Ламли Брайан. Тварь внутри тебя (Некроскоп - V)

   И снова она опустила голову.
   - Прежде чем Шайтис возьмет меня силой, я отдамся более разрушительному любовнику - Солнцу! Я подниму своего летуна и направлю его на юг, через горы и Светлую сторону, прямо в медное лицо самого светила. Пусть Шайтис преследует меня там, если сможет, в потоке газов и взрывов пламени!
   Гарри привлек ее к себе, и она не противилась.
   - До этого не дойдет, - прорычал он, гладя и лаская ее волосы до тех пор, пока не прошла ее дрожь. - Не бывать такому, раз я возьмусь за это дело.
   Но где-то в глубине сознания Гарри, скрытом от телепатии Карен, запечатлелась сцена из будущего, которую он никак не мог прогнать, как ни пытался.
   Картина огненного, золотого цвета будущего. Видение Конца, обрамленное алым, всепожирающим пламенем кромешного ада...
   Глава 4
   Снова Печорск. Ледники
   Похожие на ульи пещеры, выжженные норы и населенные призраками магмассовые уровни Печорского проекта опять переживали период повышенной активности. Прошло шесть дней с того последнего ночного визита Гарри Кифа к директору объекта Виктору Лучеву и последовавшего вскоре его вторжения в центр проекта верхом на мощном американском мотоцикле, закончившегося так ужасно. И вот снова все было как прежде; но Виктору Лучеву хотелось, чтобы Врата закрылись навсегда.
   Стоя внизу, на дезактивированной, недавно очищенной и отполированной поверхности чешуйчатых плит - там, где они охватывали внушительных размеров главный вход, Лучев как зачарованный смотрел со скрытым страхом на орудия грядущего разрушения: пару сверхсекретных ракет малой дальности МК-2 системы Токарева (говоря попросту, с ядерными зарядами), смонтированных на компактной гусеничной платформе, со стартовым модулем и отделяющейся боеголовкой серого металла. Глаза директора за дымчатыми линзами пластиковых защитных очков были как щелки, лицо словно застыло в гримасе испуга; ведь на него по приказу Москвы была возложена громадная ответственность: зарядить ракеты ядерной начинкой и запрограммировать соответствующим образом. Он прекрасно понимал, что находится перед ним; знал, что боеголовки заряжены, дьявольский груз помещен в их тонкие стальные корпуса. Вот они лежат неподвижно, готовые к мгновенному пробуждению. Для этого необходимо только нажать кнопку.
   Группа военных техников в белых халатах суетилась вокруг творений Токарева, проверяя и перепроверяя еще раз все электрические цепи, полуавтоматические и компьютеризированные системы, уровень радиации и прочие показания приборов. Их начальник, непосредственно подчиненный директору, коснулся руки Лучева, отчего тот вздрогнул. Тщетно пытаясь скрыть свою нервную реакцию, директор коротко пролаял:
   - Да, в чем дело?
   Офицер был молод, лет двадцать шесть-двадцать семь, но уже в звании майора; он носил в петлицах знаки отличия своего рода войск: стилизованное атомное ядро, обозначающее собой ракетные войска особого назначения.
   - Товарищ директор, - формально начал он свой рапорт. - Докладываю о полной готовности. С настоящего момента и вплоть до того времени, когда это оружие будет приведено в действие, здесь будут нести службу двое часовых.., вооруженных, конечно, на случай возможной диверсии. Мы знаем, что в истории проекта зафиксирован факт проникновения сюда самолета, не так ли?
   - Да, хорошо, - кивнул Лучев, слушая вполуха. Резко отвернувшись от ракет и указывая пальцем в направлении ослепительной сферы Врат он сказал майору:
   - А известно ли вам, на страже чего вас здесь поставили? Уверены ли вы, что, если понадобится, будете точно знать, когда нажать кнопку?
   Тот застыл на месте. Он отлично знал свой долг. Жаль, что теперь он находится в положении, когда нужно выполнять приказы этого проклятого штатского. Ему хотелось достойным образом ответить, хотя он прекрасно понимал, что главный ученый обладает тут всей властью.
   - Конечно, я ознакомлен с историей проекта, товарищ директор, произнес он холодно. - Мы просмотрели фильмы. Но в любом случае приказ открыть огонь должен исходить исключительно от вас.
   - Послушайте, - Лучев развернулся и уставился на собеседника широко открытыми глазами, схватил его своей дрожащей рукой. - Да, это был краткий инструктаж, но он не объяснил вам всего. Этого, конечно, мало. Вы видели фильмы? Но вы не можете обонять их, верно? Они не могут выпрыгнуть с экрана и проглотить вас живьем! - Яростно мотая головой и тыча пальцем в сияющую верхнюю полусферу Врат, он хрипло продолжил:
   - Там проклятие, чума, Чернобыль меркнет перед этим! Если они придут в наш мир.., это конец, конец всему! Человечество постигнет участь динозавров, трилобитов и им подобных - оно исчезнет! И не надо благодушничать, когда я спрашиваю, знаете ли вы, с чем имеете дело.
   Бледный от едва сдерживаемого гнева, молодой офицер стоял по стойке смирно, его тонкий рот был полуоткрыт; но Лучев еще не закончил, он не сказал ему самого худшего.
   - Послушайте, - продолжил он. - Неделю назад, то ли человек, то ли нечто, что было когда-то человеком, проникло сквозь Врата туда, за их предел. Когда он исчез, мир вздохнул с облегчением! Это счастье, что он ушел, потому что он являлся источником заразы. А теперь мы задались вопросом: скоро ли он появится здесь снова? И если появится, что он принесет с собой? Вы понимаете, о чем я говорю?
   Краска вернулась на лицо майора. Он осознал важность того, о чем говорил директор проекта, проникся его отчаянием.
   - Я все понимаю, - кивнул он.
   - Отлично, - сказал Лучев, - а теперь о том, чего не было в вашем инструктаже. Вы упомянули о самолете. Да, это так. Эта проблема вставала перед нами и может снова встать. И сейчас я хочу добавить кое-что к вашему инструктажу и отдать новый приказ. - Он приблизил к нему лицо. - Вот этот приказ: если меня не станет, если произойдет что-то странное или необъяснимое, сделает меня недееспособным или даже полностью исключит меня из хода событий, то вы следующий по старшинству. Считайте, что я назначил вас прямо сейчас, вот здесь.
   - Что? - офицер посмотрел на бледное лицо Лучева, его обезображенный шрамами череп, и усомнился, в полном ли тот здравии. - Вы, директор проекта.., назначаете меня?
   - Да, вас! - воскликнул Лучев. - Вас - Стражем Земли!
   - Меня Стражем?
   - Нажмите кнопку! - прошептал Лучев, оборвав его. - Если что-либо случится со мной, нажмите эту проклятую штуку! Не медлите - не теряйте время на звонок Горбачеву или этим косноязычным кретинам, которые ему подчиняются - нажмите кнопку! Пошлите ракеты прямо туда, в источник беды, прямо в мир, лежащий за Вратами, не дожидайтесь, пока сам дьявол изрыгается оттуда прямо вам в лицо. Вы поняли?
   Майор отступил на шаг. Его глаза теперь были широко раскрыты, в них было внимание; а Лучев все сжимал его руку мертвой хваткой.
   - Товарищ директор, я...
   Вдруг Лучев освободил его, выпрямился и посмотрел вдаль.
   - Помолчите. - Он резко мотнул головой. - Ничего не говорите, вообще ничего. Но не вздумайте забыть о том, что я вам сейчас рассказал. Даже не пытайтесь. Теперь все!
   Как ответить ему? Улыбкой, которая может быть неверно понята? Словами? Но Лучев посоветовал ему промолчать, да впрочем, у майора и не было слов. А может, позабыть все, что произошло? Но Лучев предупредил его и об этом тоже. В любом случае, правильно ли будет забыть о том, что этот неуравновешенный человек отвечает тут за все? И о своей ответственности тоже забыть?
   И тут, к счастью для вконец запутавшегося майора, люк, покрытый чешуйчатыми плитами, с грохотом откинулся на петлях, и из него выбрался наружу инженер-ремонтник. Он постоял, пошатываясь, в сиянии Врат, затем стянул с бледного потного лица дыхательный аппарат, надел пластиковые защитные очки. Вытянул руку, как бы ища опору, и снова зашатался.
   Лучев узнал его и подошел к нему вместе с майором, следовавшим за ним.
   - Сальный? - директор взял человека за руку, успокаивая его. - Это ты, Феликс? - Ты что, привидение увидел?
   Лысый коротышка в заляпанном грязью комбинезоне кивнул. Он быстро заморгал глазами и со страхом посмотрел назад, в открытый люк.
   - Еще одна тварь, директор, - пробормотал он себе под нос, вытирая со лба тряпкой холодный пот.
   - Что там? - Лучев почувствовал, как короткие волосы в который раз встают дыбом у него на загривке. - Что-то случилось внизу?
   - Да, там, внизу, в одной из запечатанных шахт, что остались от основного комплекса, - ответил Сальный. - Я проверял "червоточины". Странно, но уровень радиации снизился до фонового; там теперь не опасно. Я снял пломбу и.., и попал на уровень, где проводились ремонтные работы на реакторе. Там, естественно, я обнаружил застывшую магмассу...
   - А! - Лучев сразу понял, что произошло. Во всяком случае, так ему показалось. - Там были тела!
   - Да, тела, - закивал Сальный. - Останки Обгоревшие, изуродованные. Частично погруженные в магмассу, частично торчащие из нее, словно мумии, завернутые в скальную породу и пластмассу. О Боже, мне казалось, что я слышу их слабые крики, даже теперь, через столько лет после катастрофы.
   Лучев хорошо представлял себе это. Когда в Печорске произошла ужасная трагедия, он уже был здесь одним из ученых; шрамы остались не только на его пергаментном черепе, но и в его памяти. Он вздрогнул.
   - Хорошо, что ты оттуда ушел. Потом надо будет послать группу убрать все это, а, сейчас...
   - Я.., я перешагнул через что-то. - Сальный был все еще в шоке, все еще говорил словно сам с собой. - Что-то рассыпалось под моими ногами в пыль, когда я наступил на него... Я споткнулся и ударился о какой-то пузырь, и он тут же лопнул!
   Молодой майор взял Лучева за локоть, но на этот раз очень осторожно.
   - Он сказал что-то про пузырь? директор посмотрел на него.
   - Вам интересно? - И, не дождавшись ответа, зловеще добавил:
   - Тогда вы сами должны увидеть все это.
   Он подозвал солдата и послал его с поручением. Пока они ожидали, Лучев спросил майора:
   - Можно ли достать пару бирок с надписью "радиация"? - Потом он обратился к Сальному:
   - Феликс, я хочу чтобы вы сели вон там, в кресло. - И напоследок другому солдату:
   - Эй, ты, иди и принеси ему кружку горячего чая. И быстро!
   Лучев и майор прикрепили бирки к своей одежде; первый солдат вернулся с парой кислородных масок. Перекинув маски через плечо, они пролезли через стальной люк в нижнюю часть камеры. Там, внизу, им светили Врата, подвешенные в воздухе, парящие в самом центре пещеры.
   Спустившись по стальной лестнице, Лучев осторожно зашагал между раскрытыми устьями круглых каналов в скальной породе пола. Это были "червоточины"; каналы, по которым шла энергия, каналы, выеденные в твердом граните в первые же секунды Печорской катастрофы, когда изначально жесткая материя стала как жидкое тесто.
   - Смотрите под ноги, - сказал Лучев молодому офицеру. - И обходите "червоточины", на которых пломбы нетронуты. Они еще "горячие". Конечно, вы должны знать обо всем этом, не так ли?
   Он зашагал по совершенно гладкому холодному каменному полу, по покрытым рубчатой резиной (чтобы не поскользнуться) вырубленным в скале ступеням.
   Скоро им пришлось воспользоваться железными скобами, вбитыми в наклонный "пол", который постепенно изгибался кверху и, наконец, стал вертикальным; Лучев добрался до дыры диаметром в три фута. Люк был открыт. Он пролез в него и сразу же догадался, что это тот самый, в котором работал Сальный. В подтверждение этого он увидел карманный фонарь с нацарапанным на пластиковом покрытии именем инженера-ремонтника, оставленный в отверстии "червоточины".
   Лучев подобрал фонарь и посветил вперед.
   - Вам все еще интересно? - Его почти сардоническая реплика относилась к майору, который полз за ним на четвереньках. - Хорошо. На вашем месте я надел бы кислородную маску.
   Сальный оставил веревку, привязанную к последней скобе; она змейкой убегала и терялась в глубине "червоточины". Первый поворот налево переходил в наклонный спуск на глубину около тридцати футов ниже входного отверстия и наконец резко поворачивал направо.., в темноту. В кромешный мрак давно покинутого места.
   - Когда-то, - выдохнул Лучев, когда они прошили дымный мрак лучом света и осторожно опустились на выпуклый, неровный пол, - здесь были сваи. - Его приглушенный голос отразило эхо. - Но, конечно, они все давно уже сгнили.
   Молодой офицер был сзади, совсем рядом; неловко выкарабкавшись из "червоточины", он остановился и поймал Лучева за спецовку, чтобы немного успокоиться. Лучев с удовольствием отметил, что рука майора дрожала, а его неровное дыхание выдавало страх. Вероятно, причиной была необычность обстановки; конечно, это было так.., но тут Лучев направил луч фонаря на стены, пол, на застывших в лаве обитателей этого места.
   Дыхание майора остановилось, наконец он выдохнул:
   - Боже мой!
   Лучев осторожно, брезгливо ступал по обломкам не правильной и правильной формы.
   - Когда все это произошло, - сказал он, - материя потекла. Плавильня без тепла. О, здесь, в некоторых местах, было достаточно тепла - но оно, как правило, было результатом химических реакций, вызванных ядерным взрывом. Но оно не могло так сплавить камни, резину, пластик, металл, плоть и кровь вместе, в то, что вы видите. Это было совсем другое тепло, чуждое, результат появления Врат. Как видите, все переплелось на месте соприкосновения миров, на перекрестке Вселенных.
   Вдруг скользящий луч его фонаря прошелся, а потом снова вернулся к чему-то на стене. "Пузырь", упомянутый Сальным: изящный, яйцеобразной формы футляр из материала магмы наподобие пузыря, размером с человека, прилепленный к стене, но лопнувший. Из отверстия в нем капало на ужасный пол черное содержимое. Даже сквозь свои маски, защищающие от ядовитых веществ, они ощутили запах. Движение людей, приглушенный голос Лучева, отраженный эхом, что-то потревожил; и тогда они увидели, как из пола начали расти клейкие черные тонкие стебельки.
   А потом майор бежал не останавливаясь и кричал; он задыхался и бежал до тех пор, пока не выбрался из "червоточины" к сияющему белым светом отверстию. Здесь, в одном футе от крышки люка, он остановился, сбросил маску и отшвырнул ее прочь. Следовавший за ним Лучев тоже остановился на безопасном расстоянии от края и осмотрелся. Когда молодой офицер обмяк, словно тряпка, на верхних скобах, директор сказал ему:
   - Ну, теперь, я думаю, вы начали понимать ужас этого места. Он присущ самой его атмосфере, он вкраплен даже в стены! Там, внизу, приклеенный к стенам, и в других местах, замурованный людьми, не желающими лицезреть его, - живет ужас. А там, наверху, - он поднял глаза к основанию стального диска, покрытого плитами, - по другую сторону этих безумных циклопических Врат, там его еще больше. Целый мир ужаса, и насколько нам известно, живой мир!
   Майор вытер рот.
   - Я видел по вашим глазам, вы подумали, что я не в себе, - продолжал Лучев. - Да, это действительно так! Неужели вы думаете, что я полез бы сюда, если бы был абсолютно нормален?
   Майор кашлянул в кулак и снова пробормотал.
   - Боже мой! Боже мой!
   - Бог - это, конечно, хорошо, - кивнул Лучев и уже без злости добавил:
   - Но на что Ему это проклятое место, а? - Он покачал головой. - Боюсь, что оно Ему совсем не нужно. И чем дальше, тем более безбожным оно становится.
   Даже не пытаясь что-либо ответить, майор продолжал судорожно цепляться за скобы люка.
   ***
   Ниже кальдеры древнего вулкана, в месте, не похожем на подземный Печорск, и на расстоянии в целую вселенную от него - там лава была изрыта червоточинами ходов, и стены покрыты налетом серы, - века назад раскаленный газ выдул в магме пещеру, словно пузырек в шоколаде; жидкая начинка планеты сначала вылилась наружу, а потом создала прочную паучью сеть каналов в теле скалы - именно в этом месте чудовищный лорд Шайтан устроил свое "жилище" в незапамятные времена. И здесь же всего четыре года назад-, его потомок Вамфир Шайтис обнаружил его живыми и невредимым.
   И сейчас Шайтис стоял, словно изваяние, на древнем конической формы выступе застывшей лавы, под пляшущими всполохами сияния небесной сферы, лишь изредка перечеркиваемой шрамом метеорита-самоубийцы, высокий, но совсем незаметный на фоне темной, ощетинившейся клыками обломанных стен верхней части кальдеры, и смотрел на юг, на далекий размытый горизонт. Он думал о планах своего предка Шайтана - и о своих собственных. Они во многом совпадали, но не всегда и не во всем. Тщательно укрывая свои мысли, Шайтис вспомнил весь свой путь с Темной стороны сюда, на край земли, через неприветливый, полный айсбергов океан и обширные, обдуваемые всеми ветрами пустыни. Он и прочие, пережившие гнев Обитателя: гигант Фесс, ужасный Вольш, коренастый Аркис и их рабы, - все они прилетели сюда, добровольно сослали себя, спасая существование своего вампира, - ведь его гибель была для них более ужасна, чем смерть просто человека. Ведь человек знает, что смертен, что рано или поздно он должен умереть, а вампир - вампир существо бессмертное.
   Да, четыре года...
   Когда мерзкий Вольш, ходячий гнойник, принял свою смерть от ужасного боевого зверя Шайтана, Шайтис предал своих соратников: Аркиса-Прокаженного, по прозвищу Мордоворот, и гиганта Фесса Ференца во власть Шайтана Нерожденного, и тогда этот неописуемый монстр наконец-то удостоил его возможности услышать свой голос и лицезреть его самого!
   Даже теперь Шайтис не мог не содрогаться, вспоминая, как все случилось. Быстрое, как молния, беззвучное как тень сифонорылое (так называл про себя этих тварей Шайтис)... Аркис, пронзенный рылом этой твари, вздернутый на цыпочки, а затем рухнувший на чудовищную костяную пилу-рыло, которое пронзило его до самого сердца, так что глаза вылезли из орбит, а щеки раздувались и опадали будто мехи, выпуская наружу красивый, влажный, алый туман. Очень красивый туман жизни, который сифонорылый монстр Шайтана жадно глотал, боясь потерять хоть каплю. Гигант Фесс, яростно кружащий вокруг Шайтиса, намереваясь вырвать сердце из его груди. Но тут Шайтан вытек из темноты потоком зла, обвил неистового Вамфира пучком щупалец, а подоспевший вовремя Шайтис взмахнул боевой рукавицей, чтобы разнести его голову вдребезги.
   И еще одна финальная сцена, которая и по сей день свежа в памяти Шайтиса, свежа, словно дымящаяся кровь: огромное тело Ференца, судорожно дергающееся в стальных объятиях Шайтана. Наконец конвульсии гиганта прекратились, и эластичные, как у кобры, челюсти откусили его голову. И Шайтиса обожгла мысль: вот уж воистину врата ада! Этот мой так называемый "предок" опустошил голову Ференца, словно крыса, которая высасывает украденное яйцо.
   - Тебе тоже достанется, само собой! - сказал Шайтан. Его глаза малинового цвета в желтых глазницах уставились на Шайтиса из-под черной морщинистой плоти его коброобразного "капюшона". - Мое создание высосало его кровь - для дальнейшего хранения, ты же понимаешь, - а я высосал его мозг. Но ты заметь, что самое вкусное мы оставили тебе.
   Сказав это, он сделал попытку приблизиться к Шайтису, сделал два шлепающих шага и плюхнулся у его ног. Шайтис, конечно же, прекрасно понял, что Шайтан имел в виду. Ведь оба они прекрасно знали, что в огромном, бледном, обезвоженном теле Ференца его вампир (О! Сладчайшее из сладчайших лакомств!) затаился в надежде, что его не заметят.
   - Присоединишься ко мне? - пробулькал Шайтан, приглашая, потом выдернул Аркиса из клюва сифонорылого и швырнул его на застывшую лаву - пол пещеры, навалился сверху и начал искать его обезумевшего от страха, пытающегося спастись паразита.
   Все произошедшее обескуражило Шайтиса, впрочем - не надолго. Прежде всего он был Вамфиром, и все это было делом нормальным. И, конечно же, кровь была жизнь. Обед с Шайтаном мог укрепить нечто вроде союза между ними. Должен был.
   А потом... Потом много чего случилось. Все события перемешались. Множество разрозненных сцен и разговоров будто острыми кромками зацепились в мозгу Шайтиса, в его памяти. Когда пронизывающие ветры, словно посланцы холодных, залитых светом голубых звезд и северного сияния пустыни, принесли с собой снежных дьяволов, яростно круживших вокруг остовов разграбленных ледовых замков - могил древних Вамфири, Шайтис попытался расположить все эти фрагменты в хронологическом порядке, или хотя бы, отложив все это на потом, отделить их друг от друга.
   Мастерская Шайтана находилась непосредственно в теле вулкана, в пещерах, на невидимом северном склоне, куда он повел Шайтиса на экскурсию вскоре после его прихода.
   Сначала они побывали в высоких украшенных сталактитами обширных пещерах - с ледяными окнами, причудливо искажающими окружающий пейзаж крыши мира; там были глубокие ямы, вырытые в вечной мерзлоте, куда Шайтан имел обыкновение заключать плоды своих неудачных опытов. Сама же мастерская была похожа на все мастерские Вамфири. Шайтис сам был мастером подобного метаморфизма, искусства создания различных существ; во всяком случае, он считал себя таковым, пока не увидел работу своего предка.
   Глядя на один такой образчик сквозь чистый, как вода, лед, он сообщил Шайтану, что об этом думает.
   - Одного этого достаточно, чтобы снова осудить и изгнать тебя или даже уничтожить, будь мы снова на Темной стороне, во времена, когда власть принадлежала Старым Вамфири. Ведь эта тварь имеет детородные органы, а это всегда было запрещено!
   - Да, черт побери, - ответил Шайтан, кивнув своим капюшоном. - увы, воспроизводство, акт спаривания, его созерцание приводит этих тварей в неистовство. Даже одно обладание такими органами. Я создал для него самку, которую он сразу же растерзал! Но даже если бы она выжила и принесла потомство, что с того? Я не уверен, что он дал бы приплоду выжить, а не сожрал бы его при первом удобном случае. Ты только посмотри на него - а ведь это еще подросток! Все это столь неуправляемо, что мне пришлось заморозить его. Моя ошибка в том, что я создал его самцом. Самец полон гордыни, а это - беда. То же самое, конечно, и у людей...
   - А следовательно, и у Вамфири, - сказал Шайтис.
   - Больше чем справедливо! - воскликнул Шайтан. - Все их порывы сильнее в десять раз!
   - Но они не разрывают своих одалисок в клочья. Разве что иногда.
   - Скорее дурачат их, - сказал Шайтан. - Потому что если можешь жить вечно, то какой смысл размножаться? Ведь в один прекрасный день твоя собственная плоть может поработить или уничтожить тебя!
   - Но ты ведь стремишься найти женщину, чтобы отложить свой посев, тут же возразил Шайтис, - иначе меня не было бы здесь.
   Глаза их встретились поверх вмороженного в лед создания Шайтана; немного помедлив, Падший ответил:
   - Да, это так, - быть может, только по этой единственной причине...
   Это был их первый диспут такого рода, но далеко не последний. И хотя скоро Шайтису стало досаждать, что его предок, говоря с ним, подбирал слова, более подходящие для ребенка, он тем не менее не возражал против того, чтобы древнее Олицетворение Зла учило его. Возможно, он считал, что преклонный возраст дает Шайтану право на это; как-никак он был старше Шайтиса как минимум на семь столетий.
   В другой раз Шайтису был показан процесс развития сифонорылого; зверь постепенно формировался в резервуаре, впитывая необходимые вещества из раствора, в котором он плавал. Он был похож на обычного стража-пожирателя (которых у хозяина вулкана было три), но сифон был более длинным, гибким, а когда стоял на задних лапах, он выглядел словно гора плоти; крошечные, жадные, поблескивающие глазки его были почти полностью скрыты под выпуклыми буграми сероватых мускулов.
   Шайтис мгновенно понял, для чего предназначается эта тварь, но спросил у Шайтана:
   - Разве у тебя таких мало? Странно, что ты тратишь силы на то, чтобы сделать еще больше. Теперь, когда ты разгромил лучших из сокрытых в льдах Вамфири..., тех из них, которые были еще способны достать тебя, к чему же это?
   Шайтан поднял свой коброобразный капюшон, чуть наклонил его и спросил:
   - Вник ли ты во все, сын мой? Впрямь ли ты уразумел предназначение этих тварей?
   - Конечно. Они ведь являются модификацией. Это твари с костяным рылом не совсем такие, как те, что остановили Вольша и Аркиса, пожалуй, более специализированные. Их тонкие, хрящевые рыла с костяными наконечниками вибрируют во льду и разрушают его. Я видел высверленные ходы к ледовым изгнанникам. Иначе до них было бы не добраться. А когда канал пробит, зверюга высасывает соки своей жертвы с помощью рыла, которое работает подобно насосу.
   - А потом отрыгает в мои резервуары! - Возможно, Шайтана раздражала простоватость Шайтиса, и ему не хватило терпения. - Да, да - тебе интересно узнать, каким образом? Как может сифон высасывать затвердевшие тела? Ведь его жертвы, как правило, заморожены и их соки подобны загустевшему клею.
   - О! - У Шайтиса загорелись глаза. - Я объясню.., чуть позже. Скажу лучше о том, почему я продолжаю заниматься этими старыми лордами, хотя (как ты отметил) их так мало и они совсем не питательны. Ответ очень прост: мне это доставляет удовольствие. Ужас в мозгу тех из них, кто еще в состоянии мыслить, настолько редкого и восхитительного качества, он настолько изысканный... Если бы их не было, кого бы я тогда держал в ужасе, а? Могу ли я вообще существовать без того, чтобы тиранить и ужасать?
   Шайтис понимал его. Зло держится на страхе; без одного другое не может существовать; они неразделимы, как пространство и время. Читая его мысли. Шайтан тихо, шепотом, булькая от сдавленного смеха, согласился.
   - Да, это так просто: мне это нравится, и поэтому я так и делаю.
   - А теперь - как я это делаю...