Если дверь открыть внезапно, то отраженные солнечные лучи попадут в окна домов на противоположной стороне улицы! Солнечный зайчик пробежит по витринам всех выстроившихся вдоль улицы заведений, ударяя в глаза хозяину салуна, бакалейщику, хозяину скобяной лавки, заканчивая свой путь на лицах праздных бездельников, ошивающихся перед конюшней. По крайней мере кто-то один из них заметит этот сигнал, и предупредит остальных.
Своих людей он подбирал придирчиво и тщательно, зная, кто лучше всего подходит для такой работы. Джо-Яки, потому что в трезвом состоянии он был наредкость сдержан и хладнокровен, затем появились Мустанг Смит и Немец, потому что в окрестностях Чольи их никто не знал, и потому что они были людьми способными и опытными. Затем он дождался, когда Викторио совершил свою очередную вылазку, и отправил в город насмерть перепуганного мексиканца, наказав ему сообщить весть о набеге апачей.
Отряд под командованием шерифа Билла Глисона, состоявший практически из половины боеспособного мужского населения, выехал из города, а Рыжий Верзила вместе с Джо-Яки въехали в него. Мустант Смит и Немец прибыли несколькими минутами раньше, и именно Смит должен был предотвратить открытие зеркальной двери.
Все прошло гладко, без сучка и задорники. Трое людей, находившихся в то время в банке и захваченные врасплох невозможностью подать сигнал, были связаны по рукам и ногам, а деньги переложены в холщовые мешки. И только когда четверка уже была на выезде из города, один из сидельцев у конюшни узнал Джо.
* * *
Распростершаяся под раскаленным небом пустыня была похожа на помятый медный лист, покрывшийся толстым слоем пыли, на поверхности которого были разбросаны редкие валуны. То здесь, то там из земли торчали ощетинившиеся иголками кактусы или же зеленеющие пучки коротколистной юкки, а бесплодные просторы перерезали глубокие шрамы пересохших речных русел. И вот наконец осталось позади последнее уединенное ранчо, находившееся в шести милях к югу от Чольи, время было послеполуденное, и они ехали дальше, навстречу вечеру, не загоняя лошадей, но и не задерживаясь в дороге.
Клэнахан обернулся и поглядел назад. Его огромные челюсти лениво перекатывали кусочек жевательного табака, а серо-зеленые глаза щурились от яркого солнечного света.
- Видишь что-нибудь? - не оглядываясь поинтересовался Мустанг. Может быть нам удастся быстро оторваться от них.
- Уйти от Глисона не так-то легко.
- Похоже, ты очень высокого мнения об этом шерифе.
- Я его знаю.
- Может Джо карашо казаль, а? - Немец чиркнул спичкой и заслоняя слабое пламя ладонью левой руки, поднес ее к сигарете. - Может ф страна апачей они не ездит?
- Поедут. Только, может, и поостерегутся заезжать слишком далеко на земли Викторио. Затем мы сменим лошадей и все будет в порядке.
- Лошади далеко?
- Еще несколько миль. - Рыжий махнул рукой в сторону похожего на пилу горного хребта, протянувшегося вдоль горизонта. - Вон там.
- Деньги у нас есть много, а? - Немец похлопал ладонью по седельным сумкам и был вознагражден звоном золотых монет. - Ох! Мехико! Мы ехайт туда и я вам показывайт, как жить настоящие господа! Мехико и деньги! Нет ничего лучше!
Два хребта расступились, когда они наконец добрались до оставленных в укромном месте лошадей, два хребта отверзлись перед ними, подобно челюстям огромного черепа. Рыжий Клэнахан развернул коня, сворачивая с еле различимой на земле тропы, по которой они ехали все это время и спускаясь в ущелье, выезжая на довольно просторный и ровный участок, частично затененный двумя скальными карнизами, нависавшими над землей под углом примерно в сорок градусов. Здесь их дожидались четыре лошади и два вьючных мула.
Смит довольно кивнул.
- На этих мулов мы погрузим наше золото, и тем самым облегчим жизнь лошадям. Да тут и жратва есть! Рыжий, ты обо всем позаботился!
- Из-под угловой скалы бьют ключ. Так что лучше выплесните остатки воды из фляг и наполните их заново. Не теряйте времени.
- А что если ехать еще дальше на юг? - взгляд Мустанга был устремлен в пустынные дали. - Там есть вода?
- Воды много. - Ответил Джо на поставленный вопрос. - Завтра ночью Латиго-Спрингс, а послезавтра днем - Слипинг-Спрингс.
- Хорошо! - одобрил Смит, откусывая кусочек от плитки жевательного табака. - А то я уже высох весь, словно скелет дряхлого осла.
Никому не было нужды объяснять ему, что те унылые просторы только кажутся совершенно безводными, или же говорить о том, как трудно найти воду, если не знаешь, где именно ее искать.
- Сколко мы фзяли? - спросил Немец. - Сколко? Ты знаешь?
- Тысяч пятьдесят или около того.
- Половина меня вполне устроила бы! - сплюнул Смит.
- Тебя устроит гораздо меньше, - Рыжий обратил на Смита тяжелый взгляд зеленых глаз. - Больше всех получаю я. У меня ушло четыре недели на слежку за Глисоном.
- И сколько это.
- С пятидесяти тысяч семнадцать беру себе я. Вы получаете по одиннадцати каждый.
Мустанг задумался. Этого ему вполне хватит. За семь лет своей деятельности на бандитском поприще он никогда не держал в руках больше, чем пять сотен долларов за раз. К тому же он и за вдвое большую цену никогда не согласился бы подойти так близко к Глисону. Похоже, у этого шерифа был такой нюх, что неприятности он чуял за версту.
Когда Рыжий Верзила впервые предложил совершить налет на Чолью, Смит счел его сумасшедшим, но теперь он не смог сдержать усмешки, припоминая изумление на лице кассира, когда, выступив вперед, он преградил ему путь к зеркальной двери, прежде, чем тот успел ее открыть, и как Рыжий затем прошел через боковую дверь, которую даже заметить можно было не сразу.
Побег в земли Викторио был поистине гениальной идеей... если им все-таки удастся избежать встречи с апачами. Джо-Яки очень хорошо это придумал, но только Рыжий и сам запланировал это заранее, что лишний раз доказывали заблаговременно оставленные здесь лошади. Преследователям пришлось бы ехать не слишком быстро, чтобы избежать апачей, и к тому же у них не будет свежих лошадей, которые дожидались бы их в теснине.
Под горячим латунным небом они неуклонно ехали вперед, направляясь на юг по просторам странного, дикого края краснокожих, словно забором обнесенного границей зубчатых горных кряжей, острые зубья которых впивались в самое небо. Клэнахан вытер пот со лба и, огянувшись, посмотрел на тропу, пропадавшую где-то за пеленой колышащегося знойного марева. И как всегда там ничего не было видно.
* * *
Шли часы, и за все это единственным движением, не считая цокающих подковами о камни лошадей, было подрагивание жарких волн зноя над землей, да еще где-то в вышине, под озаренным ослепительным солнцем высоким куполом неба, парил далекий канюк. На земле же, под испепеляющими солнечными лучами нигде не было заметно даже ни одной ящерицы-ядозуба, ни одного василиска.
- Как еще далеко до воды, Джо?
- Одна, может быть две мили.
Мы напьемся и наполним фляги, - объявил Рыжий, - но остановимся не более чем для этого. У нас достаточно золота для того, чтобы потратить его на что-нибудь с пользой для себя, и поэтому будет лучше поскорее отправиться дальше.
- Апачей пока не видно.
Рыжий пожал плечами, а затем сплюнул, вытирая пот с кожаной полосы, пришитой внутри шляпы.
- Индейцев следует ожидать именно тогда, когда их нигде не видно. Держу пари, что пустыния просто-таки кишит ими, но если нам повезет, то они нас не увидят.
Латиго-Спринг оказался круглым прудком с молочно-голубой водой, тонкая струйка которой вытекала из трещины в глыбе песчанника. Тоненький ручеек вел жестокую борьбу с палящим солнцем и томимой жаждой землей. И ему удавалось отстоять сове право на существование, но только теперь, на исходе лета, вода текла слишком медленно.
Они слезли с коней и напились, а затем подставили фляги под струйку родника. Ждать, пока наполнятся все фляги, пришлось довольно долго. По очереди смочив водой ноздри и рот каждой лошади, они подвели благодарных животных к воде.
Мустанг вышел немного из-за скалы, туда, откуда ему была бы видна тропа, по которой они приехали сюда. Он прикрыв ладонью глаза от солнца, но решив уже было вернуться обратно к товарищам, задержался, уставившись на землю, себе под ноги.
- Рыжий, - он говорил, не повышая голоса, который прозвучал громко и отчетливо в прозрачном, пустом воздухе.
Привлеченные неким значимым оттенком, послышавшемся в этом высказывании, остальные тоже подняли головы. Они были осторожными людьми, способными вовремя учуять опасность и всегда ожидающие ее. Все они отдавали себе отчет, на какой риск они идут, прокладывая свой маршрут через земли Викторио, да еще в такое время, когда опасность могла поджидать их даже в самых бесплодных и уединенных местах.
Рыжий Верзила наклонился, опираясь на стоптанные каблуки своих старых сапог. Вытирая лицо и шею цветастым платком, он принялся разглядывать на обнаруженные Мустангом следы.
На этом месте стояли две лошади. Двое всадников слезали с них, но пробыли здесь совсем недолго.
- Черт! - Клэнахан опустился на корточки. - Это же детские следы!
- Хм, - сказал Мустанг и тихо выругался. - Дети! Разгуливающие по землям апачей. Как ты думаешь, Рыжий, с какой стороны они могли приехать сюда?
Рыжий прищурился и поглядел на юг и на запад. Цепочка следов вела чуть западнее их собственного маршрута.
- Меня куда больше интересует, куда они могут направляться, - с сомнением в голосе проговорил он. - Что-то совсем не похоже, чтобы они ехали наугад, и совершенно случайно оказались здесь, где вокруг полно индейцев!
Смит снова окинул взглядом просторы пустыни, с удивлением покачал головой, а затем вернулся обратно к роднику и еще раз с жадностью напился. Он был типичный пример человека, привыкшего большую часть времени проводить в пути. Он пил, когда была вода, ел, когда можно было что-то съесть, отдыхал, когда выдавалась минутка для отдыха, хорошо зная, что могут наступить дни, когда ни одно из этих трех удовольствий не будет доступно для него. Затем он выпрямился, вытирая тыльной стороной ладони подбородок, заросший жесткой щетиной.
- Что есть не так? - Немец взглянул на Рыжего. - Какие дети?
- Пара деток направляется на юг. Мальчик, лет тринадцати-четырнадцати, и девочка примерно того же возраста. - Он снова вытер разгоряченное лицо и водрузил шляпу на место. - Все по седлам. Мы уезжаем.
Они быстро оседлали коней, и Рыжий заерзал, поудобнее устраиваясь в седле, кожа которого сильно нагрелась на солнце за время короткой остановки. Они отправились дальше, заставляя коней перейти на шаг. На такой жаре можно было запросто погубить и очень хорошую лошадь. Внезапно тропа, по которой ехали дети резко повернула на запад. Клэнахан резко натянул поводья и остановился, глядя на нее.
- Дети! - озадаченно воскликнул Немец. - Почему тут?
- Они в большой опасности, - сказал Смит, разглядывая следы. Он заискивающе взглянул на Клэнахана, и хотел было что-то сказать, но, видимо, передумал.
Немец с задумчивым видом сидел в седле.
- Майне систер, - вдруг рассеянно проговорил он, - тоже имейт два дети. Кароший малчики.
* * *
Джо-Яки взглянул через плечо назад, но вокруг все было по-прежнему тихо и пустынно. Начинало казаться, что окутанные сизой дымкой горные кряжи, возвышавшиеся вдали справа от них как будто вытягивают длинные каменные персты, указывая на дорогу, по которой поехали дети, словно призывая остановить их. Вершина ближайшего холма ощетинилась кактусами, напоминавшими вставшую дыбом шерсть на загривке разъяренной собаки.
Во рту у Рыжего пересохло, и запустив руку в нагрудный карман рубахи, он извлек из него плитку жевательного табака и откусил большой кусок, и перекатывая его за щекой, направил коня вдоль тропы, уходившей на запад, по следам двух усталых лошадей, на которых ехали дети.
Смит окинул взглядом бескрайнюю пустыню.
- Боже ты мой, ну и жарища!
Он внезапно почувствовал огромное облегчение. Он опасался, что Рыжий не захочет свернуть с дороги. На юге было тихо и безопасно, отправившись же на запад, они неминуемо подвергунть себя смертельной опасности, но из головы у него не шли мысли о тех детях и думы о том, что апачи могут сделать с человеком, прежде, чем тому удастся умереть, разом избавляясь от всех страданий. Задумавшись, он извлек из патронтажа на поясе один патрон и переложил его в карман рубашки.
Прошло еще около часа, прежде, чем Клэнахан снова остановился и поднял руку.
- Джо, - позвал он, - пойди сюда.
Четверо угрюмых, измученных жарой всадников собрались вместе, останавливаясь рядом и выстраиваясь в шеренгу. Пять неподкованных лошадей, следы которых вели сюда с востока, направились по той же тропе, вслед за проехавшими по ней детьми.
- Апачи, - сказал Джо. - Их было пятеро.
Конь Рыжего, похоже, отправился дальше по своей собственной иннициативе, и Клэнахан тем временем одной рукой расчехлил свой "Винчестер" и положил его поперек седла. Остальные последовали его примеру.
Внезапно, с появлением следов неподкованных лошадей, пустыня стала казаться зловещим место. Этим людям приходилось и прежде вступать в бой с апачами, и они хорошо знали повадки бесстрашных воинов пустыни, не считаться с которыми было нельзя. Продвижение вперед теперь стало несколько более быстрым, и четверо всадников беспристанно озирались по сторонам, окидывая взглядом щедрые на миражи пустынные дали.
Внезапно прогремевший в дали винтовочный выстрел в миг заставил их очнуться от дремотной настороженности. Конь Рыжего сорвался с места, быстрым галопом устремляясь к длинному скальному хребту, изгибающему свои поломанные позвонки, поднимая их до самого неба. Затем он неожиданно натянул поводья, сдерживая бег коня. Выстрел прогремел снова.
- Это "Генри", - вслух заметил Мустанг. - У мальчишки хорошая винтовка.
Ред остановился у самого края скал и привстал в стременах. Из-за невысокого бугорка, находившегося в небольшой котловине, поднималась тоненькая струйка дыма, а за холмом были видны две лошади, лежавшие на земле. Мертвые или просто укрытые таким образом от опасности?
На переднем плане он заметил какое-то передвижение: смуглый стройный индеец полз по земле. Остальные апачи тоже спешились и продолжали подбираться поближе. Все еще стоя в стременах, Клэнахан вскинул "Винчестер", прижимая его к плечу, а затем на мгновение затаил дыхание и выстрелил.
Вздрогнув от неожиданности апачи и с пронзительным криками бросились в колючие заросли чольи. Выстрелы Мустанга и Немца прогремели одновременно, затем выстрелил Джо. Один из индейцев вскочил на ноги и кинулся к груде валунов, в надежде найти себе там убежише. Три винтовочных выстрела прогремели разом, и индеец, вдруг споткнувшись, сделал еще два неуверенных шага вперед, а затем рухнул на землю вниз лицом.
Они осторожно направились дальше, и Клэнахан увидел, что из-за пригорка появился голубоглазый мальчик лет пятнадцати.
- Как я рад видеть вас здесь, мистер! - Ему наконец удалось унять дрож в голосе. - Наверное, один я с ними не справился бы.
Рыжий сдвинул шляпу на затылок и сплюнул.
- Ты отлично держался, парень. - Он перевел взгляд на большеглазую, хрупкую девочку лет тринадцати или около того. - Но каким ветром вас сюда занесло? Это земли апачей. Это-то вам хоть известно?
Мальчик густо покраснел.
- Мы ехали к Питу Китчену, мистер. Я слыхал, что он решил остаться и жить в этих краях, невзирая на то, что здесь полно краснокожих. Вот мы и подумали, что ему нужна помощь.
Клэнахан кивнул.
- Да, действительно, Китчен остался, и помощь ему не помешает. Он, этот Пит, очень хороший человек. Твоя сестра тоже будет работать?
- Она умеет хорошо готовить, мыть посуду, штопать. - Мальчик моляще посмотрел на четверых мужчин. - А вам, случайно, работники не требуются? Нам работа нужна позарез. Нашего отца убили в Мобити, а у нас украли повозку.
- Джимми сумел выкрасть лошадей обратно! - с гордостью сказала девочка. - Он очень храбрый, наш Джимми! И он мой брат!
Клэнахан натужно сглотнул.
- Разумеется, юная леди. Я тоже в этом не сомневаюсь.
- Ведь это он прикончил индейца, что прятался вон там, - вставил свое слово Смит. - Я сам видел. Всадил пулю прямо в сердце.
- Правда? - Мальчик был очень взволнован и горд собой. - Наверное теперь, - не задумываясь добавил он, - я могу вырезать засечку на своей винтовке.
* * *
Вздрогнув от неожиданности, Мустанг взглянул на Рыжего, и тот потупился, а затем наклонился к Джимми, и солнце блестнуло в его огненно-рыжих волосах.
- Сынок, никогда не делай засечек, ни на винтовке, ни на пистолете. Этот дешевый трюк придумали пустомели и хвастуны, а ведь ты не хвастун. И к тому же, - задумчиво добавил он, - мне кажется, что убийство человека, пусть даже индейца, не может быть предметом для гордости. Даже когда у тебя нет другого выхода.
Немец беспокойно переминался с ноги на ногу, то и дело оглядываясь назад на тропу. Джо-Яки оставался невозмутим, как и подобает инстинному индейцу. Опустившись на корточки, он закурил сигарету, подремывая под горячими лучами послеполуденного солнца.
- Здесь нам лучше не задерживаться, - сказал Клэнахан, наконец выпрямляясь. - Наши выстрелы могли привлечь внимание других индейцев. Надеюсь, что вы благополучно доберетесь до Китчена, и впредь запомни, что, каким бы хорошим стрелком ты ни был, но здесь все же не стоит путешествовать в одиночестве, да еще брать с собой девочку. Этот Викторио настоящий зверь. А нам пора.
- Не думаю, Рыжий, - внезапно сказал Смит. - Они уже здесь.
- Глисон?
- Нет. Апачи.
Грохот выстрела разорвал знойную тишину, звонким и постепенно затихающим эхом отдаваясь от скал. Джо повалился на землю, и лицо его исказилось от боли.
- Попали! - хмыкнул он, глядя на обезображенную голень и то, как алам кровь заливает ногу и кровавое пятно расползается на разворванной штанине брюк.
Клэнахан бросился на землю, проворно откатываясь за большой креозотовый куст и вскидывая "Винчестер". Вся котловина наполнилась грохотом беспорядочных выстрелов. Стрельба стихла, и тогда в колышащемся воздухе повисла напряженная тишина, а затем снова раздался выстрел, и звук, разорвавший безмолвие, казалось, был почти физически осязаем.
Струившийся по лицу соленый пот пот разъедал глаза. Запустив руку в патронтаж на поясе, Рыжий выложил перед собой аккуратный ряд паторнов. Снова оглянувшись, он увидел, что маленькая девочка перевязывает рану Джо, а тот в молчаливом изумлении следит за ловкими движениями ее тонких, белых пальцев.
На песок у самого края котловины ступила босая смуглая нога. Вовремя заметив это движение, Клэнахан спустил курок, всаживая в индейца заряд свинца, и одновременно с ним выстрелила винтовка Немца.
Было невыносимо жарко. Зарывшаяся в песок пуля обдала Рыжего фонтаном песка, который тут же запорошил глаза и набился в рот. Его поношенная, выгоревшая рубашка пахла зноем и въевшимсся потом. Почесывая подбородок, в который угодили острые песчинки, он выглядывал из-за взгорка.
С другой стороны котловины раздался винтовочный выстрел, и Смит дернулся всем и протяжно вскрикнул. Обернувшись, Рыжий взглянул на своего товарища, и в ответ на это движение последовало еще три быстрых выстрела, окатившие его градом из песка и мелких камешков. Он переменил позицию, откатившись в сторону.
Пуля угодила Мустангу в плечо, в то время, как он лежал на животе, окопавшись в песке, и, судя по появившейся у него на губах кровавой пене, глубоко засела в теле, задев легкое.
Смит сплюнул и поглядел на Рыжего.
- И все-таки, - сказал он, - мы утерли нос Глисону.
- Ага.
Рыжий вскинул "Винчестер", и когда индеец двинулся вперед, выстрелил в него, и снова откатился в сторону.
Затем наступило продолжительное затишье. Песчанный вихрь, налетел со стороны бескрайней пустыни, разбиваясь о торчавший из земли куст. Осторожно повернув голову, Рыжий взглянул на мальчика.
- Как ты, сынок? Похоже, становится жарко?
День клонился к вечеру, и вскоре солнце начало торопливо опускаться за охваченный пламенем багряного заката горизонт. Склоны ближних скал окрасились в нежно-розовые и меркнувшие с каждой минутой тона, и именно тогда, с наступлением сумерек, апачи ринулись в атаку.
В лощине снова загремели выстрелы, и двое замертво повалились на землю, а потом еще один. Остальных же как ветром сдуло, но они не ушли, а лишь только отступили, выжидая. Клэнахан осторожно перебрался в другое место, а затем перезарядил винтовку и вспомнил черноглазую вевушку из Хуареса.
Ящерка выползла из-за камня, и ее маленькое тельце дрожало от жары и частых ударов крошечного сердца, в то время, как она уставилась неподвижным, словно изумленным взглядом, на огненно-рыжие волосы огромного человека с винтовкой.
* * *
Шериф Билл Глисон осадил коня. Когда утро застало их небольшой отряд далеко в пустыне, он решил ехать вперед только до полудня, а затем повернуть назад. Отправившиеся вместе с ним в погоню мужчины очень переживали за свои семьи, и дальнейшее продвижение было черевато взрывом всеобщего недовольства. Утро было уже в самом разгаре, а следы все еще вели на запад.
- Клэнахан совсем рехнулся! - сказал Эклз, хозяин лавки из Чольи. Это был болтливый чедлвек, он самым последним изо всех увидел следы, но зато первым заявил, что здесь проехал Рыжий Верзила. - Какого черта он едет на запад? Его единственный шанс - это отправиться на юг!
Олли Уидин, один из горожан Чольи, тронул Глисона за руку. - Канюки, Билл. Гляди!
- Поехали, - решительно объявил Глисон, чувствуя, как внутри у него что-то сжимается. Те четверо, кого они в данный момент выслеживали, были матерыми волками, но в краю апачей все могло сложиться самым непредсказуемым образом.
- Если индейцы их всех укокошили, то так им и надо! - зло проговорил Эклз. - Бандюги чертовы!
Уидин с отвращением взглянул на него.
- Уж помолчал бы. Любой из них уж наверное получше тебя будет, Эклз!
Лавочник ошеломленно уставился на него.
- Но ведь они же воры! - гневно воскликнул он.
- Конечно, - сказал кто-то, - но времена сейчас такие, что одно от другого отличить непросто. Они оступились где-то, пошли по неверноому пути. А вообще Клэнахан здорово управлялся с арканом.
Подъехав к ложбинке среди холмов, куда и вела цепочка следов, они увидели одинокого серого мерина, сонно щиплющего куст меските. А затем, подъехав поближе, стали видны и неподвижные человеческие тела, темневшие на земле. Еще никому из них прежде не приходилось становиться свидетелями подобной сцены расплаты, где пересекаются пути индейца и белого человека, и обе дороги оказываются омыты кровью и опалены пороховым дымом.
- Они неплохо постреляли! - сказал Уидин. - Четверо апачей на этой стороне.
- Пятеро, - сказал Глисон. - Еще один лежит вон за тем кустом лебеды.
Послышался тихий шорох, и мужчины мгновенно вскинули винтовки, но затем замерли на месте. Стройный светловолосый мальчик в потертых, выгоревших на солнце джинсах и клетчатой рубашке дожидался их поодаль. Рядом, крепко вцепившись в его рукав, стояла тонконогая девочка.
- Уцелели только мы, мистер, - сказал мальчик.
Глисон огляделся по сторонам. Неподвижный и невидящий взгляд Джо-Яки был устремлен на яркое солнце, он словно все еще удивлялся тем белым девичьим пальцам, что перевязали его рану, и возможно это было первое и последнее проявление доброты, которое ему довелось испытать в жизни. Он был застрелен двумя выстрелами в грудь.
Мустанг Смит лежал на том самом месте, где его настигла пуля, уткнувшись лицом в камни, и на губах у него запеклась темная кровь.
Немец и мертвый сохранял столь же умиротворенный вид, какой был присущ ему при жизни. В руке у него был зажат патрон, а казенник винтовки был открыт.
Глисон еще раз оглянулся по сторонам, но не сказал ничего. Он обернулся, услышав восторженный вопль Эклза.
- А вот и денежки! Вот на этих дохлых муллах!
Олли Уидин мельком взглянул на шерифа, но промолчал. Эклз огляделся по сторонам и начал было что-то говорить, но тут же осекся, перехватив на себе тяжелый взгляд Олли, и сглотнул.
- Вот это бойня была! - проговорил кто-то.
- Семнадцать индейцев, и все убиты, - объяснил мальчик. - Никто не ушел.
- И когда закончилось это побоище? - поинтересовался Глисон.
- Вчера вечером, когда начало смеркаться. - Сначало их было шестеро. Я убил одного, а он застрелил из своего шестизарядника двоих или троих. Потом они снова полезли на нас и как будто начали окружать. Я не видел, было очень темно, но продолжалось это недолго.
Глисон взглянул на него и пожевал ус.
- И где произошла эта самая последняя битва, сынок? - спросил он.
- Вон там.
Мужчины молча столпились вокруг. Истерзанная земля была залита кровью. Оба индейца были мертвы, и один из них был зарезан своим собственным же ножом.
Уидин украдкой огляделся по сторонам, но, похоже, остальные тоже почувствовали себя неловко и после мгновенного замешательства все потянулись обратно к оставленным в стороне лошадям. Глисон заметил, что мальчик бросил быстрый, испуганный взгляд в сторону каменного завала и разросшегося там кустарника, но виду не подал.
Олли переступил с ноги на ногу.
- Ну что, Билл, думаю, можно возвращаться? И врагу не пожелал бы связаться с такими боевыми детишками.
- Ты прав. Уезжаем.
Он помедлил еще немного, не сводя взгляда с истерзанной земли, как будто стараясь прочитать послание, оставленное на ней недавней битвой, а затем развернулся и направился к своему коню.
Всте остальные тоже избегали глядеть в сторону серого мерина, и даже если кое-кто и заметил, что фляга шерифа выскользнула из его руки, оставаясь сиротливо лежать на песке, то никто ничего не сказал.
Эклз взглянул на коня, сонно застывшего рядом с кустом меските, но прежде, чем он успел что-то сказать, его взгляд встретился со взглядом Олли Уидина, и, внезапно поперхнувшись, он отвел глаза. Всадники поехали прочь, и никто не обернулся назад. Эклз вымученно усмехнулся.
- Ну что, парень, - сказал он, обращаясь к мальчику, - ты застрелил несколько краснокожих, так что, я думаю, теперь ты имеешь полное право вырезать одну или две засечки на прикладе своей винтовки.
Мальчик упрямо замотал головой.
- Никогда, - презрительно сказал он. - Это дешевый трюк, который придумали пустомели и хвастуны!
Глисон взглянул на Олли и улыбнулся.
- Слушай, Олли, а табака пожевать у тебя не найдется?
- Вот с табаком загвоздка, Билл. Должно быть, я нечаянно обронил его где-то там, по дороге.
Своих людей он подбирал придирчиво и тщательно, зная, кто лучше всего подходит для такой работы. Джо-Яки, потому что в трезвом состоянии он был наредкость сдержан и хладнокровен, затем появились Мустанг Смит и Немец, потому что в окрестностях Чольи их никто не знал, и потому что они были людьми способными и опытными. Затем он дождался, когда Викторио совершил свою очередную вылазку, и отправил в город насмерть перепуганного мексиканца, наказав ему сообщить весть о набеге апачей.
Отряд под командованием шерифа Билла Глисона, состоявший практически из половины боеспособного мужского населения, выехал из города, а Рыжий Верзила вместе с Джо-Яки въехали в него. Мустант Смит и Немец прибыли несколькими минутами раньше, и именно Смит должен был предотвратить открытие зеркальной двери.
Все прошло гладко, без сучка и задорники. Трое людей, находившихся в то время в банке и захваченные врасплох невозможностью подать сигнал, были связаны по рукам и ногам, а деньги переложены в холщовые мешки. И только когда четверка уже была на выезде из города, один из сидельцев у конюшни узнал Джо.
* * *
Распростершаяся под раскаленным небом пустыня была похожа на помятый медный лист, покрывшийся толстым слоем пыли, на поверхности которого были разбросаны редкие валуны. То здесь, то там из земли торчали ощетинившиеся иголками кактусы или же зеленеющие пучки коротколистной юкки, а бесплодные просторы перерезали глубокие шрамы пересохших речных русел. И вот наконец осталось позади последнее уединенное ранчо, находившееся в шести милях к югу от Чольи, время было послеполуденное, и они ехали дальше, навстречу вечеру, не загоняя лошадей, но и не задерживаясь в дороге.
Клэнахан обернулся и поглядел назад. Его огромные челюсти лениво перекатывали кусочек жевательного табака, а серо-зеленые глаза щурились от яркого солнечного света.
- Видишь что-нибудь? - не оглядываясь поинтересовался Мустанг. Может быть нам удастся быстро оторваться от них.
- Уйти от Глисона не так-то легко.
- Похоже, ты очень высокого мнения об этом шерифе.
- Я его знаю.
- Может Джо карашо казаль, а? - Немец чиркнул спичкой и заслоняя слабое пламя ладонью левой руки, поднес ее к сигарете. - Может ф страна апачей они не ездит?
- Поедут. Только, может, и поостерегутся заезжать слишком далеко на земли Викторио. Затем мы сменим лошадей и все будет в порядке.
- Лошади далеко?
- Еще несколько миль. - Рыжий махнул рукой в сторону похожего на пилу горного хребта, протянувшегося вдоль горизонта. - Вон там.
- Деньги у нас есть много, а? - Немец похлопал ладонью по седельным сумкам и был вознагражден звоном золотых монет. - Ох! Мехико! Мы ехайт туда и я вам показывайт, как жить настоящие господа! Мехико и деньги! Нет ничего лучше!
Два хребта расступились, когда они наконец добрались до оставленных в укромном месте лошадей, два хребта отверзлись перед ними, подобно челюстям огромного черепа. Рыжий Клэнахан развернул коня, сворачивая с еле различимой на земле тропы, по которой они ехали все это время и спускаясь в ущелье, выезжая на довольно просторный и ровный участок, частично затененный двумя скальными карнизами, нависавшими над землей под углом примерно в сорок градусов. Здесь их дожидались четыре лошади и два вьючных мула.
Смит довольно кивнул.
- На этих мулов мы погрузим наше золото, и тем самым облегчим жизнь лошадям. Да тут и жратва есть! Рыжий, ты обо всем позаботился!
- Из-под угловой скалы бьют ключ. Так что лучше выплесните остатки воды из фляг и наполните их заново. Не теряйте времени.
- А что если ехать еще дальше на юг? - взгляд Мустанга был устремлен в пустынные дали. - Там есть вода?
- Воды много. - Ответил Джо на поставленный вопрос. - Завтра ночью Латиго-Спрингс, а послезавтра днем - Слипинг-Спрингс.
- Хорошо! - одобрил Смит, откусывая кусочек от плитки жевательного табака. - А то я уже высох весь, словно скелет дряхлого осла.
Никому не было нужды объяснять ему, что те унылые просторы только кажутся совершенно безводными, или же говорить о том, как трудно найти воду, если не знаешь, где именно ее искать.
- Сколко мы фзяли? - спросил Немец. - Сколко? Ты знаешь?
- Тысяч пятьдесят или около того.
- Половина меня вполне устроила бы! - сплюнул Смит.
- Тебя устроит гораздо меньше, - Рыжий обратил на Смита тяжелый взгляд зеленых глаз. - Больше всех получаю я. У меня ушло четыре недели на слежку за Глисоном.
- И сколько это.
- С пятидесяти тысяч семнадцать беру себе я. Вы получаете по одиннадцати каждый.
Мустанг задумался. Этого ему вполне хватит. За семь лет своей деятельности на бандитском поприще он никогда не держал в руках больше, чем пять сотен долларов за раз. К тому же он и за вдвое большую цену никогда не согласился бы подойти так близко к Глисону. Похоже, у этого шерифа был такой нюх, что неприятности он чуял за версту.
Когда Рыжий Верзила впервые предложил совершить налет на Чолью, Смит счел его сумасшедшим, но теперь он не смог сдержать усмешки, припоминая изумление на лице кассира, когда, выступив вперед, он преградил ему путь к зеркальной двери, прежде, чем тот успел ее открыть, и как Рыжий затем прошел через боковую дверь, которую даже заметить можно было не сразу.
Побег в земли Викторио был поистине гениальной идеей... если им все-таки удастся избежать встречи с апачами. Джо-Яки очень хорошо это придумал, но только Рыжий и сам запланировал это заранее, что лишний раз доказывали заблаговременно оставленные здесь лошади. Преследователям пришлось бы ехать не слишком быстро, чтобы избежать апачей, и к тому же у них не будет свежих лошадей, которые дожидались бы их в теснине.
Под горячим латунным небом они неуклонно ехали вперед, направляясь на юг по просторам странного, дикого края краснокожих, словно забором обнесенного границей зубчатых горных кряжей, острые зубья которых впивались в самое небо. Клэнахан вытер пот со лба и, огянувшись, посмотрел на тропу, пропадавшую где-то за пеленой колышащегося знойного марева. И как всегда там ничего не было видно.
* * *
Шли часы, и за все это единственным движением, не считая цокающих подковами о камни лошадей, было подрагивание жарких волн зноя над землей, да еще где-то в вышине, под озаренным ослепительным солнцем высоким куполом неба, парил далекий канюк. На земле же, под испепеляющими солнечными лучами нигде не было заметно даже ни одной ящерицы-ядозуба, ни одного василиска.
- Как еще далеко до воды, Джо?
- Одна, может быть две мили.
Мы напьемся и наполним фляги, - объявил Рыжий, - но остановимся не более чем для этого. У нас достаточно золота для того, чтобы потратить его на что-нибудь с пользой для себя, и поэтому будет лучше поскорее отправиться дальше.
- Апачей пока не видно.
Рыжий пожал плечами, а затем сплюнул, вытирая пот с кожаной полосы, пришитой внутри шляпы.
- Индейцев следует ожидать именно тогда, когда их нигде не видно. Держу пари, что пустыния просто-таки кишит ими, но если нам повезет, то они нас не увидят.
Латиго-Спринг оказался круглым прудком с молочно-голубой водой, тонкая струйка которой вытекала из трещины в глыбе песчанника. Тоненький ручеек вел жестокую борьбу с палящим солнцем и томимой жаждой землей. И ему удавалось отстоять сове право на существование, но только теперь, на исходе лета, вода текла слишком медленно.
Они слезли с коней и напились, а затем подставили фляги под струйку родника. Ждать, пока наполнятся все фляги, пришлось довольно долго. По очереди смочив водой ноздри и рот каждой лошади, они подвели благодарных животных к воде.
Мустанг вышел немного из-за скалы, туда, откуда ему была бы видна тропа, по которой они приехали сюда. Он прикрыв ладонью глаза от солнца, но решив уже было вернуться обратно к товарищам, задержался, уставившись на землю, себе под ноги.
- Рыжий, - он говорил, не повышая голоса, который прозвучал громко и отчетливо в прозрачном, пустом воздухе.
Привлеченные неким значимым оттенком, послышавшемся в этом высказывании, остальные тоже подняли головы. Они были осторожными людьми, способными вовремя учуять опасность и всегда ожидающие ее. Все они отдавали себе отчет, на какой риск они идут, прокладывая свой маршрут через земли Викторио, да еще в такое время, когда опасность могла поджидать их даже в самых бесплодных и уединенных местах.
Рыжий Верзила наклонился, опираясь на стоптанные каблуки своих старых сапог. Вытирая лицо и шею цветастым платком, он принялся разглядывать на обнаруженные Мустангом следы.
На этом месте стояли две лошади. Двое всадников слезали с них, но пробыли здесь совсем недолго.
- Черт! - Клэнахан опустился на корточки. - Это же детские следы!
- Хм, - сказал Мустанг и тихо выругался. - Дети! Разгуливающие по землям апачей. Как ты думаешь, Рыжий, с какой стороны они могли приехать сюда?
Рыжий прищурился и поглядел на юг и на запад. Цепочка следов вела чуть западнее их собственного маршрута.
- Меня куда больше интересует, куда они могут направляться, - с сомнением в голосе проговорил он. - Что-то совсем не похоже, чтобы они ехали наугад, и совершенно случайно оказались здесь, где вокруг полно индейцев!
Смит снова окинул взглядом просторы пустыни, с удивлением покачал головой, а затем вернулся обратно к роднику и еще раз с жадностью напился. Он был типичный пример человека, привыкшего большую часть времени проводить в пути. Он пил, когда была вода, ел, когда можно было что-то съесть, отдыхал, когда выдавалась минутка для отдыха, хорошо зная, что могут наступить дни, когда ни одно из этих трех удовольствий не будет доступно для него. Затем он выпрямился, вытирая тыльной стороной ладони подбородок, заросший жесткой щетиной.
- Что есть не так? - Немец взглянул на Рыжего. - Какие дети?
- Пара деток направляется на юг. Мальчик, лет тринадцати-четырнадцати, и девочка примерно того же возраста. - Он снова вытер разгоряченное лицо и водрузил шляпу на место. - Все по седлам. Мы уезжаем.
Они быстро оседлали коней, и Рыжий заерзал, поудобнее устраиваясь в седле, кожа которого сильно нагрелась на солнце за время короткой остановки. Они отправились дальше, заставляя коней перейти на шаг. На такой жаре можно было запросто погубить и очень хорошую лошадь. Внезапно тропа, по которой ехали дети резко повернула на запад. Клэнахан резко натянул поводья и остановился, глядя на нее.
- Дети! - озадаченно воскликнул Немец. - Почему тут?
- Они в большой опасности, - сказал Смит, разглядывая следы. Он заискивающе взглянул на Клэнахана, и хотел было что-то сказать, но, видимо, передумал.
Немец с задумчивым видом сидел в седле.
- Майне систер, - вдруг рассеянно проговорил он, - тоже имейт два дети. Кароший малчики.
* * *
Джо-Яки взглянул через плечо назад, но вокруг все было по-прежнему тихо и пустынно. Начинало казаться, что окутанные сизой дымкой горные кряжи, возвышавшиеся вдали справа от них как будто вытягивают длинные каменные персты, указывая на дорогу, по которой поехали дети, словно призывая остановить их. Вершина ближайшего холма ощетинилась кактусами, напоминавшими вставшую дыбом шерсть на загривке разъяренной собаки.
Во рту у Рыжего пересохло, и запустив руку в нагрудный карман рубахи, он извлек из него плитку жевательного табака и откусил большой кусок, и перекатывая его за щекой, направил коня вдоль тропы, уходившей на запад, по следам двух усталых лошадей, на которых ехали дети.
Смит окинул взглядом бескрайнюю пустыню.
- Боже ты мой, ну и жарища!
Он внезапно почувствовал огромное облегчение. Он опасался, что Рыжий не захочет свернуть с дороги. На юге было тихо и безопасно, отправившись же на запад, они неминуемо подвергунть себя смертельной опасности, но из головы у него не шли мысли о тех детях и думы о том, что апачи могут сделать с человеком, прежде, чем тому удастся умереть, разом избавляясь от всех страданий. Задумавшись, он извлек из патронтажа на поясе один патрон и переложил его в карман рубашки.
Прошло еще около часа, прежде, чем Клэнахан снова остановился и поднял руку.
- Джо, - позвал он, - пойди сюда.
Четверо угрюмых, измученных жарой всадников собрались вместе, останавливаясь рядом и выстраиваясь в шеренгу. Пять неподкованных лошадей, следы которых вели сюда с востока, направились по той же тропе, вслед за проехавшими по ней детьми.
- Апачи, - сказал Джо. - Их было пятеро.
Конь Рыжего, похоже, отправился дальше по своей собственной иннициативе, и Клэнахан тем временем одной рукой расчехлил свой "Винчестер" и положил его поперек седла. Остальные последовали его примеру.
Внезапно, с появлением следов неподкованных лошадей, пустыня стала казаться зловещим место. Этим людям приходилось и прежде вступать в бой с апачами, и они хорошо знали повадки бесстрашных воинов пустыни, не считаться с которыми было нельзя. Продвижение вперед теперь стало несколько более быстрым, и четверо всадников беспристанно озирались по сторонам, окидывая взглядом щедрые на миражи пустынные дали.
Внезапно прогремевший в дали винтовочный выстрел в миг заставил их очнуться от дремотной настороженности. Конь Рыжего сорвался с места, быстрым галопом устремляясь к длинному скальному хребту, изгибающему свои поломанные позвонки, поднимая их до самого неба. Затем он неожиданно натянул поводья, сдерживая бег коня. Выстрел прогремел снова.
- Это "Генри", - вслух заметил Мустанг. - У мальчишки хорошая винтовка.
Ред остановился у самого края скал и привстал в стременах. Из-за невысокого бугорка, находившегося в небольшой котловине, поднималась тоненькая струйка дыма, а за холмом были видны две лошади, лежавшие на земле. Мертвые или просто укрытые таким образом от опасности?
На переднем плане он заметил какое-то передвижение: смуглый стройный индеец полз по земле. Остальные апачи тоже спешились и продолжали подбираться поближе. Все еще стоя в стременах, Клэнахан вскинул "Винчестер", прижимая его к плечу, а затем на мгновение затаил дыхание и выстрелил.
Вздрогнув от неожиданности апачи и с пронзительным криками бросились в колючие заросли чольи. Выстрелы Мустанга и Немца прогремели одновременно, затем выстрелил Джо. Один из индейцев вскочил на ноги и кинулся к груде валунов, в надежде найти себе там убежише. Три винтовочных выстрела прогремели разом, и индеец, вдруг споткнувшись, сделал еще два неуверенных шага вперед, а затем рухнул на землю вниз лицом.
Они осторожно направились дальше, и Клэнахан увидел, что из-за пригорка появился голубоглазый мальчик лет пятнадцати.
- Как я рад видеть вас здесь, мистер! - Ему наконец удалось унять дрож в голосе. - Наверное, один я с ними не справился бы.
Рыжий сдвинул шляпу на затылок и сплюнул.
- Ты отлично держался, парень. - Он перевел взгляд на большеглазую, хрупкую девочку лет тринадцати или около того. - Но каким ветром вас сюда занесло? Это земли апачей. Это-то вам хоть известно?
Мальчик густо покраснел.
- Мы ехали к Питу Китчену, мистер. Я слыхал, что он решил остаться и жить в этих краях, невзирая на то, что здесь полно краснокожих. Вот мы и подумали, что ему нужна помощь.
Клэнахан кивнул.
- Да, действительно, Китчен остался, и помощь ему не помешает. Он, этот Пит, очень хороший человек. Твоя сестра тоже будет работать?
- Она умеет хорошо готовить, мыть посуду, штопать. - Мальчик моляще посмотрел на четверых мужчин. - А вам, случайно, работники не требуются? Нам работа нужна позарез. Нашего отца убили в Мобити, а у нас украли повозку.
- Джимми сумел выкрасть лошадей обратно! - с гордостью сказала девочка. - Он очень храбрый, наш Джимми! И он мой брат!
Клэнахан натужно сглотнул.
- Разумеется, юная леди. Я тоже в этом не сомневаюсь.
- Ведь это он прикончил индейца, что прятался вон там, - вставил свое слово Смит. - Я сам видел. Всадил пулю прямо в сердце.
- Правда? - Мальчик был очень взволнован и горд собой. - Наверное теперь, - не задумываясь добавил он, - я могу вырезать засечку на своей винтовке.
* * *
Вздрогнув от неожиданности, Мустанг взглянул на Рыжего, и тот потупился, а затем наклонился к Джимми, и солнце блестнуло в его огненно-рыжих волосах.
- Сынок, никогда не делай засечек, ни на винтовке, ни на пистолете. Этот дешевый трюк придумали пустомели и хвастуны, а ведь ты не хвастун. И к тому же, - задумчиво добавил он, - мне кажется, что убийство человека, пусть даже индейца, не может быть предметом для гордости. Даже когда у тебя нет другого выхода.
Немец беспокойно переминался с ноги на ногу, то и дело оглядываясь назад на тропу. Джо-Яки оставался невозмутим, как и подобает инстинному индейцу. Опустившись на корточки, он закурил сигарету, подремывая под горячими лучами послеполуденного солнца.
- Здесь нам лучше не задерживаться, - сказал Клэнахан, наконец выпрямляясь. - Наши выстрелы могли привлечь внимание других индейцев. Надеюсь, что вы благополучно доберетесь до Китчена, и впредь запомни, что, каким бы хорошим стрелком ты ни был, но здесь все же не стоит путешествовать в одиночестве, да еще брать с собой девочку. Этот Викторио настоящий зверь. А нам пора.
- Не думаю, Рыжий, - внезапно сказал Смит. - Они уже здесь.
- Глисон?
- Нет. Апачи.
Грохот выстрела разорвал знойную тишину, звонким и постепенно затихающим эхом отдаваясь от скал. Джо повалился на землю, и лицо его исказилось от боли.
- Попали! - хмыкнул он, глядя на обезображенную голень и то, как алам кровь заливает ногу и кровавое пятно расползается на разворванной штанине брюк.
Клэнахан бросился на землю, проворно откатываясь за большой креозотовый куст и вскидывая "Винчестер". Вся котловина наполнилась грохотом беспорядочных выстрелов. Стрельба стихла, и тогда в колышащемся воздухе повисла напряженная тишина, а затем снова раздался выстрел, и звук, разорвавший безмолвие, казалось, был почти физически осязаем.
Струившийся по лицу соленый пот пот разъедал глаза. Запустив руку в патронтаж на поясе, Рыжий выложил перед собой аккуратный ряд паторнов. Снова оглянувшись, он увидел, что маленькая девочка перевязывает рану Джо, а тот в молчаливом изумлении следит за ловкими движениями ее тонких, белых пальцев.
На песок у самого края котловины ступила босая смуглая нога. Вовремя заметив это движение, Клэнахан спустил курок, всаживая в индейца заряд свинца, и одновременно с ним выстрелила винтовка Немца.
Было невыносимо жарко. Зарывшаяся в песок пуля обдала Рыжего фонтаном песка, который тут же запорошил глаза и набился в рот. Его поношенная, выгоревшая рубашка пахла зноем и въевшимсся потом. Почесывая подбородок, в который угодили острые песчинки, он выглядывал из-за взгорка.
С другой стороны котловины раздался винтовочный выстрел, и Смит дернулся всем и протяжно вскрикнул. Обернувшись, Рыжий взглянул на своего товарища, и в ответ на это движение последовало еще три быстрых выстрела, окатившие его градом из песка и мелких камешков. Он переменил позицию, откатившись в сторону.
Пуля угодила Мустангу в плечо, в то время, как он лежал на животе, окопавшись в песке, и, судя по появившейся у него на губах кровавой пене, глубоко засела в теле, задев легкое.
Смит сплюнул и поглядел на Рыжего.
- И все-таки, - сказал он, - мы утерли нос Глисону.
- Ага.
Рыжий вскинул "Винчестер", и когда индеец двинулся вперед, выстрелил в него, и снова откатился в сторону.
Затем наступило продолжительное затишье. Песчанный вихрь, налетел со стороны бескрайней пустыни, разбиваясь о торчавший из земли куст. Осторожно повернув голову, Рыжий взглянул на мальчика.
- Как ты, сынок? Похоже, становится жарко?
День клонился к вечеру, и вскоре солнце начало торопливо опускаться за охваченный пламенем багряного заката горизонт. Склоны ближних скал окрасились в нежно-розовые и меркнувшие с каждой минутой тона, и именно тогда, с наступлением сумерек, апачи ринулись в атаку.
В лощине снова загремели выстрелы, и двое замертво повалились на землю, а потом еще один. Остальных же как ветром сдуло, но они не ушли, а лишь только отступили, выжидая. Клэнахан осторожно перебрался в другое место, а затем перезарядил винтовку и вспомнил черноглазую вевушку из Хуареса.
Ящерка выползла из-за камня, и ее маленькое тельце дрожало от жары и частых ударов крошечного сердца, в то время, как она уставилась неподвижным, словно изумленным взглядом, на огненно-рыжие волосы огромного человека с винтовкой.
* * *
Шериф Билл Глисон осадил коня. Когда утро застало их небольшой отряд далеко в пустыне, он решил ехать вперед только до полудня, а затем повернуть назад. Отправившиеся вместе с ним в погоню мужчины очень переживали за свои семьи, и дальнейшее продвижение было черевато взрывом всеобщего недовольства. Утро было уже в самом разгаре, а следы все еще вели на запад.
- Клэнахан совсем рехнулся! - сказал Эклз, хозяин лавки из Чольи. Это был болтливый чедлвек, он самым последним изо всех увидел следы, но зато первым заявил, что здесь проехал Рыжий Верзила. - Какого черта он едет на запад? Его единственный шанс - это отправиться на юг!
Олли Уидин, один из горожан Чольи, тронул Глисона за руку. - Канюки, Билл. Гляди!
- Поехали, - решительно объявил Глисон, чувствуя, как внутри у него что-то сжимается. Те четверо, кого они в данный момент выслеживали, были матерыми волками, но в краю апачей все могло сложиться самым непредсказуемым образом.
- Если индейцы их всех укокошили, то так им и надо! - зло проговорил Эклз. - Бандюги чертовы!
Уидин с отвращением взглянул на него.
- Уж помолчал бы. Любой из них уж наверное получше тебя будет, Эклз!
Лавочник ошеломленно уставился на него.
- Но ведь они же воры! - гневно воскликнул он.
- Конечно, - сказал кто-то, - но времена сейчас такие, что одно от другого отличить непросто. Они оступились где-то, пошли по неверноому пути. А вообще Клэнахан здорово управлялся с арканом.
Подъехав к ложбинке среди холмов, куда и вела цепочка следов, они увидели одинокого серого мерина, сонно щиплющего куст меските. А затем, подъехав поближе, стали видны и неподвижные человеческие тела, темневшие на земле. Еще никому из них прежде не приходилось становиться свидетелями подобной сцены расплаты, где пересекаются пути индейца и белого человека, и обе дороги оказываются омыты кровью и опалены пороховым дымом.
- Они неплохо постреляли! - сказал Уидин. - Четверо апачей на этой стороне.
- Пятеро, - сказал Глисон. - Еще один лежит вон за тем кустом лебеды.
Послышался тихий шорох, и мужчины мгновенно вскинули винтовки, но затем замерли на месте. Стройный светловолосый мальчик в потертых, выгоревших на солнце джинсах и клетчатой рубашке дожидался их поодаль. Рядом, крепко вцепившись в его рукав, стояла тонконогая девочка.
- Уцелели только мы, мистер, - сказал мальчик.
Глисон огляделся по сторонам. Неподвижный и невидящий взгляд Джо-Яки был устремлен на яркое солнце, он словно все еще удивлялся тем белым девичьим пальцам, что перевязали его рану, и возможно это было первое и последнее проявление доброты, которое ему довелось испытать в жизни. Он был застрелен двумя выстрелами в грудь.
Мустанг Смит лежал на том самом месте, где его настигла пуля, уткнувшись лицом в камни, и на губах у него запеклась темная кровь.
Немец и мертвый сохранял столь же умиротворенный вид, какой был присущ ему при жизни. В руке у него был зажат патрон, а казенник винтовки был открыт.
Глисон еще раз оглянулся по сторонам, но не сказал ничего. Он обернулся, услышав восторженный вопль Эклза.
- А вот и денежки! Вот на этих дохлых муллах!
Олли Уидин мельком взглянул на шерифа, но промолчал. Эклз огляделся по сторонам и начал было что-то говорить, но тут же осекся, перехватив на себе тяжелый взгляд Олли, и сглотнул.
- Вот это бойня была! - проговорил кто-то.
- Семнадцать индейцев, и все убиты, - объяснил мальчик. - Никто не ушел.
- И когда закончилось это побоище? - поинтересовался Глисон.
- Вчера вечером, когда начало смеркаться. - Сначало их было шестеро. Я убил одного, а он застрелил из своего шестизарядника двоих или троих. Потом они снова полезли на нас и как будто начали окружать. Я не видел, было очень темно, но продолжалось это недолго.
Глисон взглянул на него и пожевал ус.
- И где произошла эта самая последняя битва, сынок? - спросил он.
- Вон там.
Мужчины молча столпились вокруг. Истерзанная земля была залита кровью. Оба индейца были мертвы, и один из них был зарезан своим собственным же ножом.
Уидин украдкой огляделся по сторонам, но, похоже, остальные тоже почувствовали себя неловко и после мгновенного замешательства все потянулись обратно к оставленным в стороне лошадям. Глисон заметил, что мальчик бросил быстрый, испуганный взгляд в сторону каменного завала и разросшегося там кустарника, но виду не подал.
Олли переступил с ноги на ногу.
- Ну что, Билл, думаю, можно возвращаться? И врагу не пожелал бы связаться с такими боевыми детишками.
- Ты прав. Уезжаем.
Он помедлил еще немного, не сводя взгляда с истерзанной земли, как будто стараясь прочитать послание, оставленное на ней недавней битвой, а затем развернулся и направился к своему коню.
Всте остальные тоже избегали глядеть в сторону серого мерина, и даже если кое-кто и заметил, что фляга шерифа выскользнула из его руки, оставаясь сиротливо лежать на песке, то никто ничего не сказал.
Эклз взглянул на коня, сонно застывшего рядом с кустом меските, но прежде, чем он успел что-то сказать, его взгляд встретился со взглядом Олли Уидина, и, внезапно поперхнувшись, он отвел глаза. Всадники поехали прочь, и никто не обернулся назад. Эклз вымученно усмехнулся.
- Ну что, парень, - сказал он, обращаясь к мальчику, - ты застрелил несколько краснокожих, так что, я думаю, теперь ты имеешь полное право вырезать одну или две засечки на прикладе своей винтовки.
Мальчик упрямо замотал головой.
- Никогда, - презрительно сказал он. - Это дешевый трюк, который придумали пустомели и хвастуны!
Глисон взглянул на Олли и улыбнулся.
- Слушай, Олли, а табака пожевать у тебя не найдется?
- Вот с табаком загвоздка, Билл. Должно быть, я нечаянно обронил его где-то там, по дороге.