Лаумер Кит. Ловушка времени

за того его принял.
- Почему же? - настаивал Роджер.
- Смеркалось уже, ничего не было видно.
- Я имею в виду, зачем вам вообще потребовалось стрелять в человека, в
того или не в того?
- Да я же, черт возьми, первый раз в жизни его видел. Никогда с ним не
говорили, тем более вместе не охотились. Не встречал и не устраивал
встреч.
- Я не о том хотел... ну ладно. Бедный Люк. Представляю, какие у него
были последние мысли - наедине со снегом и ветром.
Тут Роджер отшатнулся: перед ним улыбался Люк Харвуд, собственной
персоной.
- Но вы же... умерли, - воскликнул Роджер. - Я видел это своими
глазами. И в груди была рана размером в большой палец.
- Добрый пес, если уж гавкает, то и цапнет, - заявил Аркрайт гордо. -
Надо было видеть морду Флая, когда я свалил его с ели метрах в тридцати от
того места. Один из моих лучших выстрелов. Флай скоро придет, у него и
спросите, как было дело.
- Я же говорил тебе, что здесь ничего не значит помереть, - шепнул Люк.
- Джоб чисто сработал, в самую точку. Роджер со стоном откинулся на
подушку.
- Значит, мы все еще в ловушке?
- Да, но ведь могло быть и хуже. Хорошо еще, что Джоб догадался втащить
нас в дом. Тебе, например, это спасло шкуру.
В дверь постучали. Стройная женщина, которую Роджер до этого не видел,
впустила молодого полноватого парня со скомканным пальто в руках, чем-то
явно возмущенного.
- Хорошо же вы поступили, брат Аркрайт, нечего сказать. По-христиански.
Сначала застрелили, а потом оставили ночевать на улице! - говорил он, пока
женщина принимала его пальто и стряхивала снег.
- Да просто не хотел, чтобы живые мешались под ногами, - без тени
смущения бросил Джоб. - Скажи спасибо, что тебя сейчас впустили.
- Вы хотите сказать... вы застрелили этого человека? - хриплым шепотом
спросил Роджер. - Сознательно?
- Ты прав, черт возьми. Я засек его, когда он уже подкатывался к
Чэрити. - И добавил, понизив голос: - Это моя жена. Хорошо готовит, но
немножко ветрена. А Флаю, знать, нравятся худенькие. Несколько дней подряд
он все караулил ее, потом угощал кукурузной кашей, и я понял, что надо
действовать.
- И сколько это тянется?
- Да всю зиму. И, черт возьми, это была долгая зима, парень.
- Не повезло тебе. Да и ему, наверное, было не сладко?
- А, не знаю. Но иногда ему удается первым схватить ружье... Правда,
стрелок из него еще тот. Однажды он случайно задел Чэрити, так, ерунда,
ногу царапнуло.
- Да уж, вам не позавидуешь.
- Так ведь и Чэрити раз приштопорила нас обоих. Правда, жалела потом.
Говорила, что одной слишком скучно. Сейчас уж так не делает. Образумилась.
- Вы говорите... она может пальнуть в вас... и глазом не моргнуть?
Просто взять и пальнуть?
- Ну да. Только мне кажется, что мужику положено прощупать кое-какие
бабьи причуды.
- О Боже, Господь с вами!
- Мне не то, что жалко помереть, а просто, если она останется вдовой...
пойдут разные слухи, сам знаешь...
Тут к ним подошла сама Чэрити Аркрайт, из чашки на подносе валил пар.
- Джоб, ты бы шел топить печку, а я пока попотчую этого молодца
овсянкой, - сказала она, наградив Роджера многообещающей улыбкой.
- Спасибо большое, - быстро ответил Роджер, отступая на шаг, - но мой
желудок не принимает никаких каш. У меня на них аллергия.
- Слушай, приятель, - прорычал Джоб. - Чэрити отличный повар. Надо хоть
немного попробовать.
- Я верю, что каша замечательная, - поперхнулся Роджер, - но мне просто
не хочется.
- Ты, кажется, хочешь обидеть меня, приятель!
- У меня такого даже в мыслях не было. В детстве меня так неудачно
накормили овсянкой, что я до сих пор боюсь ее пробовать.
- Обещаю, я помогу вам с этим, - предложила Чэрити с видимым участием в
глазах. - Я варю кашу так, что она просто тает во рту.
- Послушай, миссис Чэрити, что я тебе скажу, - вмешался Люк Харвуд. -
Обещаю съесть двойную порцию, чтобы тебе не было обидно.
- Не торопитесь, мистер, - сурово осадила моряка женщина. - Дойдет дело
и до вас.
- Слушай, приятель, - позвал Роджера Джоб, - твоя краля проснулась.
Наверное, проголодалась?
- Нет, нет, она не ест такое, - воскликнул Роджер, выскакивая из
постели, забыв, что на нем нет ничего, кроме нижнего белья, явно не его
размера. - Дайте же мне мою одежду! Люк, миссис Видерс, идите скорее сюда!
- Не спеши, приятель. Ты первый человек, случившийся в этих местах, не
помню уж за какое время. Что же вы убегаете, даже не позавтракав путем?
- Это не просто завтрак и это не очень приятная перспектива узнать вас
поближе, добрый пес, лающий и кусающий! Кроме того, нам надо скорее
выбраться из лабиринта, а не торчать здесь, любуясь на снег за окном!
- Проклятье! - не выдержала Чэрити. - И это говорят мне, лучшему
кашевару западной Миссури! Не думала, что доживу до тех пор, когда моя
овсянка окажется в такой низкой цене!
- Мистер, сдается мне, что тебе надо хорошенько объяснить, что такое
гостеприимство переселенцев, - предупредил Джоб и, нахмурившись, снял с
косяка обрез, направив в лицо Роджера дуло, калибр которого был с широко
раскрытый рот. - Сдается мне, никто не выйдет отсюда, пока не попробует
кашу.
- Я согласен, - сказал Люк. - С чем вы будете есть, просто так или со
сметаной и сахаром?
- Господи, неужели весь этот разговор из-за какой-то каши? - спросила
миссис Видерс, поднявшись со своего места. - Давайте я быстренько сделаю
блинчики по-французски.
- Я никогда еще не пробовал французских блюд, - задумчиво произнес
Джоб, - но мне бы хотелось...
- Хорошенькое дело, - взорвалась Чэрити. - Им, видите ли, не по вкусу
старая добрая овсянка!
- Не будем спорить, - сказала миссис Видерс. - Если в доме больше
ничего нет...
- Ах ты, дохлятина городская! - взвилась Чэрити и бросилась на
соперницу.
Роджер вскрикнул и попытался разнять женщин, но в это время Джоб
вскинул обрез и оглушительно пальнул. Пуля попала под ребро Чэрити, так
что она волчком закрутилась на полу.
- Вот-те и на... - только и смог выговорить Аркрайт. - Я ведь не
хотел...
В руках Флая неожиданно оказалась двустволка, и прогремел второй
выстрел. Бородатый переселенец повалился назад, открыл головой дверь и
плашмя упал в снег. Когда Роджер поднялся на ноги, в дверном проеме
показалось знакомое уродливо-амфорное туловище с подпрыгивающими
металлическими лапками. В домик заползало огромное, кирпично-красное,
трубовидное, одноглазое и многорукое тело.
- На помощь! - закричал Роджер.
- Да хранят нас святые отцы! - завопил Люк.
- Вельзевул! - заблеял Флай и вторично разрядил двустволку под прямым
углом, на этот раз в монстра.
Пуля, смачно врезавшаяся в упругий материал, вызвала целый сноп красных
искр, но, видимо, нисколько не повредила Брюкве.
Чудовище повернулось и, сфокусировав свой глаз на пасторе, бросилось на
беднягу, возбужденно суча протянутыми лапками. Роджер обеими руками
схватил тяжелый рубленый стул, поднял его и со всей силы опустил на тупую
голову монстра. Удар свалил чудовище, гигантское тулово закружилось по
полу, подобно молочной бутылке, потом отчаянно дрогнуло конечностями,
остановилось и затихло в полной неподвижности.
- Ну что, может, подождем еще? - бросил Роджер в тишину.
- О, я пойду с вами, - заскулил Флай. - Сатана взял этот дом, несмотря
на мои молитвы!
- Это нельзя оставлять здесь, - сказал Роджер, показывая на Брюкву. -
Надо это безобразие оттащить куда-нибудь, иначе мы приготовим супругам
Аркрайт хороший утренний подарок. - Он сдернул с кровати простыню и
завернул в нее чудовище.
- Тебе, девочка, лучше оставаться здесь, - посоветовал Люк миссис
Видерс. - Никто не знает, что нас ждет в следующем круге.
- Останься здесь! С ними! Не бойся, к утру они оживут.
- Как раз этого я и боюсь больше всего на свете.
- Тогда возьми накидку Чэрити.
- Мы оставим теплую одежду около Входа, - рассудил Роджер, - а утром их
вещи окажутся на месте.
- Я бы оставила им горшок супа, - сказала миссис Видерс, перед тем как
они вышли в морозную, ниже нуля, ночь. - Наверное, мистер Аркрайт уже
устал есть одну и ту же овсянку!
Студеный ветер скреб обмороженное лицо Роджера не хуже наждака. Тайсон
замотал одолженный шарф вокруг шеи и головы, взял себе самый тяжелый край
поверженного монстра и повел своих друзей в темноту леса по утренним
следам Люка.
Снег валил стеной. Путь до Цели занял пятнадцать минут. Все, кроме
Флая, скинули теплые вещи. Роджер, взвалив узел на плечо, дал руку миссис
Видерс. Люк и Флай дрожали сзади, как дети, изображающие скелеты.
- Жаль, что мы не можем оставить им даже записки, - посетовал Роджер.
Они приблизились к мерцающей полоске, которая тут же расширилась,
поглотив их, и вскоре компания оказалась на пляже среди красных песков,
под палящим солнцем.

5

Флай бросился на колени и, сцепив пальцы, высоким пронзительным голосом
вознес Всевышнему молитвы. Люк с интересом глазел по сторонам, а миссис
Видерс стояла, обхватив себя руками, и пыталась справиться с дрожью.
Роджер сбросил ношу с плеча и с ужасом открывал все новые и новые признаки
наступающей страшной жары. Солнце, пройдя половину пути до заката,
ослепительно падало на неспокойные голубоватые воды, песок и камни.
- Никаких признаков жизни, - констатировал Люк. - Как ты думаешь,
Роджер, где мы?
- Трудно сказать. Может быть, в тропиках, только непонятно, где именно.
Он опустился на колени и впился глазами в почву. Никаких водорослей,
никаких насекомых. По сухому рассыпчатому песку он подошел к воде,
наклонился и, зачерпнув в пригоршню, попробовал на вкус. Вода оказалась на
удивление пресной и безвкусной. Ни одной рыбешки не было видно в
прозрачных волнах, ни единой мшинки не налипло на камне, колебались
зловеще пустые воды.
- Даже ракушек не видно, - известил Роджер. - Только волны, Роджер
собрался было вернуться к друзьям, когда вдруг совершенно явственно ощутил
всю силу палящего солнца, его почти осязаемый давящий вес. Он сделал
глубокий вдох и едва не задохнулся. Казалось, его окружала раскаленная
пустота.
Рядом корчился Флай в зимнем одеянии. С его уст уже не слетали слова
молитвы, лицо сделалось красным, рот открывался и закрывался, как у рыбы.
Люк с трудом выдерживал тяжесть вдовы, бессильно упавшей на него.
- Назад, - закричал вдруг Роджер, срываясь с места, - все назад! Гиблое
место! - Он подбежал к группе, взял женщину за руку. - Хватай Флая! -
приказал он с трудом Харвуду.
Он взвалил узел на плечи. В глазах уже стало темнеть, и в клубящемся
тумане забегали маленькие огоньки. Рванувшись вперед, он нашел Вход и
безвольно провалился в него.


Роджер лежал в теплой зловонной воде, по локоть в мягкой тине, и
большими глотками пил влажный подвижный воздух. Огромная стрекоза с
марлевыми крыльями длиной в человеческий локоть стрекотала, как
электрический вентилятор, зависнув в двух шагах от него над удивительными
цветами с толстенными, в палец, стеблями. Стоило ему сесть, и
жутковато-зловещее насекомое улетело, отчаянно переливаясь на солнце
крупным зеленовато-полированным туловищем, оставив уверенность у Роджера,
что скоро будет гроза.
Рядом, весь выпачканный в вонючей грязи, пытался встать на ноги Люк,
чтобы помочь даме. Флай барахтался в сероводородной жидкости, старательно
отплевываясь.
Среди превосходящих его ростом камышей Роджер не видел ничего, что
нарушало бы эту монотонную тростниковую протяженность во все концы.
- Вероятно, это промежуточная эра между эпохами формирования гор, -
предположил он. - Тогда на планете практически не было сухих мест. Хорошо
еще, что нам не пришлось долго тащиться по этому болоту. Несложно и
утонуть.
Вдруг где-то совсем близко что-то яростно ударило по воде. Поскольку
тростник рос достаточно густо, для всех осталось загадкой, что было
источником шума, но до удивленных путешественников дошли волны да глупый
воробей испуганно вылетел из зарослей.
Где-то ухнула сова, глубокий звук напомнил бы моряку позывные туманного
горна с корабля. Звуки неведомой борьбы или возни стали более явственны,
шум приближался. Когда Роджер пробрался к Выходу, его взору представилось
отвратительное зрелище: гигантский змей набрасывал свои кольца на
короткорылого крокодила, мощные челюсти которого сжимали извивающуюся
гибкую плоть своего врага. Сражающаяся пара медленно продвигалась сквозь
камни, окрашивая бурлящую воду в кроваво-малиновый цвет. Роджер схватил
руку вдовы и смело вошел в рамку Входа. Снова сияние... и... на них
полился холодный дождь. Противный ветер бросал воду прямо в лицо. Сквозь
непроницаемую стену ливня проступали очертания нескольких палаток или
шалашей. Насквозь промокшее покрытие - по виду шкуры, - испещренное
примитивными символами, вздымалось и опускалось на ветру.
- Не слишком уютно, - прокричал Люк, соперничая с раскатами грома. -
Давайте сразу уйдем отсюда без всякой разведки.
- К чему торопиться? - рассудил Роджер. - Есть предположение, что нам
удалось вырваться из ловушки... - Он осекся. Из ближайшей палатки
показалось бородатое, почти совсем черное человеческое лицо. Как только
глаза их встретились, мужчина тут же скрылся, но через секунду появился
вновь, перепоясанный кривым коротким мечом, и с воплем ринулся на них.
После очень быстрого молчаливого соглашения путешественники взялись за
руки и снова нырнули в мерцающую полоску.
Они очутились на огромном пастбище, на котором паслась бесчисленная
дичь, парили, кружа над головами, коршуны и грифы. Люк и миссис Видерс
стояли рядом с Входом, чтобы не потерять его, а Роджер и Флай - последний
по-прежнему был запакован в пальто и нещадно потел - бороздили море
гигантской, достающей до подбородка травы. Через пятнадцать минут они
подошли к Входу с противоположной стороны.
- По-прежнему в капкане, - сообщил Роджер. - Пойдем. И они вновь прошли
сквозь мерцающие двери... и оказались на склоне горы; под ними
простиралась обширная равнина, а еще ниже - едва блестело озеро. Пройдя
несколько метров, они поняли, что находятся в тундре; где-то вдалеке,
опустив головы на сильном ветру, паслись стада огромных косматых зверей.
Затем они по колено провалились в ледяную воду, а рядом маячил островок
цвета плесени, над которым с криками кружили морские птицы. Дальше -
узкое, поросшее густым кустарником ущелье, которое, как оказалось после
разведки, проведенной Роджером, было замкнутым. Около грязной реки - целая
чаща тростника, а над ней - серое, влажное небо.
- Надо же, сколько на Земле разных ландшафтов! - с трудом восхитился
Люк, когда они, после пятнадцатиминутного пути вброд, снова пришли к месту
старта.
- Надо сделать еще одну попытку, - сказал Роджер. - Оставаться здесь
бессмысленно.
Он ловко прихлопнул огромного комара, самого любопытного из тех, что
пищали над их головами. И снова Вход - и теперь уже целое поле цветов под
благодатным небом. Горы с белоснежными шапками и зеленые внизу плотно
обступали это райское место. Небольшие водопады, сбегающие по лысым
скалам, - поили чистые ручейки, бороздящие долину вдоль и поперек.
- Как здесь чудесно, - воскликнула миссис Видерс. - Роджер, Люк, может
быть, мы не будем торопиться уйти?
- Сказать по совести, я уже по горло сыт этими переменами климата, -
поддержал женщину Люк, - и конца этим переменам не видно. А разве мы хоть
на локоть приблизились к Выходу?
- Меня это устраивает, - согласился Роджер. - К тому же хочется есть.
Давайте соорудим костер и как следует пообедаем.
После еды, миссис Видерс пожелала собирать маки и лютики, и
недовольному Люку пришлось ее сопровождать. Роджер растянулся в траве
рядом с Входом, а около него нелепо скрючился Флай.
- Мистер Роджер, - начал неловко проповедник, когда остальные
достаточно удалились. - Я бы хотел предложить... закрепить между вами и
мной конфиденциальный... договор.
- О чем?
Флай приблизился плотнее.
- Как видите, ваша недюжинная сила все же не властна над моей душой.
Пытайтесь сколько угодно совлечь меня в преисподнюю, и я все равно не
поддамся, поддерживаемый своими молитвами и добродетельностью.
- Хорошенько намотай себе на ус, Флай, - отвечал Роджер, - твоей душе
ничего не угрожает, пока я жив. Я хочу лишь выбраться отсюда.
- Ага, и привести всех назад в преисподнюю, откуда вы сами родом! -
прошипел Флай. - Думаете, я не чувствую адский запах серы, исходящий от
вас и вашего чертова дружка, Люка, принявшего человеческий образ? Думаете,
я не заметил, как вы вели себя вдвоем в присутствии того страшного демона,
вызванного вами же для того, чтобы погубить Джоба Аркрайта и его супругу?
- Его глаза уставились в одну точку. - И думаете, я не понял, почему вы с
таким упорством несли его чертовы останки в мешке?
- Флай, иди спать, - посоветовал Роджер. - Я бы на твоем - месте
пользовался каждой свободной минутой.
- Я молился и снова молился, я старался блюсти чистоту, и, быть может,
благодаря этому мы избежали тропы, уготованной вами; и мне сейчас пришло в
голову, что нам стоит прийти к какому-то соглашению, ибо мы в силах
истощить друг друга. А я склонен дорожить теми днями на бренной земле,
которые мой Господь подарил мне для борьбы с грехом.
- Говори по существу, - резко оборвал Роджер. - Что ты хочешь?
- Возьми себе женщину. Пожалей меня. Возврати меня на Землю, и я
перестану проклинать тебя.
- Ты удивительный человек, Флай, - медленно проговорил Роджер,
внимательно рассматривая ангелоподобное лицо, глаза, исполненные тревоги.
- А может, мне больше хочется взять тебя, а Оделию оставить в покое?
- Нет, демон. Труды мои еще нужны в этом грешном мире, и я не могу
согласиться на такую уступку силам тьмы.
- Твоя забота о людях весьма умилительна, - изрек Роджер, - но... - Он
замолк, так как глаза грехоборца вдруг остановились на чем-то,
расширились, наполняясь ужасом.
Флай вскочил, тыча куда-то пальцем. Роджер обернулся. На опушку леса в
сорока метрах от них выходил косматый бурый медведь. И теперь он шел на
людей, решительно и бесповоротно.
- Сдаюсь! - завопил Флай. - Огради меня от этого нового демона! Я
согласен идти за тобой, помогать тебе в твоих коварных замыслах! Возьми
женщину! Нет, я сам буду помогать тебе! Я не стану больше бороться с
тобой!
- Заткнись, болван, - прикрикнул Роджер. - Люк! - позвал он. - Хватай
миссис Видерс и, пока не поздно, ныряйте!
Люк и миссис Видерс побежали. Медведь, привлеченный быстрым движением,
припустил за ними галопом.
- Флай, - закричал Роджер, - помоги мне отвлечь его, пока они не
добежали!
Краем глаза он успел заметить, что несчастный пастор рванул в
противоположном направлении. Потом он увидел, как он поднял мешок и,
покачиваясь от тяжести, направился к Входу.
- Не делай этого, Флай! Монстр может попасть к беззащитным людям!
Роджер схватился за простыню с другого конца, но Флай упорствовал,
показывая недюжинную силу. Некоторое время каждый тащил мешок в свою
сторону: Флай, весь красный, непрестанно взывал к Всемогущему, Роджер то и
дело бросал взгляд через плечо, видя с одной стороны стремительно
приближающегося зверя, а с другой - справа - быстро бегущих Люка и Оделию
Видерс. Неожиданно он поскользнулся. Какая-то сила закрутила его, и он
потерял равновесие. Попятившись, Роджер увидел сияние Входа, расширяющееся
по мере его приближения, увидел красную морду Флая, Люка и вдову сзади, а
снизу - распахнутую пасть хищника. Свет пропал... все погрузилось в серое.
Роджер попытался удержаться, балансируя на кончиках пальцев, но тщетно.
Чья-то гигантская рука стиснула его тело, подняли вверх, сделала круг и
поставила на сверкающий белый пол удивительно светлой, огромной комнаты.


Он пребывал в полном оцепенении, созерцая смутные очертания
удивительного сияющего аппарата, куполовидный потолок, похожий на
подернутое дымкой, матовое небо, слушая приятный монотонный шум работающей
машины, которым, казалось, был пронизан самый воздух.
Потом Роджер заметил стоящих поодаль людей, их прекрасные фигуры,
подчеркнутые цветом и покроем спецодежды, их проницательные взгляды.
Один из них приблизился к Роджеру, издал резкий, рыгающий звук и
пытливо посмотрел ему в глаза.
- Я слышал, что азиаты так делают после еды, - с трудом выговорил
Роджер, находясь в состоянии близком к истерике, - но никогда не думал,
что так можно приветствовать!
- Хм, модель реагирует. Субъект или не понимает, или делает вид, что
сразу не понимает. Перехожу на старый обычный. - Он внимательно посмотрел
на Роджера. - Я советую тебе не делать никаких сложных ментальных усилий,
в противном случае нам придется воздействовать на твои болевые центры на
девятом или более уровнях. Для справки: на тебя направлены дезорганизующие
лучи.
- Ббу... - ответил Роджер.
- Твое поведение удивило нас, - продолжал человек бесстрастным
мелодичным голосом. - Мы следили за твоими действиями по каналам из Музея.
Твое поведение представляется нам бессмысленным. Так как мы не можем
принять последнее, причисляя тебя к существам разумным, то остается
принять, что порядок сложности твоего поведения превышает разрешающие
возможности нашего кибернетического анализа. Поэтому необходимо задать
тебе ряд вопросов. Вот почему мы пошли на риск изъятия тебя из канала.
- Мое поведение? - Роджер задыхался и говорил с трудом. - Послушайте,
ребята, вы, наверное, что-то путаете?
- Ты по-прежнему перегружаешь эфир взбалмошными, страстными сигналами.
Твоими устами говорит возбуждение и примитивный страх, - констатировал
инквизитор. - Эта тактика удержания информации бесперспективна. - Резкая
вспышка боли откликнулась во всех членах Роджера. - По какому принципу ты
выбирал путь? - последовал вопрос.
- Да не было никакого принципа. - И Роджер вскрикнул от новой боли.
- Хм. Его жесты соответствуют развитию на уровне двенадцатого порядка,
- изрек второй голос, - что делает ситуацию еще - более сложной.
- Само появление его именно в этом Узле представляет наибольшую
загадку, - произнес кто-то. - Оно предполагает фактор трансцендентного
управления, который в наших вычислениях мы не учитывали.
- Вне всякого сомнения, мы имеем дело с индивидом исключительной
прочности. Его организм выдерживает прямые психофизические воздействия и
не поддается мутации, - присовокупил человек, покрытый какой-то голубой
пудрой, - иначе ему бы просто не удалось выполнить задание, каким бы оно
ни было.
- В таком случае, нелишним будет попробовать мозгорасщепляющую
операцию, - предложил лимонно-желтый Адонис.
Раздался негромкий щелчок, и тупорылая машина, похожая на гигантскую
зубную дрель, зависла прямо над Роджером.
- Подождите минутку, - Роджер попытался освободиться, но понял, что
неведомая сила парализовала его, пригвоздила к месту. - Какой смысл в
этом? - Он опять начал задыхаться. - Выпустите меня отсюда! Поверьте мне,
я был очень нужен на своем месте. Может быть, я был на пути к самой
высокооплачиваемой и самой легкой работе в мире! Может быть, я спешил на
свадьбу с самой богатой и прекрасной женщиной среднего Запада! Может быть,
я ехал в Вашингтон с сообщением государственной важности!
- Настоящий крик сознания! - восторженно констатировал
малиново-розовый, следя за показаниями приборов. - Если я не ошибаюсь -
это самый загадочный идиот с интеллектуальным показателем около ста
сорока!
- Так и есть, - согласился Роджер. - Вот теперь, возможно, мы поймем
друг друга. Джентльмены, я не знаю, за кого вы меня держите, но я не тот,
кто вам нужен. Я Роджер Тайсон, искатель приключений.
- Спокойнее, - ласково и тихо сказал голубоватый. - Не собираешься ли
ты убедить нас в случайности своего сегодняшнего появления в Музее
накануне пробной остановки долгожданной миссии в точке ноль по временной
оси?
- Именно это я и хочу сказать, - вскричал бедняга с жаром. - Если уж вы
ждете от меня правды... то я даже не знаю, где я, и даже... - Роджер,
казалось, сам удивился собственному сообщению, - ...в каком времени я
нахожусь.
- Ой, наша эра - двадцать третья декада после тотальной унификации, то
есть около двух тысяч двести сорок девятого по старому календарю.
- Три столетия в будущем? - голос изменил Роджеру, и он с усилием
проглотил комок в горле. - У меня было подозрение... Надо было, конечно,
знать...
- Мы опаздываем на полевые занятия, С'Лант, - вмешался человек в
бордовом. - Время прыжков.
- Ну-ка, парень, быстро отвечай, с какой ты миссией? Ощущение в
позвоночнике, напоминающее чем-то зубную боль, заставило Роджера
предположить, что произошли какие-то изменения. И действительно, в группе
стоящих сотрудников возникло едва приметное движение.
- Объясни природу сил взаимотяготения, лежащих в основе комплекса RhO?
Тяжелый ботинок наступил на кончик его длинного хвоста, который Роджер
вдруг с удивлением обнаружил у себя.
- Дай определение сущности и линейных матриц пульсоводов. Роджеру
произвели ампутацию рожек. Сами рога - это, конечно, химера, как понял
Роджер сквозь боль, но ощущение оказалось очень даже реальным.
- Перечисли все системы координат для силлогистических манипуляций и
назови показатели осевых вращении!
Огромный железный шар, которым сносят дома, выплыл откуда-то и
превратил Роджера в подобие зубной пасты.
- Хм, мне кажется, вся эта процедура попахивает криминалом. Можно
справиться - кассета девятьсот восемьдесят семь, код Социальной Мотивации!
- шепнул кто-то Роджеру на ухо.
- Я требую адвоката, - возопил он.
- Что? - спросил человек в голубом, поворачиваясь к своему
желто-зеленому помощнику. - Р'Хит, быстренько проведи семантический анализ