Лаймон Ричард. Дорога в ночь

   Тоби включил правый поворотник.
   Янтарный свет пронзил темноту перед машиной, погас, зажегся, опять погас...
   Тоби включил фары.
   Блин.
   Как только Тоби доехал до перекрестка, на светофоре зажегся зеленый. Он взглянул налево, подъехал к краю дороги, повернул направо.
   Бульвар Винэс был залит ярким светом фонарей.
   И почти пуст.
   Тоби повернул голову и улыбнулся Шерри.
   – Знаешь что? – сказал он.
   – Что?
   – Мы славно повеселимся.
   Она кивнула, пытаясь улыбнуться.
   – Ага.
   – Только это не будет славно, если ты попытаешься все испортить.
   – Я не буду ничего портить.
   – Типа удрать попытаешься.
   – Я не собираюсь никуда удирать.
   – Вот и не нужно.
   – Не буду.
   – Если ты попытаешься,то пожалеешь.
   – Я же сказала...
   – Тебе будет оченьбольно.
   – Я думала, я тебе нравлюсь.
   –Ты мне нравишься. Ты мне больше, чемнравишься.
   – Тогда не надо делать мне больно.И не надо мне угрожать.Если тебе кто-то нравится, с ним себя так не ведут.
   – Но мне приходится.По-другому нельзя.
   Она хотела спросить почему, но испугалась, что ей не по нравится его ответ. Вместо этого она сказала:
   – Нет можно.
   – Нет нельзя.
   – Все еще можно исправить.
   – Исправить?
   – Отпусти меня прямо сейчас.
   – Не могу. Я уже... натворил дел. Поздно уже исправлять.
   – Нет не поздно.
   – Нет поздно.
   – Все, что случилось до этих пор, останется нашей тайной. Я никомуне обязана говорить, что ты со мной сделал.
   – Но ты все равно скажешь.
   – Нет. Обещаю. Только отпусти меня. Пока действительно еще не поздно.
   Тоби повернул голову и сердито взглянул на нее.
   – Я думал, ты хочешь со мной переспать.
   – Я хотела. Я правда хотела. Но до того, как ты начал мне угрожать.
   – Значит, теперь ты нехочешь.
   – Не знаю. Ты меня напугал.
   – Тебе не надо меня бояться.
   – Я не хочу, чтобы мне делали больно.
   – Тебе не будет больно. Если ты будешь себя хорошо вести.
   – Я же сказала, что не буду пытаться убежать. Ты обещаешь, что больше не будешь делать мне больно?
   – Хорошо, – сказал Тоби. – Я обещаю.
   Он вздохнул и затормозил на красный свет. Машин вокруг не было – за исключением машин, припаркованных на стоянке на стороне бульвара.
   На стоянке у «Начо Каса».
   – Может, еще по лепешке? – спросила Шерри.
   Тоби взглянул на кафе.
   Шерри быстро расстегнула ремень безопасности и распахнула дверцу.
   – Нет! -заорал Тоби.
   Он рванулся к ней.
   Шерри качнулась в сторону и вывалилась из машины.

Глава 11

   Шерри подставила руку. Она больно ударилась локтем о мостовую, но зато уберегла голову. Ей казалось, что ее опрокинули вверх ногами. И действительно, ее ноги все еще оставались в машине.
   Тоби схватил ее за правую лодыжку.
   Но не удержал.
   Его рука соскользнула. Туфля соскочила с ноги Шерри, и Тоби ее отпустил.
   Ее ноги вывалились из машины и сильно ударились об асфальт. Шерри застонала от боли и откатилась в сторону. Сделав несколько оборотов, она рывком поднялась на четвереньки.
   Правая дверца машины так и осталась открытой.
   Тоби перегнулся через пассажирское сиденье и вытянул руку вперед. И так и застыл, как будто еще надеясь дотянуться до Шерри.
   – Залезай назад, – сказал он негромко, но твердо и сухо. – Немедленно залезай!
   Шерри поднялась на ноги.
   За исключением машины Тоби, все четыре полосы восточного направления бульвара Винэс были пусты. Сзади подъезжали еще три машины – Шерри видела их яркие фары, – но они были еще далеко.
   По другую сторону разделительной полосы со свистом пронесся автомобиль.
   Сквозь освещенные окна «Начо Каса» было видно, что внутри есть люди. Надо как-то добраться туда, решила Шерри. Там она будет уже в безопасности. Скорее всего. Но кафе находилось на другой стороне бульвара.
   В принципе перебежать через улицу несложно – пока нет машин, – но дорогу преграждала машина Тоби.
   – Шерри! – крикнул он. – Вернись!
   – Отстань от меня!
   Она решила обежать машину сзади.
   Ладно, вперед.
   Вспыхнули задние фары.
   Машина резко сдала назад.
   Шерри задумалась, успеет ли она пробежать.
   Должна успеть. У нее просто нет выбора. Может быть, у нее хватит времени, чтобы увернуться и избежать столкновения с задним бампером – но распахнутая правая дверца точно ее достанет.
   Давай!
   Шерри рванула, как сумасшедшая.
   Давай-давай-давай!
   Сейчас она находилась прямо на пути у машины, несущейся задним ходом.
   Быстрее!
   Машина с ревом приближалась к ее ногам.
   Шерри представила, как лежит на дороге с изувеченными ногами. К ней подбегает Тоби, сгребает ее в охапку и погружает в машину.
   Взвизгнули шины.
   Но удара все-таки не последовало.
   Кажется, получилось!
   Резко открылась дверца водительского сиденья.
   Нет!
   Шерри бросилась в направлении разделительной полосы.
   Что-то ударило ее сзади по правой ступне. Дверца? Ее ногу отбросило в сторону. В этот момент Шерри как раз пыталась запрыгнуть на бетонный бордюр разделительной полосы. Ее ноги ударились друг о друга, и ее развернуло в воздухе.
   Она все-таки забралась на бордюр. Спрыгнула с той стороны. Но все-таки не удержала равновесие и шлепнулась на асфальт. Потом резко вскочила и побежала.
   Правая нога болела, но не так, чтобы очень сильно.
   Все тело ныло от боли, но слушалось вроде нормально. Шерри подумала, что повредилась не больше, чем если бы неудачно упала с велосипеда.
   Несколько ушибов, несколько царапин.
   Ничего, не помру.
   Она рванулась к противоположной стороне бульвара. Обернулась и увидела, что машина Тоби мчится вперед, в сторону перекрестка.
   Он собирается разворачиваться!
   Но с востока к перекрестку приближались другие машины – три автомобиля выстроились клином, как истребители, спешащие к ней на выручку.
   Стрелка поворота для Тоби пока была красной.
   Загорелись задние огоньки торможения. Машина с визгом остановилась.
   Три машины уже приближались.
   Подбегая к тротуару, Шерри подумала, что, может быть, стоит попробовать остановить какую-нибудь из них.
   Только сначала надо убраться у них с пути.
   Она едва успела добежать до парковочной полосы, когда первая из машин просвистела мимо.
   И никому не пришло в голову, что мне, может быть, нужна помощь?
   Машина Тоби рванулась к перекрестку. Раздался противный визг шин. Он уже разворачивался.
   Шерри кинулась к «Начо Каса».
   Машина Тоби с ревом приближалась к ней. Шерри бросилась к ближайшему входу в кафе.
   Успела!
   Она схватилась за ручку двери и дернула ее на себя. В тот момент, когда дверь распахнулась, машина Тоби резко остановилась у тротуара.
   Шерри шагнула внутрь.
   Жара и горячий ветер остались снаружи. Внутри было светло и прохладно. И пахло очень аппетитно – острыми ароматами мексиканской кухни.
   Шерри остановилась на пороге и оглянулась. Сквозь большое окно ей хорошо была видна машина Тоби. Она стояла у тротуара с зажженными фарами. Но Тоби сидел в машине. Почему-то он не выходил.
   Он боится сюда идти.
   Конечно, боится, сказала она себе. Потому что здесь люди. А он говорил, что не хочет, чтобы его видели.
   Кстати, о людях.
   Она заставила себя оторвать взгляд от машины Тоби и оглядела кафе.
   Почти все столики были пусты.
   Опять этот тип!
   Он пересел за другой столик, но Шерри была уверена, что это тот же самый дядька, которого она видела здесь раньше, – жуткий, седой мужик, который все время пялился на нее.
   Он и сейчас на нее таращился.
   Угрюмо и мрачно.
   Шерри поспешно отвернулась.
   За другим столиком сидела грязная старуха, которая что-то бубнила себе под нос.
   За третьим столиком сидели двое здоровых байкеров. То есть байкер и байкерша – мощная девица с темной повязкой на глазу. Парень сидел спиной к Шерри. У него были лохматые черные волосы и густая борода. Одет он был в джинсовую куртку без рукавов с надписью на спине: «Псы Ада».
   Хорошо, что ониздесь, подумала Шерри. Похоже, крутые ребята.
   В самом дальнем углу кафе сидели двое ребят и девчонка. На вид им было лет по двадцать. Они пили кофе и о чем-то тихонько беседовали. Причем разговор явно шел на серьезные темы. На столике перед ними лежали книги.
   Наверное, студенты какие-нибудь.
   Они сразу же ей понравились.
   Может, они подбросят меня до дома.
   Она повернула голову и увидела, что машина Тоби все еще стоит у тротуара. Фары он погасил.
   А где он сам, интересно? Так и сидит в машине?
   Шерри пригнулась, прищурилась и разглядела смутные очертания грузной фигуры на водительском сиденье.
   Она выпрямилась, стиснув зубы от боли. Правый рукав развеселой тропической блузки оторвался и свисал с плеча, а само плечо было ободрано. Все в крови.
   Расхристанная блузка держалась на единственной сохранившейся пуговице чуть выше пупка и болталась чуть ли не ниже юбки. Спереди юбка испачкалась, но вроде бы не разорвалась.
   Шерри наклонилась вперед, прижала плиссированную ткань к бедрам и посмотрела на свои колени. На обоих красовалось по здоровенной ссадине.
   На правой ноге не было туфли.
   Маша-растеряша...
   Когда-то белый, а сейчас попросту грязный, носок сполз чуть ли не наполовину.
   Балансируя на левой ноге, Шерри приподняла правую и подтянула носок.
   Потом она осмотрела свои руки. Не считая ободранного плеча, у нее была еще ссадина на внутренней стороне правого предплечья.
   Что еще?
   Порванная мочка уха. Возможно, синяк на лице от первого удара.
   Кровоподтек на боку от второго.
   Наверняка синяки на груди.
   Она задумалась, а не сходить ли в уборную. Как-нибудь обработать ссадины, немного почиститься, сходить в туалет...
   Ей уже оченьхотелось.
   А если Тоби зайдет в кафе?
   И зайдет следом за мной в туалет?
   И куда мне тогда деваться?
   Она снова выглянула в окно. Тоби по-прежнему сидел в машине.
   Собрался дождаться, пока я не выйду?
   Она бросила настороженный взгляд на седого типа. Он по-прежнему не спускал с нее глаз.
   Она повернулась к нему спиной и собралась было застегнуть блузку. Но тут обнаружилось, что все пуговицы – кроме одной, у пупка – были вырваны с мясом.
   Наверное, валяются по всей улице.
   Вместе с ошметками моей кожи.
   Придерживая блузку руками, Шерри направилась в сторону коридора. Там было несколько дверей. Она на ходу читала таблички: Только Для Персонала, Не входить, Для Мужчин...
   Перед дверью с надписью «Для Мужчин»Шерри приостановилась.
   Интересно, а голая девушка все еще там? Все еще прячется в кабинке?
   Может, попробовать одолжить у нее одежду? Ей она все равно вроде бы без особой надобности. Или, может, она согласится продать. Предложу ей десять баксов и отдам свои шмотки, чтобы она хоть домой добралась...
   МОЯ СУМОЧКА!
   Шерри отпустила блузку и приподняла руки, внимательно осмотрела себя со всех сторон в безумной надежде, что сумочка все-таки где-то на ней, висит на том плече, или на этом – ведь бывает же такое, что смотришь на вещь в упор и не видишь.
   Она повернулась кругом.
   На полу сумочки не было.
   И на ней тоже сумочки не было.
   Она просто пропала.
   Внутри у Шерри все похолодело. Она принялась вспоминать, где могла потеряться сумочка. Может, ее сорвало с плеча, когда она вывалилась из машины Тоби или когда перепрыгивала через бордюр разделительной полосы. Может быть, сумочка просто упала и валяется теперь на бульваре Винэс вместе со всеми пуговицами и ошметками кожи?
   А ведь ее запросто кто-нибудь подберет. И тогда всё – привет.
   Если уже не подобрали.
   Надо пойти и забрать ее!
   Шерри быстро затолкала блузку за пояс юбки.
   Но там же Тоби. Он меня схватит, если я попытаюсь добраться до сумочки. Она не стоит того, чтобы из-за нее умирать. Или быть изнасилованной. Или...
   А что, еслион ее подберет?
   Хотя Шерри и заправила блузку в юбку, она все равно чувствовала себя полуголой. Стягивая края блузки, чтобы прикрыть голый живот, она вспомнила, где осталась сумочка.
   И аж застонала.
   Она уже у него.
   У Тоби.

Глава 12

   Именно там, где Шерри ее оставила. На полу в машине у Тоби, под пассажирским сиденьем.
   Шерри стало нехорошо. По-настоящему нехорошо – так, что аж затошнило.
   Она распахнула дверь в мужской туалет.
   Ни у раковины, ни у писсуара никого не было. Дверь в кабинку была заперта. На стене прямо у входа висели два торговых автомата. В одном продавались презервативы, как и рассказывал Тоби.
   Она вспомнила про пачку презервативов в сумочке. Тоби, наверное, уже давно их нашел.
   И презервативы, и все остальное. Деньги, кредитные карточки, права, ключи. Если ему стукнет в голову, он запросто может забраться ко мне в квартиру. И тогда...
   Даже страшно подумать, что тогда будет.
   Она толкнула дверь в кабинку. Дверь со скрипом отворилась, и Шерри увидела унитаз, набитый несмятой бумагой и коричневой водой. Никакой девушки не было и в помине.
   Она быстро отвернулась, чтобы не задохнуться от жуткой вони. Более или менее свободно она задышала только тогда, когда оказалась с обратной стороны двери с надписью «Для Мужчин».
   В коридоре никого не было.
   Она поспешила к женскому туалету. Там тоже не было ни души. Здесь были уже две кабинки, и обе пустовали. Один из унитазов выглядел достаточно чистым; рядом висел тощий рулончик туалетной бумаги.
   Шерри зашла в кабинку, закрыла дверь и заперлась на защелку.
   Защелка давала хоть какое-то ощущение защищенности. Хотя была слишком хлипкой, чтобы защитить от чего бы то ни было. Если бы кто-то всерьез вознамерился вломиться в кабинку, эта защелка его бы точно не удержала.
   А если бы вдруг паче чаяния удержала, то он запросто мог бы перелезть через стенку или пролезть под дверью. Давай делай свои дела и побыстрей уходи отсюда.Шерри сделала шаг назад к унитазу и вдруг почувствовала, что наступила носком в какую-то мокрую жижу. Она в отчаянии застонала.
   Едва не рыдая от омерзения, она нагнулась, залезла себе под юбку и стянула трусы.
   Больше всего она боялась, что в тот момент, когда она сядет на унитаз, в уборную ворвется Тоби.
   А я уже не смогу остановиться, подумала она. Я буду сидеть здесь и писать. С трусами, спущенными до колен. А он проскользнет под дверью, глядя на меня снизу вверх и при этом еще улыбаясь.
   Это ж сколько я выдула пепси.
   Надо сматываться отсюда, иначе я окажусь в западне.
   Наконец Шерри закончила.
   Она пошла к раковине, оставляя за собой мокрые следы от носка.
   Балансируя на одной ноге, она брезгливо стащила носок, стараясь не прикасаться к его промокшей части.
   И выбросила его в урну.
   Потом она подняла ногу, поставила ее в раковину и включила горячую воду. На стене рядом висел дозатор с жидким зеленовато-желтым мылом. Она набрала немного в ладонь.
   Намыливая ногу, она взглянула на себя в зеркало.
   Ее короткие волосы потемнели от пота и прилипли к вискам. На лбу красовался синяк, который поставил ей Тоби, когда ударил ее кулаком в первый раз. Видок, надо сказать, кошмарный. Лицо блестит. Взгляд пустой и измученный. Вообще никакой взгляд – как у зомби.
   Она повернула голову и взглянула на свое правое ухо. Мочка разорвана. Два куска плоти как будто склеены друг с другом запекшейся кровью.
   Шерри сполоснула ногу и поискала глазами бумажные полотенца.
   Здесь были только электрические сушилки.
   – Великолепно, – пробормотала она, опуская ногу на пол. Под ногой скрипнул песок.
   Слава Богу, хоть нет мочи.
   Будем надеяться.
   Она завернула кран с горячей водой и включила холодную. Склонилась низко над раковиной и набрала воды в сложенные чашечкой ладони. Сполоснула лицо и голову. Осторожно соскребла с шеи пятна засохшей крови. Потом набрала немного мыла на большой и указательный палец и аккуратно промыла мочку. Смыла мыло водой.
   Оглянулась на дверь в беспокойстве: не слишком ли долго она здесь возится?
   Пока вроде бы все нормально.
   Скорее всего он вообще не пойдет в кафе. Зачем ему так рисковать?
   Наклонившись ближе к зеркалу, она осмотрела ободранное плечо. Его будет сложно промыть без бумажных полотенец. Как, впрочем, и все остальные ссадины.
   Она подумала, что полотенца можно заменить туалетной бумагой.
   Идти обратно в кабинку? С одной босой ногой?
   – Ну уж нет, – пробормотала она.
   Потом ее осенило, что можно приспособить под это дело ее левый носок.
   Вот только есть ли у нее это время?
   А почему нет? Может быть, Тоби в конце концов надоест дожидаться ее у кафе и он вообще уедет.
   – Как же, блажен, кто верует, – произнесла она вслух.
   Но пока туалет находится в ее полном распоряжении. И Шерри решила, что ей все-таки стоит промыть плечо. Еще в школе, когда она была скаутом, их научили, что открытые раны нужно как можно скорее обработать водой и мылом, чтобы в них не попала инфекция. Тем более что в последние годы – спасибо любимому телевидению – у нее развился настоящий психоз в форме панического страха перед «бактериями, пожирающими плоть».
   Шерри сняла левую туфлю и левый носок. Нижняя часть носка пропиталась потом, но верхняя осталась более или менее сухой и чистой. Она подержала носок под горячей водой, капнула на него чуть-чуть мыла и осторожно протерла ссадину на плече.
   Сейчас я приеду домой, лягу в ванну и буду лежать целый час...
   Ключи остались у Тоби!
   Когда это все закончится, у него уже не будетникаких ключей. Но ничего не закончится, пока я не верну все обратно. И ключи...
   И Дуэйна?
   Нет уж, большое спасибо. Уж без негоона как-нибудь обойдется. Она влипла в эту историю из-за него. Из-за того, что ему вдруг приперло опробовать презервативы на какой-то там шлюхе, которую он затащил к себе в фургон.
   Как он мог?! Ведь я ждала его дома, уже в постели и голая. Вот ведь скотина какая.
   Я думала, я ему небезразлична.
   У этой шлюхи, наверное, сиськи побольше моих.
   А у кого они меньше?
   –Да пошел он, – пробормотала она.
   На глаза навернулись слезы.
   Это надо же быть такой дурой. Мне бы дома остаться, в постели. Лежать бы спокойно, так нет. Я, значит, вся из себя разволновалась, поперлась его искатьи наткнулась на славного парня Тоби.
   И сыскала себе приключение на задницу. И все почему? Потому что мой Дуэйн – гнусный предатель...
   Слезы текли по щекам. Шерри закончила протирать плечо, потом намылила и сполоснула остальные ссадины. Выжала носок, натянула его на ногу и впихнула ногу в туфлю.
   Ну и ладно, твердила она себе. Не больно-то и хотелось.
   Во-первых, Дуэйн не такое уж и сокровище. Я должна радоваться, что все закончилось. И больше всегорадоваться тому, что я узнала, какой он лживый и мелкий подонок, еще дотого, как у нас что-то такое сложилось. Так что можно считать, что мне повезло.
   Она рассмеялась и покачала головой.
   Да уж, действительно повезло, сказала она себе. Сегодня вечером я избавилась от двухгрязных, поганых гадов. Правда, тоже не без эксцессов. Но все равно можно считать, что я отделалась легким испугом.
   Печальней стала, но мудрей.^[1]
   –Цитатка к месту, – пробормотала она.
   Шерри утерла слезы, еще раз взглянула на себя в зеркало и покачала головой:
   – Ну и рожа.
   Склонившись еще раз над раковиной, она сполоснула лицо водой. Потом выпрямилась и закрыла кран. Постояла еще перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя.
   По лицу стекала вода.
   Мокрая блузка прилипла к телу. На груди она опять разошлась. Шерри подтянула края поближе друг к другу и тяжко вздохнула.
   В дверь постучали.
   Шерри испуганно дернулась.
   – С тобой все в порядке? – спросил мужской голос.
   – Все отлично, – отозвалась она.
   – Тогда выходи. Все спокойно.
   – На двери вашего туалета написано «Для Мужчин».
   –Интересная мысль. Но я просто хочу сказать, что тебе больше не нужно прятаться. Он уехал.
   – Кто?
   – Тот толстый парень. Он уехал пару минут назад.
   Придерживая на груди блузку, Шерри приоткрыла дверь.
   За дверью стоял тот самый мужик.
   Тот самый!
   Внутри у нее все сжалось.
   – Я просто подумал, что тебе это будет небезынтересно, – сказал он.
   – Спасибо.
   – Похоже, у тебя проблемы.
   – Да так, по мелочи.
   – Может, я чем-то могу помочь.
   – Ой, не знаю. – Она покачала головой. – Но все равно, спасибо.
   – Знаешь что, – сказал он. – Давай ты сядешь ко мне за столик. Я угощу тебя кофе. Мы просто с тобой посидим. Похоже, тебе сейчас не помешает спокойненько посидеть и собраться с мыслями. Ты немного придешь в себя, а дальше уже будет проще.
   Ну вот. Из огня да в полымя.
   Но теперь, когда этот мужчина с ней заговорил, он не казался таким уж жутким. Его взгляд по-прежнему оставался настойчивым, а лицо – строгим и даже угрюмым. Но ничто не выдавало в нем намерения причинить ей боль.
   Если бы он собирался что-то такое сделать, он мог ввалиться ко мне в тот момент, когда я сидела на унитазе.
   – Наверное, я бы действительно не отказалась от чашки кофе, – сказала Шерри.
   – Вот и славно.
   Она пошла следом за ним. Проходя мимо окна, она выглянула на улицу. Машины Тоби уже не было на прежнем месте. Шерри быстро обвела взглядом кафе. Байкеры уже ушли, но сумасшедшая старуха и компания студентов так и сидели за своими столиками. Какой-то нескладный очкастый дядечка отходил от прилавка с подносом в руках.
   Тоби вроде бы не наблюдалось.
   – Мой столик вон там. – Седой мужчина кивком указал в дальний угол.
   – Я знаю, – сказала Шерри.
   – Знаю, что знаешь, – усмехнулся он. – Сейчас принесу кофе. Можешь идти садиться. Я сейчас подойду.
   – Ага.
   Он направился к прилавку, а Шерри пошла к его столику. Там все еще стоял его стаканчик с остывшим кофе и валялось несколько смятых салфеток. Вторая половина столика была чистой. Шерри уселась лицом к окну.
   Повертела головой, высматривая машину Тоби.
   До самого конца квартала не было ни одной машины, припаркованной у тротуара.
   Да. Похоже, он и вправду уехал.
   Но Шерри это не нравилось.
   Очень не нравилось.
   Все-таки лучше, когда ты видишь машину на улице. Видишь, что он сидит за рулем... и точно знаешь, где он.

Глава 13

   Мужчина вернулся к столику с подносом в руках. На подносе стояли два пенопластовых стаканчика с кофе, два пакетика сливок, несколько бумажных пакетиков с сахаром и заменителем сахара, две маленькие красные ложечки и несколько салфеток. Мужчина поставил поднос перед Шерри.
   – Давай угощайся.
   – Спасибо.
   Он уселся напротив и взял один стаканчик себе.
   – Здесь у них неплохой кофе. И кормят вкусно.
   – Да.
   Нельзя сказать, чтобы он улыбнулся, но в уголках его глаз брались смешливые морщинки.
   – Ты не волнуйся.
   – В смысле?
   – Из-за меня, я имею в виду. Ты на меня так смотрела, будто я – Чарли Мэнсон какой-то.
   Это что, былонастолько заметно?
   Шерри покраснела и опустила глаза:
   – Ну так... и ты на меня смотрел... и меня это нервировало.
   На этот раз он рассмеялся.
   – Я многих нервирую. – Он взял с подноса сливки, содрал крышку и вылил их в кофе. – Но я не нарочно. Просто мне нравится жить вот так – с открытыми глазами. Столько всего интересного можно увидеть.
   Придерживая на груди блузку, Шерри потянулась к стаканчику кофе и подняла его с подноса.
   – Кстати, меня зовут Джим.
   – Меня – Шерри.
   – Шерри. Как в «Шерри-бэби»?
   – Ага.
   – Тебя назвали в честь песни?
   Она кивнула.
   – Родителям она очень нравилась.
   – Классная песня. «The Four Seasons». У них было много хороших песен. Тебя тогда еще не было.
   – У меня есть их компакт.
   Джим надорвал пакетик сахара и высыпал его в кофе.
   – А у меня они есть на виниле. Потому что я – старый гриб.
   Он улыбнулся и прищурил глаза. Шерри фыркнула от смеха.
   – А старый гриб – это сколько? – спросила она.
   – Пятьдесят два.
   – Многовато.
   – И не говори.
   – А тебе разве не пора спать?
   Он рассмеялся.
   – Вообще-то надо бы.Ты права. – Он размешал сахар у себя в стаканчике. Потом улыбнулся и заглянул Шерри в глаза: – Хочешь мне рассказать, что у тебя приключилось?
   – Не знаю. – Шерри отпила кофе. Он был горячим и горьким. – По-моему, ты говорил, что у них здесь хорошийкофе.
   – Тебе нужно выпить его как лекарство.
   – Да, наверное. – Шерри взяла с подноса пакетик сливок.
   Пока она отрывала крышечку, Джим сказал:
   – Я уже видел вас здесь сегодня. Вдвоем.
   – Я знаю, – сказала Шерри.
   – Я знаю, что знаешь.
   Она вылила сливки в кофе.
   – Он помогал мне искать одного человека. То есть, я думала, что он мне помогает. – Она размешала сливки, и кофе стал светло-коричневым. – А потом оказалось, что он меня обманул. Когда мы отсюда вышли, он начал вести себя... странно.
   – Приставал?