Легостаев Андрей Анатольевич. Наследник Алвисида (Книга 2)

   Аннауре, с присущей ей горячностью, вдруг захотелось послать ко всем чертям этого странного сэра Ансеиса, встать и уйти. Но она почему-то потупила взгляд и тихо произнесла:
   - Я буду ждать вас здесь, барон.
   Уррий, едва утолив голод, встал из-за стола. Этвард просил его подняться в зал, выделенный для королевского совета. И остальных членов совета, что остались в живых, подняться тоже. Требовалось выработать план действий на завтра.
   Поддаваться панике причин не было, но и недооценивать противника не следовало.
   "Король должен разбираться в людях," - подумал Эмрис. Посмотрел на сэра Тауласа и решил его не приглашать. А вот сэра Дэбоша и сэра Ансеиса, хоть они и не его подданные - обязательно.
   Эмрис уже понял их силу, их мудрость и даже смутно догадывался об их интересе. Да, как тесно все в жизни переплетено, как трудно разобраться - то, что кажется важным и главным, в один миг теряет всякое значение и напротив, малозначащее вдруг приобретает огромную важность, становится узлом нитей мира. Только не всегда об этом можно догадаться.
   И на него, Эмриса, свалилась огромная ноша, тяжелая ответственность - да, он понимает это. Но дорогу осилит идущий, он отмечен Господом Богом, он справится со всеми препятствиями и невзгодами на пути к славе. К славе Британии и его, короля Этварда Пендрагона!
   x x x
   Умных голов лишился совет молодого короля - графа Отлака, герцога Вольдемара...
   Горячий сэр Гловер настаивал на утренней вылазке для развития успеха (разумно, что король не позвал на совет еще более горячего сэра Тауласа, который великолепен в сражении, но не на совете). Впрочем, Гловер сам осознавал безрассудность своего предложения и не настаивал.
   Этвард по очереди спрашивал у собравшихся рыцарей о сложившейся обстановке. Интуитивно слово сэру Дэбошу и сэру Ансеису он решил предоставить последним, чтобы уже после них подвести итог собрания самому. Увидев, что Уррий потихоньку начинает вслушиваться в речи, Эмрис спросил мнение нового графа Маридунского.
   Тихим голосом, не глядя никому в лицо, Уррий рассказал о предсмертном подарке отца. Во время рассказа он отстраненно теребил в руках перстень, который был ему пока велик ему и сваливался с пальца.
   Когда Уррий замолчал, рыцари стали бурно обсуждать, чтобы могло быть за таинственной дверью - едва не забывали обращаться к королю за разрешением говорить...
   - Пойдемте посмотрим, чего зря предполагать, - предложил сэр Ансеис.
   - Неизвестно, что ждет нас за этой дверью, - ответил король Этвард. - Сэр Отлак сказал, что там может быть плененная нечисть зачем выпускать зло?
   - Даже если так, - взял слово сэр Дэбош, - я и барон Ансеис немного владеем магией. Мы сможем запрятать нечисть, что бы там не оказалось, обратно.
   Верховный координатор разочаровался в перстне с эмблемой Алвисида и от таинственной двери ничего не ожидал, но не вредно самому доподлинно исследовать все, что связано с именем сына Алгола.
   - Вы уверены? - спросил Уррий.
   - Да, - ответили Хамрай и Фоор в один голос.
   - Даже если там подземный ход, - задумчиво ответил Уррий, новый хозяин замка, - то не воспользуемся же мы им для спасения своих жизней? Я не позволю оставить Рэдвэлл на разграбление варлакам, здесь могилы моих предков. Я не покину их.
   Но рыцарям вдруг захотелось оказаться вместе с женами, дочерями, трофейными доспехами подальше от осажденного варлаками замка. И никто из них даже в глубине души не считал это трусостью - одно дело сражаться с достойным противником в чистом поле, совсем другое помирать от голода среди бегающих крыс и смрадных крестьян...
   Встал дотоле молчавший граф Сторберг. Он был уже не молод, но крепко держался в седле и не прятался сегодня в битве за спинами товарищей. Он имел право на уважение. Испросив разрешение у короля, рыцарь сказал:
   - Никто не говорит о бегстве. Или, тем более, о сдаче замка. Но необходимо знать все возможности. Предстоит осада - у саксов хватит сил и терпения держать нас в кольце сколь угодно долго. Сейчас лето, прошлогодние запасы подходят к концу, новые еще не заготавливались. На сколько в замке хватит провианта? Если там подземный ход - это возможность вылазок и нападений с тыла, это связь с миром и поиск союзников, возможность вызвать на подмогу наши армии, оставшиеся в поместьях. Это, наконец, наша последняя надежда победить, даже бегством, ибо гибель от голода в осажденном замке будет означать наше поражение в войне с саксами.
   Он помолчал и добавил, обращаясь к Уррию, пытаясь быть как можно более убедительным и прекрасно зная, что давать прямые советы бесполезно:
   - Наша смерть от голода в замке будет означать окончательное поражение в многовековой войне с саксами.
   - Хорошо, - сказал Уррий и встал с места. - Вы не возражаете, если мы не пойдем все?
   Это был не вопрос, скорее просьба.
   - Сэр Дэбош и сэр Ансеис, вы не откажетесь сопровождать меня?
   Уррию давно хотелось задать французскому барону один вопрос: не алголианин ли он? Но при всех Уррий не считал необходимым раскрывать свою тайну - зачем правоверным христианам знать, что он наследник чужого бога. Тем более, что Уррий сам еще не разобрался в себе и своем отношении - а ведь все последние дни он размышлял, говорил с друзьями об этом, слушал ответы посланца Алвисида, вновь обсуждал с Эмрисом и Ламораком и вновь думал, думал, думал...
   Господи, как неуместно все это сейчас, казалось бы, когда умер отец! С его гибелью для Уррия кончилась старая жизнь. И новая жизнь была непонятна и непредсказуема - вчерашние мечты и мудрости стали глупыми, детскими, далекими...
   Этвард поднялся с места:
   - Я тоже пойду.
   - И я! - порывисто воскликнул Ламорак.
   Уррий посмотрел на друзей и тепло улыбнулся. Клятва у Озера трех Дев! Они всегда вместе!
   - Конечно, ваше величество, я буду вам благодарен.
   Рыцари (некоторых задело, что их не зовут туда, где может подстерегать опасность, но они понимали, что это все же личное дело графа Маридунского и уважали его право на семейные тайны) пытались отговорить Этварда - бесполезно. Решили, что тогда пойдет и сэр Гловер, с целью во что бы то ни стало, хоть ценой жизни, защитить короля.
   Ждать до утра было долго и Уррий со спутниками, не медля, отправились в фамильный склеп. Остальные рыцари остались ждать их возвращения - Уррий велел сэру Бламуру распорядиться, чтобы им принесли вина.
   x x x
   А в пиршественном зале во всю шло веселье - напряжение и усталость прошедшей битвы требовали выхода, а погреба у графа Маридунского славились по всей стране.
   Уже звучали громкий женский смех и девичьи ахи по поводу рассказов, в который раз уже повторяемых за день. В отсутствие за столом короля и знатнейших рыцарей надо было прославлять кого-то из присутствующих. Все взоры обратились на сэра Тауласа - как никак, но больше всех трофеев принесли в замок спешно набранные из крестьян-добровольцев оруженосцы бывшего отшельника.
   И мрачные думы потихоньку покинули сэра Тауласа. Ведь действительно - все кончилось хорошо, а поскольку он больше подобного не допустит, то об этом недоразумении вообще можно забыть. Он - самый лучший воин в замке! Нет, не только лучший среди находящихся в замке - лучший в стране, это признано всеми! Ему нечего стесняться, он может только гордиться собой, своим славным происхождением, славным прошлым и не менее славным настоящим и будущим.
   - Вина! - крикнул сэр Таулас зазевавшемуся слуге.
   Через какое-то время жизнь казалась сэру Таулусу просто прекрасной, и он вдруг как-то внезапно ощутил, что ему для полного счастья все же чего-то не хватает.
   Он прислушался к чувствам и желаниям и вскоре понял - женщины! Он так соскучился по холоду и крепости рукояти меча в руке, что как-то и забыл об этом.
   За долгие годы отшельничества его, в общем-то, не беспокоили подобные вопросы - все чувства пожирала недоступность оружия и схваток. Но теперь... теперь-то ничто не мешает ему, тем более есть из кого выбрать.
   Сэр Таулас обвел глазами зал. Вон-та пухленькая служанка... Стой, а зачем ему служанка?! Разве он не лучший воин королевства?!
   Сэр Таулас оглядел всех красавиц рядом и напротив. Даже посмотрел на женщин за вторым столом (пришлось привстать). Да, вон та, в темно-зеленом платье, самая красивая, как он сразу не подумал. Ведь слышал же, что она первая красавица королевства.
   Его достойна только она!
   Сэр Таулас встал и на несколько нетвердых ногах направился к избраннице.
   Подойдя к Аннауре бывший отшельник вдруг понял, что забыл, как обращаться к прекрасным дамам. Но это не обескуражило его (тем более, что она сидела одна и место рядом с ней пустовало).
   Сэр Таулас бесцеремонно сел и взял чужой наполненный вином кубок.
   - Знаешь кто я? - не зная как начать знакомство обратился к ней сэр Таулас.
   Аннаура посмотрела на него, кивнула утвердительно и вновь задумчиво-мечтательным взглядом уставилась в лазурную даль.
   "Что же ей сказать-то?"
   - Ты - самая красивая здесь дама, - без обиняков начал сэр Таулас. - Я - самый храбрый воин. Здесь - слишком шумно. Почему бы нам не уединиться?
   - Зачем?
   В голосе женщины сквозила ирония, которую, впрочем, бесстрашный боец не услышал.
   - Как - зачем? Я расскажу тебе о прекрасных дамах прошлого и о бесстрашных рыцарях... Таких сейчас уж больше не осталось... Только я, последний...
   - Мой рыцарь - сэр Ансеис, - сказала Аннаура и отвернулась, полагая разговор оконченным.
   - Ха, сэр Ансеис! - воскликнул бывший отшельник. - Пусть с мечом в руке докажет свою доблесть! Он испугается, заверяю тебя мне нет равных! Отныне я твой рыцарь, пойдем!
   Он грубо схватил ее за руку.
   На них ровным счетом никто не обратил внимания - рыцарей и дам привлекали вино, изысканные блюда, приятные разговоры, их не касались чужие ссоры. Пока дело не доходило до поединка, естественно, - такое зрелище не пропустит ни один рыцарь.
   Аннаура вырвала руку.
   - Сэр Ансеис не хуже тебя обращается с оружием, он победил всех на турнире, где были...
   - Подумаешь! Меня там не было - вот и победил!
   - Но ему даже не придется пользоваться оружием, чтобы покончить с такой дрянью как ты! - Аннаура имела богатый опыт обращения с рыцарями, тем более не совсем трезвыми. - Барон владеет магией и ему одного слова достаточно, чтобы превратить тебя в мерзкую жабу. Будешь квакать в своем любимом озере Трех Дев!
   В жабу! Хмель исчез из глаз сэра Тауласа.
   Знакомое жжение охватило ладони сэра Тауласа - жаба не сможет держать в руках меч!
   Аннаура перестала для него существовать.
   Прочь отсюда, прочь от этой ведьмы! Не нужно ему никакой женщины - только меч единственная женщина воина! Только с мечом он может отдыхать душой и телом!
   Аннаура посмотрела в спину быстро удаляющего претендента на ее сердце и невесело рассмеялась.
   Но когда же вернется барон?
   Глава седьмая. НОЧЬ ПОСЛЕ БИТВЫ
   "Мне даже в этом помогало небо.
   Со мной была отцовская печатка..."
   Вильям Шекспир "Гамлет"
   Впереди процессии спускался Триан с факелом в руках. Немой слуга без всяких слов ясно дал понять, что его радость видеть Уррия, Эмриса и Ламорака живыми и победителями больше, чем скорбь по хозяину замка.
   Уррий молча следовал за ним по лестнице, вырубленной в незапамятные времена в камне скалы, задумчиво играя пальцами с загадочным перстнем, доставшимся ему в наследство.
   Гаррет Сидморт - действительно, такого имени в длинном списке прославленных предков Уррий не помнил.
   И где может быть эта могила? Хотя, Уррий догадывался где - у самой стены огромной пещеры, слева от центрального прохода. Там были захоронения Сидмортов, усопших до Великой Потери Памяти.
   Чуть позади Уррия спускались Эмрис и Ламорак. Каждый думал о своем. Какие нити связали их крепко-накрепко, переплелись в нераспутываемый узел и закаменели в клятве у озера Трех Дев? Как похожи и как различны оказались их судьбы - все трое почти одновременно потеряли отцов, все трое оказались на гребне жизни, о чем и мечтать не могли...
   Господи, дай своей благодатью, чтобы их дальнейшая дорога оказалась совместной!
   С факелами в руках спускались во мрак пещеры Фоор и Хамрай на почтительном расстоянии от верховного короля.
   - Сегодня было много убитых, - тихо сказал на ухо Хамраю алголианин. - Надеюсь, ты возобновил запас своих волшебных сосудов с жизнями?
   - Ты же все время находился рядом со мной, - ответил Хамрай. - Когда мне было этим заниматься? Да и зачем? - он недоуменно пожал плечами.
   - Хм, такое всегда пригодится. К тому же в замке много умирающих от ран... Еще не поздно...
   - Мне как-то не хочется этим заниматься, - поморщился Хамрай. - Но если тебя это так волнует, то я научу...
   Фоор в очередной раз подивился легкости, с какой Хамрай делится столь важными тайнами. Впрочем, координатор не особенно нуждался теперь в пояснениях Хамрая - если он знает о существовании тайны, то это означает, что рано или поздно (а с его могуществом и знаниями скорее рано) он раскроет и эту тайну магии.
   - Как ты думаешь, что может скрываться за дверью Алвисида? спросил координатор.
   - Скоро узнаем. Но я не думаю, что там что-то опасное. Алвисид не оставил бы потомкам плененную смерть.
   - Может это быть важным для нас?
   - Скоро узнаем, - повторил Хамрай.
   За четырьмя молчаливыми крепкими воинами (чтобы отодвигать каменную крышку фальшивого захоронения) шел с обнаженным мечом в руке сэр Гловер замыкая шествие. Когда надо - он будет впереди всех. Когда возникнет опасность - хоть черт, хоть демоны, хоть непредставимое чародейство, сэр Гловер исполнит свой долг.
   Он спускался в пещеру и думал, что хорошо бы там действительно оказался подземный ход. И вел бы куда-нибудь подальше от замка - в Маридунум например, за расположения варлаков.
   "Лошади здесь пройдут, - отмечал сэр Гловер. - Пошлем гонцов, бычья требуха, по всем замкам, чтоб мои отряды спешно подошли и отряды тех, что не приехали на турнир..."
   Шаги гулко отдавались под высоким сводом пещеры. Уррия всегда удивляло, какая здесь плотная тишина и какой свежий воздух. Наверное, очищается дыханием мертвых...
   Ложное захоронение искали недолго, факел Триана осветил буквы, выбитые в камне:
   "Сэр Гаррет Сидморт".
   Надгробная плита оказалась тяжелой - четверо сильных мужчин едва сдвинули ее на несколько дюймов. Сэр Гловер, Уррий и Ламорак подошли помочь им.
   Уррий призывно посмотрел на сэра Ансеиса и сэра Дэбоша.
   Хотя нет, не этой помощи он ждет от них, тем более что сэр Дэбош уже стар. Справятся сами...
   Но сэр Дэбош попросил всех отойти и протянул руку к могиле. Плита сама приподнялась в воздухе и, плавно отъехав в сторону, опустилась неподалеку.
   Уррий не удивился - уже привык к колдовству и магии. Он взял у Триана факел и заглянул в могилу.
   Действительно, там была лестница уходящая дальше вниз, в недра скалы. Лестница была достаточно полога, можно было пройти не пригибаясь, но тишина и мрак глубины пугали.
   Уррий решительно забрался на поребрик ложной могилы и сказал:
   - Пойдемте!
   Ему было, конечно, страшно. Но ведь рядом Эмрис и Ламорак! Они не подведут! И рядом сэр Дэбош и сэр Ансеис, которые, похоже, заинтересованы в жизни Уррия не меньше его самого.
   Не страх за свою жизнь овладел сердцем молодого графа - страх перед неведомым, скрывающимся за таинственной дверью.
   Лестница закончилась широким проходом с высоким потолком. В свете факелов Уррий увидел, что стены гладкие и ровные - сколько труда положено на их обработку!
   Если только этот коридор создан человеческими руками...
   Скоро исследователи подошли к каменной двери.
   В центре ее находилось маленькое углубление (для перстня, наверное), над углублением светился зеленым светом начертанный знакомый знак - свернувшаяся змея.
   "Да, точно такая же дверь, как во всех каталогах, - подумал Фоор. - Никому не удавалось открыть их."
   Уррий в задумчивости стоял перед дверью. Никто не торопил его.
   - Вы готовы? - спросил Уррий, глядя на знак Алвисида.
   - Да! - зычно ответил сэр Гловер и Уррий чуть не вздрогнул от звука его голоса.
   - Да, - тихо сказал сэр Дэбош.
   От этого тихого "да" Уррию стало спокойно и уверенность вновь возвратилась к нему. И неожиданно ему пришло в голову, что этот поход сюда, в подземелье, он затеял напрасно - достаточно было задать вопрос чудесному посланцу Алвисида и Уррий наверняка получил бы исчерпывающий ответ. Еще не поздно вернуться...
   Но не гоже рыцарю поворачивать вспять на пороге тайны! Уррий решительно снял с перстня золотую накладку и вставил камень в предназначавшееся для него отверстие.
   Рука с перстнем мгновенно подалась назад, отброшенная мягкой силой.
   Уррий отпрянул от неожиданности - хотя, казалось, он был готов ко всему.
   Тяжелый камень загораживающий проход поднялся вверх с потрясающей скоростью - наверное, в обычных условиях, он упал бы вниз медленнее!
   Из прохода полился яркий ослепительно-желтый неестественный свет.
   Все непроизвольно сделали несколько шагов назад. Сэр Гловер крепче сжал рукоять меча.
   - Бычья требуха! - раздалось непроизвольное восклицание.
   Ничего больше не произошло - свет ровно осветил напряженные фигуры.
   От пережитого волнения Уррия громко и неприлично расхохотался. Знакомая тупая боль вновь ударила по темени, но до этого ли сейчас?
   В коридоре было видно лучше, чем при солнечном свете. За таинственным входом виднелся другой коридор, напротив был еще один вход со знаком Алвисида. Над зеленой змеей красовалась какая-то непонятная надпись:
   "Ферстстарр".
   Уррий взял себя в руки, оборвав нервный смех, и отважно вступил в неведомое.
   x x x
   Герцог Иглангер задумчиво сидел в своем шатре.
   Сон не шел. Чародей первого тайлора неотрывно смотрел на лампу с магическим пламенем, но в голове не было ни единой мысли - сплошная пустота.
   Переполненная пустота - обдумать надо сразу слишком многое, и герцог не мог думать ни о чем вообще.
   Тут же в шатре спал Берангер, восстанавливая силы.
   Линксангер отправился в собственный шатер и снимал напряжение дня сразу с двумя варлачками. Не приведи судьба кому из рыцарей узнать об этом - герцогу Линксангеру не носить больше рыцарского звания.
   Надо будет запретить ему подобные забавы. Впрочем, рыцарей после сражения осталось в их армии не много, и не до Линксангера им сейчас. Самого же Иглангера тошнило от одной мысли о близости с варлачкой.
   Герцог встал, ощущая, как хрустят усталые суставы.
   Принц Вогон не пришел для совета. Что ж - это к лучшему, сейчас Иглангер не в настроении говорить. Он вообще не в настроении жить. Хотя ничего еще не потеряно, все идет по плану короля Фердинанда... но могло быть лучше, много лучше.
   Герцог не мог прийти в себя от страшного взгляда смерти, с которым встретился несколько часов назад. Неприятное ощущение, незабываемое...
   И очень жаль было утерянного меча, пропитанного ядом каурры...
   Теперь они надолго застряли в этих лесах - быстрого штурма не получилось...
   А внезапно плененное сердце далеко отсюда - в Камелоте.
   Герцог яростно стукнул кулаком в ладонь - вот еще проблема, которой мог бы избежать. А теперь скребет, ноет, не дает спокойно думать...
   Взгляд чародея остановился на большой деревянной клетке, где спал, прижав к тельцу длинные крылья, его стриж. Повинуясь внезапному порыву, которому ни в коем случае не следовало поддаваться, герцог подошел к брату и разбудил его.
   - Что случилось? - спросил недоуменно Берангер. - Нападение?
   - Нет, - успокоил его Иглангер. - Мне нужно слетать в Камелот. Немедленно.
   Герцог торопился, он подсознательно не давал себе времени обдумать спокойно внезапно захватившее его желание - три минуты назад он и не помышлял ни о каком путешествии.
   Берангер протер глаза и встал.
   - Хорошо, я все сделаю...
   Он знал, что делать - не смыкать глаз и сторожить тело старшего брата, пока разум его будет отсутствовать.
   Иглангер поставил клетку со стрижом перед походным креслом, открыл дверцу и уселся. Он быстро и привычно завладел мозгом глупой, но быстрой птицы и Берангер приоткрыл полог шатра, давая стрижу возможность вылететь наружу...
   Изумительное ощущение полета на какое-то время отвлекло Иглангера от тяжких мыслей.
   Он вновь позавидовал братьям, перевоплощавшимся сегодня в драконов - к быстроте приплюсована сила... Эх, что-то приобретая, обязательно что-то теряешь - сейчас бы как в юности несколько кругов со свистом над лесом, да пара выдернутых с корнем дубов и мрачного настроения бы как не бывало!
   Если он доживет и достигнет звания Тайлорса, то вновь познает сладкое чувство полета... Но чтобы пройти испытания только на чин высшего тайлора, ему служить королю Фердинанду еще четыре года из десяти положенных. И, надо признать, ему с братьями повезло - король Фердинанд мудр и справедлив, а пришлось бы десять лет терпеть командование принца Вогона... Да... Неизвестно удастся ли Иглангеру у сил космических выгрызть высший тайлор, а о мощи Тайлорса и подавно мечтать ох как преждевременно...
   Тайлорсов на весь мир не больше дюжины.
   Герцог сам себе не желал признаваться в целях полета и поэтому действительно прибыл в Камелот, во дворец Пендрагонов. Путь, который на лошадях по круговым дорогам преодолевался за четыре-пять дней длиннокрылый стриж одолел меньше чем за час.
   Барон Тарф, доверенный Иглангера, оставался в Камелоте наместником. Номинально в столице бриттов правил теперь ренегат король Готианский, но доверяться ему, конечно, Иглангер не мог.
   Барон Тарф спал.
   Чародей с удовлетворением отметил, что в той же комнате спит у порога и телохранитель, оговоренный заранее.
   Иглангер устроил поудобнее на подоконнике узкого окна тельце стрижа и завладел сознанием спящего солдата. Затем разбудил барона.
   Пока тот стряхивал с себя лохмотья сна, герцог подошел к специально приготовленному столу и на листе пергамента начертал "Я герцог Иглангер".
   Но это было лишнее - барон и так уже догадался, кто управляет телом неграмотного и недалекого солдата, в жизни бы не осмелившегося разбудить господина.
   Единственное, что могло порадовать герцога: он не ошибся в выборе наместника, и был прав, отстаивая его кандидатуру в жарком споре с принцем Вогоном. Барон Тарф был готов к докладу.
   Все, что можно было сделать после неожиданного бегства бриттских рыцарей - сделано.
   Всех рыцарей, что не сумели уехать вместе с Отлаком, на следующий день разыскали и привели во дворец. Кто-то наверняка скрылся из столицы, но вряд ли таких много. Впрочем, в лапы варлаков попались не самые доблестные и знатные, все они согласились признать своим королем принца Вогона, если тот женится на Рогнеде (непроизвольно лицевой мускул дрогнул у Иглангера при этих словах барона).
   Трое бриттских рыцарей оказали сопротивление: двое были убиты на месте, третий скончался от ран по дороге в темницу. Тело погибшего было торжественно сброшено дракону, голодающему в загоне, чтобы хоть как-то выполнить обещание принца Вогона.
   В городе все вроде спокойно, но недовольство горожан ощущается. Однако, вряд ли они поднимутся на бунт.
   Король же Готианский и граф Асогрин окончательно увязли в своем предательстве и теперь уже на них можно положится - попадись они к сородичам-бриттам, не сносить им головы, о чем оба прекрасно догадываются...
   Что еще? Герцогу Иглангеру пришло послание от короля Фердинанда, гонец собирался отправиться дальше рано утром, но сейчас его разбудят...
   - Не надо, - устало сказал герцог. - Пусть отвезет к замку Отлака, мы там надолго застряли. - Он вздохнул: - Я и так знаю, что в этом послании.
   Барон решил, что герцог прочитал письмо при помощи магии.
   "Не надо быть волшебником, чтобы узнать, что в послании," мысленно усмехнулся Иглангер. И спросил:
   - А что принцесса, дочь Эдвина? Вы переправили ее куда я приказал?
   - Нет, ваше сиятельство. В ночь переворота я самолично отвез ее в замок Пендрагона, в Роквуд. Я собирался по вашему приказу отправить ее под охраной в ваш тевтонский замок, но девочка заболела...
   - Что-нибудь серьезное? - герцог едва не выдал себя голосом.
   - Лекарь говорит, что нет. Просто простудилась. Да, ей же ведь постоянно дают пить ваш настой, может от него она заболела?
   - Нет, - уверенно ответил Иглангер. Посмотрел на собеседника и сказал: - Я вижу: ты что-то не договариваешь!
   Барон сглотнул набежавший в горле ком.
   - Вчера в Роквуд хитростью проникли неизвестные, выдав себя за нищих лекарей. Разоблачили их, когда они уже выводили принцессу из замка, вырядив ее в свои лохмотья. Ни одного из злодеев не удалось взять живым. Подозревают, что это был кто-то из бриттских рыцарей. Но как они узнали о местонахождении принцессы - ума не приложу!
   Иглангер не пошевелился при этих словах.
   Когда барон закончил, герцог спросил:
   - А сейчас где Рогнеда?
   - В Роквуде. Теперь туда и мышь не проскочит.
   - Завтра же ее отправьте в Иглвуд. Под усиленной охраной! Отрядишь сорок лучших копий.
   - Но, ваше сиятельство, людей не хватает...
   - Это приказ! - жестко сказал герцог, заканчивая разговор.
   Барон почтительно поклонился.
   Иглангер знал - все будет исполнено в точности.
   Не заботясь о теле солдата, барон вновь переселился в сознание стрижа (бедный охранник едва удержал равновесие, оказавшись средь сладкого сна вдруг стоящим посреди комнаты, но за это ему и платили повышенное жалованье).