Легостаев Андрей Анатольевич. Наследник Алвисида (Книга 2)

   Через какое-то время она оглянулась, чтобы проверить его реакцию.
   Он ехал далеко позади.
   Ночью она ждала, что он придет к ней. Хорошо устроились эти алголиане - на всем пути тайные, прекрасно замаскированные места для ночевок, с очагами, с припасами, с отдельными комнатами.
   Нет, Сарлуза вовсе не собиралась предаваться любви с алголианином, хотя он симпатичный и сильный с виду. Она любит Уррия и отныне, никто кроме него не будет властвовать над нею.
   Молодая колдунья ждала алголианина, чтобы убедиться в том, что магические способности не покинули ее. Только для этого - она была убеждена. Она собиралась прогнать алголианина, хотя внизу живота что-то сладко и требовательно ныло.
   И Сарлуза задумалась - должна ли она быть верна Уррию душой, или и телом тоже?
   Так или иначе, к огромному удивлению Сарлузы, почти не сомкнувшей всю ночь глаз, алголианин не пришел.
   Утром ей не удалось увидеть его - он готовил лошадей. Но когда выехали, Сарлуза случайно встретилась с ним взглядом.
   Он вздрогнул, быстро отвел глаза и погнал коня вперед.
   Сарлуза улыбнулась. Она заметила невыразимую тоску в его глазах, а также такую маленькую деталь, что он не побрился, хотя следить за внешним видом алголианам строго предписывала их религия.
   Днем, на одной из остановок, она нашла-таки траву-чертковник и в обед незаметно бросила корешок в котел. На остальных мужчин волшебное снадобье не должно было подействовать - оно лишь многократно усиливало магические чары. И Сарлуза, поймав взгляд своей жертвы, вновь зачаровала его.
   И снова она ждала его ночью. Все тело горело голодным огнем. Она жаждала Уррия, она скучала без Уррия, она хотела его. Она проводила ладонью по обнаженным бедрам, представляя, что это руки Уррия, она двумя пальцами легонько сжимала взбухший сосок груди, воображая, что это Уррий целует ее. Она стонала сладко: "Уррий! Уррий!" И вдруг увидела перед мысленным взором лицо молодого алголианина.
   Но он и в эту ночь не пришел.
   Утром ее разбудили поздно - солнце уже взошло высоко.
   Алголиане были мрачны и сердиты - молодого, которого пыталась очаровать Сарлуза, среди них не было. Наверное, снова готовил лошадей. Она быстро позавтракала в одиночестве, под хмурыми взглядами мужчин, и они покинули ночное убежище.
   Молодого алголианина не было. Один из мужчин вел в поводу его лошадь.
   В пути не разговаривали.
   Наконец Сарлуза не вытерпела, подъехала к старшему алголианину и спросила:
   - А где ваш четвертый спутник?
   Он пристально посмотрел на молодую женщину, как бы оценивая взглядом ее красоту, вздохнул, вспомнил, что ему строго-настрого велено быть вежливым и предупредительным с возлюбленной наследника Алвисида и ответил:
   - Как и полагается добродетельному алголианину и истинному мужчине в подобных случаях, он совершил Дэлетс.
   - Что сделал? - не поняла Сарлуза.
   - Совершил священный обряд - Дэлетс, - терпеливо пояснил алголианин. - Отправился к мудрому Алголу во Вселенную, где Зло отсутствует как понятие.
   Видя, что она все равно не понимает, он снова вздохнул и жестко сказал:
   - Арприкс убил себя, написав на восходе солнца свой последний шестнадцатый файл.
   - Почему? - глупо спросила колдунья.
   - Потому что он полюбил вас, и не смог справиться со своей страстью, - зло ответил алголианин.
   - И поэтому надо было убивать себя? - рассердилась Сарлуза.
   - Да. Вы для нас неприкосновенны. Вы - возлюбленная наследника Алвисида. Арприкс сделал единственно правильный выбор.
   Сарлуза направила лошадь вперед.
   Она не могла и не желала встречаться взглядом с алголианином. Ей стало нехорошо. Но теперь она знала - магические способности не покинули ее.
   Но какие, все-таки, все мужики идиоты!
   x x x
   Пиршество в замке сэра сэра Отлака повторилось почти в точности. Для шестерых: Уррия, его отца, царя Тютина, Майдара, Хамрая и верховного координатора алголиан Фоора, все происходило во второй раз.
   Остальные гости ни о чем не подозревали.
   Не было венчания в церкви замка. Никого, кроме Уррия, это не интересовало.
   Умер епископ Маридунский, поэтому вместо назначенной свадьбы праздновали помолвку сына графа Маридунского. С одной из дочерей царя Ста Озер. А с какой именно - не все ли равно благородным рыцарям и дамам?
   Уррий появился на пиру с сестрой Лореллы - с Журчиль, кажется. С той у которой волосы потемнее и родинка на верхней губе.
   Он сел рядом с друзьями, подальше от озерных девушек. Но царь Тютин не обратил на это внимания - после беседы с графом Маридунским он был в прекрасном настроении.
   И так же танцевали озерные девушки, развлекая благородных гостей.
   Уррий тупо смотрел на них, перед глазами стояла Лорелла в свадебном наряде. Чтобы прогнать тоску, он выпил полный кубок вина. Грусть не отступала.
   Так же озерные воины сражались друг с другом деревянными мечами. Так же вышел сэр Таулас и победил их всех. Так же, в свою очередь, его победил сэр Гловер и так же против него вышел барон Ансеис.
   В глазах Уррия появился некий интерес.
   Барон проиграл, точно так же как в первый раз. Но Уррий обратил внимание, что могущественный маг проиграл намеренно. Даже движения его были точь в точь как в первый раз. Только очень опытный боец сможет провести совершенно одинаково два боя - Уррий понимал в этом толк. В этом была его жизнь.
   Только это - рыцарские подвиги, сражения, оружие в жизни Уррия и осталось.
   Любовь покинула его.
   Лорелла!..
   Уррий заметил, что кубок перед ним вновь полон. Единым движением молодой рыцарь осушил его. В голове зашумело, но легче не стало.
   Веселье набирало силу.
   Вот Гловер разрубил доски стола.
   Вот сэр Отлак провозгласил тост за царя Ста Озер.
   Уррий выпил вместе со всеми - не было рядом Лореллы, не для чего было стремится поскорее покинуть пиршественный стол. Оставалось одно - напиться и забыться.
   Прошли двенадцать часов, которые были вырваны у Времени ценой невероятного напряжения душевных и физических сил. Ценой смерти епископа Гудра. Прошли...
   А Уррий ничего за эти часы не добился... Лореллы нет больше с ним. Она на другой половине мира и он больше не увидит ее... Никогда.
   Голова тяжелая, как каменный валун, сил нет держать ее. И перед глазами все плывет, кружится...
   Жизнь кончилась, осталось лишь с честью погибнуть на поле брани, когда к замку подойдет враг.
   Лишь Эмрис и Ламорак старались как-то ободрить Уррия. Остальным гостям до его переживаний и душевных мук не было никакого дела. Эмриса, и Ламорака терзали собственные невеселые мысли, но они пытались поддержать друга.
   Герцог Вольдемар рассказывал о прошлой войне с варлаками, а поскольку хозяин замка не ушел, как в первый раз (о чем Вольдемар естественно не знал), то герцог несколько преувеличивал заслуги графа - совсем чуть-чуть, никто кроме самого графа этого вообще не заметил.
   А граф подумал, что вот и забывать стал те события, вон Вольдемар говорит, то чего и не было.
   Но что до войн прошедшего? Что от них осталось? Опыт и воспоминания. И гордость. И все это придаст силы в войне нынешней.
   Барон Ансеис отдыхал, силы вернулись к нему после битвы с туманной стеной времени. Слишком часто он в последние дни был близок к полному магическому истощению. Давно уже не занимался магией регулярно. Но и усилия потребовались немалые. И у Хамрая были все причины думать, что ему еще в ближайшие дни неоднократно придется магией воспользоваться. Это не пугало его.
   В общем, все идет нормально, хотя его первоначальный план взять наследника Алвисида оруженосцем и отправится с ним путешествовать, рухнул. Хамрай особо и не рассчитывал, что план воплотится до деталей - когда имеешь дело с наследником Алвисида нельзя планировать ничего. Но все хорошо. Так или иначе наследника Алвисида он вместе с Фоором сумеет уберечь от любых опасностей.
   Как он и говорил шаху, вопрос дней или месяцев - Уррий доберется до головы Алвисида в ирландском каталоге и начнет собирать поверженного бога. И не пройдет десятка лет (а Хамрай умеет ждать, он не торопится) и заклятие будет снято. Заклятие!..
   Барон посмотрел на Аннауру. Она улыбнулась ему и от этой улыбки перевернулось все внутри заматерелого, многоповидавшего чародея. Он уже давно забыл как щемит сердце от женских улыбок. А может и не знал никогда.
   Вот где главная опасность. Он влюбился!
   С этим надо что-то решать, а то дело может зайти слишком далеко. Мало того, что эта любовь бесплодна (не будет же Аннаура ждать, когда Уррий соберет Алвисида!), она может помешать Хамраю в выполнении его миссии.
   И Хамрай понял: надо прекращать эту связь немедленно. Пока он не влюбился слишком сильно, пока еще он может изгнать любовь к этой отважной бриттской красавице из своего сердца.
   Старый чародей решил направить любовь Аннауры на другого рыцаря. На кого бы...
   Уррий плохо выглядит, он слишком расстроен потерей возлюбленной. Вот пусть Аннаура и утешит его.
   Произнесенное молча заклинание на любовь, имена Аннауры и Уррия в этом заклинании, и сильный пронзительный взгляд с магическим зарядом.
   Аннаура встала и, не взглянув на барона, пошла к Уррию.
   - Можно с тобой посидеть, сэр Уррий? - спросила она.
   Уррий взглянул на подошедшую красавицу и не нашел в себе силы ответить отказом.
   Он кивнул.
   Ламорак встал, Уррий и Эмрис посмотрели вопросительно на друга.
   Принц Сегонтиумский натужно улыбнулся и глазами указал на освободившееся место рядом с французом. Барон Ансеис вызывал жгучее любопытство друзей, они были наслышаны о его подвигах в столице.
   Аннаура завела непринужденную бессодержательную беседу с Уррием, пытаясь растормошить его. И ей это, конечно, удалось - невозможно же всю жизнь предаваться печали, вино и женское обаяние сделали свое дело.
   Наследник Алвисида неподвластен никаким магическим чарам Хамрай прекрасно знал об этом и не пытался воздействовать на Уррия. Но даже наследник Алвисида бессилен перед чарами женскими.
   А Аннаура могла бы победить всех соперниц, если бы устраивались турниры по женским чарам. Если Аннаура хотела, она завораживала любого мужчину.
   Да, она была на одиннадцать лет старше Уррия, но разве это имело значение?
   Да, она была когда-то (боже, как давно это было!) возлюбленной отца Уррия.
   Но кто Уррию скажет об этом?
   Аннаура не могла бы сейчас объяснить никому, чем ей приглянулся этот мальчик, но безумное, непреодолимое желание кружило ей голову не меньше, чем Уррию туманило голову выпитое вино.
   И первая красавица Британии решительно пошла в наступление:
   - Говорят, сэр Уррий, у вас замечательная коллекция волшебных мечей?
   - Лучший меч у Эмриса, Экскалибурн, - хмуро ответил юный рыцарь.
   - Я его видела. Я хочу посмотреть твои мечи. Ты не откажешься показать мне их?
   - Прямо сейчас? - удивился Уррий.
   - Здесь слишком шумно, - томно ответила красавица. - Мне хочется немного побыть в тишине.
   Уррий встал и подал ей руку.
   - Хорошо, пойдемте.
   Они прошли мимо стола, но тут сэр Отлак негромко окликнул:
   - Уррий!
   Уррий и Аннаура подошли к нему.
   - Уррий хочет показать мне волшебный шар алголиан и свои чудесные мечи, - вместо Уррия, который не знал что сказать, ответила Аннаура. - Надеюсь, вы позволите?
   - Как вам не стыдно? - вспыхнула праведным гневом графиня.
   Сэр Отлак так взглянул на нее, что графиня тут же предпочла заняться тушеной уткой, а не запоздалым воспитанием сына.
   Граф посмотрел на французского барона, который за короткое время стал ему близким другом.
   Тот рассказывал что-то Ламораку и как раз в это момент кинул на Аннауру с Уррием равнодушный взгляд (как трудно далось Хамраю это равнодушие!).
   Граф удивленно пожал плечами и сказал:
   - Что ж, как вам будет угодно. Пусть Уррий покажет свое оружие. Ему есть чем гордиться.
   Уррий и Аннаура ушли.
   Царь Тютин нахмурил брови и одарил Журчиль и Соррель таким взглядом, что сердца их сжались от страха. Улететь в образе птицы подобно Лорелле на другую половину мира они вовсе не желали.
   Уррий провел Аннауру в комнату, зажег факела и открыл сундук. Стал вынимать мечи один за другим. Любовно погладил чудесный шар, который вновь впал в глубокий сон. Достал ларец с посланцем Алвисида - показывать так все.
   Аннауру мало интересовали сокровища Уррия, тело ее пылало внезапно нахлынувшей страстью к этому темноволосому красивому юноше. Она не могла терпеть больше ни минуты, она не понимала, что с ней происходит. Никогда прежде плотские желания не преобладали в ней над душевными порывами.
   - Как здесь душно, - вздохнула она. - Уррий, ты не ослабишь мне шнуровку на платье?
   Аннаура подставила ему спину.
   Уррий подошел и принялся развязывать шелковые шнурки.
   Она поймала его руку и резко повернулась. Глаза их встретились.
   И губы потянулись друг другу навстречу.
   Она трепетала в его руках. Опытная изумительная женщина, безусловно признанная всеми первой красавицей королевства, о которой Уррий много слышал, трепетала в его руках. Эта мысль прогнала прочь последние крохи разума.
   Они соединились в жарком поцелуе. В это время он должен был бы целовать Лореллу...
   - Лорелла, - вдруг сказал он. - Я люблю тебя, Лорелла.
   - Я - Аннаура, - поправила его она. - И я люблю тебя, люблю. Я вся твоя, возьми меня.
   Он стал снимать с нее платье.
   Перед глазами Аннауры все плыло. Она не могла думать ни о чем кроме того, что хочет, чтобы этот юноша как можно скорее овладел ею.
   И вдруг наваждение кончилось так же внезапно, как и накатило.
   Аннаура, словно мгновенно отрезвев, отпрянула от Уррия, будто впервые увидела его. Посмотрела на свою обнаженную грудь и стыдливо натянула лямки платья на место.
   Уррий ничего не понимал.
   В дверь постучали, и не успел Уррий ответить, как на пороге показался барон Ансеис.
   Уррий посмотрел в окно, он не желал встречаться взглядом с вошедшим, ему стало крайне неудобно - барон столько сил приложил, чтобы спасти невесту Уррия, и в тот же вечер Уррий целует его женщину.
   Что с ним, Уррием, произошло? Почему так получилось? Сейчас барон заколет его мечом и будет прав. Уррий даже защищаться не станет. Он хочет умереть!
   Уррий посмотрел на барона и вдруг вздрогнул. Помотал головой и протер глаза - неужели вино настолько замутило разум? На пороге стоял Триан и делал какие-то знаки.
   - Спасибо, сэр Уррий, что показали ваши мечи, - быстро сказала Аннаура и подошла к дверям. - Мне было очень интересно.
   Триан посторонился, пропуская ее, и она вышла из комнаты, не глядя по сторонам. Подобрав юбки, Аннаура поспешила скорее вниз, в зал, где остался барон, которого она полюбила всей душой. Какое затмение нашло на нее? Простит ли ее барон? Как хорошо, что им помешали и не случилось непоправимого.
   Аннаура понять не могла, как могло возникнуть в ней желание к этому юноше. Нет, он конечно, симпатичный мальчик, но ей он не нужен. Она полюбила барона Ансеиса так, как не любила еще никогда в жизни.
   И это было правдой.
   x x x
   Уррий сел на постель и обхватил голову руками, пытаясь собраться с мыслями и наконец понять: да что с ним происходит?
   Триан не уходил.
   Юноша поднял голову и спросил:
   - Чего ты хотел, Триан?
   Триан посторонился и в комнату вошли озерные девушки - сестры Лореллы. На них были такие же платья, как на Лорелле, когда она пришла к нему в первый раз.
   - Нет, только не это! - чуть не закричал Уррий.
   Но одна из сестер быстро подошла к Уррию и, ни слова не говоря, повалила его на постель, навалившись жарким телом, заполнив взгляд растерявшегося юноши соблазнительной ложбиной груди.
   Другая озерная девушка вытолкала из комнаты опешившего Триана и плотно прикрыла дверь.
   - Но я люблю Лореллу! - в отчаянии закричал Уррий. - Я не хочу!
   - Любви не существует в природе, - уверенно сказала Журчиль, затыкая ему рот прохладными и в то же время жаркими губами.
   - Этого хотела Лорелла! - добавила Соррель, стягивая с него парадные сапоги.
   У Уррия не было больше сил сопротивляться, мужество покидало его.
   "Прости меня, Лорелла! - мысленно взмолился он. - Ты сама просила об этом!"
   x x x
   Хамрай был в смятении.
   Он не смог выдержать - он снял магические чары с Аннауры, он позвал ее к себе. Он не мог больше жить без нее.
   И это вселяло ужас в могущественного чародея, тайлорса, на котором лежало заклятие Алвисида.
   x x x
   Разбудил Уррия Эмрис. Солнце било в глаза через раскрытое окно.
   Уррий сел на постели и зажмурился. Вставать не хотелось - уснул он, вернее впал в обессиленное забытье, когда рассвет уже вступал в свои права.
   Во рту было гадостно. И еще более противно было на душе.
   - Однако, темперамент у тебя! - насмешливо сказал Эмрис. - Не ожидал от тебя - до утра кровать скрипела, сквозь запертые двери крики были слышны...
   - Ладно тебе, - отмахнулся Уррий. - Попроси лучше Триана принести воды.
   Эмрис ушел.
   Уррий встал и подошел к окну. Ему было противно.
   Он понял вдруг с неожиданной ясностью, что не любит Лореллу. И не любил никогда. И Сарлузу не любил. И не способен полюбить. Это не любовь была - всего лишь плотское желание.
   Но что же тогда любовь? И нужна ли она ему?
   Нет, не нужна ему, Уррию, любовь. Он прекрасно обойдется без любви. Вряд ли он сможет жить спокойной семейной жизнью. У него другая судьба. Великая судьба - он возвратит к жизни бога Алвисида. И нет в этой великой судьбе места для дамы сердца. Нет и не надо. Уррий обойдется и без любви.
   Так или иначе, но озерных девушек он видеть больше не желал.
   И он их больше не видел. Хотя царь Ста Озер оставался со всей своей свитой в гостях у графа Маридунского, Соррель и Журчиль исчезли из замка.
   Они добились того, что хотели Лорелла и царь Тютин - каждая из них унесла в себе семя Уррия.
   Глава третья. СЫН ПРЕДАТЕЛЯ
   "Не знаешь ты конца - и тем велик."
   Иоганн Вольфганг Гете
   Через два дня к замку сэра Отлака подошла огромная армия принца Вогона.
   По указанию короля Фердинанда к нему присоединились четыреста самых знатных и храбрых сакских рыцарей, которые не пожелали принимать участия в коварном захвате Камелота, но в честном бою готовы были сразиться с бриттами.
   Утро началось с того, что у ворот замка появился одинокий невооруженный всадник, на одежде которого не было никаких знаков. Он заявил вышедшему к воротам замка сенешалю, что хочет разговаривать с хозяином замка и может сообщить важные вести.
   Граф уже давно не спал, но незнакомцу пришлось изрядно подождать.
   Сэр Отлак резонно рассудил, что в военное время личных посланий быть не может и распорядился просить верховного короля созвать совет. "Скорее всего, - решил граф, - это либо посланец Пенландриса, либо перебежчик, либо шпион. В любом случае надо его внимательно выслушать".
   Совет, избранный Эмрисом из числа знатных и прославленных рыцарей, вновь собрался в специально подготовленном для этих целей зале.
   В чисто вымытом помещение было поставлено кресел ровно по количеству членов совета.
   Уррий стоял за креслом отца. Ламорак - за креслом Эмриса.
   Кресла для незнакомца, кем бы он ни оказался, не было.
   Когда все рыцари расселись, сэр Бламур сходил за прибывшим.
   - Кто ты и что тебе нужно? - спросил сэр Отлак, как хозяин замка.
   - Меня послал Грэндфинд, - ответил незнакомец. - Он просил передать, что армия саксов и варлаков сегодня к полудню будет здесь.
   - Грэндфинд, - брови графа сошлись хмуро на переносице, лицо сразу посуровело. - Ему-то что за забота?
   - У них около четырех тысяч варлаков, полторы тысячи саксов и четыреста лучших рыцарей короля Фердинанда во главе с герцогом Риджвудом.
   По залу пронесся гул.
   Все присутствующие знали и уважали этого прославленного воина он зарекомендовал себя как истинный рыцарь во всем христианском мире и даже за его пределами.
   - Продолжай, - сказал граф.
   - Отважный Грэндфинд предлагает вам, благородный граф Маридунский, свою армию. У нас двести всадников и полтысячи пехотинцев.
   - Что? Как он смеет? - вскипел граф, встав с кресла, но тут же взял себя в руки. - Хорошо, - он повернулся к Эмрису, - ваше величество, вам решать.
   Эмрис внимательно посмотрел на сэра Отлака. Он прекрасно понимал, что чувствует граф. И понимал, какое решение он принял бы.
   И хотя Эмрис внутренне не согласен был отказываться от предлагаемой помощи он, стараясь говорить как можно более спокойно, произнес:
   - Как бы ни тяжелы были обстоятельства, мы справимся без помощи армии бродяг и разбойников.
   Граф вздохнул облегченно. Хорошего наследника верховного короля он вырастил.
   - Да, - ответил посланник главаря разбойников. - Жизнь вынудила нас уйти в леса. Но мы - бритты. И не можем оставаться равнодушными, когда родине угрожает опасность.
   - Родина, - уже более уверенно произнес Эмрис, видя на лицах рыцарей одобрение его решения, - не нуждается в помощи воров. У нее есть достойные защитники.
   Эмрис сел, давая понять, что разговор закончен.
   Разбойник поклонился.
   - Это окончательный ответ? - спросил он.
   - Нет, - сказал граф. - Сэр Бламур, прикажите отхлестать негодяя кнутом. Пусть покажет свою спину Грэндфинду и передаст, что как только мы покончим с саксами, мы прочешем леса и тогда не плети, а петля будет ему ответом. Уведите его.
   Двери за разбойником закрылись.
   Эмрис, а вернее король Этвард, встал. На прошлом совете он понял, что должен внимательно слушать более опытных рыцарей и государственных мужей, но, если хочет быть уважаемым королем, то и самому ему лучше не молчать. Однако, мнение король должен высказывать последним. Этвард спросил:
   - Что думают благородные рыцари?
   - Теперь мы знаем примерные силы противника, - сказал сэр Отлак. - У нас тоже четыреста рыцарей, не уступающих в доблести саксам, а превосходящих их. И около тысячи ратников. Но у нас и неприступные стены замка. Отступать нам некуда, мы должны выстоять. Мы знаем, что король Фердинанд заключил союз с Луцифером. Архиепископ Камелотский молится и пытается добиться особого покровительства у Господа нашего Иисуса Христа. Будем готовы к битве... Вряд ли они пойдут на штурм прямо сегодня, но все же.
   - Может быть, напасть на них первыми? - спросил сэр Гловер. Они, устали в пути, бычья требуха, мы полны сил. Они не ждут нападения!
   - Действительно, - пылко вскочил с кресла сэр Таулас. Рыцарь не ждет, пока нападет противник, он бьет врага первым!
   - Я полагаю, - медленно сказал герцог Вольдемар, дождавшись пока все замолчали, - что лучше подождать здесь. Они пришлют парламентеров, мы выслушаем их.
   - Откуда, бычья требуха, ты взял, что они пришлют парламентеров? - не выдержал Гловер. - И о чем нам с ними разговаривать?
   - Пенландрис пришлет парламентеров, - сказал Вольдемар и выразительно посмотрел на покрасневшего и сжавшего кулаки Ламорака. - А говорить у нас есть о чем - Рогнеда, дочь верховного короля, в их власти.
   - Если она до сих пор жива, бычья требуха! - неосмотрительно сказал Гловер.
   Но Этвард не обратил особого внимания на эти слова. Своей родной сестры он ни разу не видел. Это имя было для него пустым звуком. Однако, он понимал, что должен заботиться о ней.
   - Вот это мы и должны выяснить, - сказал Этвард, видя, что никто больше говорить не хочет. - Я согласен с герцогом Вольдемаром. Подождем их прихода. Но... - он оглядел собравшихся, - будем готовы в любой момент сесть на коней и выехать в поле сразиться с врагом.
   Совещание закончилось. Рыцари стали расходиться, чтобы переодеться в боевые доспехи.
   Этвард подошел к сэру Отлаку и спросил тихо, чтобы никто не слышал:
   - Отец, почему мы отказались от помощи армии Грэндфинда? Ведь они предложили от всего сердца, а нам бы их воины пригодились. Ты ведь сам сказал по поводу царя Тютина: "В такое время нельзя отказываться ни от чей помощи". Может, я неправильно тебя понял, отец, и поступил не так, как ты хотел?
   - Ты поступил правильно, Эмри... Этвард. Я горжусь тобой. Я действительно считаю, что нельзя отказываться ни от чьей помощи, и готов принять ее от шотландских рыцарей или от французского короля, от алголиан или даже от дьявола, но не от воров и убийц, поставивших себя вне закона. Это недостойно рыцарского звания.
   Сэр Ансеис взял под руку сэра Дэбоша и отвел в сторонку.
   - Мне хватило тех магических кристаллов, что доставили вчера ваши люди, - тихо сказал Хамрай Фоору. - Столб готов. Надо опробовать его на ком-нибудь и звать Уррия.
   - Пойдем посмотрим, Хамрай. Я хочу убедиться лично.
   x x x
   Два мага прошли в комнаты, отведенные сопровождавшим барона Ансеиса восьмерым телохранителям и оруженосцам.
   У порога в первую комнату возвышался светящийся слабым фиолетовым светом столб из магических кристаллов. Их доставили из храма под Красной часовней, бережно вынув из не нужной более платформы.
   - Вот, - показал Хамрай. - Чтобы проверить необходим доброволец. Кто из вас...
   Хамрай оглядел находящихся в комнате воинов.
   Все старались отвести глаза, чтобы не встретиться взглядом с господином.
   - Это так опасно? - спросил Фоор.
   - Нет. Нужно только сразу убить двойника.
   - Зачем?
   - А кому ж хочется, чтобы кто-то еще претендовал на его место?
   - Сейчас будет доброволец, - ответил верховный координатор.
   Через четверть часа молодой алголиан, готовый к смерти (тогда его имя занесут в Золотые Директории) стоял у столба.
   Верховный координатор внимательно смотрел за действиями чародея. Да, кое в чем Хамрай опередил его, такого волшебства Фоор не знал.