Леманн Кристина. Разлучница

   — Привел в чувство? Господи, Жасмин!
   — Он действовал очень быстро и осмотрительно. И уже через считанные минуты Северин снова пришел в себя.
   — А ты ничего не скрываешь от меня?
   Жасмин наморщила лоб, словно задумалась.
   — Ты должна простить меня, дитя мое, но наши сыновья не склонны рассказывать нам, старикам, правду, и я боюсь, что Николь тоже. Почему Фальк не приехал с вами в Пеерхаген?
   — Он захотел остаться на яхте.
   — А он… не был виноват в случившемся?
   — Нет, — улыбнулась Жасмин. — Только не он.
   Адельтрауд сделала глубокий вдох.
   — Спасибо, Жасмин. Спасибо, что рассказала мне правду. Боже мой, сколько у нас было бессонных ночей из-за Фалька и Северина! Они всегда уверены, что мы ни о чем не догадываемся. И конечно же, мальчики избегают всяческих расспросов со стороны отца. Иногда Гюнтер просто не умеет правильно задавать вопросы.
   Жасмин кивнула.
   — Ты тоже это заметила? — грустно спросила Адельтрауд. — Но его можно понять. Северин и Фальк не разлей вода, хотя они такие разные. Я люблю Северина, он тоже мой сын, но, к сожалению, ему не хватает внутреннего равновесия.
   Фальк совсем не такой: он никого не слушает и идет своей дорогой, проявляя иногда безумное упрямство. Самый большой недостаток Фалька — это его гордость. Северин же, напротив, плывет по течению. Всяческие глупости, которые они творили в детстве и юношестве, были результатом выдумок Фалька. Но Северин тоже всегда принимал в них участие. Если приходилось, Фальк брал на себя ответственность, но Северину никогда по-настоящему не доставалось. Правда, Северин ни разу не выдал брата.
   Это прозвучало так, будто Адельтрауд воспринимала поведение старшего сына как достижение.
   — Двенадцать или тринадцать лет назад, — продолжала Адельтрауд, — у нас в доме появилась полиция. На одной пляжной вечеринке какой-то парень потерял сознание и чуть не умер. Выяснилось, что всему виной были наркотики. Экстази. К счастью, у наших сыновей ничего не нашли. Но моему мужу этого было недостаточно. Понтер вызвал к себе Северина и заявил, что Фальк якобы рассказал ему об их присутствии на вечеринке. Северин тотчас во всем сознался, но клялся самым святым, что они не принимали наркотики. Тогда Понтер позвал Фалька и сообщил, что узнал от Северина о приобретении ими экстази.
   Сегодня мне кажется, что это была самая большая ошибка, которую допустил мой муж. С тех пор отношения Гюнтера и младшего сына разладились. «Ты оклеветал меня, папа», — сказал тогда Фальк и вышел, не проронив больше ни слова.
   У него было такое выражение лица… — Адельтрауд покачала головой. — Казалось, он презирает собственного отца.
   — А потом?
   — После того случая Фальк не упускал возможности померяться с отцом силами. Если раньше он просто спорил с ним о политике и социальной ответственности промышленности, то теперь их общение напоминало необъявленную войну. И могу тебе сказать, что со стороны Фалька это выглядело как-то по-детски, как нежелание ребенка прилично вести себя за столом. Знаешь, мой брак с Понтером никогда не был на грани разрыва, но мне кажется, что иногда мы забываем о трагедии, которую устроил нам Фальк и которая нас объединяет. В конце концов Фальк не был таким сильным, как он сам считал. Он увлекся игрой. А Фальк из тех людей, которые, за что бы ни взялись, делают это с полной самоотдачей. Он успел влезть в значительные долга, о чем однажды рассказал нам Северин, признавшись, что украл несколько чеков заказчиков, чтобы погасить карточные долги брата. Северин как раз тогда проходил практику на заводе в Ростоке.
   Это невероятно возмутило Гюнтера, обвинившего Фалька в том, что он подтолкнул брата ко лжи и краже. Я думаю, что для моего мужа было бы лучше узнать, что Фальк ограбил банк. По крайней мере, он бы тогда считал, что Фальк проявил смелость и решительность.
   Адельтрауд задумчиво посмотрела на Жасмин, и той стало как-то неуютно в ее мягком кресле.
   — Жасмин, ведь правда, что Северин поступил благородно? Как ты думаешь? Он ведь тебе нравится, да? Украсть ради собственного брата! Но зачем тогда он обо всем рассказал отцу?
   — Потому что бухгалтер мог бы заметить, что пропали чеки заказчиков, — выпалила Жасмин.
   — Северин сам вел бухгалтерию и мог бы потихоньку возвращать деньги. В крайнем случае он мог бы продать один из своих домов в Берлине, доставшихся ему по наследству от матери Понтера. Она очень любила Северина. И даже если бы Северину не удалось вернуть эти деньги и вдруг открылось бы, что пропали чеки, разве хоть кто-нибудь стал бы подозревать его? Его даже не попытались бы обвинить в краже, ведь он сын владельца фирмы.
   — А Фалька? — поинтересовалась Жасмин, делая вид, будто ничего об этом не знает. — Что произошло с ним?
   — Шесть лет он прятался на одном острове в Греции. Так было даже лучше и для него, и для нас. Вот только отношения Гюнтера с Фальком до сих пор натянутые. И поэтому моему мужу лучше не знать, что сегодня произошло на яхте. Он может обвинить Фалька в том, что тот не справился со своими капитанскими обязанностями. Кроме того, он, скорее всего, не сдержится и скажет ему, что тот просто завидует Северину из-за Николь и таким образом решил устранить соперника. И Фальку уж точно не покажется это смешным. Насколько мне известно, у них недавно что-то было.
   Жасмин постаралась напустить на себя безразличие. Адельтрауд тихонько засмеялась.
   — Хорошо, Жасмин. Теперь тебе нужно поспать. У тебя очень усталый вид. И мне хочется заверить тебя, что я никогда не забуду о твоем поступке в отношении Северина.
   Жасмин переполняли разные мысли и чувства. Адельтрауд явно питала особую симпатию к своему младшему сыну.
   Да и сама Жасмин со своей гибкой натурой обманщицы не считала необходимым порицать Фалька за все его грехи юности. К тому же она до смерти устала. У нее едва хватило силы, чтобы раздеться и залезть под одеяло.
   Ну и денек!
   Но едва она успела улечься, как послышался негромкий стук в дверь. Жасмин оживилась. К сожалению, это был не Северин, который мог бы первым воспользоваться возможностью побыть с ней наедине. В комнату тихо вошла Николь.
   — О, ты уже спишь? — спросила она.
   — Давно и очень крепко, — ответила Жасмин, вытягиваясь на кровати.
   — Ну же, подвинься, Жасмин. — Николь освободила для себя место и села на кровать рядом с подругой. Они частенько сидели так раньше в интернате.
   — Я чувствую себя ужасно, будто по мне проехались колесом и четвертовали, — простонала Николь. — Жаль, что совсем не было времени поблагодарить тебя. Я думала, что у меня остановится сердце, когда Северин упал за борт. И все из-за меня…
   — Но ведь ты не специально это сделала. И Северин вел себя довольно странно.
   — Спасибо, Жасмин. Но я допустила ошибку, когда повернула штурвал, не дождавшись команды Фалька. Очень грубую ошибку.
   — Но ведь все обошлось.
   Николь вздохнула.
   — Меня будто парализовало, — пожаловалась Николь. — В голове вертелось только одно: ты убила своего будущего мужа. Это наверняка какой-то знак.
   — И какой же?
   Николь улыбнулась.
   — Просто так говорят. Может, это неправильно, что я… выхожу замуж за Северина.
   Жасмин молчала.
   Николь удобнее расположилась на кровати, придвинувшись к ногам Жасмин, и стала рассматривать ее ногти.
   — Жасмин, ты…
   — Что?
   — Я должна тебе кое-что сказать. Тогда, пять лет назад, я специально хотела увести у тебя Северина, понимаешь? Я вдруг решила: ты его не получишь, он мой.
   Их взгляды встретились.
   Николь невольно улыбнулась.
   — Я знаю, мы были подругами. Я считала тебя своей лучшей подругой. Именно поэтому мне пришлось так поступить. Я не знаю, поймешь ли ты меня. Жасмин, ты можешь не согласиться, но только благодаря мне ты стала совсем другой, не такой, как была до нашей дружбы. И было бы нехорошо, если бы ты первая вышла замуж за миллионера. Он принадлежал мне.
   — Но я думала не о миллионах, — возразила Жасмин. — Я любила Северина.
   — Только не надо, Жасмин. Тебе ведь было приятно, что ты можешь переплюнуть меня. Ученица оказалась лучше своей наставницы: с папочкиной стоянки подержанных автомобилей — к наследству огромного концерна. И не пытайся представить здесь все иначе. Нет, Жасмин, я не могла перенести этого. Я тебе все показала, я привела тебя к себе домой, чтобы ты пришла в изумление. Для меня это было необходимо, понимаешь? Не удивляйся, но мне на самом деле не хватает уверенности в себе. Мне все это нужно: модная одежда, «Порше», вечеринки, праздники, восхищение моей внешностью, чтобы чувствовать свое превосходство. Когда я захожу в бутик и продавщицы понимают, что я могу скупить весь их чертов магазинчик целиком, мне это нравится. Хотя я знаю, что все их внимание и услужливость — это неприкрытая фальшь. Ты можешь это понять? По крайней мере хотя бы частично?
   Жасмин кивнула.
   — В шестнадцать-семнадцать лет я поняла, что так устроена жизнь: я впереди, ты позади меня. И мне хорошо, когда я могу поделиться с тобой чем-то из моей прекрасной жизни. Я думаю, что ты должна быть мне за это признательна по гроб жизни.
   — Ты будешь смеяться, Николь, но так оно и есть.
   Николь не смеялась.
   — Но в один прекрасный день я поняла, что есть еще и другой вид превосходства — такой, как, например, у тебя. Я видела результаты своих усилий: твоя внешность стала привлекательной и пацанка из пригорода Карлсруе превратилась в принцессу. Я могла бы гордиться этим. И я хотела этим гордиться. Но что-то тогда сдерживало меня. Скорее всего, это все твоя замкнутость…
   — Что? И когда же это я замыкалась в себе? Что ты имеешь ввиду?
   — У меня сложилось впечатление, что ты специально позволяла мне ощущать мое превосходство, когда мы были вместе. Ты пропускала меня вперед, потому что знала: мне это нужно как воздух. Ты с интересом наблюдала за мной, за моим стилем и нарядами, а сама просто расправляла крылья, подкрадываясь ко мне сзади.
   Жасмин рассмеялась от души.
   — Иногда мне казалось, что ты готова бросить меня в любую минуту, — невозмутимо продолжала Николь. — Я чувствовала себя зависимой от твоей доброй воли и снисходительности. Понимаешь?
   — Думаю, да. Но если честно, раньше я этого не замечала.
   — Да, это было мое субъективное мнение. — Николь кивнула и пристально посмотрела на подругу. — У меня дома всегда считалось, что нужно быть лучше всех и всегда получать только лучшее. Будучи умнее всех остальных, никогда нельзя позволять, чтобы тебя могли обвести вокруг пальца. Мой отец — хитрый лис. Ты ведь его знаешь. Для него нет ничего хуже, если кому-то удалось перехитрить его. Мои родители просто приходили в бешенство, если у кого-то машина была дороже, яхта больше или кому-то посчастливилось заключить более выгодную сделку. Я испытывала жизненную необходимость, чтобы ты всегда оставалась моей тенью. Я не могла себе позволить, чтобы ты вышла замуж раньше меня, а тем более за человека с таким наследством. Я должна была помешать тебе, чего бы мне это ни стоило. Да, я признаю, что это безумно подло и низко, но у меня не было другого выбора. Мне жаль, что так произошло… Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы мы снова стали близкими подругами.
   Нам вместе всегда было так весело! Мы, как сестры, хорошо знаем друг друга. Например, я сейчас точно знаю, о чем ты думаешь.
   — И о чем же?
   — В действительности ты не можешь сердиться на меня, потому что ты великодушный человек. Тебе и в голову никогда не придет обогнать меня. Для тебя важнее другие вещи.
   — Да? И какие, например?
   Николь улыбнулась и, помедлив, ответила:
   — Не заставляй меня вдаваться в подробности. А то я головой поплачусь за свои слова.
   — Должна признаться, ты абсолютно меня не знаешь, — холодно сказала Жасмин. — Ты даже не представляешь, что на самом деле имеет хоть какое-то значение в жизни.
   — Тогда скажи мне.
   Жасмин на мгновение задумалась и искренне произнесла:
   — Верность. Доверие. Если бы кто-то сказал, что ты уведешь у меня мужчину, которого я люблю, я бы только посмеялась. Теперь я знаю, что была слишком наивна. В принципе, мне не за что на тебя сердиться. Такое случается в жизни, и довольно часто.
   — Да, конечно, — с облегчением заметила Николь и украдкой покосилась на часы. — А тот, кто позволяет обольстить себя, тоже не образец верности, разве не так?
   Жасмин натянуто улыбнулась, но промолчала.
   — Хорошо, а теперь я оставлю тебя. Тебе нужно поспать. — Николь опустила свои длинные ноги на пол и выпрямилась.
   — Подожди, Николь, я тоже должна тебе кое-что сказать.
   — Что же?
   — Мне немного неловко об этом говорить… Северин и я… Короче, мы вчера переспали.
   — Что?
   — Вчера ночью, в кухне. Когда он не может заснуть, он всегда пьет молоко. А я искала свой мобильник. Там все и произошло.
   — Ты лжешь!
   — Тем лучше, что ты мне не веришь. Я так не хотела, чтобы незадолго до свадьбы произошло что-нибудь подобное. — Жасмин поправила подушку.
   — Это так похоже на тебя! — Глаза Николь яростно сверкали.
   Жасмин улыбнулась.
   — Николь, можешь не сомневаться, Северин женится на тебе. Возможно, ему нужны твои деньги, а может быть, деньги твоего отца.
   — Но это неправда! — закричала Николь.
   — Тем лучше. А то я уже начала беспокоиться, как он отреагирует, узнав, что твой отец банкрот.
   Вообще-то, она всего лишь хотела напустить туману, но в глазах Николь появился неподдельный страх.
   — И кто так думает?
   — Мой отец давно уже об этом говорит, — спокойно продолжала Жасмин. — Он уверен, что однажды ваш обман лопнет, и тогда придется забыть и о яхтах, и об украшениях. Кроме того, я собрала немного сведений…
   — Ты просто сволочь!
   Жасмин сложила руки на одеяле.
   — Николь, я журналистка. А мой брат прокурор. Мы ведь люди со свалки и не желаем добра всяким выскочкам.
   Николь побледнела.
   — Жасмин, что все это значит? Что ты задумала?
   Жасмин пожала плечами.
   — Тебе нужны деньги? Сколько? Просто скажи, сколько тебе надо. Пятьсот тысяч?
   Жасмин засмеялась.
   — Да у тебя столько и нет. Это же все напоказ. А после свадьбы ты банкрот. Если об этом не узнают раньше.
   — Миллион? — холодно спросила Николь. — Послезавтра ты получишь его наличными.

ГЛАВА 11

   «И откуда мне взять миллион?» — думала Николь, закрывая за собой дверь в комнату Жасмин. Она брела по коридору, направляясь к ее с Северином спальне, и чувствовала, как нарастает внутреннее напряжение. Выписать чек с такого счета, чтобы Жасмин, решив забрать деньги по чеку после свадьбы, ничего не получила? Да, так она и сделает.
   Наконец-то Жасмин раскрыла свои карты.
   Само собой разумеется, что ей тоже хотелось отхватить кусок пирога. В принципе, давно пора было бы обо всем догадаться и предложить Жасмин денег. Каждый человек по своей природе алчный и завистливый. С того самого момента когда Жасмин окончила школу, она мечтала о красивой жизни. А в этом мире нет ничего, что нельзя решить за деньги. Николь успокоилась.
   Но когда она вошла в спальню, ей вспомнилось другое, и это ее действительно беспокоило. Жасмин и Северин?
   А если все это правда? Она разбудила Северина и устроила ему скандал. Он категорически все отрицал.
   — А это ваше любовное шушуканье сегодня на яхте? Думаешь, я слепая? — кричала Николь.
   Но он настаивал на своем.
   — Ну хорошо, — через некоторое время сказала Николь. — Сейчас мне придется поверить тебе на слово. Я только одно тебе скажу: если выяснится, что у тебя есть что-то с Жасмин, я больше не буду покрывать все твои выходки. Сразу же пойду к твоему отцу и все ему расскажу. Тебе это понятно?
 
   Шел восьмой час. За окном пели птицы и всходило солнце.
   Умирая от голода, Жасмин только что вылезла из постели. Она спала как младенец, а теперь чувствовала невероятный аппетит. Ощутив прилив бодрости, она быстро приняла душ, натянула джинсы и футболку и спустилась вниз.
   По дороге она встретила Адельтрауд, которая собиралась на два дня в Берлин, чтобы посмотреть, как идут дела в агентстве. Жасмин знала, что в этом не было особой необходимости. Вероятно, ей просто хотелось подышать берлинским воздухом, увидеть людей, окунуться в повседневную жизнь большого города. Кроме того, она испытывала желание заняться обычными делами, например базой данных своих клиентов, пока не началась свадебная суета с целой кучей всяких родственников, которых никто не знает.
   Потом в кухню ворвался Северин, он был в пижаме и не до конца запахнутом халате.
   — Вчера ночью Николь устроила мне скандал, — упрекнул он ее. — Она говорит, что ты призналась ей, будто мы позавчера переспали с тобой здесь, в кухне.
   Жасмин засмеялась.
   — Северин, не стоит принимать все так близко к сердцу. Николь просто сильно переживает перед свадьбой. Один раз ты уже бросил меня из-за нее. А тут я снова появилась. У нее просто разыгралась фантазия, и она решила тебя проверить.
   — Это был блеф? — удивился Северин. — Неужели она не доверяет мне?
   Жасмин сняла сковородку с плиты, так как омлет был уже готов, и пошла к шкафу с посудой.
   — Хочешь что-нибудь съесть?
   — Нет, утром я не могу есть, ты ведь знаешь.
   Жасмин улыбнулась и, выложив омлет на тарелку, поставила сковородку в мойку. В мокрой мойке она зашипела. Потом Жасмин снова отправилась к кухонному острову, чтобы взять вилку. Наконец она села за стол напротив Северина.
   — Жасмин, можно у тебя что-то спросить?
   — Смелее.
   — Ты меня сильно любила?
   Она молчала, уткнувшись в тарелку.
   — Ты меня все еще любишь? — настаивал Северин.
   Жасмин подняла на него глаза и спокойно посмотрела на него.
   — Не стоит задавать подобные вопросы, Северин. Любовь для меня не тлеющая соломинка, которая сгорает, как только любимый мужчина совершает ошибку. Конечно, любви присущ эгоизм. Я хотела быть с тобой счастливой, но ты решил по-другому. Несмотря на это, я желаю тебе огромного счастья и от всей души надеюсь, что ты обретешь его с Николь.
   Северин накрыл руку Жасмин своей ладонью, нежно погладил ее и задумался. Через какое-то время он отвлекся от своих мыслей и, пристально посмотрев на нее, улыбнулся.
   — Жасмин, Жасмин…
   Она быстро провела рукой по его пальцам.
   — Северин, через четыре дня ты женишься. Все уже решено.
   Он слегка наклонился к ней.
   — Ты права. Все решено. Но если бы это зависело от меня… — Казалось, он испугался, услышав собственный голос.
   Он замолчал и выдавил из себя улыбку. — Жасмин, давай поедем с тобой куда-нибудь. Только ты и я.
   — А как же подозрения и ревность Николь?
   Он засмеялся.
   — Я с удовольствием проведу пару часов со своей старой подругой. Тем более что ты тоже этого хочешь.
   Жасмин не сопротивлялась. Сегодня она собиралась купить электронные шахматы для Рони, а ее сумочка до сих пор не нашлась. Значит, у нее не было ни денег, ни кредитки.
   — Прекрасно! — сказал Северин. — Тогда, так сказать, мой нравственный долг — сопровождать тебя.
 
   Когда приехал Фальк с сумочкой Жасмин, они уже давно были в дороге, направляясь к Ростоку. Он положил сумочку на кухонный стол и поднялся наверх. Кабинет отца был пуст. Скорее всего, он тоже был в Ростоке.
   Адельтрауд уехала в Берлин. Комната, которую в шутку называли ее кабинетом (мать здесь обычно писала письма и разговаривала по телефону с сестрами), тоже была пуста. Фальк достал мобильный и позвонил в брачное агентство в Берлине. Ему сказали, что фрау Розеншток еще не приехала и он может, если хочет, оставить для нее сообщение.
   Тогда он набрал по мобильному телефону номер станции техобслуживания в Нойруппине, куда он в пятницу сдал свою поломанную машину. Оказалось, что его «Пагода» уже готова и в течение первой половины дня ее пригонят в Кюлюнгсборн. Неожиданно взгляд Фалька упал на открытый секретер Адельтрауд. Там возле стопки женских журналов и газет лежали анкеты, которые мать предлагала заполнить своим клиентам, подыскивающим себе партнеров. Фальк потянулся за этими бумагами и стал просматривать их, читая отдельные фразы. Он по привычке читал все, что попадалось ему на глаза. Он не искал каких-то определенных сведений, но если натыкался на что-то интересное, то старался запомнить.
   В самом низу лежал еженедельник, открытый на странице с объявлениями брачных агентств. В одном из них сообщалось о Quickdate — так называлась вечеринка тридцати мужчин и женщин, которая напоминала одну детскую игру со стульями: кто не успел, тот опоздал. У каждой пары было пять минут, чтобы задать друг другу вопросы и заполнить анкету: внешность, черты характера, привычки. Потом они столько же времени общались с другими партнерами. В конце встречи организаторы вечера обрабатывали анкеты.
   Если ответы совпадали по многим пунктам, то мужчину и женщину сводили в пару.
   «Тест на мгновенное определение характера», — прочитал Фальк один из заголовков и подумал: «Неужели моя мать интересуется такой белибердой?» Он уже отвел взгляд от статьи, как вдруг в нижней части страницы ему в глаза бросилось объявление:
   Если Ваша дочь попала невте руки, если Ваги сын хочет жениться на девушке, которая заинтересована только в Вашем семейном имуществе, мы решим эти проблемы за Вас. Профессионально и анонимно. Электронный адрес…
   Хорошенькое дельце. Фальк взял газету, пошел в кабинет отца и включил компьютер. Просмотрев и ответив на свои электронные письма, он перечитал это объявление. Некоторое время он смотрел на чистый экран компьютера, потом напечатал: «Я хочу воспользоваться Вашими услугами. Пожалуйста, перезвоните мне». Затем он указал номер своего мобильного телефона и, чуть помедлив, отправил письмо. Не успел он спуститься в кухню, как зазвонил его мобильный.
   — Да.
   — Агентство по расторжению отношений «Геран» слушает, — сказала женщина на другом конце линии. Судя по голосу, она была в возрасте.
   — О, здравствуйте. Я… — Фальк замялся. Он не был готов к такому быстрому развитию событий. — Э-э… Я прочитал ваше объявление в газете и подумал, что вы могли бы мне помочь.
   — А о чем идет речь?
   — О свадьбе. Есть ли возможность помешать ей? — Он подошел к кофеварке и включил ее.
   — Расскажите немного подробнее, — попросил голос на другом конце.
   — Ах да. Я хотел бы знать, какими методами вы пользуетесь.
   Последовала непродолжительная пауза, и Фальк услышал, как женщина рассмеялась.
   — Молодой человек… я могу понять ваше недоверие. Но надеюсь, вы тоже понимаете, что мы не можем говорить о деле, которого пока нет.
   — Ну хорошо. Что вам нужно знать, чтобы мы могли продолжить разговор?
   — Для начала представьтесь. Как вас зовут?
   — Фальк Розеншток.
   — Розеншток?
   — Да, тот самый, с кухнями, — сказал он и поставил чашку для кофе, после того как зеленая лампочка кофеварки перестала мигать и просто горела. — А дело касается моего брата. Через четыре дня он женится. А я этого не хочу.
   Пауза, последовавшая после этого, была невыносимо долгой.
   — Вы еще слушаете меня? — поинтересовался Фальк и нажал кнопку для двух чашек кофе. Так как кофеварка тотчас же начала громко перемалывать зерна, он поспешил в другую часть кухни, к столу.
   — Да, господин Розеншток, — отозвалась женщина. — Скажите, это вы недавно отправили нам письмо?
   — Да, конечно. Это я, — ответил Фальк. В его голосе сквозило удивление.
   В конце концов, ему из-за этого и позвонили. Или, возможно, это тоже относится к странной манере фрау Геран делать из всего тайну.
   — Могу ли я задать вам еще один вопрос? Как зовут невесту?
   Изумление Фалька прошло.
   — Николь Тиллер.
   — А почему вы не хотите, чтобы ваш брат женился на ней?
   — Я… Э-э… Мне неловко об этом говорить, но я сам хочу жениться на невесте.
   — Тогда без проблем.
   — Прекрасно.
   — В этом случае, господин Розеншток, я могу вам сообщить, что мы уже работаем над вашей проблемой. Одна из наших сотрудниц получила задание осмотреться на месте и решить, что делать дальше. К сожалению, ей пока так и не удалось разыскать конкретного заказчика. Но тут объявились вы, значит…
   Тем временем кофе был готов и Фальк взял чашку.
   — А кто эта ваша сотрудница? — спросил он.
   — Вы узнаете об этом сразу же, как только мы заключим договор. Откуда вы звоните? Из Ростока?
   — Да, почти.
   — Могли бы вы сегодня или завтра приехать в Берлин?
   — Конечно. Я ожидаю свой автомобиль, который должны перегнать из автомастерской, и после этого у меня не будет никаких проблем, чтобы встретиться с вами.
   — Хорошо. Тогда до встречи сегодня вечером. — Она назвала ему адрес, вежливо попрощалась и положила трубку.
   Фальк сделал большой глоток кофе и обжегся. Скривившись от неприятного ощущения в горле, он присел на стул.
   Неужели это правда? Жасмин — сотрудница агентства по расторжению отношений? Осторожно сделав еще три глотка, Фальк снова открыл ее сумочку и вытащил оттуда мобильник Он сравнил список набранных ею телефонных номеров с номером, высветившимся на его дисплее, когда ему позвонили из агентства «Геран», и нашел один номер, который, за исключением двух последних цифр, совпадал.
   Доказательство было очевидным и неоспоримым.
   Фальк выглянул из окна и уставился на подъезд к дому, окаймленный клумбами с тюльпанами и нарциссами. Стройные кедры, возвышаясь над лужайкой, как всегда, радовали глаз.