– Как здорово, ее кузен! – прогремел голос за их спина­ми, Очень полный человек в ярко-синем атласном фраке не­твердой походкой приблизился к их маленькой компании.
   – Леди Дарфилд, мистер Харрисон Грин, – пропел лорд Делакорт.
   – Леди Дарфилд, какое огромное наслаждение познако­миться с вами. Слухи о вас опережают ваше появление, но они далеки от реальности, – сказал мистер Грин.
   – Что вы имеете в виду? – спросила она, готовая к тому, что этот пьяница сейчас расскажет, как Майкл обвинил ее во лжи.
   – Простите, мадам. Говорят, что вы – настоящая красавица, но эти слова даже приблизительно не могут описать…
   – Прежде чем начнете описывать, сэр, вспомните, пожа­луйста, что она жена маркиза Дарфилда, – перебил его Гэлеи.
   Грин в притворном возмущении поднял кустистые брони.
   – Разумеется, приятель, но разве другим мужчинам запре­щено любоваться ею? – спросил он и запнулся, стараясь пода­вить пьяную отрыжку.
   Абби слегка покраснела. Как выпутаться из этого нелав-кого положения? Она с отчаянием взглянула на Гэле­на, который ей ободряюще улыбнулся. – Прошу прощения, но я обещал проводить леди Дарфилд к мужу.
   – Конечно, Поболтаем позже, дорогая, – сказала леди Делакорт. Абби грациозно кивнула Делакортам и с благодарностью последовала за Гэленом, сжимавшим ее локоть.
   – Не впадай в панику, – прошептал Гэлен, остановив­шись, чтобы взять два бокала с шампанским. – Здесь собра­лось сотен пять народу. Мы легко сможем избежать встречи.
   Абби в этом сильно сомневалась, Она прошла за Гэленом в бальный зал, удивляясь собственному безрассудству. В бальном зале ее тревога только усилилась. Она чувство­вала, что все взгляды устремлены на нее, Абби нервно убрала с лица прядку волос, тщетно пытаясь сосредоточиться на шам­панском, чтобы не встречаться ни с кем взглядом. Она неверо­ятно стеснялась своего платья и прически и чувствовала себя так, словно сидит в клетке, выставленная напоказ всему выс­шему обществу. О чем они думают? Знают ли об их разрыве с Майклом? Смотрят на нее с презрением или с любопытством?
   Абби упорно разглядывала кончики своих туфель, когда услышала разговор стоящих неподалеку женщин – Нежный го­лос говорил:
   – Майкл никогда не придавал, особого значения сезону, знаете ли. Мне пришлось буквально силой тащить его к Хар-рисону прошлой осенью. – Абби напряглась. В одной лишь Англии живут десятки, если не сотни Майклов. Это совпаде­ние. – Он, конечно же, предпочитает сельскую тишину, – продолжала женщина. – Несколько дней назад он сам убеж­дал меня в этом в моем загородном доме неподалеку от Блессинг-Парка. Абби подняла голову и чуть не умерла на месте. В нескольких шагах от нее стояла леди Ребекка Давенпорт с двумя дама­ми. На ней было переливающееся бледно-желтое платье. Белокурые волосы уложены в безупречную прическу, она смотрела на Абби с улыбкой превосходства на очень красивом лице. Абби поняла, что эти слова предназначались для ее ушей. Но не это ее поразило, а то, что Майкл поехал к Ребекке, когда исчез из Блессинг-Парка. Сердце ее упало: и он еще смеет обвинять ее в предательстве! Абби пронзила такая острая боль, что ее всю затрясло. Двуличный маркиз ведет двой­ную игру! Он спал с этой прекрасной светловолосой богиней, пока она мечтала о нем и страдала.
   – Напрасно мы сюда приехали, – шепнула она Гэлену.
   – Ты предпочла бы еще один ужин в одиночестве у.себя в комнате? – спросил Гэлен. – Улыбайся. Смотри веселее.
   Абби старалась улыбаться, но улыбка была какая-то жал­кая, фальшивая. Поглощенная своими мыслями, Абби не за­метила, как подошел он, и, когда услышала его голос, схватилась за колонну, чтобы не упасть.
   – Ваши умственные способности, сильно пострадали, ма­дам, – холодно произнес Майкл.
   Решимость внезапно покинула Абби, и она крепко зажму­рилась, собираясь с силами. Ей очень хотелось убежать и не смотреть в его серые глаза, но бежать было некуда. Собрав остатки мужества, она повернулась к нему-
   Майкл прищурился, шагнул ближе.
   – Как ты смеешь бросать мне вызов? Следовало бы выта­щить тебя отсюда и запереть в Блессинг-Парке за непослуша­ние. – Его голос был мягким, как шелк, контрастируя с убийственным выражением лица.
   – Ты не можешь держать меня под замком, Майкл. Я не сделала ничего дурного. – Ее голос звучал до ужаса слабо и неуверенно.
   – Позволь с этим не согласиться. Ты мне лгала. Ты меня не послушалась. А теперь испытываешь мое терпение. – Его серые глаза вспыхнули ненавистью. Этого Абби не могла вы­нести и отвернулась от него.
   Майкл наклонился и прошептал ей на ухо:
   – В чем дело, дорогая? Не можешь смотреть мне в глаза? Абби сложила руки на груди, словно защищаясь, и слегка повернула голову.
   – Предпочитаю не смотреть. То, что я в них вижу, вызы­вает у пеня отвращение, – тихо ответила она.
   – У тебя вызывает отвращение? – запальчиво спросил.он.
   – Если бы ты поговорил со мной тогда, когда я просила, я с радостью ответила бы на твои необеснованные обвинения. А потом, возможно, задала бы тебе нёсколъ-ко вопросов. Но здесь не место для таких разговоров, Майкл,
   – Оставьте ее, Дарфилд! – раздался голос Гэлена. Сжимая в руках два бокала шампанского, он гневно уставился на Майк­ла. Желваки заиграли на щеках Майкла, он холодно взглянул на Абби, словно пытаясь заглянуть ей в душу.
   – Именно это я и собираюсь сделать, – парировал он и, бросив на Гэлена уничтожающий взгляд, зашагал прочь.
   Абби вздохнула. Почему она не вернулась в Америку сразу после того, как узнала об обмане отца? Почему позволила себе так безумно влюбиться в Майкла?
   Только сейчас она услышала голос Гэлена.
   – Малышка, – сказал он, – пей свое шампанское. Он больше тебя не потревожит, не рискнет устраивать здесь сце­ну. Послушай, я собираюсь в комнату для игр. Лучше, если меня не будет рядом с тобой. Давай, пей шампанское. Не по­зволяй ему испортить тебе вечер. Расслабься и повеселись, – Гэлен схватил ее руку, сжал, после чего исчез в толпе. В противоположном конце зала Майкл медленными глот­ками пил шампанское, не сводя глаз с жены. Ему следовало бы оставить ее в покое, но он не мог не воспользоваться случаем побыть с ней рядом, вдохнуть аромат се духов, Какое бы силь­ное недоверие он ни испытывал к ней в данный момент, ему очень ее не хватало. Как сильно действовала на него эта жен­щина, он понял, когда увидел ее под руку с Гэленом – Она вы­глядела такой грустной! Лицо осунулось. Но он уже видел ее такой и был уверен, что это тоже притворство. Она не подчи­нилась его требованию и явилась сюда вместе с Гэленом. Но видит Бог, он чувствовал себя очень неуверенно. Дэниел Стрикленд, волокита, известный своим пристрас­тием к замужним женщинам и, более того, своим успехом у них, подошел к Абби и очень галантно склонился к ее руке. Майкл напрягся. Черт возьми, он и не подозревал, как это неприятно, когда за твоей женой ухаживают мужчины. Майкл почувствовал укол ревности, когда Стрикленд повел Абби на середину бального зала. Она легко скользила в танце в объятиях Стрикленда. Господи, когда же его люди найдут Стрейта? Поверенный Каррингтона единственный, кто может подтвердить ее невиновность. Или ее вину. Майкл стоял у колонны и смотрел, как партнеры один за другим приглашают Абби танцевать. С теми, кого не отпугивал его мрачный вид, он беседовал вежливо, но кратко. Однако все спешили поскорее отойти от него. Было ясно, что он не в настроении вести светскую беседу. Через некоторое время ли­хорадочный шепот вокруг него достиг небывалой силы: гости Харрисона Грина не выпускали из поля зрения дарфилдского дьявола, наблюдавшего за-своей женой. От них не ускользну­ло, что между супругами пробежала черная кошка. Майкл не мог смотреть, как мужчины в танце прикасают­ся к Абби, и уже решил уйти, когда у входа в бальный зал появилась долговязая фигура Рутье. Заметив Абби, этот мерза­вец обежал глазами переполненный зал. Майкл подумал было, что Рутье ищет его, и отодвинулся в тень. Несколько минут Рутье внимательно рассматривал гостей, потом с усмешкой зашагал в дальний конец зала, где стояла Абби. Абби привел на место после танца мужчина, от которого исходил резкий запах пота, Она вежливо извинились, сказав, что ей нужно в туалетную комнату, и быстрым шагом направи­лась к выходу. – Добрый вечер, леди Дарфилд! – Перед ней стоял Рутье. Абби вздрогнула от неожиданности.
   – Здравствуйте, мистер Рутье, – холодно ответила она. – Я надеялся найти вас…
   – Я не хочу танцевать, сэр, – перебила его Абби.
   Рутье слегка приподнял тонкую бровь.
   – Простите, мадам, но я считал, что леди наносит удар почувствительному самолюбию мужчины лишь после того, как он пригласит ее на танец.
   Абби ужаснулась, осознав свою промашку.
   – О Господи, я виновата перед вами, простите меня, по­жалуйста!
   – Я не в обиде. – Он очаровательно улыбнулся. Шампанское, которое Абби пила весь вечер, притупило одолевавшие ее страх и тревогу. Ей даже показалось, что Рутье очень приятный человек. – Я уже однажды получил такой же прямой удар шпагой. Его нанесла мне одна бельгийка, – сказал он.
   Напряжение Абби росло, голова кружилась. Она поднесла руку к виску.
   – Это имеет какое-то значение, сэр?
   Рутье улыбнулся и слегка склонил голову.
   – Я пошутил. Очевидно, не слишком удачно, – галантно произнес он.
   Абби мысленно выругала себя. Рутье был любезен, чего не скажешь о ней. Она заставила себя улыбнуться; желтые глаза Рутье смотрели на ее губы.
   – Мадам, – сказал он, – у вас необыкновенная улыбка.
   Его обаяние туманило разум, и голова у нее закружилась еще сильнее. Цветочный узор на стене за спиной Рутье стал двоиться.
   – Что-нибудь не так? – спросил он с искренней озабо­ченностью. – Узор стал расплываться, и Абби постаралась сосредото­чить взгляд на его плече.
   – Я себя плохо чувствую, – через силу проговорила она.
   – Привести к вам лорда Дарфилда?
   – Нет! – крикнула Абби, но тут же прикрыла рот ладо­нью. В зале внезапно стало необычайно душно. – Он сейчас не в настроении. Думаю, мне следует выйти на воздух.
   – Позвольте мне вас проводить, – предложил Рутье и повел ее к выходящей на балкон двери.
   Ночной воздух благотворно подействовал на Абби, и ей сразу стало лучше. Абби перегнулась через перила и глубоко дышала, наслаждаясь прохладой.
   – С вами все в порядке, леди Дарфилд? Может быть, все же послать за лордом Дарфилдом? – с тревогой спросил Рутье.
   Абби затрясла головой и выпрямилась.
   – Я уже гораздо лучше себя чувствую, мистер Рутье. Спасибо, что помогли мне, – поблагодарила
   Абби. Его желтые глаза блеснули, он вежливо кивнул. – Зна­чит, вы бывали в Брюсселе? Он удивился.
   – Да, а вы?
   – Несколько лет назад, – ответила Абби, снова сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Только я почти ничего не видела. Отец меня очень оберегал. – Впервые за долгое время воспоминания, связанные с отцом, не причинили ей боли, и она смущенно улыбнулась.
   – Неужели? – мягко спросил Рутье.
   – Еще как! Мы всю зиму пропели в Брюсселе, и он посто­янно грозился запереть меня в корабельном трюме. Я не пони­мала, почему он так беспокоится, он почти не выпускал меня из дома, – сказала Абби, вспомнив об ужасной ссоре с капи­таном, когда он не отпустил ее в модный шляпнып магазин вместе с двумя подругами. «Абсолютно исключено. Тебя могут похитить пираты», – сказал он тогда, «Папа, ты читаешь слиш­ком много романов! Что за бредовая идея! Зачем им меня по­хищать?» – в отчаянии воскликнула она. Он не отиетил, лишь загадочно посмотрел на нее и указал рукон наверх, приказы­вая ей подняться к себе. «Я тебя ненавижу!» – крикнула Абби, взбегал по лестнице, а потом заперлась у себя в комнате на весь остаток дня.
   – Будь вы моей дочерью; я бы пытался поступать так же, – рассмеялся Рутье. Абби улыбнулась.
   – Вы давно знаете моего отца?
   – Уже много лет.
   – Вы были друзьям?
   – Мы были деловыми партнерами. Наверное, у нас уста­новились дружеские отношения, но я никогда не считал, что мы друзья в полном смысле, атргет слова, – задумчиво произ­нес Рутье.
   Абби обернулась и прислонилась к перилам, наблюдая за танцующими через окно.
   – Мне до сих пор его ужасно не хватает, – грустно призналась она. Это была правда, она тосковала по отцу, несмотря на его предательство. И особенно сильно последние четыре дня, что показалось ей очень странным.
   – Он был крупным, с седой гривой волос и густой боро­дой. Я нарочно дразнил его, говорил, что у него редкая бороденка. Это приводило его в ярость. Он ею очень гордился, – заметил Рутье.
   – Да, очень. Он считал, что о человеке можно судить по его бакенбардам, – согласилась с ним Абби.
   – В таком случае он был очень сильным человеком. – Рутье рассмеялся. Он с восхищением следил за Абби, которая медленно подошла к вечнозеленому растению в кадке.. – – По­дозреваю, что и вы тоже.
   Абби послала ему улыбку.
   – Не знаю. Иногда я не чувствую себя сильной.
   – А по-моему, вы очень сильная. – Он подошел и остано­вился у нее за спиной. Абби рассеянно смотрела в зал сквозь витраж, невольно искала глазами Майкла. Нашла и пожалела об этом. Он бесе­довал с Ребеккой Давенпорт. Белокурая богиня заговорщичес­ки улыбалась ему своей чарующей улыбкой. Лицо Майкла оставалось в тени, но он стоял совсем близко от нее, и у Абби от гнева учащенно забилось сердце. Он ее предал, tie таясь. С необычной легкостью, Абби почувствовала себя униженной.
   – Леди Давенпорт очень настойчива, не так ли? – вздох­нул. Рутье.
   «Нет, – с горечью подумала Абби, – это Майкл настой­чив». В эту минуту она его ненавидела,
   – Но с другой стороны, бывают связи, которые трудно разорвать, – добавил Рутье, отойдя к перилам.
   Это очевидно. Гнев охватил Абби; как он смеет ревновать ее к Гэлену, если сам имеет любовницу? Она вздернула подбо­родок.
   –Вы бывали в Риме, мистер Рутье? Мне кажется, мистер
   Грин отделал свой бальный зал под тамошний Колизей. Рутье улыбнулся этой явной попытке сменить тему и лю­безно подхватил ее. Он поговорил с ней о великих римских руинах, о греческом влиянии на отделку зала.
   Абби вежливо слушала, но ловила себя на том, что снова ищет гла^щи Мапкла, Однако увидела только леди Давенпорт. Са­модовольная улыбка исчезла с ее лица, но смотреть на нее у Абби не было сил.
   – Господи, леди Дарфилд, вы побледнели. Вам нездоро­вится? – спросил Рутье, прервав на полуслове свою речь о греческой архитектуре.
   – Ничего страшного, я уверена. Наверное, выпила слиш­ком много шампанского. – прошептала она, с трудом подавив Тошноту. Рутье отвел ее подальше от окна. Абби бросилась к перилам, опасаясь, как бы ее не вырвало прямо на туфли мис­тера Рутье. Чудесный финал чудесного вечера.
   Рутье положил руку ей на талию и заглянул в лицо.
   – Я очень обеспокоен, леди Дарфилд,
   – Нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Со мной псе в по­рядке, – прошептала Абби. К счастью, тошнота прошла почти так же быстро, как и началась,
   Рука Рутье скользнула вверх по спине и остановилась между лопатками.
   – Принести вам воды?
   – Нет, я постою немного, подышу, и все пройдет, – дро­жащим голосом произнесла Абби и несколько раз моргнула, потому что деревья в саду плыли перед глазами. Рутье с тревогой всматривался в ее лицо. Она слегка повернула голову и со слабой улыбкой сказала:
   – Со мной все в порядке, правда.
   – Никогда еще ни одной леди не становилось плохо в моем обществе, – пошутил он, – по кршжей мере мне об этом не известно.
   Абби рассмеялась. Стоя в тени на балконе, Майкл наблюдал за Рутье и Абби. Когда Рутье положил руку ей на талию, сердце у Майюга, каза­лось, подскочило к горлу. Сжимая кулаки, он скрипел зубами, слыша тихий смех Абби. Eй нравилось общество проклятого негодяя!
   В это мгновение он подумал, что готов уступить притязаниям Керри, только бы Рутье не прикасался к его жене. Он отступил подальше в тень, ненавидя себя за свою слабость. С каким удовольствием он задушил бы сейчас Рутье. Нашла с кем любезничать. Это все равно что дать ему пощечи­ну. Они походили на влюбленных, стоящих в лунном свете на балконе. Не в силах сдерживаться, Майкл вышел из тени и шагнул.вперед
   – Абби! – крикнул он, удивившись тому, как глухо звучит его голос.
   Абби резко обернулась, и лицо ее вытянулось.
   – Какого черта ты тут делаешь?
   – Вашей жене стало дурно, Дарфилл – Поскольку вы были заняты, я вывел ее на воздух, -невозмутимо ответил Рутье.
   – Она не выглядит больной, – со злой иронией произнес Майкл.
   Темные брови Абби нахмурились, глаза загорелись него­дованием, и она повернулась к нему спиной.
   Майкл сжал кулаки.
   – Если не возражаете, Ругье, я жедал бы переговорить с женой.
   Рутье и не подумал уйти, и Майкл в гневе счел это доста­точным поводом, чтобы вызвать негодяя на дуэль.
   – Я не уйду, пока леди Дарфилд меня об этом не попро­сит, – ответил Рутье с выбывающей усмешкой.
   Абби обернулась и посмотрела в глаза Майклу. В ее фиал­ковых глазах вспыхнула ярость,
   – Мне очень жаль, что мой муж ведет себя так грубо, ми­стер Рутье, но он в последнее время постоянно не в духе. Будь­те добры, оставьте нас, – попросила она.
   Рутье торжествующе взглянул на Майкла.
   – Как пожелает леди, – ответил он почти что весело. – Я получил удовольствие от нашей беседы, леди Дарфилд. Когда почувствуете себя лучше, буду с нетерпением ждать возможно­сти потанцевать с вами, – с поклоном произнес он.
   – С большим удовольствием, мистер Рутье, – улыбнулась Абби.
   Нечеловеческим усилием воли Майклу удалось сохранить на лице равнодушие. Рутье усмехнулся и небрежной походкой прошел мимо Майкла. Майкл подбоченился, широко расставил йоги и с гневом посмотрел на свою красавицу жену, В нем боролись самые про­тиворечивые чувства. Хотелось задать ей хорошую трепку и в то же время обнять и поцеловать так, чтобы она выбросила из головы всякие мысли о Рутье.
   – Я задерживаю тебя, ты торопишься к своим партнерам по танцам? – холодно спросил Майкл.
   – Пожалуй, да.
   – В самом деле?. Но всего несколько дней назад ты не желала танцевать ни с кем, кроме меня, – напомнил он.
   Абби широко раскрыла глаза, потом гневно прищурилась.
   – Это было до того, как мой вероломный супруг обвинил меня в ужасном поступке, нарисованном исключительно его воображением, – ответила она.
   Разгневанный, Майкл сделал несколько шагов вперед.
   – А сейчас?
   – Сейчас я готова танцевать с кем угодно, только не с тобой! Ты показал себя в истинном свете! – сердито сказала она.
   – Это я себя показал? О, мадам, кто бы говорил!..
   – Я не сделала ничего дурного, Майкл Ингрэм! Но если ты мне не веришь из простого упрямства, это твоя забота! Я не позволю тебе держать меня, словно преступницу, под замком, ты мне сам изменяешь! – Она сорвалась на крик. Несмотря на уверенный тон, глаза, как всегда, выдавали ее...
   Майкл приготовился нанести решающий удар.
   – Мне наплевать, что ты там думаешь, Абби. Но беретись если наставишь мне рога, я вырву из груди твое черное сердце и скормлю собакам.
   Потрясенная, Абби ахнула; в ее двух фиааковых глазах за­сверкали искры. – Ты сукин сын, – выдохнула она. Майкл двинулся к ней, пропустив мимо ушей это далеко не дамское ругательство.
   – Я говорю серьезно, Абби. Не вздумай мне изменять, – тихо произнес он.
   – Господи, какое двуличие! Ты смеешь учить меня супру­жеской верности, а сам делишь ложе с леди Давенпорт! – взвизгнула Абби. Майкл слегка опешил, но он был слишком зол, чтобы отступить.
   – Мне кажется, ты забываешься, жена. Тебя не касается, чем я занимаюсь с леди Давенлорт или с любой другой женщи­ной, если уж на то пошло. Это меня все время предавали, не тебя.
   Не передать словами, что переживала Абби в этот момент, Все ее чувства к Майклу улетучились, будто их не было. Он никогда не видел Абби в такой ярости и, будь она мужчиной, возможно, испугался бы за свою жизнь. Пухлые губы Абби плотно сжались, черные брови сошлись на переносице, а глаза, Боже милостивый, ее глаза сказали ему все. Она шагнула к нему, с силой толкнула в грудь и направилась к двери, проце­див еще одно ругательство, способное потрясти все велико­светское общество.
   – Берегись, если я еще раз увижу тебя с Рутье, ты меня слышишь? – крикнул ей вслед Майкл – Она остановилась и повернулась к нему, сжимая кулаки. Майкл сцепил за спиной ладони и стоял с вызывающим видом, глядя в ее вспыхнувшие огнем глаза. Абби повернула обратно. Он терпеливо ждал, пока она не оказалась всего в нескольких дюймах от него.
   Взмах ее руки застал его врасплох, как и внезапный удар по губам. Потеряя равновесие, она отскочила в сторону, тихо вскрикнув и помахав кистью. Майкл отлетел к перилам балко­на – Ошеломленный, он поднес руку к уголку рта и осторожно пощупал его. Тонкая струйка крови появилась в том месте, где ее кольцо попало в губу, и медленно стекала на подбородок. Этот дьяволенок дал ему по зубам! Майкл не мог сдержать
   широкой улыбки. Лицо Абби вспыхнуло от удивления и гнева при виде его реакции. На этот раз Майкл мгновенно почувствовал опас­ность, но действовал недостаточно быстро. Она подхватила юбку и своей изящной, стройной ножкой дала ему пинка изо всех сил прямо в голень, после чего убежала с балкона. Майкл схва­тился за ушибленное место и стал его тереть. Потом достал из кармана носовой платок и промокнул кровь на губах. Охвачен­ный бурным восторгом, Майкл стал хохотать, как безумный. Черт возьми, он все-таки любит эту девчонку. Как здорово она нанесла ему апперкот справа.

Глава 18

   Слух о размолвке между маркизой и маркизом Дарфилд разнесся с быстротой лесного пожара. В гостиных Мэйфера только и говорили об этой новости. Сплетни – любимое заня­тие в высшем свете. Дарфилд, человек с сомнительным про­шлым, внезапно женится на невесть откуда появившейся красавице. Блестящий дебют в обществе, потом таинственное исчезновение. Мнения слышавших разговор леди Давенпорт и лорда Дарфилда на рауте у Харрисона Грина разделились. Одни считали, что во всем виновата любовница Майкла. Другие -что американка выказала непостоянство, с которым маркиз не смог примириться. По всем показателям история Дарфилдов была куда интереснее самых популярных романов, и, стремясь удовлетворить свою ненасытную страсть к сплетням, высшее общество засыпало Майкла и Абби бесчисленными приглаше­ниями на вечера, рауты, балы и званые ужины. После раута у Харрисона Грина Гэлен сказал Абби, что больше не будет вместе с ней появляться на публике, чтобы избежать скандала, который может закатить Дарфилд, Абби скрепя сердце с ним согласилась, но твердо решила, что не позволит Майклу держать ее взаперти, пока он развлекается со своей любовницей. Лорд Сазерленд с радостью вызвался со­провождать ее на все балы и приемы. Гнеи маркизы перерос во всепоглощающую ярость, и она старалась не пропустить ни одного раута. Только светские развлечения помогали ей заглу­шить свою боль, хоть на несколько часов избавиться от мыс­лей о Майкле. И то не до конца. Как нарочно он посещал те же приемы, что и Абби, и совершенно открыто демонстрировал ей свое пренебрежение; развлекаясь с другими женщинами. Это ее сердило и обижало, и она мстила ему тем, что танце­вала с различными партнерами до полного изнеможения. Майкл делал вид, что не замечает этого. Чаще всего он демонстратив­но ее игнорировал, а если пути их случайно пересекались, дер­жался в высшей степени отчужденно. Он взял за правило бросать короткие реплики ее партнеру, словно Абби вообще не существовало. А если все же заговаривал с ней, то отпускал какое-нибудь грубое замечание. Абби сердито отвечала: «Оставь меня в покое» или «Поди прочь». Она теряла все свое остроумие, когда Майкл оказывался поблизости. Неужели то, что между ними произошло, всего лишь плод ее воображения, думала Абби. Неужели она была настолько в него влюблена, что приписывала ему те чувства, которых он вовсе не испытывал? И когда наконец он поймет, что она ни в чем не виновата, захочет ли вернуть ее? Она полагала, что не захочет, сидя, как упорно он ее избегает. Но видит Бог, она по-прежнему любит и желает его. Хотя очень старалась его разлюбить. Когда же Абби заподозрила, что беременна, отчаянию ее не было предела. Уже прошло сорок пять дней со дня ее по­следних месячных. Все чаще она испытывала слабость и боль­ше не могла закрывать глаза на очевидный факт. Беременность вызывала у нее бурные всплески эмоций. Порой она приходи­ла в восторг от перспективы появления ребенка, его ребенка, Но восторг тут же сменялся полной безнадежностью. Она не нужна Майклу. Зачем же ему ребенок от нее? По ночам Абби ворочалась в постели, сознавая весь ужас своего положения. Ей так не хватало объятий Майкла. Майкл посещал те же приемы, что и Абби, не отдавая себе отчета в том, зачем это ему нужно. Ьалы и рауты всегда наго­няли на него тоску: что бы там ни думали о происходящем между ним и Абби, это не мешало женщинам добиваться его снимания. В другое время он, возможно, счел бы это забавным, но сейчас его лишь переполняло презрение к их пустой болтовне и совершенно очевидным намерениям. А вот Абби явно получала удовольствие от этих светских сборищ. Понаблюдав за ней несколько вечеров, Майкл при­шел к выводу, что ей все дается слишком легко. Казалось, она охотно принимает ухаживания мужчин, поддается их обаянию, весело смеется над их шутками и дарит направо и налево свои потрясающие улыбки. А ведь именно Абби постоянно тверди­ла, как сильно любит его. Почему же в таком случае она не страдает так же, как он?. Слыша ее мелодичный и беззаботный смех, он испытывал боль оттого, что она так легко его забыла. И хотя взгляд ее казался ему каким-то пустым, он порой сомневался в том, что она участвовала в за­говоре против него. Возможно, она и была актрисой, но не настолько опытной. Он завидовал Сэму, который каким-то не­постижимым образом пришел к выводу, что Абби невиновна. Выводу, не имеющему под собой никаких основании. У Майк­ла, к его великому сожалению, не было такой уверенности. Разговор с Уитерзом лишь утвердил Майкла в его подозре­ниях. Старый матрос признался, что видел, как маркиза давала Керри деньги, но твердо верил, что это по доброте душевной. Этот упрямый медведь стоял на своем, утверждая, что леди Дарфилд ииновата лишь в излишнем простодушии. Почему же Майкл в это не верит? Потому что, когда он дал ей шанс, она предпочла встать на сторону Гэлена. Все так просто; он ее любил. Она ему солгала. Он не может ей доверять. Его мучили сомнения. В предрассветные часы он бродил по просторному дому, лишился аппетита и сна. Ее скрипка лежала на его письменном столе, и иногда он вынимал ее из футляра и рассматривал смычок, представляя его себе в ее тон­ких пальцах. В такие мгновения он почти слышал ее, Из ночи в ночь его преследовала одна и та же картина: Абби ходит по комнате и играет под аккомпанемент своего воображаемого оркестра, и от наплыва чувств его била дрожь.