Лэниган Кэтрин. Все или ничего

   Александр слышал эту песню тысячи раз. Барбара объявила Брендону своего рода вендетту только потому, что его семья была не такая благородная, как ее. Она на дух не выносила эту белую рвань, искренне полагая, что успех в делах дается Богом только тем, кто может проследить свою родословную на пять веков вглубь. Однако Брендон оказался сказочно успешным предпринимателем. Он пересек черту, отделявшую старую южную знать от новых богачей, и был принят в самых высших кругах общества. Александр считал, что Барбара из зависти и гордости не может простить ему этот грех.
   Александру же было плевать на Брендона и на его предков. Он хотел одного - сделать "Хребет дьявола" самым большим ранчо в Техасе, и в этом сын был солидарен со своей матерью.
   Барбара скрестила руки на груди.
   - Я не хочу, чтобы Брендон забрал эту землю, Александр. Ты понял?
   - Понял. Не волнуйся, Морин сделает все, что я ей скажу.
   - Все? - Взгляд ее выразил удивление.
   - Она мне верит. Она чем-то похожа на тебя, мама, - тоже верит в прошлое.
   - Значит, она мудрый человек. - Барбара встала и направилась к двери. Надеюсь, ей хватит мудрости понять, что никто не будет лучше меня заботиться о ее пастбищах. Я на тебя рассчитываю, Александр. Если ты добудешь мне эту землю, я буду чрезвычайно довольна.
   Он просиял:
   - Еще бы! Ведь тогда мы удвоим площадь "Хребта дьявола".
   Барбара тоже улыбнулась:
   - И никто со мной не сравнится, даже Брендон Уильямс. - Она открыла дверь, постояла на пороге, потом повернулась к сыну:
   - Ты уверен в своем влиянии на нее, Александр?
   - Да, уверен.
   - Тогда, пожалуй, мне пора познакомиться с мисс Макдональд. Пригласи ее на барбекю в субботу вечером. Ми позовем всех соседей, а потом во всеуслышание объявим, что покупаем ранчо Макдональда.
   Александр заколебался:
   - А что, если ее не устроит наше предложение?
   - Соглашайся на любую цену. Я думаю, ее больше волнует вопрос, кому вообще продать свое ранчо. Позвони Кристин, разузнай все подробности. Послушай, - Александр, - раздраженно сказала она, - я что, должна тебя учить, как делать дела?
   Барбара вышла из кабинета. Александр был настолько доволен сегодняшним днем, что даже не обратил внимания на последнюю язвительную реплику матери.
   - Морин, я люблю тебя! - закричал он стенам. - Ты и не знаешь о том, что сделала меня самым счастливым человеком на свете!
   Он подошел к телефону и набрал номер ранчо Морин.
   Она взяла трубку на третьем гудке.
   - Привет, - сказал он, - ты оставила свой шарфик у меня в машине.
   - Да, - она помолчала, - спасибо, что помог мне сегодня.
   - Не стоит благодарности. Слушай, я звоню, чтобы пригласить тебя на барбекю. Ты сможешь прийти в субботу вечером?
   - Сейчас, только перелистаю свой ежедневник, - пошутила девушка, - во сколько?
   - В семь. Я за тобой заеду.
   - Спасибо, я умею водить машину.
   - Я сказал, заеду. Не хочу, чтобы такая красивая женщина ездила одна.
   - Лесть...
   - Верный путь к успеху, - перебил он. - Ну, так мы договорились?
   - Ладно, заезжай.
   Александр повесил трубку. Отлично - все идет по плану!
   Морин открыла левый глаз и покосилась на будильник. Полпервого ночи. Сквозь тонкие занавески в комнату струился серебристый свет луны. Она открыла оба глаза, села, взбила подушку и снова легла. Но сон не шел.
   Через пять минут глаза ее снова открылись.
   - Бесполезно, - пробормотала девушка, накинула свой атласный халатик от Кристиана Диора и сунула ноги в белые атласные туфельки - на фоне потертых ковров, обшарпанного деревянного пола и мебели сорокалетней давности они смотрелись крайне неуместно.
   Спустившись вниз, Морин налила себе большой стакан молока и направилась в кабинет Мака. Там она уселась в деревянное вращающееся кресло и включила лампу.
   Рассеянно перебирая много раз виденные бумаги, она думала о том, как будет здорово, если Александр купит у нее ранчо. Отдать землю в надежные руки и со спокойной совестью вернуться в Нью-Йорк! Хорошо бы пристроить Хуаниту служанкой к Котреллам Уэса и остальных работников Алекс тоже наверняка возьмет к себе.
   Она обвела взглядом комнату - книги в кожаных переплетах, беспорядочно разбросанные бумаги Мака. Этот старый дом был дорог ее сердцу. Ей все здесь нравилось - старинные вещи, люстры из рогов лонгхорна <Лонгхорн - особая, выносливая порода коров, выведенная в Техасе.>, кожаная мебель, деревянные стены и полы.
   Морин открывала ящик за ящиком, сама не зная, что ищет. Достав стопку бумаг из нижнего ящика, она вдруг заметила, что он с двойным дном. Девушка выдвинула дощечку и обнаружила под ней дневник в кожаном переплете.
   Она медленно открыла его, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Страницы были исписаны знакомым дядиным почерком. Пространные записи отделялись друг от друга месяцами, иногда годами. В них были размышления, мечты, надежды. Читая потаенные мысли Мака, Морин поняла, что этот человек никогда не ведал сомнений. В 1971 году, сильно заболев воспалением легких, он изъявил желание, чтобы ранчо привели в порядок - хотел оставить его своему брату Халу, с тем чтобы тот сохранил его для Морин.
   В то время ей было только четырнадцать лет.
   Дальше, дальше. 1979 год. Дядя опять пишет, что завещает Морин ранчо и то золото, которое он непременно найдет. Последние записи Мака выглядели так, точно он знал, что она будет читать его дневник.
   ***
   "Эта земля - моя жизнь. Она дает мне чувство единения с историей, с самим собой. Только здесь я по-настоящему свободен. Порой мне кажется, что я случайно попал в эту эпоху. Наверное, мне надо было родиться лет сто назад. Я хочу, чтобы Морин жила здесь, вдали от Нью-Йорка, от распущенности, царящей в этом городе. Надеюсь, это будет для нее не слишком большая жертва. Прожив здесь всего год, она узнает о себе больше, чем где-то в другом месте за всю жизнь.
   Я хочу, чтобы она научилась мечтать'; как умею мечтать я. Моя мечта найти золото. Сердце подсказывает мне, что оно здесь. Сердце подсказывает мне, что Морин должна жить на этой земле".
   ***
   Под записью стояла дата: "23 сентября 1985 года" - ночь накануне смерти Мака.
   Морин разразилась рыданиями. Уронив голову на стол, она закрыла ее руками, словно защищаясь от боли.
   - Нет, Мак, - простонала она, приподнимая голову, чтобы снова прочесть его слова, - мечты? Что тебе дали твои мечты? Ты влез в долги, потерял друзей, а теперь.., теперь тебя нет.
   Гнев высушил слезы. Вскочив с кресла, она выбежала из кабинета, точно пытаясь убежать от Мака. Ворвавшись в конюшню, девушка кинулась седлать Эсприт. Лошадь заржала - Морин слишком туго затянула подпругу.
   - Ну-ну, детка, прости меня!
   Они пронеслись мимо загонов и пастбищ для скота в сторону холмов. Лунный свет окутывал спину Морин серебряным плащом. Склоны становились все круче, но она не сбавляла скорость и наконец выехала на самый высокий холм.
   Внизу на много миль расстилалась долина, озаренная призрачным зеленовато-серебристым светом.
   Ночь была ясной. Огромные звезды висели над самой головой. Казалось, только протяни руку - и дотронешься. Отсюда был виден дом, окруженный белым забором. Спокойная, безмятежная картина. Но девушка знала, что даже сейчас, ночью, холмы живут своей жизнью. В можжевельнике мелькнула белохвостая лань, удостоив ее любопытным взглядом.
   По веткам порхали пересмешники, а у подножия холма пробежала дикая индейка. Морин знала, что в горах к западу отсюда водятся пумы, медведи, волки и ягуары Мак предупреждал о них, когда она была маленькой.
   Все эти дни Морин разрывалась между желанием вернуться в Нью-Йорк и долгом перед Маком. Каждый раз при мысли о работе.., о Майкле.., ее тянуло остаться в этих краях.
   Давно пора отдать все дела в руки бухгалтера и Кристин (пусть разбираются без нее), найти Хуаните новую работу и заказать билет на самолет до Нью-Йорка. Но что-то мешало ей.
   Она говорила себе, что задержится еще на несколько дней только ради барбекю с Александром. Но, если честно, это был всего лишь предлог, чтобы остаться.
   - Эта земля влечет меня к себе, - сказала она вслух, - я всегда ее любила. Майкл прав: я летала в Африку, потому что она похожа на Техас. Наверное, это ранчо у меня в крови.
   Морин не привыкла слушаться зова сердца. Ее решения всегда были основаны на логике, и этот раз не будет исключением.
   Логика говорила ей, что возвращаться в Нью-Йорк нет почти никакого смысла. С Майклом она порвала. Работу тоже придется менять. Конечно, ей будет не хватать Битей, но это все, чем она жертвует.
   Морин с упоением смотрела на пейзаж внизу. Она у себя дома. Девушка попыталась представить Манхэттен - небоскребы, шум, суету, - но все это было таким невозвратно далеким!
   В ту ночь, возвращаясь домой, она наконец-то приняла решение остаться в Техасе.
   Глава 8
   Барбара Котрелл стояла на верхней площадке витой лестницы с выложенными испанским кафелем ступеньками и, не опираясь на металлическое кружево перил, смотрела, как с полдюжины мексиканок снуют по огромному холлу, вынося на террасу еду и цветы. Барбара улыбнулась - сколько раз она наблюдала эту картину в своем доме.
   Она любила этот дом, его беленые стены, темные дубовые потолки, люстры из рогов лонгхорна - любила даже больше, чем ее отец, Александр Керн, в честь которого она назвала сына. Это он построил дом в 1920 году. Керны были англичанами, они приехали в Техас в 1812 году из Бостона, где занимались кораблестроением.
   Архитектура главного дома была выдержана в испанском стиле, обстановка в основном состояла из фамильных вещей.
   В холле стояли кресла в стиле чиппендейл, белые мраморные столики и мексиканские глиняные горшки с цветами. Больше всего Барбаре нравилась просторная гостиная с шестью парами стеклянных дверей, выходивших на террасу и к бассейну. Барбара любила растения и с помощью трех садовников сумела озеленить свою каменистую землю.
   Задумав двадцать лет назад разбить сад на своем участке, она наняла бульдозеры, которые сняли верхний трехфутовый слой земли, и заменила камни и глину плодородным черноземом, привезенным грузовиком из Небраски. И теперь сад круглый год стоял в цвету, радуя взоры всех, кто его видел.
   Сад Барбары был так красив, что его не раз фотографировали для журналов по садоводству.
   С годами она насадила еще деревьев. Если поначалу здесь росло только полдюжины дубов перед фасадом, то теперь дом, часть сада, бассейн и теннисный корт окружало не менее пятидесяти деревьев.
   Барбара считала, что управлять можно всем, даже природой. Эта уверенность сделала ее одной из богатейших женщин Техаса. Она владела крупнейшим скотоводческим ранчо в штате. Правда, по размеру ранчо было не самым большим, поскольку скот выращивался не на мясо. Барбара занималась заморозкой бычьей спермы и искусственным оплодотворением. Ее скот был лучшим и всегда получал самые высокие цены на аукционе.
   Барбара не терпела посредственности ни в чем. Она знала, что она лучше всех. Так говорила ей мать. Их род восходил корнями к самим крестоносцам, в ее жилах текла кровь короля Ричарда Львиное Сердце. Мать Барбары, Энн, заставляла дочь учить свою родословную, объясняя, как это важно. Барбара должна отдать миру больше, чем взяла, говорила мать, - к этому обязывает ее происхождение.
   Уже с юных лет Барбара была политически активна. Родители позволяли ей иметь собственное мнение и отстаивать его. К большому разочарованию отца, дочь не стала республиканкой, как он сам, а пошла в демократы, как ее дед Керн.
   Но в то время, после Второй мировой войны, Барбаре было всего семнадцать, и мотивы ее политического рвения крылись скорее в сердечном увлечении, чем в приверженности той или иной партии.
   Именно тогда Барбара сполна познала, что такое фамильная гордость и разбитое сердце.
   ***
   В тот прекрасный осенний денек ее родители разрешили юным демократам провести свой митинг на их ранчо. Никто из молодых людей еще не достиг избирательного возраста, но политики нуждались в их поддержке: молодежь собирала подписи, помогала в организационной работе.
   По субботам Барбара вместе с другими активистами работала в городе. Там она и познакомилась с Джоном Уильямсом, который недавно приехал в Кервилл из Одессы <Одесса - город на юго-западе штата Техас.>. Она почти ничего не знала о нем, кроме того, что он поддерживает Линдона Джонсона, техасского борца за реформу образования, и что у него невероятно голубые глаза. Девушке не терпелось познакомить его со своими родителями.
   Барбара видела, как он вместе с четырьмя ее одноклассниками вышел из обшитого деревом станционного фургона, доставившего их на ранчо. Он был в джинсах, сапогах и клетчатой рубашке.
   Барбара махнула Джону рукой, потом выбежала ему навстречу.
   - Привет, - сказал он, - ты прекрасно выглядишь.
   Ее длинные волосы натурального платинового цвета были собраны в хвост. Она смущенно перебирала жемчужные бусы, надеясь, что не слишком покраснела.
   - Спасибо. - Вновь взглянув на Джона, она подумала, что никогда не встречала парня красивее его - Хорошо, что ты приехал. Я хочу познакомить тебя со своими родителями.
   Он ласково взял ее за руку, и они прошли через огромный дом на террасу, где повара жарили на решетках хот-доги, а из музыкального автомата неслась музыка. Барбара не замечала, с каким вниманием Джон осматривал каждую деталь.
   - У вас есть собственный музыкальный автомат? - удивился он.
   - Да. Я обожаю устраивать вечеринки. Папа специально пристроил террасу, чтобы мы танцевали здесь. Ему кажется, что мы иногда чересчур шумим.
   Улыбка Джона померкла, но Барбара не обратила внимания. Она думала только об одном: он все еще держит ее за руку!
   Девушка подвела его к своим родителям:
   - Мама, папа, познакомьтесь, это Джон Уильямс.
   - Здравствуйте, сэр, - вежливо сказал Джон и пожал руку Александру Керну.
   Энн бросила быстрый взгляд на мужа.
   - Барбара говорила мне, что вы новичок в городе.
   - Да, мы только что приехали с юга, из Одессы. Мой папа работал на буровой. Около трех месяцев назад его бригаду расформировали. Мы все продали и перебрались сюда.
   Энн, прищурившись, пристально изучала молодого человека.
   - И чем же он занимается здесь?
   - Мы купили ранчо Баннинга к востоку от "Хребта дьявола".
   - Что? - проревел Александр Керн - Мы купили...
   - Это я слышал, - перебил его Александр, пытаясь овладеть собой, - я не знал, что оно продается.
   - Папа говорит, нам просто повезло. Он пошел в риэлтерскую контору в тот же день, как мы приехали в город. А там как раз был мистер Баннинг, разговаривал с агентом. Он сказал, что решил продать ранчо.., что теперь ему незачем" здесь оставаться.
   Взгляд Энн стал печальным.
   - Оба его сына погибли на войне. Я понимаю...
   - Ну вот, а мой папа подошел и спросил, сколько он просит за ранчо. Они сразу же подписали контракт.
   - Когда это было?
   - Три недели назад.
   - Три недели назад, - задумчиво повторил Александр, - я ничего не слышал об этом. В городе никто не говорил мне о том, что Баннинг уезжает.
   Джон растерялся:
   - А они должны были сказать?
   Александр надменно вскинул подбородок:
   - Я бы заплатил ему в два раза больше, чем твой отец.
   - Почему?
   - Потому что я хотел купить это ранчо. Мне нужны новые пастбищные земли.
   Как изменилось лицо отца! Барбара никогда не видела его таким - спина выпрямилась, глаза полыхают злобой.
   - Эту землю должен был купить я. - прорычал Александр, - у меня были на это все права. А ты со своей семьей вообще неизвестно как здесь оказался. Знаю я вашу породу.
   Голь перекатная, белая рвань - вот вы кто. Я видел, что вы делаете с хорошей землей. Вы выжимаете из нее все соки, а потом, когда она становится бесплодной, бросаете ее и переезжаете на новое место. Вы вечно кочуете.., вечно берете.., и ничего не даете...
   - Папа! - в шоке вскричала Барбара. - Джон не такой!
   - Черта с два он не такой!
   Джон Уильямс прирос к месту. Лицо его покраснело от гнева, а глаза горели таким же огнем, как у Александра. Барбара видела, как сжимались его кулаки - он с трудом сдерживал ярость.
   - Вы ошибаетесь, мистер Керн. Сильно ошибаетесь.
   Может быть, мы не так богаты, как вы, но человек меряется не только тем, откуда он приехал и сколько у него денег.
   Когда-нибудь, мистер Керн, вы пожалеете о своих словах Мы не уедем отсюда - ни мой отец, ни я. Никогда! Вы слышите? И когда-нибудь я вам докажу, что вы не правы. Если не я, так мои дети.., потому что мы не уедем!
   Джон резко развернулся, глянул на юные лица, с интересом смотревшие на него, и сбежал с террасы.
   Барбара обратила к отцу залитое слезами лицо:
   - Как ты мог так с ним поступить, папа?
   Она хотела догнать Джона, но Александр схватил ее.
   - Не надо, - сказал он.
   Барбара вырвалась из отцовских рук и, рыдая, бросилась в дом. Мать пошла за ней - Твой отец прав, Барбара, - сказала она, обнимая дочь, - Джон тебе не пара. Он не нашего круга. Ты никогда не будешь счастлива с таким человеком.
   - Это не правда, мама, - всхлипнула Барбара.
   - Ну подумай сама: смог бы он подарить тебе такие жемчужные бусы? Или те платья, что мы купили в Далласе? А вечеринки? Ему пришлось бы всю жизнь надрываться, чтобы тебе угодить. Он был бы несчастен с тобой. А ты с ним.
   Из музыкального автомата раздавалась песня Фрэнка Синатры. Со двора доносились автомобильные гудки только что прибывших приятелей. А у Джона не было машины, даже грузовой. Интересно, есть ли машина у его отца? Мама права, он ей не пара. В тот момент Барбара ненавидела свою мать - за то, что она все знает и всегда права.
   Подойдя к окну, она увидела удалявшуюся фигуру Джона. Сердце ее упало. Сможет ли она когда-нибудь полюбить другого?
   - Сеньора? Мисс Котрелл? - позвала экономка Мария. - Хосе спрашивает, где ему поставить бар - в саду или в доме?
   Барбара очнулась от воспоминаний.
   - В саду, конечно. Лед уже привезли?
   - Si.
   - Хорошо. Я сейчас приду на кухню.
   - Si. - И Мария поспешно вернулась к своим делам.
   Барбара знала, что на сегодняшний пикник приедет сын Джона, Брендон. Папа был прав. Джон Уильямс, его отец и его жена Элис сошли в могилу, надорвавшись от непосильной работы на ранчо. Но Брендон воплотил в жизнь предсказание своего отца.
   Джон умер в 1966 году, когда Брендону было восемнадцать. Полгода спустя Брендон проводил геологическую разведку на восточном участке ранчо и нашел нефть. В девятнадцать лет он стал миллионером, а за последние двадцать лет, вкладывая деньги в разные сферы бизнеса, сделался одним из богатейших людей Техаса.
   Барбара снова вспомнила тот поворотный 1947 год. Она больше ни в кого не влюблялась так, как в Джона, а через два года вышла замуж за Тома Котрелла. Мама одобрила этот выбор: он был человеком ее круга. У них было двое детей, а у него - две любовницы. После смерти родителей Барбара взяла в свои руки бразды правления на ранчо, а год спустя, когда ей было тридцать два, погиб Том - его лошадь наткнулась на гремучую змею и, встав на дыбы, сбросила седока. Том ударился головой о камень и умер почти мгновенно. Барбара не плакала на похоронах. Сын Александр тоже. Плакала только ее дочь, Шейн.
   В последний раз Барбара виделась с Брендоном три года назад, на балу в Остине у губернатора Марка Диксона. Она предпочитала не приглашать его на свои вечеринки, но если все же приглашала, Брендон присылал вежливые отказы. Ему было известно, что она враждебно к нему относится, вот только неизвестно почему. Она ведь не посвящала его в историю своей несчастной любви. Разве она могла сказать ему, что он слишком уж похож на своего отца? Что, когда она на него смотрела, душу ей терзали воспоминания о прошлом.., о мечтах, которым так и не суждено было осуществиться.
   Глава 9
   Морин швырнула на кровать шелковое платье от Унгаро. За ним последовали костюм от Билла Блэсса и черное льняное платье от Энн Кляйн, которое она надевала на похороны.
   - Все не то! - вздохнула она.
   За все эти годы она ни разу не встречалась с родными Алекса и хотела произвести на них хорошее впечатление Но даже если бы она привезла из Нью-Йорка весь свой гардероб, ей все равно нечего было бы надеть на эту вечеринку.
   В комнату вошла Хуанита со стопкой полотенец.
   - Что случилось?
   - Скажи, Хуанита, что надевают на барбекю в Техасе?
   Мексиканка пожала плечами:
   - Джинсы, красивые платья.
   Морин нахмурилась.
   - Да, ты здорово мне помогла.
   Хуанита подошла к шкафу и перебрала вешалки с одеждой, потом подняла с кровати шелковое платье от Унгаро.
   - Надень вот это.
   - Ты так считаешь? Но оно слишком простенькое.
   - Зато очень сексуальное.
   Хуанита погладила тонкую облегающую ткань и показала на низкий треугольный вырез. Глаза ее лукаво блеснули.
   - Ну что ж.., пожалуй.
   - Поторопись. Скоро приедет сеньор Александр.
   Взглянув на часы, Морин увидела, что мексиканка права. Она наскоро помылась, оделась и побрызгалась духами "Опиум".
   - Фантастика! - выдохнул Александр, когда она сошла к нему по лестнице.
   - Как ты считаешь, в этом можно идти? Когда я сюда собиралась, я не думала, что мне понадобится наряд для званого вечера.
   - Отличное платье!
   Она улыбнулась и взяла его под руку.
   - Я так рада, что ты меня пригласил!
   - Я тоже, - отозвался он и поцеловал ее в щеку.
   ***
   Когда Морин и Александр приехали на ранчо Котрелла, там уже собралось больше ста человек. Огромный дом был украшен цветущей геранью и зеленью. На террасе играл оркестр, еще один устраивался под парусиновым тентом у дальнего края бассейна.
   Под другим тентом, в красно-белую полоску, стояли ряды столиков, накрытые красными скатертями, в центре каждого красовался пестрый букет. На западном краю бассейна длинные буфетные столы ломились от яств Полдюжины подносов с ломтиками говяжьей грудинки перемежались огромными стеклянными блюдами с разными салатами.
   Александр жестом подозвал официанта, разносившего на подносе бокалы с белым вином, и протянул один бокал Морин.
   Она сделала глоток и огляделась.
   - Я была права. Это платье не годится.
   Все гости были одеты по последней техасской моде - замша, стразы, джинсы, кружевные нижние юбки и бриллианты Морин еще никогда не видела столько дорогих украшений и столько джинсов. Как видно, техасцы питали склонность к большим камням - бриллианты меньше пяти карат служили только для обрамления более крупных.
   Но самой неподражаемой была хозяйка вечера.
   Когда Морин и Александр подошли к Барбаре, она беседовала с техасским юристом. Морин поразилась ее красоте:
   Александр говорил, что его матери пятьдесят пять лет, но она выглядела не старше сорока.
   Густые длинные и волнистые светлые волосы, роскошная фигура, тонкий прямой нос, большие блестящие зеленые глаза и гладкая кожа. На ней были черная замшевая юбка с широким кожаным ремнем, жакет без воротника с пышными рукавами; кокетка сзади и рукава были украшены серебряными кнопками. В ушах - бриллиантовые серьги, на шее - серебряное колье с бриллиантами и бриллиантовые браслеты на каждой руке.
   Барбара подавляла одним своим видом и знала это.
   - Мама, - сказал Александр, беря Морин за руку. Взгляд Барбары упал на руку сына, и он тут же отпустил девушку. - Я хочу познакомить тебя с Морин Макдональд.
   - Очень рада вас видеть, - сказала Морин.
   - Да, после стольких лет. - В ее голосе проскользнули потки неудовольствия. Смерив девушку взглядом, Барбара обернулась к стоявшим рядом гостям. - Я только недавно узнала, что в детстве Алекс каждое лето бывал на ранчо у мистера Макдональда. - Она опять обратилась к Морин:
   - Скажите, вы до сих пор оказываете на моего сына дурное влияние?
   Морин задохнулась от возмущения, но Александр разрядил обстановку.
   - Надеюсь, что да, - сказал он со смехом и кивнул остальным. Все облегченно рассмеялись.
   Барбара улыбалась. Но Морин не приняла шутку.
   Она видела, что Барбара нарочно ее уколола - это было своего рода предупреждение. Но о чем? Чтобы она, Морин, не забирала у нее сына? Пожалуй, что так.
   - Не больше, чем он на меня, - парировала Морин и тут же заметила, что Александр доволен ее мгновенным ответом.
   - Не поймите меня превратно, Морин. Я слышала о вас только хорошее.
   Девушка все так же настороженно смотрела на Барбару - От кого?
   - От Александра, конечно.
   Все снова рассмеялись, и Барбара завела светскую болтовню. Однако каждый раз при взгляде на Морин в глазах ее вспыхивали холодные искорки. Александр, сам того не замечая, слегка отступил от девушки. Морин была поражена: какое же огромное влияние имеет Барбара на своего сына! До какой же степени он подвержен этому влиянию? И что им движет - уважение или затаенная обида? В детстве Алекс пытался идти наперекор матери, чтобы привлечь ее внимание. Наверное, теперь он добивается той же цели, только другими средствами.
   Наконец Барбара положила руку на плечо Морин и отвела ее в сторонку.
   - Я понимаю, после кончины вашего дяди вам тяжело на этой вечеринке. Если вы захотите уехать пораньше, я договорюсь с шофером, и он отвезет вас домой.
   - Спасибо, но вы зря беспокоитесь.
   - Я только хотела помочь, - сказала Барбара.
   Морин обернулась к Александру:
   - Ты обещал со мной потанцевать. - Когда они отошли, она заметила удивленные лица гостей. - Я что-то не так сделала?
   - Обычно люди не уходят от Барбары Котрелл, пока она сама их не отпустит.
   - Ну, я не отношусь к числу обычных людей.
   - Знаю, - усмехнулся Александр. Он обнял девушку за талию и начал учить ее западному тустепу.
   Музыка смолкла, и Морин с Александром, пройдясь вдоль буфета, сели за длинный стол. Александр представил ее своим знакомым из Далласа, и тут с левой стороны сада подъехали два длинных лимузина. Они припарковались на небольшой освещенной асфальтовой стоянке, окруженной огромными дубами.