Лэниган Кэтрин. Все или ничего

   - Ах, вы по своей самонадеянности полагали, что мне просто захотелось с вами увидеться? О Господи! Неужели вы думаете, я стала бы ради этого идти на такие крайности? Я бы просто пригласила вас на коктейль или посмотреть мои гравюры. Но я не хотела ничего такого.
   - Конечно, не хотели.
   - К тому же я ожидала встретить в этих краях южную галантность. Вам полагалось прийти ко мне с визитом.
   - Да, наверное.
   - Можете не трудиться. Это вам ничего не даст.
   Он скрестил руки на груди.
   - Я об этом и не мечтаю.
   Морин тоже скрестила руки на груди.
   - И все же, я думаю, вы не будете возражать; если я отвезу вас домой? спросил он.
   Морин вдруг вспомнила, как он ей помог. Но теперь ей казалось, что вся его обходительность была неспроста. Наверное, рассчитывал с ней перепихнуться. Может, вернуться в Кервилл коммерческим рейсом? Но, судя по расписанию в хьюстонском аэропорту, самолеты в Кервилл летали очень редко. Она может просидеть здесь, в Остине, два дня в ожидании вылета и тогда уж точно ничего не успеет решить со скотом. Ей надо вернуться домой, а самолет Брендона - самое быстрое средство. И плевать на то, что он о ней думает!
   - Мне кажется, вы должны это сделать.
   - Я вам ничего не должен. Но я привез вас сюда и позабочусь о том, чтобы вы благополучно вернулись домой.
   Морин сердито сверкнула глазами. Ну что ж, они были квиты.
   Глава 13
   Карл Плон терпеливо дожидался, когда его секретарша уйдет пить кофе. Как обычно, она оставила автоответчик включенным: Карл не любил сам отвечать на звонки. Он приоткрыл дверь кабинета, чтобы видеть, если кто-то случайно войдет в приемную, и, взяв телефонную трубку, набрал семь цифр.
   - Можете зайти ко мне в кабинет. Она ушла; - И он дал отбой, не дожидаясь ответа.
   Десять минут спустя в кабинет Карла Плона осторожно вошел Александр Котрелл в дорогом итальянском костюме.
   - Молодец, Карл, - с довольной улыбкой сказал Александр, вынимая из кармана толстый конверт.
   Карл протянул руку, но Александр не отдал ему конверт.
   Карл растерялся.
   - Не торопись. Карл. Откуда я знаю - может быть, ты ведешь двойную игру? Может быть, она тебе тоже заплатила, и ты уже отпустил ее скот?
   - Мистер Котрелл, - он взмахнул рукой, - с какой стати мне вас обманывать? Эта женщина никто.
   Александр улыбнулся:
   - Открой ящики в своем столе.
   Карл сделал, как было ведено.
   - Теперь портфель.
   Карл открыл портфель, потом отделения для папок и вывернул карманы.
   - Ну, вы довольны?
   Александр протянул ему конверт. Карл жадно пересчитал десять стодолларовых купюр.
   - Ты хороший работник. Карл. Мне наверняка понадобится твоя помощь в будущем.
   - Всегда к вашим услугам, мистер Котрелл.
   Александр вышел, не сказав больше ни слова.
   Как только за ним закрылась дверь, зазвонил телефон.
   Сработал автоответчик, но звонивший не оставил сообщения. В течение следующих пятнадцати минут телефон звонил семь раз. И никаких сообщений.
   Наконец вернулась секретарша и подошла к телефону.
   Выслушав абонента, она нажала кнопку связи с кабинетом Карла.
   - Это от губернатора! - взволнованно доложила девушка. За полтора года, что она работала у Карла Плона, ему еще ни разу не звонили от губернатора.
   Карл взял трубку:
   - Слушаю.
   - Мистер Плон, с вами разговаривает личный помощник Марка Диксона, Джордж Камден.
   - Да, сэр. Чем могу быть полезен?
   - Отпустите скот Морин Макдональд, который вы незаконно задержали в Хьюстоне.
   - Я не делал ничего незаконного, сэр. Речь идет о здоровье этих коров. Мы подозреваем пищевое отравление.
   - Чушь собачья! Если вы не отпустите их к утру, то останетесь без работы.
   "Надо спасать свою шкуру!" - в панике подумал Карл.
   - Сэр, я хочу, чтобы мой собственный ветеринар осмотрел этот скот. Нельзя вывозить из страны больное стадо. Я не могу брать на себя такую ответственность.
   - Всю ответственность возьмет на себя губернатор. Вы меня поняли, мистер Плон?
   - Да, сэр.
   - До свидания, мистер Плон.
   Карл дрожащей рукой опустил трубку на рычаг. Шесть лет ему казалось, что он имеет дело с самой сильной и влиятельной семьей Техаса - Котреллами. Но, судя по всему, есть кто-то еще более сильный и еще более влиятельный.
   Интересно, кто же это?
   Как видно, у Морин Макдональд большие связи. Карл Плон искренне надеялся, что ему больше никогда не придется с ней сталкиваться.
   ***
   Когда Брендон остановил свой бронзовый "корвет" на подъездной дорожке под огромным дубом, солнце уже село.
   Автоматически включились ртутные лампы, которые освещали двухэтажный дом из красного кирпича. Только он поднялся на крыльцо, как из белых крашеных дверей вышла Ширли.
   - Что у вас случилось? - спросила она, увидев его осунувшееся лицо.
   - Ничего.
   Женщина пожала плечами. Она работала у Брендона уже восемь лет и знала, что если он не хочет разговаривать, то его ничем не заставишь.
   - Я оставила на столе сообщения о звонках и подготовила письма на подпись. Утром я их отправлю.
   - Какие планы на вечер?
   - У Сэмми футбольный матч, а у Билли - тренировка по баскетболу. Потом мы пойдем в пиццерию. Хотите с нами? Судя по вашему виду, вам надо немножко развлечься.
   - Нет. Я жутко устал. Обними за меня девочек. Скорее бы они вышли из возраста сорванцов, и я смог бы снова называть их Саманта и Бет! Знаешь, чего им не хватает?
   Ширли покачала головой.
   - Я знаю, что вы скажете - отца. Ничего, мы прекрасно живем одни, спасибо. А знаете, чего вам не хватает? - Она лукаво усмехнулась.
   - Ладно, не будем об этом. - Он засмеялся. - До завтра.
   Проводив Ширли взглядом, Брендон вошел в увешанный зеркалами вестибюль, бросил ключи на желтое с бирюзой эмалевое блюдо, пересек гостиную - в кремовых, белых и черных тонах, со шкурами зебр на полу и черным роялем в углу - и направился прямо к себе в кабинет, расположенный в смежной комнате.
   В кабинете по стенам стояли черные лакированные книжные шкафы. На кремово-черном мраморном полу лежал изготовленный на заказ черно-белый ковер с золотым плетением по краям. В центре комнаты стояли роскошный письменный стол в стиле рококо - черный с золотом и удобное кресло с откидывающейся спинкой, обитое кремовым шелком.
   Брендон любил этот дом. Он построил его на месте родительского, который был не чем иным, как жалкой лачугой.
   Но Брендон гордился и своими родителями, и своей землей.
   После смерти отца Брендон очень сблизился с матерью.
   Они работали бок о бок, и именно тогда он понял, что мужчины и женщины созданы Богом, чтобы дополнять друг друга: тех качеств, которых недоставало мужчинам, было в избытке у женщин. Мама никогда не обращалась с ним как с ребенком. Они были на равных.
   Брендон учился сам на колледж денег не было. В девятнадцать лет, спустя полгода после смерти матери, он катался на своем андалузском жеребце и наткнулся на необычно мягкий участок земли. Лошадь начала оседать в черный вязкий грунт. Спрыгнув с седла, Брендон осмотрел землю и понял, что нашел нефть. Он продал своего андалузца, чтобы заплатить за профессиональную геологическую разведку. Его догадки подтвердились. На ранчо было столько же, если не больше, нефти, сколько на ранчо Чарльза Симса, которое граничило с его участком на юге.
   В двадцать три года Брендон женился на Синтии Крамер. К тому времени он уже был миллионером Но Синтия любила его, а не его деньги - в этом он не сомневался. Она мечтала о хорошем доме, "доме, в котором родится президент". Брендон начал строительство, а Синтия пыталась забеременеть. Но прежде чем он приступил к отделке интерьера, Синтия умерла от кровоизлияния в мозг. С тех пор Брендон жил в доме с неоклеенными стенами. По правде говоря, в Кервилле он почти и не бывал. У него были квартира в Хьюстоне и домик в Далласе. Он строил свою нефтяную империю и не желал погружаться в горестные воспоминания.
   В конце концов здравый смысл возобладал, и Брендон нанял женщину-дизайнера из Хьюстона, чтобы она завершила работу, полагаясь на собственный вкус и богатый опыт.
   Подойдя к столу, Брендон подписал письма, напечатанные Ширли, быстро просмотрел телефонные сообщения, потом взял трубку и позвонил в Остин.
   - Это Брендон Уильямс. Я знаю, уже поздно, но, может быть, Джордж еще на месте?
   - Для вас, мистер Уильямс, он всегда на месте, - сладким голоском ответила секретарша.
   Джордж подошел к телефону.
   - Все в порядке, Брендон. Мне кажется, он здорово перетрусил.
   - Он отпустил скот?
   - Я получу подтверждение утром. Но я пригрозил ему губернаторским гневом.
   - Хорошо, что Марк этого не слышал.
   - Ничего страшного. Если бы губернатор Диксон знал все подробности, он устроил бы ему хороший нагоняй.
   - Надеюсь, у тебя не будет из-за этого неприятностей, - сказал Брендон.
   - Не волнуйся. Зато я хотя бы на минуту почувствовал себя большим человеком, государственным мужем!
   - А когда возвращается губернатор?
   - В понедельник утром.
   - Передавай ему привет.
   Джордж помолчал.
   - Слушай, Брендон, можно задать тебе один вопрос?
   - Конечно.
   - Кто эта мисс Макдональд?
   - Просто женщина, у которой были неприятности.
   Джордж усмехнулся:
   - Наверное, необычная женщина.
   - Да, необычная. - Повесив трубку, Брендон откинулся на спинку кресла и скрестил руки за головой.
   "Да, Морин - женщина необычная", - подумал он.
   С того вечера, как они познакомились на барбекю у Котреллов, он никак не мог ее забыть. Сотни раз он собирался ей позвонить, но все не хватало времени: надо было ехать то в Даллас, то в Хьюстон, то в Сан-Антонио. Он думал о ней рано утром, в разгар деловых встреч, совещаясь со служащими своего банка в Далласе. Но больше всего Брендон думал о ней по вечерам, когда заходило солнце и он оставался один.
   Интересно, что она делает: встречается с друзьями или тоже сидит в одиночестве?
   Сегодня в ней открылись такие качества, о существовании которых он даже не догадывался. До этого дня он считал Морин красивой, интересной и умной девушкой (ум читался в ее глазах). Брендон мечтал о романе с ней, чувствуя, что это будет очень приятно.
   Но сегодня он увидел другую Морин Макдональд. Он увидел женщину с принципами - смелую, сильную и упрямую. Столкнувшись с коррупцией, с которой ему приходилось сталкиваться ежедневно, она не поступилась своими убеждениями.
   Сейчас она злится на Карла Плона, на Техас, на весь мир и на него, Брендона. Но это пройдет. Он понимает, что она сейчас чувствует. Он тоже не выносит людей алчных, ради денег готовых на все. Он знает, что такое не иметь вдоволь еды на столе и жить в доме, где протекает крыша и холодно зимой. Он знает, что такое потерять отца, потому что не хватило денег на диализ почки.
   Но никогда, даже под страхом смерти, он не пойдет на компромисс с совестью. Он благодарен своим родителям - это они сделали его таким. Будь он другим, он никогда не встретил бы Морин Макдональд и не понял бы, что.., что это та женщина, на которой он хочет жениться.
   Глава 14
   На другое утро Морин поднялась в семь часов, благодаря Бога за то, что эта мучительная ночь наконец-то закончилась. Билл Хэндли и Док Сильвер ожидали вылета в Хьюстон, а власти еще не дали добро.
   Вчера вечером она четыре часа просидела на телефоне, разговаривая с хьюстонским ветеринаром и смотрителем загонов, пытаясь убедить их отпустить стадо. Но до тех пор, пока Карл Плон не отменил свой приказ, она только зря сотрясала воздух.
   Морин прошла в ванную, повернула вентиль - из душа медленно просочилась струйка ржавой воды.
   - Черт возьми! - Выключив воду, она накинула халат и спустилась вниз.
   Хуанита, уже одетая, готовила завтрак.
   - Воды нет.
   - Si. Но вчера я купила лишнюю бутылку воды.
   Морин улыбнулась:
   - Значит, будем пить кофе?
   - Он на плите. А вон - апельсиновый сок.
   Морин налила себе большую кружку горячего кофе и только успела сделать глоток, как зазвонил телефон.
   - О Господи, пусть случится чудо!
   Она сняла трубку.
   - Мисс Макдональд? Это Клем Добсон из Хьюстона. Я разговаривал с вами вчера вечером. Только что пришло разрешение из Остина. Вы можете забрать ваш скот в любое время.
   - Спасибо! Спасибо, мистер Добсон. Мы уже вылетаем.
   - Что случилось? - спросила Хуанита, глядя в радостное лицо девушки.
   - Чудо!
   Отказавшись от мысли о душе, Морин торопливо натянула джинсы и клетчатую рубашку, схватила ключи от грузовика и выскочила через черный ход.
   - Уэс! - крикнула она, пробегая мимо сарая. - Грэди!
   Расти! Поехали!
   Уэс подошел к двери, заправляя рубашку в джинсы. Увидев ее лицо, он сказал:
   - Пошли, ребята. Мы летим в Хьюстон!
   Пока Уэс, Грэди и Расти загружали скот в самолет Билла, Морин позвонила Доку Сильверу. Через полтора часа она уже махала им рукой.
   Только вернувшись в кухню к Хуаните, Морин вновь задумалась о своем чуде.
   - Интересно, кто же мой ангел-хранитель?
   Хуанита переворачивала на сковородке оладьи.
   - Ангел-хранитель?
   - Кто-то заставил этого гада изменить свой приказ. И мне кажется, тут дело не в моих вчерашних звонках. Наверное, это Брендон. Господи! А я была с ним так груба!
   - Почему?
   - Просто меня занесло.
   Мексиканка покачала головой:
   - Занесло? Не понять этого слова...
   Морин засмеялась:
   - Иногда я и сама себя не понимаю, Хуанита. Что ж, пожалуй, пора просить прощения.
   Морин вышла в вестибюль, и тут в дверь позвонили. Она увидела мужской силуэт, подсвеченный сзади утренним солнцем.
   - Брендон?
   Девушка открыла дверь.
   - Александр! Что ты здесь делаешь? - Она улыбнулась,. пытаясь скрыть непонятное разочарование.
   - А ты думала, будешь вечно от меня прятаться?
   - Прятаться? Но тебя же не было дома! Кстати, я звонила тебе вчера, но горничная сказала, что ты в Хьюстоне. Мне нужна была твоя помощь.
   - Жаль, что ты меня не застала. Но расскажи сейчас, в чем дело, и я постараюсь помочь.
   - Все уже уладилось.
   - Уладилось? - На какое-то мгновение Александр просто остолбенел, но тут же взял себя в руки; на его лице сияла обаятельная мальчишеская улыбка.
   - Я на собственном горьком опыте убедилась, что делать дела в Техасе можно только, если даешь на лапу. Мой скот задержали в Хьюстоне: чиновник потребовал взятку.
   - А! - понимающе сказал Александр. - И ты заплатила?
   - Нет. Это сделал кто-то другой.
   - Ты ему не заплатила?
   - Нет.
   Мысли вихрем завертелись у Александра в голове. Непонятно! Плон не стал бы отпускать скот, если Морин не дала ему денег. В чем же дело?
   - И на какое время он собирался задержать скот?
   - На три дня.
   - А, ну тогда ясно! На самом деле он не мог ничего сделать. Он просто блефовал. Ты не дала ему денег, и пришлось отпустить скот. Так и должно было случиться.
   - Ты в самом деле так думаешь?
   - Я не думаю, я знаю. А в чем дело? Тебе кажется, что кто-то тебе помог?
   - Ну, я... - Она помолчала, думая о Брендоне. Значит, никакой он не ангел-хранитель, и она все-таки была права насчет его. "Как хорошо, что я сразу его раскусила и поставила на место!"
   - А как ты добралась до Остина, Морин?
   - Вот поэтому я тебе и звонила. Мне нужен был самолет. Но меня подвез Брендон.
   Александр вдруг вспомнил предупреждения матери о Брендоне. Он внимательно посмотрел на Морин, пытаясь понять, насколько у нее с ним серьезно.
   - К сожалению, я ничего об этом не знал. Но хорошо, что он оказал тебе услугу по-соседски. Хотя, скажу прямо, мне не нравится, что он занимает мое место. - Он обнял ее за плечи и привлек к себе с легкой усмешкой. Главное не перегнуть палку!
   - Насчет этого можешь не беспокоиться, Алекс.
   - Обещаешь?
   - Я знаю точно, что у него совсем не добрососедские намерения. Просто этот неслыханный нахал возомнил, что я к нему неравнодушна. Но я ясно дала ему понять, что ему не на что рассчитывать.
   - Надеюсь, - шепнул Александр и нежно поцеловал девушку.
   Морин заглянула в его яркие зеленые глаза и обняла рукой за шею.
   - На свете нет ничего важнее дружбы, Алекс. Не забывай этого.
   - Не забуду, но и ты не забудь, кто твой друг.
   Она кивнула и спросила, немного помолчав:
   - Может, позавтракаешь со мной?
   - Отличная мысль.
   Все так же обнявшись, они пошли на кухню и, усевшись за стол, принялись за оладьи Хуаниты. Морин вспомнила, что все это уже было когда-то давно: они вот так же ели за одним столом и смеялись над теми же шутками. Только сейчас с ними не было Мака.
   ***
   Шейн Котрелл стянула с глаз ночную маску из фиолетового атласа и застонала - прямо в лицо ей ударил яркий луч солнца; вся ее спальня купалась в солнечном свете.
   - Проклятие! - проворчала она, усаживаясь в постели.
   Из магнитофона неслась песенка Оззи Осборна, отдаваясь в голове стуком отбойных молотков. Девушка шлепнула ладонью по кнопкам. Музыка оборвалась.
   Шейн попыталась было встать, но бедра свело болезненной судорогой, и она снова упала на постель.
   - Что за черт?
   И тут она вспомнила вчерашний вечер.
   - Ах да, Берт!
   Девушка улыбнулась. Линн Бин с Шарлин Симе на весь день уезжали в Даллас.., за покупками. Берт и Шейн не преминули воспользоваться моментом и провели все это время вместе. Сколько же раз они занимались любовью? Наверное, по разу в час - с Бертом ей всегда хотелось еще Такого классного любовника у нее никогда не было.., во всяком случае, в Техасе.
   И все-таки самое лучшее в их отношениях с Бертом - это кокаин.
   - Где ты берешь порошок? - спросила она его.
   - Что, хорош? - отозвался он, протягивая ей стеклянную трубочку.
   - Просто чудо!
   - У меня всегда все самое лучшее, запомни это, Шейн.
   Берт Бин лучше всех. - Он обхватил ее лицо ладонями. - Повтори, Шейн: Берт лучше всех.
   - Ты лучше всех, малыш. Это действительно так.
   Они выпили целую бутылку шампанского "Дом Периньон". Хотя, судя по головной боли, может быть, и не одну.
   Шейн мечтала поехать с Бертом в Рио на праздник Марди Гра. Она уже представляла, как разгуливает по бразильским пляжам в бикини, повергая в ступор всех местных парней.
   Она мечтала о многом.
   Но к сожалению, ее мечты не совпадали с планами Барбары. Мать не раз отправляла ее к психиатрам, и от них девушка знала, что в детстве, когда ее характер только формировался, был пропущен один важный кирпичик И связано это с тем, что она никогда не знала отца, не получала его любви и заботы. Шейн не особо слушала психиатров и ходила к ним, только чтобы мать от нее отвязалась.
   Да и их по-настоящему интересовали лишь денежки Барбары. Разве могли они знать, что творится в душе у Шейн?
   Разве могли они сказать, что ей нужно?
   Шейн-то знала, что ей нужно: ей нужно поразвлечься.
   Берт - это развлечение. И кокаин - развлечение. Доводить Александра и делать все наперекор Барбаре - тоже ужасно занимательно. А все остальное дерьмо! Берт понимал ее лучше всяких психиатров, лучше, чем мать и браг. Он был ей нужен.
   Шейн верила, что Берт ее любит. Во всяком случае, он никогда и ни в чем ей не отказывал. Жену свою он не любил: вот уже больше года Шейн слышала от него жалобы на Линн.
   Но, подобно большинству южан, он не хотел разводиться с матерью своих детей.
   Но ничего, со временем она докажет Берту, что Линн ему больше не нужна, что это просто нелепо - мучить себя, живя с женщиной, к которой давно охладел. Вот когда он это поймет, у нее будет все: развлечения, наркотики, бесконечный секс с Бертом. И ни перед кем ей больше не придется отчитываться - ни перед братом, ни перед матерью!
   Шейн встала, подошла к окну и опустила жалюзи. От яркого солнца у нее раскалывалась голова.
   Стены в спальне Шейн были оклеены киноафишами, среди которых попадались и старые, начала тридцатых годов.
   Здесь был чудесный портрет Греты Гарбо, которым Шейн особенно дорожила. Его подарил один из ее первых любовников, когда ей было шестнадцать.
   Шейн обожала кино и много лет мечтала стать актрисой.
   Она умела играть, петь и танцевать.
   Чего она не умела, так это бороться; Ей не хватало энергии и силы духа, чтобы противостоять обстоятельствам и выдерживать отказы.
   Господи, отказы! Это было самое страшное. Шейн думала, что в Калифорнии у нее будет такая же легкая жизнь, как и в Техасе. Но она быстро поняла, что ее соперники в Лос-Анджелесе талантливее и сильнее ее.
   И еще Шейн поняла, что у нее нет такого отчаянного желания стать звездой, как у других. Она встречала молодых людей, преисполненных безграничной решимости, готовых на все, лишь бы добиться роли. Сама же она не очень-то рвалась в бой, ей только хотелось поразвлечься.
   Какой смысл работать и жить, если нет развлечений? Шейн отчаянно пыталась удержаться на плаву. Тогда-то она и пристрастилась к наркотикам. Поначалу это были таблетки: пилюля, чтобы заснуть днем, а ночью играть; пилюля, чтобы проснуться, и пилюля, чтобы не свалиться от усталости. Это случается с сотнями новичков в Голливуде, от Джуди Гарленд до Джона Белуши. Она была не лучше и не хуже.
   Шейн не утратила своей любви к кино и до сих пор иногда мечтала вырваться из материнской паутины, правда, все реже и реже.
   Девушка прошла в ванную, открыла выдвижной ящик туалетного столика и потянулась за тюбиком из-под зубной пасты, в котором у нее был спрятан кокаин: принять немного перед завтраком, чтобы не думать о Голливуде и несбыточных мечтах.
   Шейн продолжала давить на дно тюбика, но из него ничего не выходило. Она сердито сплющила тюбик в кулаке.
   - Черт! Я не могла израсходовать весь порошок!
   В голове ее пронеслись события последних двух дней.
   Берт дал ей три грамма, и она лично засыпала их в тюбик из-под зубной пасты. Она была не так плоха, чтобы не помнить.
   Девушка порылась в ящике. Может, она перепутала тюбики?
   Нет, все правильно.
   - Кто же взял? - спросила она саму себя и начала лихорадочно соображать.
   Она открыла шкафчик с аптечкой. На первый взгляд здесь все лежало нетронутым, но, как следует приглядевшись, она заметила, что пропали самые ценные лекарства - таблетки для похудения, транквилизаторы, валиум, секонал и даже диуретики. Противозачаточные таблетки остались на месте.
   Девушка осмотрела комод и платяной шкаф, но и там все как будто было в порядке.
   Вдруг она вспомнила про еще один, последний тайник и поспешно вытащила свой старый роликовый электромассажер. Теперь она использовала его только в качестве секретного хранилища для травки. Шейн подняла один ролик и сдвинула нижнюю металлическую пластинку.
   - Пусто!
   Шейн на секунду задумалась. Только один человек мог пойти на такие крайние меры.
   - Мама!
   Она натянула зеленые жокейские брюки и просторный свитер ручной вязки, стоивший целое состояние, сунула ноги в мужские ботинки, потом наклеила на левую щеку черное сердечко - чтобы позлить мать, подвела глаза черными тенями и спустилась вниз.
   Сидя во главе длинного обеденного стола, Барбара, с телефонной трубкой в руке, обсуждала с кухаркой меню. В доме было пять телефонных линий. Бросив взгляд на телефон, Шейн заметила, что в ожидании связи уже "висят" два звонка.
   Шейн подошла к буфету и налила себе чашку крепкого кофе из серебряного кофейника эпохи Георга III. Положив в кофе добрую порцию сахара, она выпила его залпом и налила вторую чашку. Все это время она не сводила глаз с Барбары.
   - Консуэлла, мне надо поговорить с мамой.
   Барбара нахмурилась:
   - Когда мы закончим, Шейн.
   - Нет, сейчас, мама, милая.
   Шейн нервно заходила по комнате, но Барбара все же закончила разговор с кухаркой, затем отключила первую линию связи и велела второму абоненту "продать эмбрионы в Йоханнесбург".
   - Ты мешаешь мне работать, Шейн. Что у тебя за дело?
   - Куда ты дела порошок? - зло прошипела Шейн.
   Барбара посмотрела на нее в упор:
   - Спустила в унитаз.
   - Кто тебе позволил? С каких это пор ты стала конфисковывать мои личные вещи, как будто ты из ФСБ?
   - Замолчи и сядь, - терпеливо сказала Барбара Шейн не сдвинулась с места.
   - Я сказала сядь.
   Шейн села.
   - Ты живешь в моем доме и должна подчиняться моим законам. Я вытащила тебя из калифорнийского санатория для наркоманов и привезла сюда, чтобы ты одумалась Но ты даже не пытаешься исправиться. - Барбара вздохнула. - Я тебя не понимаю, Шейн. Неужели тебе совсем наплевать на себя? Я ведь желаю тебе добра, я люблю тебя, Шейн. Постарайся и ты любить себя так же, как я люблю тебя.
   - Именно так я себя и люблю, разве не заметно?
   Барбару покоробили несправедливые слова дочери, но она сдержалась.
   - Я не потерплю наркотиков в своем доме. Это мое последнее слово!
   - Тогда я уеду.
   - Уезжай.
   - Дай мне только денег.
   Барбара вскинула бровь.
   - Пусть твои дружки оплачивают твою роскошную жизнь.
   А я не собираюсь.
   Шейн затряслась и медленно отхлебнула кофе.
   - Ты не можешь забрать у меня отцовские деньги.
   Губы Барбары скривились в торжествующей усмешке.
   - Без меня ты не получишь ни цента. Он назначил меня твоей опекуншей. И до тех пор, пока я не посчитаю нужным, ты не сможешь сама распоряжаться деньгами. Мой юрист хорошо осведомлен о моем отношении к твоему трастовому фонду. А с сегодняшнего дня я вычеркиваю тебя из своего завещания.
   - Что?
   - Ты слышала. До тех пор пока ты не откажешься от наркотиков и не будешь жить по моим законам, ты не получишь ничего-Ничего, Шейн.
   - Ты обращаешься со мной как с ребенком.
   - А ты и есть ребенок. Я забираю твои игрушки. А если в ближайшем времени ты не исправишься, я заберу у тебя и Берта.
   - Ты не сделаешь этого! Ты не Можешь играть человеческими жизнями, как пешками на шахматной доске! Берт - взрослый человек, ты его не заставишь!