Леон Урис. Эксодус (Книга 1 и 2)

   - Пути всего на полчаса.
   Они сошли вниз, вновь пересекли порт и остановились на самом конце набережной, всего в пяти минутах ходу от Дворца. Когда колонна проехала госпиталь на окраине города, Марк взял Китти под руку и повел ее назад в гостиницу.
   Он вошел в телефонную кабину и срочно вызвал британскую контрразведку в Фамагусте.
   - Мне нужно поговорить с майором Алистэром, - сказал Марк, положив носовой платок на микрофон и стараясь говорить с английским акцентом.
   - Назовите, пожалуйста, свою фамилию и объясните, по какому делу вы хотите поговорить с майором Алистэром.
   - Послушайте, старик, - ответил Марк. - Триста евреев только что совершили побег из лагеря. Бросьте вы эти дурацкие вопросы и соедините меня с Алистэром.
   Его немедленно соединили.
   - Алистэр слушает, - послышался в трубке сдержанный голос майора.
   - С вами говорит доброжелатель, - сказал Марк. - Я хочу вам доложить, что несколько сот евреев совершили побег из Караолоса и в эту самую минуту направляются на борт корабля в Кирении.
   Он тут же положил трубку. Алистэр нажал несколько раз на рычаг.
   - Алло... алло... кто говорит? Алло... кто говорит, спрашиваю?... Алло...
   Он тоже положил трубку и тут же позвонил куда-то сам.
   - Говорит Алистэр. Мне только что доложили о побеге евреев. Они якобы направляются на борт корабля в Кирении. Сейчас же объявите тревогу. Пусть проверит военный комендант Кирении немедленно. Если это правда, нужно немедленно вызвать туда несколько военных кораблей.
   Алистэр положил трубку и побежал вниз в кабинет Сатерлэнда.
   Автоколонна остановилась у самой пристани. Ари Бен Канаан вылез из своего джипа, и шофер тут же угнал его. Один за другим грузовики подъезжали к "Эксодусу". Ребята работали как часы, благодаря тренировке Зеева. Они спокойно и быстро перебрались с их машин на борт корабля. На борту Иоав, Давид и Ханк Шлосберг, капитан судна, указывали каждому место в трюме или на палубу. Всю операцию провели спокойно и молча.
   Несколько прохожих остановились на набережной и с любопытством смотрели на происходящее. Несколько британских солдат пожали плечами и почесали затылки. Как только машину разгружали, ее тут же угоняли в горы, а там, в окрестностях святого Илария, бросали.
   23 транспортная рота выполнила свое задание и прекращала свое существование. Иоав оставил в своей машине записку, в которой он благодарил англичан за оказанную помощь.
   Ари поднялся на борт "Эксодуса" и направился в рубку. Машины подъезжали одна за другой, и не прошло и 20 минут, как они все были разгружены. Зеев, Давид, Иоав и Ханк Шлосберг доложили, что погрузка детей на борт закончена. Ари отдал команду Ханку, тот скрылся и тут же заработала машина.
   - Идите к детям, - распорядился Ари, - объясните им, чего мы от них требуем. Если кто-нибудь чувствует, что у него не хватит сил, пусть приходит ко мне в рубку, и мы тут же отправим его назад в Караолос. Разъясните им, что оставаясь здесь они рискуют жизнью.
   Ни вы, ни кто-нибудь из детей не должны оказывать никакого давления на желающих вернуться.
   Пока пальмахники пошли к детям, "Эксодус" доплыл до середины гавани и бросил якорь.
   В эту минуту всюду завыли сирены! Ари посмотрел в бинокль в сторону берега и шоссе вдоль моря и увидел десятки британских грузовиков и джипов, подъезжающих со всех сторон к Кирении. Он не мог удержаться от смеха, видя также грузовики 23-ей Транспортной роты. Они следовали в противоположную сторону, чтобы остаться в горах. Они только что разминулись с военной автоколонной, мчавшейся в сторону Кирении.
   Ари посмотрел на палубу. Дети были спокойны.
   Англичане наводнили весь район порта. Машина за машиной подъезжала к пристани. Несколько офицеров показывали рукой на "Эксодуе" и отдавали приказы. Солдаты бросились бежать по обоим рукавам мола, устанавливая пулеметы и минометы у входа в гавань, чтобы отрезать путь судну, если бы оно захотело выйти из гавани.
   Подъезжали все новые машины. Пристань оцепили и Удалили зевак с набережной. Ари наблюдал за все прибывающим британским пополнением. Не прошло и часа, как порт прямо кишел солдатами; съехалось их никак не меньше пятисот. Все солдаты были вооружены до зубов. За гаванью бросили якорь несколько торпедных катеров. На горизонте Ари различил три миноносца. Вой сирен не прекращался! Мирный городок превратился в настоящий военный лагерь. Затем по набережной загрохотали танки, и пулеметы у входа в гавань заменили орудия.
   Вновь завыли сирены, и к пристани подъехали на машине генерал Сатерлэнд, Колдуэлл и Алистэр. Майор Кук, военный комендант Кирении отдал рапорт Сатерлэнду.
   Вон то судно, сэр, посредине гавани. Доверху забито евреями, это точно. Но уйти оно никак не может.
   Сатерлэнд внимательно оглядел пристань.
   - Вы стянули войска, словно предстоит бой с танковой дивизией, - сказал он. - Эти люди на судне просто сошли с ума. Распорядитесь, чтобы установили громкоговоритель.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Если бы вы спросили меня, то я бы советовал сбросить их всех в море, сказал Колдуэлл.
   - Но я вас не спросил, - отрезал Сатерлэнд. - Кук... оцепите весь район порта. Организуйте абордажный отряд. Слезоточивые газы, легкое оружие, на случай, если они не согласятся сойти на берег добровольно. Фредди, сбегайте во "Дворец" и скажите в штабе, что я требую прекращения связи с внешним миром.
   Алистэр стоял молча и тщательно оглядывал судно.
   - Ваше мнение, Алистэр?
   - Мне все это не нравится, сэр, - ответил он. - Они не рискнули бы устроить побег среди бела дня, если бы у них не было еще что-то другое на уме.
   - Бросьте, Алистэр! Вам всегда мерещатся призраки. Марк Паркер проложил себе путь через оцепление и подошел к офицерам.
   - Что тут происходит? - спросил он Алистэра. Как только Алистэр заметил Марка, он сразу понял, что его подозрение было правильным.
   - Вот-вот, Паркер, - ответил Алистэр. - Будьте паинькой и расскажите вы нам. Впрочем, старик, вам не мешало бы поработать немножко над своим британским произношением на случай, если вам захочется поговорить со мной по телефону еще раз.
   - Не понимаю, о чем вы говорите, майор.
   Генерал Сатерлэнд начинал догадываться. Он посмотрел на судно, затем на Паркера, затем на Алистэра и понял, что Мосад Алия Бет захватил его врасплох. Он покраснел. Майор Кук, комендант Кирении, подошел с докладом.
   - Минут через десять абордажные группы смогут приступить к выполнению задания. Двести человек. Они доберутся до судна на рыбацких катерах, которые вот-вот будут поданы.
   Сатерлэнд даже не стал его слушать.
   - Где громкоговоритель, черт возьми!
   Десять минут спустя Сатерлэнд поднес ко рту микрофон. На порт спустилась тишина. Абордажные команды стояли тут же, готовые в любую минуту броситься к судну.
   - Эй, вы там на судне! С вами говорит генерал Брус Сатерлэнд, - раздался его голос. Ему громко повторило эхо. - Вы меня слышите?
   В рубке "Эксодуса" Ари включил свой громкоговоритель.
   - Алло, Сатерлэнд, - крикнул он в ответ. - С вами говорит капитан Калеб Мур из 23-ей Транспортной роты Еврейского Войска Его Величества на Кипре. Ваши грузовики находятся в окрестностях Святого Илариона. Сатерлэнд побледнел. Алистэр разинул рот.
   - Эй, вы там, - сердито заорал Сатерлэнд. - Мы даем вам десять минут сроку, чтобы подплыть к пристани. Если вы не пристанете, мы пошлем за вами вооруженную абордажную команду.
   - Алло, Сатэрленд! С вами говорит "Эксодус". У нас на борту триста два ребенка. Весь машинный зал забит динамитом. Как только кто-нибудь из ваших людей ступит на борт или откроет огонь по нас, мы тут же взорвем корабль.
   В эту минуту репортаж Марка Паркера передавался по телеграфу из Лондона во все концы света.
   Сатерлэнд, Алистэр и пятьсот британских солдат, собравшихся в порту, окаменели на берегу, когда на мачте "Эксодуса" взвился флаг. Это был Юнион Джэк с огромной свастикой посредине.
   Бой за "Эксодус" начался!
   Глава 30
   Экстренный выпуск! Давид против Голиафа, модель 1946-го года. От специального корреспондента американского синдиката новостей Марка Паркера. Кирения, Кипр. АСН.
   "Я пишу этот репортаж в Кирении. Это крохотный, похожий на жемчужину портовый городок на северном побережьи британской королевской колонии Кипр.
   У Кипра богатая и бурная история. На острове много следов блистательного прошлого, начиная руинами Саламиды и соборами Фамагусты и Никозии и кончая множеством дворцов славной эпохи крестоносцев.
   Однако все это красочное прошлое - ничто по сравнению с той драмой, которая происходит в эту минуту в этом тихом, неизвестном и заброшенном городке. Вот уже несколько месяцев, как Кипр превращен в место ссылки для еврейских беженцев, пытавшихся прорваться через британскую блокаду в Палестину.
   Сегодня триста детей в возрасте от десяти до семнадцати лет совершили (пока неизвестно как), побег из британского лагеря, расположенного в Караолосе, пересекли остров, и сели в Кирении на специально переоборудованное для этой цели старое транспортное судно водоизмещением примерно в двести тонн, которое ожидало их в порту, чтобы отплыть с ними в Палестину.
   Почти все беглецы - бывшие узники немецких концлагерей и лагерей уничтожения. Транспортное судно, метко переименованное в "Эксодус", было обнаружено британской разведкой еще до того, как ему удалось покинуть порт.
   Теперь судно с тремястами детей на борту стоит на якоре посреди гавани, диаметром не более чем в триста метров, и решительно отклоняет все попытки англичан принудить детей высадиться обратно на берег и вернуться в Караолос.
   Представитель "Эксодуса" заявил, что трюм судна забит динамитом. Дети полны решимости покончить с собой и они взорвут судно при первой попытке англичан взобраться на корабль силой".
   ЛОНДОН
   Генерал сэр Кларенс Тевор-Браун бросил газету на письменный стол. Он зажег сигару и принялся изучать поступившие донесения. Репортаж Марка Паркера упал как бомба и всколыхнул не только всю Европу, но и Соединенные Штаты. Сатерлэнд отказался отдать приказ на взятие "Эксодуса" силой и просил инструкций.
   Тевор-Браун знал, что часть вины лежит на нем самом. Это он, Тевор-Браун, рекомендовал Бруса Сатерлэнда на эту должность, и он же не обратил должного внимания на донесение Алистэра, в котором его предупреждали, что что-то там затевается, и что Сатерлэнда нужно немедленно сменить.
   В кабинет вошел Хамфри Кроуфорд. Этот снедаемый честолюбием, всегда бледный чиновник ближневосточного отдела в министерстве колоний служил связующим звеном между армией, с одной стороны, Уайтхоллом и Чэтэм Хаузом, с другой.
   - Добрый день, сэр Кларенс, - нервно поздоровался Кроуфорд. - Нам пора на совещание с Брэдшоу. Тевор-Браун встал из-за стола и собрал бумаги.
   - Правильно. Старик уже, верно, ждет.
   Кабинет Сесиля Брэдшоу находился в Институте международных связей в Чэтэм Хаузе. Вот уже тридцать лет, как он был одним из главных творцов британской политики на Ближнем Востоке.
   К концу первой мировой войны между Великобританией и Францией шла борьба за сферы влияния на Ближнем Востоке. Когда Великобритания получила мандат на Палестину, Брэдшоу вместе с Уинстоном Черчилем, был одним из тех, кто не жалел усилий для создания на одной половине территории мандата отдельного арабского государства. Это государство получило название Трансиордании.
   Целью создания этого государства было превращение его в британскую военную базу. С английской помощью была создана также британская арабская армия, так называемый "Арабский легион", а во главе государства поставлен король. Это был хашемит Абдалла, смертельный враг Сауда, короля Саудовской Аравии.
   К концу второй мировой войны к власти в Англии пришла лейбористская партия. Она чего только не наобещала во время предвыборной кампании!
   Между прочим, она обещала также создать еврейское отечество в Палестине и прибежище для уцелевших жертв нацизма в Европе. Именно Сесиль Брэдшоу возглавлял сильную фракцию в Чэтэм Хауз, убедившую нового министра иностранных дел в том, что все эти предвыборные обещания звучат, конечно, очень красиво, но практически совершенно не выгодны, и что британские интересы требуют поддержки арабов.
   У арабов десять миллионов квадратных миль, и вся эта территория богата нефтью; вдобавок, там же находится Суэцкий канал, жизненно важный для Великобритании.
   Сэр Кларенс Тевор-Браун и Хамфри Кроуфорд прошли в кабинет Сесиля Брэдшоу. Брэдшоу, грузный мужчина лет шестидесяти с небольшим, стоял у стены спиной, к вошедшим, заложив за спину толстые руки. Хамфри Кроуфорд нервно присел на краешек стула. Тевор-Браун удобно расположился в голубом кожаном кресле и зажег сигару.
   - Поздравляю вас, господа, - обращаясь к стене, сказал Брэдшоу язвительным голосом, дрожащим от гнева. - Мы с вами попали сегодня, я вижу, на первую полосу.
   Он обернулся, похлопал себя по круглому животу и улыбнулся.
   - Вы, верно, ожидали, что со мной случился припадок. Нет, нет, Уайтхолл, правда, звонил с утра. Как и следовало ожидать, министр спихнул все это дело с "Эксодусом" мне. - Брэдшоу сел за письменный стол, взглянул на лежавшие на столе донесения и резким рывком сорвал с носа очки в роговой оправе.
   - Сэр Кларенс, скажите мне, пожалуйста, вот что... Ваша разведка там, вымерла, что ли, или они просто отправились играть в теннис? Кроме того, вы объясните нам, я надеюсь, что нашло на этого Сатерлэнда. Это ведь была ваша идея назначить его туда.
   Тевор-Браун не дал себя огорошить.
   - Я думаю, это была ваша идея создать эти лагеря на Кипре. Как вы это объясните?
   - Господа, - быстро вмешался Кроуфорд, чтобы предупредить ссору, - мы попали из-за этого "Эксодуса" в весьма неловкое положение. Впервые обо всем этом заговорили в американской печати.
   Брэдшоу язвительно захохотал. Его розовые щеки побагровели.
   - Вопреки всем трумэновским разговорам, американцы приняли с конца войны не более десятка тысяч еврейских беженцев. Конечно, Трумэн за сионизм... покуда Палестина находится не в Пенсильвании. У всех на устах громкие слова, но именно на нашей шее сидит миллион евреев.
   Миллион евреев, которые могут подорвать все наши позиции на Ближнем Востоке. - Брэдшоу вновь надел очки. - "Давидов Щит", "Моисей", "Пальмах", "Врата Сиона", "Врата Надежды", а теперь вот "Эксодус". Сионисты очень хитрый народ. Вот уже 25 лет, как они валят на нас все шишки в Палестине. Они вычитывают из статей мандата и из Бальфурской декларации такое, чего там никогда не было. Они даже верблюда способны убедить, что он ишак. Господи боже... двухчасовая беседа с Хаимом Вейцманом, и я сам стал бы убежденным сионистом.
   Сесиль Брэдшоу опять снял очки.
   - Ваши симпатии, Тевор-Браун, нам известны.
   - Я не принимаю вашего намека, Брэдшоу. Может быть, я и впрямь один из твердолобых, считающих, что единственный способ удержать Ближний Восток - это создать сильную еврейскую Палестину. Я руководствуюсь при этом не еврейскими, а британскими интересами.
   Брэдшоу перебил его.
   - Давайте поговорим лучше об этом деле с "Эксодусом". Последствия совершенно ясны. Мы пошли на уступки в истории с "Обетованной Землей", но на этот раз мы ни на какие уступки не пойдем. Судно находится в наших водах, а не во французских. Мы не будем брать их силой, мы не станем отправлять их в Германию, мы не потопим судно. Мы их будем держать в Кирении, пока они не сдохнут. "Сдохнут" - слышйте, Тевор-Браун! Именно сдохнут. - Он впал в ярость и его руки задрожали.
   Тевор-Браун прикрыл глаза.
   - Мы не можем пойти на это уже из моральных соображений. У нас нет никаких оснований удержать триста детей, выросших в концентрационных лагерях, и помешать им поехать в Палестину.
   Нефть... каналы... арабы... к черту все это! Мы выставили себя на посмешище, отправив беженцев с "Обетованной Земли" в Германию.
   - Мне известны ваши симпатии.
   - Господа!
   Тевор-Браун поднялся и нагнулся над письменным столом к Брэдшоу.
   - Существует только один способ выйти с честью из всей этой истории. Евреи тщательно спланировали все это дело в целях пропаганды. Спутайте им карты. Дайте "Эксодусу" отплыть сию же минуту. Именно этого они ни за что не хотят.
   - Никогда!
   - Неужели вы не видите, что этим мы только сыграем им на руку?
   - Пока я сижу в Чэтэм Хауз, это судно не поднимет якорь.
   Глава 31
   Марку Паркеру Дворцовая гостиница
   Кирения, Кипр.
   Получилось неплохо тчк
   Гоните продолжение тчк
   Кен Брэдбери АСН Лондон
   Кирения, Кипр АСН, От нашего специального корреспондента Марка Паркера
   "Получается смешно: тысяча вооруженных солдат, танки, артиллерия и военно-морская эскадра стоят и смотрят беспомощно на невооруженное транспортное судно.
   Первая неделя борьбы за "Эксодус" закончилась вничью. Обе стороны: англичане и беженцы, твердо стоят на своем. До сих пор никто не пытался взобраться силой на борт нелегального судна, заявившего, что оно взлетит в воздух, если такая попытка будет предпринята. Меж тем, до судна всего несколько сот метров от набережной, и в хороший бинокль видно все, что происходит на борту.
   Моральное состояние трехсот детей на борту "Эксодуса" по всем признакам, очень высокое. Всю неделю они пели песни и издевались над британскими солдатами, несшими охрану на набережной и на моле".
   Марк отправлял свои репортажи день за днем, добавляя все новые и новые подробности.
   Когда Сесиль Брэдшоу принял решение поставить все на карту и превратить "Эксодус" в пример в назидание другим, он знал, что на него обрушится убийственная критика. Французская печать реагировала, как всегда, с крайним возмущением, но на этот раз ее нападки были до того безудержны, что ничего подобного не было во всю историю англо-французского сотрудничества. Вся европейская печать писала об этом деле, и даже в британской прессе мнения разделились. Все чаще в газетах высказывались сомнения в мудрости решения, принятого Уайтхоллом по поводу "Эксодуса".
   Брэдшоу был опытным политическим деятелем, пережившим на своем веку не одну бурю. В данном случае речь шла, по его мнению, о буре в стакане воды, которая вот-вот стихнет. Он послал в Кирению трех дружественных журналистов, которые должны были нейтрализовать репортажи Марка Паркера, и полдюжины экспертов были день и ночь заняты разъяснением британской позиции в этом процессе. У англичан была зацепка, и они ловко использовали ее, однако было нелегко побороть в людях естественное сочувствие к судьбе детей, выросших в концлагерях.
   "Если сионисты действительно такие благородные люди, почему они подвергают опасности жизнь трехсот невинных детей? Все это дело ничто иное, как мрачный и хладнокровно задуманный заговор, имеющий целью вызвать сочувствие и напустить туману при решении палестинского вопроса. Мы тут явно имеем дело с фанатиками. Ари Бен Канаан - матерый сионистский агент, с большим стажем нелегальной деятельности".
   В аэропорту в Никозии высадились корреспонденты из десятков стран, требуя разрешения поехать в район Кирении. Ряд иллюстрированных журналов послал своих фотокорреспондентов. Дворцовая гостиница все более и более напоминала резиденцию небольшого политического съезда.
   В парижских кафэ англичан ругали.
   В лондонских ресторанчиках англичан защищали.
   В Стокгольме пасторы читали проповеди.
   В Риме спорили.
   В Нью-Йорке букмэкеры организовали пари. Ставили четыре против одного, что "Эксодусу" не дадут поднять якорь.
   К концу второй недели Марк получил от Ари разрешение подняться на борт судна. Марк сам выбрал этот наиболее подходящий, по его мнению, момент и договорился обо всем при помощи сигналов. Так как он был первым посторонним, которому удалось подняться на борт "Эксодуса", его следующие три репортажа были напечатаны на первых страницах всех газет.
   Первое интервью, данное нашему специальному
   корреспонденту представителем "Эксодуса"
   Ари Бен Канааном. Кирения, Кипр, АСН.
   Сегодня я в качестве первого корреспондента получил интервью от Ари Бен Канаана, представителя детей, находящихся на борту "Эксодуса". Я спросил его, что он может сказать по поводу появившихся в печати обвинений в том, что он профессиональный сионистский бунтовщик, а также по поводу других обвинений, поднятых против него Уайтхоллом. Мы беседовали в рубке судна, единственном месте, не забитом детьми. Моральное состояние детей продолжает и сегодня оставаться высоким, но осада, продолжающаяся уже две недели, начинает сказываться на их физическом состоянии.
   Бен Канаан, - высокий мужчина лет тридцати, рост - свыше 1,80м., у него черные волосы и холодные голубые глаза, он легко мог бы сойти за киноартиста. Он выразил глубокую благодарность всем благожелателям во всем мире и заверил меня, что дети держатся великолепно. В ответ на мои вопросы он сказал: "Мне наплевать на личные нападки. Интересно, впрочем, упомянули ли англичане о том, что я служил в британской армии в чине капитана во время второй мировой войны? Я признаюсь, что я действительно сионистский агент и что я им останусь до тех пор, пока они не выполнят всех своих обещаний по вопросу Палестины. Легальна ли моя работа, или нелегальна - это зависит от того, как смотреть на дело".
   Я задал вопрос, касающийся английских доводов и значения "Эксодуса". На это Бен Канаан ответил: "Нас, евреев, обвиняют во многом, и мы к этому привыкли. Когда дело касается какой-нибудь проблемы, вытекающей из британского мандата на Палестину и которую нельзя ни объяснить, ни оправдать логически, они всегда вытаскивают на свет предлог, что речь идет о новой провокации сионистов.
   Я удивляюсь, что они еще не обвинили сионистов в беспорядках, происходящих в Индии. Ганди, к счастью, не еврей.
   "Уайтхолл опять прибегает к старому жупелу таинственного сионизма, чтобы прикрыть им три десятилетия грязного правления, лживых заверений, данных как евреям, так и арабам, когда тех и других продавали и предавали. Не успели они опубликовать в 1917-ом году Бальфурскую декларацию, обещавшую создать в Палестине еврейское отечество, как они тут же ее нарушали. С тех пор они все время нарушают данные обещания. Последнее предательство совершили лейбористы, обещавшие перед выборами открыть двери Палестины для уцелевших жертв нацизма.
   Крокодиловы слезы Уайтхолла по поводу судьбы трехсот детей просто смешны. Каждый ребенок, находящийся на борту "Эксодуса" пришел сюда добровольно. Каждый ребенок на борту "Эксодуса" - сирота по вине Гитлера. Почти все эти дети провели в немецких или британских концентрационных лагерях шесть лет жизни.
   Если Уайтхолл в самом деле так озабочен благополучием этих детей, то пусть они примут мой вызов и откроют ворота лагерей в Караолосе, чтобы журналисты могли познакомиться с положением детей в этих лагерях. Людей держат за колючей проволокой под дулами автоматов, кормят плохо, не хватает воды, медицинское обслуживание никуда не годится. Никаких обвинений против этих людей нет. И тем не менее их держат под стражей.
   Уайтхолл обвиняет нас, будто мы пытаемся навязать ему несправедливое решение палестинского вопроса. В Европе из шести миллионов евреев уцелело не больше четверти миллиона. Британская норма иммиграции евреев в Палестину составляет 700 человек в месяц. И это они называют "справедливостью"?
   Наконец, я вообще оспариваю право англичан на Палестину. Неужели у них больше прав находиться там, чем у жертв нацизма? Позвольте, я вам что-то прочту".
   "Так говорит Господь: вот, Я возьму сынов Израилевых из среды народов, между которыми они находятся, и соберу их отовсюду, и приведу их в землю их и очищу их пред глазами народов, и будут жить на земле, которую я дал рабу моему Иакову, на которой жили отцы их; там будут жить они и дети их, и дети детей их во веки".
   Ари Бен Канаан положил библию обратно на стол. "Впредь пусть господа из Уайтхолла обосновывают свои претензии получше. Я скажу министру иностранных дел то же самое, что один великий человек сказал другому поработителю три тысячи лет тому назад: "ОТПУСТИ НАРОД МОЙ".
   Назавтра после появления в печати репортажа под заголовком "Отпусти народ мой" Марк предал гласности некоторые подробности операции Гидеон, в том числе и историю о том, как при побеге были использованы британские военные машины. Британский престиж упал совсем низко.
   По совету Марка, Ари разрешил и другим журналистам подняться на борт "Эксодуса". Вслед затем они громко требовали пропуска в караолоские лагеря.
   Сессиль Брэдшоу приготовился к нападкам, но он никогда не думал, что они достигнут такой небывалой резкости. Совещание следовало за совещанием, так как гавань в Кирении находилась теперь в центре внимания всего мира. Теперь уже никоим образом нельзя было разрешить "Эксодусу" поднять якорь; это было бы настоящей катастрофой.
   Генерал сэр Кларенс Тевор-Браун полетел тайно на Кипр, чтобы взять командование в свои руки и искать какой-то выход из положения.
   Его самолет приземлился под строжайшим секретом в никозийском аэропорту в предрассветные часы. Встречать его пришел майор Алистэр. Они быстро сели в штабную машину и с ходу помчались в генштаб, расположенный в Фамагусте.
   - Мне хотелось поговорить с вами, Алистэр, прежде чем Сатерлэнд передаст мне дела. Я, конечно, получил ваше письмо. Вы можете говорить не стесняясь.