– Скорее уж, Длинных Клыков, – изрекла бандерша.
– Да будет вам, Софья Ивановна, как мы…
– Ах, оставьте, Борис Георгиевич, пустое, все уже решено, – улыбка пробежала по гладкому, без единой морщинки лицу Софьи, и блеск ламп отразился на ее белоснежных клыках.
– А что нам делать с Дмитрием Бобровым?
Все замолчали, обратив взоры к Иванову, – самому старому из них, и потенциальному кандидату в Магистры.
– Пока его измена не подтверждена, он продолжит свое дело – таков закон, – мрачно сказал он. – Но доверять ему мы не можем.
– Да будет так…
Тамерлан Ардаганов лишь кивал, не роняя ни слова…
Да и с чего бы ему вмешиваться? Он ведь всего лишь секретарь покойного. Все достоинство его – что выжил… Турок, одно слово.
– Значит, так, – начал Чекан. – Обстановка в Москве для тебя неподходящая. У нас тут обострение конфликта с вампами, так что… – Он выразительно щелкнул пальцами, энергичностью жеста возмещая недостаток красноречия. – Поэтому твоя жизнь, как и жизни… тех, кто пойдет за тобой, в твоих руках, Повелитель. То есть все зависит от того, как быстро ты, гм… освоишь свои новые способности. Пока что ты всего лишь человек, и у тебя нет сил противостоять врагам. А мы не сможем защищать тебя вечно. Тебе надо… тренироваться, что ли…
– Разбудить в себе Повелителя, – подсказала Ника.
– Да, точно, – кивнул Чекан. – Поэтому надо бы укрыть тебя в каком-нибудь надежном месте… Моя дача! – воскликнул он. – Место глухое. И приятели там такие, что не подкачают в случае чего.
– А почему ты не говорил, что у тебя дача есть? – спросил Эльф.
– А где мне еще от вас отдыхать? – ухмыльнулся Чекан.
– Да, я понял… Буду ждать команды и немедленно выеду, как только их найдете… Да, понял… – Шерхан скорчил рожу и отключился.
Ситуация была, прямо скажем, нехорошей. Хозяин выразил недовольство им, Шерханом. Мол, срываешь задание, чего раньше за тобой не водилось. Эти намеки его беспокоили – известно, в его профессии уволиться очень сложно. Скорее уж тебя отправят в вечную отставку…
«Ну, да ладно – узнать бы, где вы сейчас, – а там…» – Шерхан мрачно кивнул и погладил кейс с пистолетом.
– Вы чемодан со стола уберите, господин, – подал голос официант кафешки, где этим вечером почему-то почти не было посетителей.
Киллер внимательно посмотрел на него. Тот был корейцем – определять по лицам национальность Шерхана учили еще в школе оперсостава КГБ, откуда он вылетел за аморалку в далеком уже 1991-м – аккурат за две недели до путча.
– Это чемодан? Это, может быть, мой кошелек! – рассмеялся убийца, вспомнив старый анекдот про богатого грузина.
– Тогда извольте заплатить за пиво.
На секунду Шерхан подумал: а что если расплатиться порцией свинца в пузо? Но тут же совладал с собой и небрежно швырнул на стол пятьсот рублей.
– Сдачи не надо.
Скоро он закончит это странное и неприятное дело. Если повезет, конечно.
Oн ждал достаточно долго для того, чтобы понять: все или почти все московские Древние в сборе, и никто больше не приедет.
«Время действовать», – подумал он и трансформировался.
Вампиры очень удивились, когда фигура Ардаганова внезапно расплылась, превращаясь в нечто непонятное и жуткое, и щупальца без видимых усилий оторвали головы барону фон Лампе и Софье…
– Что такое?! – крикнул кто-то из гостей! – Турок, ты сошел с ума?
Другие бросились к выходу – Древние вампиры считали свои жизни слишком ценными, чтобы умирать в битве. Причем в битве с тварью, которую победить почти невозможно. По сигналу тревоги к залу уже вовсю спешила охрана, но Старейшина лишь усмехнулся. Все шло в точности по плану…
Секьюрити не успели ничего сделать – их оплели тонкие, но прочные щупальца и моментально сдавили с такой силой, что не выдержал бы и металл.
А на улице высших вампиров уже поджидали весьма странные фургоны с открытыми боковыми дверьми. Некоторые успели увидеть, что внутри «Газелей» находятся огромные прожектора не совсем обычного вида. А потом все пространство перед домом залил чистый ультрафиолет…
Смерть Древних была быстрой.
На глазах потрясенных сородичей Старейшина важно прошествовал к автомобилю.
– Обшарить все и забрать что нужно, – бросил он, захлопывая дверь. – Князь, ты отвечаешь. Как закончите, все подчистите за собой. Потом дом взорвать и отойти на объект «Заря». Буду ждать там.
– Они мертвы… – произнес Арахнов, наблюдая за взрывом с вершины одинокой башенки – пристройки к законсервированному особняку в полукилометре от резиденции вампиров. – Вирм, все Древние Гнезда!
– Надо уносить отсюда ноги, – сказал второй кайтиф. – Это война, а не…
– Да, это война! И ты солдат! – Арахнов резко развернулся и влепил кровопийце пощечину. – Проклятые волки убили наших хозяев, но не нас. Мы еще живы и не потерпели поражение! Оперативные командующие имеют инструкции даже на такой случай.
– Но ты же не…
– Да! – бросил Арахнов. – Сейчас как раз и время доказать, что мы не хуже Прародителей! Чижинский бы понял меня…
Арахнов был искренне уверен в эту минуту, что теперь может назвать себя преемником великого вампира. Хотя формально не мог претендовать на власть до полного Обращения, но…
«Плевать! В Москве уже нет Древних, чтобы на это указать».
Набрав номер штаба, он начал произносить кодовые слова, отдающие ему в подчинение боевую силу Ночного Народа – «впредь до особого распоряжения».
– Начинайте немедленно, – завершил кайтиф. – Во имя Мести!
Приказ был жестоким: за гибель Совета следовало мстить – каждому оборотню. Кровь теперь потечет рекой по улицам Москвы – следующей же ночью начнут действовать боевые группы убийц. Кайтифы и наемники-люди.
– Если этого не хватит, я заставлю ввести в Москве военное положение, и плевать, что на это скажут другие страны! – процедил Арахнов. – Плевать – устроим десяток взрывов, и пусть ловят террористов, пока не лопнут! Операция началась. И завершится, когда последний варк в Москве сдохнет.
Консультант Совета Безопасности России, генерал-лейтенант, начальник отдела Управления специальных операций МВД Аркадий Арахнов сел в «Рено» с мигалкой и покинул полковника Козлова.
«Вирм! – думал он уже в машине. – Ну как же люди глупы! Если бы не человеческая глупость, эти проблемы не возникли бы… Не было бы в России лохматых уродов, и не только в России».
Он опять вспомнил, как 20 августа 1991 года, будучи еще подполковником, буквально на коленях вымолил у Чижинского разрешение, явился на прием к своему министру и открыл карты. Пообещав, что одного слова министра будет достаточно, чтобы он, министр, стал главой страны, а вожди «Свободной России» – трупами. И требовалось-то немного – помочь в истреблении гару, надеть узду на Инквизицию, ну и поставка крови – мало, что ли, в стране всяких человеческих отбросов? Но тот предпочел победе, власти и величию – самоубийство… Клятые людишки!!
Примерно в то же самое время Старейшина Стаи, уже разместившийся в тайном подмосковном убежище, отдавал своим подчиненным очень похожие указания:
– В волков не перекидываться, убивать всех вампиров, кого найдете, до захода солнца быть в укрытиях!
Затем каждый из инструктируемых получил распечатку с именами вампиров, их лежбищами и основными способностями. Преимущество оборотней заключалось в том, что у них была совершенно точная информация о каждом московском кровососе, а вот у вампиров такой информации не было.
Старейшина вспомнил, как сопротивлялся Ардаганов, и поморщился.
«И все-таки я его сломал! – с законной гордостью подумал дгх’анадар. – Хоть он и трепыхался, но я все равно получил его память и вытащил оттуда много интересного! Ох, и умоются же вампиры кровушкой!»
Трое людей и трое гару вышли из Нескучного сада.
– Скажи, а зачем тебе это? – спросил Степана Виктор.
– Что именно?
– Ну, во-первых, зачем ты вообще ввязался в это дело? Я все-таки не пальцем деланный. И знаю, что охотник Дружины…
– Витязь, – механически поправил Степан.
Виктор отмахнулся:
– …что охотник живет в среднем тринадцать лет. Ты ведь не потомственный воин Господа, – Чекан осклабился. – Я же знаю. Или у тебя кого-то кровосос загрыз? И второе: зачем ты помогаешь нам? Нечисти…
– Нечисти? – притворно изумился витязь. – Ты ведь должен знать, хотя бы по своему положению Первого Воина, что оборотни… извини – гару признаются людьми.
– Ты сам хоть веришь в то, что говоришь? – продолжал наседать Чекан.
– Такова позиция церкви, которой я служу, – сухо уточнил Степан. – Я не могу не разделять этой точки зрения просто по определению.
– Ну, служить и верить – это, знаешь ли, вещи разные…
– Не для Тайной Инквизиции, – заметил Глотов. – И потом, можно подумать, ты сам сомневаешься в своей человеческой природе. У вас такая же кровь, как и у нас – и ее даже переливать можно. У вас человеческий язык и имена. Даже святая вода на вас не действует…
– Да, верно, – согласился Чекан. – Наши древние имена и язык сейчас только у вриколаков остались – да и про тех уж лет пятьдесят почти ничего не слышно. Только ведь и у вампиров тоже и язык, и имена человеческие…
Глотов насупился, всем своим видом дав понять, что продолжать мировоззренческий спор его не тянет.
– А с чего ты решил, будто у меня кого-то загрызли? Знаешь принцип мафии: «Ничего личного»?
– Будто я не знаю, как вербуют в Инквизицию, – что у нас, что за кордоном! Я ж все-таки, как ты изволил заметить, Первый Воин Стаи.
«Бывший, видимо», – про себя добавил Чекан.
– Охх! – вздохнул Степан. – Говорю же, ничего личного! Работа у меня такая! Работа… А насчет второго… Чтобы глубоко не копать, скажу коротко. Во-первых, как я сказал, есть позиция нашего руководства о возможности сосуществования с гару, и между вами и кровососами я выбираю вас. Кроме того, сколько бы мне ни было отмерено, я все же надеюсь дожить свой век в мире относительно спокойном. А если Повелителя заполучат вампиры… Неизвестно что будет!
Чекан пожал плечами. То ли ответ его не удовлетворил, то ли он просто не поверил Степану.
А потом вдруг спросил:
– Скажи, только честно: тебе приходилось убивать моих соплеменников?
– Нет, – ответил Степан, глядя прямо в глаза варку. – Ты же знаешь, перемирию уж лет сорок…
Врать, глядя в глаза и ничем не выдавая себя, он научился уже давно.
Степан встрепенулся. В бесшумно распахнувшуюся дверь шагнули трое. Все, как на подбор, рослые, широкие в плечах. Черные плащи-дождевики облегали могучие фигуры.
– Здравствуй, брат, – прогудел один из них. – Не бойся, мы свои. Да возлюбит тебя Бог! Пресвитер шлет тебе свой поклон. Дичь на месте?
– Да… – кивнул Степан. – А куда ей деться?
– Я Никифор, – бросил старший. – Ну, не будем терять время…
От деловитого взора старшего по спине Степана почему-то пробежал неприятный холодок.
Гости вышли, и он двинулся следом, накинув плащ-палатку. Во дворе стоял разбитый «уазик», в котором сидели еще трое в таких же черных дождевиках.
За ним просеменила Нина Михайловна, указавшая на семью оборотней, – бодрая девяностопятилетняя бабка, по слухам, завербованная в Дружину, еще когда ею руководил Святейший Синод, и лично видевшая последнего царя.
И на то было похоже, судя по тому, как вежливо поприветствовали ее боевики.
– Думаю, машина не понадобится, – сказала Михайловна. – Тут недалеко. Идите за мной.
Михайловна направилась к деревне, следом гуськом двинулись приехавшие, с ружьями и канистрами, а за ними – Степан.
Деревня как вымерла, даже собаки молчали – и неудивительно: страх прочно взял всех в плен.
Зловещая группа, черная, ощетинившаяся стволами ружей, достигла нужного дома. Дома семьи Зорковых.
Степан представлял, что тут произойдет. Сейчас будут уничтожены «дикие» гару – те, кто не признает перемирия, не входит ни в одну Стаю, и нарушает главный закон оборотней: не есть человечины. Двое школьников, агроном колхоза «Рассвет» (между прочим, последний агроном) и, кроме того, исчезнувшая месяц назад семья туристов… Но также знал он, что там, за стенами, двое маленьких детей, а дочь главы семьи беременна.
Дом обреченных волколаков стоял у самой околицы. Метрах в двадцати уже темнела стена деревьев.
– Птички спят в своем гнездышке, – прошептал один, похожий в своем черном плаще на ворона.
«Псы Господни» облили стены дома бензином. Один из них закурил. Взяв прислоненные к стене вилы, подпер входную дверь. Несколько раз глубоко затянулся и швырнул папиросу в лужу бензина под стеной.
Взметнувшееся пламя быстро охватило дом.
– Полезут из окон, стреляйте.
В доме раздались крики. Кто-то пытался изнутри открыть дверь – тщетно. В окне мелькнуло лицо мужчины. Он увидел стоящих в свете пламени охотников и отшатнулся.
– Посмотрим, что они выберут: смерть от огня или серебра, – повернувшись к Степану, сказал один из охотников, и нехорошо ухмыльнулся – почти как вампир.
Степан посмотрел вдоль улицы: там уже появились люди. Он выстрелил в воздух – и бежавший к горящему дому с ведрами народ повернул обратно.
– Убегают! – вдруг закричала Михайловна, тыча пальцем в сторону леса.
За околицей, откуда-то из-под земли, показались одна за другой две женские фигуры. Одна, девичья, быстро достигла леса и скрылась среди деревьев.
– Там подземный лаз из дома, – процедил один из дружинников, ловя на мушку фигуру, тяжело бежавшую к лесу.
Из-под земли в это время выбирался мужчина. Грянул выстрел. Женщина, почти добежавшая до спасительных деревьев, упала. Мужчина пригнулся и, повернувшись, прыгнул обратно в лаз.
Первым к лазу подскочил брат Никифор, резко взмахнул рукой.
Глухо прозвучал взрыв. Земля просела. Подземного лаза больше не существовало.
– Заодно и похороним! – рассмеялся старший.
Пока все занимались лазом, старуха подбежала к убитой и перевернула ее.
– Это мать ихняя! Быстрее! – крикнула она, устремляясь в лес. – Девка сбежит!
– От нас не убежит.
«Псы Господни» рванулись следом.
– Ты остаешься, – бросил Никифор Степану.
После этого никого из них больше никогда не видели.
Из всей боевой группы уцелел лишь молодой охотник Степан.
Но сотворенное в глубине леса колдовство – черное, страшное – он почуял.
Он так и не решился расспросить пресвитера об обстоятельствах той истории – хотя почему-то очень хотелось.
Оставив воспоминания, Степан начал сканировать окрестности. Людям недоступна магия в той форме, которой пользуются нелюди, но кое-какие свои приемчики все-таки имеются. Например, способность чуять слежку – как бы старательно не маскировался следящий.
Одновременно он размышлял. Дело представлялось особенно неприятным, потому что тут были замешаны вампиры. Зачем им нужна война с оборотнями – после долгих лет мира? Просто старая неприязнь? Или же тут нечто иное? Более, так сказать, веские причины? И какие же? Зачем им нужен Повелитель? Ведь как он ни силен, но без гару почти бесполезен… Шантаж? Или еще что-то?
Многие из соратников Глотова полагали, что сейчас вампиры уже не опасны – ну что может в нынешнем мире высоких скоростей и сверхмощного оружия горсточка кровососов?
Степан считал такое мнение пагубной самонадеянностью.
В древних хрониках Дружины сохранились мрачные легенды о том, что очень редко, раз в несколько столетий, начинается стихийный бурный рост вампирьего поголовья в каком-нибудь отдельном регионе – так появляются мертвые села и даже города, в которых еще недавно кипела жизнь, а теперь совершенно никого нет… Ни людей, ни вампиров. И что произошло там – неведомо. Увы, свидетелей никогда не остается.
«Ага, вот оно!» – Степан ничуть не удивился, что за Повелителем следят. Причем не кто-нибудь, а тот самый киллер, который пытался убить Андрея у фонтана.
– Послушай, друг гару… – начал он.
Но Чекан и сам все заметил.
– В машину! – скомандовал он.
Когда они проехали несколько кварталов, Эльф заявил:
– На дачу к тебе пока нельзя. По-моему, нас уже зацепили. Причем какой-то хитрой магией, которую я не знаю. Нужно спрятаться, чтобы нас потеряли.
– А где? – взволнованно спросила Каролина.
– Тут есть такие места, где никакая магия ничего не найдет, – ответил Эльф. – Москва, сама понимаешь, город непростой…
Ночь завершилась, не принеся ни спокойствия, ни развязки.
Киллер искал Повелителя и его компанию. Гуменник сводил, как и обещал, в ресторан девушку-диспетчера из отделения милиции. Борис, Дмитрий и его брат завершали подготовку к смертельному удару по врагу.
Вооруженные отряды кайтифов и подчиненных им людей наведывались во все места обычного пребывания оборотней (благо такие были неплохо известны) и расправлялись с ними. Хотя столь легко удалось найти не так много оборотней. След кровавых убийств тянулся по всей Москве, в отелях и коттеджах пригорода находили сгнившие тела, оставшиеся от древних и молодых вампиров, изуродованные волчьи трупы валялись прямо на мостовых.
Разрывные пули разили даже живучих оборотней. Поговаривали, что Арахнов пригнал две роты спецназа из какого-то дальнего гарнизона.
А в ночных новостях сообщали то об обострившихся мафиозных разборках, то о появлении бродячих собак из лесов Подмосковья, то о маньяках-живодерах, этих собак зверски убивающих…
Утро наступило как-то незаметно – небо было затянуто тучами, и временами моросил мелкий дождь.
Потом солнце все же пробилось сквозь тучи, и день обещал стать обычным весенним днем. Самым обычным. Но не для всех.
– Такое чувство, что началась война! Везде – кровь, трупы, сгоревшие машины… Три загородных особняка разнесли! – делился впечатлениями со своим другом Олегом Пепловым старший оперуполномоченный Петя Стоцкий. – Я просто ох..ваю! Бойня какая-то! И куда катится этот мир?! Криминал такого себе давно не позволял!
– Подъезжаем, – предупредил водитель.
– Приготовиться, ребята! – скомандовал Пеплов. – И осторожнее – мне потом за ваши трупы отчитываться.
Грубоватая шутка прозвучала натянуто.
Выскочив из машины, они гуськом побежали к подъезду.
Предстояло проверить одну квартиру, где уже третий день обретался какой-то подозрительный тип, представившийся соседям другом уехавших в отпуск хозяев.
Пеплов хорошим пинком выбил дверь.
– А ну, все на пол!!! – заорал он.
Тот, кто был в квартире, рухнул от неожиданности. Затем поднял голову:
– В чем дело, начальник? У вас какие-то претензии?
Был это крупный бледный мужик в одних трусах, неопределенного возраста, но явно уже немолодой.
– Ваши документы!
– Дык, начальник, извини, – дома забыл. Я вот у друзей… Может, уладим дело? – заискивающе добавил тип, как-то по-особому легко поднимаясь с пола.
– Молчать!!! – рявкнул капитан. Ордер на арест ему не выписали, но в случае чего начальство прикроет. – А про наши претензии тебе прокурор расскажет. Беленко! – позвал он. – Тащи его в машину!
Капитан подошел к занавешенному окну. Отодвинул тяжелую портьеру и прищурился от ясного майского солнца.
– Начальник, ты что, ох..л?! – взвыл задержанный. – Я ж тебе хрен оторву и сожрать заставлю!
Почувствовав движение за спиной, капитан быстро шагнул в сторону – и взбешенный мужик пролетел мимо него и врезался в балконную дверь.
Сквозь звон стекла Пеплов уловил тяжкий стон и успел краем глаза увидеть лежащего на полу окровавленного сержанта Беленко.
А мужик, пробив головой стекло, вылетел на залитый солнцем балкон. Раздался дикий вой…
Евлампию Лyнову, в далеком прошлом конокраду, а последние лет сто пятьдесят вору и убийце на службе у Чижинского, жутко не повезло. Три месяца назад он перешагнул грань, отделяющую просто вампира от Древнего, или, как говорили сами потомки Лилит, – Истинного вампира.
Он обрел многие способности, но лишился возможности пребывать на ярком солнце.
Само собой, появляться днем на улице в его планы никак не входило.
К его несчастью, ни статус Древнего, ни прожитые годы не слишком прибавили ему ума, к тому же он страдал приступами агрессивности, чего за вампирами обычно не водилось.
Именно это случилось с ним сейчас, и вместо того чтобы, к примеру, симулировать сердечный приступ и потом бежать, он впал в бессмысленную ярость. Да и как не взбесишься тут, когда на кожу хлынул жгучий поток ультрафиолета, пусть и сильно ослабленный стеклом?
Капитан осел на пол. И дело не в том, что он явственно различил оскаленные длинные клыки. Но то, что произошло потом… Зрелище корчащегося на балконе мужика, кожа которого краснеет, а потом стекает слизистой жижей, после чего само безжизненное тело, воняя, как выгребная яма, начинает гнить с ураганной скоростью, могло бы выбить из колеи кого угодно.
Зажав нос, бравый омоновец заставил себя подняться и кое-как проковылять вниз, пока подчиненные выносили на одеяле Беленко, держащегося за распоротый живот – распоротый, между прочим, вместе с кевларовым «броником».
Нужно было как можно быстрее оповестить об этом начальство…
Полчаса спустя он уже отчитывался о случившемся, а еще через десять минут был обозван наркоманом, психом, шизоидом, заранее уволен из органов и послан к психиатру, а также по другим, менее приличным адресам.
И потащился домой, махнув на все рукой…
А еще через час в отделение приехал человек в длинном плаще и старомодной «тройке».
И, проведя с начальником Пеплова долгую беседу за закрытыми дверями, после которой тот ровным счетом ничего не помнил о сумасбродном отчете капитана, принял решение завтра же навестить виновника переполоха.
19. Подземелья
– Нам пора идти, – сказал Чекан.
Каролина, примостившаяся в ногах у мирно посапывающего Андрея, встала с продавленного дивана.
Ночь эту они провели в заброшенном, не то стоящем на капремонте, не то идущем под снос шестиэтажном дореволюционном доме между Ильинкой и Стромынкой.
Сторож тут был, но с помощью мага Эльфа миновать его труда не составило.
Как объяснил Эльф, дом этот стоял в «слепом пятне», и засечь их не смог бы не то что любой из смертных магов, но даже высший демон, если бы сумел каким-то чудом проявиться в этом мире.
Переночевали они в роскошной шестикомнатной квартире – похоже, бывшей коммуналке, о полной ликвидации которых регулярно сообщает московская власть, да, видать, все никак не может ликвидировать…
Они перекусили купленной по дороге снедью и запили водой из пятилитровой канистры, приобретенной заодно с хлебом и колбасой.
Каролина испытывала какое-то странное ощущение от пребывания в этом заброшенном доме. Как будто присутствовала в нем некая жизнь после смерти. Словно бродили вокруг незримые тени некогда живших тут людей…
В одной из комнат Каролина нашла на старой этажерке сборник стихов неизвестной ей поэтессы.
Назывался он красиво, пусть и слегка высокопарно: «Раскройте приветливо души».
Стихи там, правда, были совсем не радостные и приветливые, а меланхоличные, от них веяло одиночеством. Кто знает, может быть, поэтесса сама бывала здесь, в этом некогда полном жизни доме, и читала живущим тут друзьям свои стихи.
Взглянула вверх. Не в силах шевельнуться.
Живым подвижным клином надо мною – журавли.
Дыханье затаенное, глаза мои – как блюдца,
Не слышу ничего вокруг, не чувствую земли.
Курлычет клин, намокли вдруг ресницы,
Удачи, птицы, вам. Но что в пути вас ждет?..
Весной, конечно же, назад не все вернутся птицы.
Смеюсь им вслед.
Машу им вслед.
Ох, долог их полет.
Прочитана еще одна страница.
От прошлого отлета птиц промчался ровно год.
Красив журавль. Особая, чарующая птица.
Счастливого полета вам, не ведать вам невзгод.
Строчки почему-то запали Каролине в душу, и она спрятала книжку в карман.
И вот теперь беглецы покидали дом, гостеприимно их приютивший и скрывший от недобрых глаз.
«Эх, жаль, машину „засветили“, теперь придется где-то искать другую», – подумал Чекан.
Идти оказалось недалеко. Прямо за домом они влезли в узкий неприметный лаз, замаскированный «грибком» из проржавевшего железа.
Именно отсюда, сказал Эльф, можно добраться до подземелий и выйти на поверхность в другом месте, чтобы сбить со следа недругов.
Ступеньки терялись в темноте, и девушке казалось, что перед ней бездонная пропасть.
– Пошли, – сказал Чекан, пригнулся и начал осторожно спускаться вниз.
У Степана дрогнуло сердце, но он не показал виду.
– А почему сразу-то не пошли, еще вчера? – только и спросил он.
– Отдышаться нужно было, – ответил Чекан. – Отдохнуть.
– А потом что, на ночь глядя идти? – добавил Эльф. – Через старые подземелья? Ну-ну…