– Да нет, батя, – вздохнул кайтиф. – Группа «Король и Шут», солисты Горшенев с Князевым. А «Защитник свиней» – песня.
По всей машине раскатился неистовый грохот барабанов.
Где справедливость? Уж который год
Жители предгорий (очень мирный народ)
Страдали от того, что старый вампир
Таскал их свиней и кровь у них пил!
Послали к вампиру Степана-детину.
Среди скал парень логово искал,
Там, где старый вампир чужую кровь пил.
И в его словах Степан услыхал
Угрозу и насмешку:
«Ты попал!»
(Плохая идея: быть гостем злодея!)
«Что тебе здесь надо, дурачок?» —
«Водки выпить надо, старичок!»
– Культура так и прет! – Древний вновь пожал плечами. Возмутила его, собственно, не сама песня, а мысль, что вампиры могут питаться свиной кровью. Хотя, по мнению ученых (и моралистов), эти парнокопытные довольно похожи на людей.
– Как знаешь, – сказал Борис, вставляя второй наушник в ухо.
Зеленый проспект встретил роскошную «Субару» зеленым светом, пропуская в ночную даль. Что-то играло в наушниках Бориса, иногда становясь громче, иногда тише, а впавший в транс Дмитрий астральным взглядом обозревал проспект в поисках банды мотоциклистов или чего-нибудь похожего. Но пока все было спокойно.
Борис усилил звук:
Вся жизнь вампира – сущий ад,
Все рады жизни, я смерти рад.
И я живу, не видя дня,
Во мраке бесконечной ночи.
И нет надежды у меня,
В гробу смыкаю свои очи.
Вот что-то мелькнуло впереди. Мотоцикл… Рядом – еще два.
– Лука, прибавь газу!
– И так последнее выжимаю, – виновато ответил слуга. – У меня же не «Формула-один»!
Бобров всматривался в темноту. Каждое мгновение приближало его к цели.
4. Бой в Перово
Вначале была Гея. Гея была миром, и мир был Геей. Но туда проник змей – Вирм. Никто точно не знает, что породило Вирма и что превратило его, великую силу равновесия, в великую силу разрушения, чем он является теперь. Но Вирм был неистов и болен подобно бешеному псу. Он погрузил свои клыки в тело Геи, и Мать кричала.
Гее нужны были воины.
Тогда она обратилась к своим детям – всем существам Земли. Никто из них не был достаточно силен, чтобы сражаться с Вирмом в одиночку. Но одни из ее детей – люди – были умны, они учились использовать оружие, делать инструменты и создавали речь. Другие ее дети – волки – был великими охотниками и держались вместе, действуя все как один.
Тогда Гея взяла самых сильных и умных людей и самых быстрых и самых жестоких волков и слила их в новую расу непобедимых воинов. И они остановили и отбросили Вирма прочь, во Тьму, откуда тот явился.
Так родились гару.
Вирм и его создания были и остаются главными врагами гару. Он порождает монстров и духов зла – легионы нечестивых существ, которые сражаются, исполняя его волю. И Дети Лилит – одни из них.
Распространившись по миру, гару создали свои общества и законы, и один из главных законов – вступать в схватку с созданиями Вирма, встретив их, ибо в этом их долг и в этом их слава. Поэтому нет для Детей Лилит врагов страшней и безжалостней, чем гару.
Вервольфы, или гару, как они сами себя зовут, это воины Геи – защитники Матери-Земли – великого духа Природы и самой Земли. Они собираются в тайных местах и сливаются в стаи, чтобы сражаться с врагами Земли. Они – существа неистовой ярости, великой силы и неуловимой скорости, дети Земли и Луны. Они могут быть ранены или убиты, но излечивают свои раны со сверхъестественной быстротой, если только те не нанесены серебром. Они очень сильны. Вервольфы – последние защитники диких мест, до которых еще не добралось Человечество. Их цель – спасти ничего не знающих людей и весь мир от духа зла, поселившегося в сердцах людей и в глубине городов, который своим существованием уничтожает Мать-Землю. Они сражаются против великого зла, духа разрушения и смерти, и имя ему Вирм. Он – праотец вампиров, и поэтому вражда гару и Детей Ночи – вечна и непримирима.
Вот кто мы есть на самом деле, и надо помнить об этом и не забывать, почему нас так боятся Неспящие-ходячие трупы – вампиры. У них нет того, чем обладаем мы с вами, братья и сестры. У них есть Высшие и рабы. Хозяева и слуги. Мы подчиняемся только Старейшине, Главе Стаи. И у нас нет рабов. Мы все равны. И живем ради клана, Стаи. Оборотень не прислужник – если кто-то назовет его так, это будут последние слова его. Мы отдельный народ, Хранители Матери-Земли – ради этого мы и живем.
Проплывают в небе тени,
мчатся волки за тенями?
То луна, как прежде, пляшет
над застывшими телами.
Промчавшись по Кольцевой дороге, они свернули на шоссе Энтузиастов, а потом боковыми улицами двинулись к Зеленому проспекту.
– Подъезжаем, – бросил Чекан сидящей рядом Нике. – Будь внимательнее.
Та кивнула. И в самом деле, она чувствовала, что цель близка. Эльф тихо сидел сзади.
Внезапно что-то кольнуло сердце Грозы, да так, что он едва не упал со своего байка. Он обернулся и увидел, что вслед за их колонной пристроилась черная «Субару» с тонированными стеклами. От нее волнами расходилась неясная угроза, если только чутье вервольфа его не подводило – а оно еще ни разу его не подводило. Он посигналил Чекану и махнул рукой, указывая на джип. Затем повторил тот же жест для Кобры и Молота, и они одновременно чуть сбавили ход, отставая от «Лады». Оборотни решили «зажать» «Субару» по давно отработанной схеме: Гроза держался спереди, а Молот с Коброй обошли «Субару» сзади. Волчье чутье подсказывало им, что ничего хорошего ждать от этой роскошной «японки» не следует. Оборотни одновременно вытянули из-под курток предусмотрительно захваченные «стволы».
Чекан едва не зарычал от нахлынувших чувств.
Теперь вариантов не осталось – их преследуют, и связано это с задуманным устранением Повелителя. Вопрос – кто? Какое-то время Чекан колебался – может быть, и ему развернуться и принять бой? Но тут Ника вцепилась ему в руку – и он вспомнил, что не один. И, что бы там ни делала сейчас его стая, он рисковать не может. Не собой – Вероникой, то есть успехом дела.
Виктор еще раз посмотрел в зеркало заднего вида – один спереди, двое сзади… Хорошо, если его ребята останутся жить. О другом варианте он старался не думать.
Чекан резко ударил по газам, отрываясь от подчиненных, в то время как его бойцы, уводя преследователей, свернули в сторону Измайловского парка. Сейчас главное – успеть! Чекан ехал на той скорости, которую назвали бы смертельной, улавливая повороты больше чутьем, чем зрением. Водитель-человек уже, скорее всего, разбился бы. Да и гару было тяжело.
Но он шел на риск – ради своего народа.
Гроза был опытным воином и разведчиком Стаи, а потому безоговорочно принял и понял решение Чекана уйти. Он был готов к этому. Оборотень некоторое время держался спереди джипа, стараясь закрыть обзор водителю. И водитель «Субару» клюнул на приманку – не сбавляя скорости, гнался за мотоциклистами, упустив машину.
А потом на Грозу налетела волна чужой силы. Это не было атакой – просто кто-то не слишком тонко прощупывал его. Судя по характерным ощущениям – вампиры.
«Про Повелителя прознали, кровососы!» – зло подумал он и взвыл.
Кобра и Молот услышали его приказ и открыли огонь по заднему стеклу машины.
Мотоциклы неумолимо приближались. Лука выжимал из машины все лошадиные силы, какие только мог (а ведь всего каких-то сто лет назад он еще удивлялся, как умудрились люди запихнуть столько лошадей в маленький мотор).
Борис скинул один наушник, чтобы лучше слышать приказы отца, и оттуда полилась очередная песня.
Глазами зверя вижу мир,
Я классный парень, я вампир!
Есть у меня интерес большой,
Любопытно мне – что называете вы душой?
Звуки песни слились с выстрелами. Но пули беспомощно отскакивали от бронированного стекла, правда, оставляя царапины и трещины – гару при выезде «на дело» запаслись усиленными боеприпасами.
– Да они что, охренели?! – крикнул кайтиф сквозь рев мотоциклов и грохот выстрелов.
Дмитрий спокойно сполз чуть ниже и теперь почти лежал на заднем сиденье, чтобы его не было видно из окон – хоть и бронированные, но осторожность не повредит.
Лука молча открыл тайник в двери машины, достал снаряженный «узи» и, не глядя, протянул Борису:
– Пользоваться хоть умеешь?
– Обижаешь, дружок, – подмигнул ему в зеркальце заднего вида парень, снимая оружие с предохранителя.
Он опустил стекло дверцы и высунулся из машины, нажимая на спусковой крючок и поливая дорогу свинцом. Борису было все равно куда стрелять: сбить ли мотоцикл, продырявить ли оборотня, он просто стрелял, пока не кончилась обойма, а затем нырнул в машину, чтобы перезарядить оружие. По случайности или молодости стрелка все пули прошли мимо.
– Умеет он, как же, – пробурчал Лука, продолжая вжимать педаль газа в пол.
Первым отправился в Страну Вечной Охоты Молот. Гроза сжал зубы и через плечо высадил полный магазин прямо в лобовое стекло джипа. Затем споткнулся и завертелся с пробитой шиной мотоцикл Кобры. Гроза надеялся, что сам Кобра уцелел, а потом вдруг сразу понял, что остался один на один с вампирами. И тогда он сделал единственное, что мог. Это было почти немыслимо для человека, да и для гару очень непросто. Он вскочил обеими ногами на сиденье бешено несущегося мотоцикла. Еще миг – и он изо всех сил оттолкнулся подошвами и прыгнул навстречу машине, уже в воздухе совершив частичную трансформацию.
Широко раскинув лапы, оборотень упал на капот «Субару» и сумел каким-то чудом удержаться. И тут же ударил в стекло лапой. Оно треснуло – даже бронестекло можно разбить, если знать, точнее, видетьместо, куда нужно ударить, чтобы по линиям напряжения закаленного диоксида кремния раскрошить неуязвимую для пуль преграду.
Еще удар – и окровавленная когтистая лапа соприкоснулась с лицом водителя. Еще два удара – и Гроза смог бы влезть в салон через разбитое лобовое стекло. Но воющий от боли Лука успел ударить по тормозам. Сила инерции сорвала волколака с капота и швырнула под шины авто.
Почти неслышный хруст, заглушенный ревом двигателя стон-вопль… Шины завизжали, машину занесло, и она начала вертеться, словно юла, а потом врезалась в фонарный столб.
И тогда из темноты прыгнул Кобра, надеясь завершить начатое соратником.
Лакей в ужасе завизжал, когда огромная фигура молча вскочила на капот, занося приклад разряженного обреза. Но тут в дело вступил Дмитрий Бобров. Он спокойно посмотрел прямо в глаза волку, словно прожигая их взглядом, а затем вскинул руку и сжал пальцы на горле оборотня. Раздался хруст костей – и бездыханное тело упало на мостовую.
…Первым из машины вылез Лука. Его лицо было кровавым месивом – один глаз почти выдран из глазницы, щека рассечена когтями, нос сломан, губа разорвана, плюс две глубокие раны на лбу. Человек при подобных ранениях потерял бы сознание, но лакей был вампиром, пусть и в ранге кайтифа.
За ним вышел Борис, вставляя новую обойму в «узи» и напевая про себя песенку, в это время игравшую в «Мио»:
Но я живу, не видя дня
Во мраке бесконечной ночи.
И нет надежды у меня,
В гробу смыкаю свои очи.
Я убеждаюсь вновь и вновь:
У негодяев слаще кровь.
Я не кусаю всех подряд,
Жертву выбираю.
Обычно это сладкий гад…
Дмитрий высунулся в окно:
– Иди, проверь тех двоих!
Борис направился к полыхающему расстрелянному мотоциклу.
– Жив, песик! – радостно воскликнул «птенец».
– Итак, дамы и господа, ледиз энд джентльмен! Сегодня у нас в «Бойцовском клубе на Куличках» вы станете свидетелями незабываемого зрелища… – потертый конферансье с крошечной эспаньолкой и привядшей хризантемой в петлице смокинга обвел взглядом зал «Бойцовского клуба». Народу было немного: человек двести – да и как может быть много народу при цене билета в полторы тысячи евро?
Гроза на секунду замер – да, обстановка была ему знакомой. Все, как в тот вечер.
Выходит, приказ Чекана, поиски Повелителя, стрельба и все, что было до того, ему привиделось?
Но ударил гонг, и этот звук смыл все воспоминания…
Вервольф сбросил с плеч халат, поиграл мускулами – дамы в первых рядах восхищенно вздохнули. Он не обратил внимания – привык да и переспал уже кое с кем из этих пресыщенных развратных самок…
Они видели его – могучего, волосатого, в замшевых шортах, усаженных заклепками, и буквально сходили с ума от похоти…
Почуял он и другое – недовольство, ревность, а больше – зависть в глазах мужчин.
Усмехнувшись, обвел взором зал – низкий, большой, с ярко освещенным рингом и сумраком по углам. На стенах зачем-то было развешано оружие – и не сувенирные новоделы, а, похоже, настоящий антиквариат. Кавалерийские палаши, шпаги, сабли, мушкеты, наскоро очищенные от ржавчины, и даже «трехлинейки» времен последней великой войны.
Грозе мельком даже показалось, что старое заслуженное железо тихонько сетует на творящееся тут непотребство.
Потихоньку он начал выпускать на волю зверя.
В ноздри ударил запах дряблой плоти, духов, кокаина и наскоро залеченных венерических заболеваний.
Запах гниения – не физического, но того, что всегда предшествует гибели Стаи. Будь она людская или гару…
Ладно, сейчас нужно сосредоточиться на предстоящем бое.
Ему уже намекнули: хозяева (точнее, недоделки, считающие себя его хозяевами) заготовили сюрприз.
Хорошо хоть, ему не придется проигрывать нарочно – как приходилось уже не раз. Сперва он возмущался, но Стае (да и ему, и его близким) нужны были деньги, и потом… Изображать из себя героя – ради кого? Ради кучки зрителей-дегенератов, почти каждый из которых приходит сюда не для того, чтобы полюбоваться благородным искусством рукопашной схватки, а в надежде, что на ринге кого-то убьют?
Но где же соперник? Что-то задерживается…
Так, а вот и он.
На ринг поднялась закутанная в длинную черную куртку фигура.
При взгляде на нее Гроза преисполнился невольного уважения.
Пожалуй, по габаритам противник не уступал прошлому – двухметровому чернокожему английскому боксеру Ленноксу Льюису – эту знаменитость Гроза «сделал» на седьмой минуте.
Тем временем его соперник стащил куртку и небрежно бросил в угол ринга.
Длинные темно-рыжие волосы упали на голые плечи. Большие угольно-черные глаза зло уставились из-под бровей оттенка медной проволоки.
Гроза был поражен – перед ним стояла женщина.
Но какая женщина!
За свою не такую уж короткую карьеру бойца без правил Гроза повидал немало мужиков бычьей силы и сложения. И мало кто из них мог бы сравниться с этой… самкой.
Да и сам оборотень не мог не позавидовать ее мускулатуре!
Ни капли жира, гора витых мышц. Руки – что две ноги взрослого крупного мужчины, бедра… мда. И кулаки, перед которыми пресловутая пивная кружка – маленький стакашка…
На ней были кожаные штаны в обтяжку и такой же кожаный бюстгальтер, еле не лопавшийся на мощной груди, – Гроза невольно сглотнул слюну: что ни говори, а она была великолепна.
Зрители не свистели и не выли в восторге, как обычно.
– О-о-о, вижу, наш боец, как и все вы, удивлен этим сюрпризом! – трещал ведущий, словно конферансье в цирке. – Надо полагать, он в восхищении! Но, возможно, скоро его тайные мечты исполнятся, и несравненная Звезда Ада прижмет его к своей восхитительной груди и очень нежно обнимет…
Зрители захихикали – как-то натянуто, как показалось Грозе.
Ухмыльнулась и женщина, обнажив блестящие белые зубы…
Гроза, конечно, слышал о ней, не мог не слышать.
Кто и откуда – неизвестно: вроде русская, хотя доводилось слышать, что полячка или даже немка; некоторые говорили – латышка или эстонка.
Одна из немногих женщин – бойцов без правил, выступает исключительно против мужчин. Гонорары у нее бешеные, и участвует она в самых знаменитых открытых и тайных турнирах. И, самое главное, в драке старается убить противника, насколько это возможно сделать, не показывая намерения и не нарушая правила, которые существуют даже в боях без правил.
И опять же, по слухам, в контракте говорилось о ее праве отрезать у убитых ею мужчин половые органы.
Да, противник ему достался вполне достойный. Но не надо забывать: он – гару, а она обычный человек.
Звезда Ада исподлобья его осмотрела, смерив с ног до головы.
– Победишь меня – разрешу трахнуть, – сообщила она сквозь зубы. Акцент в речи почти не чувствовался, однако был. Но не иностранный, а скорее, как у человека, долгое время прожившего за границей. – Убью – не обессудь, быть тебе без хвостика… волчок.
На секунду Гроза встревожился: может быть, хозяева что-то о нем пронюхали? Но тут же сообразил: Серебряный Волк – это ведь его кличка…
А потом стало некогда думать – еще раз ударил гонг.
Звезда Ада не спеша двинулась к нему. Это было страшное зрелище. При каждом шаге под кожей волнами перекатывались шары мускулов.
У простого смертного все внутри сжалось бы от ужаса, но только не у Грозы.
Он был воином, и причем воином вдвойне – и как воин, и как оборотень.
С семи лет его учили драться, и одной из заповедей было: «Вступая в бой – не бойся».
А потом много лет он готовил себя для убийства и убивал. Убивал не беззащитных людей, а храбрых мужчин и воинов. Убивал всевозможным оружием и голыми руками.
И до того как противница сделала первый шаг, он уже наметил тактику боя.
Звезда Ада была намного тяжелее его и, следовательно, чуть медлительнее. А значит…
Он почти пропустил момент атаки.
Звезда Ада ринулась вперед, пытаясь схватить его, но Гроза, поднырнув под ее руку, заскочил ей за спину и тут же, подпрыгнув, обеими ногами ударил в поясницу всегда отлично получавшимся у него «прыжком кенгуру». Никто из противников Грозы этого удара не выдерживал. Здесь же впечатление было такое, словно он прыгнул на ствол дуба. Несколько ошарашенный, гару отскочил от Звезды и начал кружить вокруг противницы, в то время как она методично пыталась загнать его в угол или прижать к канатам. Шли минуты…
Хотя она, как и Гроза, находилась в постоянном движении, ни тени усталости не было в ней заметно. А вервольф уже почувствовал утомление – сказалась бессонная ночь с тремя девчонками с дискотеки.
Звезда же Ада в отличие от Грозы, казалось, лишь ускорила темп.
Долго так продолжаться не могло…
Его двуединая природа давала ему возможность на краткий миг ускориться и ударить кулаком в висок – удар почти всегда смертельный.
Ну, приготовимся…
Проклятье! Он не может! Не может!!!
Вирм всем в печенку! Все в его организме, в чувствах и инстинктах буквально взбунтовалось.
Волк не может убить волчицу, дарительницу жизни! Зверь никогда не посягнет на самку своего вида!
А сейчас он был волком – пусть лишь внутри!
Он попытался загнать ночного брата подальше в глубину – людям-то все можно! – и еле успел вернуться в прежнее состояние. Иначе получил бы кулаком в лоб.
Вновь они метались по рингу под улюлюканье и топот вошедших во вкус зрителей.
Гару решил рискнуть. Надеясь лишь на свою реакцию, он умышленно споткнулся. Звезда Ада бросилась к нему и на мгновение раскрылась. Вложив весь свой вес, Гроза изо всей силы ударил ее под дых. Ударил и тут же пожалел об этом – пресс у Звезды Ада был не мягче железа.
Одновременно вторая его рука устремилась к шее противницы, метя в отливающую мутно-розовым в его особомзрении точку – не убьет, но, при удаче, парализует на полчаса.
Не успел…
Мощный удар в грудь отшвырнул его к канатам. Будь Гроза тяжелее, этот удар проломил бы ему ребра, но ему повезло, и удар только бросил его на упругую манильскую пеньку. В глазах у него потемнело от боли, в груди заполыхал огонь. Не в силах двинуться, ловя широко открытым ртом воздух, Гроза корчился на помосте.
Сквозь туман в глазах он видел надвигающегося, как гора, монстра, по ошибке Великой Матери родившегося женщиной.
Вывернуться уже не было возможности.
Словно откуда-то издалека донеслось:
– Жив, козлик… Жаль, а то давно коллекцию не пополняла…
Расстегнув кожаные штаны, под которыми не было ничего, тварь принялась на него мочиться…
Нет… не может быть – она мочилась стоя! И у нее между ног… О, проклятые людишки, Вирмово дерьмо! Его обманули, видать, пронюхав, кто он такой. Но запах, ощущения… Он мог бы поклясться, что это была женщина, а теперь… Неееет! Это же вампир!
Борис застегнул ширинку, закончив дело.
– Вот так, щеночек, – самодовольно изрек он. – А теперь – пора прощаться! Лука, давай бандуру!
– Сейчас, Борис Дмитриевич.
Лука протянул кайтифу «борхард-люгер», который использовал всю жизнь – а точнее, с тех пор, как отобрал его у немецкого обер-лейтенанта под Ригой в 1916-м (лейтенант оказался морфинистом, и кровь его отдавала тленом).
Борис приставил оружие ко лбу гару и нажал на курок. Потом еще дважды.
Череп разорвался изнутри, расплескивая осколки костей, и ошметки мозгов выбросило на мокрую после недавних дождей землю. Борис брезгливо отпихнул тело ногой и вернул Луке оружие.
– С крещением, сынок, – бросил Магистр.
Дмитрий, ретроград по природе, очень любил современное оружие – не нужно было даже серебра, чтобы оборвать жизнь оборотня или даже вампира – одним выстрелом попросту снеся его голову или разворотив сердце.
Последним аккордом взвыл коммуникатор из машины:
…К людям злобы нет,
Откуда злобе взяться?
Ведь для меня они – обед,
А ну, стоять! Дрожать! Бояться!
5. Последствия вмешательства
Трудно назвать такой народ на Земле, у которого не сохранилось бы легенд и преданий о слугах дьявола – вампирах, встающих из могил, чтобы пить кровь…
Подобные сказания, пожалуй, с чистой совестью можно было бы высмеять как суеверные пережитки и предать забвению, если бы не отдельные настораживающие детали.
Во-первых, смущает полная аналогичность подробностей в преданиях, возникших еще в древнейшие времена в разных частях света. Средства сообщения тогда были не настолько развиты, чтобы обитавшие, скажем, на разных материках народы могли свободно обмениваться информацией. Например, и в России, и в Западной Европе, и в Южной Америке, и в поверьях африканских племен: если по истечении длительного времени после захоронения вампира разрыть его могилу, то вместо разложившегося трупа найдут нисколько не изменившееся тело. Также везде, независимо от господствующей в стране религии, применялись одни и те же методы уничтожения вампиров: поражалась грудь (чаще всего деревянным колом) и отделялась от тела голова, которую укладывали рядом с трупом, лицом вниз – как символ вечного проклятия.
Во-вторых, существуют факты, убеждающие: вампиризм не фантом больного воображения, но реальность, которая и будет научно и логически аргументирована в следующей главе.
…И выбрали жрецы нечестивых богов самую прекрасную девушку в этой земле и отвели в древнее капище.
И когда ночь спустилась над миром и волки пели славу мраку, слуги демонов языческих надругались над ней перед идолами. И терзали ее тело, и пили ее кровь. И крики ее разносились над тем местом, где когда-то поклонялись Древнему Ужасу, и услышал спящий глубоко под землей Великий Зверь крики, и почувствовал просочившуюся сквозь землю кровь, и услышал взывания страшных и древних обрядов. И восстал Зверь, и поднялся, вздыбив землю под свет Ночного Солнца. И от рева его в ужасе попадали наземь выродки рода человеческого, и пожрал их Зверь. А потом овладел уже мертвой девушкой и, уходя вновь в бездну, откуда явился, вдохнул в истерзанное тело жизнь. И воскресла девушка, и побрела, куда глаза глядят, унося в себе чудовищное семя. И в срок родился у нее первый вампир…
Чижинский изучал бухгалтерскую отчетность контролировавшихся Семьей предприятий Москвы, лениво прикидывая – то ли в виде компенсации за украденное выпить кровь из главного бухгалтера ЗАО «Ламия-трейд», то ли, наоборот, приобщить,дабы такой финансовый гений лучше послужил Ночному Народу. Его раздумья прервал сигнал срочной связи. Кто-то настойчиво рвался побеседовать с ним по спецканалу, выделенному лишь для связи с коллегами из других городов.
Но индикатор сервера мерцал нулями – такой пользователь среди абонентов не значился.
В некоторой тревоге пан Станислав отложил распечатки и надавил клавишу. Вспыхнул монитор, и Чижинский невольно отшатнулся.
С экрана на него смотрел громадный черный зверь с серебряной проседью. Глаза Чижинского расширились от удивления. Волк некоторое время постоял прямо перед камерой, а потом плавно превратился в нагого седовласого поджарого красавца.