Химера вон даже предложил коллективным самоубийством покончить… Чтоб музыка наша хоть посмертную славу приобрела! Правда, по-моему, он сделал это после четвертого пузыря…
– А тут после одной вечеринки в «Вермеле», – продолжил второй Киндинов, – заходит к нам за кулисы этакий вот прикинутый здоровяк и начинает: мол, группа понравилась. Нет ли других песен да где можно будет послушать… Ну, слово за слово, пожаловались мы ему на то, что послушать, наверное, уже не придется…
Так мало что сорок тысяч «зеленью» без расписки отстегнул, так еще и авторитетом своим помог кое-кого приструнить. Одним словом, друг он наш до гроба!
– А если кто скажет: мол, не человек, так скажу вам: еще таких людей поискать! Вот так! – дядя Федор от избытка чувств ударил себя в широкую грудь.
– О! – встрепенулся Химера. – Значит, вы никогда не слышали нас? В таком случае – квартирный концерт специально для друзей нашего лучшего друга Виктора Ивановича Чекана!
Музыканты притащили гитары, небольшую ударную установку и начали.
Солировал Химера, оказавшийся обладателем хорошо поставленного баритона, на бэк-вокале ревел дядя Федор, ухитряясь еще искусно терзать бас-гитару.
Что за дом без огня,
Что за песня без слов,
Что – свобода, коль нету ей края?
За решеткой дождя,
Словно стая волков,
Рваных туч низко стелется стая.
Заливает дождем
Лобовое стекло,
«Дворник» воду гоняет по кругу.
Рвут колеса судьбу,
Как рука полотно —
С севера к югу.
Где-то там далеко,
В городской суете
Ты меня по частям забываешь.
Мой уснувший сосед
Головою в ответ
Всем причудам дорожным кивает.
Там за радугой свет —
Это все же июль,
Он на облаке мчится по небу.
Спит с похмелья сосед,
Что за дело ему,
От кого и куда я еду…
Каролина помотала головой. Еще недавно жизнь ее была понятна и проста. А вот теперь она сидит в гостях у оборотня, который чуть ее не убил, и слушает концерт музыкантов – приятелей этого самого оборотня. И только теперь она поняла и прочувствовала: к прежней жизни возврата не будет. Никогда. Никогда.
Раздался звонок, и Олег Пеплов открыл дверь. На пороге стоял худощавый мужчина.
– Добрый день! Вы капитан Пеплов?
– Да.
– Можно войти?
– Проходите, – капитан отступил в глубь прихожей.
– Спасибо.
Гость вошел и закрыл за собой дверь:
– Вы руководили вчерашней операцией на улице Волгина?
– А в чем дело? Кто вы такой?
– И заметили там нечто необычное? – словно не расслышав, продолжал незнакомец. – Не так ли?
– Весьма необычное, – ответил Пеплов. Ему вдруг показалось, что гость имеет право на такие расспросы. – Клыкастого урода, погибшего от солнечных лучей. Заметьте, я не сумасшедший.
– Я и не сомневался. Меня зовут Николай Гуменник, и я, если можно так выразиться, занимаюсь схожим делом. Мне жаль, что вы оказались втянуты в это, но теперь уж ничего не поделаешь – и вам придется работать со мной.
Капитан внимательно взглянул на него, и Гуменник кивнул:
– Да, вы почти угадали. Я не из ФСБ, но полномочия мои не меньше. Предупреждаю: выбора у вас нет. Вы прикоснулись к государственной тайне высшего разряда, поэтому либо работаете со мной, либо… За вами приедут санитары, и вы уже никогда никому не докажете, что не сумасшедший. А после дюжины уколов вообще превратитесь в безвредный овощ, пускающий слюни и гадящий под себя. Ну, так как, будем работать вместе?
Пеплов развел руками и попробовал пошутить:
– Прибавка к зарплате будет?
– Скажем так: ваш оклад увеличится раз в десять по сравнению с нынешним, – серьезно ответил Гуменник. – И на премии можете рассчитывать.
– Согласен, – тут же сказал Пеплов.
– Отлично. Хотите узнать некоторые подробности дела?
– Еще бы!
– Слышали о резне в особняке предпринимателя Чижинского?
– Еще бы, – повторил Пеплов.
– Потом был взрыв в особняке, также принадлежавшем фирме Чижинского. Выживших нет. По нашим сведениям, дотла сгорело более двух десятков человек, в основном бизнес-партнеров покойного, его охранников и друзей. А его личный секретарь пропал. Еще взорван ресторан «Вуковар», Москву захлестнула волна убийств… Все это вы знаете.
– И что? – нетерпеливо спросил Пеплов.
– Убийства продолжаются, их осуществляет религиозная группировка, именующая себя Священной Дружиной. Это фанатики, никогда не задумывавшиеся о благе государства и людей, в нем живущих, они считают, что призваны очистить мир от зла, но самое тяжкое зло – в них самих. Большая часть их лидеров заочно приговорена к смерти…
Внезапно Пеплов почувствовал: его собеседник врет! И еще – глаза этого странного бледнокожего типа подозрительно напоминали глаза той издохшей на балконе твари.
– Тот человек, что сгорел при вас, был вампиром, – продолжал Гуменник. – Не удивляйтесь, они существуют, но их существование сотни лет скрывала эта самая Священная Дружина. Якобы для того, чтобы оградить человечество от, так сказать, ненужного знания, а на самом деле, чтобы заставить служить кучке избранных, обладающих этим знанием… Их всех надо истребить до последнего человека. И вы в этом поможете.
– Проклятье! Я не убийца! – Пеплов поймал себя на том, что сжимает рукой нательный крест.
– У вас не осталось выбора: или вы, или они. Эта невидимая война идет уже долгие годы. Они враги всего существующего порядка, и если угодно – прогресса и человечества…
– А кто тогда ты?! – вдруг рявкнул капитан.
– Почуял? – прошипел кайтиф, оскалив клыки. И от этой ухмылки у неробкого капитана сжалось сердце. – Ну, ладно – будем играть начистоту. Ты догадался правильно: я сам тоже вампир, как вы, людишки, выражаетесь. Да-да, самый настоящий – вроде того бедолаги Евлампия, которого ты чуть не поймал. Да примет его Вирм – дураком был всегда, дураком и остался… И вариантов у тебя теперь два: либо ты с нами, либо тебя нет… Да не хватайся ты за крест! – Гуменник презрительно скривился. – Он тебе не поможет. Ты хоть и крещеный, да только веры в тебе настоящей… – раздался гнусный смешок, – столько же, сколько золота в бочке у золотаря!
Подавшись к оторопевшему Пеплову, он легко разжал пальцы чемпиона отделения по армрестлингу и сорвал крестик с его шеи. Повертел в руках и с ухмылкой вернул Олегу.
– Да и грешник ты великий. В Чечне два раза был? Был. Зачистки проводил, мирных жителей мордовал? Мордовал. Проституток бесплатно пользовал? Пользовал… Торгашей тряс, опять же! А ведь сказано: «Не возжелай добра ближнего своего»! А уж насчет исповеди и отпущения грехов – сам понимаешь! Наш ты человек, одним словом. Так что выбирай, капитан… Имей в виду: если будешь с нами, то не только денег много будет – и карьеру поможем сделать. У нас и генералы свои есть, глядишь, и министры появятся…
– Вы хотите… меня… – начал было капитан, зеленея на глазах.
– Думаешь, насильно приобщатьбудем? – презрительно усмехнулся кайтиф. – Зря боишься – еще заслужить это надо, да и невозможно это сделать, пока ты сам не захочешь… Ничего, это сейчас ты боишься, а вот стукнет тебе полтинник, и начнется у тебя то простатит с циррозом, то раны старые… – он неожиданно ткнул пальцем капитану под ребро, где под одеждой был шрам от пули ингушского снайпера, заработанный два года назад в Магасе. – Мы тебя, кстати, и сейчас можем подлечить… Ну, так как?
Капитан помолчал, а потом твердо сказал:
– Нет.
– Уверен?
– Уверен!
Капитан отскочил в угол и принял боевую стойку.
– Глупец… – вздохнул вампир. – Я ведь могу тебя убить, даже не прикасаясь. Что и сделаю сейчас.
Внутреннее зрение показало ему бешено бьющееся сердце милиционера.
– Саагон-дай-хертг’хаа! – произнес он.
И… ничего не произошло.
Нет, все-таки произошло – Пеплов понял это по испуганному лицу вампира.
Гуменник понял, что совершил ошибку! Ошибся в пятом регистре на целую терцию! Мелочь, но в сочетании с Пятой модификацией заклятия Внутреннего зрения и отсутствием защитного амулета ошибка эта обратила смертоносный приказ против самого вампира.
И теперь он ощутил, как замерло его собственное сердце.
И, к ужасу своему, понял, что не знает, как его запустить. Магия не прощала ошибок.
Последнее, что увидел перед смертью кайтиф, было расплывающееся в тумане лицо Пеплова.
– Ментяра сучий! – с хрипом выдохнул Гуменник и умер. Кожа на его лице желтела на глазах, глаза растеклись под полуопущенными веками, и аромат тления коснулся ноздрей Пеплова.
– Дерьмо, – пробормотал милиционер, отлипая от стены… – Господи, ну и дерьмо!!!
21. Фиаско сильных
Судный день деловых людей?
14 мая в Москве в собственном «Мерседесе-600» убит вице-президент «Шер-банка» Алексей Катов. В 21.37 расстреляна совладелец салона красоты «Реал-шарм» Аграфена Нифонтова. В 23.00 застрелен старший инспектор отдела собственной безопасности 2-го Московского таможенного терминала Вилен Ртищев. 15 мая в 4 часа утра из неустановленного оружия застрелена брокер Московской товарно-сырьевой биржи Лидия Босых. В 9 часов убит бизнесмен Ахмад Гасанов. Убийство связывают с его конфликтом с некоторыми московскими преступными группировками. В 17.00 застрелены гендиректop ООО «Аэростар» Виталий Борков и бизнесмен Иван Рудов… С чем связано обострение криминальных разборок в среде бизнеса – неизвестно…
Чекан сидел перед компьютером, и смысл сообщений на секретном сайте Стаи ускользал от него. Вернее, он понимал слова, но не понимал, что происходит.
Информация, скрытая от непосвященных сообщениями о несуществующей ролевой игре, казалась невероятной.
В Москве шла настоящая война, и неясно было, кто побеждает. Многих оборотней, кого он знал лично, не стало, местонахождение других было неизвестно. Судя по всему, в Стае царил хаос. Но хаос по-волчьи: рядовые оборотни не понимали, в чем дело, однако четко выполняли приказы командования.
Варк поднялся из-за стола и вышел в большую комнату, где сидели остальные.
– Значит, так, – строго сказал он. – Положение запутанное, надо быть начеку. Никита, Иван – во двор. Ника присматривает за Каролиной, Химера, Федор и я охраняем Андрея. Степан и Эльф – на вас магическая часть.
Девушки получили «ТТ» и «браунинг». Андрею вручили обычную гладкостволку китайского производства. Ну а рокеры и вовсе вооружились до зубов, и Киндиновы с мрачным видом отправились во двор.
Набур окончательно определилa местонахождение Повелителя, и теперь к даче Чекана неторопливо шла высокая босая брюнетка в вечернем платье.
Она не опасалась никого из тех, кто там находился. Только Каролина немного беспокоила демоницу.
«Зря я инициировалa ее! – думалa Набур. – Ведь теперь она может меня почуять заранее и попробует сопротивляться! Опыта у нее, конечно, нет, но зато силы Земли на ее стороне».
Каролина рассматривала «браунинг» в своей руке – и вдруг ощутила нечто странное, но вместе с тем знакомое… Где-то она такое уже чувствовала… Во сне?
Андрей устроился в кресле с помповым ружьем на коленях. То, как Чекан распределил обязанности, Повелителя вполне устраивало, но в душе его шевелились недобрые предчувствия, усиленные томительным ожиданием непонятно чего.
Он закрыл глаза. Темнота тут же зарябила, перед глазами поплыли радужные круги, и Андрей провалился в пространство без времени… Когда-то он таким образом боролся с бессонницей, расслабляясь, полностью отвлекаясь от внешних раздражителей.
В сером тумане стали проступать силуэты бегущих волков. Один, другой, третий…
Андрей открыл глаза и усмехнулся. Вот только по зову ли они идут… или по приказу?
Демоницу внезапно передернуло. Она почувствовала довольно сильный всплеск магии Повелителя.
«Неужели он уже чему-то научился?! – набатом ударило в сознании Набур. – Надо действовать немедленно!»
Демоница бросилась к воротам и проникла сквозь них, как нож сквозь масло.
Киндиновы не успели ничего понять. Что-то пронеслось мимо, и воздушная волна швырнула их на землю, вышибая сознание.
Вышедший на крыльцо Степан заметил фигуру, прошедшую сквозь ворота. И тут же ощутил поток специфической силы, исходящий от нее. Сердце бывалого охотника сжалось.
«Демон!!!» – ударило в его голове.
Витязь ничего не мог сделать этой твари – одного нательного креста было мало.
«Хотя бы запереть дверь!..»
Холодное сияние коснулось сознания Андрея, и он вскочил с кресла. Жалобно звякнула сталь упавшего ружья.
Что-то надвигалось. Что-то чуждое, очень сильное и опасное.
В тот же миг в комнату вбежал Степан:
– Демон!
Чекан тут же принял боевую стойку. Ника закрыла собой Каролину. Химера и дядя Федор подняли ружья, а Эльф напряженно застыл у окна.
Поднявшись на крыльцо, Набур вышибла дверь ногой – в полном соответствии с канонами боевика. Та рассыпалась по досточкам, брякнув упавшей на пол железной оковкой.
Демоница шагнулa в комнату. Разделаться со всеми сразу и быстро – или поиграть?
И тут ее обожгла жуткая боль. Это Андрей совершил самый безумный поступок в своей жизни: резко бросился к Набур и ударил наотмашь – рукой и еще чем-то, что ощутил в себе.
Что-то бушевало в нем, сметая все барьеры, что-то врывалось в его сознание. Это была ПАМЯТЬ. Память Повелителя.
«Ты не знал, что именно происходит в мире? Нет… Не знал. Да и не узнал бы, не выбери я тебя… Ты против? Хм… Нет, не похоже. Тебе, как и любому другому, нравится ощущать себя особенным. А меня сжигали, забивали… даже распяли как-то… Впрочем, я отвлекся. Ты ведь чувствуешь, да? Да… молодец. Ты способный… ученик. Рассказывать не буду – все сам увидишь… Могу лишь посоветовать, я ведь не властен над тобой. Не жди. Чувствуй!».
Андрей улыбнулся, и эта улыбка была похожа на оскал.
В нем нарастал поток той силы, что когда-то влилась в Повелителя. Глаза его полыхнули зеленым огнем, и такой же огонь заструился от его рук. Неведомая сила сдерживала демоницу, не давала ей расправиться с Градовым и со всеми другими.
Каролина тоже поняла, что ей делать. Как и тогда, в квартире Андрея. Об этом ей говорила та рукокрылая тварь во сне!
– Прочь!!! – взвизгнула она, взметнув руки, и из ее пальцев вырвалось пламя, направленное на незнакомку. Неуловимое мгновение – и оно обратилось в подобие зеркала, принявшего на себя поток призрачного огня, излучаемый инфернальной гостьей.
Это продолжалось совсем недолго – силы оставили Каролину, и «зеркало» исчезло.
Но результат превзошел все ожидания!
Набур могла выдержать многое. Не считая атомной бомбы и еще кое-какого очень специфического оружия, повредить Набур могли лишь две вещи: святые символы в руках истинно верующего и ее собственная сила.
Священника тут не оказалось, а Степан был все же боевиком, а не экзорцистом.
Зато тут находилась ведьма, инициированная не кем-то, а самой Набур, что тоже сыграло немалую роль. И когда Каролина ударила демоницу отраженной силой, Набур вспыхнула, как факел.
Горело не только физическое тело – полыхала сама душа демоницы. И она сделала то единственное, что могло ее спасти: рванулась прочь из этого косного мира – мира тяжелой материи и чужеродных энергий.
Пламя погасло так же быстро, как и вспыхнуло, и дом накрыла мертвая тишина…
Удар – один-единственный – переломал человеку, наверное, половину костей. Лютоборов бросил тело на пол.
– Сколько веков прошло, а вы все те же, чертовы охотники. Бесполезное мясо! И вашу кровь я не выпью, даже если буду страдать от жажды много дней. – Он усмехнулся и облизал губы. – Я нутром вас чую, ублюдки! Так неужели у вас, людишек, еще осталась надежда на победу над теми, кто живет веками?
– Довольно! – бросил Дмитрий и сломал охотнику шею. – По улицам течет кровь, наши родичи обращаются в прах из-за этого мерзавца, что называет себя Старейшиной.
– Он должен умереть, – оскалился Лютоборов. – Я жажду битвы, как тогда… Эх, не попил я юнкерской кровушки…
– Стыдись, ты ж боярин! – усмехнулся брат.
– Если мы не расправимся с дгх’анадаром, то это уже не будет иметь значения…
Боевиков Дружины в подземном схроне было девять – Бобров не успел даже слова сказать, как все они отправились к Господу (или к его антиподу), причем в мучениях.
– Святые отцы! – рассмеялся Северьян. – Каждый принимал постриг, и каждый держит в руках оружие. Но это ладно, а вот все остальное?! Где же ваши клятвы? Где святые заповеди? К чему все это лицемерие?!
Кровавые следы во всех комнатах, разбитые стекла, брошенные на пол иконы… И в довершение – изуродованные трупы, лежавшие тут и там.
Северьян с силой пнул тело только что убитого охотника, отбросив его к стене.
– И почему люди так глупы?
– Потому что у них нет вечности, чтобы учиться на своих ошибках. – Дмитрий сорвал со стены крест. – Это лишь вопрос веры, Северьян. Если твой враг верует, или если ты веришь – тебе больно! А если ты или он не верит…
– То тебе нет дела до этих глупостей!
Северьян рассмеялся, вспомнив того священника, что размахивал крестом и призывал на их головы кару небесную – сейчас его изломанное тело валялось под лестницей. Священник был одним из членов руководства Дружины. Высокопоставленным, но глупым. Он не мог поверить, что Святое писание и крест не могут отвратить от него исчадий ада. Против двух древних вампиров не помогали обереги, не спасали молитвы и символы – ведь силу дают не они, а Тот, чьим заповедям эти люди изменили.
Когда Дмитрий отворил дверь в келью, последний служитель стоял на коленях и, запинаясь, читал молитву.
Лютоборов пнул старца коленом в лицо.
– Отец Агафангел, не так ли?
– Изыди, исчадие Сатаны! – возопил протоиерей, хватаясь за нательный крест.
– Не валяй дурака, твои дружки не справились, и ты не справишься. Кстати, догадываешься, почему?
Агафангел метнул в него серебряный крест. Северьян поймал его и спокойно отбросил в угол.
– Не поможет… Я атеист, в натуре, чисто конкретно!
Дмитрий сгреб старца за грудки и хорошенько встряхнул:
– Ты Ведающий Тайнами, Блаженный Хранитель, рукоположенный еще прошлым Конклавом. Не отпирайся! Мне нужна Книга. Отдай ее, и я не убью тебя. А то ведь угодишь прямо к Сатане на жаркое – содомит! Будут там тебя черти сношать во все дырки прямо на сковородке! – припугнул он сникшего старика.
Тот оказался слаб духом и отдал книгу, хранившуюся в тайнике. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: это именно то, что требовалось.
– Ты обещал отпустить меня… – проблеял старик.
– Нет, я обещал не убивать тебя. Яи не буду тебя убивать! Брат, закончи здесь.
Предсмертный вопль утонул в подземных коридорах.
Когда они покинули убежище, Северьян осведомился:
– А если бы они оказались истинно верующими, а не компанией выродков?
– Искали бы другой способ, – пожал плечами Бобров.
Вскоре они оказались в квартире штатного хакера Семьи, уже седьмой год зарабатывавшего право на Приобщение.
– Вот тебе книжица, – сказал Дмитрий. – Отсканируй и спрячь на нашем сервере…
– Что это?
– Не твоего ума дело. А вот это перешли по известному тебе адресу.
– Что это такое? – генерал изучал пришедший файл с именами и адресами.
– Это наш шанс, – улыбнулся полковник Козлов. – Список всех боевиков Священной Дружины, а также их родных. Второй Магистр с братом постарались.
– Убейте! – сказал Арахнов. – И боевиков, и жен, и детей. Всех, кого найдете! Я хочу, чтобы Конклав понял – с нами нельзя играть!
– С пресвитером и руководством они обещают разобраться сами, – сообщил адъютант.
На лице Арахнова появилось злорадная усмешка:
– Может, лучше нам самим их поубивать? Все-таки гуманнее будет!
Два часа спустя охотники Дружины вошли в одно из самых тайных убежищ своего ордена. Внешне они сохраняли спокойствие, но внутри каждый кипел от гнева и боли. Они увидели кровь, трупы, перевернутые кресты, каббалистические знаки вперемешку с матерной бранью на стенах…
– Отец Михаил, проверьте тут все, – ровно, даже слишком ровно, сказал пресвитер. – Я не верю, что Господь не защитил преданных детей своих.
Некоторое время охотники рыскали по помещениям, а затем отец Михаил подошел к пресвитеру, с трудом скрывая гримасу отвращения:
– Отче, вам следует взглянуть на это самому….
Отец Никодим предполагал что-то подобное и, не задавая лишних вопросов, сразу поспешил за подчиненным.
На широкой кровати лежали трое голых послушников Дружины, насаженные на рукоять метлы, как на шампур. Валявшиеся тут же фаллоимитаторы, кнуты кожаные, с заклепками, жилетки и фуражки подтвердили то, что пресвитер подозревал уже не первый день.
«Вот почему вампиры сумели убить их! Выходит, и Агафангел участвовал в этом? Кому теперь верить?»
– Все убрать, – распорядился отец Никодим. – Помещение продадим. Святые символы освятить заново. Все останки похоронить, не отпевая и в неосвященной земле.
Затем пресвитер отправился в тайную комнату настоятеля. Он очень надеялся, что Книга Братства не попала в руки вампиров, но… увы! Он перекрестился, затем снял трубку чудом уцелевшего телефона и набрал номер:
– Это Никодим. Положение два-пятнадцать! Спрятать семьи всех витязей – немедленно!
Его приказ был исполнен – семьи тех, кто посвятил себя защите человечества от сил тьмы, были уведены в убежище.
22. Две битвы
Демоническая активность и мощная магическая битва в подмосковных лесах остались незамеченными наблюдающими Дружины. Но не потому, что Витязи проявили беспечность или неумение – в штабе просто-напросто царила настоящая паника.
На юго-западе Москвы, среди полузаброшенных промзон и старых домов, кто-то провел жуткий, ужасный обряд, призвав в этот мир нечто кошмарное, нечто, не появлявшееся уже более двух тысяч лет.
Никто в наше время не встречался с аджахом лицом к лицу или, возможно, никто не выживал, чтобы об этом рассказать. Много древних томов и писаний было изучено для того, чтобы хотя бы приблизительно охарактеризовать его.
Это зловещее создание передвигалось на двух лапах, было примерно в два раза выше человека и несоизмеримо быстрее. У аджаха, в общем и целом, драконоподобная внешность. Его окраска чаще всего соответствует окружающей обстановке. Большинство источников указывает на то, что аджах имеет крылья, хотя ни в одном из доступных мне исследований по специальной демонологии я не нашел ни одного доказательства, что эта тварь умеет летать. Небольшие змеиные глаза располагаются по бокам широкой морды. Вместе с тем аджах имеет и обезьяноподобные черты, в частности покрыт не чешуей, а шерстью. Главные особенности – невероятный магический потенциал и почти полная неуязвимость.
– Тебя только за смертью посылать, мальчишка, – пробурчал Северьян.
– Скорее за новой жизнью, дядюшка, – подмигнул ему Борис. – Для всех нас! А эта штука точно порвет дгх’анадара?
Дмитрий хмыкнул, не желая тратить слова на глупого юнца. В душе он не был уверен в непобедимости создания, которое они собирались призвать, но в любом случае Старейшине придется для борьбы с ним явить свою истинную суть – и тогда…
Возможно, тогда исчезнут все проблемы – волки его растерзают, а он перед смертью перебьет волков!
Местом действия (точнее, действа) был избран заброшенный квартал старых зданий, где даже бомжи почему-то избегали ночевать.
Основную часть квартала занимала давно закрытая фабрика, построенная еще в позапрошлом веке из темно-красного кирпича, с выбитыми окнами и ржавыми подъездными путями.
А общежития, видимо, не знали капитального ремонта еще с трехсотлетия дома Романовых.
Вдалеке торчали громадные корпуса «Полимерстроя», левее дымили трубы ТЭЦ-25.
А тут было пусто и безлюдно.
Они прошли мимо рассохшихся скамеек и доски почета, на которой чудом уцелело несколько выцветших до неузнаваемости фотографий, и по железной лестнице поднялись на второй этаж.
В огромном пустынном зале бывшего цеха, на грязном полу, были начертаны вписанные друг в друга пентаграммы, гексаграммы, октагоны с рунами по углам. Все это было заключено в круг, а сам круг помещался внутри квадрата. По углам каждой фигуры горели костры, и всыпанные в них зелья придавали пламени зеленоватый оттенок.
Pядом располагалась клетка, в которой сгрудились около двух десятков человек.
– Кто это? – Борис присмотрелся. – Уж не кровососы ли?
– Да-да, – покивал Бобров, – это наши, тэ-эк сказать, собратья-вампиры, специально для такого дела инициированные. Расходный материал. Все – бывшие бомжи, именно для подобного случая мной содержавшиеся в одном тайном месте…
– Ладно, как есть так и есть. – Голос Северьяна был глух и грозен. – Не трать время на объяснения – отрок все сам поймет. Давай начинать ритуал…