– Так под землей вроде все равно – день или ночь… – попробовал отшутиться Глотов.

– Неудивительно, что при таких охотниках у нас вампиры живут и процветают, – заметил Чекан.

…Наконец они очутились перед дощатой двустворчатой дверью, рассохшейся и серой от старости.

Чекан осторожно приоткрыл визгливо скрипнувшую створку, и они один за другим вошли в дверной проем. Тут царила беспросветная мгла подземелья.

– Плотно закройте дверь, – распорядился Чекан. – Мало ли…

Пахло то ли плесенью, то ли пылью, то ли старыми стенами. Под ногами лежал слой мягкой трухи.

Чекан достал из кармана взятый в машине фонарик – диодная лампа ярко вспыхнула и разгорелась ровным пламенем. Оранжевые лучи бросали на все окружающее зловещие отблески, отчего картина, которую они увидели, казалась дикой и мрачной.

Они находились в небольшом подвале, стены и сводчатый потолок которого были сложены из неровных темных кирпичей. С одной стороны валялись сломанные стулья, серые от пыли, с другой стояли старые бочки. Прямо перед ними чернел проход в следующий подвал.

– Ну, пошли, – сказал Чекан.

Тени на стенах задвигались, оживая, и они прошли в следующий зал.

– Нам туда, – Эльф указал на низкий сводчатый ход, ведущий влево.

Градов заглянул в него:

– А сможем пройти?

– Я знаю, куда идти, – отозвался Эльф.

Они двинулись вперед.

Мрачные кирпичные стены и потолок необъяснимо давили на них, и в душе Каролины нарастало какое-то странное чувство. Воздух был сырой, неприятно пахло гнилью и еще какой-то дрянью.

– Тсс!.. – прошептал вдруг Эльф.

Они замерли. Где-то над их головами послышались близкие шаги, а потом, как сквозь вату, до них донеслись голоса. Говорили что-то о новых объектах, расконсервации мощностей… Прозвучало: «генерал» и «полковник».

Какие тайны скрывались здесь? Засекреченные военные объекты?

– Тут нужно потише, – прошептал Виктор, когда шаги удалились.

Они продолжили путь. Время шло как-то странно: то тянулось, как липкий деготь, то, казалось, проходит минута-другая – а ты уже совершенно в другом месте.

В очередной зал они попали, предварительно разломав современную кирпичную кладку – очевидно, она должна была служить преградой подземным «проходчикам», но только не таким, как они. Двум оборотням на ее разрушение потребовались пять минут и лежавшая тут же ржавая водопроводная труба.

Они миновали коридор и перекресток, когда Чекан вдруг замер: где-то в темноте послышался шорох.

– Стоим! – прошептал Чекан, выключив фонарь.

Но тревога оказалась ложной: все было спокойно… как будто.

Потом они вроде бы уперлись в тупик, но у самого пола все-таки обнаружили низкую прямоугольную дверцу – пройти можно было только чуть ли не ползком.

Степан, занявший место в авангарде, сменив Эльфа, осторожно взялся за дверцу и потянул. Послышался слабый писк, дверца отворилась. За нею была кромешная тьма – причем по-особенному густая. В лицо дунуло какой-то подозрительной сухостью. Чекан просунул руку с фонарем в отверстие.

– Все в порядке, – вдруг сказал Эльф. – Можно идти. Онаушла…

– Кто? – испуганно спросила Каролина.

– Учить тебя еще и учить, ведьма, – ответил маг-оборотень. – Пошли…

И вновь уходили назад переплетения коридоров, замурованные двери, люки, ступени. Туннели, казалось, были прорыты армией исполинских кротов.

Глотов напряженно вспоминал все, что касалось подземелий. Вообще-то под землей он никогда не работал, хотя работа для охотников на нечисть тут была. Но для этого в Дружине имелась группка диггеров – мрачных и нелюдимых личностей, никогда не откровенничавших о своих подвигах.

Тем не менее Степан знал, что под Москвой находится целый подземный город, со своими улицами, кварталами и площадями. Часть ходов осталась со времен Димитрия Донского, часть проложили купцы еще до революции, еще одна часть появилась уже в новые времена, но были среди них и древние, облицованные матовыми, плотно подогнанными друг к другу плитами – говорят, древнее первых домишек Москвы и вообще построенные неизвестно когда и неизвестно кем.

И в подземелье – как знает всякий, с ними соприкасающийся, – происходят странные вещи… Поговаривают о нежити… А еще говорят, что человек, вернувшийся из лабиринта самых старых – «проклятых ходов», сам иногда становится нежитью…

– Как предки сумели все это сделать? – нарушил молчание Андрей.

– Руками… – Чекан вспомнил лекции по истории в военном училище. – А как в прежние времена делали подкопы под крепости? Длиной чуть не в километр и за считаные недели. Да не просто какие-нибудь норы, а тоннели, по которым протаскивали бочки с порохом! В старину народ был не такой уж и глупый да неумелый…

Они только-только вышли на очередную площадку-перекресток коридоров, как вдали, слева, блеснул свет, и обозначились человеческие фигуры.

– А, черт! – прошипел Степан. – Что делать, командир?

– Спокойно идем вперед, – сказал Чекан. – Под землей ходят всякие люди. И никому нет дела до других. А если есть… – сухо щелкнул предохранитель.

Они миновали перекресток, потом прошли через просторный зал, кирпичный пол которого был усеян скелетами мышей.

– Я в газете читала, что как-то нашли в московской канализации живущих там людей, – минут через пять поведала Каролина. – Видимо, бомжи, залезли туда десяток лет назад. За это время они ослепли и передвигались на ощупь, на четвереньках, но очень-очень проворно, питались крысами… Натолкнулась на них группа журналистов. Эти мутанты на них напали, причем, как звери, стали грызть… Одного журналиста загрызли до смерти, а остальным удалось бежать и выбраться наружу. У них даже получились какие-то видеозаписи, но их изъяла ФСБ, и почему-то дело замяли.

– Замяли, – подтвердил Эльф. – Только то были не бомжи. И не вампиры…

– А кто?

Эльф не ответил.

То и дело им попадались трубы канализации и химических стоков, шахты, ведущие в глубь земли – куда? Зачем?

И тут существовала своя темная и странная жизнь.

Пробегали какие-то твари – по запаху, как определяли чуткие оборотни, не очень похожие на обычных крыс или мышей. Иногда до путников доносился их писк, тоже отличающийся от мышиного, – те словно переговаривались. В лужах копошились слизни непривычно ярких расцветок. Уродливые грибы на стенах светились тусклым зеленоватым светом.

Один раз Каролина ощутила, как спина начала буквально зудеть от чужого присутствия. Издалека накатил вал темной и вместе с тем бессильной злобы. Оборотни тоже почувствовали, что где-то тут находится некто очень недобрый и достаточно сильный.

Чекан и Эльф дружно развернулись, обнажили клыки и зарычали.

Однако обошлось. Кто бы это ни был, но он, видать, решил, что добыча ему не по зубам. А может, просто был не слишком голоден?

Наконец, ступени повели вверх, и еще через какое-то время впереди замаячил свет, похожий на дневной. Путники прибавили шагу и вскоре оказались в канализационном коллекторе. Свет лился сверху, из открытого люка, к которому вели вбитые в стену железные скобы.

Они выбрались на поверхность в окруженном со всех сторон трехэтажными домами дворе, каких столь много в старой Москве; во дворе, словно застрявшем вне времени, захламленном, пахнущем помойкой, с древними сарайчиками, некрашеными стенами домов и жестяными гаражами.

– Надо найти машину, – озабоченно сказал Чекан.

– Предоставь это мне, – отозвался Эльф.

Чуть приведя себя в порядок, люди и гару продолжили путь.

– Подождите меня! – вдруг сказал Эльф и исчез в дверях отделения «Банка Москвы».

Через пять минут он вернулся оттуда с очень довольным видом.

– Вот, – показал он пачку «зелени». – Ровно полторы тысячи.

Виктор уставился на него:

– Откуда?

– Поработал с банкоматом, – улыбнулся Эльф.

– Да ты что?!

– Успокойся, это же мои деньги! Пин-код и номер счета я наизусть помню, а «подтолкнуть» тупые электронные мозги нетрудно…

– Смотри! – сказал Первый Воин. – Сам понимаешь: несколько раз, конечно, пройдет, а потом ведь поймут, что не простой хакер орудует. Подвести можно Стаю.

– Я. Никогда. Не. Подводил. Стаю, – отчеканил помрачневший Эльф.

Через час они стали обладателями старенькой «копейки», купленной на небольшом авторынке, и дальнейший путь продолжили уже на четырех колесах.

Минут через двадцать авто выехало на Окружную дорогу и направилось к даче Чекана.

<p>Черная нить</p>
Чуть раньше

Не без гордости Набур созерцала дело своих рук и ума. Хотя на задумку и была потрачена немалая часть из не столь уж большого запаса времени, ей отпущенного, но дело того стоило. Потому что не далее как сегодняшней ночью она узнает наконец, где прячется треклятая девчонка и ее странный спутник. Тогда она для начала заставит девчонку провести обряд Призывания заново, тем самым подарив демонице еще запас времени, а потом уничтожит, прихватив заодно с ее душой и душу необычного парня. А потом изымет из хранилища Вещь и с триумфом вернется в Инферно, где сам Властелин удостоит ее благодарности и возвысит по заслугам. Может быть, у нее будет даже собственный Источник Мощи… И тогда не исключено, что обретшая плоть душа этой девчонки удостоится чести стать рабыней Набур.

Она предвкушала развлечения, каким предастся с жертвой, и заранее радовалась. И все это она получит благодаря вот этому прибору, чертеж которого она не далее как час назад получила от одного из хранителей Лондонской королевской библиотеки. Того даже не пришлось убивать или пытать – он просто вспомнил все, что нужно, после нехитрого заклинания. Сейчас мучается головной болью, жалкий старикашка, да мучительно вспоминает – что с ним было…

Всего-то – семь зеркал, расположенных неправильным многоугольником, а в центре – хрустальный шар, на который нанесено немного крови Каролины (в дело пошло кухонное полотенце, которым девушка вытерла порезанный палец), да пробитая в крыше дыра, куда в нужный час заглянет почти невидимая поутру Луна. Именно в этот час и именно Луна на заре дня – это важно!

Цепь Полнолуния укажет Набур то, что скрывает непонятная магия этой девицы. Затем – два часа на дорогу и короткая схватка, в которой у противника нет шансов. А потом…

Потом ей будет доступно все, что доступно демону женского рода, по образцу которых, как убежден всякий правоверный демон, Неведомые Создатели сотворили когда-то людей – жалкую пародию на огненных владык.

Может быть, она даже станет со временем повелительницей всех демониц Инферно.

Правда, в этом смысле ее мир невыгодно отличался от прочих Темных Миров. В тех мирах была пусть жесткая и негибкая, но все же иерархия высших Темных, среди которых было хотя бы по одной-две демоницы. К примеру, в Шеоле имелось аж десять высших демонов: Зебаот, Акло, Астарот, Асмодей, Бафомет, Ваал, Адрамелех и в дополнение к ним – Лилит (истинная, конечно, а не та, которую вампиры, да и многие люди числили среди своих предков) и Наамах. В Профундо высших демонов было четверо, и среди них – Монгала, она же Великая Черная Госпожа, которую чтут до сих пор десятки миллионов лишь на этой Земле и миллиард – в иных мирах, везде, где есть темнокожие людишки… Но вот в Инферно господствовала абсолютная монархия, и всем заправлял нынешний повелитель, чье истинное имя – Бельфегор почти забылось.

К тому же Набур принадлежала к едва ли не самой немногочисленной и маловлиятельной линии демониц – Линии Валли, куда как уступающей потомкам, например Адрастеи или Ламии. Да, совсем недавно она была вполне счастлива своим седьмым рангом, ради которого ей пришлось, к тому же почти год участвовать в шабашах Аластора (то еще удовольствие!)… Но теперь все изменится.

Время шло, отблески в зеркалах становились ярче… Совсем скоро лунный луч укажет ей путь к успеху, а этой Каролине и ее приятелю – к смерти.

20. Бои местного значения

14 мая

Москву терроризируют «неустановленные лица».

Хроника преступлений в Москве и области с некоторых пор напоминает сводку с места боев невидимого фронта криминальной войны. За последнее время в отделы внутренних дел поступило 855 заявлений о тяжких правонарушениях. Среди них 24 убийства, 10 умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 27 грабежей, 12 угонов транспортных средств… В большинстве случаев преступников не удалось задержать, и более того – нет даже внятных предположений: кто они?

Милиция отказывается комментировать происходящее, хотя в СМИ просочились сведения, что нынешняя волна криминальных разборок далеко не так проста и связана с некоторыми странными обстоятельствами…

Из криминальной хроники
<p>Багряная нить</p>

Слухи о двух ротах оказались вовсе не слухами.

Под началом полковника Козлова – ныне, фактически, второго в вампирьей иерархии, спецназовцы прибыли в город и начали действовать.

Был среди них взвод, вооруженный по последнему слову техники и натасканный на оборотней. Полсотни человек, отлично знавших, с чем им предстоит столкнуться и не боявшихся этого, потому что наградой могла стать вечная жизнь, пусть и в качестве вампира.

Правда, предназначался взвод для других целей – Арахнов, как и часть кайтифов (да и Древних), не оставлял мысли о том, что власть над людьми по праву должна принадлежать существам высшим и потихоньку готовил соответствующих спецов «на всякий случай». А теперь пришлось использовать их, так сказать, для текущих нужд.

Конечно, Старейшина знал, что реакция на его действия будет самой решительной, а потому сразу после операции по уничтожению верхушки вампиров все оборотни получили однозначный приказ: прятаться и никак себя не проявлять до соответствующих указаний. Оборотни в большинстве не отличаются слишком строгой дисциплиной, но не тогда, когда велит Старейшина. Поэтому, например, количество байкеров в Москве изрядно уменьшилось. Те байкеры-рокеры, что попадались на глаза, уничтожались без выяснения – оборотни они или просто не там и не в то время оказались. Арахнов был настроен любой ценой расправиться с убийцами Совета, да и полковник Козлов был не менее решительным.

Именно эти события и стали началом конца Семьи. Ибо, сцепившись с гару, Ночной Народ упустил из виду другого старого врага – Священную Дружину, которая не замедлила воспользоваться ситуацией. И Неспящим пришлось ох, как несладко – если оборотни охотились на вампиров, импровизируя по ходу дела, то слуги Господа занимались этим уже многие века, и в их арсенале были такие действенные вещи, как крест, святая вода, Библия и тому подобное, что в руках верующего человека несло смерть любой нелюди. Творец защищал своих детей.

Удара с этой стороны вампиры не ожидали – и за две ночи погибла почти четверть московских кровососов.

Понимая, что бойня не завершится, пока одна из сторон не будет уничтожена полностью, Арахнов (по сути, взявший бразды правления в свои руки) приказал найти и расправиться с адептами Дружин одной из рот спецназа, в то время как другая продолжала искать оборотней, и уж если находила, то уничтожала без пощады.

В то же время оставшихся в живых вампиров спешно вывозили из города по всем направлениям.

Но все равно было ясно, что если так пойдет и дальше, то на всей московской Семье можно ставить крест – во всех смыслах.

Однако ни кресты, ни святая вода, ни молитва не могли помочь против наемников, появившихся в городе. Да и на младших вампиров лучше действовала обычная пуля, нежели целая бочка освященной воды.

Приказ полковника исполнялся слишком медленно. Ходили слухи, что сам Козлов и его командир уже уехали из Москвы, однако это не остановило спецроты, посланные на зачистку города. Две сотни бойцов спецназа, бросив поиски «православных экстремистов-террористов» (как им объяснили) сейчас занимались лишь искоренением оборотней.

Застать тех не удалось, но и медленное перемалывание давало результаты.

Хотя боевики тоже несли потери. Один взвод сумел отыскать Князя с охраной, но из двух десятков не выжил никто. Еще два взвода попали в хитро расставленные ловушки. Остальные продолжали действовать.

А несколько незаметных личностей в Администрации Президента и Совете Безопасности исподволь готовили документы, в которых предлагали Главному отчаянный шаг – ввод внутренних войск в столицу для прекращения уголовного беспредела.

Арахнов, ставший де-факто главой московских вампиров, запретил соплеменникам возвращаться в город, пока не будет убит Старейшина, – и те с радостью подчинились. Он полагал, что случится это скоро: Козлов интенсивно готовился к штурму «Зари» – бывшего военного городка, ныне занятого гару.


Арахнова обуревали разные чувства. С одной стороны, он ненавидел оборотней, эту извращенную помесь, собаколюдей, и жаждал отомстить за гибель высших вампиров и, разумеется, приобщившегоего Чижинского.

Но с другой стороны… Именно сейчас у него появилась возможность изменить издревле заведенный порядок и пробиться в руководство московской Семьи. Пусть Первым Магистром будет Бобров – если он уцелел. А Вторым станет он, Арахнов.

Генерал давно втайне страдал от своего, как ему казалось, приниженного положения. Ибо это в мире людей он важная шишка, к советам которого прислушиваются на самом верху, но в Семье он такой же кайтиф, как и это ничтожество Мурский, подающий кровь своим в «прикормленном» ночном кабаке. И покойный Турок, и еще живой Гуменник, и многие другие выше его, ибо они ансиллы Магистров, а он нет.

И вот теперь все изменится. Другие семьи не станут возмущаться фактом его возвышения, если он разгромит гару. А там уж… Он найдет способ использовать силу Ночного Народа для осуществления своих замыслов. Нет, конечно, в президенты России он не полезет – это было бы вызовом как здравому смыслу, так и традициям вампиров. Но вот должность «серого кардинала» при марионетке в кремлевских палатах его вполне устроит. Особенно, если эту марионетку сделают кайтифом, который не может идти против посвятившего его. А для этого ему не нужен даже Дмитрий Бобров – в конце концов, среди его знакомых вампиров трое на грани перехода к статусу Древнего.

Арахнов жутко усмехнулся, на мгновение став очень похожим на классического голливудского вампира.

Мифы гласят: вампиры были созданы высшими существами для управления человеческим стадом. Настала пора наконец претворить мифы в жизнь.

<p>Серая, огненная и серебряная</p>

Машина с людьми и оборотнями проехала километров пятьдесят, а потом свернула с шоссе на грунтовую дорогу и углубилась в угрюмый ельник.

Каролина, сидя на коленях у Андрея, вертела головой по сторонам – она даже не предполагала, что в Подмосковье могут быть такие глухие места.

Андрей откинулся на спинку заднего сиденья и закрыл глаза.

И незаметно задремал.

Густой туман окутывал его мягкой шалью. Серо-свинцовое небо навевало печаль, по щекам катились слезы. Сколько же вас погибло?.. Сколько еще погибнет? Он стоял в белесом мареве, а вокруг метались тени ушедших за последние дни братьев. Серые братья… Каждый крупнее обычного волка, с горящими зеленым огнем глазами. Глаза с болью смотрели на него. Братья будто жалели о чем-то. Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…

Черная тень возникла перед ним, и тут же распласталась в прыжке. Он увернулся.

А ты не волк… Ты не наш…

И враг ушел, растаял в тумане…

Машина подпрыгнула на выбоине, и Градов открыл глаза.

И сразу вспомнил:

«Те, кто способен слышать, пусть услышат и поймут… Пусть примут и придут…»

«Кажется, у меня нет выбора, – сказал он себе. – Это что-то внутри становится сильнее…»

Ника молча сидела, прижатая к дверце Степаном. Звериная часть ее души ликовала при виде леса и одновременно тосковала, запертая в человеческой оболочке. Здесь было несравненно лучше, чем в городе, который убивал сам себя. Хотелось обратиться в волчицу, выпрыгнуть из этой железной коробки туда, на волю, под деревья. Хотелось поваляться в теплой траве, поохотиться да просто вдохнуть запахи леса…

Дача Чекана оказалась двухэтажным кирпичным домом – единственным обитаемым домом в заброшенной деревне. Таких деревень становилось все больше в России – даже в элитном вроде бы Подмосковье. Он был обнесен забором с дырками-бойницами в кирпиче, замаскированными под незамысловатый узор, и стоял чуть в стороне от остальных, на невысоком холме. Густой хвойный лес здесь отступал, и все подходы к дому хорошо просматривались. Во дворе находились приземистая баня, сарай и колодец. За домом зеленел ухоженный газон и трогательная клумба гладиолусов.

Увидев эту картину, Ника не смогла удержаться от улыбки, но поспешно придала лицу серьезное выражение, заметив, с какой любовью осматривается Чекан. Оказывается, у этого железного волка были свои слабости!

На порог вышел здоровенный бородатый мужик лет сорока, с длинными рыжими волосами ниже плеч. При взгляде на него сразу вспоминались древние викинги. Издав боевой клич, он распахнул объятия и сгреб Чекана.

– Ага-а! Наконец-то пожаловал! Как будто почувствовал! Мы как раз нашу годовщину отмечаем! – прогудел он на одном дыхании. – Присоединяйтесь!

Значительную часть просторного помещения занимал стол, уставленный разнокалиберными емкостями с разноцветными жидкостями – несомненно, алкогольными – и произведениями домашней кулинарии. За столом сидели двое, похожие на братьев, в одинаковых черных футболках, длинноволосые, худые и высокие, и еще один парень лет двадцати, с живыми карими глазами, косичкой, аморфной татуировкой и пирсингом, совершенно не украшающим его лицо.

Вновь прибывшие устроились за столом. Чекану удалось подать голос только после рюмки водки, выпитой «за встречу», и порции маринованных грибов.

– Гм, эт-самое, – собрал разбежавшиеся от такого теплого приема мысли варк, – знакомьтесь. Этот рыжий, который гудит без умолку, – дядя Федор. Вот эти двое – Иван и Никита Киндиновы. Не братья.

– И даже не однофамильцы, – добавил один из длинноволосых под смех приятелей.

– Ну а это молодое чудо – Михаил Ладимирский, он же – Химера.

– Лучше просто: Химера, – скромно уточнил татуированный.

– А я привез Каролину, Веронику, Андрея, Степана и… – Чекан замялся на мгновение, вопросительно глядя на Эльфа.

– Арвида, – сообщил маг.

– Точно, Арвида! И хочу сказать, – Виктор обвел взглядом своих спутников, – что этим парням известно, кто я такой.

Застолье было в разгаре, когда Чекан встал и сказал Глотову:

– Пойдем со мной. Покажу кое-что.

Виктор прошел в соседнюю комнату, поднял тяжелую крышку погреба и, сделав приглашающий жест Степану, начал спускаться.

Просторный погреб был разделен на две части. В первой находились запасы разнообразного провианта, рассчитанные не иначе как на два-три месяца осады, во второй хранилось оружие.

В основном старое, выкопанное из земли в местах боев прошлой войны и заботливо реставрированное руками деда Штепы. Пулемет «МГ-43», его собрат по вермахту «шпандау», невесть как попавший сюда старик «Томпсон» – когда-то культовое оружие гангстеров эпохи «сухого закона». Тут же присутствовало несколько трехлинеек и упакованные в полиэтилен «ТТ», «наганы» и «вальтеры».

Было в погребе и более молодое поколение смертоубийственных игрушек: помповое ружье, китайский пистолет-пулемет, название которого осталось для Степана загадкой (в иероглифах он не разбирался), карабин «Сайга» с оптическим прицелом и хромированный «АК-47» производства, насколько помнил Глотов, еще СФРЮ. Из картонной коробки с надписью «Сникерс» виднелись ручки гранат.

Да, с таким арсеналом эта крепость могла выдержать долгую осаду. По крайней мере, если ее будут осаждать люди.

– Знакомые инструменты? – спросил варк. – Ты вроде как после меня самый компетентный в военных вопросах, поэтому давай вместе прикинем, что и кому раздать.

А тем временем за столом дядя Федор уже вовсю травил байки Каролине, а «не братья» отмечали оглушительным хохотом особо удавшиеся шутки.

Затем разговор как-то незаметно перескочил на музыку, и Каролина удивилась – приятели главного варка показали тут неожиданную осведомленность.

Вспоминали не только Луи Армстронга или Криса Ри, но даже мелькали в разговоре и Моцарт с Вагнером…

– Ого-о! – протянула Каролина. – А вы что, специалисты по музыке?

Все четверо уставились на нее чуть не с открытыми ртами, а потом Химера важно произнес:.

– Мы – «Горный ветер»!

– Это как? – не поняла студентка.

– Группа «Горный ветер», – пояснил дядя Федор. – Фолк– и бард-рок, концерты в клубах, два альбома… Неужели никогда не слышала?

– Не-а, – честно призналась Каролина. – Я, вообще-то, джаз больше люблю…

Все четверо синхронно и удрученно вздохнули.

– А Чекан? Он тоже, что ли? – с удивлением осведомился Андрей.

– Нет, – покачал головой Федор. – Витя – наш друг. Наш спонсор-меценат… Да что там – наш спаситель!

– Было такое дело, – начал один из близнецов—не братьев, – попали мы на большие бабки. Внесли за аппаратуру, за запись альбома, а партнеры наши возьми да и пропади. А деньги, между прочим, не у самых хороших людей заняли.

Ну, что… Играем себе, репетируем, а сами потихоньку к концу готовимся. Потому как платить нечем – ну, совершенно!