Страница:
В музыкальном же смысле тема КОРРОЗИИ и ОБОРОНЫ настолько же чревата, как обсуждение кирпича, падающего на голову мифическому обывателю. О музыке этих ребят лучше промолчать.
Зато можно выключить звук и посмотреть на изображение. Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза. Длинные, спутанные, грязные волосы. В жизни — неожиданно негромкий голос, скованные манеры, сбивчивая, неправильная речь. На сцене же — громы и молнии, лихорадочная шаманская тряска, имитирующая экстаз.
По странному совпадению вышеприведенное описание в равной степени соответствует обоим.
Кстати, о психологии: то, что на Западе со времен Бакунина было этакой леденящей нервы интеллектуальной игрой (с исключениями в виде красных бригад), в России уже в который раз оказалось буквальным воплощением всех сиюминутных болезненных комплексов безвольной и ущербной натуры русского подростка, ущемленного несправедливостью и жестокостью пресловутой "среды".
Спешу, однако, предупредить об одной ошибке, которую уже успели совершить некоторые политические журналисты. Когда всю массмедиа облетело известие о скандале в ДК им. Горького в Москве (с участием Дугина, Проханова, Летова и ОМОНа, кроваво избившего панков, которые пришли на эту компанию посмотреть), некоторые комментаторы поспешили с обобщениями о судьбах русского рок-н-ролла вообще.
Напомню, что одной из главных песен русского рока всегда была обличительная "Твой Папа — Фашист", и антифашистский пафос всегда был в рок-н-ролльных кругах не меньшим, чем антикоммунистический. Как бы ни были влиятельны среди наивных фанатов наши неорадикалы, они все-таки — исключение, хотя исключение, несомненно, зловещее, даже в случае, если кто-то из них «кокетничает», "заигрывает" или просто балуется чумными палочками. Замечу, что до последнего времени они, несмотря на все свои высказывания и симпатии, отнюдь не чувствовали себя в изоляции — на уровне выпивки или совместных выступлений: с КОРРОЗИЕЙ подруживал вполне порядочный и достаточно глубокий человек Костя Кинчев. Егора же Летова приветствовали многие и многие молодые интеллектуалы как нового барда российской жизни.
Что будет сегодня, когда инфекция приобретает все более ощутимые злокачественные формы?
Олег Пшеничный.
В то время как Макаревич и др. получают награды из правительственных рук, все поколение, чье половое созревание совпало с очередной русской смутой, невероятной нищетой и брошенностью молодежи, получило в лкце Летоза и Троицкого сильные кристаллические элементы для выброса темной, агрессивной энергии. Те, кому хочется песен, пойдут слушать Шевчука с Гребенщиковым. Кто любит потанцевать, отправятся на дискотеку с Богданом Титомиром. Кто мечтает побузить и активно выразить свой тотальный протест, попадает в объектив героев статьи.
Кого еще может бить до крови милиция в Советской стране, как не бунтарей и героев?
Похожи ли Троицкий и Летов на бомбистов начала века?
04.02.1994, "Комсомольская Правда"
ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА: ЖИЗНЬ — ЭТО ВОЙНА
ПРЫГ-СКОК… КУДА?
Вы помните? Егор Летов, несгибаемый борец с совковой системой, главный «политик» в русском роке, первый и крутейший панк, а главное — чуть ли не единственный «непродавшийся» рокер… Помните, как он избегал любого мало-мальски «засвеченного» концерта, категорически не давал интервью официальной прессе, а уж чтобы какая-то из его песен прозвучала по радио или ТВ — о том и речи не шло (хотя желающих осуществить подобное было достаточно)? Помните, он даже изменил всем известное название группы — ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА — на непечатное, чтобы только в прессе не упоминали? Помните, как не хотел он выступать на больших площадках: мол, там слишком много народу «левого», пришедшего посмотреть на модную группу с душком запретности, а вовсе не послушать серьезные философские — и политические — песни?
Времена меняются.
Невероятно! Кто бы мог подумать, что русский рок и фашизм (или национал-коммунизм, как больше нравится Летову) могут вполне ужиться друг с другом! И в ком?! В авторе "Нового Тридцать Седьмого", "Русского Поля Экспериментов", "Общества «Память», "Так Закалялась Сталь", "Все Идет По Плану" и так далее до бесконечности. Абсурд! Абсурдная реальность…
Времена меняются.
Вот уже и концерт ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в УДС "Крылья Советов", одной из крупнейших концертных плошадок Москвы. Года два назад это событие заинтриговало бы настолько, что можно было бы бросить все и мчаться сломя голову и за любые деньги в «Крылышки». Как же, андеграундная рок-звезда. Он и теперь «звезда». Но уже с другой приставкой. Узнав недавно о предстоящем «большом» шоу, я не только не обнаружила в себе хоть какого-то желания туда поехать, но даже и насильно не смогла заставить себя это сделать. Спасибо "Программе А", на другой же день показавшей и концерт (отрывки), и "прямую линию" с Лотовым. Это нужно было увидеть. Один раз.
Времена меняются.
Оказывается, и с коммунизмом Летов боролся совсем не ради демократии (что неудивительно, если и впрямь считать его анархистом), а ради… возрождения "настоящего коммунизма". "А какой коммунизм тебе ближе — ленинский или сталинский?" (вопрос телезрителя). Ответ: "Конечно, ленинский. Диктатура пролетариата". И я вспоминаю фразы из только что прозвучавшей песни:
Боже мой, думаю я, оказывается, это'все надо воспринимать всерьез, а ирония и стеб — где-то совсем в другом месте? А между тем, только что процитированную песню, "Все Идет По Плану", Летов пел и на этом концерте в «Крыльях». Только "по плану" (то бишь, "под кайфом"), очевидно, ее можно совместить с профашистской агитацией и попытаться воспринять буквально (пока не поздно, пошел с ума прочь). И не иначе, как "по плану", видимо, Летову привиделось различие между коммуниз- мами Ленина и Сталина. Но…
Времена меняются.
"Роковые" слова: идет война между светом и тьмой… А дальше так и напрашивается знаменитая летовская интонация, с которой он читает, например, «Ночь» (в народе — "Котейку") на Прыг-Скоке: И в войне этой объединятся коммунисты с фашистами против коммерции и смерти (?). У него еще был шанс остаться в моих глазах великим стебщиком и истинным панком: до сих пор не уточнялось, кто же в этой войне свет, а кто тьма. Все-таки панк-идеология предполагает определенный дьяволизм, тьму, цинизм, даже порой пошлость и грязь. Может быть, он имел в виду это? Но нет — на прямой вопрос: "Ты что, действительно считаешь коммунистов и фашистов светлыми силами?", — следует моментальный утвердительный ответ… Говоря словами Летова. Я проснулся среди ночи и понял, что — ВСЕ…
… Мы сделаем революцию, которая, вероятно, впервые в России осуществится и будет доведена до конца. И в этой революции объединятся и Анпилов и Баркашов. И Летов, мысленно добавляю я. Сможем ли мы стать глупее (подлее, мертвее), чем сегодня?
Времена меняются.
Помните, был такой Сергей Жариков из группы ДК? Персона "нон грата" в роке, чье имя даже упоминать было дурным тоном — чтобы не пачкать руки. Потом он был соратником Жириновского, его "министром культуры", редактором газеты "Сокол Жириновского". Потом — другом и однопартийцем Лимонова после ссоры их обоих с Жириновским и выхода из ЛДПР, редактором журнала "К Топору!".
Теперь они с Летовым — в одной компании. И Летов, после краткого периода скандальной политической популярности (с отрицательным знаком), в рок-среде наверняка станет персоной "нон грата" — тоже — тем более, что его "влияние на умы" и "историческое значение" как музыканта неизмеримо больше, чем роль в подобном качестве Жарикова.
Может быть, Летов, всегда стремившийся избежать малейшей «засветки», теперь делает это столь экстравагантным способом? Но ТАКОЕ трудно простить. Да и зачем, ради какой высокой цели это маниакальное стремление быть всегда, в любых условиях «подпольщиком» (на своем поле)? Добровольно ушедший в подвал, заранее обреченный на полнейщий провал… Чтобы доказать другим (а главное — себе) свою «непродажность»? Она так сильно нуждается в подтверждении? Но в результате, он продался коммуно- фашистам, и тем хуже для него, если бесплатно (за колоссальный бесценок)… И очень далеко — да в другую сторону — переплюнул в этом всех "давно перепродавшихся" Макаревича, Гребенщикова, Кинчева, Шевчука, Сукачева и прочих.
Времена меняются.
В конце концов, не столь важно — с кем, зачем и почему сейчас Летов. Это его личное дело. Но — публика. Никто из наших рокеров (кроме, пожалуй, Кинчева, да и то больше на словах) не хотел соглашаться с тем, что они — каждый в отдельности — "в ответе за тех, кого приручили", то есть за публику, за поклонников. Одни считали своих слушателей достаточно взрослыми и умными, чтобы быть способными отвечать за себя самостоятельно. Другие пытались "вести за собой", играя роль «гуру», и быстро попадали в зависимость от собственного имиджа и даже — в зависимость от толпы. Третьи откровенно презирали своих слушателей, таким странным образом осознавая свою свободу и творческую независимость ("ржавый бункер — моя свобода").
В последнем случае неизбежно возникает тусовка «приближенных», которые «врубаются». Тусовка Летова страшна. Родившая на начальной стадии своего существования несколько талантливых личностей, она начала их же убивать (помните Янку?).
Теперь эта тусовка задыхается в себе. Здесь уже давно нет развития. И если раньше "принципиальный непрофессионализм" искупался «качественным» содержанием, то теперь… Непрофессионализм остался прежним, и на большой сцене его во сто крат виднее, а вот содержание… Песни не новые, и время их давно прошло. А идеологию фашизма не искупишь ничем и никогда.
Времена меняются.
Помните, раньше Летов предпочитал играть для десяти человек, но таких которые его действительно понимают (и, в общем, презирал остальных). Зачем же ему сейчас такие «масштабные» концерты и такая массовая публика, если 99 % ее ничего не понимают, а на политические «речи» между песнями, грубо говоря, плюют, потому что опять-таки их не понимают?
Оказывается все не так. "Раз слушают — значит понимают…" Хоть убейте, я не могу уловить здесь логической связи. Даже Кинчев, который подобным образом все время подчеркивает, что концерт — действо энергетическое, признает, что его публика лишь на энергетическом же уровне его и понимает, а на смысловом — уж как повезет. Но слушаем Летова дальше: "А вот тот 1 %, который воспринимает все умозрительно, как раз-таки ничего не понимает". И еще через несколько фраз: "Как можно этого не понимать (того, что понимает Летов. — Т.Ч.)?! А кто не понимает — подонки и мразь". Ура! Здесь Летов — первый. Еще никто из рокеров не называл тех, кто с ними не согласен, «подонками» и «мразью». И это тоже — фашизм. "Может, вы все-таки будете устраивать революцию в музыке, на сцене, а не на улицах и баррикадах?" — спрашивает ведущий. Летов пожимает плечами. Жалею, не позвонила, не спросила напрямую: "А если в этой революции мы с тобой окажемся по разные стороны баррикад, ты, Егор (и Игорь!) Летов, ты сможешь меня убить?… Только по идейным соображениям?…"
Между прочим, были у Летова «думающие» поклонники, любившие его не за мат, не за панк, не за доведенный до абсурда нонконформизм и абсолютный дух противоречия всему и вся — за содержание его песен, за философию…
Впрочем отчасти он прав — те, кто слушал его так, никогда не любили его до конца, до фанатизма. И все же, я думаю, это была не худшая часть его публики. И, заткнув нос от смердящего запаха идей новоявленных летовских «друзей», именно эта часть от ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ отвернется. Но эти люди обойдутся и без Летова. А «народ», "безмозглые панки", воспринимающие его только энергетически, те самые, которых он презирал еще недавно (а я уверена, что и сейчас) — им все равно, они останутся. И из того же духа противоречия (и верности кумиру) бездумно ринутся в красно-коричневую пропасть. Это, что бы он там про себя не думал, во многом будет на совести Егора Летова.
"Программа А" сразу же заявила, что "во многом или даже во всем" не разделяет точку зрения Егора Летова. Руководитель программы Сергей Антипов даже назвал фразу об этом главной, "которая обязательно должна была прозвучать". Конечно.
Времена меняются.
Еще совсем недавно мы были вместе. Не только с Кинчевым, но и с Летовым. Еще недавно, когда панковский пафос разрушения был актуален, «разрушителями» в нашем роке были почти все, и все были «революционерами». Может быть, кроме Башлачева, который всегда был созидателем, еще двоих-троих. Настало время, когда на повестку дня после"… разрушим до основанья" встал вопрос: "А зачем?" И еще чуть позже (для Башлачева — раньше) слова:
Летов — нет. Крушить, ломать — все подряд. Неважно что, зачем, почему. Быть против — неважно чего, зачем, почему. Против всего, всех, всегда. Изменять вчерашним друзьям — лишь бы не так, как все.
Комплекс неполноценности? Или хуже? Если это стеб, то он переходит все пределы, становясь таким, что уже никто, кроме самого Летова, в него не врубается. Да и очень уж неуверенно чувствует себя наш герой, говоря о вещах, в которых мало что понимает, выкрикивая лозунги — и не давая ни одной идеи.
Отчаянно вспотел Егор, глобальные вещи тужились в мозгу. Если это стеб — то это хуже, чем если бы всерьез… Недостаток "искусства быть посторонним"?
Впрочем, помните — словами своего друга Романа Неумоева из группы ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ несколько лет назад Летов обещал:
Наверное, так и надо относиться к панку — как он того заслуживает, как во всем мире. Не строить светлых иллюзий. Ведь место настоящего панка все-таки — грязный подвал или помойка. И так оно и есть.
Жалко, грустно, обидно — что молодой, умный, талантливый человек до сих пор всю свою энергию тратит на разрушение. Разрушение и себя самого тоже, но: "покончив с собой, уничтожить весь мир"? Он сказал:
"Я сокровище всемирной культуры, культуры зомби. Увы, нам больше не по пути.
Времена меняются.
…Ему еще осталось оказаться в одной компании с майором КГБ Мешковым, который семь лет назад упек его в психушку и которого Егор часто вспоминал "с теплотой в голосе". А что, это кажется очень реальным, и было бы весьма символично.
Ведь времена меняются…
Татьяна ЧЕРНОВА., г. Серпухов, 31 мая 1994.
ГО: СВОДКА С МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ
2 и 3 июня в Санкт-Петербурге состоялись давно ожидаемые концерты ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в рамках движения "Русский Прорыв". Зал — Дворец Молодежи, билеты — по 10 тыс. рублей. Заявлено: 2-го — акустика, Летов и Неумоев; 3-го — электричество. РОДИНА (проект Манагера), ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. На деле, Неумоева — как говорят, из-за болезни — так и не было. Все остальное — было.
Хроника: 2 июня — Летов в акустике примерно на 50 минут, песни — в основном, хиты типа "Все Идет По Плану", "Никто Не Хотел Умирать", «Раздражение», "Пуля-дура", по паре песен из Прыг-Скока и Ста Лет… и две новые — «Родина» и «Победа». Поведение публики — в меру сдержанное и уважительное. Перед концертом по трансляции — Вивальди.
3 июня. Электричество. Очень, надо сказать, крепкая и слаженная — за исключением периодически учиняемого на сцене Аркашей Кузнецовым беспредела — игра. Манагер — примерно на полчаса, потом — "по просьбе товарищей" — суррогат песен ИНСТРУКЦИИ с тем же Аркашей в роли вокалиста-басиста (голос он посадил навсегда после первой же песни, спел же песен пять). Потом, соответственно, ГО примерно с тем же репертуаром, т. е. старые хиты плюс "Будет Новый День" и «Родина», исполняющая, надо понимать, функцию нового гимна. В перерывах — Вивальди, заглушаемый воплями более агрессивно настроенной публики:
"Вырубите на хуй!"
Вообще, касательно публуки, состоявшей по большей части из пьянюшей панк-урлы, создалось впечатление, что если Егор, скажем, через год будет проповедовать буддизм (мусульманство, пацифизм, экзистенциализм — нужное подчеркнуть), то на его концерты придут столь же пьяные все те же, и точно так же будут орать: "Е-гор! Е-гор!". Это не упрек, это констатация очевидного.
Зато можно выключить звук и посмотреть на изображение. Худое, бледное, почти подростковое лицо с инфантильной бородкой иисусика. Бесцветные глаза. Длинные, спутанные, грязные волосы. В жизни — неожиданно негромкий голос, скованные манеры, сбивчивая, неправильная речь. На сцене же — громы и молнии, лихорадочная шаманская тряска, имитирующая экстаз.
По странному совпадению вышеприведенное описание в равной степени соответствует обоим.
Кстати, о психологии: то, что на Западе со времен Бакунина было этакой леденящей нервы интеллектуальной игрой (с исключениями в виде красных бригад), в России уже в который раз оказалось буквальным воплощением всех сиюминутных болезненных комплексов безвольной и ущербной натуры русского подростка, ущемленного несправедливостью и жестокостью пресловутой "среды".
Спешу, однако, предупредить об одной ошибке, которую уже успели совершить некоторые политические журналисты. Когда всю массмедиа облетело известие о скандале в ДК им. Горького в Москве (с участием Дугина, Проханова, Летова и ОМОНа, кроваво избившего панков, которые пришли на эту компанию посмотреть), некоторые комментаторы поспешили с обобщениями о судьбах русского рок-н-ролла вообще.
Напомню, что одной из главных песен русского рока всегда была обличительная "Твой Папа — Фашист", и антифашистский пафос всегда был в рок-н-ролльных кругах не меньшим, чем антикоммунистический. Как бы ни были влиятельны среди наивных фанатов наши неорадикалы, они все-таки — исключение, хотя исключение, несомненно, зловещее, даже в случае, если кто-то из них «кокетничает», "заигрывает" или просто балуется чумными палочками. Замечу, что до последнего времени они, несмотря на все свои высказывания и симпатии, отнюдь не чувствовали себя в изоляции — на уровне выпивки или совместных выступлений: с КОРРОЗИЕЙ подруживал вполне порядочный и достаточно глубокий человек Костя Кинчев. Егора же Летова приветствовали многие и многие молодые интеллектуалы как нового барда российской жизни.
Что будет сегодня, когда инфекция приобретает все более ощутимые злокачественные формы?
Олег Пшеничный.
В то время как Макаревич и др. получают награды из правительственных рук, все поколение, чье половое созревание совпало с очередной русской смутой, невероятной нищетой и брошенностью молодежи, получило в лкце Летоза и Троицкого сильные кристаллические элементы для выброса темной, агрессивной энергии. Те, кому хочется песен, пойдут слушать Шевчука с Гребенщиковым. Кто любит потанцевать, отправятся на дискотеку с Богданом Титомиром. Кто мечтает побузить и активно выразить свой тотальный протест, попадает в объектив героев статьи.
Кого еще может бить до крови милиция в Советской стране, как не бунтарей и героев?
Похожи ли Троицкий и Летов на бомбистов начала века?
04.02.1994, "Комсомольская Правда"
ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА: ЖИЗНЬ — ЭТО ВОЙНА
На неделе в ДК "Красный Аксай" состоялся концерт скандально известной московской (?) группы ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА (Егор Летов). Всплеск адреналина в крови — так можно обозначить впечатления от концерта, шокировавшего случайно забредших "на огонек".
Панки — аутсайдеры стремительной жизни. Они живут в своем мире, поклоняются своим кумирам, решают свои, большей частью глобальные, проблемы. С ними трудно общаться, используя общепринятые стереотипы, привычные обороты речи. Их реакция на происходящее зачастую неадекватна. По крайней мере, так кажется не панкам. Хотя вряд ли кто-нибудь сейчас сможет дать точное определение, кто же такой панк и что такое его жизнь.
Пока N волновали вопросы коммуникации, музыканты сидели в гримерной, боясь выйти на сцену, чтобы объявить бушующим в зале «существам», что Егор Летов задерживается. Именно в этой сюжетной паузе удалось поговорить, причем разговор удивил контрастом с ожидаемым: ударник ГО называл корреспондентку N принцессой и сеньорой, задумчиво перебирал на рояле ноктюрны "короля гармонии" Шопена.
Говорили о бренности всего земного, суетности жизни и пошлости толпы. ГО приехали в Ростов после гастролей в Киеве и Луганске, музыканты говорили, что наш город какой-то черный и надменно самодостаточный, что здесь сил нет свободно вздохнуть и, видимо, очень тяжело жить. Сами живут в Москве где придется, переезжая с квартиры на квартиру. Когда давали адрес, по которому попросили прислать фотографии, с трудом определились, где будут через две недели (фотографировались все вместе и поодиночке, с азартом, говоря, чтобы напечатали побольше, так как постоянно дерутся из-за фотографий). Мельком вопрос: "Вы кумиры? Вы купаетесь в славе?" — "Нет, это слишком преходяще".
Потом они ушли на концерт, на забрызганную светом сцену, в крики поклонников и в свой надрыв. Перед выходом шепотом решили, что через каждый три песни будут отдыхать под предлогом настройки гитар. И два часа ОБОРОНА работала на износ.
Егор двигался по сцене пластично и угловато одновременно. Действие как будто происходило в странном квадратном мире с порванными голосовыми связками, среди разбитого быта и ущербного мироощущения. Тексты песен приводить неуместно — не выдержит никакая бумага.
После двух часов концерта, едва переведя дух, запели в гримерной «Варяга» и "На Сопках Манчжурии". Появился шанс продолжить интервью, на этот раз и с Егором Летовым.
Е.Л.: — Жизнь — это преодоление постоянного дискомфорта, это поле, на котором каждый обязан прийти через определенное испытание. Я называю это войной. В этой войне я лейтенант. Наверное, есть более высокие духовные силы, как солнышко или как ветер, они велят, куда надо идти и за что воевать.
N: — Не страшно все время воевать?
Е.Л.: — Если мы взяли в руки гитары, то мы уже начали воевать. Тысячу раз прав Владимир Маяковский с приравненным к штыку пером. Янка не выдержала боли, Башлачев тоже. Мне не остается просто ничего другого, особенно после октября 1993 года, когда на моих глазах умирали люди.
N: — В августе 1991 года тоже умирали…
Е.Л.: — Трое пьяных под танками? Ну и за что они воевали?
N: — За свободу своей Родины.
Е.Л.: — Для меня свободная Родина — это Родина, свободная от той политики иностранного капитала, которая господствует сейчас. Если хотите, я славянофил, но для меня не является определяющим фактором национальность человека.
N: — Чем-то похоже на идеи Жириновского.
Е.Л.: — Я не имею к Жириновскому никакого отношения. Он ставленник нынешнего политического строя, выполняющий определенную функцию. Он очень выгодный и удобный провокатор.
У каждого музыканта, как у любого человека, есть свой взгляд на вещи, в том числе и на политику. Мои взгляды близки к взглядам Лимонова (кстати, он собирался приехать с нами в Ростов, но в последний момент не смог), к взглядам ультра коммунистической партии. Я коммунист по убеждению и свято верю в идею Свободы, Братства и Равенства. Среди защитников Белого дома я видел умных, добрых, порядочных и веселых людей, который, заранее оплатив свои похороны, шли защищать Родину.
N: — И вы не считаете это фанатизмом?
Е.Л.: — Защита Родины — фанатизм? Это же не ислам. Там были разные люди — от детей до стариков. Анархисты и панки с флагами, а рядом стоял и курил, смеясь, православный священник.
Если бы у меня был сын, я тоже отправил бы его на эту войну. Потому что каждый, пришедший в эту жизни, обязан воевать.
N: — Неужели вы настолько не любите мир, в котором живете?
Е.Л.: — Я живу в этом мире, следовательно, я его люблю. Последние годы я ставил опыты с ЛСД, я лучше стал понимать мир, я видел больше сторон бытия, но любовь не прошла, и я буду воевать, чтобы сделать мир лучше.
N: — За вами идут не всегда зрелые люди, и естественно возникает вопрос о подмене идеи.
Е.Л.: — Это наша беда. Дело в том, что когда мы начинали эту войну, мы боролись против брежневского строя, который, по существу, не являлся коммунистическим. Мы осознавали те реалии, за которые боремся. Некоторым выгодно было использовать эту идею в извращенном виде, другие просто ее не поняли. Но я всегда знал, куда и зачем иду. А значит, несу ответственность за тех, кто идет за мной.
N: — Раньше тусовка российских рокеров была чем-то единым и неделимым. Теперь все по-другому. Почему?
Е.Л.: — Да нет, они-то сейчас вместе. ДДТ, АЛИСА и другие слились в одну обойму с ЛЮБЭ, Аленой Алиной… Просто я не хочу быть рядом с ними. Я прекрасно помню и никогда не забуду, как Шевчук пел в том черном октябре для омоновцев, а потом размахивал резиновой дубинкой в телекамеры.
N: — Когда-то случится так, что вас не станет. Что и кому вы завещаете?
Е.Л.: — Кому — не знаю. Безусловно, найдется кто-то, кто займет мое место. Что? Не врать, прежде всего, и не бояться. Для этого все время надо ходить по краю этого мира — когда человек уже заглянул туда, то ему не важны материальные блага, он не может врать и, словно заглянув себе в глаза, как никогда ясно понимает, есть ли ему за что умирать или нет. Это главный вопрос, который должен волновать человека.
N: — Что будет, когда окончится ваша война?
Е.Л.: — Начнется другая. И так бесконечно.
20–26.04.1994 г., Pocтов-на-Дону.
Панки — аутсайдеры стремительной жизни. Они живут в своем мире, поклоняются своим кумирам, решают свои, большей частью глобальные, проблемы. С ними трудно общаться, используя общепринятые стереотипы, привычные обороты речи. Их реакция на происходящее зачастую неадекватна. По крайней мере, так кажется не панкам. Хотя вряд ли кто-нибудь сейчас сможет дать точное определение, кто же такой панк и что такое его жизнь.
Пока N волновали вопросы коммуникации, музыканты сидели в гримерной, боясь выйти на сцену, чтобы объявить бушующим в зале «существам», что Егор Летов задерживается. Именно в этой сюжетной паузе удалось поговорить, причем разговор удивил контрастом с ожидаемым: ударник ГО называл корреспондентку N принцессой и сеньорой, задумчиво перебирал на рояле ноктюрны "короля гармонии" Шопена.
Говорили о бренности всего земного, суетности жизни и пошлости толпы. ГО приехали в Ростов после гастролей в Киеве и Луганске, музыканты говорили, что наш город какой-то черный и надменно самодостаточный, что здесь сил нет свободно вздохнуть и, видимо, очень тяжело жить. Сами живут в Москве где придется, переезжая с квартиры на квартиру. Когда давали адрес, по которому попросили прислать фотографии, с трудом определились, где будут через две недели (фотографировались все вместе и поодиночке, с азартом, говоря, чтобы напечатали побольше, так как постоянно дерутся из-за фотографий). Мельком вопрос: "Вы кумиры? Вы купаетесь в славе?" — "Нет, это слишком преходяще".
Потом они ушли на концерт, на забрызганную светом сцену, в крики поклонников и в свой надрыв. Перед выходом шепотом решили, что через каждый три песни будут отдыхать под предлогом настройки гитар. И два часа ОБОРОНА работала на износ.
Егор двигался по сцене пластично и угловато одновременно. Действие как будто происходило в странном квадратном мире с порванными голосовыми связками, среди разбитого быта и ущербного мироощущения. Тексты песен приводить неуместно — не выдержит никакая бумага.
После двух часов концерта, едва переведя дух, запели в гримерной «Варяга» и "На Сопках Манчжурии". Появился шанс продолжить интервью, на этот раз и с Егором Летовым.
Е.Л.: — Жизнь — это преодоление постоянного дискомфорта, это поле, на котором каждый обязан прийти через определенное испытание. Я называю это войной. В этой войне я лейтенант. Наверное, есть более высокие духовные силы, как солнышко или как ветер, они велят, куда надо идти и за что воевать.
N: — Не страшно все время воевать?
Е.Л.: — Если мы взяли в руки гитары, то мы уже начали воевать. Тысячу раз прав Владимир Маяковский с приравненным к штыку пером. Янка не выдержала боли, Башлачев тоже. Мне не остается просто ничего другого, особенно после октября 1993 года, когда на моих глазах умирали люди.
N: — В августе 1991 года тоже умирали…
Е.Л.: — Трое пьяных под танками? Ну и за что они воевали?
N: — За свободу своей Родины.
Е.Л.: — Для меня свободная Родина — это Родина, свободная от той политики иностранного капитала, которая господствует сейчас. Если хотите, я славянофил, но для меня не является определяющим фактором национальность человека.
N: — Чем-то похоже на идеи Жириновского.
Е.Л.: — Я не имею к Жириновскому никакого отношения. Он ставленник нынешнего политического строя, выполняющий определенную функцию. Он очень выгодный и удобный провокатор.
У каждого музыканта, как у любого человека, есть свой взгляд на вещи, в том числе и на политику. Мои взгляды близки к взглядам Лимонова (кстати, он собирался приехать с нами в Ростов, но в последний момент не смог), к взглядам ультра коммунистической партии. Я коммунист по убеждению и свято верю в идею Свободы, Братства и Равенства. Среди защитников Белого дома я видел умных, добрых, порядочных и веселых людей, который, заранее оплатив свои похороны, шли защищать Родину.
N: — И вы не считаете это фанатизмом?
Е.Л.: — Защита Родины — фанатизм? Это же не ислам. Там были разные люди — от детей до стариков. Анархисты и панки с флагами, а рядом стоял и курил, смеясь, православный священник.
Если бы у меня был сын, я тоже отправил бы его на эту войну. Потому что каждый, пришедший в эту жизни, обязан воевать.
N: — Неужели вы настолько не любите мир, в котором живете?
Е.Л.: — Я живу в этом мире, следовательно, я его люблю. Последние годы я ставил опыты с ЛСД, я лучше стал понимать мир, я видел больше сторон бытия, но любовь не прошла, и я буду воевать, чтобы сделать мир лучше.
N: — За вами идут не всегда зрелые люди, и естественно возникает вопрос о подмене идеи.
Е.Л.: — Это наша беда. Дело в том, что когда мы начинали эту войну, мы боролись против брежневского строя, который, по существу, не являлся коммунистическим. Мы осознавали те реалии, за которые боремся. Некоторым выгодно было использовать эту идею в извращенном виде, другие просто ее не поняли. Но я всегда знал, куда и зачем иду. А значит, несу ответственность за тех, кто идет за мной.
N: — Раньше тусовка российских рокеров была чем-то единым и неделимым. Теперь все по-другому. Почему?
Е.Л.: — Да нет, они-то сейчас вместе. ДДТ, АЛИСА и другие слились в одну обойму с ЛЮБЭ, Аленой Алиной… Просто я не хочу быть рядом с ними. Я прекрасно помню и никогда не забуду, как Шевчук пел в том черном октябре для омоновцев, а потом размахивал резиновой дубинкой в телекамеры.
N: — Когда-то случится так, что вас не станет. Что и кому вы завещаете?
Е.Л.: — Кому — не знаю. Безусловно, найдется кто-то, кто займет мое место. Что? Не врать, прежде всего, и не бояться. Для этого все время надо ходить по краю этого мира — когда человек уже заглянул туда, то ему не важны материальные блага, он не может врать и, словно заглянув себе в глаза, как никогда ясно понимает, есть ли ему за что умирать или нет. Это главный вопрос, который должен волновать человека.
N: — Что будет, когда окончится ваша война?
Е.Л.: — Начнется другая. И так бесконечно.
Екатерина Гордеева
Глупый мотылек догорал на свечке,
Жаркий уголек, дымные колечки,
Звездочка упала в лужу у крыльца…
Отряд не заметил потери бойца.
20–26.04.1994 г., Pocтов-на-Дону.
ПРЫГ-СКОК… КУДА?
Времена меняются.
Увы совсем не детские песенки.
"А моя судьба захотела на покой.
Я обещал ей не участвовать в военной игре.
Но на фуражке на моей серп, и молот, и звезда
Как. это трогательно — серп, и молот, и звезда!
Лихой фонарь ожидания мотается
И все идет по плану…
Когда я умер,
Не было никого,
Кто бы это опроверг.
— Егор Летов
Вы помните? Егор Летов, несгибаемый борец с совковой системой, главный «политик» в русском роке, первый и крутейший панк, а главное — чуть ли не единственный «непродавшийся» рокер… Помните, как он избегал любого мало-мальски «засвеченного» концерта, категорически не давал интервью официальной прессе, а уж чтобы какая-то из его песен прозвучала по радио или ТВ — о том и речи не шло (хотя желающих осуществить подобное было достаточно)? Помните, он даже изменил всем известное название группы — ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА — на непечатное, чтобы только в прессе не упоминали? Помните, как не хотел он выступать на больших площадках: мол, там слишком много народу «левого», пришедшего посмотреть на модную группу с душком запретности, а вовсе не послушать серьезные философские — и политические — песни?
Времена меняются.
строчки из песни Р. Неумоева, больше известной в исполнении Летова. И вот тот же самый Летов — тот же самый "несгибаемый борец", "главный политик", "первый и крутейший панк", начитанный и, кажется, совсем не глупый Летов — то и дело появляется на телеэкране; одна за другой — посвященные ему или его концертам статьи в прессе — от "Московского Комсомольца" до «Известий» и «Коммерсанта». Вот Летов — за одним столом с Прохановым и Лимоновым, на пресс-конференции "Русского прорыва", вот он — опять же с Лимоновым — на съезде праворадикальной партии, а вот — на концерте ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ около МГУ прямо на сцене из-за летовского плеча выглядывает Анпилов… Обстановка какая-то «странная» (хотя и вполне панковская, пожалуй — в некотором смысле), и «друзья» все какие-то странные, "не те"… Но, может быть, как в его старой песне — "ведь я ищу таких, как я, сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных…"
"Пока вам нужен был только мой яд
В гомеопатических дозах любви.
Но вам понадобился именно я —
И вы получите нож в спину.
Нож в спину — это как раз был я…" —
Невероятно! Кто бы мог подумать, что русский рок и фашизм (или национал-коммунизм, как больше нравится Летову) могут вполне ужиться друг с другом! И в ком?! В авторе "Нового Тридцать Седьмого", "Русского Поля Экспериментов", "Общества «Память», "Так Закалялась Сталь", "Все Идет По Плану" и так далее до бесконечности. Абсурд! Абсурдная реальность…
Времена меняются.
Вот уже и концерт ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в УДС "Крылья Советов", одной из крупнейших концертных плошадок Москвы. Года два назад это событие заинтриговало бы настолько, что можно было бы бросить все и мчаться сломя голову и за любые деньги в «Крылышки». Как же, андеграундная рок-звезда. Он и теперь «звезда». Но уже с другой приставкой. Узнав недавно о предстоящем «большом» шоу, я не только не обнаружила в себе хоть какого-то желания туда поехать, но даже и насильно не смогла заставить себя это сделать. Спасибо "Программе А", на другой же день показавшей и концерт (отрывки), и "прямую линию" с Лотовым. Это нужно было увидеть. Один раз.
Времена меняются.
Оказывается, и с коммунизмом Летов боролся совсем не ради демократии (что неудивительно, если и впрямь считать его анархистом), а ради… возрождения "настоящего коммунизма". "А какой коммунизм тебе ближе — ленинский или сталинский?" (вопрос телезрителя). Ответ: "Конечно, ленинский. Диктатура пролетариата". И я вспоминаю фразы из только что прозвучавшей песни:
Или:
"Границы ключ переломлен пополам,
А наш батюшка Ленин совсем усоп,
Он разложился на плесень и на липовый мед,
А перестройка все идет и идет по плану…"
И дальше:
"Лишь один дедушка Ленин
Хороший был вождь,
А все другие, остальные —
Такое г…
Все другие — враги
И такие м…"
(Прошу простить меня за обилие многоточий, но, сами понимаете, трудно найти в песнях Летова фразу, где бы они при цитировании не требовались).
"А при коммунизме
Все будет за…сь,
Он наступит скоро,
Надо только ждать,
Там все будет бесплатно,
Там все будет в кайф,
Там, наверное, вообще
не надо будет умирать…"
Боже мой, думаю я, оказывается, это'все надо воспринимать всерьез, а ирония и стеб — где-то совсем в другом месте? А между тем, только что процитированную песню, "Все Идет По Плану", Летов пел и на этом концерте в «Крыльях». Только "по плану" (то бишь, "под кайфом"), очевидно, ее можно совместить с профашистской агитацией и попытаться воспринять буквально (пока не поздно, пошел с ума прочь). И не иначе, как "по плану", видимо, Летову привиделось различие между коммуниз- мами Ленина и Сталина. Но…
Времена меняются.
"Роковые" слова: идет война между светом и тьмой… А дальше так и напрашивается знаменитая летовская интонация, с которой он читает, например, «Ночь» (в народе — "Котейку") на Прыг-Скоке: И в войне этой объединятся коммунисты с фашистами против коммерции и смерти (?). У него еще был шанс остаться в моих глазах великим стебщиком и истинным панком: до сих пор не уточнялось, кто же в этой войне свет, а кто тьма. Все-таки панк-идеология предполагает определенный дьяволизм, тьму, цинизм, даже порой пошлость и грязь. Может быть, он имел в виду это? Но нет — на прямой вопрос: "Ты что, действительно считаешь коммунистов и фашистов светлыми силами?", — следует моментальный утвердительный ответ… Говоря словами Летова. Я проснулся среди ночи и понял, что — ВСЕ…
… Мы сделаем революцию, которая, вероятно, впервые в России осуществится и будет доведена до конца. И в этой революции объединятся и Анпилов и Баркашов. И Летов, мысленно добавляю я. Сможем ли мы стать глупее (подлее, мертвее), чем сегодня?
Времена меняются.
Помните, был такой Сергей Жариков из группы ДК? Персона "нон грата" в роке, чье имя даже упоминать было дурным тоном — чтобы не пачкать руки. Потом он был соратником Жириновского, его "министром культуры", редактором газеты "Сокол Жириновского". Потом — другом и однопартийцем Лимонова после ссоры их обоих с Жириновским и выхода из ЛДПР, редактором журнала "К Топору!".
Теперь они с Летовым — в одной компании. И Летов, после краткого периода скандальной политической популярности (с отрицательным знаком), в рок-среде наверняка станет персоной "нон грата" — тоже — тем более, что его "влияние на умы" и "историческое значение" как музыканта неизмеримо больше, чем роль в подобном качестве Жарикова.
Может быть, Летов, всегда стремившийся избежать малейшей «засветки», теперь делает это столь экстравагантным способом? Но ТАКОЕ трудно простить. Да и зачем, ради какой высокой цели это маниакальное стремление быть всегда, в любых условиях «подпольщиком» (на своем поле)? Добровольно ушедший в подвал, заранее обреченный на полнейщий провал… Чтобы доказать другим (а главное — себе) свою «непродажность»? Она так сильно нуждается в подтверждении? Но в результате, он продался коммуно- фашистам, и тем хуже для него, если бесплатно (за колоссальный бесценок)… И очень далеко — да в другую сторону — переплюнул в этом всех "давно перепродавшихся" Макаревича, Гребенщикова, Кинчева, Шевчука, Сукачева и прочих.
Времена меняются.
В конце концов, не столь важно — с кем, зачем и почему сейчас Летов. Это его личное дело. Но — публика. Никто из наших рокеров (кроме, пожалуй, Кинчева, да и то больше на словах) не хотел соглашаться с тем, что они — каждый в отдельности — "в ответе за тех, кого приручили", то есть за публику, за поклонников. Одни считали своих слушателей достаточно взрослыми и умными, чтобы быть способными отвечать за себя самостоятельно. Другие пытались "вести за собой", играя роль «гуру», и быстро попадали в зависимость от собственного имиджа и даже — в зависимость от толпы. Третьи откровенно презирали своих слушателей, таким странным образом осознавая свою свободу и творческую независимость ("ржавый бункер — моя свобода").
В последнем случае неизбежно возникает тусовка «приближенных», которые «врубаются». Тусовка Летова страшна. Родившая на начальной стадии своего существования несколько талантливых личностей, она начала их же убивать (помните Янку?).
Теперь эта тусовка задыхается в себе. Здесь уже давно нет развития. И если раньше "принципиальный непрофессионализм" искупался «качественным» содержанием, то теперь… Непрофессионализм остался прежним, и на большой сцене его во сто крат виднее, а вот содержание… Песни не новые, и время их давно прошло. А идеологию фашизма не искупишь ничем и никогда.
Времена меняются.
Помните, раньше Летов предпочитал играть для десяти человек, но таких которые его действительно понимают (и, в общем, презирал остальных). Зачем же ему сейчас такие «масштабные» концерты и такая массовая публика, если 99 % ее ничего не понимают, а на политические «речи» между песнями, грубо говоря, плюют, потому что опять-таки их не понимают?
Оказывается все не так. "Раз слушают — значит понимают…" Хоть убейте, я не могу уловить здесь логической связи. Даже Кинчев, который подобным образом все время подчеркивает, что концерт — действо энергетическое, признает, что его публика лишь на энергетическом же уровне его и понимает, а на смысловом — уж как повезет. Но слушаем Летова дальше: "А вот тот 1 %, который воспринимает все умозрительно, как раз-таки ничего не понимает". И еще через несколько фраз: "Как можно этого не понимать (того, что понимает Летов. — Т.Ч.)?! А кто не понимает — подонки и мразь". Ура! Здесь Летов — первый. Еще никто из рокеров не называл тех, кто с ними не согласен, «подонками» и «мразью». И это тоже — фашизм. "Может, вы все-таки будете устраивать революцию в музыке, на сцене, а не на улицах и баррикадах?" — спрашивает ведущий. Летов пожимает плечами. Жалею, не позвонила, не спросила напрямую: "А если в этой революции мы с тобой окажемся по разные стороны баррикад, ты, Егор (и Игорь!) Летов, ты сможешь меня убить?… Только по идейным соображениям?…"
Между прочим, были у Летова «думающие» поклонники, любившие его не за мат, не за панк, не за доведенный до абсурда нонконформизм и абсолютный дух противоречия всему и вся — за содержание его песен, за философию…
Впрочем отчасти он прав — те, кто слушал его так, никогда не любили его до конца, до фанатизма. И все же, я думаю, это была не худшая часть его публики. И, заткнув нос от смердящего запаха идей новоявленных летовских «друзей», именно эта часть от ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ отвернется. Но эти люди обойдутся и без Летова. А «народ», "безмозглые панки", воспринимающие его только энергетически, те самые, которых он презирал еще недавно (а я уверена, что и сейчас) — им все равно, они останутся. И из того же духа противоречия (и верности кумиру) бездумно ринутся в красно-коричневую пропасть. Это, что бы он там про себя не думал, во многом будет на совести Егора Летова.
"Программа А" сразу же заявила, что "во многом или даже во всем" не разделяет точку зрения Егора Летова. Руководитель программы Сергей Антипов даже назвал фразу об этом главной, "которая обязательно должна была прозвучать". Конечно.
Времена меняются.
Еще совсем недавно мы были вместе. Не только с Кинчевым, но и с Летовым. Еще недавно, когда панковский пафос разрушения был актуален, «разрушителями» в нашем роке были почти все, и все были «революционерами». Может быть, кроме Башлачева, который всегда был созидателем, еще двоих-троих. Настало время, когда на повестку дня после"… разрушим до основанья" встал вопрос: "А зачем?" И еще чуть позже (для Башлачева — раньше) слова:
Меняется все. Меняются все. Русский рок не сразу нашел себя в созидании. Творчество многих зашло в тупик именно по этой причине. Лучшие и сильнейшие все-таки начали строить.
"… ты только строй,
А не умеешь строить — пой,
А не поешь — тогда не плюй…"
(А. Башлачев)
Летов — нет. Крушить, ломать — все подряд. Неважно что, зачем, почему. Быть против — неважно чего, зачем, почему. Против всего, всех, всегда. Изменять вчерашним друзьям — лишь бы не так, как все.
Комплекс неполноценности? Или хуже? Если это стеб, то он переходит все пределы, становясь таким, что уже никто, кроме самого Летова, в него не врубается. Да и очень уж неуверенно чувствует себя наш герой, говоря о вещах, в которых мало что понимает, выкрикивая лозунги — и не давая ни одной идеи.
Отчаянно вспотел Егор, глобальные вещи тужились в мозгу. Если это стеб — то это хуже, чем если бы всерьез… Недостаток "искусства быть посторонним"?
Впрочем, помните — словами своего друга Романа Неумоева из группы ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ несколько лет назад Летов обещал:
Разве времена меняются?
"Я подамся в менты,
В педерасты, в поэты, в монахи —
Все, что угодно,
Лишь бы не нравиться вам!"
Наверное, так и надо относиться к панку — как он того заслуживает, как во всем мире. Не строить светлых иллюзий. Ведь место настоящего панка все-таки — грязный подвал или помойка. И так оно и есть.
Жалко, грустно, обидно — что молодой, умный, талантливый человек до сих пор всю свою энергию тратит на разрушение. Разрушение и себя самого тоже, но: "покончив с собой, уничтожить весь мир"? Он сказал:
"Я сокровище всемирной культуры, культуры зомби. Увы, нам больше не по пути.
Времена меняются.
пел он вместе с Янкой.
"По приказу бить заразу из подземных дыр,
По великому навету строить старый мир… " —
…Ему еще осталось оказаться в одной компании с майором КГБ Мешковым, который семь лет назад упек его в психушку и которого Егор часто вспоминал "с теплотой в голосе". А что, это кажется очень реальным, и было бы весьма символично.
Ведь времена меняются…
Татьяна ЧЕРНОВА., г. Серпухов, 31 мая 1994.
ГО: СВОДКА С МЕСТА ПРОИСШЕСТВИЯ
"Мы — лед под ногами майора!"
Летов, 1988.
"От нашего дыхания плавится лед…»
Летов, 1993.
2 и 3 июня в Санкт-Петербурге состоялись давно ожидаемые концерты ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в рамках движения "Русский Прорыв". Зал — Дворец Молодежи, билеты — по 10 тыс. рублей. Заявлено: 2-го — акустика, Летов и Неумоев; 3-го — электричество. РОДИНА (проект Манагера), ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ и ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. На деле, Неумоева — как говорят, из-за болезни — так и не было. Все остальное — было.
Хроника: 2 июня — Летов в акустике примерно на 50 минут, песни — в основном, хиты типа "Все Идет По Плану", "Никто Не Хотел Умирать", «Раздражение», "Пуля-дура", по паре песен из Прыг-Скока и Ста Лет… и две новые — «Родина» и «Победа». Поведение публики — в меру сдержанное и уважительное. Перед концертом по трансляции — Вивальди.
3 июня. Электричество. Очень, надо сказать, крепкая и слаженная — за исключением периодически учиняемого на сцене Аркашей Кузнецовым беспредела — игра. Манагер — примерно на полчаса, потом — "по просьбе товарищей" — суррогат песен ИНСТРУКЦИИ с тем же Аркашей в роли вокалиста-басиста (голос он посадил навсегда после первой же песни, спел же песен пять). Потом, соответственно, ГО примерно с тем же репертуаром, т. е. старые хиты плюс "Будет Новый День" и «Родина», исполняющая, надо понимать, функцию нового гимна. В перерывах — Вивальди, заглушаемый воплями более агрессивно настроенной публики:
"Вырубите на хуй!"
Вообще, касательно публуки, состоявшей по большей части из пьянюшей панк-урлы, создалось впечатление, что если Егор, скажем, через год будет проповедовать буддизм (мусульманство, пацифизм, экзистенциализм — нужное подчеркнуть), то на его концерты придут столь же пьяные все те же, и точно так же будут орать: "Е-гор! Е-гор!". Это не упрек, это констатация очевидного.