Страница:
И с тех пор я все эти годы пережевывал множайшие массы новой музыки — и «Punk», и "Post Punk", и «Thrash», и «Industry», и «Hardcore», и… и чего я только не слушал, и вдруг однажды словно вздрогнул и проснулся. Ибо вдруг в некий ослепительный момент осознал, что все это звуковое нагромождение 80-х — даже наилучшие образцы оных (JOY DIVISION например, или SCARS) — кучка кала по сравнению с теми же LOVE, THE DOORS, MC5, STOOGES, Screamin' Jay Hawkins', Barren… да с теми же SHOCKING BLUE! Все это — и панк 80-х, и шумовая сцена, и BIRTHDAY PARTY, PIL всяческие — все это НЕНАСТОЯЩЕЕ. За всем этим, кроме распухших амбиций и умственно- технических вывертов нету ничего. Это все — кукольное, по большому счету, хотя и были (да и всегда есть) исключения — DEAD KENNEDYS, к примеру или DRESSED UP ANIMALS. А тогда, в 60-е, особенно в Штатах (Англия все-таки, страна, по территории тщедушная, а это немало, на самом деле означает) — любая самая дерьмовая команда, типа St. JOHN GREEN или CROME SYRCUS — каждой нотой доказывала, что все не зря. Послушаешь и так и хочется сказать что-нибудь типа: "Это — так". А главное, что даже формально (о содержании и энергии я просто молчу!) все, что натужно и пыхтя выскребали по сусекам Ники Кейвы, Сюкси, Лидоны, Смиты, Страммеры и им подобные — все это с говном содержится и в VELVET UNDERGROUND, и в 13th FLOOR ELEVATORS, и в SEEDS, и у Kim Fowley, и в техасских гаражниках, и в детройтских! Да в том же Бо Диддли! Вот таким манером я как бы все время возвращаюсь все к тому же — в ту точку — но, обретя каждый раз новый, более широкий взгляд на то, что покидал на время.
С.: А из современных команд тебя сейчас вообще ничто не радует, не интересует?
Е.: Меня одна команда из современных радует — BUTTHOLE SURFERS. Это, похоже, наши люди.
С.: А как ты сам расцениваешь в свете вышесказанного собственные проекты — ОБОРОНУ и прочее? Что это — тоже 80-е? Исключение из правил, как BUTTHOLE SURFERS?
Е.: Не знаю даже. Может и исключение. На самом деле, с лета 88-го года, когда мы с Ромычем лазали по горам — мне кажется, что мы (ГО) — группа конца 60-х — по духу. По идее, которая в нас. Для меня 60-е — Родина. И дух, и иллюзии, и надежда. Может, это потому, что я так рано начал… натурально — с детства. Но. я очень хорошо и близко понимаю тех, кому сейчас за 30 — тех, КТО ТОГДА ТОЖЕ БЫЛ СВЕДЕН, выбит из ума раз и навсегда рок-н-роллом и всем, что его сопровождало в те годы… И мне кажется, как раз они-то и понимают, или способны по-настоящему понять наши песенки. Во всяком случае, представители именно этого поколения из Академгородка Н-ска первыми приняли то, что мы стали делать в 1984-87 гг. В Академгородке и до сих пор что-то такое из тех времен еще ощущается — что-то правильное… настоящее. Родное.
С.: То есть ты некоторым образом как бы опоздал?
Е.: Да нет, у нас ведь все это происходило в 80-е, формально опоздав десятка на два лет, но по сущности, может быть, имело и более крутые масштабы, так как у нас все происходит… сам знаешь как. Я не жалею, что ты! Мне наоборот, повезло. Мне грех жаловаться. Рок — это последние искорки, как мне кажется, этакого вселенного кострища — которое либо само догорело дотла, либо его потушили — из высших соображений.
С.: Да. Но ведь остался пепел, из которого неминуемо взрастет нечто новое, так?
Е.: Что об этом говорить? Взрастет — не взрастет… Этого нам не понять и даже не представить. Просто — не представить. И уж тем паче — не дожить до этого.
С.: То есть ты серьезно — про 200 лет?
Е.: А может быть, тыща лет понадобится. Так что… Давай о чем-нибудь другом.
С.: Да вроде больше и не о чем. Скажи напоследок, чего бы ты хотел… прямо вот сейчас?
Е.: Чего бы хотел? Во-первых — извиниться перед всеми, кого незаслуженно обидел на своем веку. Тут не то чтобы совесть меня мучит…, а… просто, если вглядеться поосновательней во все эти "наши глупости и мелкие злодейства" на фоне того, что происходит (вернее — произошло), хочется просто взять всю это грязь накопившуюся, плюнуть, растереть и забыть навсегда. Все это НЕ СТОИТ.
Хотелось бы мне еще, чтобы близкие мои и далекие — взяли бы "хоп!" и хотя бы на пару секунд испытали бы то, что я испытывал в свои НАИЛУЧШИЕ, НАИСВОБОДНЕЙШИЕ МОМЕНТЫ!… И самому, конечно, испытывать то же, что испытывали или испытывают в настоящий момент они. Вот тут бы все и началось. Тут бы и настал… НОВЫЙ ГОД.
А еще… еще очень хочется в Китай почему-то. В горный Китай. Хочется ощутить, понять… Тянет меня туда. Что-то там меня ждет. Но ведь для того, чтобы хоть вмале что-нибудь почувствовать, почуять — нужно, необходимо по меньшей мере там родиться, впитать в себя все — и землю, и небо китайское… Знаешь, что в Китае небо круглое? Надо ведь там родиться, и жизнь прожить, иначе ведь ничего не поймешь.
Вообще хочется — все с начала начать. Не то же самое переживывать по второму кругу, а двинуть в НОВОЕ, АБСОЛЮТНО НЕПРОЖИТОЕ.
Я ведь, на самом деле, как бы… путешественник. Во всех смыслах.
С.: И вот самое последнее. Как «постскриптум». Давно хотел спросить. Что такое для тебя «анархия», ведь ты же «анархист», верно?
Е.: Знаешь, что я тебе скажу. Отвечу очень кратко и скупо — анархия это такое мироустройство — которое лишь на одного. Двое — это уже слишком, безобразно много. Анархия — лишь на одного. И судя по всему… все кругом испокон печально доказывают то, что и на одного-то — это уже слишком жирно.
С.: Понимаю.
Е.: Вот… собственно и все, кроме… самого главного из всего, что хотелось выразить. Пусть да не сложиться мнение, что, мол, я сдался, сломался, и… Я никогда не смогу себе это позволить — т. к. лидер группы ГО НИКОГДА НЕ ПРОИГРЫВАЕТ — он этого себе НЕ ПОЗВОЛЯЕТ и НЕ ИМЕЕТ ТАКОГО ПРАВА. Это как в "Handsworth Revolution" STEEL PULSE — нас И уничтожают, нас мочат, нас попирают — но все, что я есть, это: "ВАВИЛОН ПАДАЕТ!". И так оно и есть. Он падает наглядно. И скоро окончательно пизданется — и то, что происходит сейчас — это история про Содом и Гоморру! А насчет Духа, то он ведь ВСЕГДА и ВЕЗДЕ, ничего ему не сделается, если где-то и убывает, так где-то прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши — и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы — здесь. Счастливо оставаться.
Вопросы задавал Серега Домой.
29.12.1990 г., Омск.
ЕГОР ЛЕТОВ. ГРОБ — ХРОНИКИ
I. ОФИЦИАЛЬНАЯ АЛЬБОМОГРАФИЯ ГрОб-Records
2. Оптимизм (1985). То же самое. Песни — середины/конца 1985-го. Заглавную — проникновенно исполнили вдвоем — с Валеркой Рожковым, флейтистом и гитаристом усольской сибирской группы ФЛИРТ. Подозрительная смесь «волны», панка и идиотизма, как и в предыдущем альбоме.
3. Красный Альбом (1986). Электрический, «оригинальный», что называется, вариант, возникший летом 1987-го в период записи целой серии альбомов, в которой он оказался завершающим. Этим и объясняется откровенно неважное качество записи, ибо к тому времени, когда ему следовало возникнуть, я уже жесточайше и безбожнейше заебался все отстраивать, выстраивать, ручки крутить, колонки двигать и т. д. т. п., что и привело неминуемо к излишне мерзостному звучанию, хотя это досадное упущение, возможно, от части и компенсируется крайне вдохновенным исполнением. Это — сборник ранних вещей (1983-86), предназначавшихся для первых двух альбомов, тогда еще не готовых и печально существующих лишь в бутлеговских курьезных версиях.
4. Мышеловка (1986). Записан за несколько чудесных майский дней 1987-го. Это — фактически мой первый (с него начиналась вышеупомянутая "серия") «достойный» альбомчик, за который мне не стыдно. Помню, что когда я его закончил, свел и врубил на полную катушку — то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор незыблемо остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга — значит оно — вздорная бренная срань. Мышеловка — тоже, как и Красный Альбом, сборник ранних (1984-86) песенок, сборник несколько наивный и бравурный, зато очень живой и энергичный. Густое изобилие кличей "хой!".
5. Хорошо!! (1987). Песни 1986-87 гг. (подавляющее большинство — 1986 г.). В момент записи (середина июня 1987 года) скоропостижно погорели все усилители, колонки и вообще — все способное звучать, кроме наушников. Дописывал и сводил исключительно с помощью оных. Этим объясняются обидные казусы — например, чрезмерное изобилие высоких частот.
6. Тоталитаризм (1987). Песни 1986-87 (на этот раз процентов на семьдесят — песен 1987 года). Куча хитов. Писал и наигрывал все партии по-прежнему — один. Настоятельно приглашал ныне покойного «Эжена» Лищенко, сугубого и беспечного автора, теперь уже классического "Эй, брат-Любер", чтобы он его сам и напел, как более подходящий и подобающий исполнитель собственного творения. Однако, он, находясь в крайне нетрезвом, болезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и переложил эту заботу на мои плечи. В результате я более-менее соответственно и исполнил это произведение после выпитых совместно с небезызвестным Данилой Ершовым десяти литров омского разливного пива.
7. Некрофилия (1987). Все песни 1987 г. Один из наипопулярнейших в народе моих альбомов. Писал его со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. С любезного разрешения Янки включил ее впоследствии знаменитую песенку в свой опус. Писал его в июне 1987 года. Это, наверное, был мой самый горький и счастливый период жизни. Бурлящие пенные иллюзии и сокрушительные сокрушения. Праздник и похмелье.
8. Все Идет По Плану (1988). Все до одной песни 1987, однако решил обозначить «88» дабы… не знаю даже зачем. Просто так решил. Спешно записывая новую серию из 3-х новых (плюс реконструкция с помощью Кузи Уо 2-х первых, так и не законченных) альбомов за десять январских дней, после более чем полугодового бегства от психушки, КГБ и т. д. и т. п. Когда все лето и осень буйного 1987 года я вместе с Янкой ездил по стране преимущественно автостопом, знакомился, ругался, мечтал, психовал и сочинял эти песни.
Кузя Уо к этому (январь 1988) времени уже вернулся из доблестных красноармейский рядов, однако все никак не мог прийти в себя — после славных упоительных байконурский будней. Он по просту не мог ничего сыграть. Не физически, а… Короче, новые альбомы я записывал опять один. В финальной части заглавной (нездорово популярной впоследствии) песенки шум, гам, трамтарарам, карачун и прочее сатанение создавали втроем — с Манагером и Кузей Уо. «Лес» сочинили совместно с Манагером, временно покинувшим дом и семью по причине очередного жестокого припадка «веселья», внезапно и ослепительно посетившего его.
9. Так Закалялась Сталь (1988). Все песни 1987-го года. В "Новой Патриотической" подпевали (сопровождая сие лихими плясками и прыжками) Манагер и Кузя Уо. "В Каждом Доме" сочинили совместно с Янкой, до опиздения наслушавшись X-MAL DEUTSCHLAND, SIOUXSIE & THE BANSHEES и прочего им подобного. Янка должна была замысловато подпевать вторым голосом но, по причине раздирающе-злой ругани между нами, имевшей место накануне записи, что даже привело к ее скоропостижному отъезду… этот вариант не состоялся.
Грустный и яркий альбом.
10. Боевой Стимул (1988). Сборник песен 1987-88, записанных как с 11 по 22.01.88, так и несколько позже, включающий в себя одну из моих наилюбимейших песен — «Самоотвод», первоначально записанную для миниальбома Делай С Нами… проекта ВРАГ НАРОДА. "Кто Сдохнет Первым" записана под самый Новый Год (31.12.87) и посвящается Манагеру. Песенку "Никто не Хотел Умирать" я написал в состоянии глубокого, больного и остервенелого отстранения. Такое было тогда впервые со мной. Вернее, я впервые что-то родил, находясь в таком состоянии. Я даже сам испугался.
Все эти три альбома записаны таким образом, что вокал — несколько посажен в пользу интенсивности и плотности общего звучания, — что к вящему сожалению, привело в некоторых случаях, как оказалось — к заметному затруднению восприятия текста слушателем.
Последние три альбома записаны уже на своих (а не "клаксоновских") барабанах, купленных накануне у Чапы, барабанщика КАЛИНОВОГО МОСТА, за 125 рублей.
11. Песни Радости И Счастья (1989). Наконец-то «живой», долгожданный Live-альбомчик (хоть и несколько курьезный)! Записан «живьем» 4 августа 1989 года в Питере, на точке АУКЦИОНА Мишей Раппортом и Леней Федоровым в течении часа — с помощью невообразимой кучи всяких SPX-ов, компрессоров, примочек, микшарей, инструментов и прочего фирменно-бесценного скарба, тесное знакомство с которым окончательно и бесповоротно (как я уже упоминал) похоронило мои беспечные идеи и смутные нелепые надежды на осуществление моих ГрОб-овских замыслов на «хорошем» аппарате и вернуло меня самым суровым и непримиримым образом в лоно "ГрОб-Records".
Короче — мы взяли и с ходу сыграли свою рабочую концертную программу — без дублей, репетиций, да и без особых пауз. По сути это натуральный «концертник», заминка и изюминка лишь в том, что рев толпы был "ничтоже сумнящеся" впоследствии наложен для сущего, вящего и вашего плезиру нашими с Кузей Уо лукавыми и беспризорными руками.
Это наш первый альбом, записанный полным составом, хоть и хуевым, по моим понятиям, как бы пластилиновым звуком.
12. Война (1989). Песни 1988 года. Первый из четырех, снова — зараз записанных альбомов. Барабаны были писаны в Питере, все на той же тчк АУКЦИОНА. Все остальное — в августе и сентябре 1989 года — у меня дома. Без лишней скромности заявляю, что это — квинтэсенция непопсовости и непривычности звучания панк-музыки — какую я могу себе позволить, представить и воплотить. Я очень доволен. Здесь я, наконец-то, вдрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания и записи. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал. Именно то, что надо. Кроме того, все сыграно крайне живо, спонтанно и вдохновенно. Мы использовали невъебенный арсенал всевозможных немыслимых шумелок, инструментов, примочек, дорожек, всего, что было способно вокруг нас звучать, всего, что было у нас под руками, а также — идей и приемов. Все сказанное относится ко всей осенней серии записанных альбомов, включая и Янкины, и Манагеровские, и др. В Войну вошло мое самое любимое из Кузиных сочинений — «Созвездие». Первый куплет и идея "Песни о Ленине" принадлежит моему близкому другу, авангардисту из новосибирского Академгородка — Сане Кувшинову.
13. Здорово И Вечно (1989). Песни 1988 года. Сама фраза "Здорово и вечно" принадлежит похвальному мыслительному лихоблудию Манагера. Текст "Я не верю в (А)" почти полностью написан нашим общим другом и просто — хорошим человеком из Новосибирска — Игорезом Рагулиным. «Здорово» я написал, пребывая в натуральном трансовом, одержимом состоянии, очень близком, «церковно-канонически» выражаясь, к беснованию. "Все как у людей" (так же как и "Моя Оборона") — одна из моих, как мне кажется, лучших и настоящих, что ли, песен. К сожалению ее концовку пришлось значительно урезать во имя цельности общего впечатления от всего альбома. На самом деле она продолжается еще минут десять — при мерном, зловещем и ликующем нарастании интенсивности. Я надеюсь, что когда-нибудь вставлю ее куда-нибудь полностью А, вообще, это, пожалуй, один из лучших моих альбомов
14. Армагеддон Попс (1989). Все песни 1988 года. «Насекомых» я написал, находясь под глубоким впечатлением и влиянием шаманской ритуальной поэтики северных народов. Зимним вечером сидючи дома у Игореза я кропотливо углублялся в какое-то "научное исследование" на эту тему, в котором приводились время от времени в качестве примеров сами тексты, вернее — их переводы — и вдруг у меня как- будто что-то лопнуло, вскрылось изнутри. Хлынул поток. И, вот, ночью, я бродил по Академгородку среди снегов и сосен и подслеповато пытался запомнить то, что хлестало из меня в виде образов, движений, ритма, заклинаний. Так вот и возникли «Насекомые», а впоследствии — и многое другое.
"Ужас И Моральный Террор" я написал во время совместных с Ромычем Неумоевым прогулок по уральским склонам, неожиданно вдруг припомнив некую сцену из фильма Копполы "Apocalypse Now".
"Новая Правда" написана летом 1988 года в Киеве в состоянии крайнего, заиндевелого и скорченного озлобления.
15. Русское Поле Экспериментов (1989). Песни 1988-89 годов. Лучший мой альбом. Мой запредельный уровень прыжка выше собственной головы — сама заглавная песня. Несколько песен ("Вершки и Корешки", «Лоботомия». "Бери Шинель") возникли под впечатлением, осмыслением и переживанием самоубийства нашего бывшего гитариста Димки Селиванова.
"Like a Rolling Stone" в оригинале — известнейший мощнейший гимн молодежных радикальных движений середины 60-х годов, своевременно сотворенный Бобом Диланом.
16. История: Посев 1982-85 (LP) (1989). Сборник детсадовских песенок, махровых «новаторств» и тупявого баловства. Материал — частично сыгранный и записанный заново (по причине досадного отсутствия хотя бы мало-мальски сносного качества записи, а в ряде случаев, и вообще, отсутствия в природе записи «оригинального» варианта), частично — реставрированный старый.
17. Красный Марш — Раритеты 1987-89 (2LP) (1989). Разноцветный сборник концертных версий и студийного брака. Значительное количество «не-летовского» авторства и вокала.
С.: А из современных команд тебя сейчас вообще ничто не радует, не интересует?
Е.: Меня одна команда из современных радует — BUTTHOLE SURFERS. Это, похоже, наши люди.
С.: А как ты сам расцениваешь в свете вышесказанного собственные проекты — ОБОРОНУ и прочее? Что это — тоже 80-е? Исключение из правил, как BUTTHOLE SURFERS?
Е.: Не знаю даже. Может и исключение. На самом деле, с лета 88-го года, когда мы с Ромычем лазали по горам — мне кажется, что мы (ГО) — группа конца 60-х — по духу. По идее, которая в нас. Для меня 60-е — Родина. И дух, и иллюзии, и надежда. Может, это потому, что я так рано начал… натурально — с детства. Но. я очень хорошо и близко понимаю тех, кому сейчас за 30 — тех, КТО ТОГДА ТОЖЕ БЫЛ СВЕДЕН, выбит из ума раз и навсегда рок-н-роллом и всем, что его сопровождало в те годы… И мне кажется, как раз они-то и понимают, или способны по-настоящему понять наши песенки. Во всяком случае, представители именно этого поколения из Академгородка Н-ска первыми приняли то, что мы стали делать в 1984-87 гг. В Академгородке и до сих пор что-то такое из тех времен еще ощущается — что-то правильное… настоящее. Родное.
С.: То есть ты некоторым образом как бы опоздал?
Е.: Да нет, у нас ведь все это происходило в 80-е, формально опоздав десятка на два лет, но по сущности, может быть, имело и более крутые масштабы, так как у нас все происходит… сам знаешь как. Я не жалею, что ты! Мне наоборот, повезло. Мне грех жаловаться. Рок — это последние искорки, как мне кажется, этакого вселенного кострища — которое либо само догорело дотла, либо его потушили — из высших соображений.
С.: Да. Но ведь остался пепел, из которого неминуемо взрастет нечто новое, так?
Е.: Что об этом говорить? Взрастет — не взрастет… Этого нам не понять и даже не представить. Просто — не представить. И уж тем паче — не дожить до этого.
С.: То есть ты серьезно — про 200 лет?
Е.: А может быть, тыща лет понадобится. Так что… Давай о чем-нибудь другом.
С.: Да вроде больше и не о чем. Скажи напоследок, чего бы ты хотел… прямо вот сейчас?
Е.: Чего бы хотел? Во-первых — извиниться перед всеми, кого незаслуженно обидел на своем веку. Тут не то чтобы совесть меня мучит…, а… просто, если вглядеться поосновательней во все эти "наши глупости и мелкие злодейства" на фоне того, что происходит (вернее — произошло), хочется просто взять всю это грязь накопившуюся, плюнуть, растереть и забыть навсегда. Все это НЕ СТОИТ.
Хотелось бы мне еще, чтобы близкие мои и далекие — взяли бы "хоп!" и хотя бы на пару секунд испытали бы то, что я испытывал в свои НАИЛУЧШИЕ, НАИСВОБОДНЕЙШИЕ МОМЕНТЫ!… И самому, конечно, испытывать то же, что испытывали или испытывают в настоящий момент они. Вот тут бы все и началось. Тут бы и настал… НОВЫЙ ГОД.
А еще… еще очень хочется в Китай почему-то. В горный Китай. Хочется ощутить, понять… Тянет меня туда. Что-то там меня ждет. Но ведь для того, чтобы хоть вмале что-нибудь почувствовать, почуять — нужно, необходимо по меньшей мере там родиться, впитать в себя все — и землю, и небо китайское… Знаешь, что в Китае небо круглое? Надо ведь там родиться, и жизнь прожить, иначе ведь ничего не поймешь.
Вообще хочется — все с начала начать. Не то же самое переживывать по второму кругу, а двинуть в НОВОЕ, АБСОЛЮТНО НЕПРОЖИТОЕ.
Я ведь, на самом деле, как бы… путешественник. Во всех смыслах.
С.: И вот самое последнее. Как «постскриптум». Давно хотел спросить. Что такое для тебя «анархия», ведь ты же «анархист», верно?
Е.: Знаешь, что я тебе скажу. Отвечу очень кратко и скупо — анархия это такое мироустройство — которое лишь на одного. Двое — это уже слишком, безобразно много. Анархия — лишь на одного. И судя по всему… все кругом испокон печально доказывают то, что и на одного-то — это уже слишком жирно.
С.: Понимаю.
Е.: Вот… собственно и все, кроме… самого главного из всего, что хотелось выразить. Пусть да не сложиться мнение, что, мол, я сдался, сломался, и… Я никогда не смогу себе это позволить — т. к. лидер группы ГО НИКОГДА НЕ ПРОИГРЫВАЕТ — он этого себе НЕ ПОЗВОЛЯЕТ и НЕ ИМЕЕТ ТАКОГО ПРАВА. Это как в "Handsworth Revolution" STEEL PULSE — нас И уничтожают, нас мочат, нас попирают — но все, что я есть, это: "ВАВИЛОН ПАДАЕТ!". И так оно и есть. Он падает наглядно. И скоро окончательно пизданется — и то, что происходит сейчас — это история про Содом и Гоморру! А насчет Духа, то он ведь ВСЕГДА и ВЕЗДЕ, ничего ему не сделается, если где-то и убывает, так где-то прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши — и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы — здесь. Счастливо оставаться.
Вопросы задавал Серега Домой.
29.12.1990 г., Омск.
ЕГОР ЛЕТОВ. ГРОБ — ХРОНИКИ
Ой, зори бирюзовые, закаты — анилин!
Пошли мои кирзовые на город на Берлин.
Грома гремят басовые на линии огня,
Идут мои кирзовые, да только без меня.
А. Галич
Что собой представляет «фирма» ГрОб-Records и ГрОб-студия, на которой с 84-го по 90-й неумолимо, безусловно и увесисто записывались, репетировали и попросту жили почетные сибирские гаражники, такие как ГО, Янка, ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, КОММУНИЗМ, АРМИЯ ВЛАСОВА и пр., Это собственно, моя квартира, вернее — комната, оснащенная «аппаратурой» крайне отечественного и самопального изготовления и свойства.
Все началось с записи репетиций полумифической группы ПОСЕВ. Это собственно, не было записью «альбомов» или чего-то такого. То, что фиксировалось на пленке вообще не предназначалось для распространения — записывались просто для себя, дабы не потерять, не забыть восвояси того мало-мальски пристойного-достойного, что могло возникнуть, проскользнуть во время общей спонтанной импровизации. То есть, эти записи небыли «альбомами», конечными продуктами, но — этакими застенчивы- ми, смехотворными, судорожными набросками, картинками, среди и из которых подчас и возникали «готовые» веши, как, например: "Мама, Мама" или "Страна Дураков". Все лосевское наследие, имеющее хоть какой-то мизерный интерес, было использовано и реализовано на ранних альбомах ГО, а также в сборнике История ГО: Посев 1982-85, вышедшем ровно год назад.
С самого же дня рождения ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ (в декабре 1984) мы с Кузей Уо сразу же сделали основную ставку именно на изготовление и распространение магнитно-ленточных альбомов, резонно решив, что «Live» выступления нам светят весьма не скоро, а в тот насущный момент — так и подавно. Кроме того, так уж установилось, что есть запись — есть и группа, нет записи — нет и… и т. п. Весь 85-й мы целенаправленно, причудливо и замысловато сочиняли и записывались, как в домашних, так и в полустудийный условиях, лихорадочно и отчаянно разворачивая и примеряя внушительный арсенал идей и средств. Поздней осенью 85-го нашей еретической деятельности был положен свирепый пиздец. По окончании серии задушевнейших бесед Кузю отправили в доблестные ряды Красной Армии (в район Байконура — «закрытый», разумеется), меня же — в психушку. В марте я освободился и сразу же решил работать в одиночку — по причине печального отсутствия хоть в малой степени врубающихся (не говоря уж о таких соратниках, каким был Кузя Уо), а также по причине обильного и крайне навязчивого наличия стукачей. По сути это был период практически полной изоляции, и если бы не активная и храбрая помощь (а впоследствии — и тесное сотрудничество) местной фолк-панк-гаражной группы ПИК И КЛАКСОН (одно время они именовались ККК и АДОЛЬФ ГИТЛЕР) — так я уж и не знаю — чем бы все кончилось. Я поучаствовал в записи их 3-х альбомов (Лечебница, С Новым Годом! и Лишние Звуки), а также — в качестве барабанщика в «Live» — выступлении состава АДОЛЬФ ГИТЛЕР (запись которого и является единственным одноименным альбомом этого лихого проекта). Именно ПИК И КЛАКСОН (братья Олег и Женя Лищенко, ныне покойный) и снабдили меня радушно и радужно практически всей (магнитофон "Олимп — ООЗ", на который записано процентов восемьдесят всей ГрОб-продукции, предоставил и впоследствии всегда наилюбезнейше предоставлял мой добрый приятель Димка Логачев) необходимой для записи аппаратурой и инструментами, которых я сроду никогда не имел — своих. Ранним летом (май — июнь) 87-го я записал материал, накопившийся за предшествующие горемычные годы, составивший целых 5 получасовых альбомов (Мышеловка, Некрофилия, Тоталитаризм, Хорошо!! и Красный Альбом), на каждый из которых у меня уходило около 3-х дней, наполненный, правда, практически непрерывной 12-ти часовой работой. Надо сказать, я, вообще, сторонник максимально быстрой, внезапной записи. Чтобы все рождалось прямо вот тут, прямо сейчас! Длительная работа убивает вдохновение, да, и культивирует "ремесленность".
В некотором смысле вот эти пять моих, записанных за раз, альбомов выражают более-менее одно, единое мое состояние и настроение на тот момент, так же как и три, записанных в январе 1988-го, выражают другое, но тоже — одно по отношению друг к другу, и альбомы осени 1989-го… Ну, так вот! Весной 1987-го мы вместе с АДОЛЬФОМ наскандалили, дали, что называется, говна на Новосибирском фестивале, на коем я, кстати, и познакомился впервые с Янкой, Черным Лукичем и другими, впоследствии героическими личностями. Снова начались гонения и дрязги. Меня попытались снова, запихнуть в психушку, но с благословенной помощью Янки я расторопно "двинул лыжи" и благополучно проездил все лето и осень автостопом по стране, находясь в розыске. Зимой 1987-го я настороженно вернулся в родные края. В январе 1988-го на частично арендованной вновь у КЛАКСОНОВ аппаратуре (к тому времени я обзавелся лишь собственными барабанами и гитарой), мною были поспешно записаны Все Идет По Плану, Так Закалялась Сталь и Боевой Стимул. А так же вместе с только что вернувшимся из армии Кузей Уо, мы стремительно «доработали» первые два альбома (Поганая Молодежь и Оптимизм), частично заново наиграв, частично реставрируя тошнотворно записанный идиотский материал 84–85 гг. В начале 88-го были записаны также альбомы группы ПОГО (пердящий-свербящий проект Жени «Деева», в прошлом басиста группы ПОСЕВ), СПИНКИ МЕНТА, ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ (мифические группы Вадима Кузьмина, новосибирского полупанкера), первый, очень живой и очень хороший двадцатиминутный акустический альбомчик Янки — Не Положено, от которого она нынче, к сожалению, открещивается как от некудышнего черновика, а так же первые два альбома трио (Манагер, К. Уо и Я) — КОММУНИЗМ. Плодотворное время.
Период с весны 88-го по февраль 89-го: эксперименты с составом, сплошные концертные разъезды и сочинение новых песен. Затем — вдохновенное и одержимое погружение в КОММУНИЗМ — вплоть до Нового Года.
Летом 89-го была предпринята попытка записаться на «шикарной» аппаратуре в Питере, в результате которой я окончательно и бесповоротно впал в убежденнейшие сторонники сугубо домашне-гаражного, рукотворно- дилетантского творчества. Осенью была реализована запись целой серии альбомов ГО, Янки, Манагера и пр. В декабре мы общими усилиями сотворили, по-видимому, наилучший альбом проекта КОММУНИЗМ — Хроника Пикирующего Бомбардировщика, который долгое время не распространялся по различным соображениям, но теперь все-таки поимел "выход в массы".
За несколько весенних дней 90-го возникла последняя альбомная запись ГО — Инструкция По Выживанию, 13 апреля в Таллинне состоялся последний концерт ОБОРОНЫ, после чего группа с таким названием окончательно прекратила свое существование. Летом я лазил по уральским топям, лесам и скалам и во время краткосрочных возвращений записывал свой, по-видимому, последний альбомный проект — Прыг-скок: Детские Песенки. Осенью я собрал «зальные» записи, студийные отбросы и всякий прочий курьезный вздор и смонтировал несколько веселых сборников. Все.
В заключении я хочу без ложной скромности засвидетельствовать свою великую хриплую и пронзительную гордость весьма специфическим, смелым и живым, достигнутым что называется своими руками, «саундом» "ГрОб-Records", а также — материалом, записанным, «выпущенным» и, надеюсь, дошедшим и порадовавшим всех тех, кому он и предназначался. Все-таки это все состоялось, несмотря на нескончаемые снайперские пакости и свинства со стороны всевозможных властей. Все-таки это состоялось — все эти наши кривые, дурацкие, дерзкие и отчаянные песенки и альбомчики. Вся эта наша ГрОб-музычка.
07.11.90, Егор.
Все началось с записи репетиций полумифической группы ПОСЕВ. Это собственно, не было записью «альбомов» или чего-то такого. То, что фиксировалось на пленке вообще не предназначалось для распространения — записывались просто для себя, дабы не потерять, не забыть восвояси того мало-мальски пристойного-достойного, что могло возникнуть, проскользнуть во время общей спонтанной импровизации. То есть, эти записи небыли «альбомами», конечными продуктами, но — этакими застенчивы- ми, смехотворными, судорожными набросками, картинками, среди и из которых подчас и возникали «готовые» веши, как, например: "Мама, Мама" или "Страна Дураков". Все лосевское наследие, имеющее хоть какой-то мизерный интерес, было использовано и реализовано на ранних альбомах ГО, а также в сборнике История ГО: Посев 1982-85, вышедшем ровно год назад.
С самого же дня рождения ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ (в декабре 1984) мы с Кузей Уо сразу же сделали основную ставку именно на изготовление и распространение магнитно-ленточных альбомов, резонно решив, что «Live» выступления нам светят весьма не скоро, а в тот насущный момент — так и подавно. Кроме того, так уж установилось, что есть запись — есть и группа, нет записи — нет и… и т. п. Весь 85-й мы целенаправленно, причудливо и замысловато сочиняли и записывались, как в домашних, так и в полустудийный условиях, лихорадочно и отчаянно разворачивая и примеряя внушительный арсенал идей и средств. Поздней осенью 85-го нашей еретической деятельности был положен свирепый пиздец. По окончании серии задушевнейших бесед Кузю отправили в доблестные ряды Красной Армии (в район Байконура — «закрытый», разумеется), меня же — в психушку. В марте я освободился и сразу же решил работать в одиночку — по причине печального отсутствия хоть в малой степени врубающихся (не говоря уж о таких соратниках, каким был Кузя Уо), а также по причине обильного и крайне навязчивого наличия стукачей. По сути это был период практически полной изоляции, и если бы не активная и храбрая помощь (а впоследствии — и тесное сотрудничество) местной фолк-панк-гаражной группы ПИК И КЛАКСОН (одно время они именовались ККК и АДОЛЬФ ГИТЛЕР) — так я уж и не знаю — чем бы все кончилось. Я поучаствовал в записи их 3-х альбомов (Лечебница, С Новым Годом! и Лишние Звуки), а также — в качестве барабанщика в «Live» — выступлении состава АДОЛЬФ ГИТЛЕР (запись которого и является единственным одноименным альбомом этого лихого проекта). Именно ПИК И КЛАКСОН (братья Олег и Женя Лищенко, ныне покойный) и снабдили меня радушно и радужно практически всей (магнитофон "Олимп — ООЗ", на который записано процентов восемьдесят всей ГрОб-продукции, предоставил и впоследствии всегда наилюбезнейше предоставлял мой добрый приятель Димка Логачев) необходимой для записи аппаратурой и инструментами, которых я сроду никогда не имел — своих. Ранним летом (май — июнь) 87-го я записал материал, накопившийся за предшествующие горемычные годы, составивший целых 5 получасовых альбомов (Мышеловка, Некрофилия, Тоталитаризм, Хорошо!! и Красный Альбом), на каждый из которых у меня уходило около 3-х дней, наполненный, правда, практически непрерывной 12-ти часовой работой. Надо сказать, я, вообще, сторонник максимально быстрой, внезапной записи. Чтобы все рождалось прямо вот тут, прямо сейчас! Длительная работа убивает вдохновение, да, и культивирует "ремесленность".
В некотором смысле вот эти пять моих, записанных за раз, альбомов выражают более-менее одно, единое мое состояние и настроение на тот момент, так же как и три, записанных в январе 1988-го, выражают другое, но тоже — одно по отношению друг к другу, и альбомы осени 1989-го… Ну, так вот! Весной 1987-го мы вместе с АДОЛЬФОМ наскандалили, дали, что называется, говна на Новосибирском фестивале, на коем я, кстати, и познакомился впервые с Янкой, Черным Лукичем и другими, впоследствии героическими личностями. Снова начались гонения и дрязги. Меня попытались снова, запихнуть в психушку, но с благословенной помощью Янки я расторопно "двинул лыжи" и благополучно проездил все лето и осень автостопом по стране, находясь в розыске. Зимой 1987-го я настороженно вернулся в родные края. В январе 1988-го на частично арендованной вновь у КЛАКСОНОВ аппаратуре (к тому времени я обзавелся лишь собственными барабанами и гитарой), мною были поспешно записаны Все Идет По Плану, Так Закалялась Сталь и Боевой Стимул. А так же вместе с только что вернувшимся из армии Кузей Уо, мы стремительно «доработали» первые два альбома (Поганая Молодежь и Оптимизм), частично заново наиграв, частично реставрируя тошнотворно записанный идиотский материал 84–85 гг. В начале 88-го были записаны также альбомы группы ПОГО (пердящий-свербящий проект Жени «Деева», в прошлом басиста группы ПОСЕВ), СПИНКИ МЕНТА, ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ (мифические группы Вадима Кузьмина, новосибирского полупанкера), первый, очень живой и очень хороший двадцатиминутный акустический альбомчик Янки — Не Положено, от которого она нынче, к сожалению, открещивается как от некудышнего черновика, а так же первые два альбома трио (Манагер, К. Уо и Я) — КОММУНИЗМ. Плодотворное время.
Период с весны 88-го по февраль 89-го: эксперименты с составом, сплошные концертные разъезды и сочинение новых песен. Затем — вдохновенное и одержимое погружение в КОММУНИЗМ — вплоть до Нового Года.
Летом 89-го была предпринята попытка записаться на «шикарной» аппаратуре в Питере, в результате которой я окончательно и бесповоротно впал в убежденнейшие сторонники сугубо домашне-гаражного, рукотворно- дилетантского творчества. Осенью была реализована запись целой серии альбомов ГО, Янки, Манагера и пр. В декабре мы общими усилиями сотворили, по-видимому, наилучший альбом проекта КОММУНИЗМ — Хроника Пикирующего Бомбардировщика, который долгое время не распространялся по различным соображениям, но теперь все-таки поимел "выход в массы".
За несколько весенних дней 90-го возникла последняя альбомная запись ГО — Инструкция По Выживанию, 13 апреля в Таллинне состоялся последний концерт ОБОРОНЫ, после чего группа с таким названием окончательно прекратила свое существование. Летом я лазил по уральским топям, лесам и скалам и во время краткосрочных возвращений записывал свой, по-видимому, последний альбомный проект — Прыг-скок: Детские Песенки. Осенью я собрал «зальные» записи, студийные отбросы и всякий прочий курьезный вздор и смонтировал несколько веселых сборников. Все.
В заключении я хочу без ложной скромности засвидетельствовать свою великую хриплую и пронзительную гордость весьма специфическим, смелым и живым, достигнутым что называется своими руками, «саундом» "ГрОб-Records", а также — материалом, записанным, «выпущенным» и, надеюсь, дошедшим и порадовавшим всех тех, кому он и предназначался. Все-таки это все состоялось, несмотря на нескончаемые снайперские пакости и свинства со стороны всевозможных властей. Все-таки это состоялось — все эти наши кривые, дурацкие, дерзкие и отчаянные песенки и альбомчики. Вся эта наша ГрОб-музычка.
07.11.90, Егор.
I. ОФИЦИАЛЬНАЯ АЛЬБОМОГРАФИЯ ГрОб-Records
ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА
1. Поганая Молодежь (1985). Частично реконструированный и реставрированный причудливый материал, записанный и наигранный мною и Кузей Уо в разных местах и в разное время — с марта 198S по май 1989 гг. Возник в данном варианте, претерпев многомножество утомительных изменений, лишь осенью 1989-го, хотя. по идее, должен бы — … в начале 1985-го.2. Оптимизм (1985). То же самое. Песни — середины/конца 1985-го. Заглавную — проникновенно исполнили вдвоем — с Валеркой Рожковым, флейтистом и гитаристом усольской сибирской группы ФЛИРТ. Подозрительная смесь «волны», панка и идиотизма, как и в предыдущем альбоме.
3. Красный Альбом (1986). Электрический, «оригинальный», что называется, вариант, возникший летом 1987-го в период записи целой серии альбомов, в которой он оказался завершающим. Этим и объясняется откровенно неважное качество записи, ибо к тому времени, когда ему следовало возникнуть, я уже жесточайше и безбожнейше заебался все отстраивать, выстраивать, ручки крутить, колонки двигать и т. д. т. п., что и привело неминуемо к излишне мерзостному звучанию, хотя это досадное упущение, возможно, от части и компенсируется крайне вдохновенным исполнением. Это — сборник ранних вещей (1983-86), предназначавшихся для первых двух альбомов, тогда еще не готовых и печально существующих лишь в бутлеговских курьезных версиях.
4. Мышеловка (1986). Записан за несколько чудесных майский дней 1987-го. Это — фактически мой первый (с него начиналась вышеупомянутая "серия") «достойный» альбомчик, за который мне не стыдно. Помню, что когда я его закончил, свел и врубил на полную катушку — то начал самым неистовым образом скакать по комнате до потолка и орать от раздирающей радости и гордости. Я испытал натуральный триумф. И для меня это до сих пор незыблемо остается основным мерилом собственного творчества: если сотворенное тобой не заставляет тебя самого безуметь и бесноваться от восторга — значит оно — вздорная бренная срань. Мышеловка — тоже, как и Красный Альбом, сборник ранних (1984-86) песенок, сборник несколько наивный и бравурный, зато очень живой и энергичный. Густое изобилие кличей "хой!".
5. Хорошо!! (1987). Песни 1986-87 гг. (подавляющее большинство — 1986 г.). В момент записи (середина июня 1987 года) скоропостижно погорели все усилители, колонки и вообще — все способное звучать, кроме наушников. Дописывал и сводил исключительно с помощью оных. Этим объясняются обидные казусы — например, чрезмерное изобилие высоких частот.
6. Тоталитаризм (1987). Песни 1986-87 (на этот раз процентов на семьдесят — песен 1987 года). Куча хитов. Писал и наигрывал все партии по-прежнему — один. Настоятельно приглашал ныне покойного «Эжена» Лищенко, сугубого и беспечного автора, теперь уже классического "Эй, брат-Любер", чтобы он его сам и напел, как более подходящий и подобающий исполнитель собственного творения. Однако, он, находясь в крайне нетрезвом, болезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и переложил эту заботу на мои плечи. В результате я более-менее соответственно и исполнил это произведение после выпитых совместно с небезызвестным Данилой Ершовым десяти литров омского разливного пива.
7. Некрофилия (1987). Все песни 1987 г. Один из наипопулярнейших в народе моих альбомов. Писал его со страшным стремительным кайфом, высунув язык и прищелкивая пальцами. С любезного разрешения Янки включил ее впоследствии знаменитую песенку в свой опус. Писал его в июне 1987 года. Это, наверное, был мой самый горький и счастливый период жизни. Бурлящие пенные иллюзии и сокрушительные сокрушения. Праздник и похмелье.
8. Все Идет По Плану (1988). Все до одной песни 1987, однако решил обозначить «88» дабы… не знаю даже зачем. Просто так решил. Спешно записывая новую серию из 3-х новых (плюс реконструкция с помощью Кузи Уо 2-х первых, так и не законченных) альбомов за десять январских дней, после более чем полугодового бегства от психушки, КГБ и т. д. и т. п. Когда все лето и осень буйного 1987 года я вместе с Янкой ездил по стране преимущественно автостопом, знакомился, ругался, мечтал, психовал и сочинял эти песни.
Кузя Уо к этому (январь 1988) времени уже вернулся из доблестных красноармейский рядов, однако все никак не мог прийти в себя — после славных упоительных байконурский будней. Он по просту не мог ничего сыграть. Не физически, а… Короче, новые альбомы я записывал опять один. В финальной части заглавной (нездорово популярной впоследствии) песенки шум, гам, трамтарарам, карачун и прочее сатанение создавали втроем — с Манагером и Кузей Уо. «Лес» сочинили совместно с Манагером, временно покинувшим дом и семью по причине очередного жестокого припадка «веселья», внезапно и ослепительно посетившего его.
9. Так Закалялась Сталь (1988). Все песни 1987-го года. В "Новой Патриотической" подпевали (сопровождая сие лихими плясками и прыжками) Манагер и Кузя Уо. "В Каждом Доме" сочинили совместно с Янкой, до опиздения наслушавшись X-MAL DEUTSCHLAND, SIOUXSIE & THE BANSHEES и прочего им подобного. Янка должна была замысловато подпевать вторым голосом но, по причине раздирающе-злой ругани между нами, имевшей место накануне записи, что даже привело к ее скоропостижному отъезду… этот вариант не состоялся.
Грустный и яркий альбом.
10. Боевой Стимул (1988). Сборник песен 1987-88, записанных как с 11 по 22.01.88, так и несколько позже, включающий в себя одну из моих наилюбимейших песен — «Самоотвод», первоначально записанную для миниальбома Делай С Нами… проекта ВРАГ НАРОДА. "Кто Сдохнет Первым" записана под самый Новый Год (31.12.87) и посвящается Манагеру. Песенку "Никто не Хотел Умирать" я написал в состоянии глубокого, больного и остервенелого отстранения. Такое было тогда впервые со мной. Вернее, я впервые что-то родил, находясь в таком состоянии. Я даже сам испугался.
Все эти три альбома записаны таким образом, что вокал — несколько посажен в пользу интенсивности и плотности общего звучания, — что к вящему сожалению, привело в некоторых случаях, как оказалось — к заметному затруднению восприятия текста слушателем.
Последние три альбома записаны уже на своих (а не "клаксоновских") барабанах, купленных накануне у Чапы, барабанщика КАЛИНОВОГО МОСТА, за 125 рублей.
11. Песни Радости И Счастья (1989). Наконец-то «живой», долгожданный Live-альбомчик (хоть и несколько курьезный)! Записан «живьем» 4 августа 1989 года в Питере, на точке АУКЦИОНА Мишей Раппортом и Леней Федоровым в течении часа — с помощью невообразимой кучи всяких SPX-ов, компрессоров, примочек, микшарей, инструментов и прочего фирменно-бесценного скарба, тесное знакомство с которым окончательно и бесповоротно (как я уже упоминал) похоронило мои беспечные идеи и смутные нелепые надежды на осуществление моих ГрОб-овских замыслов на «хорошем» аппарате и вернуло меня самым суровым и непримиримым образом в лоно "ГрОб-Records".
Короче — мы взяли и с ходу сыграли свою рабочую концертную программу — без дублей, репетиций, да и без особых пауз. По сути это натуральный «концертник», заминка и изюминка лишь в том, что рев толпы был "ничтоже сумнящеся" впоследствии наложен для сущего, вящего и вашего плезиру нашими с Кузей Уо лукавыми и беспризорными руками.
Это наш первый альбом, записанный полным составом, хоть и хуевым, по моим понятиям, как бы пластилиновым звуком.
12. Война (1989). Песни 1988 года. Первый из четырех, снова — зараз записанных альбомов. Барабаны были писаны в Питере, все на той же тчк АУКЦИОНА. Все остальное — в августе и сентябре 1989 года — у меня дома. Без лишней скромности заявляю, что это — квинтэсенция непопсовости и непривычности звучания панк-музыки — какую я могу себе позволить, представить и воплотить. Я очень доволен. Здесь я, наконец-то, вдрызг и брызг насрал на всяческие очевидные нормы звучания и записи. Суровая противофаза, чудовищный перегруз, сплошной пердежный и ревущий среднечастотный вал. Именно то, что надо. Кроме того, все сыграно крайне живо, спонтанно и вдохновенно. Мы использовали невъебенный арсенал всевозможных немыслимых шумелок, инструментов, примочек, дорожек, всего, что было способно вокруг нас звучать, всего, что было у нас под руками, а также — идей и приемов. Все сказанное относится ко всей осенней серии записанных альбомов, включая и Янкины, и Манагеровские, и др. В Войну вошло мое самое любимое из Кузиных сочинений — «Созвездие». Первый куплет и идея "Песни о Ленине" принадлежит моему близкому другу, авангардисту из новосибирского Академгородка — Сане Кувшинову.
13. Здорово И Вечно (1989). Песни 1988 года. Сама фраза "Здорово и вечно" принадлежит похвальному мыслительному лихоблудию Манагера. Текст "Я не верю в (А)" почти полностью написан нашим общим другом и просто — хорошим человеком из Новосибирска — Игорезом Рагулиным. «Здорово» я написал, пребывая в натуральном трансовом, одержимом состоянии, очень близком, «церковно-канонически» выражаясь, к беснованию. "Все как у людей" (так же как и "Моя Оборона") — одна из моих, как мне кажется, лучших и настоящих, что ли, песен. К сожалению ее концовку пришлось значительно урезать во имя цельности общего впечатления от всего альбома. На самом деле она продолжается еще минут десять — при мерном, зловещем и ликующем нарастании интенсивности. Я надеюсь, что когда-нибудь вставлю ее куда-нибудь полностью А, вообще, это, пожалуй, один из лучших моих альбомов
14. Армагеддон Попс (1989). Все песни 1988 года. «Насекомых» я написал, находясь под глубоким впечатлением и влиянием шаманской ритуальной поэтики северных народов. Зимним вечером сидючи дома у Игореза я кропотливо углублялся в какое-то "научное исследование" на эту тему, в котором приводились время от времени в качестве примеров сами тексты, вернее — их переводы — и вдруг у меня как- будто что-то лопнуло, вскрылось изнутри. Хлынул поток. И, вот, ночью, я бродил по Академгородку среди снегов и сосен и подслеповато пытался запомнить то, что хлестало из меня в виде образов, движений, ритма, заклинаний. Так вот и возникли «Насекомые», а впоследствии — и многое другое.
"Ужас И Моральный Террор" я написал во время совместных с Ромычем Неумоевым прогулок по уральским склонам, неожиданно вдруг припомнив некую сцену из фильма Копполы "Apocalypse Now".
"Новая Правда" написана летом 1988 года в Киеве в состоянии крайнего, заиндевелого и скорченного озлобления.
15. Русское Поле Экспериментов (1989). Песни 1988-89 годов. Лучший мой альбом. Мой запредельный уровень прыжка выше собственной головы — сама заглавная песня. Несколько песен ("Вершки и Корешки", «Лоботомия». "Бери Шинель") возникли под впечатлением, осмыслением и переживанием самоубийства нашего бывшего гитариста Димки Селиванова.
"Like a Rolling Stone" в оригинале — известнейший мощнейший гимн молодежных радикальных движений середины 60-х годов, своевременно сотворенный Бобом Диланом.
16. История: Посев 1982-85 (LP) (1989). Сборник детсадовских песенок, махровых «новаторств» и тупявого баловства. Материал — частично сыгранный и записанный заново (по причине досадного отсутствия хотя бы мало-мальски сносного качества записи, а в ряде случаев, и вообще, отсутствия в природе записи «оригинального» варианта), частично — реставрированный старый.
17. Красный Марш — Раритеты 1987-89 (2LP) (1989). Разноцветный сборник концертных версий и студийного брака. Значительное количество «не-летовского» авторства и вокала.