Страница:
В огромной комнате уже вовсю играла музыка, под звуки ее двигались приглашенные танцовщицы, всюду стояли подносы со всевозможной едой. Огромное количество стоявших в вазах цветов наполняли воздух своим ароматом, сливаясь с ароматами благовоний, исходивших от женщин; стол, предназначенный для подношений, ломился от подарков. Женщины гарема надели свои лучшие наряды, их драгоценности сверкали, как оперенье редких птиц, и комната казалась диковинным цветником. В глазах рябило от многоцветья красок. Стоял невообразимый шум, и людям приходилось кричать, чтобы быть услышанными.
Хотя Александра испытывала все эти четыре дня сильное беспокойство, она все же улыбалась, когда ее вели на почетное место в центре зала. Как только невеста уселась, молодые девушки заспешили к ней, неся в руках сосуды с хной, косметикой, маслами для волос и ароматическими притираниями для тела.
Хихикая и переговариваясь, они начали украшать Александру, окружив ее со всех сторон. Деревянной палочкой они нанесли хну на ладони, ступни и лицо. Последняя процедура оказалась наиболее трудоемкой и кропотливой. В то время как сплошной кружевной узор хны наносился на лицо, невеста старалась сидеть смирно, но все же женщины несколько раз просили ее не морщить нос и губы.
Пока сохла хна на лице, ароматическими притираниями умастили тело Александры и ее волосы. Гримасничая и вздыхая от долгой процедуры, когда умелые руки мастериц заплетали ее волосы в девять кос, девушка рассматривала присутствующих.
Сабина увлеченно разговаривала с Халидом. Их беседа не казалась ей необычной, поразило выражение отчаяния и нескрываемого горя на лице главного евнуха. Невеста поняла, что произошло несчастье.
Сердце замерло от боли. Наверное, что-то случилось с Люсьеном. Сопровождая мать и дочь четыре дня назад на аудиенцию с Джаббаром, скопец уверил их, что с англичанином все в порядке и он скоро выздоровеет. Рашид не присутствовал на экзекуции, и Люсьен получил только двадцать ударов плетью. Но Халид добавил, что Рашид собирается продать англичанина в следующий раз, когда поедет в город на базар.
Хотя Александре и хотелось посетить Люсьена, чтобы молить его о прощении, она пересилила это глупое желание и довольствовалась сообщениями, приносимыми евнухом. Девушка не хотела больше рисковать жизнью соплеменника.
– Ну вот, – прервала ее мысли Нада, вручив ей маленькое зеркало. – Что ты скажешь?
С обеих сторон лица свисало две косы, шесть косичек потоньше начинались на макушке и змеились по спине, одна была заплетена на нижней части шеи.
– Чудесно, – сказала Александра и вновь предалась мечтам о Люсьене.
Разочарованная отсутствием восторга, Нада прищурила глаза и начала счищать засохшую хну с лица невесты. Когда краску целиком удалили, осталось наложить косметику – этого требовал обряд.
Беспокойной Александре все церемониальные тонкости казались пустой тратой времени – утром все будет повторено заново, но протестовать не имело смысла – это была ночь женщин и они должны были вдоволь натешиться.
Когда все закончилось, девушка поднялась и вздохнула с облегчением. Она была прекрасна, как никогда. Женщины гарема восхищались ею, трогали ее волосы, восторгались узорами из хны и вдыхали аромат, исходивший от невесты.
Александра неохотно терпела их назойливые похвалы. Конечно, у нее еще будет время узнать причину горя Халида. Скоро женщины отстанут от нее и придадутся буйному ночному веселью.
Наконец, они успокоились, правда не так быстро, как хотелось бы девушке, и она направилась к матери.
– Какая ты красивая, дочка, – сказала Сабина, приглашая ее сесть на подушки рядом с собой.
Александра села со вздохом облегчения.
– С Люсьеном ничего не произошло?
Мать оглянулась – обитательницы гарема щебетали и смеялись, поглощенные истреблением сладостей и сплетнями, и никто не мог подслушать их разговора.
– Почему ты спрашиваешь?
Девушка нетерпеливо вздохнула. Мать не отвечала на вопросы прямо.
– Я видела, как ты разговаривала с Халидом, и он выглядел расстроенным.
– Ах, это, – Сабина попыталась улыбнуться, но безуспешно. – Ничего страшного, все находится под контролем.
– А Люсьен?
– Можешь быть уверена, настроение Халида не зависит от состояния де Готье, – произнесла женщина, отводя глаза.
Заинтригованная взглядом матери, Александра проследила за его направлением, и увидела, что она смотрит на Лейлу.
– Опасная женщина, – заметила Сабина, – а учитывая, что она станет твоей свекровью, опасная вдвойне.
Дочь не возражала.
– Я буду очень осторожна.
Убедившись, что Халид наблюдает за действиями Лейлы, женщина вновь повернулась к дочери.
– В этом нет необходимости. Девушка насторожилась.
– Не понимаю. Разве ты не говорила мне...
– Да, да, – нетерпеливо махнула рукой Сабина. – Это самая опасная из змей, и она ни перед чем не остановится, чтобы покончить с нами.
– Тогда почему мне не надо быть осторожной?
Мать наклонилась и сказала ей на ухо:
– Потому что ты завтра покинешь этот дом. Александра широко открыла глаза.
– Нет, я не уйду. Я уже говорила тебе...
– Не говори так громко, – предупредила Сабина, – и улыбайся!
Бросив взгляд на окружающих, девушка поняла, что ее крики не остались незамеченными. С трудом разомкнув губы в улыбке, она притворилась, что целиком поглощена искусством танцовщиц.
– Я не уйду, – вновь упрямо проговорила она некоторое время спустя. – Я не оставлю тебя.
Сабина сжала руку дочери.
– Но ты не можешь остаться, – низким голосом сдавленно произнесла она. – Опасность возросла как никогда.
– Также и для тебя, – парировала Александра, бросая укоризненный взгляд на мать, затем снова уставилась на танцовщиц. – Если ты смогла выжить, то и я смогу.
– Мне удалось продержаться очень долго, но удача может отвернуться и от меня.
Девушка ошарашенно покачала головой.
– Нет, ты для этого слишком мудра, мама. Иногда мне кажется, что ты будешь жить вечно.
Женщина закрыла глаза. Может, настало время рассказать ей о своей болезни? И изменит ли это что-нибудь? Сабина долго размышляла над этим вопросом, но, в конце концов, пришла к тому же выводу, что и вчера. Ее рассказ заставит дочь остаться с ней до конца, но к тому времени, когда болезнь сведет ее в могилу, отправлять Александру в Англию будет слишком поздно. Она уже станет женой Рашида и будет носить под сердцем его дитя. Они с дочерью еще долго бы спорили, если бы Халид не подал условленного знака. Сабина слегка подтолкнула дочь.
– Иди. Хочу в последний раз перед свадьбой посмотреть, как ты танцуешь.
Александра настолько была поражена словами матери, что потеряла дар речи. Мама дала ей разрешение сделать то, что было строжайше запрещено. А их спор?
– Но...
Мать резко оттолкнула ее от себя.
– Развлекайся пока, а то когда Рашид на тебе женится, он не позволит тебе танцевать.
Девушка медленно поднялась на ноги.
– Ты думаешь? Сабина тоже поднялась.
– Иди, Александра, а то я передумаю. Искушение забыться в бешеном ритме танца было слишком велико. Девушка начала притопывать ногой, уловив мелодию, затем присоединилась к танцовщицам.
– Дело сделано, – предупредил Халид, наблюдая вместе с Сабиной за танцующей невестой.
– Ты видел, как она делала это?
Он кивнул.
– Она спрятала его за поясом.
Евнух говорил о Лейле и о смертоносном яде, который первая жена украла у него чуть.
– А куда она положила его?
– В финики, те, на подносе, которые рабыня несет сюда, – дернув подбородком, Халид указал на девушку, идущую к ним. – Я отнесу их Джаббару, покажу доказательства ненависти и вероломства Лейлы.
– Нет, – решительно возразила Сабина, – это не остановит свадьбу. Даже если первую жену уберут, со временем ее заменит другая.
Подозрительно хмуря брови, Халид посмотрел на нее.
– Что вы предлагаете, госпожа?
– Пусть девушка принесет мне еду, – приказала Сабина. – Пусть Лейла празднует победу сегодня ночью.
– Госпожа, вы же не собираетесь...
– Я умираю, Халид, – отрезала женщина. – Сегодня или месяцем позже, какая разница, смерть есть смерть.
– А что будет с Александрой?
То, что дочь увидит ее на смертном одре, безмерно огорчало Сабину, но другого выхода не было.
– Это окончательно убедит ее в реальности опасности и заставит уехать. Если я умру, ее уже ничто не будет удерживать здесь.
Несмотря на трагизм положения, Халид чуть не рассмеялся. Возможно ли, что он знает Александру лучше, чем родная мать?
– Она не узнает ничего нового, госпожа.
Он прав, конечно, но Сабина должна это понимать сама.
– Она поедет с Люсьеном, – доверительно сказала женщина.
Несмотря на свои сомнения относительно Люсьена и возможности доверить ему дочь, она все-таки решила, что их соглашение поможет Александре избавиться от жизни в гареме и перебраться в Англию. Несчастная женщина молила лишь об одном – чтобы Александра раньше времени не раскрыла тайны своего происхождения, а значит – принадлежности к семье Байярдов.
Не подозревая, что несет смерть, рабыня поставила поднос с прекрасно приготовленной едой на столик рядом с Сабиной.
– Для вас и вашей дочери, госпожа, – произнесла она и поспешила прочь. Женщина внимательно осмотрела полдюжины фиников, прежде чем выбрала конфету.
– Лейла наблюдает? – поинтересовалась она, поднося сладость ко рту.
Мускул на подбородке Халида дрогнул.
– Да, госпожа.
– Хорошо.
Сабина старательно пережевала конфету, затем выбрала самый большой финик.
– Я приготовила сумку для путешествия Александры. Ты найдешь ее под моим туалетным столиком.
– Умоляю вас, госпожа, не делайте этого, – хрипло произнес евнух, глядя на Сабину преданными, просящими глазами.
– Ты был мне хорошим другом, Халид, – будто не слыша его, проговорила она. – Как я и обещала, все, за исключением того, что я оставила дочери и англичанину, принадлежит тебе по праву.
– Теперь англичанин сможет ее заставить уйти с ним, – напомнил евнух об их первоначальном плане.
Задумавшись, Сабина катала финик между большим и указательным пальцем.
– У нее перехватило дыхание, да? Раздувая ноздри, стиснув кулаки, евнух смотрел туда, где стояла Лейла.
– Да.
– Интересно, сколько Лейла сможет пробыть без воздуха, не теряя при этом сознания? – задумчиво произнесла женщина, поднося отравленный фрукт к губам. Держа его и не решаясь положить в рот, она ждала, когда Халид прекратит сверлить первую жену ненавидящим взглядом. Когда, наконец, она встретилась с ним глазами, улыбка появилась на ее лице.
– Не оплакивай меня, мой друг, потому что я навсегда освобождаюсь от боли.
Что-то доброе и невысказанное будто пролегло между ними, оба замолчали, думая, каждый о своем. Чувство внутреннего покоя, умиротворения охватило Сабину, смотревшую на красивую оживленную девушку, плоть от плоти ее, и женщина хладнокровно откусила отравленный фрукт. Она победила в этой схватке.
Обреченная неторопливо доела финик, следом – четыре остальных.
– Жаль, что эта гадюка не положила яд еще во что-нибудь, – произнесла Сабина, слизывая липкий сок с пальцев. – Мне никогда не нравились финики.
Опустившись на диван, которому по воле случая суждено было стать ее смертным ложем, женщина, удобно устроившись среди горы подушек, сложила руки на животе. – Но в таком случае они предназначались Александре, – прошептала она. Всем была хорошо известна страсть ее дочери к этим фруктам.
Халид наполнил бокал лимонным соком, подслащенным медом, и подал госпоже. Ожидая, когда же начнут сказываться первые признаки отравления, Сабина попробовала холодный напиток, затем потянулась за конфетой.
– Это, – сказала она, указывая на последний финик, – ты должен передать Джаббару.
В угольно-черных глазах евнуха сверкали искры радости.
– Он заставит Лейлу съесть его.
Да, подумала женщина, скорее всего он так и поступит. Даже если Люсьен де Готье и провалит задуманное дело, о чем даже страшно подумать, то у первой жены купца вряд ли появится возможность навредить ее дочери.
– Как скоро подействует яд, Халид? – спустя несколько минут спросила Сабина, не испытывая никаких неприятных и болезненных ощущений.
– Этот яд смертелен, но он медленно действует.
Она и сама могла догадаться, что Лейла изобретет именно такой способ расправы: медленную мучительную смерть.
– Будет очень больно? Евнух согласно кивнул.
– Но если вы не станете сопротивляться ей, боль не так сильна.
В его словах мало утешения, но она по крайней мере теперь знала, что ее ждет. Глядя поверх голов танцовщиц, женщина увидела раскрасневшееся лицо соперницы. «Бедняга, – подумала Сабина, – она не знает, праздновать ли ей победу или рыдать над поражением. Я, действительно, расстроила ее планы».
Улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела дочь, усталую и довольную, танцующим шагом идущую к ней.
– Чудесно! – радостно воскликнула Александра. Лицо ее раскраснелось от удовольствия. – Не думаю, что когда-нибудь забуду эту ночь.
Мать тоже так думала, но причина ее уверенности в правоте слов дочери была совсем другая.
Упав рядом с Сабиной на подушки, девушка налила себе бокал сока и залпом осушила его.
– Почему ты сидишь со мной, теряешь драгоценное время, вместо того, чтобы танцевать? – поинтересовалась мать, гладя девушку по руке. Ей в голову пришла мысль, что они в последний раз касаются друг друга. Женщина быстро отвернулась, на глазах ее блестели слезы.
Александра рассмеялась.
– Даже я когда-нибудь должна отдыхать, мама. – Наклонившись к матери, она чмокнула ее в лоб, затем потянулась за последним фиником.
Предвидя такое развитие событий, Халид ухитрился схватить его первым, почти вырвав фрукт из рук девушки.
– Халид! – воскликнула она. Никогда прежде Александра не видела, чтобы главный евнух ел перед женщинами.
Он улыбнулся, но глаза его оставались печальными, а жесткие складки вокруг рта еще больше углубились.
– Ты поступаешь очень странно, – произнесла она.
Евнух пожал плечами.
– Но я голоден.
Девушка посмотрела на финик.
– Тогда почему ты не ешь его?
– Съем позже.
Александра ничего не понимала. Она нахмурилась и встала.
– Если ты не собираешься есть его сейчас, тогда отдай мне, – решительно потребовала девушка, протягивая руку.
Скрестив руки на груди, Халид отрицательно покачал головой.
«В какие игры он играет? Нет, это не похоже на игру, слишком уж главный евнух серьезен для этого». Она бросила взгляд на мать и в то же мгновение оказалась рядом с ней.
– Что случилось? Тебе плохо? – умоляла она ответить, совершенно забыв о финике, увидев искаженное от боли лицо.Сабины.
– Я... – женщина пыталась говорить, но слова застревали у нее в горле. Скорчившись на подушках, она запрокинула голову и хрипела, пытаясь вздохнуть.
Подскочил Халид, отстранил Александру.
– Что с ней случилось? – кричала девушка и ее крик привлек внимание остальных женщин.
Главный евнух не ответил. Он поднял Сабину на руки и шептал ей на ухо слова, слышные только ей одной.
– Не боритесь с болью, – напомнил скопец госпоже, и его слеза скатилась на ухо обреченной женщины. – Один небольшой вдох – все, что вам нужно.
Сабина содрогнулась в его руках, но все же ей удалось наполнить легкие воздухом.
– Больно, – выдохнула она.
– Мама! – позвала девушка, стоя возле Халида. Слезы и краска ручьем текли по ее щекам. – Скажи, что с тобой, мама!
Тяжело дыша, Сабина открыла глаза и посмотрела на дочь.
– Яд, – наконец выдавила она из себя, пытаясь трясущейся рукой погладить дочь по щеке. – Я... я предупреждала...
Девушка схватила руку матери и прижала ее к сердцу.
– Что ты сказала? – она непонимающе мотала головой. – Какой яд?
Взгляд Сабины стал глубоким и печальным, мириады лиц и огней закружились в бешеном калейдоскопе вокруг нее, затем ее глаза вновь остановились на дочери.
– Лейла, – произнесла она, неотрывно глядя на соперницу. Через несколько минут ее тело снова забилось в судорогах.
Ужас охватил Александру. С трясущимся, перекошенным отчаянием лицом она повернулась и посмотрела в глаза, горящие злобной радостью. Так это правда?!
Мать продолжала биться в агонии, но Александра уже встала. Сердце обливалось кровью и отчаянно болело, но в гудящей голове была одна-единственная мысль. Все присутствующие понимали, чего она хочет, и отступили, давая ей дорогу.
Казалось, она шла целую вечность, но, в конце концов, остановилась перед Лейлой.
– Ты это сделала!
Первая жена недоуменно пожала плечами.
– Не понимаю, о чем речь.
Александра посмотрела на нее, сжимая кулаки, – такого всепоглощающего, душащего гнева она не испытывала никогда. Красная пелена застилала ее глаза, ненависть требовала выхода. Секундой позже, издав душераздирающий крик и выгнув пальцы, словно когти, она прыгнула на Лейлу.
Они упали на пол, причем Лейле пришлось туго – она приняла на себя вес нападавшей.
– Убийца! – кричала девушка, вонзая ногти в лицо и шею матери Рашида, в кровь раздирая ее кожу.
В ответ Лейла ударила ее по лицу, и от этого голова Александры откинулась назад. Затем отравительнице удалось схватить ее за косы и с силой дернуть за них.
Не чувствуя боли, девушка сжала кулаки и, вкладывая в удары всю свою ненависть, стала колотить Лейлу по бокам. Она не слышала криков боли, издаваемых преступницей, не чувствовала рук, пытавшихся отстранить ее. Потребность отомстить за мать придавала ей силы.
Александре казалось, что прошли мгновения, как вдруг сильные руки схватили ее и оттащили от Лейлы.
– Что ты творишь? – сильно встряхнув ее, спросил Рашид.
– Отпусти меня, – кричала девушка, оскалив зубы как затравленный зверек. Лейла безуспешно пыталась встать с пола, Александра вновь рвалась к ней. Она пыталась высвободиться из крепких рук Рашида, но он только сильнее схватил ее.
– Ты сейчас же успокоишься, – приказал он. Гнев все еще не оставлял Александру, и набросила злобный взгляд через плечо.
– Ты не мой муж, – прошипела она.
От изумления глаза Рашида широко открылись.
– Александра, что...
Он не успел договорить. Громкий, печальный крик потряс воздух, заставляя присутствующих замолчать.
Обернувшись, девушка и ее жених увидели, как, отстранив Халида, Джаббар упал на колени рядом с диваном.
– Нет! – кричал он снова и снова, прижимая тело Сабины к груди.
Александра вырвалась из цепких объятий Рашида и нерешительно шагнула вперед.
– Мама! – позвала она. Затем, не чувствуя под собой ног, девушка прошла несколько шагов и опустилась на колени рядом с купцом. Человек, не проливший за свою жизнь ни одной слезинки, рыдал, зарывшись лицом в роскошные волосы Сабины.
Не веря, что мать покинула ее, Александра приложила ладонь к ее спине, надеясь уловить биение сердца, но безрезультатно. Сердце матери остановилось.
– Нет, – все еще не веря в случившееся, твердила девушка. Она подняла руку матери, пытаясь нащупать пульс, но никаких признаков жизни не обнаружила.
Опустив руки вдоль тела и уронив голову на грудь, Александра поднялась на ноги. Если это не какой-то страшный сон, то ее мать, леди Катарина Байярд Корберрийская, мертва.
Горю девушки надо было найти немедленный выход, но слезы застряли в горле.
– Нет, – прошептала она, бессмысленно глядя на узоры плиточного пола. – Нет, нет, нет...
К Александре долго никто не подходил. Когда, наконец, тело Сабины унесли и всех выдворили из зала, к ней подошел Рашид. Бормоча слова утешения, он гладил ее по волосам, пытаясь поднять на ноги. Девушка запрокинула голову и взглянула на черноволосого мужчину. На мгновение она успокоилась при виде знакомого лица, но тут же в ужасе отшатнулась.
Перед ней был юноша, чья мать убила самого близкого Александре человека. Рашид унаследовал от Лейлы тяжелые веки, форму рта и высокий лоб. Но самое страшное – в нем текла кровь этой дьявольски злобной женщины. Эта кровь кипела ревностью и ненавистью, и только убийство могло ее остудить.
– Идем, – ласково сказал Рашид, глядя на девушку. – Я провожу тебя до комнаты.
Александра вырвала руку.
– Не прикасайся ко мне!– закричала она и начала отползать от Рашида.
– Александра, это же я... Рашид... Девушка отпрянула, вздрогнув от отвращения, когда он схватил ее за плечо.
– Оставь меня... оставь... – причитала несчастная. Закрыв голову руками, она свернулась в клубок на полу.
Рашид встал на колени и попытался поднять ее, но Александра продолжала сопротивляться, беспорядочно нанося удары. Мужчина терпеливо сносил пощечины, потом не выдержал и позвал на помощь.
Девушка даже не обратила внимания на то, что жених исчез. Над ней склонился Халид и шепнул ей:
– Госпожа, обнимите меня за шею, и я отнесу вас в спальню.
Она сконфуженно вгляделась в его темное, испещренное морщинами лицо. Халид очень постарел за эти несколько часов, старые морщины углубились, появились новые, а глаза... Боль утраты сделала их тусклыми и безжизненными.
– Моя... мама... Евнух кивнул.
Она успокоилась навеки, малышка. Уже никто и ничто не сможет навредить ей.
– Правда?
– Разве не так говорит ваш Бог? Александра задумалась над его вопросом, он
чем-то утешил ее. Она уселась на пол, обхватила шею Халида руками.
– Да, наш Бог, действительно, так говорит. – Положив хорошенькую головку на плечо Халида, она опустила тяжелые, смыкающиеся веки и уснула раньше, чем они успели добраться до ее комнаты.
Глава 10
Хотя Александра испытывала все эти четыре дня сильное беспокойство, она все же улыбалась, когда ее вели на почетное место в центре зала. Как только невеста уселась, молодые девушки заспешили к ней, неся в руках сосуды с хной, косметикой, маслами для волос и ароматическими притираниями для тела.
Хихикая и переговариваясь, они начали украшать Александру, окружив ее со всех сторон. Деревянной палочкой они нанесли хну на ладони, ступни и лицо. Последняя процедура оказалась наиболее трудоемкой и кропотливой. В то время как сплошной кружевной узор хны наносился на лицо, невеста старалась сидеть смирно, но все же женщины несколько раз просили ее не морщить нос и губы.
Пока сохла хна на лице, ароматическими притираниями умастили тело Александры и ее волосы. Гримасничая и вздыхая от долгой процедуры, когда умелые руки мастериц заплетали ее волосы в девять кос, девушка рассматривала присутствующих.
Сабина увлеченно разговаривала с Халидом. Их беседа не казалась ей необычной, поразило выражение отчаяния и нескрываемого горя на лице главного евнуха. Невеста поняла, что произошло несчастье.
Сердце замерло от боли. Наверное, что-то случилось с Люсьеном. Сопровождая мать и дочь четыре дня назад на аудиенцию с Джаббаром, скопец уверил их, что с англичанином все в порядке и он скоро выздоровеет. Рашид не присутствовал на экзекуции, и Люсьен получил только двадцать ударов плетью. Но Халид добавил, что Рашид собирается продать англичанина в следующий раз, когда поедет в город на базар.
Хотя Александре и хотелось посетить Люсьена, чтобы молить его о прощении, она пересилила это глупое желание и довольствовалась сообщениями, приносимыми евнухом. Девушка не хотела больше рисковать жизнью соплеменника.
– Ну вот, – прервала ее мысли Нада, вручив ей маленькое зеркало. – Что ты скажешь?
С обеих сторон лица свисало две косы, шесть косичек потоньше начинались на макушке и змеились по спине, одна была заплетена на нижней части шеи.
– Чудесно, – сказала Александра и вновь предалась мечтам о Люсьене.
Разочарованная отсутствием восторга, Нада прищурила глаза и начала счищать засохшую хну с лица невесты. Когда краску целиком удалили, осталось наложить косметику – этого требовал обряд.
Беспокойной Александре все церемониальные тонкости казались пустой тратой времени – утром все будет повторено заново, но протестовать не имело смысла – это была ночь женщин и они должны были вдоволь натешиться.
Когда все закончилось, девушка поднялась и вздохнула с облегчением. Она была прекрасна, как никогда. Женщины гарема восхищались ею, трогали ее волосы, восторгались узорами из хны и вдыхали аромат, исходивший от невесты.
Александра неохотно терпела их назойливые похвалы. Конечно, у нее еще будет время узнать причину горя Халида. Скоро женщины отстанут от нее и придадутся буйному ночному веселью.
Наконец, они успокоились, правда не так быстро, как хотелось бы девушке, и она направилась к матери.
– Какая ты красивая, дочка, – сказала Сабина, приглашая ее сесть на подушки рядом с собой.
Александра села со вздохом облегчения.
– С Люсьеном ничего не произошло?
Мать оглянулась – обитательницы гарема щебетали и смеялись, поглощенные истреблением сладостей и сплетнями, и никто не мог подслушать их разговора.
– Почему ты спрашиваешь?
Девушка нетерпеливо вздохнула. Мать не отвечала на вопросы прямо.
– Я видела, как ты разговаривала с Халидом, и он выглядел расстроенным.
– Ах, это, – Сабина попыталась улыбнуться, но безуспешно. – Ничего страшного, все находится под контролем.
– А Люсьен?
– Можешь быть уверена, настроение Халида не зависит от состояния де Готье, – произнесла женщина, отводя глаза.
Заинтригованная взглядом матери, Александра проследила за его направлением, и увидела, что она смотрит на Лейлу.
– Опасная женщина, – заметила Сабина, – а учитывая, что она станет твоей свекровью, опасная вдвойне.
Дочь не возражала.
– Я буду очень осторожна.
Убедившись, что Халид наблюдает за действиями Лейлы, женщина вновь повернулась к дочери.
– В этом нет необходимости. Девушка насторожилась.
– Не понимаю. Разве ты не говорила мне...
– Да, да, – нетерпеливо махнула рукой Сабина. – Это самая опасная из змей, и она ни перед чем не остановится, чтобы покончить с нами.
– Тогда почему мне не надо быть осторожной?
Мать наклонилась и сказала ей на ухо:
– Потому что ты завтра покинешь этот дом. Александра широко открыла глаза.
– Нет, я не уйду. Я уже говорила тебе...
– Не говори так громко, – предупредила Сабина, – и улыбайся!
Бросив взгляд на окружающих, девушка поняла, что ее крики не остались незамеченными. С трудом разомкнув губы в улыбке, она притворилась, что целиком поглощена искусством танцовщиц.
– Я не уйду, – вновь упрямо проговорила она некоторое время спустя. – Я не оставлю тебя.
Сабина сжала руку дочери.
– Но ты не можешь остаться, – низким голосом сдавленно произнесла она. – Опасность возросла как никогда.
– Также и для тебя, – парировала Александра, бросая укоризненный взгляд на мать, затем снова уставилась на танцовщиц. – Если ты смогла выжить, то и я смогу.
– Мне удалось продержаться очень долго, но удача может отвернуться и от меня.
Девушка ошарашенно покачала головой.
– Нет, ты для этого слишком мудра, мама. Иногда мне кажется, что ты будешь жить вечно.
Женщина закрыла глаза. Может, настало время рассказать ей о своей болезни? И изменит ли это что-нибудь? Сабина долго размышляла над этим вопросом, но, в конце концов, пришла к тому же выводу, что и вчера. Ее рассказ заставит дочь остаться с ней до конца, но к тому времени, когда болезнь сведет ее в могилу, отправлять Александру в Англию будет слишком поздно. Она уже станет женой Рашида и будет носить под сердцем его дитя. Они с дочерью еще долго бы спорили, если бы Халид не подал условленного знака. Сабина слегка подтолкнула дочь.
– Иди. Хочу в последний раз перед свадьбой посмотреть, как ты танцуешь.
Александра настолько была поражена словами матери, что потеряла дар речи. Мама дала ей разрешение сделать то, что было строжайше запрещено. А их спор?
– Но...
Мать резко оттолкнула ее от себя.
– Развлекайся пока, а то когда Рашид на тебе женится, он не позволит тебе танцевать.
Девушка медленно поднялась на ноги.
– Ты думаешь? Сабина тоже поднялась.
– Иди, Александра, а то я передумаю. Искушение забыться в бешеном ритме танца было слишком велико. Девушка начала притопывать ногой, уловив мелодию, затем присоединилась к танцовщицам.
– Дело сделано, – предупредил Халид, наблюдая вместе с Сабиной за танцующей невестой.
– Ты видел, как она делала это?
Он кивнул.
– Она спрятала его за поясом.
Евнух говорил о Лейле и о смертоносном яде, который первая жена украла у него чуть.
– А куда она положила его?
– В финики, те, на подносе, которые рабыня несет сюда, – дернув подбородком, Халид указал на девушку, идущую к ним. – Я отнесу их Джаббару, покажу доказательства ненависти и вероломства Лейлы.
– Нет, – решительно возразила Сабина, – это не остановит свадьбу. Даже если первую жену уберут, со временем ее заменит другая.
Подозрительно хмуря брови, Халид посмотрел на нее.
– Что вы предлагаете, госпожа?
– Пусть девушка принесет мне еду, – приказала Сабина. – Пусть Лейла празднует победу сегодня ночью.
– Госпожа, вы же не собираетесь...
– Я умираю, Халид, – отрезала женщина. – Сегодня или месяцем позже, какая разница, смерть есть смерть.
– А что будет с Александрой?
То, что дочь увидит ее на смертном одре, безмерно огорчало Сабину, но другого выхода не было.
– Это окончательно убедит ее в реальности опасности и заставит уехать. Если я умру, ее уже ничто не будет удерживать здесь.
Несмотря на трагизм положения, Халид чуть не рассмеялся. Возможно ли, что он знает Александру лучше, чем родная мать?
– Она не узнает ничего нового, госпожа.
Он прав, конечно, но Сабина должна это понимать сама.
– Она поедет с Люсьеном, – доверительно сказала женщина.
Несмотря на свои сомнения относительно Люсьена и возможности доверить ему дочь, она все-таки решила, что их соглашение поможет Александре избавиться от жизни в гареме и перебраться в Англию. Несчастная женщина молила лишь об одном – чтобы Александра раньше времени не раскрыла тайны своего происхождения, а значит – принадлежности к семье Байярдов.
Не подозревая, что несет смерть, рабыня поставила поднос с прекрасно приготовленной едой на столик рядом с Сабиной.
– Для вас и вашей дочери, госпожа, – произнесла она и поспешила прочь. Женщина внимательно осмотрела полдюжины фиников, прежде чем выбрала конфету.
– Лейла наблюдает? – поинтересовалась она, поднося сладость ко рту.
Мускул на подбородке Халида дрогнул.
– Да, госпожа.
– Хорошо.
Сабина старательно пережевала конфету, затем выбрала самый большой финик.
– Я приготовила сумку для путешествия Александры. Ты найдешь ее под моим туалетным столиком.
– Умоляю вас, госпожа, не делайте этого, – хрипло произнес евнух, глядя на Сабину преданными, просящими глазами.
– Ты был мне хорошим другом, Халид, – будто не слыша его, проговорила она. – Как я и обещала, все, за исключением того, что я оставила дочери и англичанину, принадлежит тебе по праву.
– Теперь англичанин сможет ее заставить уйти с ним, – напомнил евнух об их первоначальном плане.
Задумавшись, Сабина катала финик между большим и указательным пальцем.
– У нее перехватило дыхание, да? Раздувая ноздри, стиснув кулаки, евнух смотрел туда, где стояла Лейла.
– Да.
– Интересно, сколько Лейла сможет пробыть без воздуха, не теряя при этом сознания? – задумчиво произнесла женщина, поднося отравленный фрукт к губам. Держа его и не решаясь положить в рот, она ждала, когда Халид прекратит сверлить первую жену ненавидящим взглядом. Когда, наконец, она встретилась с ним глазами, улыбка появилась на ее лице.
– Не оплакивай меня, мой друг, потому что я навсегда освобождаюсь от боли.
Что-то доброе и невысказанное будто пролегло между ними, оба замолчали, думая, каждый о своем. Чувство внутреннего покоя, умиротворения охватило Сабину, смотревшую на красивую оживленную девушку, плоть от плоти ее, и женщина хладнокровно откусила отравленный фрукт. Она победила в этой схватке.
Обреченная неторопливо доела финик, следом – четыре остальных.
– Жаль, что эта гадюка не положила яд еще во что-нибудь, – произнесла Сабина, слизывая липкий сок с пальцев. – Мне никогда не нравились финики.
Опустившись на диван, которому по воле случая суждено было стать ее смертным ложем, женщина, удобно устроившись среди горы подушек, сложила руки на животе. – Но в таком случае они предназначались Александре, – прошептала она. Всем была хорошо известна страсть ее дочери к этим фруктам.
Халид наполнил бокал лимонным соком, подслащенным медом, и подал госпоже. Ожидая, когда же начнут сказываться первые признаки отравления, Сабина попробовала холодный напиток, затем потянулась за конфетой.
– Это, – сказала она, указывая на последний финик, – ты должен передать Джаббару.
В угольно-черных глазах евнуха сверкали искры радости.
– Он заставит Лейлу съесть его.
Да, подумала женщина, скорее всего он так и поступит. Даже если Люсьен де Готье и провалит задуманное дело, о чем даже страшно подумать, то у первой жены купца вряд ли появится возможность навредить ее дочери.
– Как скоро подействует яд, Халид? – спустя несколько минут спросила Сабина, не испытывая никаких неприятных и болезненных ощущений.
– Этот яд смертелен, но он медленно действует.
Она и сама могла догадаться, что Лейла изобретет именно такой способ расправы: медленную мучительную смерть.
– Будет очень больно? Евнух согласно кивнул.
– Но если вы не станете сопротивляться ей, боль не так сильна.
В его словах мало утешения, но она по крайней мере теперь знала, что ее ждет. Глядя поверх голов танцовщиц, женщина увидела раскрасневшееся лицо соперницы. «Бедняга, – подумала Сабина, – она не знает, праздновать ли ей победу или рыдать над поражением. Я, действительно, расстроила ее планы».
Улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела дочь, усталую и довольную, танцующим шагом идущую к ней.
– Чудесно! – радостно воскликнула Александра. Лицо ее раскраснелось от удовольствия. – Не думаю, что когда-нибудь забуду эту ночь.
Мать тоже так думала, но причина ее уверенности в правоте слов дочери была совсем другая.
Упав рядом с Сабиной на подушки, девушка налила себе бокал сока и залпом осушила его.
– Почему ты сидишь со мной, теряешь драгоценное время, вместо того, чтобы танцевать? – поинтересовалась мать, гладя девушку по руке. Ей в голову пришла мысль, что они в последний раз касаются друг друга. Женщина быстро отвернулась, на глазах ее блестели слезы.
Александра рассмеялась.
– Даже я когда-нибудь должна отдыхать, мама. – Наклонившись к матери, она чмокнула ее в лоб, затем потянулась за последним фиником.
Предвидя такое развитие событий, Халид ухитрился схватить его первым, почти вырвав фрукт из рук девушки.
– Халид! – воскликнула она. Никогда прежде Александра не видела, чтобы главный евнух ел перед женщинами.
Он улыбнулся, но глаза его оставались печальными, а жесткие складки вокруг рта еще больше углубились.
– Ты поступаешь очень странно, – произнесла она.
Евнух пожал плечами.
– Но я голоден.
Девушка посмотрела на финик.
– Тогда почему ты не ешь его?
– Съем позже.
Александра ничего не понимала. Она нахмурилась и встала.
– Если ты не собираешься есть его сейчас, тогда отдай мне, – решительно потребовала девушка, протягивая руку.
Скрестив руки на груди, Халид отрицательно покачал головой.
«В какие игры он играет? Нет, это не похоже на игру, слишком уж главный евнух серьезен для этого». Она бросила взгляд на мать и в то же мгновение оказалась рядом с ней.
– Что случилось? Тебе плохо? – умоляла она ответить, совершенно забыв о финике, увидев искаженное от боли лицо.Сабины.
– Я... – женщина пыталась говорить, но слова застревали у нее в горле. Скорчившись на подушках, она запрокинула голову и хрипела, пытаясь вздохнуть.
Подскочил Халид, отстранил Александру.
– Что с ней случилось? – кричала девушка и ее крик привлек внимание остальных женщин.
Главный евнух не ответил. Он поднял Сабину на руки и шептал ей на ухо слова, слышные только ей одной.
– Не боритесь с болью, – напомнил скопец госпоже, и его слеза скатилась на ухо обреченной женщины. – Один небольшой вдох – все, что вам нужно.
Сабина содрогнулась в его руках, но все же ей удалось наполнить легкие воздухом.
– Больно, – выдохнула она.
– Мама! – позвала девушка, стоя возле Халида. Слезы и краска ручьем текли по ее щекам. – Скажи, что с тобой, мама!
Тяжело дыша, Сабина открыла глаза и посмотрела на дочь.
– Яд, – наконец выдавила она из себя, пытаясь трясущейся рукой погладить дочь по щеке. – Я... я предупреждала...
Девушка схватила руку матери и прижала ее к сердцу.
– Что ты сказала? – она непонимающе мотала головой. – Какой яд?
Взгляд Сабины стал глубоким и печальным, мириады лиц и огней закружились в бешеном калейдоскопе вокруг нее, затем ее глаза вновь остановились на дочери.
– Лейла, – произнесла она, неотрывно глядя на соперницу. Через несколько минут ее тело снова забилось в судорогах.
Ужас охватил Александру. С трясущимся, перекошенным отчаянием лицом она повернулась и посмотрела в глаза, горящие злобной радостью. Так это правда?!
Мать продолжала биться в агонии, но Александра уже встала. Сердце обливалось кровью и отчаянно болело, но в гудящей голове была одна-единственная мысль. Все присутствующие понимали, чего она хочет, и отступили, давая ей дорогу.
Казалось, она шла целую вечность, но, в конце концов, остановилась перед Лейлой.
– Ты это сделала!
Первая жена недоуменно пожала плечами.
– Не понимаю, о чем речь.
Александра посмотрела на нее, сжимая кулаки, – такого всепоглощающего, душащего гнева она не испытывала никогда. Красная пелена застилала ее глаза, ненависть требовала выхода. Секундой позже, издав душераздирающий крик и выгнув пальцы, словно когти, она прыгнула на Лейлу.
Они упали на пол, причем Лейле пришлось туго – она приняла на себя вес нападавшей.
– Убийца! – кричала девушка, вонзая ногти в лицо и шею матери Рашида, в кровь раздирая ее кожу.
В ответ Лейла ударила ее по лицу, и от этого голова Александры откинулась назад. Затем отравительнице удалось схватить ее за косы и с силой дернуть за них.
Не чувствуя боли, девушка сжала кулаки и, вкладывая в удары всю свою ненависть, стала колотить Лейлу по бокам. Она не слышала криков боли, издаваемых преступницей, не чувствовала рук, пытавшихся отстранить ее. Потребность отомстить за мать придавала ей силы.
Александре казалось, что прошли мгновения, как вдруг сильные руки схватили ее и оттащили от Лейлы.
– Что ты творишь? – сильно встряхнув ее, спросил Рашид.
– Отпусти меня, – кричала девушка, оскалив зубы как затравленный зверек. Лейла безуспешно пыталась встать с пола, Александра вновь рвалась к ней. Она пыталась высвободиться из крепких рук Рашида, но он только сильнее схватил ее.
– Ты сейчас же успокоишься, – приказал он. Гнев все еще не оставлял Александру, и набросила злобный взгляд через плечо.
– Ты не мой муж, – прошипела она.
От изумления глаза Рашида широко открылись.
– Александра, что...
Он не успел договорить. Громкий, печальный крик потряс воздух, заставляя присутствующих замолчать.
Обернувшись, девушка и ее жених увидели, как, отстранив Халида, Джаббар упал на колени рядом с диваном.
– Нет! – кричал он снова и снова, прижимая тело Сабины к груди.
Александра вырвалась из цепких объятий Рашида и нерешительно шагнула вперед.
– Мама! – позвала она. Затем, не чувствуя под собой ног, девушка прошла несколько шагов и опустилась на колени рядом с купцом. Человек, не проливший за свою жизнь ни одной слезинки, рыдал, зарывшись лицом в роскошные волосы Сабины.
Не веря, что мать покинула ее, Александра приложила ладонь к ее спине, надеясь уловить биение сердца, но безрезультатно. Сердце матери остановилось.
– Нет, – все еще не веря в случившееся, твердила девушка. Она подняла руку матери, пытаясь нащупать пульс, но никаких признаков жизни не обнаружила.
Опустив руки вдоль тела и уронив голову на грудь, Александра поднялась на ноги. Если это не какой-то страшный сон, то ее мать, леди Катарина Байярд Корберрийская, мертва.
Горю девушки надо было найти немедленный выход, но слезы застряли в горле.
– Нет, – прошептала она, бессмысленно глядя на узоры плиточного пола. – Нет, нет, нет...
К Александре долго никто не подходил. Когда, наконец, тело Сабины унесли и всех выдворили из зала, к ней подошел Рашид. Бормоча слова утешения, он гладил ее по волосам, пытаясь поднять на ноги. Девушка запрокинула голову и взглянула на черноволосого мужчину. На мгновение она успокоилась при виде знакомого лица, но тут же в ужасе отшатнулась.
Перед ней был юноша, чья мать убила самого близкого Александре человека. Рашид унаследовал от Лейлы тяжелые веки, форму рта и высокий лоб. Но самое страшное – в нем текла кровь этой дьявольски злобной женщины. Эта кровь кипела ревностью и ненавистью, и только убийство могло ее остудить.
– Идем, – ласково сказал Рашид, глядя на девушку. – Я провожу тебя до комнаты.
Александра вырвала руку.
– Не прикасайся ко мне!– закричала она и начала отползать от Рашида.
– Александра, это же я... Рашид... Девушка отпрянула, вздрогнув от отвращения, когда он схватил ее за плечо.
– Оставь меня... оставь... – причитала несчастная. Закрыв голову руками, она свернулась в клубок на полу.
Рашид встал на колени и попытался поднять ее, но Александра продолжала сопротивляться, беспорядочно нанося удары. Мужчина терпеливо сносил пощечины, потом не выдержал и позвал на помощь.
Девушка даже не обратила внимания на то, что жених исчез. Над ней склонился Халид и шепнул ей:
– Госпожа, обнимите меня за шею, и я отнесу вас в спальню.
Она сконфуженно вгляделась в его темное, испещренное морщинами лицо. Халид очень постарел за эти несколько часов, старые морщины углубились, появились новые, а глаза... Боль утраты сделала их тусклыми и безжизненными.
– Моя... мама... Евнух кивнул.
Она успокоилась навеки, малышка. Уже никто и ничто не сможет навредить ей.
– Правда?
– Разве не так говорит ваш Бог? Александра задумалась над его вопросом, он
чем-то утешил ее. Она уселась на пол, обхватила шею Халида руками.
– Да, наш Бог, действительно, так говорит. – Положив хорошенькую головку на плечо Халида, она опустила тяжелые, смыкающиеся веки и уснула раньше, чем они успели добраться до ее комнаты.
Глава 10
Очнувшись от сна, которым хотелось бы спать вечно, Александра услышала, что кто-то зовет ее по имени, почувствовала, как нежные руки гладят ее запястье. Застонав, она перевернулась на живот и уткнулась в подушки.
– Александра! – на этот раз голос был более настойчив.
Отрицательно покачав головой, девушка попыталась сбросить руку, лежавшую на ее плече, но она вцепилась в нее как тиски.
– Уходи, – проворчала она, тщетно пытаясь вернуться в сладкое забытье, из которого ее так жестоко вырвали. Но в то же самое мгновение ее перевернули и поставили на колени.
Понимая, что заснуть не удастся, девушка подняла голову и вгляделась в неясные очертания фигуры человека, поддерживающего ее. Несмотря на то, что темнота не позволяла разглядеть его черты, Александра мгновенно разглядела ночного посетителя.
– Люсьен! – вскрикнула она, окончательно проснувшись. – Что ты...
– Тихо!
Помня о том, что случилось в тот раз, когда их застали вдвоем, девушка понизила голос.
– Я беспокоилась о тебе, – прошептала она. – Тебе очень больно?
– Я уже привык, – голос англичанина дрожал от нетерпения.
Александра заморгала глазами.
– Можешь ли ты простить меня?
Видя его нерешительность, Александра испытала неуверенность и глубокое отчаяние. Но он наклонился и поцеловал ее в губы.
Сейчас...
– Ах, Люсьен, – вздохнула девушка, прижимаясь к нему, и сомкнула руки на его шее. – Мне так нравится чувствовать тебя рядом.
Сабина угадала правильно, она испытывала привязанность и даже больше к этому человеку, чего никогда не чувствовала к Рашиду. Улыбаясь, девушка дотронулась губами до обнаженной шеи де Готье.
– Александра...
– Мне снились кошмары, – пробормотала она, вспоминая ужасы, населявшие ее душу. Девушка вновь увидела женщину, пытавшуюся вздохнуть, злобные глаза другой, она видела... Усилием воли Александра отбросила эти мысли. Несмотря на весь ужас, это всего лишь дурной сон.
Последовало напряженное молчание, затем Люсьен разомкнул руки, обвивавшие его шею.
– Расскажешь мне все потом, сейчас нам надо спешить.
– Спешить? – запрокинув голову, она попыталась разглядеть его черты, но увидела только блеск глаз. – Не понимаю...
Взяв за талию, мужчина поднял девушку с дивана и поставил на пол.
– Мы бежим отсюда и немедленно. – Де Готье повернулся к окну, через которое он проник в ее комнату. – Идем, у нас мало времени.
Бежать? Подозрения и смущение мешалось в мозгу Александры. Она сделала шаг назад. «Неужели он хочет забрать ее отсюда, чтобы заняться с ней любовью?»
Внезапно девушка вспомнила о своих давних подозрениях – желание матери отправить ее в Англию, долгие поиски нового евнуха, покупка англичанина, совсем не подходящего для жизни в гареме, его ложь о том, что он является полным скопцом.
Александра закрыла глаза. Наверное, мама подстроила все это. Конечно, это ее рук дело. Значит, Люсьен вообще не скопец. Ему хорошо заплатили за то, чтобы он сыграл свою роль, а затем похитил ее и увез в Англию. А то, что произошло между ними, неужели это ничего не значит для де Готье? Значит, это тоже часть плана – втереться к ней в доверие?!
Девушка чувствовала себя очень скверно, сознавая, что она только пешка в чужой игре.
– Нет, нет, – воскликнула она, надеясь на то, что ее мысли являются плодом ее воображения и понимая, что это не так.
– Александра! – на этот раз голос был более настойчив.
Отрицательно покачав головой, девушка попыталась сбросить руку, лежавшую на ее плече, но она вцепилась в нее как тиски.
– Уходи, – проворчала она, тщетно пытаясь вернуться в сладкое забытье, из которого ее так жестоко вырвали. Но в то же самое мгновение ее перевернули и поставили на колени.
Понимая, что заснуть не удастся, девушка подняла голову и вгляделась в неясные очертания фигуры человека, поддерживающего ее. Несмотря на то, что темнота не позволяла разглядеть его черты, Александра мгновенно разглядела ночного посетителя.
– Люсьен! – вскрикнула она, окончательно проснувшись. – Что ты...
– Тихо!
Помня о том, что случилось в тот раз, когда их застали вдвоем, девушка понизила голос.
– Я беспокоилась о тебе, – прошептала она. – Тебе очень больно?
– Я уже привык, – голос англичанина дрожал от нетерпения.
Александра заморгала глазами.
– Можешь ли ты простить меня?
Видя его нерешительность, Александра испытала неуверенность и глубокое отчаяние. Но он наклонился и поцеловал ее в губы.
Сейчас...
– Ах, Люсьен, – вздохнула девушка, прижимаясь к нему, и сомкнула руки на его шее. – Мне так нравится чувствовать тебя рядом.
Сабина угадала правильно, она испытывала привязанность и даже больше к этому человеку, чего никогда не чувствовала к Рашиду. Улыбаясь, девушка дотронулась губами до обнаженной шеи де Готье.
– Александра...
– Мне снились кошмары, – пробормотала она, вспоминая ужасы, населявшие ее душу. Девушка вновь увидела женщину, пытавшуюся вздохнуть, злобные глаза другой, она видела... Усилием воли Александра отбросила эти мысли. Несмотря на весь ужас, это всего лишь дурной сон.
Последовало напряженное молчание, затем Люсьен разомкнул руки, обвивавшие его шею.
– Расскажешь мне все потом, сейчас нам надо спешить.
– Спешить? – запрокинув голову, она попыталась разглядеть его черты, но увидела только блеск глаз. – Не понимаю...
Взяв за талию, мужчина поднял девушку с дивана и поставил на пол.
– Мы бежим отсюда и немедленно. – Де Готье повернулся к окну, через которое он проник в ее комнату. – Идем, у нас мало времени.
Бежать? Подозрения и смущение мешалось в мозгу Александры. Она сделала шаг назад. «Неужели он хочет забрать ее отсюда, чтобы заняться с ней любовью?»
Внезапно девушка вспомнила о своих давних подозрениях – желание матери отправить ее в Англию, долгие поиски нового евнуха, покупка англичанина, совсем не подходящего для жизни в гареме, его ложь о том, что он является полным скопцом.
Александра закрыла глаза. Наверное, мама подстроила все это. Конечно, это ее рук дело. Значит, Люсьен вообще не скопец. Ему хорошо заплатили за то, чтобы он сыграл свою роль, а затем похитил ее и увез в Англию. А то, что произошло между ними, неужели это ничего не значит для де Готье? Значит, это тоже часть плана – втереться к ней в доверие?!
Девушка чувствовала себя очень скверно, сознавая, что она только пешка в чужой игре.
– Нет, нет, – воскликнула она, надеясь на то, что ее мысли являются плодом ее воображения и понимая, что это не так.