Ли Линда Фрэнсис. Голубой вальс

   – Лэндфордов?
   – Да, Адам, с материнской стороны она их ближайшая родственница. Если верить слухам, то ее мать бежала с садовником. Никогда не слышала его имени – произошло это невесть когда, – но кое-что в моей памяти сохранилось. Я была моложе, чем дочь Лэндфорда, но скандал постарались замять, чтобы никто ничего не узнал.
   – В самом деле? – Лицо Адама озарилось дьявольской улыбкой. – У вдовы куча денег, благородное имя, и это, видимо, позволяет забыть о том, что ее мать убежала с садовником, а ее муж – разбогатевший фермер.
   – Адам, она действительно принадлежит к знатной семье Лэндфордов. Что я, по-твоему, должна делать? – сконфуженно спросила Луиза. – Если бы ты не был моим близким другом, я восприняла бы твое недоверие как оскорбление.
   Адам обнял ее за плечи:
   – Я никогда не решусь оскорбить тебя. Луиза. К тому же я отнюдь не корю тебя за то, что ты пригласила вдову Брэкстон. – Он рассмеялся. – Сейчас, когда все промышленные и банковские капиталы притягивает к себе Нью-Йорк, когда музеям требуются новые помещения и так много денег уходит на поддержание старых домов, никто не станет обращать внимание на то, что репутация этой женщины подмочена, а ее муж не только никогда не вращался в высшем обществе, но навряд ли знал, как правильно написать это слово.
   – Ты забываешь, Адам, – к удивлению своих собеседников, произнес Стивен, – что бостонское общество состоит отнюдь не из чистокровных аристократов, которые привезли свои фамильные гербы из-за океана, и даже не из благородных паломников, как нам хочется верить, а из трудолюбивых, умеющих наживать деньги авантюристов, которые сумели отвоевать себе место на этом берегу. – Он посмотрел на своего брата и хозяйку с иронической улыбкой: – Если уж говорить откровенно, то мы потомки пиратов.
   – Стивен! – негодующе воскликнула Луиза. Он ответил ей обаятельной улыбкой:
   – Вы знаете, что это правда. Или вы забыли о недавнем происшествии с печально известной Мэри Бейкер Эдди?
   – Основательницей общества ученых-христиан?
   – Вот именно.
   Луиза растерянно посмотрела на него.
   – Она присвоила себе шотландский герб.
   – Так было принято в то время, – не преминула заметить Луиза.
   – Да, но в отличие от остальных добрых людей, которые придумывали себе гербы, она воспользовалась подлинным гербом шотландского клана, который один имеет на него право и не поленился прислать своих представителей из Шотландии, чтобы те соскоблили герб с ее двери, что они и сделали.
   Луиза что-то пробормотала. Адам громко расхохотался.
   – Стивен, – предостерег Адам, насмешливо глядя на брата, – зачем ты конфузишь нашу хозяйку?
   – Извините, я просто хотел доказать, что у вдовы Брэкстон такое же право принадлежать к высшему обществу, как и у нас. – Стивен сам поражался своим высказываниям. Конечно, это было правдой. Но он удивился, осознав, что заботится о репутации женщины, которую собирается выставить из своего дома. Законным образом, разумеется. Это не означало, что он выдворит ее на улицу. По его поручению, Натан сначала аннулирует контракт, а затем подберет вдове подходящий дом. В Бэк-Бэе множество домов, хозяева которых не прочь расстаться с ними за приличную цену. В крайнем случае он построит для нее новый дом на подходящем участке.
   Стивен повернулся к гостям, изучая собравшихся.
   Но тут дома, вдовы, незаконно присвоенные гербы в один миг вылетели у него из головы. Он увидел женщину, которая все это время занимала его мысли. Она была именно такой, какой сохранилась в его памяти.
   – Голубой Колокольчик!.. – прошептал Стивен.
   – Что ты сказал, дорогой? – спросила Луиза.
   В голове у него шумело. Стало быть, она здесь! А он-то думал, что она находится где-то далеко. Предполагал, что она дочь многочисленного семейства в Норт-Энде или дочь ирландца из Саут-Энда. Ей следовало находиться где угодно, но только не здесь.
   – Стивен, – допытывалась Луиза, – что с тобой?
   – Вон та молодая дама, – Стивен кивнул головой в сторону женщины, с которой встретился в ресторане, – кто она?
   Луиза повернулась к гостям:
   – Кто, Стивен?
   Адам постарался проследить за направлением ее взгляда:
   – Да, кто она?
   – Кто эта женщина, стоящая в сторонке? В светло-лиловом с золотой отделкой платье?
   Луиза отыскала глазами женщину, о которой спрашивал Стивен, и воскликнула:
   – Господи Боже, да это же вдова Брэкстон, Стивен! Твоя соседка!..

Глава 8

   Стивен оторопел. Неужели Холли Голубой Колокольчик – это и есть безумная, как говорят, вдова Брэкстон? Луиза засмеялась, прижав свой веер к груди: – Ты и правда ни разу не видел ее, дорогой?
   – Вот так красотка! – выдохнул Адам. – Не ожидал.
   – Я тоже считаю, что она очень хороша собой, – отозвалась Луиза. – Как и все собравшиеся здесь мужчины. Даже женщины вынуждены признать, что вдова Брэкстон красива. После всех тех слухов, что ходили о ней, можете представить наше изумление.
   Стивен почти не слушал. Он и без того знал, что молодая женщина очень хороша собой, что ее глаза обладают магической силой, а губы могут довести до потери рассудка. Он только не знал, что она солгала, называя свое имя. Какой уж там Голубой Колокольчик!
   – Ну и сюрприз, Луиза! – сказал Адам. – Она в самом деле дочь Лэндфорд и садовника?
   – Управляющего имением, дорогой! Это существенная разница.
   – Конечно, конечно! – Адам не отрывал глаз от вдовы. – Скажи, что еще тебе о ней известно?
   Луиза оглянулась, видимо, раздумывая, имеет ли право разглашать чужие тайны, затем сказала:
   – Как я уже говорила, скандал постарались замять. Можете себе представить, как горько пожалел Раймонд Лэндфорд о том, что нанял этого человека. Вскоре после бегства дочери мистер Лэндфорд умер, жена последовала за ним. – Луиза покачала головой. – Печальная история. Ни дочь Лэндфорда, ни управляющего больше не видели, но несколько месяцев назад неожиданно объявилась их дочь – Белл.
   Стивен вздрогнул.
   – Белл – Колокольчик, – прошептал он. – С такими голубыми глазами, что они просто ослепляют.
   Голубой Колокольчик, да-да, Голубой Колокольчик! Так оно и есть.
   – О чем ты, Стивен? – спросил Адам. Стивен, казалось, удивился, обнаружив, что брат стоит рядом.
   – О чем ты?..
   – Да ни о чем. Просто так, бормотал про себя.
   В этот момент окружающие расступились, и Стивен вновь увидел ее. Значит, она все же не солгала, называя свое имя. Как ни странно, это его обрадовало.
   Он внимательно наблюдал за ней. Белл мягко улыбалась, держалась совершенно непринужденно. Казалось, ей доставляет удовольствие то, что никто ей не досаждает. Но тут дама, чье имя Стивен никак не мог вспомнить, хотя и знал ее целую вечность, подошла к Белл и, оживленно жестикулируя, начала с ней беседовать.
   Стивен увидел, как улыбка сошла с ее лица, а все тело напряглось. По-видимому, она чувствовала себя загнанной в угол. До сих пор Белл держалась безукоризненно, как будто была неотъемлемым членом этого общества. Теперь Стивен понял, что ошибался. Как и в тот вечер, когда впервые встретился с ней. Она выглядела неприступной и в то же время удивительно слабой. И как тогда, им овладело неожиданное желание подойти к ней и защитить. Но прежде чем Стивен успел сделать хотя бы шаг, их глаза встретились. Они стояли неподвижно, пристально глядя друг на друга.
   Стивен ожидал, что Белл почувствует вину, смущение, страх или потрясение. Ведь она выскользнула из его дома, как простая служанка. И он был совершенно неподготовлен к тому, что она одарит его ослепительной улыбкой. Никакого чувства вины или смущения, только удивление и, пожалуй, удовольствие от неожиданной встречи с ним.
   – Луиза, – сказал Стивен, не отводя глаз от Белл, точно боялся, что та опять исчезнет, – познакомь меня, пожалуйста, с моей соседкой.
   – Прекрасная мысль! – подхватил Адам. – Я бы тоже хотел познакомиться с нашей соседкой.
   Стивен исподтишка взглянул на брата, пытаясь разгадать его побуждения.
   Неужели из всех женщин Адаму понравилась именно эта? Возможно ли, что она – та единственная женщина, которая сможет разжечь его воображение и сделать счастливым, – та же самая, что не выходит у Стивена из головы? Неужели Адам очарован, как и он?
   – Пойдемте, господа. Забавная история! Я буду представлять двух лучших женихов Бостона самой интригующей леди в городе. Представляю, что сейчас творится с девушками.
   Подходя к Белл, Стивен пристально смотрел на нее. Она стояла не шевелясь, на ее лице не было даже намека на улыбку. Здравый смысл подсказывал Стивену, что она, вероятно, нервничает. Но ему предстояло узнать, что здравый смысл – плохой помощник, когда имеешь дело с этой женщиной.
   – Дорогая Белл, – начала Луиза, – я имею честь представить вам братьев – Стивена и Адама Сент-Джеймсов.
   Не дожидаясь Стивена, Адам вышел вперед:
   – Миссис Брэкстон, я – Адам Сент-Джеймс. Белл протянула руку с ласковой, дружелюбной улыбкой:
   – Рада познакомиться с вами, мистер Сент-Джеймс.
   – А это его брат – Стивен, – добавила Луиза. Белл повернулась, и их взгляды снова встретились.
   Стивен смотрел на нее своими темными пронизывающими глазами.
   – Миссис Брэкстон, – просто произнес он, чуть наклонив голову.
   Она перестала улыбаться, но затем, быстро справившись с собой, протянула ему руку:
   – Рада познакомиться, мистер Сент-Джеймс.
   Как будто они никогда прежде не встречались.
   Стивен задержал ее руку чуть дольше, чем позволяли приличия, и Белл освободила ее со спокойной улыбкой, в которой не было и следа ранимости, скорее насмешка. Можно было подумать, что эта сцена забавляет ее. Стивен сжал зубы. Подумать только: она насмехается над ним! Кашлянув, Луиза нервно усмехнулась, затем взяла Белл за руку.
   – Пора идти ужинать. Адам, проводите, пожалуйста, Белл в столовую. Я отвела ей место между вами и Стивеном.
   Гости расселись за восемью круглыми столами, а не за одним большим, как предполагала Белл. По обеим сторонам от нее сидели братья Сент-Джеймс, далее располагались пожилая вдова Роберта Хатуэй, достопочтенный Пол Филдинг и мистер Уильям Смит с женами.
   – Скажите мне, миссис Брэкстон… – начал Адам.
   – Зовите меня Белл, пожалуйста.
   – Хорошо, Белл. Скажите, как вам нравится Бостон? Все сидящие за столом обернулись к ней в ожидании ответа. Семь пар внимательных глаз. Все звуки умолкли, и в голове у нее воцарилась странная тишина.
   – Белл?
   Она вздрогнула и повернулась к Адаму:
   – Город мне нравится. Хотя в своем воображении я представляла его себе иначе.
   – Сильно он отличается от Ренвилла? – спросила Жозефина Филдинг.
   Белл напряглась и покачала головой:
   – Я вижу, здесь не существует тайн.
   Все сидели молча. Тишину нарушила вдова Хатуэй, сидевшая рядом со Стивеном. Наклонившись в сторону Белл, она сказала:
   – Здесь и впрямь не существует тайн, дорогая. Люди живут скученно, и все всё про всех знают. Это ужасно раздражает. – И она хлопнула по столу с такой силой, что серебряная посуда зазвенела. – Но такова жизнь!
   Белл она сразу же понравилась.
   – В этом отношении Ренвилл не слишком-то отличается от Бостона. – Она посмотрела на миссис Филдинг: – Вы меня очень удивили. Я никому не говорила, откуда приехала! И, естественно, меня неприятно удивило то, что все об этом знают.
   Жозефина заерзала на стуле, видимо, подыскивая ответ.
   Не дожидаясь, пока она наконец заговорит, Белл повернулась к Стивену:
   – Вы не скажете мне, мистер Сент-Джеймс, почему прекратились ваши вечерние увеселения?
   Стивен небрежно откинулся на спинку стула, прижав к груди руку на черной перевязи:
   – Какие увеселения?
   – Почему вы прикидываетесь непонимающим? – спросила Белл с укоризной.
   – Но у меня…
   – Стивен, – смущенно проговорил Адам, – она имеет в виду вечеринки.
   Только тогда Стивен понял:
   – Ах, вечеринки! Вечеринки моего брата Адама. Я был в отъезде и поэтому ничего о них не знаю. Уверяю вас, что больше они не повторятся.
   Рассмеявшись, Белл взглянула на Адама:
   – А я-то ломала голову, недоумевая, как это ваш такой респектабельный брат устраивает вечеринки с танцами?
   – Вы его знаете? – спросил Адам.
   Вопрос удивил Белл. Она бросила взгляд на Стивена. Да, конечно, они встречались. Мало сказать, встречались. Этот темноволосый, с наружностью пирата человек спас ее от жестокой простуды.
   Отвернувшись, Белл принужденно улыбнулась. Она получила возможность не отвечать, так как появились лакеи и поставили на стол дымящиеся чашки с супом.
   – Суп, вероятно, очень вкусный, – пробормотала она вместо ответа.
   – Так вы познакомились? – продолжал допытываться Адам.
   Стивен смотрел на Белл, как будто тоже ожидал ответа.
   – Восхитительный суп! – пробормотала она, попробовав. – Что это такое?
   Все одновременно посмотрели в свои чашки.
   – Я думаю, это консоме, – нерешительно предположила миссис Смит.
   Миссис Филдинг сделала глоток:
   – Я думаю, это консоме брюнуа.
   – Откуда вы знаете? – спросила Белл, наклоняясь вперед.
   Миссис Филдинг откинулась на стуле:
   – Я просто догадываюсь. Консоме брюнуа отличается от других супов наличием в нем репы и купыря.
   – Как бы я хотела уметь готовить такие блюда! – вздохнула Белл.
   Жозефина задержала на ней внимательный взгляд:
   – Но у вас, конечно же, есть повар или кухарка?
   – Есть, конечно. Мэй удивительно готовит. И все же я была бы счастлива, если бы могла приготовить что-нибудь подобное. Или хотя бы узнавать вкус репы, купыря и других трав.
   – Стивен, ты никогда мне не говорил, что встречался с нашей соседкой! – все не унимался Адам, поглядывая то на брата, то на Белл.
   Нагнувшись вперед, Стивен подобрал круглую ложку, лежавшую справа от длинного ряда ножей.
   – В то время я еще не знал, кто она такая.
   Белл взглянула на него с улыбкой:
   – А если бы знали, это имело бы какое-нибудь значение?
   Ложка Стивена повисла на полпути ко рту. Затем, кашлянув, он принялся за еду.
   – А вот и следующее блюдо! – негромко воскликнула вдова Хатуэй.
   Едва унесли пустые чашки, как перед ними поставили тарелки с ростбифом, сервированным луком, картофелем и красной капустой. Второе блюдо принесло с собой ощутимое напряжение.
   Белл сразу же уловила его. Жозефина Филдинг нервно кашляла. Даже Адам, казалось, пребывал в нерешительности.
   Белл заметила, как Стивен смотрит на мясо: для того чтобы разделаться с ним, нужны были не только нож и вилка, но и две здоровые руки.
   «Как он справится? – подумала она. – И почему это имеет для него такое значение?» Она чуть было не произнесла это вслух. Но когда бросила взгляд на его лицо, слова застряли у нее в горле, – так явственно отражались на нем боль и досада и в то же время неукротимая гордость. Казалось, Стивен ненавидит себя за беспомощность.
   Когда такое случилось с ней в ресторане, она спаслась бегством. Но не может же она, пробормотав извинения, выйти из гостиной миссис Эббот! Нет, так она не поступит. Вместо этого Белл принялась нарезать мясо на ровные квадратные кусочки, находя облегчение в точности, с какой это делала. Другие стали обеспокоено переговариваться, не зная, как прийти на помощь человеку, столь неприступному, как Стивен.
   Разговор становился все более натянутым. Молчаливый Стивен, несомненно, ощущал их смущение. Белл всем своим существом чувствовала, как в нем закипает ярость.
   – Как вам нравится наш общественный парк, миссис Брэкстон? – спросил достопочтенный Филдинг, видимо, тоже ощущавший неловкость. – Вряд ли у вас есть что-либо подобное в Ренвилле.
   Его слова донеслись до нее, как из глубокого тоннеля. Перестав резать мясо, Белл молча уставилась на него.
   – Миссис Брэкстон!..
   Сосредоточившись, Белл почувствовала, как ее мысли проясняются. Разговор прекратился, и все, кроме Стивена, смотрели на нее выжидательно, надеясь, что она найдет выход из неловкого положения.
   – На мой скромный вкус, он слишком велик, мистер Филдинг, – произнесла Белл. – Посмотрите вон на ту картину: изображение на ней напоминает ваш парк. – Она показала на противоположную стену. Все повернулись, и с быстротой и ловкостью, которые могли бы сделать честь любому фокуснику, Белл поменяла свою тарелку с тарелкой Стивена.
   Через несколько секунд она почувствовала растущее в нем напряжение. Внутри у нее все замерло. «Ведь я хотела только помочь, – подумала она с болью в сердце, – а выходит, оскорбила его!»
   Белл попробовала внушить себе, что это не имеет для нее никакого значения, но в глубине души знала, что обманывает себя.
   Напряжение Стивена передалось и ей. Встать бы да сбежать из этой гостиной в холодную ночь! Сделав глубокий вдох, она стала тихо, очень тихо напевать, чтобы успокоиться.
   – Как-нибудь на днях, – сказал Стивен низким, проникновенным голосом, – я придумаю название для этой песни.
   Белл вздрогнула от неожиданности. Сердце у нее упало, но когда она посмотрела на него, их глаза встретились, и она сразу успокоилась.
   Его лицо, вероятно, показалось бы непроницаемым для большинства людей, но Белл хорошо различала благодарность, мерцавшую в глубине его темных глаз. Поняв, что он не сердится, она почувствовала сильное облегчение. Более того, Стивен был явно доволен и благодарен, и Белл почувствовала симпатию к нему.
   – И что это за песня, Стивен? – полюбопытствовал мистер Филдинг.
   Покраснев, Белл убрала руки. Глядя на нее, Стивен ответил:
   – Очень популярная сейчас песня. Куда бы я ни пошел, повсюду слышу ее.
   – В самом деле? Спойте хотя бы несколько куплетов. Все застыли в ожидании. Стивен боялся, что Белл в любую минуту, как и накануне вечером, может обратиться в бегство. Он хотел было, не обращая внимания на окружающих, приободрить Белл, прикоснуться к ее руке. Но едва он успел об этом подумать, как все ее беспокойство улетучилось, точно дождевая лужа под палящими лучами солнца, и она всплеснула руками.
   – А ведь может получиться занятная игра! – воскликнула она. – Кто-нибудь напоет отрывок из песни, а мы попытаемся угадать ее название.
   Стивен, как и остальные, никак не отреагировал на это предложение, но Адам громко рассмеялся.
   – Вы просто бесценное сокровище, Белл Брэкстон, – произнес он, беря ее за руку, как это только что хотел сделать Стивен. – Почему бы нам не сыграть прямо сейчас? Я готов начать.
   Филдинги и Смиты неловко заерзали на стульях, но Роберта улыбнулась:
   – Нет, дорогой, начну я.
   Это было просто поразительно! В молчание, царившее за их столом, и в негромкие разговоры соседей начал вплетаться бархатный голос вдовы Роберты Хатуэй.
   Сначала никто ничего не говорил, и Стивен был уверен, что скоро выведут Роберту, затем Белл, а может быть, и Адама. И был невероятно удивлен, когда Жозефина – Жозефина Филдинг, президент Женской лиги, – нагнулась вперед и воскликнула:
   – «Виндзорские проказницы»!
   – Совершенно верно, – подтвердила Роберта. Вскоре к игре подключились все, за исключением Стивена, изумленно взиравшего на происходящее. Оживление за их столом постепенно привлекло к себе всеобщее внимание. Стивен, однако, даже не замечал этого, он наблюдал за Белл. Ее необычное поведение и забавляло, и интриговало его.
   Белл угадала название песни Жозефины и сама запела, но уже не ту песню, которую мурлыкала вначале. Она размахивала в такт руками, ее возбуждение оказалось заразительным, и когда с подачей следующих блюд пение прекратилось, тут же повсеместно возобновились и многочисленные разговоры. Стивен внимательно наблюдал за всем этим, как за неким любопытным феноменом.
   Белл была прямодушной, импульсивной, необычной женщиной с очень своеобразным чувством юмора. Она высказывала вслух то, что не решались говорить другие, связанные по рукам и ногам условностями, и, как ни удивительно, делала это очень кстати. «Не потому ли люди считают ее сумасшедшей?» – неожиданно подумал Стивен. Впрочем, возможно, это и так. Но после того как он доел ростбиф, нарезанный для него ею, он уже не мог оставаться равнодушным. Его душу наполнило какое-то необъяснимое чувство.
   Белл с лучезарной улыбкой повернулась к Адаму:
   – У меня еще не было случая поблагодарить вас за то, что вы уступили мне свой дом. Не могу передать, как он мне нравится! Обещаю, что буду очень его беречь.
   Адам чувствовал себя неловко.
   Увидев, что Белл так ласково улыбается его брату, Стивен ощутил, как в нем, заглушая все иные чувства, забурлило раздражение.
   – С покупкой вашего дома не все так просто, миссис Брэкстон, – сурово произнес он.
   Белл повернулась на стуле. Ее голубые глаза вдруг потемнели, от улыбки не осталось и следа.
   – Что именно, мистер Сент-Джеймс?
   – Есть кое-какие осложнения с контрактом. Адам простонал что-то невнятное.
   – Правда? Даже не представляю, какие могут быть осложнения с моим контрактом, мистер Сент-Джеймс, – произнесла она, придвигаясь ближе к столу. – Если, конечно, вы не создали их сами.
   Смутившись, Стивен довольно долго смотрел на нее, не говоря ни слова.
   – Никак не пойму, миссис Брэкстон, то ли вы чрезвычайно наивны, то ли очень ловко притворяетесь?
   Он ожидал, что Белл придет в ярость. Но она только мило улыбнулась и притронулась к его руке:
   – А вот я никак не пойму: в самом деле у вас такой скверный характер, мистер Сент-Джеймс, или вы притворяетесь?
   К счастью, единственным, кто слушал этот обмен колкостями, был Адам, не веривший собственным ушам и испытывавший сильное желание исчезнуть.
   Стивен смотрел на пальцы Белл, покоившиеся на его руке. Он наслаждался легким теплом, проникавшим сквозь рукав его сюртука. У нее были длинные белые пальцы, гладкие, с короткими, ухоженными ногтями, похожими на крошечные полумесяцы.
   – Осторожнее, миссис Брэкстон, – прошептал он. – Вам следует остерегаться меня. Не верите, спросите любого. Я никому не позволяю играть с собой. – Он вновь взглянул на ее пальцы и только затем ответил на ее взгляд. – К тому же вам следует беречь свою репутацию.
   Белл опустила глаза на свою руку, но так и не убрала ее.
   – Двадцатидевятилетняя вдова, у которой столько денег, что она не знает, что с ними делать, может не слишком заботиться о своей репутации, сэр.
   Ее улыбка стала холодной, даже высокомерной, и она тут же убрала руку.
   И опять у Стивена осталось впечатление, что эта взбалмошная женщина одержала над ним верх в игре, правила которой ему еще предстоит изучить. Но прежде чем к нему вернулось самообладание, кивком головы Белл показала на его перевязь и переменила тему разговора:
   – Скажите мне, мистер Сент-Джеймс, что случилось с вашей рукой?
   Стивен отчетливо услышал свист, вырвавшийся сквозь сжатые зубы Адама.
   – Задела случайная пуля, – ответил он, пожимая здоровым плечом. – За городом, во время охоты…
   Сидевший совершенно неподвижно Стивен метнул быстрый взгляд на своего брата, как бы спрашивая, посмеет ли тот опровергнуть его слова.
   – Скажите мне, Белл, – перебил Адам, – вы произвели какие-нибудь перемены в моем… вернее, теперь уже в вашем доме?
   Белл даже не слушала его:
   – Это не так уж важно, где вас ранили: за городом или в каком-нибудь другом месте, – но ведь с того момента прошло несколько недель! Ваша рука уже должна действовать, а не висеть как плеть.
   – Почему вы так считаете? – Странно, ведь они встретились лишь накануне вечером.
   Помахав рукой в воздухе, Белл ответила:
   – Не все ли равно почему? Ваша рука уже должна действовать!
   – К сожалению, миссис Брэкстон, – холодно произнес Стивен, – доктор придерживается иного мнения.
   – Вздор! Похоже, ваш доктор очень плохо разбирается в своем деле. – Белл схватила кисть раненой руки и слегка потянула ее. Лицо Стивена скривилось от боли. – Видите, – сказала она, – болит.
   Стивен, казалось, должен был поставить эту женщину на место, но что-то его остановило. Уж не была ли это надежда? То чувство, с которым он смотрел на нее, когда она спала у него в доме, – чувство, которого Стивен не испытывал с того дня, когда погибли его родители.
   – Если бы рука не болела, если бы она ничего не чувствовала, это было бы гораздо хуже. Но, Господи, рука зажила, она просто одеревенела от неподвижности. Надо ее разрабатывать. Ваш доктор, как видно, болван, а вы слушаетесь его советов!
   При этом оскорблении надежда, которую было ощутил Стивен, испарилась. Его лицо посуровело. Адам почувствовал непреодолимое желание спрятаться под стол.
   – Я оскорбила вас, – вздохнула Белл. – Поверьте, ненамеренно. Я просто сказала правду, чистую правду. Но в конце концов это ваша проблема, а не моя.
   В этот момент лакей поставил перед Белл десерт. Ее глаза так и засверкали:
   – Какое соблазнительное кушанье. Что это такое? Стивен смущенно покачал головой. Неужели она всегда такая непредсказуемая?
   – Это вишневый торт, – ответил Адам.
   – Вишневый торт? Как восхитительно он выглядит!
   – Вы никогда не пробовали вишневого торта? – недоверчиво осведомился Адам.
   – Нет, никогда. – Белл наколола кусочек на вилку и отправила его в рот.
   Стивен, помимо воли, пристально наблюдал за ней.
   – Где вы жили, Голубой Колокольчик? – спросил он, нагнувшись к ней.
   Белл изумленно вскинула глаза, рука с вилкой повисла в воздухе.