— Лжешь!
— Доктор, доктор, остановите ее! — истерично вопила Энни. — Она меня пристрелит!
— Что здесь происходит? — Дверь отлетела в сторону, и огромный неуклюжий, грозного вида мужчина ввалился в комнату. Джесси развернулась.
— Кто вы такой? — требовательно спросила она, ничуть не испугавшись его вида В конце концов она была при оружии.
— Я владелец заведения, в котором вы устроили такой шум и суматоху. И я был бы благодарен, если бы все вымелись отсюда! Причем быстро!
Несмотря на воинственное содержание его речи, манера его оставалась спокойной и миролюбивой. Он вперился взглядом в оружие, и Джесси почувствовала на плече руку доктора Мэддли. Она опустила револьвер — Пошли, девочка, — сказал он тихо — Давай вынесем отсюда твоего друга и положим его на чистую постель в гостинице Я уверен, что все случилось так, как сказала Энни Пошли Джесси оглянулась на Энни, которая все еще стояла с выпученными глазами.
— Хорошо, — согласилась она и спрятала револьвер — Но я этого так не оставлю Ты слышишь, Энни? Если я узнаю, что ты наврала, я всажу в тебя пулю.
Она пропустила Мэддли вперед, прошла следом, а за ней трое мужчин осторожно несли Чейза, завернутого в старое шерстяное одеяло.
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
— Доктор, доктор, остановите ее! — истерично вопила Энни. — Она меня пристрелит!
— Что здесь происходит? — Дверь отлетела в сторону, и огромный неуклюжий, грозного вида мужчина ввалился в комнату. Джесси развернулась.
— Кто вы такой? — требовательно спросила она, ничуть не испугавшись его вида В конце концов она была при оружии.
— Я владелец заведения, в котором вы устроили такой шум и суматоху. И я был бы благодарен, если бы все вымелись отсюда! Причем быстро!
Несмотря на воинственное содержание его речи, манера его оставалась спокойной и миролюбивой. Он вперился взглядом в оружие, и Джесси почувствовала на плече руку доктора Мэддли. Она опустила револьвер — Пошли, девочка, — сказал он тихо — Давай вынесем отсюда твоего друга и положим его на чистую постель в гостинице Я уверен, что все случилось так, как сказала Энни Пошли Джесси оглянулась на Энни, которая все еще стояла с выпученными глазами.
— Хорошо, — согласилась она и спрятала револьвер — Но я этого так не оставлю Ты слышишь, Энни? Если я узнаю, что ты наврала, я всажу в тебя пулю.
Она пропустила Мэддли вперед, прошла следом, а за ней трое мужчин осторожно несли Чейза, завернутого в старое шерстяное одеяло.
Глава 27
Джесси наняла повозку, чтобы отвезти Чейза на ранчо. Они выехали на следующее утро. Билли правил, сидя на козлах, сзади привязали Голден Рода. Доктор Мэддли сказал, что Чейза вполне можно перевезти.
Джесси сидела в глубине повозки, Чейз лежал на животе, его голова покоилась у нее на коленях. Он пока еще не пришел в себя.
Проклятие! Она выглядела круглой идиоткой в том салуне. И из-за кого? Из-за человека, который путался с проститутками. Карточный шулер! Никчемный тип, который сует нос не в свои дела. Она сама никогда бы не выбрала такого. Неужели она хотела, чтобы ее ребенка воспитывал человек вроде этого? Никогда. Она подпала под его дурное влияние. Нет, только представьте себе — бедняжка Джесси Блэр так влюбилась в этого мужика, что готова простить ему все, даже то, что его пырнули ножом в постели проститутки! Она была рада поскорее убраться из Шайенна.
Ладно, плевать на все! Не стоит думать про то, что кто-то скажет или подумает. Женщины, заимев ребенка вне брака, готовы любым путем заловить его отца. Но этот тип ей не нужен.
В то утро Джесси стало тошнить с того самого момента, как она открыла глаза. Но ее только мутило, потому что она ничего не ела. А теперь, когда сквозь дощатый пол повозки она видела бегущую под колесами дорогу, ей сделалось хуже. Она услышала стон Чейза, но внезапно сама позеленела и застонала. Она так быстро выскочила из повозки, что Чейз стукнулся носом об пол.
Он открыл глаза и тут же быстро зажмурил их. Если бы он лежал на спине, его беспокоили бы только обрывки мыслей в голове. Но поскольку по какой-то неясной причине он лежал на животе и его чертовски трясло, он снова открыл глаза, повернул голову набок и удивился. Он был засунут в деревянный сундук, но , очень странный — с одной стороны он был открытый и виднелось голубое небо, такое яркое, какого он никогда не видел. Его свет ослепил Чейза, и он снова закрыл глаза. Но тряска продолжалась. И его вырвало. Вывернуло наизнанку. Но зато стало чуть легче. Голова слегка прояснилась. Чейз попытался сообразить, что происходит, не открывая глаз, опасаясь слепящего света. Тряска, жесткая, как камень, подстилка, стены в два фута высотой — он никак не мог соединить все вместе.
Чейз через некоторое время снова открыл глаза. Тряска прекратилась. Он и впрямь лежал в сундуке. А потом он вдруг увидел шелковистые черные волосы, белую рубашку и знакомое прекрасное лицо.
— Джесси, — простонал он.
Джесси не только не ответила, но даже не взглянула в его сторону. Ей казалось, что она умирает. Тошнота не прекращалась, хотя желудок был совершенно пуст. Ей было грустно и хотелось плакать. Чейз открыл глаза и попытался приподняться.
— Если ты не собираешься потерять свои кишки, ложись обратно.
Чейз с недоумением посмотрел на нее.
— Ты что, не слышишь?
— Я боюсь… Я… Я не слишком подходящая компания… — удалось выговорить Чейзу, едва ворочая языком.
— Компания, черт побери? — проворчала Джесси. — Мне нужна твоя компания не больше, чем тебе моя. Но, видимо, меня к тебе приклеили.
— Я не.., понимаю…
— Боже мой! Ты ляжешь наконец? Тебе нужен покой. И я не желаю с тобой говорить.
Чейз подумал, что ему бы сейчас не помешала бутылка виски. Но, может, сон избавит его от ужасного похмелья?
Места в повозке было мало, и Джесси хотела устроиться на оставшейся половине одеяла. Она уже не могла сидеть, ее мутило.
Скорчившись на боку, она нехотя вытянула одну ногу, похлопала себя по бедру и сказала:
— Ложись, вот твоя подушка. Несмотря на боль, Чейз улыбнулся.
— Можно, правда?
Она увидела блеск в его глазах, но не рассердилась. Ей даже захотелось рассмеяться. Оба больные, а у него, наверное, еще и температура, а думает все про то же… Вот что значит мужчина!
— Выкинь из головы свои похотливые мысли, Чейз Саммерз. — Она пыталась говорить строго, но в интонации можно было уловить смех. — Если бы мне не надо было прилечь, я бы, конечно, сидела наверху с Билли.
— Билли?
— Да, Билли. Он на козлах. Чейз попытался выглянуть, но свет был такой яркий, что он решил не двигаться.
— На живот, Чейз! — Голос ее стал твердым. — Так велел доктор. Он сморщился.
— Какой еще доктор? — раздраженно проворчал он, не понимая, что она имеет в виду. — Я никогда не сплю на животе, и меня бы не вывернуло, если бы я лежал на спине.
— У меня нет настроения с тобой спорить, черт бы тебя побрал! — разозлилась Джесси. — А теперь ложись на живот или на бок, но только не на спину.
— Почему?
— Если ты не знаешь, значит, ты еще не протрезвел, а я не собираюсь тратить время и объяснять тебе.
Чейз медленно и сердито повернулся на бок. Джесси замолчала. Потом, когда он совсем очухается, она ему выскажет все, что у нее накипело.
Джесси сидела в глубине повозки, Чейз лежал на животе, его голова покоилась у нее на коленях. Он пока еще не пришел в себя.
Проклятие! Она выглядела круглой идиоткой в том салуне. И из-за кого? Из-за человека, который путался с проститутками. Карточный шулер! Никчемный тип, который сует нос не в свои дела. Она сама никогда бы не выбрала такого. Неужели она хотела, чтобы ее ребенка воспитывал человек вроде этого? Никогда. Она подпала под его дурное влияние. Нет, только представьте себе — бедняжка Джесси Блэр так влюбилась в этого мужика, что готова простить ему все, даже то, что его пырнули ножом в постели проститутки! Она была рада поскорее убраться из Шайенна.
Ладно, плевать на все! Не стоит думать про то, что кто-то скажет или подумает. Женщины, заимев ребенка вне брака, готовы любым путем заловить его отца. Но этот тип ей не нужен.
В то утро Джесси стало тошнить с того самого момента, как она открыла глаза. Но ее только мутило, потому что она ничего не ела. А теперь, когда сквозь дощатый пол повозки она видела бегущую под колесами дорогу, ей сделалось хуже. Она услышала стон Чейза, но внезапно сама позеленела и застонала. Она так быстро выскочила из повозки, что Чейз стукнулся носом об пол.
Он открыл глаза и тут же быстро зажмурил их. Если бы он лежал на спине, его беспокоили бы только обрывки мыслей в голове. Но поскольку по какой-то неясной причине он лежал на животе и его чертовски трясло, он снова открыл глаза, повернул голову набок и удивился. Он был засунут в деревянный сундук, но , очень странный — с одной стороны он был открытый и виднелось голубое небо, такое яркое, какого он никогда не видел. Его свет ослепил Чейза, и он снова закрыл глаза. Но тряска продолжалась. И его вырвало. Вывернуло наизнанку. Но зато стало чуть легче. Голова слегка прояснилась. Чейз попытался сообразить, что происходит, не открывая глаз, опасаясь слепящего света. Тряска, жесткая, как камень, подстилка, стены в два фута высотой — он никак не мог соединить все вместе.
Чейз через некоторое время снова открыл глаза. Тряска прекратилась. Он и впрямь лежал в сундуке. А потом он вдруг увидел шелковистые черные волосы, белую рубашку и знакомое прекрасное лицо.
— Джесси, — простонал он.
Джесси не только не ответила, но даже не взглянула в его сторону. Ей казалось, что она умирает. Тошнота не прекращалась, хотя желудок был совершенно пуст. Ей было грустно и хотелось плакать. Чейз открыл глаза и попытался приподняться.
— Если ты не собираешься потерять свои кишки, ложись обратно.
Чейз с недоумением посмотрел на нее.
— Ты что, не слышишь?
— Я боюсь… Я… Я не слишком подходящая компания… — удалось выговорить Чейзу, едва ворочая языком.
— Компания, черт побери? — проворчала Джесси. — Мне нужна твоя компания не больше, чем тебе моя. Но, видимо, меня к тебе приклеили.
— Я не.., понимаю…
— Боже мой! Ты ляжешь наконец? Тебе нужен покой. И я не желаю с тобой говорить.
Чейз подумал, что ему бы сейчас не помешала бутылка виски. Но, может, сон избавит его от ужасного похмелья?
Места в повозке было мало, и Джесси хотела устроиться на оставшейся половине одеяла. Она уже не могла сидеть, ее мутило.
Скорчившись на боку, она нехотя вытянула одну ногу, похлопала себя по бедру и сказала:
— Ложись, вот твоя подушка. Несмотря на боль, Чейз улыбнулся.
— Можно, правда?
Она увидела блеск в его глазах, но не рассердилась. Ей даже захотелось рассмеяться. Оба больные, а у него, наверное, еще и температура, а думает все про то же… Вот что значит мужчина!
— Выкинь из головы свои похотливые мысли, Чейз Саммерз. — Она пыталась говорить строго, но в интонации можно было уловить смех. — Если бы мне не надо было прилечь, я бы, конечно, сидела наверху с Билли.
— Билли?
— Да, Билли. Он на козлах. Чейз попытался выглянуть, но свет был такой яркий, что он решил не двигаться.
— На живот, Чейз! — Голос ее стал твердым. — Так велел доктор. Он сморщился.
— Какой еще доктор? — раздраженно проворчал он, не понимая, что она имеет в виду. — Я никогда не сплю на животе, и меня бы не вывернуло, если бы я лежал на спине.
— У меня нет настроения с тобой спорить, черт бы тебя побрал! — разозлилась Джесси. — А теперь ложись на живот или на бок, но только не на спину.
— Почему?
— Если ты не знаешь, значит, ты еще не протрезвел, а я не собираюсь тратить время и объяснять тебе.
Чейз медленно и сердито повернулся на бок. Джесси замолчала. Потом, когда он совсем очухается, она ему выскажет все, что у нее накипело.
Глава 28
Джесси проснулась, пытаясь сообразить, где она. Ах да, это Билли окликнул ее по имени. И он говорит ей, что они почти доехали. Джесси осторожно села, боясь радоваться тому, что желудок не досаждает ей.
Чейз все еще спал. Она потрогала его лоб, он не был горячим. В тот момент, когда она прикоснулась к его лицу, его рука погладила ее по бедру. Джесси уже приготовилась сказать что-то резкое, но потом поняла, что он все еще спит. Она разозлилась, почувствовав, что его прикосновение помимо ее воли возбудило ее. В конце концов, ну почему он так возбуждающе действует на нее? Это же ненормально — испытывать неприязнь к мужчине и в то же время хотеть его.
Мысли об этом настолько поглотили девушку, что она очнулась, лишь когда они остановились возле дома. Рэчел вышла на крыльцо, но, увидев Чейза в повозке, молча вернулась в дом. Джесси пожала плечами. Рэчел еще не знает, что он ранен. Но ничего, она будет вести себя по-другому, когда узнает. Пусть она займется Чейзом, потому что Джесси не собирается выхаживать его.
— Билли, поищи Джеба. И посмотри, нет ли кого из мужчин, чтобы перенести Чейза в дом, — приказала Джесси и добавила:
— И спасибо тебе, Билли. Ты очень хорошо правил на обратном пути.
Билли засиял от удовольствия и побежал за Джебом. Через минуту он уже несся вприпрыжку впереди Джеба.
— Кто это здесь с тобой, малышка? — полюбопытствовал Джеб. — А я-то думал, что мои глаза никогда его больше не увидят.
— Не ты один так думал, — злобно ответила Джесси, перелезая через борт повозки. — Но он был ранен, когда я приехала в город. А доктор Мэддли случайно услышал, что я его знаю. И потому свалил на меня все заботы о нем.
— Ну и ну! — хихикнул Джеб.
— Не вижу ничего смешного.
— А что он делал в городе столько времени?
— Играл в карты, пил и развлекался с проститутками.
— Да ты что?
— Ой, замолчи и лучше помоги мне втащить его в дом.
— Джесси, никого больше нет, — объявил Подошедший Билли.
— Мы справимся и втроем, — повернулся Джеб к Джесси. — Он что, совсем не ходит?
— Пойдет, — сказала Джесси. — Ноги у него в порядке. Билли, — повернулась она к мальчику, — мы с Джебом поддержим его. Пойди, пожалуйста, в дом и приготовь постель.
— Он серьезно ранен? — уже без смеха спросил Джеб, когда Билли ушел.
— Доктор считает, что через неделю он встанет на ноги. Но пока он нуждается в уходе. Вот почему я и привезла его сюда.
Джесси осторожно потрясла Чейза за плечо и вздохнула. Ушло немало времени, пока ноги Чейза коснулись земли. Они были как ватные и совсем не держали его. Пришлось его поддерживать.
Джесси и Джеб потащили Чейза в комнату Томаса Блэра, где Билли уже приготовил постель и, взволнованный, ждал их. К счастью, кровать в комнате была довольно низкой.
— Давай положим его так, чтобы он сперва уперся коленями, а потом лег на живот.
— Ой, ой, больно, — застонал Чейз.
— Заткнись, — бросила нетерпеливо Джесси. — Никогда не слышала, чтобы мужчина так скулил.
— Леди, если бы у тебя в желудке было две кварты виски, ты бы тоже заскулила.
— Ты говоришь слишком много для человека, которого еле доволокли сюда.
Чейз слегка приподнял голову и улыбнулся.
— А предполагалось, что я должен лежать как труп? Но мне никто не говорил про это.
Джеб крякнул и вышел, проворчав что-то себе под нос. А Билли захихикал, и Джесси сердито посмотрела на него.
"” — Ой, я пойду выну вещи из повозки, — тут же сказал он и выбежал из комнаты.
Джесси повернулась к Чейзу.
— Я начинаю подозревать, что ты не так уж плох, как расписывал мне доктор, — сказала она холодно. — И если это так, Джеб завтра может отвезти тебя обратно в город.
— Еще одна такая поездка, как сегодня? — закричал он. — Ни за что в жизни! И что это за разговоры о докторе? Ну да, у меня тяжелое похмелье, все тело ломит. Но при чем тут доктор?
— Ты что, на самом деле не помнишь, что с тобой было?
Чейз прикрыл глаза.
— Я напился. Ну, может, чуть перебрал. Ну и что? Да, в последнее время я много пил, — сказал он больше себе, чем ей.
— Может, имя Энни о чем-то тебе напомнит? Злость в ее голосе подействовала на него отрезвляюще.
— Энни?..
Единственная Энни, которую он знал… Чейз поднес руки к вискам, и это движение отозвалось резкой болью в спине. Он не знал, что хуже — физическая боль, пронзившая его тело, или воспоминания о том, как он карабкался по лестнице в прошлую ночь к Серебряной Энни. В тот момент он все время помнил о Джесси и только одну ее желал. Неужели он и правда пошел к той шлюхе?
Чейз раскрыл глаза и увидел, что Джесси не просто сердита, она буквально дрожит от ярости. Она стояла, скрестив руки на груди. Ее тело было в таком напряжении, что казалось, она вот-вот взорвется. Ее глаза метали молнии.
Значит, она узнала. Каким-то образом она узнала. И разъярилась. Но Чейз не знал — радоваться ему из-за этого или огорчаться.
— Я могу тебе объяснить… Ты знаешь… — начал он тоном невинной овечки.
— Можешь объяснить? — спросила холодно Джесси. — То место, где тебя нашли, говорит само за себя. Не так ли?
— Нашли? Неужели ты заходила в салун? Так это там ты все разузнала?
— Да! Я там была. И не я одна, там собралось полгорода. Очень может быть, что это попадет в газеты. Представляю заголовки: “Нападение на пьяного и его ограбление в комнате проститутки”. “Вор скрывается со штанами жертвы, поскольку пострадавший обнаружен без них”.
Чейз зажмурился.
— Ты думаешь, это смешно?
— Это как раз то, что случилось, Саммерз. Или ты не помнишь, как тебя пырнули ножом в спину? Он попытался перевернуться, но не смог.
— Так вот почему так болит спина?..
— Могу себе представить, как, болит.
— Насколько серьезна рана?
— Доктор Мэддли сказал, что через несколько дней ты оправишься.
— Если мне нужен был только покой, зачем ты меня притащила сюда.
— Я не собиралась оставаться в городе и быть твоей сиделкой. Мэддли сказал, что там ухаживать за тобой некому. Я бы, может, и нашла кого-то присмотреть, но мне легче было привезти тебя сюда. Рэчел тобой займется. Так что если хочешь что-то объяснить, объяснишь ей.
Чейз нахмурился.
— Я сомневаюсь, что Рэчел захочет мне помогать. Она меня видеть-то не желает.
— Ты думаешь, я желаю?
— Нет, не думаю. А что ты все-таки делала в салу не?
— Тебя искала, — сказала она сдержанно и в первый раз почувствовала неуверенность в себе.
Чего-чего, а этого он никак не ожидал от нее услышать.
— Зачем?
— Теперь это вряд ли имеет значение. И с этими словами она вышла из комнаты, оставив Чейза в полном недоумении.
Чейз все еще спал. Она потрогала его лоб, он не был горячим. В тот момент, когда она прикоснулась к его лицу, его рука погладила ее по бедру. Джесси уже приготовилась сказать что-то резкое, но потом поняла, что он все еще спит. Она разозлилась, почувствовав, что его прикосновение помимо ее воли возбудило ее. В конце концов, ну почему он так возбуждающе действует на нее? Это же ненормально — испытывать неприязнь к мужчине и в то же время хотеть его.
Мысли об этом настолько поглотили девушку, что она очнулась, лишь когда они остановились возле дома. Рэчел вышла на крыльцо, но, увидев Чейза в повозке, молча вернулась в дом. Джесси пожала плечами. Рэчел еще не знает, что он ранен. Но ничего, она будет вести себя по-другому, когда узнает. Пусть она займется Чейзом, потому что Джесси не собирается выхаживать его.
— Билли, поищи Джеба. И посмотри, нет ли кого из мужчин, чтобы перенести Чейза в дом, — приказала Джесси и добавила:
— И спасибо тебе, Билли. Ты очень хорошо правил на обратном пути.
Билли засиял от удовольствия и побежал за Джебом. Через минуту он уже несся вприпрыжку впереди Джеба.
— Кто это здесь с тобой, малышка? — полюбопытствовал Джеб. — А я-то думал, что мои глаза никогда его больше не увидят.
— Не ты один так думал, — злобно ответила Джесси, перелезая через борт повозки. — Но он был ранен, когда я приехала в город. А доктор Мэддли случайно услышал, что я его знаю. И потому свалил на меня все заботы о нем.
— Ну и ну! — хихикнул Джеб.
— Не вижу ничего смешного.
— А что он делал в городе столько времени?
— Играл в карты, пил и развлекался с проститутками.
— Да ты что?
— Ой, замолчи и лучше помоги мне втащить его в дом.
— Джесси, никого больше нет, — объявил Подошедший Билли.
— Мы справимся и втроем, — повернулся Джеб к Джесси. — Он что, совсем не ходит?
— Пойдет, — сказала Джесси. — Ноги у него в порядке. Билли, — повернулась она к мальчику, — мы с Джебом поддержим его. Пойди, пожалуйста, в дом и приготовь постель.
— Он серьезно ранен? — уже без смеха спросил Джеб, когда Билли ушел.
— Доктор считает, что через неделю он встанет на ноги. Но пока он нуждается в уходе. Вот почему я и привезла его сюда.
Джесси осторожно потрясла Чейза за плечо и вздохнула. Ушло немало времени, пока ноги Чейза коснулись земли. Они были как ватные и совсем не держали его. Пришлось его поддерживать.
Джесси и Джеб потащили Чейза в комнату Томаса Блэра, где Билли уже приготовил постель и, взволнованный, ждал их. К счастью, кровать в комнате была довольно низкой.
— Давай положим его так, чтобы он сперва уперся коленями, а потом лег на живот.
— Ой, ой, больно, — застонал Чейз.
— Заткнись, — бросила нетерпеливо Джесси. — Никогда не слышала, чтобы мужчина так скулил.
— Леди, если бы у тебя в желудке было две кварты виски, ты бы тоже заскулила.
— Ты говоришь слишком много для человека, которого еле доволокли сюда.
Чейз слегка приподнял голову и улыбнулся.
— А предполагалось, что я должен лежать как труп? Но мне никто не говорил про это.
Джеб крякнул и вышел, проворчав что-то себе под нос. А Билли захихикал, и Джесси сердито посмотрела на него.
"” — Ой, я пойду выну вещи из повозки, — тут же сказал он и выбежал из комнаты.
Джесси повернулась к Чейзу.
— Я начинаю подозревать, что ты не так уж плох, как расписывал мне доктор, — сказала она холодно. — И если это так, Джеб завтра может отвезти тебя обратно в город.
— Еще одна такая поездка, как сегодня? — закричал он. — Ни за что в жизни! И что это за разговоры о докторе? Ну да, у меня тяжелое похмелье, все тело ломит. Но при чем тут доктор?
— Ты что, на самом деле не помнишь, что с тобой было?
Чейз прикрыл глаза.
— Я напился. Ну, может, чуть перебрал. Ну и что? Да, в последнее время я много пил, — сказал он больше себе, чем ей.
— Может, имя Энни о чем-то тебе напомнит? Злость в ее голосе подействовала на него отрезвляюще.
— Энни?..
Единственная Энни, которую он знал… Чейз поднес руки к вискам, и это движение отозвалось резкой болью в спине. Он не знал, что хуже — физическая боль, пронзившая его тело, или воспоминания о том, как он карабкался по лестнице в прошлую ночь к Серебряной Энни. В тот момент он все время помнил о Джесси и только одну ее желал. Неужели он и правда пошел к той шлюхе?
Чейз раскрыл глаза и увидел, что Джесси не просто сердита, она буквально дрожит от ярости. Она стояла, скрестив руки на груди. Ее тело было в таком напряжении, что казалось, она вот-вот взорвется. Ее глаза метали молнии.
Значит, она узнала. Каким-то образом она узнала. И разъярилась. Но Чейз не знал — радоваться ему из-за этого или огорчаться.
— Я могу тебе объяснить… Ты знаешь… — начал он тоном невинной овечки.
— Можешь объяснить? — спросила холодно Джесси. — То место, где тебя нашли, говорит само за себя. Не так ли?
— Нашли? Неужели ты заходила в салун? Так это там ты все разузнала?
— Да! Я там была. И не я одна, там собралось полгорода. Очень может быть, что это попадет в газеты. Представляю заголовки: “Нападение на пьяного и его ограбление в комнате проститутки”. “Вор скрывается со штанами жертвы, поскольку пострадавший обнаружен без них”.
Чейз зажмурился.
— Ты думаешь, это смешно?
— Это как раз то, что случилось, Саммерз. Или ты не помнишь, как тебя пырнули ножом в спину? Он попытался перевернуться, но не смог.
— Так вот почему так болит спина?..
— Могу себе представить, как, болит.
— Насколько серьезна рана?
— Доктор Мэддли сказал, что через несколько дней ты оправишься.
— Если мне нужен был только покой, зачем ты меня притащила сюда.
— Я не собиралась оставаться в городе и быть твоей сиделкой. Мэддли сказал, что там ухаживать за тобой некому. Я бы, может, и нашла кого-то присмотреть, но мне легче было привезти тебя сюда. Рэчел тобой займется. Так что если хочешь что-то объяснить, объяснишь ей.
Чейз нахмурился.
— Я сомневаюсь, что Рэчел захочет мне помогать. Она меня видеть-то не желает.
— Ты думаешь, я желаю?
— Нет, не думаю. А что ты все-таки делала в салу не?
— Тебя искала, — сказала она сдержанно и в первый раз почувствовала неуверенность в себе.
Чего-чего, а этого он никак не ожидал от нее услышать.
— Зачем?
— Теперь это вряд ли имеет значение. И с этими словами она вышла из комнаты, оставив Чейза в полном недоумении.
Глава 29
Джесси осталась за столом вдвоем с Рэчел — Билли поел и убежал. Ей давно не приходилось есть в таком гнетущем молчании. Обычно только после ссоры с отцом она чувствовала себя за ужином так, как сейчас. Ничего удивительного, что Билли поторопился уйти.
Но Джесси решила, что это обстоятельство не должно влиять на ее аппетит, потому что только по вечерам она чувствовала себя настолько нормально, будто никаких перемен внутри нее не происходило.
Молчание становилось все более тягостным, обе избегали смотреть друг на друга. Наконец Джесси поела и решила покончить с этим делом. Она глубоко вздохнула.
— Он здесь ненадолго, Рэчел. Самое большее — на неделю. Как только сможет сесть на лошадь, он уедет. Неделя — это не так уж много.
В глазах Рэчел не было никакого сочувствия.
— Зачем ты привезла его сюда?
— Послушай, его присутствие мне нравится не больше, чем тебе. Но в городе некому ухаживать за ним. Не могла же я отвернуться и уйти?
— Кто его ранил?
— Вор, который грабил его, запаниковал и ударил ножом в спину.
Рэчел опустила глаза.
— Да, этого давно следовало ожидать, — сказала она хрипло, имея в виду его занятие.
Это было самое серьезное осуждение, которое Джесси слышала от нее.
— Ты же знала, что он картежник. И раньше тебя это не волновало.
— Он не мальчик, за которым я должна следить.
— Меня тоже не интересует, чем он занимается, Рэчел, — сказала Джесси. — Он не обязан перед нами отчитываться.
— Да, как прекрасно ты стала относиться к нему после того, что он с тобой сделал, — сказала Рэчел, едва сдерживая слезы.
— Ты когда-нибудь перестанешь говорить об этом? То, что случилось между Чейзом и мной, мы делали вместе. Ясно? И ты единственная, кто плачет по этому поводу.
— А почему же ты не вышла за него замуж, когда он предложил?
— Он предложил слишком поздно, — печально ответила Джесси. — Он не хотел на мне жениться, и я знала об этом. И чье самолюбие было бы удовлетворено, прими я его предложение? Только твое, Рэчел. Голос Рэчел смягчился.
— Ты хочешь сказать.., что если бы он любил тебя, ты бы вышла за него замуж? Джесси покачала головой.
— Бог мой, с чего ты взяла, что этот человек любит меня. А значу я для него не больше, чем любая из его бесчисленного множества женщин.
— Ты так в этом уверена, Джесси? Мне кажется, он давно любит тебя, но пока еще сам этого не понял. Ведь он все это время оставался в городе и не уезжал, — заметила она.
— Оставался, чтобы пьянствовать.
— Но, понимаешь, если бы он не любил тебя так сильно.., он.
— Ты что, защищаешь его?
Рэчел отвела взгляд.
— Я не защищаю его ни в коей мере.
— Прекрасно. Я рада это слышать.., потому что я ее собираюсь выходить замуж за пьяницу…
— Так тебя это все же волнует?
Джесси готова была вырвать себе волосы, так сильно она разозлилась. Она подалась вперед и стукнула кулаком по столу, ее щеки раскраснелись.
— Нет, не волнует! Ноги моей не будет в его комнате! И близко не подойду к нему! Ты первая привезла его сюда! Значит, ты за него и отвечаешь! Ты его и лечи!
Рэчел поднялась, рассерженная.
— Я отказываюсь лечить человека, который обесчестил мою дочь. — Рэчел вышла из-за стола и громко хлопнула дверью комнаты. Джесси понеслась за ней вдогонку.
— Я не обесчещена! Ты слышишь?
— Я невольно слышу, потому что ты очень громко кричишь, — ответила Рэчел, не останавливаясь. — Но это ничего не меняет. Я не стану ему помогать.
— Но он же твой друг!
— Был другом, — упрямилась Рэчел, остановившись перед своей дверью. — А если он нуждается в уходе, пускай этим займется Кейт. Я уверена, она не откажется.
— Она не согласится! — резко бросила Джесси. — Ты не можешь всучить его ей.
— А ты не можешь всучить его мне, Джесси, — холодно парировала Рэчел, заходя в свою комнату и закрывая дверь.
Через двадцать минут Джесси понесла Чейзу еду. Сейчас она выскажет ему все, что о нем думает! Но он спал. И она поставила тарелку на столик рядом с кроватью, проверила, тепло ли он укрыт, и вышла из комнаты.
Но Джесси решила, что это обстоятельство не должно влиять на ее аппетит, потому что только по вечерам она чувствовала себя настолько нормально, будто никаких перемен внутри нее не происходило.
Молчание становилось все более тягостным, обе избегали смотреть друг на друга. Наконец Джесси поела и решила покончить с этим делом. Она глубоко вздохнула.
— Он здесь ненадолго, Рэчел. Самое большее — на неделю. Как только сможет сесть на лошадь, он уедет. Неделя — это не так уж много.
В глазах Рэчел не было никакого сочувствия.
— Зачем ты привезла его сюда?
— Послушай, его присутствие мне нравится не больше, чем тебе. Но в городе некому ухаживать за ним. Не могла же я отвернуться и уйти?
— Кто его ранил?
— Вор, который грабил его, запаниковал и ударил ножом в спину.
Рэчел опустила глаза.
— Да, этого давно следовало ожидать, — сказала она хрипло, имея в виду его занятие.
Это было самое серьезное осуждение, которое Джесси слышала от нее.
— Ты же знала, что он картежник. И раньше тебя это не волновало.
— Он не мальчик, за которым я должна следить.
— Меня тоже не интересует, чем он занимается, Рэчел, — сказала Джесси. — Он не обязан перед нами отчитываться.
— Да, как прекрасно ты стала относиться к нему после того, что он с тобой сделал, — сказала Рэчел, едва сдерживая слезы.
— Ты когда-нибудь перестанешь говорить об этом? То, что случилось между Чейзом и мной, мы делали вместе. Ясно? И ты единственная, кто плачет по этому поводу.
— А почему же ты не вышла за него замуж, когда он предложил?
— Он предложил слишком поздно, — печально ответила Джесси. — Он не хотел на мне жениться, и я знала об этом. И чье самолюбие было бы удовлетворено, прими я его предложение? Только твое, Рэчел. Голос Рэчел смягчился.
— Ты хочешь сказать.., что если бы он любил тебя, ты бы вышла за него замуж? Джесси покачала головой.
— Бог мой, с чего ты взяла, что этот человек любит меня. А значу я для него не больше, чем любая из его бесчисленного множества женщин.
— Ты так в этом уверена, Джесси? Мне кажется, он давно любит тебя, но пока еще сам этого не понял. Ведь он все это время оставался в городе и не уезжал, — заметила она.
— Оставался, чтобы пьянствовать.
— Но, понимаешь, если бы он не любил тебя так сильно.., он.
— Ты что, защищаешь его?
Рэчел отвела взгляд.
— Я не защищаю его ни в коей мере.
— Прекрасно. Я рада это слышать.., потому что я ее собираюсь выходить замуж за пьяницу…
— Так тебя это все же волнует?
Джесси готова была вырвать себе волосы, так сильно она разозлилась. Она подалась вперед и стукнула кулаком по столу, ее щеки раскраснелись.
— Нет, не волнует! Ноги моей не будет в его комнате! И близко не подойду к нему! Ты первая привезла его сюда! Значит, ты за него и отвечаешь! Ты его и лечи!
Рэчел поднялась, рассерженная.
— Я отказываюсь лечить человека, который обесчестил мою дочь. — Рэчел вышла из-за стола и громко хлопнула дверью комнаты. Джесси понеслась за ней вдогонку.
— Я не обесчещена! Ты слышишь?
— Я невольно слышу, потому что ты очень громко кричишь, — ответила Рэчел, не останавливаясь. — Но это ничего не меняет. Я не стану ему помогать.
— Но он же твой друг!
— Был другом, — упрямилась Рэчел, остановившись перед своей дверью. — А если он нуждается в уходе, пускай этим займется Кейт. Я уверена, она не откажется.
— Она не согласится! — резко бросила Джесси. — Ты не можешь всучить его ей.
— А ты не можешь всучить его мне, Джесси, — холодно парировала Рэчел, заходя в свою комнату и закрывая дверь.
Через двадцать минут Джесси понесла Чейзу еду. Сейчас она выскажет ему все, что о нем думает! Но он спал. И она поставила тарелку на столик рядом с кроватью, проверила, тепло ли он укрыт, и вышла из комнаты.
Глава 30
Чейз радовался, что выздоравливает. Его не сильно огорчало даже то, что единственное приветливое лицо, которое он видел возле себя, было лицо Билли. По утрам мальчик приносил ему завтрак и оставался поболтать. Чейз каждый день видел и Джесси. И ему было приятно ее видеть, хотя она и смотрела на него со злобой.
Про себя он назвал эту ситуацию торжеством справедливости. В конце концов его прирезали, потому что он напился и не мог себя защитить. А напился он из-за Джесси. Так что разве не справедливо, что ей пришлось ухаживать за ним?
Джесси, похоже, так не думала. Она сделала все, чтобы продемонстрировать ему, в каком она негодовании, что из-за него должна сидеть дома. Его гордость должна быть уязвлена, и ему полагалось сердиться, но ему этого нисколько не хотелось. Напротив, ее резкие движения, тягостные вздохи, с помощью которых она изображала из себя страдалицу, его развлекали. К тому же вечером она могла бы посылать ужин с Билли, заставлять его подержать зеркало, когда Чейз брился, и, уж конечно, могла бы поручить Джебу делать перевязку и обтирать его влажным полотенцем. Но Джесси все делала сама. Даже меняла постельное белье, хотя это была прямая обязанность Кейт. Единственное, чего она не делала, — не приносила завтраки.
По утрам Чейз вообще не видел ее. И никто не видел, как утверждал Билли. Джесси уезжала на пастбище раньше обычного. Чейз поймал себя на том, что постоянно прислушивается, стараясь уловить звук ее голоса, и, если она задерживалась, он волновался. А когда появлялась рано — радовался.
Временами до него доносился голос Рэчел, но она ни разу не зашла к нему и тем самым демонстративно выказывала свое презрение. Однажды он отчетливо услышал, как она требовала у Джесси ответа, когда он наконец уберется отсюда. Должно быть, Рэчел сильно удивилась: дочь сказала, что он уберется тогда, когда захочет. Он и сам очень удивился, что Джесси приняла его сторону. Конечно, она это сделала, чтобы позлить мать. Он это знал. И все-таки…
Через неделю Чейз уже вставал. Рана хорошо затянулась, и он, без сомнения, вполне мог сидеть на лошади. Пришло время покинуть Роки Вэлли. Джесси привезла на ранчо его вещи и крупную сумму денег, которую он выиграл в городе. Грабителю достались лишь карманные деньги. Теперь Чейз обладал достаточной суммой, чтобы вернуться на восток и оттуда отправиться в Испанию. Он так и должен был сделать.
Но совсем не этого ему хотелось. А хотелось ему постоянно видеть Джесси. Он привык к ней за эту неделю и стал лучше понимать девушку. Говорят, устами младенца глаголет истина. Малыш Билли все поставил на свои места, когда сказал, что Джесси специально старается держать себя резко и грубо, потому что считает, что в этом ее единственная защита и она прибегает к ней, чтобы спрятать боль, смущение, страх. Чейз увидел Джесси в новом свете. Он понял, что перед ним неуверенная в себе, испуганная девочка, отчаянно пытающаяся не зависеть ни от кого. У нее не было плеча, на которое она могла опереться. Когда Чейз понял это, ему захотелось обнять ее и не отпускать от себя. Но маленькая упрямая Джесси никогда бы на это не согласилась. Сначала надо проломить броню, в которой она пряталась не один год.
Чейз знал, что на этом пути ему предстоит многое преодолеть. На что он надеялся? Он не знал, на что. Но знал точно, что не хочет отсюда уезжать. И будет тянуть с отъездом как можно дольше, ведь в конце концов Джесси не гонит его. Понимал он и то, что, как только начнет вставать с постели, свое слово скажет Рэчел. Черт возьми, он никогда бы не подумал, что она такая злопамятная. Конечно, дело в том, что, несмотря ни на что, она очень любит Джесси. И горько, что девушка этого не понимает. Но он может биться об заклад, что Джесси в глубине души тоже любит свою мать. Но пропасть, разделившая их, так глубока, что лишь чудо способно наладить их отношения. Чейзу хотелось отыскать такое чудо.
Чейз давно мечтал о горячей ванне. И в тот день его мечта стала явью — помогли ему Билли и Джеб. Надо было принести в комнату воды так, чтобы Рэчел не заметила и не узнала, что он уже моются. Джеб нагрел воду в баке для белья и вместе с Билли перенес его в комнату Чейза. Для Билли было увлекательной игрой делать что-то по секрету от матери. Но Чейз хотел, чтобы и Джесси не узнала и не догадалась, что он уже поправляется.
Все складывалось удачно. Но неожиданно Джесси вернулась с пастбища раньше обычного. Они оба онемели от удивления, когда Джесси обнаружила его сидящим в баке. Она быстро пришла в себя и решительно прошла в комнату.
Девушка была в рабочих брюках, в пыльной одежде, на спине болталась шляпа на завязках. Впервые она вошла к нему, не приведя себя в порядок. Но Чейз про это не думал, он слишком смутился, не зная, как объяснить свое купание. Он был благодарен, что Джеб и Билли оставили его одного.
— Рэчел в курсе, что ты уже поправляешься?
— Нет.
— Ты ждешь, когда намокнет твоя рана? Сколько ты тут сидишь?
— Не так давно.
Она подошла к баку и сунула палец в воду.
— Довольно давно. И сколько таких ванн ты принял по секрету от меня? Выходит, я обтирала тебя каждый вечер для твоего развлечения?
— Брось, Джесси, это в первый раз.
— Но я должна была бы знать об этом. А я бы не узнала, приди чуть позже. Правда?
Он чувствовал себя виноватым, и она это видела. Но он не мог понять — сердится Джесси или нет. Он, конечно, чувствовал себя не в своей тарелке, сидя перед ней раздетый.
Он кашлянул.
— Ну что тут такого? Чем плохо, что я хорошенько помоюсь?
— Ничем, — кивнула Джесси. — И судя по тому, как ловко ты снял повязку и залез в бак, тебе пора как следует помыть спину.
— Джесси!
— Наклонись вперед, Чейз, — приказала Джесси. — Ты же хочешь помыться? А я потру спину так, чтобы не задеть рану.
Легче было подчиниться, чем спорить. Но больше всего на свете ему хотелось знать, что у нее на уме. Так непривычно она себя вела. Не сказала ни одного грубого слова, не расшумелась из-за того, что он не в кровати. Она была слишком спокойна, а значит, что-то не так. Но что? Он не мог понять.
Наконец девушка скомандовала:
— Ну вот. Теперь вставай. Я тебя ополосну.
— Я и сам могу, — заторопился он.
— Конечно, и зальешь водой весь пол. И вообще удивительно, как ты поместился в этом баке?
— Я не рассчитывал ни на чью помощь. — От смущения Чейз говорил мало.
— Но тебе уже ее оказали — Уходи, Джесси. Она тихо рассмеялась.
— А почему ты стесняешься меня? Можно подумать, что я тебя не видела голого.
— То было совсем другое дело.
— Почему? Потому что и я была голая? Но не надейся, что и я сейчас все с себя сброшу. А теперь будь хорошим мальчиком, вставай. — И потом ехидно добавила:
— Я не буду к тебе приставать, если ты этого так боишься.
Чейз через плечо взглянул на нее. Она действительно развлекалась. Не так часто он видел ее глаза смеющимися, в такие моменты они становились светлее и ярче.
Он встал и почувствовал, как холодная вода полилась по спине. Потом она вытирала его полотенцем, и он совсем разомлел.
— Ну что, разве плохо? — спросила она, шаловливо шлепнув его по ягодицам.
Он повернулся к ней, но она уже пошла к столику за чистыми бинтами.
— Подойди сюда, я забинтую твою рану. Если ты считаешь, что это еще необходимо.
Чейз сразу же огорчился. Иными словами, она говорила, что он здоров. Значит, сейчас спросит, когда он намерен уехать.
Обернув вокруг бедер полотенце, он подошел к кровати и сел так, чтобы она могла его перевязать. Он напряженно наблюдал, как она склонилась, почувствовал, как бережно она положила вату на рану. Она перевязывала его так нежно и так не похоже на обычную Джесси, что его разобрало любопытство. Наконец он спросил:
— Отчего такая нежная заботливость? Она подняла бровь.
— Нежная?
— Ты понимаешь, что я имею в виду.
Она пожала плечами и посмотрела на свою работу.
— Не знаю. Может, потому, что вижу тебя в последний раз. Я хочу расстаться по-доброму. Чейз покачал головой.
— Так ты хочешь вышвырнуть меня отсюда из-за этой проклятой ванны?
Она подняла на него глаза.
— Не смеши. Мне все равно, сколько ты собираешься тут прохлаждаться. Просто я знаю, что теперь ты здоров и можешь отчалить в любой момент.
— Стало быть, мы расстаемся по-дружески? — ухмыльнулся он и погладил ее по бедру. Она отбросила его руку.
— Не совсем. — Она отошла на безопасное расстояние и снова засмеялась.
Про себя он назвал эту ситуацию торжеством справедливости. В конце концов его прирезали, потому что он напился и не мог себя защитить. А напился он из-за Джесси. Так что разве не справедливо, что ей пришлось ухаживать за ним?
Джесси, похоже, так не думала. Она сделала все, чтобы продемонстрировать ему, в каком она негодовании, что из-за него должна сидеть дома. Его гордость должна быть уязвлена, и ему полагалось сердиться, но ему этого нисколько не хотелось. Напротив, ее резкие движения, тягостные вздохи, с помощью которых она изображала из себя страдалицу, его развлекали. К тому же вечером она могла бы посылать ужин с Билли, заставлять его подержать зеркало, когда Чейз брился, и, уж конечно, могла бы поручить Джебу делать перевязку и обтирать его влажным полотенцем. Но Джесси все делала сама. Даже меняла постельное белье, хотя это была прямая обязанность Кейт. Единственное, чего она не делала, — не приносила завтраки.
По утрам Чейз вообще не видел ее. И никто не видел, как утверждал Билли. Джесси уезжала на пастбище раньше обычного. Чейз поймал себя на том, что постоянно прислушивается, стараясь уловить звук ее голоса, и, если она задерживалась, он волновался. А когда появлялась рано — радовался.
Временами до него доносился голос Рэчел, но она ни разу не зашла к нему и тем самым демонстративно выказывала свое презрение. Однажды он отчетливо услышал, как она требовала у Джесси ответа, когда он наконец уберется отсюда. Должно быть, Рэчел сильно удивилась: дочь сказала, что он уберется тогда, когда захочет. Он и сам очень удивился, что Джесси приняла его сторону. Конечно, она это сделала, чтобы позлить мать. Он это знал. И все-таки…
Через неделю Чейз уже вставал. Рана хорошо затянулась, и он, без сомнения, вполне мог сидеть на лошади. Пришло время покинуть Роки Вэлли. Джесси привезла на ранчо его вещи и крупную сумму денег, которую он выиграл в городе. Грабителю достались лишь карманные деньги. Теперь Чейз обладал достаточной суммой, чтобы вернуться на восток и оттуда отправиться в Испанию. Он так и должен был сделать.
Но совсем не этого ему хотелось. А хотелось ему постоянно видеть Джесси. Он привык к ней за эту неделю и стал лучше понимать девушку. Говорят, устами младенца глаголет истина. Малыш Билли все поставил на свои места, когда сказал, что Джесси специально старается держать себя резко и грубо, потому что считает, что в этом ее единственная защита и она прибегает к ней, чтобы спрятать боль, смущение, страх. Чейз увидел Джесси в новом свете. Он понял, что перед ним неуверенная в себе, испуганная девочка, отчаянно пытающаяся не зависеть ни от кого. У нее не было плеча, на которое она могла опереться. Когда Чейз понял это, ему захотелось обнять ее и не отпускать от себя. Но маленькая упрямая Джесси никогда бы на это не согласилась. Сначала надо проломить броню, в которой она пряталась не один год.
Чейз знал, что на этом пути ему предстоит многое преодолеть. На что он надеялся? Он не знал, на что. Но знал точно, что не хочет отсюда уезжать. И будет тянуть с отъездом как можно дольше, ведь в конце концов Джесси не гонит его. Понимал он и то, что, как только начнет вставать с постели, свое слово скажет Рэчел. Черт возьми, он никогда бы не подумал, что она такая злопамятная. Конечно, дело в том, что, несмотря ни на что, она очень любит Джесси. И горько, что девушка этого не понимает. Но он может биться об заклад, что Джесси в глубине души тоже любит свою мать. Но пропасть, разделившая их, так глубока, что лишь чудо способно наладить их отношения. Чейзу хотелось отыскать такое чудо.
Чейз давно мечтал о горячей ванне. И в тот день его мечта стала явью — помогли ему Билли и Джеб. Надо было принести в комнату воды так, чтобы Рэчел не заметила и не узнала, что он уже моются. Джеб нагрел воду в баке для белья и вместе с Билли перенес его в комнату Чейза. Для Билли было увлекательной игрой делать что-то по секрету от матери. Но Чейз хотел, чтобы и Джесси не узнала и не догадалась, что он уже поправляется.
Все складывалось удачно. Но неожиданно Джесси вернулась с пастбища раньше обычного. Они оба онемели от удивления, когда Джесси обнаружила его сидящим в баке. Она быстро пришла в себя и решительно прошла в комнату.
Девушка была в рабочих брюках, в пыльной одежде, на спине болталась шляпа на завязках. Впервые она вошла к нему, не приведя себя в порядок. Но Чейз про это не думал, он слишком смутился, не зная, как объяснить свое купание. Он был благодарен, что Джеб и Билли оставили его одного.
— Рэчел в курсе, что ты уже поправляешься?
— Нет.
— Ты ждешь, когда намокнет твоя рана? Сколько ты тут сидишь?
— Не так давно.
Она подошла к баку и сунула палец в воду.
— Довольно давно. И сколько таких ванн ты принял по секрету от меня? Выходит, я обтирала тебя каждый вечер для твоего развлечения?
— Брось, Джесси, это в первый раз.
— Но я должна была бы знать об этом. А я бы не узнала, приди чуть позже. Правда?
Он чувствовал себя виноватым, и она это видела. Но он не мог понять — сердится Джесси или нет. Он, конечно, чувствовал себя не в своей тарелке, сидя перед ней раздетый.
Он кашлянул.
— Ну что тут такого? Чем плохо, что я хорошенько помоюсь?
— Ничем, — кивнула Джесси. — И судя по тому, как ловко ты снял повязку и залез в бак, тебе пора как следует помыть спину.
— Джесси!
— Наклонись вперед, Чейз, — приказала Джесси. — Ты же хочешь помыться? А я потру спину так, чтобы не задеть рану.
Легче было подчиниться, чем спорить. Но больше всего на свете ему хотелось знать, что у нее на уме. Так непривычно она себя вела. Не сказала ни одного грубого слова, не расшумелась из-за того, что он не в кровати. Она была слишком спокойна, а значит, что-то не так. Но что? Он не мог понять.
Наконец девушка скомандовала:
— Ну вот. Теперь вставай. Я тебя ополосну.
— Я и сам могу, — заторопился он.
— Конечно, и зальешь водой весь пол. И вообще удивительно, как ты поместился в этом баке?
— Я не рассчитывал ни на чью помощь. — От смущения Чейз говорил мало.
— Но тебе уже ее оказали — Уходи, Джесси. Она тихо рассмеялась.
— А почему ты стесняешься меня? Можно подумать, что я тебя не видела голого.
— То было совсем другое дело.
— Почему? Потому что и я была голая? Но не надейся, что и я сейчас все с себя сброшу. А теперь будь хорошим мальчиком, вставай. — И потом ехидно добавила:
— Я не буду к тебе приставать, если ты этого так боишься.
Чейз через плечо взглянул на нее. Она действительно развлекалась. Не так часто он видел ее глаза смеющимися, в такие моменты они становились светлее и ярче.
Он встал и почувствовал, как холодная вода полилась по спине. Потом она вытирала его полотенцем, и он совсем разомлел.
— Ну что, разве плохо? — спросила она, шаловливо шлепнув его по ягодицам.
Он повернулся к ней, но она уже пошла к столику за чистыми бинтами.
— Подойди сюда, я забинтую твою рану. Если ты считаешь, что это еще необходимо.
Чейз сразу же огорчился. Иными словами, она говорила, что он здоров. Значит, сейчас спросит, когда он намерен уехать.
Обернув вокруг бедер полотенце, он подошел к кровати и сел так, чтобы она могла его перевязать. Он напряженно наблюдал, как она склонилась, почувствовал, как бережно она положила вату на рану. Она перевязывала его так нежно и так не похоже на обычную Джесси, что его разобрало любопытство. Наконец он спросил:
— Отчего такая нежная заботливость? Она подняла бровь.
— Нежная?
— Ты понимаешь, что я имею в виду.
Она пожала плечами и посмотрела на свою работу.
— Не знаю. Может, потому, что вижу тебя в последний раз. Я хочу расстаться по-доброму. Чейз покачал головой.
— Так ты хочешь вышвырнуть меня отсюда из-за этой проклятой ванны?
Она подняла на него глаза.
— Не смеши. Мне все равно, сколько ты собираешься тут прохлаждаться. Просто я знаю, что теперь ты здоров и можешь отчалить в любой момент.
— Стало быть, мы расстаемся по-дружески? — ухмыльнулся он и погладил ее по бедру. Она отбросила его руку.
— Не совсем. — Она отошла на безопасное расстояние и снова засмеялась.