Линдсей Джоанна. Любовь и ветер

   Чейз не купился на ее слова. Он встал, оделся, то и дело поглядывая на нее-“Может, ей хочется побыть , одной?” — подумал он. Уж лучше бы она сказала правду, чем заставлять его чувствовать себя совершенно беспомощным. Чейз развел огонь, и в комнате стало теплее. Но Джесси не собиралась подниматься.
   — Хорошо, тогда я пойду, — сказал он нехотя. — Но может, все-таки я как-то смогу тебе помочь? Хочешь, я сделаю тебе массаж?
   — Нет — Ну, Джесси, не стесняйся. Это поможет, — сказал он, стаскивая с нее одеяло и поворачивая на спину — Не трогай меня!
   Чейз отпрянул, точно обжегшись. А она снова свернулась в клубочек. То же самое она сказала вчера утром, когда ее тошнило. И у нее такое же бледное лицо Так же прижаты руки к животу.
   — Джесси! Джесси, посмотри на меня!
   — Иди же. Иди на работу. Он сел на край постели. Она застонала, когда он тронул ее за плечо.
   Чейз чувствовал себя таким растерянным…
   — Черт возьми! Что с тобой такое? Ну что это за болезнь? Ты так хорошо спала всю ночь.
   — Я не болею, — Она не поворачивалась к нему, не шевелилась, будто мертвая.
   Чейз нахмурился. Что она пытается скрыть от него?
   — Джесси, давай я тебя одену и отвезу в Шайенн к доктору.
   — Опять мучаться в пути? Не смеши. Она хотела все обратить в шутку, но он видел, как тяжело давалось ей каждое слово. Он склонился над ней, и ее лицо будто воспламенилось — Только не сейчас! Пусть пройдет Неожиданно она почувствовала, как тошнота подступила к горлу, она зажала руками рот и вскочила так быстро, что лягнула его в бедро. Если бы Чейз не успел отстраниться, она бы его опрокинула.
   Джесси подскочила к ведру в углу комнаты, встала на колени, и ее вырвало. Он взял с кровати одеяло, накинул ей на плечи. Она не обратила внимания.
   Чейз не знал, что еще ему сделать, и вышел, оставив ее одну.
   Джесси жалела, что он не сделал этого раньше. Решив, что он уехал на весь день, она кое-как добралась до кровати и уснула.

Глава 35

   Джесси проснулась, неуверенно пошевелилась и почувствовала облегчение. Ужасная тошнота прошла. До следующего дня.
   Первое, о чем она подумала, — о еде. Второе — о Чейзе. Ушел он на работу или поехал за доктором? Дай Бог, чтобы не за доктором. Наконец она была одна и могла немного подумать.
   Она села, потянулась. А потом, не веря глазам, уставилась на человека, сидящего за столом.
   — Я думала.., тебя здесь нет, — сказала она удивленно.
   — Да ну?
   Ей не понравился его спокойный тон.
   — Считай, что я остался здесь из любопытства. Мне хотелось посмотреть, выздоровеешь ли ты так же чудесно, как вчера.
   — Мог бы по крайней мере хоть немного посочувствовать.
   Он поднялся из-за стола, подошел к кровати и посмотрел ей прямо в глаза.
   Джесси занервничала под его взглядом.
   — Ты беременна!
   — Нет, — сказала она слишком поспешно и уже спокойнее повторила:
   — Правда, нет.
   — Правда, да.
   Он сел на край кровати, стянул с нее одеяло.
   — У тебя прекрасная грудь, — сказал он, нежно дотрагиваясь до нее. — Странно, но она стала полнее с тех пор, как я последний раз ласкал ее.
   Джесси отбросила его руку.
   — Не говори ерунды.
   — Не испытывай мое терпение, Джесси. — Он схватил ее за подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. — За свою жизнь я много вертелся возле женщин. Перед тем как мать вышла замуж за Юинга, половина ее клиентуры были беременные женщины. Это был единственный период в жизни женщин, когда они имели законное право обновить свой гардероб. Так вот, они без стеснения обсуждали свои проблемы, не обращая на меня никакого внимания. Ты думаешь, я не знаю, почему по утрам ты никому не показываешься на глаза?
   Она снова отбросила его руку, злясь, что он оказался таким осведомленным.
   — Оставь меня.
   — Ты что, собиралась от меня скрыть свою беременность? Чтобы я уехал, ни о чем не зная?
   — Это мои дела, а не твои.
   — Нет, больше мои, чем твои.
   — Да неужели? А что изменится теперь, когда ты знаешь? Ничего.
   — Мы поженимся.
   — Нет. — Она медленно покачала головой. — Когда я узнала об этом, я сначала тоже так подумала. Но потом я нашла тебя в постели проститутки.
   — Джесси, ведь ничего не случилось. Я был пьян.
   — Я знаю. Но ты собирался. Если я выберу когда-нибудь мужчину, то он никогда не взглянет на другую женщину. Я не потерплю неверности. Иначе… Не имеет значения. Ты всегда подхватывал любую, какую хотел. И всегда останешься донжуаном.
   — Не истязай себя, Джесси, — сказал тихо Чейз. — Мне достаточно тебя одной.
   Под его непреклонным взглядом она вдруг почувствовала возбуждение.
   — Спор окончен, — сухо бросила она.
   — Это спор о моем ребенке.
   — Нет, о моем. Это я страдаю, я вынашиваю его. И я буду растить его!
   — Ты собираешься растить его одна? Я знаю, Джесси, что это такое. Мой ребенок не должен расти безотцовщиной.
   — У тебя нет права голоса.
   — Посмотрим.
   Они с неприязнью уставились друг на друга. Джесси была в ярости, она не ожидала такого упрямства от Чейза И он тоже пребывал в подобном состоянии. Он понял, что Джесси делала все, что могла, желая скрыть от него беременность. И это ей почти удалось. Чейз резко поднялся.
   — Одевайся!
   — Это еще что?
   — Сейчас, Джесси, ты поедешь со мной. И не в твоей власти противиться.
   — В Шайенн. Я же сказал, что мы поженимся.
   — Чейз, — произнесла она ровным голосом, хотя готова была кричать. — Ты не можешь силой заставить меня выйти за тебя замуж. Только зря потратишь свое время на такую длинную дорогу, не говоря уже о моем времени.
   — Я так не думаю. А теперь ты сама выйдешь и сядешь на лошадь? Или мне тебя отнести?
   Клокоча от гнева, Джесси прошла мимо него. Боясь, что она удерет от него, Чейз сразу же взял ее лошадь за поводья.

* * *

   Первые несколько часов долгого пути до Шайенна Джесси была вне себя от злости. Предстояло провести много часов в дороге, и она решила как следует поразмыслить. И когда они приехали в город, Джесси приняла решение.
   Было поздно, но Чейз приставил к спине Джесси пистолет. Ей было смешно, но она старалась сохранять серьезность. Такова ирония судьбы. Именно так собиралась она повести его к алтарю в ту ночь, когда приняла решение. А теперь на ее месте он, готовый проделать то же самое.
   Джесси молчала, пока он будил священника, подводил ее к алтарю. Она знала, что священник не может видеть револьвер, приставленный к ее спине. И молчала, когда пришло время отвечать на вопросы.
   Чейз ухмыльнулся, ожидая услышать, что скажет Джесси. Но она упрямилась. Он ткнул ее револьвером, и только тогда услышал ясный и громкий ответ.
   Чейз так удивился, что и сам не сразу ответил на вопросы священника. Джесси быстро нацарапала свое имя, где положено, и вышла из церкви, не дожидаясь Чейза.
   Он догнал ее.
   — Извини, Джесси, но я вынужден был так поступить.
   — Не смеши меня, — ответила она. — Мы оба знали, что ты не застрелишь меня, даже если я скажу “нет”. И ты прекрасно понимаешь, что, если бы я сама не захотела, не помог бы и револьвер. Но не думай, что ты добился своего, Чейз Саммерз. Я просто хочу, чтобы мой ребенок был законным. Вот и все. А теперь убирайся на все четыре стороны. Иногда я разрешу тебе приходить в гости, навещать его. Но я не буду с тобой жить. Ясно?
   Она вскочила на лошадь и поехала к гостинице. Он смотрел ей вслед, помрачнев. Мы еще посмотрим! Проклятие!

Глава 36

   Чейз открыл глаза и увидел, что Джесси торопливо одевается. Он ничего не говорил, продолжая наблюдать за ней исподтишка. По ее лицу было ясно, в каком она настроении. Возможно, ей не понравилось, проснувшись, снова обнаружить его у себя под боком.
   Вчера он не пошел за ней в гостиницу, а завернул в ближайший салун. Знакомых лиц не было, и он позволил себе сыграть в карты, чтобы отвлечься. Но потом его узнали, и за вечер он наслушался немало насмешек в свой адрес. Все помнили, что произошло в комнате Серебряной Энни. Он услышал и про то, какую роль в ту ночь сыграла Джесси. И удивился. А когда в гостинице он обнаружил, что Джесси записала их как мистера и миссис Саммерз, он удивился еще больше. Но его радостное возбуждение испарилось, едва он вошел в комнату. Его постельное белье и подушка валялись на полу. Он поднял их, положил на кровать, где им и полагалось быть, устроился под боком у Джесси и пробормотал:
   — Итак, что твое — то с тобой? Джесси резко повернулась, открыв рот от изумления. Но быстро пришла в себя.
   — Так ты это слышал?
   — Легенды ходят.
   — Не обольщайся, — сказала она вызывающе. — Просто в тот день я поняла, что беременна, и решила выйти за тебя замуж. Так что в этом не было ничего.., личного.
   — Так вот почему ты пошла в салун искать меня?
   — Да! Разумеется, когда я обнаружила тебя там, мысли о замужестве мигом улетучились. Ну конечно, я расстроилась из-за того, что тебя едва не прикончили. В конце концов ты — отец моего будущего ребенка. — Она смутилась. — И я просто предупредила эту шлюху, что с ней сделаю, если…
   Чейз промолчал. Он понимал, что лучше не поддерживать эту тему.
   — Это плохо, — сказал он тихо.
   — Почему? — не поняла она. — Я думаю, что твоя подружка знает больше, чем рассказала. И ее надо было припугнуть.
   — Хорошо. Но инцидент исчерпан, и лучше про него забыть.
   Джесси задохнулась от возмущения, ее бирюзовые глаза округлились.
   — Ты что, шутишь? Не хочешь ли ты сказать, что тебе не интересно, кто тебя пырнул ножом?
   — Не очень, — ответил Чейз, наслаждаясь ее негодованием.
   Чейз действительно не думал о мести. Он даже был благодарен судьбе за нападение. Если бы не рана, Джесси никогда бы не пустила его на ранчо и ему бы пришлось уехать из Вайоминга, не подозревая о ребенке. От этих мыслей он снова помрачнел.
   — Ты что, хотела утром удрать и не разбудить меня?
   — Уже не утро. День. Мы оба проспали.
   — Отвечай на мой вопрос. Она молчала, а потом выпалила:
   — Я хочу, чтобы ты вернулся со мной на ранчо.
   — Я и так собирался. Она сощурилась.
   — По крайней мере до тех пор, пока не уедет Рэчел.
   — Ах да. Я забыл, что ты хочешь получить какую-то выгоду из этого брака.
   — Не издевайся, Чейз.
   — Прости, если что не так. Но бьюсь об заклад, ты ждешь не дождешься, когда сможешь сообщить Рэчел о нашем браке. Разве я не прав?
   — Нет. На этот раз нет. Я хочу, чтобы ты сам ей сказал. Я сразу поеду на пастбище и не хочу ее видеть.
   — Даже чтобы попрощаться?
   — А почему я должна прощаться с ней? Я ее не звала сюда и не собираюсь притворяться, будто мне жаль, что она уезжает. — В голосе Джесси послышались просящие нотки. — Ну, пожалуйста, скажи ей вместо меня.
   — А что будет, когда она узнает, что мне уготована роль фиктивного мужа?
   Глаза Джесси потемнели.
   — А зачем ей про это говорить?
   — А почему нет? Боишься, что она не оставит тебя еще несколько лет?
   Джесси растерянно уставилась на него. Он дал ей время поволноваться, причем его собственное настроение явно улучшилось.
   — Знаешь, Джесси, новая ситуация кажется мне довольно презабавной.
   — Если ты имеешь в виду шантаж, я не назвала бы это забавой.
   — Понятно. Кстати, ты собираешься поехать и сказать, чтобы Рэчел немедленно собирала вещи?
   — Если ты этого сам не сделаешь, тогда придется. И что ты вечно споришь со мной? — раздраженно спросила она — Ты же не хотел осесть, обзавестись семьей. Да, ты заставил меня выйти за тебя замуж, но мы оба знаем, почему. С твоей стороны это великодушно. Спасибо. Так почему ты не хочешь отблагодарить меня, раз я даю тебе полную свободу? Тебе надо искать своего отца. Ты не забыл? Поезжай в Испанию, Чейз. Найди его. С женой на хвосте ты этого не сумеешь.
   — А почему нет? Ты могла бы поехать со мной, после того как родится ребенок.
   — Я никогда не оставлю ранчо, Чейз.
   — Ты, наверное, еще не поняла, но теперь ранчо принадлежит и мне тоже, — сказал он несколько раздраженно.
   Джесси напряглась — Что это значит?
   — Это значит, дорогая, если я хочу остаться здесь, я останусь.
   — Поступай как знаешь, — холодно бросила Джесси. — Но лучше бы тебе этого не хотеть!

Глава 37

   На ранчо они ехали невеселые и всю дорогу молчали.
   Джесси и хотела и не хотела видеть Рэчел. Она желала, чтобы та уехала, но в то же время понимала, что в таком случае она больше никогда не увидит свою мать.
   Когда Джесси выходила из конюшни, она увидела Рэчел у кухонной двери. Девушка не была уверена в том, что ей удастся сохранить спокойствие при разговоре с ней. Чтобы укрепить свою решимость, она пыталась вызвать воспоминания о том, как отец сидел за кухонным столом с бутылкой виски и проклинал предательство шлюхи. Воспоминания, когда он со злобой объяснял ей, почему у нее нет матери. Воспоминания, когда он что-то выкрикивал про Рэчел и Уилла Фенгла.
   Рэчел стояла в дверях в аккуратном темно-зеленом платье. Хоть бы раз Джесси видела эту женщину в запыленной одежде или с растрепанными волосами. Ну что-то такое, от чего она бы стала похожей на других.
   — Раз ты приехала, стало быть, все неприятности позади? — спросила Рэчел подошедшую Джесси. — Вы наконец согнали стадо?
   Джесси шла, не останавливаясь, заставляя Рэчел идти следом за собой на кухню. Она встала у кухонного стола, сняла шляпу и перчатки, бросила их на стол. Она была напряжена.
   Рэчел внимательно наблюдала за ней.
   — Он теперь уедет?
   Джесси твердо встретила ее взгляд.
   — Ответ на все твои вопросы, Рэчел, один — нет!
   — Ну и ладно. Просто ты сказала тогда, что вернешься, когда все будет улажено.
   — Завтра утром мы уедем обратно. Мы с Чейзом только что из Шайенна.
   — О? — Рэчел подняла брови.
   — Что “о”?
   — Дело в том, что Джеб с Билли поехали искать тебя. Видишь ли, я отсылаю Билли в Чикаго. Я не могу допустить, чтобы он пропускал занятия в школе, — объяснила она. — Но он так хотел попрощаться с тобой перед отъездом. Я надеюсь, они ни от кого не слышали, что вы отправились в Шайенн, и не поехали за вами.
   — Ты зря беспокоишься, — нетерпеливо перебила Джесси. — У Джеба хватит ума не тащить мальчика в такую даль.
   — Куда-куда потащили мальчика? — спросил Чейз, появляясь на пороге.
   Рэчел даже не взглянула в его сторону. И Джесси пришлось ответить:
   — В город, чтобы найти меня и попрощаться, — ответила она как можно вежливее. — Она отсылает Билли в школу.
   Чейз вопросительно посмотрел на Джесси — Ты ничего ей не сказала?
   — Что она должна была мне сказать? — поинтересовалась Рэчел.
   — Предоставляю это удовольствие Джесси Я настоял на том, чтобы приехать сюда и сообщить.
   — Джесси, в чем дело?
   — Не можешь подыскать слова? — усмехнулся Чейз Джесси одарила его уничтожающим взглядом, потом повернулась к матери.
   — Рэчел, мы вчера ездили в Шайенн и поженились. Чейз — мой муж.
   Рэчел переводила взгляд с одного на другого, осмысливая сказанное, но без малейшего удивления.
   — Понятно, — сказала она с улыбкой. — Когда ты уезжал, Чейз, я думала: когда вы наконец оба образумитесь Так и вышло. — Она вся светилась от радости.
   Джесси недоумевала.
   — Черт побери! Что все это значит?
   — Что значит? А то, что я знала, что так должно случиться, — спокойно ответила Рэчел Глаза Джесси вспыхнули Невероятно!
   — Разве? Два человека, которые ведут себя так, как вы, просто предназначены друг для друга. Не могу передать вам, как я рада.
   — Как ты можешь говорить так? — вскипела Джесси. — Ты же была против него, помнишь?
   — Да, — улыбнулась Рэчел. — И ты сразу встала на его защиту. Так что с моей стороны это была тактика…
   — В этом есть что-то подлое, — покачала головой Джесси. — Тактика! Чейз засмеялся.
   — Неужели ты и вправду защищала меня, мое золотце?
   Джесси с гневом посмотрела на него и снова уставилась на Рэчел. Не было слов, которыми она смогла бы выразить свое возмущение! Она резко повернулась и вышла.
   А Чейз остался, он был в веселом настроении, улыбался.
   — Ты меня провела, Рэчел! И Джессику тоже. Ты не понимаешь, почему она так взбесилась? Она, видимо, ожидала от тебя совсем другой реакции?
   — Я знаю, — улыбнулась Рэчел. — С ней не надо было хитрить. Но пойми, я была так расстроена из-за того, как у вас все началось.
   — Естественно, — согласился Чейз.
   — Но я была уверена, что вы созданы друг для Друга.
   Чейз вздрогнул. Если бы она знала правду, из-за чего они поженились!
   — Не беспокойся. — проговорил он. — Она угомонится.
   — До моего отъезда?
   — А когда ты собираешься уехать?
   — Я собиралась отправить Билли завтра, утренним поездом. А теперь не вижу причины, почему бы и мне не поехать с ним.
   — Так скоро?
   — Да. Так что пойду и поговорю с Джессикой сейчас, я не могу оставить ее в таком состоянии.
   — Хорошо. Но если ты собираешься серьезно говорить с ней, Рэчел, почему бы тебе на этот раз не объяснить ей кое-что? Может, у тебя последний шанс расположить ее к себе, рассказать о своем прошлом?
   Улыбка сошла с лица Рэчел.
   — Наверное, стоит попытаться. Может быть, хотя бы на этот раз она меня выслушает…
   Рэчел не стала ждать, когда Джесси отзовется на ее стук. Она решительно открыла дверь и вошла. Взглянув на холодное лицо дочери, она чуть отступила назад, не зная, как начать.
   — Ах… Кейт готовит ужин, жарит мясо. Ты придешь, Джессика?
   — Нет!
   — Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришла, — ровным голосом сказала Рэчел. — Это будет последний семейный ужин. Завтра утром мы с Билли уезжаем.
   Наступила пауза, после которой Джессика произнесла:
   — Я никогда не воспринимала нас единой семьей, Рэчел. И не могу сказать, что мне жаль, что ты уезжаешь. Надеюсь, ты не будешь против, если я не приду. У меня слишком много работы.
   Эти слова больно ужалили Рэчел. Ей хотелось развернуться и уйти. И все-таки она не могла, она знала, что никогда не простит себе, если последний раз не попробует объясниться с дочерью.
   — Почему ты никогда не хочешь узнать от меня о том, что произошло между мной и твоим отцом? — резко бросила Рэчел.
   Джесси отвернулась и уставилась в окно.
   — Почему? Слушать, как ты будешь обвинять Томаса и говорить, что он лгал? Да, он был слишком тяжелым человеком, чтобы его любить, но больше у меня Никого не было. И если бы я узнала, что ад, в который он превратил мое детство, был беспричинным, я бы вырыла его из могилы и всадила в него еще несколько пуль. Но когда человек рассказывает одно и то же — и пьяный, и трезвый, это всегда оказывается правдой.
   — Правдой для него. Но что, если правда не такая, какой он ее видел?
   Джесси медленно повернулась. Глаза ее стали похожи на бирюзу.
   — Хорошо. Тебе до смерти хочется объясниться со Мной с первого дня, как ты здесь появилась. Рассказывай. А потом уходи.
   — Я никогда не изменяла твоему отцу.
   — Ну конечно! А теперь ты скажешь, что Билли — сын Томаса Блэра.
   — Да, он действительно сын Томаса Блэра. Слова были произнесены еле слышно, но Джесси услышала.
   — Черт побери! Если это правда, почему ты не сказала ему об этом? Ты же знала, как он хотел сына. Это единственное, чего он хотел.
   — Было слишком поздно говорить ему что-то, даже если бы я могла.
   — Для начала звучит хорошо, — хмыкнула Джесси. — Но я на это не куплюсь. Томас видел тебя собственными глазами с Уиллом Фенглом в вашей постели. До этого его месяц не было дома. Месяц, которым ты воспользовалась, чтобы развлечься со своим любовником. И если уж Билли чей сын, то, конечно, Фенгла.
   — Бог мой! — Рэчел побледнела и села на кровать Джесси. — В тот вечер… Томас упоминал Уилла. Но он никогда открыто не сказал, что привело его в такую ярость. В моей кровати!
   Джесси сухо сказала:
   — Прекрасно, Рэчел. Действительно, замечательно! Твое место на сцене. Ты настоящая актриса! Сарказм Джесси взорвал Рэчел.
   — Если твой отец видел Уилла Фенгла, занимающегося любовью с женщиной в моей постели, то этой женщиной могла быть только Кейт! Это была не я, Джесси. Меня вообще весь день не было на ранчо.
   Один поселенец пришел за мной в то утро — его жена рожала. И жена, и ребенок умерли. В тот вечер я вернулась домой совершенно разбитая от усталости и волнений. Ты мне при родах тяжело досталась, ты знаешь это, а тогда я снова была беременна. Доктора поблизости не было.
   Это чудо, что Томас не убил Билли. Он зверски избил меня, едва я вошла в дом. Он не дал мне сказать ни слова в свое оправдание, Джесси. Ни единого слова! А после того, как он перестал меня бить, я уже не могла говорить. У меня была сломана челюсть, и я была почти без сознания. Спроси Кейт. Она была на ранчо единственной женщиной, кроме меня. Она была с Уилли, спроси ее!
   Джесси молчала. Выражение ее лица не изменилось. Она заговорила мрачным тоном:
   — У тебя было десять лет, чтобы изложить эту версию. Кто теперь может опровергнуть ее? Фенгла нет, Томаса нет. Кейт, естественно, будет отказываться. Потом, Кейт индианка, кто ей поверит, что она была с Фенглом.
   — Спроси ее, Джессика, — умоляла Рэчел.
   — Я не буду унижать ее такими вопросами. Бог мой, разве ты не понимаешь, в чем ты ее обвиняешь? Ты хочешь сказать, что все эти годы Кейт держала язык за зубами? Она не сделала ни малейшей попытки исправить эту ужасную ошибку? Почему она хранила молчание все эти годы? Ради чего? Служить Томасу при его нраве — не подарок. Так зачем ей это было надо?
   — Я не знаю. Джессика, почему, но она так поступила.
   — Нет! — Джесси снова отвернулась. Рэчел сидела, окаменев.
   — Джессика, а что, если я говорю правду, — шепотом сказала она, прежде чем встать и выйти. — Так кто же я — преступница или жертва? Подумай об этом…

Глава 38

   — Мама, я не, могу найти индейские перья, которые Джеб подарил мне вчера вечером!
   Рэчел угрюмо покачала головой. Она искоса взглянула на Чейза, а затем на забитый вещами сундук на кровати. И вздохнула.
   Утро оказалось суматошнее, чем она предполагала.
   — Не сможешь ли ты закрыть его и вынести на крыльцо? Я думаю, сын опять обнаружит что-то недостающее, пока мы не закроем сундук. Если мы сейчас не тронемся, придется провести ночь в Шайенне. А мне не хотелось бы.
   Чейз молча кивнул. Он знал, что Рэчел тяжело дался разговор с Джесси. Она рассказала ему. И он поднимал, как она страдает.
   А сама Джесси? Или она действительно такая бессердечная, или она искренне уверена, что Рэчел лжет? Он отправился было сам спросить обо всем Кейт, но не нашел ее. И завтрака в это утро не было. Может, Кейт сбежала? В таком случает разве это не доказательство?
   Чейз вздохнул и принялся за сундук. Придет ли Джесси попрощаться с матерью? Билли боготворит сестру. И если она не покажется, он будет очень страдать.
   Сундук не закрылся и после третьей попытки. Чейз выругался, открыл его, желая посмотреть, что мешает. Выпала толстая тетрадка, застрявшая между крышкой и стенкой сундука. Она и мешала. Чейз положил ее сверху и снова попытался закрыть. Почему это, путешествуя, женщины таскают с собой столько бесполезных вещей?
   Но сундучок не поддавался. Опять эта тетрадка! Он передвинул ее ближе к центру. Но уголок все время высовывался. Потом он попытался засунуть ее поглубже, но вещи лежали плотно. И тогда он, раздосадованный, вынул ее вообще.
   Чейз оглянулся, желая убедиться, что никто его не видит, бросил тетрадь на пол и хотел ногой задвинуть под кровать. Глаза выхватили слово “Дневник”. Он подумал — нет, только не дневник. Это то, чего Рэчел не могла бы потерять. Смешно, но он не предполагал, что Рэчел способна вести дневник. Кто угодно, только не она.
   Чейз наконец закрыл сундучок и вынес его на крыльцо, где уже ожидал Джеб с повозкой.
   — Еще будет что? — проворчал Джеб, пристраивая сундук на повозку. Чейз ухмыльнулся.
   — Я не думаю, что у Билли сундук будет легче. В городе попросите кого-нибудь, чтобы вам помогли разгрузиться.
   — А ты думаешь, я сам это потащу? Если женщина не тронется сейчас, мы только к ночи попадем в Шайенн.
   — Ты, случайно, не видел Джесси? — спросил его Чейз.
   — Ты что, парень, слепой? Ты только что прошел мимо нее в гостиной.
   Чейз никогда бы не подумал, что ради Рэчел и Билли Джесси захочет принарядиться. Можно ли было узнать Джесси в красотке возле камина? Да, это была она. В платье из розового бархата, украшенного кружевами. Ее волосы были собраны на затылке в пучок и перевязаны белыми лентами. Он потерял дал речи — самая красивая женщина, какую ему когда-либо доводилось видеть!
   В комнату вошли Рэчел и Билли и встали как вкопанные.
   — О Боже!
   Билли расплылся в улыбке:
   — В Чикаго ты бы затмила всех девушек! — Он подбежал к ней и обнял за талию. Ей хотелось прижать к себе мальчика и стиснуть его в объятиях. Но она смотрела поверх его головы на Рэчел и руки ее не двигались. Спазм перехватил горло: ей не следовало приходить, ей надо было запереться у себя в комнате и сидеть, пока они не уедут!
   Билли даже не заметил, что она не ответила на его объятия.
   — Я буду по тебе ужасно скучать, Джесси. А можно я приеду еще раз?
   Она прошептала ответ, который никто, кроме Билли, не мог услышать:
   — Если ты не приедешь, я тебе этого никогда не прощу.
   Ее губы скользнули по его щеке. Билли отступил на шаг, сияя, и с воплем восторга выскочил из гостиной, едва не сбив с ног Чейза.