Линдсей Джоанна. Зимние костры

   — В том, что ты говоришь, мало правды, поскольку Гаррик Хаардрад не подумает искать тебя здесь, а если и догадается, то слишком поздно, ведь к тому времени Седрик достаточно попользуется твоими прелестями, устанет от тебя и продаст в дальние земли. Знай, девушка, я предан Седрику и его семье. Моя ферма — на их земле. Я клялся на верность Летему Боргсену, отцу Седрика. То, о чем ты просишь, станет причиной моей гибели скорее, чем месть Хаардрадов.
   — Тогда отведи меня к своему господину. Сам ведь говорил, что тот не одобрит все, что вы наделали.
   — Довольно!
   Бренна заставила себя попытаться в последний раз:
   — Пожалуйста!
   Но оказалось, она унижалась зря, поскольку Арно молча устремился к выходу, оставив измученную, раздавленную неудачей девушку в одиночестве. Когда викинг вернулся, Бренна не делала дальнейших попыток к разговору, а сам Арно предпочитал молчать. К полудню, наконец явился Седрик.
   С того мгновения, как он вошел в комнату, Бренна почувствовала себя долгожданной добычей, попавшей в лапы изголодавшегося зверя. Глаза Седрика не отрывались от нее. Неуемная похоть этого человека была так очевидна, что Арно, не осмелившись попросить объяснения по поводу столь долгого отсутствия, смущенно отвел глаза.
   Седрик сбросил плащ, и Бренна невольно воззрилась на обнаженные руки, бугрившиеся мышцами и покрытые шрамами. Он был олицетворением грубой силы, и Бренна понимала, как трудно справиться с мужчиной, твердо решившим покорить ее, овладеть, подчинить своей воле. Но никогда, даже в самом начале, Бренна не хотела убивать Гаррика, а с этим расправилась бы без сожалений.
   — Ну что, моя прелестная пленница доставила тебе много неприятностей? — спросил Седрик Арно, не сводя глаз с Бренны.
   — До сегодняшнего дня — ни одной.
   — Вот как?
   — Она говорит на нашем языке, Седрик, и очень хорошо.
   — Это так, девушка?
   Бренна не ответила, только придвинулась ближе к постели, где была спрятана ее единственная надежда. Нужно успеть подготовиться на случай нападения.
   — Она также знает наши имена, — продолжал Арно. — Если Хаардрад когда-нибудь отыщет ее, девушка все расскажет. Говорил же тебе, не стоило похищать ее.
   — По-моему, ты зря тревожишься! Нет нужды беспокоиться, он никогда не найдет ее.
   — Ты скоро продашь ее?
   — Вряд ли. Если Хаардрад явится сюда за ней, мы прикончим его, вот и все!
   — Ты, кажется, окончательно потерял рассудок, Седрик?
   — Довольно! Отец и так задержал меня слишком долго своими дурацкими поручениями! Послал привести какую-то дорогую лошадь, купленную у кузена! И все это время я ни о чем не мог думать, кроме девчонки, а теперь не стану больше дожидаться, чтобы взять ее! Она моя и принадлежит мне! И я буду делать с ней все, что захочу!! — Седрик неожиданно рассмеялся:
   — Ну как, Арно? Останешься и будешь наблюдать? Или считаешь, что сейчас самое время засвидетельствовать почтение моему папаше?
   Арно недобрым взглядом окинул приятеля и посмотрел на Бренну, но, не вынеся ее молчаливой мольбы о помощи, поспешно отвернулся и в бешенстве вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
   Он, конечно, и не подумает вернуться, чтобы еще раз попробовать урезонить Седрика, но Бренна на это и не рассчитывала. Арно приходилось выбирать между состраданием к пленнице и верностью другу, и, к несчастью для Бренны, победила преданность. Впрочем, викинг и не может поступить иначе.
   Теперь началось настоящее испытание. Либо Бренна покинет этот дом, обагрив руки кровью врага, либо позволит этому молодому ублюдку взять себя силой и навеки потеряет надежду на любовь Гаррика. Гаррик ничем не лучше других мужчин — он тоже не захочет делить ни с кем свою собственность и, конечно, будет осуждать Бренну за случившееся, хотя она ни в чем не виновата. Как несправедливы мужчины к женщинам!
   Седрик еще не дотронулся до нее, хотя этот момент вот-вот настанет. Викинг подкрадывался медленно, шаг за шагом, словно змея, готовая напасть.
   — Поди же сюда, моя красавица, — льстиво уговаривал он. — Ты ведь говоришь на нашем языке и знаешь, чего я хочу.
   Девушка не ответила ни слова — за нее говорил взгляд огромных серо-дымчатых глаз. Эти широко распахнутые, потемневшие от гнева и отвращения озера жгли Седрика презрением. Однако его это ничуть не трогало и даже не удивляло.
   — Значит, собираешься сопротивляться? — осведомился он, подняв брови и пренебрежительно скривив губы. — Что ж, попробуй, девочка. Уверен, ты дорого продала свою девственность, когда Хаардрад взял тебя в первый раз, но что тебе защищать теперь? Если предпочитаешь притвориться, что все еще невинна, будь по-твоему.
   — Грязная свинья! — выпалила Бренна. — Попробуй коснуться меня и проживешь ровно столько, чтобы только успеть пожалеть об этом!
   — О нет, моя крошка, мне не о чем жалеть! — Седрик лишь громко расхохотался. — Неужели ты действительно надеешься, что сюда сейчас ворвется твой хозяин и потребует отмщения! Нет, девочка, меня никто не остановит! Буду иметь тебя сколько и когда захочу!
   Бренна вовремя решила придержать язык. Пусть думает, что она беспомощна, пусть, ничего не подозревая, попадет в мышеловку! Это ее единственный шанс, и она им воспользуется!
   Седрик начал не спеша снимать оружие. Сначала меч, потом грубый топор с зазубренным лезвием. Сколько черепов расколол этот топор? Сколько людей пали жертвой этого молодого живодера? Так ли уж велик грех разделаться с ним? Разве у Бренны нет на это права?
   Седрик приблизился к девушке, захватив ее врасплох. Бренна вскрикнула, но не от страха, а от сожаления — они свалились на пол слишком далеко от того места, где был спрятан кинжал, и теперь до него не добраться!
   — Победитель получает все! — пробормотал Седрик, прежде чем разорвал ее сорочку до талии. Он попытался развязать пояс, и Бренна начала отчаянно сопротивляться. Кровь брызнула из рассеченной губы Седрика. Прорычав проклятие, он с такой силой ударил Бренну по лицу, что та почти потеряла сознание и сквозь дымку, застлавшую глаза, наблюдала, как ее пояс расстегнулся словно сам собой, а сорочка распалась надвое.
   Жгучая, мучительная боль скоро вернула ясность разума, как только Седрик, смеясь, стиснул ее обнаженные груди и начал безжалостно выкручивать их, щипать соски, впиваясь в нежную плоть, оставляя синяки и явно наслаждаясь ужасными криками пленницы. Пытки все продолжались, жестокие, бесконечные, пока наконец Бренна, не в силах больше выносить терзаний, не провалилась во мрак небытия.

Глава 37

 
   Гаррик стоял в комнате Бренны, высоко подняв свечу и злобно уставясь на уже холодный пепел в очаге и два почерневших, хотя и сохранивших первоначальную форму браслета. Так вот, как она отплатила за его великодушие! Вот, как относится к его нежности и заботе!
   Гаррик больше не стремился сдержать гнев: уже несколько дней домашние боялись подходить к нему. Да и почему он должен делать вид, что бегство рабыни ничуть его не задело? Слепящая ярость обуревала его с такой силой, что, попадись ему Бренна на глаза, он не задумываясь убил бы ее. Но найти беглянку не было ни малейшего шанса — на этот раз она слишком хорошо замела следы.
   Никогда больше он не доверится женщине! Бренна дала слово, что не сбежит от него, и Гаррик верил, что она сдержит клятву!
   — Глупец!
   Он осушил кружку медовухи и вышел из комнаты. Нужно приказать сжечь все, что принадлежало Бренне. Пусть ничто не напоминает ему об этой лживой суке.
   Гаррик отправился в столовую, где Модья как раз ставила на стол ужин.
   — Где Эрин? — прорычал он.
   — Сейчас придет. Эрин уже стар, хозяин, и теперь у него уходит больше времени, чтобы перейти через двор, — пытаясь успокоить его, поспешно сказала Модья.
   — Я не просил тебя защищать Эрина, госпожа, — проворчал Гаррик, ударив кулаком по столу. — Один и могучий Top, помогите мне! Добьюсь ли я когда-нибудь послушания от собственных рабов?
   Призыв к богам испугал Модью еще больше, чем ярость, и женщина вылетела из комнаты, словно эти языческие божества могли расправиться с ней. Когда Модья пробегала мимо Эрина, тот огорченно покачал головой, заметив побелевшее лицо и полные ужаса глаза женщины.
   — Не стоит срывать гнев на бедняжке, — спокойно сказал он, зная, что непозволительно дерзок с хозяином. — Она ничего плохого не сделала и служит тебе, как умеет.
   Гаррик разозлился еще больше:
   — Ты слишком много берешь на себя, старик! Хорошо бы тебе помнить, кто здесь хозяин!
   — Мне еще не изменила память, и я также прекрасно знаю, когда моему повелителю необходимы любовь и терпение.
   Гнев Гаррика мгновенно остыл, но он попытался скрыть раскаяние под маской суровости и постарался поскорее объяснить, зачем ему понадобился Эрин:
   — Расскажи еще раз, что происходило в тот день, когда Бренна сбежала.
   — Опять? Гаррик, мы уже четыре раза возвращались к этому. Я объяснил все, что знал.
   В этот момент в холле появился Перрин, но по его измученному лицу сразу было видно, что он не принес обнадеживающих новостей. Взглянув на друга, Гаррик отвернулся и продолжал допрос:
   — Повтори свой рассказ, Эрин.
   — Я не знал, что девушка вернулась, — вздохнул Эрин, — и того, что ты приезжал и уехал. Проклинаю себя за слабость, за то, что умудрился заболеть в тот день, принесший такое горе.
   — Не стоит упоминать об этом, Эрин, — резко оборвал Гаррик. — Повтори, что случилось.
   — Я подумал, что никому не понадоблюсь и отправился к Рейне за зельем. Она уложила меня в постель почти на весь день и, клянусь Богом, сумела к вечеру излечить. Я вернулся в конюшню поздно и услышал, как воет овчарка, словно гончая. Буран еще не начался, и ветра не было, так что даже мои старые уши разрывались от этих ужасных звуков. Я нашел пса одного в доме, но ничего не заподозрил, пока не понял, что он не мог развести огонь в очаге и посадить в печь хлеб, который к тому времени успел превратиться в уголья. И поскольку остальные женщины не приходили в дом, я послал Корана рассказать обо всем, что увидел. Ваших лошадей не оказалось в стойлах, поэтому я, естественно, предположил, что девушка все еще с тобой в доме Ансельма. Но прежде чем вы с Кораном успели вернуться, поднялась метель, и следы, которые ты так надеялся отыскать, скрылись под снегом.
   Гаррик стиснул зубы, вспоминая, как проклинал небеса за буран, мгновенно уничтоживший все шансы быстро найти Бренну. Она исчезла без следа, и слишком много времени прошло со дня ее побега.
   — И ты говоришь, что стоило открыть дверь, как Дог выскочил и помчался к парадной двери?
   Эрин кивнул. Гаррик в бессильной злобе всадил кулак в ладонь:
   — Я обыскал каждый дюйм земли к востоку отсюда, до самого подножия гор, но она словно сквозь землю провалилась!
   — А горы? — наконец заговорил Перрин.
   — Любой глупец знает, что никто не сумеет выжить там зимой, однако я перешел через более низкие холмы.
   — А пес? Он живо разнюхал бы, где скрывается девушка, — заметил Перрин. — Ты не брал его с собой?
   — Не смог найти, когда отправился на поиски в первый раз. Эрин сказал, что Дог вернулся на следующий день, мокрый и израненный. Несколько часов спустя — он сдох.
   — Мне очень жаль, Гаррик. Я знаю, что ты взял его совсем маленьким щенком и вырастил.
   Гаррик ничего не ответил. Ему еще предстояло свыкнуться с этой потерей, но пока он мог думать лишь о том, как найти Бренну.
   — Я уверен, что она не сбежала, Гаррик, — упрямо сказал Эрин. — Она где-то там, одна, больная или раненая, а может быть…
   — Только не говори, что она мертва, старик! — перебил его Гаррик с такой злобой, что Эрин пожалел о своих словах.
   Перрин попытался ослабить напряжение, внезапно воцарившееся в комнате:
   — Если пес вернулся мокрым… ближайшее озеро лежит к северо-востоку отсюда. Ты был там, Гаррик?
   — Да, и к северу тоже. А мать отправилась на запад, к побережью.
   — Я еще раз вместе с другими обыскал север и восток.
   — Благодарю тебя, Перрин, за труд, но пора бросить поиски. Эрин не сказал ничего нового. Никто не смог узнать, в каком направлении она скрылась, я не нашел ни единого следа.
   — Решил сдаться?
   — Эта женщина коварна и хитра, как ни один мужчина. Однажды поклялась, что если вздумает сбежать, я ни за что не найду ее. В первый раз удалось вернуть ее лишь потому, что она взяла с собой собаку.
   — Но что если Эрин прав, и она ранена и не в силах вернуться?
   — В таком случае я отыскал бы ее. Нет, мой отец может продолжать разыгрывать из себя дурака, но я не таков. Бренна исчезла, и я не желаю, чтобы даже ее имя упоминали в моем присутствии.

Глава 38

 
   Бренна очнулась от того, что по лбу и щекам поползли струйки ледяной воды. Кто-то опрокинул на нее целое ведро. Девушка задохнулась и закашлялась в полной уверенности, что тонет. Но тут ее глаза открылись, и вместе с сознанием вернулось ощущение страшной опасности. Однако она не смогла сразу понять, что угрожает ей, до тех пор пока свет не заслонила высокая фигура.
   Седрик, голый, стоял в ногах Бренны, и та только сейчас заметила, что сама обнажена до пояса, а разорванная сорочка едва держится на плечах… Он разглядывал девушку с нескрываемой похотливой улыбкой, и Бренна едва не застонала вслух. Неужели все кончено? Неужели этот ухмыляющийся негодяй успел взять ее силой? Нет… нет! Разум не мог окончательно покинуть ее, оставив беспомощной перед лицом опасности!
   — Значит, ты пришла в себя, — пренебрежительно бросил Седрик. — Совсем, как остальные мои женщины — немного боли, и сразу падают в обморок! Я надеялся, что ты окажешься другой, что сможешь выдержать все, что я вздумаю проделать с тобой!
   Омерзительные воспоминания о слепящей боли мгновенно воскресли в мозгу. Опустив глаза, девушка заметила множество небольших синяков, покрывающих груди в тех местах, куда впивались его пальцы. Бренна поспешно попыталась стянуть края сорочки, но они вер время расходились.
   — Гнусное животное, — прошипела она, сгорая от ненависти.
   — Не нравится, как я добиваюсь наслаждения? — Седрик злобно хмыкнул. — Ничего, понравится, Бренна, — уверенно бросил он. — Со временем полюбишь все, что я делаю с тобой… поверь, есть много способов взять женщину, и ты найдешь блаженство в пронзительной, острой боли, и будешь молить меня причинять тебе все большую….
   Девушку передернуло от омерзения. Теперь не осталось ни малейшего сомнения: она убьет его! Но как скоро? Что придется выстрадать, прежде чем представится подходящая возможность.
   Седрик — настоящее чудовище, зверь с поврежденным рассудком. Бренна, словно скованная злыми чарами, завороженно смотрела на него. С отвращением, но не имея сил отвести глаз. Шрамы, покрывавшие руки и торс Гаррика, казались ничтожными по сравнению с ужасной, хотя и давно зажившей отметиной на бедре Седрика. А чуть выше поднималась мужская плоть, столь могучая, что Бренна испугалась. В своей необузданной страсти и ярости он может просто разорвать ее. Но успел ли Седрик взять ее? А может, готовится снова изнасиловать? Она должна все знать! Если непоправимое свершилось, она никогда не сможет вернуться к Гаррику без груза невыносимого позора на плечах, зная, что все прекрасное и разделенное ими никогда не вернется.
   Корчась от ужаса, девушка прикусила губу:
   — Ты…
   Она не могла заставить себя спросить… нет, нужно… нужно это сделать…
   — Ты уже взял меня?
   — А ты сомневаешься? — расхохотался Седрик. Бренна вскрикнула, но тут же снова услышала его смех;
   — Нет, девушка. Я не овладею женщиной, пока она не сможет почувствовать силу моего копья! Женщина должна знать, кто хозяин, кто покорил ее, и тебе предстоит это испытать!
   Бренна облегченно вздохнула, но радость продолжалась лишь мгновения. Она с ужасом поняла, что лежит на прежнем месте и не может выхватить клинок. Пока Седрик еще не набросился на нее, но этого недолго ждать. Как только он наклонился, Бренна быстро отползла в сторону, упираясь в пол локтями и ступнями, Но Седрик все еще находился слишком близко, чтобы Бренна могла сбежать. И в следующий момент он с оглушительным боевым кличем ринулся вперед, подмяв ее под себя огромным телом. Бренна на мгновение задохнулась, но, сжав зубы, постаралась отогнать черные волны, снова угрожавшие поглотить ее. Ужас сковал ее. Но вместо того чтобы попытаться оттолкнуть насильника, девушка начала лихорадочно шарить по полу, умоляя Бога, чтобы оружие оказалось достаточно близко.
   Сначала пальцы натыкались лишь на грязь под шкурами, и слепая паника охватила Бренну. Седрик уже успел раздвинуть ей бедра коленом, но в это мгновение пальцы девушки коснулись холодной стали. Быстро подтянув к себе клинок, она схватилась за рукоятку.
   Бренна успела бы перерезать ему глотку, но тут Седрик, видя, что пленница не сопротивляется, заподозрил неладное. Заметив, что она вынимает из-под ковра руку с зажатым в ней кинжалом, он стиснул запястье девушки и начал грубо выворачивать, пока Бренна не, почувствовала, что ее силы слабеют, однако она продолжала сжимать клинок, словно от этого зависела ее жизнь. Да так оно и было. Нельзя сдаваться сейчас, когда она почти победила!
   Седрик встал на колени, сжал свободную руку в кулак и размахнулся, намереваясь опустить его на голову Бренны. В мозгу девушки промелькнули картины страшных пыток, которым Седрик, несомненно, подвергнет ее теперь, если она промахнется.
   Отчаянным усилием, прежде чем тяжелый удар снова повергнет ее во мрак, Бренна попыталась отбросить его. Сжавшись, она резко выбросила вперед ноги, и хотя лишь одна попала в цель, Седрик с воплем перегнулся пополам и повалился лицом вниз. Бренна сама испугалась того, что наделала: подумать только, всего одно молниеносное движение повергло на пол могучего великана. Однако так и произошло — Седрик свалился на зажатый в ее руке клинок и теперь лежал неподвижно. Мертв?
   Ее облегчение было столь велико, что Бренна улыбнулась, хотя едва дышала под весом огромного тела. Потребовалось немало времени, прежде чем девушка выбралась из-под него. Седрик лежал неподвижно. Если еще не сдох, значит, скоро умрет, но Бренна не испытывала сожалений. Ее грех не может быть так уж велик, поскольку если кто-то и заслуживал казни, так что именно он. Подумать только» скольких женщин он изувечил, изнасиловал, изуродовал…
   Бренна поблагодарила Бога, что смогла отделаться довольно легко. Вряд ли кто-то будет скорбеть о смерти Седрика!
   Эти мысли вихрем проносились в голове Бренны, но тело жило своей жизнью. При виде кровавой лужи, медленно расплывающейся по полу, около головы Седрика, к горлу подкатила тошнота, и девушка, отвернувшись, согнулась в приступе рвоты и продолжала корчиться еще долго после того, как в желудке ничего не осталось.
   Наконец она поднялась, хотя спазмы в животе не проходили. Боже, сейчас должен вернуться Арно, и тогда она окажется в еще худшей беде! Рабыня убила свободного человека, викинга и к тому же сына вождя рода! Если Бренну найдут сейчас, ее жизнь кончена! Арно поднимет тревогу, по ее следу пустятся люди и собаки… Сейчас самое главное — успеть добраться до Гаррика, он сумеет защитить ее.
   Бренна молниеносно собрала все, что сможет понадобиться в дороге, — еду, одеяла, оружие Седрика, веревку, которой Арно связывал ее по ночам, и, на всякий случай, кремень. Сложив все это в ковер, она связала узлом и, схватив плащ, выбежала из дома. Ей быстро удалось найти наспех сколоченный загон, где стояла Уиллоу, но седлать лошадь не было времени. Бренна накрыла Уиллоу толстым одеялом, нашла мешок с овсом и выбралась наружу.
   Небо было темно-синим, без единой звезды. Хоть бы дом Арно выходил на фьорд! Бренне необходимо выбраться именно туда!
   Слева на расстоянии она заметила всадника. Это Арно! Уже возвращается!
   Арно тоже увидел ее, и Бренна с ужасом поняла, что все страдания были напрасны. Но викинг не сделал попытки приблизиться к ней, просто остановился и долго смотрел вслед.
   Бренна не стала тратить драгоценное время, удивляясь столь странному поведению. Арно, несомненно, будет потрясен случившимся.
   Девушка вонзила каблуки в бока лошади и, прежде чем скрыться за деревьями, оглянулась и увидела, что Арно галопом мчится к дому.
   Сколько времени у нее осталось? Арно позовет людей на помощь, и те пустятся в погоню… но сначала пусть попробует их убедить, что в смерти Седрика виновна женщина! На это уйдет не один час! Конечно, его гибель случайна, но если Бренну поймают, никакие объяснения не помогут. Господи Боже, вот уж что называется, из огня да в полымя!
   Бренна скакала вперед и вперед, казалось, целую вечность, не останавливаясь, не замедляя скорости, пока не услышала впереди шум воды. Девушка облегченно вздохнула. Она уже начала бояться, что повернула не на север, а на юг. Страшно подумать, что бы произошло, если бы она сбилась с пути! Теперь оставалось только сообразить, как добраться до другого берега. Ей необходима помощь Гаррика!
   Перед глазами Бренны возник дом на вершине скалы. А если она взберется на обрыв с противоположной стороны и закричит что было сил? Услышит ли Гаррик? Вполне возможно, Надежда вновь вспыхнула в сердце Бренны. Она осторожно, шагом, подъехала к самому краю воды. Ни единого холма. Пологий берег, а вдали — густой лес. Где же та скала, на которой стоит ставший таким родным дом?
   Бренна пришла в отчаяние. Знать бы, где она находится? Куда увез ее корабль? И сколько теперь придется проехать, чтобы обогнуть фьорд? Она ехала прямо на север, по крайней мере надеялась, что именно туда держит путь.
   — Боже милосердный, куда же мне теперь направиться? — вскрикнула Бренна вслух.
   И, словно в ответ, Уиллоу повернула налево и побрела по берегу. На глазах Бренны навернулись слезы.
   — Пожалуйста, Уиллоу, ищи верный путь! Пожалуйста!
   Девушка почувствовала холод, лишь когда плащ распахнулся и ледяной ветер обжег кожу. Ее узел оказался достаточно большим и свешивался по обоим бокам Уиллоу, так что Бренна могла не удерживать его, поэтому одной рукой она вцепилась в гриву, а другой запахивала плащ.
   Наконец на небе засияли звезды. Бренна не знала, сколько времени находится в пути. Час? Два?
   Наконец она увидела знакомый пейзаж на противоположном берегу и почти рядом — отвесную скалу, на которой возвышался дом. Девушка едва сдержала радость. Глубокие воды разлучали ее с любимым, но она все преодолеет, и они снова будут вместе.
   Бренна поднялась на утес, спрыгнула с лошади и, не щадя глотки, начала звать Гаррика. Не получив ответа, она подумала, что его, возможно нет дома. Гаррик скорее всего отправился разыскивать ее. Однако кто-то должен там быть! Недаром в воздух поднимаются клубы дыма! Но все двери, конечно, закрыты, и вряд ли ее услышат.
   Девушка грустно вздохнула. Ничего не вышло! К тому же она охрипла, а горло разболелось так, что было трудно глотать. Проехать столько, и быть совсем рядом, и сознавать, что тебя не видят и не слышат! Даже если кто-нибудь выйдет из дому, она не сможет крикнуть достаточно громко.
   Бренна в отчаянии опустилась на землю, горько всхлипывая и не вытирая катившихся по щекам слез. Что теперь ей делать? Нельзя оставаться здесь до утра в надежде, пока Джейни или Модья откроют дверь, — Арно успеет найти ее раньше. Но как добраться до дома? Она не может ни плавать, ни управлять судном. А пересечь фьорд в лодке, значит, оставить Уиллоу… И тем не менее это казалось единственным выходом. Сердце Бренны разрывалось от тоски.. Но сначала нужно найти лодку.
   Бренна вновь села на лошадь и направилась в ту сторону, откуда приехала.
 
   Эту первую ночь она не спала, продолжая путь по берегу, мимо деревянных мостков, где в маленьком заливе покачивался корабль викингов. Других суденышек не было, поэтому Бренна скакала вдоль берега, пока не разболелась спина и не онемели ноги. Желудок давно уже перестал требовать еды.
   Наконец уже поздним утром Бренна остановилась, боясь, что Уиллоу упадет от усталости. Покормив лошадь, она растерла ее и отрезала несколько лоскутов от мехового покрывала, чтобы укрыть кобылку. Затем она, как могла, стянула разодранную рубашку обрывками кожи и, свернувшись клубочком, уснула на несколько часов.
   Так продолжалось не один день. Короткий сон, поспешно проглоченная еда и постоянный страх перед преследователями Скоро припасы кончились, и пришлось охотиться на дичь. Бренна благодарила Бога за то, что захватила кремень и теперь может разводить огонь и не питаться сырым мясом. До сих пор она не осмеливалась разводить по ночам костер, боясь, что погоня близка.
   На шестой день Бренна потеряла надежду отыскать лодку. Однако не отчаивалась, поскольку это означало, что Уиллоу останется с ней. Теперь нужно было лишь добраться до конца фьорда и обогнуть его. И тогда либо она в конце концов попадет домой, либо погибнет. По мере того как шло время, она все больше и больше убеждалась, что смерть близка — фьорд казался бесконечным.
   Бренна подгоняла кобылу, стараясь ни о чем не думать, так было легче. Иногда она, давая отдых Уиллоу, шла рядом, еле передвигая ноги в шерстяных обмотках, едва прикрывавших ноги. Она охотилась, лишь когда слабела от голода настолько, что не могла идти дальше. Дважды она падала без сознания, и лишь Уиллоу, осторожно подталкивая ее мордой, возвращала к жизни. Преданное животное не давало ей умереть. Когда же наконец измученное, изболевшееся тело отказалось двигаться, Бренна впала в глубокий сон, продолжавшийся день и ночь. Даже Уиллоу не могла пробудить ее.