Линдсей Рэчел. Любовь и доктор Форрест

   - Но ведь местные медсестры прекрасно знают свою работу!
   - А вот она так не считает! - Редвуд помрачнел. - Может быть твоя подруга смогла бы нам в этом помочь? Недолго, всего несколько дней, пока я не устрою так, чтобы из Англии сюда прислали медсестру-англичанку.
   Лесли покачала головой.
   - Пат послезавтра уезжает. - И увидев, что при этих словах он помрачнел еще больше, она решительно подалась вперед. - А может быть я смогу помочь? Я не сомневаюсь, что Ричард или Аксель не откажутся временно принять на себя мои обязанности.
   - Ты врач, а не медсестра.
   - Но ведь я же была медсестрой.
   - Но тогда ты должна хорошо себе представлять, какую обузу ты вызываешься добровольно повесить себе на шею, - натянуто сказал он. - Мне не хотелось бы, чтобы ты была на побегушках у Деборы, исполняя все ее прихоти и капризы.
   - Но ведь это всего на несколько дней. И я, честное слово, совсем не возражаю.
   - Вообще-то, полагаю, что я смог бы иначе распланировать твой рабочий график, - с сомнением в голосе проговорил Редвуд. - Деборе явно не пойдет на пользу, если она будет продолжать свои постоянное пререкания с сестрой Лисель! Я поговорю с Ричардом, чтобы он заменил тебя на это время.
   - Тогда я начну прямо с завтрашнего дня.
   - Это было очень любезно с твоей стороны.
   - Ты же знаешь, что если нужна моя помощь, то я сделаю все от меня зависящее.
   - Не надо. Не надо больше ничего говорить, - хрипло сказал он. - Иди спать, Лесли. Ты выглядишь уставшей.
   Выйдя из кабинета, она направилась к себе, и почти сразу же, еще сама не осознав, зачем, подошла к окну и осталась стоять там, разглядывая открывающийся за ним пейзаж, на который, должно быть, в это же самое время смотрел и Филип Редвуд.
   За окном стояла холодная, ясная ночь, и в небе над вершинами гор взошла луна, посеребрившая их своим мягким призрачным светом, выхватывая из темноты чернеющие невдалеке опоры подвесной канатной дороги, шагавшие вверх по застывшим, словно вырезанным из слоновой кости, горным склонам. Двигаясь по этому маршруту, Каспер и принес сюда Дебору, надеясь, что оставив ее в клинике, перепоручив заботу о ней ее же собственному мужу, ему таким образом удастся отделаться и от всех прочих связанных с ней проблем. Но так ли обстояло дело на самом деле? И сам Филип, и сэр Лайонель в одни голос заявляли о том, что Дебора имела обыкновение именно завоевывать себе то, что в данный момент ей было недоступно, и если допустить, что она вдруг узнает о том, что Каспер не собирается на ней жениться, то вполне возможно, что она постарается заполучить его любой ценой.
   Тяжело вздохнув, Лесли принялась раздеваться, раздумывая над тем, сможет ли осознание того, что она была всего на волосок от смерти научить Дебору ценить добро - может быть чтобы она поняла, как стоит дорожить этим человеком, который был не только ее мужем, но и спас ей жизнь? И хотя Филип говорил, что умершую любовь воскресить невозможно, но хватит ли у него мужества отказать Деборе, если она вдруг станет просить его забыть прошлое и начать все заново? Лесли почему-то казалось, что он не откажет ей в этом, и это осознание рождало в ее душе непередаваемое словами чувство одиночества. Она отчаянно гнала от себя эту мысль. Время покажет, все это пока еще в будущем, а здесь бы суметь разобраться с настоящим. Какой же дурой была она, предложив себя в качестве медсестры для женщины с той самой фамилией, за возможность носить которую она сама не задумываясь отдала бы целых десять лет своей жизни!
   Утром она первым делом позвонила Ричарду и попросила его принять на себя ее обязанности.
   - Ты что, с ума сошла! - взорвался он, когда Лесли объяснила ему, почему ей нужна его помощь. - Эта девка сведет тебя с ума.
   - Это всего лишь на пару дней. И если ты не возражаешь против того, чтобы подменить меня на работу...
   - Разумеется, я не возражаю, - вечело сказал он. - Прямо сейчас и начну.
   И только положив трубку обратно на рычаг и принимаясь поспешно одеваться, он вдруг вспомнил, что днем они вместе с Пат собирались пойти кататься на лыжах. Нужно будет обязательно позвонить ей и сказать, что все отменяется. От охватившей его при этой мысли досады, в этот день все валилось у него из рук; электробритва вдруг ни с того ни с сего отказалась включаться, верхняя пуговица на рубашке оторвалась, а шнурку на ботинке было угодно лопнуть как раз в тот момент, когда это было более всего не к стати, из-за чего появился в столовой с таким опозданием, что перед утренним обходом у него хватило времени только на то чтобы выпить чашечку кофе.
   О том, что все еще так и не позвонил Пат, Ричард вспомнил только около полудня. Но прежде ему нужно было навестить еще нескольких пациентов. Пятница в клинике считалась самым тяжелым днем - новые больные все прибывали, а выписывались в этот день очень немногие счастливчики. Он стремительно мчался по коридору. В любом случае он должен постараться освободиться как можно скорее, чтобы успеть позвонить ей до обеда. Но как назло именно в этот день удача отвернулась от него, и в то время, как он уже закончил осмотр своего последнего пациента, у него в кармане запищал радиопередатчик, который он всегда держал при себе. Ричард тут же подошел к висевшему на стене телефону и снял трубку.
   - Доктор Уайт слушает. И если можно, побыстрее, мне некогда.
   - Я постараюсь не задерживать вас надолго, - послышался в трубке строгий голос Филипа Редвуда.
   - Извините, сэр, - поперхнулся Ричард. - Я не знал, что вы мне позвоните.
   - Это я уже понял. Я просто хотел вам напомнить, что по пятницам доктор Форрест посещает школу профессора Энгеля и проводит осмотр детей. Так что вам придется отправиться сегодня туда вместо нее.
   - Ах ты, черт! Я совершенно забыл об этом. А пропустить один раз никак нельзя?
   - Вы же знаете, что за зануда этот Энгель. Если мы хотя бы единожды нарушим договоренный порядок, то потом придется отправдываться до скончания века.
   - Тогда придется поторопиться. У меня еще полно работы.
   - И раз уж вы там появитесь, то...
   Не дожидаясь обеда, Ричард сел в машину и отправился в частную школу, находившуюся на другом конце Аросы. Прошло довольно много времени, прежде чем он успел закончить с осмотром детей, и освободиться он смог не раньше, чем только через пару часов. Просто поразительно, как трудно подчас бывает управлять с этими маленькими занудами! Не минуты не задерживаясь даже для того, чтобы опрокинуть в себя чашку кофе, которое налила ему школьная наставница, он снова помчался в клинику, по прибытии в которую направился прямиком в операционную, где ассистировал Бертью в проведении коллапсотеррапии легкого.
   В то время как Ричард страстно желал, чтобы время остановилось, замерло на месте, Лесли, сидя у кровати Деборы, считала минуты до того момента, когда наконец закончится этот непомерно долгий день. Время от времени это утомительно скучное время препровождение разнообразилось тем, что она измеряла девушке пульс и температуру или же принималась уговаривать ее выпить немного бульона.
   - Вряд ли это входит в ваши непосредственные обязанности, пробормотала Дебора, в то время как Лесли поправляла подушки на кровати.
   - Это для разнообразия.
   - И вы что, не собираетесь возмутиться?
   - Нет. Тем более, что это все временно, пока мистер Редвуд не выпишет для вас из Англии личную медсестру.
   - А вот я ни за что не стала бы работать в больнице. Терпеть не могу болезни.
   Лесли улыбнулась.
   - А для меня профессий иных, чем профессия врача, не существует.
   - Я вижу, вы неплохо ладите с Филипом: он тоже так считает. Где вы работали раньше, прежде, чем приехать сюда?
   - В Больнице Святой Катерины.
   - Надо же, как бывает. И вы знали моего мужа, когда он тоже в свое время работал там?
   - Да. Прежде, чем стать врачом, я была там медсестрой.
   Дебора пристально сверлила ее взглядом.
   - У вас внешность женщины, всецело отдающейся служению своему призванию.
   Лесли откровенно умилило это заявление.
   - А что, существует даже и такой тип людей?
   - О боже ты мой, ну конечно же. Уверенные, хладнокровные недотроги, которые всем своим видом как будто всячески пытаются почеркнуть, что они посвящены в нечто такое, что остальным понять не дано. - Она недовольно заворочалась. - Поправьте мне подушки, ладно? А то они уже снова слежались.
   Лесли механически выполнила и эту просьбу, и к тому времени, как она одернула одеяло и поправила карточку, висевшую в в ногах кровати, Дебора успела задремать. Лесли задумчиво разглядывала ее узкое лицо и бледную кожу. Даже во сне у этой женщины был порочный, нахальный вид. Уж этой-то карьера ни к чему, ехидно подумала она про себя. Как она там сказала? Уверенная, хладнокровная недотрога?
   Она тихонько, на цыпочках подошла к умывальнику и посмотрела на себя в зеркало. Действительно ли такой представала она перед окружающими? Но даже вид собственного отражения - живой и цветущий - не изгладил тот горький след, что был оставлен в душе словами Деборы, и по мере того, как за окном начинали сгущаться вечерние сумерки, Лесли становилось все более тоскливо.
   И вот наконец в семь часов вечера она со вздохом облегчения собрала свои вещи, и вручив карточку с дневным отчетом ночной сестре, вернулась в свою квартирку.
   К счастью Бобби уже разделся и улегся в постель, и тогда Лесли наклонилась и любовно взъерошила ему волосы на макушке.
   - Какой ты у меня хороший мальчик. Как день прошел? Хорошо?
   - Не плохо, - он сел в кровати, обхватив руками колени и улыбался ей - розовощекий шалун в пижамке в полосочку. - А зато я уже намного лучше говорю по-американски! А некоторые мальчики из нашего класса учат меня говорить так, как говорят гангстеры в Нью-Йорке.
   - Только смотри, чтобы профессор Энгель ни о чем не узнал! Я не думаю, что он обрадуется, если узнает о ваших занятиях. - Она погасила свет. - А теперь поскорее ложись и засыпай. Уже очень поздно.
   Дожидаясь ужина, Лесли решила набрать номер телефона фрау Дорфен и поговорить с Пат.
   - Боюсь, что я не смогу прийти к тебе этим вечером, - объяснила она подруге, когда та подошла к телефону. - Я сейчас временно выполняю обязанности медсестры при миссиз Редвуд, и поэтому никак не могу отлучиться из клиники.
   - Ты с ума сошла! - реакция Пат оказалась в точности такой же как и у Ричарда. - И это что, значит, что мы так и не увидимся с тобой до моего отъезда?
   - В котором часу ты завтра уезжаешь?
   - В одиннадцать утра.
   - Тогда да, скорее всего так оно и будет. А может быть тогда мы сама придешь ко мне сюда?
   - Не могу, - резко отозвалась Пат. - Мне нужно еще укладывать вещи.
   - Но это можно сделать и утром.
   - А мне хочется уложить все именно сейчас.
   - Это на тебя совсем не похоже! - усмехнулась Лесли и тут же нахмурилась, потому что никакого ответа на это замечание не последовало. Что у тебя случилось? Ведь в самом-то деле, не обиделась же ты на меня, или как?
   - Разумеется, нет, - выпалила Пат. - Просто у меня плохое настроение. Вот и все.
   - Ну тогда все же попытайся изыскать возможность и появиться здесь сегодня вечером - или на худой конец завтра с утра. Не можешь же ты уехать не попрощавшись со мной.
   - Ну, ладно, - и на этот раз снова в голосе Пат слышалось явное нежелание. Положив трубку на рычаг, Лесли задумалась об этом. Было бы просто смешно поверить в то, что Пат настойчиво отказывается прийти в клинику якобы под тем предлогом, что хочет заранее собрать вещи. Тем более, что вообще-то Пат имеет обыкновение спешно заталкивать одежду в чемодан в самый последний момент. И что такое могло у нее случиться на этот раз?
   Наконец был внесен поднос с ужином, сопровождаемый Ричардом, вошевшим вслед за горничной, и все мысли Лесли тут же вновь обратились к ее пациентам.
   - Какие у тебя с ними отношения. Ладите? - спросила она.
   - Не хуже чем с тобой! - усмехнулся он. - Но как раз сегодня я подумал о том, что было бы не плохо иметь еще пару рук, а в придачу к ним и роликовые коньки! Пятница - сумасшедший день.
   - Я знаю. Ты в школу ездил?
   - Да я там чуть концы не отдал. Эти маленькие зануды как будто впали в хандру! Ты представить себе не можешь, как велико было во мне желание подлить им в рыбий жир синильной кислоты!
   Лесли безудрежно рассмеялась.
   - Расслабься и лучше выпей чего-нибудь. У меня в буфете как раз есть немного шерри.
   - Только не это. Я целый день ничего не ел. Так что теперь один глоток шерри - и самостоятельно на ногах я уже не удержусь! - Он подавил зевок. - А твой день как прошел?
   - Зануднее не бывает.
   - Тебе это пойдет на пользу. Я всегда говорил, что работа медсестры сравнима лишь с... - он в ужасе прикрыл рот рукой. - Боже ты мой, а Пат-то я так до сих пор и не позвонил!
   - И о чем не сказал?
   - О том, почему не смогу прийти кататься с ней на лыжах сегодня днем. - Он провел рукой по волосам. - Теперь она будет сердится.
   И тут Лесли стала ясна та причина, ко которой Пат наотрез отказалась прийти в клинику! Очевидно она намеренно избегала встречи с Ричардом.
   - Теперь будет гораздо лучше, если я попытаюсь поговорить с ней с глазу на глаз! Я пойду к ней сейчас же, но сперва все же поужинаю.
   Ричард быстро шел по улице деревни, направляясь к домику фрау Дорфен, когда часы на башне деревенской кирхи пробили восемь раз. У Пат, конечно же, были все основания к тому, чтобы по-настоящему разозлиться на него. Он мог живо вообразить себе, как, должно быть, негодовала она, напрасно прождав его у подъемника. И все-таки, сама будучи медсестрой, она ведь должна наверное понимать и то, как порой за работой можно позабыть обо всем, что осталось за стенами больницы? Обо всем, но только не о Пат. За последнюю неделю он все чаще думал о ней, и воображение рисовало перед глазами ее круглое, веснушчатое лицо в обрамлении выбивающихся во все стороны непослушных, рыжих прядок волос. Она оказалась очень живой и веселой девушкой, и ему будет ее очень не хватать. Подумав об этом, Ричард помрачнел. До сих пор он старался не думать о том об ее отъезде. Досадливо бормоча что-то себе под нос, он взошел по ступенькам крыльца и постучал в дверь.
   На его стук открыла сама фрау Дорфен.
   - Guten abend, герр доктор. Вы наверное пришли проведать фройляйн?
   - Да.
   - Она ушла немного прогуляться, но собиралась скоро вернуться. Может быть вы ее дождетесь?
   - Нет, благодарю вас. Я лучше пойду и встречу ее по дороге.
   - Обычно она возвращается через лес.
   Последовав совету доброй женщины, Ричард, сойдя с крыльца, зашагал вдоль узкого переулка, что взбирался по склону параллельно главной улице. Недавний снегопад замел здесь снегом все следы; ветви деревьев и разросшегося кустарника, нависшие над проложенной узкой тропинкой, негодующе трещали и шелестели, когда время от времени Ричард задевал их рукавом своего пальто, и каждый раз при этом откуда-то сверху сыпалась мелкая снежная пыль, оседавшая у него на волосах. Дойдя до середины улицы, он увидел впереди себя толстушку-Пат, одиноко бредущую ему навстречу, и замахал руками. Заметив его, она нерешительно замерла на месте, а затем резко свернула на узкую тропинку, которая, насколько Ричард мог себе представить, шла совсем в другую сторону, чем то предполагалось изначально задуманным маршрутом.
   - Пат, - позвал он, - ты идешь не туда!
   Его слова как будто подхлестнули ее, заставив еще прибавить шагу.
   - Эй, Пат! - снова позвал он. - Подожди меня! Нам надо поговорить.
   Она даже не одернулась, и тогда, после секундного колебания, Ричард повернул обратно и помчался вдоль все того же переулка к тому месту, где, как он мог догадаться, она снова выйдет, и пути их должны будут пересечься. Вскоре он услышал скрип снега - ее шаги! - и тогда он остановился, скрывшись за зарослями кустарника и принялся напряженно ждать. Здесь было гораздо темнее, небо скрывалось за верхушками высоких елей, и в то время, как Пат наконец поравнялась с ним, Ричард, выступая из-за деревьев, поймал ее в свои объятия.
   Пронзительный визг тут же принявшейся отчаянно вырываться Пат разорвал тишину, и жалобное эхо заметалось среди деревьев, словно вспугнутый жаворонок.
   - Ради бога, не кричи так, - запыхавшись выпалил он, - это только я!
   - Ты, чертов дебил, - задыхаясь от злости начала она. - Сейчас же убери лапы! Ты что, намека не понял? А ну, проваливай отсюда!
   - Какого намека?
   - А такого, что я не желаю с тобой разговаривать. - Она продолжала вырываться из его объятий. - Пусти, тебе говорю!
   - Только если ты обещаешь не убегать.
   - Ничего я не собираюсь обещать.
   - Тогда не отпущу. - Он легонько встряхнул ее. - Ты наверное обиделась из-за сегодняшнего?
   - Какой ты догадливый!
   - Я могу все объяснить.
   - Не сомневаюсь. Но только мне это не интересно.
   - Тебе все равно придется меня выслушать. Я весь день разрывался на части между своими больными и еще пациентами Лесли.
   - А о такой штуке как телефон ты никогда не слышал?
   - Я был слишком занят и мне никак не удавалось позвонить. И только когда я говорил Лесли, что...
   - Ты вдруг вспомнил обо мне! - Пат так зло выпалила это, что он теперь уже просто изумленно разглядывал ее.
   - Да что такое на тебя нашло?
   - Ничего, просто я прозрела. Ты назначал мне свидания только потому, что хотел угодить Лесли.
   - Это не правда! Сперва, может быть, так оно и было, но только на этой неделе я встречался с тобой только потому, что сам этого хотел.
   - С твоей стороны это было очень великодушно! - наконец ей удалось вырваться, и она побежала прочь.
   - Пат, вернись!
   - Уйди от меня!
   - Не уйду, пока не скажу тебе всего.
   Он бежал вслед за ней, и постепенно расстояние между ними сокращалось. В том месте, где узкий переулок несколько сворачивал в сторону, Пат немного задержалась, а затем решительно шагнула сквозь заросли какого-то кустарника, собираясь таким образом, значительно сократить себе путь до дома фрау Дорфен. Ветви сомкнулись у нее за спиной, и Ричард тут же услышал тихий испуганный вскрик, а затем наступила тишина. Осторожно сойдя с тропинки, он раздвинул кусты и увидел, что Пат по самую грудь провалилась в глубокий сугроб.
   Не в силах сдержаться, он расхохотался.
   - Жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата!
   - Ты... ты сволочь, - задыхаясь от переполнявшего ее гнева, выдавила из себя Пат. - Этого я тебе никогда не прощу!
   - Я тут не при чем. Если бы ты только вела себя чуточку разумнее...
   - Еще чего захотел! Да если бы я была умнее, то никогда не стала бы с тобой встречаться. Почему ты наконец не оставишь меня в покое! - Пат пыталась выбраться из сугроба, но все эти попытки привели лишь к тому, что она еще глубже провалилась в снег, и тогда, беспомощно откинувшись назад, она расплакалась.
   Улыбка вмиг исчезла с лица Ричарда, и он осторожно начал пробираться вперед, и затем, ухватив ее за плечи, принялся тянуть к себе. В какой-то момент он едва и сам не потерял равновесия и не ввалился в снег рядом с ней, но каким-то чудом ему все же удалось удержаться на ногах, и вот, сделав еще один, последний рывок, он вызволил девушку из снежного плена. Она была вся в снегу и сильно дрожала от еще не прошедшего раздражения и испуга. Прежде Ричарду еще не доводилось видеть кого-либо, кто был столь же убит горем, как Пат тогда.
   - Какая же ты непоседа, - улыбнулся он, снова обнимая ее и притягивая к себе. - В следующий раз будешь знать, как убегать от меня.
   Она ничего не ответила ему на это и молча принялась отряхивать от снега волосы.
   - Ну так как, я прощен? - продолжал настаивать он.
   Она продолжала упорно молчать, и тогда он привлек ее еще ближе. Посмотри же на меня, Пат.
   Она отвернулась, и тогда он взял ее рукой за подбородок, и осторожно поднял обратил ее лицо к себе. Она дерзко взглянула на него, и вдруг ее глаза наполнились слезами.
   - Милая моя, не плачь, - хрипло прошептал он. - Я не вынесу этого. Ведь я люблю тебя.
   Эти слова как будто оказались неожиданностью для них обоих. Сперва они недоуменно смотрели друг на друга, но все объяснения оказались напрочь позабытыми, когда их губы слились в долгом поцелуе. Когда объятия наконец разжались, Ричард лишь что-то нечленораздельно бормотал и собрался было снова подступить к ней, но только на этот раз Пат решительно шагнула в сторону и отрицательно замотала головой.
   - Нет, Ричард, не надо.
   - Почему же?
   - Потому что это не честно.
   - По отношению к кому?
   - К нам обоим. Ты просто жалеешь меня. А уже завтра станешь раскаиваться.
   - Да зачем мне, скажи на милость, нужно тебя жалеть? Я ведь только что сказал, что люблю тебя.
   - Я сегодня не расположена шутить.
   - И я тоже, - возразил он. - Если только конечно шуткой можно считать то, что я схожу по тебе с ума.
   - А я как раз это и имею в виду. Мы по-настоящему знакомы всего лишь неделю, и к тому же я совсем не красивая... - тут она замолчала, и Ричард тут же воспользовался наступившей паузой.
   - Что тревожит тебя, Пат? Это из-за Лесли, да? - увидев, что она еще ниже опустила голову, он лишь вздохнул. - Так вот, значит, что. Мне следовало бы самому обо всем догадаться. Скорее всего ты не поверишь мне, но только еще до того, как ты появилась здесь, я принял для себя решение поскорее забыть о ней.
   - И для такой цели я окаазалась самым лучшим противоядием, - горько заметила Пат.
   - Пусть будет так, если тебе так больше нравится. Но только какая разница в том, как то произошло? Я люблю тебя, и это главное. Откровенно признаюсь, что я не собирался говорить ничего подобного, когда шел этим вечером к тебе, но только что, совершенно внезапно я понял, что мне больше не нужен никто, кроме тебя.
   - И что все это значит?
   - А ты сама как думаешь? Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
   Она стояла потупившись, глядя себе под ноги. При виде такой реакции, уверенная улыбка на его лице померкла.
   - Извини, - резко переменив тон, отрывисто сказал он. - Когда ты только что поцеловала меня, я подумал... наверное это была просто ошибка. Давай забудем об этом недоразумении, и без обид. Прощай, дорогая. - Он провел рукой по ее волосам и резко развернувшись, быстро зашагал прочь.
   - Ричард! Постой! - раздался ему вслед дрожащий голос Пат, и обернувшись, увидев, как смотрит она на него, он бросился к ней. В это время на луну набежало легкое облачко, и два силуэта снова стали одним, слившись в объятиях.
   * * *
   - В это невозможно поверить! - воскликнула Лесли, когда на селдующее утро Пат пришла к ней в клинику, чтобы объявить о своей помолвке с Ричардом. - Все это так внезапно!
   - Но тем не менее это так. Жаль только, что мне приходится сегодня уезжать.
   Лесли с некоторым недоверием покачала головой.
   - И все же, когда я вспоминаю, что ты о нем только ни говорила...!
   - Знаю. Когда-нибудь я сама скажу ему об этом!
   - И когда вы собираетесь пожениться?
   - Все зависит от того, как быстро нам удастся скопить денег для этого. Мы еще не остановились на какой-то конкретной дате.
   - Полагаю, что теперь Ричард отсюда уедет?
   - Но не раньше, чем ему удастся найти себе подходящую работу, где бы платили так же хорошо, как здесь. Он бы хотел заняться практикой в Англии, но без денег и счета в банке об этом нечего и думать. Иначе мы просто умрем с голоду, пока обзаведемся своей клиентурой! Ричард считает, что такую сумму удастся набрать не ранее, чем через год. - Сияющее до того радостью лицо Пат, помрачнело. - Я даже подумать боюсь о том, что мне придется так долго не видеться с ним.
   Лесли сочувственно кивнула.
   - А может быть у мистера Редвуда есть возможность порекомендовать его на работу где-нибудь в Англии?
   - Ричард не хочет, чтобы он знал, что он собирается уехать, - быстро проговорила Пат. - Он говорит, что как только Редвуд прознает об этом, он перестанет отдавать ему интересные случаи, а будет поручать таких больных Бертью. Ведь действительно, нет смысла продолжать дальше учить Ричарда, если тот в любом случае собирается уехать отсюда.
   - Я не думаю, что мистер Редвуд станет так уж мелочиться, - возразила Лесли.
   - Но все равно Ричард не хочет, чтобы он об этом узнал. Обещаешь, что не скажешь ему ничего?
   - Ладно, не скажу. Но только все равно это очень уж по-детски.
   - Может быть. Но Ричард хочет, чтобы было так... - Пат вздохнула. - Я буду ужасно тосковать без него. Но вот только мне почему-то все еще не верится, что он любит меня. Я всегда думала, что ты и он...
   - Ричард уже давным-давно перестал нуждаться в моем обществе. Просто он никогда не желал признаться себе в этом.
   Поздне тем же утром Пат уехала из Аросы, и еще несколько дней после ее отъезда Ричард был словно сам не свой, и видя его такое удрученное состояние, Лесли старалась проводить в компании с ним как можно большую часть своего свободного времени, считая это почти своим долгом.
   К концу той же недели в клинику приехала медсестра-шотландка, выписанная сбда исключительно ради Деборы, и Лесли смогла снова вернуться к выполнению своих привычных обязанностей. С Филипом она виделась изредка, иногда вдруг случайно встречаясь с ним в какой-нибудь из палат, и тон его при этом был настолько формальным, что Лесли даже время от времени начинала задумываться над тем, а не померещился ли ей тот их разговор на заснеженном плато, и тот, другой, состоявшийся после, в тот вечер, когда ему позвонил Каспер. Может быть тогда, пребывая в крайне подавленном душевном состоянии Филип сказал ей то, о чем теперь стал сожалеть? И все же она была твердо уверена в том, что ему на сама деле нужна ее дружба; она даже верила в то, что все же настанет тот день, когда это чувство, возможно, перерастет в нечто большее...