Страница:
— Хороший пес, — сказал Торголд, свистом подозвал к себе собаку и показал, чтобы она снова вспрыгнула к нему на седло.
— Откуда вы узнали об этой просеке? — спросил у Хоука тролль, когда они двинулись дальше.
— Я сам ею пользовался. Сразу за ней на реке есть пороги. Вам надо либо перенести лодку по берегу, обходя эти пороги, либо ехать дальше верхом. Это одна из двух главных дорог в Мерсию.
Лицо Хоука хранило мрачное выражение. Они с самого утра ехали верхом без отдыха. Теперь день клонился к вечеру, но ни сам Хоук, ни его люди не выказывали ни малейшего намека на усталость. Юделл далеко опередил их. Чтобы схватить его, им понадобится напряжение всех сил и даже сверх того. Или особая удача.
«Хорошо, что с нами собака», — подумал Хоук. Без нее они не знали бы с уверенностью, что едут по верному пути. Было бы недопустимо ошибиться еще раз.
Отряд продолжал ехать вдоль реки, вверх по течению. Давным-давно, когда жизнь Хоука, казалось, состояла из одних только сражений, он научился время от времени отстраняться от происходящего. Это давало усталому мозгу и телу некоторый отдых при сохранении чувства опасности. Теперь лорд старался впасть в такое же состояние, чтобы хоть ненадолго отключиться от невыносимой муки, какую он терпел с той минуты, когда узнал, что Криста попала в руки Юделла. Ничего у него, однако, не получилось.
Тысячу раз он проклинал себя за то, что не сумел предугадать, как поступит мерсианец. Был слишком уверен, что тот попадет в расставленную для него ловушку. Вероятно, так оно и произошло бы, если бы не Криста: появившись при дворе, она привлекла внимание Юделла и разожгла его злобу. Ее следовало оставить дома, в Хоукфорте, даже если пришлось бы держать под замком.
А теперь она может погибнуть.
Хоук задохнулся от пронзившей его боли, какой не причинял ему ни один удар в годы битв. Он не может потерять ее! Господи, он не может! Ради ее спасения он сделает все, что угодно.
Хоук молился редко. Жизнь в сражениях научила его тому, что Бог не принимает во время битвы чью-либо сторону. На его глазах в одно мгновение погибали люди, ради которых он был готов пожертвовать собой, а другие, наоборот, избегали смерти раз за разом. Своей жизнью Хоук был обязан воинскому искусству, удаче и тому, что называют судьбой.
Сейчас он молился так, как и не ожидал от себя. Всем сердцем и всей душой. Если Господь сохранит Кристу, он, лорд Эссекс, будет готов на все, даже откажется от нее, если надо. Он сможет жить без нее, пусть и бессмысленной будет эта жизнь… только бы знать, что где-то на свете есть Криста. Представить себе мир без Кристы для Хоука было совершенно невыносимо.
Собака залаяла.
Хоук отвлекся от своих мыслей и увидел, что Торголд борется с псом, стараясь удержать его на седле.
— Что-то учуял, — сказал Торголд и отпустил собаку.
Пес снова принялся бегать кругами и что-то вынюхивать.
В душе у Хоука вспыхнула надежда. Может, они ближе к цели, чем думали. Если что-то случилось и задержало Юделла…
Пес продолжал бегать кругами, опустив нос к самой земле. Не в состоянии взять след, собака становилась все более возбужденной. Торголд спешился и подошел к животному.
— Что тебя беспокоит, парень?
Пес негромко взвизгнул и опустил хвост.
— Мы его потеряли? — спросил Хоук.
Как это могло случиться? У Юделла единственная цель — скорее добраться до Мерсии и своего укрепленного замка. Сойти с дороги он вряд ли мог: это бы его сильно задержало. Не мог он и вернуться к реке, так как оставил лодку у порогов. Раздобыл другую? Что-то не похоже — ничто на это не указывает, не видно ни одной прогалины, где можно было бы вытащить лодку на берег, нет и лошадей, оставленных всадниками.
— Нет, — сказал Торголд, — он точно был здесь, но запах старый. Что-то еще вынудило этого парня забегать.
Он в утешение слегка потрепал пса по загривку. Собака напряглась, глядя в сторону реки, подняла переднюю лапу, вытянула нос и хвост.
— Его обучали охоте, — произнес Хоук. Все его чувства мгновенно обострились. Он тоже посмотрел в ту сторону, где в просветах между деревьями сверкала вода быстрой реки. — Мог ли Юделл повернуть назад?
Он даже не успел договорить, как вдруг к нему вернулась надежда. Криста — женщина необычайно сильная и смелая. Если бы у нее появилась хоть малая возможность бежать, она бы ею непременно воспользовалась. Он тотчас съехал с дороги и направил коня через кусты к реке. Его люди последовали за ним. Едва они оказались на берегу, как пес снова поднял лай. Он бегал взад и вперед между берегом и наблюдающими за рекой людьми. Потом присел, высунул язык и уставился на Хоука.
— Будь я проклят, если он не старается мне что-то сказать!
Лорд спешился и подошел к реке так близко, что вода плеснула ему на сапоги. Он пристально вглядывался в бурлящую синеву. В послеполуденной тишине было слышно только, как поскрипывают седла, пофыркивают лошади, негромко щебечут птицы и жужжат насекомые. Серебром сверкнула в воде быстрая форель.
Несколькими милями южнее река превратится в сплошные пороги, но здесь она широкая и глубокая. Из воды торчали мокрые верхушки камней, течением несло деревянные обрубки и толстые сучья. За один такой сук, кажется, что-то зацепилось…
Хоук вгляделся пристальнее и тотчас понял, в чем дело, тем более что собака опять залаяла. Сердце у него сжалось от страха. Больше не раздумывая, он кинулся в воду и поплыл как можно быстрее. Ему понадобились все силы, чтобы справиться со встречным течением и доплыть до цели. Вскоре он убедился, что прав. Криста, мокрая, дрожащая, с бледным лицом, цеплялась за сук, но на губах у нее, когда она увидела Хоука, появилась слабая улыбка.
Лорд удвоил усилия и через несколько секунд обхватил Кристу одной рукой.
— Ты цела? — спросил он хрипло, и все страхи последних часов прозвучали в его голосе.
Она кивнула, но даже не попыталась заговорить, очевидно, сберегая остатки сил. Так долго боролась она с течением, грозящим разбить се о камни или утянуть на дно, что сил этих хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании. Тело сделалось невероятно слабым, но дух при виде Хоука начал оживать.
— Да отпусти ты этот сук, держись за меня, — с грубоватой нежностью сказал он.
Она кивнула еще раз, чтобы показать, что поняла, но затекшие руки не двигались. Хоук осторожно прижал ее к себе. Криста все-таки сумела обнять его, и они поплыли к берегу, где их уже встретили воины. Они окружили Хоука с его драгоценной ношей и помогли выбраться на берег.
Лорд сам вынес Кристу из воды и бережно опустил на песок. Ее глаза были закрыты, дышала она прерывисто. Торголд поспешил принести плащ. Хоук завернул в него Кристу и принялся растирать ей руки и спину. Долгие минуты она не двигалась, потом подняла голову, встретила лихорадочный взгляд возлюбленного и легонько коснулась ладонью его огрубевшей щеки.
— Тебе надо побриться.
Он уставился на нее, не в силах сразу осознать смысл ее слов, а когда осознал, то рассмеялся.
— Ну, женщина, если ты это заметила, значит, с тобой все в порядке.
— Я чувствую себя прекрасно, — заявила Криста и попыталась сесть, но поморщилась от боли. Хоук немедленно уложил ее снова.
— Не шевелись. Ты вся в синяках. Чудо, что ты осталась жива. Теперь понимаешь, что меня будет трудно уговорить не держать тебя под замком?
Криста пробормотала что-то невнятное. Хоук не разобрал и наклонился к ней ближе. Криста повторила. Лорд сделал удивленные глаза и произнес с усмешкой:
— Принимаю. Быть запертым наедине с тобой — не худшая судьба, какую я могу себе представить.
Не дожидаясь ответа, он снова взял девушку на руки и понес к коню. Осторожно усадил и вскочил в седло позади нее. Криста предупредила:
— Юделл может гнаться за мной. Хоук одной рукой натянул поводья, другой обхватил Кристу и сказал:
— На это я и рассчитываю.
Подав знак людям, он выехал на дорогу и двинулся в том направлении, откуда они приехали. Он намеревался отвезти Кристу в безопасное место, прежде чем начать охоту за Юделлом. Однако было ясно, что отчаяние мерсианца велико, и может случиться, он встретит его уже скоро. Подозрения подтвердились, когда снова залаял пес. Хоук и его воины поспешно свернули с дороги в лес. После первого предупреждения собака уже больше не лаяла и тревожно наблюдала за тем, как мужчины спешиваются.
— Останься с ней, — сказал Хоук Торголду.
Старый тролль кивнул и увел Кристу в чащу леса. Она запротестовала, но Торголд строго шикнул на нее. Хоук смотрел на них, пока парочка не скрылась за деревьями, а потом все свое внимание сосредоточил на дороге.
Ждать пришлось недолго. Послышался топот скачущих галопом лошадей — Юделл со своим отрядом был близко. Хоук с давних пор выработал систему жестов, при помощи которых мог в случае необходимости молча отдавать приказы своим людям.
Юделл и его мерсианцы не заметили веревки, натянутой поперек дороги. Лошади налетели на нее, шарахнулись в панике, а всадники попадали из седел. Юделл сильно ударился о землю, однако быстро вскочил на ноги и выхватил меч из ножен. Но громадная фигура Хоука уже нависала над ним. Помощи ждать было неоткуда — люди Хоука окружили мерсианцев плотным кольцом. Юделл побледнел при виде грозного воина и тут же бросился на Хоука, размахивая обоюдоострым мечом. Лорд Эссекс подпустил его ближе, легко отбивая удары, одержимый желанием сделать смерть врага медленной. Искушение было велико, но мысль о Кристе остановила Хоука. Она нуждалась в неотложной заботе и отдыхе.
Когда Хоук снова поднял свой меч, то вдруг почувствовал себя свободным от ненависти и жажды мести. Сердце и разум, вся его душа были охвачены благодарностью, за то, что Криста жива. Больше ничего не имело значения. Впервые после того, как он узнал о ее похищении, он дышал легко и свободно. В сознании огнем полыхнуло: «Господи, твоя воля!»
Глава 18
— Откуда вы узнали об этой просеке? — спросил у Хоука тролль, когда они двинулись дальше.
— Я сам ею пользовался. Сразу за ней на реке есть пороги. Вам надо либо перенести лодку по берегу, обходя эти пороги, либо ехать дальше верхом. Это одна из двух главных дорог в Мерсию.
Лицо Хоука хранило мрачное выражение. Они с самого утра ехали верхом без отдыха. Теперь день клонился к вечеру, но ни сам Хоук, ни его люди не выказывали ни малейшего намека на усталость. Юделл далеко опередил их. Чтобы схватить его, им понадобится напряжение всех сил и даже сверх того. Или особая удача.
«Хорошо, что с нами собака», — подумал Хоук. Без нее они не знали бы с уверенностью, что едут по верному пути. Было бы недопустимо ошибиться еще раз.
Отряд продолжал ехать вдоль реки, вверх по течению. Давным-давно, когда жизнь Хоука, казалось, состояла из одних только сражений, он научился время от времени отстраняться от происходящего. Это давало усталому мозгу и телу некоторый отдых при сохранении чувства опасности. Теперь лорд старался впасть в такое же состояние, чтобы хоть ненадолго отключиться от невыносимой муки, какую он терпел с той минуты, когда узнал, что Криста попала в руки Юделла. Ничего у него, однако, не получилось.
Тысячу раз он проклинал себя за то, что не сумел предугадать, как поступит мерсианец. Был слишком уверен, что тот попадет в расставленную для него ловушку. Вероятно, так оно и произошло бы, если бы не Криста: появившись при дворе, она привлекла внимание Юделла и разожгла его злобу. Ее следовало оставить дома, в Хоукфорте, даже если пришлось бы держать под замком.
А теперь она может погибнуть.
Хоук задохнулся от пронзившей его боли, какой не причинял ему ни один удар в годы битв. Он не может потерять ее! Господи, он не может! Ради ее спасения он сделает все, что угодно.
Хоук молился редко. Жизнь в сражениях научила его тому, что Бог не принимает во время битвы чью-либо сторону. На его глазах в одно мгновение погибали люди, ради которых он был готов пожертвовать собой, а другие, наоборот, избегали смерти раз за разом. Своей жизнью Хоук был обязан воинскому искусству, удаче и тому, что называют судьбой.
Сейчас он молился так, как и не ожидал от себя. Всем сердцем и всей душой. Если Господь сохранит Кристу, он, лорд Эссекс, будет готов на все, даже откажется от нее, если надо. Он сможет жить без нее, пусть и бессмысленной будет эта жизнь… только бы знать, что где-то на свете есть Криста. Представить себе мир без Кристы для Хоука было совершенно невыносимо.
Собака залаяла.
Хоук отвлекся от своих мыслей и увидел, что Торголд борется с псом, стараясь удержать его на седле.
— Что-то учуял, — сказал Торголд и отпустил собаку.
Пес снова принялся бегать кругами и что-то вынюхивать.
В душе у Хоука вспыхнула надежда. Может, они ближе к цели, чем думали. Если что-то случилось и задержало Юделла…
Пес продолжал бегать кругами, опустив нос к самой земле. Не в состоянии взять след, собака становилась все более возбужденной. Торголд спешился и подошел к животному.
— Что тебя беспокоит, парень?
Пес негромко взвизгнул и опустил хвост.
— Мы его потеряли? — спросил Хоук.
Как это могло случиться? У Юделла единственная цель — скорее добраться до Мерсии и своего укрепленного замка. Сойти с дороги он вряд ли мог: это бы его сильно задержало. Не мог он и вернуться к реке, так как оставил лодку у порогов. Раздобыл другую? Что-то не похоже — ничто на это не указывает, не видно ни одной прогалины, где можно было бы вытащить лодку на берег, нет и лошадей, оставленных всадниками.
— Нет, — сказал Торголд, — он точно был здесь, но запах старый. Что-то еще вынудило этого парня забегать.
Он в утешение слегка потрепал пса по загривку. Собака напряглась, глядя в сторону реки, подняла переднюю лапу, вытянула нос и хвост.
— Его обучали охоте, — произнес Хоук. Все его чувства мгновенно обострились. Он тоже посмотрел в ту сторону, где в просветах между деревьями сверкала вода быстрой реки. — Мог ли Юделл повернуть назад?
Он даже не успел договорить, как вдруг к нему вернулась надежда. Криста — женщина необычайно сильная и смелая. Если бы у нее появилась хоть малая возможность бежать, она бы ею непременно воспользовалась. Он тотчас съехал с дороги и направил коня через кусты к реке. Его люди последовали за ним. Едва они оказались на берегу, как пес снова поднял лай. Он бегал взад и вперед между берегом и наблюдающими за рекой людьми. Потом присел, высунул язык и уставился на Хоука.
— Будь я проклят, если он не старается мне что-то сказать!
Лорд спешился и подошел к реке так близко, что вода плеснула ему на сапоги. Он пристально вглядывался в бурлящую синеву. В послеполуденной тишине было слышно только, как поскрипывают седла, пофыркивают лошади, негромко щебечут птицы и жужжат насекомые. Серебром сверкнула в воде быстрая форель.
Несколькими милями южнее река превратится в сплошные пороги, но здесь она широкая и глубокая. Из воды торчали мокрые верхушки камней, течением несло деревянные обрубки и толстые сучья. За один такой сук, кажется, что-то зацепилось…
Хоук вгляделся пристальнее и тотчас понял, в чем дело, тем более что собака опять залаяла. Сердце у него сжалось от страха. Больше не раздумывая, он кинулся в воду и поплыл как можно быстрее. Ему понадобились все силы, чтобы справиться со встречным течением и доплыть до цели. Вскоре он убедился, что прав. Криста, мокрая, дрожащая, с бледным лицом, цеплялась за сук, но на губах у нее, когда она увидела Хоука, появилась слабая улыбка.
Лорд удвоил усилия и через несколько секунд обхватил Кристу одной рукой.
— Ты цела? — спросил он хрипло, и все страхи последних часов прозвучали в его голосе.
Она кивнула, но даже не попыталась заговорить, очевидно, сберегая остатки сил. Так долго боролась она с течением, грозящим разбить се о камни или утянуть на дно, что сил этих хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании. Тело сделалось невероятно слабым, но дух при виде Хоука начал оживать.
— Да отпусти ты этот сук, держись за меня, — с грубоватой нежностью сказал он.
Она кивнула еще раз, чтобы показать, что поняла, но затекшие руки не двигались. Хоук осторожно прижал ее к себе. Криста все-таки сумела обнять его, и они поплыли к берегу, где их уже встретили воины. Они окружили Хоука с его драгоценной ношей и помогли выбраться на берег.
Лорд сам вынес Кристу из воды и бережно опустил на песок. Ее глаза были закрыты, дышала она прерывисто. Торголд поспешил принести плащ. Хоук завернул в него Кристу и принялся растирать ей руки и спину. Долгие минуты она не двигалась, потом подняла голову, встретила лихорадочный взгляд возлюбленного и легонько коснулась ладонью его огрубевшей щеки.
— Тебе надо побриться.
Он уставился на нее, не в силах сразу осознать смысл ее слов, а когда осознал, то рассмеялся.
— Ну, женщина, если ты это заметила, значит, с тобой все в порядке.
— Я чувствую себя прекрасно, — заявила Криста и попыталась сесть, но поморщилась от боли. Хоук немедленно уложил ее снова.
— Не шевелись. Ты вся в синяках. Чудо, что ты осталась жива. Теперь понимаешь, что меня будет трудно уговорить не держать тебя под замком?
Криста пробормотала что-то невнятное. Хоук не разобрал и наклонился к ней ближе. Криста повторила. Лорд сделал удивленные глаза и произнес с усмешкой:
— Принимаю. Быть запертым наедине с тобой — не худшая судьба, какую я могу себе представить.
Не дожидаясь ответа, он снова взял девушку на руки и понес к коню. Осторожно усадил и вскочил в седло позади нее. Криста предупредила:
— Юделл может гнаться за мной. Хоук одной рукой натянул поводья, другой обхватил Кристу и сказал:
— На это я и рассчитываю.
Подав знак людям, он выехал на дорогу и двинулся в том направлении, откуда они приехали. Он намеревался отвезти Кристу в безопасное место, прежде чем начать охоту за Юделлом. Однако было ясно, что отчаяние мерсианца велико, и может случиться, он встретит его уже скоро. Подозрения подтвердились, когда снова залаял пес. Хоук и его воины поспешно свернули с дороги в лес. После первого предупреждения собака уже больше не лаяла и тревожно наблюдала за тем, как мужчины спешиваются.
— Останься с ней, — сказал Хоук Торголду.
Старый тролль кивнул и увел Кристу в чащу леса. Она запротестовала, но Торголд строго шикнул на нее. Хоук смотрел на них, пока парочка не скрылась за деревьями, а потом все свое внимание сосредоточил на дороге.
Ждать пришлось недолго. Послышался топот скачущих галопом лошадей — Юделл со своим отрядом был близко. Хоук с давних пор выработал систему жестов, при помощи которых мог в случае необходимости молча отдавать приказы своим людям.
Юделл и его мерсианцы не заметили веревки, натянутой поперек дороги. Лошади налетели на нее, шарахнулись в панике, а всадники попадали из седел. Юделл сильно ударился о землю, однако быстро вскочил на ноги и выхватил меч из ножен. Но громадная фигура Хоука уже нависала над ним. Помощи ждать было неоткуда — люди Хоука окружили мерсианцев плотным кольцом. Юделл побледнел при виде грозного воина и тут же бросился на Хоука, размахивая обоюдоострым мечом. Лорд Эссекс подпустил его ближе, легко отбивая удары, одержимый желанием сделать смерть врага медленной. Искушение было велико, но мысль о Кристе остановила Хоука. Она нуждалась в неотложной заботе и отдыхе.
Когда Хоук снова поднял свой меч, то вдруг почувствовал себя свободным от ненависти и жажды мести. Сердце и разум, вся его душа были охвачены благодарностью, за то, что Криста жива. Больше ничего не имело значения. Впервые после того, как он узнал о ее похищении, он дышал легко и свободно. В сознании огнем полыхнуло: «Господи, твоя воля!»
Глава 18
Юделл застыл на месте, не сводя с Хоука широко раскрытых глаз. То, что он видел, привело его в ужас, но у него не оставалось времени даже осознать происходящее. Отточенное лезвие из закаленной стали со свистом рассекло одновременно и воздух, и человека. Мерсианец умер мгновенно, его голова слетела с плеч. Кровь впиталась в щедрую землю, которую он хотел отобрать у законного короля.
Хоук опустил меч и огляделся по сторонам. Он увидел, что Юделл разделил судьбу своих приверженцев, которые один за другим падали на землю. Через несколько минут настала поистине мертвая тишина.
Пока не закаркали вороны.
Лорд Эссекс вытер свой меч о плащ Юделла и жестом подозвал к себе двоих воинов.
— В часе ходьбы отсюда есть деревня. Приведите оттуда людей, чтобы похоронить убитых.
Даже трупы предателей он не хотел оставлять воронам и волкам. Но и думать о них больше не желал.
Хоук быстро отыскал Кристу. Она все еще была завернута в плащ, волосы ее беспорядочной массой падали на спину. Лицо было таким бледным, что Хоук мог бы сосчитать все веснушки. Завидев его, девушка вскочила на ноги и с пылающими глазами бросилась в его объятия.
— Как хорошо, что ты жив, как хорошо! — закричала она, колотя Хоука кулаками в грудь.
— Ox, женщина, перестань! Юделл не причинил мне столько неприятностей, как ты.
— Он…
— Само собой разумеется. Выброси его из головы. Торголд, почему ты не научил эту девчонку хорошим манерам? Только погляди, как она колотит меня, а ведь это я выудил ее из реки, спас ей жизнь.
— Обучение хорошим манерам я предоставляю вам, милорд, — с ухмылкой ответил Торголд, свистом подозвал собаку и двинулся к дороге.
— У меня хорошие манеры, — заявила Криста жалобным голоском. — Да, хорошие, но ты пробуждаешь во мне все самое худшее. У меня просто голова не работает, когда ты рядом. Стараюсь вести себя хорошо, но чувства сильнее меня.
Хоук улыбнулся так, что у Кристы перехватило дыхание. Он подхватил ее на руки, отнес к своему коню, усадил и поскакал по дороге к Винчестеру.
Они въехали в город вскоре после наступления ночи. Винчестер был освещен факелами. Толпы людей, взбудораженных известием о предательстве Юделла, заполнили улицы. Хоука и его людей приветствовали дружными криками. Сам Альфред вышел во двор королевской резиденции встретить и поздравить вернувшихся воинов.
— Дорогие мои друзья! — воскликнул король. — Вы всегда были у меня в мыслях и в моих молитвах. Слава Всевышнему за то, что он сохранил вас для нас.
Кристу приняли ласковые руки, но едва Хоук спешился, он сразу окликнул ее и, подняв, прижал к своей груди.
— Благодарю вас, милорд. Юделл мертв. И теперь, если вы не против, я хотел бы подготовиться к возвращению в Хоукфорт.
Глядя на измученную женщину, прильнувшую к груди Хоука, Альфред виновато улыбнулся.
— Я не против. Но вам придется убедить не только меня. Едва он это выговорил, Илсвит приблизилась к своему царственному супругу и, бросив взгляд на Хоука, а потом на Кристу, заворковала:
— Бедное дорогое дитя! Немедленно внесите ее в дом: ей нужно искупаться, отдохнуть и как следует поесть.
— Конечно, она это сделает, — согласился лорд Эссекс. — Но как можно быстрее, миледи. Мы отправимся в Хоукфорт на рассвете.
Добрая королева, любящая мать и деликатная помощница своего мужа уставилась на могучего Хоука, который возвышался над ней, небритый, испятнанный кровью, весь в грязи и пыли, — ни дать ни взять ночной кошмар. Илсвит сдвинула брови.
— Вы можете отправляться когда и куда вам угодно, милорд. Но ваша леди останется здесь до тех пор, пока я не скажу, что она готова к путешествию.
Хоук удивленно взглянул на Альфреда, но тот лишь пожал плечами.
— На вашем месте я бы с этим согласился, — спокойно произнес король. — В конце концов, это намного проще.
Окрыленный Хоук поднялся по лестнице в покои королевы. Придворные дамы встретили их на верхней площадке лестницы и окружили тесным кольцом, сочувственно щебеча. Ему было дозволено внести Кристу в ее комнату и даже уложить на кровать. Едва он это сделал, как его выпроводили. Хоук не успел и сообразить, что происходит, как дверь захлопнулась у него перед носом.
Она была закрыта всю ночь и весь следующий день, так же как и дверь, соединяющая его спальню со спальней Кристы. Когда бы Хоук ни постучался — а он делал это регулярно, — к нему выходила одна из многих сладко улыбающихся леди и коротко сообщала, что войти нельзя. Криста спит, говорили ему. Ей нужно отдохнуть. С ней все будет хорошо. Ему скажут, когда он может ее проведать.
Хоук воззвал к Альфреду, но тот снова пожал плечами и предложил поехать на охоту. Так они и сделали, но после возвращения в конце дня, когда Хоуку снова дали от ворот поворот, он взбунтовался. Он настаивал, чтобы его впустили, что привело любезных дам в трепет и побудило призвать королеву. Лорд обратился к ней чуть ли не с мольбой.
— Я только хочу взглянуть на нее, — твердил он, чувствуя себя смешным: ему никогда еще не приходилось о чем-то умолять женщину. Но он был так благодарен судьбе за то, что Криста осталась жива, что о ней нежно заботятся, и теперь ему ничего другого не оставалось — только умолять.
Илсвит сжалилась и позволила Хоуку войти в комнату при условии, что он всего лишь постоит у постели и будет вести себя тихо. Как ему и говорили, Криста спала. Ее чудесные волосы были аккуратно заплетены в косы. Верхняя часть белоснежной рубашки виднелась из-под одеяла. Хоук испытал величайшее облегчение оттого, что наконец увидел нареченную, но через минуту на смену облегчению пришло сильное потрясение.
Багрово-красный кровоподтек занимал всю правую щеку Кристы, лоб был сильно расцарапан и распух. На запястья наложены повязки. Хоук повернулся к Илсвит, и она тихонько объяснила:
— Она некоторое время пробыла связанной. Веревки натерли ей запястья и лодыжки. Мы должны радоваться тому, что Юделл причинил ей только эти увечья. Остальное сделала река. Криста в синяках с головы до ног, но ни одна косточка не сломана, и нет никаких других повреждений. Она поправится, но какое-то время ей нельзя будет никуда уезжать.
Хоук печально покачал головой.
— Я не сообразил… Пока мы ехали сюда, она спала большую часть дороги, а я был счастлив, что она жива, и просто не подумал…
Илсвит ласково положила ему ладонь на руку.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что синяки появляются не сразу. Самое лучшее, что вы могли сделать, — это как можно скорее привезти ее сюда. Вы поступили очень разумно.
Страдание исказило черты Хоука, когда он снова перевел взгляд на бледное, тихое существо, лежащее на постели.
— Ей, наверное, больно.
— Было больно, когда она проснулась нынче утром, но она изо всех сил скрывала это. Я дала ей выпить снотворное средство, и она снова уснула. Ничто не вылечит ее скорее, чем сон.
А он-то колотил в дверь, требуя, чтобы его впустили… Илсвит посмотрела лорду в глаза и верно истолковала их выражение.
— Послушайте меня. Я скажу вам то, что сказала бы любому из моих сыновей. Вы ни в чем не виноваты. Мало того, вы спасли ее, а это самое важное. Она здесь, она поправится, вы снова будете вместе. Будьте благодарны за это и дайте ей отдохнуть.
Хоук кивнул, не в силах говорить. Глаза жгло, он видел все как в тумане. Опустившись на колени возле кровати, он осторожно взял руку Кристы в свою.
Позже, покинув комнату, он все еще чувствовал себя потрясенным и подавленным. Но едва вышел во двор, освещенный предзакатным солнцем уходящего летнего дня, как в душе вспыхнул гнев. Хоук старался подавить его, но ему хотелось, чтобы Юделл ожил и он снова убил бы его. Снова и снова, много раз… Но мерсианец был недостижим для него, а с остальными разделается Этелред. Не находя выхода ярости, Хоук стал искать, чем бы отвлечься. Он брел куда-то без видимой цели и вдруг обнаружил, что находится возле скриптория. Помедлив, вошел в здание. Отец Эссер был там и просматривал еще одну копию свода законов Альфреда, рукопись которой была близка к завершению. При виде лорда он оставил свое занятие. Они вместе вышли на улицу.
— Могу я что-то сделать для вас, милорд? — спросил священник.
Хоук кивнул. Он не знал, с каким намерением входил в скрипторий, но теперь это стало ясно.
— Я хочу заказать книгу. Священник удивился.
— Но у вас же в Хоукфорте есть свои переписчики?
— Да, есть, они способные люди, но не такие искусные, как здешние. Я хочу, чтобы это была особенная книга.
— И о чем же?
— О птицах, — подумав с минуту, ответил Хоук. — Правдивые рассказы о них, не такие, как сказки, которые рассказывают в народе. С рисунками, чтобы птицы выглядели как живые.
— Похвальная мысль, милорд, но простите, я не совсем понимаю ваш интерес к такому предмету.
— У меня его нет, — признался Хоук. — Но у леди Кристы есть. Я хочу сделать ей подарок.
Священник глянул на него и улыбнулся. Если ему и показалась странной затея подарить книгу женщине, то он ничем не дал это понять.
— Понимаю. Хорошо, мы найдем для этого подходящую руку. Здесь есть молодой монах, который каждый день кормит птиц в саду. Я приметил, как он наблюдает за ними и делает наброски. Думаю, он справится.
— Я полагаюсь на вас.
— Будьте уверены, я присмотрю за этим. Могу я еще чем-то помочь вам, милорд?
Хоук немного подумал и улыбнулся:
— Нет, если вам не довелось услышать, где в Винчестере можно купить ленточки для волос.
Эссер сказал, что не довелось. А вот девушка-служанка, которая принесла в скрипторий свежее молоко, рассказала Хоуку, где можно сделать покупку. Покинув скрипторий, лорд осознал, что самый действенный и скорый способ избавиться от гнева состоит в том, чтобы думать о Кристе. Он провел остаток дня, занимаясь именно этим, и чувствовал себя счастливым.
Откинувшись на подушки, Криста смотрела на запертую дверь в соседнюю комнату. Ни к кому в особенности не обращаясь, произнесла:
— Кто-то должен его остановить. Придворные дамы тихонько засмеялись. Сидевшая возле постели Илсвит ответила на слова Кристы улыбкой и сказала:
— Я думаю, что это очень приятно.
— О да, — согласилась Криста задумчиво. Она разглядывала теперь пестрый ворох лент у себя на одеяле. — Если дело так пойдет и дальше, то любая женщина в Англии, которая захочет приобрести ленточки для волос, сможет получить их только от меня. Не говоря уже о самых прекрасных духах, самых редких плодах, о шелке и бархате, которых мне не износить за всю мою жизнь. А эти драгоценности? — продолжила она и покачала головой. — Ну что мне с ними делать?
— Быть может, носить? — полувопросительно предложила одна из дам.
Она говорила самым любезным тоном, но в нем прозвучало то веселое изумление, которое охватило всех леди с той самой минуты, когда вчера под вечер в комнату начали поступать от Хоука подарки. Пробудившись утром, Криста увидела, что се комната превратилась в сокровищницу.
Между тем она испытывала не только приятные ощущения: вместе с сознанием к ней вернулась тошнота, которая мучила ее со дня приезда в Винчестер. Сухари и настои ромашки, которыми лечила ее королева, немного помогли, однако Кристу к тому же беспокоила боль от ушибов. Помогла и горячая ванна, особенно с добавлением ароматических масел, присланных все тем же Хоуком. Бросив на себя взгляд в зеркало, Криста содрогнулась. Мысль о том, что Хоук увидит ее такой, была непереносима. Он осведомлялся о ней днем; она просила сказать ему, что чувствует себя усталой, и передала благодарность за подарки.
Лорд был возле нее, когда она проснулась на следующее утро. Он сидел возле кровати в кресле, которое раньше занимала королева. Сейчас она устроилась в сторонке вместе со своими дамами. Выражение лица Хоука было решительное, словно ничто, кроме веления Господа Бога, не могло бы сдвинуть его с этого места. Заметив, что Криста проснулась, он улыбнулся. Наклонился и ласково сказал:
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
Криста попыталась сесть, намереваясь сообщить ему, что чувствует себя отлично, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, ее стало тошнить. Криста застонала и прижала ладонь ко рту. Хоук вскочил и, склонившись над ней, обратился к королеве:
— Что с ней? Она больна. В чем дело?
Илсвит тотчас подошла к Кристе, помогла ей приподняться и поднесла к губам настой ромашки, приготовленный загодя. Криста стала пить медленными глотками, а Илсвит сказала:
— Вот уже неделю ее по утрам мучает тошнота. — Она посмотрела Хоуку в глаза. — Я полагала, что это может прекратиться после того, как она получила сильные ушибы в реке, но… к счастью, ничего не изменилось.
Криста удивилась. Почему Илсвит радуется тому, что ее все еще тошнит? Бессмыслица какая-то. И почему Хоук уставился на нее так, словно у него вот-вот земля уйдет из-под ног? Он побледнел, и что это он такое говорит?
— Милая, прости меня. Простить? Но в чем он виноват? Криста покачала головой, пытаясь сообразить хоть что-то. Все еще полусонная, она сказала:
— Тебе не в чем извиняться. Вряд ли это твоя вина. У меня слабый желудок.
Хоук и королева переглянулись. Илсвит подняла одну бровь, а лорд покраснел.
— Дорогая моя, — с нежностью заговорила королева. — Я знаю, что в детстве вы были лишены блага материнского руководства, но ведь вашим воспитанием, наверное, занимались другие женщины, не правда ли?
Не понятно, почему королева решила это обсуждать. Но Криста все же попробовала ответить:
— Меня вырастили двое преданных слуг, Рейвен и Торголд, но при мне были и другие женщины.
— И они говорили с вами о… некоторых вещах?
— Конечно. Мы постоянно говорили о жатве, о погоде, о том, чем питаются люди, и о многом другом.
— Я понимаю… Но эта… Рейвен… кажется, так вы ее назвали? У нее есть собственные дети?
Криста запнулась. Она не имела представления, чем занималась Рейвен, когда была не с ней.
— Я не знаю… может быть. Мы никогда не говорили об этом.
Илсвит похлопала Кристу по руке, бросила многозначительный взгляд на Хоука и выпроводила из комнаты своих дам. Когда Криста с Хоуком остались наедине, тот снова сел, не сводя с нее глаз. Было тихо, только похрустывал сухарик, который жевала девушка; она старалась делать это как можно тише, потом вообще перестала есть и сунула остаток сухаря под кровать. Немного погодя Хоук откашлялся и заговорил:
— Ну, видишь ли… дело в том… в основном ты здорова… что само по себе удивительно, но это огромное облегчение… А это зелье, что ты пьешь, оно помогает?
Он показал на чашку, которую Криста все еще держала в руке.
Криста стряхнула свободной рукой несколько крошек и сказала:
— Да, помогает. Королева была очень добра ко мне. Ты извини, но мне кажется, ты и сам выглядишь не вполне здоровым. Может, Илсвит и тебе предложила бы какое-нибудь зелье, чтобы ты чувствовал себя получше?
Если бы он продолжал смотреть на нее все так же. странно, Криста решила бы, что с лордом и в самом деле что-то не в порядке. Но он вдруг широко и весело улыбнулся:
— Не думаю, что я мог бы чувствовать себя лучше, чем сейчас. Впрочем, нет, это неправда, есть одна вещь, которая улучшила бы мое самочувствие.
Криста насторожилась. Неужели он имеет в виду новые подарки?
Хоук опустил меч и огляделся по сторонам. Он увидел, что Юделл разделил судьбу своих приверженцев, которые один за другим падали на землю. Через несколько минут настала поистине мертвая тишина.
Пока не закаркали вороны.
Лорд Эссекс вытер свой меч о плащ Юделла и жестом подозвал к себе двоих воинов.
— В часе ходьбы отсюда есть деревня. Приведите оттуда людей, чтобы похоронить убитых.
Даже трупы предателей он не хотел оставлять воронам и волкам. Но и думать о них больше не желал.
Хоук быстро отыскал Кристу. Она все еще была завернута в плащ, волосы ее беспорядочной массой падали на спину. Лицо было таким бледным, что Хоук мог бы сосчитать все веснушки. Завидев его, девушка вскочила на ноги и с пылающими глазами бросилась в его объятия.
— Как хорошо, что ты жив, как хорошо! — закричала она, колотя Хоука кулаками в грудь.
— Ox, женщина, перестань! Юделл не причинил мне столько неприятностей, как ты.
— Он…
— Само собой разумеется. Выброси его из головы. Торголд, почему ты не научил эту девчонку хорошим манерам? Только погляди, как она колотит меня, а ведь это я выудил ее из реки, спас ей жизнь.
— Обучение хорошим манерам я предоставляю вам, милорд, — с ухмылкой ответил Торголд, свистом подозвал собаку и двинулся к дороге.
— У меня хорошие манеры, — заявила Криста жалобным голоском. — Да, хорошие, но ты пробуждаешь во мне все самое худшее. У меня просто голова не работает, когда ты рядом. Стараюсь вести себя хорошо, но чувства сильнее меня.
Хоук улыбнулся так, что у Кристы перехватило дыхание. Он подхватил ее на руки, отнес к своему коню, усадил и поскакал по дороге к Винчестеру.
Они въехали в город вскоре после наступления ночи. Винчестер был освещен факелами. Толпы людей, взбудораженных известием о предательстве Юделла, заполнили улицы. Хоука и его людей приветствовали дружными криками. Сам Альфред вышел во двор королевской резиденции встретить и поздравить вернувшихся воинов.
— Дорогие мои друзья! — воскликнул король. — Вы всегда были у меня в мыслях и в моих молитвах. Слава Всевышнему за то, что он сохранил вас для нас.
Кристу приняли ласковые руки, но едва Хоук спешился, он сразу окликнул ее и, подняв, прижал к своей груди.
— Благодарю вас, милорд. Юделл мертв. И теперь, если вы не против, я хотел бы подготовиться к возвращению в Хоукфорт.
Глядя на измученную женщину, прильнувшую к груди Хоука, Альфред виновато улыбнулся.
— Я не против. Но вам придется убедить не только меня. Едва он это выговорил, Илсвит приблизилась к своему царственному супругу и, бросив взгляд на Хоука, а потом на Кристу, заворковала:
— Бедное дорогое дитя! Немедленно внесите ее в дом: ей нужно искупаться, отдохнуть и как следует поесть.
— Конечно, она это сделает, — согласился лорд Эссекс. — Но как можно быстрее, миледи. Мы отправимся в Хоукфорт на рассвете.
Добрая королева, любящая мать и деликатная помощница своего мужа уставилась на могучего Хоука, который возвышался над ней, небритый, испятнанный кровью, весь в грязи и пыли, — ни дать ни взять ночной кошмар. Илсвит сдвинула брови.
— Вы можете отправляться когда и куда вам угодно, милорд. Но ваша леди останется здесь до тех пор, пока я не скажу, что она готова к путешествию.
Хоук удивленно взглянул на Альфреда, но тот лишь пожал плечами.
— На вашем месте я бы с этим согласился, — спокойно произнес король. — В конце концов, это намного проще.
Окрыленный Хоук поднялся по лестнице в покои королевы. Придворные дамы встретили их на верхней площадке лестницы и окружили тесным кольцом, сочувственно щебеча. Ему было дозволено внести Кристу в ее комнату и даже уложить на кровать. Едва он это сделал, как его выпроводили. Хоук не успел и сообразить, что происходит, как дверь захлопнулась у него перед носом.
Она была закрыта всю ночь и весь следующий день, так же как и дверь, соединяющая его спальню со спальней Кристы. Когда бы Хоук ни постучался — а он делал это регулярно, — к нему выходила одна из многих сладко улыбающихся леди и коротко сообщала, что войти нельзя. Криста спит, говорили ему. Ей нужно отдохнуть. С ней все будет хорошо. Ему скажут, когда он может ее проведать.
Хоук воззвал к Альфреду, но тот снова пожал плечами и предложил поехать на охоту. Так они и сделали, но после возвращения в конце дня, когда Хоуку снова дали от ворот поворот, он взбунтовался. Он настаивал, чтобы его впустили, что привело любезных дам в трепет и побудило призвать королеву. Лорд обратился к ней чуть ли не с мольбой.
— Я только хочу взглянуть на нее, — твердил он, чувствуя себя смешным: ему никогда еще не приходилось о чем-то умолять женщину. Но он был так благодарен судьбе за то, что Криста осталась жива, что о ней нежно заботятся, и теперь ему ничего другого не оставалось — только умолять.
Илсвит сжалилась и позволила Хоуку войти в комнату при условии, что он всего лишь постоит у постели и будет вести себя тихо. Как ему и говорили, Криста спала. Ее чудесные волосы были аккуратно заплетены в косы. Верхняя часть белоснежной рубашки виднелась из-под одеяла. Хоук испытал величайшее облегчение оттого, что наконец увидел нареченную, но через минуту на смену облегчению пришло сильное потрясение.
Багрово-красный кровоподтек занимал всю правую щеку Кристы, лоб был сильно расцарапан и распух. На запястья наложены повязки. Хоук повернулся к Илсвит, и она тихонько объяснила:
— Она некоторое время пробыла связанной. Веревки натерли ей запястья и лодыжки. Мы должны радоваться тому, что Юделл причинил ей только эти увечья. Остальное сделала река. Криста в синяках с головы до ног, но ни одна косточка не сломана, и нет никаких других повреждений. Она поправится, но какое-то время ей нельзя будет никуда уезжать.
Хоук печально покачал головой.
— Я не сообразил… Пока мы ехали сюда, она спала большую часть дороги, а я был счастлив, что она жива, и просто не подумал…
Илсвит ласково положила ему ладонь на руку.
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что синяки появляются не сразу. Самое лучшее, что вы могли сделать, — это как можно скорее привезти ее сюда. Вы поступили очень разумно.
Страдание исказило черты Хоука, когда он снова перевел взгляд на бледное, тихое существо, лежащее на постели.
— Ей, наверное, больно.
— Было больно, когда она проснулась нынче утром, но она изо всех сил скрывала это. Я дала ей выпить снотворное средство, и она снова уснула. Ничто не вылечит ее скорее, чем сон.
А он-то колотил в дверь, требуя, чтобы его впустили… Илсвит посмотрела лорду в глаза и верно истолковала их выражение.
— Послушайте меня. Я скажу вам то, что сказала бы любому из моих сыновей. Вы ни в чем не виноваты. Мало того, вы спасли ее, а это самое важное. Она здесь, она поправится, вы снова будете вместе. Будьте благодарны за это и дайте ей отдохнуть.
Хоук кивнул, не в силах говорить. Глаза жгло, он видел все как в тумане. Опустившись на колени возле кровати, он осторожно взял руку Кристы в свою.
Позже, покинув комнату, он все еще чувствовал себя потрясенным и подавленным. Но едва вышел во двор, освещенный предзакатным солнцем уходящего летнего дня, как в душе вспыхнул гнев. Хоук старался подавить его, но ему хотелось, чтобы Юделл ожил и он снова убил бы его. Снова и снова, много раз… Но мерсианец был недостижим для него, а с остальными разделается Этелред. Не находя выхода ярости, Хоук стал искать, чем бы отвлечься. Он брел куда-то без видимой цели и вдруг обнаружил, что находится возле скриптория. Помедлив, вошел в здание. Отец Эссер был там и просматривал еще одну копию свода законов Альфреда, рукопись которой была близка к завершению. При виде лорда он оставил свое занятие. Они вместе вышли на улицу.
— Могу я что-то сделать для вас, милорд? — спросил священник.
Хоук кивнул. Он не знал, с каким намерением входил в скрипторий, но теперь это стало ясно.
— Я хочу заказать книгу. Священник удивился.
— Но у вас же в Хоукфорте есть свои переписчики?
— Да, есть, они способные люди, но не такие искусные, как здешние. Я хочу, чтобы это была особенная книга.
— И о чем же?
— О птицах, — подумав с минуту, ответил Хоук. — Правдивые рассказы о них, не такие, как сказки, которые рассказывают в народе. С рисунками, чтобы птицы выглядели как живые.
— Похвальная мысль, милорд, но простите, я не совсем понимаю ваш интерес к такому предмету.
— У меня его нет, — признался Хоук. — Но у леди Кристы есть. Я хочу сделать ей подарок.
Священник глянул на него и улыбнулся. Если ему и показалась странной затея подарить книгу женщине, то он ничем не дал это понять.
— Понимаю. Хорошо, мы найдем для этого подходящую руку. Здесь есть молодой монах, который каждый день кормит птиц в саду. Я приметил, как он наблюдает за ними и делает наброски. Думаю, он справится.
— Я полагаюсь на вас.
— Будьте уверены, я присмотрю за этим. Могу я еще чем-то помочь вам, милорд?
Хоук немного подумал и улыбнулся:
— Нет, если вам не довелось услышать, где в Винчестере можно купить ленточки для волос.
Эссер сказал, что не довелось. А вот девушка-служанка, которая принесла в скрипторий свежее молоко, рассказала Хоуку, где можно сделать покупку. Покинув скрипторий, лорд осознал, что самый действенный и скорый способ избавиться от гнева состоит в том, чтобы думать о Кристе. Он провел остаток дня, занимаясь именно этим, и чувствовал себя счастливым.
Откинувшись на подушки, Криста смотрела на запертую дверь в соседнюю комнату. Ни к кому в особенности не обращаясь, произнесла:
— Кто-то должен его остановить. Придворные дамы тихонько засмеялись. Сидевшая возле постели Илсвит ответила на слова Кристы улыбкой и сказала:
— Я думаю, что это очень приятно.
— О да, — согласилась Криста задумчиво. Она разглядывала теперь пестрый ворох лент у себя на одеяле. — Если дело так пойдет и дальше, то любая женщина в Англии, которая захочет приобрести ленточки для волос, сможет получить их только от меня. Не говоря уже о самых прекрасных духах, самых редких плодах, о шелке и бархате, которых мне не износить за всю мою жизнь. А эти драгоценности? — продолжила она и покачала головой. — Ну что мне с ними делать?
— Быть может, носить? — полувопросительно предложила одна из дам.
Она говорила самым любезным тоном, но в нем прозвучало то веселое изумление, которое охватило всех леди с той самой минуты, когда вчера под вечер в комнату начали поступать от Хоука подарки. Пробудившись утром, Криста увидела, что се комната превратилась в сокровищницу.
Между тем она испытывала не только приятные ощущения: вместе с сознанием к ней вернулась тошнота, которая мучила ее со дня приезда в Винчестер. Сухари и настои ромашки, которыми лечила ее королева, немного помогли, однако Кристу к тому же беспокоила боль от ушибов. Помогла и горячая ванна, особенно с добавлением ароматических масел, присланных все тем же Хоуком. Бросив на себя взгляд в зеркало, Криста содрогнулась. Мысль о том, что Хоук увидит ее такой, была непереносима. Он осведомлялся о ней днем; она просила сказать ему, что чувствует себя усталой, и передала благодарность за подарки.
Лорд был возле нее, когда она проснулась на следующее утро. Он сидел возле кровати в кресле, которое раньше занимала королева. Сейчас она устроилась в сторонке вместе со своими дамами. Выражение лица Хоука было решительное, словно ничто, кроме веления Господа Бога, не могло бы сдвинуть его с этого места. Заметив, что Криста проснулась, он улыбнулся. Наклонился и ласково сказал:
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
Криста попыталась сесть, намереваясь сообщить ему, что чувствует себя отлично, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, ее стало тошнить. Криста застонала и прижала ладонь ко рту. Хоук вскочил и, склонившись над ней, обратился к королеве:
— Что с ней? Она больна. В чем дело?
Илсвит тотчас подошла к Кристе, помогла ей приподняться и поднесла к губам настой ромашки, приготовленный загодя. Криста стала пить медленными глотками, а Илсвит сказала:
— Вот уже неделю ее по утрам мучает тошнота. — Она посмотрела Хоуку в глаза. — Я полагала, что это может прекратиться после того, как она получила сильные ушибы в реке, но… к счастью, ничего не изменилось.
Криста удивилась. Почему Илсвит радуется тому, что ее все еще тошнит? Бессмыслица какая-то. И почему Хоук уставился на нее так, словно у него вот-вот земля уйдет из-под ног? Он побледнел, и что это он такое говорит?
— Милая, прости меня. Простить? Но в чем он виноват? Криста покачала головой, пытаясь сообразить хоть что-то. Все еще полусонная, она сказала:
— Тебе не в чем извиняться. Вряд ли это твоя вина. У меня слабый желудок.
Хоук и королева переглянулись. Илсвит подняла одну бровь, а лорд покраснел.
— Дорогая моя, — с нежностью заговорила королева. — Я знаю, что в детстве вы были лишены блага материнского руководства, но ведь вашим воспитанием, наверное, занимались другие женщины, не правда ли?
Не понятно, почему королева решила это обсуждать. Но Криста все же попробовала ответить:
— Меня вырастили двое преданных слуг, Рейвен и Торголд, но при мне были и другие женщины.
— И они говорили с вами о… некоторых вещах?
— Конечно. Мы постоянно говорили о жатве, о погоде, о том, чем питаются люди, и о многом другом.
— Я понимаю… Но эта… Рейвен… кажется, так вы ее назвали? У нее есть собственные дети?
Криста запнулась. Она не имела представления, чем занималась Рейвен, когда была не с ней.
— Я не знаю… может быть. Мы никогда не говорили об этом.
Илсвит похлопала Кристу по руке, бросила многозначительный взгляд на Хоука и выпроводила из комнаты своих дам. Когда Криста с Хоуком остались наедине, тот снова сел, не сводя с нее глаз. Было тихо, только похрустывал сухарик, который жевала девушка; она старалась делать это как можно тише, потом вообще перестала есть и сунула остаток сухаря под кровать. Немного погодя Хоук откашлялся и заговорил:
— Ну, видишь ли… дело в том… в основном ты здорова… что само по себе удивительно, но это огромное облегчение… А это зелье, что ты пьешь, оно помогает?
Он показал на чашку, которую Криста все еще держала в руке.
Криста стряхнула свободной рукой несколько крошек и сказала:
— Да, помогает. Королева была очень добра ко мне. Ты извини, но мне кажется, ты и сам выглядишь не вполне здоровым. Может, Илсвит и тебе предложила бы какое-нибудь зелье, чтобы ты чувствовал себя получше?
Если бы он продолжал смотреть на нее все так же. странно, Криста решила бы, что с лордом и в самом деле что-то не в порядке. Но он вдруг широко и весело улыбнулся:
— Не думаю, что я мог бы чувствовать себя лучше, чем сейчас. Впрочем, нет, это неправда, есть одна вещь, которая улучшила бы мое самочувствие.
Криста насторожилась. Неужели он имеет в виду новые подарки?