Страница:
Михн отказался от паланкина и встал рядом с портшезом Изака, опираясь на свою окованную металлом дубинку, как на посох. За плечами Михна висел мешок с книгой и свитком, пристроенный так, чтобы не мешать в случае каких-либо непредвиденных неприятностей. Командир Брандт занял место справа от Изака, держа руку на эфесе меча и внимательно осматривая всех во дворе.
Король Эмин подождал, пока гости устроятся, сел в свой паланкин, и вся процессия тронулась в путь, быстро найдя общий ритм движения.
Очень скоро они миновали арку и оказались в городе. У каждого паланкина имелся задрапированный шелком бамбуковый навес, и пассажир мог задернуть занавески, скрывшись от глаз прохожих, но Изак не стал этого делать – ему хотелось посмотреть на Нарканг.
Тира была построена из старого серого камня, небо над ней обычно застилали тучи, дома теснились близко друг к другу, а многие крытые тротуары превратились в аркады. Нарканг оказался совсем другим: здесь на широких бульварах кипела жизнь, улицы служили продолжением многочисленных таверн и лавок. Повсюду собирались любопытные, чтобы посмотреть на королевскую процессию.
Изак не успел как следует разглядеть здания вокруг дворца, но у него сложилось впечатление, что большинство из них имели просторные внутренние дворы, вымощенные керамической плиткой и затененные цветущими фруктовыми деревьями; перед домами были разбиты цветники. Решетки на окнах благодаря ярко расписанным ставням не бросались в глаза. Все вокруг создавало радостную, приветливую атмосферу.
– Командир, я слышал, что патрулирование вашего города – не слишком тяжелая работа, – проговорил Изак, слегка наклонившись вперед.
Командир Брандт фыркнул, но помедлил с ответом, заметив улыбку Изака.
– Что вы имеете в виду, милорд? – с любопытством спросил он.
– Раз братство полностью контролирует все происходящее в городе, значит, как только совершается преступление, вам остается только пойти и арестовать нарушителей.
Брандт рассмеялся – несколько натянуто, как заметил Изак. Именно такой реакции на упоминание о братстве и ожидал кранн.
– Все не так просто, – сказал командир. – Возможно, братство и имеет здесь большое влияние, но ему очень далеко от полного контроля над жизнью города. Если бы братство попыталось добиться такого контроля, их руководители очень скоро поняли бы, что, как говорит Коран, «это нежелательно».
– Коран? – переспросил Изак, потом вспомнил: – Ах, да, королевский телохранитель. Скажите, пожалуйста, много ли посвященных живет в городе?
Брандт промолчал, видимо не зная, что сказать. Он принялся разглядывать толпу, чтобы найти повод сменить тему беседы, не заметил ничего подходящего и нехотя снова повернулся к Изаку, с нетерпением ожидавшему ответа.
– Да, милорд, довольно много. Храмовое рыцарство появилось куда раньше нашего королевства, и связи с рыцарями помогли предотвратить войну в этих краях. Такое положение дел сохраняется уже сотни лет.
– Так, значит, их здесь любят? – холодно спросил Изак. Командир все прекрасно понял, но не выказал недовольства.
– Правильнее сказать, они – наша традиция, лорд Изак. В некоторых семьях мальчики с раннего детства знают, что станут членами братства. Возможно, рыцари, управляющие городами, иногда кажутся чрезмерно строгими, но семьи аристократов относятся к ним благосклонно.
– А ваша семья?
Брандт нахмурился, но все-таки ответил:
– И моя семья тоже. Мой отец был членом братства, а старший брат, сюзерен Токии, и сейчас в нем состоит. Моя сестра замужем за полковником, который вполне может в один прекрасный день поспорить с моим братом за пост рыцаря-кардинала.
– А вы сами? – Изак начал подозревать, что король ведет некую тайную игру, заставляя храмовых рыцарей себя охранять.
– Отец не особенно обо мне тревожится – я не старший из его детей. Он решил, что стражник может оказаться полезнее семье, чем еще один священник. Не скажу, что сожалею об этом, я действительно люблю наш город и законы, дающие ему процветание. Мне кажется, любой достойный человек их любит.
Изак кивнул и призадумался.
Командиру Брандту можно было позавидовать, если он говорил правду. Он знал свой город, обожал его, как любовницу. Он видел свою цель и мог ее добиться, все его достижения и неудачи сразу становились видны. Изак не мог похвалиться подобной роскошью. Он даже еще не видел всей своей страны. Знать знамя, узнавать фарланские черты лица и фарланский говор – довольно ли этого, чтобы полюбить страну?
– Честолюбие присуще всем, – наконец согласился Изак и замолчал, погрузившись в раздумья о своей жизни.
При этом он крутил на среднем пальце левой руки полое кольцо с изображением дракона в короне. Мужчины Фарлана не носили печаток со времен Казн Фарлана, который, будучи молодым и вспыльчивым, как-то раз потерял терпение в разговоре с более взрослым и ловким Коужем By котиком. На дуэли, последовавшей за этой ссорой, Казн лишился мизинца и своей печатки.
– Командир, у вас есть сын? Брандт удивился вопросу, но ответил:
– Да, милорд. Старший из моих детей – мальчик, ему девять лет.
Изак снял кольцо и протянул Брандту, который после некоторого колебания взял подарок и посмотрел на гравировку.
– Отдайте это сыну, – попросил Изак. – Скажите ему – пусть смотрит на дракона всякий раз, как задумается о своем будущем… И пусть поменьше мечтает. Передайте ему, что выше головы не прыгнешь.
Командир убрал подарок в карман, прежде чем ответить:
– Милорд, ваш совет годится как для девятилетнего мальчика, так и для короля.
Изак печально кивнул, не глядя командиру в глаза.
Под ритмичное поскрипывание кожаных сандалий носильщиков и шуршание их полотняных юбок процессия двигалась к центру города. В воздухе витали резкие запахи помоев, дыма, еды и пота. Цепочка воинов в коричневых мундирах сдерживала все растущую толпу горожан, желавших посмотреть на чужеземного князя. В этой части города дома были деревянными и стояли очень тесно друг к другу, хотя и выглядели достаточно прилично. У всех домов были яркие черепичные крыши.
Впереди Изак разглядел то, что, по всей видимости, являлось целью путешествия: солидное каменное здание с высокими сводчатыми окнами. В нишах его стен стояли бронзовые статуи, выше Изака, обращенные лицом к улице. Он узнал Илит с Рогом Времен года, Белараннар, богиню земли, с вьющимся по плечам плющом, и Вас ль: бани были посвящены речному божеству.
В центре просторного двора стояла статуя женщины, облаченной лишь в струи ниспадающей воды. На медной табличке постамента были начертаны слова благодарности Баолиссе, дочери Васль. У ее ног в большой медной чаше лежали благодарственные подношения – монетки, украшения и фигурки.
– Милорд, – очень тихо проговорил Михн (Изак еле расслышал его сквозь шум), – мне кажется, было бы неплохо оставить богине щедрый подарок. Это ее единственная вотчина.
Изак на миг задумался, потом принял решение. После встречи с Моргиеном он стал с большей осторожностью относиться к чувствам богов. Одной горсти золотых эминов должно было хватить на то, чтобы умилостивить Баолиссу, ведь Изаку придется позаботиться и о многих других богах. Кранн принялся рыться в карманах, но ничего не нашел и шепнул что-то Михну. Тот кивнул, побежал к носилкам Везны и вскоре вернулся с небольшим, но увесистым кошельком, который передал Изаку.
Белоглазый высунулся из паланкина и похлопал по руке главного носильщика. Повинуясь свисту, все носильщики остановились. Не успели они опустить паланкин на землю, как Изак перекинул ноги через край и встал.
Не обращая внимания на удивленные взгляды, он подошел к богине и, высыпав эмины в ее чашу, про себя поблагодарил Везну за то, что граф предусмотрительно захватил для Изака местные деньги. Кранн улыбнулся – как это неоригинально со стороны короля, назвать деньги своим именем!
Едва монеты звякнули в чаше, Изак ощутил рядом чье-то присутствие. По спине его пробежал холодок, легкое дыхание защекотало ухо… Раздался тихий, словно далекое эхо, смешок – и замер. Осталось лишь ощущение нежного прикосновения, но и этого хватило, чтобы придать Изаку уверенности.
– Милорд! – окликнул гостя Эмин.
Позади короля стояли в ожидании королева и Коран. Граф Антерн куда-то пропал, Изак нигде его не видел. Кранн в последний раз взглянул на статую и слегка поклонился, потом повернулся к своей свите, которая ждала поодаль. Присоединившись к королю у входа с мраморными колоннами, Изак и его люди вошли внутрь.
Кранн принялся разглядывать большую замысловатую мозаику, изображавшую бога Васля, который гнал поток речной воды на колонну эльфов. Возможно, то была какая-то знаменитая битва.
Потом Изак осмотрел длинный коридор, стараясь не обращать внимания на взгляды сидевших на диванчиках и стульях мужчин. Вдоль стен расположилось не меньше сотни людей – и все они враждебно смотрели на чужеземцев. Одежда посетителей бань была самой разной, но большинство из них носили красные пояса с изображением рун посвященных. Среди собравшихся Изак заметил и несколько групп женщин в белых одеяниях, в сопровождении кавалеров.
Король Эмин и кранн пошли по коридору, и затихшие было вокруг разговоры возобновились, только женщины в белом продолжали молча взирать на чужаков. Изак начал чувствовать себя жуком, который заполз на дорогой ковер, но которого почему-то пока не трогают.
Зато король Эмин как будто ничего не замечал. Он кивал улыбающимся людям, шагая с уверенностью коронованного монарха. Именно такие манеры и пыталась вбить в Изака Тила. Вот и первый практический урок.
На Эмина сразу обращали внимание, а король явно успевал заметить тех, кто при виде него не улыбнулся. Правитель излучал такую уверенность, что она с лихвой возмещала четырнадцать дюймов роста, которые он уступал Изаку. Подстраиваясь под широкий шаг своего длинноногого гостя, король выработал особую походку, чтобы не создавалось впечатления, будто он торопится.
Коридор привел к небольшому сводчатому проходу, очень похожему по стилю на главный вход, заканчивающемуся крепкой, обитой металлом дверью, по обе стороны которой стояли королевские гвардейцы в великолепной форме, с парадными мечами. Но несмотря на прекрасную гравировку на эфесах, клинки их оружия, скорее всего, были остры и смертоносны. Слева от двери сидели трое: Дораней, Вейл и какой-то очень высокий человек с пепельно-белыми волосами и уродливым шрамом через всю щеку, портившим его красивое лицо.
При приближении короля гвардейцы вытянулись и распахнули створки, за которыми открылся бассейн ярдов восемь в поперечнике; над водой клубился пар. Стены были облицованы мелкой керамической мозаикой, изображавшей пиры и развлечения. Мозаика тянулась вокруг всей комнаты и исчезала за перегородкой в человеческий рост у дальней стены.
По углам бассейна возлежали мраморные нимфы, а с ладоней статуи сидящей Баолиссы стекала в бассейн струйка воды. В нишах виднелись бюсты богов с драгоценными камнями и металлами вместо глаз: на бесстрастном лике Нартиса сияли сапфиры, из-под капюшона Смерти сверкало золото. Внимание Изака привлек бюст Леди, богини судьбы: идеальные черты ее лица освещал блеск изумрудов. Странно было видеть здесь эту богиню, не принадлежащую к Верхнему кругу. Кранн не сомневался, что у короля имелись веские причины поставить здесь именно ее бюст.
Вошли Дораней и его товарищи – и прямиком направились к высоким окнам. Вейл с кинжалом в руке, не замедляя шага, ступил на выступ, тянущийся вдоль стены, оттуда легко поднялся на подоконник, высунулся наружу и внимательно осмотрелся. Не обнаружив ничего подозрительного, он махнул остальным.
Дораней взял из угла шест, передал брату, и тот задернул большие полотняные занавеси, сквозь которые сочилось достаточно света, чтобы можно было видеть лица друг друга. Изак подумал, что это довольно дорогой способ обеспечить уединение, но ничего не сказал – город принадлежал не ему, а Эмину.
– Лорд Изак, – сказал король, подойдя к перегородке, – боюсь, у нас нет времени насладиться чудодейственными водами. Возможно, вы поверите мне на слово, что они великолепны, и пройдете со мной?
Изак озадаченно смотрел, как король исчезает за перегородкой. Бесстрастный королевский телохранитель сделал шаг назад, чтобы позволить кранну последовать за Эмином. Дораней с товарищами (Изак решил, что человек со шрамом тоже принадлежит к братству) остались на противоположной стороне бассейна.
Изак и следовавший за ним по пятам Михн зашли за перегородку и обнаружили там скамью из полированного дерева и небольшой каменный алтарь высотой по грудь обычного человека; перед иконой богов Верхнего круга имелись углубления для фимиама.
– Большое благочестие имеет свои преимущества, – заметил Эмин, указывая на алтарь. – Не будете ли вы так любезны сдвинуть его в сторону, для человека вашей силы это будет нетрудно. Алтарь поворачивается вправо.
Изак подозрительно посмотрел на камень, но, не почувствовав магии, кивнул и осторожно обхватил алтарь, который, как ни удивительно, действительно легко повернулся вправо, открыв дыру в полу. Изак заглянул в нее, но ничего не увидел. Король улыбнулся, шутливо поблагодарил гостя и тоже склонился над дырой.
– Жители города беспокоятся, не страдаю ли я экземой, так много времени провожу я в банях. Я щедро плачу моему врачу, чтобы он время от времени напряг воображение и пошептал на ухо полудюжине горожан о моих несуществующих недугах. Кажется, ему уже начинает это нравиться.
Король с улыбкой прыгнул в темную дыру, и кранн, обернувшись, заметил изумление на лице Михна. Но раз король смог запросто прыгнуть в черный провал, Изак тем более сможет. А вот и еще один урок, специально он был преподан или нет: сначала выясни глубину дыры, прежде чем прыгать в нее! Изак сунул в провал руку, сосредоточился – и спустя несколько мгновений его пальцы замерцали слабым голубым светом. Потом свет стал ярче, озарив гладкие стены туннеля, который тянулся под полом на глубине семи футов.
Эмин спокойно поджидал в сторонке, когда за ним последует кранн. Заметив, что Изак воспользовался магией, король приподнял бровь.
– Прыгайте, милорд, время не ждет.
Изак спрыгнул, за ним последовал Михн, а следом очень осторожно спустился Коран. Такая осторожность озадачила Изака, но потом он заметил, что телохранитель бережет правую ногу.
«Интересно, – подумал Изак. – Белоглазые так быстро залечивают раны и переломы, что либо он повредил ногу совсем недавно, либо очень уж сильно».
Король ухватился за веревку, что тянулась вдоль одной из стен туннеля. Руки Изака продолжали излучать свет, поэтому веревка была не нужна, но Эмин все равно не выпускал ее, шагая по слегка наклонному подземному ходу; за королем следовал его телохранитель. Изак пожал плечами и отправился за ними.
Эмин болтал о том о сем, а туннель постепенно сужался.
ГЛАВА 30
Король Эмин подождал, пока гости устроятся, сел в свой паланкин, и вся процессия тронулась в путь, быстро найдя общий ритм движения.
Очень скоро они миновали арку и оказались в городе. У каждого паланкина имелся задрапированный шелком бамбуковый навес, и пассажир мог задернуть занавески, скрывшись от глаз прохожих, но Изак не стал этого делать – ему хотелось посмотреть на Нарканг.
Тира была построена из старого серого камня, небо над ней обычно застилали тучи, дома теснились близко друг к другу, а многие крытые тротуары превратились в аркады. Нарканг оказался совсем другим: здесь на широких бульварах кипела жизнь, улицы служили продолжением многочисленных таверн и лавок. Повсюду собирались любопытные, чтобы посмотреть на королевскую процессию.
Изак не успел как следует разглядеть здания вокруг дворца, но у него сложилось впечатление, что большинство из них имели просторные внутренние дворы, вымощенные керамической плиткой и затененные цветущими фруктовыми деревьями; перед домами были разбиты цветники. Решетки на окнах благодаря ярко расписанным ставням не бросались в глаза. Все вокруг создавало радостную, приветливую атмосферу.
– Командир, я слышал, что патрулирование вашего города – не слишком тяжелая работа, – проговорил Изак, слегка наклонившись вперед.
Командир Брандт фыркнул, но помедлил с ответом, заметив улыбку Изака.
– Что вы имеете в виду, милорд? – с любопытством спросил он.
– Раз братство полностью контролирует все происходящее в городе, значит, как только совершается преступление, вам остается только пойти и арестовать нарушителей.
Брандт рассмеялся – несколько натянуто, как заметил Изак. Именно такой реакции на упоминание о братстве и ожидал кранн.
– Все не так просто, – сказал командир. – Возможно, братство и имеет здесь большое влияние, но ему очень далеко от полного контроля над жизнью города. Если бы братство попыталось добиться такого контроля, их руководители очень скоро поняли бы, что, как говорит Коран, «это нежелательно».
– Коран? – переспросил Изак, потом вспомнил: – Ах, да, королевский телохранитель. Скажите, пожалуйста, много ли посвященных живет в городе?
Брандт промолчал, видимо не зная, что сказать. Он принялся разглядывать толпу, чтобы найти повод сменить тему беседы, не заметил ничего подходящего и нехотя снова повернулся к Изаку, с нетерпением ожидавшему ответа.
– Да, милорд, довольно много. Храмовое рыцарство появилось куда раньше нашего королевства, и связи с рыцарями помогли предотвратить войну в этих краях. Такое положение дел сохраняется уже сотни лет.
– Так, значит, их здесь любят? – холодно спросил Изак. Командир все прекрасно понял, но не выказал недовольства.
– Правильнее сказать, они – наша традиция, лорд Изак. В некоторых семьях мальчики с раннего детства знают, что станут членами братства. Возможно, рыцари, управляющие городами, иногда кажутся чрезмерно строгими, но семьи аристократов относятся к ним благосклонно.
– А ваша семья?
Брандт нахмурился, но все-таки ответил:
– И моя семья тоже. Мой отец был членом братства, а старший брат, сюзерен Токии, и сейчас в нем состоит. Моя сестра замужем за полковником, который вполне может в один прекрасный день поспорить с моим братом за пост рыцаря-кардинала.
– А вы сами? – Изак начал подозревать, что король ведет некую тайную игру, заставляя храмовых рыцарей себя охранять.
– Отец не особенно обо мне тревожится – я не старший из его детей. Он решил, что стражник может оказаться полезнее семье, чем еще один священник. Не скажу, что сожалею об этом, я действительно люблю наш город и законы, дающие ему процветание. Мне кажется, любой достойный человек их любит.
Изак кивнул и призадумался.
Командиру Брандту можно было позавидовать, если он говорил правду. Он знал свой город, обожал его, как любовницу. Он видел свою цель и мог ее добиться, все его достижения и неудачи сразу становились видны. Изак не мог похвалиться подобной роскошью. Он даже еще не видел всей своей страны. Знать знамя, узнавать фарланские черты лица и фарланский говор – довольно ли этого, чтобы полюбить страну?
– Честолюбие присуще всем, – наконец согласился Изак и замолчал, погрузившись в раздумья о своей жизни.
При этом он крутил на среднем пальце левой руки полое кольцо с изображением дракона в короне. Мужчины Фарлана не носили печаток со времен Казн Фарлана, который, будучи молодым и вспыльчивым, как-то раз потерял терпение в разговоре с более взрослым и ловким Коужем By котиком. На дуэли, последовавшей за этой ссорой, Казн лишился мизинца и своей печатки.
– Командир, у вас есть сын? Брандт удивился вопросу, но ответил:
– Да, милорд. Старший из моих детей – мальчик, ему девять лет.
Изак снял кольцо и протянул Брандту, который после некоторого колебания взял подарок и посмотрел на гравировку.
– Отдайте это сыну, – попросил Изак. – Скажите ему – пусть смотрит на дракона всякий раз, как задумается о своем будущем… И пусть поменьше мечтает. Передайте ему, что выше головы не прыгнешь.
Командир убрал подарок в карман, прежде чем ответить:
– Милорд, ваш совет годится как для девятилетнего мальчика, так и для короля.
Изак печально кивнул, не глядя командиру в глаза.
Под ритмичное поскрипывание кожаных сандалий носильщиков и шуршание их полотняных юбок процессия двигалась к центру города. В воздухе витали резкие запахи помоев, дыма, еды и пота. Цепочка воинов в коричневых мундирах сдерживала все растущую толпу горожан, желавших посмотреть на чужеземного князя. В этой части города дома были деревянными и стояли очень тесно друг к другу, хотя и выглядели достаточно прилично. У всех домов были яркие черепичные крыши.
Впереди Изак разглядел то, что, по всей видимости, являлось целью путешествия: солидное каменное здание с высокими сводчатыми окнами. В нишах его стен стояли бронзовые статуи, выше Изака, обращенные лицом к улице. Он узнал Илит с Рогом Времен года, Белараннар, богиню земли, с вьющимся по плечам плющом, и Вас ль: бани были посвящены речному божеству.
В центре просторного двора стояла статуя женщины, облаченной лишь в струи ниспадающей воды. На медной табличке постамента были начертаны слова благодарности Баолиссе, дочери Васль. У ее ног в большой медной чаше лежали благодарственные подношения – монетки, украшения и фигурки.
– Милорд, – очень тихо проговорил Михн (Изак еле расслышал его сквозь шум), – мне кажется, было бы неплохо оставить богине щедрый подарок. Это ее единственная вотчина.
Изак на миг задумался, потом принял решение. После встречи с Моргиеном он стал с большей осторожностью относиться к чувствам богов. Одной горсти золотых эминов должно было хватить на то, чтобы умилостивить Баолиссу, ведь Изаку придется позаботиться и о многих других богах. Кранн принялся рыться в карманах, но ничего не нашел и шепнул что-то Михну. Тот кивнул, побежал к носилкам Везны и вскоре вернулся с небольшим, но увесистым кошельком, который передал Изаку.
Белоглазый высунулся из паланкина и похлопал по руке главного носильщика. Повинуясь свисту, все носильщики остановились. Не успели они опустить паланкин на землю, как Изак перекинул ноги через край и встал.
Не обращая внимания на удивленные взгляды, он подошел к богине и, высыпав эмины в ее чашу, про себя поблагодарил Везну за то, что граф предусмотрительно захватил для Изака местные деньги. Кранн улыбнулся – как это неоригинально со стороны короля, назвать деньги своим именем!
Едва монеты звякнули в чаше, Изак ощутил рядом чье-то присутствие. По спине его пробежал холодок, легкое дыхание защекотало ухо… Раздался тихий, словно далекое эхо, смешок – и замер. Осталось лишь ощущение нежного прикосновения, но и этого хватило, чтобы придать Изаку уверенности.
– Милорд! – окликнул гостя Эмин.
Позади короля стояли в ожидании королева и Коран. Граф Антерн куда-то пропал, Изак нигде его не видел. Кранн в последний раз взглянул на статую и слегка поклонился, потом повернулся к своей свите, которая ждала поодаль. Присоединившись к королю у входа с мраморными колоннами, Изак и его люди вошли внутрь.
Кранн принялся разглядывать большую замысловатую мозаику, изображавшую бога Васля, который гнал поток речной воды на колонну эльфов. Возможно, то была какая-то знаменитая битва.
Потом Изак осмотрел длинный коридор, стараясь не обращать внимания на взгляды сидевших на диванчиках и стульях мужчин. Вдоль стен расположилось не меньше сотни людей – и все они враждебно смотрели на чужеземцев. Одежда посетителей бань была самой разной, но большинство из них носили красные пояса с изображением рун посвященных. Среди собравшихся Изак заметил и несколько групп женщин в белых одеяниях, в сопровождении кавалеров.
Король Эмин и кранн пошли по коридору, и затихшие было вокруг разговоры возобновились, только женщины в белом продолжали молча взирать на чужаков. Изак начал чувствовать себя жуком, который заполз на дорогой ковер, но которого почему-то пока не трогают.
Зато король Эмин как будто ничего не замечал. Он кивал улыбающимся людям, шагая с уверенностью коронованного монарха. Именно такие манеры и пыталась вбить в Изака Тила. Вот и первый практический урок.
На Эмина сразу обращали внимание, а король явно успевал заметить тех, кто при виде него не улыбнулся. Правитель излучал такую уверенность, что она с лихвой возмещала четырнадцать дюймов роста, которые он уступал Изаку. Подстраиваясь под широкий шаг своего длинноногого гостя, король выработал особую походку, чтобы не создавалось впечатления, будто он торопится.
Коридор привел к небольшому сводчатому проходу, очень похожему по стилю на главный вход, заканчивающемуся крепкой, обитой металлом дверью, по обе стороны которой стояли королевские гвардейцы в великолепной форме, с парадными мечами. Но несмотря на прекрасную гравировку на эфесах, клинки их оружия, скорее всего, были остры и смертоносны. Слева от двери сидели трое: Дораней, Вейл и какой-то очень высокий человек с пепельно-белыми волосами и уродливым шрамом через всю щеку, портившим его красивое лицо.
При приближении короля гвардейцы вытянулись и распахнули створки, за которыми открылся бассейн ярдов восемь в поперечнике; над водой клубился пар. Стены были облицованы мелкой керамической мозаикой, изображавшей пиры и развлечения. Мозаика тянулась вокруг всей комнаты и исчезала за перегородкой в человеческий рост у дальней стены.
По углам бассейна возлежали мраморные нимфы, а с ладоней статуи сидящей Баолиссы стекала в бассейн струйка воды. В нишах виднелись бюсты богов с драгоценными камнями и металлами вместо глаз: на бесстрастном лике Нартиса сияли сапфиры, из-под капюшона Смерти сверкало золото. Внимание Изака привлек бюст Леди, богини судьбы: идеальные черты ее лица освещал блеск изумрудов. Странно было видеть здесь эту богиню, не принадлежащую к Верхнему кругу. Кранн не сомневался, что у короля имелись веские причины поставить здесь именно ее бюст.
Вошли Дораней и его товарищи – и прямиком направились к высоким окнам. Вейл с кинжалом в руке, не замедляя шага, ступил на выступ, тянущийся вдоль стены, оттуда легко поднялся на подоконник, высунулся наружу и внимательно осмотрелся. Не обнаружив ничего подозрительного, он махнул остальным.
Дораней взял из угла шест, передал брату, и тот задернул большие полотняные занавеси, сквозь которые сочилось достаточно света, чтобы можно было видеть лица друг друга. Изак подумал, что это довольно дорогой способ обеспечить уединение, но ничего не сказал – город принадлежал не ему, а Эмину.
– Лорд Изак, – сказал король, подойдя к перегородке, – боюсь, у нас нет времени насладиться чудодейственными водами. Возможно, вы поверите мне на слово, что они великолепны, и пройдете со мной?
Изак озадаченно смотрел, как король исчезает за перегородкой. Бесстрастный королевский телохранитель сделал шаг назад, чтобы позволить кранну последовать за Эмином. Дораней с товарищами (Изак решил, что человек со шрамом тоже принадлежит к братству) остались на противоположной стороне бассейна.
Изак и следовавший за ним по пятам Михн зашли за перегородку и обнаружили там скамью из полированного дерева и небольшой каменный алтарь высотой по грудь обычного человека; перед иконой богов Верхнего круга имелись углубления для фимиама.
– Большое благочестие имеет свои преимущества, – заметил Эмин, указывая на алтарь. – Не будете ли вы так любезны сдвинуть его в сторону, для человека вашей силы это будет нетрудно. Алтарь поворачивается вправо.
Изак подозрительно посмотрел на камень, но, не почувствовав магии, кивнул и осторожно обхватил алтарь, который, как ни удивительно, действительно легко повернулся вправо, открыв дыру в полу. Изак заглянул в нее, но ничего не увидел. Король улыбнулся, шутливо поблагодарил гостя и тоже склонился над дырой.
– Жители города беспокоятся, не страдаю ли я экземой, так много времени провожу я в банях. Я щедро плачу моему врачу, чтобы он время от времени напряг воображение и пошептал на ухо полудюжине горожан о моих несуществующих недугах. Кажется, ему уже начинает это нравиться.
Король с улыбкой прыгнул в темную дыру, и кранн, обернувшись, заметил изумление на лице Михна. Но раз король смог запросто прыгнуть в черный провал, Изак тем более сможет. А вот и еще один урок, специально он был преподан или нет: сначала выясни глубину дыры, прежде чем прыгать в нее! Изак сунул в провал руку, сосредоточился – и спустя несколько мгновений его пальцы замерцали слабым голубым светом. Потом свет стал ярче, озарив гладкие стены туннеля, который тянулся под полом на глубине семи футов.
Эмин спокойно поджидал в сторонке, когда за ним последует кранн. Заметив, что Изак воспользовался магией, король приподнял бровь.
– Прыгайте, милорд, время не ждет.
Изак спрыгнул, за ним последовал Михн, а следом очень осторожно спустился Коран. Такая осторожность озадачила Изака, но потом он заметил, что телохранитель бережет правую ногу.
«Интересно, – подумал Изак. – Белоглазые так быстро залечивают раны и переломы, что либо он повредил ногу совсем недавно, либо очень уж сильно».
Король ухватился за веревку, что тянулась вдоль одной из стен туннеля. Руки Изака продолжали излучать свет, поэтому веревка была не нужна, но Эмин все равно не выпускал ее, шагая по слегка наклонному подземному ходу; за королем следовал его телохранитель. Изак пожал плечами и отправился за ними.
Эмин болтал о том о сем, а туннель постепенно сужался.
ГЛАВА 30
– Ваше величество…
– В такой обстановке подобное обращение звучит слишком официально, не правда ли? – перебил Изака король. – Зовите меня Эмин. Во всяком случае, пока рядом нет людей, вынюхивающих нарушения протокола!
– Конечно, – согласился Изак. – Я хотел спросить, почему вы пользуетесь руной «сердце»?
Эмин повернулся к гостю, по лицу короля пробежала странная тень.
– Вы имеете в виду знак братства? – Эмин пожал плечами. – Это просто моя причуда. Про руну вам сказал Федей?
Изак кивнул.
Король явно не рассердился на пророка за такую откровенность.
– Я требовал лишь одного – чтобы даже очень маленький знак был легко узнаваем, а корневые руны все простые. «Сердце» мне приглянулось. В определенном контексте эта руна может означать «зерно» или «косточка», в таком сочетании, например, как «вишневая косточка». Я счел, что знак подходит для Нарканга: вишневая косточка вкусная, но скрыта внутри плода, а потому неуязвима. И если враг вдруг захочет ее раскусить, он обломает зубы, уж я постараюсь, чтобы так случилось. Вот и все. Ничего зловещего.
Король рассмеялся.
– А почему вы задали этот вопрос? Изак пожал плечами.
– Просто знак показался мне странным.
– Как и вся наша жизнь, сдается. Ну, вот мы и пришли.
Еще несколько сот ярдов – и они оказались перед стеной с железными скобами, игравшими роль ступенек.
Посмотрев вверх, Изак понял, что они находятся в шахте. Между досками вверху пробивались серебристые полоски света, скобы-ступени были сделаны из согнутых металлических прутьев всего в палец толщиной, вбитых в каменную стену. Когда Эмин поднялся наверх, Изак предусмотрительно проверил нижнюю ступеньку и только после этого начал подъем.
Наконец он протиснулся в люк и, сморщившись от сильного запаха пыли, оказался… в гардеробе. Изак выпрямился и оттолкнул пахнущий плесенью плащ, оказавшийся прямо перед его лицом. Интересно, чей это плащ и что это вообще за место? Вряд ли подобные обноски могли принадлежать королю. Но потом Изак усмехнулся, напомнив себе, что не у него одного имелась прошлая жизнь, сильно отличавшаяся от теперешней. Король пришел к власти с помощью силы: вдруг этот плащ связан для него с какими-то воспоминаниями?
Дверь гардероба все еще была распахнута, но Изак немного помедлил, прислушиваясь к голосам, и лишь после этого шагнул в нее и очутился в комнате.
– Капитан, у нас гость, – заявил король. – Будьте любезны, позовите сюда Антерна и кого-нибудь из братьев. Наш новенький и библиотекарь тоже захотят познакомиться с кранном. Кажется, большинство уже собрались?
– Совершенно верно, – грубым брюзгливым голосом подтвердил седовласый человек. – Я поднялся сюда, чтобы побыть в тишине и покое.
– А я снова все испортил. Прошу прощения. Лорд Изак, прошу, чувствуйте себя как дома.
Эмин обвел рукой просторную комнату, потом жестом попросил седовласого выйти.
Обстановка здесь была роскошная, на стенах висели картины, в основном пейзажи: деревушка среди холмов, многолюдный город в лучах солнца. У стены стоял огромный дубовый стол, а вокруг него полукругом – шесть кресел.
Изак подошел к застекленному окну: вдали виднелся медный купол Общественного собрания, сиявший в лучах полуденного солнца.
– Мы находимся сейчас в клубе Ди Сенего. Это небольшой клуб благородных людей, не представляющий особого интереса для наших так называемых влиятельных политиков, – пояснил Эмин.
В комнате наконец появились Михн и Коран. Михн проверил дверь, потом подошел к окнам и, довольный осмотром, занял место, откуда можно было видеть всю комнату. Король отстегнул пояс с мечом, повесил позолоченные ножны на один из двух крюков в стене и сел за стол.
– Прошу садиться, милорд, – обратился он к Изаку. – Несколько моих товарищей подойдут чуть позже. Я знаю, нам нужно обсудить многие вопросы наедине, но людям Моргиена я доверяю.
Изак выбрал кресло напротив Эмина, тоже отстегнул ножны, повесил их на сгиб руки и сел. Потом, вспомнив о подарках, повернулся к Михну и указал на его заплечный мешок.
– Я вспомнил, ваше… – Изак запнулся. – Я вспомнил, Эмин, кое о чем. Моргиен передал мне для вас свиток, и у меня есть еще один подарок от повелителя Бахля – знак его доброй воли. Герцог просил передать эту вещь не на глазах всего народа.
Михн снял из-за спины мешок и положил книгу и свиток на стол.
– Михн рассказал все, что знал о Моргиене, но, возможно, вам известно, чего Моргиен от меня хочет?
Изак услышал в своем голосе жалобные нотки, но ему уже надоело быть объектом интереса окружающих.
Эмин некоторое время разглядывал кранна пронзительными синими глазами, потом кивнул.
– Конечно. Хотя историю эту не расскажешь в двух словах.
Король поднял свиток со стола и махнул им в сторону Изака.
– Могу я спросить, читали ли вы его?
– Само собой, иначе мне бы не вручили эти дары.
– Хорошо, тогда мы сэкономим время. Что касается Моргиена, после случая с демоном Селиасеей он бродил по Ланду и по пути подобрал еще несколько таких же неприкаянных душ – после чего его взял к себе в помощники один весьма заурядный маг. Они вместе отправились в поход, организованный учеными, которым удалось ознакомиться с работами мага Верлика, – в поход к руинам замка Кериабрал, крепости самого Арина Бвра, что пала в Великой войне при весьма загадочных обстоятельствах. Отряд сопровождала половина легиона замковых рыцарей.
– И что они обнаружили? Единственное, что я узнал о Моргиене от пророка, – это что одному только Моргиену удалось выжить в той экспедиции.
Эмин помолчал, прислушиваясь к приглушенным голосам в следующей комнате.
– Коран, – позвал он, – попроси их немного подождать. Белоглазый кивнул и вышел, бережно прикрыв за собой дверь.
– Моргиен отказывается об этом говорить, – сообщил Изаку Эмин. – Он поделился со мной кое-чем лишь пять лет спустя после того, как мы познакомились. Вы понимаете – он будет недоволен, если узнает, что я разгласил его слова.
Король снова ненадолго умолк, лицо его приняло озабоченное выражение.
– Вам достаточно будет узнать, что в Эмбер вернулись двое. Они ничего не рассказали о случившемся, лишь упомянули, что им пришлось заглянуть в лицо Азаера и услышать его жуткий голос. Одним из этих двоих был сам Моргиен, а вторым – сын одного из руководителей похода, талантливый юноша по имени Кордейн Малик…
– Малик? – перебили Изак и Михн. Король торжественно кивнул.
– Малик. Тот самый молодой человек, который и стал источником всех неприятностей. В обмен на жизнь Малику пришлось заключить некоторое соглашение.
Изак выпрямился в кресле, лицо его помрачнело.
– А кто или что такое Азаер?
– Еще одна загадка – и, по-моему, чрезвычайно опасная. Среди членов нашего клуба есть люди выдающегося ума, ученые и маги. Но все, что им пока удалось выяснить: ни среди богов, ни среди демонов Азаера нет. Последний человек, пытавшийся раскрыть его тайну, видимо, кое-что обнаружил, потому что Азаер решил примерно наказать его. Этого человека начала преследовать собственная тень, и в конце концов он умер в закрытой изнутри комнате, а вместе с ним погибла его жена. Никому не пожелаю подобной смерти. Мало того, Азаер продолжает уничтожать совершенно случайных людей, чьи смерти нельзя объяснить иначе, чем его прихотью.
Король облокотился о стол, костяшки его пальцев побелели. Изак кивнул на книгу.
– По мнению того, кто написал эту книгу – кардинала Дистена, – Азаера никто никогда не почитал. Малик был некромантом и общался с демонами. Кардинал Дистен говорит, что имя Азаер – это предупреждение, угроза людям.
Едва сказав это, Изак почувствовал себя дураком. Эмин наверняка знал куда больше его, поэтому лучше было не спешить с высказываниями.
– Что ж, значит, это полезная книга, – задумчиво проговорил король. – Демоны требуют поклонения, как и боги. Насколько мне известно, Азаеру нравится страх, который человек испытывает при простом упоминании его имени, и нравится таинственность. Его разум тоньше, чем разум демона. И поскольку он редко дает о себе знать, мне кажется, силы его невелики и он может только подталкивать людей к определенному пути, а не прокладывать свой собственный путь. Азаер живет в тени…
Эмин сделал паузу, заметив, как вздрогнул Изак. Но кранн хранил молчание, и король снова заговорил, на сей раз внимательно следя за выражением лица гостя.
– Азаер живет в тени, пытаясь воздействовать на события, возможно даже на мысли, – но зачем он это делает, неизвестно. Мы обнаружили небольшую группу людей, поклоняющихся Азаеру как демону или богу, но цели этих людей сугубо личного характера, значительной общины единомышленников они не создали. Подозреваю, что Азаер терпимо относится к подобным приверженцам, поскольку они способствуют тому, чтобы его боялись.
– И чего же он хочет от меня?
– Того же, чего хотят боги, храмовые рыцари и, как мне кажется, Белый круг. В настоящий момент у нас есть еще более серьезный повод для беспокойства, чем Азаер.
Король поднял руку, предупреждая вопросы.
– Коран, приведи их, пожалуйста.
Изак повернулся к распахнувшимся дверям: в комнату вошли несколько человек, причем первые двое так увлеклась беседой друг с другом, что даже не заметили кранна, пока третий при виде него не издал приглушенный возглас. Белоглазый телохранитель занял место у стены за спиной своего господина.
– Джентльмены, прошу садиться, – властно обратился к вновь прибывшим Эмин.
По их одеянию Изак понял, что перед ним аристократы, но ни один из них не смотрел на него так подозрительно и враждебно, как смотрели люди в банях.
– Лорд Изак, позвольте представить вам моих друзей. Те двое, что продолжают болтать, это Ниримин Дил, главный библиотекарь Колледжа магии, и мой дядя Анверсис Халис. Не знаю даже, зачем он пришел, поэтому не будем обращать на него внимания… Если только он не прекратит болтать, иначе Коран просто вытолкает его вон.
Библиотекарь хихикнул и потрепал своего собеседника по плечу, а Халис примирительно поднял руку и занял место за столом. Судя по взгляду, который бросил на Халиса Коран, замечание короля вовсе не было шуткой.
– Норимин, как продвигаются ваши исследования Последней битвы? – осведомился король.
– В такой обстановке подобное обращение звучит слишком официально, не правда ли? – перебил Изака король. – Зовите меня Эмин. Во всяком случае, пока рядом нет людей, вынюхивающих нарушения протокола!
– Конечно, – согласился Изак. – Я хотел спросить, почему вы пользуетесь руной «сердце»?
Эмин повернулся к гостю, по лицу короля пробежала странная тень.
– Вы имеете в виду знак братства? – Эмин пожал плечами. – Это просто моя причуда. Про руну вам сказал Федей?
Изак кивнул.
Король явно не рассердился на пророка за такую откровенность.
– Я требовал лишь одного – чтобы даже очень маленький знак был легко узнаваем, а корневые руны все простые. «Сердце» мне приглянулось. В определенном контексте эта руна может означать «зерно» или «косточка», в таком сочетании, например, как «вишневая косточка». Я счел, что знак подходит для Нарканга: вишневая косточка вкусная, но скрыта внутри плода, а потому неуязвима. И если враг вдруг захочет ее раскусить, он обломает зубы, уж я постараюсь, чтобы так случилось. Вот и все. Ничего зловещего.
Король рассмеялся.
– А почему вы задали этот вопрос? Изак пожал плечами.
– Просто знак показался мне странным.
– Как и вся наша жизнь, сдается. Ну, вот мы и пришли.
Еще несколько сот ярдов – и они оказались перед стеной с железными скобами, игравшими роль ступенек.
Посмотрев вверх, Изак понял, что они находятся в шахте. Между досками вверху пробивались серебристые полоски света, скобы-ступени были сделаны из согнутых металлических прутьев всего в палец толщиной, вбитых в каменную стену. Когда Эмин поднялся наверх, Изак предусмотрительно проверил нижнюю ступеньку и только после этого начал подъем.
Наконец он протиснулся в люк и, сморщившись от сильного запаха пыли, оказался… в гардеробе. Изак выпрямился и оттолкнул пахнущий плесенью плащ, оказавшийся прямо перед его лицом. Интересно, чей это плащ и что это вообще за место? Вряд ли подобные обноски могли принадлежать королю. Но потом Изак усмехнулся, напомнив себе, что не у него одного имелась прошлая жизнь, сильно отличавшаяся от теперешней. Король пришел к власти с помощью силы: вдруг этот плащ связан для него с какими-то воспоминаниями?
Дверь гардероба все еще была распахнута, но Изак немного помедлил, прислушиваясь к голосам, и лишь после этого шагнул в нее и очутился в комнате.
– Капитан, у нас гость, – заявил король. – Будьте любезны, позовите сюда Антерна и кого-нибудь из братьев. Наш новенький и библиотекарь тоже захотят познакомиться с кранном. Кажется, большинство уже собрались?
– Совершенно верно, – грубым брюзгливым голосом подтвердил седовласый человек. – Я поднялся сюда, чтобы побыть в тишине и покое.
– А я снова все испортил. Прошу прощения. Лорд Изак, прошу, чувствуйте себя как дома.
Эмин обвел рукой просторную комнату, потом жестом попросил седовласого выйти.
Обстановка здесь была роскошная, на стенах висели картины, в основном пейзажи: деревушка среди холмов, многолюдный город в лучах солнца. У стены стоял огромный дубовый стол, а вокруг него полукругом – шесть кресел.
Изак подошел к застекленному окну: вдали виднелся медный купол Общественного собрания, сиявший в лучах полуденного солнца.
– Мы находимся сейчас в клубе Ди Сенего. Это небольшой клуб благородных людей, не представляющий особого интереса для наших так называемых влиятельных политиков, – пояснил Эмин.
В комнате наконец появились Михн и Коран. Михн проверил дверь, потом подошел к окнам и, довольный осмотром, занял место, откуда можно было видеть всю комнату. Король отстегнул пояс с мечом, повесил позолоченные ножны на один из двух крюков в стене и сел за стол.
– Прошу садиться, милорд, – обратился он к Изаку. – Несколько моих товарищей подойдут чуть позже. Я знаю, нам нужно обсудить многие вопросы наедине, но людям Моргиена я доверяю.
Изак выбрал кресло напротив Эмина, тоже отстегнул ножны, повесил их на сгиб руки и сел. Потом, вспомнив о подарках, повернулся к Михну и указал на его заплечный мешок.
– Я вспомнил, ваше… – Изак запнулся. – Я вспомнил, Эмин, кое о чем. Моргиен передал мне для вас свиток, и у меня есть еще один подарок от повелителя Бахля – знак его доброй воли. Герцог просил передать эту вещь не на глазах всего народа.
Михн снял из-за спины мешок и положил книгу и свиток на стол.
– Михн рассказал все, что знал о Моргиене, но, возможно, вам известно, чего Моргиен от меня хочет?
Изак услышал в своем голосе жалобные нотки, но ему уже надоело быть объектом интереса окружающих.
Эмин некоторое время разглядывал кранна пронзительными синими глазами, потом кивнул.
– Конечно. Хотя историю эту не расскажешь в двух словах.
Король поднял свиток со стола и махнул им в сторону Изака.
– Могу я спросить, читали ли вы его?
– Само собой, иначе мне бы не вручили эти дары.
– Хорошо, тогда мы сэкономим время. Что касается Моргиена, после случая с демоном Селиасеей он бродил по Ланду и по пути подобрал еще несколько таких же неприкаянных душ – после чего его взял к себе в помощники один весьма заурядный маг. Они вместе отправились в поход, организованный учеными, которым удалось ознакомиться с работами мага Верлика, – в поход к руинам замка Кериабрал, крепости самого Арина Бвра, что пала в Великой войне при весьма загадочных обстоятельствах. Отряд сопровождала половина легиона замковых рыцарей.
– И что они обнаружили? Единственное, что я узнал о Моргиене от пророка, – это что одному только Моргиену удалось выжить в той экспедиции.
Эмин помолчал, прислушиваясь к приглушенным голосам в следующей комнате.
– Коран, – позвал он, – попроси их немного подождать. Белоглазый кивнул и вышел, бережно прикрыв за собой дверь.
– Моргиен отказывается об этом говорить, – сообщил Изаку Эмин. – Он поделился со мной кое-чем лишь пять лет спустя после того, как мы познакомились. Вы понимаете – он будет недоволен, если узнает, что я разгласил его слова.
Король снова ненадолго умолк, лицо его приняло озабоченное выражение.
– Вам достаточно будет узнать, что в Эмбер вернулись двое. Они ничего не рассказали о случившемся, лишь упомянули, что им пришлось заглянуть в лицо Азаера и услышать его жуткий голос. Одним из этих двоих был сам Моргиен, а вторым – сын одного из руководителей похода, талантливый юноша по имени Кордейн Малик…
– Малик? – перебили Изак и Михн. Король торжественно кивнул.
– Малик. Тот самый молодой человек, который и стал источником всех неприятностей. В обмен на жизнь Малику пришлось заключить некоторое соглашение.
Изак выпрямился в кресле, лицо его помрачнело.
– А кто или что такое Азаер?
– Еще одна загадка – и, по-моему, чрезвычайно опасная. Среди членов нашего клуба есть люди выдающегося ума, ученые и маги. Но все, что им пока удалось выяснить: ни среди богов, ни среди демонов Азаера нет. Последний человек, пытавшийся раскрыть его тайну, видимо, кое-что обнаружил, потому что Азаер решил примерно наказать его. Этого человека начала преследовать собственная тень, и в конце концов он умер в закрытой изнутри комнате, а вместе с ним погибла его жена. Никому не пожелаю подобной смерти. Мало того, Азаер продолжает уничтожать совершенно случайных людей, чьи смерти нельзя объяснить иначе, чем его прихотью.
Король облокотился о стол, костяшки его пальцев побелели. Изак кивнул на книгу.
– По мнению того, кто написал эту книгу – кардинала Дистена, – Азаера никто никогда не почитал. Малик был некромантом и общался с демонами. Кардинал Дистен говорит, что имя Азаер – это предупреждение, угроза людям.
Едва сказав это, Изак почувствовал себя дураком. Эмин наверняка знал куда больше его, поэтому лучше было не спешить с высказываниями.
– Что ж, значит, это полезная книга, – задумчиво проговорил король. – Демоны требуют поклонения, как и боги. Насколько мне известно, Азаеру нравится страх, который человек испытывает при простом упоминании его имени, и нравится таинственность. Его разум тоньше, чем разум демона. И поскольку он редко дает о себе знать, мне кажется, силы его невелики и он может только подталкивать людей к определенному пути, а не прокладывать свой собственный путь. Азаер живет в тени…
Эмин сделал паузу, заметив, как вздрогнул Изак. Но кранн хранил молчание, и король снова заговорил, на сей раз внимательно следя за выражением лица гостя.
– Азаер живет в тени, пытаясь воздействовать на события, возможно даже на мысли, – но зачем он это делает, неизвестно. Мы обнаружили небольшую группу людей, поклоняющихся Азаеру как демону или богу, но цели этих людей сугубо личного характера, значительной общины единомышленников они не создали. Подозреваю, что Азаер терпимо относится к подобным приверженцам, поскольку они способствуют тому, чтобы его боялись.
– И чего же он хочет от меня?
– Того же, чего хотят боги, храмовые рыцари и, как мне кажется, Белый круг. В настоящий момент у нас есть еще более серьезный повод для беспокойства, чем Азаер.
Король поднял руку, предупреждая вопросы.
– Коран, приведи их, пожалуйста.
Изак повернулся к распахнувшимся дверям: в комнату вошли несколько человек, причем первые двое так увлеклась беседой друг с другом, что даже не заметили кранна, пока третий при виде него не издал приглушенный возглас. Белоглазый телохранитель занял место у стены за спиной своего господина.
– Джентльмены, прошу садиться, – властно обратился к вновь прибывшим Эмин.
По их одеянию Изак понял, что перед ним аристократы, но ни один из них не смотрел на него так подозрительно и враждебно, как смотрели люди в банях.
– Лорд Изак, позвольте представить вам моих друзей. Те двое, что продолжают болтать, это Ниримин Дил, главный библиотекарь Колледжа магии, и мой дядя Анверсис Халис. Не знаю даже, зачем он пришел, поэтому не будем обращать на него внимания… Если только он не прекратит болтать, иначе Коран просто вытолкает его вон.
Библиотекарь хихикнул и потрепал своего собеседника по плечу, а Халис примирительно поднял руку и занял место за столом. Судя по взгляду, который бросил на Халиса Коран, замечание короля вовсе не было шуткой.
– Норимин, как продвигаются ваши исследования Последней битвы? – осведомился король.