Лобачев Евгений. Ведьмоспас

   Геремор нерешительно шагнул к облаку, из глубины которого на этот раз послышалось невнятное бормотание и вой.
   – Давай, давай, - подбодрил Олло, а сам, на всякий случай, спрятался за спину орка. - Ступай к пациенту, шарлатан.
   Геремор сделал несколько глубоких вдохов, как будто собирался нырять, и исчез в облаке. Над поляной повисла тишина.
   Время ползло как дряхлая улитка. Олло и Гиллигилл, снедаемые любопытством, молча вышагивали вдоль стены тумана, как часовые в карауле. Иногда кто-то из них замирал, прислушиваясь, и снова пускался в путь.
   И вдруг…
   – Помогите!!! - донесся из недр облака истошный вопль Геремора. - Аааа! Уберись! Вон! Пшел! Кыш! Брысь! Аааа!
   Эльф орал так, будто его рвали на части. Вместе с ним выло и визжало что-то невидимое, и оттого еще более жуткое.
   – Олло, Гиллигилл, скорей! - надрывался Геремор, перекрикивая неведомого монстра. - Нет! Не тронь! Не кусай! Фу! Отпусти, скотина!
   Первым очнулся орк.
   – Сейчас! - крикнул он и нырнул в белые клубы тумана.
   "Если Геремора не прикончит какое-нибудь чудовище, это сделаю я" - подумал Олло, бросаясь следом.
   Бежать оказалось неожиданно далеко. Внутри облако было куда больше, чем снаружи. Каким-то непостижимым образом шум и крики вдруг стали едва слышны, как будто отдалились на милю.
   Внутренность облака смахивала на затянутую дымкой смесь больничной палаты и древнего поля брани, с которого так и не убрали тела погибших бойцов. В высокой траве белели кости, и поблескивали стальные предметы, подозрительно похожие на медицинский инвентарь.
   "Должно быть, сюда после смерти попадают плохие врачи" - подумал Олло - "Наш полковой коновал точно здесь окажется, когда помрет. Будет целую вечность выхаживать вон того мертвеца, у которого изо рта торчат зубодерные клещи. Хотя, Глангул и покойника залечит до смерти".
   Эльф продвигался вперед довольно долго. Пейзаж не менялся: трава, скелеты, и разбросанные в беспорядке крючки, щипцы и скальпели.
   Внезапно издалека послышался торопливый топот пары тяжелых башмаков. Олло испуганно присел. Топот приближался.
   Туман перед эльфом заколыхался, пошел волнами и вдруг распался на клочки. Из белого месива, высоко подпрыгивая в густой траве, вырвался Гиллигилл. Его буро-зеленое белье представляло собой одну сплошную дыру. Орк пронесся мимо, и исчез в тумане.
   – Бегиии, - послышался его запоздалый крик.
   Следом показался Геремор. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Сквозь прорехи в одежде виднелись жуткие алые пятна. Эльф подпрыгивал еще выше орка, и было видно, что на грешную землю он опускается безо всякого удовольствия. В руках Геремор сжимал здоровенную лягушку. Скользкая тварь пучила глаза и отчаянно сучила лапками, норовя вырваться.
   – Уматывай! - заорал эльф, увидав Олло. - Скорей, пока он и до тебя не добрался!
   И тут Олло увидел нечто. Оно петляло в густой траве, кружило возле Геремора, то приближаясь, то отдаляясь. Едва существо поворачивало в его сторону, эльф сигал вверх - так высоко, как только мог.
   – ААААА! - завопил Олло и задал стрекача.
   Он мчался вперед, не разбирая дороги. Туман, трава, скелеты, металлический блеск - все слилось в сплошной серый вихрь. Наконец, впереди забрезжил солнечный свет. Олло еще наддал ходу, и через секунду вырвался на зеленую поляну перед избушкой.
   Яркое солнце ударило в глаза. Зажмурившись, эльф налетел на Гиллигилла, который стоял со свежеотломанным суком наперевес.
   – В сторону! - заорал орк. - Держись подальше. Когда оно выскочит, я встречу!
   Олло отпрыгнул подальше, и тут из облака вырвался Геремор, а следом, скрытое травой, - то, от чего они все удирали.
   – Аахх! - выкрикнул орк, опуская дубину. Геремор, обижено взвизгнув, ткнулся носом в землю. Выскользнув из его рук, лягушка исчезла в траве. Жуткое нечто, которому тоже досталось от Гиллигилла, громко клацнув, откатилось в сторону и затихло. А через секунду исчез туман - со всеми скелетами, медицинским скарбом и Мишей в придачу.
   – Опа! - только и сумел выговорить орк, глядя на пустую поляну.
   Олло наклонился к Геремору.
   На белокурого эльфа жалко было смотреть. Перемазанное землей лицо приобрело цвет Гиллигилловых подштанников. В волосах запутались репьи, от одежды остались лишь грязные лоскутья.
   – Лафуффаа! - простонал Геремор.
   – Чего? - опешил Олло.
   – Лахухка! - повторил страдалец, выплюнув часть травы.
   – Лапушка? - подсказал сердобольный Олло. - Лапшичка? Ложечка?
   – Лабуда?! - ввернул Гиллигилл.
   – Лягушка! - выкрикнул, проплевавшись, Геремор. - Я лягушку упустил!
   – А чего так орать? - удивился орк. - Съесть ее собирался? Хуже жратвы не придумаешь - помяни мое слово. Змеи не в пример лучше.
   – Хватит чепуху молоть, - сказал Олло. - Миша где? Ты куда Мишу подевал, Геремор!
   – Лягушка - и есть Миша! - завопил несчастный. - Он превратился. Все это окаянное заклинанье. Ловите его… ее! Скорей, пока с поляны не смылась!
   Олло среагировал мгновенно. С легким щелчком распахнулась серая коробочка его Боекомплекта. Быстрый росчерк над крышкой, выкрик "Апиопазуууу!" - и по краю поляны выросла высоченная, гладкая как зеркало стальная стена.
   Гиллигилл задрал голову. Высотой ограда была в два его роста - не меньше.
   – Зачем? - вопросил орк.
   – Как зачем, - удивился Олло. - Чтоб лягушка с поляны не сбежала.
   – Зачем такая высокая, спрашиваю.
   – Чтоб не перепрыгнула.
   – Чудила, - пробурчал орк и повернулся к Геремору.
   – Эта твоя лягушка хоть на Мишу похожа? Черты лица, цвет волос, и все такое…
   – Знаешь, мне не до шуток, - окрысился эльф.
   – Какие уж тут шутки, - Гиллигилл широким жестом обвел поляну, где копошились сотни лягушек. - Как ты узнаешь, какую из них расколдовывать? Ты ведь собираешься расколдовывать? Или предъявишь Наташе жениха в новом обличье, чтоб ей легче было выбирать между ним и тобой?
   – Собираюсь, собираюсь, - отмахнулся Геремор. И добавил шепотом: - Только я не знаю, как расколдовывать лягушек.
   – Что?! - воскликнул Олло, не веря своим ушам. - Ты не знаешь, как расколдовывать лягушек?
   – Представь себе, не знаю! - рассердился Геремор. - Может, просветишь?
   Олло всплеснул руками.
   – Но это же классика! Это преподают в начальной школе. Или ты и в младенчестве ухлестывал за девчонками вместо того, чтобы заниматься делом?
   – Так что это за способ такой? - спросил Геремор, проигнорировав укол приятеля.
   – Да проще простого! Лягушку нужно поцеловать.
   Олло расплылся в улыбке. Орк тихонько хрюкнул.
   – А если я сейчас кое-кому шею сверну? - процедил Геремор.
   Олло развел руками.
   – Против природы не попрешь. Как там в учебнике… "Аксиома о лягушке. Чтобы расколдовать превращенного в лягушку, колдун, совершивший превращение, должен поцеловать означенную тварь в срок не позднее двух лун после совершения колдовства. В противном случае, заклятье становится необратимым". Во как помню. Старый Гезза розгами вбил. Фундаментальный закон, между прочим. Справедлив для всех миров. Такой же инвариант как… как отношение длины окружности к диаметру.
   – Профессор! - фыркнул Геремор.
   – Гыыы! - заржал орк. - Как целовать будешь - в засос или так, по-дружески?
   – Да брешет он! - распалился Геремор. - Видишь, зубы скалит.
   Олло пожал плечами.
   – Что же мне, плакать? Это ты плакать должен. Ты о Бомезийской победе слышал?
   – Нет.
   – Ну даешь! Эту историю даже орки знают. Скажи, Гиллигилл… Четыреста лет назад, при Бомезии, наши одолели войско гномов при помощи одного-единственного заклинанья. Патарра Премудрый превратил всех их разом в лягушек. Триумф, все такое… А потом король решил вернуть пленных за выкуп, и велел магу превратить квакушек обратно в гномов. Все сорок пять тысяч.
   – Миллион гарпий, - простонал Геремор. Смутные воспоминания заворочались в его голове. Когда-то в детстве он слышал эту историю. И аксиому треклятую изучал, но со временем все позабыл. И вот теперь…
   – Но как отличить целованных от нецелованных? - пролепетал Геремор. - Их тут сотни. Вряд ли сразу попадется Миша.
   – Да запросто, - коротким заклинанием Олло сотворил два медных чана. - Мы с Гиллигиллом складываем лягушек в левый, ты их целуешь, и перекладываешь в правый. Главное - не перепутай.
   – А целовать их… Может, все вместе, а? Поможете? - Геремор просительно сложил руки на груди.
   – Нет, - отрезал Олло. - От нас пользы никакой. Только ты сам.
   Гиллигилл захохотал.
   – Ничего, Геремор! На жабах натренируешься, потом от девок отбою не будет. Гыыы!
   И закипела работа. Олло и Гиллигилл были идеально подготовлены для охоты на лягушек. Зеленые джинсы эльфа и буро-зеленое исподнее орка сливались с травой получше униформы бойцов какого-нибудь спецподразделения.
   Левый чан быстро наполнялся. Геремор двумя пальцами выуживал оттуда очередную животинку и трясущейся рукой подносил к губам. Через мгновенье несчастное животное кувыркаясь летело в правый чан, а Геремор зверки тер губы тыльной стороной ладони.
   На лице белокурого эльфа застыла страшная мука - будто он третьи сутки кряду умирал от выворачивающей лихорадки.
   Орк вовсю наслаждался моментом.
   – Чмокай громче, а то не подействует, - закричал он, поднося очередную партию. - Целуешь в обе щечки? Еще в попку попробуй - там самое волшебное место.
   – Чтоб ты вонючкой подавился, гад! - зашипел Геремор.
   – Олло! - крикнул Гиллигилл рыжему эльфу, который неподалеку копошился в траве. - Этот неблагодарный обзывается. Не буду ему помогать. Олло! Тебе говорю, чего не отвечаешь?
   – Отстань, - огрызнулся Олло. - Тут что-то…
   В траве что-то белело. Круглое, размером с человеческую голову. Олло раздвинул зеленые стебли и взял предмет в руки.
   – Гиллигилл! Откуда здесь череп? И какой дурак приделал к нему кошачьи лапы?
   Олло протянул находку орку.
   Гиллигилл пошатнулся. Серая кожа сделалась пепельной, челюсти затряслись.
   – Бробробробро… - завопил орк. - Брось! - он ткнул пальцем в сторону ограды. - Выбрось сейчас же! Это оно! Оно на нас напало в тумане! Броось!
   Олло послушался мгновенно. Подскочив к стальному забору, он с размаху швырнул жуткую находку вверх. Но случилось страшное: с перепугу эльф не рассчитал, и череп, описав крутую дугу, ударился о верхнюю кромку забора и отлетел внутрь.
   Чудище плюхнулось в густую траву в десяти шагах от Олло. В пустых глазницах вспыхнули огоньки, череп пружинисто вскочил на мягкие лапы, и устремился к эльфу.
   – Чур меня! - завопил Олло, пятясь. - Гиллигилл, убери это!
   – Ищи дурака! - крикнул орк, успевший отбежать на другую сторону поляны. - Нечего подбирать что попало!
   Тварь надвигалась, припав на передние лапы - точь-в-точь кошка, изготовившаяся к прыжку. Огоньки в пустых глазницах сверкали как две адских свечи.
   Олло взвизгнул от ужаса и кинулся прочь, к дальнему краю поляны. Туда, где стоял Гиллигилл. Чудище метнулось следом.
   – Куда?! - заорал орк. - Не надо сюда! Вон пошли!
   Но Олло не слушал. В двадцать прыжков он преодолел разделявшее их расстоянье и устремился дальше. Сзади послышался тяжелый топот орка.
   – Ну спасибо, удружил, - прохрипел Гиллигилл, нагнав Олло. - Тебе места было мало?
   – Ничего, убежим, - выдохнул эльф. - Убежим!
   Они мчались вдоль стальной стены, наматывая круг за кругом, как две цирковые лошади. Череп не отставал ни на шаг.
   В центре поляны, где оставался Геремор, блеснул бок золотой коробочки.
   – Что он это? - пропыхтел Гиллигилл.
   – Аагрр! - рявкнул Геремор, и спину орка ожег пылающий желтый шар. Ограда брызнула искрами.
   – Чтобтысдох! Чтобтысдох! Чтобтысдох! - протараторил орк, пытаясь на бегу погасить тлеющую на спине рубаху.
   – Прости! - крикнул Геремор. - Вы слишком быстро бежите, я не могу прицелиться!
   – Чем рожать тебя, лучше б твоя мать завела жабу! - пропыхтел Гиллигилл.
   Ответом ему стал еще один шар, просвистевший перед самым носом. Орк чудом успел изменить направленье и помчался к центру поляны, прямо на Геремора. Череп увязался следом.
   Геремор заметался возле чанов.
   – Что ж ты на меня-то прешь? - вопил он. - Вправо бери! Впра…
   Гиллигилл пронесся мимо, но полоса шевелящейся травы, преследовавшая орка, изменила направление и устремилась к Геремору. Эльф вертел головой в поисках хоть какого-нибудь оружия. В траве поблескивал бесполезный боекомплект.
   С громким "Вииияууу!" череп бросился на Геремора. Падая, эльф опрокинул чан, из которого с радостным курлыканьем посыпались перецелованные лягушки.
   Геремор сражался с мужеством и проворством тролля, атакованного бешеным гномом. Череп был дьявольски шустр. Он метался по несчастному эльфу, появляясь в самых неожиданных местах, и безжалостно пускал в ход зубы и когти. Во все стороны летели клочки одежды и пучки волос. Сумятицы добавлял и сам Геремор: схватив с земли тяжелый сук, он лупил себя с энтузиазмом отшельника, изгоняющего бесов. Но угнаться за противником эльф не мог, и только зря полосовал шкуру.
   Наконец, после восьмого удара по собственной макушке, Геремор отбросил бесполезное оружие и пустился наутек. На его спине, вцепившись всеми когтями в остатки футболки, шипел и завывал череп с кошачьими лапами.
   – Геремор, стой! - завопил Олло, рыся вслед за скачущим вдоль ограды эльфом. - Стой, дурак! Я не могу прицелиться!
   При всей мощи, Магический Боекомплект, состоящий на вооружении эльфийской армии, не назовешь точным оружием. С его помощью можно испепелить двадцать орков за раз, наслать приступ дизентерии на орду троллей (категорически не рекомендуется!) или решить еще какую-нибудь серьезную тактическую задачу. Но решительно невозможно безболезненно оторвать распоясавшееся нечто от спины приятеля, который мечется по загону.
   – Стреляй так! - крикнул Геремор. Его белые волосы развевались на ветру. - Ай! В него, в него стреляй! Скорей, оно меня сожрееет!
   – Сожрееет! - выкрикнул череп.
   – Оно говорящее! - взвизгнул Геремор.
   – А то! - ответил монстр. И вдруг зарычал совершенно по-милицейски: - Желтый "Мерседес", остановитесь! "Кирпича" не видишь? Штррафффф!
   Последнее слово череп плюнул прямо в ухо Геремора. Ноги эльфа подкосились, и он врезался в траву с грацией кузнечного молота. Чудище кубарем покатилось к стене.
   – Кадарронн праа иррр! - выкрикнул Олло. В землю ударила слепящая голубая молния. Череп с кошачьими лапами подлетел высоко вверх и исчез за стальной оградой.
   – Все! - выдохнул эльф.
   – Документы! - донеслось из-за забора. - Лицом к стене! Штрафффф…
   Голос постепенно удалялся, и скоро все стихло. Лишь слышно было, как шуршат в траве обретшие свободу лягушки.

Глава 15

   Геремор походил на пассажира, чудом выжившего при падении рейсового дракона. Лицо, руки, грудь покрывал затейливый узор из синяков и ссадин. Исполосованная спина кровоточила. Драная одежда не сгодилась бы даже на собачью подстилку.
   Держась за стену, эльф с трудом поднялся на ноги. Когда взгляд упал на перевернутые чаны, из груди страдальца вырвался горестный вопль.
   – Сто восемнадцать проклятых мерзких вонючих осклизлых холодных жаб! Сто восемнадцать! Гиллигилл, сын ежа и метелки, из-за тебя все придется начинать сначала!
   Орк и сам был не рад, что все так повернулось. Он растерянно озирался по сторонам.
   Солнце добралось до зенита и нещадно поливало зноем. Железная стена раскалилась, отчего все трое чувствовали себя как сардельки в кипящем котле.
   – Давайте по-быстрому закидаем лягушек в чаны и отнесем в дом, - предложил Олло. - А то передохнем тут на жаре.
   – Опять ловить, - проворчал Гиллигилл. - А при помощи вашей магии их никак не собрать?
   Олло почесал в затылке.
   – Поймать никак. Но можно попробовать приподнять над травой. Притягивающее заклинание, помнишь?
   – Давай. Только чтоб они у тебя в небо не улетели как вчерашняя посуда.
   Скоро притихшие от удивления лягушки уже парили в метре над землей, а два эльфа и орк вылавливали их и аккуратно складывали в медный чан. Геремор сделал несколько попыток узнать целованных квакушек "в лицо", но скоро оставил это занятье, и принялся собирать всех подряд, бросая злобные взгляды на Гиллигилла.
   Когда воздушное пространство над поляной очистилось от зеленых летающих объектов, Олло убрал стену, и друзья подтащили чаны к крыльцу. Всего набралось двести девяносто четыре амфибии.
   Услав приятелей в дом, Геремор уселся на крылечке и, тяжело вздохнув, запустил руку в чан.
   Дело шло плохо. Шевелящаяся серо-зеленая масса в медной посудине почти не убывала. При этом Геремор чувствовал себя все хуже и хуже. Не то лягушки со страху выделяли какое-то ядовитое вещество, не то эльф внушил себе что-то, но губы его распухли, посинели, и едва ворочались.
   – Семьдесят тьфуу девять, - шептал бедолага, пытаясь расколдовать очередную тварь. - Бррр! Теперь ты. Восемьдесят… Когда же это кончится?! Восемьдесят один…
   – А я говорю - Иван Царевич - прозвенел вдруг совсем близко детский голосок. Геремор вздрогнул и выпустил лягушку. С громким "чвак" та затерялась среди товарок. Эльф поднял глаза. На полянке, в десяти шагах стояла веснушчатая девочка лет семи, а с ней рядом - пятилетний мальчик.
   Две русые девочкины косички с красными бантиками воинственно торчали вверх, как султанчики на гномьих шлемах. Глаза юной гостьи пылали неукротимым энтузиазмом. В противоположность спутнице, мальчик излучал только скепсис. Он старательно щурил карие глаза, должно быть, подражая папе, и ковырял в носу.
   – Нет! - заявил малыш, внимательно изучив внешность Геремора. - Не Иван Цалевич. У цалевича стлела была, и он лягушку в кастлюлю не ставил.
   – Дурак ты, Сережка. Это сто лет назад стрелы были. А сейчас, - она старательно выговорила трудное слово, - ди-на-мит бросил, раз - и готово. Видишь, дядя целый тазик наловил. Теперь Василису Прекрасную ищет. Правда, дяденька Царевич?
   Хотя последняя фраза явно относилась к нему, Геремор решил не отвечать. Его педагогическая доктрина состояла из одного единственного пункта: если на детей долго не обращать внимания, им станет скучно, и они уйдут.
   Но дети не уходили. Они уселись на пенек, и девочка предложила "Подождать, пока Иван Царевич женится на Василисе". Мальчик не возражал. Правда, свадьба его не интересовала, зато очень хотелось увидеть как именно Иван и Василиса будут "жить-поживать, дадабра наживать". Что такое "дадабра" Сережа не знал.
   Между тем Геремор продолжал сеанс нетрадиционной магии.
   – Сто шесть… Тьфу! Сто семь. Бэээ. Сто во…
   Он не договорил. Лупатая лягушка, готорую эльф брезгливо держал двумя пальцами, вдруг начала стремительно увеличиваться в размерах, как будто в нее закачивали воздух.
   – Смотри, смотри! - пискнула девочка.
   Лягушка росла, меняла цвет, обрастала волосами и одеждой. Наконец она превратилась в высокого белобрысого молодого человека с глазами хомяка, проведшего час в работающей стиральной машине.
   "Хвала богам, он при одежке остался" - подумал Геремор - "А то сраму было бы перед ребятишками".
   – Какая же это Василиса?! - девочка чуть не плакала.
   – Это не Василиса. Это - Иван-дулак, - авторитетно заявил мальчик. - Пойдем отсюда, мама зовет.
   И действительно, издалека послышался женский голос, обещавший надрать уши кое-кому непослушному.
   Миша выглядел отвратительно. Он сидел на корточках, провожая завороженным взглядом круживших над поляной комаров и мух. Иногда перебирался с места на место - большими прыжками.
   Но Геремор все равно был счастлив. Олло и Гиллигилл, вызванные из избушки, взирали на Мишу с видом людей, угодивших вместо банкета на лекцию о пользе вегетарианства.
   – Значит, это и называется "излечить от безумия", - проворчал орк.
   – Но ведь тазом он больше не рулит, - заметил Геремор.
   – Угу. Он теперь на комаров охотится, - сказал Олло. - Неплохо, кстати, получается.
   В это время Миша большим прыжком настиг толстую черную муху, этакую шестиногую матрону, неспешно летевшую куда-то по своим лесным делам. Таращась в пространство выпученными глазами, потащил добычу в рот.
   Геремор не выдержал. С воплем "Я тя вылечу!" он набросился на несчастного милиционера и принялся тузить его кулаками по макушке.
   – Ты человек! Человек, а не жаба!
   Олло повернулся к Гиллигиллу.
   – Вылечит или убьет? На что ставишь?
   – Убьет, - буркнул Гиллигилл, запустив палец в оставленную освободившимся Мишиным безумием дыру в рубахе.
   Тем временем Геремор продолжал сеанс психотерапии.
   – Я тебя вылечу, псих бестолковый, чурка белобрысый!
   – Ты кого чуркой назвал, козел?! - рявкнул вдруг Миша. Раздался глухой удар, и "врач" полетел в кусты.
   – Гляди-ка. Может, когда захочет, - прокомментировал орк.
   Вспышка милицейского гнева была короткой. Через секунду Миша оглядывался вокруг с видом дорожного катка, невесть как оказавшегося на выставке гоночных автомобилей.
   – Это чего? Как это я тут? - бормотал он.
   – Браво, Геремор! - воскликнул Олло. - Он уже что-то мычит. Тузи по башке еще час, и он научится делать стойку и приносить тапочки.
   – Ага! - Миша повернулся к рыжему эльфу. Лицо милиционера приобрело грозный багровый оттенок, "бобрик" на голове воинственно встопорщился. - Значит, это ты придумал бить меня по голове?
   По косичкам Олло пробежал неприятный холодок.
   – Вы трое совсем с катушек съехали?! - громкость Мишиного голоса нарастала подобно реву атакующего носорога. - Умыкнули машину. Напустили какой-то бесноватый таз. Потом… Черт, что было потом? Я не помню!
   – Потом ты свихнулся, - сказал Геремор, - а я тебя лечил.
   – Ле-чил? Авиценна хренов. Еще раз вздумаешь так полечить… - Миша выразительно показал кулак. Геремор нахмурился.
   – Ладно, не дуйся, - великодушно сказал милиционер. И добавил:
   – А теперь выкладывайте, что случилось с Наташей!

Глава 16

   Сколь ни фантастичен был рассказ новых приятелей, Миша уяснил главное. Пока он дежурил, Наташа не теряла времени зря. Сперва ухитрилась угодить в каталажку за то, что напала на какого-то бедолагу, которого приняла за пресловутого врага семейства. После этого некие темные личности были только тем и заняты, что пытались ее похитить. Сначала - из КПЗ, потом - из машины.
   – А тебя самого, значит, не похищали, - сказал орк.
   Миша кивнул.
   – Простая уловка, чтобы выманить из дому. Вы мне лучше вот что скажите: номер машины, на которой увезли Наташу, запомнили?
   Все трое покачали головами.
   – Знали бы, что это такое, запомнили бы.
   – Ясно. Трудновато будет машину искать.
   – Зачем ее искать? - удивился Олло.
   – Затем, что если я найду машину, я выйду на ее владельца, а через него - на похитителей.
   Эльф вытаращил глаза.
   – Так сложно?!
   – Увы. Волшебных палочек в милиции не выдают.
   – Волшебные палочки - чушь, детская забава, - сообщил Олло. - Здесь нужно кое-что посерьезнее.
   Он сунул руку в карман зеленых джинсов и вынул оловянную коробочку Боекомплекта.
   – Ну конечно! - воскликнул Геремор, сообразив, что собирается делать приятель. - Давай, Олло, покажи класс.
   – Снова колдовать, - проворчал Гиллигилл. - Мало вам утренних приключений? Эльфы, когда-нибудь вы превратите друг друга в тараканов.
   – И тогда ты нас слопаешь, - хохотнул Геремор.
   Рыжий эльф важно взглянул на милиционера.
   – У тебя есть какая-нибудь вещь, принадлежащая Наташе?
   – Есть. Фотография.
   Миша достал из нагрудного кармана цветное фото. Наташа была изображена в открытом купальнике на берегу реки.
   Геремор вытаращил глаза.
   – Тонкая работа! Наши так не умеют. Обязательно сведи меня с художником, который это рисовал. Закажу у него портрет.
   Миша покосился на эльфа и покрутил пальцем у виска.
   Олло вложил фотографию внутрь боекомплекта и принялся чертить магические символы.
   – Каерда бунар! - воскликнул рыжий эльф. Послышался тихий свист, и неожиданно в воздухе появилась полупрозрачная цветная картинка.
   На ней был изображен лес и петляющая по нему узкая дорога, ведущая к расположенному на холме старинному дому с колоннами. Дом окружен высокой оградой, по верхнему краю которой тянется иззубренное кружево колючей проволоки. В ограде - глухие железные ворота, на правой створке - облезлая вывеска: "Тимофеевская психиатрическая клиника имени…"
   Чье имя носит клиника, прочесть было невозможно.
   Повисев с минуту, картинка обратилась в зеленоватый туман.
   – Вот и нашли, - сказал Олло. - Ты знаешь, где это?
   Миша не ответил. Он таращился в пустоту круглыми как у филина глазами.
   Эльф пощелкал пальцами перед носом милиционера.
   – Ты что, заклинанья испугался?
   Миша пришел в себя.
   – Ничего я не испугался! Просто понять не могу, причем здесь психушка?!
   – Так у вас тут сбрендить проще, чем насморк подхватить, - сказал Геремор. - Может, узнали, что ведьма, и упекли.
   – Чушь, - отмахнулся милиционер. - Открой любую газету: там всяких ведьм и колдунов - что блох на собаке. И никакие психушки им не светят. А чтобы попасть в дурдом, надо отчебучить что-нибудь прилюдно, и не один раз. Но Наташка даже со мной это свое… этот дар не любила обсуждать. Да у нее и способностей особенных нет, не то, что у Лизаветы Петровны.
   – Кто есть Лизавета Петровна? - спросил Гиллигилл.
   – Так Наташкину бабушку зовут, - ответил Миша.
   – Кроме того, - продолжал он, - не станут же врачи похищать пациента как какие-нибудь бандиты. И какого черта Наташке делать в дурдоме? Ерунда полная. Не катит ваше заклинанье.