Лобачев Евгений. Ведьмоспас

   Олло сердито тряхнул косичками.
   – Сам ты не катишь. Каток нашелся. Заклинанье верное. Мы и этого, - он ткнул пальцем в Гиллигилла, - с его помощью вычис… Ох, боги… Это же военная тайна!
   – Олух на олухе, - прокомментировал орк. - За что только король вам жалованье платит?
   – За то, что мы тебя арестуем, когда доберемся домой, - проворчал Олло.
   – Едва вы меня арестуете, ваш король окочурится, - хмыкнул Гиллигилл.
   – Почему это?
   – От удивленья! - орк загоготал.
   – Да ну тебя, - сказал Олло. - Ладно, могу еще раз попробовать.
   Эльф повторил заклинанье. В воздухе упрямо повисло изображение Тимофеевской больницы. Миша вздохнул.
   – Придется наводить справки. Не знаю я такой больницы. И Тимофеевки никакой не знаю. Черт его разберет, где это. Надо к Степанычу идти, пусть по компьютеру пробьет…
   Внезапно милиционер замолчал, уставившись на Олло.
   – Слушай, Копперфильд, а ты можешь нас туда переместить? Или хотя бы найти дорогу к этому месту?
   – Переместить не смогу, - сказал эльф. - После того, как Геремор однажды переместился прямиком в постель капитанской племянницы, все перемещательные заклинания из боекомплектов изъяли.
   – Сколько раз повторять: я попал туда случайно! - вскинулся Геремор. - Очень спешил, и перепутал координаты.
   – Угу. Так спешил, что остался почти без одежды. Из-за тебя у всего гарнизона самоволки накрылись. Вот расскажу парням, кого благодарить…
   – Нечего шляться в неурочное время! - ощерился Геремор.
   – Хватит вам, - оборвал спор милиционер. - Ладно, с перемещением все понятно. А дорогу указать сможешь?
   – А вот дорогу запросто покажу, - кивнул Олло. - Прямо сейчас?
   – Ну уж нет! - воскликнул Гиллигилл. - Сначала пожрать надо. С утра кроме мух ничего во рту не было.
   – И переодеться не помешает, - подхватил Геремор. - В рванье ходим, как бродяги какие. Гиллигилл, вон, и вовсе в подштанниках.
   Вид у всех четверых действительно был неважный. Они походили на шайку оборванцев, рыскающих по дорогам в поисках одиноких путников. Отправляться в таком виде вызволять Наташу из психиатрической больницы было решительно невозможно - конечно, если они сами не хотели стать ее пациентами.
   – Переодеваться потом. Сначала - пожрать! - завопил орк.
   – Олло, эта твоя штука жратву добывать умеет? - спросил Миша.
   – А то! Правда, у меня боекомплект для рядового состава. Хлеб, сыр, да кислое вино. Пусть лучше Геремор еду колдует, у него офицерский.
   Геремор принялся за дело. Через минуту, под аккампанимент нежной мелодии, лившейся из золотой коробочки, на поляне появилось большое серебряное блюдо с горой жареного мяса, несколько куропаток в хрустящей корочке, огромный осетр, фрукты, и два больших кувшина с вином.
   – На скорую руку, по-походному, - скромно промолвил эльф.
   Следующие полчаса над поляной слышались лишь хруст, чавканье, да восторженное урчанье, заглушавшие даже пенье птиц и трескотню кузнечиков. Ни эльфы, ни орк, ни человек не заметили девочку и мальчика, притащивших к лесной избушке маму и папу.
   – Вон Иван Царевич! - возбужденно шептала девочка. - Он лягушек целовал. Скажи, Сережка! Только ни одной Василисы не получилось. Одни Иваны-дураки.
   Какое-то время вся компания с интересом наблюдала за трапезой четырех оборванцев.
   – Недельки две не читай им сказок на ночь, - попросил папа жену, уводя с поляны свое семейство.
   Насытившись, друзья вернулись к поискам похищенной девушки. В эльфовских Боекомплектах обнаружилось несколько путеуказательных заклинаний. В оловянной коробочке Олло - "Клубок пеньковый путеводный", "Система указателей столбчатая малозаметная" (ее еще называли Тыкалом - таблички были сделаны в виде указательных пальцев с надписями), и демон-проводник. Демон оказался лысым красноносым типом с мутными глазами. Он благоухал ароматами сивухи, стоптанных сапог, и портянок, истлевших непосредственно на ногах хозяина.
   – Гы! - квакнул демон, обводя компанию тяжелым взглядом. - Тоесь, угоднали г'спадам довет… провет… прошвыр… Ик!… Куда надо, а? - закончил проводник укоризненно.
   – Усохни! - рявкнул Олло, и демон, смачно рыгнув, исчез.
   Гереморов демон тоже лыка не вязал, хоть и выглядел чуть поприличней.
   В добавление к стандартным средствам, в золотой коробочке белокурого эльфа обнаружились: дорожка из алых бархатных сердечек, летающие розы, и "Сводная карта окрестностей в радиусе пятидесяти миль. С указанием адресов незамужних красавиц".
   – Давай карту, - оживился Миша.
   Геремор прочел заклинание. Прошелестел ветерок, и на траву упал разрисованный платок из тончайшей прозрачной ткани. На нем была изображена карта. С лесами, дорогами, реками, деревнями. Местоположение красавиц отмечалось цветками. Там были розы, фиалки, гвоздики, хризантемы, орхидеи. Еще Миша заметил несколько кактусов и капустных кочанов. Покрытая ботаническими изысками карта напоминала весенний цветущий луг.
   – Ну розы-орхидеи - еще понятно, - сказал милиционер, разглядывая чудеса флоры, символизировавшие незамужних красавиц. - Но кактусы-то с капустой кого обозначают?
   – Значит, что красавица - на любителя, - пояснил эльф.
   Миша кивнул.
   – Вот оно как. А имена твоя карта сообщает?
   – Конечно.
   Геремор проделал несколько сложных пассов и на платке появились крошечные надписи.
   – Вот это вещь! - восхищенно вздохнул милиционер. - Куда там нашим компьютерам.
   – Что такое компьютеры? - спросил Олло.
   Молодой человек задумался.
   – Ну… Это такой ящик, который думает.
   – Думает вместо тебя?
   – В некотором роде да, - ответил Миша. - Во всяком случае, помогает думать.
   – Заззу как-то создал демона, который за него думал, - сказал Олло. - Помнишь, Геремор? Хороший был демон. На Заззу походил как две капли воды. И поговорить с ним можно было по душам, и в кости перекинуться. И Заззу он во всем помогал. Вот только свихнулся однажды. Как-то раз пришел наш маг к себе в лабораторию, а дверь заперта. Это демон раздобыл рецепт, по которому его самого создали, заперся, и давай штамповать себе подобных. По всему городу потом вылавливали поддельных Заззу и топили в смеси уксуса и рыбьей требухи. Только так можно убить демона-двойника.
   – Глупые эльфы. Так кого хочешь можно убить, - вставил Гиллигилл.
   – Я до сих пор гадаю: нынешний Заззу - настоящий или подделка, - пробормотал Геремор. - Уж больно он после того случая до женщин стал охоч. И все норовит в чужой огород залезть.
   – Бог с ним, Заззу, - взмолился Миша. - От всех ваших волшебностей и так голова кругом идет. Того и гляди, сам свихнусь, как тот демон. Что у нас с картой-то?
   В отличие от компьютеров, волшебная карта не имела никаких средств быстрого поиска. Через минуту Миша, привыкший к электронным удобствам, на чем свет стоит ругал недалеких чародеев, не догадавшихся снабдить свое детище хотя бы элементарным алфавитным указателем.
   В конце концов, платок разделили на квадраты для поиска, и работа закипела.
   – Вот она! - воскликнул Гиллигилл через четверть часа сосредоточенного сопенья и ткнул пальцем в юго-восточный угол карты. Там сиротливо ютился одинокий домик, окруженный лесами и болотами. Рядом с домиком была нарисована огненная лилия, под которой значилось имя Мишиной невесты.
   – Надо же, в какую глушь забрались, сволочи, - прорычал Миша. - Километров семьдесят - и все пешим ходом. Хотя нет, вот дорога какая-то нарисована. Это дорога, Геремор? Ни черта в этих ваших условных обозначениях не пойму.
   – Дорога, дорога, - подтвердил эльф. - Дороги красным изображаются. Тропинки - желтым.
   – Ага. Значит, на машине пое… Черт! Совсем забыл. Машина-то тю-тю. В поросенка превратилась. Вот кто ты после этого, Геремор?
   – Ну прости, - раздраженно воскликнул белокурый эльф. - Я в Олло целил. Руки тряслись, промазал.
   – Прости, прости, - проворчал милиционер. - "Жигуль" отцовский. Батя шкуру с меня спустит, как узнает.
   – Что ж я сделаю, если поросенок убежал, - оправдывался Геремор.
   – Никуда он не убежал. Я его в деревне у одной бабульки пристроил. А ты что, можешь обратно расколдовать? - в Мишином голосе прозвучала робкая надежда.
   – Конечно, могу, - воскликнул Геремор. - Правда, могут быть небольшие осложнения, все-таки заклинание предназначалось Олло. Но попробовать надо.
   – Долго расколдовывать-то? Время дорого. Один черт знает, чего этим похитителям в головы взбредет.
   – Минута. Только заклинание прочесть. Главное, чтобы поросенок был тот самый.
   Молодой человек вскочил на ноги.
   – Тогда чего же мы ждем? Вперед. Наташу пора вызволять.
   – Ну нет, - уперся Геремор. - В таком виде я с места не двинусь. Мы же на бродяг похожи. Приодеться надо.
   Гиллигилл поднялся с бревна.
   – И впрямь, пойду-ка, переоденусь, - сказал он. - А то с утра в исподнем шастаю.
   Орк скрылся в избушке.
   – А нам что делать? - сказал Миша. - Решайте скорей, а то я один пойду.
   – Сейчас, сейчас, - пробормотал Геремор, открывая золотую коробочку. - Такие наряды справим - закачаешься. Не то, что здешнее рванье.
   Он окинул взглядом Мишу и Олло и начертал на крышке несколько символов.
   – Пагаратта иннаинн кратт имр!
   Над поляной сгустилось зеленое облачко. Внутри что-то зашуршало, зазвенело, защелкало - будто там пряталась целая швейная мастерская. Потом на траву тихо опустились три полотняных свертка.
   – Примеряем! - бодро воскликнул Геремор. - Мишин - левый. Олло, твой - правый. Мой - посередине.
   В свертках оказались снежно-белые кафтаны, расшитые серебром, такие же штаны и рубахи. И еще - по паре сапог из мягкой кожи.
   Сапог Геремор не взял - его ботфорты, несмотря на все передряги, оставались в идеальном состоянии. Зато с удовольствием натянул все остальное. Серебряные ленточки весело позвякивали в белокурых волосах эльфа, когда он прохаживался по поляне, проверяя, удобны ли новые вещи. Геремор стал прежним красавцем-сердцеедом.
   Неподалеку Олло тоже разглядывал обновки. Не то из-за особенностей хозяйской фигуры, не то из-за какого-то внутреннего дефекта кафтан сидел на Олло несколько кособоко, и топорщился, будто был набит сосновыми шишками. Но рыжего эльфа это ничуть не волновало, и он остался доволен новым приобретеньем.
   И только Миша взирал на новое платье с видом фельдфебеля, которому предложили примерить клоунский парик.
   – Чем недоволен? - спросил Геремор, заметив кислую физиономию молодого человека. - Матаренское сукно. Самый лучший крой. Я двадцать золотых выложил за это заклинанье.
   – Видишь ли, - сказал Миша. - Как бы получше объяснить. Дело в том, что у нас кафтаны уж лет двести не носят. Вышли из моды, знаешь ли.
   – Ах да, совсем забыл, - пробормотал Геремор. - Что ж, могу еще предложить тунику, робу со штанами, набедренную повязку…
   – В твоем магазине и это есть?
   – Конечно, - Геремор пожал плечами. - Что же прикажешь, в бане шубу одевать? Кстати, шуба тоже есть…
   – Давай уж робу со штанами, - сказал молодой человек. - Только без этой вашей вышивки.
   – Без вышивки ничего нет, - заявил эльф. - Крестьянского не держу.
   Через минуту милиционер получил широченные белые шаровары и светло-голубую длинную рубаху без пуговиц, сплошь покрытую вышивкой. Едва взглянув на новые вещи, он решительно потребовал вернуть кафтан. Переодевшись, Миша стал похож на стрельца на службе у Снежной Королевы.
   Вскоре появился Гиллигилл. Рядом с приятелями он выглядел лихим байкером, который невесть как очутился на светском рауте времен Ивана Грозного.
   Когда с переодеванием было покончено, эльфы приторочили к ремням мечи, забросили за спины луки и колчаны, и вся компания отправилась в путь.

Глава 17

   Появление бравой четверки в деревне Закобякино сопровождалось чередой фатальных событий.
   Дачницы Мартынова и Фролова, проведшие десять лет в кровопролитнейшей и упоительнейшей войне из-за пограничной межи шириной полшага, впервые за эти годы не обменялись традиционными колкостями. Изощреннейшие "шпильки", на выдумывание которых ушла вся рабочая неделя, так и не были произнесены.
   Баба Маша, только что отрубившая голову драчливому петуху, застыла с окровавленным топором в руках, не замечая, как обезглавленную тушку стаскивает с чурбака бесстыжая лапа соседского кота.
   Тракторист Иванов не дошел нескольких метров до магазина, в котором собирался затариться водкой. Постояв, с четверть минуты перед дверьми, он вдруг направился в противоположную сторону. Следом потянулось еще несколько человек.
   По прошествии какого-то времени собутыльникам, которых Иванов оставил дожидаться в лесочке, пришлось возвратиться к исполнению прямых трудовых обязанностей, ибо они отдали непутевому трактористу всю свою наличность.
   – Чего они на нас так пялятся? - прошептал Олло, озираясь по сторонам. - А эти зачем за нами увязались? Целая толпа!
   – Кто у вас в городе самый необычный? - вместо ответа спросил Миша.
   Олло почесал в затылке.
   – Ну, рогатые тролли с северных островов. Их держат в королевском зверинце.
   – Вот покрой их с ног до головы татуировками "Я люблю короля", выкраси рога в малиновый цвет - и узнаешь, какое впечатление мы производим на местных. Они, небось, думают, что мы из балета "Тодес". Или из цирка сбежали. Во! Точно! Слушайте сюда. Если начнут спрашивать, то мы - из цирка. Запомнили?
   – Нет уж! - возмутился Геремор. - Я королевский стражник, а не клоун!
   – Зачем клоун. Будешь факиром. У тебя же есть эта золотая хреновина, вот и покажешь какое-нибудь чудо. Местные все равно просто так не отвяжутся.
   – Ладно, - сказал эльф. - Магом я могу побыть. А Гиллигилл будет человек-жаба, - он покосился на орка, который по старой привычке отправил в рот пригоршню мух. Толпа встретила это событие возбужденным рокотом.
   Наконец дошли до дома, где жила старушка, у которой Миша пристроил поросенка.
   Фасад выходил на тенистую улицу. Позади располагался обширный двор, за которым тянулись огороды, а за ними зеленел лес.
   – Вот что, - сказал Миша. - Я пойду за поросенком, а вы стойте здесь. Незачем старушку нервировать.
   Милиционер толкнул скрипучую калитку.
   – Вы слышали? - пробурчал Геремор. - "Незачем старушку нервировать"! Будто мы компания пьяных русалок.
   В это время из-за стоявшего неподалеку сарая появился пес. Наверное, это был самый несуразный пес во всех подлунных мирах. Он походил на вымазанный ваксой черенок лопаты, к которому с одной стороны приделали ботинок с раззявленной зубастой подошвой, а с другой - вечно задранный кверху кухонный ершик. Все это сооружение передвигалось на четырех негнущихся лапах. В карих глазах хвостатого светилось неукротимое любопытство.
   Бодрой рысью пес подбежал к Геремору и остановился в нерешительности.
   – Это еще что? - брезгливо поморщился эльф. - Пшел вон. Вон! - Геремор выразительно махнул рукой.
   Но четвероногий гость не собирался уходить. Он отчаянно замахал хвостом, и распахнул пасть в широченной улыбке, отчего язык затрепыхался с тихими хлопками, как флаг на ветру. Еще пес начал было задирать заднюю лапу, но тут же опустил ее на землю, по-видимому, сочтя этот жест неуместным для дружеского приветствия.
   – Че надо, блохастый?! - рявкнул Геремор. - Костей нет. Вон пошел!
   – Кыш отсюда, - подхватил Олло.
   – Чего на собачку окрысились? - сказал орк с неожиданной нежностью. Он сел на корточки и почесал хвостатого гостя за ухом. Рукав черной кожаной куртки пополз вверх, обнажив могучее волосатое запястье.
   – Хорошая псина, - проворковал орк. В ответ на похвалу пес еще неистовее замолотил хвостом.
   – Ты еще поцелуйся с ним, - фыркнул Геремор. - Он за это с тобой блохами поделится.
   – Как бы мне тебя назвать… - мурлыкал Гиллигилл, не обращая внимания на эльфа. Похоже, орк вознамерился прибрать пса к рукам. - Пушок? Барон? Кусака?
   – Велосипед! - подбросил Олло слышанное где-то словцо.
   – Хм… - орк почесал макушку. - Длинновато. Но звучит хорошо. Благородно. Ладно, будешь зваться Велосипед.
   Довольный тем, что у него теперь есть имя, пес плюхнулся на задние лапы и тоненько завыл.
   – Зачем он тебе? - проворчал Геремор.
   – С ним веселей, - ответил Гиллигилл. - Люблю собак.
   Тем временем от толпы, следовавшей по деревне вслед за необычными гостями, отделился лысенький сморщенный старичок в замызганной рубашке, потертых брючках и домашних тапках на босу ногу. Сильно хромая, он подковылял к волшебной троице и остановился. Постояв немного и оценив внешность пришельцев, он кашлянул, и проговорил скрипучим голосом:
   – Вы откуда ж будете, служивые?
   – Из цирка, - процедил сквозь зубы Геремор. "Легенда", придуманная Мишей эльфу решительно не нравилась, но свою собственную он выдумать не успел. Да и мог ли он придумать что-нибудь правдоподобное в этом совершенно незнакомом, непонятном мире?
   – Циркачи! - крикнул дедок односельчанам. Толпа радостно загудела, из ее недр вынырнули несколько ребятишек и присоединились к парламентеру. - А из какого ж цирка? - задал старичок новый вопрос. - Областные или из самой Москвы?
   – Из Москвы, - наобум ответил Геремор. Олло и Гиллигилл молча кивнули.
   – Столичные! - в полном восторге объявил старичок. - Так вы выступать будете?
   – Дяденька, а фокусы покажете? - пропищал лопоухий карапуз лет шести, дергая Гиллигилла за полу кожаной куртки.
   – Вот он будет, - ответил орк и ткнул пальцем в Геремора. - Он у нас величайший маг и волшебник. Только ты, малыш, отойди подальше, а то, когда дядя фокусник в ударе, с ним рядом небезопасно.
   – Фокусы! - заверещал мальчишка, послушно отбежав на несколько шагов.
   – Ну спасибо, Гиллигилл, - прошипел Геремор, бросив на орка жгучий взгляд. Гиллигилл ответил улыбкой от уха до уха, и на его желтых зубах золотом блеснуло солнце.

* * *

   Миша битый час торчал у загона с поросятами. Рядом высилась верстообразная старуха с похожими на вилы руками.
   – Вон он твой! - трубно гудела старуха, тыча острым пальцем в один из двадцати поросячьих хвостиков, топорщившихся вокруг корыта с похлебкой. От корыта доносилось оглушительное чавканье.
   – Как же мой? - в десятый раз отвечал Миша. - У моего на заду пятно прямоугольное - вроде как номер у машины.
   – Так и у этого пятно! - не сдавалась бабка.
   – Да не прямоугольное оно, а бабочкой.
   – Ну какая тебе разница, Миша? Бери этого, вон какой справный. Бери скорее, мне курей пора кормить. Слышь, орут!
   – Не нужен мне этот, Мария Андревна. Мне мой нужен.
   – Что ж ты привередливый такой, - покачала головой Мария Андреевна. - Порося все равно что невесту выбираешь.
   – Вон! Вон он, с того угла! - завопил вдруг Миша, углядев заветный прямоугольник среди пятен всевозможных форм и расцветок.
   – Ишь глазастый! - удивилась старуха. - Ладно, щас поймаю. Сам не лезь - не справишься. Мешок пошире открой.
   Она отворила калитку, шагнула в загон. Миша с готовностью распахнул мешок.
   Однако прежде чем бабка успела сделать несколько шагов, поросята прикончили остатки обеда и разом рассыпались по загону.
   – Ах, чтоб вас! - вскрикнула хозяйка.
   – Дайте, я помогу, - сказал Миша.
   – Ну который вот? - убивалась старуха. - У меня Дмитрий Михалыч поросями заведует, а я ихние рожи не помню. Может, деда моего подождем, Миш? Он вечером будет.
   – Не могу я ждать, Марья Андреевна. Тороплюсь.
   – Так мне одной теперь не выловить. А ты пиджачишко свой измажешь. Вон он у тебя какой красивый. В гости собрался?
   Милиционер кивнул.
   – Ага. На именины. А порося - подарок.
   – Ой беда, - вздохнула старуха. - Ну, подь сюды. Загонять будем.

* * *

   – О боги! - прошептал Олло. - Где этот Миша?
   Рыжий эльф стоял у забора, в тени старой-престарой яблони. Из дыр и щелей, которыми изобиловал ствол, таращились любопытные глаза короедов. Между косичками Олло примостилось большое зеленое яблоко.
   В сорока шагах, на дороге, у припаркованной черной машины (окружающие называли ее джипом), Геремор проверял тетиву. Стоявший рядом очкастый юнец (местный диджей и тамада) торжественно возглашал толпе:
   – А сейчас, почтеннейшая публика, наши гости повторят знаменитейший подвиг Вильгельма Телля. Как известно…
   "Психи, психи, психи" - думал Олло, чувствуя, как дрожь в коленях передается яблоку и оно начинает подпрыгивать на голове.
   – Не гоношись, - прошипел Гиллигилл, исполнявший роль ассистента. - Яблоко упадет.
   – Давай-ка ты вместо меня постоишь, умник! - огрызнулся Олло.
   – Не-а. Это ваши эльфовские забавы из луков пулять.
   Сидевший у ног Гиллигилла Велосипед согласно подгавкнул.
   – Эльфы не делают друг из друга подставки для мишеней. В отличие от людей, - проворчал Олло.
   – На счет "три", - крикнул юнец. - Раз!
   Вдруг откуда-то донесся отчаянный поросячий визг.
   – Два!
   Визг потонул в залпах грязной площадной брани, от которой в радиусе ста метров скукожились крапивные листья. Тракторист Иванов зашевелил губами, как прилежный студент на лекции, стараясь запомнить особенно удачные обороты.
   – Тр…
   На улицу маленьким визжащим метеором вырвался поросенок. За ним гналось двуногое существо, отдаленно напоминавшее перемазанного навозом разъяренного милиционера. Слова "разъяренный" и "навоз" - главные характеристики.
   – …ри!
   Поросенок метнулся под ноги Геремору. Придушенно вскрикнув, эльф опрокинулся на спину и отпустил тетиву. Длинная стрела с тяжелым наконечником свечой ушла в лазурное небо. На белоснежном Гереморовом кафтане появились отпечатки кроссовок сорок пятого размера. Мишу и поросенка скрыло облако дорожной пыли. Вернувшаяся из заоблачных высей стрела с жестяным "жах!" пробила крышу джипа.
   – Вы че творите, клоуны хреновы?! - разнесся над деревней носорожий рев. Растолкав пузом толпу, на место событий вывалился розовощекий тип с наголо обритой головой, одетый в огненно-алый тренировочный костюм. Вторым эшелоном прибыла массивная дама - из тех, кого восточные поэты именуют луноликими, подразумевая в первую очередь форму. Одежда женщины состояла из зеленого кимоно и розовых шлепанцев. В иссиня-черных волосах топорщились бигуди, похожие на пушки готового к бою линкора.
   – Ну вы конкретно попали, - выпалил алый пузан почти радостно.
   – Отморозки! - дала пристрелочный залп его спутница. - Сволочи! Скоты криворукие! Клоуны! Кровавыми слезами умоетесь!
   Люди боязливо расступились, и воинственная пара осталась в полном одиночестве.
   – Бочина за вами. Вы поняли, лохи позорные? - деловито проговорил пузан. - Пять штук зеленых сейчас, или будем говорить по-другому и в другом месте, - он похлопал по висевшей на шее черной коробочке, покрытой множеством кнопок с цифрами. - Усекли, козлы вонючие?
   Из всей тирады эльфы и орк поняли только последнюю фразу. Геремор поднялся с земли, молча достал из колчана стрелу и натянул тетиву. Олло обнажил меч. Гиллигилл провел пальцем по острию тесака и сплюнул.
   – Будь добр, повтори то, что ты сейчас сказал, - сказал Геремор ледяным голосом.
   – Кзлы пзорны, - пробормотал алый и тотчас умолк.
   – Не слышу! - рявкнул Геремор.
   Пузан испуганно заозирался. Его спутница, открывшая рот для очередного залпа, так и стояла, демонстрируя всем желающим два ряда золотых коронок.
   – Дык эта, - пискнул пузан. - Вы меня не так поняли.
   Геремор опустил лук.
   – Ты слышал, Олло, - сказал белокурый эльф. - Мы его не поняли.
   – Странно, - откликнулся Олло. - Я понимаю всех, кого можно понять. Эльфов, орков, людей, гномов. Даже русалок.
   – Может быть, раз мы его не поняли, его и невозможно понять? - подхватил Геремор. - Кто, например, знает, о чем гавкают шелудивые псы? - эльф повернулся к пузану. - Эй, брюхатый, я понял причину…
   В руках Геремора сверкнула золотая коробочка.
   – Иттианна праа концантортонгос!
   Бешеный порыв ветра сорвал одежду с пузатого и его спутницы. Пыль поднялась столбом и закружилась, скрыв обоих от посторонних глаз. Когда же все улеглось, на месте крикливой парочки оказались две лохматые черные псины. Они с визгом ринулись прочь. Пес Велосипед протрусил за ними несколько шагов и, сочтя свою миссию выполненной, вернулся к месту основных событий.
   – Почтеннейшая публика! - возгласил Геремор, подражая тамаде. - Не беспокойтесь за судьбу этих двоих. Через три дня они снова станут собой. В конце концов, собачий облик для них скорее награда, чем наказанье!
   Публика оглушительно загоготала. Послышались крики:
   – Еще! Еще! Фокусы давай!
   В эту минуту на залитой солнцем улице появился человек с визжащим мешком в руках. Одежда человека, некогда ослепительно белая, теперь могла служить палитрой какому-нибудь художнику, предпочитающему рисовать в черных и коричневых тонах.
   – А вот и наш ассистент! - выкрикнул Геремор, узнав Мишу по белому "бобрику", торчащему над перепачканным грязью лбом.
   – Наконец-то, - проворчал Олло. - Сколько можно возиться с одной единственной свиньей?
   – Шустрый подлец, - выдохнул Миша, свалив мешок на землю. Мешок возмущенно хрюкнул.
   – Эх, его бы сейчас на вертеле, - облизнулся Гиллигилл.
   Велосипед обнюхал мешок и плюхнулся рядом, не произнеся ни слова.
   – Тот? - шепнул Геремор. Миша кивнул.
   – Уважаемая публика! - возвысил голос белокурый эльф. - Сейчас я продемонстрирую вам заклинание обратного превращения. Близко не подходить. Нервным - удалиться!
   Эльфы, орк и человек поспешно отошли на почтительное расстоянье. Их примеру последовал и пес.