Лукницкий Сергей. Это моя собака (Пять повестей для детей)

   - Теперь знаю. Теперь я много чего знаю, друг... Хочешь, я побегу и вцеплюсь ему в штаны? Он как раз сегодня надел новые и от злости прямо взбесится!
   - Спасибо, но я с большим удовольствием сделаю это сам. А сейчас за работу. Я тоже рою - к тебе отсюда.
   Нам оставалось уже совсем немного, но все пришлось бросить. Я услышал, что Сиплый послал братьев искать меня.
   - Постарайся остаться во дворе на ночь, - успел шепнуть мне Черный Дьявол.
   Но подкоп был обнаружен. Сиплый долго и внимательно на меня смотрел.
   - Ну ладно: с этой стороны ты копал. А с той?.. Жулики? Все может быть. Проверим...
   Вечером Сиплый пристегнул к моему ошейнику железную цепочку и повел за сарай. Возле репейника он вбил колышек и крепко меня к нему привязал. "Так, - подумал я, - теперь я стал вроде козы. Только рогов и копыт у меня нет".
   - Поглядим, - сказал Сиплый, - какой из тебя выйдет сторож.
   Я долго стоял не шелохнувшись, весь превратился в слух - где-то далеко забухал тезка Пират. Потом залилась звонким голосом Ватутька. А где же третий мой друг?
   Черный Дьявол пришел. Я услышал: роет и дышит тяжело. Ох, не на пустой ли желудок?
   - Здравствуй, друг, - сказал я шепотом.
   - Ты здесь? - удивился он.
   - Здесь. Сижу привязанный. А Сиплый спит и воображает, что я буду на тебя лаять.
   - Прекрасно! - ответил Одноглазый. - Но болтать, братец, некогда. Нам с тобой надо еще затемно убраться отсюда.
   Мы принялись за дело. К счастью, я мог дотянуться до ямы и тоже копал.
   Не знаю, долго ли мы копали, но наконец, мой нос ткнулся в морду моего друга. Это было прекрасно. Я еще поднатужился и почти высунул наружу голову.
   - Ты ловишь крыс? - сразу спросил он.
   - Да. И прилично...
   - А я опять временно живу...
   - В желтом домике на горе?
   - Да, и тоже прилично...
   - Я чувствую: от тебя пахнет борщом и Анютой.
   - Мы спим рядом с ней в конюшне.
   - Она не пугается тебя?
   - Теперь уж нет, - усмехнулся мой друг.
   - Ой-ой-ой! Какой же я бестолковый! Так это ты напугал ее тогда? И она разбила копытами стену, а сарайчик рухнул?
   - Анюта уже перестала сердиться... Очень хорошая лошадь...
   Я хотел сказать, как благодарен ему, но не успел - кто-то схватил меня за ноги. Я визжал и лаял на весь свет, но это не помогло.
   Конечно, это был Сиплый. К счастью, он глуп как все злые, и ничего не понял. Он решил, что я лаю на воров, которые хотят его обокрасть.
   Маневр
   23 августа. Все кончено. Над нашим подкопом подвешен здоровенный камень. Как только я прыгну в яму, чтобы удрать, он сплющит меня в лепешку, а Черный Дьявол если полезет в подкоп, останется без головы.
   Я кинулся к лису - в таких штуках он должен разбираться. Лис сразу задрал нос:
   - Ну это чепуховская ловушка! Есть конструкции куда интереснее.
   - Потом про конструкции, Огонек! - перебил я его. - Говори, что делать с камнем?
   - Очень просто. Не прыгать в яму!
   - Об этом я и без тебя догадался! А если Одноглазый...
   - Ну ему тоже лучше не соваться. Есть у меня идея... но - тебе придется выдержать хорошую трепку.
   - Готов на любую!
   - Отлично! Тогда беги и лай во всю глотку тревогу, пока тебе не ответят твои друзья.
   - О лис! В твоей голове заключена не хитрость, а настоящий ум.
   После этого я помчался к калитке и залаял так, что сам чуть не оглох.
   Сразу же издалека тревожным басом мне ответил тезка Пират. Возле калитки тявкнула Ватутька.
   - Тебя что, режут?
   - Хуже, - ответил я и быстро ей все рассказал.
   - Ладно, - сказала она. - Одноглазого я могу предупредить. Он все время торчит возле вашей дачи.
   - Зачем торчит? - удивился я.
   - Не знаю... По-моему, хочет навести Витю на твой след...
   Не горюй, Пират! Не люди, так мы поможем тебе выбраться из этой западни.
   - Выбраться, выбраться, выбраться! - наверное, раз сто повторил я это слово. - Но как выбраться?
   Одноглазый гений
   25 августа. Кто хочет - может мне верить, кто не хочет - пусть не верит. Все равно я опишу все в точности, потому что это, может быть, единственный случай наивысшей собачьей сообразительности и преданности.
   Я уже писал, что Сиплый чуть не оторвал мне голову, когда тащил из подкопа. Уши у меня до сих пор все в болячках. Но не в ушах дело, а в ошейнике, который остался за забором. Этим обстоятельством воспользовался мой друг Черный Дьявол.
   Несколько дней он бегал к нашей даче, стараясь привлечь внимание Вити. В первый раз Витя его испугался и закричал:
   - Мамочка, смотри какая ужасная собака!
   - Ой, бедняжка! Наверное она бездомная, - сказала Мама-Маша. - Отнеси ей поесть. Только не выходи на улицу, может она совсем одичала.
   Через минуту Витя прибежал с моей синей миской, и всю еду из нее вывалил через изгородь. Одноглазый все съел в одно мгновение, а Витя глядя на него, тихо сказал:
   - Бедный пес... Приходи, я буду тебя подкармливать Пираткиной едой...
   Еще два дня Одноглазый приходил на это место. Витя перестал его бояться. Один раз он просунул руку через изгородь и погладил его по голове.
   Но тут страшный крик подняла тетя Груша. На крик прибежала Мама-Маша.
   - Ну, что вы, Грушенька! Это же несчастное животное!
   - Я этого разбойника хорошо знаю! Была у меня пестрая курочка-несушка. Где она?
   Одноглазый ушел очень расстроенный. Но на следующий день он все же опять подкрался к нашей даче. Вити опять не было. Но только он свернул за угол, видит: на камне возле пруда сидит мой хозяин со свертком. Одноглазый пошел к нему медленно, осторожно, чтобы не испугать. Но мой храбрый Витя сам побежал ему навстречу.
   Что было у него в свертке, я сам сразу догадался. Одноглазый съел еще одну мою порцию.
   Потом Одноглазый быстро вскочил и побежал, приглашая с собой Витю. И тот пошел было за ним, но возле нашей изгороди помахал рукой:
   - Приходи, я тебе друг, - и нырнул через лазейку в сад.
   - Наш секретный лаз! - обрадовался я.
   - А что толку! - вздохнул Одноглазый. - Я тогда совсем отчаялся. Чуть не завыл от досады.
   Да... задачка! Как объясниться с человеком?!
   Хорошо, что Черный Дьявол не пал духом, а продолжал думать и действовать. А когда делаешь то и другое одновременно, то всегда получается очень здорово. Когда в его зубах остался мой ошейник, он его не выпустил, а потащил, волоча по земле вместе с цепью и колышком. Ни одна собака на свете не догадается, что сделал с ошейником мой умный и благородный друг! Он прибежал к нашей калитке, положил мой ошейник на траву и громко залаял. Примчался Витя с моей синей миской и поставил ее перед Одноглазым. У моего бедного друга так и заходило в пустом желудке. Но он отвел глаза. Он смотрел не на еду, а на Витю. Но мой хозяин не видел ошейника. Он даже отодвинул ногой цепь и сказал:
   - Что же ты? Уже поел где-нибудь? Тогда приходи потом...
   - Тут я на него даже обозлился, - признался мне Одноглазый. - Под носом лежит знакомая вещь, а он не видит. Пришлось взять твой ошейник в зубы и чуть ли не в руки ему сунуть. Сперва он отпрыгнул, а потом побледнел, вырвал его у меня и закричал: "Пираткин! Пираткин! Это - Пираткин! "
   После этого Одноглазый принялся за еду. А когда он поднял глаза от пустой миски, то увидел, что за изгородью стоят трое и смотрят на него с изумлением.
   - Совершенно невероятная история из жизни деревенских собак... - сказал Пал Палыч. - Я за всяческую фантастику, но чтобы животное додумалось...
   Одноглазый повел всех к месту моего заточения. Но не по улице, а задами, чтобы, как объяснил он мне потом, эта странная процессия не вызвала преждевременного внимания в деревне.
   Возле нашего подкопа пес остановился и тихо, многозначительно порычал.
   - Пусть на меня сейчас же свалится эта крепостная стена, - сказал Пал Палыч, - но тут что-то есть!..
   - Папочка, честное слово, Пиратыч здесь! - зашептал Витя. - Ты помнишь, ведь и Ватутька привела нас в этот противный дом!..
   - Очень даже помню, - отозвался Пал Палыч. - Мне было весьма неприятно извиняться за тебя перед тем типом, портрет которого ты так удачно воспроизвел на калитке.
   - Павлуша, а по-твоему педагогично так говорить о взрослых? - спросила Мама-Маша.
   - Жизнь не посыпана сахарным песочком, и люди бывают разные, Машенька. Пусть Витька узнает это своевременно, чтобы потом не спасовать, если жизнь выдаст ему порцию горького...
   - Час твоего освобождения близок... - Эти красивые слова торжественно произнес лис, выслушав мой рассказ о том, что я сам услышал от одноглазого друга. Но в голосе его я уловил горечь.
   Много событий за один день
   26 августа. Обстановка осложняется, днем меня опять схватили. обвязали морду и заперли в сарай. Из рассказа лиса я понял: здесь был старик, который живет в желтом домике на горе.
   - Можешь мне поверить, дружище, этот старикан пришел неспроста.
   - На разведку?
   - Явно. Тоже ищет тебя? - И, помолчав, добавил: - Я никогда никому не завидовал, пес, но тебе завидую...
   - Мне?! - страшно удивился я.
   - Да... - вздохнул он. - Не знаю, как и чем, но ты заработал себе много друзей...
   Заработал! Знал бы лис, сколько неприятностей заработали из-за меня мои друзья.
   Уже совсем поздно вечером прибежала Ватутька. Сказал, что к нам на дачу пришел старик, который живет в желтом домике на горе. Сейчас все сидят на террасе.
   - И Витя еще не спит?
   - Нет. По-моему, все собираются куда-то идти.
   - А Черный Дьявол?
   - Тоже сидит на террасе.
   Я ушам своим не поверил.
   - Ватутька, что это может значить?
   - Не знаю. Но не спи, не гавкай, не зевай. И неделай глупостей, а то я укушу тебя, как только ты отсюдавылезешь. Ясно?
   Ватутька убежала. А я в темноте чуть не переломал себе ноги, когда перемахнул через поленницу дров, - так спешил сообщить эти новости лису.
   Он выслушал меня, встал, сладко потянулся, расправил мускулы.
   - Отлично, Пират. Я думаю, теперь настал мой час. Сиди здесь. Пойду я. Я - ночной зверь.
   Лис исчез, растаял, сгинул в темноте, словно егоникогда на свете и не было.
   А я сижу и пишу дрожащей лапой. Может быть, это мои последние строки, а может, мои последние минуты...
   Слышу...
   Блаженство
   В тот же день вечером. Сперва меня посыпали каким-то вонючим порошком. Затем меня вымыли хозяйственным мылом потом туалетным. Тетя Груша поливала меня из кувшина кипяченой водой. Но я смирно стоял в корыте и все стерпел. Я только все время старался лизнуть руку Вити или мамыМаши. До Пал Палыча я не смог дотянуться. Он сидел на террасе, держал наготове одеяло и удивлялся:
   - Честное слово, Витька, пес вырос, хотя и похудел вдвое! А какой взгляд! Читает мысли на расстоянии!
   Меня опять окатили чистой водой и, наконец, вытерли и завернули в одеяло. А мой хозяин сейчас же сел рядом и обнял меня вместе с одеялом.
   Я заснул в ту же минуту.
   Переоценка ценностей
   27 августа. Сегодня моя прекрасная жизнь продолжается. Утром меня разбудила тетя Груша и позвала завтракать. На завтрак, как и всегда, овсяная каша. Я съел и попросил еще. Тетя Груша налила в миску простокваши, покрошив хлеба.
   - Господи, чем они тебя кормили, Пиратка? Капустой? Квасом?
   Милая тетя Груша, как она проницательна! Я подпрыгнул и лизнул ее в щеку. Она не рассердилась.
   - Ну, баловень, узнал теперь, почем фунт лиха? Пойдем-ка вместе доить Фросю... Там и не нюхал поди молочка?..
   А потом был волшебный день. Меня кормили и ласкали, ласкали и кормили. так что я совсем запутался - что лучше? Но самое прекрасное было даже не это. Под березой...
   Нет, лучше я все расскажу с самого начала, с того момента, когда лис сказал: "Настал мой час!.. "
   Он убежал, а я, стуча от волнения зубами, пытался что-то писать в грязной ковбойской тетради...
   Вдруг примчался лис:
   - Быстро за мной!
   Мы понеслись к подкопу. Вижу: на заборе головой вниз висит Пал Палыч, машет руками и шепотом говорит кому-то:
   - Ноги, ради Бога, не выпускайте...
   Я обмер - он висит на колючей проволоке! Что у него останется от живота и штанов! Не успел я обэтом подумать, как над забором показалась еще одна голова - моего дорогого хозяина Вити:
   - Подвинься, пап! Ты весь матрац занял...
   - Ну, держись, Витька! - сказал Пал Палыч. - Не сверни голову!..
   Что там произошло дальше - я не разобрал. Только увидел, как в воздухе мелькнули Витины ноги и весь Витя повис на этой стороне.
   - Прыгай! Отпускаю! - шептал Пал Палыч.
   Я бросился к Вите, не выдержал и заверещал отрадости каким-то несобачьим визгом.
   Витя сразу же зажал мне нос, но было поздно. В окнах зажегся свет. Загремела дверная цепочка. Затопали тяжелые шаги и - шах! - громыхнул выстрел.
   Невозможно описать мой ужас! Я уже представил, как все мы - я и мои дорогие хозяева - лежим, застреленные Сиплым. Вдруг в темноте, совсем рядом, словно вспыхнул и засветился огонек. Это был лис.
   - Бегите! Быстро! Погоню я возьму на себя! Прощай, друг!
   Это был мой благородный лис. Конечно, никто, кроме меня, не понял его слов. Но все услышали, как Сиплый тяжело побежал к калитке, громко ругаясь:
   - Ах ты рыжая тварь! Ну погоди у меня!
   - Не надо, дядя! Не надо! Нам за него в школе попадет! - хором вопили ковбои.
   Мы воспользовались суматохой и быстро перелезли через забор.
   - Ходу, ребята, ходу! - скомандовал Пал Палыч.
   И все кинулись бежать: впереди - я, за мной - Витя, потом - Мама-Маша и Пал Палыч. Замыкающим были Одноглазый и старик, который живет в желтомдомике на горе.
   Из нашей калитки навстречу нам выбежала тетя Груша.
   А утром в садупод березой я увидел Витю и Пал Палыча - они покрывали старую собачью будку новой крышей. Чуть дальше мой одноглазый друг не спеша доедал что-то из моей миски. Мама-Маша большими ножницами выстригала у него из хвоста репейники. Тетя Груша, сложив на животе руки, смотрела на все это, качала головой:
   - Из каких доходов буду я на старости лет кормить дармоеда?..
   - Не прибедняйся, Аграфена, не объест тебя животное, - замахал на нее руками старик, который живет вжелтом домике на горе. - А этой собаке цены нет, столько горя измыкала! Ты вглядись - умней человека.
   Что сделал я?
   Переполненный радостью, подпрыгнул с такой невероятной силой, что прямо с крыльца сделал полноесальто.
   - Ах! А-а-аах! - вскрикнули все хором.
   Но я уже стоял на ногах. Не касаясь земли, я облетел нашу дачу вокруг и последним длинным, великолепным прыжком влетел в бочку с водой, где вертелись всякие мелкие козявки.
   - Отличный трюк, Пират, - сказал Пал Палыч, вытаскивая меня за шиворот, - ты, я вижу, по-прежнему будешь оживлять и украшать нашу жизнь.
   Возвращение
   29 августа. Кончилось лето, кончилась дача.
   Завтра мы возвращаемся в город. Я выскулил у Вити разрешение последнюю ночь ночевать в саду и сплю рядом со своим большим другом возле будки, развалясь в траве. Это так здорово!
   Прямо над головой у меня, за деревьями, только очень далеко, светит желтая звезда. Она похожа наглаз лиса, и это мне приятно. Мне кажется, что этой мой умный друг смотрит на меня из темных кустовво дворе за высоким забором.
   - Ты что сопишь? - спросил меня Одноглазый, поворачиваясь на другой бок.
   Ах, нет! Ведь я совсем забыл! Ни Черного Дьявола, ни Одноглазого больше нет. Его теперь, как и менязовут Пират, только Черный Пират. Это, конечно, придумал Витя. Как он догадался? Так нас оказалось трое друзей Пиратов.
   А почему я сопел? Потому что не спал. Думал об Огоньке.
   Но об Огоньке - разговор особый.
   Новоселы
   30 августа. Только мы приехали в город, как тут же пришлось опять ехать, вернее, переезжать на новуюбольшую квартиру, которую получил Пал Палыч от работы. Кутерьма была страшная! Чтобы я не путался под ногами, пока переносили мебель, Витя привязал меня к скамейкево дворе нового дома.
   Этот новый двор мне очень понравился - вот уж будет где побегать! Я вспрыгнул на скамейку, но и оттуда не увидел, где он начинается и где кончается.
   - Здравствуй, песик! - поздоровался со мной старичок в очках и сел рядом. - Ты из какого подъезда?
   - Гав, гав, - ответил я.
   - Верно! - кивнул он. - Я тоже из второго... Будем соседями. Здесь хорошо, братец, и людям и собакам. Во-он, видишь лесок? Там и пруд есть, и травка. Отличный район, новый, благоустроенный. Вот так-то.
   "Что ж, - подумал я, - не так плохо начинается моя жизнь на новом месте. Уже есть один знакомый".
   Учительница
   7 сентября. Спешу записать самые последние потрясающие новости. Вчера Витя прибежал из свой новой школы и сразу же:
   - Скорей, Пиратыч! В три часа у нас субботник. Пойдешь со мной. И веди себя прилично, понял? Без твоих штучек, ясно? Где поводок?
   Во дворе школы было полным-полно ребят с лопатами и граблями. Нас, конечно, сейчас же окружили истали спрашивать:
   - Как зовет твою собачку?
   - Какой породы собачка?
   - Можно покормить твою собачку?
   - Витя Витухин! - вдруг строгим голосом сказала высокая женщина. - Ты зачем привел собаку?
   - Она не кусается...
   - Тогда зачем ты держишь ее на привязи? Пусть побегает.
   Ух, и подпрыгнул я! Метра почти на два! Надо же - какая оказалась у Вити хорошая учительница!
   Я побежал трусцой вдоль изгороди - люблю обследовать новые места. Тут, конечно, не то, что в лесу, новсе же я обнаружил несколько интересных запахов. Однако из них меня особенно взволновал - знакомый. Я побежал быстрее и вскоре наткнулся на небольшой домик. Вместо одной стены у него была натянула проволочная сетка. За сеткой сидела рыжая собака! И до чего же она была похожа...
   - Огонек!.. Это тт-ты?! - ошеломленный, пролепетал я.
   - Очень может быть, - последовал ответ.
   Он! Ну конечно, он! Кто же другой может ответить так невозмутимо и загадочно?
   - Огонек, дружище! - завопил я и прыжком кинулся к немуна грудь. Но сетка спружинила, и я кубарем отлетел в кучу сухих листьев.
   - Слишком энергично, братец, - спокойно отозвался лис. - Жизненные уроки, вижу, тебя нисколько не изменили.
   - Нет! - признался я, выплевывая листья. - Наверное, главная моя специальность - доставлять всемвеселые минуты, а себе - неприятности...
   Лис склонил голову набок, посмотрел на меня внимательно, и что-то вроде улыбки мелькнуло на его хитрой морде.
   - Если вдуматься в суть явления, - начал он своим профессорским тоном, - это не так уж и плохо. Ты приводить людей в хорошее настроение, и они платят тебе за это любовью.
   Вот что значит - иметь мозги!
   Все лето я мучился, решая вопрос: для чегосуществую на свете, а лис решил в одно мгновение. Все сразу прояснилось в моей голове, и я вновь стал совершенно счастливой собакой.
   - Рассказывай, чем кончилась та ужасная ночь побега?
   - Пустяки, братец, - зевнул лис. - Я укусил Сиплого, и это ему не понравилось. А потом он чуть не лопнул от злости, обнаружив твое исчезновение.
   - Отлично! - воскликнул я, но тут же понял: радоваться рано. - С горе-ковбоями у тебя, Огонек, будут еще неприятности.
   - Они перевелись в другую школу, это я знаю, - ответил лис. - И я больше знать о них ничего не хочу.
   - Правильно, - сейчас же радостно согласился я. Но моя радость все-таки не могла быть полной, потому что я видел своего друга в клетке. - Послушай, Огонек, - сказал я шепотом. - Тут совсем рядом лес... Мы сделаем подкоп... Понимаешь? Ты жил бы рядом, и мы могли бы видеться. В случае чего я бы подключил Витю...
   - Пустой номер, дружище, - сказал лис, - хотя и прими мою благодарность. (Это было мне непонятно. ) Видишь ли, - продолжал лис, - как раз недавно, на уроке биологии, учитель рассказывал, что дикие звери, долго прожившие в клетке, уже не могут самостоятельно существовать на воле.
   - Это еще почему? - удивился я.
   Что-то вроде вздоха вырвалось из груди никогда не унывающего лиса.
   - Привыкают жить на готовеньком... Вроде бы теряют спортивную форму. В лесу я просто сдохну с голоду. Ясно?
   Я сидел с убитым видом.
   - Не вешай носа, Пират! - бодрым голосом прервал мои размышления лис. Старостой биологического кружка ребята выбрали Витю Витухина. Насколько мне известно, это - твой хозяин.
   Проклятая сетка! Меня опять отбросило в кучу листьев. А бесчувственный лис скалил зубы от удовольствия.
   - Не унывай, брат. Смотри-ка, я кое-что приятное для тебя приготовил. И с этими словами он извлек из подстилки знакомую пыльную тетрадь с моими каракулями. - Ты так старательно мусолил ее каждый раз, что я подумал: а вдруг в ней все-таки есть какой-то смысл?
   Мы не без труда протащили тетрадь под дверцей клетки, я схватил ее в зубы и кинулся домой.
   - Пират! Пиратыч! - звал меня Витя. - Вернись! Назад! Ты слышишь?
   Вечером Витя рисовал план размещения живого уголка на территории школы. Лису там был отведен теплый зимний домик с выходом в большую вольеру. Она захватывала порядочный кусок лужайки, смородиновый куст, маленькую березку и огромный плоский камень.
   Я представил, как лис, растянувшись на нем, греется на солнышке. Или в любимой позе лежит на брюхе, вытянув лапы, подняв красивую рыжую голову с умными черными глазами.
   - Как-нибудь я возьму тебя еще раз в школу, Пиратыч, - сказал Витя, и покажу такого зверя, какого ты еще не видел.
   "Ха! Не видел! " - хмыкнул я про себя и лизнул Витю в ухо.
   Возвращение в книгу
   31 декабря. Я уж думал, что никогда не вернусь к своим запискам, но вот не выдержал и опять вернулся из-за моего друга - Черного Пирата.
   Дома у нас сейчас пекут и жарят к Новому году всякие вкусные вещи. Кругом носятся такие ароматы, что я беспрерывно чихаю и попрошайничаю. Всего уже так напробовался, что с трудом умещаюсь в своей корзине. Кроме того, в комнате невыносимо прекрасно пахнет настоящим лесом - смолой и хвоей, потому что уже принесли новогоднюю елку. Я долго под ней лежал и мечтал, вспоминая лето. Представлял тетю Грушу, Фросю, обоих Пиратов, старика, который живет в желтом домике на горе. А как умела лаять Ватутька! Такого голоса я ни разу не слышал в городе... Да и хвост ее я не могу забыть...
   - Пиратыч объелся, - сказал Витя, когда я с печальной мордой выполз из-под елки.
   Вите и Косте подарки уже купили и держали их в секрете. А собаке какие же можно придумать подарки? Ведь никто не отважится купить собаке велосипед или надувную лодку!
   Однако я получил подарок не хуже. Перед самым Новым годом вдруг пришел почтальон и принес нам фанерный ящик.
   Витя его открыл. Мы с ним раскопали солому и, кроме яблок, нашли целлофановый мешочек, а в нем - письмо и варежки.
   - Мамочка! - запрыгал Витя. - Письмо от тети Груши.
   Мама-Маша пришла из кухни и прочитала нам письмо вслух:
   "Дорогие мои Машенька, Павел Павлович, Витя и Костенька! Поздравляю вас с Новым годом, желаю счастья, здоровья и долгих лет жизни!
   Я тоже живая, здоровая, грех жаловаться. Новости мои простые. Свинку продали. Фрося молока поубавила. Аккурат на третий день, как вы уехали, пришел домой Фома - хромой, ободранный. Теперь уже оправился, отъелся. Старый только совсем, не знаю, дотянет ли до весны.
   Кузьма Егорович, что живет на горе в желтом домике, заходил. Велел вам кланяться. Собачку вашу веселую вспоминал, Пиратку. Анюта у него приболела, однако выходил.
   Снегу нынче у нас много, лето будет хорошее. Дом я никому сдавать не буду, оставлю за вами. Варежки, которые Витеньке шлю, вязала из Пиратовой шерсти. Богатая у него к зиме стала шуба.
   Службу свою собака справляет хорошо. На цепи ее не держу. Жалею.
   Открыточку вашу с поздравлением получила. Спасибо, не забываете старую хозяйку Аграфену".
   - Вот это да! Вот это да! - затанцевал Витя. - Ты слышал, Пиратыч? Шуба Богатая у твоего приятеля! А ну-ка, где варежки? Давай их сюда скорее!
   Он натянул на руки черные пушистые варежки.
   - Ну и теплынь, как в печке! - объявил он. - Ну-ка, Пиратыч, понюхай, может, узнаешь своего друга?
   Я изо всех сил втянул воздух... Нет! Одно мыло! Но я все же стянул варежкус Витиной руки, отнес надиван, вспрыгнул сам и лег, уткнувшись носом в мягкую шерсть. И тогда мне все-таки показалось, что она чуточку пахнет Черным Дьяволом - Черным Пиратом. Это было очень приятно. Вот такой замечательный получился у меня новогодний подарок.
   И вас - С НОВЫМ ГОДОМ, дорогие друзья!
   Я на этом заканчиваю свои записки, потому что уже про всех все ясно и, значит, писать больше нечего.
   * ЗАПИСКИ ИЗ-ПОД ПАРТЫ *
   (повесть-сказка)
   Предисловие Пирата
   Я давно понял, что для собаки самое важное на этом свете безвестность.
   Но как всякий литератор, выпускающий не первую книгу, я позволю себе надеяться на то, что меня помнят, что мое имя известно. И если я все-таки решаюсь сказать о себе несколько слов, то потому, что моя книга очень быстро разошлась и не все ребята смогли ее приобрести. Правда, она есть в библиотеках, но нынешняя молодежь (сужу исключительно по моему хозяину, Вите Витухину) уж слишком занята. До библиотек ли тут? Посчитайте, сколько у них дел: бассейн и фигурное катание, кружки рисования и флейты, персидского языка и автовождения, компьютерных игр и юридической журналистики, самолетовождения и интернета. К тому же обязательно участие во всевозможных олимпиадах, в путешествиях, в классных и других собраниях, в соревнованиях, диспутах, вечерах; надо ходить в театры, кино, на дискотеки... К тому же со мной три раза в день обязательно надо гулять. Обязательно надо!
   Кто же еще сможет со мной гулять? Мама-Маша? Сомневаюсь. У нее самой то совещания по повышению квалификации, то по понижению чего-то; то ее куда-то избирают, то она сама кого-то избирает. К тому же ей надо иногда и что-то приготовить, что-то выстирать. Яуже не говорю о том, что ей необходимо... э... э... привести себя в порядок...
   Собираюсь серьезно поговорить с Пал Палычем, посоветовать ему, чтобы забрал маму Машу с работы. Как-нибудь мы все перебьемся и на его зарплату, зато у нас будет счастливая семья: все будут ухожены, накормлены, вымыты и обласканы. Не раз я слышал: в иных семьях хозяек берегут, иногда даже отправляют их на курорты отдыхать... Это я одобряю: хозяйка всем нужна здоровой. Ей ведь приходиться держать на своих хрупких плечах семью, работать с утра до ночи. ... Ну вот, уже начинаю ворчать, будто я не чистопородный жесткошерстный фокс, а какой-нибудь ерундовый фаунгабриак.