Лютый Алексей. Рабин Гут. И Будда — не беда!

   — Да? — захлопал глазами Андрей. — Умеешь ты приносить радостные вести.
   Рабинович схватился за голову и попытался изобразить театральный обморок, отчего едва не скатился со спины Дакши в трясину. Спасибо Мурзику, который вовремя успел вцепиться в китель хозяина зубами и задержать до тех пор, пока Ваня не пришел на помощь. Настроения Сене это падение не улучшило, и он, обругав матом всех на свете, повернулся к друзьям спиной.
   Пока вся честная компания ждала возвращения Лориэля, настырные москиты предприняли еще две безуспешные атаки на людей. Горыныч вовремя успевал обрабатывать спутников своим желудочным сероводородом, а для подкрепления ресурсов врубался в комариную стаю и проедал в ней большие бреши, которые, впрочем, тут же закрывались новыми полчищами кровопийц. Наконец, когда менты уже начали думать, как справлять поминки по эльфу и готовиться к своим похоронам, Лориэль вернулся.
   — Что так долго? — потребовал отчета кинолог.
   — Не нравится? Мог бы тогда и сам слетать, — отрезал эльф. — Край болота вон там, метрах в двухстах, — Лориэль махнул ручонкой в сторону, противоположную той, куда он улетал. — Судя по всему, пройти можно, если удастся вытащить слона из этой трясины.
   — И как мы, по-твоему, это сделаем? — ехидно поинтересовался Сеня.
   — А как хотите, — предложил Лориэль.
   Рабиновичу осталось только скрипнуть зубами, осознав, что в этом деле от эльфа помощи он не дождется. Зато от других советов последовало больше, чем требовалось. То, что среди них не было ни одного разумного, в расчет принимать не следует. Главное, что все хотели помочь и проявили инициативу. Ну а то, что начальник инициативу подчиненных в нужное русло направить не смог, так это не их вина, а его беда.
   — Все, хватит! — заорал Рабинович после того, как Ваня предложил подвести под Дакшу бревна, а возможность Горыныча изменять размер использовать в качестве домкрата. — Ахтармерз, ты нас всех в воздух поднять сможешь?
   — Теоретически это возможно. Практически я это делать отказываюсь, — заявил трехглавый пожиратель насекомых. — Я еще маленький, и мне такие нагрузки противопоказаны.
   — Ну, тогда мы все останемся здесь, — отрезал кинолог. — Мужики, все. Отбой. Уже стемнело, спать пора. Торопиться нам некуда, поэтому давайте попрощаемся. К утру эта трехглавая самовлюбленная ящерица обожрется комарами и свалится в трясину, а они нас спокойно сожрут. Спать, конечно, можно и не ложиться, но мне кажется, что умирать во сне приятней…
   — Подождите! Не надо впадать в крайности, — перепугался трехглавый третьеклассник. — Сейчас я попробую.
   Горыныч принялся увеличиваться в размерах, пожирая все больше и больше москитов. Минут десять он кружил на Дакшей, а затем, видимо, набрав максимальный для себя размер, ринулся вниз. Менты только головы успели пригнуть, а у Сени хватило рефлексов, чтобы схватить Мурзика за шкирку, как Горыныч вцепился в бока слона. Дакша взревел, но никто на него внимания не обратил. Ахтармерз поднапрягся, и несколько долгих секунд казалось, что у него ничего не выйдет, но затем хлюпнула болотная жижа, и Дакша начал взлет.
   Сил у Ахтармерза хватило ненадолго. Ведомый Лориэлем, он протащил на себе слона не более тридцати метров, но этого уже было достаточно. Опущенный вниз Дакша увяз только по колени и, с трудом выдирая из тины ноги, поплелся вперед, постоянно жалуясь, что его еще никто так сильно не щипал. Ну а минут через десять путешествия по хлюпающей трясине слон выбрался на твердую землю.
   Если этот участок Лориэль обозвал единственным, хоть чуть-чуть пригодным для жизни, то можно было понять, что ждет друзей впереди! Выбравшись из болота, путешественники оказались на полосе земли шириной метров двадцать, сплошь заросшей какими-то колючками, шипастыми кустарниками да к тому же кишевшей змеями. Дакшу эти гады трогать не пытались, а менты и потерявший силы Горыныч спускаться со спины слона не стали, удивленно осматриваясь вокруг, словно надеясь рассмотреть в кромешной тьме что-нибудь интересное. И рассмотрели!
   Буквально через несколько секунд после того, как вся компания выбралась на берег, колючие кусты раздвинулись, и прямо перед путешественниками оказались две парочки сиамских близнецов, сросшихся спинами. Причем на двух ногах у этих существ держалось по два туловища, каждое с парой рук и увенчанное головами, повернутыми затылками друг к другу. Покрыты твари были черной мерцающей чешуей, а морды жутко напоминали помесь волков с варанами. Причем непонятно, от какой животины было взято больше. Путешественники оторопели от такого сенсационного зрелища.
   — Люди. Живые, — пробормотала одна из тварей.
   — Ни фига. Живых людей не бывает, — раздался голос у нее из-за спины. — Ну-ка, повернись, я посмотрю. — Монстр развернулся, как по армейской команде «кругом». — И точно, живые! Чур, того толстого я буду есть…
   Неизвестно, что произошло бы дальше и кто кем бы позавтракал, но в этот момент раздалось закладывающее уши шипение. Что-то непонятное леденящим ветром пронеслось по зарослям, ломая кусты, а затем за спинами двуглавых монстров появился огромный сгусток тьмы, из которого сверкали жуткие фосфорно-белые глаза.
   — Кыш-ш-ш отсюда, мелюзга. Это мои гости, — прошипел новый визитер. Тварей словно ветром сдуло. — Вы приш-ш-шли в гости к Рудре. Представьтес-сь, пожалуйста.
   — Так ты и есть Рудра? — удивился омоновец. — А нам, блин, сказали, что ты старуха, — Рабинович ткнул Жомова кулаком в бок, но было уже поздно. Демон, видимо, пришел в ярость. Ментов обдало сначала ледяным холодом, затем иссушающим жаром, а после этого Рудра зашипела (или зашипело?):
   — Что ж, я могу быть и старухой, если вам захочется принять смерть в таком виде.
   — Минуточку! Подождите! — Сеня поднялся во весь рост. — Мы не хотели вас обижать. Нам просто нужны две ваших слезинки. Сарасвати просила…
   Теперь Лориэль что есть силы врезал кулачком в ухо кинологу, но и он опоздал. Рудра застыла неподвижно, и от этой неподвижности повеяло таким ужасом, что Дакша невольно попятился и влез задними ногами в болото.
   — Что ж-ж-ж, если Сарасвати просила, я не могу отказать, — с угрожающим хохотом проговорил демон. — Будут вам слезинки. И не только мои!..
   Рудра изменилась. Сгусток тьмы принял достаточно отчетливые человеческие очертания, хотя и непонятно, какого пола, и начал делать какие-то непонятные пассы руками, словно пытался пообщаться с ментами на языке глухонемых. И без того промозглый воздух вдруг насытился влагой до такой степени, что на доблестных служителях российского правопорядка начала промокать одежда, а Горыныч с Дакшей вмиг покрылись мелкими капельками влаги. Запахло озоном, а около ладоней демона появилось голубоватое свечение. Ахтармерз тут же закрутился на месте как волчок, готовясь ставить энергетический щит, а Лориэль заорал:
   — Минуточку!
   Рудра застыла.
   — В чем дело? — недовольно проворчал демон. — Я не пойму, это вы слез просили или кто? Не отвлекайтесь. Будет вам и белка, будет и свисток. То есть… В общем, сейчас все получите.
   — Простите, уважаемая, вы нас не так поняли, — встрял в разговор Рабинович. — Речь шла не о наших, а о ваших слезинках. И если то, что вы делаете, единственный способ заставить вас заплакать, мы можем упростить вашу задачу.
   — Это как? — оторопела Рудра.
   — Дакша, покажи, — Сеня дернул за хобот слона.
   Тот собрал глаза в кучу и захлопал ушами, всем своим видом выказывая недоумение. Кинолог кивнул в сторону демона, загадочно улыбаясь, но Дакше и этого намека оказалось мало. Пришлось Рабиновичу топнуть ногой, делая вид, что он пытается отдавить кому-то ступню. Только после этого слон понял, что от него требуется, и пошел вперед.
   Рудра оказалась еще более недогадлива, чем ушастый великан. Хотя она и внимательно наблюдала за манипуляциями кинолога, но с места не сдвинулась и стояла, загадочно улыбаясь. Если только расплывающееся пятно тьмы, заменявшее демону лицо, можно было считать улыбкой! Дакша подошел к демону вплотную и, секунду поколебавшись — цель, что ли, выбирал? — наступил Рудре на ногу. Та взвыла и запрыгала на месте, держась за отдавленную ступню. Рабинович, выхватив из рук застывшего омоновца бутылочку Сарасвати, бросился вперед.
   Рудра, не обращая внимания ни на что вокруг, скакала, как резиновый мячик, беспрестанно поворачиваясь вокруг своей оси. Сеня попытался попасть в ритм, суя под нос демону стеклянный сосуд, но ничего из этого не вышло. Попов с омоновцем наконец вышли из оцепенения и бросились другу на помощь. Схватив Рудру за руки с обеих сторон, они заставили демона застыть на месте, а Рабинович жестом заправского аптекаря чиркнул пузырьком по сгустку тьмы (читай — лицу), собирая крупные слезы. В бутылочку Сарасвати уместилась только одна.
   — Вторую давай! Давай вторую, — заревел кинолог, обращаясь к Жомову.
   Тот полез в карман, пытаясь достать еще один стеклянный сосуд, но для этого пришлось ослабить хватку. Рудра, словно только и ждала этого момента, перестала скулить и рванулась изо всех сил. Может быть, российским милиционерам и удалось бы задержать любого демона, но для этого все-таки нужно минимум два милиционера! Андрея, несмотря на его габариты, в связи с отсутствием практики можно было считать лишь за половинку. Жомов, наверное, сошел бы и за полтора, но, поскольку в этот момент шарил в кармане одной рукой, тоже за полноценную боевую единицу не считался. Рудра вырвала у него руку и так саданула криминалисту по затылку, что тот отлетел на пару метров, зарылся в колючки и взвыл.
   — Ах, вы так, значит? Вот вы, значит, как? — зашипел демон. — Ну, я вам сейчас покажу.
   Отскочив на несколько метров назад и почти полностью скрывшись за стеной кустарников, Рудра начала делать руками все те же странные пассы. Сеня, проявив завидное упрямство, попытался пробраться ближе к демону, но, наткнувшись на колючки, остановился. Жомов было бросился ему на помощь, но их остановил крик Лориэля: «Назад! Все сюда!» Решив не терять время на выяснение, чем именно был вызван этот вопль, менты дружно рванулись обратно.
   И вовремя! Едва они оказались рядом с Дакшей, демон выпустил в их сторону светящееся голубое облако. Горыныч тут же выставил энергетический щит, закрывший всю честную компанию. Облако мгновенно заволокло путешественников, и Рабиновичу почудилось, будто они все оказались внутри стеклянного новогоднего шара, висящего на украшенной гирляндами елке. Несколько мгновений ничего, кроме радужных сполохов на голубом фоне, не было видно, а затем горизонт очистился. Рудра стояла на месте, удивленно таращась на уцелевших пришельцев.
   — Ах, так? — вновь возмутился демон и выпустил в путешественников сразу несколько разноцветных шаров.
   На этот раз эффект был куда более впечатляющим. Шары, выпущенные демоном, ударяясь об энергетический барьер Горыныча, отскакивали, словно теннисные мячики, а затем разлетались искрами, как заправские фейерверки. Полюбоваться на столь необычное для данных мест зрелище прибежали те двое «сиамских близнецов», смесь черепахи с обезьяной и еще пяток каких-то странных тварей, глядя на которых трудно было понять, что они вообще собой представляют. Близко подходить они не решились, но застыли по разные стороны от сражавшихся, явно намереваясь поболеть.
   — Рудра их замочит, — заявил один из «сиамских близнецов».
   — Ни фига, — отрезал второй. — У них вон броня, как у «Т-34».
   Черепахо-обезьяна, радостно завизжав, запрыгала на месте, но было непонятно, кого из спорщиков она поддерживает. Странные твари и вовсе время на споры тратить не стали, а тут же устроили драку. Причем без единого звука. Обе пары «сиамских близнецов» переглянулись, явно подумывая о том, чтобы тоже сцепиться, но тут демон прекратил устраивать фейерверк, с недоумением рассматривая неуязвимого противника. «Близнецы» тоже застыли, растерянно переводя взгляд с ментов на Рудру.
   — Ничьей не будет, — тут же заверил их Сеня. — Сделать ставки не желаете? Скажем, один к пяти против нас?..
   — Господи, он и тут куш урвать пытается, — простонал Попов.
   — Да заткнитесь же вы оба, козлы, мать вашу! — заверещал Лориэль. — Горыныч, сбрасывай защиту.
   Трехглавый малолетний маг, видимо, привыкший повиноваться старшим, вероятно, знавшим, что они делают, тут же убрал энергетический щит. Эльф вспорхнул повыше, чтобы видеть демона целиком, что-то невнятно пролепетал и взмахнул своей бракованной волшебной палочкой. В первые несколько секунд ровным счетом ничего не происходило, а потом Рудра захихикала.
   — Ой, что вы делаете? — расходясь все сильнее, прохрипел демон. — Перестаньте меня щекотать. Прекратите, кому говорю! Ой, мамочки, умру сейчас…
   И вдруг, резко крутанувшись на месте, Рудра с хохотом на бешеной скорости умчалась куда-то в глубь пустыни, расстилавшейся за полосой колючего кустарника, Менты удивленно таращились ей вслед, а Рудра скоро исчезла из виду, хотя дикий хохот демона слышен был еще долго.
   — Н-да, — пробормотал Лориэль. — Получилось не то, что я хотел, но и это неплохо.
   — Неплохо? — вытаращился на него Рабинович. — По-твоему, неплохо то, что это дикое существо умчалось неизвестно куда? И что мы теперь должны делать? Может быть, ты вместо Рудры слезинку в пузырек капнешь?
   — А ты вообще какого хрена разорался, дятел длинноклювый? — взъярился маленький дебошир. — Я вас от смерти, можно сказать, спас, и что мне вместо благодарности? Одни упреки? Да пошли вы все к гномьей матери! Брошу вас тут подыхать и уйду к Кали. Уж лучше пусть она со мной что-нибудь сделает, чем ваши противные ментовские рожи до конца жизни терпеть.
   — Ну и вали, — предложил Рабинович.
   — Думаешь, не свалю? — подлетел к самому носу кинолога Лориэль.
   — Извините, что вмешиваюсь, но когда будете, простите за выражение, сваливать, возьмите меня с собой, — неожиданно встрял в разговор слон. — Я бы, конечно, остался, хотя и не знаю, зачем мне это надо, но тут совершенно нечего кушать.
   Оба скандалиста вытаращились на него так, будто увидели привидение. Рабинович, собравшийся что-то ответить дерзкому эльфу, даже рот забыл закрыть, до того неожиданным оказалось это вмешательство Дакши. Жомов, смеясь, хлопнул друга по спине. Да так, что тот чуть не откусил язык.
   — Ну, как он вас? Здорово уделал, блин, — восхитился омоновец. — Не хрена орать друг на друга. Легче от этого никому не станет.
   — Рассудительный какой стал, — недовольно констатировал кинолог. — Раз ты такой умный, подскажи, что нам дальше делать?
   — Блин, так это и армейскому «духу» ясно, — хмыкнул Ваня. — Демона этого психованного искать.
   — Гениально, — хлопнул себя по лбу Рабинович и сел на жесткую траву. — Выдайте ему кто-нибудь Нобелевскую премию, — а затем обвел взглядом странных тварей, все еще толпившихся поблизости. — Что уставились, уроды? Пошли вон!
   Твари прыснули в разные стороны, и на, небольшом пяточке относительно ровной и чистой от колючек поверхности кроме путешественников не осталось никого. Перемазанный в засохшей болотной тине слон хоботом пытался отколупывать куски грязи. Горыныч пристроился к кусту и пытался его сожрать, выплевывая колючки, дабы восстановить утраченные силы. Получалось это плохо, и трехглавый третьеклассник тихо ругался матом. При этом его левая голова постоянно смотрела на ментов, проверяя, не слышат ли они. Они не слышали. Иначе Жомов малолетку бы точно отпорол. И лишь Мурзик занимался делом, разведывая окрестности. Через минуту он застыл на месте и тихо зарычал. Все повернулись в его сторону.
   — Э-э, а можно узнать… — опасливо высовываясь из кустов, поинтересовался один из «сиамских близнецов».
   — Нельзя! — взревел кинолог. — Пшел вон отсюда!
   Монстр уже собрался нырнуть обратно под защиту колючек, но тут от раздумий очнулся Попов. Резко развернувшись на месте, в сторону «близнеца», он скомандовал:
   — Стоять!
   Монстр застыл. При этом его вторая голова исхитрилась вывернуться так, что тоже смотрела в сторону криминалиста. На обеих уродливых мордах читалась такая надежда на светлое будущее, что будь тут Михаил Сергеевич Горбачев, он бы сразу поверил в возможность построения коммунизма и на хрен отменил бы всю перестройку. К счастью для олигархов, Горбачева рядом не было, и никто им не помешал вовремя набить карманы.
   — Тебе они зачем понадобились? — угрожающе повернулся к Попову Рабинович.
   — Так, уродцы, ну-ка отвечайте, где живет Рудра? — не обратив на него внимания, спросил у «сиамских близнецов» криминалист.
   — Она везде живет, — ответила одна голова.
   — Не гони! Она нигде не живет, — возразила вторая.
   — А конкретней? — не унимался Попов.
   — Я знаю, где обитель Рудры, — выскакивая на проплешину, заявила вторая пара монстров.
   — Где? — почти хором спросили путешественники.
   — Мы скажем, но сначала вы должны для нас кое-что сделать, — дружно заявили уроды.
   — О боже, и тут одни евреи, — застонал Попов.
   — Что ты имеешь в виду? — взвился Рабинович.
   — А-ну, блин, заткнулись! — рявкнул на них Жомов и повернулся к «сиамским близнецам». — Чего вы-то хотите?
   — Объясните нам, что такое ставка и как их делают? — хором заявили все четыре головы монстров.
   — Это не ко мне. Это к Рабиновичу, — хмыкнул Жомов. — Сеня, введи их в курс дела.
   Криминалист снова застонал, а Сеня, осознав, насколько дешево они отделались, тут же бросился давать урок букмекерского дела. Научить делать и принимать ставки «сиамских близнецов» было так же трудно, как и заставить носорога играть на трубе или обучить корову вышиванию крестиком. Оба монстра совершенно ничего не понимали и, лишь когда Рабинович принялся им объяснять все буквально на пальцах, кое-как стали соображать.
   — То есть если он, — одна из пар «сиамских близнецов» ткнула пальцем в другую, — решит драться, например, с Рудрой, то поскольку у него меньше шансов, в случае его выигрыша сумма выплат будет больше, чем у того, кто поставил на Рудру?
   — Именно так, — подтвердил кинолог.
   — Ну а если мы будем драться друг с другом? — спросил второй монстр.
   — В таком случае шансы будут примерно равны, — ответил Сеня. — Тут учитывается много факторов. Например, кто из вас сколько боев провел и сколько выиграл. У кого было больше времени на отдых и так далее. Сейчас, например, я бы дал больше шансов тебе, поскольку ты чуть тяжелее в весе. Скажем, 1,2 к 1,4. Вот так. Понятно?
   — А давайте попробуем! — загораясь энтузиазмом, проговорила та пара «близнецов», которой Рабинович дал больше шансов. — Ставьте на меня. Я сейчас его уделаю…
   Обычно Рабинович такие шансы не упускает, и неизвестно, что бы произошло в этой ситуации, если бы не тяжелый взгляд омоновца. Ваня так посмотрел на кинолога, что тому пришлось со вздохом отказаться и предложить «сиамским близнецам» потренироваться где-нибудь в другом месте. Те с горестным вздохом согласились и готовы были мгновенно исчезнуть, позабыв о своем обещании. Но Ваня им напомнил. Деликатно, дубинкой по хребту.
   — Где жилище Рудры? — проревел он.
   — Пойдете прямо-прямо, увидите гору. Там пещера с двумя чудовищами на страже, — ответил монстр, махнув рукой в ту сторону, куда умчался демон. — Чудовищ не бойтесь, они всегда спят. Тихонько заходите в пещеру, там Рудра и живет.
   — Все. Теперь свободны, — отпустил уродцев омоновец и повернулся к друзьям. — Пошли, что ли?..
   Без слона путешествие по пустыне превратилось бы в ад. Да и с Дакшей было не намного лучше. Странный климат мира, служившего Рудре тюрьмой, постоянно давал о себе знать. Казалось, что он совершенно не поддается никаким законам физики. Путешественники попадали в полосу испепеляющей жары, а следом оказывались в потоке леденящего воздуха. Песчаная буря сменялась полным штилем, при этом граница между ними была столь четкой, что ни одна песчинка не вылетала за ее черту. Грунт то осыпался под ногами, то становился тверже камня. От обилия кислорода в атмосфере иногда кружилась голова, а следом путешественники начинали задыхаться от разряженности воздуха. В общем, климатический винегрет получился. Иначе не скажешь.
   Сколько именно прошло времени, пока друзья добирались до пещеры Рудры, сказать трудно. Над пустыней висела постоянная мгла, и казалось; что даже само время на разных участках пути движется по-разному. И когда путешественники дошли до горы, одним казалось, что прошла целая вечность, а другие считали, что дорога не заняла и пары часов. При этом первые умирали от жажды, а вторые даже не успели натереть задницы о хребет Дакши.
   Остановившись поодаль от входа в пещеру, менты застыли, пытаясь рассмотреть чудовищ, его охранявших, о которых говорили «сиамские близнецы». По обеим сторонам от черного зева стояли лишь два небольших валуна и ничего больше. Конечно, в этом мире было все возможно, и камни запросто могли превратиться в жутких монстров, но ментам в это верилось с трудом. Да и разбудить каменюки было бы довольно трудно. Разве что кувалдой по валуну звездануть!
   — Пошли, что ли, — слегка стукнул Дакшу по лбу Рабинович. — Нет там ничего.
   Слон, видимо, слишком сильно веривший во всякие чудеса, с минуту поколебался, тяжело вздыхая, но затем все-таки пошел вперед. Мурзик обогнал его, взяв на себя миссию разведчика, и первым устремился к пещере. Когда до входа оставалось не более пяти метров, умный пес остановился и тихо зарычал. Дакша, уже привыкший к таким выходкам, замер. Менты насторожились и тут же увидели — на камнях, по обеим сторонам от входа, спали две кошки. Черная и белая.
   — Вот так чудовища! — расхохотался омоновец, и обе кошки тут же проснулись.
   Угрожающе выгнув спину, они зашипели. К удивлению путешественников, выпущенные из мягких подушечек когти на лапах животных стали расти с катастрофической скоростью. Прошло всего несколько мгновений, и это грозное оружие семейства кошачьих достигло таких размеров, что стало едва ли не больше лап. И тут Мурзик залаял. Кошки оторопело уставились на него, а затем с истеричными воплями бросились на скалу, взбираясь на нее ничуть не хуже, чем на дерево. Поднявшись на пятиметровый уступ над входом в пещеру, обе животины принялись шипеть и орать так, будто их прямо сейчас через мясорубку пропускают.
   — Камнем, что ли, в них запустить? — задумчиво поинтересовался омоновец.
   — Да ну их. Пусть сидят. А то еще на башку свалятся, — отмахнулся Рабинович и снова хлопнул Дакшу. — Пошли, что ли? Долго тут стоять будем? Хозяйка уже, поди, заждалась.
   Вход в пещеру оказался настолько большим, что в нем не только Дакша мог уместиться. Он бы прошел туда, даже если бы поставил на спину своего собрата. Горыныч, готовясь к новой заварушке, принялся раскручиваться прямо на голове слона, а Лориэль, взмахнув палочкой, повесил в нескольких метрах перед путешественниками светящийся шар. Впрочем, он так и не понадобился. Не прошли друзья и десяти метров, как впереди забрезжил красноватый свет, и через несколько секунд они оказались в огромной пещере. В глубине ее, на ложе, освещенном двумя светильниками, лежала Рудра и плакала от смеха.
   — Уйдите, ироды. Уйдите, проклятые, — сквозь стон проговорил демон. — Убили вы меня. Помру теперь. Кому скажешь, от чего, засмеют на фиг.
   — И правильно. Нечего гостей колдовством встречать, — отрезал Рабинович, спускаясь со спины слона.
   Сеня не спеша подошел к Рудре. Та одновременно и плакала, и смеялась. Она попыталась взмахнуть рукой, словно отгоняя назойливую муху, но новый приступ смеха согнул демона пополам. Кинолог похлопал Рудру по плечу: дескать, ну-ну, получила то, что заслужила. Рудра конвульсивно дернулась и снова содрогнулась от приступа хохота, умудряясь успевать глотать слезы. Рабинович нагнулся и поймал слезинку в пузырек.
   — Ну вот и все. Можешь смеяться дальше, — проговорил кинолог, поворачиваясь к Рудре спиной.
   — Сеня, помрет ведь. Жалко, — вдруг вступился за демона сердечный Попов.
   — Ну и хрен с ней. Она ведь нас едва не убила, — пожал плечами Рабинович.
   — Не, Сеня, это не дело, — встрял в разговор омоновец. — Мы же милиционеры, а не фашисты какие-нибудь, чтобы над беззащитным созданием издеваться.
   — А с тобой-то что случилось? — оторопел кинолог. — Ты же у нас главный костолом…
   — Если бы эта Пудра сопротивляться аресту попробовала, то я бы первый ей ноги поотрывал, — заявил Ваня. — Но над арестованными я принципиально и сам не издеваюсь, и никому не даю.
   — Ладно, — пожав плечами, согласился Рабинович. — Не буду ее мучить. Сейчас вернусь и удушу.
   Рудра конвульсивно задергалась, стоило только кинологу сделать вид, что он поворачивается. При этом, несмотря на то что в глазах сраженного демона светился ужас, Рудра не переставала хохотать. Сеня посмотрел на Лориэля и кивнул. Тот пожал плечами, дескать, потом пеняйте на себя, и взмахнул палочкой. Смех прекратился. Секунду Рудра лежала неподвижно, а затем начала рыдать.
   — Это не я! — выставил перед собой ручки эльф. — Она сама ревет как белуга.
   — А говорили, слезу Рудры добыть невозможно, — хмыкнул кинолог и, передав Мурзика Жомову, взобрался на слона. — Пошли отсюда.
   — Стойте! — поднимаясь с ложа, пророкотал демон. — Вы получили то, что хотели, но у меня есть для вас еще подарок. Я желаю, чтобы ваши мечты исполнялись, но не так, как вы того хотите!
   — Чего она говорит? — поинтересовался Жомов у кинолога.
   — Я не слышу, — пожал плечами Сеня, прижимая к себе Мурзика. — Машина работает, — а затем посмотрел на Лориэля. — Давай убираться отсюда.