Лютый Алексей. Рабин Гут. И Будда — не беда!

   — Отвечайте, кто приказал напасть на нас?
   — Он! — хором рявкнули демоны и ткнули пальцем в своего предводителя. Тот отшатнулся с ужасом в глазах.
   — Молодцы, — похвалил услужливых монстров кинолог. — А ему кто отдал распоряжение?
   — А где конфетка? — нагло поинтересовался один из уродцев. Ваня тут же врезал ему дубинкой по спине.
   — Ой! Так вот, значит, какая ты, карамель? Придется теперь жить совсем без сладкого, — пискнул монстр и тут же съежился, ожидая нового удара.
   — Шутить любим? — вместо удара спросил омоновец. — Я тоже люблю. И вот тебе моя любимая шутка: упал и отжался сто раз. Считать вслух.
   Рабинович хотел было съязвить по поводу того, как не имеющий ног демон будет отжиматься, но не успел. К его удивлению, уродец мгновенно упал. Клубы дыма, заменявшие ему ноги, заметно уплотнились, и демон вполне прилично изобразил стойку «упор лежа». Кинолог хмыкнул и с интересом принялся наблюдать за тем, как монстр будет выполнять упражнение. Оказалось — очень даже хорошо. Не прошло и минуты, как демон сделал сто отжиманий и бодренько вернулся в вертикальное положение. Теперь на него с удивлением смотрели все менты.
   — Неплохо, неплохо, — покачал головой омоновец. — Кто отжиматься учил?
   — Он! — Монстр ткнул корявым пальцем в своего начальника, а Жомов похлопал его по плечу.
   — Молодец, — похвалил командира демонов Иван. — В хорошей форме бойцов держишь.
   — Рады стараться, выше высокоблагородие, — вытягиваясь в струнку, рявкнул начальник отряда чудовищ.
   — А конфетку? — поинтересовался тот самый урод, который только что отжимался.
   — Только дураки они у тебя, — вздохнул омоновец и так влепил дубинкой по излишне любопытному монстру, что тот отлетел метра на три. Его сослуживцы заржали.
   — Молчать! — рявкнул на них Ваня, и мгновенно наступила тишина. — А теперь продолжим допрос…
   Несмотря на все усилия Жомова с Рабиновичем, допрос демонов долгое время не давал никаких результатов. И не оттого, что дымчатые уроды не хотели сотрудничать! Напротив, все как один спешили ответить на любой вопрос российских служителей правопорядка, но пользы это не приносило. Или эти монстры действительно, практически ничего не знали, или, как и утверждал Лориэль, оказались слишком хитры. Вся группа демонов, включая командира, твердила такую чушь, что у ментов уши вяли. Наконец Рабинович не выдержал.
   — Иди сюда, — позвал он из строя командира монстров. Тот несмело приблизился. — Беги. Ты свободен.
   Поначалу демон не поверил своим ушам. Непонимающе глядя на кинолога, он оставался стоять на месте, в то время как его подчиненные начали возмущаться, удивляясь, почему это именно командира отпускают, а остальным свободы не дают. Пришлось Жомову рявкнуть на них, а Сеня в это время отвесил начальнику уродцев увесистого пинка. Тот подскочил, а затем помчался прочь от ментов.
   — Мурзик, фас! — ткнув пальцем в сторону убегавшего демона, скомандовал Рабинович верному псу.
   Тот упрашивать себя не заставил и через несколько секунд свалил уродца. Тот снова завизжал. Скорее от страха, чем от боли. Сеня дал ему несколько секунд пострадать, а затем спокойно подошел. Демон выпученными глазами таращился на него и, не в силах что-либо сказать, отвратительно верещал. Рабинович ласково улыбнулся.
   — Вижу, тебе это нравится, — проговорил он. — Ладно, не буду мешать. Мурзик, постарайся много не есть. Несварение желудка будет. Хрен знает, из какой гадости этот баран состоит.
   — Нет, нет! Не уходите, — вмиг обретя голос, завопил монстр.
   — Что так? — делано удивился Сеня.
   — Он же бешеный, — заявил демон. Мурзик чуть усилил хватку. — А-а-а! Говорю же, бешеный. — Пес сдавил еще сильней. — Нет-нет. Хороший песик. Умный.
   — Я знаю, что он умный. Только несдержанный. По-этому и предупреждал, чтобы много не ел, — кивнул головой кинолог и собрался уйти, но демон завопил еще сильнее.
   — Стойте-стойте! Я все скажу, — взмолился он. — Вчера к нам явился неизвестный и приказал устроить беспорядки в этом мире. А когда сюда примчится Кали, передать радже Маричи пузырек с эликсиром, лишающим эту вредную для окружающей среды богиню силы. Мы это и сделали. Раджа, когда к нему явилась Кали, смешал этот эликсир с жертвенным вином. Богиня ослабла, и потом мы доставили ее в пещеры, откуда неизвестный ее и забрал неведомо куда. А нам сказал, что, как только появятся в стране чудные незнакомцы, их нужно захватить. Ну а если не сдадутся, то попросту убить. Что мы и пытались сделать…
   — Вот как здорово у тебя получается! Тебе бы сказки писать, — восхитился кинолог. — Значит, говоришь, пришел к вам неизвестный и отдал приказ, а вы его послушались? Ты меня за дурака держишь? Это что же выходит, к вам в пещеры может первый же попавшийся наглец зайти, что-то приказать и вы его послушаетесь?
   — Нет! — замотал головой демон, все еще лежа на земле. — Во-первых, кто попало дорогу в наши владения не знает. А во-вторых, неизвестному было ведомо слово, дающее власть над нашим племенем.
   — И что это за слово? — ехидно поинтересовался Рабинович.
   — Слово! — торжественно заявил монстр. Сеня начал терять терпение.
   — Слушай, если ты сейчас не перестанешь разыгрывать из себя дебила, я тебя так отделаю, что пластический хирург твою харю восстановить не сможет, — угрожающе зашипел он.
   — Честное слово, я не вру! — завопил монстр и, видя, что Рабинович отстегивает от пояса дубинку, затряс головой. — Этот неизвестный пришел в пещеры и сказал: «Демоны, я знаю слово. Повинуйтесь мне!» А нам по закону жанра положено выполнять приказания того, кто знает кодовое слово. Вот мы и подчинились. Представьте, что если бы, когда Али-Баба потребовал у пещеры открыться, она бы на него наплевала? Ни фига такой красивой сказки не было бы, потому как и рассказывать бы не о чем было.
   — То есть, если я скажу, что знаю слово, вы мне подчинитесь? — ехидно поинтересовался Семен.
   — Конечно! — обрадованно воскликнул демон. — Только вы слово-то потом не забудьте. А то мы и взбунтоваться можем.
   — Я вам взбунтуюсь, — пригрозил кинолог. — Встань в строй. Мне с друзьями посоветоваться нужно.
   Совещание собрали прямо тут же, у костерка, подожженного Горынычем и поддерживаемого Поповым. Для тех, кто не слышал (Попов — жрал!), Рабинович пересказал то, что узнал от демона. Судя по всему, предводитель монстров не врал и действительно по тупости своей не имел никакого представления ни о том незнакомце, который отдал приказ, ни о месте, куда он мог переправить Кали. Единственной ниточкой, способной привести российских милиционеров к таинственному похитителю богини, был местный раджа Маричи. Вот к нему кинолог и предложил направиться.
   — На ночь глядя?! — возмутился Попов.
   — Андрюша, то, что ты лентяй, я давно знал, но никак не думал, что ты дурак, — констатировал Сеня.
   — Вот святая простота! — изумился Лориэль. — Я уже в первые дни общения понял, что вы все дураки, а Рабинович до сих пор этого не видит.
   — Сеня, его прихлопнуть? — кивнув в сторону эльфа, поинтересовался Жомов.
   — Я тебе прихлопну, бык педальный! — возмутился маленький скандалист. — Так прихлопну, что ты потом год пистолет держать не сможешь.
   — Да заткнитесь вы! — рявкнул на обоих кинолог и посмотрел на Попова. — Андрей, объясняю для особо тупых. Тот, кто послал демонов устроить бучу, чтобы Брахма прислал сюда Кали, и кто приказал захватить нас или убить, наверняка уже знает, что мы в этом мире появились. А если и нет, то к утру будет знать точно. Как поймет и то, что его усилия по нашей нейтрализации провалились. Как думаешь, он будет сидеть и ждать, пока мы его найдем?..
   Попов шмыгнул носом и неопределенно повел плечами. Дескать, я все понимаю, но куда же мы ночью попремся? Ваня высказался более конкретно. Он предположил, что неизвестный киднепер лично явится проверить, как демоны справились с нами. И вот тогда, по предложению омоновца, следовало провести операцию захвата и поставить точку всем злодеяниям бандита. Сеня хмыкнул.
   — А если, Ванюша, наш неизвестный приятель решит замести следы и спокойно дождаться наступления конца света? — поинтересовался он. — Что мы будем делать, если еще и раджа пропадет? Как станем искать этого ублюдка?
   — Будем всех подряд хватать и морду бить, пока не сознаются, — предложил Жомов, почему-то посмотрев в сторону демонов.
   — Ваня, я уже устал поговорки по поводу твоей тупости выдумывать, — тяжело вздохнул Рабинович. — Если ты ничего умнее, кроме как махать кулаками, придумать не можешь, лучше помолчи.
   Жомов обиделся и отвернулся. А у остальных возражений по поводу скорейшего визита к Маричи не было. Более того, Лориэль, вдруг увидевший лучик света в темном царстве, воспылал таким энтузиазмом, что требовал отправиться в путь немедля, не тратя время на ужин и сборы в дорогу. Дескать, там и наедимся, и припасов возьмем, и вообще, стоит только отыскать Кали, как она в припадке благодарности снимет с друзей все обвинения и заклятия, отпустив их домой.
   — А с этими что будем делать? — кивнув в сторону демонов, спросил Попов, теперь, ради скорейшего возвращения в отчизну, готовый пожертвовать даже ужином.
   — А монстрами у нас Ванюша займется, — предложил кинолог и хлопнул Жомова по плечу. — Возьмешь этот сброд под командование?
   — Конечно, — сразу встрепенулся Ванд. — А зачем они нам?
   — Может, и пригодятся, — пожал плечами Рабинович. — А чтобы они тебя слушались, подойди к ним и скажи: «Демоны, я знаю слово. Повинуйтесь мне!»
   — На фига? — вытаращился на друга омоновец. — Пусть попробуют не подчиниться! Мигом едовище с седалищем местами поменяю.
   — Ваня, лучше сделай, что тебе говорят. Хорошо? — попросил кинолог.
   — Как скажешь, мне не трудно, — пожал плечами Иван и направился к строю монстров.
   На сем небольшая ссора между друзьями была улажена. Жомов получил под свое командование роту пусть и уродливых, но хорошо физически подготовленных солдат, а Сеня занялся любимым делом — планированием операций по спасению миров. Для начала он вызвал к себе командира демонов, у которого наконец удосужился узнать имя. Тот представился как Ушанасу и подробно рассказал о дворце раджи, подходах к нему и вероятной охране. Затем был отпущен с миром и принялся упоенно маршировать по поляне вместе со своим сбродом под командованием Жомова. Попов решил собрать припасы, а Горыныч вдруг проявил благоразумие.
   — Слушайте, — поинтересовалась его средняя голова, в то время как две другие упоенно поедали в траве каких-то насекомых. — А если раджа знает о незнакомце не больше, чем Ушанасу? Что мы тогда будем делать?
   Рабинович удивленно уставился на него. Действительно, если все жители этого мира настолько же тупы, как марширующие по поляне демоны, что стоило неизвестному злоумышленнику и их так же легко обвести вокруг пальца? Об этом почему-то никто не подумал, и кинологу стало неловко, что какой-то ребенок, пусть и из чужого мира, проявил больше сообразительности, чем российский милиционер. Сеня насупился.
   — Придумаем что-нибудь на месте, — хмуро проговорил он. — В конце концов, есть еще пещеры, откуда Кали похитил неизвестный. Может быть, там какие-нибудь следы отыщутся. Не могла же такая могущественная богиня исчезнуть, не оставив никакого знака?!
   — Ты посмотри, мент, а соображает! — встрял в разговор Лориэль и хлопнул Рабиновича по козырьку фуражки. — Да не бычься ты. Шутка! Просто мне в голову пришла одна мысль. Как думаете, кто мог похитить богиню?
   — Если опираться на большинство земных религий, краткий курс которых нам преподавали в прошлом году на основе исследований Теотрахмуса, то богам обычно противостоят их антиподы. То есть демоны и дьяволы, — завел свою обычную песню Ахтармерз. — Нам известно, что Кали похитили непосредственно демоны при участии смертного, этого Иуды в образе раджи. Значит, руководил ее пленением более высокий разум, которого на земном Западе принято называть Сатаной, Вельзевулом или…
   — Браво, браво! — зааплодировал эльф. — Если так дальше пойдет, порекомендую папе римскому дать тебе сан кардинала, будешь своих соотечественников обращать в христианство. Кстати, Сеня, как ты думаешь, позволяет ли Христос допускать в рай трехглавых летающих уродливых болтунов?..
   — А что ты у него спрашиваешь? Забыл, что он иудей? — спросил у эльфа незаметно подошедший к беседующим Попов. — А евреи в рай кого угодно пустят. Лишь бы заплатил достаточно.
   — Тебе, свинья славянская, кто-нибудь слово давал? — вспылил кинолог. — А уж если на то пошло, то вам и рай не нужен. За бутылку дьяволу не только душу продадите, так еще и мать родную приложите. А если вам и похмелиться потом дадут…
   — Тпру! — зависая между двух разъяренных антагонистов, заверещал Лориэль. — Ну-ка, осадите оба. Спорить о различиях в культурном, эмоциональном и философском развитии различных земных народностей дома будете. А сейчас подумайте-таки, кто мог похитить Кали?
   — Тут и думать нечего, — буркнул Рабинович, все еще сверля криминалиста глазами. — Я не спец по индийской мифологии, но и то знаю, что дьявола как такового у них нет. Брахма создал вселенную, Вишну ее охраняет, а Шива пытается разрушить. Вот и все. И все трое богов могущественней, чем Кали. Вероятно, ее похитил кто-то из них. Странно, что я сам раньше до этого не додумался. А раз нас наняли Брахма и Вишну, значит, похитителем является Шива. Нужно отправляться к этому уроду и вправить ему мозги на место. Тем более что в нашем распоряжении рота демонов есть…
   — Ты забыл одну вещь, — язвительно улыбнулся Попов. — Кали, по-моему, является и одним из воплощений богини смерти. Зачем Шиве похищать своего вероятного союзника?
   Начиная с этого момента дискуссия разгорелась не на шутку. Криминалист с кинологом спорили так, что их, наверное, и во дворце Брахмы было слышно. А Лориэль, открывший полемику, летал вокруг спорщиков и кидал едкие замечания, не отдавая, впрочем, предпочтения ни одному. Минуты три Попов с Рабиновичем орали друг на друга и делали это так заразительно, что в спор вступили сначала Жомов с Горынычем, а затем и Дакша. И лишь когда оставленные без присмотра демоны решили, что раз их повелитель, роль которого теперь взял на себя Ваня, с кем-то ругается, то и им нужно поучаствовать в общей сваре, Рабинович вдруг успокоился.
   — А ну, тихо! Тишина, говорю! — рявкнул он, и над поляной действительно воцарилась тишина.
   Конечно, Сенин вокал с поповским крещендо сравнить никак нельзя было. Кричал криминалист куда тише своего голосистого друга. Однако количество командных ноток в его голосе с успехом перекрыло недостачу децибел. Стихли спорщики, перестали трещать цикады, умолкли совы, прекратили шелестеть листвой деревья, ветер как подкошенный рухнул в траву.
   — Вот так-то лучше, — удовлетворенно кивнул головой Рабинович. — Давайте подведем итоги… Подводить буду я, а вы только слушайте. Кто пасть разинет, голову оторву.
   Затем минуты три он подводил итоги, и вышли дни неутешительными.
   Во-первых, и Шива, и Вишну, и Брахма в равной мере могли быть причастны к похищению Кали. Эта взбалмошная богиня никогда не была верной союзницей ни одного из троицы богов, претендующих на звание верховного. Она была некой четвертой силой и всегда отличалась непредсказуемостью поступков. Так что любой из вышеуказанных с радостью избавился бы от Кали, если готовился захватить верховную власть и установить единоначалие.
   Во-вторых, пропажи четырехрукой боги как таковой могло и не быть. Кали со своим союзником, узнав о том, кем являются в параллельных мирах трое российских милиционеров с верным псом и друзьями, могли решить разыграть спектакль, дабы подставить кого-то из конкурентов и устранить его руками «спасителей мира», уже заработавших себе громкую славу. И этим союзником Кали опять же мог быть любой из трех богов.
   И даже временный альянс Вишну и Брахмы ровным счетом ничего не значил. Наоборот, подставить «союзника», зная о его планах и детальном развитии событий, было куда проще, чем врага.
   В-третьих, как разъяснил друзьям демон Ушанасу, Кали всегда славилась эксцентричностью натуры и непомерным самомнением. Четырехрукая богиня и одна могла придумать это представление, дабы доказать всем, как она незаменима. А теперь Кали просто могла сидеть где-нибудь и посмеиваться, глядя, как рушится дисбалансированный мир. В итоге она объявится сама или через подставное лицо потребует повышения собственного статуса.
   И, наконец, в-четвертых! Брахма, Вишну и Шива, как ни крути, были куда могущественней, чем пропавшая богиня. Конечно, могло случиться по-всякому, но вряд ли эти монстры стали бы придумывать для захвата Кали такой примитивный, дурацкий и ненадежный метод. Для захвата или устранения Кали хватило бы их собственных сил, без всяких эликсиров. И уж если бы они решили брать в руки верховную власть, то постарались бы нанести внезапный и мощный удар по оппонентам, а не запутывать клубок интриги, предупреждая всех и каждого, что в этих мирах скоро произойдут коренные изменения.
   Вполне вероятно, что похитил четырехрукую стерву кто-то из более низких богов. Например, один из клана Чатурмахараджи. Вот уж тогда не имевшим достаточных сил для открытого противостояния мелким божкам и пришлось бы прибегать к эликсирам, интригам и туманным планам. Зачем им это могло понадобиться — совершенно другой вопрос. Версий в качестве ответов на него было тоже немало, но Рабинович их даже обсуждать не стал. Сейчас важным было не «зачем», а «кто». Остальные вопросы можно задать и позже!
   Как бы то ни было, ясней от подведения итогов спора не стало. Как не было у ментов конкретной версии о том, где следует искать Кали, так ее и не нашлось. Как начали с того, что нужно идти во дворец раджи, так на этом и остались. И Рабинович удивленно спрашивал сам себя, а на хрена они тогда вообще спорили? С этим вопросом он и обратился к подстрекателю Лориэлю.
   — Ну, на хрена вы спорили, я не знаю. Хотя и могу предположить, что пытались совместными усилиями родить истину, — усмехнулся довольный эльф. — Я же, говоря о том, что Кали похитил кто-то из местных богов, просто хотел указать вам способ, как найти ее след.
   — И как же? — ехидно поинтересовался уязвленный Рабинович.
   — Проще простого, — хмыкнул Лориэль. — Дело в том, что, перемещаясь между мирами этой цикличной вселенной, боги используют иной способ, чем те, которые употребляем мы. Они просто прошивают пространство, опираясь на эктоплазменные реакции. И следы этой эктоплазмы легко обнаружить. В них всегда сокрыты довольно явственные указания на личность бога, хотя имени его они, естественно, не назовут. Есть и другой способ, — обведя притихшую аудиторию самодовольным взглядом, продолжил маленький зазнайка. — Как вы определяете личность преступника по отпечаткам пальцев, так и я могу найти колдуна по составу зелья и способу его изготовления. Посвящать вас в подробности не буду, вы их все равно не поймете. Достаточно сказать, что, изучив хоть каплю зелья, я с уверенностью скажу, кто именно его мог сделать. Сейчас, без большей части своих сил, я могу, конечно, допустить ошибку, но вероятность в восемьдесят пять — девяносто процентов я гарантирую. Вот и все. Добудьте мне пузырек, из которого опоили Кали, и меньше чем через сутки вы будете знать, кто ее похитил.
   — А без ненужных выкрутасов это можно было сказать? — сердито поинтересовался Попов.
   — Я и начал говорить, да вы спорить стали. Думаю, зачем им мешать. Пусть проорутся. Может быть, успокоятся и поумнеют хоть чуть-чуть, — усмехнулся эльф.
   — Не будь ты билетом на обратную дорогу, давно бы тебя прибил, — буркнул Рабинович и осмотрел собравшихся. — Что стоим? Кого ждем? Пять минут на сборы, и марш в дорогу!
   Демоны восприняли этот приказ буквально. Не совсем, конечно, но вторую его часть — точно. Пять минут они ждать не стали, а толпой мгновенно рванулись вперед и начали зарываться в дорогу. Несколько долгих секунд путешественники оторопело таращились на излишне понятливое воинство, а затем Ваня Жомов пришел в себя.
   — Отставить! — заорал он. Демоны замерли.
   — Чего отставить? Правую или левую руку? — поинтересовался один из них.
   — Дебил ты! Отставить — это значит прекратить, — стукнул его по лбу другой.
   — Ты чего при начальстве духа бьешь? — зашипел на него третий. — Он же всего вторую неделю служит. Команды еще запомнить не успел.
   — Молчать! — рявкнул на них Жомов. — Строиться вдоль дороги и без моей команды больше ничего не делать.
   На сборы не ушло и пяти минут, но к тому времени окончательно стемнело. Попов поворчал, что в такую темень ни один здравомыслящий человек без фонарика и в сортир не выйдет, но под испепеляющим взором кинолога замолчал. Жомов же приказал демонам изготовить факелы из смолистых сучьев и, едва его приказ был выполнен, вывел свою роту на дорогу. Следом за ней на слоне в путь отправились остальные члены команды, и лишь Мурзик, как всегда, не занимал определенного места в строю. Проводя рекогносцировку местности, он то забегал далеко вперед процессии, то отставал, а иногда и вовсе по несколько минут пропадал в окружавших дорогу джунглях.
   Дорога до города, название которого так никто и не хотел путешественникам сообщить, получилась удивительно долгой. Демоны, горделиво шествующие, если так можно сказать о странном передвижении отряда, не имеющего ног, впереди процессии, то и дело утверждали, что город близко, но и через пару часов пути никаких признаков жилья не наблюдалось. Попов, как водится, снова начал роптать и жаловаться, но Сеня цыкнул на него, и Андрюша замолчал. А за пару часов до рассвета, когда половина колонны, исключая демонов, клевала носом, наконец показались первые признаки жилья — прямо перед ментами, на безлюдном перекрестке, словно из-под земли вырос небольшой дом. Жомов тут же выставил караулы в его окрестностях, а сам постучал в дверь.
   — Откройте, милиция, — выдал дежурную фразу омоновец.
   — Какая милиция, на хрен, в четыре часа утра?! — возмутились из-за двери. — Ордер покажите.
   Тут же распахнулось небольшое окошко, впрочем, вполне достаточное по размерам для того, чтобы Ваня туда смог просунуть руку. Что Жомов и сделал. Из-за двери раздался удивленный писк, затем послышался звук падающего тела, а Ваня, пошарив рукой по внутренней стороне двери, отодвинул засов.
   — Заходите, блин, гости дорогие, — предложил он, освобождая вход.
   — Мы уж как-нибудь и тут постоим, — отказался Рабинович. — Ванечка, гений ты наш, скажи на милость, на хрена ты хозяина вырубил?
   — А чего этот урод ордера вспоминает, будто о законах что-нибудь слышал, — пожал плечами омоновец.
   — А кто нам теперь дорогу в город подскажет? — поинтересовался Сеня.
   — Так, кроме хозяина, там еще и хозяйка, наверное, есть, — хмыкнул Жомов.
   — Логично, — кивнул головой Рабинович. — Теперь сходи и проверь.
   — Не надо, — преградил ему путь Лориэль. — А то он еще и хозяйку вырубит.
   — Ты, птах человекоподобный, офигел совсем?! — возмутился Ваня. — Когда это я женщин бил?
   — А если она на тебя со скалкой вылетит? — не переставая махать крылышками, упер руки в боки маленький эльф.
   — Ну, если со скалкой… — задумчиво почесал затылок омоновец.
   — А что со скалкой? Ему не привыкать, — встрял в разговор Попов. — Теща, поди, его раз пять в день скалкой охаживает. От одного удара Ваня даже не поморщится.
   — А у тебя зато вообще тещи нет, — с нескрываемым злорадством ни к селу ни к городу заявил Жомов.
   — И не надо! — хором ответили ему криминалист с кинологом.
   Лориэль же только горестно вздохнул. Видимо, уже успел понять, что такое теща, и теперь придерживался расхожей истины, что с этой особой лучше жить в разных городах. А еще лучше — в разных странах!
   Пока путешественники препирались по поводу скалок, хозяйки одинокого домика и желательного местоположения тещи, хозяин ветхого строения пришел в себя после нокдауна. Постонав для приличия и пожаловавшись на милицейский произвол, он поднялся с пола, вышел на порог и спросил, чем может служить доблестным блюстителям правопорядка. Правда, фразу до конца хозяин так и не договорил — увидев орду демонов на дороге, он истошно завопил, рванулся в дом и захлопнул за собой дверь.
   — Выходи, они ручные. Тебя не тронут, — пообещал хозяину Рабинович. Тот несмело высунул нос в приоткрытую дверь. — Как пройти к городу?
   Торопливо, точно боясь, что ее оторвут, абориген махнул рукой вправо и снова спрятался за закрытой дверью. Сеня хмыкнул и, поскольку большего от мужика и не требовалось, оставил хозяина дома в покое. Вся процессия тут же тронулась в указанном направлении. И больше всех тронулся Ваня Жомов, поскольку приказал демонам маршировать по дороге с песней. Но едва те попытались грянуть во весь дух «Белая гвардия, красный барон…», как Сеня прекратил это безобразие. — Ванечка, голубчик, как, по-твоему, сможем мы незаметно подойти ко дворцу раджи, если эти бараны будут орать во всю глотку? — поинтересовался он у Жомова.
   — А что, нужно подойти незаметно? Тогда они будут петь шепотом, — пообещал омоновец и, увидев, что Рабинович в раздражении закатывает глаза, улыбнулся. — Да пошутил я.
   — Слава тебе господи! А то я, грешным делом, подумал, что ты совсем умом двинулся, — облегченно вздохнул кинолог.