Лютый Алексей. Рабин Гут. И Будда — не беда!

   Весь остаток пути колонна двигалась в абсолютной тишине. А когда показались окрестности города, даже факелы демоны погасили. Впрочем, большой нужды в них уже не было. Небо на востоке посветлело и город окунулся в предрассветный полумрак. Спрашивать дорогу ко дворцу раджи необходимости не было. Он вместе с каким-то храмом был самым высоким строением в городе и возвышался над остальными домами мрачными громадами. Впрочем, мрачными они казались только в сейчас. Днем оба строения выглядели вполне нарядно, но это менты рассмотрели позже. А пока единственным, что они увидели, был каменный забор вокруг дворца и отблески света факелов, с которыми в руках прохаживались часовые.
   Как менты ни старались подобраться ко дворцу незаметно, их таки обнаружили. Да и трудно остаться незамеченным, восседая посреди улицы на слоне. Сеня эту тактическую ошибку осознал, но было уже поздно — во дворце поднялся самый настоящий переполох, напрямую указывающий на то, что атаку чужеземцев здесь предвидели и к ней готовились. И не успели демоны по приказу омоновца рассредоточиться, как на балконе дворца показался сам раджа — тучный невысокий старикашка в чалме.
   — Ага, вижу-вижу! — завопил он, из-под ладони вглядываясь в сторону неприятеля. — Я-то думал, что вы всех демонов перебили, а вы их на свою сторону перетащили. У-у, предатели! — Старичок потряс сухеньким кулачком. — Но меня и об этом предупреждали, поэтому и стрелы, и копья, и сабли у меня заговоренные. Не думайте, что я этих подлых предателей остановить не смогу.
   — Товарищ командир, мы так не договаривались, — тут же метнулся к Жомову Ушанасу. — Ладно еще, если просто воевать. Так тут ведь и убить навсегда могут.
   — А что, убивают еще и не навсегда? — ехидно поинтересовался омоновец.
   — Конечно, — удивился демон. — Ежели меня, скажем, обычным копьем проткнут, я, конечно, умру. Неприятно, это да, но это ненадолго. Минут на пять или около того. А потом снова буду жив-здоров. А если ткнут заговоренным…
   — Вот и замечательно, — перебил его Иван. — Если заговоренное оружие для вас опасней, лучше уворачиваться будете. И вообще, что это за разговорчики?! Во-первых, я командир. А во-вторых, если ты забыл, я слово знаю.
   — Подумаешь, слово он знает! А нам теперь помирать из-за этого, что ли? — возмутился один из демонов. И зря! Тут же он получил дубинкой по башке.
   — Еще желающие спорить со мной есть? — Ответом омоновцу была тишина. — Тогда приготовиться к штурму!
   Больше даже не пытаясь роптать, монстры торопливо рассредоточились по площади перед дворцом, занимая позиции по бокам Дакши. Жомов держался чуть позади них, а Мурзик пристроился справа от слона. Остальные со спины Дакши так и не слезли и, вообще, за исключением Горыныча, даже вида деятельности не создали. А Ахтармерз, закрутившись вокруг своей оси, сплел все три головы в косичку, и Дакшу тут же накрыл энергетический щит, Слон не спеша двинулся вперед, и тут же в сторону атакующих полетела туча стрел.
   Большинство лучников метили именно в слона и его пассажиров, и вполне понятно, что их выстрелы пропали впустую. Может быть, против демонов это оружие и было заговорено, но на магию Горыныча никакого влияния оно не оказывало. Стрелы отскакивали от энергощита, ломаясь и расплющиваясь, а некоторые даже загорались. За стенами дворца послышался недовольный ропот, а затем в атакующих полетели копья. С тем же результатом!
   — Ну, ничего! Сейчас я вас смолой горячей полью, — пообещал раджа. — Эй, слуги, несите на стены смолу.
   — А нету ее, — послышался чей-то голос. Старичок резко развернулся.
   — Как это нету? — возмутился он.
   — А никто не приказывал смолу греть, — проговорил тот же человек.
   — Тьфу на вас, лодыри! — заверещал раджа. — Тогда стреляйте чаще и кидайте в них все, что есть.
   Огонь по наступающим ментам усилился. Стрелы и копья сыпались градом, не причиняя, впрочем, никакого урона. Про демонов защитники дворца тоже не забывали. Доставалось и им, но до определенного момента монстры довольно легко уворачивались от метательного оружия. Но как только огонь усилился, сначала один, затем другой монстр свалились на мостовую с истошными воплями.
   — Дакша, побыстрее, пожалуйста, — попросил слона Рабинович. — Ни к чему лишние жертвы.
   — Извините, но я передвигаюсь именно с той скоростью, с которой наш странный друг успевает перемещать свою магическую защиту, — немного обиженно прогнусавил Дакша. — Хотя, если честно, и не знаю, зачем мне вообще нужно было ввязываться в эту авантюру.
   Сеня решил оставить это заявление без комментариев. Светало, а атакующие все ближе подбирались к стенам, становясь все более доступными мишенями. Демоны потихоньку начали менять свое местоположение, пытаясь укрыться за спиной слона, но Жомов выгонял их оттуда дубинкой, и еще три-четыре монстра упали, сраженные стрелами. Однако тут же первые две жертвы с радостными воплями вскочили на ноги.
   — Я не понял, что за фигня такая? — заверещал с балкона раджа.
   — Так заговоренные стрелы уже кончились, — ответил ему невидимка. — Вы же сами выделили всего сотню монет на магическое переоснащение вооружения. Вот мы сотню стрел и заговорили. На сабли и копья не хватило.
   — Ганеша меня раздери! — завопил старикан, топая ногами. — Прикажу голову отрубить тому, кто так сильно цены на услуги магов поднял. Усилить огонь. Швыряйте в них все… А я пойду, пожалуй…
   Старик исчез с балкона. Заметив это, Рабинович что-то шепнул Лориэлю, и тот мгновенно метнулся вперед, что-то подсказал Горынычу. Ахтармерз кивнул сплетенными головами, изменил окраску, и эльф, легко пройдя сквозь энергетический щит, вырвался наружу. Глядя на это, Сеня хмыкнул, а Горыныч пояснил, что Лориэль дал ему урок, как сделать экран похожим на зеркальные стекла. Стрельба по наступающим тем временем усилилась. Оборонявшиеся пустили в ход все, что имели, и через забор полетели сначала бочки и кувшины, затем медные чаны и камни, а под конец с истошным воплем через ограду перелетел один из оборонявшихся. Ударившись об энергощит, он свалился на мостовую. Впрочем, тут же вскочил и, потирая ушибленную коленку, с руганью поплелся обратно в замок и начал стучать в ворота, требуя его впустить. Над створкой тут же появился один из защитников твердыни и, показав выброшенному соратнику кукиш, скрылся.
   — Тогда считайте меня коммунистом… Тьфу ты! Перебежчиком! — заявил тот и пошел обратно. — Я сдаюсь. Хотите, покажу потайной ход во дворец?
   — Еще бы, — рассмеялся Сеня. — Ваня, дай ему десяток демонов, и пусть бегут ловить раджу. Боюсь, Лориэль с этим один не справится.
   Тем временем демоны, больше не боявшиеся навсегда умереть, достигли самих стен. Они, конечно, несли существенные потери, но места умерших тут же занимали воскресшие. Монстры пошли на штурм, ловко взбираясь на стены. Осажденные начали их рубить саблями, и демоны отвечали взаимностью. То есть дрались кулаками и головами, а некоторые даже кусались. Минут десять посопротивлявшись, больше для приличия, чем из желания сохранить дворец, брошенный хозяином, осажденные сдались, выкинув белый флаг и отворив ворота. А еще через минуту демоны, согнав аборигенов в кучу, с криками восторга встретили въехавших во двор ментов.
   — Приятно быть триумфатором, — заявил Рабинович, слезая с Дакши. — Где этот несчастный раджа?
   — Вон его ведут, — Ушанасу махнул рукой в глубь двора.
   Со стороны сада, действительно, десяток демонов вели под конвоем раджу. Тот плакал не переставая, а над его головой кружился Лориэль, непрестанно ругающийся вполголоса. Рядом горделиво шествовал первый перебежчик из стана врага, но на его довольный вид никто внимания не обратил. Все смотрели на плачущего Маричи и удивлялись. Защитники дворца тому, что никогда не видели своего босса со слезами на глазах, а менты — странному поведению Лориэля.
   — Ты с ума сошел? — спросил эльфа Рабинович, как только тот приблизился,
   — Сойдешь тут с этой магической техникой! — заявил Лориэль и принялся дубасить своей миниатюрной волшебной палочкой по чалме раджи. Тот, впрочем, никак на это не отреагировал. — Ох и устрою же я этим разработчикам, как только домой вернусь! Хотел же, чтобы этот толстяк смеяться начал и бежать больше не смог, а он разревелся и мчится дальше, как северный олень. Хорошо, что эти уроды вовремя прискакали, а то не знаю, где бы нам пришлось раджу ловить.
   — Поймали, и ладно, — отмахнулся от стенаний эльфа кинолог. — Теперь сделай, чтобы он реветь перестал.
   — А не могу! — рявкнул маленький дебошир. — Палка дурацкая не работает.
   — И что, он теперь всю жизнь плакать будет? — пожалел Маричи добрейший Попов.
   — Мало бы ему и этого было! — огрызнулся эльф и махнул рукой. — Действия заклинаний этой палочки, если их раньше не отменить, рассчитаны ровно до двенадцати часов ночи. Вот до полуночи поревет и перестанет.
   — Ну, нам столько времени ждать некогда, — поморщился Рабинович. — Говорить-то он, надеюсь, может? — Лориэль кивнул, подтверждая. — Ну и пусть ревет тогда. Мы из него и из плачущего все вытянем.
   Оставив демонов сторожить арестантов, менты прошли во дворец и приступили к допросу. Сделать это оказалось нелегко. Во-первых, раджа связно говорить никак не мог или не хотел. А во-вторых, и без того неразборчивый лепет он то и дело прерывал целыми потоками слез. Российские милиционеры страшно намучились с ним, однако кое-что узнать все-таки смогли.
   Оказалось, что пару дней назад к радже явился неизвестный бог, окутанный клубами тумана, и приказал напоить Кали тем зельем, которое доставят демоны. Раджа согласился, так как спорить с богом — себе дороже. Сеня этому не поверил и вытянул из Маричи признание не только в покорности воле богов, но и в солидном денежном вознаграждении, которое тут же было изъято и приложено к делу в качестве вещественного доказательства. Маричи было попытался сопротивляться, утверждая, что и до получения взятки в его сокровищнице кое-что лежало, но сначала получил по лбу дубинкой, а затем и приговор о конфискации имущества. Дворец, впрочем, радже оставили, так как Рабинович не мог придумать, как с собой это здание утащить.
   Это было, в принципе, все, чего менты смогли добиться от Маричи. Имени бога он не знал, внешность, скрытую туманом, описать не мог, а о голосе только и твердил, что тот был «божественным». Единственные два вопроса, которые раджа задал божеству, были о том, откуда тот знает, что Кали посетит его, и почему гость сам не принес нужное зелье. На первый визитер ответил, что Кали обязательно появится, об этом он позаботится сам. А на второй сказал, что чем через большее количество рук пройдет зелье, тем быстрее растает след. Раджа в этом заявлении ничего не понял, зато Лориэлю все стало ясно, и он немедленно потребовал принести ему пузырек. Тот был доставлен, но оказался начисто вымыт и заполнен какими-то благовониями. Эльф грязно выругался.
   — Твою мать!.. — орал маленький дебошир, размахивая волшебной палочкой перед носом раджи. — Кто тебе, скотина, позволял внутрь всякую гадость наливать? Парфюмер доморощенный. К троллям тебя котлы чистить за такое своеволие.
   — Так ведь пузыречек-то красивый и самим богом подарен. Я хотел перед гостями им хвастаться, — проговорил Маричи и еще горше заплакал.
   — Тогда показывай, козел драный, куда воду после мытья пузырька вылил, — не унимался эльф.
   Раджа позвал служанку, и та отвела всю компанию на помойку. Лориэль даже зубами от злости заскрипел, но сделать ничего не мог. Та капелька зелья, которая могла сохраниться в пузырьке, полностью растворилась в мусорной яме и выудить из этого скопления вони какой-то магический след, а тем более распознать по нему изготовителя зелья не представлялось возможным. Разгневанный Лориэль хотел наложить на раджу еще какое-нибудь заклятие, но Сеня не дал этого сделать.
   — А смысл в новом наказании какой? — поинтересовался он. — Раджа свое получил, а остатки зелья никакими карами вернуть не выйдет.
   — И что? Ты теперь предлагаешь сдаться? — накинулся и на кинолога Лориэль.
   — Зачем? — хмыкнул Рабинович. — Ты говорил, что по остаткам эктоплазмы сможешь найти какой-нибудь след. Вот и ищи.
   — Для этого нужно, чтобы искомый объект хотя бы пару раз появлялся в одном месте, — немного успокоившись, проворчал Лориэль. — Сюда этот туманный бог приходил только раз.
   — Так он же в пещере дважды был, это как минимум, — встрепенулся Попов. — Берем демонов, и пусть они нас к себе домой несут.
   — А другого нам и не остается, — буркнул эльф и вылетел во двор. Остальные отправились следом, пытаясь представить, как может выглядеть жилище демонов.

Глава 5

   Полы только что вымыты. Не наследите!

Шерлок Холмс

   Интересно, как вы себе представляете пещеру, в которой обитают демоны?.. Багровые отблески адского пламени на закопченных стенах, стоны, вопли пытаемых жертв и первородный ужас в каждом углу? Полумрак, жуткие тени и шелест крыльев летучих мышей?.. Угадали! С точностью до наоборот. Может быть, какие-то демоны так и живут, но наши определенно предпочитали иной декор. Впрочем, обо всем — по порядку.
   Оставив раджу плакать до двенадцати ночи, мы покинули дворец. К моему удивлению, бывшие слуги индийского правителя бухнулись на колени и начали просить Рабиновича взять их с собой. Демоны тут же обрадовались — дескать, будет что пожрать в дороге, — но мой хозяин категорически отказался увеличивать наш эскорт до размеров пехотной дивизии. Он послал всех аборигенов на… по домам то есть, и те послушно разбежались.
   Слуги Маричи несколько минут с тоской смотрели им вслед, а затем тоже пошли на… по домам, наплевав на истошный рев своего хозяина. Тот несколько минут с плачем гонялся за ними, а затем погрозил нам кулаком и скрылся во дворце. Оно и правильно. Плакать всегда лучше в одиночестве. Сам, правда, этого не пробовал, но люди говорят, что помогает.
   Как это ни удивительно, но первой нашей проблемой перед уходом стали изъятые у раджи ценности. Сеня их ни за что не хотел бросить, а Дакша — везти. Мудрый Попов тут же предложил отдать большинство сокровищ демонам на сохранение. Но монстры этому так обрадовались, что, глядя на их счастливые физиономии, мой хозяин понял: отдашь драгоценности на сохранение — обратно и половины не получишь. Скажут, что потеряли по дороге. Отказавшись от этой идеи, мой Сеня вновь попробовал уговорить слона. Но Дакша, еще разок посмотрев на кучу драгоценностей, с такой яростью замотал головой, что уши стали хлопать его по морде. Успокоившись после таких оригинальных пощечин, слон проговорил:
   — Извините, но этот бесполезный в джунглях мусор я на себе не понесу. В конце концов, я вам не гужевой транспорт, а если и позволяю вам ездить на мне, то только из чувства любезности, хотя и не пойму, зачем оно мне нужно.
   В общем, Дакша везти золото отказывался, демонам Сеня не доверял, а унести на себе всю эту кучу не мог. Ну а если учесть по опыту наших прошлых путешествий, что золото домой мы доставить практически не могли, а алмазы упорно превращались в графит, смысла во владении всеми сокровищами раджи я не видел. Мой Рабинович тоже скрепя сердце пришел к такому же выводу.
   К демонам любви он не питал и собрался было совершить немыслимый для себя шаг — раздать золото сирым и убогим, но Ваня Жомов его остановил. Заявив, что солдат тогда хорошо воюет, когда ему за это хорошо платят, он потребовал выдать премию своим подчиненным. Те пришли в дикий восторг, который, впрочем, длился не долго. Сеня выделил каждому из демонов равную долю, а затем, отсчитав из нее возмещение убытков мирным гражданам и штрафы за прошлые провинности, в том числе и за нападение на нас, оставил монстрам ровно десятую часть из ранее выделенного. Остальное, естественно, предварительно отобрав самое ценное, раздал-таки сирым и убогим. Ну что же, на его еврейских небесах это ему, наверное, зачтется!
   Народ ликовал. Рабиновича предложили избрать новым раджой, предварительно окрестив на свой лад каким-то Рабиндранатом, не то Горным, не то Таборным, но Сеня от этой чести отказался, сказав, что со своей прежней работы увольняться не собирается. И правильно сделал!
   Ну, скажите, какой нормальный человек променяет честную службу в милиции на работу раджи?! И суетно, и мятежи всякие бывают, не говоря уж о том, что раджу тут запросто отравить могут или бешеного тигра в огород запустят.
   В общем, Сеня по-прежнему остался милиционером, а мы были готовы отправиться в путь. Правда, помня прежние трудные для седалища поездки на слоне, мой Рабинович попытался купить у местных ремесленников какой-нибудь паланкин для Дакши, но те о продаже и слышать не хотели. Просто сбегали в брошенный дворец Маричи и, не слушая плача хозяина, выбрали самую дорогую беседку для езды на слонах.
   Честное слово, иначе как беседкой это сооружение назвать язык не поворачивался. Целая деревянная комната с шелковыми занавесями вместо стен, украшенная искусной резьбой и инкрустированная золотыми пластинами вкупе с драгоценными камнями, была водворена на Дакшу. Ну а слон, хоть и косился на сооружение, превращающее его из вольного животного в ездовую скотину, недовольным глазом, перечить этому нововведению не стал. Все-таки сам вчера согласился на «приличный дом» у себя на спине.
   Закрепив ажурное сооружение на Дакше, аборигены еще раз сгоняли во дворец раджи и притащили моим ментам кучу всевозможных подушек. Подушки загрузили в беседку, какая-то добрая дамочка — трактирщица, что ли? — приволокла целый мешок со снедью в дорогу, а один доброхот выдал моим ментам два бурдюка вина.
   От последнего подарка мой хозяин попытался было отказаться, но Ваня так жалобно посмотрел на него, что каменное сердце Рабиновича дрогнуло, и он даже разрешил всем выпить с устатку, после многотрудного дня и победоносной ночи. Не угостить аборигенов было невежливо, и Рабинович предложил вина и им. В итоге от содержимого двух бурдюков не осталось ни капли.
   Впрочем, тот же индус мгновенно притащил новые, а двое других выкатили из кладовых раджи по целому бочонку вина. Сразу начались народные гулянья, хороводы вокруг пальм и гопак под сенью магнолий. Жомов, осмотрев привычным глазом все это безобразие, машинально потянулся к резиновой дубинке, а затем махнул рукой и сам от души приложился к бочонку. Мой хозяин чуть ли не за уши его оттянул и загнал на слона. Приказав демонам показывать нам дорогу, Ваня откинулся на подушки и тут же уснул как убитый… Это сколько же Жомов из бочонка успел выпить? Литров пять, не меньше!..
   Мой Сеня с Поповым после бессонной ночи оба жутко зевали, непрерывно ругая обнаглевшего Жомова, но спать ни тот, ни другой не решился. И лишь когда мы прошли весь город, Рабинович благодушно разрешил криминалисту поспать, сам оставшись за дежурного. Впрочем, и Рабиновича хватило не надолго. Убаюканный мерным шагом слона, Сеня поначалу клевал носом, каждые тридцать секунд вздрагивая и просыпаясь, а затем и вовсе уснул.
   Конечно, спать на посту — должностное преступление, но я своего хозяина не винил. Во-первых, устал он ничуть не меньше других. А во-вторых, я не сплю! Чего тогда волноваться? Стоит только хоть одному из демонов попытаться сделать гадость, как я ему такое устрою, что инвалидная коляска сразу раем покажется.
   Впрочем, ни один из монстров о злоумышлении против моих коллег и не думал! Ровным строем уродцы неслись вперед, причем с такой скоростью, что Дакша еле поспевал за ними. Я изредка поглядывал на сонное царство у него на спине, опасаясь, как бы кто вниз не свалился, но там все было нормально, и, глядя на спящих, я тоже начинал зевать так, что казалось, пасть сейчас порвется. Пришлось себя кусать то за одну лапу, то за другую, и от этого со стороны могло показаться, будто я жутко мучаюсь от блох, но на меня никто не смотрел, и я мог позволить себе такие недопустимые для благородного пса вольности.
   Долго страдать мне не пришлось. Путь от города до небольшого рыбачьего поселка на море мы преодолели часа за полтора, и тут началось самое интересное. Демоны, распугав своим видом рыбаков, бросились прямо в воду и… спокойно направились дальше по ее поверхности, даже не замочив ног. То есть тех клубов дыма, что заменял упомянутые конечности. Я несказанно удивился этому факту и застыл у воды, не зная, что делать дальше. Дакша тоже. И когда я уже собрался лаем разбудить хозяина, слон протрубил, взывая к демонам.
   — Извините, но я не пароход, — заявил он. — Плавать я, конечно, могу. Но если иного способа добраться до пещер нет, я лучше подожду на берегу, хотя такая мысль мне и не нравится.
   От трубного вопля Дакши и его речи мои менты проснулись и удивленно уставились на происходящее. Демоны же сначала затормозили, а затем, посовещавшись, вернулись назад. И не успели мои сослуживцы даже рта раскрыть, как монстры всей толпой приподняли Дакшу и устремились вперед, в море. Один из них попытался взять на руки и меня. Поначалу я воспротивился, но затем решил, что лучше ехать на руках чудовища, чем пытаться преодолеть море вплавь. Однако Сеня отобрал меня у демона и посадил рядом с собой, под балдахин.
   Вот уж не знаю, всегда ли монстры обладали такой скоростью или нестись, как взбесившиеся скутера, они могли только по воде, но ход развили изрядный. Ветер свистел у меня в ушах, рябь на изумрудного цвета волнах сливалась в сплошные полосы, а едва различимые облака на горизонте стали быстро увеличиваться в размерах и менять очертания, пока наконец не превратились в огромную гору, вершина которой скрывалась за сплошной пеленой туч.
   — Ну вот, мы и приехали, — проговорил Ушанасу, когда его подданные опустили слона на каменистый отлогий берег. — Тут мы и живем.
   — Оч-чень хорошо, — констатировал мой хозяин. — И где же пещера?
   — А смертным туда нельзя, — заявил один из монстров. Жомов показал кулак, а Рабинович с Поповым — дубинки. Монстр тут же спрятался за спины своих соплеменников.
   — Ладно. Что же с вами поделаешь? Вы же слово теперь знаете, — вздохнул Ушинасу и повернулся к скале. — Сезам, откройся!
   Ничего не произошло.
   — Шеф, это же из другой сказки, — осторожно поправил своего начальника один из демонов. Ушинасу хлопнул себя ладонью по лбу.
   — Тьфу ты! Что-то с памятью моей стало… — расстроился он.
   — А ты по широкому пройдись полю, — посоветовал ему мой хозяин.
   — Зачем? — удивился демон.
   — Поумнеешь, — съязвил Рабинович.
   — Да? Тогда я пошел, — заявил Ушинасу и развернулся обратно, в сторону водной глади.
   — Куда?! Назад! — рявкнули на него мои менты в три глотки. — Открывай ворота.
   — Как скажете, — вздохнул демон, расстроенный потерянным шансом поумнеть, и повернулся к горе. — Скажите, здесь продается славянский шкаф?
   — Нет, этажом выше! — ответила гора и распахнула огромную пасть. — Чего так долго? Я уже волноваться начала.
   — Да так. Дела задержали, — ответил Ушинасу и сделал широкий жест. — Прошу в наше скромное жилище.
   Скромное, ни кота себе! Если это — скромное жилище, то тогда я — министр внутренних дел. Хотя, может быть, в будущем, когда люди наконец научатся понимать… Впрочем, это лишь мечты, и к рассказываемой мной истории они отношения никакого не имеют. Кстати, по этому поводу я вспомнил один забавный случай, который произошел у нас в отделе месяцев пять назад.
   У нашего старшего дежурного Матрешкина был день рождения. Этот скупердяй, конечно, проставился по такому случаю, но выпивки принес так мало, что на всех ее не хватило. Даже и тем, кому хватило, досталось лишь по глотку водки. Ценных подарков Матрешкину, правда, никто и не собирался преподносить — мой Сеня, например, дежурному коробку скрепок подарил, а Андрюша Попов расщедрился на ластик и два конверта без марок, — но это же не значит, что тот весь отдел выпивкой не должен был обеспечить?! Вот все и расстроились жутко, кляня дежурного на все лады.
   Моя троица тоже не была исключением. Правда, выпить от матрешкинских щедрот им удалось, может быть, больше, чем другим, да и потом, еще в участке, Жомов достал откуда-то поллитра. Но этого было, естественно, мало. У моих ментов случилось то, что люди называют недогоном, хотя я и не видел, чтобы они вообще по участку за кем-то гонялись.
   В общем, после этого недогона вся троица в спешном порядке отправилась в ближайший кабак. Не в лучшем настроении, естественно. По дороге ругали скупердяя Матрешкина и выдумывали всякие пакости для него. В кафе настроение моих друзей немного улучшилось, когда сам хозяин заведения выделил им бутылку «Столичной» за свой счет, а затем снова ухудшилось, потому как молодежь за одним из столиков вела себя чрезвычайно шумно. Жомов отправился поучить юнцов уму-разуму и застыл — со студентами пил наш президент. Лично!
   То есть это поначалу омоновец его за президента принял, а потом выяснилось, что это просто двойник — молодой парень, учившийся на последнем курсе юридического университета. Вот тут моему Сене и пришла в голову отличная мысль. Он решил разыграть Матрешкина и, не откладывая все в долгий ящик, приступил к осуществлению своего плана.
   Представьте… Раннее утро, суета в отделе, дежурный мечется за стеклом «аквариума», и тут внутрь входит… Президент Российской Федерации в компании солидно одетых молодых людей, жутко смахивающих на телохранителей. Мой Сеня, естественно, ждал этого явления у дверей и что есть мочи заорал: «Отделение, смирно!» Все застыли, Матрешкин вытаращил глаза, открыл рот, а затем бросился навстречу главе государства. — Господин президент, разрешите доложить, — отчеканил он, заметно трясясь. — Старший дежурный отдела капитан Матрешкин. Во вверенном мне подразделении за прошедшую ночь происшествий не случилось. По нашему участку за ночь зарегистрировано две кражи, одно изнасилование и пять случаев мелкого хулиганства.