Страница:
Я навострил уши, пытаясь услышать шаги двух других богов, вызванных на общее собрание, но поначалу ничего не разобрал. Удивившись, как это Брахма мог узнать, что Шива и Вишну уже здесь, не видя их и не слыша, я едва не тявкнул, а потом вспомнил, что Брахма все-таки бог, а они и не на такие вещи способны. Мои менты тоже повернулись к дверям, ожидая прибытия еще двух членов местного пантеона, и тут я услышал… цоканье копыт по мраморному полу. Когда это Шива с Вишной успели обзавестись новыми конечностями? Дверь открылась.
— Не помешаю? — просунув рогатую голову между створок, поинтересовалась корова.
— Нет, конечно, — ответил бог-творец.
— Вот, блин, и сюда добралась! — одновременно с ним изумился Рабинович. — Наплавалась уже?
— Я с хамами не разговариваю, — махнула головой буренка. — Между прочим, мог бы и прощения попросить.
— Это за что? — удивился мой хозяин.
— За свое скотское поведение и недостойное мужчины обращение с дамами, — высокопарно заявила рогатая путешественница.
— Эх, вот это ни фига себе! — оторопел Сеня. — Чья бы корова мычала…
— Вы это, помягче с ней будьте, — робко посоветовал Брахма. — Она все-таки священное животное. Ей поблажку на юродивость нужно давать.
— И этот туда же! — возмутилась корова и посмотрела на богинь. — Скажите же, девочки, все мужики свиньи?! — Кали и Сарасвати, впервые проявив единодушие, кивнули в знак полнейшего согласия. — Я знала, что хоть кто-то меня здесь поддержит. Вы построже с ними будьте, а то эти скоты распустятся совсем и напрочь забудут о хороших манерах.
После чего рогатая голова буренки исчезла из дверей и послышался удаляющийся стук копыт. Мои менты с раскрытыми от удивления такой наглостью ртами все еще пялились на дверь. Брахма смотрел и туда же, и на обеих богинь, и еще куда-то одновременно. Причем на лице, обращенном к двери, сквозило недоумение, те, что смотрели на девиц, светились немой мольбой, а последней морды Брахмы я видеть не мог, поэтому и не скажу, что на ней отображалось. Может быть, она ухмылялась, строила рожи и показывала всем язык!.. А что? Разве можно за что-то поручиться, когда дело с богами имеешь?.. Не знаете? И не надо. Не советую с ними связываться вообще. Не слишком они приятные создания.
Тем временем, пока мои сослуживцы все еще таращились на дверь, я услышал приближающиеся шаги, и в зал вошли Шива с Вишну. Одновременно! Впрочем, вошли — это еще слишком громко сказано. Просто открыли дверь и застыли на пороге, оторопело глядя в лица моих ментов.
— Что? — удивленно поинтересовался Вишну. — У меня костюм по шву разошелся?
— Вы что так уставились? У нас рога выросли, что ли? — поддержал его Шива.
— Нет, не у вас, а у коровы, — ответил Рабинович.
— У какой коровы? — Оба бога окончательно растерялись, и на их лицах явственно читался вопрос: «Мы случайно не ошиблись адресом? Что-то это место на палату номер шесть похоже».
— У рогатой, — отозвался Попов. — Вы ее разве по пути сюда не встретили?
— Брахма, что с ними? — посмотрел на творца Вишну. — Что, спасти Кали было так трудно, что они умом тронулись? — Шива постучал пальцем по лбу. — Есть шансы, что поправятся?
— Сами вы умом тронулись! — обиделся Жомов. — Еще раз такую ерунду скажете, я вам котелки в подносы переделаю, раз они все равно не варят.
— Он может, — раздался голос из угла, и тут только я сообразил, что мы совсем забыли про Вирупакшу.
Этот подозрительный божок, сразу после того как мы сюда пришли, уселся в стороне и вел себя так тихо, что мы напрочь забыли о его существовании. Мне стало не по себе. Все-таки кто знает, что у Вирупакши на уме? Может быть, он союзник туманного бога или, что тоже кажется вероятным, сам этот вражина и есть! А мы при нем о своих подозрениях рассуждаем и всякие теории вслух проговариваем. Может быть, рявкнуть на него, чтобы сбежал отсюда?..
— Вирупакша? А ты что здесь делаешь? — удивленно посмотрел на него Брахма.
— Ты же сам сказал, чтобы я за нашими гостями присматривал и помогал им всем, чем могу, — пожал плечами член клана Чатурмахараджи. — Я их сюда доставил, как они и просили. Любезная Сарасвати угостила нас обедом, и он был настолько вкусен и сытен, что я задремал после еды. Извините, пожалуйста!
— Ладно, раз уж ты тут с самого начала, можешь оставаться и дальше, — поморщился Брахма. — Все равно я из своего мнения секрета никогда не делал.
— В конце концов, нам кто-нибудь расскажет, что здесь происходит? — возмутился Шива.
— Проходите, располагайтесь, — сделал широкий жест бог-творец. — Сейчас вы все узнаете.
Теперь все пошло по третьему кругу. Правда, мой хозяин на этот раз отказался пересказывать историю наших последних похождений, и это пришлось делать Попову. Тот велеречивостью не страдал и выдал только сухие факты, уложившись в пару минут. Примерно так это звучало: «Прибыли на место, допросили подозреваемых, нашли соучастника, отыскали следы, пошли по ним и добрались до Кали. Спасли ее, узнали, что она потеряла силу, и вернулись сюда». И все это было сказано с монотонностью, достойной нерадивого церковного служки, читающего акафист на не самый большой православный праздник. Я так и навострил уши, ожидая, что Андрюша скажет «аминь!», но он решил обойтись без этого.
— И все? — удивился Вишну, выслушав криминалиста. — А кто же Кали похитил?
— Неизвестно, — ответил Попов. — Мы думаем, что кто-то из вас, а Брахма утверждает, что это мы.
— Что за чушь! — скривился Шива.
Теперь пришлось богу-творцу пересказывать свою теорию относительно личности существа, желающего разрушить этот мир. Он был еще более красноречив, приведя в поддержку своей теории еще больше доводов, чем в первый раз. Пересказывать их все не имеет смысла, поскольку ни один из них особой оригинальностью не блистал. Я даже зевать начал, пока его слушал. Да и мои менты тоже. Неудивительно, что Вирупакша и в первый раз умудрился уснуть. Если, конечно, он не врал, когда говорил об этом. Наконец Брахма закончил.
— Что же, с тобой поспорить трудно, — согласился с ним Вишну. — Я и в самом деле никогда не скрывал, что хотел бы единолично считаться верховным богом, поскольку занимаюсь самой важной работой — сохранением этого мира.
— Хреново ты ею занимаешься, если какие-то чужаки умудряются разрушать его у тебя под носом, а ты ничего не видишь, — фыркнул Шива.
— Я-то вижу, и кое-кому не поздоровится, когда я найду его, — парировал бог-хранитель. — А вот ты просто от зависти лопаешься, понимая, что кто-то смог сделать то, на что у тебя сил так и не хватило!..
— Господа, не ссорьтесь! — взмолился Брахма. — Как вам не надоедает цепляться друг к другу? Давайте лучше о делах поговорим…
Он не успел договорить, как обе дамочки, присутствующие на собрании, зашлись истерическим хохотом. Мои коллеги сначала удивленно посмотрели на них, а потом тоже начали ржать, как сивые мерины. Вишну с Шивой оторопело уставились на хохочущую толпу. И без того красный Брахма стал и вовсе пунцовым.
— И чего это мы смеемся? — обиделся Шива.
— Ничего особенного, — с трудом справившись с хохотом, ответил мой Рабинович. — Просто Брахма полчаса назад точно такую же фразу сказал Кали с Сарасвати, когда они стали чесать друг о друга свои язычки.
— А-а, понятно, — улыбнулся Вишну. — Девочки опять не смогли встретиться, без того чтобы не поддеть друг друга.
— А вы с Шивой чем лучше? — поинтересовалась Кали, и обе девицы засмеялись еще веселей. Интересно! Получается, что ничто так не сближает былых врагов, как появление нового, общего объекта для насмешек… Надо запомнить сей факт. Может быть, когда-нибудь он мне в жизни и пригодится.
— Ладно! Посмеялись, и хватит, — довольно сердито проговорил Брахма. Обе дамочки затихли, пытаясь стереть улыбки с лиц. Бог-творец повернулся к моим ментам. — Что вы теперь делать собираетесь?
— Для начала не мешает хорошенько помыться, — ответил мой хозяин. — Потом отдохнуть, поужинать и поспать. Надеюсь, в твоем дворце найдутся подходящие комнаты для спасителей мира?
— И это все? — в три голоса изумились боги.
— На сегодня — все! — отрезал Рабинович. — Как у нас говорят, утро вечера мудренее, а одна голова — трех глупее…
— К тому же не забудьте, что подозрения с вас не сняты, — вставил эльф. — В свои планы посвящать вас мы не намерены.
— А зачем звали тогда? — удивился Вишну.
— Во-первых, отчитаться о проделанной работе и передать последнюю информацию, — ответил Сеня. — А во-вторых, на физиономии ваши посмотреть и увидеть вашу реакцию на наши слова.
— И что вы увидели? — язвительно спросил Шива.
— То, что и хотели, — ответил Рабинович. — Никому из вас доверять нельзя. И ни один из присутствующих, за исключением Сарасвати и Кали, из списков подозреваемых не вычеркивается.
— А почему такая половая дискриминация? — усмехнулся Брахма.
— А потому, что Кали сама себя не могла поймать в ловушку и лишить силы, — ответил Рабинович. — А у Сарасвати просто недостаточно сил для такой операции.
— Ну, не скажи! — хмыкнул Шива. — Женщина, если захочет, может горы свернуть. Тем более если у нее есть союзник.
— Ты на что это намекаешь? — вспыхнула супруга Брахмы.
— Ни на что, — осклабился бог-разрушитель. — Просто хочу, чтобы индульгенции никому не раздавали. И Кали в том числе! Если подозревать, так всех, пока не будет доказана чья-то невиновность.
— Справедливо, — согласился Брахма. — Ну что же, пусть каждый приведет доказательства своей невиновности или докажет причастность кого-либо другого к разрушению этого мира. А наши уважаемые гости с высоты своего сыскного опыта рассудят, кто из нас прав, а кто виноват.
— Но не сегодня, — отрезал мой Сеня. — Мы не боги, а потому устаем. К тому же нам нужно переварить полученную информацию и решить, что с ней делать. Сегодня мы берем выходной, а завтра начнем трудиться с новой силой.
— Да как вы можете отдыхать, когда… — попробовал было возмутиться Вишну, но Рабинович оборвал его.
— Я все сказал! — отрезал он. — А если кому наши поступки, нравы и обычаи не нравятся, может потребовать нашего увольнения, как я уже говорил Брахме. Или вы нам не мешаете делать то, что мы считаем нужным, или катитесь вы все к кузькиной матери! Надоели нам уже ваши проблемы и интриги.
— Ну, не надо так горячиться, — миролюбиво проговорил Шива. — Я хоть вас и не нанимал, но готов внести часть вашего гонорара. Брахма прав. Я хоть и бог-разрушитель, но предпочту править этим миром, чем разрушить его до основания, а затем пытаться что-то создать. Хотя, — хитро прищурился он, — пару-тройку из существующих миров я все-таки когда-нибудь разрушу.
— Ну, это еще Ганеша надвое сказал, — усмехнулся Вишну.
— Спорить идите в сад, — отрезал мой хозяин и посмотрел на Брахму. — Прикажи, чтобы кто-нибудь показал нам наши комнаты и приготовил ванны. Как я понимаю, бань у вас тут нет.
— А что такое баня? — поинтересовалась Сарасвати.
— Когда-нибудь я тебе это покажу, — ухмыльнулся мой хозяин, и богиня потупила взор, явно поняв по интонации, что Рабинович имеет в виду какую-то пошлость.
Подозрительно посмотрев на обоих, Брахма что-то пробормотал себе под нос, а затем позвал элементалей воздуха и отдал им необходимые распоряжения. И через пару минут мы уже наслаждались тишиной и покоем, а Сеня первым залез в ванную мыться.
Глава 2
Российским милиционерам действительно жутко надоела Индия с ее интригами и путаницей богов. Они устали спасать миры вместо обещанного отдыха и замучились искать злодеев гитлеровского масштаба вместо поиска нормальных воров, насильников и убийц. Никто из троих, отправившись в комнату, выделенную им Брахмой, даже и думать не желал о том, чем они будут вынуждены заниматься в ближайшее время. Лориэль попытался заставить ментов говорить об этих делах, но на него наорали, пообещав прихлопнуть чем потяжелее, и настырный эльф вынужден был заткнуться. Исключительно из уважения к мнению товарищей, а не из чувства самосохранения!
Ванна была единственной и каменной, больше напоминавшей поилку для скота, чем она, может быть, на самом-то деле и была, чем приспособление для избавления от грязи. Рабинович воспользовался ею первым, а к тому моменту, когда помылись все — эльфу для купания хватило и большой миски, — Вирупакша дважды заглядывал в их комнаты, спрашивая, не нужно ли чего еще. Его дважды выгоняли. А когда он приперся в третий раз, Сеня потребовал доставить к ним Горыныча.
— Может быть, и слона вашего сюда привести? — съязвил божок и за свое остроумие едва не получил берцем по носу — к счастью, успел дверь вовремя захлопнуть.
Вернулся Вирупакша минут через десять, неся Горыныча на руках. Оба оживленно беседовали. Точнее, Ахтармерз расписывал прелести своего мира, а член клана Чатурмахараджи внимательно его слушал. Вместе с ними пришел и Ушинасу.
Демон испуганно озирался по сторонам и постоянно спрашивал, не рассердится ли Брахма на то, что посторонний демон ходит по его дому.
— Я не понял, ты кого боишься, его или меня? — оторопел Жомов.
— Тебя, товарищ командир, — отрапортовал демон. — Но и его тоже!
— Ну и дурак, — обиделся омоновец и заставил Ушинасу двести раз отжиматься от пола.
Если с первой сотней отжиманий демон справился довольно легко и быстро, то вторую одолеть так и не смог. Выдохся где-то на сто пятьдесят четвертом или сто пятьдесят пятом разе. За это он удостоился от Жомова эпитета «слабак» и был отправлен бегать пятьсот кругов вокруг забора, ограждавшего дворец Брахмы. Ушинасу тут же умчался туда, ужасно обрадованный тем, что пусть и не будет поближе к кухне, но зато окажется подальше от начальства, выполнив хоть одну заповедь счастливой солдатской жизни.
— Что-нибудь еще хотите? — снова сунул нос в комнату Вирупакша, стоило только демону скрыться с глаз долой.
— Пошел вон, — приказал Рабинович.
— Жрать тащи! — скомандовал вечно голодный Попов.
— И выпить. Вина! — дополнил омоновец почти без надежды в голосе. Однако, к всеобщему удивлению, Сеня возражать по этому пункту обслуживания не стал.
Рабинович и сам хотел напиться, чтобы хоть на вечер забыть о том, что снова надо кого-то искать, усмирять и наказывать, дабы спасти этот мир и самим не сгинуть. Не вышло! То есть напиться-то менты напились, но вот забыть о том, где они и что их ждет дальше, никак не могли.
Первые признаки того, что доблестные российские милиционеры несколько злоупотребили алкоголем, появились ближе к полуночи. Сначала из комнаты ментов долетели до дворцовой прислуги звуки песни, а через некоторое время добрались до упомянутых слуг Брахмы и сами менты. То есть поначалу они собрались идти в кабак, по девкам и бить морды, но тут же выяснилось, что кабаков в окрестностях дворца нет. Девки есть, но поскольку все они принадлежат к роду элементалей воздуха, то для российских ментов по прямому назначению не пригодны. Осталось только бить морды, что Ваня и сделал, надавав по шее двум демонам из дворцовой стражи.
Попову с Рабиновичем подобное мордобитие быстро наскучило, и они вернулись в свою комнату, а Ваня решил припомнить все старые обиды элементалям земли, охранявшим вход во дворец. Конечно, вероятность успеха омоновца в этом предприятии была ничтожно мала, и быть бы Ване битым, но в дело вмешался Брахма. Услышав шум во дворе, он появился на балконе и приказал элементалям земли бежать куда подальше. Те распоряжение выполнили и от омоновца удрали. Пару месяцев их пытались искать по окрестностям, затем плюнули на это дело, решив поставить на пропавших элементалях крест. Но они, обогнув Землю, вернулись обратно и пали в ноги Брахме, умоляя его простить их за то, что не смогли выполнить приказание «сбежать куда подальше». Впрочем, это совсем другая история…
Жомов за стражами, естественно, никуда не побежал, да и желание драться у него пропало. Он вернулся назад, выпил остатки вина и завалился спать. А утром вся доблестная троица болела с похмелья, и если бы не Рабинович, кто знает, до какой бы степени наопохмелялся Жомов. Сеня же разрешил друзьям выпить по кубку вина утром, за завтраком, а когда Ваня потянулся за добавкой, вышвырнул кувшин в окно.
— Дурак, что ли, такими вещами разбрасываться? — удивился омоновец, облизывая губы, и тут за окном вырос элементаль воздуха, державший в руках утраченный навеки кувшин.
— Это не у вас упало? — поинтересовался он, но, прежде чем Жомов протянул вперед руки, Рабинович заорал:
— Пошел вон, скотина, и больше на глаза мне не показывайся.
Элементаль скрылся, омоновец горестно вздохнул, осознав, что добавки к алкогольному рациону не предвидится, а Рабинович успокоился. Он кое-как проглотил несколько кусков, с отвращением глядя, как уплетает пищу Андрюша Попов, ни при каких обстоятельствах не терявший аппетита. Жомов тоже едва поковырялся в еде и жалобно вздохнул, взывая к человеколюбию Рабиновича. Но такового в наличии не оказалось.
— Андрюша, как ты можешь столько жрать с похмелья? — с отвращением посмотрел на криминалиста Семен. — Неужели не противно?
— Нет, нормально, — пожал плечами Попов, не переставая жевать. — А вот этот соус к мясу вообще великолепен.
— Тьфу! — сплюнул Рабинович и подошел к окну. — Есть какие-нибудь соображения о том, что нам дальше делать?
— Есть, — с набитым ртом проговорил Андрей.
— Какие? — подозрительно посмотрел на него Сеня.
— У Жомова спроси, — посоветовал Попов. — Скажи ему, Ваня.
— А что, и скажу, — пожал плечами омоновец. — Морды всем надо бить, пока не сознаются. А когда сознаются, еще раз набить, чтобы больше не врали, блин.
— Гениально! — обрадовался кинолог. — Примерно такого уровня идиотизма я от вас и ждал. Особенно утром и с похмелья.
— А чего тогда спрашиваешь? — буркнул в ответ Андрей. — Ты у нас генератор идей, вот и придумай, как нам из этого дерьма выбираться.
— А если и у меня идей нет? — язвительно поинтересовался Семен.
— Ну тогда готовимся к концу света, — пожал плечами Попов. — Интересно, приличные саваны модного фасона здесь можно купить где-нибудь?
— Смешно, — констатировал Рабинович. — Если бы ты такими шутками зарабатывал себе на жизнь, умер бы с голоду.
— Перестаньте вы друг к другу цепляться. И без вас тошно, — простонал Жомов.
Сеня что-то хотел ответить, но в этот момент дверь отворилась, и в комнату сначала влетел Лориэль, а затем вошел улыбающийся Вирупакша. Не успел божок сделать и двух шагов, как Жомов подскочил со своего места, в одну секунду оказался рядом с Вирупакшей и врезал данному члену буддийского пантеона по носу. Вирупакша вылетел обратно в коридор и стукнулся о стену, потеряв сознание раньше, чем успел сообразить, что случилось.
— Ты чего, сдурел? — вытаращился на него Лориэль.
— А в следующий раз будет знать, как в комнату входить положено, — буркнул омоновец, возвращаясь обратно. — Распустились тут. Ни разрешения войти не спрашивают, ни здороваются, ни о прибытии не докладывают.
— Да-а, — протянул эльф. — Менты, они и в Индии менты. А Вирупакша, между прочим, сегодня с утра нам помочь старался. И очень здорово помог, между прочим.
— Это еще не значит, что он может ходить по нашим комнатам, как хозяин, — поддержал друга Рабинович. — Так чем же этот идиот мог нам помочь?
Лориэль рассказал довольно занимательную историю. Оказывается, в этих мирах в разные времена появлялись великие прорицатели, ясновидцы и пророки, предсказывающие судьбу. Большинство из них просто шарлатаны, но некоторые действительно наделены редким даром предвидения. Здесь говорят, что такие люди видят карму и иногда даже боги спускаются к ним за советом.
Маленький интриган еще вчера подумывал о том, чтобы попытаться использовать такого провидца, но не имел представления, где его искать среди миров, а богам по понятной причине не доверял и обращаться к ним с таким вопросом не хотел. Но в итоге все-таки решился и остановил свой выбор на Вирупакше, как на наиболее лояльном к путешественникам и наименее заинтересованном в крушении этого мира существе.
— Ну и дурак ты, — перебил его Сеня. — Я же говорил, что сейчас мы только Кали с Сарасвати доверять можем. И то лишь до определенного предела. Меня вчера плохо слышно было?
— Да нет! Слышно тебя вчера было отлично, — осклабился Лориэль. — Особенно когда ты своим писклявым голоском бессмысленные шлягеры на всю округу пел. И вообще, дятел длинноклювый, вместо того чтобы меня критиковать, сказал бы, что ты сам сделал для нашего спасения?!
— Пока еще немного, — огрызнулся Рабинович. — Но вот когда прибью одного слишком наглого и самоуверенного эльфа, можно будет считать, что половина дела сделана.
— Сеня, дай ему договорить, — миролюбиво предложил Попов. — Может быть, он и в самом деле что-нибудь толковое скажет.
Рабинович махнул рукой: дескать, делайте что хотите. Лориэль несколько секунд сердито пялился на него, а затем продолжил. Встав с утра пораньше, пока российские милиционеры еще спали, эльф отыскал Вирупакшу и попросил проводить его к хорошему провидцу. Член клана Чатурмахараджи с радостью согласился и доставил Лориэля туда, куда, по его словам, не раз обращались и некоторые боги. Вирупакша сказал, что даже сам Брахма несколько раз тайком ходил к этому прорицателю… Точнее, прорицательнице, поскольку ясновидцем оказалась древняя старуха, уже даже не пред, а посмертного возраста. Бабка почти ничего не видела, слышала еще меньше, но пророчества выдавала легко, и, по словам Вирупакши, еще не было случая, чтобы она ошиблась. Божок даже заявил на ухо Лориэлю, что ходят слухи, будто эта пророчица и есть та самая карма, которую никто не видел, но законам которой все неукоснительно подчиняются.
Бабка у эльфа ничего не спрашивала, да она сослепу и не видела его, наверное. Скрипучим голосом потребовав, чтобы гость подошел к ней ближе и коснулся руки, старуха таращилась на Вирупакшу, застывшего в дверях, а эльф подлетел к ней ближе и сел на открытую ладонь. Бабка на несколько секунд замерла, видимо, удивляясь, как это нежданный гость мог протянуть свои конечности на такое расстояние, а затем повелела думать о том, что его сейчас больше всего заботит. Лориэль подумал о том, как отыскать урода, лишившего Кали силы, и старуха выдала:
— Капли росы на челе не познавшего плача скажут тебе, как достигнуть нирваны и победить в мире зло, позабывшее память о страхе.
Лориэль замолчал, торжествующе рассматривая ментов. Те переглянулись между собой. Жомов с Поповым пожали плечами, Рабинович фыркнул и повернулся к эльфу.
— Ну и что значит вся эта галиматья? — поинтересовался он. — Ты уж объясни нам, дуракам, человеческим языком, а то мы сегодня с утра плохо соображаем.
— Я же говорю, мента за версту видно, — фыркнул Лориэль.
— Что же в пророчестве непонятного? Не познавший плача — это Рудра. Капли росы на его челе — это те слезы, которые мы добыли для Сарасвати. Достигнуть нирваны — это добиться гармонии в душе и в теле, то есть избавиться от забот. Ну а зло, позабывшее память о страхе, это похититель Кали, потому что…
— Страх совсем потерял, — закончил за него Рабинович. — А с чего ты решил, что твое толкование верно?
— Как это? Все же очевидно! — изумился эльф.
— Вовсе нет, — отрезал Сеня. — Не познавший плача — это камень у дороги. Капли росы на его челе — это метки Мурзика, бронирующего себе территорию. Достичь нирваны, согласен, значит избавиться от земных забот, но достичь этого можно только вместе со смертью. А зло, позабывшее память о страхе, это алкоголь. Потому как каждый выпивший бояться чего-либо совсем перестает. Вот и получается, что провидица тебе сказала: «Напившись, ты станешь задирать Мурзика. Из-за этого умрешь, и, по иронии судьбы, на могилу тебе поставят тот самый камень, на который пес помочился». Логично?
— Ты издеваешься? — взвился Лориэль.
— В некоторой степени, — согласился с ним кинолог. — Просто не верю я в эту чушь с предсказаниями, гаданиями и прочей мистической ерундой.
— Ты и в параллельные миры не верил, а во скольких из них уже успел побывать? — поинтересовался маленький мистификатор.
— Сеня, а может быть, Лориэль прав? — неожиданно поддержал эльфа Попов.
— Очень даже может быть, — встрял в разговор Горыныч. — Согласно теории Лютохрюкуса-Питенейкера, квантовые волны, составляющие суть межпространственного информационного потока…
— Ты хоть помолчи, керосинка говорящая, — цыкнул на него кинолог и посмотрел на Попова. — Хорошо, допустим, вы правы и не все ясновидящие — шарлатаны. Но если так и они могут предсказать будущие проблемы и способы их решения, то почему ни в одном месте вселенной этих проблем не убывает?
— Не помешаю? — просунув рогатую голову между створок, поинтересовалась корова.
— Нет, конечно, — ответил бог-творец.
— Вот, блин, и сюда добралась! — одновременно с ним изумился Рабинович. — Наплавалась уже?
— Я с хамами не разговариваю, — махнула головой буренка. — Между прочим, мог бы и прощения попросить.
— Это за что? — удивился мой хозяин.
— За свое скотское поведение и недостойное мужчины обращение с дамами, — высокопарно заявила рогатая путешественница.
— Эх, вот это ни фига себе! — оторопел Сеня. — Чья бы корова мычала…
— Вы это, помягче с ней будьте, — робко посоветовал Брахма. — Она все-таки священное животное. Ей поблажку на юродивость нужно давать.
— И этот туда же! — возмутилась корова и посмотрела на богинь. — Скажите же, девочки, все мужики свиньи?! — Кали и Сарасвати, впервые проявив единодушие, кивнули в знак полнейшего согласия. — Я знала, что хоть кто-то меня здесь поддержит. Вы построже с ними будьте, а то эти скоты распустятся совсем и напрочь забудут о хороших манерах.
После чего рогатая голова буренки исчезла из дверей и послышался удаляющийся стук копыт. Мои менты с раскрытыми от удивления такой наглостью ртами все еще пялились на дверь. Брахма смотрел и туда же, и на обеих богинь, и еще куда-то одновременно. Причем на лице, обращенном к двери, сквозило недоумение, те, что смотрели на девиц, светились немой мольбой, а последней морды Брахмы я видеть не мог, поэтому и не скажу, что на ней отображалось. Может быть, она ухмылялась, строила рожи и показывала всем язык!.. А что? Разве можно за что-то поручиться, когда дело с богами имеешь?.. Не знаете? И не надо. Не советую с ними связываться вообще. Не слишком они приятные создания.
Тем временем, пока мои сослуживцы все еще таращились на дверь, я услышал приближающиеся шаги, и в зал вошли Шива с Вишну. Одновременно! Впрочем, вошли — это еще слишком громко сказано. Просто открыли дверь и застыли на пороге, оторопело глядя в лица моих ментов.
— Что? — удивленно поинтересовался Вишну. — У меня костюм по шву разошелся?
— Вы что так уставились? У нас рога выросли, что ли? — поддержал его Шива.
— Нет, не у вас, а у коровы, — ответил Рабинович.
— У какой коровы? — Оба бога окончательно растерялись, и на их лицах явственно читался вопрос: «Мы случайно не ошиблись адресом? Что-то это место на палату номер шесть похоже».
— У рогатой, — отозвался Попов. — Вы ее разве по пути сюда не встретили?
— Брахма, что с ними? — посмотрел на творца Вишну. — Что, спасти Кали было так трудно, что они умом тронулись? — Шива постучал пальцем по лбу. — Есть шансы, что поправятся?
— Сами вы умом тронулись! — обиделся Жомов. — Еще раз такую ерунду скажете, я вам котелки в подносы переделаю, раз они все равно не варят.
— Он может, — раздался голос из угла, и тут только я сообразил, что мы совсем забыли про Вирупакшу.
Этот подозрительный божок, сразу после того как мы сюда пришли, уселся в стороне и вел себя так тихо, что мы напрочь забыли о его существовании. Мне стало не по себе. Все-таки кто знает, что у Вирупакши на уме? Может быть, он союзник туманного бога или, что тоже кажется вероятным, сам этот вражина и есть! А мы при нем о своих подозрениях рассуждаем и всякие теории вслух проговариваем. Может быть, рявкнуть на него, чтобы сбежал отсюда?..
— Вирупакша? А ты что здесь делаешь? — удивленно посмотрел на него Брахма.
— Ты же сам сказал, чтобы я за нашими гостями присматривал и помогал им всем, чем могу, — пожал плечами член клана Чатурмахараджи. — Я их сюда доставил, как они и просили. Любезная Сарасвати угостила нас обедом, и он был настолько вкусен и сытен, что я задремал после еды. Извините, пожалуйста!
— Ладно, раз уж ты тут с самого начала, можешь оставаться и дальше, — поморщился Брахма. — Все равно я из своего мнения секрета никогда не делал.
— В конце концов, нам кто-нибудь расскажет, что здесь происходит? — возмутился Шива.
— Проходите, располагайтесь, — сделал широкий жест бог-творец. — Сейчас вы все узнаете.
Теперь все пошло по третьему кругу. Правда, мой хозяин на этот раз отказался пересказывать историю наших последних похождений, и это пришлось делать Попову. Тот велеречивостью не страдал и выдал только сухие факты, уложившись в пару минут. Примерно так это звучало: «Прибыли на место, допросили подозреваемых, нашли соучастника, отыскали следы, пошли по ним и добрались до Кали. Спасли ее, узнали, что она потеряла силу, и вернулись сюда». И все это было сказано с монотонностью, достойной нерадивого церковного служки, читающего акафист на не самый большой православный праздник. Я так и навострил уши, ожидая, что Андрюша скажет «аминь!», но он решил обойтись без этого.
— И все? — удивился Вишну, выслушав криминалиста. — А кто же Кали похитил?
— Неизвестно, — ответил Попов. — Мы думаем, что кто-то из вас, а Брахма утверждает, что это мы.
— Что за чушь! — скривился Шива.
Теперь пришлось богу-творцу пересказывать свою теорию относительно личности существа, желающего разрушить этот мир. Он был еще более красноречив, приведя в поддержку своей теории еще больше доводов, чем в первый раз. Пересказывать их все не имеет смысла, поскольку ни один из них особой оригинальностью не блистал. Я даже зевать начал, пока его слушал. Да и мои менты тоже. Неудивительно, что Вирупакша и в первый раз умудрился уснуть. Если, конечно, он не врал, когда говорил об этом. Наконец Брахма закончил.
— Что же, с тобой поспорить трудно, — согласился с ним Вишну. — Я и в самом деле никогда не скрывал, что хотел бы единолично считаться верховным богом, поскольку занимаюсь самой важной работой — сохранением этого мира.
— Хреново ты ею занимаешься, если какие-то чужаки умудряются разрушать его у тебя под носом, а ты ничего не видишь, — фыркнул Шива.
— Я-то вижу, и кое-кому не поздоровится, когда я найду его, — парировал бог-хранитель. — А вот ты просто от зависти лопаешься, понимая, что кто-то смог сделать то, на что у тебя сил так и не хватило!..
— Господа, не ссорьтесь! — взмолился Брахма. — Как вам не надоедает цепляться друг к другу? Давайте лучше о делах поговорим…
Он не успел договорить, как обе дамочки, присутствующие на собрании, зашлись истерическим хохотом. Мои коллеги сначала удивленно посмотрели на них, а потом тоже начали ржать, как сивые мерины. Вишну с Шивой оторопело уставились на хохочущую толпу. И без того красный Брахма стал и вовсе пунцовым.
— И чего это мы смеемся? — обиделся Шива.
— Ничего особенного, — с трудом справившись с хохотом, ответил мой Рабинович. — Просто Брахма полчаса назад точно такую же фразу сказал Кали с Сарасвати, когда они стали чесать друг о друга свои язычки.
— А-а, понятно, — улыбнулся Вишну. — Девочки опять не смогли встретиться, без того чтобы не поддеть друг друга.
— А вы с Шивой чем лучше? — поинтересовалась Кали, и обе девицы засмеялись еще веселей. Интересно! Получается, что ничто так не сближает былых врагов, как появление нового, общего объекта для насмешек… Надо запомнить сей факт. Может быть, когда-нибудь он мне в жизни и пригодится.
— Ладно! Посмеялись, и хватит, — довольно сердито проговорил Брахма. Обе дамочки затихли, пытаясь стереть улыбки с лиц. Бог-творец повернулся к моим ментам. — Что вы теперь делать собираетесь?
— Для начала не мешает хорошенько помыться, — ответил мой хозяин. — Потом отдохнуть, поужинать и поспать. Надеюсь, в твоем дворце найдутся подходящие комнаты для спасителей мира?
— И это все? — в три голоса изумились боги.
— На сегодня — все! — отрезал Рабинович. — Как у нас говорят, утро вечера мудренее, а одна голова — трех глупее…
— К тому же не забудьте, что подозрения с вас не сняты, — вставил эльф. — В свои планы посвящать вас мы не намерены.
— А зачем звали тогда? — удивился Вишну.
— Во-первых, отчитаться о проделанной работе и передать последнюю информацию, — ответил Сеня. — А во-вторых, на физиономии ваши посмотреть и увидеть вашу реакцию на наши слова.
— И что вы увидели? — язвительно спросил Шива.
— То, что и хотели, — ответил Рабинович. — Никому из вас доверять нельзя. И ни один из присутствующих, за исключением Сарасвати и Кали, из списков подозреваемых не вычеркивается.
— А почему такая половая дискриминация? — усмехнулся Брахма.
— А потому, что Кали сама себя не могла поймать в ловушку и лишить силы, — ответил Рабинович. — А у Сарасвати просто недостаточно сил для такой операции.
— Ну, не скажи! — хмыкнул Шива. — Женщина, если захочет, может горы свернуть. Тем более если у нее есть союзник.
— Ты на что это намекаешь? — вспыхнула супруга Брахмы.
— Ни на что, — осклабился бог-разрушитель. — Просто хочу, чтобы индульгенции никому не раздавали. И Кали в том числе! Если подозревать, так всех, пока не будет доказана чья-то невиновность.
— Справедливо, — согласился Брахма. — Ну что же, пусть каждый приведет доказательства своей невиновности или докажет причастность кого-либо другого к разрушению этого мира. А наши уважаемые гости с высоты своего сыскного опыта рассудят, кто из нас прав, а кто виноват.
— Но не сегодня, — отрезал мой Сеня. — Мы не боги, а потому устаем. К тому же нам нужно переварить полученную информацию и решить, что с ней делать. Сегодня мы берем выходной, а завтра начнем трудиться с новой силой.
— Да как вы можете отдыхать, когда… — попробовал было возмутиться Вишну, но Рабинович оборвал его.
— Я все сказал! — отрезал он. — А если кому наши поступки, нравы и обычаи не нравятся, может потребовать нашего увольнения, как я уже говорил Брахме. Или вы нам не мешаете делать то, что мы считаем нужным, или катитесь вы все к кузькиной матери! Надоели нам уже ваши проблемы и интриги.
— Ну, не надо так горячиться, — миролюбиво проговорил Шива. — Я хоть вас и не нанимал, но готов внести часть вашего гонорара. Брахма прав. Я хоть и бог-разрушитель, но предпочту править этим миром, чем разрушить его до основания, а затем пытаться что-то создать. Хотя, — хитро прищурился он, — пару-тройку из существующих миров я все-таки когда-нибудь разрушу.
— Ну, это еще Ганеша надвое сказал, — усмехнулся Вишну.
— Спорить идите в сад, — отрезал мой хозяин и посмотрел на Брахму. — Прикажи, чтобы кто-нибудь показал нам наши комнаты и приготовил ванны. Как я понимаю, бань у вас тут нет.
— А что такое баня? — поинтересовалась Сарасвати.
— Когда-нибудь я тебе это покажу, — ухмыльнулся мой хозяин, и богиня потупила взор, явно поняв по интонации, что Рабинович имеет в виду какую-то пошлость.
Подозрительно посмотрев на обоих, Брахма что-то пробормотал себе под нос, а затем позвал элементалей воздуха и отдал им необходимые распоряжения. И через пару минут мы уже наслаждались тишиной и покоем, а Сеня первым залез в ванную мыться.
Глава 2
Зачем вы, девушки, красивых любите?
Квазимодо
Российским милиционерам действительно жутко надоела Индия с ее интригами и путаницей богов. Они устали спасать миры вместо обещанного отдыха и замучились искать злодеев гитлеровского масштаба вместо поиска нормальных воров, насильников и убийц. Никто из троих, отправившись в комнату, выделенную им Брахмой, даже и думать не желал о том, чем они будут вынуждены заниматься в ближайшее время. Лориэль попытался заставить ментов говорить об этих делах, но на него наорали, пообещав прихлопнуть чем потяжелее, и настырный эльф вынужден был заткнуться. Исключительно из уважения к мнению товарищей, а не из чувства самосохранения!
Ванна была единственной и каменной, больше напоминавшей поилку для скота, чем она, может быть, на самом-то деле и была, чем приспособление для избавления от грязи. Рабинович воспользовался ею первым, а к тому моменту, когда помылись все — эльфу для купания хватило и большой миски, — Вирупакша дважды заглядывал в их комнаты, спрашивая, не нужно ли чего еще. Его дважды выгоняли. А когда он приперся в третий раз, Сеня потребовал доставить к ним Горыныча.
— Может быть, и слона вашего сюда привести? — съязвил божок и за свое остроумие едва не получил берцем по носу — к счастью, успел дверь вовремя захлопнуть.
Вернулся Вирупакша минут через десять, неся Горыныча на руках. Оба оживленно беседовали. Точнее, Ахтармерз расписывал прелести своего мира, а член клана Чатурмахараджи внимательно его слушал. Вместе с ними пришел и Ушинасу.
Демон испуганно озирался по сторонам и постоянно спрашивал, не рассердится ли Брахма на то, что посторонний демон ходит по его дому.
— Я не понял, ты кого боишься, его или меня? — оторопел Жомов.
— Тебя, товарищ командир, — отрапортовал демон. — Но и его тоже!
— Ну и дурак, — обиделся омоновец и заставил Ушинасу двести раз отжиматься от пола.
Если с первой сотней отжиманий демон справился довольно легко и быстро, то вторую одолеть так и не смог. Выдохся где-то на сто пятьдесят четвертом или сто пятьдесят пятом разе. За это он удостоился от Жомова эпитета «слабак» и был отправлен бегать пятьсот кругов вокруг забора, ограждавшего дворец Брахмы. Ушинасу тут же умчался туда, ужасно обрадованный тем, что пусть и не будет поближе к кухне, но зато окажется подальше от начальства, выполнив хоть одну заповедь счастливой солдатской жизни.
— Что-нибудь еще хотите? — снова сунул нос в комнату Вирупакша, стоило только демону скрыться с глаз долой.
— Пошел вон, — приказал Рабинович.
— Жрать тащи! — скомандовал вечно голодный Попов.
— И выпить. Вина! — дополнил омоновец почти без надежды в голосе. Однако, к всеобщему удивлению, Сеня возражать по этому пункту обслуживания не стал.
Рабинович и сам хотел напиться, чтобы хоть на вечер забыть о том, что снова надо кого-то искать, усмирять и наказывать, дабы спасти этот мир и самим не сгинуть. Не вышло! То есть напиться-то менты напились, но вот забыть о том, где они и что их ждет дальше, никак не могли.
Первые признаки того, что доблестные российские милиционеры несколько злоупотребили алкоголем, появились ближе к полуночи. Сначала из комнаты ментов долетели до дворцовой прислуги звуки песни, а через некоторое время добрались до упомянутых слуг Брахмы и сами менты. То есть поначалу они собрались идти в кабак, по девкам и бить морды, но тут же выяснилось, что кабаков в окрестностях дворца нет. Девки есть, но поскольку все они принадлежат к роду элементалей воздуха, то для российских ментов по прямому назначению не пригодны. Осталось только бить морды, что Ваня и сделал, надавав по шее двум демонам из дворцовой стражи.
Попову с Рабиновичем подобное мордобитие быстро наскучило, и они вернулись в свою комнату, а Ваня решил припомнить все старые обиды элементалям земли, охранявшим вход во дворец. Конечно, вероятность успеха омоновца в этом предприятии была ничтожно мала, и быть бы Ване битым, но в дело вмешался Брахма. Услышав шум во дворе, он появился на балконе и приказал элементалям земли бежать куда подальше. Те распоряжение выполнили и от омоновца удрали. Пару месяцев их пытались искать по окрестностям, затем плюнули на это дело, решив поставить на пропавших элементалях крест. Но они, обогнув Землю, вернулись обратно и пали в ноги Брахме, умоляя его простить их за то, что не смогли выполнить приказание «сбежать куда подальше». Впрочем, это совсем другая история…
Жомов за стражами, естественно, никуда не побежал, да и желание драться у него пропало. Он вернулся назад, выпил остатки вина и завалился спать. А утром вся доблестная троица болела с похмелья, и если бы не Рабинович, кто знает, до какой бы степени наопохмелялся Жомов. Сеня же разрешил друзьям выпить по кубку вина утром, за завтраком, а когда Ваня потянулся за добавкой, вышвырнул кувшин в окно.
— Дурак, что ли, такими вещами разбрасываться? — удивился омоновец, облизывая губы, и тут за окном вырос элементаль воздуха, державший в руках утраченный навеки кувшин.
— Это не у вас упало? — поинтересовался он, но, прежде чем Жомов протянул вперед руки, Рабинович заорал:
— Пошел вон, скотина, и больше на глаза мне не показывайся.
Элементаль скрылся, омоновец горестно вздохнул, осознав, что добавки к алкогольному рациону не предвидится, а Рабинович успокоился. Он кое-как проглотил несколько кусков, с отвращением глядя, как уплетает пищу Андрюша Попов, ни при каких обстоятельствах не терявший аппетита. Жомов тоже едва поковырялся в еде и жалобно вздохнул, взывая к человеколюбию Рабиновича. Но такового в наличии не оказалось.
— Андрюша, как ты можешь столько жрать с похмелья? — с отвращением посмотрел на криминалиста Семен. — Неужели не противно?
— Нет, нормально, — пожал плечами Попов, не переставая жевать. — А вот этот соус к мясу вообще великолепен.
— Тьфу! — сплюнул Рабинович и подошел к окну. — Есть какие-нибудь соображения о том, что нам дальше делать?
— Есть, — с набитым ртом проговорил Андрей.
— Какие? — подозрительно посмотрел на него Сеня.
— У Жомова спроси, — посоветовал Попов. — Скажи ему, Ваня.
— А что, и скажу, — пожал плечами омоновец. — Морды всем надо бить, пока не сознаются. А когда сознаются, еще раз набить, чтобы больше не врали, блин.
— Гениально! — обрадовался кинолог. — Примерно такого уровня идиотизма я от вас и ждал. Особенно утром и с похмелья.
— А чего тогда спрашиваешь? — буркнул в ответ Андрей. — Ты у нас генератор идей, вот и придумай, как нам из этого дерьма выбираться.
— А если и у меня идей нет? — язвительно поинтересовался Семен.
— Ну тогда готовимся к концу света, — пожал плечами Попов. — Интересно, приличные саваны модного фасона здесь можно купить где-нибудь?
— Смешно, — констатировал Рабинович. — Если бы ты такими шутками зарабатывал себе на жизнь, умер бы с голоду.
— Перестаньте вы друг к другу цепляться. И без вас тошно, — простонал Жомов.
Сеня что-то хотел ответить, но в этот момент дверь отворилась, и в комнату сначала влетел Лориэль, а затем вошел улыбающийся Вирупакша. Не успел божок сделать и двух шагов, как Жомов подскочил со своего места, в одну секунду оказался рядом с Вирупакшей и врезал данному члену буддийского пантеона по носу. Вирупакша вылетел обратно в коридор и стукнулся о стену, потеряв сознание раньше, чем успел сообразить, что случилось.
— Ты чего, сдурел? — вытаращился на него Лориэль.
— А в следующий раз будет знать, как в комнату входить положено, — буркнул омоновец, возвращаясь обратно. — Распустились тут. Ни разрешения войти не спрашивают, ни здороваются, ни о прибытии не докладывают.
— Да-а, — протянул эльф. — Менты, они и в Индии менты. А Вирупакша, между прочим, сегодня с утра нам помочь старался. И очень здорово помог, между прочим.
— Это еще не значит, что он может ходить по нашим комнатам, как хозяин, — поддержал друга Рабинович. — Так чем же этот идиот мог нам помочь?
Лориэль рассказал довольно занимательную историю. Оказывается, в этих мирах в разные времена появлялись великие прорицатели, ясновидцы и пророки, предсказывающие судьбу. Большинство из них просто шарлатаны, но некоторые действительно наделены редким даром предвидения. Здесь говорят, что такие люди видят карму и иногда даже боги спускаются к ним за советом.
Маленький интриган еще вчера подумывал о том, чтобы попытаться использовать такого провидца, но не имел представления, где его искать среди миров, а богам по понятной причине не доверял и обращаться к ним с таким вопросом не хотел. Но в итоге все-таки решился и остановил свой выбор на Вирупакше, как на наиболее лояльном к путешественникам и наименее заинтересованном в крушении этого мира существе.
— Ну и дурак ты, — перебил его Сеня. — Я же говорил, что сейчас мы только Кали с Сарасвати доверять можем. И то лишь до определенного предела. Меня вчера плохо слышно было?
— Да нет! Слышно тебя вчера было отлично, — осклабился Лориэль. — Особенно когда ты своим писклявым голоском бессмысленные шлягеры на всю округу пел. И вообще, дятел длинноклювый, вместо того чтобы меня критиковать, сказал бы, что ты сам сделал для нашего спасения?!
— Пока еще немного, — огрызнулся Рабинович. — Но вот когда прибью одного слишком наглого и самоуверенного эльфа, можно будет считать, что половина дела сделана.
— Сеня, дай ему договорить, — миролюбиво предложил Попов. — Может быть, он и в самом деле что-нибудь толковое скажет.
Рабинович махнул рукой: дескать, делайте что хотите. Лориэль несколько секунд сердито пялился на него, а затем продолжил. Встав с утра пораньше, пока российские милиционеры еще спали, эльф отыскал Вирупакшу и попросил проводить его к хорошему провидцу. Член клана Чатурмахараджи с радостью согласился и доставил Лориэля туда, куда, по его словам, не раз обращались и некоторые боги. Вирупакша сказал, что даже сам Брахма несколько раз тайком ходил к этому прорицателю… Точнее, прорицательнице, поскольку ясновидцем оказалась древняя старуха, уже даже не пред, а посмертного возраста. Бабка почти ничего не видела, слышала еще меньше, но пророчества выдавала легко, и, по словам Вирупакши, еще не было случая, чтобы она ошиблась. Божок даже заявил на ухо Лориэлю, что ходят слухи, будто эта пророчица и есть та самая карма, которую никто не видел, но законам которой все неукоснительно подчиняются.
Бабка у эльфа ничего не спрашивала, да она сослепу и не видела его, наверное. Скрипучим голосом потребовав, чтобы гость подошел к ней ближе и коснулся руки, старуха таращилась на Вирупакшу, застывшего в дверях, а эльф подлетел к ней ближе и сел на открытую ладонь. Бабка на несколько секунд замерла, видимо, удивляясь, как это нежданный гость мог протянуть свои конечности на такое расстояние, а затем повелела думать о том, что его сейчас больше всего заботит. Лориэль подумал о том, как отыскать урода, лишившего Кали силы, и старуха выдала:
— Капли росы на челе не познавшего плача скажут тебе, как достигнуть нирваны и победить в мире зло, позабывшее память о страхе.
Лориэль замолчал, торжествующе рассматривая ментов. Те переглянулись между собой. Жомов с Поповым пожали плечами, Рабинович фыркнул и повернулся к эльфу.
— Ну и что значит вся эта галиматья? — поинтересовался он. — Ты уж объясни нам, дуракам, человеческим языком, а то мы сегодня с утра плохо соображаем.
— Я же говорю, мента за версту видно, — фыркнул Лориэль.
— Что же в пророчестве непонятного? Не познавший плача — это Рудра. Капли росы на его челе — это те слезы, которые мы добыли для Сарасвати. Достигнуть нирваны — это добиться гармонии в душе и в теле, то есть избавиться от забот. Ну а зло, позабывшее память о страхе, это похититель Кали, потому что…
— Страх совсем потерял, — закончил за него Рабинович. — А с чего ты решил, что твое толкование верно?
— Как это? Все же очевидно! — изумился эльф.
— Вовсе нет, — отрезал Сеня. — Не познавший плача — это камень у дороги. Капли росы на его челе — это метки Мурзика, бронирующего себе территорию. Достичь нирваны, согласен, значит избавиться от земных забот, но достичь этого можно только вместе со смертью. А зло, позабывшее память о страхе, это алкоголь. Потому как каждый выпивший бояться чего-либо совсем перестает. Вот и получается, что провидица тебе сказала: «Напившись, ты станешь задирать Мурзика. Из-за этого умрешь, и, по иронии судьбы, на могилу тебе поставят тот самый камень, на который пес помочился». Логично?
— Ты издеваешься? — взвился Лориэль.
— В некоторой степени, — согласился с ним кинолог. — Просто не верю я в эту чушь с предсказаниями, гаданиями и прочей мистической ерундой.
— Ты и в параллельные миры не верил, а во скольких из них уже успел побывать? — поинтересовался маленький мистификатор.
— Сеня, а может быть, Лориэль прав? — неожиданно поддержал эльфа Попов.
— Очень даже может быть, — встрял в разговор Горыныч. — Согласно теории Лютохрюкуса-Питенейкера, квантовые волны, составляющие суть межпространственного информационного потока…
— Ты хоть помолчи, керосинка говорящая, — цыкнул на него кинолог и посмотрел на Попова. — Хорошо, допустим, вы правы и не все ясновидящие — шарлатаны. Но если так и они могут предсказать будущие проблемы и способы их решения, то почему ни в одном месте вселенной этих проблем не убывает?