Макалистер Энн. В Нью-Йорк за приключением

   А если она опоздает на интимный ужин с Райсом Волчарой, что ж, тем лучше.
   Итак, Гиб позвонил ей. И тут же пожалел об этом, но заставил себя отбросить сомнения.
   Все его опасения вернулись в тот миг, когда его захватила волна сексуального возбуждения при виде пылающей гневом Хлои.
   – В чем дело? – спросил Гиб, чувствуя одновременно и раздражение, и желание оправдаться. – Ты злишься, потому что я вызвал тебя на работу?
   – Конечно, нет. Просто… мог бы и попросить.
   Гиб фыркнул. Он мог бы. Но никогда так не делал. Тем более что на просьбу можно ответить отказом.
   – Я помешал? – нахально поинтересовался он. – Прервал твое свидание с волчарой?
   Глаза Хлои широко распахнулись.
   – Я всего лишь собиралась приготовить ужин для Райса, – ровным голосом сказала она. – И все. Я помолвлена. С Дэйвом.
   Хлоя произнесла его имя с таким выражением, словно швырнула перчатку. Они с Гибом целую минуту смотрели друг на друга. Затем он глубоко вздохнул и мотнул головой в сторону дальней комнаты.
   – Идем. Пора работать.
   До ее прихода Гиб вытащил из шкафов папки и коробки со старыми фотографиями и журнальными вырезками. Теперь он принялся раскладывать их на столе, по ходу дела рассказывая о звонке Палинкова.
   – Я должен дать ему полное представление о своем взгляде на мир, – сказал он. – Что я вижу. Что я снимаю. Что делаю лучше всего.
   Хлоя серьезно кивнула, тряхнув кудряшками.
   Гиб начал доставать свои лучшие фотографии. Те, которые пользовались наибольшим успехом, которые привлекали взгляды. Которые прославили его.
   Хлоя начала их просматривать, задерживая взгляд то на одном снимке, то на другом. Что-то она складывала в одну стопку, что-то в другую.
   Гиб подбросил ей еще гору снимков.
   – Нам нужно их рассортировать, – сказала Хлоя, подойдя поближе.
   Он снова почувствовал этот едва заметный цветочный запах. Но, как ни странно, отодвигаться ему не хотелось.
   – Вот, – Хлоя взяла у него из рук пачку фотографий и начала их раскладывать. Гиб смотрел. Но не на снимки. Он смотрел на Хлою.
   Она склонила голову, перебирая фотографии. На него она не обращала ни малейшего внимания.
   Хлоя сложила снимки в несколько стопок и выбрала одну из них.
   – Взгляни на это, – сказала она.
   Эти фотографии не были столь характерными, как те, которые выбрал Гиб. Они не так ярко отражали его манеру. Были более спокойными, более утонченными. Более нежными.
   Гиб покачал головой.
   – Они не впечатляют. А модели Палинкова впечатляют.
   – Ему нужно твое видение, – возразила Хлоя.
   Гиб ткнул пальцем в пачку с наиболее бескомпромиссными снимками.
   – Вот мое видение.
   – Ну, не совсем.
   – Те, – Гиб указал на фотографии, выбранные Хлоей, – не так хороши, как эти.
   Хлоя внимательно их рассмотрела и кивнула.
   – Ты прав. Но у тебя есть похожие снимки не хуже.
   – Какие? Ты о чем?
   – О книге про Кэтрин Нил.
   Гиб скрипнул зубами и покачал головой.
   – Нет.
   – Они мягче. Насыщеннее.
   – Нет.
   – Они так же хороши, как те, которые ты выбрал.
   – Черт, я же сказал, нет!
   Хлоя подняла голову. Гиб сердито взглянул на нее, а затем решительно отвернулся.
   – Это были очень хорошие фотографии, Гиб, – тихо сказала она. – Они раскрывают тебя с совершенно другой стороны. Они более личные. У тебя там другой взгляд.
   – Так было раньше, – раздраженно заметил Гиб. – Но не сейчас.
   Но Хлоя не согласилась.
   – Я думала, они хорошие. В них столько чувства… столько понимания…
   – Да что ты к ним прицепилась?! Смотри, – он протянул ей пачку более поздних снимков, – вот то, что нужно Палинкову. Это фотографии для модных журналов. Просмотри их. Выбери лучшие. А мы потом сравним.
   Хлоя покорно их взяла и отнесла к столу в дальнем углу студии.
   – Я рассортирую их здесь, – сказала она, повернувшись к нему спиной.
   – Валяй, – буркнул Гиб.
   Так будет лучше. Лучше, чем пытаться работать вместе. Похоже, Хлоя далеко не так восприимчива, как он думал. Она не понимает, как он вырос со времен выхода книги о Кэтрин Нил. Гиб перебрал пачку снимков, раскладывая их, как она предложила, по отдельным стопкам. Затем начал брать отдельные стопки и сравнивать по две фотографии, выбирая лучшие. Он молчал.
   И Хлоя тоже.
   Они провозились весь день. Перекладывали, сортировали, сравнивали. В конце концов, Гибу попались фотографии, которые он сделал в день приезда Хлои. С тех пор он их не видел.
   Ему ужасно хотелось взглянуть на них, но он так и не осмелился.
   Но сейчас ведь это нужно для работы, правда? Гиб стоял, упершись ладонями в стол, и смотрел на снимки.
   Они… другие.
   Хлоя другая.
   Все остальные девушки, профессионалки с безупречной внешностью, кажутся ненастоящими.
   Хлоя… очаровательная и живая. Если слегка напрячь воображение, можно увидеть, как трепещет ее тело. Гиб судорожно сглотнул, опустил голову и сделал глубокий вдох.
   – Ой, нет! – раздался голос за его спиной. – Не смей их брать!
   Гиб с усмешкой обернулся и увидел лихорадочный румянец на щеках Хлои. Она глядела на него с яростью.
   – Убери их! А, еще лучше, выкинь! – Она попыталась схватить фотографии, но Гиб преградил ей путь к столу.
   Она шагнула в сторону, и он тоже, не позволяя ей достать снимки и по-прежнему ухмыляясь.
   – Гибсон! Отдай их…
   Он покачал головой.
   – Нет.
   Хлоя сделала обманный маневр и попыталась дотянуться до снимков. Гиб метнулся в одну сторону, затем в противоположную и поймал ее за руку.
   Их тела прижались друг к другу.
   Время остановилось.
   Все замерло… кроме стука их сердец. Хлоя часто моргала, беспомощно глядя в его глаза. Ее губы задрожали, и Гиб склонил голову, прижавшись к ним ртом.
   Но прежде, чем он успел поцеловать ее, Хлоя метнулась в сторону, попятилась и упала в кресло.
   – Не надо, – прошептала она.
   Гибу показалось, что Хлоя сказала это не столько для него, сколько для самой себя. Но это не имело значения. Момент был упущен, и безумие схлынуло.
   – Я… должна идти, – промямлила Хлоя, встав с кресла и проведя дрожащими руками по штанинам своих брюк. Она ни разу не взглянула на Гиба, а сразу же отвернулась. – Я… обещала Ра… Райсу…
   Гиб стиснул зубы, но промолчал. Он и сам не знал, что мог бы ответить, если бы раскрыл свой рот. В конце концов, он кивнул.
   – Верно, – произнес он скрипучим голосом. – Иди. Я сам закончу.
   Хлоя закивала в ответ. Она сплела пальцы, словно руки неожиданно начали ей мешать. Затем мотнула головой в сторону стола, за которым работала.
   – Я… положила хорошие снимки в в-вон ту стопку. Те, которые ты м-мог бы исп-пользовать.
   – Спасибо.
   Хлоя направилась к двери. Остановилась. Оглянулась.
   – Не бери те снимки, Гиб. Пожалуйста.
   То есть, те, на которых была она.
   – Они хорошие, – не удержался Гиб. Большинство известных ему женщин умоляли бы отправить их фотографии такому человеку, как Дмитрий Палинков.
   Особенно Кэтрин.
   Но Хлоя с несчастным видом покачала головой.
   – Не… меня. Пожалуйста. – Ее ресницы снова задрожали. Но в этом не было ничего наигранного. Она не притворялась, а действительно готова была расплакаться.
   Гиб терпеть не мог плачущих женщин. Он раздраженно пожал плечами и буркнул:
   – Не буду.
   Лицо Хлои осветилось такой радостной улыбкой, какую ему еще не приходилось видеть.
   – Спасибо, Гиб. – А в следующее мгновение она бросилась к нему и поцеловала его в губы.
   Они отпрянули друг от друга, словно отброшенные ударом тока.
   Хлоя прижала ладонь к губам, потрясенно прошептала:
   – Прости! – и убежала.
   Гиб обалдело смотрел ей вслед.

* * *

   Она дура!
   Полная идиотка!
   Даун недоделанный!
   Как только ей в голову пришла такая глупость? С чего это ей вдруг приспичило поцеловать Гибсона Уокера?
   Она точно ненормальная!
   На пути домой Хлоя только и делала, что вспоминала этот поцелуй. Как будто мало ей было того электрического разряда, проскочившего между ними, когда она пыталась отобрать у Гиба фотографии и врезалась в него.
   Напряжение между ними было почти осязаемым. Чувственным. И пугающим. Воздух в комнате прямо-таки искрился. Хлоя правильно сделала, что ушла.
   И жутко сглупила, поцеловав его в обмен на обещание не использовать ее фотографии!
   Хлоя плюхнулась на сидение в вагоне метро и, дрожа, уткнулась лицом в ладони. Затем глубоко вздохнула и уставилась на свое отражение в окне напротив.
   Она пыталась увидеть на своем лице нечто, способное объяснить ее идиотский поступок, но видела лишь смущение.
   И желание.
   Хлоя снова закрыла глаза руками.
   – Дэйв, – прошептала она. – Дэйв. – И снова, с еще большим отчаянием. – Дэйв!
   Она забыла выйти на Семьдесят девятой улице. А когда сообразила это, поезд уже доехал до Восемьдесят шестой. Хлоя вышла и вернулась пешком, молясь о том, чтобы вновь обрести спокойствие и здравый рассудок.
   – Я думал, ты забыла, – радостно сказал Райс, открыв дверь на ее стук.
   – П-прости, я опоздала, – пробормотала Хлоя, входя в квартиру. – Я… работала.
   – В субботу! Что же это за рабовладелец такой?
   – Он… нет.
   Райс удивленно вскинул брови. Затем пожал плечами.
   – Ах, да. Я и забыл. Он ведь крутой фотограф, снимающий красивых женщин? – Он покачал головой. – И, небось, обнажает их души так же, как и тела?
   Хлоя почувствовала, что ее щеки становятся пунцовыми.
   Райс взглянул на нее и рассмеялся.
   – Он и тебя охмурил?
   – Нет!
   Но что-то ведь он с ней сделал. Она ехала в Нью-Йорк, чтобы увидеть новые горизонты, а не ради поцелуев с Гибсоном Уокером!
   И не для того, чтобы потерять голову!

* * *

   У него слишком долго не было женщины.
   В этом все дело. В гормонах.
   Он слишком увлекся своей долбанной работой. Это из-за нее он стал таким впечатлительным и безрассудным.
   Он должен найти себе женщину.
   Это совсем нетрудно. Их полно вокруг – улыбающихся, воркующих, хлопающих ресницами. Желающих его… исключительно ради его фотографий.
   Да? Ну и что с того?
   Гиба это не волновало. Пускай они его используют, а он будет использовать их в ответ. Око за око, зуб за зуб.
   И это отвлечет его от Хлои Мэдсен.
   Она сводит его с ума.
   Какого черта она его поцеловала?
   Разве она не почувствовала всю силу его возбуждения, когда прижалась к нему? Разве не видела пламя в его глазах, румянец на скулах, напряженное выражение лица?
   Разве она не способна распознать настоящую страсть? Почувствовать ее?
   Что с ней не так?
   Гиб скрипнул зубами. Он прекрасно знал, в чем дело. Она скучает по Дэйву!
   Чтоб ему провалиться! У этого парня совсем нет мозгов. Какого черта он отпустил ее в Нью-Йорк? Это же роковая женщина! Она и святого совратит.
   А Гибсон далеко не святой!
   Он должен выпутаться из этой ситуации. Избавиться от нее. Снова обрести контроль над собственной жизнью.
   Но первым делом он должен найти женщину.
   Гиб вошел в приемную и начал рыться в картотеке Эдит. Кому позвонить?
   Таша?
   Нет.
   Ванесса?
   Нет.
   Шелли?
   Нет.
   Шелестели карточки. Перед мысленным взором Гиба возникала одна красивая женщина за другой.
   Тина?
   Нет.
   Джессика?
   Нет.
   Алана?
   Алана!
   Жгучая брюнетка с высокими скулами и улыбкой на полных губах, больше похожей на оскал. Алана – полная противоположность Хлое. Стройная, скрытная, ослепительно прекрасная. И относящаяся к мужчинам исключительно как к своим игрушкам.
   Идеально.
   Гибсон схватил телефонную трубку.

Пятая глава

   Хлоя прекрасно поужинала с Райсом Вульфом.
   Он был забавным, остроумным и обаятельным… и не представлял никакой угрозы для ее помолвки с Дэйвом.
   Нельзя сказать, чтобы ему не нравились женщины – как раз наоборот. Но он, как и Гибсон, не стремился к серьезным отношениям. Он ясно дал это понять, когда они мыли посуду после ужина.
   Хлоя заметила, что очень приятно найти мужчину, умеющего мыть посуду, и ненавязчиво поинтересовалась, как он до сих пор умудрился избежать брачной ловушки.
   – Потому что я не создан для брака, – твердо ответил Райс. – Я не собираюсь жениться.
   Его слова прозвучали так решительно и бескомпромиссно, что Хлоя сразу поняла: он не шутит.
   Она чувствовала, что Райс отгородился от нее невидимой стеной, и, несмотря на все свое любопытство, не решилась расспрашивать. В любом случае, ее это не касается.
   Но мысли о Райсе не мешали ей спать по ночам.
   А мысли о Гибе мешали.
   Размышляя о том, с кем он сейчас встречается, она часами ворочалась с боку на бок. Встречался ли он с Кэтрин Нил?
   Хлоя уверена была, что встречался. Она пыталась вспомнить все, что читала об этой актрисе. Кэтрин была замужем за продюсером. А до него за режиссером. Но Гиб знал ее очень давно. Возможно, в то время она была одинока.
   Это неважно, – сказала она себе. Кэтрин Нил, по словам Гиба, была «далеким прошлым».
   Даже если он когда-нибудь и встречался с ней, все давно закончилось.

* * *

   В понедельник Гиб намылился сбежать из студии как можно раньше.
   – Иду ужинать в ресторан, – объявил он. Казалось, его прямо-таки распирает от гордости.
   – На свидание, что ли? – усмехнулась Сьерра.
   – На свидание, – согласился Гиб и искоса взглянул на Хлою, словно желая проверить ее реакцию.
   Реакции не было никакой. Хлоя сделала вид, будто ничего не заметила. Она весь день пыталась не замечать Гиба!
   Ей не хотелось думать о нем. Не хотелось вспоминать субботу и его поцелуй.
   – Мы ее знаем? – спросила Сьерра, когда они ехали вниз в лифте.
   На губах Гибсона появилась медленная, чувственная улыбка.
   – Это Алана.
   – Алана? – Сьерра удивленно выгнула брови. Двери лифта открылись. – Она же съест тебя живьем!
   Усмешка Гиба стала еще шире.
   – И это будет такой кайф!
   Затем, с самодовольной улыбкой, он выскочил из здания, взмахнул рукой на прощание и помчался ловить такси.
   Глядя ему вслед, Хлоя ощутила странную опустошенность.
   – Кто эта Алана?
   Сьерра ткнула пальцем в рекламный щит на торцевой стороне соседнего дома. Это был десятиметровый черно-белый портрет самой чувственной женщины из всех, которые когда-либо пользовались духами.
   – Она.
   – Ой, – сказала Хлоя. – Тогда понятно, – добавила она дрожащим голосом. И выдавила улыбку. – Какая… красивая.
   Сьерра фыркнула.
   – Это ненадолго.
   Хлоя не разделяла ее уверенность. Ведь Гибсон сам говорил ей, что не встречается с девушками более одного раза.
   А с Аланой он уже давно.
   Больше недели.
   Каждое утро Гибсон появлялся в студии, зевающий, с красными глазами, и насмешливо интересовался у Хлои, хорошо ли она поболтала с Дэйвом прошлой ночью. Затем потягивался, жаловался на усталость и выдавал очередное замечание насчет вечера, проведенного в компании Аланы.
   Хлоя подозревала, что эти вечера с Аланой плавно переходили в «ночи». Но спрашивать она не собиралась!
   – Да, – отвечала она, как можно беззаботнее, – мы с Дэйвом прекрасно поболтали. Дэйв…
   Но Гиб не слушал. Он отворачивался, сразу же переходил к делу, начинал командовать, суетиться и подгонять Хлою.
   Дважды на этой неделе они ездили в Центральный парк для натурных съемок. Три камеры, бесчисленное количество ламп, экранов и отражателей. Не говоря уже о пяти моделях с волосами, более буйными, чем окружающая их растительность.
   Сьерра называла это «проблемкой».
   Хлоя была с ней полностью согласна. И не только из-за необходимости таскать тяжелые аккумуляторы и выполнять многочисленные распоряжения Гибсона. А частично потому, что из-за удушающей жары, опускающейся на город каждое лето, Гибсон работал без рубашки.
   Хлоя не могла не обращать внимания на его волосатую мускулистую грудь.
   Но ее не должно это волновать! Если ее и интересует чья-то грудь, то только Дэйва.
   Дэйв.
   Она закрыла глаза и откашлялась.
   – Когда мы с Дэйвом…
   – Подай вон тот объектив, – гаркнул Гиб. – И не стой столбом!
   Хлоя обиженно взглянула на него. На его грудь. Решительным шагом подошла к нему и вручила ему объектив. А если при этом и наступила ему на ногу, то не по своей вине. Лапы у Гибсона Уокера такие же огромные, как и его самомнение.

* * *

   Это не имело никакого отношения к его связи с Аланой.
   Ее это не волнует. Нисколечки. В конце концов, Гибсон нормальный, здоровый, темпераментный мужчина. Должен же он с кем-то встречаться.
   Просто Хлое надоели его постоянные рассказы о ней.
   Он твердил о ней целыми днями.
   – Алана так изумительно танцует, – говорил он. – Алана такая умница. Алана знает, как осчастливить мужчину.
   Хлое хотелось зажать уши ладонями, лишь бы только не слышать всю эту чушь про Алану.
   И ее портретами наводнен весь Нью-Йорк!
   Куда ни повернись, везде ее лицо. На рекламных щитах, в журналах, в вагонах метро. Отовсюду на Хлою смотрели многочисленные плоские Аланы с капризно выпяченной нижней губой.
   В один прекрасный день Алана явилась в их офис собственной персоной.
   – Что ей здесь надо? – вырвалось у Хлои.
   – Она пришла на съемку, – ответила Сьерра. – Ты же сама с ней договаривалась две недели назад.
   – А. – Хлоя слегка покраснела. – Тогда все правильно, – буркнула она себе под нос. Договариваясь с Аланой, Хлоя понятия не имела, кто она такая. Но теперь обстоятельства изменились самым решительным образом.
   Алана отлично выходила на фотографиях, несмотря на свои вечно надутые губы. Но в жизни она оказалась еще красивее, хотя бы потому, что не дулась.
   Она вошла в приемную, пересмеиваясь с двумя другими моделями. Девушки помахали Гибсону, разговаривающему по телефону, и он кивнул в ответ. Но Алане этого было мало. Она сразу ринулась к нему, обняла и поцеловала в губы.
   Хлоя разинула рот от изумления. С момента своего прибытия в Нью-Йорк она видела несколько сотен воздушных поцелуев. Честно говоря, только эти поцелуи и попадались ей на глаза. Ей уже начало казаться, что жители Нью-Йорке не умеют целоваться «по-настоящему».
   Ага, скажи это Алане, – подумала она.
   Затем Хлоя обалдело уставилась на Гибсона, целующего Алану в ответ, и скрипнула зубами от злости.
   Он заметил ее возмущенный взгляд и самодовольно улыбнулся. Затем, как нарочно, чмокнул Алану еще раз.
   – Привет, киска. Ну и как поживает моя девочка?
   – Рада видеть тебя, – промурлыкала Алана. – Но я спешу. Мне надо встретиться с Вальтером через час.
   Хлоя ожидала, что Гиб пошлет этого Вальтера куда подальше. Он терпеть не мог, когда его подгоняли.
   Но он кивнул и сказал.
   – Тогда начнем представление. Хлоя, – рявкнул он. – Пошевеливайся.
   У Хлои отвисла челюсть.
   – Это ты мне? – Как будто это она его задерживает! Как будто она не вертится целыми днями, как белка в колесе!
   Она подавила возмущенный вопль, готовый вырваться из ее горла, и изобразила подобострастную улыбку.
   – Да, босс. Конечно, босс. Уже разогналась, босс.
   – Что? – нахмурился Гиб.
   Но Хлоя развернулась на каблуках, вошла в студию и начала готовить камеру к съемке.
   Когда появился Гиб под ручку с Аланой, Хлоя окинула его недовольным взглядом. Как они еще не слиплись? Сначала он целует ее, а теперь прижимается к ней.
   Естественно, ее это не волнует. Просто это так… откровенно.
   Что если бы она обняла Дэйва и поцеловалась с ним прямо посреди редакции «Коллервильских вестей»?
   Не стоит сейчас думать об этом. Если какие-то действия Гибсона ее и волнуют, то только те, которые имеют отношение к фотографии. Но все же ей противно было смотреть, как он заискивает перед Аланой.
   – Это ничего не значит, – заметила Сьерра.
   Хлоя пожала плечами.
   – Меня это не касается.
   Но когда Гибсон закрыл студию пораньше, сославшись на «очередное свидание», очевидно назначенное сразу же после Аланиной встречи с Вальтером, Хлоя начала злиться.
   Гибсон только плечами пожал.
   – Тебе же лучше, больше успеешь посмотреть, – ответил он. – Или можешь позвонить Дэйву.
   Хлоя ослепительно улыбнулась.
   – Какая отличная мысль. Так я и сделаю.
   Дэйв трубку не взял. Она опять забыла о разнице во времени. Сейчас он еще на лугу, косит траву. А потом будет доить коров.
   – Вот и прекрасно, – проворчала Хлоя. Она позвонит Дэйву попозже. Но чем-то ведь надо себя занять! В квартире Марии ей было слишком тесно. Она решила выйти и побродить по окрестностям.
   Райс открыл дверь, когда Хлоя проходила мимо.
   – Эй, что случилось?
   – Ничего особенного. Просто ушла с работы пораньше и решила прогуляться.
   – Попутчик нужен?
   – Конечно, – ответила Хлоя. – Почему бы нет?
   Странно, что Райс не вызывал в ней таких бурных чувств, как Гибсон. Райс был приятным, веселым, общительным. Они много смеялись и шутили. Хлоя прекрасно провела с ним вечер. С Райсом, в отличие от Гибсона, ей было легко и спокойно.
   Как жаль, – размышляла она на пути домой, – что он сорвиголова, или как еще называют мужчин, которые рискуют собой, прыгая в самое пекло? Она никогда не согласится связать свою жизнь с таким человеком.
   Он ничем не лучше фотографа, вокруг которого увиваются толпы женщин… и который увивается вокруг них.
   Неожиданно, прямо посреди Амстердам-авеню, Хлоя остановилась.
   – Что случилось? – спросил Райс. – В чем дело?
   Хлоя яростно покачала головой.
   – Н-ничего. Ничего особенного. – Она облизала губы и улыбнулась, а затем глубоко вздохнула. – Просто… мысль одна пришла в голову.
   Ужасная мысль.
   Мысль о Гибе. Она прошла целый квартал, сравнивая Райса с Гибсоном Уокером. А о Дэйве даже не вспомнила.

* * *

   Гибсон насвистывал все утро.
   Если не свистел, то мурлыкал. А если не мурлыкал, и не насвистывал, то начинал что-то напевать.
   Хлое хотелось его задушить. Ну почему он не может просто заняться работой?
   Почему он вечно такой счастливый?
   Что ж, она подозревала, что знает ответ. Это Алана. Но черта с два она заговорит с ним об этом!
   Впрочем, это не имело никакого значения. Прекратив мурлыкать, насвистывать и напевать, Гиб сказал.
   – Есть одно место, куда тебе стоило бы пойти. Ресторан «Рикардо». Отличная еда. Чудесная обстановка. И атмосфера очень… интимная. – Он понизил голос, подчеркнув последнее слово.
   – Не думаю, что мне там понравится, – огрызнулась Хлоя, разыскивая ножницы в ящике стола, – если со мной не будет Дэйва.
   Лицо Гибсона окаменело. Затем он вздохнул и продолжил:
   – У них там такой замечательный зал на втором этаже с отдельными кабинками. Очень уединенными…
   Можно себе представить. Хлоя с грохотом задвинула ящик.
   Сьерра, расчесывающая девочку-подростка, которую Гиб собирался снимать в рекламе крема от прыщей, подняла голову, кивком указала на его нарочито «голодное» выражение лица и усмехнулась Хлое.
   Хлоя выдавила ответную улыбку. Это было не так легко, как она надеялась.
   – Просто я подумал, что и ты могла бы туда заглянуть, – легкомысленным тоном продолжил Гиб, – если твой возлюбленный когда-нибудь выберется в большой город.
   – Я подумаю, – ответила Хлоя.
   – Тебе, небось, приходится ходить по музеям и театрам в одиночестве. – Гиб задумчиво склонил голову. – Много музеев обошла?
   Он что, издевается?
   И если да, то зачем?
   Сьерра тоже казалась заинтересованной. В присутствии Сьерры и двух сгорающих от любопытства девчушек Хлоя почувствовала себя отчаянно храброй. Тем более что ее подстрекал блеск в глазах Гиба.
   Она вскинула голову, и ее, что называется, понесло.
   – Ты прав, – заявила она. – Наверное, Райсу там понравится. Я позову Райса, и мы сходим с ним вместе.
   – Райс! – Блеск в глазах Гиба превратился в огонь ярости. – Какого черта ты попрешься туда с этим волком?
   – А почему бы нет? – Хлоя легкомысленно пожала плечами. – Райс вообще очень легок на подъем. – Она выделила голосом последние слова, словно подчеркивая их двусмысленность.
   Гиб поморщился.
   – Бедный Дэйв, – сказал он. – Вот простофиля.
   Хлоя сдвинула брови.
   – Что значит, «бедный Дэйв»? Какой еще простофиля?
   – Да он же, кто еще? Сидит дома, копается в своем огороде, когда кто-то пользуется его вещами.
   Хлоя уставилась на него, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Сьерра и девочки тоже казались ошеломленными. Они переводили взгляд с Гибсона на Хлою и обратно, словно наблюдая за игрой в теннис.
   – Вещами? – прошипела Хлоя. – Ты считаешь Дэйва простофилей? Ты думаешь, что я вещь, которой можно пользоваться?
   На губах Гиба появилась ироническая улыбка.
   – Ну, он явно не семи пядей во лбу. Иначе не позволил бы тебе морочить ему голову.
   – Я не «морочу голову». Я работаю. И я уже говорила тебе, что Дэйв мне доверяет!
   Гиб ухмыльнулся.
   – Это каким же надо быть идиотом!
   – Если я иду ужинать с мужчиной, это вовсе не означает, что я собираюсь в конце вечера улечься с ним в постель!
   Гиб выгнул бровь.
   – Разве?
   – Не суди по себе! Если для тебя секс что-то вроде приложения к ужину, это не значит, что все думают так же!
   – Так вот что тебя беспокоит, – усмехнулся Гиб, – мои отношения с Аланой!
   Хлою словно жаром обдало. Она набрала полную грудь воздуха и произнесла приторно-сладким голосом:
   – Точно так же, как тебя волнуют мои ужины с Райсом.
   Они злобно уставились друг на друга.