Макалистер Хэдер. Музыка любви

   Лекси послушно терла кожу наждачной бумагой.
   Спенсер то и дело ошибался, подключая проводки, потому что пытался краем глаза незаметно наблюдать за ней.
   – Я все... кажется. – Она показала ему руку, потом макушку и отодвинула воротничок. – Теперь садиться за пианино?
   – Да.
   Молодой человек взял механическую руку.
   – Сначала просто играй, я проверю показатели давления. – Он прикрепил ее пальцы к пальцам механизма.
   – Она тяжелая, я не смогу играть хорошо, – предупредила Лекси.
   – Ты же не в «Карнеги-Холл» выступаешь. Просто делай, что можешь. – Спенсер сел на пол у компьютера. – Запомни, измеритель давления работает только на большом и указательном пальцах.
   – Хорошо.
   Наверное, все дело в свете, подумал он. Или угол зрения такой. Спенсер смотрел на нее и не мог отвести глаз. Неожиданно для самого себя он вдруг понял, что Лекси Джордан – очень красивая женщина. И волосы... и манера держаться... и выражение лица... Боже!
   А ведь, впервые дни знакомства он считал ее просто симпатичной. Потом, после игры на бильярде, – привлекательной. А теперь...
   А теперь ты должен сосредоточиться на цели своего визита, приказал себе Спенсер. Но сделать это становилось все труднее.
   – Начинай, – сказал он.
   Девушка кивнула, положила руки на клавиши. Музыка, сначала тихая, постепенно становилась все громче, пока не обрушилась водопадом звуков. Спенсер пристально смотрел на монитор, но мелодии, которые лились из-под пальцев девушки, казалось, парили вокруг.
   Словно музыка Лекси что-то спрашивала, а ему очень хотелось ответить.
   Спенсер потряс головой, отгоняя наваждение.
   – Великолепно! – проговорил он, когда девушка закончила. – Чье это произведение?
   – Рахманинова. – Она откинула волосы рукой с прикрепленным устройством. – Понравилось?
   Понравилось? Да он с трудом дышал. Сердце билось в бешеном ритме, Спенсер едва держал себя в руках.
   – Да, – ответил он, не в силах пошевелиться, как заколдованный.
   – Хорошо, – улыбнулась Лекси, словно разрушив чары.
   Что ты делаешь? – спрашивал себя Спенсер. Нельзя заводить с ней серьезные отношения, а потом добиваться гранта от фонда ее отца. Это породило бы слишком много сложностей.
   Вздохнув, он взглянул, на кучу проводов на полу.
   – Теперь давай подключим электроды.
   Спенсер отнес все необходимое к пианино, сел рядом с Лекси, обмакнул ватную палочку в гель и намазал им красные пятна на предплечье и макушке девушки.
   Теперь третье.
   Молодой человек почувствовал, что у него сосет под ложечкой. Никогда прежде ему не выпадало такого испытания. Он и раньше работал с женщинами, но никаких затруднений при этом не возникало...
   Он глубоко вдохнул, надеясь, что это поможет, но только еще больше погрузился в мускусный аромат ее духов.
   А что, если забыть об этом дурацком электроде и поцеловать ее?
 
   Кожаное нижнее белье. Я сошла с ума? – размышляла Лекси. Это ведь совершенно не мой стиль. И вообще, кожу носят только такие специалисты, как Франческа. А мой удел – хлопок.
   Как неловко. Я же так расстегнула кофточку, что он не мог не заметить это дурацкое белье.
   И никакой реакции. Абсолютно!
   Так занят своими проводами, точно я не женщина, а бревно.
   Так тебе и надо! Сиди вот теперь и страдай в этой лошадиной упряжи, которая словно кричит: «Эй, красавчик, развлечемся?» А застегнуться нельзя.
   Нужно было переодеться, как только он попросил включить свет.
   – Ой!
   – Больно?
   – Ничего. Волосы попали в молнию. Спенсер наклонился посмотреть, где они запутались, и тут же пожалел об этом...
   – Что это?
   – Рождественский подарок Франчески.
   – Что?
   Лекси покраснела.
   – Это... шутливый подарок. Она и себе хотела такой заказать – только красный, – но не знала, удобный ли он, а вернуть потом нельзя. Поэтому, я надела, чтобы проверить, – торопливо объясняла девушка.
   – Что ты надела?
   – Мой... я думала, ты заметил. Еще бы не заметить. Но вежливо ли сказать об этом?
   – Твой... наряд?
   – Да. – Она расстегнула молнию до конца. – Кожаный.
   Спенсер потрясенно смотрел на то, что подошло бы героине комиксов «Амазонки на тропе войны».
   Этого он никак не ожидал увидеть.
   Но не обратить на это внимания было невозможно.
   – Волосы запутались в одной из молний, и я не могу с этой штукой... – Девушка помахала механической рукой. – Не мог бы ты?..
   – Да, сейчас.
   Первым делом он отключил проводки от механической руки.
   Затем рассмотрел, куда попали волосы. Маленькая с крошечными зубчиками молния на бюстгальтере. Да... Спенсер старался осторожно распутывать пряди, не касаясь кожи. Безуспешно.
   Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, в голове пульсировала мысль, что он больше не в состоянии терпеть это напряжение, нужно что-то сделать.
   Волосы не поддавались. В отчаянии Спенсер резко потянул их, и молния разъехалась, обнажив прекрасную белую кожу.
   Лекси ойкнула и прижала ладони к груди.
   – Щекотно! – вдруг улыбнулась она.
   – Извини, – Спенсер тяжело дышал, – я не хотел.
   – Пред тобою «Врата удовольствия».
   – Врата удовольствия? – Голос у него охрип, но Лекси не заметила этого.
   – Это слова Франчески... Знаешь, так странно. – Лекси касалась себя механической рукой, доводя Спенсера до безумия. – Я чувствую разницу между своей кожей и тканью. Моя кожа теплая, молния холодная.
   Ты должен радоваться, твердил себе молодой человек, сенсорные датчики работают. Иди, посмотри на показатели, запиши, что она говорит.
   Вместо этого он, уже совершенно утратив профессиональное хладнокровие, как завороженный смотрел на ее пальцы.
   Лекси дотронулась до руки Спенсера.
   – Что-то жужжит, слышишь?
   – Да.
   – Рука?
   – Хватит о ней. – Он коснулся ее щеки и шеи. – Я сейчас ни о чем, кроме тебя, думать не могу.
   Он не смог бы удержаться от поцелуя за все золото мира.
   Ничего хорошего это не предвещало.
   Спенсер заставил себя прервать поцелуй.
   – Тебе повезло, что ты не прикрепил электрод к моему сердцу, иначе аппаратура не выдержала бы, – задыхаясь, сказала девушка.
   Он улыбнулся и прижался к ее лбу своим.
   – Хочу, чтобы ты знала: я пришел сюда только ради эксперимента.
   – Вот и займемся им.
   Лекси прикоснулась механической рукой к его лицу и закрыла глаза.
   – Я чувствую твою кожу и щетину на щеках. Тепло твоих...
   – Ты что, не понимаешь, что ты делаешь со мной? Я не могу...
   – И не надо.
   Она стремительно наклонилась и прильнула к его губам. У Спенсера закружилась голова.
   – Ты уверена?
   – Более чем.
   Молодой человек поцеловал ее ладонь, затем один из пальцев механической руки. Он почувствовал, как ему обожгло губы, и вздрогнул.
   – Меня, кажется, ударило током. Лекси придвинулась ближе.
   – Давай поцелую – и все пройдет. Спенсер обнял ее, коснулся ее губ, но, тут же отстранился.
   – Ничего не чувствую.
   Девушка засмеялась.
   – Пока ты приходишь в себя от удара током, я проведу собственный эксперимент. – Она медленно расстегнула пуговицы его рубашки.
   После этого Спенсер уж точно потерял рассудок. Слушая, как Лекси описывает свои ощущения, он исследовал ее кожаный бюстгальтер. Несколько мгновений спустя, обольстительно улыбаясь, она сказала: – А теперь решающее испытание. – И расстегнула молнию на его джинсах.
   Спенсер выдохнул и уже хотел предложить перебраться на кровать, диван или хотя бы на пол, когда Лекси сконфуженно пролепетала:
   – Кажется, сломала.
   – Что? – удивился он, не понимая, о чем она говорит.
   – Руку. Пальцы не двигаются, ничего не чувствую.
   – Зато я чувствую. – Он откинул голову назад.
   – И тебе это нравится?
   – Еще как!
   Лекси опустила руку ниже. Спенсер почувствовал себя на верху блаженства, но через мгновенье ему пришлось вернуться на землю – запахло паленым. Нет, только не это, подумал он.
   – Что-то случилось, посмотри!
   Девушка пыталась снять механическую руку, но безуспешно.
   – Не получается.
   – Подожди! – Спенсер бросился к розетке и выдернул вилку.
   – Что я сделала не так? – взволнованно спрашивала Лекси.
   Он скривился.
   – Теперь можешь снять?
   – Думаю, да.
   – Отличный получился эксперимент, ничего не скажешь!
   Сняв механическую руку, не на шутку встревоженная Лекси, отвезла Спенсера в отделение «Скорой помощи».
   По возвращении она помогла ему сложить аппаратуру.
   – Когда-нибудь мы будем с улыбкой вспоминать это происшествие, – пообещал он, садясь в машину.
   – Да. Жаль, что ты уже отправил мое письмо в журнал.
   Молодой человек рассмеялся.
   – По крайней мере, теперь мы знаем, что в конструкции есть недочеты. Все имеет свои плюсы.
   – Но есть и минусы?
   – У меня, очень много работы, которую нужно закончить до праздников. Поэтому увидимся только на Рождество.
   Можно подумать, она этого не знала. Ему еще повезло, что я не повредила его мужское достоинство.
   Когда его машина скрылась за поворотом, Лекси направилась прямо в кухню, достала из холодильника большой сырный пирог из «Уэйнрайт-Инн» и принялась уплетать его.
   Когда Франческа позвонила узнать, как дела, Лекси рассказала ей обо всем, кроме съеденного пирога.
   – Наверное, это было ужасно унизительно?
   – Да, особенно когда сработал больничный металлоискатель, среагировав на мое нижнее белье. В трубке раздался заливистый смех.
   – А он... будет... сможет?..
   – Ну, евнухом он не стал. Хотя опасность была. К счастью, обошлось... Предмет его гордости не пострадал.
   – Слава Богу. А...
   – Что? – недовольно спросила Лекси.
   – Ему есть чем гордиться?
   – Думаю, да, – вздохнула девушка. – Впрочем, точно не знаю – не видела. Франческа фыркнула.
   – Ты невыносима.
   – Да ладно.
   – И что теперь?
   – Рука нуждается в доработке.
   – Как и ты!
   – До Рождества это не понадобится, он занят.
   – Так что же, ты решила отложить ваши отношения?
   Лекси взяла телефонный аппарат и пошла в спальню, чтобы посмотреть на фотографию Спенсера в календаре.
   – После вчерашнего казуса, а особенно после обеда с моей семейкой разве он захочет иметь со мной дело?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   К двадцать третьему декабря миссис Джордан звонила дочери уже по двадцать раз в день. Лекси пришлось согласиться провести сочельник у родителей.
   Их белый огромный особняк в традиционном колониальном стиле с прекрасным видом на водопад принадлежал Фонду. Раньше они жили в Канзас-Сити, в Форт-Уортс, потом в Остине, что в часе езды от Рокки-Фолса. В последние годы Рокки-Фолс начал превращаться в культурный центр, и Джорданы рассудили, что в ближайшее время среди зажиточных техасцев войдет в моду иметь недвижимость в этом городке. Фонд культуры и искусства согласился построить для них дом с расчетом на то, что в нем будут устраиваться приемы для потенциальных спонсоров и размещаться приезжие артисты. Джорданам дом предоставлялся в пользование до тех пор, пока Лоренс работает в Фонде.
   Лекси жила в нем лишь первое время, когда только решила обосноваться в Рокки-Фолсе и подыскивала жилье.
   Она приехала около трех и поставила машину перед домом рядом с фургончиком «Мейн-Стрит-Драгс». Девушка взяла сумку с одеждой и подарками, захлопнула дверцу и пошла в дом. С крыльца сбегал водитель фургончика.
   – Счастливого Рождества! – улыбнулась ему Лекси.
   – Удачи! – ответил он, залезая в кабину.
   Удачи?
   Подойдя к двери, девушка услышала крик:
   – Кэтрин, умоляю, прими успокоительное!
   – Что? Ты хочешь, чтобы я заснула на Рождество?
   – Да!
   Лекси позвонила, потом на всякий случай постучала.
   Крики в доме немедленно прекратились, и улыбающиеся родители открыли дверь.
   Лекси почувствовала запах сосны: из сосновых веток были сделаны развешанные повсюду гирлянды. Везде сияли фонарики, блестели елочные украшения, в камине потрескивал огонь. В доме царил праздник.
   – Алексаааандра! – Миссис Джордан в белом фартуке с рождественской аппликацией схватила дочь за руки и потянула в дом. Глаза у нее сияли, щеки горели румянцем. – Счастливого Рождества!
   На отце был красный-свитер, рубашка и ярко-зеленый галстук с Санта-Клаусами. Не хватает только трубки, мелькнуло в голове у Лекси.
   Комнаты были похожи на декорации к рождественской сказке. Мама постаралась, догадалась девушка.
   – С наступающим праздником, родители. Как здесь уютно. Мама, ты все так замечательно украсила.
   Миссис Джордан просияла.
   – Гостей еще нет? – спросила Лекси, отдавая отцу сумку и пальто.
   – Нет. Самолет Лесли прилетает в половине седьмого, поэтому ужин начнется не раньше восьми.
   Как это похоже на братца: максимально усложнить жизнь всем вокруг.
   – А остальные?
   Губы миссис Джордан страдальчески изогнулись.
   – Психоаналитик Гретхен пожелала встретить Рождество в кругу семьи. А Гретхен не может общаться с нами без ее помощи.
   – Только не говори, что она не приедет! – Лекси с ужасом представила, что придется ехать в Остин и тащить сестру силой.
   Мистер Джордан молча, воздел руки к небу и закатил глаза.
   – У них сейчас сеанс психотерапии, – объяснила мать, как ни в чем не бывало. – Доктор Трейси считает, и я не могу с ней не согласиться, что Гретхен необходимо настоящее Рождество: она должна пойти спать, предвкушая приход Сайта-Клауса, а утром – прибежать к елке и найти подарки.
   – Но ведь она уже не ребенок! – возмутилась Лекси.
   – Да, но это вы с братом, когда она была еще совсем маленькой, сообщили ей, что Санта-Клаус – выдумка взрослых.
   – Господи, ей уже двадцать три! Столько лет прошло!
   – Очевидно, она до сих пор испытывает чувство обиды.
   Может, мне еще и извиниться перед ней? – негодовала про себя Лекси. К тому же это Лес рассказал Гретхен про Сайту после того, как она заявила, что Сайта любит ее больше всех.
   – Поскольку я не Санта-Клаус, то имею полное право положить подарки под елку уже сейчас, – улыбнулась девушка.
   Она расстегнула сумку и стала выгружать цветные коробочки, но миссис Джордан покачала головой.
   – Нет, нет, дорогая, тебе придется обернуть их в бумагу, которая соответствует убранству комнат. Сегодня разрешены только золотой, красный, кремовый и зеленый цвета. Я решила, что все должно быть в традиционном стиле.
   – Мне казалось, что ярко-розовый и пурпурный выглядят очень празднично.
   Миссис Джордан взяла дочь за руку и закрыла глаза.
   – Не спорь со мной, Александра, хотя бы сегодня.
   – Я и не спорю, просто...
   – Бумага в моей мастерской наверху.
   За спиной жены мистер Джордан повертел в руках баночку с таблетками и покачал головой: мама сегодня на взводе, лучше ее не злить и не перечить ей.
   – Ладно, сделаю, как ты хочешь. Улыбка вновь озарила лицо Кэтрин, и она открыла глаза.
   – Прошу тебя, поаккуратнее с уголками.
   На месте папы я бы подмешала немного снотворного в какой-нибудь коктейль и угостила ее, подумала Лекси.
   – Хорошо.
   Мистер Джордан взял вещи дочери и направился в ее спальню.
   – Лоренс, постой. Александра, что ты наденешь завтра? – Не дожидаясь ответа, Кэтрин расстегнула сумку. – Насчет пижамы не беспокойся: я купила, вам троим одинаковые, в красную клетку, чтобы вы хорошо смотрелись на фотографиях... – Она достала платье. – Синее? Джинсовое? Ты собираешься встречать Рождество в этом!
   Лекси быстро перебрала в уме все свои наряды – в основном черные концертные платья.
   – У меня есть красный пиджак...
   – Но он не подойдет!
   – Тогда черное платье.
   – Черный, не входит в число наших цветов – на Рождество нельзя быть в черном. Равно, как и в белом. У нас же кремовая скатерть с золотой вышивкой. А если кто-то наденет белое, она будет казаться грязной.
   – Я...
   – Иди в магазин, купи новое платье.
   – В магазин накануне праздника?! Ни за что! Кэтрин повернулась к мужу.
   – Лоренс, дай ей кредитную карточку. Мистер Джордан достал бумажник.
   – Ну, если ты так хочешь, мама... – Это был шанс сбежать. Бедный папа, подумала Лекси и посмотрела на него с жалостью. – Вам что-нибудь купить?
   – Ром.
   – Лоренс!
   – Для коктейля, Кэтрин.
   – Но у нас ведь была бутылочка.
   – Там осталось меньше, чем я предполагал, – с невинным видом ответил мистер Джордан.
   – Тогда заодно уж проверь, достаточно ли у нас бренди, оно нужно для сливового пудинга. А также стружка мускатного ореха... Послушай, Лоренс, я дам Александре твой сотовый телефон! – Кэтрин выдвинула ящик комода и протянула дочери трубку.
   – Мама, в магазинах наверняка так шумно, что я не услышу звонка, – начала было Лекси, но осеклась, увидев недовольный взгляд матери.
   Неожиданно раздался неприятный писк, к аромату сосны примешался запах гари.
   – Это сработала пожарная сигнализация на кухне, – прокричал Лоренс.
   – Мое печенье! – Миссис Джордан поспешно убежала.
   – Пока, мам, – кинула ей вслед Лекси и вышла из дома.
   Гретхен и Лес приехали почти одновременно, ближе к вечеру.
   Едва войдя в гостиную, Гретхен заявила, что не станет общаться ни с кем до приезда психоаналитика, и удалилась к себе.
   Лес прибыл небритый, с грязными волосами, в мятой, запачканной краской одежде. В ушах у него было больше колец, чем в шкатулке у Лекси. Услышав, что сестра пригласила на обед некоего Спенсера, он заныл:
   – Я так скучаю по Арно. Почему мне нельзя его привести?
   Но когда он снял куртку, все забыли и о неведомом Арно, и обо всем остальном. Защитного цвета майка открывала испещренные татуировками руки, грудь и спину Леса.
   – Я художник, – гордо заявил он, – а мое тело – холст!
   Кэтрин тут же, сославшись на усталость, ушла к себе. Лекси отправилась в кухню мыть посуду, а Лес вступил в перебранку с отцом.
   На следующий день в шесть часов утра Лекси, облаченная, в клетчатую ночную сорочку с кружевами, при виде которой Франческа, наверное, умерла бы, разбудила брата и сестру, заставила их надеть купленные матерью пижамы, велела вести себя хорошо и отвела вниз, топая по ступенькам громче обычного, чтобы оповестить родителей о своем приближении.
   Как в старые добрые времена.
   Санта-Клаус предусмотрительно подарил им по велосипеду. Гретхен и Лес были в восторге.
   Оттого ли, что родные были так веселы, или оттого, что в воздухе витал аромат праздника, а может, из-за шампанского, которое мистер Джордан подлил в апельсиновый сок, Лекси позволила себе расслабиться и понадеяться, что все будет хорошо.
   Накануне вечером, к ее изумлению, ей удалось найти в магазине кремовое платье из тонкой шерсти с жилетом, по краю которого были вышиты дубовые листочки. Девушка решила, что оно подойдет и для и выступлений.
   Даже скорое прибытие Эмили уже не пугало. Хорошо, что милая мамочка заставила ее прийти на обед с мужчиной, думала Лекси, предвкушая встречу со Спенсером.
   Впрочем, хорошее настроение быстро улетучилось, когда из кухни донеслось:
   – Тогда позвони ее психоаналитику!
   – Кэтрин, но ведь сегодня Рождество! Не можем же мы заставить бедную женщину бросить семью в праздник.
   – Как это – не можем?! Это была ее идея – собрать всех на обед. Какой толк от этого обеда, если Гретхен весь день просидит в своей комнате?
   – Она же потребует увеличить гонорар!
   – Тебе деньги важнее дочери?!
   – Если бы ты видела последний счет от доктора Трейси, ты бы не задавала подобных вопросов.
   Лекси вошла в кухню. Надевая фартук с Санта-Клаусом на кармане, она посоветовала:
   – Не обращайте на Гретхен внимания, она этого не вынесет и спустится.
   – Александра! Лоренс, звони доктору Трейси. Вздохнув, мистер Джордан снял трубку, прислушался и повесил ее на место.
   – Гретхен меня опередила, она уже объясняет психоаналитику, как к нам проехать.
   – Отлично. Гостям скажем, что это ее подруга.
   – Кэтрин...
   – Не объяснять же сестре и ее семейству, что моя дочь не в состоянии присутствовать на праздничном обеде без психоаналитика.
   – Ладно, – сдался Лоренс, – как скажешь, дорогая.
   – Пап, коктейль готов? – весело спросила Лекси, желая подбодрить отца.
   – Не вздумай дать ей его до обеда! Она испортит аппетит.
   Мистер Джордан с сочувствием взглянул на дочь.
   – Я как раз собирался его приготовить.
   – Сначала проверь, достаточно ли у нас дров. Камин будет гореть весь день, подключи к делу Лесли.
   – Он обкатывает новый велосипед.
   – Братец ударился в детство? – ухмыльнулась Лекси. – И, как всегда, отлынивает от работы.
   – Александра! Я уверена, Лесли поможет отцу, если его вежливо попросить, а не дразнить, – наставительно сказала Кэтрин.
   Лоренс поспешил удалиться. Проходя мимо дочери, он шепнул ей на ухо:
   – В холодильнике осталось еще немного моего фирменного апельсинового сока.
   – Спасибо, папа. Мне бы хотелось поговорить с тобой. По поводу здания музыкального факультета «Литтлтри».
   – А что с ним случилось?
   – Давай потом все обсудим в спокойной обстановке, – улыбнулась Лекси.
   – Я скроюсь в кабинете. – Мистер Джордан выскользнул из кухни.
   Через несколько минут раздался звонок в дверь.
   – Всего лишь без пятнадцати десять! – забеспокоилась Кэтрин. – Только бы не Кэролайн!
   Но это оказалась именно она.
   Лекси последовала за матерью в прихожую, где тетя и дядя уже обнимались с отцом.
   – Бен! Кэролайн! – обрадованно восклицала Кэтрин.
   Какая актриса пропадает, подумала девушка, оглядываясь в поисках знаменитой двоюродной сестры. Эмили не было.
   – Мы специально приехали пораньше, чтобы помочь вам, – заявила Кэролайн. Она окинула взглядом, украшенную сосновыми гирляндами прихожую, но от комментариев воздержалась.
   – Как мило с вашей стороны, но помощь не понадобится. – Кэтрин повесила пальто родственников в шкаф. – У меня все под контролем.
   – Отлично, – картинно улыбнулась Кэролайн. – Признаюсь, я очень переживала за тебя – вы ведь никогда не собирали всю семью на Рождество. А это так утомительно!
   – Что ты, мы так часто устраиваем званые вечера, что я давно привыкла, – с вызовом ответила Кэтрин.
   – Правда? А я думала, ты не любишь подобных сборищ.
   Лекси хотела вступить в разговор, чтобы не дать, матери попасть в ловушку хитрой тетки, но опоздала.
   – Напротив, я очень люблю давать большие приемы.
   – Поскольку нас вы не приглашаете, мне трудно судить.
   – На них собираются в основном меценаты...
   – Иными словами, нужно заплатить, чтобы попасть на твой прием.
   – А где Эмили? – улучила момент Лекси.
   – Вот-вот подъедет, – улыбнулась Кэролайн. – Я подожду у двери, чтобы открыть, как только она позвонит. Ей ни в коем случае нельзя стоять на морозе – это вредно для горла. Кстати... – она поежилась, – не могли бы вы еще подтопить? Здесь ужасный сквозняк.
   – У нас зажжен камин, – недовольно ответила Кэтрин. – Эмили может сесть рядом с ним, если ей будет холодно.
   – А во время обеда? В столовой у вас тоже камин?
   – Нет, но...
   – Кэтрин, пойми, когда принимаешь в своем доме певицу такого уровня, нужно создать все условия!
   – Да будет тебе известно, что звезды с мировыми именами не раз останавливались в этом доме и никто не жаловался, – процедила миссис Джордан.
   – А они когда-нибудь сюда возвращались?
   – Мам, у тебя что-то готовится на плите? – Лекси потянула мать за руку.
   – Надеюсь, это что-то без соуса, – вздохнула Кэролайн. – Терпеть не могу соус с комочками!
   – А по твоей стряпне этого не скажешь!
   – Я прибавлю тепла, тетя Кэролайн, – торопливо проговорила Лекси, пытаясь притушить в зародыше зарождающийся скандал, и отправилась в кладовку за термостатом. Недовольная гостья осталась в прихожей.
   – Здесь ведь тепло. Это она из вредности, – ворчала миссис Джордан.
   – Ладно, мам, пусть строит из себя важную персону. – Лекси огляделась. Гора грязной посуды в раковине, стопка кулинарных книг на столе, разделочные доски, пакеты... А на плите только сливовый пудинг в пароварке. Да в духовке шипит гусь, источающий головокружительные ароматы. – Мам!
   – Что?
   – Гусь уже в духовке. Может, пора готовить гарнир?
   – Я как раз собиралась этим заняться. Но пришла Кэролайн. Теперь придется делать закуски.
   – Я возьму их на себя, – вызвалась Лекси, – а ты брось все силы на обед.
   Пока миссис Джордан измельчала в миксере семгу, девушка украдкой заглянула в кладовку, где обнаружила большие запасы крекеров и сыра. Пусть тетя Кэролайн пока перекусит этим.
   Лекси несла поднос с незамысловатым угощением в гостиную, когда в дверь позвонили. Она затаила дыхание – неужели Спенсер? Кэролайн распахнула дверь, на пороге стоял Маршалл Де Сальво.
   – Слава Богу, вы, наконец, доехали. Входи, Маршалл.
   – Я должен проверить, все ли готово к приходу Эмили, – ответил тот.
   Не снимая пальто, Маршалл вошел в гостиную, Лекси последовала за ним.
   А он старше, чем мне казалось, подумала она. Впрочем, мы давно не виделись.
   Может быть, жизнь с Эмили состарила его?
   Тем временем Кэролайн по-хозяйски переставляла что-то в комнате, переместила удобное кресло-качалку поближе к камину. При этом ее мало волновало, что гостям будет неудобно разговаривать друг с другом.