Макдермид Вэл. Охота за тенями

   – Я думала, это очевидно, – твердо проговорила Фиона. Речь шла о жизни Кита, и к ней вернулась ее обычная напористость. – Вам нужны писатели, получавшие премии за свои триллеры, в которых действуют серийные убийцы и которые были экранизированы. Обратитесь в Ассоциацию. Там вас свяжут с каким-нибудь фанатом, и он снабдит вас точными данными.
   – Но ведь их может быть несколько дюжин. Мы не в состоянии предоставить охрану всем.
   – По крайней мере, предостережете их, – бесстрастно произнесла Фиона, тогда как глаза ее метали молнии.
   Дюваль переменилась в лице.
   – Невозможно. Доктор Кэмерон, вы просто не представляете, что начнется. Мы не можем допустить панику. С нас достаточно шумихи в газетах, к тому же нам еще неизвестно, что случилось с Джорджией Лестер. На этой стадии совершенно недопустимо выходить на публику.
   Фиона не сводила глаз с Дюваль.
   – Среди этих людей есть мои друзья. С одним из них я живу под одной крышей. Если вы не желаете предупредить их об опасности, это сделаю я.
   С трудом сдерживая себя, Дюваль повернулась к Стиву.
   – Я думала, она понимает, что такое конфиденциальный разговор.
   Стив положил руку на плечо Фионы, но она нетерпеливо сбросила его руку.
   – Детектив-суперинтендант Дюваль права, – тихо проговорил Стив, – Нам ничего неизвестно наверняка, и если начнется паника, наши шансы схватить убийцу будут ничтожно малы. Ты это знаешь, Фион. Если бы речь не шла о Ките, ты бы сама настаивала на том, чтобы не подпитывать убийцу рекламой.
   – Наверно, Стив, ты прав. Но речь идет о Ките, и перед ним у меня куда больше обязательств, чем перед лондонской полицией.
   Молчание затянулось и становилось опасным. Первой его нарушила Дюваль.
   – Скажите вашему другу, чтобы он был осторожнее. Но я должна настоятельно просить вас не предавать гласности то, о чем мы здесь говорили.
   Фиона фыркнула:
   – Люди, о которых мы тут говорили, не идиоты. Это умные мужчины и женщины, которые живут своими мозгами. После убийства Дрю Шанда шотландские писатели создали некую телефонную систему, благодаря которой каждый день узнают, все ли еще живы. Один из них уже приходил ко мне за поддержкой. Все знают, чем я занимаюсь. Если вы отыщете Джорджию, разделанную на куски, у меня раскалится телефон. И я не собираюсь говорить этим людям, что нет повода для беспокойства.
   – Фион, ты же понимаешь, одно дело – предупредить об опасности и совсем другое – оповестить о серийном убийце, охотящемся на писателей. Тебе, как никому другому, всегда удавалось пройти по лезвию ножа.
   – Наверно, Стив, ты забыл Лесли, – вскочив, бросила ему в лицо Фиона. – А я никогда не забуду. И собираюсь действовать по своему усмотрению, а не по твоему.
   Стив молча смотрел, как Фиона с развевающимися волосами стремительно шла к выходу.
   – О, черт!
   – Я была бы вам очень благодарна, если бы вы просветили меня, – сказала Дюваль. – Сэр, – добавила она, скорее чтобы уколоть Стива, чем завершить фразу принятым образом.
   Стив смял сигару в пепельнице.
   – Она права. Я забыл о Лесли, – произнес он, как бы размышляя вслух, после чего повернулся к Дюваль. – Лесли сестра Фионы. Она была студенткой, когда стала жертвой серийного убийцы. Его так и не нашли. Поэтому Фиона делает то, что делает. Она всегда считала, что если бы в университете должным образом информировали студенток, Лесли была бы жива. Наверно, это не совсем так, однако людям свойственно искать виноватого. Иначе им пришлось бы винить жертву, а это губительно для психики.
   Дюваль понимающе кивнула.
   – Неудивительно, что она волнуется за своего друга.
   – Я тоже волнуюсь, Сара. Он мой лучший друг, – проговорил Стив с каменным лицом.
   – Тогда вам лучше догнать ее и успокоить. Я не хочу, чтобы она сошла с катушек, когда расследование в самом разгаре. Какой бы полезной она ни была для нас.
   Стив так же, как Дюваль, терпеть не мог, когда ему указывали, что делать, поэтому так посмотрел на нее, что она, подняв руки, примирительно проговорила:
   – Как только доберусь до Вуд-стрит, немедленно обо всем сообщу начальству и добьюсь, чтобы расследование велось по полной программе. Сегодня же постараюсь добыть ордер на обыск. Скажите ей об этом.
   – Скажу, Сара. Я рад, что вы отнеслись серьезно к нашему разговору. Потому что, если с Китом Мартином что-нибудь случится, не одна Фиона возжаждет мести.
 

Глава 35

   Больше всего Фионе хотелось схватить такси и помчаться домой к Киту. Но так как у нее уже вошло в привычку не ставить личное выше служебного, то она отправилась в университет, ничего и никого не замечая по пути. В голове у нее царил хаос, сердце останавливалось от страха. У нее не было причин думать, будто Кит следующий в списке, но и не было причин не думать об этом. Однако как сказать Киту, чтобы он отнесся к ее словам серьезно, и при этом не очень испугался?
   Едва войдя в свой кабинет, Фиона услыхала, что ее окликнули по имени. Она обернулась и увидала потное лицо бегущего к ней Стива.
   – Подожди, Фиона! – крикнул он, когда она отвернулась и хлопнула дверью.
   Фиона скидывала жакет, когда Стив подскочил к ней, а так как руки у нее застряли в рукавах, то ей пришлось смириться с тем, что он обнял ее и крепко прижал к себе.
   – Я знаю, как ты напугана.
   – Иди к черту! Я в бешенстве. Людям грозит опасность, а вы не можете их защитить. – Освободившись, она сняла жакет и бросила его на диван. – Вы бы кричали на весь мир, будь это кто-нибудь из полицейских. Почему нее к Киту и его друзьям можно относиться иначе?
   – Пойми, Фиона. Полицейские умеют держать рот на замке. А если мы начнем предостерегать писателей, что будет? У нас нет возможности предоставить писателям защиту, потому что не хватает людей. Кто-нибудь обязательно побежит в газету и будет кричать, что полицейские плохие. Газеты подхватят его крик, и начнется массовая истерия. Появятся всякие безумцы. Добровольцы. Все, кому не лень будут звонить по телефону. А кончится тем, что бдительные фанаты возьмут исполнение закона в свои руки. Не успеешь оглянуться, как появятся жертвы, но не серийного убийцы.
   Пока Стив говорил, он мерил шагами кабинет, и во всех его движениях чувствовалось предельное напряжение.
   – Все это омерзительно, Стив, и ты сам это знаешь. Если Джорджия убита – поверь мне, я молюсь, чтобы ребята Сары Дюваль ничего подозрительного не нашли на рынке, – значит, действует серийный убийца. И я не позволю Киту и его друзьям стать новыми жертвами, пока вы бродите где-то, арестовывая невесть кого. – Фиона со стуком выдвинула ящик и бросила на стол пластиковую папку. – Вот письма, которые получили Кит, Джорджия и еще четверо. Отдай их Саре Дюваль.
   Лицо Стива стало похоже на маску.
   – Хорошо. Но обещай мне одно. Обещай, что не поступишь опрометчиво.
   У Фионы был такой взгляд, словно еще мгновение, и она разразится слезами.
   – Ох, Стив, ты мог бы и получше знать меня.
   Обида, прозвучавшая в ее голосе, хлестнула Стива, как плетью.
   – Прошу прощения. Но ты должна меня понять. Мы не можем позволить прессе начать охоту за ведьмами. Послушай, мне тоже страшно. Если с Китом случится беда, я никогда себе этого не прощу.
   – Так делай же что-нибудь.
   В отчаянии Стив положил письма на стул.
   – Неужели ты не понимаешь? Я не могу. Не я этим занимаюсь. Полиция города нам не подчиняется, и я не имею права лезть в ее дела.
   – Значит, не о чем и говорить.
   Прежде чем Стив успел ответить, зазвонил телефон, и Фиона потянулась за трубкой:
   – Прошу прощения. Я ведь на работе. – Она повернулась спиной к Стиву. – Доктор Кэмерон слушает.
   Стив обратил внимание, как ссутулилась Фиона, поняв, кто ей звонит.
   – Минутку, майор, – сказала она и прикрыла трубку ладонью. – До свидания, Стив. – Не поворачиваясь, Фиона ждала, пока он брал письма, выходил из кабинета и закрывал за собой дверь. Потом она обогнула стол, села в свое кресло и, вздохнув, убрала ладонь с трубки. – Прошу прощения, я была не одна.
   – О, это я прошу прощения за то, что звоню в неурочное время.
   – Все в порядке. Урочного времени не бывает. Чем могу помочь, майор?
   – У меня хорошие новости. Мы арестовали Мигеля Делгадо.
   – Поздравляю. – Фиона постаралась произнести это как можно веселее, несмотря на начавшуюся мигрень. – Для вас это большое облегчение.
   – Si. Я рад, что мы победили. Вы оказались правы, он обосновался в другом месте. У него был друг из тех, по ком тюрьма плачет, как говорит моя жена. Делгадо думал, что может ему доверять, коль скоро тот сидел в тюрьме. Но этот друг всего лишь мелкий воришка. Ну, он увидел фотографию Делгадо в газете и понял, что дело серьезное, вот ему и не захотелось, чтоб его обвинили в соучастии. Свой фургон он уступил Делгадо, а сам пошел в местный полицейский участок. Утром мы нашли убийцу недалеко от города.
   – Отлично. Он признался?
   Фионе показалось, что Беррокал вздохнул.
   – Нет. Не говорит ни слова.
   – У вас есть улики?
   – Только во втором случае. Убитая американка. Официант подтвердил, что видел его с ней за несколько дней до убийства. Мы надеемся на медэкспертов. Еще у нас есть ножи из фургона. Ждем результатов, иначе нам нечем на него надавить.
   Фионе очень хотелось, чтобы он не ждал от нее помощи. Ей хотелось послать его подальше, сказать, что у нее есть дела поважнее. Однако она знала, что положить конец убийствам в Толедо так же важно, как все остальное, что происходит в ее жизни. Как профессионал она не имела права ставить одну жизнь выше другой. Иначе какой смысл в ее работе? И Фиона заставила себя не срывать зло на Сальвадоре Беррокале.
   – Уверена, у вас опытная команда и вы справитесь, – сказала она, включая компьютер.
   – Прежде мне не случалось допрашивать серийного убийцу. Но у меня есть план, – с энтузиазмом проговорил он. – Я хочу сделать так, чтобы он разозлился. Скажем, кто-то из моих людей посмеется над ним. Ну, вы понимаете. Провинциальные полицейские, мол, дураки, арестовывают кого ни попадя. Очевидно ведь, что человек, задумавший такие преступления, должен быть очень умен и обаятелен, иначе у него ничего не вышло бы с его жертвами. А тут какой-то вонючий лавочник, который никак не похож на толедского убийцу. Мой человек будет вести себя так, словно ему жалко терять на него время.
   – Думаю, вы сумеете его расшевелить. Это должно сработать. Вы хорошо все продумали. – «А теперь хватит, оставь меня в покое», – пронеслось у нее в голове. – Дайте мне знать, как все пройдет.
   Беррокал все еще благодарил Фиону за помощь, когда она положила трубку. Пусть думает, что хочет. Плевать ей на все. Фиона включила e-mail и отправила сообщение. К телефону Кит не подходит, когда работает, но e-mail включает регулярно.
   From: Фиона Кэмерон «[e-mail]»
   То: Кит Мартин «[e-mail]»
   Re: Совет
   Помнишь послание на обложке «Путеводителя по галактике для путешественника автостопом»? НЕ ПАНИКУЙ.
   Мне не хотелось тревожить тебя утром. Есть идея, но сначала я собиралась прокатать ее на Стиве. Ночью узнала, что арестован невинный человек, а не убийца Джейн Элиас. Принимая во внимание убийство Дрю и исчезновение Джорджии, пришлось задуматься о возможном серийном убийце. Я взглянула на «Чем дальше, тем больше» и расстроилась из-за очевидных совпадений. У меня была встреча с дамой из лондонской полиции, и, к счастью, она серьезно отнеслась к моим предположениям.
   Плохая новость: если я права, то Джорджии, скорее всего, нет в живых.
   Хуже всего то, что могут быть другие убийства. Полиция, естественно, не хочет поднимать шум из страха перед паникой. К тому же у них не хватает людей, чтобы предоставить защиту… НЕТ ПРИЧИН думать, что тебе грозит особая опасность (я все еще считаю, что письма не имеют отношения к убийствам), но все же нужно принять меры предосторожности. Не открывай дверь незнакомым людям. Не ходи никуда один. НИКУДА. К черту браваду. Я не хочу никакого риска.
   Я на работе, если захочешь поговорить. Собрание с двух до трех. Семинар с трех тридцати до пяти. Дома рассчитываю быть к шести. 
   Я люблю тебя. 
   Будь осторожен. 
   Ф.
   Фиона нажала кнопку «send» и стала смотреть, как ее послание исчезает в «эфире». Разум говорил ей, что она не сможет спасти Кита, если кто-то вознамерился его убить. Однако бить тревогу необходимо. Один взломщик сказал ей когда-то, что никакая охранная система не помешает ему войти в облюбованный им дом. Если ему захочется войти, он войдет. Система охраняет от случайных людей. «Пусть парень поверит, что в соседний дом войти легче» – таков был совет профессионала. Что ж, если убийца выберет другую жертву, которая покажется ему более достижимой, она с этим смирится. Сейчас нет ничего важнее, чем сохранить жизнь Киту.
   Несмотря на все сказанное Фионе, Сара Дюваль полностью осознавала свою ответственность перед потенциальными жертвами. Она всегда была сторонницей превентивных мер, однако, когда речь идет об убийстве, а не о воровстве или взломе, действовать надо быстро. Первым делом ей требовалось получить ордер на обыск на рынке, но предприняв шаги в этом направлении, она стала думать, что еще можно сделать.
   Саре Дюваль не приходилось работать с Фионой, наверно, поэтому она поймала себя на том, что относится к высказанным ею предположениям куда более скептически, чем Стив Престон, который смотрел на Фиону почти как на святую пророчицу. Ей не показалось убедительным мнение Фионы, будто пишут письма одни люди, а совершают убийства другие. В совпадения Дюваль не верила, и то, что письма и убийства совпали по времени, казалось ей подозрительным. Ну, как поверить, что в то время как серийный убийца охотится на авторов триллеров, какой-то ничем не связанный с ним человек посылает им письма с угрозами? Или действует один человек, или у автора писем дар провидения. Итак, она решила выяснить, кто автор писем. Это приведет ее к убийце или к тому, кто выведет ее на убийцу.
   Она не собиралась принимать на веру все сказанное Фионой, но кое-что показалось ей вполне обоснованным. Скорее всего, тот, кто писал письма, или неудачливый писатель, или писатель, чья карьера по каким-то причинам сломалась. Если так, то, расспросив агентов и редакторов, которые непосредственно контактируют с писателями, можно выйти на автора писем. Агенты и редакторы работают с текстами, и не исключено, что они узнают какие-то особенности стиля.
   Дюваль поручила одному из своих людей найти наиболее известных агентов и редакторов, а также экспертов в жанре детектива. В результате уже на другой день был назначен завтрак с двумя агентами и тремя редакторами. Они понятия не имели, о чем пойдет речь, хотя Дюваль очень настойчиво попросила их откликнуться как можно быстрее на ее предложение и никому о нем не говорить.
   Не успокоившись и на этом, Дюваль стала думать о том, кто из писателей мог стать следующей жертвой предполагаемого серийного убийцы.
   Она не зря приехала в Клэпхем, тихие улицы которого были застроены уютными коттеджами. Один из ее сыщиков сообщил ей, что Доминик Рейд все знает о современных авторах детективов. Когда машина остановилась, не доезжая до дома Доминика Рейда, Сара Дюваль не сразу открыла дверцу, постаравшись освежить в памяти рассказ привезшего ее детектива.
   Доминик Рейд. Сорок семь лет. Работал на Би-би-си. Потом независимый продюсер. Его компания подготовила не одну программу. Так или иначе участвует почти во всех передачах, связанных с детективной литературой. Написал путеводитель по детективам. Недавно опубликовал книгу «Смерть на книжных страницах», критический обзор современной детективной литературы. Если кто-то и мог подсказать Дюваль кандидата на роль серийного убийцы, так только Рейд.
   – Вы читаете детективы? – спросила Дюваль своего подчиненного.
   Он покачал головой.
   – Попытался однажды. Нашел пять ошибок на первых же двадцати страницах и бросил. Все равно что работать в выходной день. А вы, мэм?
   – Вообще никогда не читаю художественную литературу, – сказала Дюваль таким тоном, словно отвечала на вопрос, не злоупотребляет ли она спиртным. – Что ж, за дело.
   Рейд открыл дверь, не успел стихнуть звонок. Он оказался высоким, худым, с шапкой седеющих светлых волос.
   – Старший инспектор Дюваль? – спросил он, подавляя загоревшееся в глазах любопытство.
   – Мистер Рейд? Спасибо, что согласились принять меня.
   Он отступил в сторону, приглашая обоих полицейских в дом. Дюваль и детектив вошли в холл, где едва хватило места для троих. Возле одной стены были сложены книги. Рейд повел своих гостей в комнату, где три стены закрывали полки с книгами.
   Кроме них там были еще четыре видавших виды кресла и стол.
   В одном из кресел уютно устроились черная и белая кошки, даже не пошевелившиеся при виде людей.
   – Садитесь, пожалуйста.
   Дюваль выбрала для себя ближайшее к двери кресло, где было поменьше кошачьей шерсти – по крайней мере, костюм не так сильно пострадает. Поймав взгляд детектива, она показала ему на дальнее кресло.
   – Могу я предложить вам что-нибудь? Чай? Кофе? Сок? Или что-нибудь покрепче?
   – Спасибо, мистер Рейд, я не хочу отнимать у вас время. Сядьте, пожалуйста.
   И Дюваль махнула рукой на единственное свободное кресло. Рейд послушно опустился в него.
   – Мне никогда прежде не приходилось встречаться со старшими инспекторами, – сказал он. – Как-то странно, ведь читать приходилось о многих. Итак?
   Он нервно сглотнул слюну, в открытом вороте рубашки было видно, как задвигался кадык на худой шее.
   – Благодарю, что согласились принять нас, и прошу прощения – мой коллега не мог объяснить вам, почему нам срочно понадобилась ваша помощь.
   – Очень загадочно. Однако, надеюсь, вы скажете мне, в чем дело.
   Дюваль едва заметно улыбнулась. В случае необходимости она умела быть милой и очаровательной. Однако Рейда, по-видимому, не надо очаровывать, чтобы он расстался с информацией.
   – Должна предупредить, дело повышенной секретности, и, прежде чем изложить факты, я должна быть уверена, что вы сохраните их в тайне.
   Рейд выпрямился и удивленно посмотрел на нее.
   – Кажется, дело серьезное.
   – Очень серьезное. Настолько серьезное, что я вынуждена просить вас не разглашать содержание нашей беседы.
   Рейд несколько раз кивнул.
   – Как вам будет угодно. Конечно, я никому ничего не скажу. Сохраню в тайне. Это имеет отношение к исчезновению Джорджии Лестер?
   – Почему вы так думаете?
   Рейд пожал плечами.
   – Не знаю… Вы из полиции Сити, а я знаю, что у Джорджии там квартира. К тому же о ее исчезновении передавали в новостях…
   Дюваль скрестила ноги и подалась вперед.
   – Вы правы. Я расследую исчезновение мисс Лестер. Однако у меня есть еще и другие соображения. Из-за недавних убийств Дрю Шанда и Джейн Элиас мы предполагаем возможность – пока только возможность – связи всех этих событий.
   Словно защищаясь, Рейд скрестил руки на груди.
   – Вас интересует, насколько возможно, чтобы серийный убийца покушался на писателей. – Это было скорее утверждение, чем вопрос. – Понимаю. Вы как раз об этом думаете. Не буду делать вид, что мне не приходили в голову такие же мысли, но… – Кивком головы он показал на полки с книгами. – Я сублимируюсь в чтении.
   И он едва заметно улыбнулся.
   – Вы хотите сказать, что у нас тоже богатое воображение? Однако мы должны учесть все. Поэтому я прошу у вас помощи. Меня в первую очередь интересует, кто еще подвергается риску, если наше предположение верно?
   Рейд кивнул.
   – Вы считаете, я в состоянии вам помочь? Что ж, никто не знает больше меня. Спрашивайте.
   Дюваль позволила себе немного расслабиться. Она собиралась вытянуть из этого человека все, что можно, не тратя при этом слишком много энергии. Хорошо бы, ведь день выдался нелегкий.
   – Если есть связь, значит, должны быть какие-то связующие факты. Все трое писали детективы. Все трое награждались разными премиями. У всех троих есть успешные экранизации. Думаю, немногие подходят под эту категорию.
   – Больше, чем вы думаете, старший инспектор. Но очевидно, что список неполон без Кита Мартина, Энии Флэннери и Джонатана Льюиса.
   Услыхав имя Кита Мартина, Дюваль мигнула, но больше ничем не выдала своих мыслей. Однако эксперт назвал его первым. Значит, Фиона Кэмерон боится оправданно. Об этом думала Дюваль, слушая Рейда.
   – Помимо триллеров с серийными убийцами есть полицейские романы, в которых также иногда действуют серийные убийцы. Например, в книгах Иэна Рэнкина и Реджинальда Хилла. – Он поднялся на ноги. – У меня есть данные в компьютере. Это в соседней комнате. Факторы, которые вы назвали, я тоже использовал. Мы можем поискать прямо сейчас. Прошу.
   – Звучит неплохо, мистер Рейд. Мы следуем за вами.
 

IV

   Зубы Сюзанны выбивали громкую дробь. В голове стучали не повинующиеся разуму кастаньеты. В первый раз ей было так холодно в этом доме. Прежде они бывали тут в сентябре, когда осень еще только вступала в свои права, к тому же вечером можно было включить газ. Да и Томас был рядом. А сейчас Томаса нет. И стоит сырой холодный ноябрь. Похоже, ее похититель не собирается ради ее удобства тратиться на газ.
   По всему телу у Сюзанны выступила гусиная кожа, но не столько от холода, сколько от мучительного страха.
   Ей было так страшно, что, наверное, и в тропиках у нее тоже была бы гусиная кожа. Она работала над месячным отчетом, когда в дверь постучали. Выглянув в окно, Сюзанна увидела незнакомый белый фургон, однако стоявший за дверью мужчина с пакетом был в привычной курьерской униформе ее компании.
   В тот день она не ждала никаких документов из головной конторы. Да и время для курьера показалось ей неурочным. Наверное, что-то срочное, решила Сюзанна. Неужели закончили с брантингемским договором? В утреннем e-mail Фил упомянул, что дело движется к завершению. Сюзанна открыла дверь и улыбнулась курьеру.
   Она так и не узнала, чем ее ударили.
   В следующее мгновение Сюзанна ощутила нестерпимую боль. Потом поняла, что лежит в темноте и ее куда-то везут. Услышала негромкий шум мотора. Она лежала на боку, и изо рта у нее сочилась смешанная с кровью слюна. Очень медленно, словно с перепоя, Сюзанна определила источник боли. Голова. Это было похоже на ужасную мигрень с той только разницей, что болел затылок.
   Еще болели плечи, скорее всего потому, что руки были слишком сильно стянуты сзади. Это был вопль мышц, посылавших Сюзанне информацию. Она попыталась выпрямиться, но тут новой волной боли дали знать о себе ноги. Насколько она могла понять, связанные ноги были притянуты к связанным запястьям. У американцев это, кажется, называется «связать свинью».
   Сюзанна замерла, и боль стала понемногу стихать. Она все еще оставалась невыносимой, однако Сюзанна пришла в себя настолько, что могла подумать о своем положении. Темнота. Движение. Под щекой жесткий коврик. Значит, она в автомобиле.
   Вот тут-то на нее и напал страх.
   У нее не было ни малейшего представления о том, как долго она едет. И ни малейшего представления о том, сколько времени ее мучает боль.
   Наконец машина остановилась. Кто-то выключил мотор. Сюзанна напряглась, но больше ничего не произошло. Через некоторое время дверь распахнулась настежь, и от неожиданности боль в голове опять стала нестерпимой. Но глаза понемногу привыкли к сумраку, и она увидела темный силуэт на фоне ночного неба.
   Сюзанна закричала. Но мужчина лишь рассмеялся в ответ.
   – Здесь тебя никто не услышит, крошка.
   По крайней мере, теперь ей было известно, что у мужчины шотландский акцент.
   Он наклонился и вытащил ее из машины, а потом куда-то понес, чуть согнувшись под ее тяжестью. Сюзанна не видела, куда он идет, однако воздух стал другим, и она поняла, что они вошли в дом. Несколько ступенек, поворот направо, и мужчина бросил ее на пол в ярко освещенной комнате. Сюзанна закричала, больно ударившись. И опять по ее голове стукнули чем-то холодным и твердым.
   Когда в следующий раз Сюзанна пришла в себя, то обнаружила, что сидит голая на толчке в туалете, причем ее правую руку удерживают наручники, другим концом прикрепленные к перекладине для полотенец, накрепко вделанной в стену. Не в силах прояснить мозги, затуманенные болью и отчаянием, Сюзанна все же поняла, что ноги у нее тоже связаны цепью, которая уходит куда-то вглубь и не позволяет ей подняться.
   Однако теперь она по крайней мере знала, где находится. Чтобы отметить первую годовщину их свадьбы, Томас снял этот дом в корнуоллской глубинке, и они провели тут неделю, карабкаясь по скалам, наблюдая за птицами, готовя простую еду и каждую ночь любя друг друга. Это была идиллия.
   А теперь был кошмар.
   И чем дальше, тем Сюзанне становилось страшнее.
   Она закричала, и мужчина пришел. Высокий, широкоплечий, с мускулами человека, привыкшего к физическому труду, он был коротко пострижен, и у него было до странности знакомое лицо. Вот только Сюзанна не могла вспомнить, где видела его. Впрочем, в нем не было ничего примечательного. Ничего особенного. И если бы Сюзанна описала его, то ее описание подошло бы тысячам мужчин. Темные брови, голубые глаза, бледные щеки, прямой нос, обыкновенный рот и немного срезанный подбородок. Единственное, что ее поразило, так это его белый врачебный халат и стетоскоп, висевший на шее, как у настоящих врачей. Он остановился в дверях, оценивающе оглядывая ее.