Макдермид Вэл. Охота за тенями

   – А если Блейк невинен, как младенец?
   Фиона покачала головой.
   – Слишком много совпадений. – Она стала считать на пальцах. – Нам известно, что он был в Хэмпстед-Хит в тот самый день. В своих фантазиях он – любитель подсматривать. Он знает о деталях, о которых не знает никто другой. Слишком невероятно предполагать, будто он был там и в то же время некто, причем совершенно незнакомый человек, рассказал ему об убийстве Сьюзан Бланчард. Причины, по которым Блейк стал главным подозреваемым, надо интерпретировать совсем не так, как их интерпретировали. Он был там и все видел.
   – Если ты права, а твои доводы вполне убедительны, самое смешное заключается в том, что Фрэнсис Блейк мог помочь полицейским в расследовании убийства, – сказал Кит. – Он больше всех знает об убийце.
   – Обращайся вы с ним как со свидетелем, а не как с главным подозреваемым, когда вышли на него на другой день после убийства, и вполне возможно, что все повернулось бы иначе. Но… – Фиона пожала плечами. – Возможно, что и нет.
   Стив вздохнул.
   – Так или иначе, мы прозевали его. Должен признать, Фион, я не исключаю, что ты права. Я еще не совсем уверен, но обязательно приму во внимание твои выводы.
   Фиона смерила его долгим изучающим взглядом. Она привыкла к тому, что Стив мгновенно хватался за ее идеи, и его теперешняя осторожность подсказала ей, как сильно на него давят. Ей не хотелось участвовать в этом деле, но она была рада, что смогла хоть чем-то помочь ему.
   – Рада быть полезной, – произнесла Фиона с несвойственным ей смирением.
   – Не понимаю, – вмешался Кит, – почему Блейк не выдал свою тайну, когда вы его арестовали и стали допрашивать? Ведь он имел реальную возможность выкрутиться, разве нет? «Это не я, ребята, но я видел его».
   – Все правильно, но он не сомневался в том, что суд будет за него. Ведь не было никаких улик, подтверждающих, что он совершил преступление, которое он не совершал, – ответила Фиона. – К тому же у него был адвокат, правильно, Стив?
   – Правильно. На первом же допросе после ареста он заявил: «Никаких комментариев». Когда же мы выложили наши улики, его адвокат потребовал беседы с ним наедине. Вернувшись, Блейк сказал только, что утром был в Хэмпстед-Хит, забыл там о времени, а когда опомнился, понял, что опаздывает на работу, поэтому он бежал, что и видели свидетели. Что касается всего остального, что он писал и говорил во время полицейской операции, так это сплошные фантазии, и ничего больше.
   – Значит, во время беседы адвокат сказал ему, что вы ничего не докажете в суде, – понимающе отозвался Кит. – И этот проходимец все время молчал, хотя ему было все известно о последних минутах жизни Сьюзан Бланчард. И он думал о том, что вам никогда не найти настоящего убийцу. Вот мерзавец.
   Фиона кивнула.
   – Наверно, он предполагал, что все закончится в суде первой инстанции. А ему пришлось отсидеть восемь месяцев. Но тут у него уже не было выхода. Он не мог пойти на попятный и заявить, будто видел убийцу и все это время водил вас за нос, потому что тогда вы бы совсем разъярились и вменили ему соучастие в преступлении. А теперь он наверняка лелеет в себе ненависть к полицейским.
   Кит откинулся на спинку стула.
   – Ничего подобного. Ты видела его по телевизору? Он просто расцвел. У него началась настоящая жизнь. Теперь у него не только воспоминания, которые можно время от времени оживлять. Он раздувается от гордости, сделав из полицейских идиотов.
   – Это что! Он еще хочет получить гигантскую компенсацию, – прорычал Стив. – Министерство внутренних дел, мол, должно ему заплатить за то, что он отсидел в тюрьме. А сколько он вытянул из газетчиков! – Стив тяжело вздохнул. – Иногда от этой чертовой работы плакать хочется.
   В мягком свете черты его лица казались резче, чем обычно, и неудивительно, если учесть неприятную информацию, выложенную ему Фионой. Молчание затягивалось. Есть никому не хотелось. Кит потянулся за бутылкой и наполнил бокалы.
   – Что теперь? – спросил он.
   – Начну сначала. Если не Фрэнсис Блейк, значит, кто-то другой убил Сьюзан Бланчард. Надо вновь опросить всех свидетелей.
   Кит коротко рассмеялся.
   – Ага, правильно. Не похоже, чтобы Блейк хотел встретиться с тем, кого он видел.
   – Имей в виду еще одно, – задумчиво произнесла Фиона.
   Стив внимательно посмотрел на нее.
   – Ты о чем?
   – Возможно, Блейк узнал убийцу. Не исключено, что он увидел его позже и узнал. Не исключено, что он видел, как убийца идет к машине, и запомнил номер. Скажем, это был его триумф. А вдруг он настолько уверовал в себя, что стал шантажировать настоящего убийцу? Не знаю, можешь ли ты это сделать, ведь расследование, в сущности, закрыто, но когда он вернется из своей веселой поездки по Испании, я бы внимательно последила за ним. Подключись к его телефону, посмотри его почту, проверь банковский счет. Шансов немного, но все же не исключено, что Блейк может вывести тебя на убийцу.
   Стив с сомнением покачал головой.
   – Не думаю, что получится, Фион. К тому же мне никогда не получить разрешения на прослушивание его телефона. Нет оснований. Самое большее, на что я могу рассчитывать, это наружное наблюдение.
   – Лучше, чем ничего, – заметил Кит. – Еще, конечно, свидетели. Неужели ты в самом деле рассчитываешь чего-то добиться от них теперь? Да они и побоятся с тобой разговаривать, ведь у них еще на памяти вопли прессы. Боюсь, теперь все уверены, что Блейк – убийца. Ничего не попишешь. Все равно надо использовать любые шансы. Если хочешь вернуть себе доброе имя, выбора нет.
   – И денег тоже, – с горечью произнес Стив. – Я берусь за проваленное дело, а это значит, что у меня нет ни людей, ни денег, даже если я сам готов работать.
   – Может быть, пора использовать связи? – спросил Кит. – В твоей команде должны быть люди, которым ты оказывал услуги. Или такие, которые считают себя обязанными перед памятью Сьюзан Бланчард и ее семьей. Или полицейские, которым было обидно слушать судью. Держу пари, кто-нибудь из них наверняка готов потратить нерабочее время на доброе дело. Черт побери, если тебе нужно, чтобы кто-нибудь посидел в машине перед домом, я готов. – Он усмехнулся. – Не умирай прежде смерти, Стив.
   Стив покачал головой.
   – Мне стыдно. Фиона тратит свое время на дурацкие материалы Хорсфорта, ты предлагаешь слежку за главным мерзавцем в столице, а я ною, как мне трудно. – Стив бессознательно расправил плечи. – Спасибо вам обоим. По крайней мере, мне есть чем увлечь народ.
   Кит поднял бокал.
   – За результат.
   – За настоящий результат, – кисло усмехнулся Стив.
   Домой Кит и Фиона добрались уже после полуночи. Кит объявил, что слишком устал, чтобы спать, и слишком пьян, чтобы писать, поэтому он посмотрит, нельзя ли с кем-нибудь поиграть на компьютере.
   – На Восточном берегу семь часов, – пробурчал он, направляясь в свой кабинет. – Кто-то наверняка ждет, чтобы его убили.
   Фиона поднялась на свой чердак, чтобы закинуть туда бумаги, а потом спуститься в спальню и проспать целых семь безмятежных часов. На мгновение она остановилась, заметив красный огонек на автоответчике. Послушать или пройти мимо? Долг победил. К тому же на автоответчике было всего одно сообщение.
   Она услыхала твердый голос Сальвадора Беррокала: «Думаю, вам интересно узнать, что мы установили убийцу. Посылаю подробности по e-mail. Не удержался, чтобы не сообщить вам об успехе».
   – Есть!
   Фиона ударила правым кулаком по левой ладони. Теперь ей тоже было не до сна. В два прыжка она оказалась рядом с компьютером. На e-mail было около полудюжины сообщений, но лишь одно из них интересовало Фиону. Она, не медля, открыла его.
   From: Сальвадор Беррокал «[e-mail]»
   То: Доктор Фиона Кэмерон «[e-mail]»
   Subject: Консультация в Толедо
   Уважаемая доктор Кэмерон!
   Наконец-то нам удалось найти то, без чего мы не могли двигаться вперед.
   Мы определили главного подозреваемого. Это Мигель Хосе Делгадо. Он холостяк, двадцати девяти лет от роду. Еще два месяца назад ему принадлежал небольшой магазин. В основном он торговал бакалеей. Бизнес пришел в упадок, и Делгадо решил, что виною этому переселение местных жителей в пригороды.
   Сам он жил в маленькой квартирке за магазином. Владельцы здания решили продать его под отель американской фирме. Делгадо оказал сопротивление. По словам соседей, он с ненавистью говорил о предполагаемых изменениях. Он заявлял, будто туристы – это рак, губящий Толедо. Кстати, один свидетель запомнил, – он часто клялся, что «не подставит свой зад» американцам.
   Итак, два месяца назад домовладелец заметил, что Делгадо нет дома, и воспользовался этим. Когда тот вернулся, его магазин был забит. Домовладелец перевез все его вещи и товары в новое помещение примерно в трех милях к югу от города. Делгадо вручили ключи, «большую сумму наличными» и сказали, чтобы он больше не появлялся в старом доме. Его не жаловали соседи, вероятно, поэтому у него плохо шли дела. О нем говорят как о человеке «грубом и себе на уме», хотя некоторые считают, что он может быть очень милым, если захочет, особенно если позволить ему сесть на его любимого конька, то бишь говорить об истории Толедо. Жил он один, и, насколько мы знаем, у него нет подружки. Так что он подходит по всем параметрам – как географическим, так и психологическим.
   У нас остается одна трудность. Мы не можем его найти. В своем новом жилище он не появлялся. Через две недели после того, как он должен был поселиться там, соседи вызвали домовладельца из-за жуткой вони. Рабочие вскрыли дверь и обнаружили, что все продукты сгнили. Несмотря на невозможность арестовать Делгадо, мы радуемся тому, что убийца пока не нашел себе новую жертву.
   Еще раз благодарю Вас за помощь. Без Вас мы бы не знали, где искать преступника. Я буду сообщать Вам о наших делах.
   С наилучшими пожеланиями
   Сальвадор Беррокал
   Фиона дочитала послание до конца и улыбнулась. По крайней мере один полицейский получил, что хотел. Правда, она боялась, что в следующий раз Беррокал сообщит ей об еще одном убитом иностранце. Неизвестно ведь, по какой причине Делгадо – если он убийца – залег на дно.
   Или он бездействует, или полицейские пока что не нашли труп.
   Как бы то ни было, от нее больше ничего не зависит. Фиона выключила компьютер и пошла вниз. Спустившись по лестнице, она вдруг увидела, что Кит в растерянности стоит возле двери в свой кабинет с листком бумаги в руке.
   – Что случилось?
   Он посмотрел на нее расширенными от ужаса глазами. Когда он заговорил, его голос прозвучал неправдоподобно высоко:
   – Мне угрожают смертью.
 

Глава 17

   Кит отдал листок Фионе, и она осторожно взяла его за левый верхний уголок. Обыкновенный листок А4, сложенный в три раза под размеры стандартного конверта. Отпечатанный на компьютере документ, ничем не отличающийся от привычных деловых бумаг. Первым делом отметив все это, Фиона стала читать.
   Кит Мартин, ты крадешь чужие фантазии и репутации. Ты занимаешься воровством, потому что сам ни на что не способен. Своим враньем ты отбираешь у других то, что принадлежит им по праву.
   Твои романы – лишь слабое отражение чужого света. Всей своей жизнью ты доказываешь, что на земле нет места честному соревнованию. Ты отбираешь, ты разрушаешь, ты вампир, упивающийся кровью тех, кому завидуешь. И ты знаешь, что это правда. Покопайся в своей грязной душонке, и сам поймешь, чего ты лишил меня.
   Настало время платить долги. От меня ты не заслужил ничего, кроме презрения и ненависти. Мое священное право – убить тебя, и я это сделаю.
   Я сам выберу день и час. Полагаю, теперь тебе будет не до сна, но ты его не заслуживаешь. Буду счастлив присутствовать на твоих похоронах. Из твоего пепла я восстану, как птица феникс.
   Фиона дважды прочитала злобное письмо. Потом положила его на стол в холле и обняла Кита.
   – Бедняжка. Это ужасно.
   Она почувствовала, как напряжен Кит, когда он ткнулся лицом ей в плечо.
   – Ничего не понимаю, – хрипло отозвался он. – Какая-то бессмыслица.
   Фиона молча обнимала Кита, пока не почувствовала, что напряжение покидает его.
   – Как оно пришло? – спросила она на всякий случай.
   – Вместе с остальной почтой. Я был занят, когда во второй раз принесли письма. И не ждал ничего срочного.
   – А конверт есть?
   Кит кивнул.
   – В корзине. Я бросил его туда автоматически.
   Кит направился в кабинет, и Фиона последовала за ним в его хаос из книг и бумаг, лежащих где попало и как попало, даже на полу.
   Ее всегда удивляло, как можно работать в такой обстановке. Однако Кит не только мог работать, он великолепно ориентировался, где лежат та или иная книга, документ, письмо. Сразу же подойдя к корзине, которая стояла возле письменного стола, он выудил из нее белый самозаклеивающийся конверт и, нахмурясь, стал его изучать. Фиона обняла его и тоже взглянула на конверт. Адрес был напечатан, по-видимому, тем же принтером, что и письмо.
   – Штемпель Западного Лондона. Отправлено два дня назад, марка обычная. – У Кита вырвался нервный смешок. – Судя по всему, срочности нет. Утешает, правда?
   – Надо сообщить в полицию, – твердо сказала Фиона.
   Кит уронил письмо на клавиатуру.
   – Ты думаешь?
   – Да. Думаю. Это отвратительное письмо. Кит, ради бога, тебе угрожают смертью!
   Плюхнувшись в кресло, Кит развернулся лицом к Фионе.
   – Милая, мне все время присылают отвратительные письма. Правда, до сих пор не угрожали смертью, но уж мокрого места не оставляют от меня и моих книг. Один возмущенный читатель из Табридж-Уэллс в ужасе от сцен пыток в «Прозекторе». Мисс Цензор из Ламбета негодует, потому что подростки могут перенять сексуальные фантазии из «Веселого короля». А есть и другие – эти обвиняют меня в том, что у меня не хватает смелости подробно описывать изуверства и сексуальные извращения. Таковы уж фанаты.
   – Как они достают твой адрес? – спросила Фиона, неожиданно потрясенная видением толпы сумасшедших читателей, столпившихся у ее двери.
   Кит пожал плечами.
   – Не знаю. Большинство получают его от издателя, некоторые по e-mail. Самые упертые, наверно, ищут в списках избирателей. Я не думал об этом.
   Фиона почувствовала, что дрожит.
   – Письмо напугало меня. А ты напугал еще сильнее. Правда, Кит, я уверена, что ты должен обратиться в полицию.
   Беспокойно крутя в пальцах карандаш, Кит сказал:
   – Но, Фиона, надо мной будут смеяться. Это же письмо сумасшедшего. Ну, что в нем такого? Ничего, кроме того, что я краду чужие идеи. А это неправда. Кому-то мои лавры не дают покоя.
   Однако убедить Фиону ему не удалось.
   – Не думаю, Кит, что мы можем наплевать на письмо. Не думаю.
   Она подошла к окну, на котором, как всегда, были подняты жалюзи. Фиона нетерпеливо потянула за бечевку, чтобы укрыться от внешнего мира. Она тянула время – не хотелось говорить о главном.
   – Да не плюю я. Полицейские скажут, что я зря их беспокою. Ну, скажи, почему я должен отнестись к этому письму серьезнее, чем ко всем остальным? Право, не стоит волноваться. Просто я был в шоке. Ведь такого еще не бывало. Если остальные письма не имели последствий, почему с этим должно быть иначе?
   Кит осознавал, что слишком много говорит, однако ему надо было как-то избавиться от страха, убедить себя в том, что это письмо не отличается от прочих злых писем, которые ему приносила почта. В противном случае он откроет дверь, которая должна быть на запоре.
   Однако Фиона, как это ни было ей неприятно, не пожелала промолчать.
   – После того что случилось с Дрю, не думаю, что мы можем проигнорировать подобное письмо, – тихо произнесла она.
   – Я знал, что ты так скажешь, – недовольно проговорил Кит. – Знал, что не надо показывать тебе письмо. Боже мой, Фиона, ты же только и делаешь, что анализируешь. Но ведь иногда между фактами нет связи. Каждый сам по себе. Вот и все. Хорошо?
   – Нет, не хорошо, – повысила голос Фиона, у которой огнем горели щеки. – Почему ты хорохоришься? Две недели назад самым ужасным образом, словно совершая чудовищный ритуал, убили твоего коллегу. Теперь угрожают тебе. Кит, не витай в облаках, вернись на землю!
   Кит бросил карандаш на стол.
   – Связь только в том, что какой-то мерзавец думает, будто он очень умный и может поживиться на убийстве, напугав меня. Прочитай письмо, Фиона. Оно написано не тем, кто убил Дрю. В нем нет даже намека на это убийство, нет похвальбы, ничего вроде: «Ты получишь, что тебе причитается, как получил Дрю Шанд».
   – Ну и что? – взвилась Фиона. – Письмо написано сумасшедшим. И убийца Дрю – тоже сумасшедший.
   Кит встал и ударил кулаком по стене.
   – Фред и Розмари Уэст тоже, но я уверен, что писали не они. Послушай, Фиона. Если я отправлюсь в полицию с этим письмом, ты сама знаешь, что там скажут.
   Фиона скрестила руки на груди.
   – Просвети меня.
   – Они скажут, что я становлюсь похожим на Джорджию. Они скажут, что я хочу примазаться к убийству ради рекламы. Что я ищу славы. Они не воспримут это серьезно. Да и что они могут сделать? Отошлют письмо в лабораторию в надежде, что мой корреспондент оставил отпечатки пальцев? Да ничего он не оставил.
   Кит был прав, и Фиона ничего не могла ему возразить. Она понимала, что, скорее всего, так и будет. У нее сжималось сердце. Кто-то ненавидит Кита или его романы до такой степени, что выливает свою ненависть на бумагу. Это страшно уже само по себе. И нормальной реакцией, с ее точки зрения, было бояться того, до чего ненависть может довести человека с неустойчивой психикой.
   Фиона бросилась в холл. Помедлив в дверях, она сказала:
   – Это твое решение. Это твое письмо. Но я думаю, что ты неправ.
   – Ну и что? – Кит повернулся к ней спиной. – Я всегда неправ.
   Выписка из РАСШИФРОВАННЫХ ЗАПИСЕЙ Р13/4599
   Tqsaf mxafa ruzwp dqiet mzp. Mxxah qdftq bmbqd etqim e. Ngfft qkpup zfsqf uf. Qhqdk napkt mpftq udaiz ftqad kmzpz afazq arftq yomyq oxaeq.
   О Дрю Шанде писали много. Но никто ничего не понял. У всех свои теории, и никто не приблизился к истине. Но скоро приблизятся. А пока я буду ходить с опущенной головой, изображать паиньку, не привлекая к себе внимания. Никто ни в чем меня не подозревает.
   Это значит, что никто не помешает мне исполнить вторую часть моего плана. Джейн Элиас. Американка. Но живет в Ирландии. Возможно, потому, что писатели там не платят налоги. Этой суке мало, что она зарабатывает больше Господа, она еще не хочет делиться.
   Найти ее адрес оказалось проще простого. В такой большой стране, как Америка, можно жить затворницей, но в Ирландии такое не проходит. Я знал, что у нее большое поместье на берегу озера в графстве Уиклоу. Я знал, что оно примерно в часе езды от Дублина. На одном из сайтов фанатов есть картинка дома. Так что я поехал наобум, взяв с собой карту и бинокль, и катался, пока не нашел ее дом.
   На другое утро я вернулся в ее поместье, спустился к озеру и бродил, пока не нашел, что искал – яхт-клуб с множеством лодочек, поднятых на наклонную бетонную плиту. Лучше не придумаешь. Я немного поползал между лодками и убедился, что они принадлежат Элиас. Мне удалось устроить нечто вроде пристани, связав вместе несколько лодок. Если моя информация правильная, то она спустится к озеру днем и отправится поплавать.
   Она пришла вскоре после двух часов. Взяла яхту и поплыла прочь от берега. Я подождал, пока стемнело, потом спустил на воду лодку и залез в нее. У меня было время приглядеть укромное местечко там, где деревья подходят вплотную к воде.
   Меня одолевало сильное волнение в предвидении того, что я собирался совершить на другой день. Ведь я мог наделать много ошибок, которые свели бы все на нет. А мне предстояло убийство. Я решил, что на этот раз не буду в точности следовать написанному. Как мне пытать тут кого-то в течение нескольких часов? Да и сил у меня на такое не хватит. Кроме того, где взять время и место, чтобы все тщательно соблюсти?
   Я решил, что воспользуюсь ножом и убью ее быстро. А потом сделаю с ее телом то, что будет похоже на книжное описание трупа. Главное – видимость. Я ведь не фетишист, которому важна всякая деталь. Мое дело – послание, а не удовлетворение мистической внутренней потребности. Если бы был другой способ сказать ублюдкам, что у них не получится скинуть со счетов меня и мою жизнь, я был бы только рад.
   Стараюсь думать о том, что должен сделать. Меня тошнит, но больше ничего. Говорю себе: я все быстро сделаю, а потом сразу же поеду домой.
   На этот раз они обратят на меня внимание.
 

Глава 18

   Утро было жемчужно-серое, и легкая завеса из облаков висела над Уиклоу-Хиллз по другую сторону стальных вод Лох-Килларган. Кроны деревьев выделялись ярким разноцветьем на нежно-зеленом фоне горных склонов, разнообразя монотонный пейзаж.
   Джейн Элиас вышла на каменное патио и свистнула. В паре сотен ярдов, от зелено-желто-коричневых сикамор, метнулись черная и желтовато-коричневая стрелы, которые оказались двумя грациозными доберманами. Джейн протянула руки, подставляя их под чудесную ласку теплых мокрых языков, и собаки послушно остановились рядом.
   – Хватит, – сказала она через несколько минут.
   Наизусть выучив утренний ритуал, псы лежали на камнях, пока Джейн разминала застывшие мышцы. Потом началась неторопливая пробежка, и псы побежали впереди нее. «Что может быть лучше? – подумала Джейн. – Пока еще я не нарушила ни одного обещания, не написала ни одной строчки, не ответила ни на один телефонный звонок. Все впереди».
   Постепенно она набрала скорость, держа путь вдоль стены, огораживавшей ее владения. Пять с половиной миль – отличная утренняя пробежка. Здесь она в полном уединении и может не бояться ни прессы, ни злоумышленников.
   Того, кто следил за видеокамерами, она не брала в расчет. В конце концов, она платила ему, чтобы чувствовать себя в безопасности. Пусть смотрит, как она бегает. Они живут в разных мирах. Его громоздкое тело помещалось в офисе без окон, одетое в рубашку цвета хаки и штаны морского пехотинца, с переговорным устройством на поясе, тогда как его душа жила где-то в другом месте. А она наслаждалась свежим воздухом в собственном поместье, повязав светлые волосы платком, надев легкий свитер и печатая ритм крепкими ногами, пока у нее в голове крутились всякие мысли насчет ожидавшей ее работы.
   После пробежки Джейн повела собак в комнату, в которой обычно кормила их мясом и витаминизированными бисквитами. Они еще не успели подобрать крошки, а Джейн уже прошла кухню в своем доме в георгианском стиле, направляясь в свою личную ванную комнату, которой никому больше не разрешалось пользоваться, даже ее любовнику Пирсу Финнегану. Ровно пять минут под горячим душем, потом столько же под ледяным – и Джейн была готова к следующему этапу. Она быстро вытерлась и растерла все тело от подбородка до пяток дорогим тонизирующим молочком. Потом увлажнитель лица, гель для глаз, темно-красная губная помада.
   Надев джинсы и рубашку из шотландки, Джейн вернулась в кухню за свежим фруктовым салатом, тостом, намазанным ореховым маслом, и большим стаканом томатного сока. Когда-то она весила на двадцать пять фунтов больше, чем нужно, и к этому она не хотела возвращаться.
   В половине восьмого Джейн уже сидела в своем кабинете, где на одном из двух больших столов уже была разложена работа. Сегодня ей предстояло прочитать верстку нового романа. Следующие пять часов она не отрывалась от печатного текста, вчитывалась в каждую строчку в поисках ошибок, вносила небольшие изменения, меняла неловкие фразы, иногда брала в руки словарь, чтобы проверить написание неожиданно смутившего ее слова.
   Ровно в половине первого Джейн отодвинула кресло и вытянула над головой руки. Пройдя по тихому дому обратно в кухню, она включила радио, настроив его на программу с классической музыкой, и достала из морозилки овощной суп. Пока он согревался в микроволновке, Джейн разбирала утреннюю почту, которую принес охранник, пока она работала. После супа с двумя тонкими ломтиками хлеба она вернулась в кабинет и надиктовала ответы на письма.
   Джейн оставила пленку в кухне, откуда ее должен был забрать охранник, чтобы отвезти некоей женщине, жившей в городке поблизости, которая вела ее дела как секретарь. Письма должны были вернуться в тот же вечер на дискете, после чего Джейн оставалось только отпринтовать их и подписать. Женщины встречались очень редко на городских приемах или вечеринках, но налаженная ими система работала безукоризненно.
   Джейн отправилась в комнату, где кормила собак, чтобы взять жакет из овечьей шерсти и выпустить собак. Она шла по тропинке в направлении пристани, высоко подняв голову и наслаждаясь свежим воздухом и легким ветерком. Тучи рассеялись, и на голубом небе плыли лишь отдельные пушистые облачка. Ветер был баллов пяти, как раз такой, какой нужен для короткой прогулки на 21-футовой и самой любимой из трех яхт, которые составляли ее флот. Этой яхтой нетрудно управлять в одиночку. Более громоздкую она предпочитала, когда совершала прогулки вместе с Пирсом.