— И как же вы ему ответили?
— Вежливо спросил, чем мы должны пополнить нашу коллекцию? Он менторским тоном разъяснил мне, что именно мы — эксперты по современному искусству и он отнесет свои деньги в другое место, если нам кажется, что мы не сможем приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства.
— Вроде бы он сам решил отдать деньги, а все равно капризничает.
— Подождите, я рассказал вам еще не все. Мягко, без нажима, я постарался убедить мистера Хайбека, что сам приложил бы все усилия, чтобы приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства, если б услышал о их существовании. Разумеется, иконопись, как и нищие, всегда с нами. В некоторых церквах установлены оригинальные кресты и, соответственно, иконостасы, отчего интерьер приобретает современный вид. Но, если не считать высокохудожественным произведением распятого на кресте Христа с женской грудью, в этой области ничего нового нет. И мы, искусствоведы, критики, кураторы, считаем, возможно, ошибочно, что все тут уже сказано. — Кеннеди высоко подбросил мяч и поймал его. — В тот момент я осознал, что читаю бедняге лекцию, а он пришел ко мне совсем не за этим. И я спросил, почему, собственно, он хочет пожертвовать такую большую сумму?
— Вопрос, волнующий всех.
— Полагаю, ответ вас поразит. Поерзав в кресле, совсем как свидетель на его перекрестном допросе, Хайбек пробормотал, что жизнь его подошла к концу, он подводит итоги, а так как всем на него наплевать, он и решил избавиться от своего состояния и… — Кеннеди высоко подкинул мяч, наклонился вперед, чтобы поймать, — …остаток дней провести в католическом монастыре.
Тут Кеннеди бросил мяч Флетчу.
— Фантастика, — выдохнул Флетч, ловя мяч.
— Я предполагал, что вас это изумит. Теперь вы понимаете, почему я с радостью принял вас этим утром. Ситуация более чем странная.
— Да, кто бы мог подумать?
— Люди не перестают удивлять, не так ли? Так что ваша коллекция будет пополняться и пополняться.
— Он хотел стать монахом?
— Да. Так он сказал. Католическим монахом. Келья, молитвы, посты, все как полагается.
— Он всегда ходил в черных ботинках.
— Простите?
— Не обращайте внимания.
— Тем не менее мы провели совещание, обсудили предложение Хайбека. Никто не знал, что и думать. А вчера, по дороге на ленч, Я услышал по радио о смерти Хайбека. И в прошлую среду, говоря, что его жизнь кончена, Хайбек не подозревал, сколь близок он к истине.
— Если он хотел пожертвовать пять миллионов долларов и уйти в монастырь, почему он просто не отдал все деньги монастырю или церкви?
— Я его спросил. Он ответил, что слишком стар, чтобы стремиться к получению прихода. И потом, пришлось бы многому учиться. А ему нужен мир и покой монастыря. Он сказал, что устал говорить, спорить, умолять. Вы в это верите?
— А коллекция религиозного искусства будет воздействовать на публику лучше, чем он.
— Получается, что так. Он надеялся, что такая коллекция пробудит религиозные чувства у большего числа его современников, чем те проповеди, которые он мог бы прочитать. Если я правильно его понял.
Флетч по высокой дуге кинул мяч Кеннеди.
— Я не могу этого осознать.
— Он сказал, что у него останется чуть больше миллиона долларов, которые он и отдаст монастырю.
— А как же его жена? Дети? Внуки?
— Их он не упомянул. Лишь сказал, что всем на него наплевать. — Кеннеди бросил мяч Флетчу.
— Музей в роли церкви, а?
— Музей в чем-то и есть церковь. А может, просто церковь.
— И на чем вы расстались?
— Я был так потрясен его предложением, что посоветовал ему вновь хорошенько все обдумать. И обсудить эту идею с женой, детьми, деловыми партнерами.
Флетч подкинул мяч под самый потолок.
— Куратор в роли священника?
— Или психоаналитика. И я пообещал, что мы обговорим его предложение. Пояснил, что мы не сможем принять от него пять миллионов долларов, если он не снимет своего условия насчет религиозного искусства. Мы не считаем возможным брать деньги на условиях, которые мы не в силах выполнить. — Кеннеди вновь бросил мяч Флетчу. — Если же, сказал я ему, он сумеет оформить пожертвование таким образом, что мы будем использовать деньги по своему усмотрению, но в первую очередь приобретать произведения современного религиозного искусства, то мы, скорее всего, их возьмем.
Флетч вернул мяч куратору.
— Будучи адвокатом, он не сомневался, что сможет выразить словами любую мысль.
— Вероятно. В статье о его убийстве, которую я прочитал на первой странице вашей газеты, говорилось, что он приехал на встречу с издателем, чтобы объявить о своем решении пожертвовать пять миллионов долларов.
— Мне сказали, что пожертвование предназначалось музею.
— Вы написали эту статью в утреннем выпуске?
— Нет. Бифф Уилсон.
Кеннеди подбросил мяч, поймал его в перчатку.
— Написано хорошо.
— Да, — согласился Флетч. — Для некролога.
Глава 20
Глава 21
Глава 22
— Вежливо спросил, чем мы должны пополнить нашу коллекцию? Он менторским тоном разъяснил мне, что именно мы — эксперты по современному искусству и он отнесет свои деньги в другое место, если нам кажется, что мы не сможем приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства.
— Вроде бы он сам решил отдать деньги, а все равно капризничает.
— Подождите, я рассказал вам еще не все. Мягко, без нажима, я постарался убедить мистера Хайбека, что сам приложил бы все усилия, чтобы приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства, если б услышал о их существовании. Разумеется, иконопись, как и нищие, всегда с нами. В некоторых церквах установлены оригинальные кресты и, соответственно, иконостасы, отчего интерьер приобретает современный вид. Но, если не считать высокохудожественным произведением распятого на кресте Христа с женской грудью, в этой области ничего нового нет. И мы, искусствоведы, критики, кураторы, считаем, возможно, ошибочно, что все тут уже сказано. — Кеннеди высоко подбросил мяч и поймал его. — В тот момент я осознал, что читаю бедняге лекцию, а он пришел ко мне совсем не за этим. И я спросил, почему, собственно, он хочет пожертвовать такую большую сумму?
— Вопрос, волнующий всех.
— Полагаю, ответ вас поразит. Поерзав в кресле, совсем как свидетель на его перекрестном допросе, Хайбек пробормотал, что жизнь его подошла к концу, он подводит итоги, а так как всем на него наплевать, он и решил избавиться от своего состояния и… — Кеннеди высоко подкинул мяч, наклонился вперед, чтобы поймать, — …остаток дней провести в католическом монастыре.
Тут Кеннеди бросил мяч Флетчу.
— Фантастика, — выдохнул Флетч, ловя мяч.
— Я предполагал, что вас это изумит. Теперь вы понимаете, почему я с радостью принял вас этим утром. Ситуация более чем странная.
— Да, кто бы мог подумать?
— Люди не перестают удивлять, не так ли? Так что ваша коллекция будет пополняться и пополняться.
— Он хотел стать монахом?
— Да. Так он сказал. Католическим монахом. Келья, молитвы, посты, все как полагается.
— Он всегда ходил в черных ботинках.
— Простите?
— Не обращайте внимания.
— Тем не менее мы провели совещание, обсудили предложение Хайбека. Никто не знал, что и думать. А вчера, по дороге на ленч, Я услышал по радио о смерти Хайбека. И в прошлую среду, говоря, что его жизнь кончена, Хайбек не подозревал, сколь близок он к истине.
— Если он хотел пожертвовать пять миллионов долларов и уйти в монастырь, почему он просто не отдал все деньги монастырю или церкви?
— Я его спросил. Он ответил, что слишком стар, чтобы стремиться к получению прихода. И потом, пришлось бы многому учиться. А ему нужен мир и покой монастыря. Он сказал, что устал говорить, спорить, умолять. Вы в это верите?
— А коллекция религиозного искусства будет воздействовать на публику лучше, чем он.
— Получается, что так. Он надеялся, что такая коллекция пробудит религиозные чувства у большего числа его современников, чем те проповеди, которые он мог бы прочитать. Если я правильно его понял.
Флетч по высокой дуге кинул мяч Кеннеди.
— Я не могу этого осознать.
— Он сказал, что у него останется чуть больше миллиона долларов, которые он и отдаст монастырю.
— А как же его жена? Дети? Внуки?
— Их он не упомянул. Лишь сказал, что всем на него наплевать. — Кеннеди бросил мяч Флетчу.
— Музей в роли церкви, а?
— Музей в чем-то и есть церковь. А может, просто церковь.
— И на чем вы расстались?
— Я был так потрясен его предложением, что посоветовал ему вновь хорошенько все обдумать. И обсудить эту идею с женой, детьми, деловыми партнерами.
Флетч подкинул мяч под самый потолок.
— Куратор в роли священника?
— Или психоаналитика. И я пообещал, что мы обговорим его предложение. Пояснил, что мы не сможем принять от него пять миллионов долларов, если он не снимет своего условия насчет религиозного искусства. Мы не считаем возможным брать деньги на условиях, которые мы не в силах выполнить. — Кеннеди вновь бросил мяч Флетчу. — Если же, сказал я ему, он сумеет оформить пожертвование таким образом, что мы будем использовать деньги по своему усмотрению, но в первую очередь приобретать произведения современного религиозного искусства, то мы, скорее всего, их возьмем.
Флетч вернул мяч куратору.
— Будучи адвокатом, он не сомневался, что сможет выразить словами любую мысль.
— Вероятно. В статье о его убийстве, которую я прочитал на первой странице вашей газеты, говорилось, что он приехал на встречу с издателем, чтобы объявить о своем решении пожертвовать пять миллионов долларов.
— Мне сказали, что пожертвование предназначалось музею.
— Вы написали эту статью в утреннем выпуске?
— Нет. Бифф Уилсон.
Кеннеди подбросил мяч, поймал его в перчатку.
— Написано хорошо.
— Да, — согласился Флетч. — Для некролога.
Глава 20
В крошечной приемной «Дружеских услуг Бена Франклина» молодо выглядящая, эффектная женщина, сидящая за маленьким деревянным письменным столом, оглядела Флетча с головы до ног.
— На углу поверните налево, потом в середине квартала снова налево и попадете в переулок.
— Экстаз!
— Наш служебный вход слева. — Поверх розового спортивного костюма белела нитка жемчуга. — На двери табличка с названием нашей фирмы.
— Потрясающе!
Женщина нахмурилась.
— Вы посыльный, не так ли? — строго, словно регистратор в библиотеке, спросила она.
— А что я должен был принести? — полюбопытствовал Флетч.
— Простыни, полотенца.
— Я принес только себя.
— Себя?
— Да. Со всеми частями тела. Головой, плечами, бедрами, коленными чашечками. И тем, что между ног. — Флетч шумно глотнул.
— Вам назначено? — Она открыла ежедневник. — Вы не похожи…
— На кого?
Женщина еще раз пробежалась взглядом по тенниске, вылинявшим джинсам, новеньким белоснежным теннисным туфлям.
— На тех, кто обычно приходит сюда.
— В музее меня приняли в таком виде с распростертыми объятьями.
— Ваша фамилия?
— Джефф.
— О, да. Флетчер Джефф. — Карандашом она поставила птичку рядом с его фамилией.
— Эта фамилия вам не знакома?
— Мы не обращаем внимания на фамилии.
— Фамилию Джефф следовало бы знать.
— С вас сто пятьдесят долларов.
— Отлично. Я заплачу! — Он выложил на стол семь двадцаток и десятку. — Только выпишите мне квитанцию.
Женщина недоуменно глянула на него.
— Наши клиенты не просят выписывать квитанцию.
— Я прошу.
— Я выпишу ее перед вашим уходом.
— Почему не сейчас?
— Возможно, вам придется доплатить за дополнительные услуги.
— Какие?
На лице женщины отразилось раздражение.
— Чаевые. Мало ли что еще.
— Понятно.
— Вы не женаты, не так ли?
Флетч покачал головой.
— Нет, мадам. Никто не будет рыться в моих карманах.
— Вы ничем не больны? — Ее глаза широко раскрылись. — Вы готовы поклясться, что ничем не больны?
— Похоже, попасть сюда сложнее, чем в частную школу в Новой Англии.
— Я спросила вас о болезнях.
— Ветряная оспа.
— Ветряная оспа!
— Переболел в девятилетнем возрасте, — Флетч показал на оспинку на левом локте. — Сейчас чувствую себя лучше.
Женщина нажала клавишу на интеркоме[16].
— Синди? К тебе клиент.
— Ах, Синди! — воскликнул Флетч. — Я надеялся, что это будет Синди. Кому охота в такую рань иметь дело с Зза-Зза, Квини или Бо-Бо.
— Где-то я вас видела. — Женщина, похоже, разговаривала не с ним, а с собой. — И недавно.
— Я мотаюсь по городу. Этакий boulevardier[17].
— Синди, это Флетчер Джефф.
В дверях стояла женщина лет двадцати с небольшим. В сшитых по фигуре нейлоновых шортах, теннисных туфлях и носках. Остроконечные, загорелые, как и все тело, груди, плоский живот, руки и плечи спортсменки. Черные волосы и широко посаженные глаза того же цвета.
Глядя на Флетча, она скорчила гримаску.
— Доброе утро, Синди, — Флетч опять шумно глотнул. — Я рад, что сегодня ты пришла на работу пораньше.
С улицы в приемную вошла еще одна женщина. В белых слаксах и широкой красной рубашке.
Направляясь к столу, она смерила взглядом Флетча, стоявшего посреди приемной, коротко глянула на Синди.
— Марта! — выкрикнула она. В голосе явно ощущалась обида.
— Ничего не могла поделать, Карла, — ответила женщина, сидевшая за столом.
— Ты сказала, что этим утром я могу поспать подольше.
— Я также советовала тебе не надевать красное. Этот цвет не сочетается с твоими волосами.
— Я знаю, — Карла хихикнула. — Мужчины на улице отворачиваются, увидев меня в красном.
Синди мотнула головой в сторону уходящего вглубь здания коридора. Флетч последовал за ней.
Бок о бок они шагали по мягкому ковру меж отделанных дубовыми панелями стен.
— Ты — коп? — спросила Синди.
— Нет.
— А я надеялась, что коп, — пробормотала Синди. — Пора вывести эту лавочку на чистую воду. — Она замедлила шаг. — Окажи мне одну услугу, а?
— Все, что угодно.
— Если хочешь, выведи их на чистую воду. Попробуй. Только так, чтобы я осталась в тени, ладно?
— С чего ты решила, что я — коп?
— В конце недели я отсюда ухожу. И лишние неприятности мне ни к чему.
— Если я коп, то ты уродина.
Комплимент Синди понравился. Она улыбнулась. Выдвинула тяжелый, встроенный в стену ящик, достала еще одни нейлоновые шорты.
— Эти подойдут. Талия тридцать?[18]
— Так точно.
Синди бросила ему шорты.
Открыла дверь в левой стене коридора и ввела Флетча в ярко освещенную комнату. Комплекс силовых тренажеров. Стены — сплошное зеркало. Зеркала на потолке. В одном месте зеркало заменяло даже напольный ковер.
Флетч встал на зеркало, посмотрел вверх, огляделся. В вывешенных под углом зеркалах на потолке он увидел себя в совершенно необычных ракурсах. В зеркалах по стенам бессчетно повторялся его силуэт.
Синди закрыла дверь в коридор.
— Где ты так загорел?
— Лицом?
— И всем остальным. — Она пересекла комнату, открыла дверь ванной, вошла в нее, тут же вернулась, бросила Флетчу полотенце.
Флетч все еще изумленно оглядывался, лицезрея свои многочисленные отображения.
— Вижу, тебе понравилось, дорогой.
Шорты он держал в одной руке, полотенце — в другой.
— Прими душ. Помойся с мылом. Переоденься в шорты и возвращайся.
Флетч молча прошествовал в ванную.
Когда он вошел в комнату, Синди стояла у маленького бара, смешивая какой-то напиток. Посмотрела на Флетча.
— Какие витамины ты принимаешь?
— П.
— Никогда о таком не слышала.
— Он есть во всех лучших сортах пива. Синди сунула ему в руку бокал, в другую — пять оливок.
Флетч понюхал напиток.
— Что ты тут намешала?
— Апельсиновый сок.
— Хорошо. — Он уже жевал оливки.
— Белковая пудра.
— Похоже, здоровью не повредит.
— Немного дрожжей.
— Тоже полезно.
— И щепотка толченого лосиного рога.
— Я очень на это рассчитывал.
— Способствует повышению потенции, знаешь ли.
— Что-нибудь еще?
— Все.
— Фирменный коктейль?
— Пей, дорогой. Хуже от него не будет.
Флетч пригубил напиток.
— Вы не пробовали торговать этой бурдой? — Ощущение у него было такое, словно в горло сыпанули пыли. — Эликсир Бена Франклина.
— Не думай об этом. — Она взяла у него пустой бокал и поставила в бар.
Затем повела Флетча к тренажерам.
— Ты знаешь, как ими пользоваться? Разумеется, знаешь. Ложись на спину. Будешь выжимать штангу. Я думаю, начнем со ста двадцати фунтов. Не возражаешь?
— Попробуем.
Флетч лег спиной на скамью. Согнув колени, упершись ступнями в пол.
Взглянув вверх, увидел себя, затылок и плечи Синди. В зеркале на потолке.
— Выжимай, — скомандовала она.
Он выжал штангу от груди.
— Отлично. Как самочувствие?
— Лучше не бывает.
— Повтори восемь раз подряд. Медленно.
Она оседлала Флетча, усевшись на бедра, положила ладони на нижнюю часть живота, так, чтобы большие пальцы рук касались друг друга.
Когда он выжал штангу, вдавила ладони в мышцы живота.
Такого божественного ощущения он еще не испытывал.
Флетч застонал от удовольствия.
— Не бросай ее. Стони громче.
Флетч осторожно опустил штангу, посмотрел Синди в глаза.
— Не останавливайся. Восемь раз подряд. Дыши глубже.
Флетч выжимал штангу и дышал.
На третьем жиме ступни заскользили по ковру, ноги выпрямились.
Синди не свалилась с его бедер. В зеркале он видел, что она зацепилась голенями за ножки скамьи. При каждом жиме она надавливала ладонями на живот Флетча.
— Дыши.
— И это тоже необходимо?
После восьми жимов она легонько провела пальчиками по шортам.
— Со здоровьем у тебя полный порядок. Я так и думала.
Флетч вновь согнул ноги в коленях.
— Я оботру твой пот.
Синди наклонилась вперед и улеглась на Флетча. Их груди и животы соприкоснулись. Затем и ее бедра легли на бедра Флетча. Она покачалась на нем. Но, как только, подчиняясь непреоборимому импульсу, он попытался обнять Синди, она соскользнула с Флетча.
Указала на турник.
— Теперь сюда.
— И кто только сказал, что физические упражнения скучны? — задал Флетч риторический вопрос.
Они двинулись по ярко освещенной комнате, вместе с бесчисленными отражениями в зеркалах, создавая впечатление, что идут не два человека, а целый легион.
— Возьмись за перекладину.
Поднявшись на цыпочки, Флетч вытянулся в полный рост и обхватил ладонями перекладину.
— Теперь подтянись. — Она наблюдала, как он подтягивается, опускается. — Еще раз.
По ходу его второго подтягивания Синди подпрыгнула, схватилась за перекладину. Их тела соприкоснулись.
Подтягивались они вместе, глаза в глаза. Вместе и опустились, вновь подтянулись.
— Не опускайся, — потребовала Синди.
Флетч застыл, касаясь подбородком перекладины.
Ногами Синди обвила его бедра, отпустила руки.
Повисла на нем. Обхватила шею руками.
— Теперь вниз. Медленно.
Открыла рот и острыми зубками куснула Флетча в шею.
Мышцы Флетча грозили разорваться. Кожа на плечах натянулась, как на барабане.
Едва его пальцы коснулись пола, колени подогнулись. Переплетенные, они рухнули на пол.
Синди рассмеялась.
— Не всем такое по силам.
Он обнял Синди. Плечи его горели огнем.
Она поцеловала Флетча в шею. Туда, где укусила.
— Я слизываю твою кровь, — и хихикнула.
— У нас уроки физкультуры проходили иначе.
— Просто ты посещал не ту школу.
— Я подозревал это с давних пор.
— Переходим к следующему снаряду.
— А я выдержу?
— Это уж моя забота.
Синди еще не высвободилась из его объятий, когда открылась дверь в коридор.
Синди подпрыгнула. В изумлении уставилась на женщину, застывшую в дверном проеме.
— На углу поверните налево, потом в середине квартала снова налево и попадете в переулок.
— Экстаз!
— Наш служебный вход слева. — Поверх розового спортивного костюма белела нитка жемчуга. — На двери табличка с названием нашей фирмы.
— Потрясающе!
Женщина нахмурилась.
— Вы посыльный, не так ли? — строго, словно регистратор в библиотеке, спросила она.
— А что я должен был принести? — полюбопытствовал Флетч.
— Простыни, полотенца.
— Я принес только себя.
— Себя?
— Да. Со всеми частями тела. Головой, плечами, бедрами, коленными чашечками. И тем, что между ног. — Флетч шумно глотнул.
— Вам назначено? — Она открыла ежедневник. — Вы не похожи…
— На кого?
Женщина еще раз пробежалась взглядом по тенниске, вылинявшим джинсам, новеньким белоснежным теннисным туфлям.
— На тех, кто обычно приходит сюда.
— В музее меня приняли в таком виде с распростертыми объятьями.
— Ваша фамилия?
— Джефф.
— О, да. Флетчер Джефф. — Карандашом она поставила птичку рядом с его фамилией.
— Эта фамилия вам не знакома?
— Мы не обращаем внимания на фамилии.
— Фамилию Джефф следовало бы знать.
— С вас сто пятьдесят долларов.
— Отлично. Я заплачу! — Он выложил на стол семь двадцаток и десятку. — Только выпишите мне квитанцию.
Женщина недоуменно глянула на него.
— Наши клиенты не просят выписывать квитанцию.
— Я прошу.
— Я выпишу ее перед вашим уходом.
— Почему не сейчас?
— Возможно, вам придется доплатить за дополнительные услуги.
— Какие?
На лице женщины отразилось раздражение.
— Чаевые. Мало ли что еще.
— Понятно.
— Вы не женаты, не так ли?
Флетч покачал головой.
— Нет, мадам. Никто не будет рыться в моих карманах.
— Вы ничем не больны? — Ее глаза широко раскрылись. — Вы готовы поклясться, что ничем не больны?
— Похоже, попасть сюда сложнее, чем в частную школу в Новой Англии.
— Я спросила вас о болезнях.
— Ветряная оспа.
— Ветряная оспа!
— Переболел в девятилетнем возрасте, — Флетч показал на оспинку на левом локте. — Сейчас чувствую себя лучше.
Женщина нажала клавишу на интеркоме[16].
— Синди? К тебе клиент.
— Ах, Синди! — воскликнул Флетч. — Я надеялся, что это будет Синди. Кому охота в такую рань иметь дело с Зза-Зза, Квини или Бо-Бо.
— Где-то я вас видела. — Женщина, похоже, разговаривала не с ним, а с собой. — И недавно.
— Я мотаюсь по городу. Этакий boulevardier[17].
— Синди, это Флетчер Джефф.
В дверях стояла женщина лет двадцати с небольшим. В сшитых по фигуре нейлоновых шортах, теннисных туфлях и носках. Остроконечные, загорелые, как и все тело, груди, плоский живот, руки и плечи спортсменки. Черные волосы и широко посаженные глаза того же цвета.
Глядя на Флетча, она скорчила гримаску.
— Доброе утро, Синди, — Флетч опять шумно глотнул. — Я рад, что сегодня ты пришла на работу пораньше.
С улицы в приемную вошла еще одна женщина. В белых слаксах и широкой красной рубашке.
Направляясь к столу, она смерила взглядом Флетча, стоявшего посреди приемной, коротко глянула на Синди.
— Марта! — выкрикнула она. В голосе явно ощущалась обида.
— Ничего не могла поделать, Карла, — ответила женщина, сидевшая за столом.
— Ты сказала, что этим утром я могу поспать подольше.
— Я также советовала тебе не надевать красное. Этот цвет не сочетается с твоими волосами.
— Я знаю, — Карла хихикнула. — Мужчины на улице отворачиваются, увидев меня в красном.
Синди мотнула головой в сторону уходящего вглубь здания коридора. Флетч последовал за ней.
Бок о бок они шагали по мягкому ковру меж отделанных дубовыми панелями стен.
— Ты — коп? — спросила Синди.
— Нет.
— А я надеялась, что коп, — пробормотала Синди. — Пора вывести эту лавочку на чистую воду. — Она замедлила шаг. — Окажи мне одну услугу, а?
— Все, что угодно.
— Если хочешь, выведи их на чистую воду. Попробуй. Только так, чтобы я осталась в тени, ладно?
— С чего ты решила, что я — коп?
— В конце недели я отсюда ухожу. И лишние неприятности мне ни к чему.
— Если я коп, то ты уродина.
Комплимент Синди понравился. Она улыбнулась. Выдвинула тяжелый, встроенный в стену ящик, достала еще одни нейлоновые шорты.
— Эти подойдут. Талия тридцать?[18]
— Так точно.
Синди бросила ему шорты.
Открыла дверь в левой стене коридора и ввела Флетча в ярко освещенную комнату. Комплекс силовых тренажеров. Стены — сплошное зеркало. Зеркала на потолке. В одном месте зеркало заменяло даже напольный ковер.
Флетч встал на зеркало, посмотрел вверх, огляделся. В вывешенных под углом зеркалах на потолке он увидел себя в совершенно необычных ракурсах. В зеркалах по стенам бессчетно повторялся его силуэт.
Синди закрыла дверь в коридор.
— Где ты так загорел?
— Лицом?
— И всем остальным. — Она пересекла комнату, открыла дверь ванной, вошла в нее, тут же вернулась, бросила Флетчу полотенце.
Флетч все еще изумленно оглядывался, лицезрея свои многочисленные отображения.
— Вижу, тебе понравилось, дорогой.
Шорты он держал в одной руке, полотенце — в другой.
— Прими душ. Помойся с мылом. Переоденься в шорты и возвращайся.
Флетч молча прошествовал в ванную.
Когда он вошел в комнату, Синди стояла у маленького бара, смешивая какой-то напиток. Посмотрела на Флетча.
— Какие витамины ты принимаешь?
— П.
— Никогда о таком не слышала.
— Он есть во всех лучших сортах пива. Синди сунула ему в руку бокал, в другую — пять оливок.
Флетч понюхал напиток.
— Что ты тут намешала?
— Апельсиновый сок.
— Хорошо. — Он уже жевал оливки.
— Белковая пудра.
— Похоже, здоровью не повредит.
— Немного дрожжей.
— Тоже полезно.
— И щепотка толченого лосиного рога.
— Я очень на это рассчитывал.
— Способствует повышению потенции, знаешь ли.
— Что-нибудь еще?
— Все.
— Фирменный коктейль?
— Пей, дорогой. Хуже от него не будет.
Флетч пригубил напиток.
— Вы не пробовали торговать этой бурдой? — Ощущение у него было такое, словно в горло сыпанули пыли. — Эликсир Бена Франклина.
— Не думай об этом. — Она взяла у него пустой бокал и поставила в бар.
Затем повела Флетча к тренажерам.
— Ты знаешь, как ими пользоваться? Разумеется, знаешь. Ложись на спину. Будешь выжимать штангу. Я думаю, начнем со ста двадцати фунтов. Не возражаешь?
— Попробуем.
Флетч лег спиной на скамью. Согнув колени, упершись ступнями в пол.
Взглянув вверх, увидел себя, затылок и плечи Синди. В зеркале на потолке.
— Выжимай, — скомандовала она.
Он выжал штангу от груди.
— Отлично. Как самочувствие?
— Лучше не бывает.
— Повтори восемь раз подряд. Медленно.
Она оседлала Флетча, усевшись на бедра, положила ладони на нижнюю часть живота, так, чтобы большие пальцы рук касались друг друга.
Когда он выжал штангу, вдавила ладони в мышцы живота.
Такого божественного ощущения он еще не испытывал.
Флетч застонал от удовольствия.
— Не бросай ее. Стони громче.
Флетч осторожно опустил штангу, посмотрел Синди в глаза.
— Не останавливайся. Восемь раз подряд. Дыши глубже.
Флетч выжимал штангу и дышал.
На третьем жиме ступни заскользили по ковру, ноги выпрямились.
Синди не свалилась с его бедер. В зеркале он видел, что она зацепилась голенями за ножки скамьи. При каждом жиме она надавливала ладонями на живот Флетча.
— Дыши.
— И это тоже необходимо?
После восьми жимов она легонько провела пальчиками по шортам.
— Со здоровьем у тебя полный порядок. Я так и думала.
Флетч вновь согнул ноги в коленях.
— Я оботру твой пот.
Синди наклонилась вперед и улеглась на Флетча. Их груди и животы соприкоснулись. Затем и ее бедра легли на бедра Флетча. Она покачалась на нем. Но, как только, подчиняясь непреоборимому импульсу, он попытался обнять Синди, она соскользнула с Флетча.
Указала на турник.
— Теперь сюда.
— И кто только сказал, что физические упражнения скучны? — задал Флетч риторический вопрос.
Они двинулись по ярко освещенной комнате, вместе с бесчисленными отражениями в зеркалах, создавая впечатление, что идут не два человека, а целый легион.
— Возьмись за перекладину.
Поднявшись на цыпочки, Флетч вытянулся в полный рост и обхватил ладонями перекладину.
— Теперь подтянись. — Она наблюдала, как он подтягивается, опускается. — Еще раз.
По ходу его второго подтягивания Синди подпрыгнула, схватилась за перекладину. Их тела соприкоснулись.
Подтягивались они вместе, глаза в глаза. Вместе и опустились, вновь подтянулись.
— Не опускайся, — потребовала Синди.
Флетч застыл, касаясь подбородком перекладины.
Ногами Синди обвила его бедра, отпустила руки.
Повисла на нем. Обхватила шею руками.
— Теперь вниз. Медленно.
Открыла рот и острыми зубками куснула Флетча в шею.
Мышцы Флетча грозили разорваться. Кожа на плечах натянулась, как на барабане.
Едва его пальцы коснулись пола, колени подогнулись. Переплетенные, они рухнули на пол.
Синди рассмеялась.
— Не всем такое по силам.
Он обнял Синди. Плечи его горели огнем.
Она поцеловала Флетча в шею. Туда, где укусила.
— Я слизываю твою кровь, — и хихикнула.
— У нас уроки физкультуры проходили иначе.
— Просто ты посещал не ту школу.
— Я подозревал это с давних пор.
— Переходим к следующему снаряду.
— А я выдержу?
— Это уж моя забота.
Синди еще не высвободилась из его объятий, когда открылась дверь в коридор.
Синди подпрыгнула. В изумлении уставилась на женщину, застывшую в дверном проеме.
Глава 21
— Что за игру ты затеял? — спросила Марта. Они сидели в ее кабинете в «Дружеских услугах Бена Франклина». Марта в кресле за письменным столом, Флетч напротив, на жестком стуле с деревянной спинкой.
— Игру? — переспросил Флетч, посмотрев вниз. Дышал он все еще тяжело, тело блестело от пота, а на желтых шортах имелась некая выпуклость, ясно показывающая, что известная часть его тела пребывает в крайне возбужденном состоянии. — Госпожа, я страдаю!
Марта нажала на интеркоме три клавиши.
— Синди? Переоденься и приходи сюда.
— Пожалейте меня! — воскликнул Флетч. С неохотой последовал он за Мартой по темному, устланному ковром коридору в ее кабинет. Пружинистая походка Марты скрадывала сексуальное покачивание ее бедер.
— Через минуту все придет в норму.
— Я в этом не уверен. Боюсь, таким я останусь навсегда!
— А разве тебе этого не хочется?
Кабинет украшала миниатюрная статуя Венеры Милосской. На стене висели цветные фотографии женщин-культуристок.
На столе Марты лежала стопка банкнот, похоже, те самые, семь двадцаток и одна десятка.
— Меня изгоняют из «Дружеских услуг Бена Франклина»? Разве вы мне не друг?
— Я спросила, что за игру ты затеял?
— Я — обычный парень с горячей кровью, пожелавший посвятить это утро спорту.
— Черта с два. — Пальцы Марты перебирали жемчужины ожерелья. — Я вспомнила, где видела тебя.
— Я знаю! Я тоже вспомнил. В воскресенье, в церкви святого Ансельма.
— Насчет воскресенья ты прав. Тебе что-то нужно. Думаю, я догадалась, что именно.
— Вы правы. — Наклонившись вперед, упершись локтями в колени, Флетч закрыл лицо руками. — В столь неприятную ситуацию я попадал только раз, когда родители Сью Энн Марчисон вернулись из кино раньше положенного и застали нас на кушетке.
— Я видела тебя в воскресенье. Ты участвовал в Сардинальском пробеге.
— Тогда меня тоже не поняли. Вышвырнули за дверь. В холодную ночь. Я едва не отморозил…
— Ты бежал следом за моими девушками.
— Я пробежался бы и сейчас. — Флетч поднялся.
— Сядь!
— Я должен двигаться!
— Ты должен отвечать на мои вопросы! Я спрашиваю, почему ты бежал за ними всю дистанцию, от старта до финиша?
Флетч вновь опустился на жесткий стул.
— Потому что я — похотливый старикашка.
— Я спросила, почему?
— Потому что был похотливым в молодости.
— Ты все еще молод. Здоровый, сильный парень.
— Меня сейчас разорвет.
— Ты симпатяга. Мне представляется, что некоторые женщины возбуждаются, лишь посмотрев на тебя.
— Некоторые женщины возбуждаются, взглянув на морковку.
— Сто пятьдесят долларов. — Марта кивнула на стопку банкнот. — Ты можешь получить все, что хочешь, может, даже больше, чем хочешь, не прошагав и одного квартала.
— Вы не станете возражать, если я незамедлительно этим и займусь?
— Пожалуйста, сядь. Подозрения зародились у меня сразу, как только я тебя увидела. Сто пятьдесят долларов — большие деньги. И это лишь первый взнос, без стоимости многих услуг.
— Вы знаете, как остудить пыл клиента, а?
— Как только ты вошел, я поняла, что такие, как ты, не выкладывают столько денег ради сексуального возбуждения.
— Я наслаждался. Меня ждал экстаз, но вы открыли дверь.
— И тут я вспомнила, где видела тебя раньше. Спрашиваю еще раз, почему в Сардинальском пробеге ты бежал за моими девушками до самого финиша?
— Хорошо. Я признаюсь. Меня очень интересуют газетные объявления. Особенно, рекламные. Я изучаю ваш метод. Он оказался весьма эффективным. Реклама принесла вам известность.
Губы Марты изогнулись в некоем подобии улыбки.
— Послушай…
— Разве я не видел надпись «Дружеские услуги Бена Франклина» на спортивных страницах? Вчера. Два больших фотоснимка. Девушек сняли спереди и сзади. В «Кроникл газетт»?
Тут уж Марта заулыбалась.
— «Ньюс трибюн».
— Совершенно верно. И реклама эта обошлась вам в стоимость дюжины футболок. Превосходный результат.
— Так ты шпион.
У Флетча округлились глаза.
— Я шпион? — Он понизил голос до шепота. — Вы хотите сказать, я из Китая?
— Ты следил за нами. Не так ли? Потому-то в воскресенье и бежал следом за девушками. А сегодня заявился сюда. Ты изучаешь особенности нашего бизнеса.
— О, так вы о промышленном шпионаже. Значит, меня заслали не из Китая, а из Японии.
— Выяснив, как мы ведем дела, ты собирался открыть собственное заведение, предлагающее те же услуги.
— Я? Да вы посмотрите на меня. Как в моем возрасте добыть деньги, которых хватит, чтобы открыть гимнастический зал наслаждении?
— Этого я не знаю, но ты здесь.
— Я понятия не имею, сколько стоят все эти тренажеры, но думаю, что недешево. А еще зеркала. Освещение, ванные. Лосиный рог.
— Кто-то может выдать тебе кредит.
— Да что вы, леди. В мои годы мне не получить кредита даже у молочника.
По телу Марты пробежала дрожь.
— Не называй меня леди.
— Как скажете. Извините.
— Итак, что привело тебя сюда, Флетчер Джефф?
Флетч разглядывал пальцы ног.
— Думаю, теперь вы уже обо всем догадались. — Флетч почти уверовал, что его раскрыли, но надежда всегда умирает последней.
— Ты хотел бы получить работу, — самодовольно изрекла Марта.
— Вы правы, — без запинки ответил Флетч.
— Мне приходится проявлять осмотрительность. — Марта откинулась на спинку кресла.
— Я понимаю.
— В нашем деле нужно держать ухо востро.
— Естественно, — поддакнул Флетч. — Как же без этого. У меня те же проблемы.
— Надо притереться, проверить друг друга, прежде чем выкладывать карты на стол.
— Это точно.
— Ты, разумеется, рассчитывал, что унесешь с собой эти сто пятьдесят долларов. — Она подняла стопку банкнот. — Вот они.
Флетч взял деньги.
Марта на мгновение задумалась, затем продолжила:
— На сегодня мы выделяем для женщин только два зала три дня в неделю. Во вторник, среду и четверг, когда число клиентов-мужчин уменьшается. Не волнуйся. За эти три дня ты заработаешь больше, чем где бы то ни было, за исключением, может быть, нейрохирургии. У женщин, разумеется, отдельный вход, но приходят они за тем же. Основной принцип прост: секс приносит гораздо большее удовлетворение после интенсивной физической нагрузки. Ты понимаешь, эти упражнения на тренажерах всего лишь прелюдия. — Слушая Марту, глядя на нее, Флетч думал, сколь похожа она сейчас на Френка Джеффа, вот так же сидящего за столом и разъясняющего ему основные принципы журналистики. — Когда дело подойдет к главному, мы, разумеется, не станем требовать, чтобы ты использовал свой личный, я бы сказала, интимный, инструментарий. — Марта хохотнула. — За исключением, пожалуй, пальцев. В отличие от женщин, мужчины не могут пропустить через себя всех желающих. Наши клиентки это понимают. У нас есть специальные приспособления. Вибраторы, искусственные члены, которые я нахожу вполне достойной заменой. Есть даже один член-вибратор на широком кожаном ремне, который ты можешь надеть на себя, если женщина не внушает тебе отвращения. За это, разумеется, полагается дополнительная плата. — В дверь постучали. — Заходи, дорогая.
Синди открыла дверь, вошла, прислонилась к дверному косяку. В кроссовках, белых носках до колен, короткой юбочке, светло-синей блузке с закатанными рукавами. Бесстрастно посмотрела на Марту.
— Поздоровайся еще раз со своим новым коллегой, дорогая. — Марта встала. — Флетчер Джефф теперь работает в «Дружеских услугах Бена Франклина». Я хочу, чтобы ты пригласила его на ленч, Синди, и рассказала о наших успехах и проблемах.
Теперь Синди смотрела на Флетча.
В горле у него пересохло.
— Он нашел к нам оригинальный подход, — добавила Марта. — Он понимал, что не может просто прийти и попросить взять его на работу, так как наверняка получил бы отказ. Он оказался крепким орешком, который я расколола с большим трудом. — Она засмеялась. Он полицейский, спрашивала я себя. Шпион? Копы не послали бы такого молодого парня. И в его возрасте никому не под силу организовать работу такой фирмы, как наша. Сексуальная патология? Судя по тому, что я видела через зеркало, наблюдая за вами, в этой области у него полный порядок.
— В вас умер детектив, — заметил Флетч, поднимаясь со стула. Колени его дрожали.
Марта обошла стол, приблизилась к нему, обняла за талию.
— Именно такой парень нам и нужен, чтобы увеличить число клиенток. Не так ли, Синди?
— Конечно. — Синди по-прежнему смотрела на Флетча. — Полагаю, что да.
— Красавец мужчина. Такого я и искала. — Рука ее спустилась ниже, на ягодицу Флетча. — Ты для нас находка. Добро пожаловать на борт нашего корабля. Ты можешь начать работать в любой день.
— Благодарю.
— Расскажи ему все, Синди. Объясни, что к чему.
Флетч повернулся к Синди.
— С твоего разрешения, я сначала приму душ.
— Нет вопросов.
— Идите, дети мои. Сегодня за ваш ленч платит фирма. Но помните, пища должна быть богата белками, с минимумом жира и углеводов. — Вернувшись за стол, Марта широко улыбнулась Флетчу. — Для тебя, Флетчер, моя дверь всегда открыта.
— Игру? — переспросил Флетч, посмотрев вниз. Дышал он все еще тяжело, тело блестело от пота, а на желтых шортах имелась некая выпуклость, ясно показывающая, что известная часть его тела пребывает в крайне возбужденном состоянии. — Госпожа, я страдаю!
Марта нажала на интеркоме три клавиши.
— Синди? Переоденься и приходи сюда.
— Пожалейте меня! — воскликнул Флетч. С неохотой последовал он за Мартой по темному, устланному ковром коридору в ее кабинет. Пружинистая походка Марты скрадывала сексуальное покачивание ее бедер.
— Через минуту все придет в норму.
— Я в этом не уверен. Боюсь, таким я останусь навсегда!
— А разве тебе этого не хочется?
Кабинет украшала миниатюрная статуя Венеры Милосской. На стене висели цветные фотографии женщин-культуристок.
На столе Марты лежала стопка банкнот, похоже, те самые, семь двадцаток и одна десятка.
— Меня изгоняют из «Дружеских услуг Бена Франклина»? Разве вы мне не друг?
— Я спросила, что за игру ты затеял?
— Я — обычный парень с горячей кровью, пожелавший посвятить это утро спорту.
— Черта с два. — Пальцы Марты перебирали жемчужины ожерелья. — Я вспомнила, где видела тебя.
— Я знаю! Я тоже вспомнил. В воскресенье, в церкви святого Ансельма.
— Насчет воскресенья ты прав. Тебе что-то нужно. Думаю, я догадалась, что именно.
— Вы правы. — Наклонившись вперед, упершись локтями в колени, Флетч закрыл лицо руками. — В столь неприятную ситуацию я попадал только раз, когда родители Сью Энн Марчисон вернулись из кино раньше положенного и застали нас на кушетке.
— Я видела тебя в воскресенье. Ты участвовал в Сардинальском пробеге.
— Тогда меня тоже не поняли. Вышвырнули за дверь. В холодную ночь. Я едва не отморозил…
— Ты бежал следом за моими девушками.
— Я пробежался бы и сейчас. — Флетч поднялся.
— Сядь!
— Я должен двигаться!
— Ты должен отвечать на мои вопросы! Я спрашиваю, почему ты бежал за ними всю дистанцию, от старта до финиша?
Флетч вновь опустился на жесткий стул.
— Потому что я — похотливый старикашка.
— Я спросила, почему?
— Потому что был похотливым в молодости.
— Ты все еще молод. Здоровый, сильный парень.
— Меня сейчас разорвет.
— Ты симпатяга. Мне представляется, что некоторые женщины возбуждаются, лишь посмотрев на тебя.
— Некоторые женщины возбуждаются, взглянув на морковку.
— Сто пятьдесят долларов. — Марта кивнула на стопку банкнот. — Ты можешь получить все, что хочешь, может, даже больше, чем хочешь, не прошагав и одного квартала.
— Вы не станете возражать, если я незамедлительно этим и займусь?
— Пожалуйста, сядь. Подозрения зародились у меня сразу, как только я тебя увидела. Сто пятьдесят долларов — большие деньги. И это лишь первый взнос, без стоимости многих услуг.
— Вы знаете, как остудить пыл клиента, а?
— Как только ты вошел, я поняла, что такие, как ты, не выкладывают столько денег ради сексуального возбуждения.
— Я наслаждался. Меня ждал экстаз, но вы открыли дверь.
— И тут я вспомнила, где видела тебя раньше. Спрашиваю еще раз, почему в Сардинальском пробеге ты бежал за моими девушками до самого финиша?
— Хорошо. Я признаюсь. Меня очень интересуют газетные объявления. Особенно, рекламные. Я изучаю ваш метод. Он оказался весьма эффективным. Реклама принесла вам известность.
Губы Марты изогнулись в некоем подобии улыбки.
— Послушай…
— Разве я не видел надпись «Дружеские услуги Бена Франклина» на спортивных страницах? Вчера. Два больших фотоснимка. Девушек сняли спереди и сзади. В «Кроникл газетт»?
Тут уж Марта заулыбалась.
— «Ньюс трибюн».
— Совершенно верно. И реклама эта обошлась вам в стоимость дюжины футболок. Превосходный результат.
— Так ты шпион.
У Флетча округлились глаза.
— Я шпион? — Он понизил голос до шепота. — Вы хотите сказать, я из Китая?
— Ты следил за нами. Не так ли? Потому-то в воскресенье и бежал следом за девушками. А сегодня заявился сюда. Ты изучаешь особенности нашего бизнеса.
— О, так вы о промышленном шпионаже. Значит, меня заслали не из Китая, а из Японии.
— Выяснив, как мы ведем дела, ты собирался открыть собственное заведение, предлагающее те же услуги.
— Я? Да вы посмотрите на меня. Как в моем возрасте добыть деньги, которых хватит, чтобы открыть гимнастический зал наслаждении?
— Этого я не знаю, но ты здесь.
— Я понятия не имею, сколько стоят все эти тренажеры, но думаю, что недешево. А еще зеркала. Освещение, ванные. Лосиный рог.
— Кто-то может выдать тебе кредит.
— Да что вы, леди. В мои годы мне не получить кредита даже у молочника.
По телу Марты пробежала дрожь.
— Не называй меня леди.
— Как скажете. Извините.
— Итак, что привело тебя сюда, Флетчер Джефф?
Флетч разглядывал пальцы ног.
— Думаю, теперь вы уже обо всем догадались. — Флетч почти уверовал, что его раскрыли, но надежда всегда умирает последней.
— Ты хотел бы получить работу, — самодовольно изрекла Марта.
— Вы правы, — без запинки ответил Флетч.
— Мне приходится проявлять осмотрительность. — Марта откинулась на спинку кресла.
— Я понимаю.
— В нашем деле нужно держать ухо востро.
— Естественно, — поддакнул Флетч. — Как же без этого. У меня те же проблемы.
— Надо притереться, проверить друг друга, прежде чем выкладывать карты на стол.
— Это точно.
— Ты, разумеется, рассчитывал, что унесешь с собой эти сто пятьдесят долларов. — Она подняла стопку банкнот. — Вот они.
Флетч взял деньги.
Марта на мгновение задумалась, затем продолжила:
— На сегодня мы выделяем для женщин только два зала три дня в неделю. Во вторник, среду и четверг, когда число клиентов-мужчин уменьшается. Не волнуйся. За эти три дня ты заработаешь больше, чем где бы то ни было, за исключением, может быть, нейрохирургии. У женщин, разумеется, отдельный вход, но приходят они за тем же. Основной принцип прост: секс приносит гораздо большее удовлетворение после интенсивной физической нагрузки. Ты понимаешь, эти упражнения на тренажерах всего лишь прелюдия. — Слушая Марту, глядя на нее, Флетч думал, сколь похожа она сейчас на Френка Джеффа, вот так же сидящего за столом и разъясняющего ему основные принципы журналистики. — Когда дело подойдет к главному, мы, разумеется, не станем требовать, чтобы ты использовал свой личный, я бы сказала, интимный, инструментарий. — Марта хохотнула. — За исключением, пожалуй, пальцев. В отличие от женщин, мужчины не могут пропустить через себя всех желающих. Наши клиентки это понимают. У нас есть специальные приспособления. Вибраторы, искусственные члены, которые я нахожу вполне достойной заменой. Есть даже один член-вибратор на широком кожаном ремне, который ты можешь надеть на себя, если женщина не внушает тебе отвращения. За это, разумеется, полагается дополнительная плата. — В дверь постучали. — Заходи, дорогая.
Синди открыла дверь, вошла, прислонилась к дверному косяку. В кроссовках, белых носках до колен, короткой юбочке, светло-синей блузке с закатанными рукавами. Бесстрастно посмотрела на Марту.
— Поздоровайся еще раз со своим новым коллегой, дорогая. — Марта встала. — Флетчер Джефф теперь работает в «Дружеских услугах Бена Франклина». Я хочу, чтобы ты пригласила его на ленч, Синди, и рассказала о наших успехах и проблемах.
Теперь Синди смотрела на Флетча.
В горле у него пересохло.
— Он нашел к нам оригинальный подход, — добавила Марта. — Он понимал, что не может просто прийти и попросить взять его на работу, так как наверняка получил бы отказ. Он оказался крепким орешком, который я расколола с большим трудом. — Она засмеялась. Он полицейский, спрашивала я себя. Шпион? Копы не послали бы такого молодого парня. И в его возрасте никому не под силу организовать работу такой фирмы, как наша. Сексуальная патология? Судя по тому, что я видела через зеркало, наблюдая за вами, в этой области у него полный порядок.
— В вас умер детектив, — заметил Флетч, поднимаясь со стула. Колени его дрожали.
Марта обошла стол, приблизилась к нему, обняла за талию.
— Именно такой парень нам и нужен, чтобы увеличить число клиенток. Не так ли, Синди?
— Конечно. — Синди по-прежнему смотрела на Флетча. — Полагаю, что да.
— Красавец мужчина. Такого я и искала. — Рука ее спустилась ниже, на ягодицу Флетча. — Ты для нас находка. Добро пожаловать на борт нашего корабля. Ты можешь начать работать в любой день.
— Благодарю.
— Расскажи ему все, Синди. Объясни, что к чему.
Флетч повернулся к Синди.
— С твоего разрешения, я сначала приму душ.
— Нет вопросов.
— Идите, дети мои. Сегодня за ваш ленч платит фирма. Но помните, пища должна быть богата белками, с минимумом жира и углеводов. — Вернувшись за стол, Марта широко улыбнулась Флетчу. — Для тебя, Флетчер, моя дверь всегда открыта.
Глава 22
— Раньше такого не случалось, — Синди покачала головой. — Чтобы Марта просто открыла дверь и ворвалась в зал? Я и представить себе не могла, что такое возможно. — Они шли от ее машины к столикам уличного кафе «Маноло». — Конечно, я сразу поняла, что ты не такой, как все. Странный какой-то. Помнишь, я спросила, не коп ли ты?
— Ты попросила вывести на чистую воду «Дружеские услуги», а тебя не трогать.
— На тот случай, что ты — коп. Закрытая дверь создает нужный настрой. Ты знаешь, что должна контролировать клиента, не надеясь ни на кого, кроме себя.
— И удовлетворять его запросы, не так ли?
В руке Флетч нес свернутые джинсы и тенниску. Когда он начал одеваться, Синди вошла в ванную и дала ему шорты и новую тенниску. — Марта хочет, чтобы ты переоделся. Она говорит, что ты понимаешь значение рекламы.
— Ты попросила вывести на чистую воду «Дружеские услуги», а тебя не трогать.
— На тот случай, что ты — коп. Закрытая дверь создает нужный настрой. Ты знаешь, что должна контролировать клиента, не надеясь ни на кого, кроме себя.
— И удовлетворять его запросы, не так ли?
В руке Флетч нес свернутые джинсы и тенниску. Когда он начал одеваться, Синди вошла в ванную и дала ему шорты и новую тенниску. — Марта хочет, чтобы ты переоделся. Она говорит, что ты понимаешь значение рекламы.