Страница:
О, она понимала желание Джулиана поскорее вернуться домой, к жене. Он скучал по Тамлин. Чего Эйтин не могла понять, так это необходимости своей поездки в Гленроа. Хуже того, Шеллоны не слишком-то утруждали себя объяснениями. Когда она стала возражать, Шеллон сказал, что возвращается в Гленроа и хочет, чтобы они с Деймианом поехали с ним. Он не оставит их в Лайонглене. Конец разговора. Он позволит им вернуться, как только из Парвона прибудут вооруженные отряды Деймиана. Ему не нравится, что Лайонглен находится в центре жаркой борьбы за власть между кланом Брюсов и двумя самыми могущественными высокогорными кланами – Коминами и Кэмпбеллами. Что-то в визите Филана вызвало раздражение Шеллона. В результате он настоял, что Эйтин и Деймиан будут лучше защищены в Глен-Шейне. Ее желания и мысли в отношении происходящего в расчет не принимались, и это злило ее до чертиков. Ей и без того достаточно трудно привыкнуть к властным замашкам Рейвенхока, так теперь еще и Шеллон раздает приказы как сюзерен.
А еще она была расстроена предстоящей встречей с кузиной. Эйтин всегда любила Тамлин. Детьми они были близки как сестры, часто притворялись близнецами, как Ровена с Рейвен. Теперь эта близость подвергнется испытанию, поскольку Эйтин будет вынуждена видеть, как Деймиан смотрит на Тамлин, зная его истинные чувства к ней.
Разумеется, Эйтин не особенно суетилась с укладыванием вещей для поездки в Гленроа. Деймиан пребывал в решительном настроении и желал знать, о каком обмане она говорила с Уной. Поэтому когда лорд Шеллон вошел и объявил, что с рассветом отправляется в Гленроа и хочет, чтобы они с Деймианом поехали с ним, Эйтин готова была расцеловать своего новоиспеченного кузена за такое своевременное спасение.
Деймиан не сказал ей ни слова с тех пор, как они тронулись в путь, и это, если сказать правду, вызывало одновременно чувство облегчения и раздражение. Желудок снова всколыхнулся, предупреждая об утренней тошноте. В данный момент она не слишком беспокоилась о том, чтобы скрыть это. Уна заверила ее, что мужчины не отличаются сообразительностью в том, что касается признаков беременности. Достаточно будет сослаться на долгую езду верхом.
Эйтин заметила признаки возведения новой крепостной стены и сухой крепостной ров. Как только они подъехали, решетка была поднята, а мост через ров опущен. Первое свидетельство владения Шеллона. Раньше ворота были простыми. Гленроа уже несет на себе знак принадлежности норманнскому лорду.
Когда всадники въехали в замковый двор, Тамлин стремительно выбежала из главной башни, приподняв юбки повыше. Резко остановившись, она на мгновение задержалась глазами на Эйтин, потом ее взгляд быстро переместился на Джулиана. На лице у нее было написано беспокойство, словно она была безумно рада видеть Шеллона, но не знала, следует ли открыто показывать это перед всеми.
Шеллон спешился и передал поводья Моффету, затем повернулся к Тамлин. Выражение его лица не изменилось, поэтому трудно было судить, как Джулиан относится к молодой жене.
С мимолетной вспышкой расстройства Тамлин придала своему красивому лицу подобающее истинной леди выражение и приветствовала его:
– Добро пожаловать, лорд Шеллон. Я надеюсь, ваше дело уладилось ко всеобщему удовлетворению и путешествие было не слишком утомительным.
Несколько мгновений несносный гордец просто смотрел на Тамлин, а потом расхохотался.
– Мантия почтенной дамы не слишком хорошо сидит на моей дикой кошечке, а?
– Ох, Шеллон, замолчи. – Тамлин чуть ли не прыгнула в объятия своего мужа.
На сердце у Эйтин потеплело от того, как Тамлин бранит этого сурового лорда, как Шеллон называет ее своей дикой кошечкой. Наблюдая за ними, она вспомнила слова Моффета о том, как Тамлин командует Шеллоном. Всем было совершенно ясно, что Джулиан и Тамлин безумно любят друг друга.
Внимание Эйтин было отвлечено от любящей пары, когда кто-то тронул ее за руку. Она взглянула вниз и увидела, что Деймиан подошел, чтобы помочь ей спешиться. Но его взгляд был устремлен к Тамлин, которая все еще находилась в объятиях Джулиана. Его светлые серо-зеленые глаза наблюдали за ними с каким-то голодом, который пробуждал в Эйтин желание хорошенько пнуть его. Не сдержавшись, она именно это и сделала – ткнула его носком сапога – легкий тычок в ребра, дабы привлечь внимание к себе.
Покраснев за свое поведение, Тамлин подошла, когда Деймиан поднял Эйтин из седла.
– Эйтин, добро пожаловать. Как поживаешь? Нам не хватало тебя на празднике костров.
Когда Деймиан поставил Эйтин на ноги, она вырвала у него свой локоть. Злясь, метнула в него взгляд, который испепелил бы даже сильнейшего из мужчин. Затем она обняла свою кузину:
– Поздравляю тебя с замужеством, Тамлин. Извини, что меня не было. – Она улыбнулась Шеллону, затем вскинула бровь. – Так, значит, он прошел через обряд Меча и Кольца? Быть может, этот норманн – человек достойный. Я буду в той же комнате? Я устала после поездки, и мне нужно прилечь. – Что ей нужно, так это поскорее уйти от лорда Высокомерие, пока она не сломалась и не расплакалась. Или пока ее не вырвало. А может, и то и другое.
– В этой комнате остановился Сент-Джайлз. Ты можешь воспользоваться моей старой комнатой, – с теплой улыбкой ответила Тамлин, неловко переводя взгляд с Эйтин на кузена мужа.
Эйтин испепелила Сент-Джайлза взглядом.
– Почему меня это не удивляет? Он настоящий мастер по присвоению того, что ему не принадлежит. – Вздернув подбородок, она прошла мимо Деймиана и зашагала в сторону главной башни со всем достоинством, которое смогла наскрести.
Если она надеялась скрыться от Сент-Джайлза, то ее желание осталось неисполненным. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и нагнал ее на полпути по коридору. Она попыталась сделать вид, что не слышит, как он бежит за ней, но когда приблизилась к лестнице, он схватил ее за руку.
– Эйтин, ты выглядишь бледной. Ты хорошо себя чувствуешь?
Эйтин нахмурилась, потом закатила глаза.
– Наблюдательный лорд Высокомерие. Пожалуйста, отпустите меня. Я утомлена долгой поездкой, и мой желудок жалуется. Должно быть, что-то съела.
Он поднял руку и провел большим пальцем по ее скуле.
– Ты из-за чего-то расстроена? Ты кажешься сердитой, измученной.
– О, и с чего бы это? Мне велят оставить дом, ехать верхом, а потом… – Она осеклась, прежде чем разбранить его то, что он растрачивает свою любовь на женщину, которая никогда не будет его, в то время как перед ним стоит та, которая любит его всем сердцем. Она едва не подавилась слезами, подступившими к горлу. – Пожалуйста, отпусти меня, мне бы не хотелось испачкать ваши сапоги.
– Ты нездорова?
Она нетерпеливо выдохнула:
– Упаси меня Бог от мужчин, которые наконец замечают то, что вот-вот их укусит. – Вырвавшись, она взлетела о лестнице, вбежала в комнату и захлопнула за собой дверь него перед носом.
Эйтин стояла у бойницы и наблюдала за мужчинами внизу, дерущимися на мечах на тренировочной площадке. Шеллон тренировался в использовании клеймора – сабли шотландских горцев – с одним из своих оруженосцев, – кажется, мужчину звали Джервас. Тамлин хлопотала, раскладывая и развешивая вещи Эйтин. Эйтин улыбнулась кузине:
– Тамлин, тебе совсем не обязательно все это делать. Для этого есть слуги. – Она знала, что напрасно тратит слова, ибо кузина редко просила других выполнить работу за нее.
– Мне не трудно. В последние дни у меня столько лишней энергии, что я просто не знаю, куда ее девать. – Тамлин улыбнулась, но улыбка померкла, когда янтарные глаза окинули Эйтин оценивающим взглядом. – Ты беспокоишь меня, дорогая кузина. Ты нездорова?
– Ох, Тамлин, меня засасывает трясина. – Эйтин шмыгнула носом, затем откусила крошечный кусочек сухого яблока, обнаружив, что оно помогает справиться с тошнотой. – Это, может быть, беспокойство… но я боюсь, что беременна. Все признаки налицо. Уна подтвердила.
– Беременна? – потрясенно повторила Тамлин, потом улыбнулась и приложила ладонь к животу. – Я, возможно, тоже.
«Сегодня ночь Белтейна, Майского праздника. Ночь великого волшебства. Оно затрагивает твою кузину в Гленроа и, как в зеркальном отражении, воздействует и на твою жизнь».
– Белтейн? – спросила Эйтин, услышав прозвучавшие в голове слова Уны.
Тамлин кивнула:
– Я увела Шеллона в сад.
Глаза Эйтин расширились.
– Под твоим деревом?
– Да. Яблоневый цвет был таким густым, что усеивал всю землю. На его черной накидке на белых цветах – это было как во сне.
– Неудивительно, что ты светишься от счастья. – Зависть наполнила душу Эйтин.
– Сколько уже, по-твоему, кузина?
Эйтин откусила кусочек яблока.
– Яблоки облегчают тошноту. Я всегда слышала, что утренняя тошнота – признак беременности. Но Уна говорит, бывает, что тошнота накатывает и днем. Тебя уже тошнит?
– Пока нет, но Бесса говорит, что скоро начнет. Так кто же отец и какой срок?
– С Белтейна, – со вздохом призналась Эйтин. Распахнув деревянную ставню пошире, она смотрела на мужчин внизу.
Деймиан учил Моффета, показывая своему сыну, как обращаться с мечом. Закончив, он через голову стянул рубашку и пошел к колодцу. Вытащив ведро воды, вылил себе на голову, потом встряхнулся, словно пес. Когда Моффет засмеялся, Деймиан вытащил еще одно ведро и опрокинул на черную голову сына.
Их смех вызвал печальную улыбку на губах Эйтин. Будет ли Деймиан когда-нибудь делить такие мгновения с ребенком, которого они создали? Она попыталась настроить мозг на ясновидение, увидеть будущее, но не смогла сказать даже, где будет через год.
– Но тебя же не было в Гленроа, во время обряда Майского праздника.
Эйтин печально рассмеялась:
– Можно сказать, что я провела свой собственный обряд.
– Я не понимаю. – Тамлин снова принялась распаковывать платья Эйтин и вешать их в гардероб.
Внезапно Эйтин расплакалась. Тамлин бросилась к ней и обняла, укачивая.
– Ох, Тамлин, я так запуталась и не знаю, как теперь все исправить, как выбраться из этой трясины.
– Ш-ш, милая кузина, а то заболеешь. Наверняка все не так страшно, как ты думаешь.
– Ох, боюсь, что даже хуже.
Шеллон открыл дверь, постучал, потом распахнул ее шире.
– Тамлин, извини, боюсь, надо, чтобы ты поухаживала за своим глупым мужем.
Тамлин ахнула, когда увидела кровь, капающую с его руки.
– Шеллон, что ты сделал?
– Тише, это всего лишь небольшой порез. Я был не слишком внимателен, и Джервас зацепил запястье. Какая-то царапина, а кровь течет как из прирезанной свиньи. Надо, чтобы ты перевязала.
Тамлин кивнула Эйтин:
– Поговорим чуть позже. Извини.
– Иди, позаботься о своем муже, Тамлин. Мои беды никуда не денутся. – Эйтин проводила их взглядом. – Никуда не денутся, еще и умножатся, боюсь.
Нервничая оттого, что придется снова встретиться с Сент-Джайлзом, Эйтин все оттягивала момент, когда придется спуститься вниз и присоединиться ко всем остальным. Говоря по правде, ей хотелось выглядеть как можно лучше, чтобы не так сильно проигрывать в сравнении со своей красавицей кузиной. Когда больше откладывать уже было нельзя, Эйтин расправила широкие рукава своего бледно-голубого платья и открыла дверь, чтобы спуститься к ужину.
Она вздрогнула в испуге, когда обнаружила, что в дверном проеме стоит какой-то высокий мужчина, закрывая проход. Эйтин охватила мгновенная тревога. Кто он? Почему стоит здесь, заполняя собой дверной проем и мешая ей пройти?
– Добрый вечер, любезный сэр. Не соблаговолите ли вы немного подвинуться, чтобы я могла пройти? – Она старалась, чтобы голос звучал спокойно, но что-то в этом человеке, полная неподвижность, с которой он продолжал стоять, заставила ее отступить на шаг. Ошибка. Она увидела дьявольский блеск в его черных глазах. Этот человек питался страхом. Когда она отступила назад, он шагнул в комнату, в свет свечей. Полутени делали его внешность пугающей, но и яркое освещение не помогло рассеять глубинное чувства тревоги. Безумие затронуло его разум. Никогда в жизни Эйтин никого не боялась. Этот человек внушал ей страх.
– Тамлин… – наконец заговорил он, произнеся это имя на выдохе. На пьяном выдохе. Эйтин поняла, что свет оказался у нее за спиной, пряча в тени черты ее лица. Многие ошиблись бы, приняв ее за Тамлин.
Она попыталась обойти его сбоку, надеясь, что он поймет намек, но незнакомец преградил ей путь, не давая уйти. Эйтин остановилась, чувствуя нарастающую панику. Стиснув амулет, она попыталась успокоить поднимающийся страх и прибегла к аристократическому тону:
– Боюсь, вы ошибаетесь. Я не Тамлин. Я леди Эйтин Огилви, баронесса Койнлер-Вуд. Мы с леди Тамлин кузины.
Белые зубы сверкнули в чем-то, напоминающем улыбку, однако больше похожем на гримасу. У Эйтин засосало под ложечкой, а в желудке появился маслянистый желчный привкус.
– Что еще за глупая шутка?! – прорычал он.
Эйтин медленно опустила руку на кинжал в ножнах, висящий на поясе. Ощущение рукоятки в ладони помогло ей вздохнуть чуть свободнее.
– Это не шутка, сэр. Лорд Рейвенхок и лорд Шеллон приехали вместе со мной сегодня утром. Все во дворе замка видели, как Тамлин приветствовала меня. Мы с ней очень похожи, так говорят. Хотя я выше, и волосы у меня с рыжеватым оттенком.
Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не вздрогнуть, когда эти холодные, пустые глаза ощупали ее лицо, волосы, тело. Подобие усмешки напоминало оскал голодного волка посреди суровой зимы.
– Да, действительно. – Он приподнял локон с ее плеча, потер между пальцами, изучая. – И сиськи у тебя не такие большие, но все равно ничего, очень даже ничего.
– Больше никогда не говорите со мной так, иначе я прикажу вас высечь. – Она выпрямилась во весь свой рост, чтобы посмотреть на него свысока.
Очевидно, этого говорить не следовало.
– Вы, шотландские суки! Меня уже однажды высекли из-за твоей кузины. Она мне должна. Я получу свой долг. Скоро. Возможно, ты умнее, чем эта гленройская сука, – она раздвигает ноги перед своим хозяином и господином всякий раз, как только он щелкнет пальцами. Я видел, как они под яблоней, прямо на земле…
– Дирк! – Голос Деймиана был самым желанным звуком, который Эйтин когда-либо слышала. – Что ты здесь делаешь?
Наполовину прикрытые веками глаза незнакомца опустились, когда он кивнул в сторону Эйтин.
– Я просто говорил «добро пожаловать» кузине леди Тамлин, которая так похожа на нее. Какое забавное совпадение, а? Вы похожи на Шеллона, а ему принадлежит Тамлин.
– Милостью Эдуарда, – поправил Деймиан.
– Полагаю, наш добрый король отдал вам Глен-Шейн вместе с этой су… леди. – То, как он подчеркнул последнее слово, говорило, что он не имел в виду его лестное значение, но низводил до уровня шлюхи.
Эйтин шагнула к Деймиану и почти облегченно вздохнула, когда он подтолкнул ее себе за спину, оставаясь лицом к лицу с Дирком.
– Тебе неплохо было бы помнить свое место, Пендегаст, или хлыст еще раз отведает твоей плоти. А возможно, это будет мой клинок.
– К вашим услугам, лорд Рейвенхок. – Дирк Пендегаст отвесил шутовской поклон и вышел из комнаты.
Эйтин чуть не стало плохо от паров злобы, клубящихся вокруг этого человека. Они отравляли воздух комнаты даже после его ухода. Эйтин была так расстроена, что хотела сделать что-нибудь глупое – например, броситься в сильные объятия несносного Деймиана.
– Спасибо, что пришел вовремя. Кто он?
Деймиан резко развернулся и гневно посмотрел на нее.
– Сэр Дирк Пендегаст, рыцарь из войска Джулиана. Мне он не нравится. Он пытался изнасиловать Тамлин в тот день, когда Шеллон захватил Глен-Шейн. Пендегаст и четверо других поймали ее, когда она собирала цветы. Только милостью Божьей Шеллон появился там вовремя и остановил их. Что он делал в твоей комнате?
Эйтин застыла от его тона, граничащего с обвинением.
– Не произноси этот вопрос так, будто я пригласила его сюда, Деймиан Сент-Джайлз. Я открыла дверь, а он закрывал проход. Он думал, что я Тамлин. Я пыталась пройти мимо него, но он преградил мне путь.
Деймиан коротко кивнул.
– Прошу прощения, этот человек меня беспокоит. Если он хоть пальцем тебя тронет, я убью его не задумываясь. – Его взгляд пробежался по ней, словно чтобы удостовериться, что она невредима. – Тебе очень идет голубое, Эйтин.
Эйтин резко вздохнула, желая поверить ему и все же зная, что он видит все ее недостатки в сравнении с безупречностью Тамлин.
– Я выше Тамлин…
Впервые черты его лица смягчились.
– И я выше Шеллона. И красивее.
Она на мгновение прикусила губу, любуясь его мужским совершенством.
– Да, но он приятнее.
– Шеллон? Его называют Черным Драконом. Он когда-то был королевским витязем. Он самый устрашающий воин на этих островах. Даже Эдуард немного побаивается Джулиана Шеллона. Не думаю, что кто-то когда-то называл Шеллона приятным. Никто. Даже Тамлин.
– Она любит его. – Слова вырвались сами собой. В тот же момент ей захотелось забрать их назад, Эйтин понимала, что они могут причинить Деймиану боль.
Он печально кивнул:
– Да. А он любит ее. Джулиан – очень сложный человек, он много страдал. Он нуждается в покое, в счастье. Твоя кузина способна исцелить его, снова сделать Джулиана цельной личностью, дать ему сына, которого он отчаянно желает.
– Ей очень повезло. Между ними что-то очень редкое и особенное. – Не в силах больше смотреть на Деймиана, Эйтин повернулась и поспешила из комнаты, она не хотела видеть, каким несчастным делают эти слова человека, которого она любит.
О да. Она любит Деймиана Сент-Джайлза. Дура.
Глава 15
А еще она была расстроена предстоящей встречей с кузиной. Эйтин всегда любила Тамлин. Детьми они были близки как сестры, часто притворялись близнецами, как Ровена с Рейвен. Теперь эта близость подвергнется испытанию, поскольку Эйтин будет вынуждена видеть, как Деймиан смотрит на Тамлин, зная его истинные чувства к ней.
Разумеется, Эйтин не особенно суетилась с укладыванием вещей для поездки в Гленроа. Деймиан пребывал в решительном настроении и желал знать, о каком обмане она говорила с Уной. Поэтому когда лорд Шеллон вошел и объявил, что с рассветом отправляется в Гленроа и хочет, чтобы они с Деймианом поехали с ним, Эйтин готова была расцеловать своего новоиспеченного кузена за такое своевременное спасение.
Деймиан не сказал ей ни слова с тех пор, как они тронулись в путь, и это, если сказать правду, вызывало одновременно чувство облегчения и раздражение. Желудок снова всколыхнулся, предупреждая об утренней тошноте. В данный момент она не слишком беспокоилась о том, чтобы скрыть это. Уна заверила ее, что мужчины не отличаются сообразительностью в том, что касается признаков беременности. Достаточно будет сослаться на долгую езду верхом.
Эйтин заметила признаки возведения новой крепостной стены и сухой крепостной ров. Как только они подъехали, решетка была поднята, а мост через ров опущен. Первое свидетельство владения Шеллона. Раньше ворота были простыми. Гленроа уже несет на себе знак принадлежности норманнскому лорду.
Когда всадники въехали в замковый двор, Тамлин стремительно выбежала из главной башни, приподняв юбки повыше. Резко остановившись, она на мгновение задержалась глазами на Эйтин, потом ее взгляд быстро переместился на Джулиана. На лице у нее было написано беспокойство, словно она была безумно рада видеть Шеллона, но не знала, следует ли открыто показывать это перед всеми.
Шеллон спешился и передал поводья Моффету, затем повернулся к Тамлин. Выражение его лица не изменилось, поэтому трудно было судить, как Джулиан относится к молодой жене.
С мимолетной вспышкой расстройства Тамлин придала своему красивому лицу подобающее истинной леди выражение и приветствовала его:
– Добро пожаловать, лорд Шеллон. Я надеюсь, ваше дело уладилось ко всеобщему удовлетворению и путешествие было не слишком утомительным.
Несколько мгновений несносный гордец просто смотрел на Тамлин, а потом расхохотался.
– Мантия почтенной дамы не слишком хорошо сидит на моей дикой кошечке, а?
– Ох, Шеллон, замолчи. – Тамлин чуть ли не прыгнула в объятия своего мужа.
На сердце у Эйтин потеплело от того, как Тамлин бранит этого сурового лорда, как Шеллон называет ее своей дикой кошечкой. Наблюдая за ними, она вспомнила слова Моффета о том, как Тамлин командует Шеллоном. Всем было совершенно ясно, что Джулиан и Тамлин безумно любят друг друга.
Внимание Эйтин было отвлечено от любящей пары, когда кто-то тронул ее за руку. Она взглянула вниз и увидела, что Деймиан подошел, чтобы помочь ей спешиться. Но его взгляд был устремлен к Тамлин, которая все еще находилась в объятиях Джулиана. Его светлые серо-зеленые глаза наблюдали за ними с каким-то голодом, который пробуждал в Эйтин желание хорошенько пнуть его. Не сдержавшись, она именно это и сделала – ткнула его носком сапога – легкий тычок в ребра, дабы привлечь внимание к себе.
Покраснев за свое поведение, Тамлин подошла, когда Деймиан поднял Эйтин из седла.
– Эйтин, добро пожаловать. Как поживаешь? Нам не хватало тебя на празднике костров.
Когда Деймиан поставил Эйтин на ноги, она вырвала у него свой локоть. Злясь, метнула в него взгляд, который испепелил бы даже сильнейшего из мужчин. Затем она обняла свою кузину:
– Поздравляю тебя с замужеством, Тамлин. Извини, что меня не было. – Она улыбнулась Шеллону, затем вскинула бровь. – Так, значит, он прошел через обряд Меча и Кольца? Быть может, этот норманн – человек достойный. Я буду в той же комнате? Я устала после поездки, и мне нужно прилечь. – Что ей нужно, так это поскорее уйти от лорда Высокомерие, пока она не сломалась и не расплакалась. Или пока ее не вырвало. А может, и то и другое.
– В этой комнате остановился Сент-Джайлз. Ты можешь воспользоваться моей старой комнатой, – с теплой улыбкой ответила Тамлин, неловко переводя взгляд с Эйтин на кузена мужа.
Эйтин испепелила Сент-Джайлза взглядом.
– Почему меня это не удивляет? Он настоящий мастер по присвоению того, что ему не принадлежит. – Вздернув подбородок, она прошла мимо Деймиана и зашагала в сторону главной башни со всем достоинством, которое смогла наскрести.
Если она надеялась скрыться от Сент-Джайлза, то ее желание осталось неисполненным. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и нагнал ее на полпути по коридору. Она попыталась сделать вид, что не слышит, как он бежит за ней, но когда приблизилась к лестнице, он схватил ее за руку.
– Эйтин, ты выглядишь бледной. Ты хорошо себя чувствуешь?
Эйтин нахмурилась, потом закатила глаза.
– Наблюдательный лорд Высокомерие. Пожалуйста, отпустите меня. Я утомлена долгой поездкой, и мой желудок жалуется. Должно быть, что-то съела.
Он поднял руку и провел большим пальцем по ее скуле.
– Ты из-за чего-то расстроена? Ты кажешься сердитой, измученной.
– О, и с чего бы это? Мне велят оставить дом, ехать верхом, а потом… – Она осеклась, прежде чем разбранить его то, что он растрачивает свою любовь на женщину, которая никогда не будет его, в то время как перед ним стоит та, которая любит его всем сердцем. Она едва не подавилась слезами, подступившими к горлу. – Пожалуйста, отпусти меня, мне бы не хотелось испачкать ваши сапоги.
– Ты нездорова?
Она нетерпеливо выдохнула:
– Упаси меня Бог от мужчин, которые наконец замечают то, что вот-вот их укусит. – Вырвавшись, она взлетела о лестнице, вбежала в комнату и захлопнула за собой дверь него перед носом.
Эйтин стояла у бойницы и наблюдала за мужчинами внизу, дерущимися на мечах на тренировочной площадке. Шеллон тренировался в использовании клеймора – сабли шотландских горцев – с одним из своих оруженосцев, – кажется, мужчину звали Джервас. Тамлин хлопотала, раскладывая и развешивая вещи Эйтин. Эйтин улыбнулась кузине:
– Тамлин, тебе совсем не обязательно все это делать. Для этого есть слуги. – Она знала, что напрасно тратит слова, ибо кузина редко просила других выполнить работу за нее.
– Мне не трудно. В последние дни у меня столько лишней энергии, что я просто не знаю, куда ее девать. – Тамлин улыбнулась, но улыбка померкла, когда янтарные глаза окинули Эйтин оценивающим взглядом. – Ты беспокоишь меня, дорогая кузина. Ты нездорова?
– Ох, Тамлин, меня засасывает трясина. – Эйтин шмыгнула носом, затем откусила крошечный кусочек сухого яблока, обнаружив, что оно помогает справиться с тошнотой. – Это, может быть, беспокойство… но я боюсь, что беременна. Все признаки налицо. Уна подтвердила.
– Беременна? – потрясенно повторила Тамлин, потом улыбнулась и приложила ладонь к животу. – Я, возможно, тоже.
«Сегодня ночь Белтейна, Майского праздника. Ночь великого волшебства. Оно затрагивает твою кузину в Гленроа и, как в зеркальном отражении, воздействует и на твою жизнь».
– Белтейн? – спросила Эйтин, услышав прозвучавшие в голове слова Уны.
Тамлин кивнула:
– Я увела Шеллона в сад.
Глаза Эйтин расширились.
– Под твоим деревом?
– Да. Яблоневый цвет был таким густым, что усеивал всю землю. На его черной накидке на белых цветах – это было как во сне.
– Неудивительно, что ты светишься от счастья. – Зависть наполнила душу Эйтин.
– Сколько уже, по-твоему, кузина?
Эйтин откусила кусочек яблока.
– Яблоки облегчают тошноту. Я всегда слышала, что утренняя тошнота – признак беременности. Но Уна говорит, бывает, что тошнота накатывает и днем. Тебя уже тошнит?
– Пока нет, но Бесса говорит, что скоро начнет. Так кто же отец и какой срок?
– С Белтейна, – со вздохом призналась Эйтин. Распахнув деревянную ставню пошире, она смотрела на мужчин внизу.
Деймиан учил Моффета, показывая своему сыну, как обращаться с мечом. Закончив, он через голову стянул рубашку и пошел к колодцу. Вытащив ведро воды, вылил себе на голову, потом встряхнулся, словно пес. Когда Моффет засмеялся, Деймиан вытащил еще одно ведро и опрокинул на черную голову сына.
Их смех вызвал печальную улыбку на губах Эйтин. Будет ли Деймиан когда-нибудь делить такие мгновения с ребенком, которого они создали? Она попыталась настроить мозг на ясновидение, увидеть будущее, но не смогла сказать даже, где будет через год.
– Но тебя же не было в Гленроа, во время обряда Майского праздника.
Эйтин печально рассмеялась:
– Можно сказать, что я провела свой собственный обряд.
– Я не понимаю. – Тамлин снова принялась распаковывать платья Эйтин и вешать их в гардероб.
Внезапно Эйтин расплакалась. Тамлин бросилась к ней и обняла, укачивая.
– Ох, Тамлин, я так запуталась и не знаю, как теперь все исправить, как выбраться из этой трясины.
– Ш-ш, милая кузина, а то заболеешь. Наверняка все не так страшно, как ты думаешь.
– Ох, боюсь, что даже хуже.
Шеллон открыл дверь, постучал, потом распахнул ее шире.
– Тамлин, извини, боюсь, надо, чтобы ты поухаживала за своим глупым мужем.
Тамлин ахнула, когда увидела кровь, капающую с его руки.
– Шеллон, что ты сделал?
– Тише, это всего лишь небольшой порез. Я был не слишком внимателен, и Джервас зацепил запястье. Какая-то царапина, а кровь течет как из прирезанной свиньи. Надо, чтобы ты перевязала.
Тамлин кивнула Эйтин:
– Поговорим чуть позже. Извини.
– Иди, позаботься о своем муже, Тамлин. Мои беды никуда не денутся. – Эйтин проводила их взглядом. – Никуда не денутся, еще и умножатся, боюсь.
Нервничая оттого, что придется снова встретиться с Сент-Джайлзом, Эйтин все оттягивала момент, когда придется спуститься вниз и присоединиться ко всем остальным. Говоря по правде, ей хотелось выглядеть как можно лучше, чтобы не так сильно проигрывать в сравнении со своей красавицей кузиной. Когда больше откладывать уже было нельзя, Эйтин расправила широкие рукава своего бледно-голубого платья и открыла дверь, чтобы спуститься к ужину.
Она вздрогнула в испуге, когда обнаружила, что в дверном проеме стоит какой-то высокий мужчина, закрывая проход. Эйтин охватила мгновенная тревога. Кто он? Почему стоит здесь, заполняя собой дверной проем и мешая ей пройти?
– Добрый вечер, любезный сэр. Не соблаговолите ли вы немного подвинуться, чтобы я могла пройти? – Она старалась, чтобы голос звучал спокойно, но что-то в этом человеке, полная неподвижность, с которой он продолжал стоять, заставила ее отступить на шаг. Ошибка. Она увидела дьявольский блеск в его черных глазах. Этот человек питался страхом. Когда она отступила назад, он шагнул в комнату, в свет свечей. Полутени делали его внешность пугающей, но и яркое освещение не помогло рассеять глубинное чувства тревоги. Безумие затронуло его разум. Никогда в жизни Эйтин никого не боялась. Этот человек внушал ей страх.
– Тамлин… – наконец заговорил он, произнеся это имя на выдохе. На пьяном выдохе. Эйтин поняла, что свет оказался у нее за спиной, пряча в тени черты ее лица. Многие ошиблись бы, приняв ее за Тамлин.
Она попыталась обойти его сбоку, надеясь, что он поймет намек, но незнакомец преградил ей путь, не давая уйти. Эйтин остановилась, чувствуя нарастающую панику. Стиснув амулет, она попыталась успокоить поднимающийся страх и прибегла к аристократическому тону:
– Боюсь, вы ошибаетесь. Я не Тамлин. Я леди Эйтин Огилви, баронесса Койнлер-Вуд. Мы с леди Тамлин кузины.
Белые зубы сверкнули в чем-то, напоминающем улыбку, однако больше похожем на гримасу. У Эйтин засосало под ложечкой, а в желудке появился маслянистый желчный привкус.
– Что еще за глупая шутка?! – прорычал он.
Эйтин медленно опустила руку на кинжал в ножнах, висящий на поясе. Ощущение рукоятки в ладони помогло ей вздохнуть чуть свободнее.
– Это не шутка, сэр. Лорд Рейвенхок и лорд Шеллон приехали вместе со мной сегодня утром. Все во дворе замка видели, как Тамлин приветствовала меня. Мы с ней очень похожи, так говорят. Хотя я выше, и волосы у меня с рыжеватым оттенком.
Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не вздрогнуть, когда эти холодные, пустые глаза ощупали ее лицо, волосы, тело. Подобие усмешки напоминало оскал голодного волка посреди суровой зимы.
– Да, действительно. – Он приподнял локон с ее плеча, потер между пальцами, изучая. – И сиськи у тебя не такие большие, но все равно ничего, очень даже ничего.
– Больше никогда не говорите со мной так, иначе я прикажу вас высечь. – Она выпрямилась во весь свой рост, чтобы посмотреть на него свысока.
Очевидно, этого говорить не следовало.
– Вы, шотландские суки! Меня уже однажды высекли из-за твоей кузины. Она мне должна. Я получу свой долг. Скоро. Возможно, ты умнее, чем эта гленройская сука, – она раздвигает ноги перед своим хозяином и господином всякий раз, как только он щелкнет пальцами. Я видел, как они под яблоней, прямо на земле…
– Дирк! – Голос Деймиана был самым желанным звуком, который Эйтин когда-либо слышала. – Что ты здесь делаешь?
Наполовину прикрытые веками глаза незнакомца опустились, когда он кивнул в сторону Эйтин.
– Я просто говорил «добро пожаловать» кузине леди Тамлин, которая так похожа на нее. Какое забавное совпадение, а? Вы похожи на Шеллона, а ему принадлежит Тамлин.
– Милостью Эдуарда, – поправил Деймиан.
– Полагаю, наш добрый король отдал вам Глен-Шейн вместе с этой су… леди. – То, как он подчеркнул последнее слово, говорило, что он не имел в виду его лестное значение, но низводил до уровня шлюхи.
Эйтин шагнула к Деймиану и почти облегченно вздохнула, когда он подтолкнул ее себе за спину, оставаясь лицом к лицу с Дирком.
– Тебе неплохо было бы помнить свое место, Пендегаст, или хлыст еще раз отведает твоей плоти. А возможно, это будет мой клинок.
– К вашим услугам, лорд Рейвенхок. – Дирк Пендегаст отвесил шутовской поклон и вышел из комнаты.
Эйтин чуть не стало плохо от паров злобы, клубящихся вокруг этого человека. Они отравляли воздух комнаты даже после его ухода. Эйтин была так расстроена, что хотела сделать что-нибудь глупое – например, броситься в сильные объятия несносного Деймиана.
– Спасибо, что пришел вовремя. Кто он?
Деймиан резко развернулся и гневно посмотрел на нее.
– Сэр Дирк Пендегаст, рыцарь из войска Джулиана. Мне он не нравится. Он пытался изнасиловать Тамлин в тот день, когда Шеллон захватил Глен-Шейн. Пендегаст и четверо других поймали ее, когда она собирала цветы. Только милостью Божьей Шеллон появился там вовремя и остановил их. Что он делал в твоей комнате?
Эйтин застыла от его тона, граничащего с обвинением.
– Не произноси этот вопрос так, будто я пригласила его сюда, Деймиан Сент-Джайлз. Я открыла дверь, а он закрывал проход. Он думал, что я Тамлин. Я пыталась пройти мимо него, но он преградил мне путь.
Деймиан коротко кивнул.
– Прошу прощения, этот человек меня беспокоит. Если он хоть пальцем тебя тронет, я убью его не задумываясь. – Его взгляд пробежался по ней, словно чтобы удостовериться, что она невредима. – Тебе очень идет голубое, Эйтин.
Эйтин резко вздохнула, желая поверить ему и все же зная, что он видит все ее недостатки в сравнении с безупречностью Тамлин.
– Я выше Тамлин…
Впервые черты его лица смягчились.
– И я выше Шеллона. И красивее.
Она на мгновение прикусила губу, любуясь его мужским совершенством.
– Да, но он приятнее.
– Шеллон? Его называют Черным Драконом. Он когда-то был королевским витязем. Он самый устрашающий воин на этих островах. Даже Эдуард немного побаивается Джулиана Шеллона. Не думаю, что кто-то когда-то называл Шеллона приятным. Никто. Даже Тамлин.
– Она любит его. – Слова вырвались сами собой. В тот же момент ей захотелось забрать их назад, Эйтин понимала, что они могут причинить Деймиану боль.
Он печально кивнул:
– Да. А он любит ее. Джулиан – очень сложный человек, он много страдал. Он нуждается в покое, в счастье. Твоя кузина способна исцелить его, снова сделать Джулиана цельной личностью, дать ему сына, которого он отчаянно желает.
– Ей очень повезло. Между ними что-то очень редкое и особенное. – Не в силах больше смотреть на Деймиана, Эйтин повернулась и поспешила из комнаты, она не хотела видеть, каким несчастным делают эти слова человека, которого она любит.
О да. Она любит Деймиана Сент-Джайлза. Дура.
Глава 15
Со смешанными чувствами Деймиан наблюдал за Шеллоном, глаза Джулиана жадно следовали за женой, покидающей большой зал. Тамлин пришла сообщить, что устроила Эйтин на ночь и теперь тоже собирается отправиться в постель. Деймиану показалось таким милым, что она спрашивала разрешения у Шеллона.
Сент-Джайлз не мог себе представить, чтобы огненная Эйтин пришла спрашивать его разрешения отойти ко сну. Он едва не фыркнул, вспомнив, как она выходила из себя из-за приказов, которые он отдавал последние пару дней. Да она скорее проткнула бы Деймиана кинжалом, чем покорилась его воле. Огненный Цветок – вот что означает ее имя на гэльском. Оно идеально подходит ей, подумал Деймиан. Его Огненный Цветок.
Ему доставляло радость видеть, что Джулиана и Тамлин связывают такие крепкие узы. Деймиан на самом деле был счастлив за них. И в то же время это вызывало ощущение пустоты в душе. Он страстно желал такого же счастья, тосковал по такой же близости.
– Она – то, что тебе нужно, Джулиан. Я давным-давно не видел тебя таким счастливым.
– Да, Эдуард понятия не имеет, как осчастливил меня. Мне и в самом деле чертовски повезло. – Джулиан добавил с полуулыбкой: – Думаю, нам обоим повезло.
– Тебе – да. Что касается меня… может быть, – Деймиан пожал плечами.
– Ты узнал, лжет ли она насчет этого брака с Лайонгленом? – спросил Шеллон, откидываясь на спинку кресла, чтобы допить вино.
Деймиан поднял кубок ко рту, помедлил и сверкнул зубами в улыбке.
– О, она лжет. Я разговаривал с привратником Лайонглена и как бы невзначай поинтересовался, как часто преподобный Малькольм приезжает в Лайонглен. Он ответил, что священник приезжает, только когда его позовут. Тогда я спросил, когда последний раз его вызывали в Лайонглен.
– И?.. – Когда Деймиан лишь самодовольно улыбнулся, Джулиан подтолкнул его ногу носком сапога. – Давай рассказывай. Ты и так уже разжег мое любопытство.
– Привратник сказал, что священника вызывали в одну ненастную ночь – сразу после Рождества – чуть больше трех месяцев назад. Он приехал так быстро, как только смог. Затем с рассветом отбыл.
Джулиан зевнул.
– Интересно, но не совсем по сути.
Деймиан кивнул, затем сделал глоток вина.
– А суть в том, что братья болтали, будто бы Лайонглен женился за несколько недель до смерти. Что означает…
– Я поднимаю кубок за Дракона Шеллона, поверженного любовным безумием! – Слова прозвучали невнятно, но громко.
Все взгляды обратились в сторону Дирка Пендегаста, который встал и теперь поднял свой кубок. Глаза рыцаря остекленели от выпитого, было ясно, что демоны пожирают его внутренности.
Деймиан стиснул зубы. Эйтин была напугана Пендегастом, но, к своему отвращению, Деймиан давно подозревал, что негодяю нравится, когда женщины съеживаются перед ним. Один из лучших рыцарей Джулиана, Дирк, как ни отвратительно, любил унижать женщин. Ходили слухи, что он охотится на служанок и насилует маркитанток, доказательство тому – то, что он едва не изнасиловал Тамлин.
– Любовное безумие? – Чуть заметно дергающийся мускул на лице Джулиана свидетельствовал о сдерживаемом гневе. Только дурак бросает вызов Джулиану Шеллону.
– Да, это болезнь, и вы больны, милорд. – Глупец отвесил широкий шутовской поклон. – Возможно, неизлечимо. Эта болезнь даже сильнейших превращает в комнатных собачек. Разрушает мозг.
Еще две недели назад Шеллон говорил, что отправил послание барону Пендегасту, старшему брату Дирка, Джулиан просил, чтобы Дирка отозвали в фамильное имение, что в его услугах больше не нуждаются. К сожалению, ответа до сих пор не было. Барон надеялся, что Джулиан даст Дирку во владение какой-нибудь феод. Деймиан знал, что этого никогда не случится. Шеллон хотел удалить Дирка из Глен-Шейна.
Деймиан заметил, что правая рука Шеллона обманчиво небрежно скользнула вниз, к рукоятке кинжала Тамлин, который он носил за поясом. После того как Пендегаст напугал Эйтин, Деймиан с превеликим удовольствием увидел бы, как мерзкий щенок будет проучен, но Сент-Джайлзу почему-то казалось, что Дирк не так пьян, как притворяется, что он намеренно вызывает у Джулиана именно такую реакцию. Возможно, он полагал, что рана Джулиана на запястье хуже, чем она есть. Тамлин весь вечер баловала Шеллона. Вероятно, Дирк предположил, что она делала это из необходимости, а не из любви. Иначе Дирк никогда бы не осмелился бросать Джулиану вызов.
Дабы пресечь надвигающееся столкновение, Деймиан со стуком поставил на стол свой золотой кубок, чтобы отвлечь внимание Джулиана от Дирка.
– Сэр Дирк переусердствовал сегодня с вином. Пендегаст, закрой свой рот, пока ты не испортил нам ужин своим пьяным вздором.
– Любой лекарь подтвердит мои слова. Это болезнь, повторяю. А где есть болезнь, есть и лекарство. Разве наша церковь не говорит, что женщины развращают нас, делают слабее? Ни один мужчина не должен подвергать такому унижению свою честь и гордость. Женщины должны знать свое место. Подчиняться своим повелителям. Настоящий мужчина никогда не позволит ни одной из них водить себя на поводке.
Джулиан вскочил на ноги.
Деймиан легонько удержал его за руку и тихо предостерег.
– Не обращай на него внимания. Его слова бьют из зеленого источника зависти.
– Лекари пускают кровь… вытягивают отвратительный яд, ослабляющий душу и тело. Чтобы прижечь рану и предотвратить гниение, прикладывают каленое железо. Мужчине же, чтобы излечиться от этой вероломной болезни, которая иссушает душу, надо переспать с другой женщиной. Тогда, и только тогда, избавит он душу, разум и тело от этого недуга. Если это не поможет, надо уяснить для себя, что все они одинаковы. Готовы лечь под другого, не успеет он отвернуться. Тот дурак, кто думает, что хоть одна из них чем-то отличается от остальных. Леди кричит от наслаждения точно так же, как какая-нибудь грязная свинарка. Печально, что наш самый могущественный воин повержен плотской лихорадкой.
Не успел Деймиан и глазом моргнуть, как Джулиан метнул свой кинжал, и тот со стуком воткнулся острием между указательным и средним пальцами Дирка. Небрежно и в то же время с царственной осанкой Шеллон направился к столу. Он смотрел на Дирка не мигая, ждал, давая проснуться страху. Джулиан владел молчанием как оружием, это средство всегда давало ему преимущество. Наконец, когда Дирк моргнул, Джулиан выдернул нож и воспользовался острием лезвия, чтобы подстричь ногти…
– Что ты сказал?
Дирк угрюмо потянулся за своим кубком и почтительно ответил:
– Ничего, милорд.
– Так я и думал, – с надменной презрительностью отозвался Джулиан. Отвернувшись, он с явным пренебрежением вышел из зала.
Деймиан последовал за ним.
– Будет лучше, если ты отошлешь этого щенка назад к его братьям.
– Именно это я и собираюсь сделать. Я написал его брату, попросил отозвать его.
– Хорошо, потому что если ты не отправишь его отсюда, все кончится тем, что я перережу ему глотку. Перед ужином я застал его в комнате Эйтин, он пытался загнать ее в угол. Она сказала, что вначале Дирк принял ее за Тамлин. Я ему не доверяю. Тамлин или Эйтин – не желаю, чтобы он приближался ни к одной из них.
– Не беспокойся. Он уедет, или, боюсь, я вынужден буду убить его.
Приостановившись и оглянувшись на надменного Пендегаста, Деймиан заявил:
– Пожалуй, тебе придется встать в очередь, Джулиан.
Деймиан смотрел вслед Шеллону, пока тот поднимался по лестнице к хозяйским покоям. Он улыбнулся, глядя, как Джулиан перепрыгивает через две ступеньки, спеша к жене.
Пустота, которая терзала его за ужином, теперь появилась вновь, заставляя гадать, каково это – знать, что кто-то ждет твоего возвращения. Он со вздохом повернулся и устремил взгляд на длинный коридор, освещаемый только одним факелом на стене. Деймиана никто не ждет. Никто не согревает его постель – или его жизнь.
Сент-Джайлз не мог себе представить, чтобы огненная Эйтин пришла спрашивать его разрешения отойти ко сну. Он едва не фыркнул, вспомнив, как она выходила из себя из-за приказов, которые он отдавал последние пару дней. Да она скорее проткнула бы Деймиана кинжалом, чем покорилась его воле. Огненный Цветок – вот что означает ее имя на гэльском. Оно идеально подходит ей, подумал Деймиан. Его Огненный Цветок.
Ему доставляло радость видеть, что Джулиана и Тамлин связывают такие крепкие узы. Деймиан на самом деле был счастлив за них. И в то же время это вызывало ощущение пустоты в душе. Он страстно желал такого же счастья, тосковал по такой же близости.
– Она – то, что тебе нужно, Джулиан. Я давным-давно не видел тебя таким счастливым.
– Да, Эдуард понятия не имеет, как осчастливил меня. Мне и в самом деле чертовски повезло. – Джулиан добавил с полуулыбкой: – Думаю, нам обоим повезло.
– Тебе – да. Что касается меня… может быть, – Деймиан пожал плечами.
– Ты узнал, лжет ли она насчет этого брака с Лайонгленом? – спросил Шеллон, откидываясь на спинку кресла, чтобы допить вино.
Деймиан поднял кубок ко рту, помедлил и сверкнул зубами в улыбке.
– О, она лжет. Я разговаривал с привратником Лайонглена и как бы невзначай поинтересовался, как часто преподобный Малькольм приезжает в Лайонглен. Он ответил, что священник приезжает, только когда его позовут. Тогда я спросил, когда последний раз его вызывали в Лайонглен.
– И?.. – Когда Деймиан лишь самодовольно улыбнулся, Джулиан подтолкнул его ногу носком сапога. – Давай рассказывай. Ты и так уже разжег мое любопытство.
– Привратник сказал, что священника вызывали в одну ненастную ночь – сразу после Рождества – чуть больше трех месяцев назад. Он приехал так быстро, как только смог. Затем с рассветом отбыл.
Джулиан зевнул.
– Интересно, но не совсем по сути.
Деймиан кивнул, затем сделал глоток вина.
– А суть в том, что братья болтали, будто бы Лайонглен женился за несколько недель до смерти. Что означает…
– Я поднимаю кубок за Дракона Шеллона, поверженного любовным безумием! – Слова прозвучали невнятно, но громко.
Все взгляды обратились в сторону Дирка Пендегаста, который встал и теперь поднял свой кубок. Глаза рыцаря остекленели от выпитого, было ясно, что демоны пожирают его внутренности.
Деймиан стиснул зубы. Эйтин была напугана Пендегастом, но, к своему отвращению, Деймиан давно подозревал, что негодяю нравится, когда женщины съеживаются перед ним. Один из лучших рыцарей Джулиана, Дирк, как ни отвратительно, любил унижать женщин. Ходили слухи, что он охотится на служанок и насилует маркитанток, доказательство тому – то, что он едва не изнасиловал Тамлин.
– Любовное безумие? – Чуть заметно дергающийся мускул на лице Джулиана свидетельствовал о сдерживаемом гневе. Только дурак бросает вызов Джулиану Шеллону.
– Да, это болезнь, и вы больны, милорд. – Глупец отвесил широкий шутовской поклон. – Возможно, неизлечимо. Эта болезнь даже сильнейших превращает в комнатных собачек. Разрушает мозг.
Еще две недели назад Шеллон говорил, что отправил послание барону Пендегасту, старшему брату Дирка, Джулиан просил, чтобы Дирка отозвали в фамильное имение, что в его услугах больше не нуждаются. К сожалению, ответа до сих пор не было. Барон надеялся, что Джулиан даст Дирку во владение какой-нибудь феод. Деймиан знал, что этого никогда не случится. Шеллон хотел удалить Дирка из Глен-Шейна.
Деймиан заметил, что правая рука Шеллона обманчиво небрежно скользнула вниз, к рукоятке кинжала Тамлин, который он носил за поясом. После того как Пендегаст напугал Эйтин, Деймиан с превеликим удовольствием увидел бы, как мерзкий щенок будет проучен, но Сент-Джайлзу почему-то казалось, что Дирк не так пьян, как притворяется, что он намеренно вызывает у Джулиана именно такую реакцию. Возможно, он полагал, что рана Джулиана на запястье хуже, чем она есть. Тамлин весь вечер баловала Шеллона. Вероятно, Дирк предположил, что она делала это из необходимости, а не из любви. Иначе Дирк никогда бы не осмелился бросать Джулиану вызов.
Дабы пресечь надвигающееся столкновение, Деймиан со стуком поставил на стол свой золотой кубок, чтобы отвлечь внимание Джулиана от Дирка.
– Сэр Дирк переусердствовал сегодня с вином. Пендегаст, закрой свой рот, пока ты не испортил нам ужин своим пьяным вздором.
– Любой лекарь подтвердит мои слова. Это болезнь, повторяю. А где есть болезнь, есть и лекарство. Разве наша церковь не говорит, что женщины развращают нас, делают слабее? Ни один мужчина не должен подвергать такому унижению свою честь и гордость. Женщины должны знать свое место. Подчиняться своим повелителям. Настоящий мужчина никогда не позволит ни одной из них водить себя на поводке.
Джулиан вскочил на ноги.
Деймиан легонько удержал его за руку и тихо предостерег.
– Не обращай на него внимания. Его слова бьют из зеленого источника зависти.
– Лекари пускают кровь… вытягивают отвратительный яд, ослабляющий душу и тело. Чтобы прижечь рану и предотвратить гниение, прикладывают каленое железо. Мужчине же, чтобы излечиться от этой вероломной болезни, которая иссушает душу, надо переспать с другой женщиной. Тогда, и только тогда, избавит он душу, разум и тело от этого недуга. Если это не поможет, надо уяснить для себя, что все они одинаковы. Готовы лечь под другого, не успеет он отвернуться. Тот дурак, кто думает, что хоть одна из них чем-то отличается от остальных. Леди кричит от наслаждения точно так же, как какая-нибудь грязная свинарка. Печально, что наш самый могущественный воин повержен плотской лихорадкой.
Не успел Деймиан и глазом моргнуть, как Джулиан метнул свой кинжал, и тот со стуком воткнулся острием между указательным и средним пальцами Дирка. Небрежно и в то же время с царственной осанкой Шеллон направился к столу. Он смотрел на Дирка не мигая, ждал, давая проснуться страху. Джулиан владел молчанием как оружием, это средство всегда давало ему преимущество. Наконец, когда Дирк моргнул, Джулиан выдернул нож и воспользовался острием лезвия, чтобы подстричь ногти…
– Что ты сказал?
Дирк угрюмо потянулся за своим кубком и почтительно ответил:
– Ничего, милорд.
– Так я и думал, – с надменной презрительностью отозвался Джулиан. Отвернувшись, он с явным пренебрежением вышел из зала.
Деймиан последовал за ним.
– Будет лучше, если ты отошлешь этого щенка назад к его братьям.
– Именно это я и собираюсь сделать. Я написал его брату, попросил отозвать его.
– Хорошо, потому что если ты не отправишь его отсюда, все кончится тем, что я перережу ему глотку. Перед ужином я застал его в комнате Эйтин, он пытался загнать ее в угол. Она сказала, что вначале Дирк принял ее за Тамлин. Я ему не доверяю. Тамлин или Эйтин – не желаю, чтобы он приближался ни к одной из них.
– Не беспокойся. Он уедет, или, боюсь, я вынужден буду убить его.
Приостановившись и оглянувшись на надменного Пендегаста, Деймиан заявил:
– Пожалуй, тебе придется встать в очередь, Джулиан.
Деймиан смотрел вслед Шеллону, пока тот поднимался по лестнице к хозяйским покоям. Он улыбнулся, глядя, как Джулиан перепрыгивает через две ступеньки, спеша к жене.
Пустота, которая терзала его за ужином, теперь появилась вновь, заставляя гадать, каково это – знать, что кто-то ждет твоего возвращения. Он со вздохом повернулся и устремил взгляд на длинный коридор, освещаемый только одним факелом на стене. Деймиана никто не ждет. Никто не согревает его постель – или его жизнь.