Страница:
– Тогда надо было оставаться в Вейре.
– Форт не нуждается в советах Бендена! – закричал Т'реб, пытаясь оттолкнуть своего приятеля. Рука его потянулась к поясу – к ножу. Ф'нор отступил, заставив себя успокоиться. Нелепый случай! Не подобает всадникам ссориться, как вздорным бабам. Но никому не позволено обходиться столь грубо с одним из лучших мастеров Перна! Снаружи раздался рев драконов. Не обращал внимания на Т'реба, Ф'нор сказал седому всаднику:
– Забирай его отсюда, да поскорее! Его самка готова подняться.
Но рассвирепевший Т'реб не собирался молчать.
– Не учи меня, как обращаться с драконом, ты…
Конец фразы покрыл второй трубный вопль, к которому добавился бас Канта.
– Не глупи, Т'реб, – сказал Б'най. – Пойдем! Быстрей!
– Я не остался бы здесь, если б ты не захотел этот кинжал. Забирай его и идем.
Клинок, который выронил Б'най, лежал на полу у ног Терри. Кузнец нерешительно поднял его, и Ф'нору тут же стало ясно, почему в зале царило такое мрачное напряжение. Всадники из Форта собирались забрать нож! Он припомнил, что слухи о таких вымогательствах не первый Оборот гуляют по Перну.
– Вам лучше уйти, – проговорил он сквозь зубы и шагнул вперед, прикрывая Терри.
– Мы пришли за ножом! И мы уйдем с ним! – С неожиданным проворством зеленый всадник проскользнул мимо Ф'нора и выхватил клинок из рук Терри, порезав ему палец.
Ф'нор снова поймал запястье Т'реба и выкрутил его, заставляя выпустить нож.
Т'реб пронзительно вскрикнул от ярости и, прежде чем Ф'нор успел увернуться, а Б'най – помешать приятелю, воткнул свой собственный клинок в плечо Ф'нора, потом злобно дернул его вниз. Так что кончик лезвия уперся в кость.
Содрогнувшись от боли, Ф'нор отшатнулся. Он услышал жалобный вскрик Канта, вопль зеленой, трубный рев коричневого.
– Забери его отсюда, – выдохнул он Б'наю. Подскочивший Терри поддержал его.
– Убирайтесь вон! – яростно прохрипел кузнец. Он повелительно махнул своим людям, и ремесленники бросились к ним. Но Б'най, схватив Т'реба за плечо, потащил его из зала.
Ф'нор сопротивлялся попыткам Терри уложить его на один из топчанов, стоявших у стен. Всадник напал на всадника! Это было плохо, очень плохо… Но еще больше Ф'нора потрясло то, что всадник ради обладания красивой игрушкой пренебрег своим зверем.
Зеленая теперь визжала не переставая, с яростной настойчивостью обиженного животного. Ф'нор желал сейчас только одного – чтобы и Т'реб, и Б'най, и их звери побыстрее убирались в Промежуток. Длинная тень пересекла створку двери, снаружи послышалось озабоченное урчанье Канта. Вопли зеленой внезапно стихли.
– Они ушли? – спросил Ф'нор дракона.
«Ушли, – ответил Кант, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть своего всадника. – Ты ранен.»
– Со мной все в порядке… Все в порядке… – шептал Ф'нор, обвисая в руках Терри. В надвигающемся беспамятстве он чувствовал, как его поднимают, затем под лопатками оказалась твердая поверхность скамьи. Манора будет сердиться, что он так и не повидался с Фандарелом… Это было его последней осознанной мыслью.
Глава 2
«Тебе нужно быть холодным и спокойным, – заметил Мнемент к изумлению своего всадника. – На этой встрече должен командовать ты». И бронзовый дракон начал долгий спуск по спирали к чаше Вейра.
По давнему опыту Ф'лар знал, что никакие уговоры не повлияют на Мнемента, когда его тон становится столь непререкаемым. Он не мог понять, чем вызвано подобное заявление, однако чувствовал, что бронзовый прав. Пожалуй, он немногого добьется, если начнет спорить с Т'тоном и остальными Предводителями, требуя справедливости по отношению к своему раненому помощнику. Или если выкажет недовольство по поводу того скрытого пренебрежения, с каким было выбрано время этого совещания. Т'тон, Предводитель Вейра, к которому принадлежал преступивший закон всадник, порядком задержал ответ на вежливо высказанную просьбу Ф'лара о немедленной встрече всех Предводителей для обсуждения инцидента в мастерской. И когда ответ наконец пришел, оказалось, что Совет назначен на вечер по времени Форт Вейра – в Бендене это соответствовало глубокой ночи. Час, очень неудобный для Ф'лара и не слишком подходящий для остальных восточных Вейров – Айгена, Исты и даже Телгара. Возможно, Д'рам из Исты, Г'нериш из Вейра Айген и Р'март Телгарский найдут, что сказать Т'тону по этому поводу, хотя для них разрыв во времени не был так велик, как для Бендена. По-видимому, Т'тон надеялся вывести Ф'лара из равновесия.
Следовательно, Ф'лар должен быть спокойным и дружелюбным. Он принесет извинения Д'раму, Р'марту и Г'неришу за причиненные им неудобства и намекнет, что понимает, кто виноват в этом.
«Если рассуждать здраво, – думал Ф'лар, главным во всей этой истории было не нападение на Ф'нора. Основным был вопрос о нарушении двух важнейших законов Вейра – настолько серьезных и прочно укоренившихся в сознании каждого всадника, что преступить их казалось невозможным.» Всадник не должен допускать, чтобы зеленая самка или королева покидали Вейр накануне брачного полета. То, что зеленая, жевавшая огненный камень, была стерильной, сути дела не меняло. В такой момент ее эмоции могли вызвать сексуальное влечение даже у весьма пассивных самцов. И некоторые зелено-коричневые партнеры в период спаривания были не менее шумными, чем бронзово-золотые. Стада на пастбищах разбегались в панике, а птицы и дикие стражи впадали в настоящую истерику. Люди тоже испытывали возбуждение, что приводило иногда к неприятным последствиям для молодого населения холдов. Всадников эти аспекты драконьих свадеб не беспокоили; в Вейрах давно привыкли не сдерживать сексуального влечения. Однако ради спокойствия холдов никто не имел права выпускать своего дракона из Вейра в таком состоянии.
И хотя Ф'лар не задумывался над этим, второе ограничение с неизбежностью вытекало из первого. С момента, когда всаднику разрешали путешествовать в Промежутке, что считалось признаком зрелости, ему следовало избегать стычек и ссор – особенно с тех пор, как поединки стали распространенным обычаем в холдах и мастерских. Все разногласия между всадниками разрешались только в рукопашных схватках без оружия, происходивших под наблюдением строгих судей. Если человек погибал, его дракон навсегда уходил в ледяную тьму Промежутка, что грозило остальным зверям сильнейшим эмоциональным потрясением. Когда всадник бывал серьезно ранен и надолго терял сознание, его дракон впадал в неистовство и становился неуправляемым. Поэтому поединки с оружием, которые могли повлечь ранение или смерть всадника, находились под абсолютным запретом.
Итак, человек из Форт Вейра нарушил оба закона – причем, судя по свидетельству Терри и остальных кузнецов, нарушил умышленно. Ф'лар не испытывал удовлетворения от того, что провинившийся всадник был обитателем Форта – хотя теперь Т'тон, часто критиковавший недостаточную приверженность Бендена древним традициям, попал в незавидное положение. Обычно Ф'лар пытался доказать, что его новации не затрагивают духа законов Вейра – и тем не менее, пятеро Древних категорически отклоняли любое его предложение. При этом Т'тон отличался особенной непреклонностью. Он постоянно бубнил о неподобающем поведении современных жителей холдов и ремесленников, столь дерзком – вернее, лишенном былого раболепия, уточнил Ф'лар, – и отличном от покорности перинитов далекого прошлого.
«Интересно, – размышлял Предводитель Бендена, – как Т'тон, ревностный хранитель традиций, объяснит действия своих всадников. Ведь сейчас они обвиняются в гораздо более серьезном нарушении законов Вейра, чем нарушение, когда-либо исходившее от него, Ф'лара.»
Восемь Оборотов назад здравый смысл продиктовал ему политику открытых дверей – в Бендене было недостаточно мальчиков подходящего возраста, поэтому он стал набирать ребят для обряда Запечатления в холдах и мастерских. Если бы Древние решились допустить свободные полеты своих молодых королев с бронзовыми из других Вейров, кладки у них стали бы такими же обильными, как в Бендене. Однако Ф'лар мог понять их чувства – бронзовые драконы Бендена и Южного были больше, чем большинство бронзовых из старых Вейров. Следовательно, королевы отдавали бы им предпочтение. Но, во имя Золотого Яйца, предложение Ф'лара не относилось к старшим королевам! Он вовсе не собирался бросать вызов предводителям Древних и посягать на их власть! Просто свежая кровь позволила бы улучшить породу драконов – а разве это не выгодно для всех Вейров?
А приглашение людей из холдов на обряд Запечатления? Это оказалось важным дипломатическим ходом. Не было перинита, который не лелеял бы мечту связать свою жизнь с одним из этих огромных зверей, обрести доброго друга, вызывающего любовь и восхищение, в мгновение ока пересекать на его спине Перн. Каждый мечтал стать всадником, чтобы никогда уже не испытывать одиночества – состояния, обычного для многих людей. И независимо от того, являлись ли жители холдов непосредственными участниками обряда или простыми зрителями, акт Запечатления вызывал у них священный трепет, Они собственными глазами видели, что удача может улыбнуться и их сыновьям, а не только счастливцам, которые родились и выросли в Вейре. Ф'лар чувствовал, что тут могли возникнуть новые связи – между всадниками и теми, кто дал им жизнь и заботился об их пропитании.
А всадники-посыльные, закрепленные за каждым большим холдом и за самыми крупными мастерскими? Чрезвычайно полезная мера – даже когда Бенден был единственным пристанищем драконов на Перне. Северный континент обширен, и передача сообщения с одного конца на другой занимала многие дни. Барабанная связь, разработанная цехом арфистов, значительно уступала возможностям дракона; зверь мог почти мгновенно перенести себя, всадника и неискаженное послание в любую точку планеты.
Прекрасно сознавал Ф'лар и опасность изоляции. Из-за этого едва не погиб Вейр Бенден в те далекие дни, семь Оборотов назад, перед падением на Перн первых Нитей. А ведь вместе с единственным Вейром погибла бы и вся Планета! Еще тогда Ф'лар почувствовал, что всадники должны разорвать кольцо высокомерной замкнутости и отчуждения. Но Древние так цеплялись за свою обособленность… Которая, кстати, была питательной почвой для инцидентов, подобных случившемуся в кузнице Телгара. Т'реб и его до предела возбужденный дракон прямо-таки свалились на мастерскую, а затем всадник потребовал – не попросил! – у кузнецов клинок, предназначенный их цехом в подарок могущественному лорду!
«Сэлт с Плоскогорья и Брант с Р'мартом из Вейра Телгар отсутствуют», – сообщил своему всаднику Мнемент.
Значит, вожди Плоскогорья и Телгара еще не прибыли? Ну, Т'кул может запаздывать с какой-то целью. Вообще он склонен к сарказму и, скорее всего, рассчитывает этой ночью как следует повеселиться. Ему подвернулся шанс подколоть Ф'лара с Т'бором и порадоваться неприятностям у Т'тона. Ф'лар никогда не испытывал дружеских чувств к грубоватому смуглому Предводителю Плоскогорья, Но его удивило, что Мнемент не назвал Т'кула по имени. Обычно драконы игнорировали имена тех людей, которые не внушали им симпатии. Но проявить подобное пренебрежение к вождю Вейра. Очень необычно для дракона!
Ф'лар надеялся, что Р'март Телгарский появится вовремя. Р'март и Г'нериш из Айгена были самыми молодыми из Предводителей Древних Вейров. И хотя в многочисленных спорах с вождями Бендена и Южного они обычно поддерживали своих современников, Ф'лар заметил, что оба молодых всадника прислушивались к некоторым его предложениям. Может ли он надеяться на их поддержку в этот день – точнее, в эту ночь? Как бы он хотел, чтобы Лесса сейчас была с ним! Она могла оказывать ментальное влияние на противоборствующую сторону и нередко получала полезную информацию от чужих драконов. Лесса занималась этим крайне осторожно; всадники способны были распознать, что на них оказывается мысленное воздействие.
Мнемент уже спустился в чашу Форта и повернул к карнизу вейра старшей королевы, где мог приземлиться без помех. Фидранта здесь не было; возможно, он находился рядом со своей подругой, или же Мардра, старшая Госпожа Вейра, покинула королевские покои. Она оказалась не менее упрямой, чем Т'тон, хотя и не такой обидчивой. В первые дни после того, как Вейры Древних совершили прыжок во времени, Мардра и Лесса были очень близки. Но постепенно дружелюбие Повелительницы Форта перешло в открытую неприязнь. Мардра – яркая, красивая женщина с пышной фигурой, подобно Киларе из Южного, пользовалась большим успехом у бронзовых всадников. Ф'лар быстро понял, что главной чертой ее натуры был инстинкт собственницы; к тому же она не обладала достаточным интеллектом. Необычная, сумрачная красота Лессы, ее утонченность, легенды, которые уже слагали в Вейрах о ее небывалом полете сквозь сотни Оборотов, – все это вызывало у Мардры только зависть. Очевидно, она не могла представить себе, что Лесса не собирается и даже не держит мысли отбивать у нее поклонников. К тому же их общее руатское происхождение… Поистине, смехотворный повод, чтобы возненавидеть Лессу! Мардре казалось, что Лесса – последняя, в чьих жилах текла кровь руатских властителей, – не имела прав отказываться от родового холда в пользу юного Джексома. Конечно, сама Госпожа Форта не претендовала на Руат, считая собственное положение более высоким. Но подобные измышления подогревали ее ненависть к Лессе.
Итак, пожалуй неплохо, что женщины не будут участвовать в этой встрече. Стоит свести Мардру с Лессой в одной комнате, и проблемы неизбежны. Если добавить к ним Килару из Южного, озабоченную лишь тем, чтобы обратить на себя внимание, – то вообще ничего нельзя будет решить. Надира из Вейра Айген любила Лессу, но никогда не пыталась ее поддержать. Биделла из Телгара была глупа, а Фанна из Исты – молчалива. Мерика с Плоскогорья отличалась таким же резким нравом, как и ее Т'кул.
Этот спор должны были разрешить мужчины.
Поблагодарив Мнемента, Ф'лар соскользнул с теплого плеча зверя на карниз и споткнулся, попав каблуком в глубокую выбоину, оставленную на скале когтями сотен драконов. «Т'тон мог бы подвесить тут светильник, – раздраженно подумал вождь Бендена и тут же одернул себя: – Всего лишь еще одна маленькая уловка, чтобы вывести меня из равновесия». Когда Ф'лар вошел в обширный покой, Лорант, старшая из королев Форт Вейра, торжественно приветствовала его. Он ответил с искренней сердечностью, стараясь скрыть облегчение – Мардры нигде не было видно. Вероятно, она скрывалась за занавесью спальни, и наверняка ее не обрадовал оттенок уважения, прозвучавший в приветствии Лорант. Скорее всего, выбор столь неудобного времени был ее идеей. Для западных Вейров наступил послеобеденный час; те, кто прибыл из более поздних временных поясов, могли рассчитывать только на кружку вина. Таким образом, Мардре не требовалось изображать радушную хозяйку.
Лессе и в голову не пришло бы такое. Ф'лар знал, как часто его импульсивная подруга сдерживала свой острый язычок, когда дело касалось Мардры. Воистину, терпение Лессы к снисходительно-надменной госпоже Форта было беспредельным – принимая во внимание ее темперамент. Ф'лар подозревал, что Лесса до сих пор ощущала ответственность за то, что вырвала Древних из их родной эпохи. Но, в конце концов, они сами приняли это решение.
Ладно, если Лесса готова терпеть обидную снисходительность Мардры, он, Ф'лар, может попытаться поладить с Т'тоном. Этот человек знал, как сражаться с Нитями, и Ф'лар многому у него научился. Предводитель Бендена усмехнулся и с успокоенной душой двинулся по короткому коридору в комнату Совета Форт Вейра.
Т'тон, сидевший в большом каменном кресле во главе стола, сухо кивнул, когда Ф'лар переступил порог. Пламя светильников, закрепленных на стенах, отбрасывало неровные тени на его суровое, резко очерченное лицо. Внезапно Ф'лар подумал, что этот человек не знал в жизни ничего, кроме непрерывной борьбы с Нитями. Он родился, когда Алая Звезда начала свой долгий Проход около Перна, и сражался до тех пор, пока она не завершила путь длиной в пятьдесят Оборотов. А затем Лесса позвала его сюда. Ф'лар знал, что даже семь коротких Оборотов, наполненных битвами с Нитями, могут утомить кого угодно. Но сейчас не стоило думать об этом.
Д'рам и Г'нериш также ограничились сухими кивками. Т'бор, однако, сердечно приветствовал Ф'лара, его глаза блестели от возбуждения.
– Добрый вечер, – произнес Ф'лар, в свою очередь склоняя голову. – Приношу всем извинения. Моя просьба об экстренной встрече оторвала вас от собственных дел или отдыха, но ситуация слишком серьезна, чтобы ждать очередного Совета в день солнцестояния.
– Это заседание в Форт Вейре следует вести мне, Ф'лар Бенденский, – резким холодным тоном прервал его Т'тон. – И я буду ждать Т'кула и Р'марта. Лишь после их прибытия мы приступим к обсуждению твоей… твоей жалобы.
– Согласен.
Т'тон, явно не ожидая такого ответа, удивленно посмотрел на Ф'лара. Вождь Бендена сел рядом с Т'бором, приветливо кивнув ему. Вероятно, Предводитель Форта сам не прочь был затеять спор. Снова бросив на Ф'лара раздраженный взгляд, он сказал:
– В следующий раз, когда ты снова решишь вытащить нас из наших Вейров, обратись сначала ко мне. Запомни, что Форт – старейший Вейр Перна. Не нужно нарушать порядка и рассылать своих посыльных ко всем подряд.
– Не вижу, чтобы Ф'лар нарушил порядок, – возразил Г'нериш, явно удивленный словами Т'тона. Невысокий, плотный, всего несколькими Оборотами моложе Ф'лара, он был самым младшим среди Предводителей Древних Вейров. – Любой из нас вправе созвать общее собрание, если того требуют обстоятельства. – Он подчеркнул свои слова резким кивком головы.
– Зачинщиком ссоры был твой всадник, Т'тон, – строго произнес Д'рам, мускулистый мужчина неопределенного возраста; копна его рыжих волос, однако, уже серебрилась на висках. – Ф'лар действовал в рамках своих прав. – За тобой оставался выбор места и времени, Т'тон, – добавил Ф'лар со всей возможной почтительностью.
Т'тон помрачнел еще больше.
– Р'март Телгарский предложил встретиться здесь, – раздраженно буркнул он.
– Вина, Ф'лар? – Губы Т'бора искривила злая усмешка, и Т'тон, поняв свой промах, немедленно протянул руку к кувшину. Вождь Южного покачал головой: – Конечно, этому вину далеко до бенденского, но оно неплохое. Совсем неплохое.
Ф'лар потянулся за кубком, бросив на Т'бора предостерегающий взгляд, но молодой всадник следил за реакцией Т'тона. Десятина, которую жители холда Бенден платили другим Вейрам, не включала их знаменитое крепкое вино; оно предназначалось только тем, кто защищал земли холда.
– Когда же мы попробуем вина Южного, которые ты так расхваливал, Т'бор? – спросил Г'нериш, инстинктивно стараясь снять растущее напряжение.
– Сезон еще только начался, – заметил Т'бор, всем видом показывая, насколько оскорбителен холодный прием, оказанный гостям как снаружи, так и внутри Форт Вейра. – Но скоро мы начнем давить лозу и, когда вино созреет, не забудем вас, северян.
– Ты имеешь в виду, что выделишь нам остатки со своего стола? – произнес Т'тон, тяжело уставившись на Т'бора.
Тот ухмыльнулся.
– Понимаешь, мы очень заботливо ухаживаем за ранеными всадниками, так что мне приходится учитывать их интересы. А им надо немало вина, чтобы забыть о своих бедах. К тому же вспомни, Южный Вейр находится на полном самообеспечении.
Ф'лар наступил на носок сапога Т'бора, когда тот как ни в чем не бывало повернулся к Д'раму и осведомился, обильна ли последняя кладка в Вейре Иста.
– Да, благодарю, – спокойно ответил Д'рам, но Ф'лар догадывался, что произошедший обмен колкостями не понравился вождю Исты. – Мират Фанны отложила двадцать пять яиц, и готов поручиться, что среди них полдюжины бронзовых.
– Бронзовые Исты – самые быстрые на Перне, – с уважением сказал Ф'лар. Рядом с ним беспокойно шевельнулся Т'бор, и вождь Бендена поспешно передал Мнементу «Попроси Орта, чтобы он утихомирил своего всадника. Не надо раздражать Д'рама и Г'нериша; они, похоже, на нашей стороне». Вслух же Ф'лар заметил: – Добрых бронзовых никогда не бывает слишком много для любого Вейра. Их едва хватает, чтобы осчастливить всех королев. – Он откинулся назад, уголком глаза наблюдая за Т'бором, – он хотел уловить его реакцию в тот момент, когда драконы закончат переговоры.
Вдруг вождь Южного вздрогнул, затем едва заметно пожал плечами; взгляд его скользнул с Д'рама на Т'тона и вновь вернулся к Ф'лару. Казалось, молодой всадник готов скорее взбунтоваться, чем вести переговоры. Ф'лар спокойно повернулся к Д'раму.
– Достаточно ли у вас юношей для Запечатления? Я знаю одного парнишку…
– Д'рам верен традициям, – обрезал его Т'тон. – Для Запечатления лучше подходят рожденные в Вейре!
– Ты так полагаешь? – Т'бор бросил на вождя Форта злой взгляд.
Д'рам торопливо откашлялся и слишком громким голосом заявил:
– К счастью, в наших Нижних Пещерах достаточно ребят подходящего возраста. Да и к тому же после Запечатления в Вейре Г'нериша осталось несколько мальчиков, которых он готов отправить к нам, в Исту. Но я благодарен тебе, Ф'лар, за предложение. Ты поступаешь благородно – ведь в Бендене тоже созревает новая кладка. И я слышал, там есть золотое яйцо?
Д'рам не выказал зависти к королевским яйцам, которыми славился Бенден – хотя Мират не отложила ни одного золотого с тех пор, как вышла из временного Промежутка.
– Нам хорошо знакомо великодушие Ф'лара Бенденского, – насмешливо сказал Т'тон. Взгляд его метался по обширной комнате, избегая встречи с глазами Ф'лара. – Он и его люди оказывают помощь всем и всему – даже там, где их не просят.
– Я не назвал бы происшествие в кузнице непрошеным вмешательством, – резко заметил Д'рам; лицо его посуровело.
– Кажется, мы собирались дождаться Т'кула и Р'марта, – обеспокоенно посмотрев в сторону прохода, напомнил Г'нериш.
«Итак, – отметил Ф'лар, – Д'рам и Г'нериш расстроены тем, какой поворот принимают сегодня события».
– Я знаю о собраниях, которые Т'кул пропустил, но с трудом припоминаю те, где он присутствовал, – заметил Т'бор.
– Но Р'март приходит всегда, – сказал Г'нериш.
– Однако пока нет ни того, ни другого, – поднимаясь, произнес Т'тон.
– И больше я не намерен их ждать.
– Тогда зови Б'ная и Т'реба, – с тяжелым вздохом предложил Д'рам.
– Они не в состоянии присутствовать на этой встрече. – Казалось, Т'тона удивило требование Предводителя Исты. – Их драконы только что вернулись из предзакатного полета.
Д'рам удивленно посмотрел на Т'тона.
– Тогда почему же ты назначил встречу на эту ночь?
– По настоянию Ф'лара.
Т'бор попытался запротестовать – прежде, чем Ф'лар успел остановить его. Вождь Исты, однако, призвал молодого всадника к спокойствию и строго напомнил Т'тону, что время устанавливал он сам, а не Ф'лар Бенденский.
– Ну, ладно, раз мы здесь, то давайте покончим с этим делом, – хлопнув по столу ладонью, раздраженно выпалил Т'бор. – В Южном уже глубокая ночь, и я хотел бы…
– Совещание в Форт Вейре веду я, – спокойно и властно напомнил Т'тон, хотя покрасневшее лицо и сердитый блеск глаз говорили о едва сдерживаемом гневе.
– Так веди его, – отозвался Т'бор. – Расскажи нам, почему твой зеленый всадник взял самку из Вейра, когда она вот-вот должна была подняться в брачный полет!
– Т'реб не знал, что ее срок почти…
– Чепуха! – прервал Т'бор, в упор уставившись на Предводителя Форта.
– Ты не раз заявлял, что с почтением относишься к традициям, и что всадники вашего Вейра отличаются прекрасной выучкой. Пожалуй, не стоит ссылаться на то, что такой опытный всадник, как Т'реб, не сумел определить состояние своего зверя!
Ф'лар почувствовал, что такой вспыльчивый союзник, как Т'бор, может только повредить делу.
– У зеленой окраска меняется довольно заметно, – согласился Г'нериш с явной неохотой. – Обычно за день до того, как она поднимается в брачный полет.
– Но не весной, – быстро возразил Т'тон. – И не тогда, когда она потеряла аппетит из-за нанесенных Нитями ударов. Такое может произойти очень быстро – что и случилось! – Т'тон почти кричал, словно правдоподобность его объяснений зависела от громкого слова, а не от логики.
– Что ж, это возможно, – согласился Д'рам, медленно кивая головой. Затем он повернулся к Ф'лару.
– Я допускаю подобную вероятность, – спокойно сказал Предводитель Бендена. Увидев, что Т'бор открыл рот и готов возразить, он пнул его под столом ногой. – Однако, по свидетельству мастера Терри, мой всадник неоднократно предлагал Т'ребу вернуться в Вейр. Но тот упорствовал в своих домогательствах и пытался забрать нож.
– Форт не нуждается в советах Бендена! – закричал Т'реб, пытаясь оттолкнуть своего приятеля. Рука его потянулась к поясу – к ножу. Ф'нор отступил, заставив себя успокоиться. Нелепый случай! Не подобает всадникам ссориться, как вздорным бабам. Но никому не позволено обходиться столь грубо с одним из лучших мастеров Перна! Снаружи раздался рев драконов. Не обращал внимания на Т'реба, Ф'нор сказал седому всаднику:
– Забирай его отсюда, да поскорее! Его самка готова подняться.
Но рассвирепевший Т'реб не собирался молчать.
– Не учи меня, как обращаться с драконом, ты…
Конец фразы покрыл второй трубный вопль, к которому добавился бас Канта.
– Не глупи, Т'реб, – сказал Б'най. – Пойдем! Быстрей!
– Я не остался бы здесь, если б ты не захотел этот кинжал. Забирай его и идем.
Клинок, который выронил Б'най, лежал на полу у ног Терри. Кузнец нерешительно поднял его, и Ф'нору тут же стало ясно, почему в зале царило такое мрачное напряжение. Всадники из Форта собирались забрать нож! Он припомнил, что слухи о таких вымогательствах не первый Оборот гуляют по Перну.
– Вам лучше уйти, – проговорил он сквозь зубы и шагнул вперед, прикрывая Терри.
– Мы пришли за ножом! И мы уйдем с ним! – С неожиданным проворством зеленый всадник проскользнул мимо Ф'нора и выхватил клинок из рук Терри, порезав ему палец.
Ф'нор снова поймал запястье Т'реба и выкрутил его, заставляя выпустить нож.
Т'реб пронзительно вскрикнул от ярости и, прежде чем Ф'нор успел увернуться, а Б'най – помешать приятелю, воткнул свой собственный клинок в плечо Ф'нора, потом злобно дернул его вниз. Так что кончик лезвия уперся в кость.
Содрогнувшись от боли, Ф'нор отшатнулся. Он услышал жалобный вскрик Канта, вопль зеленой, трубный рев коричневого.
– Забери его отсюда, – выдохнул он Б'наю. Подскочивший Терри поддержал его.
– Убирайтесь вон! – яростно прохрипел кузнец. Он повелительно махнул своим людям, и ремесленники бросились к ним. Но Б'най, схватив Т'реба за плечо, потащил его из зала.
Ф'нор сопротивлялся попыткам Терри уложить его на один из топчанов, стоявших у стен. Всадник напал на всадника! Это было плохо, очень плохо… Но еще больше Ф'нора потрясло то, что всадник ради обладания красивой игрушкой пренебрег своим зверем.
Зеленая теперь визжала не переставая, с яростной настойчивостью обиженного животного. Ф'нор желал сейчас только одного – чтобы и Т'реб, и Б'най, и их звери побыстрее убирались в Промежуток. Длинная тень пересекла створку двери, снаружи послышалось озабоченное урчанье Канта. Вопли зеленой внезапно стихли.
– Они ушли? – спросил Ф'нор дракона.
«Ушли, – ответил Кант, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть своего всадника. – Ты ранен.»
– Со мной все в порядке… Все в порядке… – шептал Ф'нор, обвисая в руках Терри. В надвигающемся беспамятстве он чувствовал, как его поднимают, затем под лопатками оказалась твердая поверхность скамьи. Манора будет сердиться, что он так и не повидался с Фандарелом… Это было его последней осознанной мыслью.
Глава 2
Вечер, встреча Предводителей в Форт Вейре
Мнемент вынырнул из Промежутка так высоко над вершиной Форт Вейра, что огромный пик казался почти неразличимой точкой, темнеющей на едва видимой внизу земле, Ф'лар удивленно вскрикнул; ледяной воздух высот обжег его горло.«Тебе нужно быть холодным и спокойным, – заметил Мнемент к изумлению своего всадника. – На этой встрече должен командовать ты». И бронзовый дракон начал долгий спуск по спирали к чаше Вейра.
По давнему опыту Ф'лар знал, что никакие уговоры не повлияют на Мнемента, когда его тон становится столь непререкаемым. Он не мог понять, чем вызвано подобное заявление, однако чувствовал, что бронзовый прав. Пожалуй, он немногого добьется, если начнет спорить с Т'тоном и остальными Предводителями, требуя справедливости по отношению к своему раненому помощнику. Или если выкажет недовольство по поводу того скрытого пренебрежения, с каким было выбрано время этого совещания. Т'тон, Предводитель Вейра, к которому принадлежал преступивший закон всадник, порядком задержал ответ на вежливо высказанную просьбу Ф'лара о немедленной встрече всех Предводителей для обсуждения инцидента в мастерской. И когда ответ наконец пришел, оказалось, что Совет назначен на вечер по времени Форт Вейра – в Бендене это соответствовало глубокой ночи. Час, очень неудобный для Ф'лара и не слишком подходящий для остальных восточных Вейров – Айгена, Исты и даже Телгара. Возможно, Д'рам из Исты, Г'нериш из Вейра Айген и Р'март Телгарский найдут, что сказать Т'тону по этому поводу, хотя для них разрыв во времени не был так велик, как для Бендена. По-видимому, Т'тон надеялся вывести Ф'лара из равновесия.
Следовательно, Ф'лар должен быть спокойным и дружелюбным. Он принесет извинения Д'раму, Р'марту и Г'неришу за причиненные им неудобства и намекнет, что понимает, кто виноват в этом.
«Если рассуждать здраво, – думал Ф'лар, главным во всей этой истории было не нападение на Ф'нора. Основным был вопрос о нарушении двух важнейших законов Вейра – настолько серьезных и прочно укоренившихся в сознании каждого всадника, что преступить их казалось невозможным.» Всадник не должен допускать, чтобы зеленая самка или королева покидали Вейр накануне брачного полета. То, что зеленая, жевавшая огненный камень, была стерильной, сути дела не меняло. В такой момент ее эмоции могли вызвать сексуальное влечение даже у весьма пассивных самцов. И некоторые зелено-коричневые партнеры в период спаривания были не менее шумными, чем бронзово-золотые. Стада на пастбищах разбегались в панике, а птицы и дикие стражи впадали в настоящую истерику. Люди тоже испытывали возбуждение, что приводило иногда к неприятным последствиям для молодого населения холдов. Всадников эти аспекты драконьих свадеб не беспокоили; в Вейрах давно привыкли не сдерживать сексуального влечения. Однако ради спокойствия холдов никто не имел права выпускать своего дракона из Вейра в таком состоянии.
И хотя Ф'лар не задумывался над этим, второе ограничение с неизбежностью вытекало из первого. С момента, когда всаднику разрешали путешествовать в Промежутке, что считалось признаком зрелости, ему следовало избегать стычек и ссор – особенно с тех пор, как поединки стали распространенным обычаем в холдах и мастерских. Все разногласия между всадниками разрешались только в рукопашных схватках без оружия, происходивших под наблюдением строгих судей. Если человек погибал, его дракон навсегда уходил в ледяную тьму Промежутка, что грозило остальным зверям сильнейшим эмоциональным потрясением. Когда всадник бывал серьезно ранен и надолго терял сознание, его дракон впадал в неистовство и становился неуправляемым. Поэтому поединки с оружием, которые могли повлечь ранение или смерть всадника, находились под абсолютным запретом.
Итак, человек из Форт Вейра нарушил оба закона – причем, судя по свидетельству Терри и остальных кузнецов, нарушил умышленно. Ф'лар не испытывал удовлетворения от того, что провинившийся всадник был обитателем Форта – хотя теперь Т'тон, часто критиковавший недостаточную приверженность Бендена древним традициям, попал в незавидное положение. Обычно Ф'лар пытался доказать, что его новации не затрагивают духа законов Вейра – и тем не менее, пятеро Древних категорически отклоняли любое его предложение. При этом Т'тон отличался особенной непреклонностью. Он постоянно бубнил о неподобающем поведении современных жителей холдов и ремесленников, столь дерзком – вернее, лишенном былого раболепия, уточнил Ф'лар, – и отличном от покорности перинитов далекого прошлого.
«Интересно, – размышлял Предводитель Бендена, – как Т'тон, ревностный хранитель традиций, объяснит действия своих всадников. Ведь сейчас они обвиняются в гораздо более серьезном нарушении законов Вейра, чем нарушение, когда-либо исходившее от него, Ф'лара.»
Восемь Оборотов назад здравый смысл продиктовал ему политику открытых дверей – в Бендене было недостаточно мальчиков подходящего возраста, поэтому он стал набирать ребят для обряда Запечатления в холдах и мастерских. Если бы Древние решились допустить свободные полеты своих молодых королев с бронзовыми из других Вейров, кладки у них стали бы такими же обильными, как в Бендене. Однако Ф'лар мог понять их чувства – бронзовые драконы Бендена и Южного были больше, чем большинство бронзовых из старых Вейров. Следовательно, королевы отдавали бы им предпочтение. Но, во имя Золотого Яйца, предложение Ф'лара не относилось к старшим королевам! Он вовсе не собирался бросать вызов предводителям Древних и посягать на их власть! Просто свежая кровь позволила бы улучшить породу драконов – а разве это не выгодно для всех Вейров?
А приглашение людей из холдов на обряд Запечатления? Это оказалось важным дипломатическим ходом. Не было перинита, который не лелеял бы мечту связать свою жизнь с одним из этих огромных зверей, обрести доброго друга, вызывающего любовь и восхищение, в мгновение ока пересекать на его спине Перн. Каждый мечтал стать всадником, чтобы никогда уже не испытывать одиночества – состояния, обычного для многих людей. И независимо от того, являлись ли жители холдов непосредственными участниками обряда или простыми зрителями, акт Запечатления вызывал у них священный трепет, Они собственными глазами видели, что удача может улыбнуться и их сыновьям, а не только счастливцам, которые родились и выросли в Вейре. Ф'лар чувствовал, что тут могли возникнуть новые связи – между всадниками и теми, кто дал им жизнь и заботился об их пропитании.
А всадники-посыльные, закрепленные за каждым большим холдом и за самыми крупными мастерскими? Чрезвычайно полезная мера – даже когда Бенден был единственным пристанищем драконов на Перне. Северный континент обширен, и передача сообщения с одного конца на другой занимала многие дни. Барабанная связь, разработанная цехом арфистов, значительно уступала возможностям дракона; зверь мог почти мгновенно перенести себя, всадника и неискаженное послание в любую точку планеты.
Прекрасно сознавал Ф'лар и опасность изоляции. Из-за этого едва не погиб Вейр Бенден в те далекие дни, семь Оборотов назад, перед падением на Перн первых Нитей. А ведь вместе с единственным Вейром погибла бы и вся Планета! Еще тогда Ф'лар почувствовал, что всадники должны разорвать кольцо высокомерной замкнутости и отчуждения. Но Древние так цеплялись за свою обособленность… Которая, кстати, была питательной почвой для инцидентов, подобных случившемуся в кузнице Телгара. Т'реб и его до предела возбужденный дракон прямо-таки свалились на мастерскую, а затем всадник потребовал – не попросил! – у кузнецов клинок, предназначенный их цехом в подарок могущественному лорду!
* * *
С такими мыслями, полными скорее разочарованности, чем жажды мести, Ф'лар быстро скользил на шее Мнемента вниз, к зубчатым скалистым стенам Форт Вейра. Звездная Скала и сторожевой всадник рядом с ней ясно вырисовывались на фоне угасающего заката За ними угадывались очертания трех бронзовых – один огромный, на добрую половину хвоста длиннее остальных. Должно быть, Орт; значит, Т'бор уже прибыл из Южного Вейра. Но только три бронзовых? Кого же еще нет?«Сэлт с Плоскогорья и Брант с Р'мартом из Вейра Телгар отсутствуют», – сообщил своему всаднику Мнемент.
Значит, вожди Плоскогорья и Телгара еще не прибыли? Ну, Т'кул может запаздывать с какой-то целью. Вообще он склонен к сарказму и, скорее всего, рассчитывает этой ночью как следует повеселиться. Ему подвернулся шанс подколоть Ф'лара с Т'бором и порадоваться неприятностям у Т'тона. Ф'лар никогда не испытывал дружеских чувств к грубоватому смуглому Предводителю Плоскогорья, Но его удивило, что Мнемент не назвал Т'кула по имени. Обычно драконы игнорировали имена тех людей, которые не внушали им симпатии. Но проявить подобное пренебрежение к вождю Вейра. Очень необычно для дракона!
Ф'лар надеялся, что Р'март Телгарский появится вовремя. Р'март и Г'нериш из Айгена были самыми молодыми из Предводителей Древних Вейров. И хотя в многочисленных спорах с вождями Бендена и Южного они обычно поддерживали своих современников, Ф'лар заметил, что оба молодых всадника прислушивались к некоторым его предложениям. Может ли он надеяться на их поддержку в этот день – точнее, в эту ночь? Как бы он хотел, чтобы Лесса сейчас была с ним! Она могла оказывать ментальное влияние на противоборствующую сторону и нередко получала полезную информацию от чужих драконов. Лесса занималась этим крайне осторожно; всадники способны были распознать, что на них оказывается мысленное воздействие.
Мнемент уже спустился в чашу Форта и повернул к карнизу вейра старшей королевы, где мог приземлиться без помех. Фидранта здесь не было; возможно, он находился рядом со своей подругой, или же Мардра, старшая Госпожа Вейра, покинула королевские покои. Она оказалась не менее упрямой, чем Т'тон, хотя и не такой обидчивой. В первые дни после того, как Вейры Древних совершили прыжок во времени, Мардра и Лесса были очень близки. Но постепенно дружелюбие Повелительницы Форта перешло в открытую неприязнь. Мардра – яркая, красивая женщина с пышной фигурой, подобно Киларе из Южного, пользовалась большим успехом у бронзовых всадников. Ф'лар быстро понял, что главной чертой ее натуры был инстинкт собственницы; к тому же она не обладала достаточным интеллектом. Необычная, сумрачная красота Лессы, ее утонченность, легенды, которые уже слагали в Вейрах о ее небывалом полете сквозь сотни Оборотов, – все это вызывало у Мардры только зависть. Очевидно, она не могла представить себе, что Лесса не собирается и даже не держит мысли отбивать у нее поклонников. К тому же их общее руатское происхождение… Поистине, смехотворный повод, чтобы возненавидеть Лессу! Мардре казалось, что Лесса – последняя, в чьих жилах текла кровь руатских властителей, – не имела прав отказываться от родового холда в пользу юного Джексома. Конечно, сама Госпожа Форта не претендовала на Руат, считая собственное положение более высоким. Но подобные измышления подогревали ее ненависть к Лессе.
Итак, пожалуй неплохо, что женщины не будут участвовать в этой встрече. Стоит свести Мардру с Лессой в одной комнате, и проблемы неизбежны. Если добавить к ним Килару из Южного, озабоченную лишь тем, чтобы обратить на себя внимание, – то вообще ничего нельзя будет решить. Надира из Вейра Айген любила Лессу, но никогда не пыталась ее поддержать. Биделла из Телгара была глупа, а Фанна из Исты – молчалива. Мерика с Плоскогорья отличалась таким же резким нравом, как и ее Т'кул.
Этот спор должны были разрешить мужчины.
Поблагодарив Мнемента, Ф'лар соскользнул с теплого плеча зверя на карниз и споткнулся, попав каблуком в глубокую выбоину, оставленную на скале когтями сотен драконов. «Т'тон мог бы подвесить тут светильник, – раздраженно подумал вождь Бендена и тут же одернул себя: – Всего лишь еще одна маленькая уловка, чтобы вывести меня из равновесия». Когда Ф'лар вошел в обширный покой, Лорант, старшая из королев Форт Вейра, торжественно приветствовала его. Он ответил с искренней сердечностью, стараясь скрыть облегчение – Мардры нигде не было видно. Вероятно, она скрывалась за занавесью спальни, и наверняка ее не обрадовал оттенок уважения, прозвучавший в приветствии Лорант. Скорее всего, выбор столь неудобного времени был ее идеей. Для западных Вейров наступил послеобеденный час; те, кто прибыл из более поздних временных поясов, могли рассчитывать только на кружку вина. Таким образом, Мардре не требовалось изображать радушную хозяйку.
Лессе и в голову не пришло бы такое. Ф'лар знал, как часто его импульсивная подруга сдерживала свой острый язычок, когда дело касалось Мардры. Воистину, терпение Лессы к снисходительно-надменной госпоже Форта было беспредельным – принимая во внимание ее темперамент. Ф'лар подозревал, что Лесса до сих пор ощущала ответственность за то, что вырвала Древних из их родной эпохи. Но, в конце концов, они сами приняли это решение.
Ладно, если Лесса готова терпеть обидную снисходительность Мардры, он, Ф'лар, может попытаться поладить с Т'тоном. Этот человек знал, как сражаться с Нитями, и Ф'лар многому у него научился. Предводитель Бендена усмехнулся и с успокоенной душой двинулся по короткому коридору в комнату Совета Форт Вейра.
Т'тон, сидевший в большом каменном кресле во главе стола, сухо кивнул, когда Ф'лар переступил порог. Пламя светильников, закрепленных на стенах, отбрасывало неровные тени на его суровое, резко очерченное лицо. Внезапно Ф'лар подумал, что этот человек не знал в жизни ничего, кроме непрерывной борьбы с Нитями. Он родился, когда Алая Звезда начала свой долгий Проход около Перна, и сражался до тех пор, пока она не завершила путь длиной в пятьдесят Оборотов. А затем Лесса позвала его сюда. Ф'лар знал, что даже семь коротких Оборотов, наполненных битвами с Нитями, могут утомить кого угодно. Но сейчас не стоило думать об этом.
Д'рам и Г'нериш также ограничились сухими кивками. Т'бор, однако, сердечно приветствовал Ф'лара, его глаза блестели от возбуждения.
– Добрый вечер, – произнес Ф'лар, в свою очередь склоняя голову. – Приношу всем извинения. Моя просьба об экстренной встрече оторвала вас от собственных дел или отдыха, но ситуация слишком серьезна, чтобы ждать очередного Совета в день солнцестояния.
– Это заседание в Форт Вейре следует вести мне, Ф'лар Бенденский, – резким холодным тоном прервал его Т'тон. – И я буду ждать Т'кула и Р'марта. Лишь после их прибытия мы приступим к обсуждению твоей… твоей жалобы.
– Согласен.
Т'тон, явно не ожидая такого ответа, удивленно посмотрел на Ф'лара. Вождь Бендена сел рядом с Т'бором, приветливо кивнув ему. Вероятно, Предводитель Форта сам не прочь был затеять спор. Снова бросив на Ф'лара раздраженный взгляд, он сказал:
– В следующий раз, когда ты снова решишь вытащить нас из наших Вейров, обратись сначала ко мне. Запомни, что Форт – старейший Вейр Перна. Не нужно нарушать порядка и рассылать своих посыльных ко всем подряд.
– Не вижу, чтобы Ф'лар нарушил порядок, – возразил Г'нериш, явно удивленный словами Т'тона. Невысокий, плотный, всего несколькими Оборотами моложе Ф'лара, он был самым младшим среди Предводителей Древних Вейров. – Любой из нас вправе созвать общее собрание, если того требуют обстоятельства. – Он подчеркнул свои слова резким кивком головы.
– Зачинщиком ссоры был твой всадник, Т'тон, – строго произнес Д'рам, мускулистый мужчина неопределенного возраста; копна его рыжих волос, однако, уже серебрилась на висках. – Ф'лар действовал в рамках своих прав. – За тобой оставался выбор места и времени, Т'тон, – добавил Ф'лар со всей возможной почтительностью.
Т'тон помрачнел еще больше.
– Р'март Телгарский предложил встретиться здесь, – раздраженно буркнул он.
– Вина, Ф'лар? – Губы Т'бора искривила злая усмешка, и Т'тон, поняв свой промах, немедленно протянул руку к кувшину. Вождь Южного покачал головой: – Конечно, этому вину далеко до бенденского, но оно неплохое. Совсем неплохое.
Ф'лар потянулся за кубком, бросив на Т'бора предостерегающий взгляд, но молодой всадник следил за реакцией Т'тона. Десятина, которую жители холда Бенден платили другим Вейрам, не включала их знаменитое крепкое вино; оно предназначалось только тем, кто защищал земли холда.
– Когда же мы попробуем вина Южного, которые ты так расхваливал, Т'бор? – спросил Г'нериш, инстинктивно стараясь снять растущее напряжение.
– Сезон еще только начался, – заметил Т'бор, всем видом показывая, насколько оскорбителен холодный прием, оказанный гостям как снаружи, так и внутри Форт Вейра. – Но скоро мы начнем давить лозу и, когда вино созреет, не забудем вас, северян.
– Ты имеешь в виду, что выделишь нам остатки со своего стола? – произнес Т'тон, тяжело уставившись на Т'бора.
Тот ухмыльнулся.
– Понимаешь, мы очень заботливо ухаживаем за ранеными всадниками, так что мне приходится учитывать их интересы. А им надо немало вина, чтобы забыть о своих бедах. К тому же вспомни, Южный Вейр находится на полном самообеспечении.
Ф'лар наступил на носок сапога Т'бора, когда тот как ни в чем не бывало повернулся к Д'раму и осведомился, обильна ли последняя кладка в Вейре Иста.
– Да, благодарю, – спокойно ответил Д'рам, но Ф'лар догадывался, что произошедший обмен колкостями не понравился вождю Исты. – Мират Фанны отложила двадцать пять яиц, и готов поручиться, что среди них полдюжины бронзовых.
– Бронзовые Исты – самые быстрые на Перне, – с уважением сказал Ф'лар. Рядом с ним беспокойно шевельнулся Т'бор, и вождь Бендена поспешно передал Мнементу «Попроси Орта, чтобы он утихомирил своего всадника. Не надо раздражать Д'рама и Г'нериша; они, похоже, на нашей стороне». Вслух же Ф'лар заметил: – Добрых бронзовых никогда не бывает слишком много для любого Вейра. Их едва хватает, чтобы осчастливить всех королев. – Он откинулся назад, уголком глаза наблюдая за Т'бором, – он хотел уловить его реакцию в тот момент, когда драконы закончат переговоры.
Вдруг вождь Южного вздрогнул, затем едва заметно пожал плечами; взгляд его скользнул с Д'рама на Т'тона и вновь вернулся к Ф'лару. Казалось, молодой всадник готов скорее взбунтоваться, чем вести переговоры. Ф'лар спокойно повернулся к Д'раму.
– Достаточно ли у вас юношей для Запечатления? Я знаю одного парнишку…
– Д'рам верен традициям, – обрезал его Т'тон. – Для Запечатления лучше подходят рожденные в Вейре!
– Ты так полагаешь? – Т'бор бросил на вождя Форта злой взгляд.
Д'рам торопливо откашлялся и слишком громким голосом заявил:
– К счастью, в наших Нижних Пещерах достаточно ребят подходящего возраста. Да и к тому же после Запечатления в Вейре Г'нериша осталось несколько мальчиков, которых он готов отправить к нам, в Исту. Но я благодарен тебе, Ф'лар, за предложение. Ты поступаешь благородно – ведь в Бендене тоже созревает новая кладка. И я слышал, там есть золотое яйцо?
Д'рам не выказал зависти к королевским яйцам, которыми славился Бенден – хотя Мират не отложила ни одного золотого с тех пор, как вышла из временного Промежутка.
– Нам хорошо знакомо великодушие Ф'лара Бенденского, – насмешливо сказал Т'тон. Взгляд его метался по обширной комнате, избегая встречи с глазами Ф'лара. – Он и его люди оказывают помощь всем и всему – даже там, где их не просят.
– Я не назвал бы происшествие в кузнице непрошеным вмешательством, – резко заметил Д'рам; лицо его посуровело.
– Кажется, мы собирались дождаться Т'кула и Р'марта, – обеспокоенно посмотрев в сторону прохода, напомнил Г'нериш.
«Итак, – отметил Ф'лар, – Д'рам и Г'нериш расстроены тем, какой поворот принимают сегодня события».
– Я знаю о собраниях, которые Т'кул пропустил, но с трудом припоминаю те, где он присутствовал, – заметил Т'бор.
– Но Р'март приходит всегда, – сказал Г'нериш.
– Однако пока нет ни того, ни другого, – поднимаясь, произнес Т'тон.
– И больше я не намерен их ждать.
– Тогда зови Б'ная и Т'реба, – с тяжелым вздохом предложил Д'рам.
– Они не в состоянии присутствовать на этой встрече. – Казалось, Т'тона удивило требование Предводителя Исты. – Их драконы только что вернулись из предзакатного полета.
Д'рам удивленно посмотрел на Т'тона.
– Тогда почему же ты назначил встречу на эту ночь?
– По настоянию Ф'лара.
Т'бор попытался запротестовать – прежде, чем Ф'лар успел остановить его. Вождь Исты, однако, призвал молодого всадника к спокойствию и строго напомнил Т'тону, что время устанавливал он сам, а не Ф'лар Бенденский.
– Ну, ладно, раз мы здесь, то давайте покончим с этим делом, – хлопнув по столу ладонью, раздраженно выпалил Т'бор. – В Южном уже глубокая ночь, и я хотел бы…
– Совещание в Форт Вейре веду я, – спокойно и властно напомнил Т'тон, хотя покрасневшее лицо и сердитый блеск глаз говорили о едва сдерживаемом гневе.
– Так веди его, – отозвался Т'бор. – Расскажи нам, почему твой зеленый всадник взял самку из Вейра, когда она вот-вот должна была подняться в брачный полет!
– Т'реб не знал, что ее срок почти…
– Чепуха! – прервал Т'бор, в упор уставившись на Предводителя Форта.
– Ты не раз заявлял, что с почтением относишься к традициям, и что всадники вашего Вейра отличаются прекрасной выучкой. Пожалуй, не стоит ссылаться на то, что такой опытный всадник, как Т'реб, не сумел определить состояние своего зверя!
Ф'лар почувствовал, что такой вспыльчивый союзник, как Т'бор, может только повредить делу.
– У зеленой окраска меняется довольно заметно, – согласился Г'нериш с явной неохотой. – Обычно за день до того, как она поднимается в брачный полет.
– Но не весной, – быстро возразил Т'тон. – И не тогда, когда она потеряла аппетит из-за нанесенных Нитями ударов. Такое может произойти очень быстро – что и случилось! – Т'тон почти кричал, словно правдоподобность его объяснений зависела от громкого слова, а не от логики.
– Что ж, это возможно, – согласился Д'рам, медленно кивая головой. Затем он повернулся к Ф'лару.
– Я допускаю подобную вероятность, – спокойно сказал Предводитель Бендена. Увидев, что Т'бор открыл рот и готов возразить, он пнул его под столом ногой. – Однако, по свидетельству мастера Терри, мой всадник неоднократно предлагал Т'ребу вернуться в Вейр. Но тот упорствовал в своих домогательствах и пытался забрать нож.