МакКенна Джульет Энн. Удача игрока (Хроники Эйнарина - 3)

   Четверо мужчин сидели и слушали легенду, произносимую с пламенной страстью. Вечер сомкнулся вокруг фесса и рекина, пока старик возвращался по стопам мифа.
   - Жаль, что Пейдер не может вызвать Сейдера из его костей и узнать, как самому вырастить дракона, - пробормотал Хордист, когда старик остановился через несколько строф, чтобы смочить пересохшее горло.
   - Не осталось никаких драконов ближе, чем на высоких пиках, - угрюмо молвил Алуред. - Жители низин истребили вирмов из Восточных Пределов во времена юности моих предков.
   - Фесс! Его стены разрушены, он был выжжен пламенем ярости. Месть свершилась, вероломство утоплено в позоре! - Голос Пейдера возвысился до крика, когда он привел свое сказание к торжественному завершению.
   Восторженные рукоплескания заполнили комнату, и разговор возобновился с новой силой.
   - Огонь, - внезапно молвил Джирран. Его лицо покраснело от возбуждения, глаза блестели, и не только из-за выпитого. - Драконово дыхание - это огонь! Мы могли бы выгнать жителей низин огнем!
   - А где ты возьмешь дракона? - осоловело спросил Алуред. - Попросишь Мизаена одолжить своего из кузницы?
   - У вас есть древесный спирт, не так ли? - Джирран повернулся к Хордисту, который пил не так быстро, а потому оставался с более ясной головой. - Смола, сосновые сучки?
   - Да. - Морщинистое лицо Хордиста медленно озарилось пониманием. - Я не могу держать топор, но не хуже других могу бросать факел!
   Его громкий голос привлек внимание горцев за соседними столами.
   - Что скажешь, Раквар?
   - О чем?
   - О том, чтобы выжечь то крысиное гнездо в нижней долине! - воскликнул Алуред с азартом. - Они нарубили нам кучу дров для славного костра!
   - Свежее дерево не будет гореть, - возразил сомневающийся голос, но было ясно, что он готов поддаться убеждению.
   - Будет, если бросишь на него бочонок неразбавленного спирта, парировал Хордист.
   Резкий смех со всех сторон дал временный выход закипающему гневу.
   - Хороший костер так напугал бы тех проеденных червями овец, что они драпали бы, задрав хвост, до самого Ущелья, - с одобрением заметил другой горец. - Пусть жители низин гоняются за ними.
   - Да что там спирт, - вмешался лысоватый мужчина с обезображенными руками. - Возьмите кислоту в сарае для проб да плесните им в лицо, вот тогда и поглядим, как им это понравится!
   Кого-то его злобные слова шокировали, но большинство горцев одобрительно закивали.
   - Так чего мы ждем? - воскликнул Джирран. - Ждите, и к Солнцестоянию их станет в девять раз больше. Выжечь их сейчас, и кости выскажут свое одобрение Шелтиям, когда солнце упадет на них!
   - Нынче двойное полнолуние, - снова возразил сомневающийся голос.
   - Значит, самый хороший свет для охоты, - повернулся к нему с упреком Раквар.
   Эйриз и другие женщины растерянно наблюдали, как мужчины поднялись, зашнуровали тяжелые сапоги, разобрали накидки и прочные перчатки.
   Подошел Тейриол с жадным любопытством на лице.
   - Что затевается?
   - Мы идем разделаться с жителями низин, - пылко ответил Джирран.
   - Мы собираемся выгнать их. - Кейсил выглядел менее рьяным, но более решительным.
   - Я схожу за сапогами! - вскричал Тейриол.
   Кейсил с беспокойством посмотрел ему вслед. Когда мужчины начали торопливо выходить из рекина, он поймал брата за руку.
   - Ты можешь пойти, Тейро, но будь осторожен. Однако никто из парней младше тебя не пойдет. Скажи им, что они должны остаться и охранять фесс и женщин.
   Во дворе кипела работа, словно в пчелином улье. Из открытых дверей мастерских передавались наружу топоры, кирки и даже лопаты, их тут же выхватывали нетерпеливые руки. Отблески высоко поднятых факелов вспыхивали на клинках, оклики предупреждали об осторожности, когда окованные железом бочонки грузились на ошеломленного мула, сонно моргающего на темное небо. Женщины столпились на лестнице рекина, выкрикивая слова поддержки этому плану. Две из них торопливо вынесли корзину, полную узкогорлых сосудов, еще одна притащила охапку разорванной ткани. Второй мул был запорошен черной пылью от мешков угля, наваленных ему на спину, а вскоре к ней добавились желтые подтеки от банки с серой.
   - Только потайные фонари! - приказал Джирран, и все бросились зажигать лампы из пробитого металла, опуская заслонки, чтобы приглушить их мерцание.
   Тяжелые двери фесса величественно распахнулись, и толпа вывалила за стену. Поначалу все двигались медленно, пока глаза не привыкли к густым сумеркам весенней ночи и из теней, нависавших со всех сторон, не образовалась долина. Разбившись на маленькие группы, горцы, как опытные охотники, бесшумно прокрались по склону, через мост и мимо беспечных овец. Одна группа отделилась в молчаливом согласии и спряталась в ложбине возле шаркающего стада, а остальные продолжили путь. Продвигаясь осмотрительно, с остановками, они наконец окружили лагерь жителей низин. Веселый костерок горел между четырьмя фургонами, а под навесами, натянутыми между каждой парой телег, бесформенными свертками одеял спали люди. Одинокая фигура сидела у костра, лениво бросая щепки в огонь.
   - Их больше, чем мы думали, - с сомнением пробормотал Кейсил.
   - Это все те, из леса, - заметил Тейриол. - Они вырубят полдолины до Солнцестояния, если мы их не выгоним.
   Кейсил мрачно кивнул.
   - Верно.
   - У кого самая меткая рука? - прошептал Джирран Алуреду.
   Старик с минуту подумал.
   - У Рогина. Он во что угодно попадет!
   На переданный назад призыв вышел довольно высокий, на полголовы выше Джиррана, горец с крючковатым носом и копной грубых волос.
   - Сможешь бросить ее прямо в тот костер?
   Рогин взвесил в руке липкую бутылку, обвязанную комковатой просмоленной тряпкой.
   - Запросто, - с готовностью сказал он.
   Джирран огляделся. Присев на корточки, горцы завертывали уголь в покрытую серой ткань, наполняли сосуды жидкостью и затыкали их тряпками.
   - За Джедреза! - выпрямившись, проревел Рогин и одним плавным движением запустил сосуд по высокой дуге.
   Часовой только начал вставать, когда опаляющие языки пламени изверглись из костра, поджигая его одежду и волосы. За несколько мгновений он превратился в кричащий факел, волосы вспыхивали, как пакля, кожа обуглилась и трещала, лицо вспучивалось пузырями, превращаясь в неузнаваемую маску. Когда остальные лесорубы выскочили из одеял, новые яркие снаряды полетели в них. Парусина обоих навесов расцвела пламенем, и жидкий огонь алчно въелся в дерево фургонов. Взревев от ярости, жители низин похватали все, что попадало под руку: лопаты, тесла, топоры - и завертели головами, ища в темноте своего врага. Одеяла позади них источали вонь паленой шерсти.
   На другой стороне лагеря прогремели боевые кличи. Группа горцев побросала козлы, инструменты и доски в пилильную яму, за ними полетели головни и бочонок пихтового спирта, чтобы выжечь глубоко в траве тлеющий шрам. Взметнулись огненные языки, сгустки пламени выплеснулись через край ямы, яркие, как солнечный свет. Высоко подняв оружие, лесорубы побежали на них, но горцы исчезли в темноте. Когда жители низин остановились в неуверенности, горящие бутылки разбились у их ног, и они, ругаясь, разбежались в разные стороны. Затем снова попытались собраться, испуганно крича при виде загоревшегося штабеля бревен. Бревна трещали, охваченные огнем, производимым факелами и летучими жидкостями. Жар ударил струей из утробы горна, выпуская тяжкую работу людей дымом в небо.
   - Смерть навозникам! - Джирран поднял свою кирку и яростно атаковал приведенный в беспорядок лагерь.
   Мужчины дола Тейва с ревом выбегали со всех концов, ломая головы и ноги. Жители низин отступили к фургонам, где мычали и рвались с привязи быки.
   - Жареная говядина, когда дело будет сделано, парни! - закричал Джирран.
   Он замахнулся на одетого в одну рубаху лесоруба, который тыкал в него лопатой. Орудия с лязгом столкнулись, и лопата улетела прочь. Джирран изо всей силы ударил противника киркой в живот. Задохнувшийся лесоруб плюхнулся на задницу, и тут же острый клюв кирки поразил его череп - месиво из мозгов и крови залило спутанные волосы. Джирран пихнул ногой подергивающийся труп, ему не терпелось встретить следующего врага.
   Кейсил широко размахивал топором, а двое отчаянных жителей низин пытались достать его секачами, но он прочно удерживал свои позиции.
   - Слишком глупы, чтобы бежать, да? - крикнул им горец, однако его слова потерялись в шуме и гаме, отовсюду врывающихся в ночь.
   Один из его противников, с заплетенными в длинную косичку волосами, быстро наклонился к ногам Кейсила. Горец саданул его обухом по уху, и тот рухнул наземь: изо рта и носа хлынула кровь, раздробленные кости лица, проткнувшие рябую щеку, белели в свете пожарища. Второй решил воспользоваться случаем и уже замахнулся секачом, но лезвие вернулось к нему, вонзившись глубоко в подмышку. Выронив оружие, лесоруб схватился за кровавую рану и корчился, давясь от кашля, пока Кейсил не срубил ему голову молниеносным ударом.
   - Упавший - все равно что мертвый, - прорычал Джирран, не одобрив эту задержку.
   - Мэвелин дарует милость милосердным, - огрызнулся Кейсил, ища глазами брата.
   А Тейриол, орудуя длинным ломом, прижимал коренастого жителя низин к горящему остову фургона. Тяжелое железо казалось легким в руках горца. Толстяк защищался лопатой для снятия дерна, ее острый край блестел в свете костра. Подняв двумя руками лопату, он ткнул ее в лицо Тейриолу. Юноша презрительно покачал головой и грациозно шагнул назад. Пальцы толстяка до белизны сжимали черенок лопаты, торчащие зубы грызли нижнюю губу. Он снова кинулся на горца, но Тейриол взмахнул ломом и одним быстрым движением разбил жителю низин локоть. Даже в хаосе боя Кейсил уловил тошнотворный треск кости. От боли толстяк прокусил губу, и кровь закапала по его не зашнурованной рубахе. Тейриол на миг заколебался, но Джирран пронесся мимо него с торжествующим криком и превратил лицо жителя низин в кровавую кашу наполовину оторвал у него челюсть своей яростной киркой.
   Кто-то из мужчин Тейва мучительно вскрикнул, и Кейсил резко повернул голову. Алуред рядом с ним пошатнулся - оперенное древко торчало из его плеча. Новые стрелы зашипели в темноте, жаля одетых в кожу горцев. Тревожные крики доносились от Рогина и его товарищей, внезапно атакованных из теней за слепящим погребальным костром из штабеля бревен.
   - А ну идите сюда, ублюдки! - Джирран в гневе повернулся, но тщетно всматривался он в безликую черноту, не видя ничего за кругом света от костра.
   - Осторожно, сзади! - Тейриол прыгнул к нему, чтобы прикончить жителя низин, который с воем обрушивал тесло на незащищенную спину Джиррана.
   - Это пастухи! - крикнул кто-то. Кейсил прищурился в темноту.
   - Мы легкая мишень на фоне огня, - крикнул он Джиррану. - Нас перестреляют по одному - и все!
   Пронзительный вопль заглушил его слова, и голос Рогина поднялся над общей суматохой.
   - Отступайте, отступайте. Уходите из света. Кейсил схватил Джиррана за руку.
   - Шевелись, или ты хочешь, чтобы Эйриз рыдала вместе с Йеврейн?
   Горцы рассыпались в темноте, оставляя мертвых и покалеченных жителей низин на залитой кровью траве. Костры продолжали истреблять все, до чего могли дотянуться. Джирран задержался, чтобы вырвать из земли спутанный клубок веревок и колышков.
   - Теперь будут знать, как захватывать наши земли! - крикнул горец.
   Кейсил в это время поддерживал Алуреда, накидка старика почернела от крови.
   - Как ты?
   - Вот вытащим эту проклятую стрелу, - просипел, задыхаясь, Алуред, - и все будет прекрасно.
   - Ты ничего не почувствуешь, когда выпьешь несколько кубков за наш успех, - хвастливо предсказал Джирран.
   Глубоко в землю рядом с Тейриолом вонзилась стрела, и юноша взвизгнул.
   - Где они? - бешено огляделся он.
   - Не останавливайся и петляй во время бега, - закричал Кейсил, чуть ли не взваливая на себя Алуреда.
   Джирран выругался, споткнувшись о тело, упавшее перед самым мостом: волосы серебрятся в лунном свете, любопытный ветерок трогает порванное полотно с измазанной кровью вышивкой. Кейсил с жалостью взглянул на труп, но сберег дыхание и энергию для долгого подъема мимо отвалов пустой породы к укрытию фесса. Погоня отстала, как только горцы перешли реку, но еще несколько из их числа рухнули, сбегая по длинному склону, и товарищи уже не могли их пробудить.
   - Живей, живей! - Джирран остановился в воротах и энергично замахал. Пора праздновать победу!
   Кейсил передал белого как мел Алуреда на попечение двух женщин, подбежавших к ним с льняными повязками наготове. Отдуваясь, он медленно вошел во двор фесса, подсчитывая число раненых, отданных в заботливые руки женщин. Юноши носили миски с кипятком, горшочки мази и бинты и удерживали горемык, бьющихся под ножом, когда им вырезали стрелы из живой плоти. В тенях за границей света, льющегося из двери рекина, уцелевшие клали в ряд неподвижные тела.
   Эйриз бросилась в объятия Кейсила.
   - Джирран цел? А Тейро? Кто-нибудь из вас ранен?
   - Нет, сестричка, нет. - Кейсил крепко обнял ее. - Мы все живы и здоровы.
   - Это успех? - с тревогой огляделась Эйриз. - Вы победили, не правда ли?
   - Да, - медленно промолвил Кейсил, - но еще несколько таких побед, и жители низин спокойно пройдут по долу и постучат в ворота. Для них потери не столь тяжелы, как для нас.
   - Не будь таким нытиком, - сказал Джирран, вырывая Эйриз из рук брата и заключая ее в грубое объятие. - В следующий раз мы все сделаем лучше.
   - В следующий раз? - нахмурился Кейсил, недоверчиво глядя на него.
   Джирран твердо кивнул.
   - Когда у нас будут союзники, способные поддержать нас реальной силой.
   Великий Лес, 18-е поствесны
   Внезапно яркий свет вывел меня из уютной дремы, которой я наслаждалась в тепле одеял. Открыв один глаз, я увидела Грена, забросившего оленью шкуру на крышу, чтобы впустить свет в суру.
   - Доброе утро. - Я потерла заспанные глаза.
   - Доброе. - Он зевнул. - Нам придется встать в такую рань, или мне можно вздремнуть?
   - Ты еще не ложился? - с укором спросила я. - Опустошал свои карманы для какой-нибудь услужливой девицы?
   Грен покачал головой и снова зевнул во весь рот.
   - Сидел с теми парнями и их рунами. Я думал, что могу раскусить любого плута с его ловкостью рук, но, Сэдриновы потроха, я, хоть убей, не понимаю, как они это делают.
   - Ты снова проиграл? - не поверила я.
   - Ага. - Грен стащил куртку и бросил ее на пол. - Попался, как какой-то пастух, только что спустившийся с горы.
   Ему было не столько досадно, сколько смешно, так что, если повезет, Грен не станет искать драки для утешения.
   - Что ж, легко пришло, легко ушло, - заметила я.
   - Верно. - Горец снял сапоги и бриджи и завернулся в одеяло. - И все-таки хотелось бы мне знать их трюки. Мы бы опустошили все сейфы между Ванамом и Колом.
   - Кто больше всех выигрывал? - Мне надо знать, кого сторониться.
   - Барбен, тип с бычьей шеей и ушами как у испуганной мыши, - донесся приглушенный голос Грена из-под натянутого на голову одеяла. - Все говорили, что он просто везучий, славится этим, видимо. Везучий, как же! Судя по тому, как катились руны, Рэпонин, должно быть, отставил свои весы и взял выходной.
   Я закрыла глаза, но теперь, когда меня разбудили, снова заснуть никак не удавалось. Сорград и Узара все еще представляли собой неподвижные кучи затхлых одеял, поэтому я оделась, морща нос от запаха дыма, пропитавшего рубаху. Снаружи, меж деревьев, стоял туман высотой мне по пояс, раннее солнце еще не выбило весенний холод. Становище едва шевелилось, и я крепко обругала Грена, поняв, насколько еще рано. Мимо, приветливо кивая, прошли Лесные женщины. За неимением лучшего дела я отправилась вслед за ними к ручью. Вода была ледяной от последних козней зимы, и умывание окончательно взбодрило меня.
   Я разожгла огонь заклинанием, которое Народ находил весьма забавным, и поставила вскипятить чайник. Потягивая горячее вино с водой, я смотрела, как зажигаются костры и готовятся завтраки. Дети встали и мешались под ногами, хотя любой цивилизованный человек благоразумно предпочел бы еще подрыхнуть. Мимо прошел Рэвин, и я уловила неожиданную тень сходства с моим отцом. Внезапное понимание заморозило чашку у моих губ. С тех пор как мы прибыли, я не могла избавиться от странного ощущения, что все эти люди слишком малы ростом. Почему, во имя Дрианон, я думала, что они будут выше меня, когда прекрасно знала, что все древние племена были низкими столбиками монет? Потому что в последний раз я видела своего отца, когда была ребенком, глядя вверх с невысокого детского росточка, как делала это теперь, когда сидела. Непрошеные сомнения обрушились на меня. Беличья игра, обманы маскарадов и подобные им вещи полагаются на ошибочность памяти. Не воспоминания ли той маленькой девочки, окрашенные тоской и желаниями, сбили меня с толку, убедили, что Лес должен хранить некую мудрость, неизвестную снаружи? Проще говоря, не привязываю ли я рога к лошади в надежде получить молоко?
   Нет. Я сжала челюсти. Пока я обнаружила джалквезан в песнях, с помощью которых женщины убаюкивают капризных малышей, рассчитывают время кипения своей стряпни, которые поют, когда сажают своих детей, чтобы вычесать им волосы частым гребнем. К сожалению, не имея опыта в таких делах, я затруднялась сказать, дает ли джалквезан какой-то эффект. Эти женщины могли быть просто опытными няньками да кухарками, к тому же усердными в преследовании вшей. Ни одной из этих песен не было в моей книге, и, как с песней о Вороне, я услышала две-три версии каждой.
   Я посмотрела на суру Ориал. Вчера Зенела сидела снаружи и загорала. Девушка поправлялась быстрее и основательнее, чем могли объяснить лекарственные травы; там, в Энсеймине, она была бы уже прахом в урне. Однако убедить в этом Узару будет задачкой потруднее. Что же я упускаю? Должно ведь что-то быть.
   Видно, мои мысли передались Узаре, и у него зачесались уши. Услышав внутри шум, я заглянула в суру. Узара неловко рылся в чемодане в поисках чистого белья и бритвы.
   - Ты вчера опять вернулся очень поздно, - небрежно заметила я.
   Узара внезапно улыбнулся.
   - Одно из важнейших достоинств мага - это осторожность, Ливак, и, кроме того, мой отец всегда говорил, что благородный мужчина никогда не хвастается.
   - Все, что мне нужно делать, так это искать то ожерелье, - напомнила я Узаре.
   - Ищи, - посоветовал он со смешком и пошел к ручью умываться.
   Так и не поняв, в чем шутка, я вновь подумала о каком-нибудь занятии. Перспектива коротать еще один день, угождая женщинам становища, не вдохновляла меня. Что будет сегодня? Очередная утомительная прогулка в лес в попытке замаскировать мое полное отсутствие интереса к листьям и растениям, которые я могла бы собрать для еды? Единственный неоспоримый факт, который я пока установила, это то, что Лесные ослики гораздо мельче и темнее тех, каких разводят во всем мире, и на них можно навьючить столько дров, что они выглядят как куча хвороста с ногами.
   Из соседней суры вышел Фру.
   - Доброе утро!
   Несмотря на бодрое приветствие, менестрель выглядел совсем не таким свежим, как остальной Народ. Жизнь в Энсеймине приучила его к более удобным постелям и распорядку дня.
   - Доброе утро.
   Я торопливо собрала разбежавшиеся мысли.
   - Мы идем за кабаном. - Фру помахал двумя копьями с толстыми древками. - Если Сорград или Грен пойдут, то получат право на свою долю добычи, и тогда ты сможешь вернуть свой долг за ужин. - С того памятного вечера Фру уже второй раз упоминал об этой обязанности.
   - Я пойду.
   После нескольких дней скуки никто не удержит меня от развлечения.
   Менестрель опустил копья на землю.
   - Я не думал... вряд ли ты деревенская девушка, так ведь? - Он замолчал, увидев досаду на моем лице.
   - Они же идут, верно?
   Я помахала Гевалле и ее сестрам.
   Девушки оделись так, чтобы удобно было пробираться по лесу, и туго заплели волосы. На плечах у каждой крест-накрест висели веревки, а в руках они несли свернутую сеть.
   - Поверь, я умею бегать, лазать и попадать в движущуюся цель не хуже любого из вас.
   - Да, но... - Фру махнул рукой. - Только не путайся под ногами.
   Тростниковый свист вплелся в утренние птичьи трели.
   - Рэвин возглавляет охоту, - строго поучал Фру. - Если ты испортишь дело и он велит тебе отойти, сразу отходи и не вздумай препираться.
   Я тотчас кивнула. Узаре не повезло, что он выбрал именно этот момент для возвращения. При виде охотников, сходившихся с луками, копьями и длинными ножами, глаза мага загорелись любопытством.
   - Охота? Можно мне пойти?
   - Нет, - категорически заявила я. - Ты не одет для этого.
   Узара посмотрел на свою длинную не подпоясанную коричневую мантию, надетую поверх рубахи и суконных бриджей.
   - Кто-нибудь одолжит мне тунику, а?
   - Нет времени. - Я показала на Рэвина, уходящего в лес. - К тому же я не уверена, что твою помощь оценят.
   - Нужное заклинание в нужный момент может мгновенно повалить животное, воздушная веревка, например...
   - А если Народ сочтет это смертельным преступлением против Талагрина? - перебила я его. - Используй это время, чтобы поговорить еще с кем-нибудь из старших. Вспомни, для чего мы здесь.
   - Фру? - взмолился Узара.
   - Тебе лучше остаться в становище, - извиняющимся тоном ответил менестрель.
   Я признала его правоту. Может, я и горожанка, но хоть знаю свои возможности, и мне достанет ума не попасть в беду.
   Пусть Узара - один из лучших магов, которых я встречала, но у него столько же здравого смысла, сколько перьев у лягушки. Чародей, загоняющий зверя в магическую яму, сделает этих людей такими же бесполезными, как евнухи в борделе, и такими же довольными, как если б они подцепили дурную чесотку.
   - Ну и ладно.
   Узара обиженно засопел и быстро зашагал к хижине Ориал, а я последовала за Фру.
   Охотники собирались, возбужденные от предвкушения потехи; нечто подобное горожанам заменяют кровавые забавы вроде собачьей травли. Некоторые распевали молитвы Хозяину Охоты, и меня так и подмывало подойти ближе и узнать, нет ли там какого нового джалквезана.
   Я направилась к Рузии и ее сестрам. У других женщин из-под ремней торчали грубые мешки, а на поясе висели ножи. Кое-кто точил лезвия случайными точильными камнями, негромко при этом болтая.
   - И как все будет происходить? - спросила я.
   Йефри указала на мужчину с гривой нечесаных седеющих волос и бледными напряженными глазами.
   - Это Ямриз. Он будет искать для нас кабанов.
   Рэвин издал трель на своей дудке, подражая лесному жаворонку, и мы двинулись в лес.
   - Он следопыт? - прошептала я Йефри.
   - Он находит зверя, - пожала плечами девушка.
   К нам присоединился Паруль, он нес несколько крепких копий.
   - Не хотите участвовать в убое?
   Йефри покачала головой, и я тоже. Когда аристократы в Ванаме охотятся с копьями на диких свиней на улицах города, чтобы накормить нуждающихся возле усыпальницы Острина, они делают это со спины лошади. Думаю, инородцы имеют на это право.
   - Я хочу, - вдруг сказала Гевалла. Она взяла копье и встала рядом с Парулем.
   - Гева! - Рузия злобно посмотрела на сестру, но та вызывающе подняла подбородок.
   - Пусть идет, если хочет. - Паруль обнял Геваллу за плечи.
   - Берегись! - прошипела Йефри.
   Пронзительный свист из дудки Рэвина положил конец перепалке.
   Ямриз повел нас в лес. Я пыталась запоминать ориентиры и высматривала солнце, где только можно, но вскоре поняла: мне понадобится вся благосклонность Тримона, чтобы вернуться к становищу без посторонней подмоги.
   Я осторожно пробиралась через ранний подлесок и сучья, сваленные в пору зимних бурь. Навыки, выработанные мною для бесшумного прохождения сквозь чей-нибудь дом в качестве незваной гостьи, служили мне так же хорошо, как знание леса - Салкину и его приятелям. Мы рассыпались, но все наше внимание сосредоточилось на Ямризе. Он не осматривал землю и не искал следы; впрочем, мое представление об охоте за мясом ограничивалось поисками мясника, который не подпускает мух к своим тушам. Возможно, Ямриз заранее провел разведку. Чего он не делал, так это не пел, во всяком случае, мне не приходилось слышать.
   Громкий треск выдал кого-то, наступившего на сухую ветку. Озираясь вместе с остальными, я поймала взгляд Фру. Менестрель одобрительно кивнул мне. Мы перешли ручеек, бормочущий между мшистыми берегами, и я потеряла Фру среди распускающейся зелени. Паруля и Геваллы больше не было видно, поэтому я вдвойне старалась все время держать в поле зрения либо Йефри, либо Рузию.
   Свист Рэвина впереди, подражающий яблочному дрозду, захватил меня врасплох на длинной узкой прогалине. Я торопливо двинулась в укрытие молодого бука. Женщина в летах, с простым добрым лицом, поднесла к губам деревянную свирель и ответила на сигнал. Иные пискливые ответы сообщили о том, что все заняли свои места, и я спросила себя, что должна делать моя группа. У нас не хватало копий, а это хороший признак, верно?
   Рузия с сестрой натянули длинную сеть поперек прохода в деревьях. Другие девушки привязывали такие же ловушки к ветвям и пням. Я встала так, чтобы сеть была между мной и охотниками; последние крадучись удалялись от нас. Что бы ни пришло по этой тропе, оно угодит в сеть прежде, чем учует меня. Я мысленно вознесла молитву Талагрину в надежде, что Властитель Диких Мест обратит свой взор, если что-то неожиданное выскочит из кустов.
   Йефри передала мне конец веревки. Я присоединилась к ней, и мы стали связывать ветки, чтобы создать преграду и повернуть добычу на открытое место, где притаилась невидимая сеть. Внезапный переполох вспыхнул к северу от нас: крики, свист, копья, стучащие по стволам, гнали жертву вперед. Шум направлялся в нашу сторону, пронзительный визг и угрожающее хрюканье звучали так, словно сюда ломилось буйное стадо кабанов. Я обнаружила рядом хорошее крепкое дерево, на которое можно влезть, и вдруг поняла, что моя рука открывает сумку на поясе, в которой лежат отравленные дротики. Я решительно засунула руку за пояс. Что там Узара - никто не обрадуется обеду, несъедобному из-за отменного яда какого-то аптекаря.