Страница:
Глаза Кристал заблестели при воспоминании о той восхитительной поре своего детства. День, когда в доме появлялся очередной номер «Гоудиз лэйдиз бук», был особенным вдвойне. Если им с Аланой, вырезая кукол, удавалось сохранить в целости текст рецептов от подагры и модели причесок по последнему слову парижской моды, мама в награду позволяла дочерям пить чай у себя в комнате. И тогда девочки устраивали настоящий званый чай вместе со своими куклами, включая Мэри Тодд — так звали куклу, которую отец купил ей по возвращении из Парижа. Алане из поездки он привез баснословно дорогое платье из голубого атласа, которое мама попросила дочь поберечь до следующего сезона, как это было принято в аристократическом обществе потомков голландских переселенцев: новые вещи должны вылежаться, чтобы их обладателей не приняли за нуворишей. Однако младшей дочери отец забыл привезти подарок. Кристал тогда жутко огорчилась и весь вечер молча грезила о той поре, когда она станет взрослой и будет носить платья из парижских магазинов. Она тщательно скрывала от всех свое разочарование, но отец, должно быть, почувствовал, что дочка расстроена. На следующий день он принес домой Мэри, популярную в то время куклу с фарфоровой головой и телом из лайки, наряженную в голубое атласное платье, почти такое же, как у Аланы. Эта кукла стала любимой игрушкой Кристал; она возилась с ней, пока красивый наряд не потрепался до неузнаваемости и на фарфоровом личике не появились тоненькие трещинки. Помнится, она назвала ее именем жены президента, и, когда об этом проведал отец, он подошел к ней в гостиной, поцеловал в лоб, крепко обнял и дрожащим от волнения голосом сказал, что гордится патриотизмом своей дочери.
Много позже Кристал узнала, что в тот день в «Кроникл» напечатали сообщение о битве на реке Антитэм, в которой армия северян понесла огромные потери. И она никак не могла понять, почему отец настоятельно просил дочерей не беспокоить их прачку миссис Мэлони и не шуметь в ее присутствии. Бедная женщина целыми днями плакала, закрыв лицо передником. Лишь спустя некоторое время Кристал стало известно, что в том сражении погибли оба ее внука.
А вот Кейн не погиб. В душе расцветала надежда. Кристал глубоко вздохнула, понимая, что преждевременно лучше не обольщаться. Кейн участвовал в бою На Антитэме, но остался в живых и поведал ей о том кровопролитии. Как и все конфедераты, он величал само место сражения Шарпсбургом, но речь шла об одном и том же событии. В битве на Антитэме он был весь изранен, но выжил… и нашел ее. Оба они прошли через ужасные испытания. Не может быть, чтобы наградои за все мучения стали предательство и торжество Болдуина Дидье. Не может быть.
Кристал благоговейно положила фотографию на прежнее место на столе, закрыв глаза, загадала желание, а потом отправилась разыскивать своего возлюбленного.
Белый Волк шел по следу намеченной им жертвы уверенно и целеустремленно, как зверь, в честь которого он получил свое имя. Четвероногому хищнику в погоне за добычей помогают чутье и голод; Белый Волк выслеживал жертву с помощью хитрости, подгоняемый предвкушением убийства. И почти всегда достигал своей цели. Возможно, потому, что в нем текла индейская кровь, он обладал инстинктами прирожденного охотника. Однако особенная, взрывоопасная смесь, бурлившая в его жилах, перекорежила эти инстинкты, превратив Белого Волка в безжалостного убийцу.
На горизонте показался краешек восходящего солнца, омыв прерию первыми водянисто-желтоватыми лучиками. Чутье подсказывало Белому Волку, что он на верном пути. Он ориентировался по ощущению в животе: внутренности, казалось, то стягиваются в узел, то, наоборот, разжимаются — в зависимости от того, приближался он к своей жертве или удалялся от нее. Белый Волк, глянув на объявление о розыске, провел пальцем по линиям розы, как бы трогая ладонь девушки. Найти ее будет не трудно. Он уже напал на след. В Вайоминге женщин не много. А такую красавицу, как эта, заметит каждый.
Метис сунул объявление под свою кроличью безрукавку. Узел в животе ослаб — это добрый знак. Форт-Ларами остался далеко позади. Белый Волк продвигался в глубь западных территорий, к горам, туда, где пряталась дичь, на которую он охотился.
— Прекрати! — хихикнула Кристал и, утопая в снегу, побежала от Кейна в открытую степь. О ее спину разбился снежок, другой, третий. Если бы не плащ, позаимствованный у Айви, она бы вымокла до костей.
— Зима не особенно балует снегом Джорджию, но мы, мятежники, умеем ему радоваться! — Маколей зачерпнул ладонями белый ледяной пух и помчался к девушке.
Кристал, взвизгнув, устремилась от него в бескрайнюю ширь, отдаляясь от Нобла, на фоне безмятежного белого моря темневшего крошечным пятнышком из обшивочных досок.
— Я объявляю тебе войну! — крикнула она и стала лепить «боеприпасы», чтобы было чем встретить быстро приближающегося к ней Маколея, но «вооружиться» как следует, конечно же, не успела. В руках у нее был всего один снежок, да и тот рыхлый, когда Маколей, нагнав девушку, со смехом повалил ее в сугроб.
— Бандит. — возопила Кристал.
— Янки! — отпарировал Кейн, словно считал это слово самым обидным оскорблением. Но потом он улыбнулся и поцеловал девушку. А она настолько утратила бдительность, что даже и не заметила, как он поднес руку к ее голове и растер о волосы пригоршню снега.
— У-у-ух! — Кристал отпихнула от себя Маколея и села. Волосы превратились в мокрое тяжелое месиво; повылетавшие шпильки торчали из снега, как сосновые иголки.
— Я победил, — прошептал Кейн и опять поцеловал девушку.
Утро они провели замечательно. Обитатели салуна еще спали, и они пировали за завтраком вдвоем, довольные, что никто не мешает им наслаждаться обществом друг друга. Кристал зажарила яичницу со шпиком и сварила густой крепкий кофе. А потом Маколей предложил прогуляться. Кристал такая идея показалась заманчивой — на улице светило теплое солнышко, снег был не очень глубокий. Она сняла с колышка на кухне плащ Айви и вместе с Маколеем отправилась на прогулку. Они неторопливо шагали, держась за руки. И вдруг Маколей начал забрасывать ее снежками.
— Ты — чудовище. Мне теперь целый час придется сушить волосы, — проговорила девушка, отстраняясь от него. Замыслив отомстить Кейну, она с шаловливым блеском в глазах зачерпнула ладошкой снег, чтобы швырнуть в него. Но Маколей мгновенно перехватил ее руку; ковбойская шляпа даже на дюйм не сползла с его головы.
— Неблагородный мятежник! — прошипела Кристал, когда он прижал ее руку к бедру.
— Логическая несообразность, мадам. — Маколей улыбнулся и учтиво приподнял шляпу.
Фатальная ошибка. Кристал сшибла с его головы черную шляпу и свободной рукой растерла в волосы приготовленный снежок.
Кейн вновь повалил ее на холодный матрас из снежного пуха. Девушка, заливаясь смехом, копошилась в его объятиях, пытаясь вырваться на свободу.
Вдруг что-то в ее лице — очевидно, само его выражение — взволновало его. Он зажал голову девушки в ладонях, всматриваясь в ее черты серьезным пронизывающим взглядом, словно пытаясь опять поймать замеченное им выражение.
Улыбка постепенно сходила с губ Кристал.
— Вот она — та девочка, — прошептал Кейн беспокойством и каким-то необъяснимым возбуждением во взоре.
— Какая девочка? — спросила Кристал, не совсем понимая, о чем он говорит.
— Маленькая девочка с фотографии… когда ты смеешься, я ее вижу словно наяву.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. В сердце Кристал вползала знакомая боль. Как бы она хотела, чтобы его слова оказались правдой, но нет, это невозможно. Той девочки больше нет. Кристал медленно отвела взгляд от лица Маколея, чтобы он не видел, как ее глаза наполняются мукой и тоской по дому. Между ними в несколько секунд выросла незримая стена. Отстранившись от девушки, Кейн молча поднялся с земли. Угрюмый, понурый, раздавленный поражением, в прилипающих к ногам мокрых штанах, он напоминал сейчас ковбоя, сброшенного диким жеребцом. Маколей помог Кристал встать на ноги, и они рука об руку устало побрели назад в Нобл. Незаданные вопросы темной грозовой тучей маячили на горизонте.
— Неправда! Все это ложь!
Войдя в салун, Кристал и Маколей застали Дикси в слезах.
— Все это ложь! — рыдала девушка.
Между Дикси и Фолти стоял мужчина с ржавым цветом волос, одетый в черный костюм с алым галстуком. Это был Джон Джеймсон, богатый скотовод, чье ранчо располагалось неподалеку от города. Глянув на Маколея, он пробрюзжал:
— Вы шериф? Кейн кивнул.
Джеймсон ткнул пальцем в Дикси.
— Арестуйте ее, шериф. Она украла у меня кошелек с деньгами. Зеленый шелковый кошелек. Вчера вечером он был, а сегодня исчез.
— Обвинения против Дикси безосновательны, — вмешался Фолти. — Она не занимается воровством, сэр, я это точно знаю.
— Арестуйте ее, шериф. У меня в том кошельке лежало триста долларов!
Маколеей не спеша снял пальто.
— Когда вы в последний раз видели его?
— Кошелек был со мной, когда я поднялся в комнату этой шлюхи. Я хорошо помню, что вытащил его из кармана жилета и положил рядом с кроватью.
— Нет, нет, ты ничего не вытаскивал! Я не видела никакого кошелька! — Дикси опять расплакалась; румяна вместе со слезами стекали по щекам к подбородку.
— Ну будет, успокойся, — прошептала Кристал, взяв ладонь несчастной девушки в свою, и посмотрела на Маколея, взглядом моля его о помощи.
Маколей молчал.
— Эту потаскуху следует повесить за воровство. Дрянь, а не шлюха, — брызгая слюной, фыркнул Джеймсон.
— Не смейте оскорблять ее! Она не крала ваших денег, будь они прокляты! — Кристал сразу же пожалела, что вовремя не прикусила язык, однако Джеймсон бросался слишком жестокими словами. Сказать подобное Дикси — это все равно что пнуть ногой ребенка.
— У вас нет доказательств. А в отсутствие улик я не могу арестовать ее, — проговорил Кейн, усаживаясь за один из столиков.
— Доказательства у меня есть, не сомневайтесь. — Джеймсон жестом указал на Фолти. — Этот человек видел у меня кошелек за минуту до того, как я поднялся со шлюхой в ее комнату. Когда я расплачивался с ним, он обратил внимание на сумму денег, что в нем лежала.
— Это правда? — спросил Маколей.
— Да, — уныло подтвердил Фолти.
— А шлюха видела, как я утром одевался. Зеленый шелковый кошелек как в воду канул. Куда он делся? Она стянула, говорю вам! — Он махнул рукой в сторону Кристал. — Эти девки наверняка действуют сообща!
Кристал нерешительно взглянула на Маколея. Его лицо оставалось непроницаемым; она не могла определить, что у него на уме, и от этого беспокойство ее возросло. Она, Дикси и Айви никогда не устраивали сговоров, но девушке вдруг почудилось, что у Кейна зародились сомнения на этот счет. Ведь у него она когда-то украла деньги.
— Я все же не считаю, что свидетельство хозяина салуна доказывает вину этой женщины, — наконец произнес Маколей.
Джеймсон стал красный как свекла; невозможно было понять, где кончается кожа его лица и начинаются волосы.
— Это решать судье, а не вам. Ваша же обязанность — посадить девчонку за решетку до приезда судьи. И смею напомнить вам, шериф, я — член городского совета и являюсь одним из тех людей, кто посодействовал вашему приезду в Нобл.
Кейн никак не отозвался на его реплику. Через некоторое время он сказал:
— Я должен осмотреть ее комнату. — С этими словами Маколей направился к лестнице. Кристал последовала за ним.
— Она не крала его кошелек. Ты ведь знаешь, что не крала, — прошептала девушка, входя за Кейном в комнату Дикси. Он подошел к расшатанному комоду и выдвинул один ящик. В нем лежали только чулки, подвязки и залатанный хлопчатобумажный корсет. Кейн пооткрывал все ящики, но, кроме одежды, в них ничего не было.
Тогда он принялся было обыскивать кровать. Сдернув аккуратно застеленные покрывала, Маколей перевернул матрас. Зеленого шелкового кошелька нигде не было. Далее Кейн, храня молчание, заглянул во все углы, проверил все потайные места в спальне.
— Она не стала бы красть у этого человека. Я знаю Дикси…
— Кристал, дело не в этом, — зловеще промолвил Кейн. — Джеймсон — один из столпов здешнего общества — хоть Нобл и дыра несусветная, — и любой судья поверит ему, а не Дикси. — Он посмотрел на девушку. — Если тебе известно что-то о кошельке, расскажи или попробуй убедить Дикси сознаться в том, куда она его спрятала. Только так ты сможешь помочь ей. Иначе Джеймсон упрячет ее за решетку.
— Не Джеймсон, нет. Ты. Ты посадишь ее в тюрьму, — выпалила Кристал со слезами на глазах. — Причем зная, что она ничего не крала!
Кейн взял ее за плечи.
— Выслушай меня внимательно. Возможно, мои слова тебе не понравятся, однако в них заключена истина. Судья приедет сюда и выяснит, что Дикси — это всем известная проститутка, женщина с темным прошлым. И поэтому поверят Джеймсону, а не ей. Что бы я ни сказал в защиту Дикси, моя речь так и останется безответным криком в пустыне, если только кто-нибудь не отыщет этот кошелек.
— А если он лжет? — тупо спросила Кристал. — Что, если Джон Джеймсон просто ненавидит Дикси и придумал историю про кошелек, желая как-то навредить ей?
Кейн не сводил взгляда с девушки.
— За что он, может ее ненавидеть?
— Не знаю. У него спроси. Только он вряд ли скажет правду. Так что Дикси обречена, и ей суждено, сидеть в тюрьме независимо от того, брала она его, деньги или нет.
— Если ты сможешь убедить Дикси найти кошелек, никто ее в тюрьму не отправит.
— Ты говоришь так, будто не веришь, что она его не крала. — Кристал смотрела на Кейна, изо всех сил стараясь изгнать из глаз боль души. «Меня держали в психиатрической лечебнице для буйных душевнобольных. Ты веришь мне? Ты должен мне поверить!»
Внезапно она отвернулась от Маколея, почувствовав, что не в состоянии выдержать его взгляд. Вот и конец ее короткому счастью. Если Кейн отказывается верить в невиновность Дикси, ей-то уж он точно не поверит, как бы ни клялся в обратном. «Психиатрическая лечебница для буйных душевнобольных». Должно быть, в его глазах она увидит отвращение. Сердце пронзила дикая боль; казалось, оно дало трещину и ломается на мелкие кусочки.
— Пойдем. — мрачно произнес Кейн, беря Кристал за руку. Она потащилась за ним вниз.
— В комнате кошелька нет, — объявил Джеймсону шериф — Когда приедет судья, вы имеете право предъявить свои обвинения. До тех пор Диксиана будет находиться под моим надзором.
— И это все? — Джеймсон опять побагровел. Маколей кивнул.
Скотовод, глянув на Кристал, недобро улыбнулся Кейну.
— Прекрасно. Можете ничего не предпринимать, шериф. Но когда судья будет здесь, я добьюсь, чтобы всех этих девушек привлекли к судебной ответственности. Больно уж ловко проделан трюк с кошельком; Диксиане одной ни за что бы не справиться. Они действовали сообща, я это точно знаю. И та шлюха, что у вас на руке висит, тоже участвовала.
Кейн схватил скотовода за горло; стул, на котором тот сидел, с пронзительным скрипом отлетел в сторону. Кристал, охнув, бросилась к Маколею в надежде помешать ему придушить Джеймсона, Она не знала, что больше взбесило Кейна — угроза Джеймсона привлечь ее к судебной ответственности или то, что он обозвал ее шлюхой. Маколей, не обращая внимания на девушку, мертвой хваткой сжал горло ее обидчика.
— Вы что, шериф? — хватая ртом воздух, прохрипел скотовод. — Хотите убить меня? Девицы прикарманили мои деньги, а вы обращаетесь со мной, как с преступником!
Благоразумие вернулось к Маколею, и он разжал пальцы, потом взглянул на Кристал, как бы взвешивая все обстоятельства.
Девушка почувствовала, как от лица отливает кровь. Если ее сочтут сообщницей Дикси, судья наверняка потребует, чтобы шериф справился у властей по месту их последнего жительства, не уличены ли они там в каких-нибудь преступлениях. Кейн вынужден будет телеграфировать в Нью-Йорк, и тогда все кончено. В лице Маколея читалась безысходность.
— Пойдем, — обратился он к Диксиане неестественно резким голосом. — Придется посадить тебя в тюрьму.
— О Боже… — всхлипнула Диксиана, закрыв лицо ладонями.
Кристал оцепенела. Разве может она спокойно наблюдать, как Диксиану уводят в тюрьму? Дикси невиновна. Но ведь если Кейн позволит ей остаться на свободе, Джеймсон добьется, чтобы наказали всех троих девушек, и тогда уж их не спасут никакие мольбы и объяснения.
— Нет, подожди! — задыхаясь, крикнула она Маколею, понимая, что, возможно, губит себя. — Кейн, ты же знаешь, что у этого человека нет веских доказательств против Дикси. Не делай это из-за меня… — Раздираемая отчаянием, Кристал приподняла платье и стала выдергивать вшитые в подол нижней юбки свои золотые монеты. — Вот, — проговорила она дрожащим от волнения голосом, поворачиваясь к скотоводу, — забирай деньги и уходи отсюда. — Девушка швырнула Джеймсону семь золотых монет.
— Этого мало, — недовольно проворчал скотовод-
— Но у меня больше ничего нет!
Кейн забрал у Джеймсона монеты и вложил Кристал в ладонь. Девушка собиралась воспротивиться, но он, оттащив ее в сторону, предупредил:
— Не вмешивайся. Это дело чревато большими неприятностями, чем оно того заслуживает.
Кристал пристально посмотрела на него. Маколей пытается защитить ее. Даже ценой свободы Дикси. И если Кейн готов признать Дикси виновной в воровстве наосновании косвенных улик, как же он поступит когда на глаза ему попадется объявление о розыске ее приметами? Кристал охватила паника. Кейн обезумеет от ярости.
— Ты не можешь так поступить с Дикси, Кейн. Не можешь, — беспомощно прошептала девушка с мольбой в глазах. — Онани в чем не виновата. Ты же знаешь, она не занимается воровством.
— Я этого не знаю. Мне известно одно: Диксиана работает в салуне, а такие девушки не гнушаются красть деньги у клиентов. — Онвзглянул на Кристал. — Ты к данному инциденту не имеешь никакого отношения, и я не позволю Джеймсону втягивать тебя в это дело.
Потрясенная, ошеломленная несправедливостью происходящего, Кристал растерянно наблюдала, как Кейн шагнул к Диксиане и взял ее под локоть. Дикси плакала; Кристал почувствовала, что и ее глаза наполняются слезами. Значит, она просто грезила наяву. Вот она и получила подтверждение тому, что надежды найти понимание в Маколее, вера в его помощь — это лишь плод ее фантазии. Несбыточная мечта. Она обманывала себя мыслью, что из любви к ней Кейн поступится чувством долга, сумеет побороть в себе человеческие слабости. Узнав, в чем ее обвиняют, он отреагирует так же, как и любой смертный. А взявшись исполнять обязанности шерифа, он уже неоднократно доказал, что долг блюстителя правопорядка Для него превыше всего. И ему тем легче будет повиноваться чувству долга, когда он увидит объявление с ее приметами.
Кристал молча провожала глазами покидавших салун Диксиану и Кейна. Ее маленькое, легко уязвимое сердечко одевалось в ледяную броню. Она открылась Кейну, позволила ему на короткое мгновение заглянуть ей в душу, но больше подобной глупости не повторится. Случай с Дикси послужил ей хорошим уроком. От Кейна лучше держаться подальше. Хоть и поклялась не покидать Маколея, придется нарушить обещание и попытаться исчезнуть из его жизни.
Пусть ей будет тяжело и одиноко, но она должна бежать. Выбора у нее нет.
— Что теперь с ней будет? — услышала Кристал за спиной шепот Айви.
Бледная, опустошенная, она повернулась к мулатке
— Не знаю.
— Смилуйся, Боже… это же погубит Дикси… Кристал была полностью согласна с Айви. Ее судьба — яркий тому пример.
Глава 20
Много позже Кристал узнала, что в тот день в «Кроникл» напечатали сообщение о битве на реке Антитэм, в которой армия северян понесла огромные потери. И она никак не могла понять, почему отец настоятельно просил дочерей не беспокоить их прачку миссис Мэлони и не шуметь в ее присутствии. Бедная женщина целыми днями плакала, закрыв лицо передником. Лишь спустя некоторое время Кристал стало известно, что в том сражении погибли оба ее внука.
А вот Кейн не погиб. В душе расцветала надежда. Кристал глубоко вздохнула, понимая, что преждевременно лучше не обольщаться. Кейн участвовал в бою На Антитэме, но остался в живых и поведал ей о том кровопролитии. Как и все конфедераты, он величал само место сражения Шарпсбургом, но речь шла об одном и том же событии. В битве на Антитэме он был весь изранен, но выжил… и нашел ее. Оба они прошли через ужасные испытания. Не может быть, чтобы наградои за все мучения стали предательство и торжество Болдуина Дидье. Не может быть.
Кристал благоговейно положила фотографию на прежнее место на столе, закрыв глаза, загадала желание, а потом отправилась разыскивать своего возлюбленного.
Белый Волк шел по следу намеченной им жертвы уверенно и целеустремленно, как зверь, в честь которого он получил свое имя. Четвероногому хищнику в погоне за добычей помогают чутье и голод; Белый Волк выслеживал жертву с помощью хитрости, подгоняемый предвкушением убийства. И почти всегда достигал своей цели. Возможно, потому, что в нем текла индейская кровь, он обладал инстинктами прирожденного охотника. Однако особенная, взрывоопасная смесь, бурлившая в его жилах, перекорежила эти инстинкты, превратив Белого Волка в безжалостного убийцу.
На горизонте показался краешек восходящего солнца, омыв прерию первыми водянисто-желтоватыми лучиками. Чутье подсказывало Белому Волку, что он на верном пути. Он ориентировался по ощущению в животе: внутренности, казалось, то стягиваются в узел, то, наоборот, разжимаются — в зависимости от того, приближался он к своей жертве или удалялся от нее. Белый Волк, глянув на объявление о розыске, провел пальцем по линиям розы, как бы трогая ладонь девушки. Найти ее будет не трудно. Он уже напал на след. В Вайоминге женщин не много. А такую красавицу, как эта, заметит каждый.
Метис сунул объявление под свою кроличью безрукавку. Узел в животе ослаб — это добрый знак. Форт-Ларами остался далеко позади. Белый Волк продвигался в глубь западных территорий, к горам, туда, где пряталась дичь, на которую он охотился.
— Прекрати! — хихикнула Кристал и, утопая в снегу, побежала от Кейна в открытую степь. О ее спину разбился снежок, другой, третий. Если бы не плащ, позаимствованный у Айви, она бы вымокла до костей.
— Зима не особенно балует снегом Джорджию, но мы, мятежники, умеем ему радоваться! — Маколей зачерпнул ладонями белый ледяной пух и помчался к девушке.
Кристал, взвизгнув, устремилась от него в бескрайнюю ширь, отдаляясь от Нобла, на фоне безмятежного белого моря темневшего крошечным пятнышком из обшивочных досок.
— Я объявляю тебе войну! — крикнула она и стала лепить «боеприпасы», чтобы было чем встретить быстро приближающегося к ней Маколея, но «вооружиться» как следует, конечно же, не успела. В руках у нее был всего один снежок, да и тот рыхлый, когда Маколей, нагнав девушку, со смехом повалил ее в сугроб.
— Бандит. — возопила Кристал.
— Янки! — отпарировал Кейн, словно считал это слово самым обидным оскорблением. Но потом он улыбнулся и поцеловал девушку. А она настолько утратила бдительность, что даже и не заметила, как он поднес руку к ее голове и растер о волосы пригоршню снега.
— У-у-ух! — Кристал отпихнула от себя Маколея и села. Волосы превратились в мокрое тяжелое месиво; повылетавшие шпильки торчали из снега, как сосновые иголки.
— Я победил, — прошептал Кейн и опять поцеловал девушку.
Утро они провели замечательно. Обитатели салуна еще спали, и они пировали за завтраком вдвоем, довольные, что никто не мешает им наслаждаться обществом друг друга. Кристал зажарила яичницу со шпиком и сварила густой крепкий кофе. А потом Маколей предложил прогуляться. Кристал такая идея показалась заманчивой — на улице светило теплое солнышко, снег был не очень глубокий. Она сняла с колышка на кухне плащ Айви и вместе с Маколеем отправилась на прогулку. Они неторопливо шагали, держась за руки. И вдруг Маколей начал забрасывать ее снежками.
— Ты — чудовище. Мне теперь целый час придется сушить волосы, — проговорила девушка, отстраняясь от него. Замыслив отомстить Кейну, она с шаловливым блеском в глазах зачерпнула ладошкой снег, чтобы швырнуть в него. Но Маколей мгновенно перехватил ее руку; ковбойская шляпа даже на дюйм не сползла с его головы.
— Неблагородный мятежник! — прошипела Кристал, когда он прижал ее руку к бедру.
— Логическая несообразность, мадам. — Маколей улыбнулся и учтиво приподнял шляпу.
Фатальная ошибка. Кристал сшибла с его головы черную шляпу и свободной рукой растерла в волосы приготовленный снежок.
Кейн вновь повалил ее на холодный матрас из снежного пуха. Девушка, заливаясь смехом, копошилась в его объятиях, пытаясь вырваться на свободу.
Вдруг что-то в ее лице — очевидно, само его выражение — взволновало его. Он зажал голову девушки в ладонях, всматриваясь в ее черты серьезным пронизывающим взглядом, словно пытаясь опять поймать замеченное им выражение.
Улыбка постепенно сходила с губ Кристал.
— Вот она — та девочка, — прошептал Кейн беспокойством и каким-то необъяснимым возбуждением во взоре.
— Какая девочка? — спросила Кристал, не совсем понимая, о чем он говорит.
— Маленькая девочка с фотографии… когда ты смеешься, я ее вижу словно наяву.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга. В сердце Кристал вползала знакомая боль. Как бы она хотела, чтобы его слова оказались правдой, но нет, это невозможно. Той девочки больше нет. Кристал медленно отвела взгляд от лица Маколея, чтобы он не видел, как ее глаза наполняются мукой и тоской по дому. Между ними в несколько секунд выросла незримая стена. Отстранившись от девушки, Кейн молча поднялся с земли. Угрюмый, понурый, раздавленный поражением, в прилипающих к ногам мокрых штанах, он напоминал сейчас ковбоя, сброшенного диким жеребцом. Маколей помог Кристал встать на ноги, и они рука об руку устало побрели назад в Нобл. Незаданные вопросы темной грозовой тучей маячили на горизонте.
— Неправда! Все это ложь!
Войдя в салун, Кристал и Маколей застали Дикси в слезах.
— Все это ложь! — рыдала девушка.
Между Дикси и Фолти стоял мужчина с ржавым цветом волос, одетый в черный костюм с алым галстуком. Это был Джон Джеймсон, богатый скотовод, чье ранчо располагалось неподалеку от города. Глянув на Маколея, он пробрюзжал:
— Вы шериф? Кейн кивнул.
Джеймсон ткнул пальцем в Дикси.
— Арестуйте ее, шериф. Она украла у меня кошелек с деньгами. Зеленый шелковый кошелек. Вчера вечером он был, а сегодня исчез.
— Обвинения против Дикси безосновательны, — вмешался Фолти. — Она не занимается воровством, сэр, я это точно знаю.
— Арестуйте ее, шериф. У меня в том кошельке лежало триста долларов!
Маколеей не спеша снял пальто.
— Когда вы в последний раз видели его?
— Кошелек был со мной, когда я поднялся в комнату этой шлюхи. Я хорошо помню, что вытащил его из кармана жилета и положил рядом с кроватью.
— Нет, нет, ты ничего не вытаскивал! Я не видела никакого кошелька! — Дикси опять расплакалась; румяна вместе со слезами стекали по щекам к подбородку.
— Ну будет, успокойся, — прошептала Кристал, взяв ладонь несчастной девушки в свою, и посмотрела на Маколея, взглядом моля его о помощи.
Маколей молчал.
— Эту потаскуху следует повесить за воровство. Дрянь, а не шлюха, — брызгая слюной, фыркнул Джеймсон.
— Не смейте оскорблять ее! Она не крала ваших денег, будь они прокляты! — Кристал сразу же пожалела, что вовремя не прикусила язык, однако Джеймсон бросался слишком жестокими словами. Сказать подобное Дикси — это все равно что пнуть ногой ребенка.
— У вас нет доказательств. А в отсутствие улик я не могу арестовать ее, — проговорил Кейн, усаживаясь за один из столиков.
— Доказательства у меня есть, не сомневайтесь. — Джеймсон жестом указал на Фолти. — Этот человек видел у меня кошелек за минуту до того, как я поднялся со шлюхой в ее комнату. Когда я расплачивался с ним, он обратил внимание на сумму денег, что в нем лежала.
— Это правда? — спросил Маколей.
— Да, — уныло подтвердил Фолти.
— А шлюха видела, как я утром одевался. Зеленый шелковый кошелек как в воду канул. Куда он делся? Она стянула, говорю вам! — Он махнул рукой в сторону Кристал. — Эти девки наверняка действуют сообща!
Кристал нерешительно взглянула на Маколея. Его лицо оставалось непроницаемым; она не могла определить, что у него на уме, и от этого беспокойство ее возросло. Она, Дикси и Айви никогда не устраивали сговоров, но девушке вдруг почудилось, что у Кейна зародились сомнения на этот счет. Ведь у него она когда-то украла деньги.
— Я все же не считаю, что свидетельство хозяина салуна доказывает вину этой женщины, — наконец произнес Маколей.
Джеймсон стал красный как свекла; невозможно было понять, где кончается кожа его лица и начинаются волосы.
— Это решать судье, а не вам. Ваша же обязанность — посадить девчонку за решетку до приезда судьи. И смею напомнить вам, шериф, я — член городского совета и являюсь одним из тех людей, кто посодействовал вашему приезду в Нобл.
Кейн никак не отозвался на его реплику. Через некоторое время он сказал:
— Я должен осмотреть ее комнату. — С этими словами Маколей направился к лестнице. Кристал последовала за ним.
— Она не крала его кошелек. Ты ведь знаешь, что не крала, — прошептала девушка, входя за Кейном в комнату Дикси. Он подошел к расшатанному комоду и выдвинул один ящик. В нем лежали только чулки, подвязки и залатанный хлопчатобумажный корсет. Кейн пооткрывал все ящики, но, кроме одежды, в них ничего не было.
Тогда он принялся было обыскивать кровать. Сдернув аккуратно застеленные покрывала, Маколей перевернул матрас. Зеленого шелкового кошелька нигде не было. Далее Кейн, храня молчание, заглянул во все углы, проверил все потайные места в спальне.
— Она не стала бы красть у этого человека. Я знаю Дикси…
— Кристал, дело не в этом, — зловеще промолвил Кейн. — Джеймсон — один из столпов здешнего общества — хоть Нобл и дыра несусветная, — и любой судья поверит ему, а не Дикси. — Он посмотрел на девушку. — Если тебе известно что-то о кошельке, расскажи или попробуй убедить Дикси сознаться в том, куда она его спрятала. Только так ты сможешь помочь ей. Иначе Джеймсон упрячет ее за решетку.
— Не Джеймсон, нет. Ты. Ты посадишь ее в тюрьму, — выпалила Кристал со слезами на глазах. — Причем зная, что она ничего не крала!
Кейн взял ее за плечи.
— Выслушай меня внимательно. Возможно, мои слова тебе не понравятся, однако в них заключена истина. Судья приедет сюда и выяснит, что Дикси — это всем известная проститутка, женщина с темным прошлым. И поэтому поверят Джеймсону, а не ей. Что бы я ни сказал в защиту Дикси, моя речь так и останется безответным криком в пустыне, если только кто-нибудь не отыщет этот кошелек.
— А если он лжет? — тупо спросила Кристал. — Что, если Джон Джеймсон просто ненавидит Дикси и придумал историю про кошелек, желая как-то навредить ей?
Кейн не сводил взгляда с девушки.
— За что он, может ее ненавидеть?
— Не знаю. У него спроси. Только он вряд ли скажет правду. Так что Дикси обречена, и ей суждено, сидеть в тюрьме независимо от того, брала она его, деньги или нет.
— Если ты сможешь убедить Дикси найти кошелек, никто ее в тюрьму не отправит.
— Ты говоришь так, будто не веришь, что она его не крала. — Кристал смотрела на Кейна, изо всех сил стараясь изгнать из глаз боль души. «Меня держали в психиатрической лечебнице для буйных душевнобольных. Ты веришь мне? Ты должен мне поверить!»
Внезапно она отвернулась от Маколея, почувствовав, что не в состоянии выдержать его взгляд. Вот и конец ее короткому счастью. Если Кейн отказывается верить в невиновность Дикси, ей-то уж он точно не поверит, как бы ни клялся в обратном. «Психиатрическая лечебница для буйных душевнобольных». Должно быть, в его глазах она увидит отвращение. Сердце пронзила дикая боль; казалось, оно дало трещину и ломается на мелкие кусочки.
— Пойдем. — мрачно произнес Кейн, беря Кристал за руку. Она потащилась за ним вниз.
— В комнате кошелька нет, — объявил Джеймсону шериф — Когда приедет судья, вы имеете право предъявить свои обвинения. До тех пор Диксиана будет находиться под моим надзором.
— И это все? — Джеймсон опять побагровел. Маколей кивнул.
Скотовод, глянув на Кристал, недобро улыбнулся Кейну.
— Прекрасно. Можете ничего не предпринимать, шериф. Но когда судья будет здесь, я добьюсь, чтобы всех этих девушек привлекли к судебной ответственности. Больно уж ловко проделан трюк с кошельком; Диксиане одной ни за что бы не справиться. Они действовали сообща, я это точно знаю. И та шлюха, что у вас на руке висит, тоже участвовала.
Кейн схватил скотовода за горло; стул, на котором тот сидел, с пронзительным скрипом отлетел в сторону. Кристал, охнув, бросилась к Маколею в надежде помешать ему придушить Джеймсона, Она не знала, что больше взбесило Кейна — угроза Джеймсона привлечь ее к судебной ответственности или то, что он обозвал ее шлюхой. Маколей, не обращая внимания на девушку, мертвой хваткой сжал горло ее обидчика.
— Вы что, шериф? — хватая ртом воздух, прохрипел скотовод. — Хотите убить меня? Девицы прикарманили мои деньги, а вы обращаетесь со мной, как с преступником!
Благоразумие вернулось к Маколею, и он разжал пальцы, потом взглянул на Кристал, как бы взвешивая все обстоятельства.
Девушка почувствовала, как от лица отливает кровь. Если ее сочтут сообщницей Дикси, судья наверняка потребует, чтобы шериф справился у властей по месту их последнего жительства, не уличены ли они там в каких-нибудь преступлениях. Кейн вынужден будет телеграфировать в Нью-Йорк, и тогда все кончено. В лице Маколея читалась безысходность.
— Пойдем, — обратился он к Диксиане неестественно резким голосом. — Придется посадить тебя в тюрьму.
— О Боже… — всхлипнула Диксиана, закрыв лицо ладонями.
Кристал оцепенела. Разве может она спокойно наблюдать, как Диксиану уводят в тюрьму? Дикси невиновна. Но ведь если Кейн позволит ей остаться на свободе, Джеймсон добьется, чтобы наказали всех троих девушек, и тогда уж их не спасут никакие мольбы и объяснения.
— Нет, подожди! — задыхаясь, крикнула она Маколею, понимая, что, возможно, губит себя. — Кейн, ты же знаешь, что у этого человека нет веских доказательств против Дикси. Не делай это из-за меня… — Раздираемая отчаянием, Кристал приподняла платье и стала выдергивать вшитые в подол нижней юбки свои золотые монеты. — Вот, — проговорила она дрожащим от волнения голосом, поворачиваясь к скотоводу, — забирай деньги и уходи отсюда. — Девушка швырнула Джеймсону семь золотых монет.
— Этого мало, — недовольно проворчал скотовод-
— Но у меня больше ничего нет!
Кейн забрал у Джеймсона монеты и вложил Кристал в ладонь. Девушка собиралась воспротивиться, но он, оттащив ее в сторону, предупредил:
— Не вмешивайся. Это дело чревато большими неприятностями, чем оно того заслуживает.
Кристал пристально посмотрела на него. Маколей пытается защитить ее. Даже ценой свободы Дикси. И если Кейн готов признать Дикси виновной в воровстве наосновании косвенных улик, как же он поступит когда на глаза ему попадется объявление о розыске ее приметами? Кристал охватила паника. Кейн обезумеет от ярости.
— Ты не можешь так поступить с Дикси, Кейн. Не можешь, — беспомощно прошептала девушка с мольбой в глазах. — Онани в чем не виновата. Ты же знаешь, она не занимается воровством.
— Я этого не знаю. Мне известно одно: Диксиана работает в салуне, а такие девушки не гнушаются красть деньги у клиентов. — Онвзглянул на Кристал. — Ты к данному инциденту не имеешь никакого отношения, и я не позволю Джеймсону втягивать тебя в это дело.
Потрясенная, ошеломленная несправедливостью происходящего, Кристал растерянно наблюдала, как Кейн шагнул к Диксиане и взял ее под локоть. Дикси плакала; Кристал почувствовала, что и ее глаза наполняются слезами. Значит, она просто грезила наяву. Вот она и получила подтверждение тому, что надежды найти понимание в Маколее, вера в его помощь — это лишь плод ее фантазии. Несбыточная мечта. Она обманывала себя мыслью, что из любви к ней Кейн поступится чувством долга, сумеет побороть в себе человеческие слабости. Узнав, в чем ее обвиняют, он отреагирует так же, как и любой смертный. А взявшись исполнять обязанности шерифа, он уже неоднократно доказал, что долг блюстителя правопорядка Для него превыше всего. И ему тем легче будет повиноваться чувству долга, когда он увидит объявление с ее приметами.
Кристал молча провожала глазами покидавших салун Диксиану и Кейна. Ее маленькое, легко уязвимое сердечко одевалось в ледяную броню. Она открылась Кейну, позволила ему на короткое мгновение заглянуть ей в душу, но больше подобной глупости не повторится. Случай с Дикси послужил ей хорошим уроком. От Кейна лучше держаться подальше. Хоть и поклялась не покидать Маколея, придется нарушить обещание и попытаться исчезнуть из его жизни.
Пусть ей будет тяжело и одиноко, но она должна бежать. Выбора у нее нет.
— Что теперь с ней будет? — услышала Кристал за спиной шепот Айви.
Бледная, опустошенная, она повернулась к мулатке
— Не знаю.
— Смилуйся, Боже… это же погубит Дикси… Кристал была полностью согласна с Айви. Ее судьба — яркий тому пример.
Глава 20
— Боже, хладнокровнее мужчины я еще не встречала! — Дикси, стоявшая на цыпочках, опустилась на полную ступню. Кейн отошел от решетки.
— Дикси, дорогая, — он сложил на груди руки, — пойми, таким образом ты все равно не выйдешь из тюрьмы. Будем ждать судью; ему решать.
Дикси заплакала; слезы лились из ее глаз под аккомпанемент причитаний и театральных вздохов. Кейна ее рыдания вовсе не растрогали.
— Да ладно тебе, — небрежно бросил он, — Все утрясется.
— Утрясется, как же! Посадил меня в тюрьму! Держишь в этой вонючей камере!
— В вонючей камере? Дикси, до тебя тут не было обитателей! — насмешливо фыркнул Кейн.
— Ты — жестокий, бессердечный человек. Ну что я должна сделать, чтобы ты меня выпустил отсюда? — Она обратила к нему покрасневшее от слез лицо. — Я на все согласна.
Кейн покачал головой. В глазах Диксианы засквозила обида. Она отвернулась и решительным движением отерла мокрые щеки.
~ Ты не хочешь меня, потому что я чуть старше остальных девушек? Поэтому, да? Считаешь меня старухой, да? — Последний вопрос она произнесла шепотом, словно говорила о покойнике.
— Ты — красивая женщина, — с нежностью в лосе отозвался Кейн. Диксиана молчала, и тогда он, просунув руку через решетку, тронул ее за плечо. — Знаешь, Дикси, были времена, я охотился за бандами в районе Уинд-Ривер и за ночь с такой женщиной, как ты, платил целое состояние.
Дикси покосилась на него, шмыгнув носом. Кейн дал ей свой платок.
— Просто сейчас я ни на кого не смотрю, вот и все. Из-за Кристал. Мне нужна только она.
— Ты ее любишь?
Кейн молчал, словно этот вопрос давно уже не давал ему покоя.
— Не знаю, любовь это или что-то еще, — наконец тихо заговорил он, — но, кроме нее, мне никто не нужен. — Его лицо просветлело. — Не ной, Дикси.. Переночуешь сегодня здесь, а я телеграфирую в Форт-Ларами, чтобы узнать, когда приедет судья. До его прибытия ты, скорей всего, будешь жить в салуне. Думаю, мне удастся убедить Джеймсона. Завтра я к нему съезжу.
Диксиана поблагодарила Кейна робкой дрожащей улыбкой.
— Ты утром зайдешь в салун? Попроси, пожалуйста, Кристал принести мне духи и смену белья, ладно?
— С превеликим удовольствием, мадам, — протяжным чарующим голосом ответил Кейн.
Дикси улыбнулась, глядя на него через решетку.
— Благодарение Богу, что есть на свете такие, как ты, истинные джентльмены из Джорджии. Значит, жив еще дух благородного старого Юга.
Кейн приподнял шляпу, одарив Диксиану ослепительной улыбкой.
— Так точно, мадам. Он и не умирал.
В тот вечер в салуне царила атмосфера, как в морге. Весть о происшедшем с Диксианой быстроразнеслась по городу. Маколей еще не возвращался из тюрьмы, и Кристал убеждала себя, что вовсе не желает его видеть. К ужасу Фолти, она опять стала танцевать с посетителями за деньги. Вернуться к прежним обязанностям ее в первую очередь вынудило отсутствие Диксианы, но это был также своего рода акт протеста. Кейн вряд ли одобрит ее поступок, но так оно даже лучше. Кристал хотелось разозлить его, потому что гнев ведет к отчуждению, а именно к этому она и стремится.
Кристал проглотила комок в горле. Маколей хитростью, играя на ее чувствах, втерся к ней в доверие, и она, загнанная в угол невзгодами, испытывая нужду в его любви, охотно клюнула на его приманку. Все то время, что они провели вместе, ее ни на минуту не покидаложелание рассказать ему правду о себе. Слава Богу, что она сумела сдержать свой порыв. В сущности, она ведь, сама того не подозревая, подкралась уже к самому краю пропасти и смотрит в лицо своей смерти. Но все же пока еще она не сделала рокового шага, и не сделает. Она уйдет прочь от бездны, пусть даже ей придется расстаться со своей любовью. Она закует в железо свое сердце и уйдет, как подсказывает ей инстинкт самосохранения, до предела обостренный за годы в бегах.
В тот вечер Кристал танцевала почти без перерыва. Дикси находилась в тюрьме, а Айви поднялась с одним из клиентов к себе в комнату. Вообще-то мулатке давно пора бы спуститься вниз, но она почему-то задерживалась, и Кристал в какой-то момент справилась у Фолти, не следует ли постучать в комнату Айви. Однако хозяин салуна сказал, что джентльмен уплатил вперед крупную сумму и поэтому не стоит мешать ему развлекаться; Айви может позаботиться о себе. — Принеси-ка мне еще выпить. Кристал, будто очнувшись после обморока, недовольно взглянула на сидящего подле нее захмелевшего мужчину Он вызывал у нее отвращение. Больше всего на свете хотелось ей подальше убраться от подобных типов и позабыть, как они лапают ее во время вальса. Однако это — цена свободы. И она заплатит ее.
— Еще порцию виски, Фолти, — сказала девушка, подойдя к бару.
— Кристал, Кейн убьет меня, едва переступит порог салуна. Он предупредил, чтобы я не разрешал тебе танцевать.
— Меня не интересует, о чем он тебя предупреждал. Я знаю, что делаю. К тому же танцевать за деньги законом не запрещено. Это не его дело.
— Да помилуй меня Бог. И зачем только я вас всех нанял? От вас одни неприятности, причем неприятности с большой буквы! — Фолти пододвинул ей бокал.
Кристал вручила пьянице его виски и внимательным взглядом окинула зал. Знакомые лица, все, кроме одного. Приезжий в одиночестве устроился за столиком в углу, где обычно сидел Кейн. Он был необыкновенно рослый, с темными волосами, заплетенными в косичку на манер индейцев. Для метиса очень даже симпатичный, отметила про себя Кристал. Однако, хоть он и обладал привлекательной внешностью, танцевать ей с ним не нравилось. От метиса исходил запах дикого зверя, и, кружась с ним по залу в вальсе, она едва не задыхалась от бившего в нос зловония. И одежда на нем грязная, особенно безрукавка, сшитая из тонких засаленных лоскутков кроличьих шкурок. Но самое неприятное во всем его облике — это взгляд. Он весь вечер не сводит с нее своих карих глаз, мало похожих на человеческие. Кристал это раздражало и пугало.
— Дикси, дорогая, — он сложил на груди руки, — пойми, таким образом ты все равно не выйдешь из тюрьмы. Будем ждать судью; ему решать.
Дикси заплакала; слезы лились из ее глаз под аккомпанемент причитаний и театральных вздохов. Кейна ее рыдания вовсе не растрогали.
— Да ладно тебе, — небрежно бросил он, — Все утрясется.
— Утрясется, как же! Посадил меня в тюрьму! Держишь в этой вонючей камере!
— В вонючей камере? Дикси, до тебя тут не было обитателей! — насмешливо фыркнул Кейн.
— Ты — жестокий, бессердечный человек. Ну что я должна сделать, чтобы ты меня выпустил отсюда? — Она обратила к нему покрасневшее от слез лицо. — Я на все согласна.
Кейн покачал головой. В глазах Диксианы засквозила обида. Она отвернулась и решительным движением отерла мокрые щеки.
~ Ты не хочешь меня, потому что я чуть старше остальных девушек? Поэтому, да? Считаешь меня старухой, да? — Последний вопрос она произнесла шепотом, словно говорила о покойнике.
— Ты — красивая женщина, — с нежностью в лосе отозвался Кейн. Диксиана молчала, и тогда он, просунув руку через решетку, тронул ее за плечо. — Знаешь, Дикси, были времена, я охотился за бандами в районе Уинд-Ривер и за ночь с такой женщиной, как ты, платил целое состояние.
Дикси покосилась на него, шмыгнув носом. Кейн дал ей свой платок.
— Просто сейчас я ни на кого не смотрю, вот и все. Из-за Кристал. Мне нужна только она.
— Ты ее любишь?
Кейн молчал, словно этот вопрос давно уже не давал ему покоя.
— Не знаю, любовь это или что-то еще, — наконец тихо заговорил он, — но, кроме нее, мне никто не нужен. — Его лицо просветлело. — Не ной, Дикси.. Переночуешь сегодня здесь, а я телеграфирую в Форт-Ларами, чтобы узнать, когда приедет судья. До его прибытия ты, скорей всего, будешь жить в салуне. Думаю, мне удастся убедить Джеймсона. Завтра я к нему съезжу.
Диксиана поблагодарила Кейна робкой дрожащей улыбкой.
— Ты утром зайдешь в салун? Попроси, пожалуйста, Кристал принести мне духи и смену белья, ладно?
— С превеликим удовольствием, мадам, — протяжным чарующим голосом ответил Кейн.
Дикси улыбнулась, глядя на него через решетку.
— Благодарение Богу, что есть на свете такие, как ты, истинные джентльмены из Джорджии. Значит, жив еще дух благородного старого Юга.
Кейн приподнял шляпу, одарив Диксиану ослепительной улыбкой.
— Так точно, мадам. Он и не умирал.
В тот вечер в салуне царила атмосфера, как в морге. Весть о происшедшем с Диксианой быстроразнеслась по городу. Маколей еще не возвращался из тюрьмы, и Кристал убеждала себя, что вовсе не желает его видеть. К ужасу Фолти, она опять стала танцевать с посетителями за деньги. Вернуться к прежним обязанностям ее в первую очередь вынудило отсутствие Диксианы, но это был также своего рода акт протеста. Кейн вряд ли одобрит ее поступок, но так оно даже лучше. Кристал хотелось разозлить его, потому что гнев ведет к отчуждению, а именно к этому она и стремится.
Кристал проглотила комок в горле. Маколей хитростью, играя на ее чувствах, втерся к ней в доверие, и она, загнанная в угол невзгодами, испытывая нужду в его любви, охотно клюнула на его приманку. Все то время, что они провели вместе, ее ни на минуту не покидаложелание рассказать ему правду о себе. Слава Богу, что она сумела сдержать свой порыв. В сущности, она ведь, сама того не подозревая, подкралась уже к самому краю пропасти и смотрит в лицо своей смерти. Но все же пока еще она не сделала рокового шага, и не сделает. Она уйдет прочь от бездны, пусть даже ей придется расстаться со своей любовью. Она закует в железо свое сердце и уйдет, как подсказывает ей инстинкт самосохранения, до предела обостренный за годы в бегах.
В тот вечер Кристал танцевала почти без перерыва. Дикси находилась в тюрьме, а Айви поднялась с одним из клиентов к себе в комнату. Вообще-то мулатке давно пора бы спуститься вниз, но она почему-то задерживалась, и Кристал в какой-то момент справилась у Фолти, не следует ли постучать в комнату Айви. Однако хозяин салуна сказал, что джентльмен уплатил вперед крупную сумму и поэтому не стоит мешать ему развлекаться; Айви может позаботиться о себе. — Принеси-ка мне еще выпить. Кристал, будто очнувшись после обморока, недовольно взглянула на сидящего подле нее захмелевшего мужчину Он вызывал у нее отвращение. Больше всего на свете хотелось ей подальше убраться от подобных типов и позабыть, как они лапают ее во время вальса. Однако это — цена свободы. И она заплатит ее.
— Еще порцию виски, Фолти, — сказала девушка, подойдя к бару.
— Кристал, Кейн убьет меня, едва переступит порог салуна. Он предупредил, чтобы я не разрешал тебе танцевать.
— Меня не интересует, о чем он тебя предупреждал. Я знаю, что делаю. К тому же танцевать за деньги законом не запрещено. Это не его дело.
— Да помилуй меня Бог. И зачем только я вас всех нанял? От вас одни неприятности, причем неприятности с большой буквы! — Фолти пододвинул ей бокал.
Кристал вручила пьянице его виски и внимательным взглядом окинула зал. Знакомые лица, все, кроме одного. Приезжий в одиночестве устроился за столиком в углу, где обычно сидел Кейн. Он был необыкновенно рослый, с темными волосами, заплетенными в косичку на манер индейцев. Для метиса очень даже симпатичный, отметила про себя Кристал. Однако, хоть он и обладал привлекательной внешностью, танцевать ей с ним не нравилось. От метиса исходил запах дикого зверя, и, кружась с ним по залу в вальсе, она едва не задыхалась от бившего в нос зловония. И одежда на нем грязная, особенно безрукавка, сшитая из тонких засаленных лоскутков кроличьих шкурок. Но самое неприятное во всем его облике — это взгляд. Он весь вечер не сводит с нее своих карих глаз, мало похожих на человеческие. Кристал это раздражало и пугало.