Маккини Миган. Падший ангел

   — Может быть, мне принести торт? — предложила Эвви.
   — Нет, нет, я сама, — воскликнула Лиза, радуясь возможности снова уйти на кухню.
   Доставая блюда из буфета, она пыталась успокоить себя. Чего ей бояться? Маркиз никак не сможет помешать ее взаимоотношениям с Альбертом. Немного успокоившись, Лиза вернулась в гостиную. Блюдо с тортом она поставила рядом с именинником. К удовольствию сестры Джордж очень обрадовался и невольно облизнул губы.
   Но торт привлек не только его внимание. Один из псов, Финн или Фений (Лиза их всегда путала), встал со своего места, принюхался, поднялся на задние лапы, к ужасу Лизы, и сбросил торт со стола. Тут же к нему присоединился второй мастифф, и они вдвоем набросились на угощение.
   — О Господи! — Айван вскочил, чтобы оттащить собак. Это ему удалось, но торт был уже съеден почти весь, а к ковру прилип большой кусок крема.
   — Это непростительно, — заговорил Айван. — Поверьте, я возмещу вам ущерб. — Услышав его голос, псы внимательно посмотрели на хозяина, но он бросил на них недобрый взгляд, и они снова повесили головы.
   — О Боже! Неужели торт?! — Эвви ощупала стол, чтобы убедиться в пропаже.
   — Боюсь, что да, — ответила Лиза. Наклонившись к Джорджу, который слегка оторопел, увидев эту сцену, успокоила его: — Обещаю, что завтра я испеку тебе новый. И в следующий раз мы непременно закроем собак на кухне.
   — Ничего, я мужчина и могу обойтись без тортов, — стоически проговорил Джордж. Материнская заботливость сестры сейчас, в присутствии маркиза, смущала мальчика. Повернувшись к Айвану, он сказал: — Прошу вас, не наказывайте собачек, лорд Айван. Они ведь нечаянно, правда.
   Айван недовольно посмотрел на него.
   — Я ведь сказал, чтобы ты называл меня просто «Айван».
   — Да, милорд, только… — Джордж умолк и посмотрел на Лизу. Поглядел на нее и Трамор.
   Лиза решила снова уйти на кухню и стала собирать грязную посуду. Она хотела также заняться уборкой в гостиной.
   Лиза пробыла на кухне, казалось, не больше минуты, но когда она собиралась вернуться в гостиную, то увидела, что Айван, стоявший в дверях, загородил ей дорогу.
   — Ваша сестра и Джордж уже занимаются уборкой, — произнес он, когда она попыталась пройти.
   — Уборкой после того безобразия, которое натворили ваши псы, — уточнила Лиза.
   — Я возмещу Джорджу эту потерю, — сказал маркиз, по-прежнему стоя в дверях. Он явно не намеревался пропустить Лизу.
   — В чем дело, Айван? Прошу вас объясниться, прежде чем мой брат явится, чтобы защитить мою честь.
   Трамор усмехнулся.
   — Он явится, это уж точно.
   — Так давайте закончим с этим. — Лиза взяла деревянное корыто для мытья посуды. Не то чтобы ей хотелось мыть посуду при Айване, но надо было чем-то заняться. Пока он был здесь, она должна была сохранять бдительность, не доверяя ни ему, ни даже себе.
   — У Джорджа в школе дела, как я понял, идут лучше, — заметил Трамор.
   Подойдя к столу, он облокотился о спинку стула и снова уставился на Лизу. Дорогой костюм Айвана выглядел на этой скромной кухне достаточно стран но. Глядя на Трамора, Лиза пожалела о том, что стол у них такой старый и обшарпанный, а стены давно не белили. Ей захотелось, чтобы они продолжили разговор не здесь, а в гостиной.
   — Да, трудности уже позади, — ответила она, продолжая мыть посуду на кухонном столе.
   — Но мальчик ненавидит свою школу, — продолжал маркиз.
   — Да, — согласилась она, не поднимая головы. — Что поделать, Ноддинг Нолл есть Ноддинг Нолл
   — А ведь он заслуживает чего-то лучшего. Он мог бы учиться в любой школе Англии, даже, например, в Итоне.
   На этот раз Лиза посмотрела на Айвана.
   — А вы-то, отчего об этом беспокоитесь? — спросила она едва слышно.
   Он продолжал, не отвечая на ее вопрос:
   — Джордж очень способный мальчик. Он мог бы учиться в самой лучшей школе. А я слышал, в Итоне именно такая.
   — И Джордж когда-нибудь будет учиться в Итоне, — произнесла Лиза.
   — Каким образом?
   Услышав этот вопрос, девушка невольно вздрогнула и занозила палец.
   — Джорджа пошлет учиться в Итон мой муж, — сказала она.
   Айван выпрямился.
   — Конечно, — заговорил он. — Этому молокососу Альберту Руни будет нетрудно отправить мальчика в любую школу.
   — Откуда вы узнали? — только и спросила Лиза.
   Закончив мыть посуду, она вытерла палец, на котором выступила кровь. Как он мог узнать об Альберте? Неужели опять виноваты деревенские сплетни? Когда уже она избавится от всего этого?
   Айван между тем стал рядом с Лизой, и она с трудом подавила в себе желание убежать.
   — Это хорошо, что вы уже подумали об Итоне. Именно там Джорджу и следует учиться, — продолжал маркиз, словно не замечая ее состояния.
   — Я стараюсь думать обо всем необходимом. Но с вашей стороны очень благородно, что и вы беспокоитесь об этом, — проговорила она холодно-вежливо.
   — Ну, я бы не сказал, чтобы вы думали обо всем, — заметил Айван — Случаются вещи неожиданные. Например, кто мог знать, что собачки слопают ваш торт?
   — Я вовсе не удивлюсь, если узнаю, что вы сами их научили подобным вещам, произнесла Лиза.
   Маркиз криво усмехнулся.
   — Смею вас заверить, что Финна и Фения я учил более достойным вещам, нежели воровать у детей лакомства.
   Лиза невольно улыбнулась и тут же мысленно обругала себя за это. Она вспомнила, как оба мастиффа пожирали торт, предназначенный Джорджу, и эта сцена показалась ей теперь очень забавной. И подумать только, эти смешные псы принадлежат такому жесткому и замкнутому человеку, как Айван! А вдруг их хозяин суров только с виду? Тут взгляд Лизы снова упал на шрам на его щеке, и она сразу посерьезнела.
   — Странно, что вы такая чопорная, дорогая моя, — заметил Айван. — Кажется, именно вам должно быть особенно по душе озорство.
   — Не понимаю, о чем вы говорите, — сказала Лиза, не глядя на него.
   — Да нет, понимаете.
   — Послушайте, Айван, все это было так давно!
   — Не так уж давно. Кажется, всего шесть лет назад ваши родители устроили пикник, на котором вы были в центре внимания.
   — Это уже все в прошлом.
   — Я иногда так вспоминаю об этом, будто это было вчера, — заметил маркиз. — Помните, Эвви тогда еще не была слепой?
   Лиза молча кивнула.
   — И вы с ней были не в восторге от тех напыщенных господ, которых ваши родители пригласили на пикник, не так ли?
   Лиза погрустнела. Она не любила вспоминать об этом времени.
   — Да, нам было нелегко. Папа и мама всегда забывали приглашать молодежь.
   Вообще-то Лиза считала, что родители ее в душе были добрыми людьми, но всякая суета, все эти вечеринки, игры, путешествия мешали им уделять должное внимание Эвви, Джорджу и ей самой. Теперь, став взрослой, Лиза понимала даже, что родители ее и сами не очень хорошо представляли себе, что делать дальше с детьми, которым они дали жизнь. Поэтому родители смотрели на детей как на своеобразное украшение своей жизни и оттого не задумывались о том, нужны ли детям друзьям, и не учитывали их интересов, общаясь с людьми.
   — Это был славный денек, помните? — снова заговорил маркиз.
   — Да-да. День был теплый, ясный. Гости всей толпой направились к Серебристому пруду.
   — А вам с Эвви было очень скучно, и вы пошли в конюшню посмотреть на лошадей, — напомнил Айван.
   — Да, притом в нарядных платьях, — улыбнулась она.
   — На вас было синее, — заметил Айван.
   — Верно, — проговорила Лиза. — Я даже позировала в нем, когда писали мой портрет, тот, что потом папа продал.
   Лизе стало снова грустно, едва она вспомнила о портрете. Уже несколько лет она даже не думала о нем. Где-то он теперь? Портрет этот был продан с аукциона, когда распродавалась обстановка дома Альсестеров, и с тех пор, вполне возможно, не раз переходил из рук в руки. Даже если бы у нее сейчас были деньги, едва ли она могла бы найти нынешнего хозяина портрета.
   От этих грустных размышлений ее отвлекли слова Айвана:
   — И даже в этом красивом платье вы решились залезть на дуб, который растет у пруда.
   — Эвви тоже на него залезала, — напомнила Лиза.
   — Эвви тогда было тринадцать лет, а вам — шестнадцать.
   — Ну, еще не совсем шестнадцать.
   — Все равно, достаточно взрослая для того, чтобы лазить по деревьям.
   — Вы правы, — улыбнулась Лиза.
   — А помните, что случилось потом? Лиза кивнула:
   — Ветка обломилась, не под Эвви, а подо мной.
   — И вы упали в пруд.
   — А вы меня вытащили.
   — Да, на глазах у двухсот оторопевших гостей. А Джордж, которому тогда было года четыре, захлопал в ладоши.
   Лиза засмеялась и коснулась руки Айвана.
   — А об этом я забыла, — призналась она.
   — А знаете, что мне хотелось сделать после того, как я вынес вас на берег? — спросил маркиз.
   Лиза сжала его руку. Она ничего не ответила, только покачала головой.
   — Когда вы лежали передо мной, вся мокрая и еще не совсем пришедшая в себя? — продолжал он.
   Лиза снова покачала головой. Прежде чем она успела опомниться, Айван привлек к себе ее голову и нежно поцеловал в губы. Она испуганно вздрогнула и отвернулась от него, но Айван стал уговаривать ее, и голос его звучал одновременно нежно и властно:
   — Нет, нет, Лиза, не надо…
   Всхлипнув, она снова повернулась к нему лицом, и он вновь поцеловал ее.
   Лиза не могла понять, как такой холодный человек был способен целовать ее с такой нежностью. Закрыв глаза, она полностью отдалась переживаемому ею удивительному ощущению. И ей показалось, что их поцелуй продолжался меньше одного мига.
   Айван посмотрел ей в глаза, и она сильно стиснула его руку.
   — Все, Лиза, — прошептал он.
   Она замерла, не ответив ему. Но ее молчаливое согласие было красноречивее слов. Его новый поцелуй также был нежным, но и требовательным. Лиза ответила на его поцелуй. Она знала, что в глубине Души ее всегда влекло к нему, и сейчас у нее не было сил бороться со своими чувствами. Конечно, Айван был не тем человеком, который имел на это право, вернее, Лиза считала себя не вправе принадлежать ему. И он сам, конечно, это чувствовал, а потому ему Мало было подчинить эту молодую женщину своей воле. Ему надо было добиться ее доверия, и в эту минуту, когда он страстно целовал и ласкал Лизу, Айван, пожалуй, как никогда, был близок к своей цели.
   — О Айван, — простонала Лиза.
   Он поцеловал ее снова, но теперь уже скорее жадно, чем нежно, так, словно хотел утолить жажду… и крепко обнял.
   Словно во сне Лиза услышала, как кто-то постучался в дверь домика. Но она не в силах была прервать то удивительное наслаждение, во власти которого сейчас находилась, тем более что не очень верила в возможность нового визита. Кто еще явится к ним в такую холодную погоду и в снегопад?
   Забыв обо всем, Лиза отвечала на ласки Айвана. Она нежно гладила его шею и хотела погладить его ужасный шрам, который был для нее напоминанием о прошлом этого человека.
   — Что это значит? — услышала Лиза чей-то возглас и словно очнулась от сна. Вырвавшись из объятий Айвана, она снова оказалась лицом к лицу со своими бедами и напастями, которые преследовали ее со времени того скандала.
   В дверях кухни стоял Альберт, а по обе стороны от него — Джордж и Эвви. Конечно, если не считать Эвви, все они видели, как Лиза целовалась с Айваном. А по лицу Эвви можно было догадаться, что она все поняла, хотя ничего и не видела.
   Лиза невольно коснулась своих губ, еще горевших от поцелуев. Стараясь удержаться от слез, она хотела отвернуться, но Айван обхватив ее за талию, силой повернул лицом к двери.
   — Что привело вас сюда, Руни? — спросил Трамор, не отпуская Лизу.
   Лиза понимала, что без борьбы ей не вырваться. Сейчас она даже горела желанием подраться с Айваном, так как была уверена, что он все это подстроил. Но и предыдущая сцена была достаточно позорной для нее и ее родных, а потому ни к чему было увеличивать этот позор.
   — Лиза, вы посылали за мной, — горько ответил Альберт. Он достал из кармана пальто письмо и швырнул его на кухонный стол.
   — Я… я вовсе не посылала за вами. — Голос Лизы дрожал.
   Ей не было необходимости читать письмо, она заранее знала его содержание: там наверняка содержалось приглашение Альберта в Фиалковую Лужайку, и письмо, конечно, было подписано ее именем. Безусловно, писала не она, но Альберт не мог этого знать. Поэтому он и пришел, но только для того, чтобы застать Лизу в объятиях наиболее знаменитого жителя Ноддинг Нолл.
   Лиза посмотрела на Айвана. Взгляд ее выражал гнев и боль. Значит, он снова обманул ее! Не любовь и не страсть заставили Айвана поцеловать ее, а желание ее безжалостно унизить и опозорить. Он настолько ненавидел ее, что готов был лишить последней надежды на спасение для их семьи, готов был допустить, чтобы она попала в долговую тюрьму. Может быть, он даже будет смеяться, если это случится? А может, просто будет смотреть тогда на Лизу с жалостью, как смотрели не раз на него самого, когда он был незаконнорожденным сыном Пауэрскорта.
   Предательство Трамора потрясло Лизу. Но она все же смогла овладеть собой, как это удавалось ей прежде, когда на ее долю выпадали испытания и утраты. Она посмотрела на Айвана с холодным презрением и спросила:
   — Довольны ли вы, милорд? Или вам нужно было большое количество зрителей, а не один Альберт? Может быть, вы бы хотели опозорить меня на глазах у всей деревни?
   — Руни никому не расскажет об этом, Лиза, — успокоил он.
   Лизе захотелось дать ему пощечину.
   — Почему же не расскажет? — удивилась она. — Он имеет на это полное право.
   Айван повернулся к Альберту.
   — Руни, как джентльмен, вы, конечно, никому не расскажете о том, что здесь произошло, — проговорил он. — Я полагаю, мне нет нужды просить вас об этом.
   Альберт затрясся от злости.
   — Нет, я расскажу об этом! Расскажу! Вы оба заслуживаете наказания за бесстыдство. К тому же мама спросит меня, почему я не делаю предложения мисс Альсестер, а я никогда не лгу матушке.
   — Но ведь начнутся сплетни, — заметил Айван уже с раздражением.
   — Ну и пусть. Вам обоим следовало подумать об этом раньше…
   Айван перебил его:
   — Знаете, любезный, сплетни — вещь очень коварная. — Он подумал немного, потом продолжил: — Представьте, что кто-нибудь пустит слух, что вы посещаете, например, старину Нортона?
   Лиза ахнула. Угроза было довольно серьезной. Старый Нортон жил в маленьком домике на краю деревни, и про него постоянно говорили, что его опять видели в корсете и платье. Все знали о нем, но открыто не обсуждали. Это было слишком неприлично. Лиза поежилась и поглядела на Альберта. Тому тоже стало не по себе.
   — Вы не посмеете, — возмутился он. — Это будет клеветой.
   — Может, и будет. Но только учтите, приятель, хотя бы один из трех человек поверит этому!
   — О Господи! — Альберт едва не упал в обморок. Айван подошел к кухонной двери и открыл ее перед Альбертом. Тот не заставил себя уговаривать. Он пустился бежать, словно его преследовали разбойники.
   Наступило тяжелое молчание. Лиза посмотрела сначала на Эвви, которая была сильно огорчена, потом на Джорджа, который был страшно сконфужен, и, наконец, на Айвана. Взяв записку со стола, она прижала ее к груди.
   — Этот человек также вам не пара, — заявил Айван и потянулся за запиской.
   Лиза отступила на шаг.
   — А по-моему, вы говорите вздор, — возмутилась она. — По-моему, вы решили сделать так, чтобы у Меня вовсе не осталось женихов.
   — Вы все равно не найдете того, кто вам нужен, поэтому нечего и искать, — проговорил он.
   — Может быть, вы и правы. Пусть так, я смогу и вовсе обойтись без женихов, но у меня будет все нормально. Я добьюсь этого, хотя бы вам назло!
   Не обращая внимания на ее резкий ответ, Айван протянул руку, чтобы взять записку.
   — Дайте ее мне, Лиза. Я сожгу ее.
   — Нет! — Девушка отступила еще на шаг.
   — Но зачем вам она?
   — Это улика.
   — И что вы собираетесь сделать? Отправите меня в тюрьму за подлог? Давайте ее сюда.
   — Нет! — повторила Лиза. — Я положу ее под подушку и буду ее читать перед сном. И буду молить Бога, чтобы все несчастья, которые вы навлекли на нашу семью, обрушились на вашу голову!
   — Лиза! — охнула Эвви, пораженная мстительностью сестры.
   — Глупая девчонка, — усмехнулся Айван. — Я спас вас от ужасной жизни с этим безмозглым хлыщом, а вы изрыгаете проклятия.
   Он снова протянул руку за письмом, но Лиза опять отступила, не желая расстаться с бумагой.
   Лиза безжалостно напомнила Айвану о прошлом:
   — Вы так поступили потому, что ваш отец хорошо относился к Альберту,
   — Так пусть он будет проклят, Лиза!
   Лицо Айвана стало каменным. Он снова выругался, без всякого почтения и к умершему. Он ждал ее реакции, ему хотелось борьбы, но теперь бороться не имело смысла. Бросив на Айвана ненавидящий взгляд, Лиза побежала наверх, чувствуя себя униженной и опозоренной навсегда.

Глава 9

   Никогда еще наступившая ночь не была так подстать состоянию и настроению Лизы. Она лежала в спальне и тихо плакала в подушку. Лиза могла позволить себе поплакать, потому что понимала: сейчас все равно ничем не может помочь своей семье, а завтра утром снова придется начинать борьбу.
   Лиза вытерла слезы. Она не сомневалась, что будет бороться за благополучие своих родных. Айвану не удалось сломить ее. Она найдет способ спасти семью Альсестеров, чего бы это ни стоило. Погруженная в свои мысли, Лиза не слышала, как в спальню вошла Эвви. Она подняла голову, только когда ее коснулась рука сестры.
   — Я принесла тебе горячего молока с медом, чтобы тебе легче было заснуть. — Эвви осторожно поставила чашку на ночной столик.
   — Все будет хорошо. Клянусь тебе, я вас не подведу, — заверила Лиза, смахнув слезы.
   — Конечно. — Эвви прилегла рядом и обняла сестру за плечи. — Все же этот Альберт тебе не пара, тут Айван прав.
   — Он хотел опозорить меня и, кажется, добился своего, — произнесла Лиза.
   — Нет, нет, Альберт никому не расскажет об этом. Ты же слышала, что ему сказал Айван?
   — Слышала. По-моему, он сам предпочитает разболтать всем об этом. Он меня так ненавидит! — Лиза снова начала всхлипывать. Если она прежде и заставляла Айвана страдать, теперь он воздал ей сторицей.
   Эвви погладила сестру по голове.
   — Он хорошо относится к тебе, Лиза, я ведь знаю.
   — Уверяю тебя, Эвви, ты ошибаешься. Он — негодяй с черной душой, и сегодня он доказал это.
   — Я согласна: то, что он сделал сегодня ужасно. Но ты нужна ему, он не хочет, чтобы ты досталась кому-то другому.
   — О Боже, Эвви! — Лиза села на постели. — Он веды давно уже не конюх. Неужели ты думаешь, что у него не хватит смелости или не найдется слов, чтобы сказать, что он хочет на мне жениться?
   — Старые раны плохо заживают, сестра.
   — Верно. Вот почему он все это и затеял, ради мести.
   — Он думал не о мести, когда целовал тебя. А ведь он тебя целовал, я знаю, да и Джордж подтвердил.
   — Он хочет меня, Эвви, я знаю. Но если ты думаешь, что он способен на этом основании сделать мне предложение, то ты очень заблуждаешься, дорогая. Больше того, он уже предложил мне нечто совершенно другое.
   Эвви помрачнела.
   — Ты хочешь сказать, что он предлагал тебе стать…
   — Его любовницей. — Закрыв лицо руками, Лиза зарыдала. — А с какой стати, — продолжала она, немного успокоившись, — разве не можем мы обойтись без него?
   Лиза снова вспомнила о счетах, оплатить которые не было надежды. Неужели отправиться в тюрьму за долги лучше, чем сдаться на милость владыке Пауэрекорта? «Конечно, лучше», — подумала Лиза. Там, в тюрьме, она, по крайней мере, сможет хоть как-то сохранить чувство собственного достоинства. Но это невозможно, если принести себя в жертву Айвану.
   — Мы больше не будем с ним разговаривать, — согласилась Эвви, пораженная своим открытием.
   — Теперь для нас это уже не так важно, — произнесла Лиза. — Он добился своего. После того, как слух о том, что случилось сегодня, облетит всю деревню, кто захочет жениться на мне?
   — Мы скажем, что он силой добился своего.
   Лиза вспомнила поцелуи Айвана. Она не могла отрицать, что сама хотела, чтобы он ее поцеловал. Она даже хотела тогда, чтобы его поцелуи и ласки никогда не кончались. Он разбудил ее чувства, дремавшие пять лет. И даже теперь, когда она вспоминала свои ощущения в тот момент, Лиза чувствовала: ей было бы очень больно, если бы она навсегда лишилась такой возможности.
   — Он вовсе не применял силу, Эвви. — Лиза упала на постель и снова залилась слезами. — Я действительно такая же, как мама. — Она продолжала всхлипывать, и Эвви крепко обняла сестру и стала ее утешать.
   На другой день Лиза, взяв с собой Эвви, отправилась искать работу. Обе они пошли в магазинчик Бишопов. Пока миссис Бишоп помогала Эвви выбрать новые перчатки, Лиза потихоньку изучала доску объявлений о вакансиях.
   Джилвртам требовался трубочист, а Милтонам — садовник, но ни то, ни другое не подходило Лизе. Эриксоны искали гувернантку, а вдове Таннахилл нужна была компаньонка. Это были уже более подходящие предложения. Однако старая вдова, конечно, вышвырнет Лизу за дверь за одно предложение стать ее компаньонкой. Что до Эриксонов, то они были соседями Альсестеров в прежнее время. По сути, Кеннет Эриксон взял на себя хлопоты по организации похорон их родителей. Но с тех пор Лиза встречалась с ними очень редко, и у нее не было уверенности, что они захотят взять ее в гувернантки. Когда-то им было приятно общаться с нею, но скандал наверняка повлиял на их отношение к ней. В конце концов, гувернанткам доверяют воспитание детей…
   И тут Лиза увидела еще объявление: «Требуется горничная в замок Пауэрскорт. Работа легкая, оплата — щедрая. Обращаться к миссис Лофтс, с черного хода».
   Надо же, чтобы именно сейчас в Пауэрскорте требовалась прислуга! По иронии судьбы, это было единственное место в Ноддинг Нолл, где Лизу могли нанять без оглядки на ее прошлое. Тут же возможность устроиться гувернанткой к Эриксонам показалась Лизе более привлекательной. Надо хотя бы попробовать, прежде чем думать о работе в замке.
   Вернувшись к сестре, Лиза взяла ее за руку и спросила:
   — Нашла что-нибудь подходящее, дорогая?
   — Да… как сказать… нет, пожалуй, — ответила Эвви.
   Лиза повернулась к хозяйке магазина:
   — Простите, миссис Бишоп, мне надо немного поговорить с Эвви.
   — Да, конечно, милочки, вы тут поболтайте немного, а я пойду покормлю моего Тома.
   Миссис Бишоп взяла на руки кота и удалилась в свои комнаты, расположенные в задней части магазина.
   — Нашла что-нибудь? — тихо спросила Эвви.
   — Не очень большой выбор, но Эриксонам нужна гувернантка. Я сейчас туда пойду. Тебя лучше отвести домой, или ты посидишь здесь часок-другой и составишь компанию миссис Бишоп?
   — Лучше остаться здесь, — ответила Эвви. — Все равно дома я буду слоняться из угла в угол, и ждать тебя. Неужели дело уже дошло до этого? А что если Эриксоны не захотят?..
   — Не надо говорить об этом!
   Эвви пожала сестре руку на прощание.
   — Я скоро вернусь.
   До дома Эриксонов было пятнадцать минут ходу, но Лизе этот путь казался страшно долгим. Она буквально заставляла себя идти. Работа гувернантки нравилась ей, но уверенности в успехе не было. Ее знакомство с Эриксонами только осложняло дело. Своим предложением Лиза ставила их в затруднительное положение, особенно если им придется отказать. И все же Лиза должна была попытаться. Эвви и Джордж рассчитывали на нее, и она обязана была сделать все, чтобы выручить их.
   — Лиза! Лиза! — услышала она знакомый голос. Оглянувшись, она увидела, что рядом остановилась коляска. Из окошка высунулась Арабелла Парке. — Лиза! — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть! Мы так давно не встречались, и, пожалуйста, ты откуда ни возьмись!
   — Здравствуй, Арабелла, — ответила Лиза, которая предпочла бы, чтобы ее подруга сейчас куда-нибудь исчезла.
   Вообще-то она ничего не имела против Арабеллы. Пожалуй, она сейчас была лучшей подругой Лизы. Даже и сейчас Арабелла продолжала навещать Альсестеров. Но после скандала ее посещения выглядели так, как будто она занималась благотворительностью. Иногда даже Лиза ожидала, что Арабелла принесет им хлеба и лекарств, словно нищим. Встретив ее сейчас, Лиза снова невольно почувствовала себя униженной. Она с горечью подумала, что, может быть, скоро Альсестерам, и правда, понадобятся хлеб и лекарства.
   — Лиза, что ты здесь делаешь? Садись в коляску, я отвезу тебя куда надо! — Арабелла открыла дверцу.
   Лиза оторопела. Она не могла принять решение. Сказать Арабелле, чтобы она подвезла ее к Эриксонам, и объяснить причину? Или отказаться, что может обидеть подругу?
   — Ну же, дорогая! Ветер такой холодный! — поежилась Арабелла.
   — Я… ээ… — промямлила Лиза.
   Заметив ее нерешительность, Арабелла сочувственно улыбнулась:
   — Не беспокойся, Лиза, мне нет дела до того, что подумают люди, если заметят нас вдвоем. Знаешь, многие говорят, что просто здорово, что мы с тобой остаемся подругами. Так что тебе не о чем беспокоиться.
   Лиза не знала, что ей делать: ударить подругу или поблагодарить ее,
   — Как это мило с их стороны, — выдавила она из себя, с трудом подавив раздражение.
   — Ну, садись же, — продолжала Арабелла. — А то сегодня просто зверский холод. Так куда тебе надо?
   Лиза неохотно села в коляску. Она не стала просить отвезти ее к Эриксонам: это было бы слишком унизительно. К тому же ей самой теперь показались смешными ее планы стать гувернанткой. Разве найдется в Ноддинг Нолл семья, которая поручит воспитание детей женщине с такой репутацией? Подумав, Лиза сказала: