Страница:
– Вас мучают сомнения? – спросила она.
– Вовсе нет. – С решительным видом Тони поднялся на ноги. – У короля и парламента тоже нет никаких оснований считать меня бастардом. Я получил свой титул на законных основаниях.
– В таком случае вам не о чем беспокоиться. Вы говорили об этом с матерью? – спросила Дебора, наивно полагая, что это и есть тот самый человек, который способен успокоить его мятущуюся душу. – То есть я хочу сказать… Я знаю, что вы не общаетесь, но когда речь идет о таком важном вопросе…
– Я не желаю иметь с ней ничего общего, – ровным и невыразительным тоном ответил Тони. – Равно как и с ее мужем.
– Так она замужем? – Дебора не смогла скрыть своего удивления. – Я имею в виду, вы так редко упоминаете о ней, что я нарисовала себе образ безутешной вдовы.
– Едва ли к ней можно применить этот эпитет, – презрительно фыркнув, ответил он и, подойдя к ногам кровати, холодно добавил: – Они поженились спустя каких-то пару месяцев после смерти отца. Траур не затянулся.
Дебора понимала его горечь. Она была слишком юной в то время, когда ее отец женился во второй раз, но, повзрослев, не могла не задумываться над тем, как мог отец смириться с присутствием в доме чужой женщины, если, как предполагалось, так сильно любил свою первую жену, Впрочем, у него на руках остался маленький ребенок, о котором надо было заботиться. Да и без вмешательства баронессы Алодии наверняка не обошлось.
– Получается, вы сознательно отдалились от нее? – спросила Дебора.
– Мы не разговариваем. Мне нечего сказать ей.
– Она живет в Лондоне?
– Нет, конечно, – откликнулся Тони. – Достигнув совершеннолетия, я отправил ей письмо, уведомляя о том, что запрещаю ей и ее мужу появляться в обществе одновременно со мною. Они живут в деревне, в поместье ее супруга.
– Однако вы нашли удачное применение своему гневу, – признала Дебора.
– Да, но, похоже, мне не удалось избавиться от них. Она вышла замуж за сэра Ричарда Адамсона.
– Того самого генерала.
Даже в глуши Айлэма она слышала об Адамсоне, храбро сражавшемся бок о бок с самим Веллингтоном и потерявшем руку в битве под Талаверой. Трудно поверить, что такой храбрец и герой войны мог жениться на прожженной прелюбодейке.
– В парламенте его тоже любят, – заметил Тони, словно прочитав ее мысли.
– И вы никогда не встречались с ним?
– Нет, и не собираюсь этого делать. Мне попросту плевать на него. Мисс Чалмерс заменила мне отца и мать. Оназаслужила мое уважение, а не они.
Итак, Тони вернул и приумножил состояние семьи. И теперь намеревался жениться на девушке, чьи связи, как он полагал, помогут исправить вред, нанесенный его титулу родителями.
И какое же место оставалось для нее?
Дебора не могла заставить себя взглянуть правде в лицо и дать ответ на этот жестокий вопрос. Не сейчас. Она слишком устала. Слишком устала, чтобы мыслить ясно.
Тони заметил ее состояние.
– По-моему, тебе лучше прилечь. И хорошенько отдохнуть.
– Со мной все будет в порядке, – солгала она.
Но он ничего не желал слушать. Укрыв ее одеялом, он заботливо подоткнул его со всех сторон.
– Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем.
Но Дебора отнюдь не разделяла его уверенности, особенно после того как он запечатлел братский поцелуй у нее на лбу… как если бы уже отдалялся от нее. Может быть, Тони сожалел, что слишком разоткровенничался? Ее охватили сомнения. А что, если онрешит, что она ему больше не нужна? Дебора взяла его за руку.
– Останьтесь со мной сегодня ночью. Просто полежите рядом.
Выражение его лица смягчилось.
– Эта кровать слишком мала, чтобы вдвоем было на ней удобно, а тебе нужно выспаться. Я хочу, чтобы ты выздоровела как можно скорее.
– Мне нужно, чтобы вы были рядом.
Он снова оседлал стул.
– Мы с тобой очень странная пара. Так отчаянно нуждаемся друг в друге, но, тем не менее, не можем получить того, чего хотим.
– Сегодня вечером я хочу лишь, чтобы вы обняли меня. – Дебора говорила совершенно серьезно.
Он бережно погладил ее по голове.
– Разве я могу отказать в такой невинной просьбе?
Дебора сонно улыбнулась, поправляя подушку под головой. Тони начал раздеваться, но она заснула раньше, чем он успел снять рубашку.
И последней ее мыслью была та, что быть любовницей, наверное, не так уж и плохо.
Тони приподнялся на локте, глядя на Деб и слушая ее спокойное, ровное дыхание. Он ни за что не допустит, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое!
Она стала первым радостным событием в его жизни. А он-то полагал, что уже давно любит ее. Нет, он даже не подозревал, что такое любовь, пока не столкнулся с опасностью навсегда потерять ее, уступив болезни.
Сейчас он испытывал к ней более глубокое, повзрослевшее чувство. Он доверял ей. Он смог рассказать ей о самых мрачных и темных своих страхах.
Он должен обеспечить ее безопасность, должен найти место, где они могли бы спокойно разобраться во всем и решить, что делать дальше.
И вдруг Тони понял, что хочет отвезти ее в Алдер-Хаус. Там у нее будет время для того, чтобы под его защитой прийти в себя. И еще он хотел, чтобы она увидела его поместье, его дом. Он хотел, чтобы там она была с ним рядом.
На следующее утро он дал ей вволю выспаться. И только когда солнце уже устало карабкаться по небосклону, разбудил ее. На щеках Деборы играл слабый румянец, и выглядела она намного лучше.
Он оделся заранее, поэтому плюхнулся на постель, перебросил одну ногу через спинку кровати и, лениво покачивая ею, смотрел, как Дебора причесывается.
– Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы перенести путешествие?
Она откинула волосы со лба и кивнула.
– И еще яголодна.
Тони рассмеялся.
– Это хороший знак.
– Я должна вернуться домой, – с серьезным видом заявила Дебора.
Тони глубоко вздохнул и с беззаботностью, которой на самом деле не чувствовал, ответил:
– Я хочу отвезти тебя в Алдер-Хаус, мое родовое гнездо.
В ее темных глазах проглянула настороженность:
– Нет.
– Да, Деб.
Она застонала от отчаяния.
– Тони, сейчас не время демонстрировать упрямство. Мужчина не может просто так взять и привезти свою… – Возникла небольшая, едва заметная пауза, и Дебора решительно продолжила: – Мужчина не может привезти свою любовницу в родовое поместье, не так ли?
Любовница.Вот она и произнесла это слово. Она приняла его предложение.
Тони сел на кровати.
– Ты действительно имеешь это в виду, Деб?
Она опустила глаза на щетку для волос, которую держала в руках. Она выглядела совсем юной и невинной.
– Полагаю, да, – негромко ответила она.
Тони захотелось вскочить на ноги и закричать от радости во весь голос… но он боялся, что она передумает. Дебора подняла голову.
– Но я не думаю, что стоит везти меня в Алдер-Хаус.
– Нет, – возразил он. – Это необходимо.
– Тони… – запротестовала она, но он ничего не желал слышать.
– Я поступаю так, как мне хочется, Деб. В конце концов, я граф. Не беспокойся. Там не будет хора, как в греческой трагедии, который надоедливо зудел бы о приличиях. И я еще не женат, так что мне не придется держать ответ перед Лонгестом. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты побывала там. А о том, что делать дальше и каким будет наше будущее, мы можем поговорить позже.
Дебора заколебалась, ее явно раздирали противоречивые чувства.
– Думаю, это будет не слишком мудрый поступок.
– Мы с тобой вообще ведем себя не особенно умно. Все, Дебора сдалась и не стала возражать. Губы ее изогнулись в грустной и печальной улыбке.
– Я сама не понимаю, почему так переживаю. В общем-то, мне некуда больше идти.
Тони понял. Согласившись на его предложение, она уже не сможет возвратиться в простой мирок своей Долины. Он склонил голову перед принесенной ею жертвой.
Поднеся ее руку к губам, он прошептал:
– Ты не пожалеешь, что доверилась мне. Я люблю тебя, Деб, и, клянусь, не причиню тебе зла.
Дебора кивнула в знак согласия, но он заметил, что, когда она опускала щетку для волос на ночной столик, рука ее дрожала. Она поймала его взгляд и сжала кулачок.
– Мне нужно одеться, – сказала она. – И вернуть ночную сорочку миссис Стриклер.
– Она твоя, – заявил он и рассказал, что оставил ее саквояж на дороге под дождем. – Я купил у местной швеи несколько платьев для тебя. Мы сняли мерку с одежды, которая была на тебе, а потом я ее выбросил. В конце концов, это ведь я потерял твои наряды, так что должен хотя бы возместить их.
– Итак, – негромко сказала она, – отныне я превратилась в настоящую содержанку, не так ли? – Прежде чем Тони успел ответить, она добавила: – Прошу тебя, оставь меня одну ненадолго. Мне нужно одеться.
Он повиновался, но на душе у него было неспокойно. Расхаживая по небольшому дворику, он говорил себе, что больше ни за что на свете не отпустит ее от себя. Что бы ни случилось, он не оставит ее одну.
Тони всегда бережно относился к своей собственности.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Вовсе нет. – С решительным видом Тони поднялся на ноги. – У короля и парламента тоже нет никаких оснований считать меня бастардом. Я получил свой титул на законных основаниях.
– В таком случае вам не о чем беспокоиться. Вы говорили об этом с матерью? – спросила Дебора, наивно полагая, что это и есть тот самый человек, который способен успокоить его мятущуюся душу. – То есть я хочу сказать… Я знаю, что вы не общаетесь, но когда речь идет о таком важном вопросе…
– Я не желаю иметь с ней ничего общего, – ровным и невыразительным тоном ответил Тони. – Равно как и с ее мужем.
– Так она замужем? – Дебора не смогла скрыть своего удивления. – Я имею в виду, вы так редко упоминаете о ней, что я нарисовала себе образ безутешной вдовы.
– Едва ли к ней можно применить этот эпитет, – презрительно фыркнув, ответил он и, подойдя к ногам кровати, холодно добавил: – Они поженились спустя каких-то пару месяцев после смерти отца. Траур не затянулся.
Дебора понимала его горечь. Она была слишком юной в то время, когда ее отец женился во второй раз, но, повзрослев, не могла не задумываться над тем, как мог отец смириться с присутствием в доме чужой женщины, если, как предполагалось, так сильно любил свою первую жену, Впрочем, у него на руках остался маленький ребенок, о котором надо было заботиться. Да и без вмешательства баронессы Алодии наверняка не обошлось.
– Получается, вы сознательно отдалились от нее? – спросила Дебора.
– Мы не разговариваем. Мне нечего сказать ей.
– Она живет в Лондоне?
– Нет, конечно, – откликнулся Тони. – Достигнув совершеннолетия, я отправил ей письмо, уведомляя о том, что запрещаю ей и ее мужу появляться в обществе одновременно со мною. Они живут в деревне, в поместье ее супруга.
– Однако вы нашли удачное применение своему гневу, – признала Дебора.
– Да, но, похоже, мне не удалось избавиться от них. Она вышла замуж за сэра Ричарда Адамсона.
– Того самого генерала.
Даже в глуши Айлэма она слышала об Адамсоне, храбро сражавшемся бок о бок с самим Веллингтоном и потерявшем руку в битве под Талаверой. Трудно поверить, что такой храбрец и герой войны мог жениться на прожженной прелюбодейке.
– В парламенте его тоже любят, – заметил Тони, словно прочитав ее мысли.
– И вы никогда не встречались с ним?
– Нет, и не собираюсь этого делать. Мне попросту плевать на него. Мисс Чалмерс заменила мне отца и мать. Оназаслужила мое уважение, а не они.
Итак, Тони вернул и приумножил состояние семьи. И теперь намеревался жениться на девушке, чьи связи, как он полагал, помогут исправить вред, нанесенный его титулу родителями.
И какое же место оставалось для нее?
Дебора не могла заставить себя взглянуть правде в лицо и дать ответ на этот жестокий вопрос. Не сейчас. Она слишком устала. Слишком устала, чтобы мыслить ясно.
Тони заметил ее состояние.
– По-моему, тебе лучше прилечь. И хорошенько отдохнуть.
– Со мной все будет в порядке, – солгала она.
Но он ничего не желал слушать. Укрыв ее одеялом, он заботливо подоткнул его со всех сторон.
– Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем.
Но Дебора отнюдь не разделяла его уверенности, особенно после того как он запечатлел братский поцелуй у нее на лбу… как если бы уже отдалялся от нее. Может быть, Тони сожалел, что слишком разоткровенничался? Ее охватили сомнения. А что, если онрешит, что она ему больше не нужна? Дебора взяла его за руку.
– Останьтесь со мной сегодня ночью. Просто полежите рядом.
Выражение его лица смягчилось.
– Эта кровать слишком мала, чтобы вдвоем было на ней удобно, а тебе нужно выспаться. Я хочу, чтобы ты выздоровела как можно скорее.
– Мне нужно, чтобы вы были рядом.
Он снова оседлал стул.
– Мы с тобой очень странная пара. Так отчаянно нуждаемся друг в друге, но, тем не менее, не можем получить того, чего хотим.
– Сегодня вечером я хочу лишь, чтобы вы обняли меня. – Дебора говорила совершенно серьезно.
Он бережно погладил ее по голове.
– Разве я могу отказать в такой невинной просьбе?
Дебора сонно улыбнулась, поправляя подушку под головой. Тони начал раздеваться, но она заснула раньше, чем он успел снять рубашку.
И последней ее мыслью была та, что быть любовницей, наверное, не так уж и плохо.
Тони приподнялся на локте, глядя на Деб и слушая ее спокойное, ровное дыхание. Он ни за что не допустит, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое!
Она стала первым радостным событием в его жизни. А он-то полагал, что уже давно любит ее. Нет, он даже не подозревал, что такое любовь, пока не столкнулся с опасностью навсегда потерять ее, уступив болезни.
Сейчас он испытывал к ней более глубокое, повзрослевшее чувство. Он доверял ей. Он смог рассказать ей о самых мрачных и темных своих страхах.
Он должен обеспечить ее безопасность, должен найти место, где они могли бы спокойно разобраться во всем и решить, что делать дальше.
И вдруг Тони понял, что хочет отвезти ее в Алдер-Хаус. Там у нее будет время для того, чтобы под его защитой прийти в себя. И еще он хотел, чтобы она увидела его поместье, его дом. Он хотел, чтобы там она была с ним рядом.
На следующее утро он дал ей вволю выспаться. И только когда солнце уже устало карабкаться по небосклону, разбудил ее. На щеках Деборы играл слабый румянец, и выглядела она намного лучше.
Он оделся заранее, поэтому плюхнулся на постель, перебросил одну ногу через спинку кровати и, лениво покачивая ею, смотрел, как Дебора причесывается.
– Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы перенести путешествие?
Она откинула волосы со лба и кивнула.
– И еще яголодна.
Тони рассмеялся.
– Это хороший знак.
– Я должна вернуться домой, – с серьезным видом заявила Дебора.
Тони глубоко вздохнул и с беззаботностью, которой на самом деле не чувствовал, ответил:
– Я хочу отвезти тебя в Алдер-Хаус, мое родовое гнездо.
В ее темных глазах проглянула настороженность:
– Нет.
– Да, Деб.
Она застонала от отчаяния.
– Тони, сейчас не время демонстрировать упрямство. Мужчина не может просто так взять и привезти свою… – Возникла небольшая, едва заметная пауза, и Дебора решительно продолжила: – Мужчина не может привезти свою любовницу в родовое поместье, не так ли?
Любовница.Вот она и произнесла это слово. Она приняла его предложение.
Тони сел на кровати.
– Ты действительно имеешь это в виду, Деб?
Она опустила глаза на щетку для волос, которую держала в руках. Она выглядела совсем юной и невинной.
– Полагаю, да, – негромко ответила она.
Тони захотелось вскочить на ноги и закричать от радости во весь голос… но он боялся, что она передумает. Дебора подняла голову.
– Но я не думаю, что стоит везти меня в Алдер-Хаус.
– Нет, – возразил он. – Это необходимо.
– Тони… – запротестовала она, но он ничего не желал слышать.
– Я поступаю так, как мне хочется, Деб. В конце концов, я граф. Не беспокойся. Там не будет хора, как в греческой трагедии, который надоедливо зудел бы о приличиях. И я еще не женат, так что мне не придется держать ответ перед Лонгестом. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты побывала там. А о том, что делать дальше и каким будет наше будущее, мы можем поговорить позже.
Дебора заколебалась, ее явно раздирали противоречивые чувства.
– Думаю, это будет не слишком мудрый поступок.
– Мы с тобой вообще ведем себя не особенно умно. Все, Дебора сдалась и не стала возражать. Губы ее изогнулись в грустной и печальной улыбке.
– Я сама не понимаю, почему так переживаю. В общем-то, мне некуда больше идти.
Тони понял. Согласившись на его предложение, она уже не сможет возвратиться в простой мирок своей Долины. Он склонил голову перед принесенной ею жертвой.
Поднеся ее руку к губам, он прошептал:
– Ты не пожалеешь, что доверилась мне. Я люблю тебя, Деб, и, клянусь, не причиню тебе зла.
Дебора кивнула в знак согласия, но он заметил, что, когда она опускала щетку для волос на ночной столик, рука ее дрожала. Она поймала его взгляд и сжала кулачок.
– Мне нужно одеться, – сказала она. – И вернуть ночную сорочку миссис Стриклер.
– Она твоя, – заявил он и рассказал, что оставил ее саквояж на дороге под дождем. – Я купил у местной швеи несколько платьев для тебя. Мы сняли мерку с одежды, которая была на тебе, а потом я ее выбросил. В конце концов, это ведь я потерял твои наряды, так что должен хотя бы возместить их.
– Итак, – негромко сказала она, – отныне я превратилась в настоящую содержанку, не так ли? – Прежде чем Тони успел ответить, она добавила: – Прошу тебя, оставь меня одну ненадолго. Мне нужно одеться.
Он повиновался, но на душе у него было неспокойно. Расхаживая по небольшому дворику, он говорил себе, что больше ни за что на свете не отпустит ее от себя. Что бы ни случилось, он не оставит ее одну.
Тони всегда бережно относился к своей собственности.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Дебора мучилась и страдала, не зная, соглашаться ли на предложение Тони стать его любовницей. Ее терзали сомнения. Очень большие сомнения.
Да, она сдалась. Однако до сих пор Дебора пребывала в неведении относительно того, как вести себя дальше и чего вообще он ожидает от нее, помимо самого очевидного. Она знала, что значит быть женой. Но любовницей?.. Эта роль была для нее внове, от нее отдавало чем-то экзотическим и безнравственно-притягательным. Что бы там ни говорила Лизбет, порядочные женщины Айлэма не вступают во внебрачные связи с другими мужчинами.
Однако отчаянная любовь к Тони – интересно, должна ли содержанка любить своего покровителя? – подвигла ее на то, чтобы довериться ему.
Впрочем, надевая через голову темно-синее платье мериносовой шерсти, которое купил Тони, и поправляя юбку, Дебора сказала себе, что в том, чтобы иметь богатого любовника, есть и свои хорошие стороны. Материал был просто первоклассный, У нее еще никогда не было столь изысканного туалета, а местная белошвейка оказалась настоящей волшебницей. Платье сидело безукоризненно. Тони приобрел для нее еще наряд кремового цвета, шляпку, перчатки, нижние юбки и даже пару домашних туфелек из мягкой кожи.
Но стоила ли вся эта роскошь доброго имени, которое она принесла в жертву?
Заколов последней булавкой свои безнадежно прямые волосы, которые она уложила в высокий шиньон на затылке, Дебора постаралась убедить себя в том, что все так или иначе образуется. По-другому быть просто не могло.
Взяв шляпку и перчатки, она вышла из комнаты и наткнулась на Стриклеров, которых Тони щедро одаривал за проявленное гостеприимство. Снаружи ждал экипаж, готовый отвезти их в Алдер-Хаус. На дверцах красовался графский герб.
– Это твой? – поинтересовалась она и тут же прикусила язык. Раз уж она взялась разыгрывать перед Стриклерами роль его супруги, то должна была бы узнать карету. Она допустила ошибку.
– Когда ты заболела, я отправил слугу в Йоркшир с наказом доставить его сюда, – поспешил Тони ей на выручку. – На случай, если бы пришлось срочно везти тебя в Лондон, чтобы получить медицинскую помощь, я хотел иметь под рукой самое быстрое средство передвижения.
Миссис Стриклер романтично вздохнула и закатила глаза. Ее супруг ничего не заметил – он был слишком занят пересчетом монет.
Слова Тони тронули Дебору.
– Ты сделал это для меня?
– Я достал бы для тебя луну с неба, – просто ответил он.
Кто знает, возможно, быть любовницей не так уж и плохо!
Рядом с каретой в ожидании вытянулись ливрейный слуга и кучер, одетые в цвета Бернелла, синий с золотом. Тони подал ей руку, помогая подняться в экипаж, снял шляпу и сел сам, заняв три четверти свободного пространства. Дебора не стала отодвигаться, но не могла не отметить, как он и здесь безо всяких усилий посягнул на ее личную свободу.
Тони постучал в крышу, подавая кучеру знак, что можно трогаться. Изнутри карета была отделана мореным дубом, а сиденья обиты мягкой кожей. Колеса оказались подпружинены еще лучше, чем у экипажа, который возил Дебору по Лондону.
Первые несколько минут она сидела тихо как мышка, опершись ладонями о сиденье и наслаждаясь мягким покачиванием кареты.
– Замечательно!
– Я рад, что тебе нравится. – Голос его прозвучал преувеличенно нейтрально.
Дебора подняла на него глаза. Тони внимательно и строго смотрел на нее. Да, он принадлежал ей, но не полностью.
– Тони, я не знаю, получится ли у меня, исправлюсь лил с этой ролью. Не в моих правилах попирать обычаи и устои общества.
Он откинулся в угол сиденья, словно ее слова задели его.
– И не в моих тоже.
Дебора едва не рассмеялась, снимая шляпку.
– Да вся твоя жизнь состоит из сплошного нарушения общепринятых правил. Не могу представить, чтобы ты чего-то боялся.
– Всякое бывало. – Тони снял шляпу и повесил ее на крюк над дверцей.
– И как же ты выходил из положения? – полюбопытствовала она. – Когда окружающие смотрели на тебя неодобрительно, что ты делал?
Впервые позволив себе расслабиться с того момента, как они сели в карету, Тони довольно улыбнулся.
– Я вел себя нагло и вызывающе, делая вид, что ничего не случилось. А что оставалось? Разумеется, имея дело с мужчинами, всегда приходится учитывать вероятность того, что придется защищать свою честь с оружием в руках. Умный человек подумает дважды, прежде чем бросить вызов записному дуэлянту.
– Не представляю себе, что смогла бы бросить кому-нибудь вызов, – призналась Дебора и добавила: – Особенно баронессе Алодии.
– Согласен, пистолетом или шпагой с ней не повоюешь. Иди ко мне, – позвал он, – отдохни в; моих объятиях, а потом попробуем вместе подобрать, ключик к этой гранд-даме.
Ну вот, начинается. Его первая просьба к ней в ранге любовницы… Дебора повиновалась. А ведь и в самом деле так приятно прижаться: к нему! Он обнял ее, словно намереваясь, защитить и уберечь, от окружающего мира, потом легонько коснулся губами ее волос.
– Не знаю, что бы я делал, если бы мне пришлось противостоять матронам Айлэма, – признался он. – С ними нелегко справиться.
Разумеется когда он держал ее в объятиях, все страхи и тревоги, включая и склонных к осуждению матрон, отступали далеко-далеко. Он бережно гладил ее по плечу, и от этого неспешного движения Дебора постепенно успокоилась.
– Они представляются мне выводком куриц, – заявил он.
– Куриц?
– Да, склочных наседок. Ну, ты понимаешь, глупых куриц, которые клюют один и тот же корм, в одно и то же время, а когда раздается громкий шум, то все одновременно поднимают головы и смотрят в ту сторону своими глазками-бусинками.
– Да, но они наверняка сочтут меня, мягко говоря, странной. Ведь у всех у них имеются мужья. – Не успели эти слова сорваться с ее губ; как она уже пожалела об этом. Дебора подняла голову. – Прости меня. Я еще не освоилась с новой для себя ролью любовницы.
В глубине его глаз: мелькнуло что-то похожее на, боль.
– Деб, если бы я мог все переиграть…
Она закрыла ему рот ладонью.
– Нет. Мы оба приняли решение. Просто обними меня, и все будет в порядке.
Тони крепко прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, она слушала, как сильно и ровно бьется его сердце.
– Кыш, – вдруг сказал он.
– Что? – Дебора подняла на него глаза.
– Кыш. Вот что ты должна была бы сказать матронам Айлэма. Именно это я сказал бы этим склочным курицам.
Дебора засмеялась. Она живо представила, как матроны сидят кружком во время очередного сборища у баронессы и сплетничают, а она говорит им «кыш».
– В чем дело? – с шутливым недовольством воскликнул Тони. – Ты сама сказала, что вызвать их на дуэль нельзя. А «кыш» – как раз то обращение, которого они заслуживают.
– «Кыш» ужасно глупое слово.
– А они ужасно глупые женщины.
– Они важные женщины, пользующиеся большим авторитетом, – запротестовала Дебора. – Они все замужем за важными джентльменами Долины.
Замужем.Она опять произнесла слово «замужем», и оно повисло между ними.
Тони понял, что она сожалеет о случившемся, что ей неловко и обидно. Дебора попыталась отодвинуться, но он крепче прижал ее к себе.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, – ответила она, но голос ее прозвучал тускло и безжизненно – даже для нее самой.
Однако Тони не стал придираться. Вместо этого он сменил тему.
– Тебе нужно отдохнуть. Я не хочу, чтобы болезнь вернулась. Не волнуйся ни о чем и предоставь все заботы мне.
Дебора постаралась расслабиться и отогнать тревогу. То ли ей вполне удалось задуманное, то ли он был прав, сказав, что ей нужно отдохнуть, но уже через несколько минут она крепко спала.
Проснувшись, она обнаружила, что по-прежнему лежит в объятиях Тони, который, вытянув ноги и устроившись поудобнее, задумчиво смотрел в окно. Похоже, мыслями он был далеко.
И все это время он ласково обнимал ее.
Дебора дала ему понять, что проснулась.
– Я ошибалась, говоря, что ты не знаешь, что такое любовь.
Тони пошевелился, снял перчатки, накрыл ее ладонь своею, и его рука оказалась в нескольких дюймах от соблазнительных холмиков ее груди.
– Просто ты научила меня любить. Как ты себя чувствуешь?
Прекрасно сознавая, что если она сделает хотя бы одно движение, то его рука соскользнет в вырез ее платья, Дебора прошептала:
– Спасибо, уже лучше.
Казалось, прошла целая вечность с той поры, как они в последний раз занимались любовью. Она положила руку ему на колено, чувствуя, как напряглись под тонким материалом бриджей его мускулы.
Тони бережно провел пальцами по чувствительной полоске кожи над линией ее лифа.
– Ты действительно чувствуешь себя намного лучше?
Дебора лишь молча кивнула в ответ – желание горячило ей кровь и затуманивало голову. Приподнявшись, она ласково коснулась губами его подбородка.
– Дебора… – прошептал Тони.
Она провела пальцами по его бедру и ощутила нарастающее возбуждение. Внизу живота у нее сладко заныло.
– Тони… – эхом откликнулась она и нашла губами его губы. Языки их встретились, и сомнения улетели прочь. Разум отступил, особенно когда его рука нашла ее грудь. Другой рукой он приподнял ее, усаживая к себе на колени. Она раздвинула ноги, и его рука скользнула ей под юбки. Дебора принялась судорожно распутывать узел его галстука. Он целовал ее в шею, поднимаясь все выше, к ушку, а его ловкие пальцы проникли внутрь нее.
Дебора резко выпрямилась от удивления… и восторга. Он бережно погладил ее, потом еще раз. Она напрягла мышцы, неотрывно глядя ему в глаза. Тони улыбнулся, довольный собой.
– У тебя очень хорошо получается, – сумела прошептать она задыхающимся голосом.
– О, полагаю, дополнительная практика мне не помешает, – возразил он.
Дебора лишь слабо застонала в ответ. Она хотела его. Прямо сейчас. И принялась возиться с пуговицами на его бриджах, пытаясь расстегнуть их.
Снаружи, на облучке, кучер сказал что-то лакею. Тони и Дебора замерли, внезапно вспомнив, что они не одни и что от слуг их отделяет только тонкая стенка кареты. Деб поймала взгляд Тони. Он лукаво улыбнулся и поцеловал ее в ключицу, поцелуй сюда, как он прекрасно знал, всегда заставлял ее прекратить сопротивление. Она застонала.
Он закрыл ей губы поцелуем и помог раздеть себя. Мир за стенами кареты продолжал жить своей жизнью, а они забыли обо всем на свете, отдавшись страсти. Одним умелым движением он вознес ее на такие вершины блаженства, что Дебора не заметила бы, если бы экипаж окружила целая армия матрон во главе с баронессой Алодией. Она должна была любой ценой закончить то, что они начали. Тони приподнял ее и медленно опустил на себя. Оба затаили дыхание, когда он до упора вошел в нее. Дебора начала двигаться, поначалу очень медленно. Она уже знала, что ему нравится и что нравится им обоим.
Ей отчаянно не хватало вот такой близости с ним. Все остальное, что лежало между ними, казалось сейчас глупым и несущественным, значение имела только естественная и глубокая потребность ощущать его рядом, в себе. Мягкое покачивание экипажа добавляло огня к их страсти, а присутствие слуг вносило дополнительный возбуждающий оттенок.
Тони потянул лиф ее платья вниз, чтобы освободить грудь, взял ее сосок губами и поцеловал – она готова была кричать от удовольствия, содрогаясь в сладких судорогах освобождения. Через несколько мгновений он присоединился к ней. Им пришлось сдерживать стоны и крики, пряча лица на груди друг друга, а потом, когда все закончилось, они долго не могли пошевелиться.
Мало-помалу к ним вернулась способность воспринимать окружающую действительность. Дебора услышала стук копыт лошадей, шорох колес, катившихся по дороге, и негромкие голоса слуг.
Тони поймал ее взгляд и улыбнулся, по-прежнему крепко обнимая ее руками за талию. Она обессилено прижалась к нему, чувствуя себя довольной и счастливой. Он ласково погладил ее по голове.
– Помни о том, что я люблю тебя.
Дебора лишь молча кивнула в ответ. Сил говорить у нее не было. Наконец она отстранилась от него и принялась приводить в порядок одежду. Тони сунул руку в карман и сказал:
– Вот, возьми.
Перед ней покачивалась золотая цепочка с рубиновым сердечком. Казалось, благородный металл изящного украшения светился сам по себе и жил собственной жизнью.
Дорогой подарок и время, которое он выбрал для того, чтобы вернуть его ей, обесценили происходящее.
Тони мгновенно уловил перемену в ее настроении.
– Это не плата.
– Да, я понимаю. – Дебора отвела глаза.
– Тогда в чем дело? – поинтересовался Тони.
Дебора взяла украшение и неторопливо застегнула его на шее.
– Я пока еще не свыклась со своим новым положением, – ответила она, испытывая слишком противоречивые чувства, чтобы их можно было выразить словами.
Тони явно остался неудовлетворен ее ответом, но у него хватило ума и такта не настаивать. Вместо этого он достал книгу и предложил:
– Может быть, почитаем немного?
Дебора, механически крутившая кулон, кивнула и отодвинулась в дальний угол сиденья, слушая его глубокий баритон. Она сама не могла понять, что с ней происходит. При этом она сознавала, что дороговизна подарка здесь ни при чем. Хотя слова Тони о том, что кулон – это не плата, встревожили ее. То, что раньше она отдавала свободно и безвозмездно, теперь имело свое денежное выражение.
Интересно, а Лизбет терзалась бы подобными сомнениями? Или Рейчел? В конце концов, она больше никому не была нужна.
Тони наклонился и положил руку ей на колено. Его пальцы, привыкшие держать шпагу, были сильными, красивыми и умелыми. Деборе стало неловко оттого, что она усомнилась в нем.
Она испытала нешуточное облегчение, когда два часа спустя карета замедлила ход, чтобы свернуть с дороги во двор ухоженной и опрятной гостиницы, где им предстояло провести ночь.
Из конюшни выбежали мальчишки, чтобы принять у них лошадей, а хозяин поспешил лично приветствовать именитого гостя. Владельца гостиницы звали Хадженс.
У него было огромное брюхо и круглая лысина с венчиком редких седых волос. Он очень старался угодить им. Тони первым выбрался из экипажа.
– Нам нужен отдых и хорошее угощение, Хадженс. Еда должна быть отменной. Постарайтесь не разочаровать меня.
– Есть замечательный фазан, – ответил владелец постоялого двора, – и вино, новый сорт, его только что привезли из Франции. Вкус просто божественный.
– Прекрасно, – равнодушно обронил Тони, не озаботившись даже узнать стоимость предлагаемого угощения. – Ужин на двоих в отдельной комнате, будьте любезны.
– Будет исполнено, милорд.
Тони обернулся, чтобы помочь Деборе сойти, и увидел, что она не спешит показываться на людях, медленно завязывая ленты шляпки.
– Что-то случилось? – негромко спросил он.
– Нужно ли делать вид, что я твоя жена?
Вопрос был задан гораздо более резким тоном, чем следовало, и она тут же пожалела об этом.
Тони был недоволен, тем не менее, не стал уклоняться от ответа.
– Я уверен, что в этом нет необходимости. Хороший владелец постоялого двора всегда умеет держать язык за зубами.
– М-м… полагаю, моя провинциальная наивность дает себя знать. – Дебора не смогла удержаться от язвительной реплики.
– Это не наивность, а разумная осторожность, – поправил Тони и, поднеся ее руку к губам, поцеловал. – А теперь пойдем, любовь моя.
Перед лицом его олимпийского спокойствия Дебора старалась вести себя достойно. Она не понимала, что за дух противоречия вселился в нее, не понимала, почему не может спокойно реагировать на происходящее. Внутри все сильнее разгоралось недовольство своим положением и тем, что он не может безраздельно принадлежать ей одной.
Тони проводил ее в гостиницу. Хадженс, беспрестанно кланяясь и рассыпаясь в комплиментах, показывал дорогу. Он провел их по длинному узкому коридору, с одной стороны которого располагалась кухня, а с другой – пивной бар.
– Последние несколько дней дела идут очень хорошо, – рассказывал владелец гостиницы. – В Коннор-Филдз, всего в часе езды верхом отсюда, проводились скачки. Разумеется, большая часть гостей уже разъехалась, но на этой неделе мы не могли пожаловаться на отсутствие постояльцев. Все комнаты были заняты.
Словно чтобы подчеркнуть его слова, из бара вышел джентльмен, главной достопримечательностью которого был багровый нос пьяницы. Он моментально узнал Тони.
Да, она сдалась. Однако до сих пор Дебора пребывала в неведении относительно того, как вести себя дальше и чего вообще он ожидает от нее, помимо самого очевидного. Она знала, что значит быть женой. Но любовницей?.. Эта роль была для нее внове, от нее отдавало чем-то экзотическим и безнравственно-притягательным. Что бы там ни говорила Лизбет, порядочные женщины Айлэма не вступают во внебрачные связи с другими мужчинами.
Однако отчаянная любовь к Тони – интересно, должна ли содержанка любить своего покровителя? – подвигла ее на то, чтобы довериться ему.
Впрочем, надевая через голову темно-синее платье мериносовой шерсти, которое купил Тони, и поправляя юбку, Дебора сказала себе, что в том, чтобы иметь богатого любовника, есть и свои хорошие стороны. Материал был просто первоклассный, У нее еще никогда не было столь изысканного туалета, а местная белошвейка оказалась настоящей волшебницей. Платье сидело безукоризненно. Тони приобрел для нее еще наряд кремового цвета, шляпку, перчатки, нижние юбки и даже пару домашних туфелек из мягкой кожи.
Но стоила ли вся эта роскошь доброго имени, которое она принесла в жертву?
Заколов последней булавкой свои безнадежно прямые волосы, которые она уложила в высокий шиньон на затылке, Дебора постаралась убедить себя в том, что все так или иначе образуется. По-другому быть просто не могло.
Взяв шляпку и перчатки, она вышла из комнаты и наткнулась на Стриклеров, которых Тони щедро одаривал за проявленное гостеприимство. Снаружи ждал экипаж, готовый отвезти их в Алдер-Хаус. На дверцах красовался графский герб.
– Это твой? – поинтересовалась она и тут же прикусила язык. Раз уж она взялась разыгрывать перед Стриклерами роль его супруги, то должна была бы узнать карету. Она допустила ошибку.
– Когда ты заболела, я отправил слугу в Йоркшир с наказом доставить его сюда, – поспешил Тони ей на выручку. – На случай, если бы пришлось срочно везти тебя в Лондон, чтобы получить медицинскую помощь, я хотел иметь под рукой самое быстрое средство передвижения.
Миссис Стриклер романтично вздохнула и закатила глаза. Ее супруг ничего не заметил – он был слишком занят пересчетом монет.
Слова Тони тронули Дебору.
– Ты сделал это для меня?
– Я достал бы для тебя луну с неба, – просто ответил он.
Кто знает, возможно, быть любовницей не так уж и плохо!
Рядом с каретой в ожидании вытянулись ливрейный слуга и кучер, одетые в цвета Бернелла, синий с золотом. Тони подал ей руку, помогая подняться в экипаж, снял шляпу и сел сам, заняв три четверти свободного пространства. Дебора не стала отодвигаться, но не могла не отметить, как он и здесь безо всяких усилий посягнул на ее личную свободу.
Тони постучал в крышу, подавая кучеру знак, что можно трогаться. Изнутри карета была отделана мореным дубом, а сиденья обиты мягкой кожей. Колеса оказались подпружинены еще лучше, чем у экипажа, который возил Дебору по Лондону.
Первые несколько минут она сидела тихо как мышка, опершись ладонями о сиденье и наслаждаясь мягким покачиванием кареты.
– Замечательно!
– Я рад, что тебе нравится. – Голос его прозвучал преувеличенно нейтрально.
Дебора подняла на него глаза. Тони внимательно и строго смотрел на нее. Да, он принадлежал ей, но не полностью.
– Тони, я не знаю, получится ли у меня, исправлюсь лил с этой ролью. Не в моих правилах попирать обычаи и устои общества.
Он откинулся в угол сиденья, словно ее слова задели его.
– И не в моих тоже.
Дебора едва не рассмеялась, снимая шляпку.
– Да вся твоя жизнь состоит из сплошного нарушения общепринятых правил. Не могу представить, чтобы ты чего-то боялся.
– Всякое бывало. – Тони снял шляпу и повесил ее на крюк над дверцей.
– И как же ты выходил из положения? – полюбопытствовала она. – Когда окружающие смотрели на тебя неодобрительно, что ты делал?
Впервые позволив себе расслабиться с того момента, как они сели в карету, Тони довольно улыбнулся.
– Я вел себя нагло и вызывающе, делая вид, что ничего не случилось. А что оставалось? Разумеется, имея дело с мужчинами, всегда приходится учитывать вероятность того, что придется защищать свою честь с оружием в руках. Умный человек подумает дважды, прежде чем бросить вызов записному дуэлянту.
– Не представляю себе, что смогла бы бросить кому-нибудь вызов, – призналась Дебора и добавила: – Особенно баронессе Алодии.
– Согласен, пистолетом или шпагой с ней не повоюешь. Иди ко мне, – позвал он, – отдохни в; моих объятиях, а потом попробуем вместе подобрать, ключик к этой гранд-даме.
Ну вот, начинается. Его первая просьба к ней в ранге любовницы… Дебора повиновалась. А ведь и в самом деле так приятно прижаться: к нему! Он обнял ее, словно намереваясь, защитить и уберечь, от окружающего мира, потом легонько коснулся губами ее волос.
– Не знаю, что бы я делал, если бы мне пришлось противостоять матронам Айлэма, – признался он. – С ними нелегко справиться.
Разумеется когда он держал ее в объятиях, все страхи и тревоги, включая и склонных к осуждению матрон, отступали далеко-далеко. Он бережно гладил ее по плечу, и от этого неспешного движения Дебора постепенно успокоилась.
– Они представляются мне выводком куриц, – заявил он.
– Куриц?
– Да, склочных наседок. Ну, ты понимаешь, глупых куриц, которые клюют один и тот же корм, в одно и то же время, а когда раздается громкий шум, то все одновременно поднимают головы и смотрят в ту сторону своими глазками-бусинками.
– Да, но они наверняка сочтут меня, мягко говоря, странной. Ведь у всех у них имеются мужья. – Не успели эти слова сорваться с ее губ; как она уже пожалела об этом. Дебора подняла голову. – Прости меня. Я еще не освоилась с новой для себя ролью любовницы.
В глубине его глаз: мелькнуло что-то похожее на, боль.
– Деб, если бы я мог все переиграть…
Она закрыла ему рот ладонью.
– Нет. Мы оба приняли решение. Просто обними меня, и все будет в порядке.
Тони крепко прижал ее к себе. Положив голову ему на грудь, она слушала, как сильно и ровно бьется его сердце.
– Кыш, – вдруг сказал он.
– Что? – Дебора подняла на него глаза.
– Кыш. Вот что ты должна была бы сказать матронам Айлэма. Именно это я сказал бы этим склочным курицам.
Дебора засмеялась. Она живо представила, как матроны сидят кружком во время очередного сборища у баронессы и сплетничают, а она говорит им «кыш».
– В чем дело? – с шутливым недовольством воскликнул Тони. – Ты сама сказала, что вызвать их на дуэль нельзя. А «кыш» – как раз то обращение, которого они заслуживают.
– «Кыш» ужасно глупое слово.
– А они ужасно глупые женщины.
– Они важные женщины, пользующиеся большим авторитетом, – запротестовала Дебора. – Они все замужем за важными джентльменами Долины.
Замужем.Она опять произнесла слово «замужем», и оно повисло между ними.
Тони понял, что она сожалеет о случившемся, что ей неловко и обидно. Дебора попыталась отодвинуться, но он крепче прижал ее к себе.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, – ответила она, но голос ее прозвучал тускло и безжизненно – даже для нее самой.
Однако Тони не стал придираться. Вместо этого он сменил тему.
– Тебе нужно отдохнуть. Я не хочу, чтобы болезнь вернулась. Не волнуйся ни о чем и предоставь все заботы мне.
Дебора постаралась расслабиться и отогнать тревогу. То ли ей вполне удалось задуманное, то ли он был прав, сказав, что ей нужно отдохнуть, но уже через несколько минут она крепко спала.
Проснувшись, она обнаружила, что по-прежнему лежит в объятиях Тони, который, вытянув ноги и устроившись поудобнее, задумчиво смотрел в окно. Похоже, мыслями он был далеко.
И все это время он ласково обнимал ее.
Дебора дала ему понять, что проснулась.
– Я ошибалась, говоря, что ты не знаешь, что такое любовь.
Тони пошевелился, снял перчатки, накрыл ее ладонь своею, и его рука оказалась в нескольких дюймах от соблазнительных холмиков ее груди.
– Просто ты научила меня любить. Как ты себя чувствуешь?
Прекрасно сознавая, что если она сделает хотя бы одно движение, то его рука соскользнет в вырез ее платья, Дебора прошептала:
– Спасибо, уже лучше.
Казалось, прошла целая вечность с той поры, как они в последний раз занимались любовью. Она положила руку ему на колено, чувствуя, как напряглись под тонким материалом бриджей его мускулы.
Тони бережно провел пальцами по чувствительной полоске кожи над линией ее лифа.
– Ты действительно чувствуешь себя намного лучше?
Дебора лишь молча кивнула в ответ – желание горячило ей кровь и затуманивало голову. Приподнявшись, она ласково коснулась губами его подбородка.
– Дебора… – прошептал Тони.
Она провела пальцами по его бедру и ощутила нарастающее возбуждение. Внизу живота у нее сладко заныло.
– Тони… – эхом откликнулась она и нашла губами его губы. Языки их встретились, и сомнения улетели прочь. Разум отступил, особенно когда его рука нашла ее грудь. Другой рукой он приподнял ее, усаживая к себе на колени. Она раздвинула ноги, и его рука скользнула ей под юбки. Дебора принялась судорожно распутывать узел его галстука. Он целовал ее в шею, поднимаясь все выше, к ушку, а его ловкие пальцы проникли внутрь нее.
Дебора резко выпрямилась от удивления… и восторга. Он бережно погладил ее, потом еще раз. Она напрягла мышцы, неотрывно глядя ему в глаза. Тони улыбнулся, довольный собой.
– У тебя очень хорошо получается, – сумела прошептать она задыхающимся голосом.
– О, полагаю, дополнительная практика мне не помешает, – возразил он.
Дебора лишь слабо застонала в ответ. Она хотела его. Прямо сейчас. И принялась возиться с пуговицами на его бриджах, пытаясь расстегнуть их.
Снаружи, на облучке, кучер сказал что-то лакею. Тони и Дебора замерли, внезапно вспомнив, что они не одни и что от слуг их отделяет только тонкая стенка кареты. Деб поймала взгляд Тони. Он лукаво улыбнулся и поцеловал ее в ключицу, поцелуй сюда, как он прекрасно знал, всегда заставлял ее прекратить сопротивление. Она застонала.
Он закрыл ей губы поцелуем и помог раздеть себя. Мир за стенами кареты продолжал жить своей жизнью, а они забыли обо всем на свете, отдавшись страсти. Одним умелым движением он вознес ее на такие вершины блаженства, что Дебора не заметила бы, если бы экипаж окружила целая армия матрон во главе с баронессой Алодией. Она должна была любой ценой закончить то, что они начали. Тони приподнял ее и медленно опустил на себя. Оба затаили дыхание, когда он до упора вошел в нее. Дебора начала двигаться, поначалу очень медленно. Она уже знала, что ему нравится и что нравится им обоим.
Ей отчаянно не хватало вот такой близости с ним. Все остальное, что лежало между ними, казалось сейчас глупым и несущественным, значение имела только естественная и глубокая потребность ощущать его рядом, в себе. Мягкое покачивание экипажа добавляло огня к их страсти, а присутствие слуг вносило дополнительный возбуждающий оттенок.
Тони потянул лиф ее платья вниз, чтобы освободить грудь, взял ее сосок губами и поцеловал – она готова была кричать от удовольствия, содрогаясь в сладких судорогах освобождения. Через несколько мгновений он присоединился к ней. Им пришлось сдерживать стоны и крики, пряча лица на груди друг друга, а потом, когда все закончилось, они долго не могли пошевелиться.
Мало-помалу к ним вернулась способность воспринимать окружающую действительность. Дебора услышала стук копыт лошадей, шорох колес, катившихся по дороге, и негромкие голоса слуг.
Тони поймал ее взгляд и улыбнулся, по-прежнему крепко обнимая ее руками за талию. Она обессилено прижалась к нему, чувствуя себя довольной и счастливой. Он ласково погладил ее по голове.
– Помни о том, что я люблю тебя.
Дебора лишь молча кивнула в ответ. Сил говорить у нее не было. Наконец она отстранилась от него и принялась приводить в порядок одежду. Тони сунул руку в карман и сказал:
– Вот, возьми.
Перед ней покачивалась золотая цепочка с рубиновым сердечком. Казалось, благородный металл изящного украшения светился сам по себе и жил собственной жизнью.
Дорогой подарок и время, которое он выбрал для того, чтобы вернуть его ей, обесценили происходящее.
Тони мгновенно уловил перемену в ее настроении.
– Это не плата.
– Да, я понимаю. – Дебора отвела глаза.
– Тогда в чем дело? – поинтересовался Тони.
Дебора взяла украшение и неторопливо застегнула его на шее.
– Я пока еще не свыклась со своим новым положением, – ответила она, испытывая слишком противоречивые чувства, чтобы их можно было выразить словами.
Тони явно остался неудовлетворен ее ответом, но у него хватило ума и такта не настаивать. Вместо этого он достал книгу и предложил:
– Может быть, почитаем немного?
Дебора, механически крутившая кулон, кивнула и отодвинулась в дальний угол сиденья, слушая его глубокий баритон. Она сама не могла понять, что с ней происходит. При этом она сознавала, что дороговизна подарка здесь ни при чем. Хотя слова Тони о том, что кулон – это не плата, встревожили ее. То, что раньше она отдавала свободно и безвозмездно, теперь имело свое денежное выражение.
Интересно, а Лизбет терзалась бы подобными сомнениями? Или Рейчел? В конце концов, она больше никому не была нужна.
Тони наклонился и положил руку ей на колено. Его пальцы, привыкшие держать шпагу, были сильными, красивыми и умелыми. Деборе стало неловко оттого, что она усомнилась в нем.
Она испытала нешуточное облегчение, когда два часа спустя карета замедлила ход, чтобы свернуть с дороги во двор ухоженной и опрятной гостиницы, где им предстояло провести ночь.
Из конюшни выбежали мальчишки, чтобы принять у них лошадей, а хозяин поспешил лично приветствовать именитого гостя. Владельца гостиницы звали Хадженс.
У него было огромное брюхо и круглая лысина с венчиком редких седых волос. Он очень старался угодить им. Тони первым выбрался из экипажа.
– Нам нужен отдых и хорошее угощение, Хадженс. Еда должна быть отменной. Постарайтесь не разочаровать меня.
– Есть замечательный фазан, – ответил владелец постоялого двора, – и вино, новый сорт, его только что привезли из Франции. Вкус просто божественный.
– Прекрасно, – равнодушно обронил Тони, не озаботившись даже узнать стоимость предлагаемого угощения. – Ужин на двоих в отдельной комнате, будьте любезны.
– Будет исполнено, милорд.
Тони обернулся, чтобы помочь Деборе сойти, и увидел, что она не спешит показываться на людях, медленно завязывая ленты шляпки.
– Что-то случилось? – негромко спросил он.
– Нужно ли делать вид, что я твоя жена?
Вопрос был задан гораздо более резким тоном, чем следовало, и она тут же пожалела об этом.
Тони был недоволен, тем не менее, не стал уклоняться от ответа.
– Я уверен, что в этом нет необходимости. Хороший владелец постоялого двора всегда умеет держать язык за зубами.
– М-м… полагаю, моя провинциальная наивность дает себя знать. – Дебора не смогла удержаться от язвительной реплики.
– Это не наивность, а разумная осторожность, – поправил Тони и, поднеся ее руку к губам, поцеловал. – А теперь пойдем, любовь моя.
Перед лицом его олимпийского спокойствия Дебора старалась вести себя достойно. Она не понимала, что за дух противоречия вселился в нее, не понимала, почему не может спокойно реагировать на происходящее. Внутри все сильнее разгоралось недовольство своим положением и тем, что он не может безраздельно принадлежать ей одной.
Тони проводил ее в гостиницу. Хадженс, беспрестанно кланяясь и рассыпаясь в комплиментах, показывал дорогу. Он провел их по длинному узкому коридору, с одной стороны которого располагалась кухня, а с другой – пивной бар.
– Последние несколько дней дела идут очень хорошо, – рассказывал владелец гостиницы. – В Коннор-Филдз, всего в часе езды верхом отсюда, проводились скачки. Разумеется, большая часть гостей уже разъехалась, но на этой неделе мы не могли пожаловаться на отсутствие постояльцев. Все комнаты были заняты.
Словно чтобы подчеркнуть его слова, из бара вышел джентльмен, главной достопримечательностью которого был багровый нос пьяницы. Он моментально узнал Тони.