время пожить среди них.
- Сегодня все уладится. Завтра вы переселитесь. Моя жена вчера ходила
целовать палец святого Петра.
Машины шли сплошняком, потоки мелюзги - "весп", "фиатов", "рено" - с
ревом катили на них с обеих сторон, и хоть бы одна затормозила, дала им
перейти дорогу. С риском для жизни они перебрались на другую сторону. На
остановке, едва автобус свернул к обочине, толпа рванула к дверям. Народу
натолкалось столько, что задние двери не закрылись, четверо повисло на
подножке. "Все это я мог иметь и на Таймс-сквер", - подумал Карл.
* * *
Через полчаса они добрались до просторной, обсаженной деревьями улицы в
нескольких минутах ходьбы от остановки автобуса. Бевилаква показал ему
желтый жилой дом на ближайшем углу. Множество лоджий, подоконники уставлены
цветочными горшками, ящиками с плющом, обвившим стены. Хотя на Карла дом
произвел сильное впечатление, он запретил себе и думать об этом.
Бевилаква нервически нажал звонок - вызвал привратника. И снова
принялся поглаживать горб деревянной фигурки. Из подвала вышел плотного
сложения мужчина в синем халате. Мясистое лицо, черные усищи. Бевилаква
сказал ему, какую квартиру они хотят посмотреть.
- Ничего не выйдет, - ответил привратник. - У меня нет ключа.
- Начинается, - буркнул Карл.
- Наберитесь терпения, - посоветовал Бевилаква.
Он заговорил с привратником на непонятном Карлу диалекте. Привратник
ответил ему пространной речью на том же диалекте.
- Пойдемте наверх, - сказал Бевилаква.
- Куда наверх?
- К той даме, я же вам о ней говорил - секретарше из нашей конторы. Она
живет на втором этаже. Мы спокойненько посидим у нее, пока не добудем ключ
от квартиры.
- И где же он?
- Привратник в точности не знает. Он говорит, что это квартира одной
contessa {графини (итал.).}, но она пустила в нее своего хахаля. Теперь
графиня выходит замуж и попросила хахаля съехать, а он прихватил ключ с
собой.
- Да, задачка будет не из простых.
- Привратник позвонит поверенному графини - он ведает всеми ее делами.
У него наверняка есть запасной ключ. Пока привратник будет звонить, мы
посидим у миссис Гаспари. Она сварит нам кофе по-американски. И с ее мужем
вы тоже сойдетесь - он работает в американской фирме.
- Бог с ним, с кофе, - сказал Карл. - Неужели никак нельзя хоть глянуть
на эту квартиру? Откуда я знаю, а вдруг и ждать не стоит. Квартира ведь на
первом этаже, наверное, можно заглянуть в окна?
- Окна закрыты ставнями, которые открываются только изнутри.
Они поднялись к секретарше. Секретарша, брюнетка лет тридцати с
потрясающе красивыми ногами, улыбалась, обнажая в улыбке скверные зубы.
- Квартиру эту стоит смотреть?
- Она точь-в-точь такая же, как моя, и вдобавок при ней есть садик,
Хотите посмотреть мою?
- Если позволите.
- Прошу.
Она показала ему всю квартиру. Бевилаква не пожелал покинуть диван в
гостиной, где он пристроился с намокшим портфелем на коленях. Щелкнув
замками, он достал из портфеля ломоть хлеба, стал вдумчиво его жевать.
Тут уж Карл перестал скрывать от себя, что квартира ему нравится. Дом
был сравнительно новый, явно построенный после войны. Досадно, конечно, что
спальня всего одна, но ее они отдадут ребятам, а сами будут спать на тахте в
гостиной. Из застекленной лоджии выйдет отличный кабинет. Он выглянул из
окна спальни, под ним был разбит садик - вот где раздолье ребятам.
- За квартиру и правда просят сорок пять тысяч? - спросил он.
- Совершенно верно.
- И она меблирована?
- С отменным вкусом.
- Почему графиня просит за нее так мало?
- У нее голова не тем занята, - прыснула миссис Гаспари. - Смотрите-ка,
дождь кончился, вышло солнце. Это хорошая примета. - Она подошла чуть не
вплотную к Карлу.
"Ну а для нее-то какой здесь интерес?" - подумал Карл и тут вспомнил,
что ей причитается доля от бевилаквиных жалких трех процентов.
Губы его помимо воли зашевелились. Он и хотел бы не творить заклинаний,
но ничего не мог с собой поделать. Стоило ему кончить заклинать судьбу, как
он тут же начинал все сначала. Квартира замечательная, о таком садике для
ребят можно только мечтать. Плата гораздо ниже, чем он рассчитывал.
В гостиной Бевилаква беседовал с привратником.
- Привратник не дозвонился поверенному, - подавленно сказал он.
- Попробую-ка я, - сказала миссис Гаспари. Привратник дал ей телефон и
ушел. Она набрала номер поверенного, но ей сообщили, что сегодня его больше
не будет на работе. Она спросила номер его домашнего телефона и позвонила
ему домой. Короткие гудки. Подождав минуту, она снова набрала номер.
Бевилаква достал из портфеля два мелких жестких яблочка, одно протянул
Карлу. Карл покачал головой. Итальянец очистил яблоки перочинным ножом, съел
оба. Кожуру и огрызки бросил в портфель, щелкнул замками.
- А что, если снять дверь? - предложил Карл. - Ведь не так уж трудно
вывинтить петли?
- Петли по ту сторону двери, - сказал Бевилаква.
- Я сильно сомневаюсь, что графиня согласится сдать вам квартиру, -
оторвалась от телефона миссис Гаспари, - если вы вломитесь в нее.
- Будь этот хахаль здесь, - сказал Бевилаква, - я бы ему шею свернул,
чтобы в другой раз неповадно было красть ключи.
- Все еще занято, - сказала миссис Гаспари.
- Где живет графиня? - спросил Карл. - Что, если мне съездить к ней на
такси?
- По-моему, она недавно переехала, - сказала миссис Гаспари. - У меня
был ее прежний адрес, а теперешнего нет.
- Привратник его знает?
- Не исключено.
Она позвонила привратнику по внутреннему телефону, но он отказался дать
адрес, дал только номер телефона. Им ответила горничная, сказала, что
графини нет дома; тогда они позвонили поверенному, но и на этот раз не
смогли дозвониться. Карл уже начал беситься.
Миссис Гаспари позвонила телефонистке, назвала графинин номер телефона
и попросила сообщить ее домашний адрес. Телефонистка нашла старый адрес, а
новый у нее куда-то запропастился.
- Глупая история, - сказала миссис Гаспари. И снова набрала номер
поверенного.
- Дозвонилась, - объявила она, отведя трубку в сторону. - Buon giorno,
Avvocato {Добрый день, господин поверенный (итал.).}. - Голос у нее был сама
сладость.
Карл слышал, как она спрашивает поверенного, нет ли у него запасного
ключа, поверенный отвечал ей минуты три, не меньше.
Она брякнула трубку на рычаг.
- У него нет ключа. По всей видимости, второго ключа вообще нет.
- К черту, с меня довольно. - Карл встал. - Я возвращаюсь в Соединенные
Штаты.
Снова хлынул дождь. Раскат грома расколол небо, и Бевилаква, в ужасе
выпустив из рук портфель, вскочил.
* * *
- Все, я пас, - сказал Карл Норме на следующее утро. - Позвони агентам,
скажи, что мы готовы платить семьдесят пять тысяч. Нам надо во что бы то ни
стало выбраться из этой дыры.
- Не раньше, чем мы поговорим с графиней. Я расскажу ей, как мы
бедствуем, разжалоблю ее.
- Это ничего не даст - ты только попадешь в неловкое положение, -
предостерег ее Карл.
- И все равно, прошу тебя, позвони ей.
- У меня нет ее телефона. Я не догадался его узнать.
- Разыщи его. Ты же у нас занимаешься изысканиями - тебе и карты в
руки.
Он решил попросить графинин телефон у миссис Гаспари, но вспомнил, что
она на работе, а ее рабочего телефона у него нет. Восстановив в памяти
графинин адрес, он нашел по справочнику телефон привратника. Позвонил ему и
попросил адрес графини и номер ее телефона.
- Я вам перезвоню, - сказал привратник, не прекращая жевать. - Дайте
мне ваш номер.
- Не стоит. Дайте мне ее номер телефона, не тратьте времени зря.
- Графиня мне строго-настрого заказала давать ее телефон чужим людям.
Ей потом обрывают телефон.
- Я не чужой человек. Я хочу снять ее квартиру. Привратник откашлялся.
- Где вы остановились?
- В гостинице "Сестра Цецилия".
- Через пятнадцать минут я вам перезвоню.
- Будь по-вашему. - И Карл назвал привратнику свою фамилию.
Через сорок минут зазвонил телефон, Карл взял трубку.
- Pronto.
- Синьор Шнейдер? - сказал мужской, слегка пискливый голос.
- Я у телефона.
- Разрешите представить, - без запинки, хоть и не без акцента сказал
мужчина. - Я Альдо Де Веккис. Я получил бы удовольствие поговорить с вами
лично.
- Вы квартирный агент?
- Не именно так, но дело зайдет о квартире графини. Я ее бывший житель.
- Тот, у кого ключ? - вырвалось у Карла.
- Это так есть.
- Где вы теперь?
- Под низом, в передней.
- Прошу вас, поднимитесь в наш номер.
- Простите, но если вы разрешите, я выберу говорить с вами здесь.
- Спускаюсь.
- Любовник явился, - сказал он Норме.
- О господи!
Он кинулся к лифту. В вестибюле его ждал тощий субъект в зеленом
костюме, с брюками-дудочками. Лет около сорока, мелкие черты лица,
лоснящиеся черные волосы, шляпа, заломленная с немыслимой лихостью. И хотя
воротник рубашки у него обмахрился, выглядел он франтом. От него
распространялся сильный запах одеколона.
- Де Веккис. - Он отвесил поклон. Лицо попорчено оспой, глаза бегают.
- Я - Карл Шнейдер. Как вы узнали мой телефон?
Де Веккис, похоже, пропустил вопрос мимо ушей.
- Я надеюсь, вам нравится пребывать у нас.
- Мне бы понравилось у вас еще больше, будь у меня где жить.
- Именно так. Какое впечатление вы выносите из Италия?
- Очень славные люди у вас.
- Их у нас водится слишком много. - Глаза Де Веккиса бегали по
сторонам. - Где у нас имеется вероятность поговорить? У меня не много
времени.
- Ну что ж. - Карл указал на комнатушку, где постояльцы писали письма.
- Прошу сюда.
Они прошли к единственному в комнате столу, сели. Де Веккис сунул руку
в карман, очевидно, за сигаретой, но ничего оттуда не вынул.
- Я не буду затрачивать ваше время, - сказал он. - Вы хотите квартиру,
которую повидали вчера? Я хочу, чтобы вы ее получили: она очень желанная. У
нее также есть розовый сад. Летом, когда в Риме очень горячий вечер, он
причинит вам радость. Но я пойду прямо к практическому делу. Вы не
возражаете вложить не очень много денег, чтобы иметь право входа?
- Это вы о ключе? - и без того знал, но не удержался от вопроса.
- Именно так. Говоря правду, я сейчас стесняюсь в средствах. Прибавьте
психологические тяжести, продукт разрыва с женщиной нелегкого поведения.
Представляю вам рисовать себе мое состояние. Вопреки этому я предлагаю вам
симпатичную квартиру и, насколько я знаю, спрашиваю не высокие деньги для
американца. Я уверен, это имеет для вас стоимость? - попытался улыбнуться,
но улыбка умерла, не успев родиться.
- Я аспирант, специалист по итальянской философии, - сказал Карл. - Я
приехал в Италию, чтобы написать докторскую, и все свои сбережения вложил в
эту поездку. На моем иждивении жена и двое детей.
- Я слушал, ваше правительство весьма расщедрилось на фулбрайтовские
стипендии.
- Вы меня не так поняли. Я не получаю стипендии.
- Как бы там ни бывало, - Де Веккис забарабанил пальцами по столу, - но
я запрашиваю за ключ восемьдесят пять тысяч.
Не щадя его чувств, Карл расхохотался.
- Не понимаю. Карл встал.
- Я запрашиваю лишнюю цену?
- Немыслимую.
Де Веккис нервически потер лоб.
- Очень хорошо, раз не все из американцев богатые - вы видите, я не
пристрастный, - я сокращаю цену напополам. За сорок тысяч лир, менее
месячной платы, я даю вам ключ.
- Благодарю покорно. Этот номер не пройдет.
- Что это? Я не понял ваши выражения.
- Мне это не по карману. Мне еще придется платить комиссионные агенту.
- Вот что? Если так, вам необходимо плевать на него. Я выдам приказ
привратнику, и он допустит вас сразу переехать. Сегодня же вечером, если у
вас будет такое пожелание. Поверенный графини составит соглашение. И хотя
любовникам графини с ней нелегко, жителям с ней хорошо.
- Я и рад бы плюнуть на агента, - сказал Карл, - да не могу.
Де Веккис пожевал губу.
- Я сокращаю до двадцати пяти тысяч, - сказал он, - но это мое
полностью последнее слово.
- Благодарю, не стоит. Я не унижусь до взятки.
Де Веккис встал, его мелкое, с кулачок, лицо окаменело, помертвело.
- Такой народ, как вы, и заталкивает нас в руки коммунистов. Вы лезете
из кожи наружу, чтобы купить нас: наши голоса, нашу культуру, и еще рискуете
говорить о взятках. - Выскочил в вестибюль - и был таков.
Через пять минут раздался телефонный звонок:
- Пятнадцать тысяч, ниже я не могу опуститься. - Голос у него совсем
сел.
- Ни цента, - сказал Карл. Норма вытаращила на него глаза. Де Веккис
бросил трубку.
* * *
Позвонил привратник. Перевернул весь дом, сказал он, но графинин адрес
не отыскался.
- Ну а как насчет номера ее телефона? - спросил Карл.
- У нее изменился телефон, когда она переехала. И у меня перепутались
эти два телефона - новый и старый.
- Послушайте, - сказал Карл. - Я расскажу графине, Что вы подослали ко
мне Де Веккиса вести переговоры насчет ее квартиры.
- Интересно, это как же вы ей расскажете: вы не знаете ее телефона, -
полюбопытствовал привратник. - Его нет в справочнике.
- Узнаю у миссис Гаспари, когда она придет с работы, позвоню графине и
расскажу, чем вы тут занимаетесь.
- А чем я занимаюсь? Ну скажите, чем.
- Вы подослали ко мне ее бывшего любовника, от которого она хочет
избавиться, чтобы он выманил у меня деньги: заставил заплатить за то, к чему
никакого касательства не имеет, то есть за графинину квартиру.
- Зачем же так, давайте как-нибудь договоримся, - сказал привратник.
- Если вы сообщите мне адрес графини, я дам вам тысячу лир. - У Карла
уже язык не ворочался.
- И тебе не стыдно? - бросила ему Норма, оторвавшись от раковины, где
она затеяла постирушку.
- Надо бы набавить, - канючил привратник.
- Только после переезда.
Привратник сообщил ему фамилию графини и ее новый адрес.
- Только не говорите, как вы его узнали.
Карл побожился, что не скажет.
Опрометью бросился вон из гостиницы, сел в такси и поехал на другой
берег Тибра в пригород, на виа Кассиа.
Горничная графини впустила Карла в ошеломляющие своей роскошью
апартаменты, с мозаичными полами, золоченой мебелью и мраморным бюстом
прадеда графини в передней, где его оставили дожидаться хозяйки. Минут через
двадцать графиня, невзрачная дама за пятьдесят, с вытравленными перекисью
волосами, черными бровями, в коротеньком, в обтяжку платье, вышла к нему.
Руки у нее были морщинистые, зато бюст необъятный, и благоухала она как
целая клумба роз.
- Попрошу вас побыстрее изложить, что вам нужно, - сказала она
раздраженно. - Масса дел. Подготовка к моей свадьбе в полном разгаре.
- Графиня, - сказал Карл, - извините, что я так бесцеремонно ворвался к
вам, но мы с женой испытываем жестокую нужду в квартире, а мне известно, что
у вас пустует квартира на виа Тиррено. Я американец, изучаю итальянскую
жизнь и нравы. Вот уже без малого месяц, как мы в Италии, и до сих пор живем
в третьеразрядной гостинице. Жена совсем замучилась. Ребята жестоко
простужены. Я охотно заплачу пятьдесят тысяч лир вместо назначенных вами
сорока пяти, если вы будете так добры и разрешите нам переехать сегодня же.
- Не забывайтесь, - сказала графиня. - Я родом из славящейся своей
честностью семьи. Не пытайтесь меня подкупить.
Карл вспыхнул.
- Я хотел доказать на деле, что у меня самые добрые намерения.
- Как бы там ни было, моей недвижимостью ведает мой поверенный.
- У него нет ключа.
- Почему?
- Его унес прежний жилец.
- Вот дурак, - сказала она.
- У вас случайно нет запасного ключа?
- Я никогда не завожу запасных ключей. С ними одна морока - никогда не
знаешь, какой от чего.
- А нельзя ли заказать ключ?
- Спросите моего поверенного.
- Я звонил ему сегодня утром - его нет в городе. С вашего позволения,
графиня, я решусь сделать одно предложение. Нельзя ли взломать окно или
дверь? Расходы на починку я возьму на себя.
Глаза графини полыхнули.
- Ни в коем случае, - сказала она заносчиво. - Разрушения моей
собственности я не потерплю. Хватит с нас разрушений - мы ими сыты по горло.
Вы, американцы, понятия не имеете, что нам пришлось испытать.
- Зато у вас будет положительный жилец - неужели это доя вас ничего не
значит? Зачем квартире пустовать? Скажите только слово, и через час я
привезу деньги.
- Приходите через две недели, молодой человек, тогда у меня кончится
медовый месяц.
- Через две недели я, может быть, испущу дух, - сказал Карл.
Графиня рассмеялась.
На улице он столкнулся с Бевилаквой. Фонарь под глазом Бевилаквы
дополняло удрученное выражение лица.
- Вы меня предали, так надо понимать? - пресекающимся голосом спросил
итальянец.
- Что значит "предал"? Вы что, Иисус Христос?
- До меня дошло, что вы ходили к Де Веккису, упрашивали его отдать вам
ключ - хотели переехать тайком от меня.
- Подумайте сами, как я мог бы скрыть от вас свой переезд, если
квартира вашей приятельницы миссис Гаспари прямо над графининой? Едва я
перееду, она кинется звонить вам, и вы сломя голову примчитесь за своей
долей.
- Правда ваша, - сказал Бевилаква. - Я как-то не сообразил.
- Кто поставил вам фонарь под глазом? - спросил Карл.
- Де Веккис. Сильный, черт. Я встретил его у дверей квартиры, попросил
ключ. Мы схватились, он заехал мне локтем в глаз. Как ваши переговоры с
графиней?
- Не очень удачно. Вы пойдете к ней?
- Вряд ли.
- Пойдите к ней и, ради всего святого, попросите разрешить мне
переехать. Соотечественника она скорее послушает.
- Лучше я сяду на ежа, - сказал Бевилаква.
* * *
Ночью Карлу приснилось, что они переехали из гостиницы в графинину
квартиру. Дети резвятся в саду среди роз. Утром он решил пойти к привратнику
и предложить ему десять тысяч лир, если тот сделает новый ключ, а уж как они
это устроят - будут снимать дверь или не будут, - не его печаль.
Когда он подошел к дверям квартиры, перед ней уже стояли Бевилаква с
привратником, а какой-то щербатый тип ковырял в замке изогнутой проволочкой.
Через две минуты замок щелкнул, дверь открылась.
Они переступили порог - и у них перехватило дыхание. Совершенно убитые,
они переходили из комнаты в комнату. Мебель была изрублена, притом тупым
топором. Над вспоротым диваном дыбились пружины. Ковры изрезаны, посуда
разбита, книги изорваны на мелкие клочки, а клочки раскиданы по полу. Белые
стены все, за исключением одной, в гостиной, залиты красным вином, а та
исписана нецензурными словами на шести языках, аккуратнейшим образом
выведенными огненного цвета помадой.
- Mamma mia {Ой, мамочки! (итал.).}. - Щербатый слесарь осенил себя
крестным знамением.
Привратник позеленел на глазах. Бевилаква залился слезами.
На пороге возник Де Веккис в неизменном лягушачьем костюме.
- Ессо la chiave! {Вот он ключ! (итал.).} - Он ликующе потрясал ключом
над головой.
- Мошенник! - завопил Бевилаква. - Мразь! Чтоб тебе сгнить! Он только и
думает, как бы погубить меня, - крикнул он Карлу. - А я - его! Иначе мы не
можем.
- Не верю, - сказал Карл. - Я люблю эту страну.
Де Веккис запустил в них ключом и бросился наутек. Бевилаква - глаза
его пламенели ненавистью - увернулся, и ключ угодил Карлу прямо в лоб,
оставив отметину, которая, сколько он ни тер, никак не желала сходить.
Перевод В. Голышева
Тонкое тиканье тусклых часов стихло. Мендель, дремавший в потемках,
проснулся от страха. Он прислушался, и боль возобновилась. Он натянул на
себя холодную одежду ожесточения и терял минуты, сидя на краю кровати.
- Исаак, - прошептал наконец.
В кухне Исаак, раскрыв удивленный рот, держал на ладони шесть земляных
орехов. Положил их по одному на стол: один... два... девять.
По одному собрал орехи и стал в двери. Мендель в просторной шляпе и
длинном пальто все еще сидел на кровати. Исаак насторожил маленькие глаза и
ушки; густые волосы седели у него на висках.
- Schlaf {Спать (идиш).}, - сказал он гнусаво.
- Нет, - буркнул Мендель. Он встал задыхаясь. - Идем, Исаак.
Он завел свои старые часы, хотя от вида смолкшего механизма его
замутило.
Исаак захотел поднести их к уху.
- Нет, поздно уже. - Мендель аккуратно убрал часы. В ящике стола он
нашел бумажный пакет с мятыми долларами и пятерками и сунул в карман пальто.
Помог надеть пальто Исааку.
Исаак поглядел в темное окно, потом в другое. Мендель смотрел в оба
пустых окна.
Они медленно спускались по сумрачной лестнице -
Мендель первым, Исаак сзади, наблюдая за движущимися тенями на стене.
Одной длинной тени он протянул земляной орех.
- Голодный.
В вестибюле старик стал смотреть на улицу через тонкое стекло.
Ноябрьский вечер был холоден и хмур. Открыв дверь, он осторожно высунулся. И
сразу закрыл ее, хотя ничего не увидел.
- Гинзбург, что вчера ко мне приходил, - шепнул он на ухо Исааку.
Исаак всосал ртом воздух.
- Знаешь, про кого я говорю? Исаак поскреб пятерней подбородок.
- Тот, с черной бородой. Не разговаривай с ним, а если он тебя позовет,
не ходи. Исаак застонал.
- Молодых людей он не так беспокоит, - добавил Мендель подумав.
Было время ужина, улица опустела, но витрины тускло освещали им дорогу
до угла. Они перешли безлюдную улицу и двинулись дальше. Исаак с радостным
криком показал на три золотых шара. Мендель улыбнулся, но, когда они дошли
до ломбарда, сил у него не осталось совсем.
Рыжебородый, в роговых очках хозяин ломбарда ел в тылу лавки сига. Он
вытянул шею, увидел их и снова уселся - хлебать чай.
Через пять минут он вышел в лавку, промокая расплющенные губы большим
белым платком.
Мендель, тяжело дыша, вручил ему потертые золотые часы. Хозяин поднял
очки на лоб и вставил в глаз стаканчик с лупой. Он перевернул часы.
- Восемь долларов.
Умирающий облизнул потрескавшиеся губы.
- Я должен иметь тридцать пять.
- Тогда иди к Ротшильду.
- Они стоили мне шестьдесят.
- В девятьсот пятом году.
Хозяин вернул часы. Они перестали тикать. Мендель медленно завел их.
Они затикали глухо.
- Исаак должен поехать к моему дяде - мой дядя живет в Калифорнии.
- У нас свободная страна, - сказал хозяин ломбарда.
Исаак, глядя на банджо, тихо заржал.
- Что с ним? - спросил хозяин.
- Восемь так восемь, - забормотал Мендель, - но где я достану к ночи
остальные? Сколько за мое пальто и шляпу? - спросил он.
- Не возьму.
Хозяин ушел за стеллаж и выписал квитанцию. Он запер часы в ящик стола,
но Мендель все равно слышал их тиканье.
На улице он засунул восемь долларов в пакет, а потом принялся искать в
карманах бумажку с адресом. Нашел и, щуря глаза, прочел под уличным фонарем.
Когда они тащились к метро, Мендель показал на окропленное небо.
- Исаак, смотри, сколько сегодня звезд.
- Яйца, - сказал Исаак.
- Сначала мы поедем к мистеру Фишбейну, а потом мы пойдем есть.
Они вышли из метро на севере Манхеттена и вынуждены были пройти
несколько кварталов, прежде чем нашли дом Фишбейна.
- Настоящий дворец, - пробормотал Мендель, предвкушая минуты тепла.
Исаак смущенно смотрел на тяжелую дверь дома.
Мендель позвонил. Дверь открыл слуга с длинными бакенбардами и сказал,
что мистер Фишбейн с женой обедают и никого не принимают.
- Пусть он обедает с миром, но мы подождем, чтобы он кончил.
- Приходите завтра утром. Завтра утром он с вами поговорит. Он не
занимается благотворительными делами так поздно вечером.
- Благотворительностью я не интересуюсь...
- Приходите завтра.
- Скажи ему, что тут жизнь или смерть.
- Чья жизнь или смерть?
- Если не его, так, наверно, моя.
- Вы всегда такой остроумный?
- Посмотри мне в лицо, - велел Мендель, - и скажи, есть у меня время до
завтра?
Слуга долгим взглядом посмотрел на него, потом на Исаака и неохотно
впустил их в дом. Огромный вестибюль с высоким потолком, толстым цветастым
ковром, пышными шелковыми драпировками, мраморной лестницей был весь увешан
картинами.
В маленьких лакированных туфлях, с салфеткой, заткнутой в смокинг, по
лестнице легко сбежал мистер Фишбейн - пузатый, лысый, с волосатыми
ноздрями. Он остановился на пятой от низу ступеньке и оглядел пришельцев.
- Кто приходит в пятницу вечером к человеку, у которого гости, и портит
ему ужин?
- Извините, мистер Фишбейн, что я вас обеспокоил, - сказал Мендель. -
Если бы я не пришел сегодня, завтра я бы уже не пришел.
- Без дальнейших предисловий, пожалуйста, изложите ваше дело. Я
проголодался.
- Голодный, - заныл Исаак. Фишбейн поправил пенсне.
- Что с ним такое?
- Это мой сын Исаак. Такой он всю жизнь. Исаак захныкал.
- Я отправляю его в Калифорнию.
- Мистер Фишбейн не оплачивает частных туристских поездок.
- Я больной человек, сегодня ночью он должен уехать к моему дяде Лео.
- Я никогда не занимаюсь неорганизованной благотворительностью, но если
вы голодны, я приглашу вас вниз на кухню. Сегодня у нас курица с
фаршированными кишками.
- Я прошу только тридцать пять долларов на поезд до Калифорнии, где
живет мой дядя. Остальные у меня уже есть.
- Кто ваш дядя? Сколько лет этому человеку?
- Восемьдесят один год, он прожил долгую жизнь.
Фишбейн рассмеялся.
- Восемьдесят один год, и вы посылаете ему этого полоумного?
Мендель замахал руками и закричал:
- Пожалуйста, без обзываний.
Фишбейн вежливо согласился.
- Где открыта дверь, там мы входим в дом, - сказал больной Мендель. -
Если вы будете так добры и дадите мне тридцать пять долларов, Бог
благословит вас. Что такое тридцать пять долларов для мистера Фишбейна?
Ничто. Для меня, для моего мальчика это все.
Фишбейн выпрямился во весь рост.
- Частных пожертвований я не делаю - только организациям. Такова моя
твердая линия.
Мендель, хрустя суставами, опустился на колени.
- Прошу вас, мистер Фишбейн, если не тридцать пять, то хотя бы
- Сегодня все уладится. Завтра вы переселитесь. Моя жена вчера ходила
целовать палец святого Петра.
Машины шли сплошняком, потоки мелюзги - "весп", "фиатов", "рено" - с
ревом катили на них с обеих сторон, и хоть бы одна затормозила, дала им
перейти дорогу. С риском для жизни они перебрались на другую сторону. На
остановке, едва автобус свернул к обочине, толпа рванула к дверям. Народу
натолкалось столько, что задние двери не закрылись, четверо повисло на
подножке. "Все это я мог иметь и на Таймс-сквер", - подумал Карл.
* * *
Через полчаса они добрались до просторной, обсаженной деревьями улицы в
нескольких минутах ходьбы от остановки автобуса. Бевилаква показал ему
желтый жилой дом на ближайшем углу. Множество лоджий, подоконники уставлены
цветочными горшками, ящиками с плющом, обвившим стены. Хотя на Карла дом
произвел сильное впечатление, он запретил себе и думать об этом.
Бевилаква нервически нажал звонок - вызвал привратника. И снова
принялся поглаживать горб деревянной фигурки. Из подвала вышел плотного
сложения мужчина в синем халате. Мясистое лицо, черные усищи. Бевилаква
сказал ему, какую квартиру они хотят посмотреть.
- Ничего не выйдет, - ответил привратник. - У меня нет ключа.
- Начинается, - буркнул Карл.
- Наберитесь терпения, - посоветовал Бевилаква.
Он заговорил с привратником на непонятном Карлу диалекте. Привратник
ответил ему пространной речью на том же диалекте.
- Пойдемте наверх, - сказал Бевилаква.
- Куда наверх?
- К той даме, я же вам о ней говорил - секретарше из нашей конторы. Она
живет на втором этаже. Мы спокойненько посидим у нее, пока не добудем ключ
от квартиры.
- И где же он?
- Привратник в точности не знает. Он говорит, что это квартира одной
contessa {графини (итал.).}, но она пустила в нее своего хахаля. Теперь
графиня выходит замуж и попросила хахаля съехать, а он прихватил ключ с
собой.
- Да, задачка будет не из простых.
- Привратник позвонит поверенному графини - он ведает всеми ее делами.
У него наверняка есть запасной ключ. Пока привратник будет звонить, мы
посидим у миссис Гаспари. Она сварит нам кофе по-американски. И с ее мужем
вы тоже сойдетесь - он работает в американской фирме.
- Бог с ним, с кофе, - сказал Карл. - Неужели никак нельзя хоть глянуть
на эту квартиру? Откуда я знаю, а вдруг и ждать не стоит. Квартира ведь на
первом этаже, наверное, можно заглянуть в окна?
- Окна закрыты ставнями, которые открываются только изнутри.
Они поднялись к секретарше. Секретарша, брюнетка лет тридцати с
потрясающе красивыми ногами, улыбалась, обнажая в улыбке скверные зубы.
- Квартиру эту стоит смотреть?
- Она точь-в-точь такая же, как моя, и вдобавок при ней есть садик,
Хотите посмотреть мою?
- Если позволите.
- Прошу.
Она показала ему всю квартиру. Бевилаква не пожелал покинуть диван в
гостиной, где он пристроился с намокшим портфелем на коленях. Щелкнув
замками, он достал из портфеля ломоть хлеба, стал вдумчиво его жевать.
Тут уж Карл перестал скрывать от себя, что квартира ему нравится. Дом
был сравнительно новый, явно построенный после войны. Досадно, конечно, что
спальня всего одна, но ее они отдадут ребятам, а сами будут спать на тахте в
гостиной. Из застекленной лоджии выйдет отличный кабинет. Он выглянул из
окна спальни, под ним был разбит садик - вот где раздолье ребятам.
- За квартиру и правда просят сорок пять тысяч? - спросил он.
- Совершенно верно.
- И она меблирована?
- С отменным вкусом.
- Почему графиня просит за нее так мало?
- У нее голова не тем занята, - прыснула миссис Гаспари. - Смотрите-ка,
дождь кончился, вышло солнце. Это хорошая примета. - Она подошла чуть не
вплотную к Карлу.
"Ну а для нее-то какой здесь интерес?" - подумал Карл и тут вспомнил,
что ей причитается доля от бевилаквиных жалких трех процентов.
Губы его помимо воли зашевелились. Он и хотел бы не творить заклинаний,
но ничего не мог с собой поделать. Стоило ему кончить заклинать судьбу, как
он тут же начинал все сначала. Квартира замечательная, о таком садике для
ребят можно только мечтать. Плата гораздо ниже, чем он рассчитывал.
В гостиной Бевилаква беседовал с привратником.
- Привратник не дозвонился поверенному, - подавленно сказал он.
- Попробую-ка я, - сказала миссис Гаспари. Привратник дал ей телефон и
ушел. Она набрала номер поверенного, но ей сообщили, что сегодня его больше
не будет на работе. Она спросила номер его домашнего телефона и позвонила
ему домой. Короткие гудки. Подождав минуту, она снова набрала номер.
Бевилаква достал из портфеля два мелких жестких яблочка, одно протянул
Карлу. Карл покачал головой. Итальянец очистил яблоки перочинным ножом, съел
оба. Кожуру и огрызки бросил в портфель, щелкнул замками.
- А что, если снять дверь? - предложил Карл. - Ведь не так уж трудно
вывинтить петли?
- Петли по ту сторону двери, - сказал Бевилаква.
- Я сильно сомневаюсь, что графиня согласится сдать вам квартиру, -
оторвалась от телефона миссис Гаспари, - если вы вломитесь в нее.
- Будь этот хахаль здесь, - сказал Бевилаква, - я бы ему шею свернул,
чтобы в другой раз неповадно было красть ключи.
- Все еще занято, - сказала миссис Гаспари.
- Где живет графиня? - спросил Карл. - Что, если мне съездить к ней на
такси?
- По-моему, она недавно переехала, - сказала миссис Гаспари. - У меня
был ее прежний адрес, а теперешнего нет.
- Привратник его знает?
- Не исключено.
Она позвонила привратнику по внутреннему телефону, но он отказался дать
адрес, дал только номер телефона. Им ответила горничная, сказала, что
графини нет дома; тогда они позвонили поверенному, но и на этот раз не
смогли дозвониться. Карл уже начал беситься.
Миссис Гаспари позвонила телефонистке, назвала графинин номер телефона
и попросила сообщить ее домашний адрес. Телефонистка нашла старый адрес, а
новый у нее куда-то запропастился.
- Глупая история, - сказала миссис Гаспари. И снова набрала номер
поверенного.
- Дозвонилась, - объявила она, отведя трубку в сторону. - Buon giorno,
Avvocato {Добрый день, господин поверенный (итал.).}. - Голос у нее был сама
сладость.
Карл слышал, как она спрашивает поверенного, нет ли у него запасного
ключа, поверенный отвечал ей минуты три, не меньше.
Она брякнула трубку на рычаг.
- У него нет ключа. По всей видимости, второго ключа вообще нет.
- К черту, с меня довольно. - Карл встал. - Я возвращаюсь в Соединенные
Штаты.
Снова хлынул дождь. Раскат грома расколол небо, и Бевилаква, в ужасе
выпустив из рук портфель, вскочил.
* * *
- Все, я пас, - сказал Карл Норме на следующее утро. - Позвони агентам,
скажи, что мы готовы платить семьдесят пять тысяч. Нам надо во что бы то ни
стало выбраться из этой дыры.
- Не раньше, чем мы поговорим с графиней. Я расскажу ей, как мы
бедствуем, разжалоблю ее.
- Это ничего не даст - ты только попадешь в неловкое положение, -
предостерег ее Карл.
- И все равно, прошу тебя, позвони ей.
- У меня нет ее телефона. Я не догадался его узнать.
- Разыщи его. Ты же у нас занимаешься изысканиями - тебе и карты в
руки.
Он решил попросить графинин телефон у миссис Гаспари, но вспомнил, что
она на работе, а ее рабочего телефона у него нет. Восстановив в памяти
графинин адрес, он нашел по справочнику телефон привратника. Позвонил ему и
попросил адрес графини и номер ее телефона.
- Я вам перезвоню, - сказал привратник, не прекращая жевать. - Дайте
мне ваш номер.
- Не стоит. Дайте мне ее номер телефона, не тратьте времени зря.
- Графиня мне строго-настрого заказала давать ее телефон чужим людям.
Ей потом обрывают телефон.
- Я не чужой человек. Я хочу снять ее квартиру. Привратник откашлялся.
- Где вы остановились?
- В гостинице "Сестра Цецилия".
- Через пятнадцать минут я вам перезвоню.
- Будь по-вашему. - И Карл назвал привратнику свою фамилию.
Через сорок минут зазвонил телефон, Карл взял трубку.
- Pronto.
- Синьор Шнейдер? - сказал мужской, слегка пискливый голос.
- Я у телефона.
- Разрешите представить, - без запинки, хоть и не без акцента сказал
мужчина. - Я Альдо Де Веккис. Я получил бы удовольствие поговорить с вами
лично.
- Вы квартирный агент?
- Не именно так, но дело зайдет о квартире графини. Я ее бывший житель.
- Тот, у кого ключ? - вырвалось у Карла.
- Это так есть.
- Где вы теперь?
- Под низом, в передней.
- Прошу вас, поднимитесь в наш номер.
- Простите, но если вы разрешите, я выберу говорить с вами здесь.
- Спускаюсь.
- Любовник явился, - сказал он Норме.
- О господи!
Он кинулся к лифту. В вестибюле его ждал тощий субъект в зеленом
костюме, с брюками-дудочками. Лет около сорока, мелкие черты лица,
лоснящиеся черные волосы, шляпа, заломленная с немыслимой лихостью. И хотя
воротник рубашки у него обмахрился, выглядел он франтом. От него
распространялся сильный запах одеколона.
- Де Веккис. - Он отвесил поклон. Лицо попорчено оспой, глаза бегают.
- Я - Карл Шнейдер. Как вы узнали мой телефон?
Де Веккис, похоже, пропустил вопрос мимо ушей.
- Я надеюсь, вам нравится пребывать у нас.
- Мне бы понравилось у вас еще больше, будь у меня где жить.
- Именно так. Какое впечатление вы выносите из Италия?
- Очень славные люди у вас.
- Их у нас водится слишком много. - Глаза Де Веккиса бегали по
сторонам. - Где у нас имеется вероятность поговорить? У меня не много
времени.
- Ну что ж. - Карл указал на комнатушку, где постояльцы писали письма.
- Прошу сюда.
Они прошли к единственному в комнате столу, сели. Де Веккис сунул руку
в карман, очевидно, за сигаретой, но ничего оттуда не вынул.
- Я не буду затрачивать ваше время, - сказал он. - Вы хотите квартиру,
которую повидали вчера? Я хочу, чтобы вы ее получили: она очень желанная. У
нее также есть розовый сад. Летом, когда в Риме очень горячий вечер, он
причинит вам радость. Но я пойду прямо к практическому делу. Вы не
возражаете вложить не очень много денег, чтобы иметь право входа?
- Это вы о ключе? - и без того знал, но не удержался от вопроса.
- Именно так. Говоря правду, я сейчас стесняюсь в средствах. Прибавьте
психологические тяжести, продукт разрыва с женщиной нелегкого поведения.
Представляю вам рисовать себе мое состояние. Вопреки этому я предлагаю вам
симпатичную квартиру и, насколько я знаю, спрашиваю не высокие деньги для
американца. Я уверен, это имеет для вас стоимость? - попытался улыбнуться,
но улыбка умерла, не успев родиться.
- Я аспирант, специалист по итальянской философии, - сказал Карл. - Я
приехал в Италию, чтобы написать докторскую, и все свои сбережения вложил в
эту поездку. На моем иждивении жена и двое детей.
- Я слушал, ваше правительство весьма расщедрилось на фулбрайтовские
стипендии.
- Вы меня не так поняли. Я не получаю стипендии.
- Как бы там ни бывало, - Де Веккис забарабанил пальцами по столу, - но
я запрашиваю за ключ восемьдесят пять тысяч.
Не щадя его чувств, Карл расхохотался.
- Не понимаю. Карл встал.
- Я запрашиваю лишнюю цену?
- Немыслимую.
Де Веккис нервически потер лоб.
- Очень хорошо, раз не все из американцев богатые - вы видите, я не
пристрастный, - я сокращаю цену напополам. За сорок тысяч лир, менее
месячной платы, я даю вам ключ.
- Благодарю покорно. Этот номер не пройдет.
- Что это? Я не понял ваши выражения.
- Мне это не по карману. Мне еще придется платить комиссионные агенту.
- Вот что? Если так, вам необходимо плевать на него. Я выдам приказ
привратнику, и он допустит вас сразу переехать. Сегодня же вечером, если у
вас будет такое пожелание. Поверенный графини составит соглашение. И хотя
любовникам графини с ней нелегко, жителям с ней хорошо.
- Я и рад бы плюнуть на агента, - сказал Карл, - да не могу.
Де Веккис пожевал губу.
- Я сокращаю до двадцати пяти тысяч, - сказал он, - но это мое
полностью последнее слово.
- Благодарю, не стоит. Я не унижусь до взятки.
Де Веккис встал, его мелкое, с кулачок, лицо окаменело, помертвело.
- Такой народ, как вы, и заталкивает нас в руки коммунистов. Вы лезете
из кожи наружу, чтобы купить нас: наши голоса, нашу культуру, и еще рискуете
говорить о взятках. - Выскочил в вестибюль - и был таков.
Через пять минут раздался телефонный звонок:
- Пятнадцать тысяч, ниже я не могу опуститься. - Голос у него совсем
сел.
- Ни цента, - сказал Карл. Норма вытаращила на него глаза. Де Веккис
бросил трубку.
* * *
Позвонил привратник. Перевернул весь дом, сказал он, но графинин адрес
не отыскался.
- Ну а как насчет номера ее телефона? - спросил Карл.
- У нее изменился телефон, когда она переехала. И у меня перепутались
эти два телефона - новый и старый.
- Послушайте, - сказал Карл. - Я расскажу графине, Что вы подослали ко
мне Де Веккиса вести переговоры насчет ее квартиры.
- Интересно, это как же вы ей расскажете: вы не знаете ее телефона, -
полюбопытствовал привратник. - Его нет в справочнике.
- Узнаю у миссис Гаспари, когда она придет с работы, позвоню графине и
расскажу, чем вы тут занимаетесь.
- А чем я занимаюсь? Ну скажите, чем.
- Вы подослали ко мне ее бывшего любовника, от которого она хочет
избавиться, чтобы он выманил у меня деньги: заставил заплатить за то, к чему
никакого касательства не имеет, то есть за графинину квартиру.
- Зачем же так, давайте как-нибудь договоримся, - сказал привратник.
- Если вы сообщите мне адрес графини, я дам вам тысячу лир. - У Карла
уже язык не ворочался.
- И тебе не стыдно? - бросила ему Норма, оторвавшись от раковины, где
она затеяла постирушку.
- Надо бы набавить, - канючил привратник.
- Только после переезда.
Привратник сообщил ему фамилию графини и ее новый адрес.
- Только не говорите, как вы его узнали.
Карл побожился, что не скажет.
Опрометью бросился вон из гостиницы, сел в такси и поехал на другой
берег Тибра в пригород, на виа Кассиа.
Горничная графини впустила Карла в ошеломляющие своей роскошью
апартаменты, с мозаичными полами, золоченой мебелью и мраморным бюстом
прадеда графини в передней, где его оставили дожидаться хозяйки. Минут через
двадцать графиня, невзрачная дама за пятьдесят, с вытравленными перекисью
волосами, черными бровями, в коротеньком, в обтяжку платье, вышла к нему.
Руки у нее были морщинистые, зато бюст необъятный, и благоухала она как
целая клумба роз.
- Попрошу вас побыстрее изложить, что вам нужно, - сказала она
раздраженно. - Масса дел. Подготовка к моей свадьбе в полном разгаре.
- Графиня, - сказал Карл, - извините, что я так бесцеремонно ворвался к
вам, но мы с женой испытываем жестокую нужду в квартире, а мне известно, что
у вас пустует квартира на виа Тиррено. Я американец, изучаю итальянскую
жизнь и нравы. Вот уже без малого месяц, как мы в Италии, и до сих пор живем
в третьеразрядной гостинице. Жена совсем замучилась. Ребята жестоко
простужены. Я охотно заплачу пятьдесят тысяч лир вместо назначенных вами
сорока пяти, если вы будете так добры и разрешите нам переехать сегодня же.
- Не забывайтесь, - сказала графиня. - Я родом из славящейся своей
честностью семьи. Не пытайтесь меня подкупить.
Карл вспыхнул.
- Я хотел доказать на деле, что у меня самые добрые намерения.
- Как бы там ни было, моей недвижимостью ведает мой поверенный.
- У него нет ключа.
- Почему?
- Его унес прежний жилец.
- Вот дурак, - сказала она.
- У вас случайно нет запасного ключа?
- Я никогда не завожу запасных ключей. С ними одна морока - никогда не
знаешь, какой от чего.
- А нельзя ли заказать ключ?
- Спросите моего поверенного.
- Я звонил ему сегодня утром - его нет в городе. С вашего позволения,
графиня, я решусь сделать одно предложение. Нельзя ли взломать окно или
дверь? Расходы на починку я возьму на себя.
Глаза графини полыхнули.
- Ни в коем случае, - сказала она заносчиво. - Разрушения моей
собственности я не потерплю. Хватит с нас разрушений - мы ими сыты по горло.
Вы, американцы, понятия не имеете, что нам пришлось испытать.
- Зато у вас будет положительный жилец - неужели это доя вас ничего не
значит? Зачем квартире пустовать? Скажите только слово, и через час я
привезу деньги.
- Приходите через две недели, молодой человек, тогда у меня кончится
медовый месяц.
- Через две недели я, может быть, испущу дух, - сказал Карл.
Графиня рассмеялась.
На улице он столкнулся с Бевилаквой. Фонарь под глазом Бевилаквы
дополняло удрученное выражение лица.
- Вы меня предали, так надо понимать? - пресекающимся голосом спросил
итальянец.
- Что значит "предал"? Вы что, Иисус Христос?
- До меня дошло, что вы ходили к Де Веккису, упрашивали его отдать вам
ключ - хотели переехать тайком от меня.
- Подумайте сами, как я мог бы скрыть от вас свой переезд, если
квартира вашей приятельницы миссис Гаспари прямо над графининой? Едва я
перееду, она кинется звонить вам, и вы сломя голову примчитесь за своей
долей.
- Правда ваша, - сказал Бевилаква. - Я как-то не сообразил.
- Кто поставил вам фонарь под глазом? - спросил Карл.
- Де Веккис. Сильный, черт. Я встретил его у дверей квартиры, попросил
ключ. Мы схватились, он заехал мне локтем в глаз. Как ваши переговоры с
графиней?
- Не очень удачно. Вы пойдете к ней?
- Вряд ли.
- Пойдите к ней и, ради всего святого, попросите разрешить мне
переехать. Соотечественника она скорее послушает.
- Лучше я сяду на ежа, - сказал Бевилаква.
* * *
Ночью Карлу приснилось, что они переехали из гостиницы в графинину
квартиру. Дети резвятся в саду среди роз. Утром он решил пойти к привратнику
и предложить ему десять тысяч лир, если тот сделает новый ключ, а уж как они
это устроят - будут снимать дверь или не будут, - не его печаль.
Когда он подошел к дверям квартиры, перед ней уже стояли Бевилаква с
привратником, а какой-то щербатый тип ковырял в замке изогнутой проволочкой.
Через две минуты замок щелкнул, дверь открылась.
Они переступили порог - и у них перехватило дыхание. Совершенно убитые,
они переходили из комнаты в комнату. Мебель была изрублена, притом тупым
топором. Над вспоротым диваном дыбились пружины. Ковры изрезаны, посуда
разбита, книги изорваны на мелкие клочки, а клочки раскиданы по полу. Белые
стены все, за исключением одной, в гостиной, залиты красным вином, а та
исписана нецензурными словами на шести языках, аккуратнейшим образом
выведенными огненного цвета помадой.
- Mamma mia {Ой, мамочки! (итал.).}. - Щербатый слесарь осенил себя
крестным знамением.
Привратник позеленел на глазах. Бевилаква залился слезами.
На пороге возник Де Веккис в неизменном лягушачьем костюме.
- Ессо la chiave! {Вот он ключ! (итал.).} - Он ликующе потрясал ключом
над головой.
- Мошенник! - завопил Бевилаква. - Мразь! Чтоб тебе сгнить! Он только и
думает, как бы погубить меня, - крикнул он Карлу. - А я - его! Иначе мы не
можем.
- Не верю, - сказал Карл. - Я люблю эту страну.
Де Веккис запустил в них ключом и бросился наутек. Бевилаква - глаза
его пламенели ненавистью - увернулся, и ключ угодил Карлу прямо в лоб,
оставив отметину, которая, сколько он ни тер, никак не желала сходить.
Перевод В. Голышева
Тонкое тиканье тусклых часов стихло. Мендель, дремавший в потемках,
проснулся от страха. Он прислушался, и боль возобновилась. Он натянул на
себя холодную одежду ожесточения и терял минуты, сидя на краю кровати.
- Исаак, - прошептал наконец.
В кухне Исаак, раскрыв удивленный рот, держал на ладони шесть земляных
орехов. Положил их по одному на стол: один... два... девять.
По одному собрал орехи и стал в двери. Мендель в просторной шляпе и
длинном пальто все еще сидел на кровати. Исаак насторожил маленькие глаза и
ушки; густые волосы седели у него на висках.
- Schlaf {Спать (идиш).}, - сказал он гнусаво.
- Нет, - буркнул Мендель. Он встал задыхаясь. - Идем, Исаак.
Он завел свои старые часы, хотя от вида смолкшего механизма его
замутило.
Исаак захотел поднести их к уху.
- Нет, поздно уже. - Мендель аккуратно убрал часы. В ящике стола он
нашел бумажный пакет с мятыми долларами и пятерками и сунул в карман пальто.
Помог надеть пальто Исааку.
Исаак поглядел в темное окно, потом в другое. Мендель смотрел в оба
пустых окна.
Они медленно спускались по сумрачной лестнице -
Мендель первым, Исаак сзади, наблюдая за движущимися тенями на стене.
Одной длинной тени он протянул земляной орех.
- Голодный.
В вестибюле старик стал смотреть на улицу через тонкое стекло.
Ноябрьский вечер был холоден и хмур. Открыв дверь, он осторожно высунулся. И
сразу закрыл ее, хотя ничего не увидел.
- Гинзбург, что вчера ко мне приходил, - шепнул он на ухо Исааку.
Исаак всосал ртом воздух.
- Знаешь, про кого я говорю? Исаак поскреб пятерней подбородок.
- Тот, с черной бородой. Не разговаривай с ним, а если он тебя позовет,
не ходи. Исаак застонал.
- Молодых людей он не так беспокоит, - добавил Мендель подумав.
Было время ужина, улица опустела, но витрины тускло освещали им дорогу
до угла. Они перешли безлюдную улицу и двинулись дальше. Исаак с радостным
криком показал на три золотых шара. Мендель улыбнулся, но, когда они дошли
до ломбарда, сил у него не осталось совсем.
Рыжебородый, в роговых очках хозяин ломбарда ел в тылу лавки сига. Он
вытянул шею, увидел их и снова уселся - хлебать чай.
Через пять минут он вышел в лавку, промокая расплющенные губы большим
белым платком.
Мендель, тяжело дыша, вручил ему потертые золотые часы. Хозяин поднял
очки на лоб и вставил в глаз стаканчик с лупой. Он перевернул часы.
- Восемь долларов.
Умирающий облизнул потрескавшиеся губы.
- Я должен иметь тридцать пять.
- Тогда иди к Ротшильду.
- Они стоили мне шестьдесят.
- В девятьсот пятом году.
Хозяин вернул часы. Они перестали тикать. Мендель медленно завел их.
Они затикали глухо.
- Исаак должен поехать к моему дяде - мой дядя живет в Калифорнии.
- У нас свободная страна, - сказал хозяин ломбарда.
Исаак, глядя на банджо, тихо заржал.
- Что с ним? - спросил хозяин.
- Восемь так восемь, - забормотал Мендель, - но где я достану к ночи
остальные? Сколько за мое пальто и шляпу? - спросил он.
- Не возьму.
Хозяин ушел за стеллаж и выписал квитанцию. Он запер часы в ящик стола,
но Мендель все равно слышал их тиканье.
На улице он засунул восемь долларов в пакет, а потом принялся искать в
карманах бумажку с адресом. Нашел и, щуря глаза, прочел под уличным фонарем.
Когда они тащились к метро, Мендель показал на окропленное небо.
- Исаак, смотри, сколько сегодня звезд.
- Яйца, - сказал Исаак.
- Сначала мы поедем к мистеру Фишбейну, а потом мы пойдем есть.
Они вышли из метро на севере Манхеттена и вынуждены были пройти
несколько кварталов, прежде чем нашли дом Фишбейна.
- Настоящий дворец, - пробормотал Мендель, предвкушая минуты тепла.
Исаак смущенно смотрел на тяжелую дверь дома.
Мендель позвонил. Дверь открыл слуга с длинными бакенбардами и сказал,
что мистер Фишбейн с женой обедают и никого не принимают.
- Пусть он обедает с миром, но мы подождем, чтобы он кончил.
- Приходите завтра утром. Завтра утром он с вами поговорит. Он не
занимается благотворительными делами так поздно вечером.
- Благотворительностью я не интересуюсь...
- Приходите завтра.
- Скажи ему, что тут жизнь или смерть.
- Чья жизнь или смерть?
- Если не его, так, наверно, моя.
- Вы всегда такой остроумный?
- Посмотри мне в лицо, - велел Мендель, - и скажи, есть у меня время до
завтра?
Слуга долгим взглядом посмотрел на него, потом на Исаака и неохотно
впустил их в дом. Огромный вестибюль с высоким потолком, толстым цветастым
ковром, пышными шелковыми драпировками, мраморной лестницей был весь увешан
картинами.
В маленьких лакированных туфлях, с салфеткой, заткнутой в смокинг, по
лестнице легко сбежал мистер Фишбейн - пузатый, лысый, с волосатыми
ноздрями. Он остановился на пятой от низу ступеньке и оглядел пришельцев.
- Кто приходит в пятницу вечером к человеку, у которого гости, и портит
ему ужин?
- Извините, мистер Фишбейн, что я вас обеспокоил, - сказал Мендель. -
Если бы я не пришел сегодня, завтра я бы уже не пришел.
- Без дальнейших предисловий, пожалуйста, изложите ваше дело. Я
проголодался.
- Голодный, - заныл Исаак. Фишбейн поправил пенсне.
- Что с ним такое?
- Это мой сын Исаак. Такой он всю жизнь. Исаак захныкал.
- Я отправляю его в Калифорнию.
- Мистер Фишбейн не оплачивает частных туристских поездок.
- Я больной человек, сегодня ночью он должен уехать к моему дяде Лео.
- Я никогда не занимаюсь неорганизованной благотворительностью, но если
вы голодны, я приглашу вас вниз на кухню. Сегодня у нас курица с
фаршированными кишками.
- Я прошу только тридцать пять долларов на поезд до Калифорнии, где
живет мой дядя. Остальные у меня уже есть.
- Кто ваш дядя? Сколько лет этому человеку?
- Восемьдесят один год, он прожил долгую жизнь.
Фишбейн рассмеялся.
- Восемьдесят один год, и вы посылаете ему этого полоумного?
Мендель замахал руками и закричал:
- Пожалуйста, без обзываний.
Фишбейн вежливо согласился.
- Где открыта дверь, там мы входим в дом, - сказал больной Мендель. -
Если вы будете так добры и дадите мне тридцать пять долларов, Бог
благословит вас. Что такое тридцать пять долларов для мистера Фишбейна?
Ничто. Для меня, для моего мальчика это все.
Фишбейн выпрямился во весь рост.
- Частных пожертвований я не делаю - только организациям. Такова моя
твердая линия.
Мендель, хрустя суставами, опустился на колени.
- Прошу вас, мистер Фишбейн, если не тридцать пять, то хотя бы