Малинин Евгений. Драконья алчность

   — Так чем ты здесь занималась?… — снова спросил я чуть мягче, чем мне, может быть, хотелось бы, и ослабил магическую удавку на ее горле.
   Скулеж прекратился, и на меня из морщин лица снова глянули синие глазки.
   — Не знаю, каким образом ты обманул то, что сторожит тебя в «Облачном лепестке», но оно все равно до тебя доберется, а затем и до всех твоих друзей, включая собаку! Ты не представляешь, что будет с тобой после этого, и только я могла для тебя что-то сделать!… — Она вдруг заговорила протяжно и самозабвенно, словно мечтая о чем-то сладостном или смакуя неслыханное удовольствие.
   «Да она… садистка!» — с омерзением подумал я, а старуха между тем продолжала с придыханием бормотать:
   — Только я могла, только я!… Я могла избавить тебя от этого быстро и легко, или медленно и тяжело, или…
   — Или сделать из меня живое мертвое!… — подсказал я ей. Старуха мгновенно смолкла, и на меня снова высверкнули ее синие глазки. А через мгновение она… зашипела:
   — Так ты и это знаешь?! Ну что ж, ты многое раскопал, но теперь все это не важно!… Очень скоро мой хозяин станет единственным правителем Поднебесной, и тогда ты заплатишь!…
   Она вдруг захихикала, словно вспомнив нечто очень смешное и забормотала сквозь душивший ее хохот:
   — Ты заплатишь и за свои знания… и за свое умение… и за свой Дар… и за свои дела… Ты будешь долго платить… ты будешь платить всю свою жизнь…
   — Но ты, вполне возможно, уже не увидишь этого!… — не выдержал я.
   Ее фигурка мгновенно съежилась, сделалась еще меньше голова втянулась в плечи, словно она увидела над собой занесенную для удара руку.
   — Ты не посмеешь меня… уничтожить… — донесся до меня ее еле слышный хриплый шепот, а через мгновение чуть громче: — Меня нельзя уничтожить!… Нельзя!… Мой хозяин тебе страшно отомстит за меня!!
   — Я думаю, что твоему хозяину вряд ли есть до тебя дело! — насмешливо оборвал я начинающуюся истерику. — И я не собираюсь тебя уничтожать, я поступлю по-другому. Если твой хозяин захочет тебе помочь, он это сделает! Но только если захочет!
   Шевельнув левой рукой, я освободил старуху от своих магических пут, но она не сделала даже попытки подняться со скамьи. Ее глаз, потерявшихся в морщинах лица, не было видно, но я чувствовал, что она пристально наблюдает за моими действиями. Протянув обе руки вперед, так чтобы они располагались по обе стороны от ее головы, я начал читать заклинание «Мертвой жизни». С каждым тяжело дающимся мне словом, с каждым падающим с моих губ звуком, с каждым моим ритмичным вздохом с моей правой ладони срывалась тяжелая маслянисто поблескивающая капля и, на секунду зависнув в воздухе, медленно плыла к левому виску старухи, чтобы с негромким причавкивающим звуком впитаться в ее голову. А в следующее мгновение из ее правого виска вырывалось легкое, белесовато-призрачное облачко и быстро устремлялось к моей левой ладони, чтобы впитаться в понемногу краснеющую кожу. Это было тяжелое заклинание, вырванное мной из моего собственного подсознания. Я по капле забирал из этого старого, изношенного тела жизнь и при этом не давал трепыхавшейся в нем душе покинуть умирающее тело! Плоть старой колдуньи умирала, но не распадалась на составляющие элементы, и ее душа, ее эго, ее «Я» оставалось в этом трупе, словно в глухом» лишенном света и воздуха каземате.
   Когда я закончил, на лавке сидела мертвая старуха, которой не грозило тление! Она продолжала все видеть, все слышать, все понимать и в то же время была неподвижна, была… мертва!
   — Вот теперь ты узнаешь, насколько дорога своему хозяину!… — устало проговорил я и опустил занемевшие руки.
   Погасив светлячок над головой старухи, я вышел из дома на крыльцо и тут же увидел голую голову нашего управляющего, шествовавшего через двор в направлении нашего павильона.
   — Господин Вэнь Ди!… — окликнул я его, однако он не обернулся, и мне в голову снова пришло, что это не настоящее его имя.
   — Господин управляющий! — позвал я чуть громче.
   На этот раз голова, блеснув гладкой лоснящейся кожей в свете восходящего солнца, повернулась в мою сторону, а следом за ней и сам управляющий изменил направление своего движения.
   Когда мы сошлись посреди двора, я вдруг поймал весьма пристальный взгляд, которым управляющий рассматривал мое лицо.
   — Я — наниматель павильона «Облачный лепесток», — напомнил я ему, после чего он быстро отвел глаза и кивнул, подтверждая, что помнит меня.
   — У меня к вам, господин Вэнь Ди, есть небольшое дело…
   — Если вы собираетесь съехать досрочно, то плата, внесенная вперед, не может быть возвращена!… — перебил меня Управляющий официальной скороговоркой.
   — Гм… — удивился я, — а почему вы решили, что мы собираемся съезжать и что я потребую внесенную плату назад?
   — Вчера вы, как я знаю, гуляли по городу, и вам, вполне возможно, понарассказали о нашей усадьбе всякого… Чужие сплетни не могут быть причиной для разрыва договоренности и возврата платы!…
   Тут он снова бросил на меня испытующий взгляд и неожиданно спросил:
   — А вы себя нормально чувствуете?…
   — Вполне, — немедленно ответил я. — А чем, собственн говоря, вызван такой вопрос?
   — Ну-у-у… — управляющий слегка замялся. — Все-таки первая ночь в чужом городе, да еще после долгой дороги… С усталости сон мог быть беспокойным… сновидения… э-э-э нехорошие. А если вам еще что-то наговорили про ваше временное жилье…
   И снова последовал тот же обеспокоенно-изучающий взгляд.
   — Знаете что, мой дорогой… — я тронул его за зеленый рукав, — не могли бы мы присесть где-нибудь в спокойном месте и побеседовать? У меня к вам серьезное дело, да и вам, похоже, есть на что пожаловаться…
   Я незаметно сложил накрест указательный и средний пальцы правой руки и встряхнул ладонью, «подталкивая» разум управляющего в нужном направлении. Он немного удивленно посмотрел на меня и неожиданно произнес:
   — Я надеюсь, господин Сор Кин-ир, вы не откажетесь посетить мое… недостойное жилище?…
   — Почту за честь… — склонил я голову в знак согласия.
   Управляющий развернулся и быстрым шагом направился к небольшому павильону, стоявшему несколько на отшибе в глубине сада.
   На террасе этого павильона нас встретила молодая миловидная женщина в халате лимонного цвета с непокрытой головой, украшенной весьма замысловатой прической. Низко поклонившись, она вопросительно взглянула на управляющего, а тот, проходя мимо, коротко приказал:
   — Подай вина и засахаренных фруктов в голубую гостиную!…
   Мы прошли в глубь дома, в довольно большую комнату, одну из стен которой украшал огромный ковер. Около этой стены стоял низенький столик, а рядом с ним два небольшх низких кресла с откинутыми назад спинками. Вэнь Ди жестом указал мне на одно из кресел, а сам занял противоположное.
   Едва мы уселись, как в комнату вошла встретившая нас женщина, в руках у нее был большой поднос. Она быстро и бесшумно расставила на столике большой кувшин, две чисто-белые фарфоровые чашечки и несколько небольших блюд со сластями. Закончив, она так же бесшумно удалилась, аккуратно притворив за собой дверь.
   Управляющий разлил по чашкам темное вино и, приподняв свою, учтиво произнес:
   — Я рад, уважаемый Сор Кин-ир, приветствовать вас в своем доме…
   Мы выпили, после чего хозяин дома спросил:
   — Так какое же дело имеет господин к своему недостойному слуге?…
   — У меня действительно, как я и говорил, имеется к вам дело… — как можно учтивее ответил я. — Но вначале мне хотелось бы услышать, почему вы решили, что нам рассказали в городе нечто нехорошее о вашей усадьбе и что мы собираемся съехать из «Полета зимородка»?
   Управляющий взял с блюда какую-то поблескивающую сахаром корочку, пожевал ее, а потом вдруг (не без моей, конечно, помощи) решительно заговорил:
   — Чтобы у вас не возникло ощущения недосказанности… или… какой-то тайны, я сам расскажу вам историю этой Усадьбы.
   На секунду он задумался, а потом его речь потекла плавно и размеренно:
   — Синий Пригород, как вам, наверное, уже известно, является самым фешенебельным районом нашей столицы. Именно на этой улице проживают наиболее уважаемые и состоятельные граждане города, да и всей Поднебесной. Тем не менее вам, человеку приезжему и, по всей видимости, никогда ранее не бывавшему в Паките, не известно, что в Синем Пригороде имеется несколько участков, считающихся… э-э-э… нечистыми…
   Тут он вскинул на меня глаза, словно проверяя, правильно ли я его понял. Видимо, выражение моего лица не очень ему понравилось, и он попробовал пояснить свои слова:
   — Не в том смысле «нечистые», в котором вы подумали, нет, они вполне… э-э-э… ухожены и приспособлены для жилья, но живущим здесь людям слишком часто… не везет. Именно таким был и участок, на котором построена усадьба «Полет зимородка». Когда-то, еще во времена основания Пакита, на этом месте была резиденция одного из вельмож самого Желтого Владыки, однако потом его род потерял свое влияние… оскудел, а лет сто назад в этой резиденции… пропал человек… старик, последний из рода. Поговаривали, что его убил какой-то дальний родственник из провинции, желавший прибрать эту усадьбу к своим рукам, но доказать ничего не удалось. К тому же тела старика не нашли, а родственник, на которого пало подозрение, даже не заявил прав на это место. Участок со всеми постройками перешел в собственность города, но мало кто хотел выкупить его — слишком дурная за ним закрепилась слава.
   Он снова наполнил чашки и, отвлекаясь от рассказа, произнес:
   — Пусть гости усадьбы «Полет зимородка» будут здоровы, и да не иссякнет забота предков об их благополучии.
   Мы снова выпили, и Вэнь Ди, не дожидаясь просьбы, продолжил свой рассказ.
   — Участок долго стоял в запустении, строения развалились, сад зарос и одичал. Только три года назад мой близкий родственник, очень состоятельный человек, решил выкупить этот участок у города и выстроить здесь фамильную усадьбу. Он нанял лучших архитекторов и строителей, участок был полностью перепланирован… только павильон «Облачный лепесток» был возведен на старом фундаменте. Два года назад семья моего родственника въехала во вновь отстроенную усадьбу…— и почти сразу же начались неприятности.
   Он пожевал еще одну засахаренную корочку и продолжил свой рассказ:
   — Я не буду утомлять вашего внимания перечислением все несчастий, свалившихся на эту семью, скажу только, что через двенадцать цзе мой родственник вместе со всей семьей покинул усадьбу и теперь живет на другом конце города. Продать ее ему не удалось, и тогда он попросил меня взять на себя обязанности управляющего. С тех пор я живу здесь. Семьи у меня нет… живу я в специально построенном для меня павильоне… Только одно тяготило меня как управляющего: то, что такая прекрасная усадьба не приносит никакого дохода, но здесь я был бессилен: народная молва связала несчастья семьи моего родственника с этим местом, так что никто, знавший историю усадьбы, не желал здесь жить.
   Он третий раз наполнил чашки, но пить почему-то не стал.
   — А шесть цзе назад ко мне обратился управляющий усадьбой «Яшмовые ворота», господин Чжан Фу…
   «Так вот как на самом деле зовут этого лживого толстяка! — молнией блеснула в моем мозгу мысль. — Вот оно, подтверждение слов Гварды о родстве этого типа с „господином советником“!
   — Он обещал мне богатых нанимателей, а взамен просил взять на должность кухарки старушку, свою дальнюю родственницу. Старуха, как оказалось, действительно очень хорошо готовила, да вы сегодня сами пробовали ее стряпню, а наниматели не заставили себя ждать! За прошедшее время в усадьбе было больше сорока жильцов… — Тут он замялся, а потом нехотя признался: — Правда, с девятью нашими постояльцами произошли неприятности…
   Управляющий замолчал, явно не желая уточнять, какого рода неприятности произошли с его жильцами. Он потянулся к чашке с вином, но я настойчиво потребовал:
   — Так что именно с ними произошло?!
   Вэнь Ди поставил чашку на место и, пожав плечами, ответил:
   — Четверо умерли… двое заболели… Они до сих пор лежат в городской лечебнице и… вряд ли оттуда выйдут. А еще трое… поступили на службу к Великолепному Цзя…
   — Разве можно считать неприятностью такой случай?… — усмехнулся я.
   Управляющий бросил на меня быстрый взгляд и тут же отвел глаза:
   — Ну… вообще-то они… потеряли разум, и Великий маг Поднебесной взял их к себе из сострадания… Как он сам сказал
   Мы помолчали, и Вэнь Ди снова взялся за чашку с вином однако я опять остановил его вопросом:
   — И все… пострадавшие жили в павильоне «Облачный лепесток»?…
   — Да… — на секунду запнувшись, ответил управляющий.
   — И всех их направил к вам… этот… Чжан Фу?…
   Вэнь Ди отрицательно покачал головой:
   — Нет, управляющий «Яшмовых ворот» очень редко сам направляет к нам людей… Вы были… третьими.
   — Понятно… — задумчиво протянул я. Мне и в самом деле было все понятно — Великолепный Цзя каким-то образом узнал о существовании Зла в павильоне «Облачный Лепесток» и, устроив в усадьбу своего человека, старую колдунью-стряпуху, начал подчинять себе потенциальных магов, людей, способных накапливать Силу, создавать вокруг себя магический кокон!
   «Не на них ли он рассчитывает в предстоящей войне с Неповторимым Цзя?… — подумалось мне. — Впрочем, это мы узнаем очень скоро…»
   Управляющий усадьбой сидел напротив меня и молча жевал что-то… засахаренное. Похоже, он рассказал все, что меня интересовало, а о Зле, живущем в сданном нам павильоне, он и не подозревал!
   — Еще один вопрос, — снова обратился я к нему. — Скажите мне, почему крыльцо нашего павильона имеет… четыре ступени?…
   Вэнь Ди поднял на меня удивленный взгляд, пожал плечами и чуть растерянно произнес:
   — Но там пять ступеней!…
   По его глазам я понял, что он действительно верит тому, что сказал. Поэтому я не стал спорить, а решил сменить те разговора.
   — Благодарю вас, уважаемый Вэнь Ди, за интересный рассказ, — проговорил я. — А теперь я хотел бы поговорить своем деле…
   Тут я улыбнулся, и управляющий счел необходимым ответить:
   — Я весь внимание!…
   — Как я уже вам говорил, мы приехали в Пакит, чтобы посмотреть праздник Сбора Дани, но затем нас ожидает довольно дальний путь, и мне хотелось бы заранее к нему подготовиться. Так вот, не могли бы вы помочь мне до начала праздника приобрести трех-четырех крепких лошадей, хороший, удобный, желательно конный паланкин для молодой госпожи, кое-какое оружие и провизию. Если вы не можете сами подобрать для меня все необходимое, то хотя бы посоветуйте, к кому с этими вопросами обратиться, ведь вы наверняка хорошо знаете столицу и ее купцов.
   Произнося эту тираду, я незаметным движением рук снял с Вэнь Ди свое магическое воздействие.
   Управляющий задумчиво наморщил лоб, от чего на его голой голове образовалось несколько смешных маленьких складочек. Помолчав несколько секунд, он начал рассуждать:
   — Ну что ж, лошадей, самых хороших и по приемлемой цене, можно достать у конезаводчика Ли… И очень хорошо, что вы, господин Сор Кин-ир, озаботились этой проблемой сейчас — к концу праздника достать лошадей будет совершенно невозможно! Паланкин?… Пожалуй, я смогу уступить вам один из наших конных паланкинов. Он, может быть, не слишком роскошен, обшит кожей, а не бархатом, однако за его прочность и надежность я могу отвечать… С провизией, необходимой в дальнем путешествии, я вам тоже смогу помочь сам, а вот что касается оружия!… Тут дело довольно сложное… хотя, если вы готовы, мы могли бы сегодня сходить к одному местному оружейнику, он мне приходится дальней родней и, возможно, сможет вам помочь…
   Тут он очень серьезно посмотрел мне в лицо и предупредил:
   — Вы должны знать, господин, что денег, оставшихся на вашей связке, вряд ли хватит для оплаты всех этих приобретений!…
   — Да? — слегка удивился я. — А много ли, по вашему мнению, недостает?…
   Управляющий подумал еще пару минут, глядя в потолок и беззвучно перебирая губами, а потом ответил:
   — У вас, как мне показалось, осталось не более пятидесяти яней, а потребуется не менее четырех серебряных юя.
   — То есть восемьдесят яней?… — уточнил я, и тут же меня поправили:
   — Восемьдесят пять!…
   Я не стал возражать, а только пожал плечами, видимо, с одной стороны, начал привыкать к странной арифметике гологолового управляющего, а с другой — деньги были все равно не мои!
   — Хорошо, пусть будет восемьдесят пять…
   Вэнь Ди снова пристально посмотрел на меня, а потом неожиданно сказал:
   — Мне кажется, вы, уважаемый Сор Кин-ир, несколько удивляетесь моему пересчету… Но имейте в виду, что это обычная маржа при переходе от серебра к меди.
   «Так вот в чем дело! — облегченно подумал я. — Значит, с арифметикой у этого парня все в порядке…»
   — А можем мы побывать сегодня у обоих упомянутых вами торговцев? — спросил я. — Мне хотелось бы как можно скорее закончить все дела, чтобы успеть приготовиться к празднику.
   Управляющий немного подумал и кивнул.
   — Только тогда нам надо будет выйти в город немедленно, — предупредил он и тут же добавил: — Если вы готовы, мы можем встретиться через десять минут у ворот усадьбы.
   — Очень хорошо, — довольно воскликнул я. — Буду вас ждать.
   Мы выпили по третьей чашке вина, встали из-за стола, и управляющий проводил меня до крыльца своего павильона.
   По дороге к воротам я заглянул в наше жилище и нашел Шан Те в столовой. Вместе с матушкой Лю и неким маленьким, юрким господином, выряженным в вызывающе лиловый халат, она рассматривала разложенные на столе ткани. Рядом со столом стояли три коробки, наполненные, как мне показалось, готовой одеждой. Увидев столь серьезное отношение девушки к вопросу обновления своего гардероба, я сразу же подумал, что оставшихся денег моего бедного учителя точно не хватит на все, что нам необходимо приобрести! Но тут Шан Те бросила на меня умоляющий взгляд, и я… промолчал! Кивнув Поганцу, я вышел на крыльцо, малыш тут же последовал за мной.
   — Я сейчас ухожу с нашим управляющим в город, надо сделать кое-какие покупки… — начал я, но Поганец немедленно меня перебил:
   — Я иду с тобой!…
   Почесав щеку, я задумчиво проговорил:
   — Мне не хотелось бы оставлять девчонку одну…
   — А с ней останется синсин!… — тут же нашелся Поганец. — К тому же я смогу помочь в торге!
   — В каком торге?… — не понял я.
   — Как в каком торге?! — воскликнул малыш. — Ты же сказал, что идешь делать покупки!
   — Да… — подтвердил я.
   — Ну так, значит, будешь торговаться!
   В голосе Поганца была твердая уверенность, что без торга мне ну никак не обойтись. Видимо, он не был в состоянии понять, как это можно что-то покупать без торга!… А вот я, к своему стыду, торговаться совершенно не умел и… не любил. Было, на мой взгляд, в этом процессе нечто… постыдное.
   Похоже, на моем лице отразилась некоторая неуверенность. И потому Поганец вдруг твердо заявил:
   — И деньги ты отдал бы лучше мне… Мое внутреннее чутье подсказывает, что ты порядочный транжира!…
   «Это он мне жемчужину припоминает! — с внутренней усмешкой подумал я, но вслед этой мысли неожиданно пришла другая. — А почему бы нет! Пусть Поганец поработает кассиром, отбирать товар, в конце концов, буду я сам, а если мне не понравятся его… расчеты, я всегда смогу разжаловать его в… ученики!»
   — Хорошо! — согласился я. — Предупреди Гварду, чтоб он глаз не спускал с Шан Те, а я схожу за деньгами.
   Через пару минут я вернулся на крыльцо, где меня нетерпеливо, переминаясь с ноги на ногу, поджидал Поганец, я молча протянул ему небольшой кошелек, вместивший восемьдесят яней.
   — Сколько здесь?… — поинтересовался Поганец, выхватывая кошелек и пряча его в свою набедренную повязку.
   — Восемьдесят монет, — ответил я очень строгим тоном и прибавил: — Управляющий предупредил, что необходимые нам вещи обойдутся именно в такую сумму.
   Поганец посмотрел на меня как на слабоумного, горестно покачал головой и осуждающе произнес:
   — Учитель, ты, может быть, и великий маг, но в делах — сущее дитя! Наверняка этот пройдоха потащит нас по своим родственникам, чтобы дать им возможность как следует заработать!
   — Но… — чуть растерявшись от такой уверенности в моей деловой никчемности, пробормотал я, — нам действительно надо будет сделать довольно много покупок… э-э-э… и дорогих покупок — лошадей, оружие!…
   — Да за восемьдесят яней я скуплю половину Пакита! — нагло заявил маленький прохиндей.
   Я махнул рукой и, не продолжая препирательств, шагнул с крыльца. Поганец, гордо выпятив живот, последовал за мной.
   «Только бы у него деньги не сперли!…» — неожиданно подумал я и чуть не рассмеялся этой своей дурацкой мысли.
   Около ворот нам пришлось подождать минут пять, пока не появился Вэнь Ди. Увидев рядом со мной тщедушную, лохматую фигурку Поганца, он вопросительно взглянул на меня, и я пояснил:
   — Господин Сю является нашим кассиром и будет оплачивать наши покупки.
   Больше вопросов со стороны управляющего не последовало, и мы вышли на улицу.
   Путь наш оказался совсем недолог, уже через полчаса вошли во двор одного из редких в городе двухэтажных зданий
   В глубине этого двора располагались большие сараи с широкими воротами вместо дверей, сам двор представлял собой вытоптанную до голой глины площадку с довольно высоким столбом посредине. Не успели мы сделать нескольких шагов по двору, как навстречу нам выкатился невысокий толстячок, разодетый в совершенно неожиданный костюм. Его широченные штаны, напоминавшие казацкие шаровары, были заправлены в высокие сапоги и подпоясаны широким кушаком. На голые плечи толстяка была наброшена короткая меховая безрукавка, а на голове красовалась… шляпа! Ну конечно, это был не тот широкополый ковбойский образец с Дальнего американского Запада, однако высокий серый фетровый колпак с крошечными полями, надетый на гладко зачесанное черное темечко лошадника, вполне тянул на имя «шляпа»!
   Подкатившись ближе, он заговорил неожиданно глубоким, неторопливым басом:
   — Дорогой Вэнь Ди, как я рад тебя видеть — ты нечастый гость в моем доме!…
   Бросив быстрый взгляд на нас с Поганцем, причем мой ученик получил гораздо больше внимания, нежели я, толстяк поинтересовался:
   — Какое дело привело тебя?… Я вижу, это не просто соседский визит!…
   Управляющий учтиво поклонился и так же неторопливо ответил:
   — Уважаемый Ли Сун, у нас действительно есть дело… Это, — он плавным движением руки указал на нас с Поганцем, — временные хозяева павильона «Облачный лепесток», господин Сор Кин-ир и его… э-э-э… кассир господин Сю. Они хотели бы купить лошадей, и я взял на себя смелость рекомендовать им именно ваши конюшни…
   Толстяк всем телом повернулся к нам и, слегка поклонившись, пробасил:
   — Рад приветствовать вас, господа, в своем доме… Сколько лошадей вы собираетесь приобрести?
   — Четырех, — после небольшой паузы ответил я. — Двух посмирнее в паланкин и двух под седло.
   — Прекрасно!… — довольно воскликнул толстый Ли Сун, сейчас у меня имеется шесть лошадей на продажу, так что вы сможете выбрать из них тех, которые вам больше понравятся!
   Он повернулся в сторону сараев и громко крикнул:
   — Сыма!… Сыма Жуй!…
   Через секунду на зов выскочил тощий длинный мужичок в затасканном халате и, промчавшись по двоу, застыл перед толстяком.
   — Это — Сыма Жуй, — представил его хозяин конюшен. — Мой главный конюх.
   Потом, повернувшись к своему работнику, он деловито проговорил:
   — Покажешь господам лошадей, предназначенных на продажу!… Хорошо покажешь, подробно!…
   И, махнув рукой, господин Ли снова повернулся к нам:
   — Прошу вас, господа, на террасу… Там мы сможем удобно устроиться, и оттуда все достоинства моих лошадей вы увидите наилучшим образом!
   Я оглянулся и увидел, что на уровне второго этажа дома проходит крытая галерея, опирающаяся на врытые в землю столбы. На галерею вела довольно крутая лестница, к которой и повел нас хозяин. Поднявшись по лестнице, мы оказались на большой веранде, отделанной темным деревом и украшенной большим количеством маленьких бумажных фонариков, качавшихся под легким ветерком, продувающим веранду. Мы расселись вокруг небольшого стола, и хозяин неожиданно громко хлопнул в ладоши. В дальнем конце веранды распахнулась неприметная дверь, и оттуда вынырнули трое слуг с подносами. Через минуту стол был уставлен мелкими тарелочками с закусками, засахаренными фруктами, печеньем и масляными палочками. Кроме того, были выставлены два кувшинчика с вином и два керамических чайничка красной глины.
   Ли Сун с улыбкой указал на стол и прогудел:
   — Прошу не стесняться, господа, закуска нашему делу не помеха!…
   — Не помеха… — согласился Поганец и, не чинясь, налил себе в чашку вина. Я и Вэнь Ди предпочли чай.
   — Выводи!! — гаркнул басом хозяин конюшен, и через мгновение тощий конюх вывел во двор прекрасного гнедого жеребца с белыми бабками. Конь был высок, тонконог и, судя по тому, как горел его глаз, горяч. Кося на бегущего рядом конюха, он неторопливой размашистой рысью пересек двор и был остановлен прямо под верандой.
   — Ну разве это не красавец?… — довольно воскликнул Ли Сун.
   Мне, признаться, жеребец очень понравился, но, взглянув ненароком в сторону Поганца, я увидел, что тот озабоченно морщит свой мохнатый лоб.