Манаков Юрий. Эпилятор

   Опять подхватил прелестницу, помог на первых порах с поддержкой продержаться на воде и, как только мы оказались на глубине, приказал.
   – Плыви к берегу. - Глотнув пару раз водички, Аллу, судорожно работая руками и ногами, проплыла несколько метров и, встав на ноги на мелководье, с торжеством посмотрела на меня. Я кивнул с одобрением и похвалил. - Молодец! Сейчас немножко погреемся на солнце, подсохнем и пойдем готовить ужин.
   Я вышел на берег и повалился, раскинув руки и ноги, на горячий песок песчаной косы. Рядом осторожно присела Аллу. Я скосил глаза и поймал ее заинтересованный взгляд, направленный на моего героя. Это напомнило о наших совместных забавах, и герой проснулся. Девушка облизала губы и сглотнула.
   Мягко вскочив на ноги, я подхватил девицу и развернул в пол-оборота. Поставил на четвереньки, пристроился сзади и начал нежно массировать ей плечи и спину. К этому времени герой уже рвался в бой, но я подождал пока красавица не сомлеет и только тогда ворвался в крепость. А дальше произошло то, что всегда происходит в завоеванных городах - безудержный разгул, крики, стоны и слезы. Одним словом - праздник души и тела, но в отличии от захваченных городов, праздник для двоих.
   Через полчаса выжатый досуха поднялся на ноги и, оставив Аллу приходить в себя, направился одеваться. Одевшись, взбежал на холм и снова оглядел дорогу. Вроде, все спокойно и, спустившись вниз, достал из рюкзачка спиннинг. Нужно наловить свежатинки к ужину.
   У песчаной косы имелось хорошее место, но здесь мы от души порезвились, взбаламутив воду. Я не думаю, что это серьезно помешало бы рыбной ловле, но имело смысл пройти немного вверх по течению, где имелись места еще лучше. Проломившись через прибрежные кусты, вышел на широкий плес и сделал первый бросок под противоположный берег. Есть. Нечто не очень большое, но шустрое, упиралось и дергалось на конце лески.
   Вытащив горбача на песок, я в первый момент даже не узнал самую распространенную рыбу России. Видимо, светлые воды реки и чистый белый песок привели к адаптации к условиям среды обитания. Присел на корточки, подхватил улов за жабры и постарался внимательно рассмотреть с разных сторон.
   Очень светлый горбач, без черного глазка на спинном пере, с розовым, как у молочного поросенка, брюшком и практически незаметными поперечными полосками на боках. Непривычной окраски, но это все-таки окунь. По предварительной прикидке, грамм на девятьсот. Причем, явно не из когорты дистрофиков. Упитанный парень, судя по толщине брюшка, полный нутряным жирком. Очень неплохая добыча.
   Вытащив у него изо рта блесну и засунув окуня в мешок, повторил бросок, целясь на два метра правее. Есть. Еще один - горбач близнец. Еще четыре броска веером и четыре рыбки. Все-таки хорошо чувствовать себя настоящим профессионалом… особенно в местах, где никогда не ловили рыбу люди, а рыбы этой, как грязи. Я прикинул вес мешка - килограммов пять… и это за десять минут. Достаточно для двоих. Собрал спиннинг и, помахивая мешком с добычей, направился к костру. Аллу перехватила меня на подходе и, предав ей мешок со словами, - это двойная уха, - решил установить навес, а затем сходить за дровами.
   Ужинать мы закончили еще до того, как стемнело и, посидев некоторое время у костра, Аллу отправилась спать. Я, на всякий случай, поднялся на холм, закрыл глаза и сосредоточился. Затем постарался внутренним зрением посмотреть на окрестности и ощутить присутствие, каких-либо угроз. Но вокруг на много километров раскинулась тишина и покой.
   Успокоившись, спустился с холма, нырнул под медвежью шкуру, прижался к теплому боку красивой женщины и провалился в сон без сновидений.
   Утро было пасмурным, ночью шел дождь. В ускоренном темпе закусили остатками окуневой ухи и, быстро собрав походное снаряжение, тронулись в путь.
   Примерно через час пути встретили первую повозку, двигающуюся навстречу. Пришпорив лошадь, я вырвался вперед и осадил коня перед повозкой.
   На облучке сидел еще крепкий старик, за спиной которого на вещах расположилась его старуха. Старик смотрел на меня исподлобья и с недоверием. Я постарался улыбнуться и, убрав металл из голоса, сказал.
   – День добрый старче. Как звать?
   – Крентий я, господин. Мы из Никиток, - и махнул рукой назад, показывая откуда. Посидел, размышляя, пошамкал губами и прибавил, - Едем со старухой в город, на торги.
   – Давно в дороге?
   – Да почитай день, без малого, господин.
   – Солдат не видел?
   – Дык, кажись, две луны назад проходили, - почесал в затылке и добавил, - на Вень.
   – Когда возвращаться будут - не слыхал?
   Старик замолчал надолго. Перепробовав все приемы для стимулирования умственного процесса, начиная от ковыряния в носу до тычка локтем в бок свой старухи, дед сдался и убитым голосом признался.
   – Дык, не знаем мы, господин.
   – Верю старче, верю. До деревни далеко? - дед опять задумался и через минуту уточнил.
   – До Почесух что ли?
   – До них Крентий, до них. - дед приложил руку козырьком, глянул зачем-то на небо и солнце еле заметное на фоне облаков. Затем осмотрел наших вьючных лошадей и выдал.
   – Кубыть, к полудню доскачете.
   – Ну, бывай дед Крентий. Успешно тебе расторговаться. - Я махнул рукой Аллу продолжать движение и пришпорил коня.
   До деревни мы больше никого не встретили и Почесухи проскочили не останавливаясь. Деревня состояла из четырех дворов, причем два из них оказались сожженными дотла, а два разграблены подчистую. Война… Бей своих - чужие бояться будут.
   В получасе езды от деревни выскочили к очередному броду и по уже заведенному порядку повернули вверх по реке. К этому моменту распогодилось, выглянуло солнце и все заиграло разноцветными красками. Отъехав метров триста, остановились на поляне, заросшей густой травой и цветами. Расседлали и стреножили лошадей.
   Я посмотрел на карту, подумал и решил, что долго отдыхать не будем. Быстренько попьем чайку и в дорогу. До следующей реки, судя по плану, не более трех часов скачки. Там и поедим, и заночуем. Сообщив о своем решении спутнице, сходил за дровами и черпанул из реки в малый котелок.
   Повесил котелок над костром, достал рюкзачок и с минуту размышлял, какой сорт чая использовать. Решил, что это будет красный элитный 'Золотая Маргаритка'. В это время Аллу достала из припасов еще свежие лепешки и тонко нарезала вяленного мяса. Вода вскипела быстро и, сняв с костра булькающий котелок, я под внимательным взглядом девушки сыпанул в кипящую воду пару горстей чая. Закрыл крышкой, велел Аллу достать фруктовый сахар и чашки, а мешочек с чаем положить для следующего раза. После чего решил, что расслабляться рано, перешел на противоположный конец поляны и вскарабкался на самую высокую березу. Добравшись до вершины, оглядел дорогу, которая была, как на ладони. Ни спереди, ни сзади никого. Пусто.
   Спустился с дерева, успокаивающе кивнул спутнице, разлил чаек по кружкам, бросил себе и девушке в чашки по куску сахара. Показал, что его нужно размешать тоненькой палочкой, и, подув на кипяток, сделал первый глоток. Аллу последовала моему примеру. Продолжая демонстрацию, прихватил лепешку, положил на нее ломтики вяленого мяса, сделав бутерброд, откусил от этого бигмака и запил глотком чая. Кивнул, - хорошо.
   Закончив чайную церемонию, быстро собралась и двинулись дальше.
   Ближе к вечеру, когда по моим расчетам до предполагаемого места стоянки оставалось не более получаса, решил поохотиться. Предупредив Аллу, чтобы двигалась по дороге и никуда не сворачивала, отъехал в сторону.
   Сместившись метров на триста, двинулся по степи параллельно тракту. Было у меня подозрение, что в таких местах можно встретить коростеля или серую куропатку. Тем более, что пока мы скакали по дороге, я краем глаза видел пару раз перелетающих куропаток. Учитывая их наземный образ жизни, выводков в этой степи должно быть немеряно.
   Буквально через пять минут спугнул первую семейку. Из-под ног коня с шумом выпорхнула курочка и по простоте душевной, а может по молодости лет, отлетела всего ничего - метров на тридцать. Я осадил коня и решил проверить свои экстрасенсорные возможности.
   Достал лук, вложил стрелу, закрыл глаза и, удерживая коня ногами, постарался сосредоточиться. Затем попробовал просканировать в своей зоне внимания площадь радиусом метров сто. Через минуту в голове, что-то щелкнуло, и внутренним зрением увидел на черном фоне пятна. Пересчитал - тридцать четыре штуки. Типичная стайка притаившихся серых куропаток. Теперь главное - не выпасть из режима и не спугнуть…
   Первый выстрел сделал по самой дальней курочке и промахнулся - недолет. Как оказалось, стрелять с открытыми глазами и тоже самое делать с помощью внутреннего зрения - две большие разницы. Когда смотришь экстрасенсорно - совершенно не чувствуется масштаб, точнее, он совершенно иной. В этом своеобразном состоянии практически нет такого понятия, как перспектива. Но куда угодила стрела я засек, запомнил также и усилие, которое приложил, чтобы сделать выстрел. Теперь нужно только ввести поправку. Второй выстрел - перелет, но очень близко. Стрела еще чуть-чуть и чиркнула бы по голове птицы. Не разобравшись откуда идет опасность, курочка отбежала в мою сторону и снова затаилась. Третий выстрел - то, что доктор прописал. Стрела вошла по центру и пришпилила куропатку к земле.
   А дальше, как говорится, - дело техники. Для себя я решил, - десять штук куропаток, что составляет примерно четыре килограмма живого веса, мне достаточно. Ну, и надо стрельнуть дополнительно парочку другую для Аллу.
   Чтобы выполнить это соцобязательство, потребовалось шестнадцать стрел. Два раза я все-таки промахнулся. Оба раза по бегущим птицам.
   Собрав курочек и петушков в мешок, пришпорил коня и пустился вдогонку за своим караваном. Он успел скрыться из поля зрения на участке дороги скрытой очередным перелеском. Хотя я не чувствовал особых угроз, но оставлять надолго без присмотра свою напарницу не хотелось.
   Через некоторое время мы спустились в заросшую буйной травой, чуть ли не в рост человека, пойму реки и по влажной, и хлюпающей грязью земле доскакали до переправы. Река на этот раз оказалась широкой и полноводной, но в этом месте, с очень медленным течением. Ее можно было преодолеть только вплавь или на лодке.
   На противоположной стороне к берегу приткнулся целый флот транспортных средств, начиная с плотов и заканчивая лодками. Совершенно очевидно, я вижу конечный результат переправы армии. С нашей стороны реки у берега пусто… за ненадобностью. На противоположной стороне рядом с переправой, на косогоре, стояла деревня. Точнее, то, что осталось от деревни, местами сожженной дотла, а местами - с плетнями, окружавшими места, где раньше стояли избы. Теперь эти дома, разобранные по бревнышку на плоты, оказались пришвартованы у берега.
   Я соскочил на землю и, когда Аллу последовала моему примеру, провел с ней короткий инструктаж.
   – Правило первое. Лошади хорошо плавают и главное при переправах через реки им не мешать. Второе. Плыть нужно сбоку, держась за луку седла и помогая себе ногами. Третье - самое главное! Не паниковать, в случае чего я всегда успею прийти на помощь.
   – Я поняла, Старший брат.
   – Чтобы не ходить на ночь глядя в мокром, нужно сейчас раздеться, положить одежду и все что может намокнуть в мешки. Мы их привяжем сверху к седлам. Даст Бог - все останется сухим. - Аллу кивнула, а я подытожил.
   – Ну, и ладненько. Приступим.
   После основательной подготовки, я взял коня под уздцы и повел на глубину, шлепая по грязи босыми ногами. Без тени колебания Аллу последовала за мной. Вода оказалась неожиданно теплой. Видимо, долгое время она текла по равнине, где медленное течение и относительно неглубоко. На таких участках есть возможность хорошо поработать солнцу и прогреть воду до самого дна. Шириной река была метров сто и мы преодолели ее без особых проблем.
   Моя боевая подруга действовала точно по инструкции. Она загребала воду, как Александр Попов на олимпиаде, и еще не забывала улыбнуться, когда я оглядывался посмотреть на ее заплыв. Все-таки, я сделал удачный выбор, взяв себе в спутники девчушку.
   Выйдя на противоположный берег, уселись в седла. Краем глаза я засек некое шевеление в кустах у деревни. Видимо, кое-кто из жителей решил вернуться, но напуганный нашим появлением спрятался в кустах. И правильно сделал… Не люблю лишних свидетелей и подглядывающих… А рука у меня тяжелая и глаз точный.
   Чтобы обсохнуть после переправы, поскакали голышом. По уже заведенной традиции подались вверх по течению. Довольно быстро нашел хорошую полянку рядом с рекой, со всех сторон закрытую кустами. На краю поляны росла высоченная и разлапистая сосна, чуть ли не вдвое превышавшая все деревья в округе. Очень удобный наблюдательный пункт.
   Расседлав лошадей, оделся, передал мешок с куропатками Аллу и направился к сосне, прихватив с собой кошку. Как оказалось, у сосны толщиной в три обхвата ближайший сучок остался только на высоте метров шесть. Без спецсредств на ее вершину попасть затруднительно. Примериваясь, я пару раз махнул кошкой и запустил ее в полет. И пока металлический тройник летел вверх, сделал несколько шагов, подправляя свой конец веревки, так чтобы, когда канатик перелетит через сучок и крутанется вокруг него, якорек смог зацепиться за веревку. Упс. Я подергал свой конец. Путь наверх готов.
   Сосна вымахала в высоту метров на пятьдесят, да и место, где она стояла было на холме. А потому с вершины дерева открывался поистине завораживающий вид. Минут десять я по квадратам осматривал окрестности и из заслуживающего внимания заметил лишь слабую струйку дыма у следующего перелеска. Там, кто-то остановился на ночлег. Но до костра по прямой километра четыре или чуть больше. Это неопасно. Еще два дымка рядом друг с другом заметил со стороны деревни в паре километров вниз по течению реки. Видимо, это пережидали лихие времена, ускользнувшие от солдат жители деревни. Бог им в помощь…
   Спустившись вниз, освободил кошку и спрыгнул с нижней ветки на мягкую подстилку из сосновых иголок. Аллу уже заканчивала ощипывать и потрошить птичек и я в ускоренном темпе принялся собирать хворост для костра. Мне потребуются угли, так как имелось у меня желание, пожарить несколько курочек на костре на шампурах.
   Отложив пока в сторонку шесть штук почищенных и помытых куропаток, я запалил два костра. Над одним повесил большой котелок и, черпанув в него воды из реки, заполнил до упора птичьими тушками. Второй костер оставил прогорать - мне были нужны угли, а не пламя.
   Солнце уже скрывалось за горизонтом, когда второй костер дошел до кондиции, и я повесил над пышущими жаром углями шесть тушек на шампурах. Сказал Аллу, чтобы она не забывала их поворачивать для равномерной обжарки, чем вызвал легкую улыбку на ее лице, мол, - учи ученого.
   Через минуту Аллу достала из мешка маленький котелок, вопросительно посмотрела на меня и коротко спросила.
   – Чай? - Я глубокомысленно почесал кончик носа и кивнул. - Действуй!
   И скоро рядом с большим котелком присоседился маленький. А я тем временем вбил колья и натянул полог, перебросив под него все, что может пострадать от хлябей небесных. Затем под пологом развернул медвежьи скатки и пристроил седла в качестве подушек.
   Ужинали мы обстоятельно и неторопливо - похлебали крутого бульона из дичи, приправленного травками. Затем закусили вареными птичками и пока еще свежими лепешками. После чего плавно перешли на обгладывание арматуры курочек, зажаренных на шампурах. А увенчали все чашкой ароматного чая с сахаром. Завершив процесс насыщения, молча посидели у костра, глядя на прогорающие ветки, и отправились в койку. В качестве таковой выступала медвежья шкура. И я и Аллу намаялись за день, поэтому по обоюдному согласию решили отложить акт любви до утра.
   Ночью снова шел дождь. А утром, еще спросонья, я почувствовал томление в членах и не стал сдерживать себя. После короткой подготовки, выдал то, что требуется. Очень хорошая зарядка поутру. Закончив плотские упражнения, выскочил из-под навеса, чувствуя себя настоящим мужиком, почти монстром и гигантом, энергичным и бодрым, готовым к любым трудностям. В это время Аллу еще приходила в себя в постели. После утренней зарядки крайне необходимо восстановить душевное равновесие и физические силы.
   С удовольствием похлебав холодного бульончика, закусив вареными и жаренными цыплятами, запив все опять-таки холодным ароматным чаем, мы в ускоренном темпе собрались и пришпорили лошадей.
   С обозом, который ночевал в перелеске, встретились на полпути. Три нагруженные подводы, хозяин-купец, возничие и шесть человек хорошо вооруженной охраны на лошадях. К первой телеге привязан конь, видимо хозяина. Я опять выдвинулся вперед, пришпорил коня и направился к главному боссу торгового каравана, а Аллу, тонко прочувствовав ситуацию, придержала лошадей. В свою очередь, от отряда отделились двое и устремились мне навстречу.
   Я осадил лошадь задолго до встречи и перешел на шаг. В это время, двое секьюрити лишь прибавили хода. Они выхватили сабли и во всем их поведении, читалось желание на полном скаку снести мне голову. Причем, сделать это непросто так, а красиво. Чтобы показать хозяину, что они щи хлебают не лаптем, а пользуются серебряными ложками. Для этого удальцы решили впритирку проскакать слева и справа от меня и, по возможности, синхронно махнуть саблями… Новичку в пору растеряться.
   Для себя я точно рассчитал момент и, как только расстояние между нами сократилось до нужного предела, лихо свистнул и поднял коня на дыбы. Обе лошади нападавших шарахнулись в сторону, но было уже поздно. Выхватив меч, с наклонами влево-право, я успел срубить обоих упырей. Лошади проскакали мимо, а их наездники-бедолаги, переоценив свои силы и умение, остались лежать на дороге. Как говорится - не рой яму…
   Судя по всему, я ошибся. Никакие это не купцы, а была это спаянная команда мародеров. Причем, команда, чувствующая свою силу и, готовая по наглому грабить и убивать, особо тех, кто меньше числом и кажется слабее. И убивать, просто так… походя. Таких пруд пруди, желающих половить рыбку в мутной воде военного лихолетья. Одним словом - отморозки. Ну, а с бандитами и ворами у меня разговор короткий - я сам себе судья, прокурор и палач. Поэтому спрятал в ножны меч и взял в руки лук.
   В это время возница на первой повозке успел просчитать ситуацию, наклонился и тоже вытащил лук со стрелами… И получив стрелу по центру груди навылет, опрокинулся назад. Охрана в замешательстве топталась на месте, не зная что делать. Лишь после энергичного крика хозяина - 'взять его', бандюганы пришпорили лошадей, вытащили сабли и, заорав дурным голосом, бросились на меня.
   Четыре выстрела - три трупа. Почему четыре? А потому что одному из четверки выпал счастливый лотерейный билет - стрела случайно встретилась с его клинком и изменила направление. Бывает… но редко. Поэтому пришлось стрелять в него дважды. В жизни всегда встречаются особо удачливые люди. Но Фортуна обычно благоволит умелым и оставляет последнее веское слово именно за ними. В этот раз счастье, как и положено, стояло на моей стороне и четвертый труп покатился в придорожные кусты… Счастливчик прожил лишь на несколько секунд дольше остальных… что тоже немало.
   Вот их и осталось только трое. Из этих троих, двое возниц выглядели абсолютно индифферентно. Подъехав ближе и посмотрев на их избитые физиономии, понял, что это простые по наглому рекрутированные крестьяне. Можно считать рабы, замордованные до потери чувства самосохранения и, которым глубоко наплевать на всяческие разборки их временного хозяина. А главный босс в это время суетился и не знал куда себя девать. Несколько секунд он сидел в ступоре раскрыв рот. Потом вдруг встрепенулся и дернулся было бежать, но сразу же понял, что это глупо. Наконец, вспомнил, что он мужчина, взял себя в руки, сделал страшное лицо и решил помахать сабелькой.
   За всеми этими действиями я наблюдал с усмешкой на лице, остановившись в нескольких шагах от повозки. А, как только он принял окончательное решение, пустил стрелу целясь ему в правое плечо, с расчетом повредить сустав, чтобы было побольнее. Клинок выпал из руки мародера и совершенно неожиданно для меня бандит зарыдал. Впрочем, это вполне естественное явление, когда человек слизняк от рождения, а физическая боль накладывается на чувство безысходности.
   Я убрал лук в налучье, слез с коня, накинул поводья на оглоблю сзади телеги, подошел к передку и выдернул босса с облучка повозки. Спланировав по воздуху, он неудачно грохнулся о землю, сломав мою стрелу у себя в плече. Носком сапога перевернув бандита на спину, я вынул у него из ножен нож и засунул себе за пояс. Прихватил за шкирку и подтащил мародера к телеге. Отрезал от поводий два куска и, раскинув ублюдку руки в стороны, привязал к борту повозки. Все это время мой 'крутой' самозабвенно рыдал без остановки, подвывая и захлебываясь слезами и соплями.
   Обиходив начальника, я обратил внимание на возниц и скомандовал им слезать с повозок и ложиться руки за голову лицом вниз на обочине дороги. Это указание было выполнено быстро и четко. Полное впечатление, что исполняют роботы. Теперь оставалось только учинить допрос бандиту.
   Встав напротив распятого, я несколько секунд рассматривал его, затем резко ударил ногой в кость, так чтобы было пронзительно больно, и рявкнул.
   – Молчать, - бандит глубоко задышал и заткнулся. Тем же тоном я продолжил. - Где армия? Отвечать! - атаман мародеров дернулся, не понимающе вылупился на меня, и промолчал. Я прихватил обломок стрелы у него в плече и подвигал из стороны в сторону, царапая кости и ласково приговаривая, - Я задал тебе вопрос ублюдок. Почему ты молчишь? Язык проглотил. - Мародер засучил ножками и тонко завыл.
   – Ну, я долго буду ждать? - и атамана, наконец, прорвало.
   – Н-не знаю.
   – Так, уже лучше. Как далеко отсюда она может находиться? - атаман всхлипнул и выдавил.
   – Пять дней пути.
   – Ну вот, совсем хорошо. Как долго вы шли по дороге?
   – Три дня.
   – Сколько обозов разграбили? - и рыкнул. - Отвечать!
   – Д-два.
   В принципе я узнал все, что хотел. Поэтому вынул нож атамана и коротким ударом, но от души, вогнал его в сердце бандита по самую рукоять, пришпилив его к деревянному бортику повозки. Как говорится, - кто с ножом к нам придет, тот от своего ножа и погибнет.
   Подошел к лежащим на земле крестьянам. Они от страха переместили руки с затылка и закрыли себе уши, чтобы не слышать воплей покойного. Набрав побольше воздуха, я рявкнул.
   – Встать! - энергией приказа возниц будто подбросило, но при этом руки от лица оба так и не отняли, закрыв себе не только уши, но и глаза. Видимо решили, что их сейчас будут бить, и, как они уже привыкли, бить будут по лицу. Нормальным голосом я спросил.
   – Откуда родом, парни? - самый смелый осторожно опустил руки, зыркнул исподлобья и, не поднимая головы, ответил.
   – Из Семипалок мы.
   – Далеко ли отсюда? - главный переговорщик шмыгнул носом, поднял голову, посмотрел на меня подбитым глазом и ответил.
   – Кубло-то наше? Дык, дня три пути.
   – Дык, дык, деревенщина, - передразнил я и продолжил, - как только мы уедем, закопайте атамана и его разбойников. Затем повернете обоз назад и двинетесь к себе в Семипалки. По дороге, если встретите кого живого из ограбленных обозов, вернете добро. Я проверю и, если что не так, то разговор у меня короткий, - и в качестве иллюстрации ткнул большим пальцем себе за спину в сторону атамана, распятого на телеге с ножом в сердце. - Через два дня, чтобы не встретиться с армией, свернете в сторону и переждете в затишке несколько дней. Понятно?
   – Мы поняли, господин.
   – Ну, то-то же. А сейчас начинайте рыть могилу… для этих. - Еще раз махнул рукой себе за спину и отвернулся от крестьян.
   С самого начала схватки я постоянно держал в поле зрения лошадь атамана - великолепную вороную кобылу, отменной стати. Что называется, - положил глаз на лошадь. И сейчас подошел к ней и постарался оценить ее физическую форму - осмотрел копыта, глянул в рот и обошел со всех сторон - хороша! По всем данным отличный боевой скакун. Да, и будет хоть, что взять в качестве военного трофея.
   Затем решил осмотреть содержимое повозок. Стянул холстину, закрывающую содержимое первой повозки, и обалдел. Телега оказалась битком набита холодным оружием. Видимо, одним из двух разграбленных обозов был обоз оружейника.
   Мечи, кинжалы, щиты, шишаки, кольчуги, арбалеты, болты и на что я сразу обратил внимание - луки и стрелы. Посмотрев стрелы, решил, что они очень неплохого качества. А так как у нас появилась еще одна лошадь ее не грех загрузить попутным грузом. Поэтому отложил в сторону две связки бронебойных стрел и, немного подумав, одну связку с широкими наконечниками, наносящими глубокие резанные раны. Для интереса перебрал все луки и после некоторого колебания решил взять один запасной… Мало ли.
   Лук был простой, прямой, но изготовленный с большим знанием дела. Плечи лука сделаны из можжевельника. Сразу заметно, что дерево специально выращивали, так, чтобы оно приняло нужную форму, добиваясь соответствия длины и толщины - росту человека и его физическим возможностям. Для меня этот лук, конечно, слабоват, но дареному коню…
   Быстро осмотрел остальные телеги - разные вещи, в основном неинтересное для меня барахло. Повесил отобранные связки стрел на луку седла и огляделся. Крестьяне работали, как заведенные, и уже успели отрыть могилу полного профиля. В свою очередь, Аллу собрала стрелы, надергав их из солдат, и сейчас невозмутимо стояла рядом с лошадью, держа в руке пучок окровавленных стрел.