Манаков Юрий. Эпилятор

   Жрец с хлыстом повернулся в мою сторону, без колебаний указал на меня рукой и скомандовал.
   – Взять его!
   Трое стражников отделилось от общей группы и побежали в моем направлении. А я вогнал пятую стрелу в живот жрецу с хлыстом. Мафиози согнулся, обхватил стрелу руками, сделал три шага назад, споткнулся и упал в костер. Черный плащ на нем вспыхнул. Жрец закричал, выкатился из костра и начал ворочаться на земле, пытаясь сбить пламя и унять нестерпимую боль в животе… но жить ему оставалось недолго.
   На троих стражников, бегущих в мою сторону, пришлось потратить семь стрел. Воины грамотно уклонялись, и третьего, последнего, я уложил, когда он подбежал почти вплотную к стене.
   В это время все остальные успели попрятаться. Палач и его подручный выглядывали из-за плахи. Второй помощник палача, прикрываясь обрубком заключенного, который снова потерял сознание, медленно отступал в сторону входа в пещеру. Стражники повалили скамейки и выглядывали из-за них, как тараканы из щели. На виду остался только второй жрец, который спиной ко мне пытался сбить пламя с плаща своего товарища. Последнюю свою стрелу я смачно вколотил ему в спину. Попал слева, чуть выше поясницы. Стрела прошла навылет - из спины выглядывало только белое оперение.
   Оставив лук и пустой колчан на стене, стал спускаться на площадь. Как поется, - первый тайм мы уже отыграли.
   Спрыгнув на землю, вынул меч и двинулся в сторону палача и подручных. Одновременно боковым зрением фиксировал поведение стражников, но, как ни странно, желания идти в наступление из-за скамеек у них не было.
   Пока подходил к главным мучителям, все трое мастера заплечных дел собрались в кучку и вперед выступил самый главный, перебрасывая свою окровавленную секиру с левой стороны на правую и обратно. Он скалился от удовольствия. По хватке сразу был виден настоящий профессионал и удар он нанес молниеносно, сбоку и без замаха, метя в живот. Я с трудом уклонился, прогнувшись, но все-таки успел перехватить и задержать левой рукой топорище, дернуть на себя и обрубить мяснику обе руки чуть выше кистей. Топор вместе с кистями рук палача еще падал на землю, а я уже скользнул ему за спину и коротким махом меча, отделил голову от плеч у его первого подручного и на обратном движении проткнул с проворотом поясницу второму. После этого снова повернулся к палачу.
   Он стоял ко мне спиной, слегка согнувшись, и в столбняке смотрел на обрубки рук. Я прошипел ему в затылок.
   – За удовольствие надо платить - это закон. Умирать ты будешь долго и, если выживешь, то будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, - и двумя легкими боковыми ударами подрубил ему сухожилия ног в коленях, прибавив, - это твоя цена… За удовольствие.
   Из активных боевых единиц теперь остались только стражники и я, крутанув меч восьмеркой, с интересом посмотрел в их сторону. Никакого изменения в их поведении не было. Девять человек ощетинились пятью копьями и четырьмя мечами. Вылезать из-за скамеек они явно не желали.
   Я медленно, с ожиданием поглядывая на стражников, вытер меч о куртку палача, который мычал от боли и ворочался в луже своей крови у моих ног. Затем, вложив меч в ножны, повернулся в сторону заключенных. Все, кроме моего знакомого, по-прежнему стояли на коленях, опустив головы. Лишь он один с трудом поднялся на ноги. Я направился к нему. Он двинулся мне навстречу.
   Мы встретились на полпути. Изможденная фигура, кандалы, глубоко запавшие серые глаза. Ничего особенного.
   Я первый, громко и демонстративно, в расчете на публику, задал вопрос.
   – Кто еще должен умереть?
   Он не удивился. Внимательно огляделся вокруг, посмотрел в сторону стражников, при этом те заметно скукожились и еще глубже присели за своими скамейками, подумал и сказал.
   – Достаточно, - и, отвечая на мой невысказанный вопрос, пояснил. - Я жрец бога Тьмы. Как будто это, что-то должно значить для меня. Затем сделал повелительный жест в сторону охранников и крикнул. - Лошак. Ко мне.
   От группы стражников, не без колебаний, отделился пожилой воин. Положил копье на землю и побежал в нашу сторону. Подойдя к нам шагов на десять, остановился и, со страхом поглядывая на меня, склонился в поклоне.
   Жрец вытянул вперед руки и коротко приказал.
   – Расковать.
   Стражник кивнул и, обходя меня по дуге и кося глазом, побежал в сторону входа в пещеру. Видимо за инструментом. Как только он скрылся в темноте коридора, остальные охранники дружно вышли из-за скамеек. Выстроились в шеренгу и положили оружие на землю перед собой. Моя победа была признана убедительной и полной.
   Мы молча простояли примерно пять минут пока Лошак, запыхавшись и обливаясь потом от усердия, не вернулся с наковаленкой и кожаной сумкой с инструментом перекинутой через плечо. Установив оборудование, он с большой сноровкой, буквально в один мах молотка, расковал жреца. Положил инструмент на землю, отступил на несколько шагов назад и вытянулся в струнку, демонстрируя отменную выучку.
   Жрец посмотрел на стертые до мяса запястья, поморщился и снова обратился к стражнику.
   – Освободить и расковать троих. Каро, Дели, Насали. Быстро. - Стражник кивнул, подхватил инструмент и побежал в сторону толпы заключенных.
   А жрец повернулся ко мне и пояснил.
   – Все остальные - мразь.
   Я понял, что сделал все, что нужно, и так, как надо. Пора и честь знать. Поэтому объявил.
   – Я ухожу. - Жрец склонился в поклоне, соглашаясь и благодаря.
   Подозвав одного из стражников, я велел ему принести стрелы от ворот. А сам прошелся по кругу, собирая те, что оказались рядом. Собрав стрелы, направился к стене. С пучком стрел за поясом вскарабкался наверх. Подобрал лук, наполнил колчан стрелами и встал по стойке вольно на гребне стены, наблюдая за действиями спасенных жрецов.
   Мой новый знакомый вытряхнул из черного плаща убитого в спину бойца из Клана и надел его дырявый плащ на себя. Лошак также шустро расковал еще троих и все четверо заключенных направились в сторону ворот к лошадям. Стражник у ворот уже отворил створки и встал в стороне, поглядывая в мою сторону. Копье лежало рядом с ним на земле.
   Я подождал пока четверка освобожденных, оседлав лошадей, не выедет за ворота и за ними не закроют створки. В последний раз окинул взглядом площадь с заключенными, большинство из которых так и не поняло, что же произошло, и начал спускаться вниз.
   Не торопясь, прошел обратной дорогой вдоль ручья и вышел на полянку, где стоял конь. Он тихо заржал, приветствуя меня. Я взял его за повод и направился к входу в пространственный тоннель.
   Все приключение заняло не более пяти часов. По местному времени было далеко за полдень. Ярко светило заходящее солнце и с разных сторон задувал переменчивый теплый ветерок. Изредка пролетали крупные изумрудно-золотые жуки. Перелетали с цветка на цветок голубые бабочки. Идиллия.
   Не доходя до портала, остановился на берегу знакомой заводи и, чувствуя, что заслужил минуту отдохновения, присел на прогретый солнцем камень. Метровые хариусы по-прежнему стояли вблизи дна, лениво шевеля хвостами, и кристально чистая вода, позволяла рассмотреть все детали их подводной жизни. В какой-то момент остро пожалел, что с собой нет спиннинга. Но эта мысль скользнула и растаяла, как снежинка на ладони в жаркий полдень. Не навреди и красота спасет мир. Нужно только видеть красоту вокруг себя и иметь желание кого-нибудь спасти…
   Минут через десять, расслабившись душой и телом, со вздохом поднялся, накинул на голову коня тряпку и, ведя за повод, прошел через еле заметное серое пятно в стене. Как и ожидалось, оказался перед сараем в лесу недалеко от дороги.
   Светало, и гроза давно закончилась.
   Поскольку все в мире взаимосвязано, то и разборка в каменоломнях получила закономерное продолжение. Я верной дорогой двинулся в полном соответствии со сценарием написанным кукловодами.
   Через двое суток, оказавшись в городишке Ларго и проезжая мимо старого двухэтажного дома, огороженного высоким потемневшим от времени забором, почувствовал толчок в груди. Остановился и толкнул створку ворот.
   Ворота открыты. Во дворе дома пусто. Я заехал во двор, закрыл ворота, привязал коня к коновязи и постучал в двери дома. Тишина. Дернул за ручку, дверь оказалась незапертой. Войдя в прихожую, позвал.
   – Ау, хозяева. Есть тут кто?
   Тишина и запустение. На полу слой пыли, в углах паутина и никаких следов. По крайней мере год здесь никто не проходил. Мистика.
   Я огляделся. Прямо передо мной начиналась широкая лестница на второй этаж. Справа и слева от нее находились закрытые двери комнат. Но внутреннее чувство подсказывало - мне нужно наверх по лестнице. Привычно проверил состояние оружия и ступил на первую ступеньку.
   По лестнице удалось подняться на двадцать шагов, а на двадцать первой ступеньке произошел переход. Из сухого и теплого Ларго, попал во влажную и душную атмосферу неизвестного места. По-прежнему я стоял на лестнице, но все вокруг иное. Ночь. Через мутное створчатое окно в дом и на лестницу проникает свет луны. Густой, как сироп, пряный воздух и нарастающее чувство беды, ненависти, чужого страха и боли.
   Минуту постоял напряженно прислушиваясь, готовый взорваться градом убийственных ударов, но ничего не происходило, и я осторожно прошел на цыпочках, оставшиеся десять ступенек. На площадке, сразу после лестницы, начинался коридор. Он уходил вглубь дома. Я скользнул в сторону, к стене, присел на корточки и втиснулся в щель за колонну. Тишина. И на кой черт я сюда попал?
   Через пару минут снизу послышался скрип рассохшейся половицы и звук непонятного содержания. Полное впечатление, кто-то стоя переступил с ноги на ногу и всхрапнул со сна. Охрана? Из внутреннего кармана достал черную шапочку и натянул на голову, скрыв лицо и преобразившись в киллера плаща и кинжала, готового к труду и обороне.
   Тем временем, где-то вдалеке, послышался шум пока еще слабого топота от шагов. Через минуту по перилам лестницы заиграли отблески света. Грубый голос с нижнего этажа, совсем рядом, видимо спросонья, прокаркал.
   – Пароль.
   В ответ на него цыкнули, а кто-то даже хохотнул.
   И по лестнице, не очень заботясь о сохранении тишины, стала подниматься группа людей. Впереди шел факельщик, освещая путь остальным. За ним следовали два бойца с обнаженными мечами и гладко выбритыми макушками, на которых поигрывали отражения от факела. За меченосцами шла мрачноватая компания из шести жрецов нормального вида в черных плащах и замыкал процессию еще один меченосец с мечом в ножнах.
   Вся группа, громко топая, прошла мимо и только последний боевик с мечом остался стоять на страже в двух шагах от меня, контролируя вход в коридор. Остальные направились по коридору до самого конца. Затем группа жрецов вместе с факельщиком вошла в торцевую комнату. Хлопнула дверь и забубнили приглушенные голоса. Через минуту факельщик вышел из комнаты, запалил еще один светильник, воткнул его в подставку у двери и двинулся обратно.
   Когда он стал спускаться по лестнице, громко топая сапогами, а часовой инстинктивно провожал взглядом его затылок, я, используя удобный момент и работая на отвлечении внимания, выскользнул из своего укрытия и встал за спиной стражника. Как только макушка факелоносца пропала за перилами лестницы, зажал рот часовому левой рукой и прижал его к себе. Телом почувствовав, что на нем кольчуга, запрокинул голову и перерезал горло бандиту. Боевик булькнул один раз своим новым ртом и обмяк в моих руках. Стараясь не шуметь и не измазаться в крови, оттащил тело в сторонку и опустил на пол. Внизу у основания лестницы невидимый часовой громко чихнул, смачно высморкался и затих.
   В доме установилась тишина. Только изредка потрескивал факел в коридоре. Я подождал еще несколько минут, осторожно подошел и на мгновение краем глаза выглянул в коридор, зрительно зафиксировав обстановку. Два боевика стояли перед дверью в конце коридора боком ко мне и лицом друг к другу. До них примерно метров десять.
   Я достал метательные ножи, внутренне собрался и, шагнув в проход, метнул оба ножа с двух рук. Сорвался с места и, стремительно пробежав по коридору, успел подхватить обоих мертвяков, в которых превратились секунду назад еще живые боевики. Один метательный нож попал стражнику чуть ниже левого уха, второй угодил точно в правый висок его напарнику. С трудом, избегая лишнего шума, опустил убитых на пол и прислушался. В доме по-прежнему тихо. Лишь за дверью комнаты слышался звон посуды и тихие невнятные голоса.
   И что же мы имеем? По предварительным подсчетам, в живых осталось еще шесть человек и никто из них не уйдет обделенным моим вниманием. Выдернул метательные ножи, вытер их о рясу боевика и вложил в боковые карманы на бедрах. Осторожно снял с одного стражника плащ, накинул на плечи и натянул капюшон. Вынул ножи из ножен у бандитов, взял их за лезвия в левую руку и прикрыл плащом. Еще раз проверил свое снаряжение и прикинул план действий. Несколько раз глубоко вздохнул, настраиваясь на сшибку, открыл дверь и бочком проскользнул в комнату.
   Мазнув взглядом по комнате, в которой проходил сходняк Клана, повернулся спиной к присутствующим, закрывая дверь и лихорадочно выстраивая в голове новый план. Потому что в комнате оказалось не шесть, а девять человек. Семеро сидело за столом, ломящимся от разнообразной посуды и еды. Двое жлобов, почти двухметрового роста, в полном вооружении стояли лицом ко мне за спиной у упитанного и разодетого точно павлин, господина, сидящего во главе стола.
   В нашем скорбном деле искоренения зла, начинать нужно всегда с самого трудного - с охраны главного босса. Поэтому, закрыв дверь и поворачиваясь к столу, я практически без замаха и, прикрывая броски полой плаща, кинул ножи от живота сначала в левого от меня охранника, затем, продолжая круговое движение, в правого. Левый получил так, как надо, с ювелирной точностью под обрез челюсти в центр открытой части горла. Нож со смачным чмоком вошел по самую рукоять и левый нежилец. А правый успел среагировать - начал пригибаться и поворачивать голову. Нож попал ему в щеку и застрял в костях челюсти. Воин не был убит, но, получив от удара ножом болевой шок и нокаут, опрокинулся на спину. Шлем упал с его головы и, подпрыгивая, с металлическим дребезгом покатился в угол комнаты.
   Два ноль и мы продолжаем танцы…
   Я опустил руки на бедра, выдернул метательные ножи и с обеих рук метнул их в жрецов, сидящих лицом ко мне, на противоположной стороне стола. Один жрец с быстрой реакцией уже начал подниматься и получил нож в живот, второй глядел на меня удивленными глазами и ему я попал в грудь, как и положено, в районе сердца.
   Четыре ноль, наша игра в полном разгаре, но пора ходить с козырей…
   Я выхватил меч и коротким боковым ударом отделил лысую голову от плеч жрецу, сидящему за столом ко мне спиной. Продолжив движение меча, глубоким прямым выпадом проткнул шею участнику сходки, сидящему справа от него.
   …И получил сильнейший удар в левую часть груди в область сердца, от неожиданности, упав на бок и выпустив из рук меч. Рядом звякнул, падая на пол, отскочивший от кольчуги, тяжелый и широкий кинжал. Такой удар моя металлическая шкурка смогла выдержать только чудом, спасибо Мастеру, он делал кольчугу с душой. Но результатом броска являлось не только мое падение на пол. По крайней мере, одна трещина в ребре и обширный синяк на боку, после этого имели место быть.
   И все-таки, пока шесть один в мою пользу…
   Я вскочил на обе ноги из положения лежа и… Не успев выпрямиться, получил подъемом ноги в лоб от жреца, который находился слева от меня. Искры брызнули из глаз и я повалился на спину. С трудом, в падении, сделал кувырок через голову. Поднимаясь с колен сквозь пелену в глазах, попытался оценить обстановку и нашарил рукоятку ножа у пояса.
   Один активист криминального мира стоял напротив в двух шагах. Именно от него я получил отменный удар в лоб. На руку себе он демонстративно надевал шипастый кастет. Его взгляд и кривая ухмылка на лице мне активно не понравилась - это был уверенный в себе профессиональный убийца с большим стажем. Второй мафиози, почти старик, именно он метнул кинжал, нагнувшись нашаривал у мертвого собрата по рясе его оружие. Свое он уже израсходовал в качестве подарка для меня. Без колебаний я метнул нож в старика и попал ему в левый бок, чуть ниже подмышки.
   Семь два в мою пользу и все еще впереди.
   Жрец с кастетом скользнул ко мне и начал атаку прямым ударом в голову, одновременно цепляя подъемом левой ноги под колено. Удар был стремителен и точен. Отклонившись назад, я после задней подножки стал заваливаться на спину. В падении успел сделать ножницы и бандит вместе со мной повалился на пол. На ноги мы вскочили одновременно.
   Пока ничья…
   Теперь атаку начал я ударом ногой в колено. Попал отменно, сместив на бок коленную чашечку. Жрец на мгновение отвлекся и… прямым в голову, сломав челюсть, я впечатал его в стену комнаты. Бандит закатил глазки, опустил руки, но не упал. Увидев его широко раздвинутые и чуть согнутые в коленях ноги, я не отказал себе в удовольствии и, вложив в удар всю злость за пропущенные удары, двинул ему между ног. Жрец сдавлено пискнул, - хэк. Пинок практически подбросил его на полметра и вышиб из него дух. Приземлился боевик уже в полностью отключенном состоянии, в первую очередь от болевого шока. Все его главное мужское достоинство приобрело характер каши-размазни.
   Восемь, аут!
   Я оглядел поле боя, ища последнего, еще обделенного моим вниманием участника маевки. Его не было видно. Пришлось поискать и пройтись вдоль стола. Напротив пустого кресла главного босса, заметил, торчащие из-под стола, зеленые бархатные туфли и часть ноги в красных шароварах. Схватил за толстую щиколотку и вытащил, скулящую от страха личность, на свет божий. Перехватил за шиворот, вздернул на ноги, повернул лицом к себе и, по полной программе давя на психику, спросил замогильным голосом.
   – Ты кто?
   – Мэ-э. У-у… - Я еще раз встряхнул его. Перехватил за жирное горло, заставил посмотреть в глаза и прорычал.
   – Отвечай.
   – Ш-ш-шах Адерабада. - К такому повороту событий я был внутренне готов.
   Отпустив горло шаха, я выяснил, что ноги его не держат и он, приземлившись на пятую точку, не удержался и на ней, завалившись на бок. Откат нормальный.
   Осмотрев поле боя, и больше пока не обращая на шаха внимания, пошел вокруг стола, собирая свое оружие. Охранник шаха с ножом в голове пришел в себя, ворочался и, поскрипывая пеньками обломанных зубов о сталь кинжала во рту, делал попытки подняться с пола. Проблема маленькая и почти не стоящая внимания, но пришлось успокоить его ударом ноги, проломив висок. Шустрый старик сипел и булькал кровью в пробитом легком, упорно не желая умирать. Ядовитые крысы всегда опасны, живучесть их безмерна и проблему контакта с ними нужно решать радикально, не дожидаясь пока природа мать или естественная смерть возьмет свое. Точным ударом в шею добил подранка и напоследок прирезал, по-прежнему лежащего без сознания, жреца-убийцу с шипастым кастетом.
   В процессе обхода стола в голове родился план и по дороге я подхватил с пола за ухо отрубленную лысую голову одного из жрецов. Подошел к шаху, вздернул его на ноги, подтащил к столу и усадил в кресло. Локтем сдвинул посуду вместе с едой в сторону и положил руки шаха ладонями вниз на освободившееся место стола. На каждом пальце шаха, за исключением больших, имелось по перстню. И каждый перстень являлся произведением искусства, поражая в первую очередь размерами драгоценных камней. На блюдо с овощами перед шахом поместил отрубленную голову жреца, с расчетом чтобы хорошо был виден оскал мертвой головы и достал свой меч.
   Держа меч у горла шаха одной рукой, другой рукой придерживая за волосы, так чтобы из его поля зрения не исчезала отрубленная голова, наклонился к его уху и прошипел.
   – Меня зовут Черный. - Зубы шаха выбивали чечетку.
   – Я сейчас уйду. Но обязательно вернусь. Может через месяц или через год. И если, когда вернусь, у тебя в стране, я найду хоть одного убийцу из Клана, то…
   Я легким и точным ударом отрубил шаху правый мизинец, вместе с перстнем. Шах пискнул, откинулся назад и закатил глаза. Придерживая обмякшее тело, снял с отрубленного пальца перстень с крупным алмазом в золотой оправе и плеснул шаху в лицо вином из бокала. Он очнулся и заперхал.
   Держа перстень с алмазом перед глазами шаха и слегка покачивая им из стороны в сторону, повторил.
   – Меня зовут Черный. Я обязательно вернусь и проверю. Ты все понял?
   – Д-да.
   Ударом рукоятки меча вырубил шаха минут на пятнадцать. Положил перстень с алмазом в карман и выглянул в коридор. В доме стояла тишина. Осторожно ступая, на цыпочках пробежал по коридору до лестницы и, спустившись по ней на десять ступенек, снова оказался в пустом доме городка Ларго.
   Сошел по лестнице, постоял в центре зала, успокаивая слегка растрепанные нервы. Затем произвел осмотр одежды на предмет наличия пятен крови - все в норме. Синяки и шишки не в счет. Подумал - не забыл ли чего-нибудь и вышел во двор дома. Отметил для себя, что по внутренним часам, на все про все мне потребовалось не более часа, вскочил в седло и выехал со двора, аккуратно прикрыв за собой ворота.
   Выехал на тракт и рысью запылил в сторону Ластота. Нужно еще обговорить с матером Либестоком адреса и явки в городках Берк и Ларго. Имелось у меня на примете несколько подходящих человек.
   Мотаясь, как челнок по королевству, вновь попал в Ларго только через месяц. Проехал центральную площадь и свернул на знакомую улицу к старому двухэтажному дому. Дом уже не выглядел нежилым. Через забор видно, что на втором этаже приоткрыто окно, а из трубы поднимается легкий дымок. Мгновение поколебавшись, по-хозяйски постучал в ворота.
   Почти сразу же, буквально на мгновение, распахнулось маленькое смотровое окошечко в воротах. И уже через секунду послышался шум отодвигаемого засова и заскрипели петли открываемых ворот. Я въехал во двор и соскочил с коня. Оглянулся назад. Смутно знакомый человек в жреческой хламиде, стоя ко мне спиной, закрывал ворота на засов. Хлопнула распахиваясь дверь дома. С крыльца, на двор высыпали три человека. Двое, не пройдя и шага, бухнулись на колени и склонили головы. Третий, в черной рясе жреца, широким шагом направился ко мне. Слегка повернув голову, краем глаза отметил - человек, который закрыл ворота, тоже стоит на коленях, опустив голову.
   Жрец был мне определенно знаком. Да, это именно его я освободил из каменоломен. Не доходя до меня двух шагов, он остановился, склонился в поклоне, выпрямился и глубоким торжественным голосом произнес:
   – Я рад приветствовать Старшего брата, Посланца богов, на святой земле, - и отвечая, на мой невысказанный вопрос продолжил.
   – Меня зовут брат Дервуд. Это младшие братья - Каро, Дели, - и показав рукой на человека у ворот, добавил, - младший брат Насали. Два дня назад мы вернулись из плена, - и замолчал, склонив голову.
   Понимая, что от меня ждут только приказаний, я тем не менее ответил.
   – Зовите меня Леру, - и направился к двери дома. Младший брат Каро вскочил, кинулся ко мне и подхватил повод коня.
   Я повернулся к Дервуду, бросил взгляд на Дели и Насали, скривился и приказал.
   – Пусть никогда при мне братья не становятся на колени. Не люблю. Легкий поклон, как приветствие… и не более.
   – Я понял, Леру.
   Похоже, что теперь у меня в Ларго, есть личная База с небольшим, но сплоченным, преданным и, кажется, хорошо обученным штатом сотрудников. Здесь можно зализывать раны, полученные на службе. Сомнений в том, что раны физические и духовные будут, не возникало ни на мгновение.
   Войдя в главный зал дома, отметил, - в помещении выполнена уборка, и одобрительно кивнул Дервуду. Мои младшие братья свою работу знают. Видимо, вступая в права владения, есть смысл провести инспекцию, так сказать, - проверить состояние вверенной мне материальной части. Поэтому, осмотревшись, сообщил.
   – Хочу взглянуть на дом. Меня будет сопровождать брат Дервуд.
   Помещение главного зала имело полукруглую форму. Справа и слева от центральной лестницы на второй этаж имелось по три двери в комнаты. Повернув голову к Дервуду, который стоял за спиной, и, понимая, что все в здании может иметь двойное дно, спросил.
   – Куда ведут двери?
   – Первая дверь в комнаты, где живут младшие братья. - Дервуд энергично махнул рукой. - В следующей живу я и последняя по правой стороне - кладовка и туалет. Первая комната с левой стороны - кухня и столовая, вторая в помещение для отдыха Посланца богов. На втором этаже пустые нежилые помещения. Заходить туда не рекомендуется.
   – А эта дверь? - я ткнул в прямоугольный контур третьей двери по левой стороне. После некоторой заминки адепт ответил.
   – Это может быть только вход в Храм. Туда можешь зайти только ты Старший брат и ни кто другой. Я и другие смертные двери не видят.
   – Во как! - Я кивнул, выслушав пояснение, и направился к загадочному проему в стене.
   Вместо ручки на уровне груди имелся отпечаток правой ладони. Стандартный тест на идентификацию. Хмыкнув, оглянулся. Дервуд стоял ко мне спиной. Похвально, а то - 'во многом знании многие печали'. А в голове, как заезженная пластинка, ехидным писклявым голоском, крутилась глупая фраза, - 'дерни за веревочку, дерни за веревочку…'.