Манаков Юрий. Гиперанатоксин

   И жрут они постоянно, в любое время суток. Их легко поймать, если знаешь где, - для этого достаточно насадить на крючок кусок мяса. Но обычно никто не употребляет монстров в пищу. Есть, что-то в этих чудищах, - этакое, запредельное, не от мира сего. Полное впечатление, что они переступили грань, и одной ногой находятся там - за границей в царстве мертвых, а другой - цепляются за наш мир.
   Вдруг, из подводного отверстия провала выплыла маленькая черная фигурка, ростом чуть больше метра. Навстречу ей из стенки рыбьих тел медленно выдвинулась обжора-гигант. Она разинула свою ужасную пасть, которая у белуг занимает всю ширину головы и окружена толстой губой, и засосала черный живой комочек, как мне показалось, безуспешно пытающийся уклониться и проскочить мимо рта проглота. Очень впечатляет!
   Затем рыбина дала подхватить себя потоку, ее снесло назад - хвостом вперед. Она воткнулась в свою дырку в белужьей стенке, но не осталась в строю, а продолжила движение дальше по течению. Выскочив из первого ряда, она хвостом раздвинула ряды во второй стенке, а на ее место в первом ряду, ввинтилась новая особь из второго ряда. Дальше, 'сытая' белуга, сплавилась в третий ряд, который уже не был таким многочисленным и сплоченным. Но обжора не сталась и в третьем - последним ряду. Она откатилась еще дальше на несколько десятков метров за третий ряд и медленно опустилась на дно, где и залегла без движения. Загадка.
   Посмотрев повнимательнее, я заметил на поверхности дна еще несколько гигантских туш. Белужье кладбище? Но костей не было видно. Чудеса.
   Воздуха мне уже не хватало и я пошел на поверхность. Суматошно вымахнув из воды, глубоко вдохнул и без задержки нырнул опять. Сделав пару гребков руками и открыв глаза под водой, увидел, что суетой на поверхности, привлек к себе нежелательное внимание.
   Заинтересовавшись плеском, в мою сторону, отделившись от общей стаи, и постепенно разгоняясь, плыл шестиметровый белужий монстр. Бежать было поздно и ничего не оставалось, как принять бой…
   Более метра шириной, скошенная книзу морда, желтоватый нос, почти пятисантиметровые в диаметре плошки злых и безжалостных глаз, бахрома широких усиков на бороде - все это я успел увидеть в последний момент. Затем чудовище разинуло свою метровую пасть и, не мудрствуя лукаво, попыталось заглотнуть меня целиком. Как это у него получается - я уже видел. Заглот у чудовища, как у хорошей шлюхи, отработан до мелочей.
   Водная среда это не мой мир и быстрая реакция, из-за сильного сопротивления среды, помогает лишь частично. Но я сделал все, что мог. Левой рукой амортизировал удар тупорылой морды, а правой выхватил нож и коротким ударом всадил его белуге в глаз по самую рукоятку. Используя рукоятку клинка, как точку опоры, извернулся всем телом и, помогая себе ногами, с трудом, но почти ушел с линии атаки.
   Почти… получилось потому, что обжора от боли дернулась в сторону, выгнула тело дугой и, проплывая мимо, прошлась по моим ребрам, как циркулярной пилой, двумя десятками своих боковых жучков. От резкой боли я выпустил рукоятку ножа и из мутного облака собственной крови, дернулся на поверхность.
   Дельфином вымахнув из воды, пока падал обратно сделал глубокий вдох и еще в воздухе включил запредельные обороты для гребков кролем. Поэтому, оставляя за собой бурун из воды, я полетел к берегу, как торпедный катер атакующий вражеский транспорт. Со скоростью сто двадцати узлов, не меньше, я словно на подводных крыльях глиссером просвистел стометровку. Выскочив на мелководье, а затем и на песчаный пляж, по инерции еще продолжал размахивать руками, оставляя за собой широкую дорожку из пролитой крови. И тормознул, только отбежав от уреза воды метров двадцать. Паника и страх - ужасная вещь…
   Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, успокаивая растрепанные нервы, посмотрел на свой бок. Говорят, - что акулы имеют шкуру как наждак, и способны серьезно поранить, если потрутся о человека. Но то, что присутствовало на моем боку, это была не акула, а нечто гораздо серьезнее… Полное впечатление, что по боку прошлись фрезерным станком. Причем звенья у фрезы были толщиной сантиметров десять, а двигали ей по боку - не заботясь о красоте распила, вихляя и перескакивая с места на место. Как следствие - на площади, которую можно было закрыть лишь половинкой газетного листа, отсутствовала кожа и мясо. Местами очень хорошо видны ребра. И к этому моменту я потерял, наверно, ведро крови. Что называется, - искупался и поплавал в свое удовольствие… блин!
   Временами с опаской поглядывая в сторону реки, сосредоточился на неотложном лечении. Рана серьезно кровоточила и через минуту-другую могло начаться головокружение от потери крови. Я погрузился в состояние самолечения, потеряв ощущение времени. С трудом остановив кровь, скривившись от боли в заживающем боку, сел на песок и постарался по максимуму устранить последствия столкновения с белугой. Минут через десять рану стало затягивать молоденькой кожицей, хотя мясу еще расти и расти. Но ничего, мы еще повоюем.
   Голова кружилась и я откинулся на спину, прикрыл глаза и постарался сделать предварительные выводы. И так, что же мы имеем в сухом остатке после приключения? Первое. Я потерял свой любимый нож, который теперь будет украшением окривевшей на один глаз белуги. Запасного ножа нет, если только не принимать во внимание метательные. Замена, прямо скажем - неравнозначная. Второе. Кажется, я с трудом и потерями, но вывернулся из очень тяжкой ситуации. Только что мне грозила реальная опасность быть переваренным в бездонной утробе белуги. Вывод очевидный - подводная среда это не мой мир!
   И вышибли меня с ринга в первом же раунде. Хотя у белуги победа - техническим нокаутом, но, если быть честным перед самим собой, - я первый раз в Новом Мире проиграл схватку вчистую! И даже, если сейчас с бодуна полезу в воду и порву эту обжору в клочки, как тузик тряпку, - все равно я проиграл! Она смогла меня напугать до потери пульса и дрожи в коленках! Но в воду я не полезу - мне жизнь еще дорога. Да и под землей здесь есть, что-то очень опасное. Тоже, кажется, не мое…
   Сдерживаясь, чтобы не застонать от боли в боку, поднялся на ноги и с ненавистью посмотрел на залив смерти. Словно насмехаясь надо мной, из глубины, на всю длину своего семиметрового тела вымахнула белуга. Повернулась кругом, сверкнула в мою сторону бешеным глазом и со страшным грохотом рухнула обратно в воду. Может это моя старая знакомая, может быть и нет, - на голову я ей не смотрел, но от этой наглой демонстрации силы меня пробрала дрожь. И от греха подальше, подхватив одежду, скособочившись, шипя от боли сквозь зубы, я заковылял обратно на стоянку, бормоча себе под нос присказки, - 'укатали сивку крутые горки… надавали крутому пинков демоны…'.
   Дойдя до костра и стараясь не показывать, как мне больно, повалился в мягкую траву и вокруг засуетились мои девочки. Ляпа просто бегала по кругу и жалобно мяукала, не зная, чем помочь. Атечи суматошно полезла в мешок за лекарственными травками и с ходу начала готовить компресс. Мне же требовалось только одно - спокойно выспаться. После нескольких часов здорового восстановительного сна я должен стать как огурчик. Сообщив о своем желании жрице, с шипением заполз под полог, завернулся в медвежью шкуру и отрубился.
   Проснулся на рассвете от того, что нестерпимо хотелось расчесать рану на боку. Осторожно потрогав ребра, выяснил, - все болезненные явления пропали, мясо в основном наросло, как на собаке.
   От костра в мою сторону смотрела Атечи, она на пару с Ляпой, сторожила всю ночь мой нездоровый сон. На сердце потеплело - хотя это и нездорово, потому как искажало имидж непримиримого и сурового бойца за торжество правого дела Богов Ночи и Тьмы. А самое главное, утолщало нить привязанности Представителя Бога Ночи в Новом Мире к простой, смертной жрице. Увидев, что я проснулся, Атечи подбросила сучьев в костер, и повесила разогреваться котелок. В животе забурлило, я почувствовал даже не зверский, а демонически-вселенский аппетит. Дернулся, гулко сглотнул и может быстрее, чем нужно, пополз из-под тента.
   Осмотрев рану и осторожно почесав шрамы, которые должны вскоре полностью исчезнуть, по предварительной оценке, через сутки. Затем признался самому себе, что еще легко отделался. Если бы не мои суперспособности к регенерации, умирал бы я сейчас в страшных мучениях. Сокрушенно вздохнул по такому случаю и двинулся к костру. Кушать хотелось нестерпимо.
   Сунув нос в котелок, увидел, что Атечи приготовила великолепный кондер, использовав лопатку и середину бедра джейрана и добавив для вкуса пахучие травки и овощи. Сняв полный почти под ободок четырехлитровый котелок с костра, начал наворачивать, не успевший разогреться, но безумно вкусный и духовитый крутой бульон со смачными кусками мяса. И только, заскоблив ложкой по дну котелка, осознал, - что съел все, что было в этом приличном вместилище.
   Заморив червячка, понял, - что, пожалуй, вылез из койки рановато. Бок сильно зудел, что говорило о активном продолжении работы организма над раной. После плотного завтрака глаза стали слипаться сами собой. Сообщив жрице, что буду спать дальше, полез под навес, устроился на постели и отключился.
   Сон мой был странный и удивительный. Лучше всего для его описания подходило слово - сакральный. Я бесплотной тенью бродил среди миров, дотрагивался до звезд, брал в руки планеты, подносил к глазам и пытался рассмотреть - что же там такое на этих теплых и живых шариках. В очередной раз, преодолев взглядом облака, на одной из многих планет, понял, - что разыскиваю самого себя… и в этот момент проснулся.
   Судя по тени от куста, наступил поздний вечер. Скосив глаза, увидел, что Атечи в обнимку с гепардом, клюет носом, сидя у костра. Умаялась моя девочка. Перенес внимание на собственный левый бок. Никакой разницы между левым и правым нет. Я здоров! Отлично, хотя это и заслуживает удивления. Все-таки - за неполные сутки у меня наросло мяса килограмма два.
   Выскочив из-под навеса, потянулся, с треском разминая суставы, и направился к костру. Жрица уже успела вскочить, подбросить несколько веток в костер и повесить разогреваться очередной котелок. Сунув нос в глубину котла, увидел, радующие глаз тушеные куски толстого и тонкого филея, а, втянув воздух носом, понял, - приготовлено все в лучшем виде - добавлены нужные приправы и ингредиенты. Высший класс…
   Подхватил ложку и приступил к дегустации, временами кивая и поглядывая на Атечи с одобрением. Опустошив котелок на две трети, принял решение часть оставить на утро, и с некоторым сожалением отложил ложку и отвалился в сторону. Жрица сразу же вложила мне в пустую руку лепешку, налила чашку чаю и бросила в нее кусок фруктового сахара. Я кивнул ей, чтобы наливала и себе.
   Прихлебывая ароматный напиток, жрица посмотрела на меня и, после некоторого колебания, спросила.
   – Что произошло Старший брат? - Я хмыкнул и ответил.
   – Мы встали в неудачном месте. Я должен был прислушаться к внутреннему голосу. Здесь, а особенно у реки, сильны чужие Боги. Пришлось сражаться… - Глаза Атечи затопил страх и пришлось успокаивать девчонку. - Ничего страшного. Просто не повезло. Правда пришлось пожертвовать Богам свой нож… Больше не повторится.
   – И что теперь?
   – А ничего. Иди, отсыпайся. Я подежурю. Завтра утром поедем дальше. - Атечи встрепенулась и попыталась возразить.
   – Но я… - Я сурово насупил брови и рыкнул.
   – Мне нужно повторять. Это приказ! - Жрица склонила голову и выдавила.
   – Повинуюсь, Старший брат, - подхватилась и юркнула под навес.
   Я посидел немного у костра и, обратив внимание, что с дровами маленькая напряженка, направился в ближайшую рощу пополнить запас на ночь и утро. В результате, до темноты сделал три ходки. В завершение, оценивающе посмотрев на кучу хвороста почти по пояс, остался доволен. Солнце уже скрылось за горизонтом, но было еще достаточно светло. Подбросив сучьев в костер, отошел в сторонку, поудобнее пристроил седло у подножия дерева, уселся, прислонился спиной к шероховатой коре и прикрыл глаза. Нужно было осмотреть ближайшие окрестности и, по возможности, дальнее зарубежье. Разлапистая и высокая береза послужила хорошей антенной. С помощью нее я легко и просто поднялся вверх метров на сто.
   Кинув для порядка взгляд вниз, увидел самого себя, почти бездымный костер, лошадей, навес и Ляпу. Она стояла в напряженной стойке за кустами, и что-то вынюхивала с подветренной стороны. Проследив направление ее внимания, заметил старую постройку у подножья кургана. От ней на сегодняшний день остались только стены. Причем, к развалинам была проложена утоптанная тропинка, хорошо укрытая кустами. Что уж там унюхала моя красавица, непонятно, но видимо что-то там есть…
   Увидеть с земли руины в окружающих их зарослях представлялось делом сложным даже, если стоять рядом с ними вплотную. Уж очень они заросли ползучими растениями. Если бы я не обладал способностями к 'аэрофотосъемке' с большой высоты, то ничего бы не разглядел. Конечно, теоретически туда попасть можно, например, вломившись по наглому в колючий кустарник, или случайно обнаружив хитрую тропинку, и по ней уже дойти куда следует. Но здесь требовался элемент везения. Так что можно считать - разрушенные постройки надежно спрятаны от непосвященных. Что само по себе уже подозрительно…
   Опустившись ниже, с интересом стал рассматривать остатки круглого фундамента и каменный постамент в центре - скорее всего когда-то это был алтарь. С огорчением подумал, что угораздило же меня остановиться лагерем в месте, где, конечно, очень красиво, но, что ни явление природы, то загадка. А самое главное - явлений этих, как грязи на проселке после дождливой погоды. В подтверждение этим безрадостным мыслям, напоминая о себе, зачесался левый бок.
   Оставив пока таинственное капище в покое, снова поднялся на высоту и приступил к методичному осмотру. В радиусе километра все тихо и безлюдно. Подумал и поднялся выше, сместился в сторону и двинулся по большому кругу. С этой высоты я уже мог разглядеть человека на расстоянии четырех-пяти километров. Есть!
   Вверх по течению, на берегу реки еле заметным дымком выдавал себя костер. Кто-то устроился на ночевку. Топили сухими дровами с явным расчетом не выдать себя.
   Замкнув петлю, больше никого не обнаружил. Опять поднялся вверх, передвинулся в сторону еще на пару километров и начал нарезать следующий большой круг, внимательно осматривая окрестности. Вернувшись в начальную точку, с облегчением вздохнул, - кроме загадочного костра на берегу реки, в радиусе десяти километров, человеческих следов нет.
   Спустился ниже и переместился на скрытую стоянку. Недалеко от костра, в кустах, стояли четыре лошади. Рядом с ними, склонив голову на колени, сидел человек. Часовой? Один? Где остальные - непонятно. Я опустился ниже и начал движение по спирали от костра. К этому моменту уже ощутимо стемнело и через час, если я никого не найду, на поисках можно поставить крест. Но я снова наткнулся на тропинку и по наитию двинулся над ней. И, как результат, через несколько минут - нашел тех, кого разыскивал.
   Трое вооруженных людей вели пятерых пленников, связанных в единую цепь. Руки пленников спутаны сзади, а на головы всем пятерым надеты мешки. Перемещение отряда было очень неторопливым - пленники постоянно спотыкались о корни, тыкались головой в спину друг друга, иногда падая после этого на землю. И тем не менее - отряд настойчиво шел по тропе. Хотя уже стемнело, охранники не зажигали света, а пленным с замотанными головами было все равно. Прикинув направление движения отряда, предположил, - они идут к развалинам. До конечной точки маршрута им оставалось пройти не более километра.
   Я переместился к разрушенной постройке и попытался осмотреться. С трудом, но кое-что разглядеть было можно. На безоблачное темное небо высыпали звезды, а из-за горизонта стала выползать очень яркая луна. Скоро станет совсем светло. В отраженном свете луны, если и будут не заметны некоторые детали, то их будет подавляющее меньшинство. В целом же видимость уже сейчас вполне достаточна.
   Но вот люди добрались до развалин и остановились в десятке шагов перед ними. Самый первый охранник из головы шеренги осторожно зашел в помещение без крыши. Упал на колени перед алтарем и склонил голову. Немая сцена длилась минут пять. Мне уже стало надоедать бестолку наблюдать за коленопреклоненной позой 'правоверного', когда человек, наконец, поднялся. Он отошел в сторону на несколько шагов, встал в центре одной из каменных плит, покрывающих пол, и пять раз топнул ногой. Снова вернулся к алтарю и отошел от него в противоположную сторону. Нагнулся, нащупал железное кольцо и с большим трудом отодвинул в сторону тяжелую плиту, открыв черный колодец в полу.
   Заглянув в отверстие, загадочный сектант вернулся к отряду и достал из-за пояса, как мне показалось, утяжеленное мачете. Разрезал веревку у первого пленника, связывающую его в единую цепь, и, не снимая с его головы мешка, потащил в развалины. Следом за ним двинулся второй язычник. Они подхватили пленника за локотки и подтащили жертву к алтарю. Поставили на колени и первый 'адвентист' приложил пленника по затылку рукояткой мачете, затем освободил, связанные сзади руки. Без промедления один из 'баптистов' схватил левую руку пленника, вытянул ее вперед и положил на алтарь. Второй 'свидетель Иеговы' без промедления махнул мачете и отрубил левую кисть. Несчастная жертва очнулась и молча забилась в руках палача, пытаясь вырваться, но ее подхватили с двух сторон и, протащив несколько шагов, столкнули в колодец. Сатанисты на пальцах, как глухонемые, обменялись несколькими фразами и направились обратно - за второй жертвой. И все повторилось, как на конвейере… В колодец был сброшен второй, третий пленник, потом четвертый и пятый. Все… Последователи очередного 'истинно верного учения' выполнили свою работу на отлично.
   Выполнив жертвоприношение, оба палача постояли, прислушиваясь, у открытого колодца минут пять. Затем, наконец, дождались какого-то сигнала и уже вдвоем задвинули плиту на прежнее место. Потом оба перешли к плите, по которой топал ногами охранник в самый первый раз. Просунули руки в щели между плитами, подцепили каменный люк с двух сторон, поднатужились, подняли и перенесли плиту, положив ее рядом с отверстием. Один из них просунул голову в дырку и нашарил, что-то на не очень большой глубине. Сразу же в отверстие полез и его напарник. Оба напряглись, подцепили какой-то предмет и с трудом вытянули из дырки приличный сверток, отложив его в сторонку. Затем плиту вернули на место и, подхватив упаковку, оба покинули разрушенное здание, сгибаясь под тяжестью груза. На выходе к ним подбежал третий и сменил самого главного у его конца свертка, а тот в свою очередь двинулся по тропе, указывая дорогу, во главе маленького отряда.
   Все это действо, происходило в призрачном свете луны, в практически полной тишине, но как-то по-деловому и я бы даже сказал - немного буднично. Но, что у сектантов имелось в свертке, - заинтересовало меня чрезвычайно. А по сему, я резко закончил наблюдения, вскочил на ноги, подобрал моток веревки, подумал и направился в сторону развалин.
   Ляпа было дернулась вслед за мной, но после мысленного приказа, села на место и осталась охранять стоянку. Нырнув в ближайшие кусты и стараясь не шуметь, я побежал в сторону развалин, тропинки и маленького отряда со свертком.
   Как приведение, я скользил среди кустов, уклоняясь от ветвей, змеей просачиваясь в самые узкие щели, и внимательно следил за тем, что под ногами. В результате, не потревожив ни один листок или сухую ветку по дороге, минут через пятнадцать выскочил на тропу. Здесь скорость движения можно было увеличить и, пыхтящих под своей тяжелой ношей носильщиков, я догнал через полчаса.
   Не останавливая своего бега, использовал оба метательных ножа, отправив их под лопатки несунов. Пробежал мимо совсем недавно еще живых сатанистов, - они еще только находились в процессе своего падения на землю, и в несколько прыжков догнал главного. Он как раз начал оглядываться, услышав подозрительный шум за спиной, и я с ходу приложил его кулаком в основание черепа, вырубая на короткое время.
   Сверток за моей спиной упал на землю с гулким металлическим грохотом, а я подхватил главного сектанта, засунул ему в рот кусок тряпки и, использовав приготовленную заранее веревку, связал руки и ноги. Затем вернулся к носильщикам и забрал свои метальные ножи. В ускоренном темпе проинспектировал на ощупь сверток, кажется - это было оружие, но с более точным выяснением можно повременить, и я продолжил бег в сторону стоянки загадочных людей. Свидетели мне ни к чему, а оставался в живых еще четвертый член команды изуверов.
   К секретному лагерю выскочил минут через десять, осторожно подошел вплотную и некоторое время посвятил наблюдению из кустов, чтобы точно выяснить обстановку. Часовой видимо устал сидеть на одном месте, а может быть и что-то почувствовал. Но теперь он стоял на ногах, держа в руках копье и прислушиваясь. Кроме него и лошадей - поблизости никого не было. Я достал метательный нож и вколотил его часовому в горло. Аут. Рабочий день окончен.
   Скользнув на стоянку, подобрал свой клинок и разрезал путы на ногах у лошадей. Перенес походные мешки членов команды поближе к костру, подбросил в него веток. Немного подождал пока разгорится огонь и вытряхнул содержимое мешков рядом с костром на землю. Поковырялся в куче вещей и ничего стоящего не нашел. В мешках духоборы хранили обычную дребедень. Теперь вроде все. Можно возвращаться.
   Обратно к месту первой схватки дошел обычным шагом и еще на подходе услышал, как мой пленный пыхтит и прилагает массу усилий, чтобы освободиться от пут. Но веревка была надежной, а вязал я от души, что называется, - как последний раз в его жизни.
   Остановившись рядом с головой пленника, присел на корточки и выдернул кляп у него изо рта. Любитель кровавых жертвоприношений перестал дергаться, сверкая глазами, уставился на меня и вместо слов приветствия зашипел рассерженной гадюкой. Я покивал ему головой и сообщил, - 'что тоже рад нашей встрече'. - Затем подцепил пальцем за подбородок и, приподняв голову, спросил. - 'Что они делали в развалинах?' - Пленный снова зашипел и я коротким ударом сломал ему ключицу. Но нормальных слов все равно не дождался - ночной странник лишь застонал.
   Это озадачило. Я подвигал сломанные кости ключицы, карябая друг о друга, но пленный лишь стал стонать громче… и все. Крепкий орешек! Настоящий сатанист-мазохист… Затем в течение пяти минут, я перепробовал все болевые точки на теле пленного - эффект тот же - пленный стонал, шипел, булькал, скрипел зубами, всхлипывал, подвывал и больше ничего.
   Наконец, меня осенило - я повернул голову пленному, так чтобы ее освещала луна, просунул, кроша зубную эмаль, между зубами нож, пошире раздвинул ему челюсти и заглянул в рот. Ну, конечно, - у пленного не оказалось языка… вырезали под корень. Вот уж настоящая тоталитарная секта… А я-то старался… уже начал было думать, что клиент подвергся глубокому гипнозу или нейролингвистическому программированию с привлечением психотропных веществ.
   Дальнейший допрос терял всякий смысл и я легким движением ножа, слева на право перерезал пленному горло. Тайна поведения странных людей в развалинах останется покрытой мраком. Ну и ихний Бог с ними… Пусть молятся… и молятся истово, чтобы снова не повстречаться со мной.
   Поднялся на ноги, подхватил сверток на плечо - в нем оказалось весу килограммов семьдесят-восемьдесят, и двинулся обратно в лагерь.
   Вернувшись, не стал развязывать упаковку, а решил подождать до утра. Снова присел на свое место под деревом и задумался.
   Чем-то все эти события напоминают мои прошлые контакты с симбионтами. Там тоже отсутствовала левая кисть, так что напрашиваются два объяснения произошедшему. Первое, - кто-то имеет большой зуб на представителей с руками из благородных металлов, и устраняет претендентов или мстит таким оригинальным способом. Второе, наиболее вероятное, - я прикоснулся к тайне появления на белом свете симбионтов. Так сказать, - застал их вначале пути… Очень любопытно. И вообще, складывается впечатление, что это место - каким-то боком, связано с моими старыми знакомыми, а основные события здесь происходят под землей. Жалко, что не удалось допросить пленного. Но то, что у него не было языка, тоже предполагает наличие двух вариантов - или он немой от рождения и тогда немного жаль убогого, или язык ему вырезали, чтобы помалкивал, и в этом случае - некто, очень озабочен возможностью утечки информации. Очень интересно. Жалко, что я не смог рассмотреть его пасть более внимательно… слишком мало света.
   Я прислушался к своим ощущениям и понял, - мне слегка не по себе. Это не было чувство беды или страха - просто чувствовался внутренний дискомфорт и легкое состояние брезгливости, как будто наступил на кучу блевотины. Сплюнув в сторону через левое плечо, решил думать о чем-нибудь хорошем и светлом.
   В результате, до самого утра вспоминал всех своих девочек, перемывая косточки каждой и прокручивая по несколько раз особо интересные моменты. Как следствие, настроение поднялось на недосягаемую для всяческих ужастиков высоту.
   Уже под утро не выдержал, клюнул носом и проснулся, когда первый луч восходящего солнца, осветил макушки деревьев. Поднялся на ноги и приступил к осмотру своих трофеев, завернутых в шкуру, какого-то животного. Чья это шкура, так и не понял. Нечто похожее имеют тюлени, но утверждать, что шкура тюленья - не берусь.