Манаков Юрий. Гиперанатоксин

   За удовольствие существования надо платить - это универсальный закон. В первую очередь закон существования - на том клочке суши, где родился и рос. Тот, кто с законом не согласен, идет на суицид… и это правильно. А прочим нарушителям универсального правила - нужно помочь… радикально и бескомпромиссно.
   Надо бы составить список таких нарушителей и в ускоренном темпе, образцово-показательно, вытравить на корню всю эту 'элиту' к чертовой матери? Всего лишь две сотни охламонов - где-то месяц каторжной работы… но, кто его мне даст - этот месяц. Да и надо ли торопить события? Все равно век их будет не долог… О-хо-хо, тяжела ты шапка…
   К этому моменту я обошел ручей и озеро кругом и теперь шел вдоль северной стены крепости. Солнце опустилось за горизонт, а на смену ему на небо высыпали неправдоподобно яркие звезды. Тишина и покой. Хорошо. Войдя в ворота крепости, направился к лежбищу, по дороге кивнув Атечи следовать в том же направлении.
   Встав рано утром, по уже заведенному порядку сбегал на речку и поплавал. Провел короткую разминку и возвратившись назад заметил, что подготовка к завтраку в полном разгаре. Подумал и принял решение внести в этот ответственный процесс элемент разнообразия.
   Поймал за руку, пробегающую мимо Атечи, и поинтересовался, где она складирует маринованную баранину. Отыскал захоронку и потыкал ножом филе ягненка. Поразмыслил и решил, что, пожалуй, мясо можно использовать по назначению. Хотя, и неплохо было бы, если оно и полежало еще денек другой. Но абсолют не достижим, мы можем только приближаться к нему. Даже, если на бесконечно малую величину, то все равно малюсенькой частички не хватает… Тьфу, опять меня куда-то не туда.
   Развел костер из сухих дров и выкопал рядом с ним неглубокую ямку. Сходил и достал приготовленные заранее шампуры. Вынул из котла половину маринада и, порезав на порционные куски, снарядил несколько шампуров. Подождал пока костер прогорит и переместил пылающие жаром угли от костра в ямку. После этого приступил к жарке над раскаленными углями, периодически смазывая куски баранины маринадом, разбавленным водой.
   На минутку отвлекся от технологического процесса и отметил, что стол уже успел приобрести необходимый вид - на нем расставлены тарелочки, мисочки, кружки и кувшинчики.
   Снял приготовленный шашлык с углей и водрузил шампуры на большое блюдо с салатом. Уселся, пододвинул к себе поближе и, порыкивая от наслаждения, приступил к уничтожению противника в лице, - истекающих соком, отлично прожаренных кусков баранины, закусывая салатиком и запивая все это сладеньким ежевичным соком.
   Отдуваясь после первой успешной атаки с захватом передовых укреплений, сдвинул пустое блюдо в сторонку. После короткой паузы, подтянул к себе миску со вчерашним бульоном из грудинки и приступил к следующему этапу наступления широким фронтом. С удовольствием, похрустывая мягким хрящиками, очищая арматуру костей от мяса и запивая все это наваристым бульоном с духовитыми травками, - уничтожил резервы врага и плавно перешел к заключительному этапу военной компании. С целью оптимизировать баланс витаминов, черпанул из миски несколько ложек зернистой икорки и, отламывая маленькие кусочки от еще горячей лепешки, выпил кружку ароматного чая, тем самым, заполнив последние пустоты в животе. Враг побежден - победа осталась за нами. Аминь.
   Отвалившись назад, прислонился спиной к столбу и, прикрыв глаза, расслабился. Заметив, что Старший Брат нацелился отдохнуть, купцы и девочки стали разговаривать шепоточком, а я, прикрыв глаза, начал сканировать окрестности. Сначала просмотрел местность в радиусе двух километров. Пусто. Затем расширил зону поиска до десяти. Аналогичная картина. Не с кем схлестнуться, некому физиономию начистить и некуда энергию девать. Обидно.
   Посидев еще полчасика, встал из-за стола и на не очень твердых ногах направился на прогулку. В голову пришла аналогия, что я, как массивный маховик, которого раскрутили до большой скорости, и он не может остановиться мгновенно. Душа и тело требовали активных действий, а вокруг - сплошной санаторий и кормежка по разряду люкс. Пожалуй, я так долго не выдержу. Человеку, чтобы остаться человеком, нужны суровые испытания, периодические лишения и удары судьбы. Тяжело вздохнул и двинулся на пристань, продолжать занятия по боевому танцу.
   По дороге решил заглянуть на склад и разобраться с деньгами. Нашел в куче ветоши и шкур шесть вполне приличных кожаных мешков. Загрузил в первые два поровну все золотые монеты - получилось примерно по полторы тысячи в каждом. В следующую пару поместил немного серебряных монет и последние два мешка долго наполнял отборными камнями и прочими драгоценными украшениями - очень придирчиво, отбирая из общей кучи. Все это я рассчитывал в дальнейшем забрать с собой и поровну разделить между двумя храмами. Однако, взвесив на руке мешки, понял, что оставлять в храмах такое богатство, - значит подвергать их существование неоправданному риску. Лучше будет, если полежат здесь… в логове. Это, конечно, не форт Нокс, но место страшненькое и по надежности ненамного ему проигрывает. Приняв решение, вышел со склада и позвал Блепо и Пепла. Вместе с ними зашел обратно и, указывая на кожаные мешки, пояснил.
   – Все, что не в мешках, - ваше. В мешки я положил сокровища храмов. Они будут находиться здесь, в Таши. Если потребуется, по желанию старшего жреца или жрицы, можно передать часть денег им на руки. - Я демонстративно сложил кожаные мешки в пустой сундук, в котором раньше лежало золото, и захлопнул крышку. После снова обратился к купцам. - Вы же, храмовые деньги можете использовать для выгодного дела, но, если их в результате ваших делишек будет меньше, чем сейчас, то… - и повторил уже демонстрируемый однажды жест, чиркнув ладонью по горлу, - Все понятно?
   – Да господин, - и оба склонились в поклоне.
   – И еще, пару обувки, которую будет делать Стригунок, нужно постоянно оставлять здесь, - и ткнул пальцем на маленькую полочку. - Если пара исчезнет, требуется срочно сделать новую. Короче, эта полочка никогда не должна быть пустой! Ясно, - и строго посмотрел на Блепо. Тот закивал в ответ. Я кивнул и взмахнул рукой, сообщая, что купцы могут идти.
   Будучи нормальным человеком, можно сказать, - в глубине души крестьянином от сохи, я органически не мог воспринять подход к деньгам питерских недоумков. Мой принцип - деньги должны работать, создавать новую стоимость и хранить их в закромах это непросто глупо - это преступление.
   Однако, то, что здесь у меня в золотовалютных резервах будет лежать около трех тысяч это еще пол беды. Беда, что у меня валяется без движения астрономическая сумма в пещере в Синегорье. Первоначально, была задумка пустить эти средства на переселение с запада на восток. Но идея умерла в зародыше, как только я понял, что восточная часть континента заселена и заселена довольно плотно. Новые люди с запада обязательно ввяжутся в конфликт с аборигенами. В результате может получиться, как в Америке - гора трупов и море крови… индейцев. А строить светлое будущее на костях - это могут только западные 'демократии' - американы и латины. Мне же нужно придумать нечто иное.
   А что, если попробовать организовать трансконтинентальный проект - строительство сквозной дороги с запада на восток? Так сказать - Великая стройка века! Дорога пройдет в основном по северной части предгорий и вдоль нее можно построить множество небольших городов. Необжитых территорий там хватает. Для строительства можно организовать ремонтно-строительные бригады. После завершения они будут кормиться от обслуживания хайвея, торговли и следить за нормальным состоянием Великого тракта. Постепенно произойдет взаимопроникновение культур. С гораздо меньшей кровью. Хотя, конечно, крови все равно не избежать…
   Тяжело вздохнул и направился к реке.
   Оказавшись на пирсе, разделся и в голом виде издевался над своим организмом несколько часов без перекуров, периодически ныряя с причала и проплывая по реке стометровку. В результате, впервые за весьма продолжительное время устал по-настоящему.
   В воде, общей сложности, провел около часа, заныривая в реку четырежды, каждый раз примерно на пятнадцать минут и вынес из заплывов любопытное наблюдение. Всякий последующий раз - мне проныривалось под водой и плавалось по воде - все легче и легче. Обдумав сей факт, пришел к выводу, что начинаю плавать, как дельфины, которые, как известно, просто чувствуют своей уникальной шкурой завихрения в воде и используют сие явление с пользой для себя. Я же, стал не только размахивать руками и ногами, а и ввинчиваться в водяной поток, отталкиваясь от него всем телом.
   В общем и целом, можно констатировать, что я чуть-чуть продвинулся в боевом танце ката - на земле. А на воде - по внутреннему ощущению, увеличил скорость на стометровке в полтора раза. И это было здорово.
   Повалившись пластом на прогретые солнцем и выбеленные временем доски пристани, расслабился. Жаркое светило уже перевалило далеко за полдень и я печенкой чувствовал, что скоро меня позовут к столу. Бросив взгляд вниз по течению реки, увидел, что из-за поворота показался кораблик. Всмотревшись более пристально, различил знакомые обводы и парусное вооружение. Жрецы возвращались. Значит - завтра поплывем на праздник. Преодолевая усталость поднялся, оделся и направился в крепость.
   К тому времени, когда Денрик и Солимпаса вошли в ворота, успел перекусить тушеной бараниной с травками и, сидя за столом, заканчивал ранний ужин.
   Махнул рукой жрецам, чтобы подходили ближе и присаживались рядом. Как только они разместились напротив, вопросительно посмотрел на обоих. Слово взял Денрик.
   – Завтра утром на Черную горку подъедут Свитяги. Им пришлось ехать дольше всех. Когда мы отплывали, от них прискакал гонец. Все основные приготовления закончены. Некрисса и Карайя ждут Старшего Брата с нетерпением - они будут главными распорядителями.
   – Сколько времени будет продолжаться праздник? - Денрик почесал затылок и неуверенно предположил.
   – Пол-луны. - Я с сомнением помотал головой и Денрик пояснил, - собрался весь степной народ. Очень много всадников! - Я кивнул и сделал приглашающий жест в сторону Блепо и Пепла. Купцы переминались с ноги на ногу в отдалении, не решаясь подойти ближе. Как только они приблизились, сказал.
   – Готовьте корабль. Завтра утром отплываем на Черную горку. Пепел может остаться в Таши. - Блепо повернулся и быстрым шагом направился к воротам, крикнув своим, чтобы следовали на пристань. А Младший Пепел остался стоять на месте и посмотрел на меня жалобными глазами. Я перехватил его взгляд и с раздражением спросил.
   – Что еще? - Купец решился и сказал.
   – Разреши мне посмотреть на праздник, господин. - Я хмыкнул и прокомментировал.
   – Любопытной Варваре нос оторвали, - затем насупился и предупредил. - Это опасно.
   – Очень прошу… Панкрат.
   – Ну, раз ты такой храбрый, то поезжай! - и прорычал, так, что самому стало страшно, - но, если тебя убьют и рецепт создания настойки будет утерян, то прежде, чем ты умрешь, я с тебя сдер-р-ру кожу и посыплю солью. Понял? - Пепел сначала отшатнулся и побледнел, затем понял, что я шучу - сугубо в своем фирменном стиле, и несмело улыбнулся.
   – Да, Панкрат. - Я усмехнулся и сказал.
   – Иди собирайся… герой.

Часть 5. ЧЕРНАЯ ГОРКА

   Утром оба наших корабля отчалили ни свет ни заря и, набрав попутный ветер в паруса, ходко двинулись вниз по течению. Насколько я понял, учитывая ветер и течение, где-то после полудня, мы должны прибыть на место. Я плыл на корабле храма, под черно-белым флагом и для создания соответствующего антуража, гордо стоял на носу с высоко поднятой головой, скрестив руки на груди, и орлиным взором оглядывал все вокруг. По правую руку сидела Ляпа и с интересом посматривала по сторонам.
   В мою задачу входило устроить степному народу незабываемое шоу и не допустить, чтобы степные фанаты смахнули мою буйную головушку с плеч до времени. Для этого требовалось множество разных вещей. Например, нужно, как произвести максимальный эффект внешним видом, так и не забывать - о полной боеготовности. Поэтому - заранее подправил заточку метательных ножей и застегнул кармашки на бедрах так, чтобы рукоятки клинков не выглядывали наружу, натянул титановую кольчугу и надел на макушку черную шапочку. Пополнил малый колчан бронебойными стрелами с черным оперением, натянул тетиву лука, вложил его в налучье и пристроил вооружение лучника за спиной. Ну и, конечно, подвесил на пояс ритуальную саблю.
   По всему чувствовалось, что предстоящее представление должно пройти с полным аншлагом. Первых, наиболее нетерпеливых и любопытных участников спектакля, увидел за многие километры до места высадки. И, чем ближе мы подплывали, тем больше всадников толпилось на берегу и скакало нам вслед.
   Но вот, нос корабля воткнулся в берег и жрецы собрали парус. Оба дружно спрыгнули с корабля и подхватили лежащие на берегу сходни, перебросив их на корабль. Я положил руку на голову гепарду и остался стоять на носу, дожидаясь, пока не подплывет корабль купцов, где находился мой конь и Снежинка. Хотелось произвести максимальное впечатление.
   Однако, пришлось изменить решение, как только увидел пешую, торжественную процессию по встрече. В первых рядах встречающих, вышагивали Некрисса и Карайя, во второй шеренге остальные жрецы храма Водопада и дальше гурьбой поспешали прочие высокие стороны - очевидно, вожди племен. Весьма колоритная компания в количестве одиннадцати человек. Люди в основном пожилые, одетые в разнообразные ритуальные головные уборы. Они, как новогодние елки, были буквально увешаны оружием и золотыми украшениями.
   Как только процессия остановилась, я в сопровождении своей киски по сходням сошел на берег и со злым выражением на лице направился к встречающим. Жреческая братия шустро перестроилась. Карайя и Некрисса встали по левую и правую руку, чуть спереди. Остальные жрецы храма отошли мне за спину. Вожди племен тоже не стушевались - одиннадцать человек представителей от племен выстроились полукругом передо мной. Несколько минут продолжалась немая сцена. Атаманы рассматривали меня - я их.
   Я последовательно оглядел каждого, с бешенством заглядывая в глаза, стараясь сломать волю к сопротивлению и добиться полного подчинения. Из одиннадцати сразу смирились с поражением семь. Четверо, опустили глаза, но держали какой-то камень за пазухой, и от них можно ожидать чего угодно. Наконец, игра в гляделки и молчаливые смотрины закончились, степные атаманы молча повернулись кругом, перестроились в две шеренги и двинулись от реки. К этому моменту, сошедшая с корабля купцов Атечи, тоже пристроилась в группу жрецов в конце процессии.
   Основная масса простого степного народа, состоящая в подавляющем большинстве из воинов верхом на лошадях в полном вооружении, выстроилась плотным строем по обе стороны прохода шириной метров сто. Наша делегация торжественно двинулась по центру этого живого коридора, который растянулся почти на километр.
   Минут через двадцать мы подошли к входу в очень большую лощину. В центре ее находилось ровное пространство по размеру футбольного поля, но более вытянутой формы. На входе и выходе из лощины стояли шатры. Атаманы расступились, а Некрисса и Карайя вышли вперед. Они повели меня и остальных жрецов к первому, ближайшему к нам, шатру. Некрисса забежал вперед и откинул матерчатый полог входной двери. Как только я вступил в помещение, пропустил вперед Карайю, проскользнул следом и занавесил вход в шатер. Все. Прибыли… Я в ловушке.
   В центре шатра горел костер и почти незаметный дымок от него, вытягивало через отверстие в потолке. Вдоль стен разбросаны шкуры и подушки. В общем, весьма скромная обстановка. Я повернулся к своим адептам, уселся на подушку и приказал.
   – Рассказывайте! - Некрисса сделал шаг вперед, поклонился и приступил к докладу.
   – На праздник привели одиннадцать вороных жеребцов и восемь кобыл. Из одиннадцати коней - два жеребца и одна кобыла - необъезженные и опасные дикари. - Я покивал головой и спросил.
   – Когда начнется праздник.
   – Завтра с утра, Старший брат.
   – Так, понятно, - и, обращаясь к Карайе, сообщил. - Четверо из одиннадцати готовят какую-то подлость. Что мне делать, когда я выведу их на чистую воду? - Моя персональная ведьма, не удивилась и спросила.
   – Опиши, как они выглядят, Старший брат. - Я приступил к перечислению примет.
   – Первый, как мне кажется, самый опасный - молодой сопляк с усами, но без бороды, на груди золотой умбон с изображением птицы… - Жрица остановила меня жестом и сообщила.
   – Силук, Крепс, боевой вождь племени Степной Птицы. Выставил необъезженных - одного коня и кобылу. Хитрый и наглый. Очень опасен. Привел с собой ладонь и палец двойных ладоней клинков, готовых на все. - Я принял к сведению информацию и добавил.
   – Кажется он слегка не в себе, - и повторил оригинальный жест Некриссы, помахав обеими руками у висков, затем продолжил. - Второй - старый пердун, лицо, как сморщенное яблоко, одет в шелковый красный халат, на поясе нет сабли… - Карайя кивнула и выдала.
   – Лохматый Лунь, Крепс, шаман племени Серой Птицы. Выставил необъезженного вороного коня. Умный, опытный, Великий колдун. Опасен. Привел две ладони двойных ладоней клинков. В сложной ситуации поддержит вождя Степных Птиц.
   – Третий - пожилой великан, в неполном, золоченом доспехе и железной шапке с бармицей, шрам на лице, вот тут, - и я провел пальцем по щеке и подбородку.
   – Бешеный Волк. Талах. Боевой вождь племени Белых Псов. Выставил вороного коня. Будет драться сам. Лучший клинок Талахов… но не более того. Привел с собой ладонь двойных ладоней клинков отборных воинов. В одной из схваток, один зарубил двойную ладонь Крепсов. Прирожденный воин, но по жизни - глуповат. - Я коротко прокомментировал рассказ.
   – Тэ-экс, - и продолжил. - Четвертый - старик, седые длинные волосы, того же цвета усы и борода. На груди умбон - два скрещенных клинка.
   – Проклятый Орел. Крепс. Вождь племени Горного Барса. Выставил необъезженного вороного коня. Прямой потомок главного жреца храма Богов Света и Тьмы. Всю жизнь, также, как его дед и отец, готовился к празднику. Привел два пальца двойных ладоней клинков. Очень опасен. Готов на все. - Я вздохнул и подумал, что компашка подобралась еще та… Затем, обращаясь к Некриссе, спросил.
   – Как будет происходить праздник? - и он приступил к рассказу.
   – Завтра утром все, кто приехал, займут каждый свое место на склонах лощины. После этого вожди будут тянуть камни из шапки. Кто вытянет черный - начинает первым. Он занимает место с той стороны долины у коновязей. Коновязей две. К первой, привязывают оседланного вороного коня и, если она есть, то и кобылу. Рядом с кобылой развешивают белую кошму. Как только тень от штыря гномона достигнет черты, я даю команду ударить в гонг. Тогда нужно встать с кресла, подойти к коновязи и вывести вороного под узды на середину. Поединщик выедет на бой на своем коне сразу, как только окажется в седле Старший брат… и не раньше. Для победы в схватке - воина требуется ссадить с лошади, убить или просто завладеть его оружием. Если воин упадет с лошади, - он может просить разрешения продолжать схватку на земле. Это разрешение дает Старший Брат, но тогда бой будет продолжен в самом конце праздника, после завершения всех остальных схваток. Так уже бывало несколько раз… очень давно. В случае победы: вороного жеребца мы забираем себе и две ладони лет, жрецы храма будут иметь окончательное слово при решении всех важных дел племени. Если у коновязи стоит кобыла, то сигнал к началу по солнечным часам даст Карайя. Девушка расстелет белую кошму на земле и выведет вороную кобылу на центр. Как только ты вскочишь в седло, сядет на своего коня и она. Ее нужно сбросить на землю, затащить на кошму и испачкать белый мех кровью. - Я, с некоторой долей неловкости, спросил.
   – Э-э, нужно испачкать кровью у всех на виду, - жрец кивнул.
   – Да. - Я хмыкнул и подумал, что 'древние римляне были очень развратные люди, но до этого даже они не додумались. Шоу получится в лучших традициях 'продвинутой', западной, демократической поп-культуры. И на такое представление следует билеты продавать… очень дорогие. А эти степные соколы хотят на халяву. Придется им чего-нибудь эдакое учудить… чтобы жизнь медом не казалась.' - Я улыбнулся и задал Некриссе вопрос.
   – А ты будешь свечку держать? - жрец юмора не понял и посмотрел на меня в недоумении. Я махнул рукой, дескать, проехали - не обращай внимания, и продолжил выяснение нюансов схватки на кошме. - А если у девицы, уже кто-нибудь пролил кровь раньше?
   – Этого не может быть. Страшный позор для племени. - Жрец буквально задохнулся от негодования. Я скептически скривился и глубокомысленно проинформировал.
   – Рано или поздно происходит все. И Силук, и Проклятый Орел - вполне способны подкинуть такую подлянку. Что мне тогда делать? - Карайя сделала шаг вперед, сверкнула своими дьявольскими глазами и прошипела.
   – Все племя заслуживает смерти. Я обязана крикнуть - 'белая жена', а ты должен постараться вырезать всех воинов племени, имеющих оружие. В этом тебе помогут… Оставшихся в живых и трупы привяжут к хвостам лошадей и выпустят в степь. - Я кивнул и подумал 'как это у нее лихо получается - обязан вырезать всех. На всех у меня и рука махать устанет…' а в слух с удовлетворением сказал.
   – Очень хорошо. Теперь слушай. Если мне придется возиться с девицами на кошме на виду у всех, то тебе придется кричать 'белая жена' восемь раз. Я буду очень зол. Если хотят, чтобы пачкал без смертоубийства, пускай поставят шатер и я сделаю все, что нужно там, внутри. - Карайя размышляла над моими словами довольно долго, затем, наконец, что-то вспомнила и оповестила.
   – Так уже было один раз. Очень давно. После второго раза, вожди не захотели больше рисковать и согласились установить шатер. Но первый и второй раз придется убивать! - Я подумал и спросил жрецов.
   – Вы можете подстроить так, чтобы в эту первую двойку попали племена Силука и Проклятого Орла? - Некрисса и Карайя дружно закивали. Я прикинул - 'шестьдесят и двадцать - в общей сложности восемьдесят клинков - нормально, справлюсь'. Затем подумал и сказал, - но начать мне хотелось бы с самого сильного бойца племени Белых Псов. Это можно устроить? - Некрисса снова кивнул и я подвел черту под темой. - Очень хорошо. С этим разобрались. Теперь другой случай. Что делать, если те же лица устроят какую-нибудь подлость во время схватки? - Некрисса остановил рукой жрицу, которая хотела ответить, и сказал.
   – Я крикну - 'нечестный бой' и племя с позором выгонят с праздника. - Я помолчал и спросил.
   – А если я вырежу всех воинов племени? Это не запрещено? - Жрец почесал в затылке и с определенной долей неуверенности ответил.
   – Вроде можно, но легенды не упоминают о таких случаях. - Я с удовлетворением кивнул.
   – Это хорошо, что можно, - и сообщил адептам, - племя Лохматого Луня кандидат на уничтожение. Затем подумал, - 'сто клинков, конечно, не подарок, но ничего, совладаю, лишь бы оружие не подвело', - и спросил. - Что будет, если сломается мой клинок? Предусмотрена замена? - Некрисса развел руками и ответил коротко.
   – Нет. Это позор для племени Алиманов и придется драться ножом или обломком. - Для меня это была неприятная неожиданность. Я поднялся на ноги, завершая обсуждение, и направился к выходу. Вслед за мной из шатра вышли жрецы и остановились у входа. Я повернулся к ним в пол-оборота и спросил.
   – Сколько схваток будет происходить в день?
   – Один жеребец и одна кобыла или только один жеребец. Каждому племени дается один день. - Я подумал и предложил.
   – А если ускорить? Время дорого. Мне вполне по силам уложить их всех в течение трех дней, - жрецы буквально отшатнулись от такого святотатства и Некрисса, чуть ли не со слезами, проблеял.
   – Это Великий Праздник всего степного народа! - Я сделал успокаивающий жест рукой, соглашаясь не горячиться.
   – Ладно, ладно… не буду, - и поинтересовался, - где вы все остановились? - жрецы дружно махнули руками в направлении ближайшего шатра. Я кивнул, повернулся лицом к лощине и стал рассматривать предстоящее поле боя.
   Чем-то долина напоминала гигантский стадион, но с трибунами рассеченными в двух местах входом и выходом. Высота пологих склонов налево и направо вполне соответствовала последнему ярусу первоклассного футбольного стадиона. В целом это был, конечно, не Колизей, но по числу зрителей, имеющих возможность наблюдать за ареной, сидя на травке на склоне лощины, Черная горка значительно превосходила римский шедевр. Вдоль края поля, через каждые десять шагов, торчали копья с разноцветными конскими хвостами. Возможно, эти бунчуки отмечали место, за которым будут размещаться различные племена. Я поделился своей догадкой со жрецами и они подтвердили ее правильность, сказав, что один бунчук, - это две ладони клинков. Затем поинтересовался, - какой окрас у хвостов великолепной четверки атаманов и запомнил места размещения на трибунах потенциально опасных врагов.