Манаков Юрий. Гиперанатоксин

   И все-таки, монстр - с четырьмя смертельными ранениями и разбитой черепушкой, еще несколько секунд елозил ногами и карябал железными когтями о камень площадки, пока я, хладнокровно и с ювелирной точностью, не всадил ему пятую стрелу в затылок. Так сказать, - контрольный выстрел в мозжечок. Баста!
   Ноги у меня дрожали от слабости, правый рукав набух от крови, в коленке стреляло острой болью и чувствовал я себя мерзопакостно. Пришлось для успокоения растрепанных нервов и восстановления физической формы, опуститься на пол, прикрыть глаза, привалиться к стене, вытянуть перед собой поврежденную ногу и приступить к экстренному лечению организма. Минут через пять рана на плече зарубцевалась, а боль в колене пропала. Нормально. Но каково приключение! А какие экземпляры - один другого краше, блин!
   Я вскочил на ноги и выглянул в окно. Небо на востоке начало светлеть и наступил переходный момент, когда ночь из последних сил цеплялась за свои позиции лишь на западе, но в призрачном свете раннего утра уже можно разглядеть, не только крупные и контрастные формы, но и мелкие детали.
   Моя суета в башне не осталась без внимания и привела к тому, что лагерь проснулся, а из землянок на территорию крепости высыпали люди. Очень хорошо.
   Шагнув обратно к прогоревшему костру, осторожно потрогал голову шамана кончиком ножа. Очень хороший экспонат музея и к нему можно добавить ядовитый посох. Но это подождет…
   Я вернулся к окну, снял с пояса кошку, закрепил ее в углу рамы и скользнул по веревке на крышу первой ступени пирамиды. Подбежав к трупу оборотня, по-быстрому выдернул стрелы и метательные ножи, не без труда отделил ножом голову от оковалка и снял металлические перчатки с когтями. Это будет второй экспонат с необходимыми атрибутами на витрину музея. Заслужил хеарх, заслужил! Думаю - оба набора нужно хранить в храме Гейзера, как наиболее пострадавшем от лихого налета бандитов из Таши. Затем посмотрел на остро заточенные клинки когтей и снова опустился на корточки. В три разреза для каждой ноги, обрезал штанины кожаных портов оборотня, сделав из них шортики. В результате, стал обладателем двух кожаных тряпиц. Их с успехом можно использовать для того, чтобы завернуть острые клинки когтей медвежьих лап, сделав своеобразные ножны. Закончив с предварительной подготовкой экспонатов новой экспозиции, выглянул в щель бортика.
   Люди бестолково метались между башней и стенами. Если не считать женщин и детей, вооружены были далеко не все. Пробежав по периметру крыши первой ступени, насчитал девятнадцать воинов. Трое - самых настырных пытались сломать входную дверь в башню, мешая друг другу и с трудом помещаясь на узком приступке. Они колотили по двери топорами и где-нибудь часика через полтора теоретически могли пробиться внутрь. Конечно, я мог легко снять всех троих из лука, но трупы упадут в ров, в котором сильное течение, и мне придется распрощаться со стрелами. Что нездорово…
   Поэтому решил поступить дешево и сердито. Отбежал обратно к обезглавленному хеарху - его тело теперь не представляло никакой ценности. Подхватил и за шкирку поволок тушку к месту у бортика непосредственно над мостиком. С великим трудом взгромоздил тело борова на бортик, обрез которого был вровень с моей макушкой, и максимально аккуратно спихнул тушу на головы дровосеков. Есть. Двоих с приступка, как корова языком слизнула. Они пару раз квакнули, пытаясь выбраться из воды, и их затянул подводный водоворот. Третий увернулся и с воплем ужаса ломанулся по мостику обратно через ров. Его я положил из лука, как только он сделал первый шаг по твердой земле. Вот это - отражает.
   А дальше, я спокойно шел вдоль края и, как в тире, через щели непринужденно расстреливал всех у кого в руках имелось хоть что-то напоминающее оружие. Последнему - шестнадцатому, прострелил обе ноги - пленный мне не повредит. А я люблю задавать вопросы!
   В запасе еще оставалась последняя стрела - на всякий случай. Теперь только нужно вернуться из башни в крепость и отделить чистых от нечистых среди гражданских. Желательно без лишнего смертоубийства. Но предварительный диагноз, - смерти заслуживают все.
   Я вернулся к своему канатику с кошкой, подтянулся и без надрыва полез обратно в окно второй ступени пирамиды. Мне оставалось протянуть руку, чтобы зацепиться за подоконник, когда мое многострадальное правое плечо, пробил арбалетный болт. Не помогла и титановая кольчуга. Твою мать! Расслабился, блин! Рассупонился, мля! Я шустрой змейкой скользнул в проем окна, с ходу выдернул свою последнюю стрелу из колчана и лук из налучья. Бросил короткий взгляд во двор и выдал ответный выстрел в арбалетчика - молодого сопляка. Он в этот момент с натугой тянул тетиву, готовя арбалет для нового выстрела. Попал по центру груди, навылет. Но, каков гад! Из молодых да ранних.
   Уткнувшись головой в стенку, собрался с духом и, заскрипев зубами от боли, медленно и осторожно вытянул короткую стрелку из плеча. Болт, пробив кольчугу, вошел в плечо на глубину примерно в три пальца, зацепив и повредив лопаточную кость.
   Боль во время этой операции без наркоза была нестерпимой. Чтобы хоть как-то прийти в норму, несколько секунд приходил в себя, сидя на корточках, глубоко дыша и стараясь задавить боль в зародыше. Затем встал на ноги и выглянул в окно. Попробовал шевельнуть правой рукой и кровь снова хлынула из раны. Пришлось опять садиться на пол, закрывать глаза и приступать к незапланированному лечению организма. Минуты через три рану затянуло и, подвигав рукой и плечом, решил, что, пожалуй, пока хватит… Рубашка на рукаве и правом боку буквально заскорузла от крови. Злой, как тысяча чертей, готовый резать, рвать и метать, я подхватился и побежал обратно к выходу из башни по лабиринту лестниц, комнат и анфилад.
   Добравшись до входной двери, вытащил свою стрелу, которой заклинил засов, и распахнул дверь. В тот же момент пришлось резко присесть. У противоположного конца мостика стоял еще один молодой стрелок, а чуть в сторонке второй. Болты дружно друг за другом с гудением прошли над головой, а я отправил в подарок соплякам оба своих метательных ножа. Причем, бросать пришлось левой рукой.
   Естественно попал. Однако, какая настырная пошла молодая поросль! А это говорит в первую очередь о чем? О грамотном воспитании - это говорит.
   В три прыжка преодолев мостик, на бегу выдернул ножи и направился к землянкам, где в данный момент кучковалось главное скопление народа. Двигался я зигзагом, собирая свои стрелы, и успел подобрать шесть штук, прежде чем добрался до небольшой площадки перед землянками, где и происходила основная суета. Маленькая толпа из женщин и детей голосила над пятью телами. Их успели перетащить в одно место и сложить рядком в центре утоптанного пятачка.
   Увидев меня, все дружно заткнулись, но повели себя по-разному. Основная масса кинулась к землянке и после короткой давки в дверях, скрылась в помещении. Две фурии и один молодой щенок остались, схватили ножи и начали наступать на меня широким фронтом. Я на ходу выпустил четыре стрелы. Три - предназначались валькириям и сопляку, а четвертой - предупредил очередной выстрел из арбалета из темноты проема открытой двери землянки.
   Оставив пока без внимания подземные бункеры, снова приступил к сбору стрел. Занимаясь этим делом, дошел до вырытой недалеко от стены глубокой ямы. Заглянул в этот маленький котлован и на дне увидел знакомую картину - неопрятной кучей в яме копошились люди. Одиннадцать человек мужского пола.
   Рядом с ямой лежало суковатое бревно с не полностью подрубленными сучьями. Оно, скорее всего, использовалось в качестве лестницы. Недолго думая, подхватил лесину и опустил в яму. Наклонился над краем, свистнул, привлекая внимание, и недвусмысленно махнул рукой узникам совести, - дескать, вылезай! После этого снова приступил к поиску стрел.
   Кроме тех остатков коренного населения, которое попряталось в землянках, по двору крепости бегало еще шесть человек - две девицы и четыре ребенка. Они, как стайка мальков, метались с места на место, стараясь не попадаться мне на глаза и держаться на максимальном расстоянии. И это правильно.
   Тем временем из зиндана один за другим стали вылезать изможденные оборванцы. Они без промедления ковыляли по направлению к реке, падали на землю на берегу и с жадностью пили воду. Знакомый сюжет. Я собрал все стрелы, кроме одной, которой уложил арбалетчика в дверях землянки. Его труп успели затащить в помещение, а лезть за стрелой в темноту землянки и устраивать там крутую разборку - особого желания не было. Слишком велика вероятность, схлопотать в суматохе из темного угла очередной болт. Я и так - перевыполнил план по ранам на двести процентов. Поэтому уселся за столом, так чтобы никто не мог подобраться со спины, положил перед собой лук, привалился спиной к столбу и стал ждать, наблюдая за суетой узников у ручья и бестолковыми метаниями по двору крепости стайки женщин и детей. Тотчас же зачесалась молоденькая кожа на месте дырки в плече и заныла задетая стрелой кость, как напоминание, - нужно еще себя немного полечить.
   Пока я занимался самолечением, бывшие пленники немного пришли в себя и переговорили друг с другом, поглядывая в мою сторону. От их группы отделился человек и направился ко мне. Остановился, не доходя пяти шагов, и уперся взглядом в мою разорванную и залитую кровью кольчугу. Я хмыкнул и прорычал.
   – Кто таков? - мужичок вздрогнул, отшатнулся, поднял глаза и прохрипел.
   – Купцы мы. Из Кери. Плыли по Оле на восход за бивнем северного зверя. - Я кивнул, ткнул пальцем в сторону ямы и спросил.
   – Давно сидите?
   – Четыре луны, господин.
   – Почему так долго? Почему эти не убили? - и указал рукой на ближайший труп бандита. Мужичок скосил глаза, вздохнул и ответил.
   – Мы обещали выкуп за себя. - Я усмехнулся.
   – Много? - пленник потерянно вздохнул, смирившись со своей судьбой, и сообщил
   – Семь золотых за старших и по три за младших.
   – И сколько вас таких… старших и младших?
   – Старших двое, младших семеро. - Я прикинул - сумма не бьет, и уточнил.
   – А еще двое кто?
   – Рабы. За каждого по серебряной монете, - и пренебрежительно махнул рукой, дескать - мелочи. Я кивнул, подумал и спросил.
   – Вашу лодку тоже пригнали сюда? - мужичок встрепенулся, с надеждой посмотрел на меня и сказал.
   – Четыре луны назад она стояла у пирса. Сейчас не знаю. - Тем временем суетливая стайка недобитков, перестала бестолково мотаться по плацу, приняла решение и дружно кинулась к воротам крепости.
   Две девицы в окружении пацанов взялись за массивный засов, с целью открыть себе щелочку на волю и покинуть крепость. Я вздохнул, достал две стрелы и, вскинув лук, с расстояния двести метров пришпилил обеих живчиков женского пола к деревянным своркам ворот. Одна молодуха дергалась, пытаясь освободить правое плечо, другая была приколочена за левое. Обе заверещали от боли тонкими голосами, а молодая поросль бросилась от ворот прочь. Резюме - не суетись, это вредно для здоровья…
   Затем положил лук на стол и снова повернулся к пленнику, который наблюдал за результатами расправы, раскрыв рот. Мужичок со страхом посмотрел на страшное оружие возмездия, перевел глаза на меня и с громким щелчком захлопнул варежку. А я снова задал вопрос.
   – Что мне делать с этими? - и кивнул, указывая в сторону ворот. Пленник почернел лицом, сжал руки в кулаки и прорычал.
   – Гады-ы… - Я уточнил.
   – Ну, это понятно, делать-то что?
   – Убить! Всех! - Я поинтересовался.
   – Сами справитесь? - мужичок кивнул и ответил.
   – Да.
   – Ну тогда действуйте, а я посмотрю, - затем подумал и добавил, ткнув пальцем в сторону распятых на воротах, - но сначала принеси мои стрелы и приведи сюда этих… двоих. - Было у меня подозрение, что не случайно они отделились от общей стаи.
   Пленник повернулся и направился к воротам. По дороге подобрал копье и стянул с одного трупа пояс с ножом в ножнах, который на ходу нацепил на себя. Все его команда, которая следила за ним, правильно поняла этот демарш и рассыпалась по двору крепости, снимая с убитых оружие и вооружаясь.
   Повозившись с минуту, купец отшпилил молодух и, подхватив их под руки, поволок к моему столу. Обе голосили в полный голос. Не доходя нескольких шагов, заставил девиц встать на колени и отошел в сторонку. Я, разглядывая заплаканные лица, подумал, что 'не здорово, вот так просто, отправить в мир иной без выяснения обстоятельств дела'. Поэтому задал дежурный вопрос.
   – Кто такие? - женщины всхлипывали и молчали. Я рыкнул, добавил металла в голос и повторил. - Как оказались здесь? - самая молодая, грязная как трубочист, вытерла сопли рукой и проблеяла.
   – Мы из деревни. У храма. Там, - и махнула здоровой рукой по направлению вниз по течению реки. Я крякнул от досады и спросил.
   – Почему же бежали, дуры!
   – Стра-ашно. А-а-а… - и слезы полились по новой, полноводной рекой. Я приказал.
   – Встань и подойди, - девица, зашипев от боли в прострелянном плече, поднялась на ноги.
   Я тоже встал, шагнул навстречу, резко рванул, разрывая материю платья со стороны раны, и закрыл ладонями дырки с обеих сторон. Молодуха было дернулась и заверещала.
   – Батюшка спаси и сохрани, - но я прорычал.
   – Стоять! - И крепко прижал ладони к телу. Для того, чтобы затянуть рану и остановить кровь потребовалось секунд тридцать. Оттолкнув вылеченную девицу в сторону, приказал второй. - Теперь ты! - Та, как под гипнозом, поднялась на ноги и со стеклянными глазами сделала несколько шагов ко мне.
   Я повторил операцию, но уже на другом плече. Готово. Шагнул обратно, уселся на свое место и вытер о стол испачканные кровью руки. Обе женщины стояли напротив с потерянным видом, но уже не плакали, и я продолжил допрос.
   – Есть еще храмовые люди? - молодуха отрицательно замотала головой и ответила.
   – Нет. - Я ткнул рукой в сторону землянки и спросил.
   – А эти? - девица всхлипнула и пояснила.
   – Волчицы и волчата. - Я решил уточнить.
   – Только они? Других нет? - обе молодухи дружно закивали и проблеяли дуэтом.
   – Других не-е-т, - вздохнув, я приказал.
   – Отойдите в сторонку и ждите, - затем повернулся к мужичку и продолжил. - Теперь действуй!
   Бывший пленный повернулся кругом и направился к своим. Через минуту, после короткого разговора, все купцы дружно подхватились и направились к землянке. Они разошлись широким фронтом и двинулись, по дороге снимая с убитых ножи, подхватывая копья и собирая все, что могло гореть или являлось оружием. Судя по всему, эта зондер-команда решила спалить волчье племя живьем. Я наблюдал за их действиями с интересом.
   Несколько человек обступили отдельно стоящий домик-мазанку, в котором, как оказалось, хранился различный садовый инвентарь и прочие скобяные изделия. Домик, буквально влет, был разобран на части и сложен в виде четырех заготовок для костров. Три костра на крыше - у отдушин человекохранилища и один самый большой - у входной двери. После этого поковырявшись в печке, раздули угли и, запалив несколько факелов, подожгли сушняк. Как только дым проник через крышу, изнутри послышался вой обреченных остатков племени. Кто-то пытался пробиться к выходу из землянки через костер, но его встретили ударами копий. Впрочем, продолжалась суматоха недолго - в течение пяти минут все задохнулись в дыму. Затем, выстроившись в одну линию, купцы прошли по двору крепости, отловили молодежь и, не мудрствуя лукаво, покидали всех в ров, где их почти сразу затянуло в водоворот. Теоретически они могли остаться в живых и выплыть. Хотя, впрочем, вряд ли.
   Закончив зачистку, старший снова подошел ко мне и преданно уставился в глаза. Я задал очередной вопрос, указывая рукой на разбитое окно в башне.
   – Сможете надежно заложить камнем проем? - мужичок почесал в затылке и попросил время, чтобы посоветоваться со своими. Я благосклонно кивнул. Через короткое время он вернулся и сообщил.
   – Заделать можно, но мы не можем зайти внутрь. - Я вскинул брови.
   – Почему?
   – Каждого, кто проникнет в башню, ожидает страшное проклятие. Такие люди долго не живут. - Я почесал кончик носа и подумал, что 'у суеверий тоже есть свои положительные стороны'. После чего предложил.
   – А если работать только с внешней стороны. Например, я сброшу вам веревки из окна и со стены? - старший посмотрел на меня странным взглядом, снова попросил время на обсуждение, отошел к своим и после бурных дебатов прибежал с радостным лицом, часто кивая на ходу.
   – Мы сделаем, господин. - Я улыбнулся и сказал.
   – Зовите меня Панкрат, - затем спросил. - Как тебя зовут? - Мужичок гордо расправил плечи и, с поистине царским видом, представился.
   – Блепо Клык, купец, старший в семье, - небрежно кивнув, я сообщил.
   – Мои враги зовут меня еще Черный. - Мужичок слинял с лица, посмотрел затравленным взглядом, задрожал и неожиданно обезножил, опустившись на пятую точку, а я с удовольствием подумал. - 'Однако, хорошо продвинутый и узнаваемый бренд у Старшего брата - Посланника Богов Света и Тьмы! Может быть, покруче, чем у марки кока-кола.' А в слух прибавил, - ищите подходящие веревки. Я закреплю их на стене.
   Блепо посидел немного на земле, взял себя в руки, подхватился и убежал к своим. Компания купцов пошушукалась, отошла в сторону на несколько шагов, постояла с минуту с опаской, поглядывая в мою сторону, и шустро разбежалась по крепости в поисках нужного такелажа.
   Минут через десять на столе материализовалась гора различных канатов, тросиков и веревок. Я поковырялся в куче и отобрал подходящий комплект. Подхватил полено из кучи дров на кухне, свернутые бухтой канаты и направился к входной двери в башню.
   Добравшись по переходам лабиринта до разбитого окна, выкинул часть веревок и полено на площадку первой ступени. Затем сходил за бревном, которое служило мостиком через коготь летучей мыши, и перетащил его к окну. Привязал к нему три каната и опустил веревки вниз, так чтобы они проходили через окно, - два по краям и одно по центру. Подергал - кажется, надежно.
   После этого оглядел комнату и подобрал посох шамана. Подумал и срезал ножом оба ядовитых конца палки, которые заметно отличались по цвету деревяшки. Центральную часть отложил в сторонку, а оба кончика осторожно, прихватывая клочком кожи, выкинул в окно - такую опасную вещь, как посох, нельзя держать в храме в целом виде. Уж не знаю, под какую статью международной конвенции о нераспространении эту палку можно подпихнуть - то ли как химическое, то ли биологическое оружие, но и то, и другое у меня всегда вызывало чувство омерзения и брезгливости. Вслед за тем перешел к трупу и присел на корточки перед мертвой головой шамана. С минуту размышлял, разглядывая пропитанную ядом часть тела, - как обезопасить себя и остальных от этого опасного подарка. Засовывать голову в мешок как есть, да и просто дотрагиваться до головы голыми руками - не хотелось. Решившись, вынул нож и стал резать на куски шаманскую хламиду. Неожиданно оказалось, что под одеждой у колдуна на шее висела богатая связка различных оберегов. Завернув голову мертвеца материей в два слоя, так чтобы руки не касались мертвого тела, отпилил ее от туловища и, обмотав в несколько слоев ткани, оставил лежать на полу. Потом снял с обрубка шеи и отложил в сторонку целый набор различных магических цацек. Поковырялся в кучке и более внимательно рассмотрел парочку наиболее интересных. Любопытные вещицы. Пожалуй, весь набор украшений вполне может заменить посох. А по сему, вложил кусок ядовитой палки шамана в его саван, подхватил труп за ноги и богатырским рывком, как метатель молота на соревнованиях, выкинул тело вниз на крышу первой ступени башни.
   Еще раз осмотрелся в комнате - вдруг чего упустил, и спустился по канату на площадку. Здесь подготовил одну веревку, навязав на ней узлы, примерно через каждые полтора метра. Привязал один конец к полену, заклинил его в щели бортика и спустил канат вниз - как раз напротив входной двери. Попробовал на прочность - вроде нормально.
   Оглядевшись, подобрал и сбросил в ров куски посоха, где их снесло течением к водовороту и засосало под воду. Туда же отправил безголовое тело шамана. Затем достал пустой мешок для трофеев и упокоил в нем голову оборотня Салу вмести с когтистыми железными лапами завернутыми в подготовленные ранее тряпицы из штанов хеарха. Прицепил мешок к поясу и полез обратно в раскуроченное окно. Забравшись через подоконник в комнату, кинул в мешок кучу оберегов и осторожно запихнул туда же сверток с головой шамана. Вроде все - зачистка территории выполнена. Подхватил мешок и быстрым шагом направился к выходу из башни.
   Выйдя на волю из затхлых помещений пирамиды, расправил плечи и глубоко вдохнул чистый воздух, напоенный ароматами степных трав с еле заметным терпким запахом полыни. Со стороны реки задувал устойчивый ветерок и я, перефразируя перл председателя Мао, глубокомысленно провозгласил.
   – Ветер с запада сильнее ветра с востока… - По-хозяйски оглядев двор крепости, отметил, что ворота крепости приоткрыты, и направился к бывшим узникам концлагеря из купеческой касты.
   Купцы в полном составе успели перекусить, заметив меня поднялись на ноги, и, по мере моего приближения, сплоченной группой оттянулись подальше от стола, сохраняя постоянную дистанцию. На месте остался лишь Блепо и две молодухи, которые успели привести себя в порядок, умылись и сейчас стояли в сторонке, ожидая приказаний. Проходя мимо девиц, слегка тормознул, бросил на них косой взгляд и с угрозой прорычал.
   – Есть хочу! - После чего, бросив на землю рядом со скамьей мешок с трофеями, присел за стол. Женщины закивали, дружно подхватились и разбежались в разные стороны исполнять строгий наказ.
   Я поманил Блепо рукой и, показав кивком головы на веревки протянутые вдоль стен, спросил.
   – Нормально? - купец часто закивал и подтвердил словами.
   – Да, Панкрат. - Я немного подумал и сообщил.
   – После того как поем, отъеду на один день. Вернусь завтра. Постарайтесь сделать работу быстро и качественно. Если увижу, что сделали плохо, накажу! - Затем указал на открытые ворота крепости и спросил. - Были на пристани? - мужичок снова закивал и ответил.
   – Мы посмотрели на свой корабль.
   – Ну и как?
   – Он в полном порядке Панкрат. Нужно только вернуть в трюм то, что у нас взяли. - Я посмотрел в глаза торгашу - вроде не врет, и согласился.
   – Ладно. Берите. Но только свое! - и строго посмотрел на купца. Мужичок с облегчением вздохнул, а я задал очередной вопрос. - Что здесь было до того, как пришли волки хеарха Салу?
   А девицы уже вовсю сервировали стол, расставляя тарелочки, кувшинчики и мисочки со всяческой снедью. Основной упор они сделали на рыбные блюда. Я налил себе из кувшина чистой ключевой воды - с удовольствием выпил и вдумчиво начал закусывать белужатиной отменного копчения. Одна из поварих принесла от плиты еще горячие лепешки. А я отодвинул в сторонку не блистающие чистотой местные столовые приборы, кажется, их не мыли с момента изготовления, и достал из специального кармана в штанах собственную деревянную ложку. После этого приступил к дегустации зернистой икры, кивнув купцу, чтобы он продолжал свой рассказ. Блепо вздохнул и начал повествование.
   – Девять лет назад здесь процветала фактория близнецов - Раскоряки и Пепла. В основном они торговали солью и только им был известен путь на восход до Малого Соленого озера. Четыре раза в год их корабль привозил в Кери много сотен мер соли, кипы первоклассного хрома, лучшие в синегорье сапоги, связки рогов сайгака, баклажки с живительной настойкой для королевского стола, - и мужичок кивнул на невзрачный кувшинчик, стоящий на краю стола. Я решил попробовать, подхватил сосуд, открыл крышку и понюхал - пахнет недурственно. Затем набулькал себе грамм пятьдесят, пригубил - очень даже ничего, и махнул из кружки одним глотком. Это было как удар молнии… градусов семьдесят, не меньше. И не знаю уж какие травки - пополам с рогами сайги, включались в настойку, но тонизирующий эффект оказался оглушительный. Я крякнул от удовольствия, черпанул ложкой икорки и с наслаждением закусил. После этого с угрозой просипел, слегка обоженным горлом.
   – Заберу с собой все, - и строго посмотрел сначала на Блепо, а затем на повариху. Оба закивали и вразнобой ответили.
   – Конечно, Панкрат, конечно. - А я, кажется, начал догадываться - почему мой хеарх-оборотень оказался такой шустрый. Скорее всего, он перед встречей со мной 'залудил' полный стакан этого волшебного бальзама. В результате, только случайность спасла мне жизнь. Впрочем, судьба помогает умелым… и решил прояснить ситуацию.
   – Кто-нибудь остался в живых, из тех, кто знает рецепт изготовления настойки? - Купец помялся мгновение и признался.
   – Не гневайся господин, но мы оставили в живых старшего стряпчего. Он не волк. Он с рожденья служил у Пепла - ему известно все. - Я хмыкнул и подумал. - 'купцы они и в Африке купцы… из-за наживы готовы на все…'
   – И где он? - мужичок указал рукой на стоящий особняком маленький домик.
   – Позови. - Блепо подхватился и побежал к саманной постройке, чем-то похожей на собачью конуру, нырнул в дверь, вытащил за руку на свет божий дряхлого старика и потащил его к столу.
   Я пригляделся к специалисту и понял, что били старика каждый день, но по маленькой, а по-настоящему, так сказать - от души, не чаще одного раза в неделю. Но, перехватив взгляд его спокойных серых глаз, понял - старик не сломлен. Из глаз старика наружу буквально торчал крепкий моральный стержень. Такие молчат до конца и, если и умирают в застенках гестапо, то только от разрыва сердца. Я с удовлетворением кивнул и, показав рукой, сказал.